Карта ролевой игры "Чужие тайны. Александринка"

- Я совершенно не устала - мягко солгала Ольга, не решаясь признаться, что с трудом держится на ногах. - И рада, что хоть немного могу помочь вам Игнат Наумович.
Теплая улыбка озарила ее лицо, сейчас перед ней сидел совершенно неизведанный Ярцев. Уставший, но притягательный в своем спокойствие. От молодого мужчины буквально веяло силой и чем-то пугающе волнительным, и это находило в ней отклик, вызывая желание стать мягче. За эти два дня, Ольга впервые посмотрела на Ярцева как на интересного мужчину полного сил и внешне интересного мужчину, если говорить на чистоту. Но какие бы мысли не возникали у нее в голове, она не позволит себе никаких лишних знаков внимания. Проворно, она собрала бумаги, сложив их на краю стола, невольно задевая Игната, то рукой, то боком. При этом старательно делал вид, что ее не волнует такая, почти интимная близость молодого человека. хотя ее взгляд то и дело цеплялась за его внешность, скользя по расстегнутому вороту рубашки. Аккуратно разлив чай по чашкам, она поставила одну около Ярцева, подвинув к мужчине выпечку.
- Пейте чай. надеюсь вам помогут эти сведения. Расскажите, что вы узнали из писем?
Ольга так и не присела, понимая, что стоит телу оказаться в мягких объятиях кресла, она уже не сможет отказаться от этой неги. И врядли встанет так вот просто. Поэтому она стояла около Ярцева с чашкой в руках, делая маленькие глотки чая.

Привыкшая чувствовать себя в обществе мужчин, скованно и не у дел. Ольга с удивлением отмечала, что совершенно не ощущает этого рядом с Ярцевым. Мужчина устало тер переносицу, а ей хотелось просто прикоснуться к нему, нежным касанием ладони, постараться стереть усталость, подарить хотя бы капельку тепла. Это пугало. Неподобающе и глупо, испытывать такие чувства и желание к мужчине, с которым она знакома так недолго. К тому же вдова прекрасно понимала, что не может рассчитывать на какие либо отношения меж ними. Серьезных предложений от банкира не поступит, а стать содержанкой и любовницей, Ольге не позволит чувство собственного достоинства. Поэтому она слушала его спокойный голос, просто наслаждаясь этим моментом покоя, первым за долгие два дня.

Ольга улыбнулась, пряча губы за своей чашкой. Теплый тон слов, и доброта банкира, согревала лучше чая.
- Это просто черный чай с капелькой бальзама. Ничего особого Игнат Наумович.
А тем временем мужчина начал свой рассказ, не забывая про выпечку. И если аппетит молодого мужчины, радовал Ольгу, то слова, которые он говорил, пугали.

Еще в середине этого рассказа, девушка поставила свою чашку на стол. И не веря вслушивалась в откровенно пугающие слова. Ее рука впилась в изголовье кресла, которое занимал Ярцев, и пальцы держались за обивку с такой силой, что костяшки побелели. Пугающая догадка, молнией пронзила сознание. Сергей не просто погиб на дуэли, его убили. Никаких горячих чувств к покойному супругу, вдова не испытывала, но все равно эта догадка пугала ее, причиняя почти физическую боль. И почему-то в голове крутилось, что такие люди могут убрать с дороги и других неугодных.Ярцева и ее саму. Да всякого кто по неосторожности узнает лишнее.

Ольга кивнула головой с трудом найдя в себе силы ответить. Она так и не смогла отпустить спинку кресла, держась за него как за якорь, чтобы не осесть на пол от переполняющего ее ужаса.
- Я в порядке. Просто мне страшно – в этот раз совершенно честно призналась дама – Я боюсь за вас Игнат Наумович. Вдруг они нападут на вас?
Спросила она, смотря на мужчину, расширившимися от страха глазами. Страх делал ее глаза черными, горящими на бледном лице.

Сильные мужские руки уверенно обхватили Ольгу, и не давая никаких попыток к сопротивлению попросту усадили ее в кресло. Рассеянно девушка отметила, что находить прикосновения господина Ярцева в высшей степени приятными и уместными. Минутная слабость от пугающих мыслей, почти отступила, и вдова уже могла мыслить связно. Устало откидываясь в кресле, она выдохнула, и прикрыла глаза. Ее холодную руку, успокаивающе поглаживала, жаркая твердая ладонь Игната. И у нее не было сил отказаться от этого внимания.

Глаза распахнулись, и она с недоумением смотрела в лицо банкиру. Решительно не понимая, при чем тут ее покойный супруг, когда опасность грозит самому Ярцеву. И почему она должна переживать, за человека к которому всегда относилась холодно, к тому же человек этот давно отправился на Суд божий, и решительно не может занимать ее мысли и вызывать переживания. Пока молодой человек занимался собственными удобствами, и перетаскивал для себя старый стул. Тяжелый предмет мебели сопротивлялся как мог, цепляясь дубовыми ножками за ворс ковра. Самойлова хмуро смотрела на отметины, что остаются на пути движения стула от угла до кресла, и как-то не к месту подумала, что мебель в кабинете надо бы сменить. Да и обстановку в доме, следовала переделать, слишком мрачно в доме Самойловых и нет должного уюта. Впрочем для кого поддерживать уют, если она живет одна и никак не может привыкнуть, что решает теперь все сама не оглядываясь на строго и холодного мужа.

Хриплый, бархатистый голос Ярцева вклинился в ненужные мысли, заставляя внутренне сжаться. Вдова совершенно не понимала, как следует ответить на этот, в сущности, простой вопрос. Не говорить же едва знакомому мужчине, что она относиться к нему с интересом и теплом. Не поверит, а если поверит, то куда это заведет, она боится даже предполагать. Чуть нервно она провела кончиком языка по губам, и все же ответила, тихо и не очень уверенно.
- Ну как же? Как не переживать? Вы же туда отправитесь, а там эти бандиты. Сам Господь не знает, что они могут замышлять и сделать.
Она вздохнула. Ольга всматривалась в лицо Игната, силясь что-то там разглядеть, или же наоборот показать свое волнение за него. Она и правда переживала всей своей душой. Не понимала истинной причины такого волнения, но была не в силах с ним справиться. Сейчас сидя в кресле, женщина ощутила насколько она вымоталась и устала в этом хороводе из странных и трагичных событий. Возможно не окажись она такой трусихой, и согласись на общение с жандармерией, она бы дала больше шансов для спасения отца Игната. Кто знает как бы все сложилось не испугайся она в тот момент.

Ее маленькие хрупкие пальчики, теребили ткань платья. Открывая ее тревожность, выдавая страх и неуверенность. Ольга никогда так не переживала за малознакомых людей, и еще ни разу в своей жизни не переживала так за мужчину. В груди все сжималась, и она боялась отпустить Ярцева на этот склад. Боялась и не могла остановить, понимая важность и необходимость этой поездки.
- Я буду молиться за вас и за вашего отца.
Только бы он вернулся и все наладилось. Она готова была сама отправиться в ночь, на этот склад, лишь бы оградить Игната. Необычно сильное чувство тревоги, накатывало, пробуждая в женщине те черты, которых она в себе не ожидала найти.

Вопрос заставил сердце сжаться от неожиданно пробудившейся надежды, что и сам Игнат испытывает к ней интерес. Она закусила губу в задумчивости всматриваясь в его лицо. И она видела там, какую-то затаенную надежду, и еще что-то, что не могла объяснить.
- Я буду ждать вас…
Произнесла Ольга, замирая на секунду, и тут же вздрагивая от боя часов. Наступил вечер, который мог принести множество боли, а мог стать причиной для многих радостей. И оставалось молиться, надеясь, что все закончится хорошо. Как во сне она, наблюдая за сборами Ярцева, продолжая теребить несчастное платья, еще несколько минут и ее пальчики начнут рвать ткань. Еще пара минут и она не сможет его отпустить. Она так боялась, но сдерживала себя, понимая, что ненужные слезы и переживания будут только мешать молодому банкиру. Проводив мужчину до двери, Ольга в порыве чувств приподнялась на носочки, касаясь губами, сухой щеки Ярцева. И понимая, что творить полнейшую глупость, сама оттолкнула его ладонями к выходу.
- Идите Игнат Наумович. Да поможет вам Бог в вашем деле.
Мужчина скрылся в сумраке вечера, а она еще минуту стояла у двери не в силах войти обратно в дом. Она с болью всматривалась вдаль. Служанка возникла неожиданно тихо, осторожно тронув хозяйку за локоть.
- Идите в дом Ольга Ивановна, замерзните.
Проговорила Глафира, и женщина последовала дельному совету. Ей казалось, что двери очень громко хлопнули закрываясь. Этот звук резанул по нервам не хуже выстрела, и она опрометью бросилась к себе комнату. Где упала на кровать, не раздеваясь. Ольга и правда молилась, и слова молитвы, что она шептала смешивались со слезами, которые она была не в силах сдержать.

Сколько она, лежа в темной комнате, Ольга не смогла бы сказать, даже под пытками. Слезы постепенно высохли, и осталось только гнетущее чувство долго ожидания. Поток времени замедлился и тек, густым медом, тягуче тянулись минуты, что складывались в часы или это были секунды, что складывались в минуты. Бесконечно долго, целую жизнь, она лежала и тихо молилась про себя в ожидании. Не единого звука не было слышно за дверью комнаты, в доме все затихло, слуги старались не беспокоить хозяйку, видя что Самойлова скрылась в комнате в расстроенных чувствах, но они шептались где-то на кухне, переговариваясь, решая между собой, что связывает молодую вдову с банкиром, и что произошло меж ними. И в какой-то момент женщина задремала, сморенная переживаниями и усталостью. И уже сквозь сон она слышала голоса в гостиной, гулкий топот ног Глафиры, что ворвалась в комнату.
- Там Митрофан, вас требует! Ольга Ивановна, вы слышите меня?
Вдова вздрогнула на кровати, почему Митрофан, а е сам Яцев? И в голове закружились страшные мысли, завертелись словно вьюга, мешая мыслить связно и думать.
Ольга бежала в гостиную не заботясь о приличиях. Запыхавшись, растрепанная, еще немного сонная вдова, с трудом сдерживала себя, чтобы не начать трясти несчастного Митрофана. Слуга Ярцева переменилась с ноги на ногу, с интересом рассматривая молодую женщину. Она же в свою очередь обеспокоенно смотрела на него, ожидая известий и про себя повторяла, только бы с ним все было хорошо, Господи только бы он был жив.
- Да жив барин жив, вот батюшку свого не нашел, это да. А так цел и не вредим. Просил передать вам, что в театре они на этой Невинности, как бишь ее.
Из всего потока слов, для начала она выясняла, что Ярцев жив, и только потом, что отца банкир не нашел и отправился в театр. С облегчением Ольга выдохнула и неожиданно громко крикнула Глафиру, приказывая той готовить платье. О том, чтобы не ехать в театр у Ольги даже мысли не мелькнуло. На удивление скоро, с помощью верной служанки вдова переоделась, в платье цвета морской волны, на голове Глафира собрала ей простую прическу, и подала хозяйке шляпку, да перчатки. Ольга в спешке покинула дом.
В театр она прибыла когда спектакль уже шел. Потребовалось время, чтобы найти ложу в которой находился Игнат. Она буквально вбежала туда, и не смогла удержать радостную улыбку. Ярцев был хмур, но совершенно живой и целый.
- Слава Богу Игнат Наумович, с вами и правда все хорошо.
Ольга еще стояла и рассматривала его, пока не в силах сдвинутся с места и присесть. И спектакль интересовал ее сейчас меньше всего. Она буквально поедала глазами мужчину и улыбалась. Чистый, сильный голос актрисы вернул вдову в реальность, и она все же присела около Игната.
- Что же теперь? Как искать вашего отца?
Тихо спросила Ольга, намеренно не говоря больше о своих переживаниях. Она и так сегодня наговорила и сделал многое из того, что в рамки приличия никак не лезет.

Холодный, злой тон слов Ярцева, стер улыбку с ее лица, и она невольно вжалась в кресло отшатываясь от разгневанного мужчины. Не в силах понять, чем она вызвала его недовольство, девушка в недоумении смотрела на мужчину. Она так спешила, чтобы его увидеть, она переступила через все возможные нормы приличия, лишь бы быть подле него в час когда беда проникла в его жизнь. И все это злило его, от осознание этого становилось холодно, и она зябко поежилась. В какую-то секунду злость вспыхнула уже в ней самой. И от обиды, боли и этой непонятной злобы, вдова уже было начала подниматься с кресла, как рука мужчины коснулась ее щеки. Обжигающие и совершенно невесомое прикосновение сильной руки, оставляло горящие огнем следы, заставляя сердце сладко ныть от чего-то ранее незнакомого. И Ольга замерла под этим интимным прикосновением пальцев, застыла, следя за Игнатом, совершенно не в силах пошевелиться. Его слова с трудом обретали смысл, прорываясь сквозь приятное оцепенение.

За что? Недоуменно подумала она и все мысли тут же покинули ее голову. Поцелуй, был неожиданным, сладким и таким нежным. Совершенно не похожим на холодные, властные поцелуи покойного мужа, которые вызывали чувство страха. Губы Ярцева обжигали огнем, что скатывался вниз по венам, вызывая истому. Вдоль позвоночника бежали искры, и она невольно сама прижималась к мужчине, неумело, но страстно отвечая его напору. Ее руки сами тянулись к нему, обнимая, ныряя пальчиками в шелковистую густоту волос, и она забыла, как это дышать самой. Ольга дышала этим поцелуем. Резкий звон извещающий об антракте, отбросил ее от мужчины, она никак не могла восстановить дыхание, с трудом осознавая где она и что только что происходило.

И ее щеки разрумянившееся от возбуждения, впихнули еще ярче, уже от смущения и полного осознания, что сейчас происходила и как она себя повела. И она не видела оправдания для себя, потому как желала продолжения, и не находила в себе никаких признаков недовольства действиями Ярцева. Ольга подала свою руку, поднимаясь с кресла, и последовала за банкиром. Какие бы страсти не кипели между ними, сейчас для всех наиболее важно найти отца Игната. И она решила, что будет подле молодого банкира до тех пор пока все не решится, а уже после они поговорят, если конечно Игнат не передумает.
Уже сидя за столиком, в кругу новых знакомых, что так благородно не бросили Ярцева в беде, Ольга внимательно слушала мужчин. Откровенно ужасаясь предположениям и выводам, что высказывались за столом. Не просто бандиты похитили отца Игната, тут все оказалось более страшным, и серьезным. Она нервно закусывала губу, сдерживая слова, что рвались наружу. Ей хотелось крикнуть, что пора уже идти к жандармам, в таком деле без них никак. Но одновременно с этим Ольга понимала, что Ярцев хочет спасти отца и жандармерии попросту опасается, боясь поставить жизнь родителя на карту. И тогда она не очень смело, но достаточно громко выдвинула другую мысль.
- Может нам проследить за актрисой?
И опять покраснела, от смущения. Высказывать мужчинам свое мнение, и привлекать такое внимания для нее было непривычно.

Разум все же не до конца покинул мужчин, и они решили все-таки обратиться к жандармам. Ольга Ивановна испытала от этого облегчение. Ярцев приняв решение, уже не отступал от него и поднялся из-за стола, увлекая вдову за собой. Ольга успела подумать, что сейчас ее отправят домой, мучится в ожидании. Она даже представила себе как меряет свою спальню шагами, закусывая губы, в нервном томительном неведенье. Но разве она сможет настоять и отправиться с Игнатом. Да и будет ли от этого хоть какой-то толк, кроме возможности быть подле него? Она не знала. Сильные надежные руки , нежно держали ее за пальчики, поглаживая отвлекая от всех мыслей и переживаний. Близость этого мужчины волновала Ольгу, и она заново переживала это странное и неуместное сейчас волнение, горячей волной растыкающее от его пальцев по кожи, мурашками разбегающееся по всему телу. Ярцев не смотрел на нее, мужчина по каким-то совим причинам смотрел в пол. Ольга недоверчиво слушала его слова.

Ее не отсылают? Но как же? Она замялась, и что-то в ней заметалось, стремясь выбрать между разумностью и желанием во что бы то не стало быть рядом. И разум проиграл в это неравной борьбе.
- С вашего позволения я отправлюсь с вами. Игнат Наумович, для меня ожидание вас будет невыносимым. И если, что-то должно случиться, я желаю быть подле вас.
Она смело высказала свое решение, смотря прямо на него. И он оторвал свой взгляд от пола, с каким-то недоверием вглядываясь в ее лицо. Ольга вспыхнула румянцем, его взгляд обжигал не меньше сем прикосновения, заставляя сердце замирать. Она освободила свою руку и протянула ладонь к его лицу, ей до безумия хотелось дотронуться до него, ласково погладить его упрямо сжатые губы. Но девушка не решилась, рука замерла на полпути , и пальчики сжались выдавая ее нерешительность. Ольга тряхнула головой и уверенно взяла Ярцева под руку. Так они и отправились к экипажам. Стоило им тронуться с места в сторону порта, Ольга прикрыла глаза, и ее рука рассеяно погладила его ладонь. Мужчина так и не выпустил ее руки, взяв ее когда помогал садиться, он продолжал нежно сжимать хрупкую женскую ладонь.

Они добрались до порта, как бы не хотелось Ольге, чтобы их путь был вечным, они прибыли. И лишь в тот миг, когда ее нога касалась выщербленной мостовой, вдова осознала, какую глупость совершила, отправившись с Ярцевым. Слабая, хрупкая женщина, она станет обузой, и никакой пользы от ее присутствия не будет. Они крались в ночи словно воры, старясь двигаться в тени и не дышать. Самойловой казалось, что ее дыхание и стук сердца, слышен в ночи не хуже колокольного звона. И не будь она рядом с банкиром, она бы бросилась бежать прочь из порта. Но мужчина одним своим присутствием успокаивал ее и делал сильной, способной выдержать страх. Они замерли в ночи слыша голоса, и даже вдове было понятно, что их новые друзья попали в беду.

Ярцев говорил тихо, но в его голосе звучала сталь. Он не собирался отступать и был готов ринуться на помощь друзьям. Ольге же оставалось только тихо замереть подле него, и осознавать, что теперь она боится до паники. Но животный страх сбежал, стоило только губам Ярцева коснуться ее в поцелуи. Она прижалась к нему, с трудом удерживая себя, от того, чтобы схватить его за руку и никуда не пускать. Малодушие, ей на секунду даже показалось, что она сможет удержать его от попыток спасти друзей. Но вдова безжалостно раздавило это чувство, отпуская мужчину в темноту. Она стояла закуси губу вслушиваясь в слова и понимая, что молодых людей уводят на корабль. С трудом она выждала еще несколько долгих минут, и тихо двинулась в сторону экипажей, пытаясь понять, где она сейчас будет искать жандармов. Она запретила себе думать о Ярцеве. Сосредотачиваясь лишь на мысли как найти помощь.
Стоя в тени экипажа, Ольга была готова заскулить от бессилия, как появился Уваров. Она старалась объяснить и рассказать все, что видела и знала. И молилась про себя, что бы не стало поздно. Петр Тимофеевич был на удивление спокойным и деятельным.

Со вздохом она посмотрела в спину ушедшим мужчинам. Стоять и ждать, она была готова метаться по пристани, настолько внутри все бурлило от переживаний, и мысли в голове хаотично носились, заставляя заламывать руки. Именно в таком состоянии ее и застали жандармы. Сбивчиво, и уже не таясь она рассказала все людям в форме, указывая на корабль и просто умоляя их действовать быстрее. Стоило Ольге замокнуть как все пришло в движение, жандармы побежали в сторону корабля, раздались выстрелы и ее сердце ухнуло вниз. Сдержав крик, она сама уже бежала в сторону судна, не думая, что окажется в опасности. Она бежала лишь с одной мыслью, лишь бы Ярцев оказался жив. Столпотворение людей, кого-то вели под руки жандармы. Картинки мелькали перед глазами, будто она катиться на карусели, мелькали лица, слышались голоса. Но нигде она не видела банкира, и когда страх стал настолько сильным, что от него темнело в глазах, она увидела его фигуру. Не сдерживая себя, вдова буквально подлетела к Игнату, и замерла.
- Славу Богу вы живы!
Впрочем, благодарить следовало прежде всего Петра Тимофеевича, но его рядом не было. Облегчение от того, что все разрешилось, волной прокатилось по телу, и Ольга поняла, что ей просто тяжело стоять, ноги совершенно ватные, а в голове не единой мысли, только какие-то клочки тумана. Она с трудом осознавала, что вцепилась в руку банкира, не хуже клеща и следовала за ним все время, пока он общался с жандармерией, пока отправлял своего отца домой. В себя она пришла лишь на крыльце собственного дома, все так же держа Ярцева под руку.
- Вы зайдете?
Вопрос она задала с затаенной надеждой. Ей очень не хотелось отпускать Ярцева. И к ее облегчению он согласился побыть с ней немного.