Карта ролевой игры "Чужие тайны. Александринка"

Фенелла Голланд металась по комнате, сжимая тонкими пальцами виски, в которых молотками стучала нестерпимая боль. Шумный успех только что окончившейся премьеры не принёс ей ожидаемого удовлетворения. Лизанька... Ей снова досталась роль второго плана! Хотя даже слепому было видно, что с ролью Софьи Павловны она справилась бы намного лучше теперешней примадонны. Но кого это волнует, если у этой старой коровы такой покровитель! Она так до смерти будет играть героинь, а Фенелле останется довольствоваться ролями второго плана. Она в гневе снесла со стола стоящие цветы, полученные от восторженных поклонников. На звон разбивающегося стекла прибежала горничная, захлопотала над осколками, собирая переломанные цветы, но Фенелла не обращая на неё внимания продолжала метаться по комнате. Она чувствовала себя оскорблённой этим успехом. Этими цветами. Цветами за роль Лизаньки, когда по справедливости именно ей следовало выходить на поклоны вместе с режиссёром.

Голова просто раскалывалась. Ещё и Даниил, её Даниил даже не появился на премьере. Фенелла до сих пор не верила тому, что он торжественно объявил ей несколько дней назад. Она ждала от него предложения пожениться, и он женится. Вот только не на ней, а бог знает на ком. Нет, этого нельзя так просто оставить. Даниил должен понять. Им обязательно надо поговорить ещё раз. Она грациозно опустилась в кресло, даже в одиночестве не забывая о том, что выглядеть всегда надо превосходно. Затрясла колокольчиком.

- Ах да, ты же здесь, - она повернулась к собирающей осколки горничной. - Принеси мне воды.

Потянулась за стоящей на столе шкатулкой, достала маленький пергаментный пакетик с печатью аптекаря. Она сегодня уже принимала порошок или нет? Он боли в голове она уже ничего не помнила. Чёрт с ним, если и принимала, эти муки терпеть всё равно невозможно. Разорвав пакетик, она высыпала в принесённый стакан с водой порошок. Через некоторое время почувствовала, как боль утихает, и ей на смену приходит возбуждение и желание веселиться. Вскочив с кресла, она лихорадочно стала распускать шнуровку на платье.

- Мария! Неси одеваться! Фижмы, платье-робу, маску.

Она немедленно поедет на бал во дворец! Это её законное и заслуженное право. Она будет ослепительна и Даниил поймёт, что жениться он должен именно на ней.

В скором времени она входила через роскошные двери Аничкова дворца в гремящий музыкой зал.

Высокий и привлекательный особой, мужской красотой, граф выделялся из толпы так же, как сама Фенелла выделялась среди пестрой массы восхищённо пожирающих его глазами женщин. Они будут такой красивой парой, самой красивой парой в свете, если Даниил перестанет находить глупые предлоги, отделываясь от женитьбы на ней. И тогда она без сожаления оставит сцену, где её ценят, но не в той полной мере, как она того заслуживает. В конце концов, она принадлежит к роду Потёмкиных, и если бы не отец-картёжник... Фенелла потёрла пальцы рук, их щекотно покалывало, как будто она пришла с мороза. Услышав знакомый голос, она счастливо заулыбалась.

- Мой дорогой, я искала тебя!


- Да, я была неподражаема, и рада, что ты это признаешь, - Фенелла ласково провела затянутыми в кружевную перчатку пальцами по щеке Даниила. - Но мне бы очень хотелось, чтобы ты видел это своими глазами. Я хочу быть неподражаемой только для тебя. - Но следующие слова Даниила раскололи хрупкое блаженство, в котором она пребывала. - Что значит выяснили? - Фенелла повысила голос. - Я подумала, что ты так шутишь. Ты же не можешь всерьёз отказываться от меня и нашей любви из-за какого-то старого родственника. Признайся, ты же пошутил! Ты же женишься на мне?!

- Да какое мне дело до остальных?- Фенелла разрывалась между удовольствием от ревнивых взглядов Даниила и негодованием на него же. Он что, стал её стесняться? С каких это пор? - Я не стесняюсь своих чувств!


Сильное желание эпатировать публику накатывало на неё волнами, сменяясь столь же непреодолимым желанием забиться куда-нибудь в угол. Последнее время такие перепады в настроении случались у неё всё чаще. Смерив надменным царственным взглядом сплетничающих куриц, Фенелла повернулась обратно к Даниилу.


- Негодяй! - Фенелла с размаху ударила Даниила по щеке, - Моё сердце принадлежит только тебе и уже давно. И ты это прекрасно знаешь. Ты хочешь от меня избавиться? - Она истерически расхохоталась. - Герой войны не смеет сделать собственный выбор? - И тут же голос её задрожал и сорвался. - Даниил, ну скажи же, ты ведь любишь меня. Ты ведь не перестанешь любить меня?

Пьяная? Фенелла вспыхнула от гнева. Как он может так обвинять её? Да она за весь день не выпила ещё ни капли! Фенелла вообще не очень любила ощущение хмеля, даваемое вином. Предпочитала опьянение сценой или любовью. Хотя голова у неё сейчас и в самом деле кружилась и перед глазами всё слегка плыло, но Фенелла полагала, что в этом виноват Даниил, доводящий её до безумия своими словами. Это не вино, а он виноват в том, что она теряет над собой контроль!


Упав на диван Фенелла в испуге смотрела на разъярённого Даниила. Таким она его ещё не видела. Его слова грохотом звучали, казалось, что на весь зал. Не было любви. Он бросает её. Бросает! Её! Бросает!

- Нет! - На глазах выступили злые слёзы. Глядя вслед уходящему Даниилу, Фенелла скорчилась на диванчике заходясь рыданиями. - Вернись! Даниил, вернись!

Когда перед её глазами внезапно оказался белоснежный платок, Фенелла подняла глаза и увидела перед собой директора-распорядителя. Приняв платок, она выпрямилась на диване и аккуратно промокнула глаза. Приглашение зайти завтра ударило её словно громом с ясного неба. Её собираются уволить? Ну, уж нет. Поднявшись с дивана, Фенелла присела в реверансе перед Его Сиятельством. Волна апатии и жалости к себе немного отступила, сменившись неистовой жаждой деятельности и мести. Даниилу это так просто не сойдёт с рук. Не хотел по хорошему, будет по плохому. В её глазах загорелся мрачный огонёк.

Вот только голова опять разболелась, второй приступ за день, и такой сильный, что зеленеет в глазах. Фенелла остановилась около мраморной колонны, прислонившись к ней спиной, и не чувствуя онемевших рук и ног. В столь жарко натопленном многолюдном зале, страдать от озноба по меньшей мере странно. Решив, что причиной её слабости стал новый приступ мигрени, Фенелла взмахнула рукой, подзывая к себе лакея, разносящего шампанское. Взяв бокал, Фенелла высыпала в него взятый с собой порошок. С недавних пор, как у неё начались эти ужасные головные боли, она всегда имела с собой пакетик-другой на всякий случай. Осушив бокал, она постояла несколько минут, ожидая, когда же подействует лекарство, и медленно пошла через зал, высматривая в толпе графа Разумовского.

Казалось бы, только что она ещё видела парадный мундир Разумовского, мелькающий где-то около выхода на лестницы, но пока Фенелла пробралась сквозь всё сгущающуюся толпу танцующих, он исчез, и сколько она ни высматривала его, тщетно. В глазах плыло и рябило. Пёстрые наряды двоились и троились в глазах. И от их сумасшедшей пляски её мутило. Фенелла облокотилась о спинку рядом стоящего дивана, впиваясь в неё побелевшими пальцами и совершенно их не чувствуя. Впрочем, как и своих ног. Мелькнула смутная мысль, что по-видимому, она всё же заболела и надо бы вызвать извозчика и отправиться домой. Сделав несколько шагов Фенелла вышла в центр зала и застыла там, среди танцующих пар, чуть пошатываясь и забыв, куда направлялась. Почему-то стало вдруг не хватать воздуха.

Пол и стены внезапно искривились и перед глазами вдруг вспыхнула десятками свечей огромная хрустальная люстра на расписном потолке. Фенелла не сразу поняла, что это она упала на пол и смотрит вверх. Вокруг столпились люди, кто-то в мундире, но без лица, протянул ей руку, помогая подняться. Даниил? Она попыталась приподняться на локтях, но снова упала, стукнувшись головой об пол. Её охватил ужас. Судорожно хватая ртом воздух, Фенелла пыталась вдохнуть. Но сознание меркло. Она ещё слышала, как кто-то рядом крикнул: Расступитесь же, вы не даёте ей вздохнуть.

А потом наступила темнота.

Тонкая ниточка пульса на хрупком запястье трепыхнулась ещё несколько раз и затихла навсегда.