Карта ролевой игры "Бумеранг"

Миа отрицательно качает головой:
- Ты слишком рациональный и всегда таким был, - девушка морщит нос на мгновение, - и уж точно никогда бы не сделал гадость. Я просто... - глупая и слабая, мне надо, чтобы ты меня поддержал, просто был на моей стороне и не задавал вопросов, пусть хоть весь мир будет против, достаточно, чтобы вы с Черри в меня верили, тогда я справлюсь. Со всем. - вспылила.

- Они мне не идут. - Просто говорит, усмехается. В джинсах привычнее, надежнее, никакой уязвимости. Но уже знает, что наденет платье. Она бы его и так нацепила, Фрэнки и Черри так старались, выискивали, наверняка оно будет жутко девчачьим, розовым и в рюшах, и Миа пожалеет о своем решении к концу вечера.

- Темнота и куча пьяных ковбоев, чем не повод потренировать навыки в стрельбе? - Миа пожимает плечами. - У Рейч сперли ключи, значит, в машину не сунешься. Фрэнки с Черри ходили с огромным и по виду жутким пакетом, остается только решить, куда они могли его деть.

Фрэнки, Черри, платье наденет непременно, сейчас только разберется, где оно.

Они идут молча, обычно Мию не тяготит молчание, оно привычнее бесполезной болтовни. Лишь беспечное щебетание Фрэнки девушка готова слушать часами. Только в воздухе словно напряжение повисло. Рано или поздно что-то подобное должно произойти. Миа ведь чувствовала весь день, что-то не так. Она нервничает сильнее, ладони в кулаки сжимает, ногти впиваются. На минуту становится легче. Просто она устала за эти полгода, за этот тяжелый день. Накрутила себя. Ей надо о стольком ещё подумать, столько сделать, а вместо этого Миа идёт по вечернему городу в поисках платья. Ей почти смешно. Только давящее чувство вины не даёт улыбнуться.

Итан останавливается неожиданно, в лицо смотрит. Миа слегка удивлена, у неё весь день было чувство, что они словно прощаются. Будто держится он из последних сил, устал настолько, что мочи нет и лишь глупое чувство долга держит рядом. Сердце ноет, тянет. Первые же слова доказывают - не зря. В желудке словно узел скрутили.Больно почти физически. Миа старается выдавить ухмылку, губы кривит, хмыкает. Только получается паршиво, как у актрисы из третьесортного кино. Его слова доказывают только то, что Миа и так знала. Она ведь сначала думала, что он всерьез, до того поцелуя, смущалась жутко, краснела. Потом только поняла, подружки рассказали, что все это просто желание поставить её на место, перед друзьями показать, как Миа Хорнер бегать начнёт, словно собачонка. Вот и сейчас он фактически признается, что тогда предложил лишь по пьяни. Носом ткнул. Миа чувствует, как ветерок обдувает разгоряченные щеки. Вздыхает рвано. Сбрасывает руки Итана с плеч. Защищается:
- Никогда не соглашаюсь на пари, если не хочу проиграть хотя бы наполовину так же сильно, как и победить. Легче стало? - В глаза смотрит. Злится. Ярится. - Достаточно поставил меня на место? Я поняла тебя, Макферсон. Как нажрёшься в очередной раз, поиграем в дартс. А теперь отвали, пойду устрою шоу из чего-нибудь ещё. Не провожай, не стоит.
Миа разворачивается резко, спину прямит, усмехается краешком губ. Идет быстро. Завтра будет новый день, и всё снова станет проще

Ей кажется, что она идёт достаточно быстро, но Итан нагоняет буквально через минуту. Он резко разворачивает к себе, Миа щурит глаза. Губу кусает. Этого по его мнению недостаточно? Ни того, что она призналась, ни того, что предложила? Она злится сейчас так сильно.

Слова, которые по идее должны вывести из себя, наоборот успокаивают. Миа всю жизнь живет среди работяг, Макферсон ведь такой же. Словами они бросаться не привыкли, поэтому его "хочу" и "ждал" вызывают скорее трепет, чем негодование. Ослабляют узел, который скручивал что-то внутри. Миа прячет взгляд, стараясь скрыть всё, что сейчас бушует внутри. Взвизгивает совсем по-девчачьи, когда Итан закидывает её на плечо.
Глупую улыбку сдерживает, тихо просит поставить на землю. Здесь её люди, ей в город возвращаться ни раз и ни два. Когда подходят к кому-то, лицо в ладонях прячет. Понятно, что и так узнают, глупо это, но ладони от лица не отводит.

Она не рыпается, не вырывается, что бы там Итан не говорил, а шоу устраивать Миа не намерена. Только возле мотеля дергается, требует:
- Поставь, мне же приезжать сюда.
Итан словно не слышит. Хозяйка смотрит украдкой, улыбку прячет, Мии снова хочется спрятать лицо в ладони, но она не станет. Пусть напридумают себе, всё, что хотят, в конце концов слухи и так ходить будут. Дверь открывается не сразу, Итан почти сносит её с петель. Хлопает громко, словно путь отрезая. Вот только Миа сомневается, что когда-то был другой вариант.


Миа молчит, брови приподнимает, смотрит внимательно. Сдерживает глупое - а может быть и по-плохому?

Изумленно ахает, когда его губы прижимаются к горлу. Его руки ей тепло дарили, всегда, даже просто мимолетное касание, губы - сжигают дотла. Стон с губ срывают. Итан целует её собственнически, так что дыхание перехватывает, мысли не возникает, что может быть иначе.
Она никогда не помнила их первый поцелуй, рисовала себе в воображении, реальность сметала на раз все мечты - такой можно лишь почувствовать, намечтать не удастся. Миа выгибается под его руками, пальцы в волосы зарывает, губ не отрывает. Её ладони, как и вчера, поверх его рук, на рубашке, только сейчас Миа возится с пуговицами, наверняка отрывая пару. Его рубашка на полу, заботы о своей оставит на Итана. Она отрывается от его губ на секунду. В глаза смотрит, них тоже пожар полыхает. Удерживает слова, которые готовы сорваться с губ, и так ведь ясно ему должно быть.
Снова целует. Крепче прижимается. Сгорает

Миа всегда хотела этого и боялась. Потому что для неё Итан никогда не будет случайным партнёром по пьяному перепиху. У них слишком долгая история. Хмельная, порой глупая, неоднозначная. В ней и не разобраться-то, даже им самим. Может, и нет ничего. Всё сама выдумала.

Она горит. Вещи стягивает с себя, с него. Целует жарко, подставляет кожу под его губы, руки. Сейчас нет нежности, да и не хочется её вовсе. Только так правильно. Порывисто, резко, чуть грубо, страстно. Итан ведь такой и в жизни, и в работе. Таким она его знает, только таким хочет. И чёрт возьми, с ума сходит просто от осознания, что он хочет её не меньше. Мысли гонит, что и других может хотеть так сильно.

Её ураган захватывает, швыряет нещадно, то вверх, то вниз. Миа и сообразить-то ничего не успевает, как оказывается в постели. Замирает на секунду, глаза распахивает изумленно, губу прикусывает. Тянет к себе, ещё ближе, хотя и некуда. Плечи царапает. Она и не думала, что так хорошо бывает, даже просто от осознания, что это Итан.

Он перекатывается, прижимает крепко. Сдерживаемое так долго, всё же вырывается:
-Я люблю тебя. Очень. - Всегда любила успевает проглотить. Пугается безмерно своих слов. Ещё больше молчания. Целует крепко, не даёт ответить.

Миа просыпается рано. Она и не спала-то толком, дремала немного. Чувствует, как алеют щеки. Нервничает так сильно. Губу прикусывает. Смотрит на спящего Итана. Она тихонько поднимается, стараясь не разбудить, вещи собирает. Идёт в душ. Вода чуть теплая, сон смывает, заставляет думать, а не чувствовать. Надо уйти раньше, чем он проснётся. Теперь у Мии навсегда останется эта ночь и только такой Итан, никакого смущающего и неловкого утра.
Её "Я люблю тебя" можно с легкостью преобразовать в "классный секс". Мужики в постели и не такое говорят, когда им хорошо. Они оба смогут делать вид, что не произошло ничего особенного. Покричали, сняли напряжение, работаем и дружим дальше. Со временем всё забудется, зарастёт словно пастбища новой травой. Миа снова злится на себя, зачем ей нужно было всё портить? Зачем?

Она стоит под теплыми струями воды слишком долго. У Итана сон чуткий, она ведь знает теперь. Сама не понимает себя, то ли ждёт, что он проснётся и не даст уйти, то ли рассчитывает, что уйдёт первый. Определенности ищет. Миа ведь врёт себе, что всё может быть как раньше. Не может. Как она сама счастливые глаза скрыть не может. Даже если всего одна ночь. Теперь её никто не заберёт.

Непроизвольно задерживает дыхание, когда выходит из душа. Она смотрит внимательно, боится сожаления в глазах, того, что даст уйти.
Итан не отпускает. Целует страстно, горячо, так, что голову сносит. Миа забывает обо всём: о своих сомнениях, о проблемах, обо всем мире за пределами этой комнаты. Есть только Итан. Мыслей о том, чтобы не дать имени с губ сорваться, теперь тоже нет, потому что имя всегда было одно - его. Неважно, что может быть потом. У неё есть "сейчас".

Миа тщательно делает вид, что не произошло решительно ничего необычного. Кивает своим работникам. Ищет глазами сестрёнку, Рейч и Рона, Фрэнки. Наверно, они ещё спят. Всё-таки вчера все разошлись довольно поздно, да и как иначе? В городе они бывают нечасто, отрываться, так отрываться.

Миа отрицательно качает головой:
- Шерсть посмотрим, может, просохла. Созвонимся с покупателем. Как рассчитается, жду тебя, - Миа пожимает плечами, усмехается, - терпеть не могу быть в долгах.

- Они в порядке? - немного смущенно спрашивает Миа, она ведь знать должна, что всё хорошо, что спят, как младенцы и не вляпались в неприятности. Кивает, - пусть отсыпаются. Пивка им холодненького отправить на завтрак и точно сообразят, как быть. И Черри не буди, может, они её ещё по городу вытянут прогуляться.

Миа в притворном возмущении приподнимает брови:
- Тебе не кажется, что "попробовать" и "ткнуть носом" - это всё-таки немного разные вещи?
Она не говорит, что ей просто неудобно перед родными, подругой. Они ведь не приспособлены к сельской жизни, приехали отдохнуть. Возможно, однажды, она тоже выберется к ним... И уж точно не хочет, чтобы её ночами таскали по дискотекам, потому что это жизнь города.

Девушка переводит взгляд на Итана. Злится, ведь он настоял, чтобы Миа позвонила Гранту, а теперь её маленькую сестренку соблазнил этот обормот. Зубы сжимает, отставляет тарелку. Старается сдержаться. Ведь если бы Черри не захотела, её бы и не тронули. Снова злится, только теперь на себя. Бледнеет даже:
- Она ведь не знает, что это он сделал...

- Не приставай к моим работникам, у тебя своих полно, - Миа смотрит немного сердито, потом лукаво подмигивает Джеку, - не слушай, ты всегда был хорош.

Миа кивает:
-Мы скоро.

Миа просто кивает. Не её дело, где и с кем ошиваются её люди, пока они делают свою работу.

- Мы просто обожаем призовые салатницы, - усмехается Миа, - значит, в следующем году оно твоё.

- Нет, - Миа отрицательно качает головой. - Я просто думаю, сколько они будут собираться...

Миа рассеянно пожимает плечами:
- Уже всё равно ничего не исправить. - Вздыхает тяжело, признает. - За Черри волнуюсь.

Миа удивленно смотрит в свою тарелку, еда вся перемешана, но совершенно не тронута. Она вздыхает, признается:
- Терпеть не могу кофе. Пошли к машинам.

Миа замирает, говорить : Гони! нет нужды, Итан и так вжимает педаль газа в пол. Она набирает телефон пожарки, затем звонит одному из людей Итана - они ближайшие соседи. Пожар в их местах общая беда, предупреждены, наберут цистерны, если разгорится - полосу выжгут. Дышит судорожно, руки сжимает. Чувствует, как паника накрывает волной. Сердце пропускает пару ударов. Узел внутри , который будто ослаб, снова скручивает. В глазах темнеет. Она не хочет видеть, что дома. Но должна. Сжимает зубы крепко, так чтобы не вырвалось ни звука.

Машины на скорости врываются на территорию фермы. Полыхает ярко. Миа чувствует, как лицо обдает жаром. Горит одна из построек, уже и крыша обвалилась. Ей хочется кричать, но сил нет. Горло перехватывает, дышать забывает как. Она смотрит на сараи и цистерну. Решение приходит за доли секунды. Говорит привычно скупо:
- Заливайте дом! - Он не горит, но огонь может перекинуться в любую секунду. Надо спасать то, что можно ещё спасти.
Сама бежит к скважине, чтоб запустить насос. Это её земля, её ответственность.

Огонь полыхает, жар со всех сторон, а её трясёт, словно провалилась в ледяную воду. И дыхания не хватает, вырывается со свистом, грудь сдавило до боли. Мие кажется, что она сейчас упадёт, просто свалится и будь что будет. Прикрыть глаза, а открыть, когда все закончится. Но она не может. Это её дом, она теперь хозяйка. Папа, как же мне тебя не хватает! Ногти со всех сил впиваются в ладони. Слышит крики одного, другого. Видит, как заливают дом.

Уточнение - не суицидница, не в огонь побежала. Просто сильно горит.

Когда всё настолько тяжело, становится предельно легко определять задачи и расставлять приоритеты. Дом заливают,Алан пропахивает борозду, Джек и Итан засыпают мастерскую. Олли, наверно, там же. Миа ловит Бена, спрашивает о дозорных. Живы. Облегченно вздыхает. Слышит, как блеют овцы.

Миа слышит вопрос ветеринара, Смотрит на Алана, кричит:
- Я быстрее тебя!
Подбегает к бочке с дождевой водой. Нет совсем, только на дне, но ей хватит, Миа быстро опускает кусок шейного платка и обматывает лицо. Потом бежит к сараю. Здесь пока не горит, но дымит уже сильно, перекинутся может в любой момент. Она свистит собаке, Пёс, хоть и дрожит, но подбегает к хозяйке. Миа быстро открывает ворота. Овцы начинают выбегать. Не все, часть тупых созданий блеет, и жмётся к дальней стене. Придётся идти. Миа свистом подманивает пса и забегает внутрь.

Темно и жарко словно в печке, Миа чувствует, как стекает пот по спине, перепрыгивает через одну из овец, криком подгоняет другую. От дальней стены идёт жар, тупые овцы мечутся туда-сюда, словно не могут найти выход. Это злит безмерно, она должна помогать своим людям, а работает овечьей нянькой. Пёс работу знает хорошо, прикусывает ляжки, рычит, сгоняет. Миа кричит, топочет ногами. Становится всё жарче и жарче, скорее от того, что бегает в теплом и закрытом сарае, но страшно от этого не меньше. Дышать нечем, сил просто не хватает. Она прекрасно понимает, что держится только на адреналине. В глазах темнеет. Миа утирает лоб рукавом, бандана уже высохла, Сейчас она только мешает дышать. Миа опускает её на шею, с улюлюканьем выгоняет последних овец. Гладит довольного Пса, тот подпрыгивает, рычит, руки лижет. Миа хмыкает.
Глазами сестру и Итана ищет. Дышит тяжело, упирается руками в колени. Вот и вся слабость, которую позволить может.

Пожар закончился, Миа устало оглядывается по сторонам. Шерсть сгорела. Это как подписанный приговор. Пистолет у её виска. Громко и пафосно, но по-другому она себя чувствовать не может. Это конец для фермы. Нет, не так. Конец для неё в качестве владелицы "Бумеранга". Миа чувствует, что уже на пределе.
Она бессмысленно смотрит вдаль. Кругом витает запах горелой шерсти. Миа задыхается. Тяжесть давит со всех сторон, земля уходит из под ног. Ей бы хоть секунду передышки. Но она давно уже выросла, знает твердо, что в жизни передышек нет. Единственная - улыбнуться и сказать: "Мы справимся". Соврать, глядя в лицо сестры. Миа не справляется. Она стоит на пепелище и тонет. Затянуло так глубоко, что кажется и не выплыть вовсе. Нет сил биться,пытаться, даже на слезы сил нет. Она должна, должна, чёрт возьми, ради сестры, ради дома. Должна. Миа ненавидит долги. Их слишком тяжело отдавать.

Она подходит к Итану, знает, что должна сказать. Просить отсрочку. Думать, решать. Но сил просить нет. Только не после вчерашнего. Только не теперь. Она давит улыбку, заставляет уголки губ подняться. Хочет прижаться к нему, лицом в рубашку зарыться, вдохнуть запах мыла, который всегда кружил ей голову. Просто,чтобы понять, что может, что он ей это позволит. Но она должна ему так много, он уже понимает, что снова просить будет. Выть хочется от этого всего. Она хочет попросить другое, просто, чтобы притянул к себе, чтобы сказал, что все мелочи. Она не двигается. Молчит. Прячет улыбкой слёзы.

Миа оборачивается. Вздыхает сквозь зубы, глаза прикрывает лишь на секунду. Почти сразу смотрит внимательно:
- Искупайся, отдохни и будем считать, как глубоко мы увязли. - Улыбка такая вымученная, что лучше бы и не пыталась. Миа чувствует, что ещё немного и сдаст. Но взгляд Алана всё такой же настороженный. Он пугает. Словно есть что-то, что может сделать ещё хуже. Миа не узнает свой голос, но понимает, что глухое, - говори, - слетело с её губ.

Итан обнимает её, понимая и без слов. Миа прижимается тесно. Передышку берет. Дальше все сложнее будет, хуже. Она уже осознаёт, что ферму придётся продать, что им не покрыть расходов, вот только принять не может и не хочет. Не сегодня. Пока она будет убеждать себя, что всё ещё может получиться.

Миа рассеянно смотрит на Митчела, хмурится. Зачем это ему? Словно работники "Джокера" ополчились, уж этот к Черри не подкатывал, Рейч или Фрэнки? Завела бабье царство, теперь расхлёбывай. Она отказывается верить и вспоминать, что Итан хотел купить их ферму до смерти отца. Ведь с тех пор он ни разу не предлагал, только помогал и был рядом, когда всё это на неё валилось снова, снова и снова.

Такое правильное объяснение, такое рациональное. В этом весь Итан. Её люди были пьяны и не уследили, теперь бочку катят на его людей. Тех, кто помогал им всё это время. Митчел ведь и правда Марка поймал ночью. Помог им, на пожар приехал не таясь. Она хочет верить, очень. Но и Бена знает не первый год, хоть тот выпить не дурак, но до белочки не упивался. Да и валить на того, кто оправдаться мог, - глупо, наплёл бы про заезжих. Она хочет теснее прижаться к Итану, так верить будет легче. Но стоит на месте, потому что знает. Не всё.

Черри обнимает крепко, Миа целует её в макушку, держится так сильно. Миа готовится к удару, понимает, что неспроста разговор завёл Алан, и только Черри придаёт ей сейчас сил держаться. Не сесть на траву, не закрыть уши ладонями. Она не хочет всё это слышать и слушать. Не хочет знать. Понимает, что будет слишком больно. Кулаки сжимает. Хочет сказать сестре уйти, но не может. Слов нет.

Миа слушает молчит. Сама оправдание ищет. Находит то, что устраивает её. Итан просто хотел ей помочь, вот только Миа об этой помощи не просила. Не хотела её. Не хотела снова быть обязанной. Она ведь все равно собиралась оплатить, так какая разница Кингсли или Макферсону?

- Не стоило так поступать за моей спиной, Итан, - Миа смотрит прямо. Голос хриплый то ли дыма наглоталась, то ли слёз. Переводит взгляд на людей своих, и людей с "Джокера", прислушиваются все. Она чуть толкает Черри к дому, просто говорит:
- Готовь обед.
Потом уже ко всем обращаясь:
- Все купаться и отдыхать, Черри вас покормит через час. Олли, Джек, надо будет овец перегнать после. Я поеду на дальний выгон, за вами ближние. Алан, ты пока посчитай, что к чему. Мы собираемся расплатиться с Итаном. - говорит уже громко. - Расходитесь. Развлечения вчера в городе были.

Митчел говорит уверенно, складно. Она его практически не слушает. Если его рук дело, то и легенду придумать недолго. Вздыхает тяжело. Говорит тихо:
- Грант чуть позднее приедет, не уезжай, пока с ним не переговоришь.

На Итана не смотрит, спросить хочет и молчит. Совпадений слишком много, так много не бывает. Все последние неприятности так или иначе связаны с "Джокером". Столько много случайного. Она думать не хочет, потому что нет сил, мыслей нет и времени. Скоро приедет Грант. Скоро она узнает, что на мели. Ей бы плакать или кричать, а на душе просто пусто. Словно она упала так сильно, что внутри всё онемело. Миа знает, что скоро придёт боль. Готовится. Зубы стискивает. Или его обидит, или себя потом проклинать станет. Тянет Итана за собой. Заводит в кабинет. Дверь прикрывает. Смотрит так внимательно. Ведь понимает, что если захочет соврать, то соврёт , и она никогда не узнает. Потом вздыхает тяжело, прижимается крепко, глаза закрывает:
- Скажи мне просто, что ты ни при чём.

Время эфемерно: одна секунда она в его объятьях, тепло, надежно, так, как и должно быть. Следующая - отстранена, голос холодный, как и слова. И Миа сама во всём виновата. Только она одна. Так сильно устала, так запуталась, так хотела свалить на кого-то свою вину, так надеялась просто услышать - Я не причём. Вот только на всё это права не имела. Ни на обвинения, на на объятья.

Найди меня, если тебе будет что-то-то нужно Это и есть их прощание? Она всегда боялась, что влюбится так сильно, а он однажды просто уйдёт... Так и есть - он уходит. А у неё нет ни сил, ни права его останавливать. Она моргает часто, чтобы загнать слёзы обратно, кофе на столе остывший, видимо, со вчерашнего дня. Миа делает большой глоток. Всё такой же дрянной, как и раньше. Она разрыдаться хочет, в голос, как маленькая. Только вот утешать некому, никто не посадит на колени и не скажет - всё в порядке, Миа, всё в порядке. Потому что она не в порядке и никогда уже не будет. Папа, что же я наделала?

Миа хватает кружку со стола и запускает ей в стену. Осколки разлетаются, на стене расплывшееся пятно. Миа смотрит на него, в очертаниях что-то угадать пытается. Смешок срывается с губ. Наконец-то в себя приходит. Правильно, круши здесь всё, пусть Черри убирает. Ей ведь и так нечего делать, твоя сестра ведь не пашет с утра до ночи, только чтобы ты могла играть в хозяйку. Миа судорожно вздыхает, всхлип давит. И соседям, которые твою задницу спасали тоже "спасибо" ещё раз скажи, не забудь уж, раз ты такая правильная.

Выбегает из дома быстро, пока не уехали. Не так всё должно быть. Не так. Итан уже у машины, она за руку взять хочет, но боится - оттолкнёт. В глаза не смотрит, нервно ладони сжимает. Просит тихо:
- Прости меня, пожалуйста. Не уезжайте, только не так. Пообедайте с нами, вы ведь тоже вымотались. - Плечи ладонями обхватывает. - Я извинюсь перед Кидом

Миа снова в его объятьях, этого достаточно, чтобы пережить этот день и все последующие. Ей этого хватит. Даже больше, чем она рассчитывала. Его слова, такие желанные и нужные, горечью отдают. Миа не знает всё ли она испортила своим недоверием. Боится верить, что сказал лишь из жалости. "Запутался" звучит, как "это конец". Она сжимает его рубашку крепче, боится отпустить. Словно с его уходом не останется возможности исправить все, вернуть, распутать.

Миа цепляется сильно, даже слишком, рук не разжимает. Ей так страшно, ничуть не меньше, чем, когда зарево пожара увидела утром. Терять то, что дороже всего всегда ужасно. А она чувствует, что теряет. Ей так хочется снова попросить - останься. Но Миа не может, права такого больше не имеет. Да и гордость не позволит, та что спрятана слишком глубоко, чтобы о ней помнить. Миа кивает согласно, только сил улыбку выдавить не осталось. Смотрит просто и молчит.

Итан целует её крепко, так что дыхания не хватает. И она снова думает, что прощается. Сама лишь углубляет поцелуй, отпускать не хочет. Шанс ищет задержать, изменить хоть что-то. И отпускает, потому что должна.

Она смотрит на пыль, которая медленно опускается на землю, переводит взгляд на подошедшего Алана.

Она просто жмёт плечами, не Алан спрашивал у Итана. Ему не за что просить прощение, во всём она только виновата. Миа кивает в сторону дома, говорит коротко:
- Всё в порядке, Алан, пообедай. Я одна побыть хочу. Овец отгоню.

Миа чувствует, как в глазах темнеет. Она не хочет больше слушать и знать ничего не хочет. Сегодняшнего утра ей хватит на всю оставшуюся жизнь. В горле ком стоит, она и так из последних сил сдерживается, чтобы не плакать. Смотрит на Алана, кивает просто. Никуда ей не спрятаться, сколько не тяни, а придётся лицом к лицу столкнуться. Может, не так больно будет, когда всё и сразу.
С губ срывается истеричный смешок, следом ещё один. Миа прикусывает губу, чтобы остановиться. Потом кивает Алану. С чего ей возражать? Какая разница с кем спят её работники, до тех пор пока это не мешает их обязанностям.

Миа идет к себе, хочет смыть запах гари и дыма, усталость, боль. Словно с водой могут уйти все горести. В кабинет по пути заходит, на столе раскрытая тетрадь, почти все колонки идут красным. Миа хмыкает истерично, сбрасывает на пол. Достает из серванта виски отца. Она берегла до того времени, как продаст шерсть и раскидается с долгами. Шерсти больше нет, долги она только что тоже раскидала, пусть и по полу. Немного подумав, отставляет бокал, открывает крышку. Делает щедрый глоток прямо с горла. Морщится. Какая же дрянь... Как пить это можно? На глазах слёзы выступают. Миа дышит тяжело, откашливается. Идёт к себе в комнату.

Воду включает на полную, обжигающую, когда слезы текут по лицу, она их почти не чувствует. Голова гудит, вот-вот треснет от мыслей, а грудь разорвет от эмоций. Изредка соленые капли слизывает и вдыхает слишком рвано. Виски не помогает, только хуже становится. Слёзы, впрочем, тоже, словно последние силы вытекают с ними, забивают все горло, травят. Миа опускается по прохладной стенке на пол душевой кабинки, кулаки сжимает, костяшки закусывает, чтобы крика слышно не было. Раскачивается, словно баюкая себя. Ничего. Ничего. Всё к лучшему.

Теперь ведь и правда почти всё. Ей не рассчитаться с долгами. Итан её не простит уже, она ведь сама себя простить не может. Всё это время он был рядом, всё это время поддерживал, помогал, защищал, а она посмела спросить. Ферму придётся продать. Они с Черри переедут в город. Только Мие там не место, никогда не было. Она прошляпила всё, что только могла, больше не осталось ничего. И глупыми слезами здесь не помочь. Хватит их, она всхлипывает последний раз, включает ледяную воду.

Миа, вытираясь, выходит в комнату. Слёз больше нет, смыло водой. На кровати большой пакет, Миа усмехается, глупое платье для ярмарки. Она его так и не увидела. Розовое или лиловое? Открывает коробку, перевязанную бантом. Замирает на мгновение, с трепетом проводит по ткани. Фрэнки. Милая Фрэнки. Она ведь достойна куда лучшей подруги, чем Миа. У каждой девушки есть платье мечты, эта мечта принадлежит Мии, а Фрэнки её воплотила. И Миа чувствует себя снова жутко неблагодарной, ведь её милая, забавная и весёлая подружка наверняка перетрясла полмира только ради того, чтобы его отыскать. Чтобы побаловать и вызвать улыбку.

Миа не уверена, что влезет в него, всё-таки ей было 19, когда они увиделись впервые, не давая себе времени на раздумья, быстро надевает платье, крутится в нём перед зеркалом. Смотрит внимательно, черный шёлк облегает, подчеркивает изгибы, придаёт таинственности и женственности, делает Мию почти хорошенькой. Наверно, иногда всем идут платья. Особенно такие, как это.
Одень платье. Я не помню когда последний раз видел тебя в платье.
Миа замирает на секунду. Снова смотрит в зеркало. Улыбку давит. Уж если они сегодня прощаются навсегда, то на её правилах. Пусть Итан запомнит её уверенной и почти красивой.

Миа в зеркало смотрит внимательно и придирчиво, платье осматривает, взгляд на лицо переводит, волосы приподнимает. Снова крутится, голову то в одну сторону склоняет, то в другую. Вздыхает тяжело. Сама не знает, что на неё нашло. Руку к молнии тянет. Зря она. Снова в зеркало смотрит. Пара взмахов тушью, какая-то помада. Волосы приподнять. Ей бы Фрэнки позвать, та точно посоветует, поможет, придаст уверенности. Но Миа стесняется почему-то. Туфли надевает, тихонечко из дома выходит.
Изумленному Бену рот закрыть советует и прогуляться на дальнее пастбище, с овцами.
Ходить на каблуках она не привыкла. Да и кто на ферме ходит в туфельках? Миа размышляет, подчинили ли уже машину, или придется просить Рейч. Губу прикусывает. Внимательно под ноги смотрит, чтобы не свалиться.

Быстро поднимает голову. Смотрит пристально, словно не верит, что Итан приехал сам. Улыбается неуверенно:
- Итан!
Она не ждала,что он приедет. Внутри все замирает. Миа делает пару шагов, утыкается лицом ему в грудь. Вздыхает. Потом усмехается:
- У меня был грандиозный план... - Она пожимает плечами. смотрит на свой дом. На сгоревшие постройки. На машину. Переводит взгляд на Итана.
- Поехали отсюда куда-нибудь?