Карта ролевой игры "Алхимия Крови"

Дивный сад

Щеки коснулось тепло, как бывало в детстве, когда сквозь неплотно зашторенные окна в детскую заглядывало солнце, лучом лаская маленького Флорана. Он вздрогнул и раскрыл глаза. Перед ним стояла девушка, в ее глазах плескались тревога и нежность, это она провела рукой по его щеке. Хотелось поймать ее ладонь и задержать, но Флорантен испытывал сильную слабость и не успел этого сделать.

- Что случилось? - тихо спросил он.

- Все хорошо, идем в беседку, там безопасно, - попросила Дениз, и взяв его за руку, легонько потянула за собой.

За ней Флорантен был готов пойти куда угодно.

- Дверь, - проговорил он неуверенно.

- Ты ошибся, - тихо сказала Дениз. - Там ничего нет.


Флорантен надолго замолчал. Он о чем-то напряженно думал.



Флорантен кивнул. Он был согласен, здесь творится что-то необъяснимое. Денис грезила наяву, с Лиллиан тоже происходило что-то странное, Роуз странно притихла. Вот и он попал во власть странного морока, который едва не погубил его.

Сердце забилось сильнее: Дениз спасла ему жизнь. Эта девушка только что избавила его от мучительной смерти!
В волнении он повернулся к ней, сжав ее руки и прижав к своей вздымающейся в волнении груди.

- Дениз, я... благодарю тебя, ты защитила меня.

Ему хотелось, чтобы она снова коснулась его, или поцеловала, как тогда, когда он нес ее на руках, но лишь склонился и прикоснулся губами к ее прохладной ладони.




Айзек был полон решимости продолжить опасный путь в поисках спасения, но Флорантен вдруг остановил его.

- Постойте, друг мой, постойте, - он замер, протянув руку в сторону молодого мужчины. В голове зрела какая-то мысль. - Месье Спенсер, вы говорите, что видели... дверь, к которой я шел?

Он увидел, как Айзек молча кивнул.

- Мадемуазель Келли, а вы слышите пенье птиц?

Девушка в синем платье также уверенно кивнула. Флорантен перевел взгляд на Дениз.

- Дениз, дорогая, ты тоже... их слышишь?

Он ждал ответа, и когда девушка утвердительно качнула головой, что-то встало на свои места в головоломке, не дающей ему покоя.

- Друзья мои, похоже, это такое явление: мужчины видят то, чего на самом деле нет, а дамы слышат то, что не в состоянии услышать мужчины.
Но все мы одинаково страдаем от воздействия каких-то паров, которые рисуют нам странные картины...

Он запнулся, подумав, что Дениз также способна вскружить ему голову и ввергнуть его в мечтательные грезы.
- Что же, остается узнать, что слышит мисс... Пэйтон...

Флорантен замер на полуслове, осознав, что в беседке их осталось только четверо.


Дениз мгновенно ухватилась за руку Флорантена, словно ища защиты от новой напасти. Флорантен прижал ее к себе и беспомощно оглянулся на Айзека.

- Я не понимаю, что происходит... - он словно умолял молодого мужчину найти ответ.

Дивный сад

Флорантен с трудом понимал происходящее, и все труднее было отличить природу его видений. В половине тех грез, что навевал ветер, была повинна Дениз, а не таинственный сад. Если бы не смертельная опасность, нависшая над всеми, он остановил бы это мгновение, когда ее нежные пальцы пропускали его волосы. Это было божественно, и сейчас Флорантен был готов сразиться с любым врагом, который лишал его этого удовольствия - наслаждаться присутствием Дениз.



Флорантен решительно шагнул к Дениз и взял за руку, готовый отправиться за ней куда угодно. Его больше не пугала опасность, таящаяся в зарослях ядовитых кустарников, и страшило только одно: если бы неведомая сила обманом смогла разлучить их сейчас. Силу и мужество он черпал, глядя в ее глаза, читая в них доверие и уважение. Ее хрупкость и нежность делали его сильным и отважным. Лишь на мгновение он отвел глаза, чтобы обратиться к спутникам.

- Месье... - на мгновение он замешкался, но решил отбросить излишние в этот час церемонии, - Айзек, будьте осторожны. Если увидите дверь, или что-то подобное, не спешите открывать. Мадемуазель, - он перевел взгляд на Лиллиас, - проследите за вашим спутником. Не доверяйте тому, что видят мужчины, - и он заставил себя улыбнуться.

После чего вышел с Дениз из беседки. На некотором расстоянии от каменной конструкции было довольно безопасно, как определила Дениз. Как только их товарищи по несчастью скрылись из виду, с рвущимся из груди сердцем Флорантен остановился, осторожно потянув девушку к себе. Она обернулась, оказавшись прямо перед ним, и он сжал в ладонях ее лицо и заглянул в глаза. От увиденного кружилась голова. В глубине бездонной синевы рождались и исчезали тысячи миров, миллионы тайн поднимались из темноты неизвестности, чтобы через мгновение вновь погрузиться в небытие. Он видел... надежду. Видел безграничное доверие и бесконечную нежность.

Сейчас он упрекал себя только в одном: что так долго не мог решиться сделать это. Осторожно приблизившись, коснулся губ, осторожно, едва-едва. Привыкая, пробуя на вкус, изучая контуры. Дениз вздохнула и затаила дыхание. Мир вокруг сходил с ума, смертельная опасность нависла над ними, но в этот момент для Флорантена не существовало ничего, кроме этой хрупкой сильной девушки с отчаянно бьющимся сердцем. И не разберешь, чье стучит громче.

Какой-то шорох неподалеку заставил обоих вздрогнуть, и Флорантен инстинктивно прижал Дениз к себе, обвил руками, желая скрыть от малейшей опасности. Со стороны группы старых черных деревьев повеяло холодом. Следовало торопиться, у них есть миссия, ее следует исполнить. Ради того, чтобы Дениз никогда не дрожала так, как сейчас.

- Дениз... - Флорантен планировал извиниться за дерзость, сославшись на влияние странных испарений, но понял, что не сможет слукавить. Все дело в ней. Это она, только она манит и влечет его. Злой ли рок устроил их встречу, или добрая сила, но теперь Флорантен не отступит и не сдастся. - Я... я должен извиниться за эту вольность... но не могу,- и отважно посмотрел ей в глаза. - Я не жалею ни о чем.

Он мог сказать ей, что влюблен, что у него кружится голова. Он был бы честен, если бы заявил, что готов умереть ради спасения Дениз, но все слова казались бессильными передать то, что он чувствовал, что теснило грудь и причиняло боль, которую он не променял бы ни на какой душевный покой.

Он столько лет пел о любви, взаимной и неразделенной, отвергнутой и превознесенной, видел слезы на глазах восторженных зрителей, когда многотысячные залы рукоплескали ему, получая откровения о чем-то прекрасном и великом, и понимал, что имеет силу влиять на умы и что-то делать с сердцами, но сейчас ощущал себя совершенно беспомощным.

Это как долгое время говорить о каком-нибудь экзотическом фрукте с далекого острова, читать о его свойствах и качествах, знать о нем все, но ни разу так и не попробовать. Именно так он и жил: говорил и пел о том, о чем не имел никакого понятия.

Только сейчас он начал переживать и чувствовать то, что до этого было лишь грузом знаний, простой информацией. Только сейчас ему посчастливилось испытать это чувство, и все слова оказались тщетны. Жалкие костыли, всего лишь. И поэтому Флорантен молчал. Пауза затянулась, но он не спешил нарушить хрупкую тишину, опустившуюся на них.

- Дениз, - Флорантен, наконец, решился, - посмотри в мои глаза, пожалуйста. Говорят, что глаза выдают сущность человека. Ты хочешь сейчас прочитать в моей душе все то, что я боюсь доверить этому саду? Это только для тебя. Для тебя одной.

Стоило ему взглянуть в ее лицо, как он снова забыл про время и опасность.

- Дениз, моя Дениз, - произнес он, чувствуя дрожь и волнение, боль и восторг. Фалам Кнок, непонятный и опасный, стал местом, где он пробудился ото сна, и от девушки напротив зависело теперь, как долго продлится его жизнь.

Дивный сад

Флорантен не верил в происходящее. Он не ожидал, что счастье может быть так близко, что его оказалось так легко получить, что оно может настолько сильно обжигать своим дыханием кожу и одним прикосновением будоражить все внутри, превращая кровь в жидкий огонь.

До сих пор Флорантен считал себя довольно искушенным в любовных утехах мужчиной. Сейчас же все казалось смешным и нелепым. Ничего не было! Никогда! Все началось только сейчас. Этот поцелуй запустил его сердце, и начался отсчет его новой жизни. Жизни для Дениз. Раствориться, слиться, исчезнуть, проявившись в ней, это все, чего он желал.

Поразительно, что простые истины могут открыться кому-то в тридцать четыре. Что он делал до этого на земле? Зачем жил? Быть может, для этой самой встречи? Может, все его существование было подготовкой к тому, чтобы появиться в просторном холле Фалам Кнок и встретить свою судьбу, девушку в красивом платье и на каблуках, а взглянув в ее глаза, понять, что попал в другую вселенную, вселенную по имени Дениз.



На мгновение сердце Флорантена сжалось от страха: она сомневается в нем! Он взял ее руки - они были холодными - поднес к своим губам, будто хотел согреть дыханием.

- Да, Дениз, ты самая обычная, - произнес тихо, глядя ей прямо в глаза и не позволяя отвести взгляд. - Ты самое обычное чудо, самая обычная волшебница, самая обычная греза.

Он помолчал.

- В конце концов, я тоже самый обычный, - он прищурил глаза. - Я не могу влезть на радугу, не умею вызывать дождь и не в состоянии зажечь хотя бы одну звезду на небе. И что, поэтому ты оттолкнешь меня, да? - он улыбнулся, увидев, как щеки Дениз порозовели а ресницы дрогнули.

Флорантен наклонился и снова коснулся ее губ. Она ответила на его поцелуй, подалась вперед и прижалась к нему.

- Вот видишь? Говоришь, что самая обычная, - прошептал он ей прямо в губы, - а делаешь со мной, что хочешь. Я полностью завишу от тебя.

Стало трудно дышать, не хватало воздуха, и дело было не в недостатке кислорода. Чувства теснили грудь Флорантена и требовали выхода. А он даже не подозревал, что может чувствовать такое. Наверное, это дело рук самой обычной волшебницы. Вместо палочки она может взмахнуть ресницами, и Флорантен научится доставать до радуги и зажигать звезды. Только чтобы позабавить ее и услышать, как она смеется.




Флорантен нежно целовал ее ладони, придерживая их своими руками.



- Если ты - наваждение, то я хочу, чтобы оно длилось вечно, - прошептал Флорантен и крепче прижал к себе, словно опасаясь, что она исчезнет, растворится в воздухе, насыщенном ароматом трав и цветов.



- Пусть так и будет, - эхом повторил Флорантен.

На самом деле он уже знал, что никуда ее не отпустит, и только если им... когда им посчастливится выбраться отсюда, он увезет ее в Париж. Он сможет, наконец-то, осуществить мечту матушки: вернуться счастливым. А потом Альпы. Горы, снег, обжигающие белые искры из-под горных лыж, и вечера у камина, когда вдвоем под одним пледом, с чашками глинтвейна в холодных с мороза руках. И поцелуи, обжигающие и будоражащие. Как сейчас.

Неожиданно в поле зрения попало темное пятно. Внимательно присмотревшись, среди густого ельника Флорантен заметил небольшой домик, собранный из старых темных камней, покрытых мхом. Дверь болталась на одной петле, неведомо откуда налетевший ветер хлопал одиноким ставнем на черном провале окна.

- Дениз, - тихо проговорил Флорантен. - Обернись. Ты что-нибудь видишь?

Сердце подскочило в груди, сжалось тревожно. Если темные силы снова играют с ним, надо быть осторожным: возможно, они где-то рядом. Нельзя подпустить их к Дениз.

Дивный сад перед перемещением

Флорантену нравился ее смех, его пьянил азарт в ее глазах. Его маленькая отважная птичка.

- Тебе больше не придется никому поддавать, - Флорантен рассмеялся в ответ. - Теперь этим буду заниматься я, а ты - хрупкая сильная фрезия, просто цвети, и пусть аромат твоей красоты и дальше кружит мне голову. Кажется, это раньше я был пьян, и глуп, и слеп, и только теперь заново открываю эту жизнь. Оказывается, она прекрасна, Дениз.



- А я боюсь закрыть глаза. Боюсь, что ты исчезнешь, - проговорил Флорантен, снова беря Дениз за руку.

Он уже знал, что ни за что не расстанется с ней. По доброй воле - никогда.

Они направились к домику в зарослях.



Флорантен желал верить, что виднеющаяся впереди калитка не часть злой шутки невидимых духов. Он не мог блуждать по саду вечно, и ему и Дениз требовался отдых, и Флорантен благодарил небо за то, что Дениз надела удобную обувь. Конечно, эта девочка ни за что не пожалуется на усталость и не признается, что ей больно и страшно, но по тому, как она прижималась к нему и опиралась на руку, он понимал, что силы ее на исходе. Дениз сделала шаг, и оказалась на тропе.

- Постой! - крикнул он, но на Дениз уже набросились.
Словно из ниоткуда, прямо перед ней возникли уродливые твари, маленькие, едва ли достающие до колена. Они злобно скалили пасти, обнажая острые желтые клыки. Девушка отчаянно сопротивлялась, пиная их, но их становилось все больше и больше.

Флорантен бросился из домика в образовавшуюся брешь, на ходу снимая пиджак. Он схватился за куст, пытаясь оборвать ветви, и почувствовал, как множество игл впились в ладони. С отчаянным рычанием он выкорчевал куст, держа его через пиджак, и бросился на порождения проклятого сада.

Он с яростью наносил удар за ударом, видя, как корчатся эти существа от ядовитых игл. Поднялся невообразимый шум - они верещали от боли и ненависти, вынужденные отступить.

- Дениз, беги! Беги к калитке! - крикнул он. - Попробуй выбраться отсюда!

Флорантен не останавливался, пока последняя тварь не скрылась в ближайших зарослях, оставляя за собой кровавый след. Он отбросил изодранный в клочья пиджак и посмотрел на свои руки. Ладони горели, будто с них содрали кожу, кровь текла по запястьям, пачкая манжеты рубашки, и капала на тропу, на носы ботинок.

Он поднял голову - Дениз стояла перед ним. Сердце наполнил жар, глаза защипало.

- Дениз, - только и смог он сказать. Голос сбивался, боль накатывала волнами, ладони горели.

Девушка бросилась к нему. Достала их кармана лоскуты от платья Лиллиас. Подумать только - они совсем забыли про них, опьяненные совсем иными грезами, нежели те, которые распространял сад. Она принялась перевязывать израненные ладони, и делала это настолько ловко и аккуратно, что Флорантен не сводил с нее завороженных глаз.

- Ты снова помогаешь мне, Дениз, - проговорил он с улыбкой. - Мы должны позвать Айзека и Лиллиас и вместе открыть эту дверь.

Экспресс в никуда.

Тьма медленно рассеивалась, слух возвращался, и в голове странно стучало, мерно и однообразно, с определенным тактом. Так стучат... колеса поезда? Флорантен тряхнул головой, прогоняя остатки тумана, и грудь пронзил болезненный страх: Дениз! Где Дениз?

И тут же ставший родным голос позвал его по имени. С облегчением выдохнул, обернулся на звук. Прежде, чем понять, где оказался, взглянул на нее. С девушкой все было в порядке, если можно так сказать. Во всяком случае, она была здесь, рядом, и куда бы ни закинула их чья-то непостижимая воля, главное, они по-прежнему вместе. Сколько времени прошло с тех пор, как он впервые заглянул в ее глаза? Несколько часов? Дней? Лет? Сколько они уже вместе? Не важно, лишь бы впереди была вечность, чтобы разделить ее на двоих.



- Подожди, постой, - проговорил Флорантен хрипло, не сводя с нее глаз.

Ее слезы стали для него откровением, драгоценным признанием. Они сказали так много: в саду в ее глазах он читал сомнение, даже недоверие, будто эта девушка не могла поверить в то, что он говорил, считая все сном. Нет, она не сомневалась в чувствах Флорантена, это он понимал, но словно не позволяла самой себе поверить в них. И вот ее слезы смывали всю пыль сомнений, очищали душу. Как его молчание в саду было красноречивым и искренним, так и слезы Дениз сейчас сказали Флорантену все.

Он подошел к ней, притянул к себе. Наклонился к лицу, заглянул в глаза, и, прочтя разрешение, накрыл ее губы поцелуем. Бывает ли любовь с первого взгляда? Флорантен не имел понятия об этом. Быть может, у него любовь с первого вздоха? Возможно, он родился с этим чувством. Рос, учился ходить, набивал шишки, прилежно готовил уроки и получал затрещины от строго маэстро Буаселье, взрослел, мужал, постигал эту жизнь, и вместе с ним росла и развивалась его любовь к Дениз. Может быть, это было предопределено?

Была ли она красива? Он не знал, не понимал самой сути этого вопроса. Было важно, что она здесь, ее губы сейчас раскрылись для него, и тело льнуло к нему. Его маленькая отважная Дениз. Желает казаться сильной, боится обременить его своими трудностями. Да он весь мир отдаст за одну ее слезу. Все, что у него есть - за одну улыбку.

Он жадно целовал ее губы под стук колес и аккомпанемент бешено бьющихся сердец. Воздуха не хватало, и он тяжело дышал, не в силах прервать поцелуй. Странная дрожь охватила тело, и Флорантен едва стоял на ногах. Что она с ним делает! Его любви не хватало места в собственном теле, она рвалась наружу, на свободу, к ней. И он целовал лицо Дениз, не замечая, куда попадает, не в силах остановиться.

Он ощущал... голод. Его переполняло странное чувство... Жадность. Наверное, так это можно назвать. Жадность, ненасытность. Ему было мало всего: ее губ, ее дыхания, ее жизни, ее энергии. Как же мало! Он хочет больше! Он хочет ее всю!

Он заставил себя отстраниться. И только разорвав поцелуй, смог рассуждать здраво. Пока Дениз прятала раскрасневшееся лицо, до Флорантена дошло, что происходит что-то ненормальное.

Вечер, начавшись в отеле Фалам Кнок, превратился в кошмар, не поддающийся объяснению, и каким-то образом, избежав гибели в таинственном саду, они оказались в поезде. Разум отказывался это понимать, да и, судя по всему, это было невозможно, потому что то, что с ними сейчас происходило, не могло быть реальностью. Реальной была только Дениз. Можно было не сомневаться: она также будет самоотверженно бороться за них двоих. От этой мысли тепло разлилось по телу, затопило горячей волной, вызвало счастливую улыбку.

- Что бы ни происходило, - проговорил он, глядя на девушку, - мы будем вместе, мы пройдем через все это. - Он помолчал, разглядывая ее испачканную и разорванную одежду. При мысли, что ее ноги обожжены и исколоты, сердце сжалось, и сразу запульсировала боль в собственных ладонях. - По крайней мере, под ногами у нас роскошный ковер, и ты можешь расхаживать по нему, как королева.

Он подумал, что еще долго не сможет забыть растения, жалящие и бросающиеся на людей. В своем загородном доме он самолично засеет двор травой, и вырастит для Дениз цветы, которые сам же отберет. Те, что не будут жалить, истекая ядом. В саду установит скамью и скроет ее в зарослях жимолости и жасмина. Дениз будет приходить туда по утрам, чтобы пить свой кофе и прислушиваться к шорохам и шелесту листвы, слушать тишину и мечтать. А он вечерами будет выпытывать ее тайны и угадывать эти секреты. Уж он найдет для этого верный способ. В голове возникла непрошеная картинка, и грудь привычно сдавило, но эта боль была сладкой.

Глубоко вздохнув, Флорантен привычно взял Дениз за руку.
- Идем, моя… дорогая. Постараемся понять, где и почему мы оказались. Может быть, кто-нибудь из пассажиров объяснит нам, что происходит, и куда мы все направляемся.

Он прошел вперед, Дениз следовала за ним. У первой же двери остановились, Флорантен постучал и через пару секунд распахнул дверь.
- Добрый день, прошу проще… - он замолчал, так как не имело смысла продолжать – в купе никого не было.
На столе фарфоровые чашки с чаем, коробка шоколадных конфет, раскрытый фотоальбом. На диване справа расстелено белье. Поверх одеяла плюшевая собака.

Флорантен обернулся к своей спутнице.
- Мы заглянем в соседнее, - сказал он, и уверенно сделал шаг к следующей двери. Так же постучал и раскрыл дверь. Прежде чем заговорить, огляделся. Здесь также было пусто, на столе дамский клатч, на диване мужской портфель из крокодиловой кожи, на полу два больших чемодана.

Дениз заглянула через плечо Флорантена. Он почувствовал ее смятение. Еще рано было делать какие-либо выводы, но оба предвидели, что в следующем купе ситуация будет точно такой же: они никого не застанут. От этой мысли по спине пробежал холодок, волосы на руках зашевелились, кожу закололо от ледяных мурашек.

Дениз вдруг высвободила руку, обогнала Флорантена и сама раскрыла следующую дверь, и следующую, и еще одну, пока не заглянула в каждое купе. Нигде не было ни одной живой души. Все вещи на своих местах, на плечиках весит верхняя одежда, детские игрушки, спальные принадлежности, и… никого.

От мысли, что, возможно, в этом экспрессе нет никого живого кроме них двоих, заставила обоих испытать приступ животного страха. Необъяснимость происходящего пугала больше, чем присутствие реальной опасности.

- Так, понятно, - проговорил Флорантен, только чтобы нарушить тишину, ставшую гнетущей. – Может, все ушли в вагон-ресторан? Может быть, сегодня объявлен день больших скидок, или что-то еще…

Они стояли напротив купе проводника. Аккуратные стопки постельного белья, отглаженная форма на плечике на стене, колышится в такт движущегося поезда.

Дениз едва держалась на ногах. Когда они ели в последний раз? Почему-то мысль о том, что можно было попробовать оставленные угощения таинственным образом исчезнувших пассажиров, вызвала отвращение.

- Присядь, тебе нужно немного отдохнуть, Флорантен ввел Дениз в купе и заставил присесть на диван. Секунду подумал, и решительно закрыл дверь. Так было спокойнее. Присел рядом, обняв Дениз за плечи, привлек к себе. – Все будет хорошо.
Ему хотелось в это верить. Рассеянным взглядом обвел купе и вдруг задержался на странной картинке, приклеенной в правом вернем углу зеркала: золотой ключ на листке розового цвета.

Экспресс в никуда

Флорантен стоял рядом и тоже читал странные стихи. Все это уже напоминало театр абсурда.

- Черт возьми! - едва ли не впервые в жизни выругался он. - Это чья-то шутка?

Он понимал, что ответа на этот вопрос не получит. Посмотрел на Дениз и понял, что она восприняла эту неожиданную находку вполне серьезно. Вздохнул, на мгновение спрятав в ладонях усталое лицо, помяв его длинными пальцами.

- Значит, часы и альбом... - проговорил с горькой усмешкой. - И еще белая королева. Она опасна, или нуждается в нашей помощи?
И сам же усмехнулся такому предположению: они были не в том положении, чтобы кого-то спасать. Впрочем, на счет Дениз это не относилось - за нее он сразится с любой белой королевой, стань та угрожать им, и даже с черным королем.



Флорантен вспомнил любимый ресторан на Левом берегу Сены - L'Abeille. Дивное место. Огромные окна выходят в сад, живая музыка, элегантность во всем, изысканная кухня - Дениз там понравится.

- Идем, ma fille, ты права, нам требуется отдых и еда, - Флорантен привычно взял Дениз за руку, отчего внутри потеплело и от сердца отлегло, словно кто-то подал тайный знак, что все будет хорошо.

Он взглянул в окно. Километровые столбы, перемежающие ряды столбов высоковольтных, расположенных вдоль железнодорожного полотна, выступающие первым составом перед лесным массивом, мельтешили, сменяя друг друга, отсчитывая километр за километром, неся их в неизвестность. Где они, в каком мире, что ждет их впереди? Держаться помогала одна только мысль: Дениз рядом, она с ним, ее рука доверчиво покоится в его ладони, а значит, все очень хорошо. Что бы ни ждало впереди.

Он открыл дверь в тамубр, и шум колес усилился, пробуждая тревогу и опасения.

- Осторожно, ступай и не бойся, - Флорантен перешагнул в соседний вагон, не выпуская руки Дениз и не сводя с нее глаз. Впрочем, опять он забывает, что это мужественная девочка, ловкая и смелая. Она же дралась с мальчишками. Он улыбнулся ей, прочтя ее легкий упрек: Дениз не собиралась становиться слабой и беспомощной, уж перейти из вагона в вагон она сможет, даже если ноги горят и колени подгибаются от усталости.

Но что же делать, если для Флорантена она хрупкий сосуд, и каждую минуту он боится потерять ее, увидев лишь хрустальные осколки своих несбывшихся надежд.

- Так значит, мы должны отыскать какие-то часы, да еще украсть какой-то альбом? - он хмыкнул, пока они осторожно шагали по коридору мимо дверей, за которыми - они чувствовали это - не было ничего живого. Если бы не звук несущегося состава, можно было бы сказать, что их окружает зловещая тишина. - Никогда не был воришкой, но если от этого зависит наше спасение...

Он прервал сам себя, заметив одинокую дорожную сумку рядом с очередным купе. Словно кто-то готовился к выходу, выставляя вещи в общий проход.

- Что ж, - проговорил он со странным выражением лица, - пожалуй, я начну прямо сейчас упражняться в этом увлекательном ремесле.

Он вновь осмотрел испорченный наряд своей спутницы.

- Дениз, моя милая, думаю, никто не обидится, если мы подберем тебе другую одежду, - не дожидаясь ответа, он шагнул вперед, расстегнул молнию на сумке и достал какие-то вещи. Ему повезло - они были женскими. - Как тебе это? - он заставил себя улыбнуться, скрывая неловкость. - Думаю, никто не возмутится, если ты примеришь это.

В руках он держал женскую рубашку, очень похожую на ту, что была на Дениз. Шелковая ткань обещала нежность и манила чистотой.
На мгновение он замер, подумав, что хотел бы сам помочь Дениз переодеться, если она согласится на это. Чувство неловкости от того, что они роются в чужих вещах, не позволяло воспринимать этот процесс спокойно, но мысль о том, что Дениз... что он увидит Дениз... И снова эта жадность, снова голод, снова ее кожа манит и зовет... Что она скажет? Согласится принять, позволит помочь, или запретит ему прикасаться к чужим вещам?

В следующую минуту что-то произошло.
Через весь состав прошел гул, словно огромным металлическим прутом кто-то провел по всем вагонам, как мальчишкой делал он, пробегая мимо чугунного забора с палкой в руках. Треск, раздававшийся тогда, приводил его в неописуемый детский восторг. Их вагон тряхнуло, и вдруг что-то изменилось в ставшем уже привычным гуле. Флорантен бы сказал, что поезд ускорился. Определенно. Он бросил взгляд в окно - деревья проносились так быстро, что взгляд едва успевал выделить что-то отдельно. В ближайшем купе зазвенела посуда - ложка дребезжала в оставленной чашке.

Такого он не ожидал. Казалось, они могли бы ехать в этом поезде вечность. Быть может, он даже смирился бы с этой реальностью. Но плохие предчувствия холодили грудь: что-то пошло не так.

- Дениз, ты... позволь помочь тебе, и продолжим поиски вагона-ресторана, - проговорил он, не глядя ей в глаза. Рука потянулась к ней, непослушными пальцами он взялся за пуговицу, чувствуя через ткань биение ее сердца, ощущая ее, живую, настоящую, но словно сотканную из его неясных снов и эфемерных надежд. Специально для него.
И вновь лицо вспыхнуло от смеси странных чувств. Находиться рядом с прекрасной девушкой, чье присутствие будоражило и чья благосклонность кружила голову и пьянила, стало настолько тяжело, что чувства требовали выхода, а тело освобождения. Боже, Дениз... ну почему они здесь, в ловушке странных обстоятельств, в замкнутом пространстве, таящем опасность, а не в его квартире...

Экспресс в никуда

Флорантен слушал ее и улыбался, поражаясь красоте ее души. Мечтательная девочка, которая читает фантастические книги и смотрит странное кино. Его девочка. Он подумал, что таинственные места, перечисленные Дениз, становятся местом мучения для тех, кто одинок. Рядом с Дениз он чувствовал... надежду. Он полюбил, полюбил впервые в жизни, но тем глубоким чувством, какое испытывает зрелый мужчина, твердо зная, чего хочет, и сознавая всю важность последствий. Он сделал свой выбор, и чувствовал, что любим. Каждым нервом, каждой клеткой он ощущал любовь Дениз, впитывал ее доверие, вдыхал аромат ее чистоты, доверенной ему.



Дениз протянула ему фигуру, и Флорантен нежно сжал ее ладони и, склонившись, поцеловал. Что ж, про белую королеву они "не забыли". Оставались часы и... Кажется, он где-то видел какой-то альбом. В темном переплете хорошего качества. Он хотел подумать об этом, но близость девушки путала мысли. Кажется, альбом лежал на столе, рядом с коробкой конфет... В каком вагоне это было? Сколько часов или лет назад он там был? Сейчас это казалось неважным.



У Флорантена сбилось дыхание. Ее фигура не оставляла его равнодушным, осанка, посадка головы, плавность движений, во всем сквозила женственность. Хотелось зажмуриться. Нет, сейчас не время, он не должен думать о таком. Зачем он это начал? Это может не понравиться Дениз... Но теплая ладонь коснулась его щеки.



"Люди, у которых есть желания..." О, сейчас Флорантен был одним большим желанием.
Ему не нужен был секс, ему нужна была Дениз. Вся Дениз, с тем, что любит и чего боится, с ее снами и обидами, желаниями и принципами. С тем, во что верит и чем восхищается. Ему было бы мало только ее тела. Но как же в эту минуту оно манило, как мучило расстояние между ними.

Вместо того, чтобы шагать через бесконечную вереницу безликих вагонов, чья роскошь не трогала, он желал заключить ее в плен крепких рук, чтобы опустить на диван с мягкой бархатной обивкой, чтобы наслаждаться ее дыханием, пить его как родниковую воду, слушать, как она шепчет его имя, и изучать этот непостижимый мир – Дениз Лоури.

Решительно размотал повязки на руках. Странное дело – ладони даже не саднило, словно и не было тех страшных ожогов еще несколько часов назад. Или лет?

Блуза соскользнула с девичьих плеч, опустившись к ногам, и Флорантен затаил дыхание. Белизна кожи обжигала своей чистотой. Хотелось пробовать ее на вкус, рисовать поцелуями шедевры на этом холсте. Пальцы не слушались, и он никак не мог справиться с пуговицей на брюках Дениз. Вид его отчаяния заставил девушку улыбнуться. Она сама расстегнула молнию, и через мгновение предстала перед Флорантеном словно богиня, посетившая этот мир.

Была ли она идеальна? Флорантен не понимал, он забыл все понятия. Чем измеряется красота? Какие каноны существуют в мире, и в каком из миров они сейчас находятся?
- Ты прекрасна, - прошептал он.
Нежное прикосновение рук позволило ему снова дышать. Дениз осторожно расстегнула его рубашку. Бедное сердце рвалось из груди. Ее руки легли на ремень брюк, а он коснулся, наконец, ее волос. Убрал с плеч, прикрывающих нежную грудь. Он хотел смотреть. Смотреть и наслаждаться.

Острая, пронзительная боль сдавила грудную клетку, мешая свободно дышать. Разве так бывает? Наверное, это для того, чтобы такое не забылось никогда: помнить боль, помнить, что было, сознавать, чего им это стоило и быть благодарными небесам.
Дениз взяла его за руку и, перешагнув через одежду, они направились в ванную комнату. Флорантен не видел ничего. Он шел только за своей путеводной звездой. Он забыл про все, чем жил до этой минуты. Если бы с ее губ не слетало его имя, он забыл бы и его.

Струи горячей воды немного привели в себя. Он прижал к себе стройное тело, ощущая, какое он сильное. Зарылся лицом в ее мокрые волосы, слушая стук ее сердца. Вода смыла пыль и грязь, горечь отступала, усталость забылась.

Он исступленно гладил ее, знакомясь с волнительными изгибами. От избытка чувств перешел на родной язык.
- Merci, merci à toi, mon amour, que tu es venu dans ce monde et a offert à moi.

Подняв ее на руки, вернулся в купе. Перешагивая через оставленные сумки и чемоданы, направился к дивану. Осторожно опустил драгоценную ношу на мягкий бархат и склонился над ней. В глазах Дениз он читал так много.
Мир сузился до размеров шикарного купе. Вся жизнь была заключена в блестящих глазах темноволосой девушки, прикусившей губу и не сводящей с него взгляда. Все ощущения сосредоточились на кончиках пальцев.
Кожа плавилась под его горячими ладонями, и каждый всхлип подсказывал, в каком направлении двигаться. Он изучал прекрасную незнакомку, продвигаясь по карте ее потрясающего тела и ориентируясь только на ее желания. Она сама подсказывала направление: ее стоны и вскрики, прерывистое дыхание и молчание стали знаками и вели туда, где он желал оказаться, наверное, с первого момента их встречи: в дивный рай между ног Дениз Лоури. Ради этого стоило спуститься и в самый ад.

- Je suis désolée, je ne peux toujours pas y croire, - шептал Флорантен, задыхаясь.
Да, он все еще не мог в это поверить. – Ответь мне, только честно, - он поднял голову и облизал ее сок на своих губах, – ты на самом деле существуешь?

Вместо ответа она потянулась к нему. Далекая незнакомка в красивом платье и на каблуках… ей было так неуютно в большом шикарном холле. Нет, не так. Ей просто хотелось оказаться в другом месте… Прямая спина, склоненная голова, пальцы задумчиво обводят ободок чашки с остывающим кофе, и в глазах мечтательность. Сейчас она касалась его в интимном поцелуе, и тело Флорантена разрывало на тысячи частей от едва сдерживаемой страсти. Далекая незнакомка стала самым близким человеком. Единственным. Незаменимым. Он больше не хотел ничего знать кроме звука ее прекрасного имени (с).

- Дениз, моя Дениз.

Он не позволил ей довести его до финала, как не сделал этого и с ней: свой первый оргазм он получит вместе с ней.


- Назад пути уже не будет, - произнес он тихо, прерывисто дыша. – Я просто уже не отпущу тебя, Дениз. Только моя, моя навсегда.

В ее глазах он читал все ответы. Она тихо ахнула, когда он вошел в нее. Убрал влажные волосы, упавшие ей на лоб, провел губами по щеке, нашел ее губы и накрыл долгим поцелуем. Он двигался осторожно, наслаждаясь каждой секундой происходящего. Она обвила его поясницу ногами, прижавшись бедрами, и оба застонали от избытка чувств. Она угадывала каждое его движение, двигаясь с ним в унисон. Она чувствовала его, понимала, желала так же страстно, как и он.
Раствориться, потерять себя, чтобы найти в ней, отдать, чтобы получить. Внутри зарождался дикий восторг. Время замерло и перестало существовать.

Внутренне напряжение нарастало, чтобы совсем скоро взорваться фейерверком чувств, затопить все, лишив на мгновение способности видеть и слышать.
Он вопросительно посмотрел на девушку, она чуть заметно кивнула, не позволяя останавливаться.

Яркая вспышка в ее глазах отозвалась ставшей такой желанной болью в груди.

И через несколько мгновений Дениз вскрикнула, выгнувшись ему на встречу, и он излился в нее почти в ту же минуту.

- Дениз, - шептали его губы, пальцы сжимали ее плечи, она в ответ гладила его лицо. Как же он любит целовать ее ладони. Забыть все и никогда не возвращаться в реальность…

Но реальность напомнила о себе довольно жестоко. Поезд снова дернулся, качнулся, и шум колес убыстрился. С соседнего дивана упал саквояж, а следом за ним со стола слетела чашка. Послышался грохот в соседнем купе, и вскоре через весь вагон прошел гул. Кажется, их время закончилось. Проблемы столпились под дверями купе, требуя их участия.

Флорантен с трудом оторвался от губ Дениз, осторожно вышел из нее и приподнялся.

- Я даже не знал, что бывает так… хорошо. Спасибо за подаренное счастье.

Как же не хочется это останавливать, но он видел сосредоточенность в глазах Дениз. Его умная отважная девочка. Она уже была полна решимости сразиться с обстоятельствами, чтобы после уже никто не посмел им помешать.

Экспресс в никуда

Флорантен нахмурился. Тело все еще лихорадило, напряжение не отпускало, и в то же время приятная слабость разливалась по телу. Не хотелось думать ни о чем кроме Дениз, но вокруг происходило что-то страшное.
Он анализировал. Притянув напуганную девушку к себе, задумался. Дениз только что взяла часы, и поезд тряхнуло. Когда подобное было в прошлый раз? Когда Флорантен выбирал ей наряд в первом вагоне, куда неведомая сила перенесла их из ядовитого сада. Но было еще что-то. Когда они достигли наивысшей точки блаженства, стало происходить что-то непонятное. Так может…
- Дениз, вполне вероятно, что мы в этом поезде не одни, - проговорил Флорантен. Он не хотел давать ложных надежд, но это следовало проверить. – И еще: пожалуй, надо быть осторожными с вещами, оставленными в этом поезде. Все не просто так, все не случайно, и каждое наше действие имеет последствия. Боюсь, только, чтобы они не стали необратимыми.



Флорантен вслед за Дениз выглянул в окно. Поезд мчал на бешеной скорости, и Флорантен недоумевал, как такое возможно, но в этом месте, похоже, законы физики не действовали. Мир за окном словно перестал существовать. Реальность в самом вагоне ломалась и рушилась, и только нежная Дениз, доверчиво прижимающаяся к нему, была настоящей. Это позволяло не сойти с ума от непонимания и страха.




Дениз что-то услышала и уверенно потянула Флорантена за собой. Он последовал за ней и вскоре выдохнул с облегчением: они встретили живых людей. Мало того, знакомых!



Кестер Дуглас что-то говорил, а Флоран снова сосредоточился на своих ощущениях. Альбом, альбом… Они должны найти альбом. Он видел один, эта мысль уже посещала его, но присутствие прекрасной Дениз отгоняло все посторонние мысли.
Они перебрали множество вещей, в том числе и часов, прежде чем нашли те, на которых оказался знак ключа. Так кто даст гарантию, что альбом в далеком вагоне имеет ту же метку? И все же, он должен это проверить.

- Дениз, любовь моя… - на мгновение Флорантен запнулся. Он не знал, как на это личное обращение отреагируют посторонние люди, и взглянул на Дениз. Быть может, она не хотела бы афишировать их отношения, зародившиеся в самом сердце хаоса. Но девушка смотрела на него ясными глазами, и сердце Флорантена в который раз затопила горячая волна благодарности и обожания. - Прошу прощения, что перебиваю, - Флорантен заставил себя отогнать такие живые воспоминания о близости, и обратился к присутствующим. – Я должен проверить одну догадку. Я отправлюсь в первый вагон, с которого мы начали свой путь, и постараюсь добыть альбом. Для каких-то целей мы должны его заполучить. Дениз, прошу тебя, останься здесь.

Сердце сдавил страх: ему придется оставить Дениз с этими людьми – здесь казалось относительно спокойно. Идти через взбесившийся поезд было опасно, и Флорантен не желал рисковать своей женщиной.

Времени на прощание не оставалось, и Флорантен не решился даже поцеловать Дениз: он бы просто не смог уйти. Зато у него будет стимул вернуться. Он послал своей женщине взгляд, полный благодарности и восхищения, и быстро развернувшись, направился из купе.
- Нет! – донеслось ему в спину.

Он остановился и улыбнулся, медленно развернулся.

Ну конечно, как же он мог забыть: его Дениз не маленькая слабая девочка. Она не станет ждать в стороне, пока он будет сражаться с чудовищами. Нет, она встанет рядом, она разделит с ним все страхи и опасности. Его Дениз. Слабая сильная женщина.

Он не стал спорить, к горлу подкатил комок, и стало больно дышать, не то, что говорить. Глаза наполнил туман, и Флорантен пытался прогнать его, отчаянно моргая. Нет, это не слезы, это… Да, это они.

Он молча протянул Дениз руку, ожидая с замиранием сердца, пока она подойдет.

- Вместе навсегда? – спросил шепотом, и голос сорвался: он снова все прочел в ее глазах.

Они быстро покинули вагон, прыгнув в открытые двери, и теперь с трудом пробирались через коридор, заваленный вещами. Из открытых дверей все еще летели сумки и коробки, отдельные предметы, слышался звон разбиваемой посуды. Оставался целым лишь один плафон, он слабо освещал вагон, и все имело зловещую окраску. Дверь в конце коридора заклинило.

Флорантену не хватало сил открыть ее, и он прилагал усилия, чтобы сдвинуть ее хоть немного. Да, как же непростительно глупо, что он пренебрегал занятиями спортом. В той далекой жизни, где все было обычно и на своих местах, всего два раза в неделю он посещал тренажерный зал, и теперь жалел, что у него недостаточно сил, чтобы справиться с дверью, слетевшей с петли.

Дениз подскочила к нему и принялась помогать. Вместе им удалось оттащить дверь так, чтобы протиснуться в образовавшуюся щель, не порвав одежду и не поранившись.

Флорантен пошел первым, ступив на металлическую пластину пола, ходившую ходуном. Шпалы сменяли друг друга так быстро, что летели сплошной темной лентой. Он перепрыгнул в соседнее купе, в абсолютную темноту, наполненную шорохами и звуками ударов падающих сумок. Странный треск наполнял темный коридор – это рвалась обшивка на стенах.

- Не смотри вниз! – крикнул Флорантен, протянув руку и крепко схватив Дениз. Никакая сила не смогла бы заставить его ослабить хватку. Даже если он причинит любимой боль – он не выпустит ее.

Дениз легко перепрыгнула через разверзающий под ногами ад и уже была в крепких объятиях Флорантена.

Время утекало, и они поспешили вперед. Было неосмотрительно с их стороны оставить двери купе открытыми - сейчас оттуда сыпались вещи, мешая их продвижению.

Какая-то книга угодила Флорантену в голову, как будто была целенаправленно пущена чьей-то рукой. Флорантен схватил Дениз и встал с левой стороны, чтобы закрыть ее собой.

Поезд опасно раскачивался, и они ударялись о стены, их мотало из стороны в сторону, что сильно замедляло продвижение. Несколько раз они падали в темные провалы купе, где в окна заглядывало черное ничто: настолько быстро несся поезд, но ни разу не разомкнули рук.

Еще одна дверь, и Флорантен с ужасом ждал, что снова придется бороться с заклинившей дверью, но на его счастье она открылась легко. Трудности поджидали дальше. Дверь в соседний вагон не поддавалась, и Флорантен принялся бить по ней ногами. Поезд тряхнуло на повороте, дверное полотно перекосило, и вдруг по стеклу в двери побежала змейка трещин, распускаясь дивным кустом, и через мгновение стекло взорвалось множеством искр, оцарапав мужчине лицо.

Он даже не обратил на это внимания, старательно выбивая ногой остатки стекла у основания металлической рамы. Шагнул на зыбкую поверхность движущейся платформы и пролез в новый вагон.

Он с тревогой наблюдал за Дениз, но гибкая стройная девушка, одетая в подходящую одежду, справилась с этим довольно быстро.
Флорантен не мог скрыть своего восхищения, и как только она встала перед ним во весь рост, заключил в объятия.

- Я восхищаюсь тобой, - прошептал он ей в губы, но поцелуй был коротким – они еще не добрались до цели.

И снова путь через вагон, заваленный вещами. В выбитые окна задувал ледяной ветер, неистово терзая тяжелые портьеры и шелестя страницами брошенных книг.

Еще один вагон, и еще. Они упорно шли к цели, и вот оказались там, откуда начали свой путь несколько часов назад.

Флорантен замер на мгновение, вспоминая тот миг: испуганные люди, сбитые с толку и не понимающие ничего из того, что с ними происходило. Флорантен, полный надежд и томимый желаниями, и прекрасная девушка, которую хотелось укрыть от всех опасностей. И вот они снова здесь, но между ними что-то произошло, что навсегда изменило их обоих. Влекомые друг к другу, сейчас они были одним целым, и Флорантен сжимал руку своей Женщины, той, что подарила ему себя, взамен приняв в дар его жизнь. Бесценный обмен.

- Мы начинали оттуда, - Флорантен указал в дальний конец вагона. – Идем?
Они несколько раз падали, он старательно отбивал рукой летящие чемоданы, один плафон взорвался прямо у них над головой, и не успел Флорантен схватить Дениз, чтобы накрыть своим телом, как это сделала она. Подскочила к нему, обхватила тонкими руками, так крепко, так отчаянно, принимая на свои плечи осколки, летящие с потолка.

И снова туман заполнил глаза, и снова Флорантену стало тяжело дышать, и снова боль разлилась в груди.

- Спасибо, - прошептал срывающимся голосом, а Дениз уже увлекала его вперед.

Первой вбежала в купе и замерла на пороге: на столе ничего не было. Флорантен появился через секунду: ни чашки, ни коробки конфет, ни альбома.

- Надо искать, - крикнул он, заводя Дениз внутрь. На полу все перемешано, вещи, выпавшие из сумок и чемоданов, постельное белье, осколки стекла, куски порванных ветром портьер. Дрожащими руками они разбирали вещи, перекладывали с места на место в поисках альбома. А что, если он ошибся? Что, если это вовсе не то, что им нужно? Они потеряли столько времени…

Он с яростью разбрасывал тяжелые сумки в стороны, расчищая от завалов пол, когда взгляд упал на тот самый альбом. Он еще принял его за альбом фотографий. Осторожно взял в руки, боясь, что вещь окажется иллюзий. Тонкая кожа, сложный рисунок с теснением.

- Нужен ключ, - Дениз пыталась перекричать шум и свист ветра. – Там есть этот знак?
Флорантен перевернул альбом и увидел на корешке маленький ключик.
Сердце подпрыгнуло и взорвалось, в голове зашумело, горло словно сдавили невидимые ледяные пальцы.

- Дениз, мы нашли, мы все нашли, - прошептал он.

Только он успел прижать ее к себе, как обоих поглотила кромешная тьма. Звуки пропали, шум колес отдалился, тряска прекратилась. Флорантен изо всех сил прижимал к себе стройное тело Дениз Лоури. Куда они попадут на этот раз? Где окажутся? Какие испытания им придется проходить вновь?

Неясные блики от огня, туман, пошедший рябью, роскошная отделка стен, медленно проступающая нечеткими контурами... Это... это же каминный зал в замке Фалам Кнок!

Одной рукой Флорантен крепко держал Дениз, вжимая в себя, в другой держал альбом. Чтобы ничего не мешало обнимать любимую женщину, положил альбом на ближайшее кресло.
- Дениз, - тихо позвал он, - моя дорогая, кажется, все закончилось.
Он прижимал к себе любимую, сознавая в этот момент, что никакие испытания не смогли их разлучить. Он хотел поцеловать ее, но тут что-то произошло, что-то едва уловимо изменилось. Словно сквозняк пробежал через всю комнату, затронув тяжелые шторы, и ему вторил тихий шелест. Так шуршит листва, гонимая ветром по аллеям парка.
Дениз посмотрела на часы, которые сжимала в руке.

Снова послышался легкий шорох, и когда Флорантен повернул голову на звук, его глазам предстала невероятная картина. Альбом, оставленный на кресле, засветился, будто внутри зажегся светильник. Сияние прорывалось между страницами, пока весь альбом не вспыхнул ярким светом. Книга раскрылась с порывом потустороннего ветра, и сияние стало нестерпимым.
Когда к Флорантену вернулась способность видеть, альбом исчез, а в кресле сидела девушка в старинном платье, с распущенными по плечам рыжими волосами. Ее одухотворенное лицо освещала легкая улыбка, в глазах плескалось счастье, словно секунду назад произошло нечто, что навсегда изменило ее жизнь. Будто ее глаза до сих пор видят лицо любимого и слышат его признания.
Вместе с последней растворившейся в воздухе фигурой исчезло и оцепенение Флорана. Нежные руки обвились вокруг шеи, и он услышал голос, который теперь узнает среди тысячи других.

Сердце забилось в предвкушении. С горящими глазами Флорантен взял нежную руку Дениз и поднес к своим губам.
- Моя милая, у меня только одна просьба: уберем из номера все часы и забудем про этот мир, идет? Реальность сможет предъявить свои требования не раньше, чем ты забудешь и вспомнишь свое имя в моих руках, договорились?
Перед тем, как Дениз толкнула дверь в свою комнату, Флорантен задержал ее, коснувшись плеча.
- Понимаю, что это выглядит смешно, - проговорил он с улыбкой, - но это как начало новой жизни, поэтому…
И не успела девушка ахнуть, как Флорантен легко поднял ее на руки и перешагнул порог номера.
Обстановка оказалась скромнее, чем в номерах именитых гостей, но все дышало уютом, и легкий аромат духов ласкал обоняние.

Мужчина мало что замечал, направляясь в ванную комнату, отметив почему-то, корзинку с вязанием. Его матушка много времени проводила за вязанием разных вещиц для его будущих детей, не забывая о многочисленных родственниках и друзьях. Это увлечение любимой девушки отозвалось в сердце приятным теплом, словно повеяло чем-то домашним, уютным, бесконечно родным.

Но сейчас Флорантен не желал представлять Дениз на мягком диване со спицами в руках, отнюдь. В его мыслях, пока он торопился в ванную, девушка предстала первозданной Евой, бесподобной в своей наготе и искренности.

- Для такой как ты, - произнес он, расстегивая пуговицы на рубашке Дениз, - я не пожалел бы не только ребра, я отдал бы жизнь в благодарность за то, что Бог тебя создал.

Он оголил ее плечи, тут же коснувшись их губами. Не верилось, что это совершенство принадлежит ему. Он не помнил за собой никаких особенных заслуг, никогда не пытался завоевать чье-то расположение и никогда не бился за женщин. Он не расстраивался, что в списке самых желанных мужчин года никогда не попадал в призовую тройку, и любовь Дениз расценивал как незаслуженный дар, которым собирался дорожить всю жизнь.

Дениз помогла ему раздеться, и каждое ее прикосновение вызывало дрожь желания. Боже, он никогда не будет спокоен рядом с ней, эта женщина сводит его с ума!
Прохладные струи воды были неспособны унять его пыл. Он привлек к себе Дениз и замер, наслаждаясь этой нежностью. Он не знал, сколько прошло времени, как и обещал – не наблюдал часов, и потянулся за гелем. Конечно же, женский. И милая круглая мочалка в виде цветка. Он взбил пену и приблизился к девушке. Ее формы вызывали острое желание, и даже обнаженная, она дразнила и манила, будто скрывала некую тайну. Прекрасная и желанная. Его Дениз. Он медленно водил по коже мочалкой, покрывая ее мыльной пеной, но вскоре уже только его ладони блуждали по такому зовущему телу, скользили беспрепятственно, снова изучая каждый изгиб. Как же она хороша.

- Nos vies se croisent
Cœurs en phase
Sans faire de phrase
Les mêmes chagrins
Mêmes chemins
Creusés dans nos mains

Des larmes et de l'amour
Ont marqué le parcours
Aujourd'hui sans mémoire.

Флорантен увлекся, перейдя на французский. А вскоре понял, что больше не может выносить эту пытку – вода и пена были препятствием на пути к заветной цели.
Он аккуратно смыл пену и растер Дениз полотенцем, и девушка с улыбкой следила за его действиями, позволяя заботиться о себе как о маленькой девочке. Он снова подхватил ее на руки и понес в комнату. Уложил на кровать и склонился над ней.

- Ты устала, тебе надо отдохнуть, - прошептал он. – Рассказать тебе сказку?

Девушка кивнула, не сводя с него вопросительного взгляда.

- Что ж, но это необычная сказка, - Флорантен приблизился к ее губам. – Мне придется что-то показывать, чтобы тебе было понятней. Жила-была девочка, у нее были восхитительные глаза, которые видели то, что оставалось незаметно большинству, - и он по очереди поцеловал ее глаза. - Ее прелестные ушки также слышали звуки, о которых никто вокруг не догадывался, - на мочках ушей он задержался подольше, видя, какие ощущения это вызвало у Дениз.

Он выпрямился, не сводя с нее взгляда. Его глаза наполнялись туманом, дыхание изменилось, и руки легли на женскую грудь.

- Нет, я лучше продолжу с того момента, как она выросла, - прошептал он, наклоняясь. - У нее была прелестная грудь, - тихие звуки поцелуев наполнили комнату, - изумительная, - он забыл про все, лаская и массируя грудь, не в силах оторваться. – Как же ты хороша, - шептал он еле слышно.

Горячие ладони скользили по прохладной коже, жаркие губы осыпали поцелуями каждый сантиметр желанного тела, и Флорантен медленно опускался вниз.
Его ласки становились откровеннее, и Дениз тяжело дышала. Это возбуждало Флорантена еще больше, и стоны и хриплый шепот любимой были для него ориентирами. Он знал, куда направляется: хотел почувствовать аромат ее желания. Чувствительная кожа ног покрылась мурашками, когда губы Флорантена коснулись внутренней стороны бедра Дениз. Она вздрогнула, когда его язык слизнул пряный сок.

- Моя сладкая Дениз, - шептал Флорантен, закрыв глаза и упиваясь лаской. – Сегодня все только для тебя.

Когда Дениз была готова закричать, он поднялся и приблизился к ее лицу.

- Моя навсегда, - прошептал он, входя в нее.

Их движения были в одном ритме, и Флорантен пил ее дыхание, наслаждаясь единением, растворяясь в ней и поглощая ее. Покоряя и сдаваясь на ее милость. Никогда бы не подумал, что выражение «За это можно жизнь отдать» обретет для него такой глубокий смысл именно в тот момент, когда тело выгнулось, и каждая клетка наполнилась пульсирующим блаженством, разбегающимся по венам сумасшедшим наркотиком и оседающим слабостью и легкой дрожью в ногах и руках. А вскоре закричала и Дениз.
Он лег рядом, прижавшись к ней разгоряченным телом, просунув руку ей под голову, и прижав к себе.

- Спи, моя девочка, - проговорил он, едва шевеля губами от усталости - сказывалось напряжение последних часов. – Спи, отдыхай. Я буду рядом, когда ты проснешься, - и он поцеловал ее в макушку, видя, как опустились темные ресницы. За это можно жизнь отдать.

Его маленькой девочке досталось: давать разъяснения о произошедшем, разыскивать исчезнувшего шефа, объясняться с полицией, заниматься хозяйственными делами.

Несколько дней Флорантен практически не видел Дениз. Просыпался, когда ее уже не было рядом, и только тонкий аромат духов от наволочки, и ощущение поцелуя на губах.

Что ж, у него как раз было время, чтобы сделать один заказ и получить его в течение трех дней – маленькую коробочку, обитую красным бархатом, с изящным кольцом для будущей миссис Теофиль.

Флорантен много раз видел эту сцену в спектаклях, в каких-то фильмах, и знал, что так полагается вести себя, когда делаешь предложение, но никогда не думал, что ему посчастливится встретить ту, ради которой он преклонит колено и с трепетом будет ожидать согласия. Дениз не стала мучить его – она сказала «да». Не сверкнула молния, за окном не вспорхнула стая белых голубей, не раздался символический звон колоколов, но с сердцем Флорантена что-то произошло в тот момент. Он понимал, что навсегда меняется его жизнь, уходят старые привычки, предпочтения, забирая с собой печаль и внутреннее беспокойство, ожидание чего-то непонятного, в чем никогда не мог признаться даже себе. В глазах Дениз было обещание счастья, и Флорантен не желал видеть ничего другого.

И вот, наконец, все вопросы решились, все проблемы уладились, и Дениз могла какое-то время принадлежать только ему.

На примыкающей к Елисейским полям улице Риволи шум не затихал даже ночью. Бурная жизнь продолжалась, освещенная множеством рекламных огней и светом сотен фонарей. Многочисленные ресторанчики и кафе, ночные экскурсии, множество влюбленных пар и веселые компании – Мария Теофиль привыкла к этому. Словно шум в оркестровой яме за секунду до начала представления, когда каждый музыкант настраивает свой инструмент.

Мария Теофиль ждала сына к условленному времени: ее мальчик всегда звонил из аэропорта. В вазах свежие цветы, хотя Флорантен всегда и неизменно приезжал с букетом роскошных алых роз, как она любила, мясо готово, пирог остывает, Сюзанна готова сервировать стол, как только раздастся долгожданный звонок в дверь.

Но сегодня Мария была взволнована более, чем обычно. Флоран как-то странно обмолвился о том, что ее ждет сюрприз. На все вопросы ответил только, что приятный, и не прибавил ни слова. Как он может не считаться с ее возрастом! После пятидесяти вообще противопоказано любое волнение. На попытку Сюзанны сказать что-нибудь ободряющее женщина лишь махнула рукой.

Она несколько раз подходила к окну, желая увидеть такси, которое затормозит перед домом, но все машины проносились мимо. Собрала клубки, сложила спицы и убрала корзинку с вязанием на каминную полку. И снова путь от двери к окну и обратно.
Она все же пропустила появление сына, и когда в квартиру позвонили, сердце взволнованно забилось в груди.

Послышался родной голос, Сюзанна что-то радостно отвечала, и вдруг Мария услышала что-то неожиданное: будто еще один голос, нежный, незнакомый. Она хотела выбежать в прихожую, но ноги отчего-то не слушались, и она так и осталась у окна, лишь прижала руки к груди.

Сюзанна распахнула двери, и в комнату стремительной походкой вошел Флорантен. В одной руке букет, а другой… другой рукой он держал тонкую руку девушки…
Мария сразу поняла, что произошло, и на глазах выступили слезы. Она попыталась улыбнуться, но все переживания - причина бессонных ночей из-за одиночества любимого сына - нахлынули так некстати, выдавая ее с головой.

- Мальчик мой, - прошептала Мария.

- Матушка, дорогая, - Флорантен уже вручил ей цветы и склонился к руке с поцелуем. – Ты просила меня вернуться счастливым - я, наконец, выполнил твою просьбу, - он улыбнулся и обернулся к своей спутнице. - Это моя Дениз, - он протянул руку, приглашая девушку подойти.

Незнакомка сразу понравилась Марии. Женщина протянула к ней руки и против ожидания гостьи заключила ее в объятия. Как же долго она ждала, когда, наконец, ее мальчик приведет в дом невесту. Ей оказалось достаточно одного взгляда на сына, чтобы понять, что он испытывает к этой незнакомке. Она бы приняла любую, кого бы выбрал ее Флоран, и сейчас благодарила небеса, что у этой девушки такие глаза, в которых так много любви и доброты. Она сразу почувствовала, что эта девушка никогда не причинит боль ее сыну. Материнское сердце не обманешь – Флоран еще никогда не был таким счастливым.

- Добро пожаловать домой, моя милая, - прошептала она на ушко своей будущей невестке.

Свадьбу сыграли в любимом ресторане Флорантена

Гостей было не сказать, что много, музыканты и певцы - коллеги по сцене, режиссеры, знакомые журналисты, несколько спортсменов, помощник мэра и многочисленные друзья и родственники. Не более двухсот человек – Флорантену не хотелось шумихи.

Почти все уже были знакомы с прекрасной шотландкой. В первые же дни по приезду Флорантен привел ее в театр, завел в пустой зал, где было от силы человек десять, кто непосредственно участвовал в репетиции, и усадил в кресло в первом ряду. Он пел, не сводя с нее глаз, а на вопрос режиссера, что с ним произошло, и не заключил ли он сделку с дьяволом, указал на девушку.

- Никакого дьявола, отныне моя жизнь связана с ангелом. Друзья, позвольте представить вам даму моего сердца мадемуазель Дениз Лоури. Она оказала мне честь стать моей женой.

Присутствующие зааплодировали, со всех сторон раздавались поздравления. Это было неожиданностью для всех, но довольно приятной. Всегда казалось странным, что красивый мужчина, полный сил, в зените славы, жил холостяком.

В этот день они устали настолько, что до дома добирались едва ли не ползком. Лыжи бросили где-то на полпути, решив, что отыщут их завтра, или весной, если их основательно заметет снегом.

В доме было тепло, в камине потрескивали сухие дрова, пахло вином и фруктами – Натали, жительница ближайшей деревни, готовила глинтвейн.

Флорантен помог Дениз раздеться, сбросил свою одежду, и оба из последних сил бросились к дивану, где их дожидался теплый плед, связанный Дениз.
Было приятно сидеть под ним с любимой женщиной, вдыхать аромат ее волос и тереться кончиком носа о нежную кожу щеки, чувствуя, как возвращается тепло и приятная усталость разливается по телу.

- Мне кажется, что должно произойти что-то необыкновенное, - произнес Флорантен, крепче прижимая к себе Дениз.

- Почему ты так считаешь?

- Ну как же: канун Рождества, уютный домик в сердце снежных Альп, ты и я, влюбленные и счастливые – все условия для того, чтобы произошло чудо, - проговорил Флорантен, целуя мочку уха и любуясь лукавой улыбкой любимой жены.

- А что, если я тебе скажу, что чудо уже произошло?

В голосе Дениз было что-то, отчего Флорантен выпрямился. Не выпуская ее из рук, посмотрел в глаза, еще не понимая, о чем она говорит.

- Просто… просто нам так хорошо вместе, что наша любовь захотела увековечить себя, - произнесла Дениз со странной улыбкой, видя, что Флорантен все еще ее не понимает.

Мужчина вдруг отстранился, встал, и медленно отошел к окну. Он не замечал праздничных огней на улице, сосредоточенно о чем-то думая. Наконец, глаза его расширились, и лицо приобрело растерянный вид.

- Дениз… Дениз… ты… я… Дениз…

Дениз решила помочь ему, видя, что он сильно взволнован. Она легко поднялась с дивана и подошла к нему, положила руки на грудь и прошептала:
- У нас будет ребенок. Любимый и желанный, счастливый, как мы.

Флорантен так и не смог ничего сказать. Он вдруг заключил жену в объятия и закружил по комнате.

Забывшись, стал что-то говорить на французском, потом запнулся, поняв это, и замолчал. Несколько секунд он разглядывал жену, и, наконец, склонился к ее лицу. Накрыл ее губы горячим поцелуем, как всегда жадным и ненасытным, но нежным и трепетным.

- Спасибо, спасибо, спасибо, любимая… - шептал он, зацеловывая ее лицо. – Ты сделала меня счастливым.

В тот вечер оба заменили глинтвейн соком, а ночью любили друг друга, как в первый раз, как в далеком поезде, мчащемся на предельной скорости в неизвестность. Две судьбы, ставшие одной, две жизни, которые переплелись так, что уже было не разобрать, где Дениз, а где Флорантен. Пройдет совсем немного времени, и на свет появится драгоценное продолжение их романа, маленькое пищащее розовое чудо. И дай ему бог однажды стать таким же счастливым, как его мама и папа.

- Дени, любимая, с ней все будет хорошо, - Флорантен улыбнулся и тихонько вздохнул. В очередной раз. Одного взгляда на жену было достаточно, чтобы понять: она все еще беспокоится за маленькую Беатрис.

Они впервые оставляли ее с няней / garde d'enfants так надолго. До этих пор малышка бывала с ними везде, куда бы они ни направлялись, и никогда не отвлекала, но сегодня был особенный день.

Нет, это не было связано ни с какой знаменательной датой, не приурочивалось ни какому событию, просто Флорантен понял, что им нужен второй ребенок. Счастья было так много, любовь переполняла, и хотелось изливать ее на всех. Его девочки всегда служили для него стимулом для творчества. Он обожал своих принцесс и баловал вниманием и подарками, но недавно, в его жарких объятиях, Дениз прошептала, что готова подарить ему сына.
С тех пор Флорантен был озадачен только одним: что такого преподнести своей любимой, чтобы этот день запомнился ей навсегда.

Его милая Дени была неприхотлива и нетребовательна. Ее глаза не зажигались при виде драгоценностей, которые он дарил, не разбегались, когда она оказывалась в модном бутике, в них не появлялся жадный блеск, когда Флорантен знакомил ее со своими друзьями, имеющими вес и имя в определенных кругах. С недавних пор она сама стала обладательницей большого состояния, так что оказалась богаче своего мужа, но это нисколько ее не изменило.

Выбор подарков для любимой всегда был мучением. Его Дени, скорее, ценила поездки, и предпочитала посмотреть мир, нежели положить в шкатулку еще одну драгоценность.
Он мог бы увезти ее на край земли, туда, где океан встречается с небом, но такой возможности у него не было: не позволят плотный рабочий график, близящаяся премьера и заботы Дениз с фондом. Но желание заполучить то, что Дениз пообещала ему в момент близости, шепотом в губы, в полной темноте, пока остывали разгоряченные тела и усмирялся ритм сердец – этого Флорантен откладывать не мог - не желал.

Решение оказалось простым, и вот автомобиль несся навстречу ветру, черная лента дороги ныряла под капот, мимо проносились поля, рядом сидела любимая женщина, и сердце радостно пело.
Вот только стоило взглянуть на Дениз, и становилась заметна ее озабоченность. Все мысли были о малышке, как она там одна, впервые оказавшись без мамы и папы. Флорантен протянул руку и накрыл ладонь жены.

- Ангел мой, Дени, все будет хорошо, - в который раз проговорил он, и жена в который раз ему улыбнулась.

Аржантей, предместье Парижа, славился маковыми полями, воспетыми великим Моне, и Флорантен радовался как ребенок, скрыв от Дениз, куда ее везет. Однажды, в Альпах, в одну из новогодних ночей они загадывали, куда бы хотели отправиться вдвоем, и среди множества мест с океаном, горами и просто лесным озером, в котором водится рыба, Флорантен прочел о том, что его Дениз хотела бы прогуляться по маковому полю. Он хранил те записки, мысленно ставя галочки и выискивая окна в своем графике, но подарить любимой поле собирался уже… буквально через пятнадцать минут.
Кабриолет бесшумно несся вперед, и Дениз смогла, наконец, разглядеть и понять, куда ее завез Флорантен.

Легкий вздох-вскрик стал подтверждением, что сюрприз удался. Его шею обвили нежные руки, большая часть поцелуев пришлась на ухо и висок, и Флорантен едва не выпустил руль, с трудом выровняв автомобиль. Он съехал с шоссе, проехал вглубь поля по проселочной дороге и затормозил под раскидистыми деревьями, поставив автомобиль так, чтобы не быть заметным с шоссе. Заглушив мотор, обернулся к жене.


- Вот теперь целуй, - разрешил он, и первым набросился на нее. Шутка ли – тридцать минут в пути без возможности прикасаться к губам Дениз.

Руки жадно шарили по телу, будто он не видел жену вечность. Как приятно зарываться в шелк ее волос, ловить ее вздохи, прижимать к себе трепещущее тело. Он никогда не насытится ею - Флорантен уже смирился с этим. Дни напролет он думал только о своей ненаглядной Дени, только о сексе с ней, и, как ни отдавала она ему всю себя, без остатка, ему было мало, уже через несколько минут голод проявлялся с новый силой.

- Сними это, мешает, - прохрипел он, поднимая вверх легкую футболку.

Женщина послушно подняла вверх руки, и футболка полетела на заднее сидение, а через секунду компанию ей составил ажурный бюстгальтер.

Флорантен забыл обо всем, дорвавшись до прекрасного тела. С тихим стоном припал к груди. После рождения ребенка Дениз практически не изменилась. Оставалась такой же стройной и изящной, разве что бедра стали чуть круглее, и увеличилась грудь. Это придало женщине столько шарма и женственности, что Флорантен задыхался, провожая ее взглядом в моменты, когда был на людях и не мог к ней прикоснуться. Он ловил каждый миг, когда был рядом – коснуться руки, обнять за плечи, провести по спине жаркой ладонью, почувствовать крепость аппетитной попки. Его Дениз сводила с ума одним своим существованием, и Флорантен целовал ее сейчас, снова перейдя на французский, в очередной раз признаваясь ей в любви.

Стоило большого труда вспомнить, что на поле они оказались ради Дени. Он со стоном оторвался от груди и взглянул любимой в глаза.

- Идем, нас ждут маки. Сегодня они только твои.

Первым ступив на траву, он также стянул через голову рубашку и, обойдя машину, открыл дверь со стороны Дениз.

Женщина взглянула на свою одежду и перевела вопросительный взгляд на мужа.

- Брюки тоже можешь снять, - проговорил он хриплым голосом, не сводя с нее жадного взгляда.

Женщина приняла его руку, грациозно поднялась и неспешно разделась. Она видела, как Флорантен сглотнул, увидев ее тончайшего кружева белье.

Он заставил себя очнуться, достал плед и, взяв жену за руку, зашагал вперед.
Цветы клонили к ним свои алые чаши, приветствуя первозданных Адама и Еву. Ветер шелестел в траве, пенье птиц разбавляло тишину, и чета Теофиль углублялась в поле, отрываясь от реального мира.


Флорантен аккуратно положил жену на расстеленное покрывало, осыпая поцелуями лицо и шею.

- Так ты говоришь, что эти маки мои? – тихо засмеялась Дениз.

- Да, и маки, и этот луг, и небо, все только твое, - Флорантен не мог оторвать губ от пышной груди жены. Казалось, что он говорил сейчас с ней.

- А ты?

Он поднял голову и перевел на Дениз потемневшие от желания глаза. Протянул руку, коснулся нежной щеки.

- Я весь твой, - прошептал, не отводя взгляда, – а ты – моя, и на меньшее я бы никогда не согласился.

Он покрывал ее тело поцелуями, наслаждаясь каждым прикосновением, наблюдая, как тело Дениз реагирует, отзывается, как сжимается пресс, как дыхание становится тяжелым и прерывистым. Тихие стоны всегда были усладой для слуха Флорантена.

- Ma chérie, comme tu es belle.

Он больше не мог сдерживать свою страсть, и его движения стали жадными и нетерпеливыми. Ему всегда было мало Дениз, мало ее тела, голоса, взгляда, рук, стонов. И он снова и снова заставлял ее кричать, стонать и всхлипывать, чтобы почувствовать реальность происходящего.

Раздвинув ей ноги, устроился удобнее, чтобы довести любимую до экстаза. Дениз так любила его горячий язык, то твердый, то мягкий, то быстрый, то мучительно медленный. Она двигалась ему навстречу и тихо постанывала, а Флорантен пил ее влагу, поглаживая бедра и живот.

Когда Дениз закричала, он приблизился к ее лицу и, не давая ей передохнуть, захватил в плен губы, завладел ее языком, жадно втягивая ее дыхание.

Дениз никогда не оставалась в долгу, и сейчас настала ее очередь мучить Флорантена сладкой пыткой. Его сердце сбилось с ритма, когда Дениз вдруг исчезла из поля зрения, уползая куда-то вниз. Флорантен приподнялся на локтях, чтобы видеть свою любимую, чтобы наслаждаться процессом не только физически - в этот момент единения он ощущал ее близость как никогда. О большем доверии между ними нельзя было и мечтать.

- Детка, остановись, - попросил он, но было поздно - через секунду Флорантена скрутило страстной судорогой, истома залила все тело, и он зажмурился, ощущая, как миллионы хрустальных иголочек вонзились в чувствительные нервы, даря неземное наслаждение.

Они лежали и смотрели в небо, взявшись за руки. Легкий ветерок обдувал обнаженные тела, облака, лениво проплывая, бросали на них свою тень, стрекотали кузнечики, носилась мошкара.

- Спасибо тебе за этот день и за это поле, - прошептала Дениз, повернув к Флорантену голову.

Мужчина о чем-то задумался, и в глазах его блеснули лукавые огоньки.

- Дени, милая, ты знаешь, нам необходимо сегодня завести ребенка, - проговорил он, пытаясь скрыть улыбку.

Дениз расхохоталась. Легла на бок, повернувшись к нему, взяла его лицо в ладони.

- С тобой – сколько угодно и хоть каждый день, - прошептала прямо в губы.

- Тогда любуйся этой красотой. В этот момент ты должна быть счастлива.

Флорантен помог ей встать на колени, нежно поглаживая спину. Узкие плечи, осиная талия, изумительная попка. Как же она хороша! Убрав длинные волосы с шеи, прикоснулся к ней горячими губами. Он целовал Дениз вдоль позвоночника, опускаясь ниже и ниже.
Раздвинув ягодицы, сминая и массируя их, провел языком, слушая, как затрудняется дыхание.

- Дени, mon amour…

Он вошел в нее, осторожно и медленно, поглаживая бедра. Запрокинув голову, зажмурился. Как же он любил быть в ней. Наклонившись, нащупал грудь, сжал одной рукой, лаская, слушая стоны любимой. И снова узоры из поцелуев на безупречной спине. Другой рукой погладил плоский живот, опустил ниже, в самый центр ее естества, в ароматную влажность. Женщина под ним выгнулась, и Флорантен нежно ласкал ее рукой, увеличивая темп. Его движения стали резкими, сильными, с каждым толчком он выбивал воздух из легких Дениз, и вскоре оба сбились с ритма.

Дениз закричала первой, а вскоре и Флорантен замер, задохнувшись от экстаза.
Они катались по траве, обнимаясь и целуясь, даря друг другу нежность, давно забыв, в какой стороне остался мягкий плед. Запах разнотравья пьянил, солнце припекало, приятная томная усталость разливалась по телу. После любовных утех клонило в сон.

Флорантену пришлось подняться, чтобы определить, в какой стороне осталось покрывало. Он уложил Дениз на себя, обняв обеими руками, и вскоре оба задремали. А облака в небесной синеве так и смотрели на двух счастливых влюбленных.