Карта ролевой игры "Архитектура Страха"

Комната 5 дверей

Меня накрыло светом от маяка, а когда он ушел, я очутилась в непонятной комнате, наполненной людьми. Их лиц я не могла разглядеть - в глазах рябило. А потом была дверь и я просто знала, что должна войти туда... Зачем, почему, куда - какая разница? Я помнила о карте ТАРО, и помнила что от судьбы не уйти, потому смирилась и шла вперед, туда, куда укажут.

Над снежными вершинами.

Мороз и огонь, холод и тепло, белоснежная безмятежность... Я на палубе корабля, но плывем мы не по морю, а по воздуху. Нас около десяти, и господин Фрейзер единственный, кого я более менее знаю. Кажется, где-то мелькнуло лицо Натана, но тут же исчезло.
Надо мной огромный шар, куда подается огонь - из-за этого я не чувствую сильного холода и быстро согреваюсь. Сюртук журналиста по прежнему на мне и я с благодарностью им укутываюсь.
Пока остальные осматриваются, я незаметно подбираюсь к бортикам и смотрю вниз. От увиденного, мой дух застывает в восторженном экстазе. Я хватаюсь рукой за канат, взбираюсь на перекладину и некоторое время наблюдаю за белоснежной красотой стоя, но ноги мои устали и я ловко присаживаюсь, свесив бедолаг. Я отпускаю канат и не держусь вовсе. Балансирую, можно сказать ягодицами... И ловлю незабываемые ощущения, будто лечу вольной птицей по небу, созерцая потрясающую картину:

Над снежными вершинами

Я наслаждалась полетом. Кто знает, когда еще удастся испытать подобное? Возможно, это последний глоток радости перед страшной развязкой?
Я могла жалеть о многих вещах - о том,что уделяла маме мало внимания, о том, что посвятила себя цирку и не искала любви, о том, что обожала свою цирковую семью настолько, что частенько страдала от слепоты...
Корабль слегка на коренился, но я успела ухватиться за канат и не съехать вниз. Хотя идея так окончить никчемную, одинокую жизнь, показалась заманчивой, я нашла в себе мужество для борьбы. Да, я во многом ошибалась раньше, я отчаянно убеждала себя, что вокруг все прекрасно и нет повода для беспокойства, но по правде, вокруг все давно катилось к чертям, и то что я сижу на бортике воздушного шара, паря над бесконечными снежными лавинами - закономерный итог моей доверчивости. Но кто не ошибается в восемнадцать лет? Корить себя?! Зачем?
Я вернулась обратно на палубу. Господин Фрейзер, до сих пор увлеченно изучающий нашу летательную конструкцию, заметил меня и поманил рукой к себе. Его компания, безусловно, скрашивала мое последнее путешествие. Я тайно радовалась что хотя бы здесь не одна, и злилась в душе, из-за того, что помимо меня - никому ненужной циркачки, в вертеп завлекли и его - наверняка, любимого ребенка, блистательного джентльмена и просто хорошего человека... Да, я не знала его абсолютно, просто верила в него, как если бы мы были знакомы сотню лет.
Подойдя к журналисту, улыбнулась и без проса взяла его за руку. Попыталась сказать глазами:
"Все будет хорошо", но думаю вряд ли он понял меня.
Наше судно опять качнуло и все засуетились, говоря что мы теряем высоту и нужно выбрать какой-то мешок с балластом, самый тяжелый. Мы с господином Фрейзером ринулись к тем самым десяти мешкам.
И как тут выбрать один, если на вид они одинаковые?!
Был у меня один способ. Я оставила Фрейзера и подойдя к мешкам, в один прыжок запрыгнула сверху на первый. С него перепрыгнула на второй, затем на третий и так пока не достигла десятого. Мой расчет был прост - в тяжелом мешке больше песка, там где больше песка, углубление от моего следа будет слабее, чем в остальных. И действительно, в мешке №7 почти ничего не оставалось от моей хрупкой ножки.
Я предлагала к выбору мешок № 7, красноречиво указывая на него рукой.

Пустошь Фалам Кнок

Я проснулась в нашем с мамой фургончике. Лоб был весь в поту. Мне снился странные сон, будто я упала с каната из-за взбесившихся карт таро, потом попала на маяк в шторм и встретила юношу-журналиста... И он даже поцеловал меня! Я прикоснулась к губам, улыбаясь. Сладкие моменты как награда для моего одинокого сердца!
Что там было дальше?!
Двери, полет над снежными горами, и мешки. А потом вдруг все закружилось и я превратилась в игральные кости. Кстати, суставы ломило так, будто я в заправду ими была и еще проспала более сотни лет, прежде чем превратиться обратно.
Еще одна странная деталь сна - девушка в чудаковатом белом платье и с собранными, светлыми волосами. Она смотрела на меня с сочувствием, будто знала мои секреты.
Ох. И чего только не присниться!

На мне по-прежнему был костюм для выступлений. Я сняла его, набрала воды из чана и быстренько искупалась от лица до пят. Закончив омовение, надела теплую сорочку, панталоны и шерстяное платье. Меня ждал новый день.
Думать о том, почему я не помню вчерашний вечер, не хотелось. Плохое нужно отпускать.
Я вышла из фургончика и побрела гулять по окрестностям, с удивлением обнаружив, что одна из башен замка сгорела. Ну Господь с ней!

Где-то...
Я шла долго, наслаждаясь чудесным осенним дождиком. Мелкие капельки щекотали щеки и нос, увлажнили волосы, рассыпавшиеся по плечам густой копной.
Мне не трудно притворяться, что все хорошо, что одиночество и пустошь, воцарившиеся в цирке после ухода его обитателей, меня абсолютно не трогают.
Даже моя мама ушла в другой цирк, а я вот, не смогла...
Бродила по лесам и болотам Шотландии, укутанная в любимую шаль.
Что-то заискрилось вдали. Так красиво, будто золото блестит. Я почти бегом направилась в сторону сияния, как сорока, заметившая сокровище.
Это было озеро. Его чистые воды не описать словами! Безмятежное, оно манило меня, обещая покой и свободу от оков вечного молчания.

Я скинула с себя шаль, и шагнула в тихие воды. Их ледяная ловушка ничуть не испугала меня, не оттолкнула, наоборот, даже придала уверенности. Парализующий холод достиг колен, медленно, он поднялся к животу, затем к груди...и вот я ощущаю морозные воды подбородком. Хочется лизнуть их, но вкуса я не почувствую.
Последние шаги и меня ждет вечный полет в волшебном мире снежных вершин...

Прежде чем отправиться в другой мир,я услышала как кто-то пронзительно зовет меня обратно. Я оглянулась, но сил что-либо увидеть более не было. Холод и тьма пленили хрупкое тело, убаюкали вечным сном...По крайне мере, мне так казалось.
Я плавала в этом озере вечность, не чувствуя себя, а скорее пребывая то в жаре, то на морозе. Мерещились странные картинки, эпизоды из далекого прошлого, или же бред больного воображения. А может я в аду, наказанная за грехи?

-Твоя лошадь завтра умрет! - говорю я наезднику невинным детским голоском.

- Завтра на выступлении тебя не выдержит канат и ты больше не будешь с нами, - говорит все тот же голос.

- Она хочет рассказать правду, а вы не хотите, вы убьете её, - говорю я месье Дюпре...

Ночью я просыпаюсь от нехватки воздуха, ничего не понимаю, мне страшно, я зову маму и папу. Я опять засыпаю и просыпаюсь от дикой боли во рту... и снова впадаю в беспамятство.

-Прости, Лори, но это был единственный способ спасти тебя от себя самой, - виновато произносит месье Дюпре, стоя надо мной. Я хочу позвать маму, не могу, выходит какое-то мычание...

Я вскакиваю с постели, с трудом улавливая крохи воздуха. Что это? Разве я не должна болтаться на дне озера?! Почему я в незнакомой комнате, на чистой кровати, и откуда здесь столько мужских принадлежностей?!

-Проснулись? - откуда-то появляется маленькая девочка, - Мистер Фрейзер оставил меня присмотреть за вами, пока он отбыл по делам.

"-Мистер Фрейзер!?" - до меня дошло, что все происходящее со мной за последнее время, было реальным. А значит реален и господин журналист! Но зачем он спас меня? И, о Боже, не пострадал ли он сам?
Хватаю со столика листы и перо, пишу девочке:
Где он? Как он?

- Он скоро вернется, ушел купить вам лекарство. С ним все хорошо, он почти не заболел, но в первый день и его срубила лихорадка. Давайте я помогу вам привести себя в порядок?

Я хотела спросить сколько уже тут нахожусь, но в этот момент ушлая девчонка вплотную мной занялась. Даже не спросила, слаба я или нет! Вот неугомонная!
Слабости во мне было много, но я держалась. Должна же я предстать перед спасителем в надлежащем виде.
Когда господин журналист вернулся к себе, я уже приняла ванну, переоделась в тщательно высушенное платье и стерла с лица больной вид.
Мистер Фрейзер был еще красивее, чем я запомнила. Такой милый, взъерошенный, а глаза-то какие умные! И с чего я решила, что подобные мужчины могут существовать только в сказках? Как и в волшебных приключениях, он и в реальной жизни спасал нерадивую циркачку, которая по сути и никто ему.

Подскочив к журналисту, я посмотрела на него с трепетом, взяла его ладонь и прислонила чуть выше своей левой груди, что значило огромную благодарность. Без трюков и фокусов, я вручила ему бумажку с одной единственной фразой:
"Я навеки ваша должница, и да хранит вас Господь"

Эпилог

Сначала я просто помогала ему по дому, но потом наше пребывание под одной крышей вылелось в нечто большое и прекрасное. К чему слова, если можно описать это как "жили они долго и счастливо"...