Карта ролевой игры "Архитектура Страха"

Эпилог №2.

Вскоре Найджел Кэммбэлл покинул нас, спрятав послание за пазухой и свято поклялся беречь. Хранить письмо, чтобы передать его другому человеку стоящего в списке контактных лиц. Механизм длиною в 180 лет для доставки письма для нашей далекой внучки был запущен.
- У нас получилось! – просияла Беатрис, протягивая мне руки. – Мы справились!
Моя жена оказалась права как всегда. Вместе нам любые трудности и преграды нипочем. Вместе нам подвластно многое.
- Моя любовь, - произнес я, целуя в знак благодарности и поддержки руки Беа и думая о досуге, время для которого открывалось нам. – Наконец, мы вместе. Чем бы заняться?
Завтра к нам приедут близкие родственники и друзья. В том числе и Джон, который не чаял души в младшем брате, сладко спящем в колыбели. Сейчас мы принадлежали исключительно друг другу.
- Как насчет чтения новой главы будущей книги? – предложила моя супруга.
Беатрис стала первым слушателем и критиком книги, которую я писал про замки Шотландии. После свадьбы я приобрел дом для себя и моего ангела. За годы поездок по суровому краю у меня накопилось много богатого материала, требующего изучения и осмысления. В лице жены я обрел верную помощницу и внимательную слушательницу, с которой делился своими знаниями и опытом.
- У меня есть предложение лучше, - сказал я, подхватывая жену на руки.
По моим действиям и блескам глаз, Беа поняла, что предлагаю ей. Перехватил губами ее тихий вздох, с жаром целуя ее. Она была моим безумием, искушением. А я был мужчиной, идущий на поводу своей страсти. Желание сосредоточилось на Беатрис.
Я понес свою драгоценную ношу наверх, в нашу спальню. Чувствовал, как близость моего сокровища пьянит кровь. Жажда обладанием Беатрис не покидала меня со дня нашей встречи. Предсвадебный период превратился в сущую пытку, подстегивая желание, как можно скорее сделать ее своей, заклеймив губами каждый сантиметр ее тела. Но прежде она обязана стать моей женой перед Богом и людьми, и тогда лучше прочувствует силу моего чувства к ней. Беатрис поймет, какая бескрайняя пропасть стоит между ней и теми случайными женщинами, что были в моей жизни до нее.
- Моя, - со страстью сказал я, переступая порог спальни и отрываясь от губ Беа, и поцеловал мочку ее уха. – Только моя.
С особой бережностью и трепетом поставил Беатрис на мягкий ковер, чтобы очередной бесконечный раз полюбоваться ее красотой, хрупкостью и нежностью. Создатель наделил всеми женскими добродетелями это совершенство.
Моя рука аккуратно коснулась женской прически, вынимая из нее шпильки. Я наблюдал, как волосы огненным каскадом падают на женскую грудь, прикрытую таканью небесно-голубого платья. Запустив пальцы в пламенный водопад волос, я притянул к себе Беатрис, вновь возвращаясь к ее губам. Страсть, бушующая в моих жилах, резонировала на одной волне с этим ангелом, посланным мне небом. Находила отклик в этих нежных и податливых губах, умеющими быть невероятно манящими. Беа была прилежной ученицей и прекрасно знала, что в такую минуту достаточно лишь одной ее улыбки, чтобы свести меня с ума. Не размыкая наших уст, я заключил своему супругу в прочные объятья, прижимая к напряженному паху. Она должна знать, что наш первенец это только начало. С ее появлением в моей жизни вернулась далекая мечта о том, чтобы иметь большое и дружное семейство. Почему бы не украсить этот дом маленькой девочкой, которая унаследует всю красоту и обаяние матери? Эти новые ходячие часики, в дуэт для нашего сына, которые вместе своим шустрым и неугомонным топотом по гостиной с заливистым и веселым тиканьем будут будить нас по утрам. Затем, когда они подрастут, Беатрис напишет портрет наших чад, играющих в чудесном саду. Но все это потом.
Пока же мои пальцы принялись расстегивать пуговицы платья Беатрис, от чего шелковая материя, поверженная страстью, пеной упала к нашим ногам. Дальше настал черед корсета, чулок, панталон. К ним присоединилась моя одежда. На твердых и вытянутых руках поднял Беа над собой, чтобы полюбоваться ее красотой. Как же она прекрасна! Идеальна! От макушки головы с непослушными рыжими волосами до самых кончиков ног. И я единственный кто владеет это неземной красотой. Взяв Беатрис на руки, я отнес ее постель, опускаясь рядом и прикрывая ее собой, чтобы никто не смел смотреть на нее, кроме меня. Только я один имею законное право любоваться ей. Я склонился над Беа, смешивая наше дыхание. Губы с жаром принялись клеймить Беатрис от шеи до ложбинки между грудей. Нежные руки Беатрис впились в мои плечи, а сладкие губы шептали мое имя. Звук ее голоса, аромат ее изысканных духов, смешиваемый с запахом женского тела доводили до грани. Возбуждала соблазнительная грудь, на которую переместилось мое внимание. Два идеальных полушария так и просились, чтобы их попробовали на вкус. Желание жгло с неимоверной силой, как в нашу первую брачную ночь. Наверное, пытка испанским сапогом будет милосердней, чем тот голод, что вызывала во мне Беа.
Мой ангел под ласками вытянулась дугой навстречу мне, стоная. И тогда я вернулся к первоисточнику этих горячих звуков, переплетая неистово наши языки. Мне было ведомо, что под внешностью благочинной леди скрывается моя страстная Беатрис. Моя единственная и возлюбленная раскрывает, оплетая меня свои руками и ногами. Шелковыми и прочными путами. По ее блескам в глазах, по ее ответным ласкам вижу, как страсть и чувство взаимны. С ее именем на губах я погружаюсь в Беатрис, глубокими и размеренными толчками. Двигаемся в одном ритме, чувствуя пылающий жар друг друга от соприкосновение двух тел. Бешенное биение сердец в унисон, от чего кровь стучит в висках и мысли растворяются в тумане.
- Мой ангел, - хриплю я, чувствуя напряжение в теле и взрываюсь в блаженстве. – Моя Беатрис.
Нет ничего главнее Беатрис. Она мое все – вчера, сегодня, завтра. На всю оставшуюся жизнь. Навсегда.