Карта ролевой игры "Святая жатва"

5 день. Бамберг. Замок Инквизитора. Покои палача


Как мало времени ей осталось… Тут никакая магия не поможет. Авианна не слышала ноток радости или предвкушения, зато уловила грусть. Ему этого не хотелось, но не настолько, чтобы пойти против епископа…


От прикосновения к ожогу девушка вздрогнула. Это были не просто развратники. Это был тот, кто обязан был защищать и хранить её честь. Тот, что должен был заменить ей родного отца, который ушел слишком рано… Но отчасти Кипп был прав. Прошло достаточно времени, пока она научилась, нет, не управлять своим даром, но распознавать его признаки у мужчин. Она даже замуж вышла за состоятельного мужчину. С ним было хорошо, он долго сопротивлялся, любил её иначе, не исполняя прихоти, а действительно заботясь, но в итоге, как и остальные, стал рабом. Его ревность доводила до грани, хотя поводов она ему не давала. В итоге он зарезал собственного помощника, заподозрив в том, что тот просто посмотрел на Авианну. Его повесили через неделю…


Хм, такой откровенности от палача Авианна не ожидала. Кажется, ей даже стало немного жаль этого мужчину, которому тоже довелось столько пережить… Но тем не менее, это не оправдание! Ей тоже было тяжело, но она же не пошла по улицам, влюбляя мужчин и доводя до убийства или самоубийства… А, ведь, могла! Сколько из них предлагали убить своих жен, любовниц, невест, лишь бы она приняла их обратно?

- Возможно миру и плевать на меня, но мне не плевать на мир. Нельзя жить одними инстинктами. Нужно что-то большее. Семья – это не просто слово, в ней есть смысл, но слишком многие об этом забыли! Втоптали в грязь все то светлое, что есть в этом слове. Но я не забыла, у меня была семья, пока не разрушилась и я пыталась построить свою, пока все не вышло из под контроля…

- Ты пытаешь людей, Кипп, но это не значит, что в этом смысл твоей жизни. И мне жаль себя, потому что я умру слишком скоро и жаль тебя, потому что кроме крови и боли ты не видел ничего.

Освобожденная Авианна спустила задранное платье и посмотрела на палача.

- Что, если я попрошу тебя помочь мне? - рука несмело коснулась щеки Киппа. - Нет, не о побеге, что если я попрошу тебя убить меня во время пыток, до костра? Не сразу, но когда ты поймешь, что потратил достаточно времени, что тебя не заподозрят. Когда увидишь мой предел – убей меня, Кипп. Убей, что бы я умерла спокойно в темноте пыточной камеры, а не на глазах у голодной, разгоряченной публики.

Авианна бесцеремонно умастилась на коленях у палача, обхватила его лицо руками и заставила посмотреть ей в глаза:

- Ты сделаешь это для меня?

5 день. Бамберг. Замок Инквизитора. Покои палача


Никогда… Он не поступится ни одним из своих принципов ради неё. Нежный поцелуй резко контрастировал со всем тем, что происходило между ними. Он не требовал ничего, просто целовал, давая ей возможность отстраниться в любую секунду. И она отстранилась.


По сути, выбора у неё не было. Либо отказаться и умереть в агонии, либо дать согласие и хотя бы уйти в иной мир спокойно. Главное – перетерпеть пытки…

- Беда в том, Кипп, даже если я признаюсь во всем, даже в том, в чем не виновата – мне не избежать пыток… Но, я согласна на твое предложение. Если это все, что ты можешь мне предложить – я приму этот дар, - девушка спрятала печальные глаза, - моя душа и тело в твоем расположении.

Невзначай, задев шнуровку спереди, она медленно повела плечиком, приспуская ворот платья, слегка оголяя грудь, но стоит ему дотронуться – оно с легкостью спадет до пояса. Она отчетливо чувствовала его желание, упирающееся ей в бедро.

- Мне не нужно притворство, Кипп, хотя бы в последний раз в своей жизни я хочу что-то настоящее. Не притворяйся со мной тем, кем ты не являешься, покажи, какой ты в действительности, я хочу познать все, что ты считаешь удовольствием… Хочу что бы ты запомнил меня как ту, с которой ты не сдерживался, как ту, которая приняла тебя полностью, даже ту сторону, которую ты скрываешь ото всех…

Как же не вовремя раздался стук в дверь.

5 день. Бамберг. Замок Инквизитора. Покои палача


А кто сказал, что она ищет в нем то, чего там нет? В её жизни были и рыцари и мальчики, а вот мясников и убийц не было. По крайней мере тех, кто добровольно шел убивать, а не ради неё. Кто сказал, что занятия любовью имеют свой регламент и нужно делать именно так и никак иначе? Вдруг, ей бы понравилось то, что он хотел с ней сделать?
Но ответить она не успела, на стук Кипп отреагировал молниеносно.


Даже с кровати ей было слышно, что пришла девушка. Молодая, судя по голосу. И Кипп тут же отворил дверь и вышел к ней. Боится, что она увидит Авианну?
Сколько бы она не прислушивалась – не могла ничего расслышать, но потом…

Свадьбы? Свадьбы?! Каков нахал! Еще ни один мужчина не дурил ей мозги! Это её привилегия. А сама-то? Развесила уши, как дура, думала, что между ними действительно что-то происходит, она ему душу свою открывала! Больше того, она ему эту душу пообещала, как и тело… Она была готова попробовать что-то, что действительно доставляет ему удовольствие, даже если это не совсем вписывалось в её понятие удовольствия.


Вот и все. Наигрался и бросил. Скотина. Ни слова, она больше не скажет ему ни слова. Пусть хоть сам себя на кусочки порежет. Ни слова более, пока не произнесет, какой запах от неё исходит. И тогда, тогда он познает, какого быть на месте того, кого предают, с кем играют и потом бросают…

Если Авианна выживет… А другого выбора у неё просто нет.

Ни слова на прощание. Хорошо. Авианна – умная девочка, умеет читать между строк.

Потекли секунды, минуты, часы, до того момента, когда она окажется на суде, где проклятый Палач будет пытать её, а потом сожжет. Но он еще не знает, на что она способна... Она душу дьяволу продаст, только бы отмстить ему!

Ночь. Начало дня 6-ого. Камера Авианны


Он что, смерти своей хочет? Авианна не была убийцей, её руки чисты, на них нет крови. Но палач просто нарывался. Репетиция? Интересно, его невеста все еще жива? Дойдет ли она до алтаря после того, как увидела страсть палача? И была ли страсть? Девственниц страсть пугает… Как же много ей хотелось ему высказать! Выпроводив Авианну, он привел свою невесту в ту самую комнату, где с ним жила Авианна? Взял ли он её на той самой постели, где хотел взять Авианну? И на постели ли? Или у камина, стоя? А может, он был сзади?

Все это не то! Эти мысли лишь распаляли девушку, а сейчас это не уместно.


Хорошо, что сдержалась. Вот он хочет её реакцию. Что же, ты не получишь ничего!

Чистая, благодаря тебе. И потасканная тоже благодаря тебе и твоей церкви. И вшей у меня нет. Ведьма? С этим, кажется, не поспоришь.


- Ах ты сукин сын! – в эту игру играть можно вдвоем, - слабак! Ничтожество, мразь! Даже не смог трахнуть того, кого желал! Отцу пришлось сделать это вместо тебя! А, может, ты вообще этого не можешь? Может, репетиция так и осталась репетицией и твоя невеста по-прежнему девственна?

Только и осталось, что отчаянно выкрикивать ругательства и оскорбления, проклятый палач надежно зафиксировал ей руки, и прижал своим горячим телом к холодной стене.


Вместо боли на неё обрушились губы палача, целовавшего её, как свою женщину. Утолив жажду, мучившую её не меньше, чем палача, она почувствовала, что руки свободны, а платье быстро задирается вверх.


Его руки блуждали по внутренней стороне её бедер, чувствуя , что она уже увлажнилась и готова его принять. Его пальцы входили в неё снова и снова, заставляя её громко стонать.

Он вынул пальцы из влагалища, и, отстранившись, потянулся к своим штанам.

- Я тебя ненавижу! – крикнула она, а он снова притянул к себе, целуя грубо, кусая и царапая повсюду, где только могла коснуться кожи.

Скрип отворившейся двери заставил её замереть.

6-й день. До суда, суд, пытки

Я отвечала ему, отвечала на ласки помимо воли и доводов разума, что он не тот, кто мне нужен, какой нормальный мужчина придет хвастать своими подвигами и успехами с другими дамами, но все равно не удержалась, поддалась…

Нас остановил стражник, а Кипп, говорил что-то о ненависти, на затуманенный страстью рассудок просто не воспринимал его слова. А вот поцелуй в лоб очень даже…

Это что за прощание такое?
Значит-таки решил от неё избавиться? Завтра будет пытать, а потом на костер? Может Авианна вообще придумала себе глупость несусветную, вообразила какие-то искренние чувства палача, а он таким хитрым способом выбивает из неё признание, а после этого без сожаления отправит в самое пекло? Что, если подлец просто пудрит ей мозги, но в дело вмешалась невеста? Тогда для чего он прибежал теперь в её камеру?

Девушка окончательно перестала понимать происходящее.

Как ни странно, но остаток ночи Авианна провела в сладком забытии, в волшебных снах, где она была на свободе, могла дышать полной грудью и не боялась ничего. Ведь она знала, что её жизнь только в её руках. Пока на ромашковом поле не появился палач… Он хмуро посмотрел и стал тормошить её, ругая за что-то.

Открыв глаза, девушка увидела перед собой стражника:

- Просыпайся, красавица, - последнее было скорее не комплиментом, а оскорблением, - тебе пора выбираться отсюда, - и снова заржал.

Суд напоминал Авианне цирк, где она выступала зрителем и все в зале пытались её рассмешить, задавая каверзные вопросы. Но ты, мой милый палач, подумала она, бросив на Киппа взгляд из-под ресниц, - не получишь никакого признания, чего бы мне это не стоило.

Руки палача не дрогнули и он с силой сдернул с неё платье, кажется, порвал… Не видя на его лице ни малейшего раскаяния, Авианна предложила судьям прикоснуться к её обнаженному телу, чем вызвала ужас в их глазах, но слабый огонек желания им не скрыть. Все до единого желали этого, пусть где-то глубоко в душе, пусть они никогда в этом не признаются никому, даже самим себе, но она видела и этого достаточно.

Но в какой-то момент что-то пошло не так, палач не будет её пытать, этим займется… Тот самый мужчина, который… С которым они чуть не переспали прямо на улицах города, если бы не тот проклятый горшок… Что же отлично, ни один почти любовник – так другой почти любовник.

Приблизившись, рыцарь, кажется что, принюхивался к ней? Думает она все еще воняет теми испражнениями? Или хочешь еще?

Промелькнувшая хитрая, зловещая улыбка, едва заметная, но Авианна уверенна в том, что видела. И что это значит? Он рад этому или…
По хищному блестящему взгляду, Авианна заметила, что мужчине нравится происходящее, он с удовольствием рассматривал орудия пыток.

Со своего места, Авианна заметила, что его взгляд приковало шейное украшение, оно бы даже понравилось девушке, если бы не острые шипы.

Когда оно оказалось на её шее, девушка была не рада его выбору, а когда под её ногами оказались раскаленные угли – она с ненавистью смотрела на мучителя.


Дальнейшее Авианна помнила довольно смутно. Она кричала, много кричала, от смелой улыбки мало чего осталось, но кажется, иногда ей все же удавалось кривить губы в подобии ухмылки. Слова, что вырывались из её рта, она их просто не контролировала. Кто знает, что она говорила? Призналась ли? Авианна не могла ответить на эти вопросы, наконец, она провалилась в приятное забытье.

Хижина палача. 7 день

Агония мучила её тело, а искренняя мерзость душ тех, кто находился в том проклятом зале суда потрясала. Рыцарь, не так давно ласкавший её тело с наслаждением мучил, получая какое-то извращенное удовольствие от происходящего. Все в этом зале были порочны, но разница между ними и Авианной была проста – она не скрывала свои пороки в глубинах души, с удовольствием выставляя напоказ.
Еще долго она смотрела в проклятые глаза клеща-истязателя, возвышавшегося каланчей над её обнаженным белоснежным телом, которые теперь украшали алые волдыри и кровь.

Девушка больше не понимала, то ли она перестала слышать, то ли вокруг воцарилась мертвая тишина. Отчего жар сменился холодом? Шея болела невыносимо, словно вокруг была обмотана острой проволокой. Душа была пуста, все содержимое проклятый кат, словно падальщик, выклевал. Во время пытки, ей казалось, что она слышит. как кожа разрывается на части Этот звук еще долго стоял в ушах, пока она не оглохла, надеясь, что это не навсегда.

Неожиданно в горло попала приятная, живительная прохлада, через время она заполнила тело: мышцы ног, легкие, живот, окутала спину, грудь, руки, шею, добралась до головы…
Авианна наконец смогла открыть глаза. Все вокруг было незнакомым, но это была не камера и то хорошо. Боль больше не была постоянной, она накатывала волнами, но отчего-то девушке казалось, что вопли, стоны и крики попросту неуместны.
Боль, страх и опустошенность - вот все, что она сейчас чувствовала. Она словно была слепа, но ей казалось, что сейчас она видит лучше прежнего.

Несовместимость…

Неразрешимость…

Она видит или не видит?

Вера, вот, что непреложно. Тогда накатила ярость, делая зрение острее… Грешники, прикрывающиеся верой… Вы будете гореть в аду…

Наконец, Авианне удалось сосредоточиться на чем-то настоящем, том, что действительно было перед ней. Она открывала рот, шевелила губами, но не смогла издать ни звука….

Хижина палача.

Сон…

Такой пленительный и теплый…
Авианне снился палач, что сидел у её кровати, разговаривал с ней, рассказывал о себе, просил о чем-то… Она еще никогда не видела его таким, домашним что—ли, родным… Оттого и решила, что все это бред, плод её затуманенного болью сознания. С каждым разом выныривать из сновидений было все сложнее. Палач держал её за руку, был её якорем, не позволяющим уплыть вслед за течением.

Сколько прошло времени, прежде чем она смогла понять, насколько все перепуталось? То что ей казалось сном – было явью, и наоборот. На самом деле она не гуляла по солнечным лугам, не купалась в прохладном озере, и не сидела в сырой камере… Все это время она провела с палачом в каком-то мрачном, сумеречном помещении.

Через сколько времени, девушке удалось мыслить связно? Понять, что она действительно каким-то образом сумела спастись и избежать смерти.

Или, зачем она палачу? Почему он тут? Организация побега – его рук дело? Но для чего? Зачем ему нужна Авианна, когда у него есть невеста?

Прошло немало времени, прежде чем девушке удалось хотя бы сесть самостоятельно и все это время Кипп, то есть палач, был рядом. Он ухаживал за ней так, будто она была какой-то драгоценностью, словно его собственная жизнь зависела от того, выживет ли Ави или умрет.

Мужчина, не поддающийся её чарам, способный сопротивляться… Как долго она его искала? А теперь, что будет теперь? Её силы возвращались по мере выздоровления, и она уже не раз ловила на себе похотливые взгляды Якоба, но он тут же опускал глаза в пол, да и Кипп ни разу не оставил их наедине, за что Авианна и проклинала его и благодарила. Вдруг ей бы удалось уговорить Якоба помочь ей бежать от того, кого она не понимала, того, кем никогда не сможет управлять, от того, кто возможно сможет управлять ей самой… С другой стороны, она могла и не удержать Якоба от действий, которых ей совсем не хотелось…

Она часами находилась с палачом в одной комнате, но не говорила ни слова, пока однажды её терпение не лопнуло:

- Что… - слова давались тяжело, горло першило и она словно чувствовала снова на своей шее «ожерелье». - Чего ты хочешь?

Наконец прозвучал вопрос, так волновавший её с того самого момента, как она открыла глаза и окончательно пришла в себя. Сначала она получит ответы и потом, будет решать, что с делать в сложившейся ситуации.

Хижина палача.



Хм, Авианна все ждала, когда он скажет ей, чем она пахнет... уж больно его слова походили на начало потери рассудка от слишком долгого пребывания с ней рядом. Может они ошиблись? И на самом деле палач точно так же как и все поддался её чарам? Может, не сегодня-завтра, но скажет то, что отвернет её раз и навсегда?
Мне не нужен раб, слепо исполняющий мои желания. Мне рядом нужен мужчина. Равный. С такой же темной душой, как и у меня, кто сможет понять и принять такой, какая я есть...
Пожалуй, способ проверить это есть.
- Мой милый Кипп, - ни к чему дальше претворяться полу живой, и Авианна села на постели гораздо увереннее, голос тоже прорезался, - я далеко не ангел. Я тебе очень обязана, моей благодарности нет предела, но я не готова к тому, что ты предлагаешь. Поэтому, хочу воспользоваться второй частью твоего предложения. Помоги мне сбежать и отправляйся своей дорогой, возможно, ты действительно сможешь найти ангела и полюбить её...
Я выжидательно смотрела на палача. Сейчас решалась не только его судьба, но и моя. Если согласится, отпустит - значит нужно уходить, пока не сломала его окончательно. А если... но на это я и не смела надеяться...

Эпилог.

Девушка смотрела на палача и не могла поверить, что он не поддается её чарам. Неужели на её пути, наконец, встретился тот, кто не будет лебезить, не будет пресмыкаться, искать взглядом одобрения на каждой свой шаг? Тот, кто не поставит её на пьедестал, а сможет идти рядом, как равный?
Она аккуратно высвободилась из объятий спящего Киппа и укуталась в тонкое покрывало. Подошла к камину и просто смотрела на языки пламени.
Она так долго его искала, столько лет ожидания, а теперь, когда нашла – ей было страшно. Как вести себя с ним? Что вообще делать теперь? В хижине на долго оставаться нельзя, нужно уезжать отсюда как можно дальше и как можно быстрее. Но, скоро наступит утро, а среди бела дня слишком велика вероятность попасться. Да и смогут ли они бежать вместе? Или стоит разделиться и договориться о встречи?
Авианна вновь посмотрела на спящего. Смогут ли они ужиться вместе? Самые длительные её отношения длились пол года, и то она тщательно выверяла дозу своего присутствия в жизни мужа, стараясь продлить то, что неизбежно должно было закончиться. Легко вступать в отношения, когда ты заранее знаешь, что они обречены, что ты хорошо проведешь время, а затем упорхнёшь к другому мужчине, что тот, кто рядом скорее вспорет себе живот, чем сделает ей больно. Она всегда знала, чего ждать от мужчины, но сейчас, непредсказуемый палач, к которому её тянуло – пугал. Как она сможет удерживать внимание одного единственного мужчины на протяжении оставшейся, будем надеяться долгой, жизни? Мужчину, на которого не действуют её способности. Мужчину, которого она и знает и не знает одновременно. Её дар – это проклятие и как он будет реагировать на то, как будут смотреть на неё другие мужчины? Что если когда-нибудь он обвинит во всем её саму? Если устанет от неё? Или она сама устанет от него, а свои угрозы он воплотит в жизнь, те, что недавно шептал ей в порыве страсти, тогда они казались возбуждающими, а сейчас…
Как люди вообще живут всю жизнь бок о бок, как им удается сохранить то, что столько лет держало их вместе?
Печально, но она не могла вспомнить ни одного удачного примера, ни одной счастливой пары, прожившей вместе всю жизнь… Палач… Разве знакомо чувство любви тому, кто отрубал головы не моргнув и глазом, чья рука не дорожала причиняя столько боли? А ей, разве она сама знает, что такое любовь? Разве хоть кого-то из своих поклонников она любила? Разве хоть с кем-то ей хотелось остаться, не смотря ни на что? Любовь подразумевает самоотверженность и преданность. А Авианна? Она подчинялась исключительно своим желаниям, своим принципам, подстраивая окружающих под себя. Настанет ли тот день, когда она, забыв себя, поставит чьи-то интересы превыше своих собственных?
Кипп пошевелился во сне, рукой ощупывая то место, где некогда лежала Авианна. Ощупав холодную простынь, его глаза моментально распахнулись. Он резко сел, но тут же заметил девушку у камина и расслабился.
Она подошла к кровати и посмотрела в глаза палачу:
- Я раньше не понимала, точнее не задумывалась, но сейчас… Ты ведь знал, как опасно помогать заключенным бежать из тюрьмы? Знал, что при плохом раскладе ты мог потерять все, даже свою собственную жизнь? И все равно рискнул. Почему?
Он внимательно слушал её вопрос, облизав пересохшие губы, коротко ответил:
- Из-за тебя.
Покрывало медленно скользнуло на пол. Первые не смелые солнечные лучи скользнули по нагому телу девушки а она сделала маленький шаг вперед и прижалась к мужчине, который рискнул всем, ради неё и это было не из-за её дара, он сделал это по собственному желанию. Осталось немного времени, прежде чем они отправятся в тяжелый и опасный путь, возможно, удача будет сопутствовать им и они выживут и уедут далеко-далеко, а возможно... но об этом думать совсем не хотелось.