Карта ролевой игры "Тайна Хэддон-Холла"

Маркиз не мог заставить себя вернуться в общество. Он смотрел из окна на то, как гости герцога развлекаются играми, наслаждаются хорошей погодой и пьют лимонад. Жизнь продолжается, даже если для кого-то она закончилась.
Уильям смотрел на Чарльза и думал о том, сможет ли он приступить через их дружбу. Сможет ли он пойти против него, оставляя раны и лишая шанса на счастье. И если да, то чего тогда стоили его слова о братской любви и верности?
Он перевел взгляд на Амелию. Ее практически не было видно за листвой, но ему было достаточно закрыть глаза, чтобы представить ее образ. Она была так близко и так далеко. Она была так прекрасна, что приходилось сдерживать свои желания из последних сил. Его Муза. Его ангел. Не его...
Уильям понимал, что ответ от отца придет позже отведенного времени и решение о дальнейших действиях лежит только на нем. Он знал, что мог упростить себе жизнь, выбрав в качестве супруги кого-то вроде леди Энн, но не хотел обманывать ни себя, ни ее. Наблюдая за тем, как хозяйка поместья играет в бадминтон, он искренне желал ей найти свое счастье.
Взгляд упал на детектива. Ему очень нужна удача, чтобы выяснить правду.
Ещё раз обведя глазами гостей, Уильям выдохнул и заставил себя покинуть комнату. Нельзя прятаться бесконечно. Скоро наступит вечер, а за ним ночь. Лишь бы только снова никто не умер.
Выйдя на улицу, он последовал примеру некоторых из гостей и присел на скамейку, держа в руке лимонад. Слабая замена пропущенного обеда.

Чем больше Уильям сидел на скамейке, тем больше становилась дырка в его душе, подтачиваемая червячком сомнения. Он не может лишить себя второго шанса. Не может лишить их. Нужно действовать. Можно сделать и пожалеть, а можно не сделать и пожалеть еще больше, никогда себе не просить...
- Чарльз, - окрикнул маркиз Паркера. - Нам нужно поговорить...
Когда друг подошел и сел рядом, Уильям придвинулся ближе и тихо сказал:
- Я поговорю с Амелией. Не сегодня, в день панихиды над её мужем, но завтра точно поговорю. Ты не оставил мне выбора, по сути, но, наверное, без этого толчка я бы еще долго шел к этому разговору...
Уильям посмотрел в глаза Чарльза и увидел в них радость и одобрение. Смутился. Бросил взгляд на графиню и тут же отвел. Боже, дай ему сил и немного удачи.

Леди Энн предложила игру и маркиз с Чарльзом подошли к микроскопу одними из первых. Было интересно взглянуть на камни при увеличении.
- Очень милая забава, леди Энн. Никогда не участвовал в чем-то подобном.
Уильям пристально смотрел на бликующее разноцветие и наслаждался игрой света.
- Боюсь, что я не специалист в драгоценных камнях, да и не интересуюсь ими особо. Могу лишь отметить, что гадать не буду, но зрелище безусловно завораживает. Я не видел ничего подобного.
Маркиз отступил, давая другим возможность поиграть.

Амелия заговорила с ним. Сама. Уильям подавил приступ паники и попытался связно ответить.
- Я не интересуюсь камнями, потому что для меня это всего лишь украшения, это то же самое, что шляпа или туфли. Предмет обихода, не более. Да, иногда попадаются очень необычные экземпляры, красивые и дорогие, но в них нет души, они мертвые. Простите, не хотел употреблять это слово сегодня. Хотел лишь донести до вас, что порой блеск счастливых глаз затмевает красоту самых благородных камней.
Маркиз перевел внимание на заговорившую с ними леди Энн.
- Я никогда не имел пристрастия к камням и вряд ли оно у меня появится, разве что только моя заинтересованность ими будет вызвана желанием сделать приятное любимой девушке. - Сказал и на последних словах посмотрел на графиню. Зарделся. Отступил.
Вокруг все делали предположения, а он будто видел все через туман. Его мысли были не здесь. И только необходимость положить что-то для игры в фанты заставила вернуться в реальность. Перстень с фамильным гербом стал таким предметом.

Маркиз с интересом наблюдал за игрой. Это было довольно увлекательно.

- После того, как вы изящно изобразили цветок, это будет несколько смешно... Но я готов.
Уильям встал в стойку и, зажав руками несуществующую клюшку, замахнулся по такому же мячу. Выпрямился и посмотрел вдаль.
- Уверен, что догадаться совсем не сложно.
Он не стал изображать любимых лошадей или занятия в зале, но не потому что не мог, а почему что этот вид спорта был знаком каждому.
Когда раздался правильный ответ, Уильям потянулся к чаше и вытащил фант леди Амелии. Вот так удача! Даже ладони стали влажными. Маркиз прочистил горло и произнес:
-.Этому фанту нужно дать согласие на верховую прогулку завтра в моей компании.
Сказав это, маркиз ощутил на себе пристальные взгляды окружающих, но не пожалел о содеянном. Если использовать шанс, то на все сто процентов.

Леди Амелия, простите за наглость.

Желал ли он? Больше всего на свете желал! Только не подумал, что она будет со своей компаньонкой. Это можно было исправить только одним способом. Найти того, кто будет ее отвлекать, пока они будут разговаривать наедине. И такой человек был. Чарльз.
- Я очень рад. Уверен, что Сэр Паркер тоже с удовольствием присоединится к нам, дабы соблюсти этикет.
Маркиз вежливо поклонился. Его больше не интересовала игра в фанты. Теперь все его мысли были о завтрашнем дне и прогулке.

Что-то неуловимое промелькнуло во взгляде Амелии, когда она беседовала с Чарльзом. Неужели она его боится? Не может быть. С чего? Хотя после жестокого обращения графа это очень даже объяснимо. Она вряд ли доверяет сейчас кому-нибудь, тем более мужчинам. Тем более тому, кто может занять место графа, забрать титул и деньги.
Уильям подумал, что нужно будет приложить немало усилий, чтобы графиня снова могла открыться, довериться людям и конкретно ему. Что для этого необходимо сделать помимо обещаний и слов? Пребывая в своей комнате, маркиз размышлял о том, что может он сделать помимо устных заверений? Подкупить подарками? Это казалось не правильным. Да и не было у маркиза сейчас возможности приобрести что-то стоящее ее красоты. Разве что... Уильям посмотрел на свой фамильный перстень. Подойдет ли он в качестве подтверждения серьезности его слов? Вполне. Только он не может вручить его завтра на прогулке. Ещё эта охота, на которой он обязан быть... А еще не стоит исключать варианта, что им не предоставится шанс остаться наедине. При свидетелях говорить будет сложно. Да и без них его стеснение может помешать донести свои чувства и мысли...
Вздохнув, Уильям уселся за стол и стал писать:
Леди Амелия, простите мне мою настойчивость в такое тяжелое для вас время. Но я не могу больше молчать. Однажды уже промолчал и потерял свой шанс... Я должен признаться... Я давно и безнадежно влюблен в вас. Это может повергнуть вас в шок, но это так. Мне пришлось прятать свои чувства, потому что вы были не свободны. Но теперь все изменилось. И для вас. И для меня.
Я прошу дать мне шанс. Хочу, чтобы вы узнали меня лучше и возможно тогда смогли бы ответить на мои чувства взаимностью. Я не хочу торопить вас и понимаю необходимость провести какое-то время в трауре, просто знайте, что я буду ждать любое ваше решение. Не смотря на то, ответите ли вы согласием или отказом в будущем стать моей женой, я безмерно счастлив знакомству с вами и искренне желаю счастья. Любящий вас, маркиз Вустер.
Запечатав письмо и вложив в него перстень, Уильям спрятал его, чтобы завтра достать и подарить леди Амелии. Он уснул с мыслями о ней.

- Увезти компаньонку? Если честно, то да. Я попросил его об этом, так как хотел бы поговорить с вами наедине. Простите, но в поместье это было бы сложно, а здесь это более реально, - Уильям застенчиво улыбнулся.
Если бы его впоследствии спросили, как он чувствовал себя в тот утро, то он бы не ответил. Просто потому что не смог признаться в том, как сильно он нервничал, как стучало его сердце в кажущейся тесной грудной клетке. Всё, что он видел перед собой - Амелию. Ее грации можно было позавидовать, ее тело, обтянутое амазонкой дарило такой простор фантазии, что маркиз мог только сильнее сжимать поводья.
- Благодарю вас за то, что согласились на прогулку, леди Амелия. Она, к сожалению, не сможет продлиться долго, мы с Чарльзом будем вынуждены присоединиться к охоте, я не уверен, что мы успеем обсудить все, что я хочу, поэтому я взял на себя смелость и написал вам письмо. Прошу вас прочесть его, когда вы будете в одиночестве. И никому не говорить о его содержании, так как оно личное и касается только нас.
Передав конверт в руки графини, Уильям покраснел. Ему бы больше времени и меньше стеснения, но судьба распорядилась так.
- Осмелюсь спросить вас, как вы себя чувствуете? Смерть близкого человека- это всегда потрясение. Каким бы он не был.

Прогулка... Станет ли она первой в бесконечной череде других или останется единственной в памяти? Маркиз ловил каждый вздох, каждое слово и движение графини. И ему было мало. Хотелось коснуться ее руки, убрать выбившуюся прядку волос за ушко, почувствовать вкус ее губ.

Почему она решила, что они будут говорить о Чарльзе? Видимо, ее волнует неизвестное будущее.

Ему было достаточно ее обещания. Единственное о чём он жалел - о том, что не увидит ее лица в момент прочтения. О том, что пока не может сказать все лично.


В какой-то момент маркизу показалось, что Амелия рассердилась на него. Он не понимал за что. Однако потом ее дыхание снова выравнилось, а искры из глаз исчезли, и это успокоило Уильяма. Наверно, показалось.


- Прошу прощения за мой следующий вопрос, но я должен знать правду. Общаясь с мистером Колмсом вчера, он сказал, что вы были вынуждены переносить побои от вашего мужа... Это правда? Вы были несчастна в браке? Если это так, то вам не о чем сожалеть. О мертвых говорят только хорошее или молчат. Я не буду говорить, что думаю о нем, но буду считать его смерть вашим избавлением...
Уильяму было не по себе. Он ждал ответа, чувствуя свою вину за то, что напоминает Амелии о муже, за то, что не смог увидеть и спасти ее.
- Простите меня, слышан лай собак, а значит, мне уже пора на охоту. Позвольте проводить вас и найти после.
Уильям направил лошадь к поместью, а потом присоединился к другим мужчинам.
- Извините за задержку, господа. Я готов к ловле лисицы.
Он соврал. Будь его воля, он бы весь день провел в обществе Амелии.
Собаки бросились вперед. Маркиз поскакал следом, то и дело оборачиваясь на покинутую девушку.

До охоты.


Наверно, не стоило поднимать эту тему сейчас, ведь он прекрасно понимал, что своим вопросом причиняет ей боль. Ту, что может быль сильнее физической. Ту, от которой нет лекарственных средств.
- Это информация не будет передана третьим лицам, поверьте. Мистеру Колмсу, я уверен, нет причин рассказывать кому-то о вашей личной жизни, ну а мне тем более. Я даю вам слово, что это останется тайной.


Маркиз словно почувствовал замешательство Амелии.
- Не тревожьтесь, никто не знает о жестоком обращении с вами. И не узнает. Я тоже долго пребывал в неведении и узнал лишь по чистой случайности, в ходе моего допроса. Детектив смог рассмотреть то, что не видно другим обитателям поместья - мои чувства к вам и посетовал на то, что я все видел и не предпринимал никаких действий, вел себя не как мужчина. А мне действительно была неизвестна правда. Если бы я знал... Простите меня, что не смог защитить вас, не вмешался, когда был так нужен. Поверьте, если с вашей головы упадет хоть волос, то об этом пожалеют. Очень сильно пожалеют.

Им пришлось вернуться в поместье.


- Благодарю вас, графиня, - Уильям коснулся шляпы и кивнул, а затем уехал.

Охота и обед после нее.

Уильям не стремился стать первым, он хотел затесаться среди других мужчин, однако нервы были на пределе и в какой-то момент маркиз ощутил, что гонит коня во весь опор. Конечно, это было неправильно, поэтому он потянул за поводья и остановил бешеную скачку. Пульс грохотал в висках и шее, а дыхание сбилось. Ветер охладил пылающее лицо. Маркиз в сотый раз пожалел, что пришлось оставить графиню одну.
Лисицу, как и следовало ожидать, поймал мистер Холмс. Его работа обязывала находить преступников, загонять их в ловушки, глушить аргументами. Все подходили и поздравляли его, но маркизу было не до правил приличия. Он вернулся в комнату, чтобы переодеться перед обедом, а затем вышел из поместья, сел за стол и сделал вид, что занят поглощением еды. Он старался не смотреть на других людей, но зато внимательно слушал. К его радости или печали разговоры имели скучный светский характер. Единственное, что его смутило - планировалось купание. Маркиз не хотел выставлять на обозрение кожу, покрытую не только рыжими волосками, но еще и веснушками и родинками, но был вынужден принять участие в общем действии.

Кукловод признается, что не умеет плавать, поэтому не судите строго.

Вода должна была успокоить. То, чего ему не хватало в последнее время.
Переодевшись в полосатый купальный костюм, Уильям расположился на мужской части берега реки. Он хотел поблагодарить хозяина поместья за комплимент в его адрес, но не обнаружил того. Впрочем, детектива тоже не было. Это было странно.
Отбросив все мысли, маркиз вошел в воду. Та омыла его ноги, даря ощущение свежести и посылая толпы мурашек по спине.
- Ух!
Нырнув с головой, Уильям поплыл к противоположному берегу, то и дело поднимаясь, чтобы хватить воздуха. Мышцы стали гореть от интенсивных движений, хотелось плыть и плыть без остановки и без мыслей, что так давили на него. Есть только он и течение реки, оно подхватывает его и несет, оно с ним заодно. С ним не нужно притворяться и что-то ему доказывать. Только стихия и он.
Но побыть в одиночестве подольше не получается. Приходит звук весел, ударяемых о воду, отрывки разговоров и смех. Уильям плывет обратно, чтобы немного отдохнуть.
Закутавшись в поданное слугой полотенце ( не уверен), он располагается на одном из свободных мест и подставляет лицо солнцу. Мокрые волосы отливают янтарем, с них капает вода, но маркиз не обращает на это внимания. Вернулись волнение. Прочитала ли Амелия его письмо? Что она решила? О чем говорили Чарльз и компаньонка графини? Уильям старался отодвинуть эти мысли, но они упорно не хотели уходить.

Любовь - это не всегда большое чувство с первого взгляда, как было у него, это выбор.
Он мог бы сказать Амелии, что выбрав ее и однажды переставая видеть в ее глазах вселенную, он бы не прекращал смотреть на нее до тех пор, пока снова бы не полюбил и не увидел мерцание звезд.
В его душе жила надежда, что и она выберет его для себя. Пусть не сразу, но выберет. Это сделало бы его самым счастливым человеком на земле.
Он готов поклясться, что не позволит условностям и предрассудкам этого не идеального во всех отношениях мира встать на пути к их счастью. Он готов положить к ее ногам не только титул, средства и материальные ценности, но и себя самого, свои чувства и сердце.
Наверно, проще было бы, если бы он не был таким романтиком, но прагматизм не был его чертой. Он знал, что продолжит дело отца, но жить как тот не хотел. И пусть брак с его матерью был выверенным решением, он не нес в себе того, к чему так стремился молодой маркиз - взаимоуважению, поддержке и собственному закрытому от чужих глаз миру на двоих.
Наверное, ему надо было родиться девочкой и тогда его мечты о браке по взаимной любви были бы более уместны.
Наверно, ему надо перестать думать об этом, витать в облаках, быть более решительным и смотреть на окружающий мир реально, но он не мог не мечтать. Не мог игнорировать свои желания и надежды. Не мог сбежать от них.
Он мог только ждать. Ее решения. Ее выбора.

Вот оно. То самое чувство неизбежности. Когда за общепринятыми вежливыми фразами прячется истина.
Маркиз следовал рядом с графиней, теряясь в ощущении тревоги и предвкушения.

- Будьте в этом уверены, графиня Гоури. Водные процедуры доставили мне удовольствие. Лишь одно омрачало - расстояние между нами.


- Значит, вы все же прочли его, - Уильям стремительно краснел, - что ж, я рад, что вы не стали тянуть с этим. Конечно, мы можем поговорить. Я понимаю, что мое признание могло вызвать удивление и даже шок, поэтому сейчас ещё раз хочу вас заверить, что это не просто слова.
Уильям посмотрел на Амелию и позволил себе коснуться кончиками пальцев тыльной стороны ее руки.

Маркиз охотно согласился пройти через парк. Кружевная тень, отбрасываемая листвой красиво ложилась на их одежду.
- Я... Мне... Мне кажется, что я сейчас сплю. Я столько раз мечтал о том, чтобы иметь возможность вот так просто идти рядом с вами, что когда это происходит, хочется себя ущипнуть... Убедиться, что это реальность...
Шаги приглашала прошлогодняя листва, шевелимая ветром с реки.
- Возможно, вам может показаться, что я чересчур идевлизирую ваш образ, что во мне говорят эмоции, но поверьте, я достаточно хорошо вас знаю, я наблюдал за вами и интеречовался мнением окружающих. А еще много думал о вас. Всё это время со дня знакомства думал... Возможно, я сейчас слишком тороплю события, но я слишком боюсь упустить свой, наверное, единственный шанс. Когда я только увидел вас в первый раз, не мог не отметить, вы запали мне в душу, пленили своей красотой и скромностью. Но обстоятельства были против меня. Я думал, что это пройдет со временем, но ошибался. Каждый раз, когда я видел вас с мужем, я переживал агонию. Никто не смог затмить ваш образ.
Уильям понимал, что другого шанса исповедаться не будет, поэтому торопился все рассказать. Откровенно. Без утайки.
- Простите, я должно быть вас смущаю... Скажите, я нравлюсь вам хоть немного?

Он видел по ее лицу, что она сомневается. Понимал, что что любое доверие еще нужно заслужить. Знал, что она не из тех людей, кто будет бросаться в авантюры с головой. Не знал, что ему сделать, чтобы она поверила ему. Готов был закричать от разрывающих его противоречий. С одной стороны, он не хотел давить на нее, а с другой - снова потерять.


Первая радость от взаимности симпатии сменилась горечью разочарования от условий, в которых они оказались. Падать с небес на землю всегда больно.
Нужно было ответить и маркиз взял себя в руки.
- Я понимаю. Поверьте, я имею представление о том, с какими трудностями придется нам столкнуться, но они не пугают меня. Уверен, что при желании мы сможем выстоять против злых языков. Лишь бы это желание было. Не только у меня. Я хочу сказать, меньше всего хочу подставить вас под удар. Если вы решите, что двухлетний траур по графу Гоури - это необходимое условие, то я готов ждать. Мне только двадцать шесть и еще есть время прежде чем завести семью. Хоть мой отец и настаивает на том, чтобы я определялся быстрее. Даже сюда отослал, надеясь, что я заинтересуюсь леди Энн. Безусловно, она мила, но... мое сердце давно и бесповоротно принадлежит вам. И этого уже не отнять.

Милорд задумчиво провел по еще мокрым волосам.
- Конечно, вы можете посоветоваться, я уверен, что мисс Элдон достаточно осведомлена в подобных вопросах и сможет дать вам правильный совет. Однако я хочу, чтобы вы прислушались не только к голосу разума. Я хочу, чтобы время от времени вы думали обо мне, представляли нашу совместную жизнь, представляли себя моей... Что касается моих визитов... Для меня это большая честь, я с удовольствием приму ваше приглашение. И в свою очередь приглашаю вас в свой дом. Мои родители будут рады познакомиться с вами поближе. И парк у нас, уверен, понравится вам не менее того, по которому мы идем сейчас.


- Да, сложный вопрос. Ребенок - это не игрушка, маленький человек, возможный наследник... Насколько я понимаю, точно узнать о возможной беременности вы сможете уже через несколько недель. Что ж, я буду ждать этой новости. В случае положительного исхода, я готов признать ребенка своим, стать его или ее отцом не только на бумаге, но и в жизни. Потому что он или она - это частица вас. Если же беременность не наступила, то мне бы хотелось, чтобы в будущем она все же случилась. От меня. Во мне живет вера в то, что это может произойти... Боюсь, что все, что у нас есть сейчас - это вера, надежда, моя любовь и ваша симпатия. Не так уж мало, не правда ли?
Уильям посмотрел в глаза графине и улыбнулся звездам, что блестели в их глубине. У них все получится. Немного удачи, ожидания и спокойствия - все, что им нужно.