Карта ролевой игры "Туманы острова Кэррис"

Приступ какой-то необъяснимой ярости вдруг улетучился, как и порыв ветра, взявшийся неизвестно откуда.

- Ты называешь это работой? - устало хмыкнул Джо. - Да ты от этого кайф ловил всегда. А вот ей... - он кивнул в сторону Кэтрин, - ей от силы лет восемнадцать, и она уже...
Джо смотрел на Доунана, словно не желал верить своим глазам.
- И если ты надумал... - он бросил короткий взгляд в сторону Розмари, - я найду способ тебе помешать, Донни.

Джозеф смотрел на старое фото, узнавая каждого на нем. Смотрел и ждал, что где-то в душе что-то сейчас шевельнется, придет какое-то озарение. Или избавление. Но ничего.
- Ты готов быть рабом, мой друг, - едва слышно проговорил Джозеф, продолжая смотреть на фотографию, а не на Доунана, - а я не хочу слепо подчиняться. Это - не мой выбор. И того, что случилось сегодня сам знаешь где, хватит с лихвой.
Джо отвернулся от друга, обошел барную стойку и встал возле камина.

- Кэтрин! Постой! - Джо рванулся за ней, но девушка, словно стремительная птичка уже выскочила за дверь и через секунду исчезла в тумане.
- Кэтрин! - заорал Джо в каком-то бестолковом отчаянии.
И в этот момент его крик перекрыл ужасающий грохот. Звуковая волна всколыхнула туманную пелену. И все стихло.

Поначалу растерявшись, не понимая, что происходит, Джо сделал несколько шагов вперед. Он находился на главной улице, позади него паб Доунана, напротив магазин, где-то справа почта, а слева - школа. В чертовом тумане ничего не видно, еще и почти все освещение на улицах погасло, лишь кое-где сквозь мглу просвечивали одиночные огоньки. Из глубин памяти, откуда-то из детства вдруг возникло воспоминание: дед и бабка, да и многие другие жители острова иногда рассказывали байку, как однажды в каком-то седом году, в ночь Самайна случился камнепад, заваливший главную дорогу и перекрывший множество других улиц и подходов к Уистену. Тогда творилась настоящая чертовщина - по улицам бродили духи, решившие поглумиться над людьми.
Почему-то сейчас верилось, что никакая это была не байка, а самая настоящая правда. С твердым намерением найти Кэт и вернуть ее, Джозеф двинулся по улице.
Пройдя десяток шагов, Джозеф разглядел в заполненной дымкой темноте, как возле одного из домов стоит кто-то и тихонько скребется в окно.
- Впуссссти... Бонни, впусссти...
В этом доме жила вдова Макрори, потерявшая мужа лет пять назад и ее действительно звали Бонни. А неясный силуэт возле окна подозрительно походил на ее усопшего мужа - та же рыбацкая шапка, куртка и даже голос был похож, если бы не свистел, как застрявший в расщелине ветер. Но это существо никак не могло быть умершим Макрори.
Джозеф остановился, существо тоже прекратило стучаться в окно и замерло. Оглянувшись на Джо, "гость" вдруг утратил четкие очертания, словно расплываясь в тумане и исчез.
Точнее не исчез, а обернулся вдруг камнем и укатился в темноту.
Все произошло так быстро, что Джо не успел даже удивиться.
Джо инстинктивно отступил назад и в этот миг на него налетел кто-то, едва не сбив с ног.

Ночь Самайна, школа


Джозеф на мгновение крепко прижал Энджелу к себе. Быстро спохватился и ослабил объятия, но успел почувствовать каждый изгиб стройного тела и то, как дрожит девушка.
- Я слышал и видел. Давай убираться с улицы поскорее!
Он схватил Энджи за руку и потащил за собой, к школе.
Они пересекли улицу, пробежали мимо темных, будто погруженных в мертвый сон домов и добрались до здания школы. На ходу вытаскивая из кармана ключи от школьной двери, Джо замешкался на миг, и увидел, как впереди им преградила путь отделившаяся от тумана бесформенная масса. Она колыхнулась и обрела очертания.
Джо чуть собственный язык не проглотил – поклясться был готов, что увидел своего деда, умершего больше десяти лет назад.
- Энджи, держись! – выдохнул Джо, резко меняя направление движения.
Стараясь не коснуться призрака, Джозеф обогнул его, таща за собой притихшую Энджи.
Не помнил, как попал ключом в замочную скважину, открыл дверь и втолкнул девушку в темное нутро школы.
- Постой здесь, ладно? – обратился он к Энджеле. – Я выгляну наружу, мне кажется, за нами кто-то бежал.
Уловив испуганный вздох девушки, добавил:
- Кто-то из своих, не чудовища. Постой, я быстро.
Джозеф приоткрыл дверь и выглянул наружу. Услышал чьи-то стремительные шаги, затем из тумана показался тот, кого Джо сразу же узнал. Не монстр, не призрак, а шеф полиции, вполне живой и здоровый.
- Кен! Живо двигай сюда! – крикнул Джозеф.

Ночь Самайна, школа

Пока они говорили с Кеннетом, из тумана донеслось знакомое ворчание.

- Эй, мистер Макфарлан, давайте к нам! – громким шепотом, зная, что чуткие уши старика все услышат, позвал Джо.
А шеф полиции был при исполнении, как всегда. Джо давно перестал удивляться, что Кеннет постоянно в строю, на страже, готов в любой момент бросаться в бой, служить и защищать. И даже сейчас, когда вокруг творилась чертовщина, суперинтендант мыслил, как истый полисмен, для которого ненаказуемых не существует.

- Погоди, Кеннет. Опусти пистолет, этим ты не сможешь сразить то, что находится за дверью, - он покосился на Эджелу, не желая пугать девушку еще больше. Но хуже умалчивать, пытаясь подсластить кошмарную реальность. – Снаружи нас поджидают… кхм… броллаханы. Вы же слышали о таких тварях? Так вот, они не выдумка, а чистая правда. Ой, да не смотрите на меня так! Я не сошел с ума. Пока что.
Джо вскинул руки, прекрасно понимая, что со стороны его слова воспринимаются чистейшим бредом.
- Броллаханы - злобные перевертыши. Могут обернуться хоть пылью под ногами, вашим знакомым или даже умершим родственником, а потом накинуться и… - Джо снова взглянул на Энджи. – В общем, будьте внимательны, лучше вооружиться чем-то вроде палок и прежде чем к чему-то прикасаться, потыкать издалека. Ага, звучит… по-идиотски, понимаю, но послушайте меня. Я знаю, о чем говорю.
Он посмотрел на шефа.
- Кен, я говорил тебе про своего деда. Он многое знал и верил в подобное. Кое-что из его рассказов я отлично помню. И вот, что мы сейчас сделаем. Отправимся в столовую, возьмем соль и насыплем ее возле дверей и на подоконники. Соль отлично отгоняет злых духов. И не надо разделяться, лучше держаться всем вместе, быть другу у друга постоянно на виду. Так хоть будет понятно, что никто из нас не броллахан. А если вдруг что, старайтесь не показывать страха, твари им питаются и становятся сильнее.
Они двинулись по длинному коридору в полном молчании, с опаской оглядываясь по сторонам. Возле кладовой Джо остановился и после некоторого пристрастного и крайне осторожного изучения содержимого чулана, они все вооружились швабрами.
- Я сказал, что не стоит разделяться, - Джо очень постарался не выдать ничего голосом, - но мне нужно отлучиться буквально на минуту. Начинайте сыпать соль, а я сейчас!
- крикнул он уже на бегу.
Он не надеялся, что друзья простят его когда-нибудь.

…Джо вихрем пронесся по коридору, поднялся на чердак, а оттуда по лестнице на крышу. Вылез наружу и сделал жадный вдох промозглого, тяжелого воздуха. Остановился, глядя в сторону таверны «Рисковый моряк», и слушал, как бьется его сердце. Оно словно подстраивалось под еще какой-то ритм – далекий, незнакомый, но связанный с ритмом его собственного сердца навсегда и неразрывно.
- Кэт… - прошептал тихо, на секунду забыв, где находится и что должен сделать.
А потом где-то среди мглы, заполнившей ночной город, он ощутил еще одно живое, уверенное биение. Теперь казалось, что это из далекого прошлого доносится стук ритуальных барабанов, отдающийся во всем теле и призывающий куда-то.

Паб О'Рейда
ночь Самайна
Уистен словно вымер.
Воздух, заполненный мглой, застыл, стал похож на вакуум, который позволял дышать, но поглощал любой звук, делая бесшумными шаги по мостовой. Отовсюду слышался лишь тихий шорох: казалось, что это ночь шепталась с туманом.
Отрешившись от всего, Джо прошагал по знакомой с детства улице, дошел до нового паба Доунана О’Рейда, остановился и какое-то время стоял, глядя на дверь. Она была распахнула настежь, и темнота внутри тянула, звала, приглашая зайти и окунуться во мрак прошлого, забыть настоящее и никогда не думать о будущем.
Джозеф так и сделал.
Прошел до двери, перенес ногу через порог и оказался там, откуда не может быть возврата.
В помещении царил беспорядок, на спинке одного из стульев все еще висело мокрое пальто Кэтрин, на столике стояла корзинка с едой, а на барной стойке остались стаканы и бутылка виски.
Они так и не успели толком объединиться, не смогли сесть и поговорить, вместе выпить и перекусить.
Джозеф поднял с пола одну из валявшихся свечей, нашел спички и вспомнил, что видел где-то за барной стойкой старый рыбацкий фонарь, принадлежавший еще деду Доунана. Джо зашел за стойку, наклонился и принялся там шарить в темноте.

- Кэтрин! – Джо перепрыгнул стойку, забыв, что ее можно было простой обойти, рванулся к двери, схватил девушку и прижал к себе.
Он наклонился, прижался губами к волосам Кэт, вдохнул их тонкий, свежий аромат. Она пахла жизнью, светом, покоем – всем тем, чего он толком и не знал.
- Кэти… - Джо скользнул губами по виску девушки, по гладкой прохладной щеке. Отвел в сторону темные волосы и поцеловал нежную шею. – Где оно, м? – он провел рукой по ее плечу, запуская пальцы за воротник своего свитера, все еще надетого на Кэтрин, коснулся ничем не защищенной теплой кожи. – Здесь, на плече? Может быть, на спине? Там, где у ангелов отрастают крылья. Или здесь, на пояснице? – Джо надавил ладонью на изгиб спины Кэтрин, притиснув изящное тело к себе. Она кажется хрупкой, но она сильная, это Джо почувствовал сразу, увидев ее там, на берегу.
- Где его оставили на тебе?
Он сам не понимал, что сейчас творил, его просто куда-то понесло. Он злился на себя, на весь мир, на злой рок и все еще надеялся, что Кэтрин не та самая, а просто девушка, приехавшая на остров к дяде в самый неудачный день самого неудачного года.

Ночь-утро Самайна, паб Доунана О'Рейда

Трудно сказать, куда бы могло занести Джо. Пожалуй, он даже думать об этом не хотел.

- Рейд… - процедил сквозь зубы Джо, отворачивая искаженное злостью лицо.

- Чувствуешь себя героем? Да, Донни? – отозвался Джо, отходя от Кэтрин.
- Ты, наверное, до сих пор просишь девушек показывать тебе грудь, как сопливый мальчишка в подворотне, пускающий слюни при виде рано созревших одноклассниц. А я бы сделал так, что она сама пожелала бы мне показать все, что я захотел бы увидеть.
Джо замолк и покосился на ничего не понимающую Розмари и спиной почувствовал взгляд Кэтрин.
- Извините, дамы. Не хотел оскорбить ваших ушей пошлятиной. Забудьте все, что было сказано. Эта пикировка между мной и Доунаном вполне обычное дело.
Он уже был разочарован однажды, когда узнал, что Рейд такой же как он. Точнее не так – что он, такой же как Рейд. А пока ждал воссоединения всей троицы и не знал, кто окажется третьим, Джозеф надеялся, что ему посчастливится не воспринимать незнакомого «собрата» как близкого человека.
И снова был разочарован, когда третьей оказалась Кэтрин.
И не поверит в очевидное, пока не увидит на ней клейма, объединяющего их.

- Да, тут ты прав. Я еще тот лицемер. Столько лет и весьма удачно притворялся школьным учителем, - горько усмехнулся Джозеф.

- Да мы все здесь просто ангелы, - отозвался Джо. – И Доунан не знает, где у тебя знак. Он уверен, что он у тебя на груди, потому что это его дар – он ощущает огонь во всех его проявлениях. Даже давно потухший. А знак возникает именно из-за огня. Ты знаешь, какого.
Джозеф снова покосился на Розмари. Он слишком много сказал, но, странное дело, ничуть об этом не жалел.

- Ты был и остался позером, Доунан, - беззлобно заметил Джозеф, проследив за взглядом друга.
Зашел за барную стойку, взял первую попавшуюся бутылку виски, плеснул себе в стакан и выпил залпом.
- Кому еще налить глоток? Кажется, это не помешает всем нам? Кэтрин? Рози?

- Не с нами. С нами никого не может быть. Но мы с ней. Да, Рейд? – он воззрился на друга, и, не дождавшись ответа, добавил: - Мы тебя не обидим, Рози. Даю слово. Здесь ты в безопасности.
Он кинул взгляд на окно. Ночная тьма рассеивалась, близился рассвет.
- Кэти, Доунан, у нас не так много времени осталось. Уже почти утро. И говорю вам всем сразу – я хочу покончить со всем этим раз и навсегда.

Во времена, когда по земле ходили боги, а сама земля еще не была отравлена людьми, кельты не делили духов на добрых и злых. Тогда всемогущие друиды творили обряды, не ограничивая свою магию человеческой моралью.
Колдуны древности стояли на страже жизни, защищали и вели вперед. При этом они тонко и умело манипулировали, подчиняли и убивали. Но никто не боялся смерти, принимая ее как часть бытия, как необходимый этап в перерождении и движении вперед. Нет смерти – невозможна и жизнь.
Маленький остров, рожденный там, где море сошлось с океаном, стал вместилищем особенной силы. Эта сила привлекла колдунов, и на острове возник один из самых могущественных друидических орденов. Они творили магию, черпая силы у звезд, ветра, воды, огня, воздуха, земли и даже у вереска и блуждающих над торфяными топями огоньков.
Здесь, разводя ритуальные костры на вершине горы, друиды собирали в мешки попутные ветра и отдавали их морякам, направляя и помогая вернуться к родным берегам с богатым уловом.
Здесь землю поливали жертвенной кровью, чтобы урожай был богаче, чтобы прогнать мор, чтобы дети рождались здоровыми и сильными.
Шли века. Менялась жизнь на земле, менялись люди. Они все меньше верили в чудеса, а свою историю рассказывали как сказки.
Но орден друидов продолжал существовать, свято сохраняя свое многовековое наследие, оберегая свои тайны и маленький остров с живущими на нем людьми.

***

«Она боится». Оказывается, это дико неприятно, когда тебя боятся хорошие люди.
Джозеф поморщился, почувствовав, как Розмари старается не показывать свой страх.

Розмари верила Доунану. А если и боялась его, то не потому, что он мог причинить ей боль.
Джозеф посмотрел на друга и будто впервые увидел его таким, каков он был на самом деле. Не тот отчаянный мальчишка, каким был в детстве, и не взрослый мужчина, не подпускавший к себе никого близко, нарочно отталкивающий людей.
Рейд был совсем другим. Носил в себе боль, о которой никому не рассказывал. И лишь Джо сейчас понимал, что Рейд именно тот, кто сможет сделать что-то для Розмари и тогда ее жизнь изменится, станет спокойней и светлее, давая надежду на счастливое будущее без отца-тирана.
Джо стиснул зубы – с этим пониманием теперь уже ничего не поделать. Вряд ли у них будет возможность сесть и просто поговорить.

Рейд вышел из паба вместе с Розмари. Джо и Кэтрин остались одни.
Девушка молча стояла у окна.
- Пойдем, Кэти.
Он бегло огляделся, запоминая место, в котором закончится его пребывание в Уистене. Паб, которому так и не суждено будет открыться.
Мысленно сказав всему и всем «прощай», Джо развернулся и вышел первым.
Словно чувствуя их с Кэти настрой, туман расступался перед ними, а монстры, наводнившие город в ночь Самайна по их общей вине, не трогали их, не решались приблизиться. Но Джо чувствовал, как сотни глаз, налитых нездешней злобой и жаждой крови, следят за ними из тумана.
- Прости за то, что я был так груб с тобой, - сказал Джо, шагая сквозь туман рядом с Кэти. – Никак не могу смириться с тем, что нас лишили выбора. А, увидев тебя, какая ты… у меня просто все крепления сорвало. Прости.
Он дотронулся до ее руки, сжал тонкие пальцы
Теперь уже бывший учитель английской литературы в Уистенской школе вместе со своей спутницей свернули с улицы и направились к склону каменистого холма, с которого недавно сошел камнепад, и стали взбираться все выше и выше.
Джо становился лишь раз, чтобы обернуться и посмотреть на город. И ничего не увидел – Уистен был скрыт туманом.
На востоке начинало светлеть, ночь уходила, но она не уносила с собой угрозы и надо было спешить.
Чем ближе они подходили к нужному месту, тем сильнее бежала кровь по жилам, тем горячее она становилась. Сердце снова застучало гулко и быстро, и вовсе не от быстрого подъема в гору – сила, таящаяся в этих горах, узнала их, устремилась навстречу, проникала сквозь кожу, наполняла каждую клеточку тела.
- Я вижу Доунана, - произнес Джозеф, физически чувствуя приближение к черте, от которой не будет возврата.

Вершина горы, рассвет Самайна


Порой грань между добром и злом становится столь тонка, что почти исчезает.
Люди привыкают верить во что-то и держатся за веру, как за единственное, что позволяет справляться с трудностями, объясняет непонятное и наполняет существование смыслом.
Так много веков жили предки Доунана, Кэтрин и Джозефа, продолжавшие строго следовать традиции ордена друидов, некогда овладевших таившейся на острове силой.
Когда-то, во времена, о которых никто из жителей Кэрриса уже не помнил, обряды с принесением жертв совершались ежегодно.
Троим исполнителям строжайше следовало сотворить таинство и окропить жертвенный дольмен кровью до наступления утра Самайна, иначе в мир людей грозило проникнуть зло, которое, уничтожив остров со всеми живущими на нем, двинулось бы дальше, по всей земле.
Было ли это зло действительно злом? Или то было что-то другое, не подпадавшее под какие-то человеческие понятия о плохом и хорошем? Некая сила, позволившая соприкоснуться с собой, но запросившая слишком высокую цену за это.
Как бы там ни было, но с течением времени что-то стало меняться. И к настоящему времени обряды уже давно не проводились каждый год. Теперь приход туманов раз в несколько лет стал сигналом к тому, что охранявшей остров силе требуется жертва. А троим исполнителям приходилось отныне выбирать, как им казалось, меньшее зло.

***

Все внутри Джозефа протестовало.
Человек был распростерт на каменном ложе, впитавшем за века реки человеческой крови.
Джо больше всего на свете хотелось сейчас сказать: «Нет, мы не станем делать это!» Взять Кэтрин и Рейда за руки и увести их с горы, оставив Макларена.
Но Макларен очухается и вернется в город, к своей семье, которую изводил годами. И кто знает, что натворит этот напуганный и униженный недочеловек.
Его давно следовало бы затащить в горы и сделать так, чтобы он свалился в расщелину. Как бы невзначай.
Джо прикрыл на миг глаза и решил, что пойдет до конца.
Пусть кровь этого негодяя станет началом конца. Пусть насытит древнюю магию острова, а затем они втроем сделают то, что собирались, но так и не решились сделать их предки – прекратят это. Надолго или навсегда – покажет время.
Но несколько поколений жителей Кэрриса точно уже не будут переживать нашествие страшных туманов, а ночь Самайна станет просто священным праздником.

Джо слушал голос друга, видел как туман над вершиной горы стал расступаться, стекать вниз по склону и таять, словно впитываясь в каменистую почву.
Уже не боясь того, что пробудилось внутри него, совершенно спокойный, Джозеф повернулся к другу:
- Доунан, сотри это с меня, - сказал и стал снимать с себя куртку и свитер. Затем закатал рукав рубашки и открыл бицепс, на котором отпечаталось клеймо – замысловато выполненный трискель, символизирующий многовековое единство исполнителей. – Кэти? Твое решение?
Он знал, девушка понимала его. Если сейчас они объединят свою кровь и окропят ею место силы, а потом разрушат жертвенный камень, то все может измениться. Или же они втроем погибнут здесь, наказанные за неслыханную дерзость, за нелепую попытку противостояния древней магии.
Но Джо считал, что стоит рискнуть.
Рейд протянул руку и сделал жест, словно обводя контуры клейма Джо. Кожа нестерпимо загорелась, очертания символа стали темнее, глубже, по ним проступила кровь, струйками побежавшей по руке на жертвенный камень.
- Сильнее, Донни, ну же, подбавь огоньку, как ты умеешь, - проговорил Джо, наблюдая за капающей кровью. Он схватил Рейда за руку и сильно прижал его ладонь к своему клейму.
Пусть лучше останется отпечаток руки друга, чем тавро, о котором он не просил.

…Жертвенный дольмен был расположен на самом краю, над обрывом. Внизу, в ущелье между горами раскинулась маленькая долина, укрытая от ветров. Там весной расцветали яркие желтые и фиолетовые цветы и там рос самый медоносный вереск.
Красивое место, полное тайны, жизни и новых надежд.

Никто и никогда не узнает о том, что произошло на вершине одной из гор острова Кэррис ранним утром первого ноября тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
Никто и никогда не узнает, куда делся Доналд Макларен, исчезнувший бесследно в ночь, когда на острове царствовал туман, а Уистен наводнили потусторонние твари.
Никто и никогда не узнает, откуда вдруг взялся на острове еще один водопад, образовавший маленькое озеро в одной из долин, скрытых между гор.
И никто даже не будет догадываться, что шумный поток воды, падающей с вершины – это ничто иное, как живой барьер, разделивший потусторонний мир с миром людей. Охранная преграда сильна и непреодолима, пока бьет источник, породивший водопад. А вода в озере круглый год будет теплой. Но когда-нибудь кто-то узнает, что озеро еще и обладает целительной силой. Вот только добраться до него непросто.
Но и чудеса случаются нечасто.
Придет время, когда ночь Самайна тысяча девятьсот шестьдесят второго года будут вспоминать, как страшную байку, в которой вымысел смешается с реальностью. А когда-нибудь в этой байке не останется ничего, кроме вымысла.
Уйдут в прошлое и страшные туманы, останутся лишь вполне обычные для этих мест.

Почти эпилог

Древний камень, лежавший здесь тысячелетия, развалился на куски. Часть обломков, вместе со следами того, что произошло, исчезла в расщелине, ведущей в глубину горы и навсегда заполнившуюся водой.
Магия Доунана выжгла на каменистом склоне охранные символы, магия Джозефа спрятал символы под слоем камней и сухой безжизненной почвы, магия Кэтрин оросила почву водой, и на этом месте сразу же стал пробиваться вереск, окончательно скрывая тайну от людских глаз.
Сюда непременно придут, чтобы посмотреть, откуда взялся водопад, которого здесь еще недавно не было. Кто-то скажет: «А помните, случился камнепад? Так вот же – это пробивался сквозь тело горы новый источник».
Люди сделают вывод, что живут в удивительном месте, и будут правы.
На острове продолжат ткать твид и принимать туристов. Отсюда по-прежнему будут редко уезжать, но часто возвращаться.

…Почувствовав в своей руке тонкие пальцы Кэтрин, Джозеф сжал их сильнее. И не было на свете такой магии, которая заставила бы его отпустить девушку, но сам он должен был это сделать.
- Доунан… Ты ведь вернешься в город? - свободной рукой Джо взял руку друга, сильно сжал и сразу отпустил. – Возьми с собой Кэтрин, ее ждет дядя и волнуется наверняка. Они должны увидеться.
Увидев вопрос в глазах Рейда, добавил:
- Я не вернусь в Уистен. Пойду к Западной бухте, там стоит катер, - он замолчал, повернулся к Кэтрин, поднес ее руку к губам и поцеловал. – Но я пробуду на острове еще несколько дней, поселюсь пока в старом рыбацком домике. На той стороне острова в это время года никто не бывает, так что, меня вряд ли кто-то обнаружит. Кэти, если захочешь, мы можем уехать с острова вместе. Я буду ждать тебя неделю, потом уеду один.