Карта ролевой игры "Туманы острова Кэррис"

Таверна. Ночь

Барри осторожно открыл окно мансарды и встал на подоконник. Затем оттолкнувшись, постарался мягко перепрыгнуть на крышу сарая. Счастье, что кровля была травяной, а не металлической, инче он грохотал бы на всю округу. Он заскользил к краю, цепляясь пальцами за дерн. Прежде, чем спрыгнуть вниз, Маккейн огляделся. Ему не почудилось, действительно туман потихоньку рассеивался, и он разглядел фуа, которые толпились у дверей таверны, заглядывая в окна. Только бы они не повернулись к нему. Существа скользили по поверхности воды как по паркету, а ему придется брести в ней по пояс.
Может быть стоило отсидеться в здании и понадеяться на то, что колдовская ночь пройдет сама собой? Слишком много было допущений, а он привык надеяться только на себя. И если есть шанс, что фуа отвлекутся от людей на птиц, то надо это использовать, не дожидаясь критической ситуации.

Барри разжал руки и со всплеском оказался на земле. Сарай закрыл его от тварей, но не было гарантий, что не появятся новые. Ледяная вода обожгла кожу, одежда намокла и липла к телу, заставляя вздрагивать. Мужчина кинулся к двери в сарай, стараясь поизводить как можно меньше шума. Замка не было, но на ручку была накинута петля. Мокрые пальцы скользили по веревке, пришлось воспользоваться ножом. Барри открыл дверь и проскользнул внутрь, включая фонарик. На насестах сидели птицы, подслеповато помаргивая от света. Мужчина остановился, не зная, что предпринять дальше. Выкидывать индеек на улицу или просто оставить дверь открытой, а на воду кинуть пучок перьев, пускай фуа сами разбираются? Долго размышлять ему не дали. В проеме двери возникло существо, которое уставилось на него своими рыбьими глазами и открыло рот, явно облизываясь.

Барри схватил индейку и кинул ее в грудь фуа, от неожиданности тот отступил, а птица закудахтала и, замахав крыльями, приземлилась на ветку дерева. Маккейн бросился вон из сарая, размахивая ножом. Фуа отшатнулся еще раз. Барри было недосуг проверять, ранил ли он тварь и течет ли из него кровь или морская вода. Тем временем остальные фуа, забыв о таверне, устремились к нему. Мужчина метнулся обратно к лестнице, внутри сарая, взобрался под потолок, лихорадочно раздвигая кровлю. Ему удалось сделать отверстие и он напряг руки, готовясь выбраться на крышу, как в ногу вцепились когтистые пальцы, намереваясь сдернуть его вниз. Барри цеплялся за дерн, остервенело дергая ногой и колотя второй, пытаясь сбросить захват. Фуа не сдавался. Маккейн ощутил, как постепенно сползает вниз.
У него остался единственный шанс. Держась одной рукой, он наклонился вниз, одновременно подтягивая ноги к груди и полоснул зажатым ножом по бледной руке. Захват ослаб и Маккейн полез на крышу, оттолкнув лестницу так, что она свалилась в воду.

Перебраться в окно было делом нескольких минут. Он захлопнул раму и опустился на пол, ощущая как озноб охватывает все тело. Ему нужно подождать, проверить, не смогут ли фуа забраться в таверну таким же способом, как и он.

Таверна. Утро


- Ни минуты покоя, - ворчал Барри. – Новости хорошие им подавай. Сейчас махну левой рукой, половина фуа в обморок упадет, махну правой – вторая половина убежит.
В окно никто не лез. Маккейн задвинул ставни, зажег светильник и разложил безделушки, которые нашел в комнате, на случай несанкционированного проникновения.

Мужчина вошел в общий зал и быстро огляделся. Все было в порядке, Джин белее молока стояла у окна, стиснув руки.
- Фуа отвлеклись, то есть я так думаю, что отвлеклись на птиц, - сказал Барри собравшимся. – Во всяком случае, погони за мной не было. А у вас как дела?
Он прислушался. Было тихо. За стенами не слышно было плеска воды, в дверь никто не бился и не скребся.
- Давайте попробуем приоткрыть дверь, - почему-то шепотом предложил мужчина.

Дверь открыли, и перед Барри предстала знакомая улочка Уистена. Вода на глазах стремительно уходила прочь вместе с клочьями тумана, а на востоке светлое небо окрасилось пурпурными оттенками.
Маккен отступил от двери и тяжело привалился к стенке. Ночь закончилась, а Барри ощущал только неимоверную усталость.

- Да, мисс Макферсон, - согласился Барри. – Мы все смогли перебороть страх, не позволили кошмарам взять над нами верх. Спасибо вам за вашу находчивость.
- Миссис Доусон, если вам понадобится помощь, я к вашим услугам.
- Мисс Грэм, Стюарт, это может показаться странным, но наш остров гостеприимен и даже бывает скучным. Любят и за меньшее. Удачи вам.

Маккейну была приятна забота Джин, она согрела его и мужчина улыбнулся:
- Все в порядке. Дайте мне несколько минут, я приведу себя в порядок и смогу проводить вас до дома.

С этими словами Барри отправился на поиски повара миссис Доусон. Он промок насквозь и этот вопрос предпочел решить с мужчиной. Рой вошел в его положение, но предложить на замену смог только традиционный наряд, подготовленный им к празднику.
Завязывая килт, Барри убедился, что гольфы закрывают поврежденную когтями фуа ногу, на которую он наложил повязку, а за отворот сунул нож.

Он вошел в общий зал и обратился к хозяйке гостиницы:
- Спасибо за приглашение, но нам с мисс Макферсон нужно добраться до дома, успокоить родных.

Они с девушкой вышли на предрассветную улицу. Барри предложил ей руку и втайне обрадовался, когда та ее приняла. Некоторое время они шли молча. Маккейн глубоко дышал, очищая легкие от удушливых запахов и смотря как навстречу им поднимается огненный шар солнца в легкой дымке, которая не имела ничего общего с вязким ночным туманом.
- Мисс Макферсон, - он помолчал. – Джин. Разрешите вас так называть. Признаться мысленно вы давно для меня Джин. Джинни.
Маккейн неловко замолчал. Разве вчерашний день был давно? Но столько событий вместилось в эту бесконечную ночь, что он чувствовал себя другим человеком, как бы банально это ни звучало.
- Я восхищаюсь вашим мужеством и изобретательностью. Разрешите мне видеться с вами, - бухнул он. – Вы удивительная.

Дом Макферсонов. Утро.

Он открыл глаза, мгновенно просыпаясь, и некоторое время соображал, где он находится. А потом память стала услужливо подбрасывать воспоминания: крушение парома, туман, невообразимая нечисть и собственное ослиное поведение. Он напугал девочку неуместным порывом. Да, она ему нравится, но Маккейн справится со своей горячей симпатией, тем более он гораздо старше ее и вряд ли ей нужен таким, да и молодой человек скорее всего имеется.

Встал, потянувшись. Из-за того, что уснул на диване в неудобной позе, спина теперь казалась деревянной и мышцы вовсю стонали не желая распрямляться. Барри проверил рану. Она не кровила, повязка была чистой, но к доктору надо было сходить не откладывая.

Он свернул одеяло, которым укрыла его Джин, и подошел к окну. Утреннее солнце вовсю заливало улицы, пуская зайчики по серым камням, мох на обочине дороги казался изумрудным, все выглядело умытым и обновленным, словно не было морочной ночи. Впрочем, людские беды природу никогда не касались.

Барри мрачно смотрел на пейзаж за окном и ждал, когда спустится Джин, чтобы извиниться и убраться восвояси.

Маккейн принял приглашение на завтрак. Наверно он был вкусным, но Барри ел, не замечая вкуса, обдумывая предстоящий разговор.
Выпив кофе, он вздохнул и начал речь:
- Джин, прощу прощения за то, что мои слова поставили вас в трудное положение.
Девушка хотела что-то возразить, но Барри торопливо сказал:
- Не перебивайте меня, а то я не смогу закончить. Со своей симпатией я справлюсь самостоятельно и не буду причинять вам беспокойства. Я дождусь Джеймса, похоже туман снова сгущается, - он бросил взгляд за окно, - и покину ваш дом.

Голова гудела, будто он выхлебал пинту виски не закусывая. Эгоизм? Предрассудки? Он лишь попытался разрулить ситуацию, когда понял, что его симпатия навязчива и девушке неинтересна. Или он заснул в самый разгар объяснений и теперь ни черта не помнит?

Барри понял, лучше опять сразиться с тысячью голодных фуа, чем разобраться в девичьих мыслях.
Он встал и подошел к ней вплотную.
- Джин, посмотрите на меня, - но девушка упорно отворачивалась. - Я неуклюж, стар и не умею красиво говорить. Я неправильно принял вашу усталось за отсутствие интереса. Мои слова были попыткой облегчить вам отказ. Простите за то, что невольно обидел. Я никогда не отказывался от своих слов и готов повторить тысячу раз, что восхищаюсь вами и влюблен в вас.
Он обнял ее, ощущая ее тело как туго натянутую струну.
- Не прогоняйте, а разрешите быть рядом с вами.
Маккейн почувствовал, как девушку стало колотить.
- Джин, вы что, плачете? - он стремительно повернул ее лицом к себе. Из плотно закрытых глаз на лицо текли слезы. - Джинни, успокойтесь. Ну побейте меня что ли, дурака такого.
Наклонившись, он сцеловывал соленые капли, а потом поймал губами отчаянно дрожавшие губы девушки. Ее губы дрогнули, несмело приоткрываясь, и мужчина вложил в поцелуй свою силу, уверенность и нежность.

Джин прижалась к нему, проводя руками по плечам и спине, и Барри испугался, что вот-вот проснется и поймет, что ничего такого с ним не было на самом деле, слишком уж все это было невыносимо остро. Почти больно.
Он гладил ее руки, обещая, утешая и поддерживая. Кажется они присели на диван, когда Маккейн вспомнил важную деталь, которая ускользнула от него:
- Почему Джеймс не вернется?
Девушка несколько раз прерывисто вздохнула и рассказала ему в сущности обыкновенную историю запутавшегося человека, который не нашел ничего лучше как бросить близкого человека, хотя скорее всего свой поступок он оправдывал заботой о сестре. Барри поцеловал ее за ухом и крепче обнял. Ему очень не хотелось затевать этот разговор сейчас, поэтому он просто обнимал её и молчал. Начать уверять, что он не ее брат и бросать ее не собирается, что поддержит ее в любом случае? Пускай она убедится в этом сама.
- Мы вместе, теперь мы всегда вместе.

Джин вполне пришла в себя, заплела волосы, порхала по комнате, что-то быстро рассказывала и замолкала, порывисто прижималась к Барри, отталкивалась от него и, смеясь, начинала говорить снова. А Маккейн застыл вне своих чувств, которых было так много, что они грозили разорвать его на куски, пристально, до рези в глазах, рассматривая Джин.
Время шло, и рана начала напоминать о себе болезненным дерганием. Он встал, подойдя к любимой. Та смотрела на него блестящими глазами, приподняв лицо, залитое румянцем.
Он коротко поцеловал ее, не доверяя себе, и сказал:
- Я обязательно вернусь, дождись меня.
И вышел из дома, хромая больше обычного.

Эпилог

Однажды Джин спросила его, как бы он жил, если бы не встретил ее. Он ответил, что не представляет уже такой жизни. Это было правдой. Из памяти исчезали одинокие пустые годы, зато минуты с ней вспыхивали огненными письменами, впечатываясь в память.

***
Конечно, он ушел тогда от нее и весь длинный, хлопотный день пытался догадаться, чем она занимается, придумывал, как она ходит по комнате, считает минуты и шаги. Проклинал себя, что смог оставить Джин одну. И он несся к доктору, а потом домой к отцу, пугая мрачным выражением лица окружающих, и пытался вспомнить, какой именно ширины его кровать. Достаточно узкая или недостаточно? Голову жгло. Он скажет ей, что скучал. Точно скажет. Ничего сложного в этом нет.

***
Он обхватил ладонями узкую спину Джин. Она качнулась назад, увлекая его за собой, и ему стало страшно, какой он тяжелый, но девушка не позволила ему отстраниться, и в ее широко распахнутых глазах отражалось небо, которому неоткуда было взяться в этой комнате.

***
- Нам нужно в мэрию.
- Да? - удивилась Джин - Прямо сейчас?
- Мне сложно будет жениться без регистрации.
- Жениться, - повторила она задумчиво и по ее улыбке, он понял - просто не получится. - Вообще-то, когда мужчина делает предложение, то дарит кольцо. Можно бросить его в бокал шампанского или спрятать в торте. А еще ты должен встать на колено и сказать: "Джинни, я люблю тебя, будь моей женой".
Да, про кольцо он не вспомнил.
Ощущая себя дрессированным тюленем, он встал на колено и начал: "Джинни...
Она ждала, весело на него поглядывая. Вздохнув, он притянул ее к себе и прижался губами к бьющейся жилке на шее.