Карта ролевой игры "Пейзаж в тонах любви и смерти"

Где-то в окрестностях Мон-де-Марсан

Изабелла стояла, запрокинув голову и подставив лицо первым солнечным лучам. Теплым и нежным, словно чьи-то мягкие руки. Или губы. Графиня не боялась, что солнце еще больше позолотит ее и без того слегка смуглую кожу. Она испанка, никогда не скрывала своего происхождения, не пользовалась белилами и не злоупотребляла пудрой.
Жизнь учила, что порой надо уметь притворяться и скрывать истину. Изабелла усвоила этот урок и следовала ему в те моменты, когда иначе нельзя, но перед самой собой всегда была предельно честна.
...Услышав за спиной тихие шаги, графиня замерла. По спине пробежала дрожь, словно нервные окончания обнажились и затрепетали. Каким-то непостижимым чутьем Изабелла узнала, кто нарушил ее уединение. Она не повернулась, так и осталась стоять, ожидая, когда раздастся голос, который постоянно звучал в голове.

Изабелла слушала, не перебивая, не двигаясь с места, лишь изредка бросала на Стефана беглые взгляды. Он был сдержан, говорил, как всегда, негромко, но Изабо ощущала его внутреннее волнение как свое собственное.
Все же она была права, подспудно чувствуя, что этот мужчина чем-то обременен, что у него есть тайна, которую он, по вполне понятным причинам, предпочитал скрывать.
Семь лет. Почти столько же, сколько прошло с тех пор, как Изабелла оказалась невинно обвиненной в убийстве первого мужа и была вынуждена оставить все, что делало ее живой и счастливой.
Сквозь все усиливающееся волнение, суматоху мыслей, вызванную рассказом Стефана и своими собственными воспоминаниями, Изабелла услышала... Он просит ее руки?
Она повернулась к Стефану лицом, только сейчас поняв, что все еще стоит в воде. Ноги замерзли, и она намочила подол юбки, а туфли валяются где-то в траве...
- Стефан...
Он замолчал, а Изабелла взгляда не могла отвести от его глаз.
- Я не знаю, что вы нашли во мне... - покачала она головой. - Вы знаете меня совсем недолго. Я уже не юная девочка, мне двадцать восемь. И я дважды вдова. Вам это известно? Не представляю, как ваш батюшка отнесется ко всему этому... Вы рассказали мне трагичную историю своего прошлого, и у меня тоже имеется определенный багаж. Есть кое-что, что я не могу забыть, как ни стараюсь. И не забуду никогда. Но если вы были сейчас искренни со мной сейчас, то я должна ответить вам тем же.
Она протянула руку и прикоснулась к его щеке.
- Стефан, мне все равно, кто вы - секретарь маркизы или герцог. Вы поселились здесь, - Изабелла дотронулась рукой до своего сердца, - с того самого момента, когда я увидела вас в саду шато де Грамон. Я даже представить не могла, что смогу почувствовать к мужчине то, что я ощущаю к вам. Самые тайные мои помыслы касаются вас. А самое большое мое желание заключается в том, чтобы понять как и...суметь сделать вас счастливым.
Изабелла замолчала, пытаясь справиться с начавшим дрожать голосом.
- Делайте все, что должны сделать. Впереди у вас нелегкий путь к возвращению. Но, если хотите, я буду рядом и поддержу вас во всем.
Она все еще не могла поверить в то, что происходило, словно опять, совершенно внезапно, оказалась в каком-то таинственном месте. Только теперь она хотела того, что предлагала ей судьба и мужчина, стоявший рядом.

Время шло, то замирая, то несясь безоглядно вперед, и каждый новый день ничем не отличался от предыдущего. Для Изабеллы несколько летних недель, минувших со встречи на берегу реки, слились в одну сплошную бесконечность. День ли, ночь - какая разница? Это всего лишь размытые грани реальности, в которой не было Стефана.
Графиня сама не заметила, как погрузилась в состояние отрешенности от происходивших вокруг событий. Она ходила, говорила, ела, пила, ложилась спать и просыпалась, как и всегда, рано утром, совершала ежедневные верховые прогулки, но пребывала не здесь. Изабелла опрометчиво позволяла своим мыслям надолго уноситься в мир, где хотя бы в воображении могла быть рядом с тем, кого...
Да, полюбила. Впервые в жизни она любила мужчину так, что, казалось, дышала только этим чувством.
Вспоминала его прикосновения, поцелуй, проникший в самое сердце, согревший его, как руки Стефана согревали ее озябшие ноги.
И надо же было такому случиться именно тогда, когда она уже смирилась со своим одиночеством. Ничего не ждала, ни на что не надеялась. Просто жила, и, стараясь быть хоть чем-то полезной, давала уроки испанского языка. Родная речь звучала словно чуждая, ведь главные слова, не выходившие из головы, были произнесены по-французски.
Стефан обещал, что даст знать о себе еще до исхода лета. Изабелла не хотела обещаний, но ждала и ругала себя за это ожидание. Храня внешнее спокойствие, ничем не выдавая себя, она со стороны наблюдала за историей возвращения из небытия молодого герцога Жизорского. Внутри же графиню терзала невыносимая тревога - а если он забыл о ней? Вернулся к привычной жизни и... забыл.
В самом деле, зачем она ему? Отнюдь не юная дважды вдова, вокруг которой, то затихая, то вновь оживая, вереницей ходили слухи. А он может... Нет, должен начать жизнь заново. Жениться на достойной девушке из хорошей семьи, завести детей.
Изабеллу охватывала невыносимая тоска каждый раз, когда она думала о том, что неспособна больше родить дитя. И, словно глумясь над ней, воображение, вместе с полузабытым обликом дочери, рисовало иллюзорный образ чудесного темноволосого мальчика, похожего на Стефана. Изабелла закрывала глаза и изо всех сил старалась сохранить это видение, проникнуться им, согреться, как чем-то подлинным и способным воплотиться в реальность.
...А тем временем происходило так много всего: Полиньяки и Грамоны перестали враждовать, более того, семьи породнились, а между маркизой и графом Эрманом возникло... особенное взаимопонимание. У семейств появился новый сосед - месье де Сент-Эрмин. Урожай винограда удался, дела на винокурнях шли отлично. И даже воды озера Уртен будто стали светлее и прозрачней.
Новые надежды, волнующие предчувствия витали в воздухе и смешивались со зрелыми, слегка тревожными ароматами надвигавшейся осени.

Франция, Аквитания,
дорога, ведущая к озеру Уртен, сентябрь 1775 года

Однажды Изабелла поняла, что счастье не сидит на месте. Оно, как и люди, ходит по дорогам и ищет тех, кому будет принадлежать. И в какой-то момент непременно окажешься на правильной дороге и встретишься со своим счастьем.
Разные пути могут завести в поле, где плачет маленькая девочка, или в лес, где под проливным дождем вдруг сломается карета. Или в старое аббатство, которое то ли привиделось, то ли нет. А может, в череде дней, похожих один на другой, знакомая дорога, по которой езжено сотни раз, приведет к тому, кого уже отчаешься ждать.
...В голове Изабеллы звучали тысячи слов, но она не смогла сказать ни одного. Лишь смотрела на лицо, которое видела в каждом сне, и силилась поверить, что видит его наяву.

«Забыла? Я жила только мыслями о тебе. И весь остаток жизненного пути хотела бы пройти рядом с тобой», - подумала она, не в силах отвести глаз от Стефана. Он ничуть не изменился: все также спокоен, вежлив, благороден и сдержан. Слишком сдержан.
Изабелла сжала руку в кулак и спрятала ее в складках пышной юбки, подавляя порыв коснуться лица и волос стоящего перед ней мужчины. Графиня застыла, ошеломленная, начисто забывшая правила этикета, диктующего приветствовать герцога реверансом. Да, он герцог. А кто она? Что может дать ему?
Мысль отрезвила, вернула из заоблачных высот на землю.
Изабелла присела в легком реверансе, опуская глаза, наполнившиеся слезами.

Изабелла приняла футляр из рук Стефана, открыла его и долго смотрела на шпильку для волос, украшенную крупной, естественной формы жемчужиной и россыпью бриллиантов.
Стефан что-то говорил о не идентичной жемчужине, об оставшемся в аббатстве украшении, но графиня слышала лишь его голос, звучание которого раздавалось не в ее воспоминаниях, а в реальности. Волнующий, бархатный, негромкий голос с легкой хрипотцой, присущей людям, предпочитавшим больше молчать, чем говорить.
- Благодарю вас, герцог, - проговорила, закрывая футляр. - Вы в точности запомнили узор оправы с бриллиантами, можете не сомневаться. И мне по душе ваш дар. Как и вы сами, - добавила вполголоса.
Подалась навстречу, вскинула руки, положила их на плечи Стефана и посмотрела ему в глаза. Всего лишь миг понадобился, чтобы стерлось время, проведенное в томительном ожидании, а все сомнения улетучились прочь.
Замерев в желанных объятиях, Изабелла ощущала, как растворяется под кожей тепло надежных рук, тает на губах сладость долгожданного поцелуя.
- Я скучала по тебе... - прошептала она. И сама поцеловала Стефана, крепко прижимаясь к нему и обвивая руками его шею.

...Последовавшие события имели значение лишь потому, что следовало соблюсти все формальности. За годы вынужденного изгнания Изабелла привыкла к тому, что находится как бы на полулегальном положении, чужая в этой стране и не вполне своя среди приютивших ее людей. Теперь же все изменилось: она обрела себя и того, кто принял ее такой, какой она и была. Прошлое не могло быть забыто, и перед мысленным взором до конца жизни будут возникать лица родителей и оставленной в Испании дочери. Та потерянная жизнь будет болью отзываться в сердце, но нечто новое, нежданное, немыслимое способно залечить кровоточащие раны.
...Стефан подарил ей любовь, не имевшую границ, и настоящую семью, а Изабелла, вопреки своим страхам, подарила мужу наследника. А через пару лет еще чудесных близнецов.

Франция, наши дни,
музей культурно-исторического центра «Аббатство Мортемер»

- Я же говорила тебе, что она точь-в-точь такая, - шепнула Изабо на ухо Стефану. Девушка извлекла из кармана продолговатую потертую коробочку, украдкой приоткрыла ее, повернувшись к остальным туристам спиной. - Смотри же. Ну?
В старинном потертом футляре, на подушечке из пожелтевшего от времени шелка, лежала изящная шпилька для волос, украшенная жемчужиной в оправе из бриллиантов. Со временем жемчуг ничуть не потемнел, а бриллианты сохранили свое ослепительное сияние.
- Вон ту нашли в подземелье аббатства, - девушка указала на украшение, лежавшее под стеклом музейной витрины, - а эту мой предок подарил своей невесте в... - она забавно наморщила нос, припоминая, - где-то в семидесятых годах восемнадцатого века. В нашей семье ходит легенда, что они побывали здесь и помогли Белой даме обрести покой. Веришь? Это же не случайное совпадение.
- Да, да, верю, - будто сдаваясь, поднял руки Стефан. - История развивается по спирали, знаю. Ты носишь имя своей пра-пра-пра... Сколько там еще «пра» бабки? А меня зовут, как твоего много раз пра-пра-прадеда. Ничего не нужно доказывать, милая. Мы встретились, полюбили друг друга. Мне иного не надо. Продолжим то, что начали Стефан и Изабелла из далекого прошлого. Пойдем.
Он взял девушку за руку и повел за собой.