Карта ролевой игры "Венецианский карнавал"

Это самое приятное утро в её жизни, решила Алессия, просыпаясь от утренней порции поцелуев и прикосновений. "Люблю тебя" - шептала она, ощущая его возбуждение, как и собственное, устраиваясь на нём сверху и целуя подбородок, шею, грудь...

...Вопрос ударил её как веслом по голове. Тема невесты была слишком серьёзной, чтобы быстро поговорить о ней и продолжить начатое. И Алессия сильно подозревала, что Роберто будет сердит за её слишком длительное молчание по этому поводу. И уж точно не станет заниматься с ней любовью вот сейчас. Она обиженно засопела:
- Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? - и выразительно поёрзала на нём, задевая бедром центр его желания, - Это очень серьёзный разговор, и я хочу с тобой об этом поговорить, но сейчас???

- Ммм, - Алессия пошевелилась, устраиваясь поудобней и чувствуя себе амазонкой и завоевательницей в одном флаконе, сидящей на поверженном ею варваре, - Как интересно... - он шевельнулся и девушка задышала чаще, стискивая его бёдра своими, - И как хорошо...
Она выгнулась, откидывая назад голову, а потом наклонилась вперёд, порывисто поцеловав Роберто и держась за его плечи. Но он и сам уже тянул её к себе, и Алессия поняла, что он испытывает то же, что и она - не только удовольствие от происходящего соития, но и необходимость прикасаться друг к другу более, чем в одном месте, и ласкать и целовать друг друга как можно больше. Вскоре её тело содрогнулось, и она распласталась поверх него, дрожа от пережитой вспышки удовольствия и уткнувшись носом в выемку шеи.
- Люблю тебя, Берто, - повторила она, - И хочу за тебя замуж. И быть с тобой всегда. Ты только не отказывайся от меня, что бы я ни натворила.

- Берто, я... - девушка глубоко вздохнула, теряясь, с чего начать, и для начала оторвалась от Роберто, поняв, что не может говорить, не видя выражения его лица. Она села на постели и натянула одеяло на грудь.
- Знаешь, когда ты сказал мне о существовании невесты, и назвал только титул ди Соло, я подумала, что речь о ком-то другом, потому что никогда не слышала об этом договоре. Но это моего отца звали Альберто Марино, граф ди Соло. А мама была родом из Англии. И, наверное, это именно я та твоя невеста, - она развела руками, от чего одеяло чуть-чуть сползло и ей пришлось его подтягивать, - Но мне никогда не говорили, что я должна выйти замуж за англичанина, и... я побоялась верить в такое совпадение. А потом было как-то некогда поговорить с тобой, и ты вообще чуть не уехал! - в последней фразе звучало возмущение, ведь она тогда могла потерять его.

- И ещё, - раз уж признаваться, то делать это до конца, решила Алессия, - Мой опекун, дядя Сальваторе Монтори, собирается выдать меня замуж за графа ди Васари. А я подслушала их разговор о том, что ди Васари возьмёт меня замуж лишь если я буду девственной, поэтому я и решила с ней расстаться, чтобы он отказался от меня. И я пришла на маскарад именно с этой целью: отдаться кому-нибудь и стать неподходящей женой для графа ди Васари. Я собиралась это сделать с кем угодно... - Алессия с вызовом подняла голову, понимая, что, возможно, сейчас сама копает себе очень глубокую яму, - Ну или почти с кем угодно, мне всё-таки хотелось, чтобы это был кто-то не очень неприятный, - всё-таки поправилась она, морща нос, - Но на маскараде я встретила тебя, и ты танцевал со мной... и целовал за статуей... и сидел рядом на балконе... И я поняла, что смогу сделать это только с тобой, и пошла к тебе. И... - она ещё выше вздёрнула подбородок, - И никогда не пожалею, что пришла именно к тебе. Я рада, что это был ты. И что я в тебя влюбилась.

Она замолчала и сидела, сжав кулачки, и с бешено бьющимся сердцем ожидала приговора.

Эти слова вызвали облегчение у Алессии. Он и сам это всё подозревал, так что не так всё страшно, как казалось. Пусть делает всё, что хочет, если это так важно. Лишь бы только не нашёл какое-нибудь основание считать, что этого несчастного договора не было вообще.



- Я думала о том, что не хочу замуж за ди Васарио! - возмутилась она, округляя глаза, - А ты знаешь, какой он? Он старый, отвратительный и страшно жестокий, к нему слуги в дом попадать бояться. Да что угодно лучше участи быть его женой!


Алессия не верила своим глазам: он уходит. Уходит, несмотря на все её слова. Уходит чуть ли не с выражением отвращения на лице. Уходит от неё... Словно пропасть разверзлась под её ногами, в которую она начала медленно, но неумолимо падать... пока не упала на самое дно вместе с звуком захлопнувшейся двери. Сжавшись в комочек, она сидела на постели, не замечая льющихся из глаз слёз...

...Где-то хлопнула дверь, и Алессия очнулась. Оглядела комнату, подарившую ей и взлёт, и падение, и решительно встала. Она не унизится, проливая перед ним слёзы! И до того, чтобы упрашивать простить и принять её. Если ему не нравится её поступок - путь едет.. в свою Англию.

Вернувшись к себе, Алессия приняла ванну, яростно растирая мочалкой тело, оделась в самое красивое платье - у Реньеров ожидался приём, и направилась вниз.

- Доброго вечера, синьор Реньер, - Алессия слегка присела перед князем и постаралась улыбнуться, - Мне казалось, у вас сегодня приём, но где же все?


Гордо проплыла мимо с холодным неприступным видом.


Как же ей хотелось по привычке сказать какую-нибудь колкость, но... она просто отвернулась, благо, появился повод - прибытие нового гостя.


- Доброго вечера, синьора Скорцени, - поздоровалась девушка, - Какое у вас красивое платье и маска.
А моя полумаска осталась где-то у него - некстати вспомнилось Алессии.

- Синьор Каналья, - Алессия улыбнулась и наклонила голову в приветственном поклоне, видя, как он явно обрадовался присутствию дам.

Алессия посмотрела по сторонам, словно бы ища, кому Каналья это говорит, и ослепительно улыбнулась:
- Благодарю вас, синьор, я старалась соответствовать этому дому.

От этого предложения сердце её пропустило один удар, и Алессия затаила дыхание, ожидая ответа. Неужели он согласится и уедет? - испугалась она, забыв о том, что с некоторых пор зла на него и уже не факт, что всё наладится.

- И вам не кажется, что пора что-то менять? - Алессия шутливо нахмурилась, - Так ведь недолго забыть и как выглядит собственный дом.

- Мария, - Алессия восхищённо смотрела на девушку, - И ты ещё отрицала, что умеешь отлично делать всё! Но выглядишь ты именно так!

Да хоть все, зло подумала Алессия, стыдясь того, что ревнует к Марии.

- Добрый вечер, синьор Дарио, - улыбнулась второму брату Алессия.

Она не верила своим ушам. Он действительно сказал это? И каким тоном... А то, как он отхлебнул виски после этой "счастливой новости", говорило само за себя.
Алессия не выдержала и нарушила свой обет молчания язвительным замечанием:
- На вашем месте я не была бы столь в этом уверена. Ещё не всё доказано, да и "эта синьорита" может не согласиться.


- Не с чем, синьор Реньер, - мрачно ответила девушка.

- Как, и вы тоже не бываете дома? - Алессия даже улыбнулась, - Это семейное или это заразно? Ваш брат признался в том же.

Выслушав его комплимент, весьма искренний, девушка вспомнила отрывок из их разговора на маскараде. Похоже, всё действительно было так, как он говорил - он всегда считает, что его окружают красивые женщины, потому что они все красивы.

- Не боитесь, что я поймаю вас на слове и соглашусь? - усмехнулась девушка.

Но, как ни крути, настроение от этого шутливого предложения чуть-чуть даже улучшилось.


Алессия рассмеялась вместе с Дарио.
- Всё-таки заразно? Вот ведь и я всё думаю, почему мне дома не сидится.

Алессия совершенно не понимала, чего он добивается. Сначала составил о ней явно дурное мнение, а с чего тогда теперь говорит комплимент?


- А если да? - девушка с вызовом посмотрела на Роберто.


- Может быть, это самый прекрасный выход из ситуации? - с горькой иронией спросила она, - И не придётся выполнять навязанный договор.

- Можно подумать, кто-то сможет меня заставить, - ответила своенравная синьорита, - Вам напомнить, синьор Лейси, что я сделала, чтобы избежать другого брака?


- По-моему, ты совсем недавно разочаровался в моём выборе в частности и поступке в целом, - пробурчала она, - И мне не нужен такой супруг, которого я не устраиваю.

Алессии очень хотелось вырваться и не идти танцевать, но устраивать скандал было совсем некрасиво. Пришлось идти.


- А с чего ты решил, что я делаю глупость сейчас? Может, я как раз её исправляю? - заартачилась она.


- Ты меня прощаешь? - медленно уточнила она, закипая, - Прощаешь? За мой неблагоразумный поступок? За то, что я имела неосторожность увлечься и прийти к тебе? За то, что между нами тогда произошло?
Девушка застыла столбом прямо посреди зала, глаза были полны возмущения и обиды.
- Знаешь, что? Уезжай-ка ты в Англию. Один. Ко всем чертям. И тогда всё действительно закончится хорошо! - вырвав руку, она кинулась вон из зала.

Неизвестно, сколько Алессия просидела в саду, переживая обиду, пока наконец не вернулась в зал. Может, не стоило так говорить, засомневалась она. И теперь ей на самом деле придётся будет за что прощения? Она тихонько оглядела зал - его нигде не было видно.
А потом из случайного обрывка чьего-то разговора услышала об его отъезде.
Как уехал? Нет! Она дёрнулась к выходу, но поняла, что слишком поздно. И она сама из-за глупой гордости и детской обиды разрушила своё счастье.

Не в силах продолжать оставаться на людях, Алессия медленно поднялась наверх, к себе. Забралась в постель и свернулась клубочком, достав из-под подушки своё маленькое сокровище - мужскую перчатку. Перчатку, которую она тогда взяла на память со столика взамен своей маски. Прижав её к щеке, Алессия ещё долго лежала без сна...

Где-то впереди её ещё ждёт скандал с ди Васари и с опекуном.
Но всё это будут сущие мелочи по сравнению с тем, что она испытывала сейчас.
И всё-таки она совсем не жалела, что пошла тогда к нему.
И познала любовь.
К Роберто...

Обуреваемая тяжестью на душе и отчаянной пустотой в голове, Алессия забылась тяжким сном, в котором Роберт то снова был рядом, то опять уходил. И тихий зов по имени воспринялся ею как продолжение сна. Но нет, девушка не хотела просыпаться, ведь наяву всё было гораздо хуже. И, балансируя на грани сна, позволяла себе плыть в этом полусне-полубреде.

Прохладный ветер ночного канала овеял лицо, развеяв сон. Алессия открыла глаза: она действительно плыла. С Роберто. Он вернулся! Он всё-таки не до конца в ней разочаровался. И - она слушала это с замиранием сердца - по-прежнему любит.

Она и не будет говорить. Просто обнимет его крепко-крепко, пряча голову на груди, и не разожмёт рук, пока не окажется... ну... там, куда он её несёт. И будет следить за своим проклятым языком... Хотя кого она обманывает? Но она постарается, и ещё обязательно убедит Роберто, что что бы она ни сказала в запале ссоры, это на самом деле не будет иметь значение. Потому что она на самом деле любит его, и хочет всегда быть рядом. Нет, она всё-таки скажет! И она тут же шепчет ему еле слышно:
- Я люблю тебя, Роберто. И поеду куда угодно. Только с тобой

...Она так и не разомкнёт рук до самой каюты. Да и там, опущенная на кровать, потянет его с собой и будет долго-долго обнимать, просто лёжа рядом и чувствуя его присутствие каждой клеточкой тела. Все разговоры, извинения и объяснения будут потом. Ведь нет ничего важнее на свете, чем быть рядом. Быть вместе.

Ты - рядом и всё прекрасно: и дождь и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный, за то, что ты есть на свете.
Спасибо за эти губы, спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый, за то, что ты есть на свете!
Ты - рядом, а ведь могли бы друг друга совсем не встретить...
Единственный мой, спасибо, за то, что ты есть на свете!
Ю.Друнина.