Карта ролевой игры "Караван"

Валентин положил Керима на одеяла и растеряно поглядел на Яну, словно спрашивая, - что дальше?

- Не важно, Яна, - Кортес оглянулся, - Скажите что нужно? В первую очередь, конечно вода,.. медикаменты... У нас в джипе есть аптечка!.. кажется...



Кортес наблюдал за тем, как Яна обрабатывает рану, и хмурился, каря себя всеми словами, - если бы он не завелся, Керим был сейчас жив и здоров.
И вообще, что собственно случилось? - мудро вопрошал его внутренний голос. - Парень всего лишь поцеловал твою девушку. Ведь не убил же он ее! И потом, положа руку на сердце, она и не твоя вовсе!

Но на все, что касалось его "невесты", доводы его рассудка почему-то перестали действовать. Кортес с внезапной отчетливостью понял, что будь там, у колодца, в его руках оружие, неизвестно, чем бы вообще все окончилось.
Пораженный этой мыслью он невидяще уставился в пространство.

Весь его контроль, вся его хваленная выдержка и знаменитая сдержанность стремительно летели к черту, стоило только на его горизонте появиться этой женщине.
ЕГО женщине.

Просьба Яны вывела его из прострации, и Кортес с готовностью прижал Керима к полу.




Внезапно тишину прорезала автоматная очередь, и в ту же секунду послышался женский истошный визг.
Кортес бросился к выходу и отпрянул - снаружи шел уже настоящий бой: стрельба, крики, стоны; куда-то бежали, стреляя и падая, одетые в темные одежды люди.


Откуда не возьмись, перед Кортесом возникла фигура в черном, и страшный удар, обрушившийся на его голову, лишил Валентина сознания.

Валентин приходил в себя медленно.
Темная, липкая пустота, которая окутала его после удара, не хотела отпускать. Да ему и не хотелось возвращаться. Но голос, далекий, смутно знакомый, так настойчиво звавший его, не давал покоя, отдаваясь ударами молота и яркими несвязными вспышками воспоминаний в терзаемом болью мозгу.
- Давай же, испанец, - вдруг прозвучало совсем рядом, и в памяти Кортеса вдруг возникло отчетливо: блеск женских глаз в предутренних сумерках и неумелый, но страстный поцелуй женских губ. "Невеста".

Все его существо, казалось, рванулось при этом слове из липкой паутины небытия и устремилось навстречу этому голосу - к НЕЙ.
С трудом он разомкнул веки и, неловко повернув голову застонал от моментально пронзившей его мозг острой боли. Сфокусировав взгляд на склонившейся над ним девушкой и чуть улыбнувшись, он хриплым голосом произнес:

- Если ты просишь, mi vida...

Кортес послушно лежал, позволяя ей заботиться о нем и находя в этом необъяснимое для себя наслаждение, - видеть, как она склоняется над ним; ощущать прикосновение ее рук и тепло ее тела.
- У тебя красивая улыбка, mi vida, - очень серьёзно произнес Валентин. Он протянул руку и провел пальцами по ее щеке и губам. - Я хочу, чтобы ты почаще улыбалась.




Кортес, усмехнувшись, едва заметно покачал головой. Его рука скользнула на затылок, зарываясь в ее волосы и заставляя ее еще ниже склониться над ним.
- Ты можешь сделать для меня гораздо больше, mi vida, - негромко произнес он. Его взгляд остановился на ее губах. - Bеsame, - скорее потребовал, чем попросил, Кортес и повторил настойчиво. - Поцелуй меня.




Но Валентин, снова отрицательно покачав головой, уже поднимался на ноги.
На какое-то мгновение у него закружилась голова, а к горлу подкатил тошнотворный комок, но он, покачнувшись, вцепился в плечо девушки и удержался на ногах.

Подождав, когда комната перед ним перестанет вращаться, Кортес, покачиваясь, осторожно сделал один шаг, потом другой.
Он подошел к Кериму и с хмурым видом посмотрел на своего водителя.
- Его необходимо, как можно быстрее доставить в больницу, - сказал Валентин и посмотрел на девушку. - Нужно посмотреть, что там с нашим джипом?

И нетвердой походкой, - "по стеночке" - он направился к двери.

Валентин вышел вслед за девушкой.
Ослепительный солнечный свет и жара вызвали у него новый приступ головокружения и тошноты, и он невольно прислонился к косяку двери.



Очередной круговорот перед глазами, убедил Кортеса в том, что она права.
Не желая сдаваться просто так, он по-хозяйски обнял девушку за талию, слегка прижимая к себе, и, наклонившись, поцеловал ее - неторопливо, слегка прикусив при этом ее нижнюю губу.
- Не могу дождаться, когда снова займусь с тобой любовью, mi vida, - прошептал Кортес и, довольно улыбнувшись, вернулся в хижину.

В полутемном прохладном доме Кортес почувствовал себя значительно лучше - мир прекратил вращаться перед его глазами, а желудок успокоился.
Головная боль, - единственное, что доставляло ему неудобства.

Войдя в комнату, Валентин с сочувствием посмотрел на американца, - красное пятно на белых бинтах выглядело впечатляюще.
- Я смотрю, вам тоже не повезло, профессор, - попробовал пошутить Кортес.

Валентин подошел к коферу Яны и, открыв его, стал рассматривать коробочки в поисках парацетамола. При этом он нечаянно задел рюкзак, стоящий рядом, и из него посыпалось содержимое - женские вещи, пачка патронов, фляжка с водой, пачка то ли печенья. то ли сухарей - Кортес не мог прочесть название - и паспорт.
Он снова затолкал все в рюкзак. Кроме паспорта. Из паспорта выпала какая-то фотография.

Кортес поднял паспорт и взглянул на фото - это был моментальный снимок, на котором был изображен Олдридж. Валентин удивленно поднял бровь и открыл паспорт.
Он был выдан на имя Мэри Смит, гражданки Соединенных Штатов Америки, а с фотографии на него смотрела его "невеста".

Значит, Мэри Смит, - подумал Кортес, рассматривая лицо на фотографии в паспорте, и перевел взгляд на моментальный снимок. Что может быть общего между ней и Олдриджем.
Если бы не эта находка, Валентин ни за что бы не догадался, что эти двое могут быть чем-то связаны между собой.
Создавалось полное впечатление того, что они впервые встретились и до этого друг друга никогда не видели.

Он в задумчивости положил фотографию снова в паспорт, а паспорт в карман своего пиджака. Потом нашел парацетамол, и глотнул сразу две таблетки, запивая их водой.
Затем подошел к окну.

Валентин наблюдал из окна за тем, как умело и привычно Мэри проверяет машину, как пытается выкатить ее из песка, и убеждался, что находка ее паспорта ничего не проясняет, а лишь еще больше добавляет ей таинственности.

Ему заметно полегчало, голова больше не раскалывалась, как арбуз на две половинки, а мир снова преобрел привычную стабильность.
Кортес отвернулся от окна и снова подошел к Кериму.
- Держись, дружище, - сказал он негромко, - сейчас мы тебя доставим в больницу.

- Меня просто оглушили по голове, - произнес Валентин. - О судьбе остальных я ничего не знаю, я только что пришел в себя. - Он помолчал - Дааа... жаль Яну. Впрочем, как и всех остальных. Хотя я тут совершенно никого не знаю.




Кортес кивнул.
- На столько плох, профессор, - тихо сказал он, - на сколько может быть плох человек с ножом в спине. Я надеюсь, что мы успеем доставить его в больницу.

- "Испанец" чувствует себя уже значительно лучше и поэтому в медицинской помощи не нуждается, - ответил Валентин. Он вышел следом, чтобы лично убедиться в том, что с Керимом все в порядке. И действительно, состояние водителя хоть и было скверным, но оно было стабильным




- Очень просто. - сказал Кортес. - Тут только одна дорога. Как только выйдете на асфальт налево будут Мары, направо - Теджен. Примерно на одинаковом расстоянии.



- Хозяин машины как раз ранен, - Он кивнул в сторону Керима. - Это его срочно везут в больницу.

Кортес только отрицательно покачал головой.

Он подошел к джипу Керима, взглянул на пробитое пулей лобовое стекло, осмотрел колеса - вроде шины были целы. Можно было ехать.
Вот только судьба медсестры оставалась все еще неизвестной.

- Я чувствую себя уже хорошо, - заученным тоном повторил свой ответ Кортес, - А что касается мистера Олдриджа, ... - тут он искоса взглянул на Мэри и, чуть склонив голову, вежливо улыбнулся журналистке. - Мисс, простите, я не знаю вашего имени.... Я не осуждаю мистера Олдриджа за то, что он не хочет показаться в глазах очаровательных дам беспомощным инвалидом.

Он поблагодорил мужчин за помощь и подошел к Мэри.

- Потому что я вполне здоров, - ответил Кортес. - Поверь. И еще потому, - тут он улыбнулся, пряча за улыбкой серьёзность своих слов. - что я очень боюсь потерять тебя. Боюсь, что ты опять сбежишь.



Кортес посмотрел на свою половинку яблока, а потом на девушку.

- Что я вижу!... Ты искушаешь меня, Мэри? - его взгляд потемнел, а в голосе, помимо веселья, появились интимные бархатные нотки. Он подошел ближе и, наклонившись, окинул лицо девушки заинтересованным, каким-то бесшабашным, взглядом.

- Тогда сделай это правильно, mi vida... - сказал с улыбкой Кортес.

С этими словами Валентин взял сжимающую яблоко ладонь девушки и, поднеся к своему рту, медленно откусил от ее половинки. Взгляд его стал серьезным.

- А теперь ты, Мария... - тихо произнес он и поднес к ее губам свое яблоко. - Вкуси от моего... чтобы и я в свою очередь мог почувствовать твой вкус на своих губах.

- Может, - тихо спросил Валентин, - потому что мы - половинки одно целого? - Он посмотрел на остатки яблока в их руках. - Как половинки этого яблока? - и снова в глаза девушке - Может, потому что мы созданы друг для друга, Мэри?

Валентин наклонился и нежно поцеловал девушку в губы...

- Почему, mi vida? - Валентин забрал из рук девушки половинку яблока и сам поднес фрукт к ее губам, тем самым заставляя откусить. - Что в нас с тобой не так? - спросил он, дожидаясь, когда девушка прожует, и снова предложил откусить. - В чем мы, по твоему мнению, провинились? Почему мы не можем быть счастливы?

Кортес скормил Мэри остатки ее яблока и, взяв девушку за руки, мягко, но настойчиво потянул ее на себя, потом быстрым движением - словно выполняя танцевальное па - развернул ее перед собой, так, что ее руки, скрестились на животе, и крепко прижал девушку спиной к своей груди, удерживая ее таким образом в плену своих и ее собственных рук.

- Скажи мне, Мэри, что плохого в том, - наклонившись к ее уху и бесцеремонно проникая ладонью под футболку, прошептал он бархатным вкрадчивым голосом, каким, наверное, змей-искуситель сооблазнял Еву в садах Эдема, - что двое людей хотят быть вместе?... Что плохого в том, - его ладонь равномерно двигалась, поглаживая гладкую кожу живота, и в такт этому движению потихоньку начали двигаться его бедра, словно в медленном блюзе.

- ... что мы не хотим делить друг друга ни с кем? - продолжал Кортес. - Скажи мне, что плохого в том, - он взял ее левую руку и, заведя ее за голову, положил ладонью на свою шею. - что я хочу засыпать и просыпаться с твоим именем на губах? В твоих объятиях... Доверять тебе одной свои секреты и тайны... Жить для тебя и с тобой,.. и однажды умереть, твердо зная, что там, за чертой мы обязательно будем вместе, - Кортес закрыл глаза и, склонив голову еще ниже, провел губами, едва касаясь, вдоль ее шеи и плеча. - Марииииия - словно пробуя на вкус, чувственно произнес он, поднимая голову и целуя девушку в висок, и снова повторил, - Мария...

Его правая ладонь скользнула ниже, прижимая девушку попкой к его бедрам. И он медленно повел ими...

Перед закатом...



Она молчала, очевидно задумавшись над его словами, и, по всему видно, не собиралась пока никуда уходить от него.
В этом Валентин увидел хороший знак для себя.



Валентин почувствовал, как напряглись мышцы ее живота под его ладонью, и снова - как в прошлый раз - слегка сжал свои пальцы и, запрокинув голову девушки, медленно поцеловал ее в шею несколько раз - стараясь при этом не поцарапать нежную кожу.
Ее тело выгнулось, и он, ощутив под ладонью чуть заметную расслабляющую дрожь, на которое его собственное тело отреагировало как раз совершенно обратным образом, расслабил пальцы на ее животе. И снова погладил - еле сдерживаясь от того, чтобы не сорвать с нее эти чертовые штаны и не вонзиться пальцами туда, где, он отлично знал, их обоих ждет наивысшее блаженство.

С его губ опять - само собой - сорвалось ее имя - Мария...



- Что? - Валентин замер тоже, прислушиваясь к малейшему движению ее тела, потом поднял голову и осторожно поцеловал снова в висок, у самого уголка глаза. - Твое имя? - его ладонь снова начала медленное движение. - Я искал медикаменты и нечаянно опрокинул твой рюкзак, - он улыбнулся. - Из него нечаянно выпал твой паспорт. - Кортес склонил голову целуя ее плечо у основания шеи. - И я нечаянно в него посмотрел, - он помолчал и сказал глуховатым голосом. - Благодаря этому нечаянному стечению обстоятельств, я знаю теперь твое имя. И нахожу его прекрасным, как, впрочем, все, что так или иначе принадлежит тебе или связано с тобой.... Мария, Мария,.. - Кортес невесело усмехнулся. - Кажется, я действительно схожу с ума от тебя... - его шепот стал жарче. - И я знаю, что ты меня тоже хочешь. Не противься своему желанию, mi vida. Позволь мне любить тебя так сильно, как я этого хочу.... Дай нам обоим шанс...