Карта ролевой игры "Неделя Высокой Моды"

- Добрый вечер, мисс Своллоу. - Бернье до смерти не хотелось беседовать с ещё одной представительницей "прекрасного" пола, тем более что она загораживала ему вид на танцующих Генри и Диего. Но он выдавил ещё одну улыбку. - На замену мисс Тавиани. Отлично. Познакомьтесь с мистером де Вардом, он наш тренер и хореограф. От его мнения о вашей компетентности будет зависеть ваша работа на меня.

Мельком взглянул в лицо модели, когда отодвигал её с линии наблюдения:

- Надеюсь вы не склонны к истерикам?

В общем, вскоре Бернье надоело наблюдать за тем как девицы копошаться вокруг Генри и Диего. Он демонстративно зевнул, манерно прикрыв рот ладонью. Рассудив что этот жест должен быть всем ясен, он поднялся со своего места и негромко окликнул Диего:

- Диего, голубчик, нам пора. - Придав своему лицу совершенно невинное выражение лица и прекрасно понимая как это будет растолковано, Луи-Огюст дождался когда Диего подойдёт к нему и тоном утомлённой дивы пропел:

- Генри, мы уходим!

Нетерпеливо постукивая каблуком по полу, он дождался когда Мур займёт место во главе их небольшой процессии и они все вместе покинули приём.

Когда дверь пентхауза за ними закрылась, Бернье устало указал Диего на диван, на котором до этого ночевал Мур.

- Как договаривались, - просто сказал он и пошёл следом за телохранителем в спальню, которую тот осматривал перед приходом клиента.

- Генри, - не глядя на мужчину ровным тоном, как будто говорил о погоде, обратился он к телохранителю, - Я хочу чтобы ты ночевал сегодня здесь, - и он указал на массивное глубокое кресло в углу комнаты. - Я так перенервничал сегодня, когда увидел эту русскую, взломавшую мой кабинет... Ну, ты же знаешь, мне даже стало плохо. Боюсь что я не смогу сегодня спать спокойно. - Луи-Огюст прижал подушечки указательного и среднего пальцев к переносице, - И чтобы не вызывать тебя всю ночь звонками, - Он указал на "тревожную кнопку" на прикроватном столике, - предлагаю тебе остаться в комнате. Тем более что на "твоём" диване будет спать Диего. А завтра мы придумаем вариант получше, хорошо?

Дождавшись кивка, он исчез в ванной комнате, а через пятнадцать минут вышел оттуда в розовой в тонкую полоску пижаме и пушистых тапочках и лёг в кровать. Он ещё долго разглаживал на себе одеяло и порывался заговорить... но каждый раз решал всё-таки промолчать... и наконец уснул.

Последующие три дня пролетели как несколько часов. Бернье проводил намного больше времени в Доме Мод, чем обычно. Всё, каждая мелочь требовала его пристального внимания. Бесчисленные разговоры со стилистами, визажистами, хореографом, ассистентом по свету, фотографом, оператором... по сути дела с каждым курьером, который заглядывал в эти дни к "Бернье" и репетиции, репетиции, репетиции...
Модели прилежно занимались, понемногу хорошели и упорно работали. Калейдоскоп дней, лиц, тканей, нарядов, мелких и не очень проблем кружил Луи-Огюста не оставляя времени ни на что. И он был только рад этому.
Узнав у Явора какому именно журналу тот продал фотографии Джулианы, Бернье связался с редакцией и договорился о том, что публикацию снимков отложат на два месяца. Ему было не свойственно уделять столько времени личным проблемам моделей, но, даже если он не показал вида, его очень тронул маленький мальчик на снимке, который показала ему мисс Тавиани. Контракт на рекламу "Каприза" он с ней, разумеется, не заключил, но в показе коллекции оставил.
Так же как и оставил Кэндис. Пришлось сделать ещё одно перераспределение нарядов, но, в конец концов, девочка была не виновата, что Тавиани восстановили и лишать её работы было жестоко. "Проявил сочувствие к одной, прояви и к другой" решил для себя Луи-Огюст, не желая лишних скандалов и истерик.
Ему за глаза хватало кислого и к тому же виноватого лица Мендосы. С ночи после презентации "Соблазна" Бернье стал не любить возвращаться в отель и оставаться в номере с Диего и Муром. Если телохранитель сохранял непроницаемое выражение лица при любых обстоятельствах, то Диего выглядел грустным и затравленным. Может парень и был хорошей моделью, но актёром он был просто отвратительным и Бернье очень скоро пожалел о том, что предложил ему этот пресловутый договор. Он терпел два дня и три ночи, а за день до показа разорвал договор, предварительно пообещав что Мендоса всё-таки сможет принять участие в дефиле, и выпроводил парня в его номер.
Казалось бы можно было вздохнуть свободней, но... этому мешал Генри. Сильно и просто одним своим видом. И с этим тоже нужно было что-то делать. И Бернье даже знал что, но... продолжал тянуть. То, что он ощущал имея Генри "под боком", гораздо больше болезненно мучило, чем радовало. Нет, он конечно, был рад видеть парня каждое утро, день, вечер и почти каждый раз когда оборачивался чтобы просто посмотреть на него, удостовериться что он рядом... С другой стороны, Луи-Огюст понимал что это ни к чему не ведёт. Мур работал. Считал его странным. Не уважал ни то чем он - Бернье - занимается, ни его "наклонности". Бернье даже сильно подозревал что Генри презирает его. Не хотелось бы говорить что Мур пренебрегал своими обязанностями, но Хаур заменял его всё чаще. Луи-Огюст подозревал что Генри встречается с одной из моделей и его это совершенно не касалось! Но ранило. В этом он мог признаться хотя бы самому себе.
Последние пять дней неумолимо превращали его в мазохиста и с этим действительно пора было что-то делать. Тянуть больше было нельзя...


Сегодня 6. сентября
Второй день Недели Моды в Нью-Йорке. Показ коллекции "Триумф" модного дома "Бернье".

Слово "волнение" бледная тень того, что испытывал Луи-Огюст в день показа. Он встал в пять утра и отправился в "Линкольн-центр". Не потому что ему нужно было там быть, а потому что желание проверить всё ещё и ещё раз, не упустить ни одной детали, не допустить промашки заслоняло все остальные нужды, проблемы, мысли. К обеду он вернулся в отель и "упал" в руки косметолога, парикмахера и визажиста; эти трое как-то умудрялись работать одновременно создавая немыслимый хаос вокруг. Но внутри Бернье ощущал полный вакуум. Он так волновался что не мог проглотить и крошки, и во всём теле, включая желудок, мозг и сердце, царила пустота. Благословенная пустота, дающая иллюзию маленькой передышки перед... Чем станет этот показ, который он так самоуверенно назвал "Триумф"? Он очень сильно надеялся что не скандалом. О Джекобсе и его коллекции думать совсем не хотелось. Будут ли в ней элементы его - Бернье - бренда? Или всё это чепуха и Стрешникова работала совсем не на него? К сожалению, русская отмалчивалась, а до суда было ещё очень далеко. Отогнав мысли, Луи-Огюст посмотрел в зеркало и заставил себя улыбнуться. А затем растянуть губы ещё шире. С каких это пор улыбки даются ему с трудом? Это всё стресс и волнение последних дней. И ничего иного.
Резко выдохнув и бросив последний взгляд в зеркало, Бернье сорвался с места:

- Генри! Нам пора! Мы уже опаздываем! - По обыкновению буквально пролетев мимо телохранителя, он устремился к лестнице, не дожидаясь пока Мур скажет что она предпочтительнее лифта. Ему это было не важно, а дискутировать с Генри... не хотелось. Зачем? Лишний зрительный контакт в данный момент был абсолютно лишним, его давление и так зашкаливает. А выглядит Генри что надо.

Пусть будет так. Главное, никаких дискуссий.

Луи-Огюст подавил тяжёлый вздох и готовые сорваться с языка слова о бессмысленности такого маршрута, но... никаких дискуссий.

Что это? Боже, на них напали! Сейчас их всех убьют, изна... Убьют! Бернье резко подался вперёд и вцепился руками в передние сидение:

- Генри! Не выходи! - в голосе ясно слышны истерические нотки. Но разве он послушает? Вышел.

Какой-то преступник схватился за ручку дверки. Луи-Огюст понял что сознание покидает его, но крепче сжал зубы и начал искать чем огреть идиота, если тот заглянет в салон...

Пистолет! А Генри там совсем один... Крепко зажмурился и начал молиться о том, чтобы потерять сознание.

Жив! Бернье медленно приоткрыл один глаз и увидел такое уже знакомое, дорогое лицо... Радостная улыбка начала расцветать на лице, но вдруг откуда-то накатила волна злости. Очень захотелось закричать, обругать ударить и... Ах, да. Никаких дискуссий. Луи-Огюст кивнул и не проронил ни слова до места назначения. Он очень надеялся что его одежда всё ещё сохраняет презентабельный вид, даже после потери такого количества пота.

Он не очень хорошо помнил как они добрались до отведённой им примерочной.
Работа там уже вовсю кипела. И это помогло Бернье отвлечься, хотя бы на время забыть о пережитом шоке.

- Девочки! Девочки! - Луи-Огюст громко хлопнул в ладоши привлекая к себе внимание. - До выхода осталось десять минут!!! Все готовы? Макияж? Причёски? Платья?

Выуживая из пёстрой толпы работников и моделей нужных девушек, Бернье быстро ставил их в нужном порядке, громко повторяя, чтобы запомнили все:

- Латиша, ты первая! Готова, милочка? - он точным жестом поправил её причёску и оглядел платье.
- А следом: Шарлин, Айви, Джулиана, Ванесса, Алана и Кэндис. Быстрее, девочки! Быстрее!!!

Луи-Огюст схватил со стола первый попавшийся веер и принялся им обмахиваться.

Свет в зале погас. Тридцать секунд... Луч софита выхватил круг на подиуме. За одним по подиуму заскользили ещё несколько лучей, освещая яркую дорожку и снова потухая. Ещё несколько секунд и в зале зазвучали первые аккорды "Amazing".



Луи-Огюст вдохнул, задержал воздух в лёгких и на выдохе произнёс:

- Первая пошла!

Латиша шагнула на подиум, остановилась в свете прожектора и уверенно зашагала вперёд. Сейчас она уже скорее всего дошла до конца и делает позу... Чедомир? Он знает своё дело. Луи-Огюст бесстрастными движениями укладывал декольте Шарлин, расправлял ткань на её груди.

- Давай, милочка!

- Переодеваться, девочки! - Закричал Луи-Огюст как только Шарлин снова оказалась за кулисами. - Стэйси, подправь им макияж!

- Латиша, аккуратнее с платьем... - на грани нервного срыва простонал Бернье.

- Айви! Девочка... - окинул оценивающим взглядом, - Пошла!

- Де Ва-а-ард, - чуть не завыл Бернье, - Её макияж! Что вы делаете с её макияжем?

Украдкой выглянул вслед Айви:

- А она теперь просто молодец! Умничка! - похвалил он, но при этом был уверен что повторил чьи-то слова.

Задумываться о таких мелочах было некогда - Джулиана уже шагала по подиуму.

В данный момент Луи-Огюст не думал о том, сколько проблем причинила за последнее время эта девушка. Он знал что сделал для неё всё что мог и сейчас просто любовался колышащемся вокруг лодыжек платьем.

- Стэйси! Макияж. И Айви тоже подправь.

Не глядя в их сторону отдавал распоряжения Бернье, поправляя блузку на Ванессе.

- Помаду!

Как только требуемое оказалось в его руке, он ещё раз провёл ей по губам девушки и оставшись довольным результатом скомандовал:

- Пошла!

Ванесса на мгновение задержалась в конце подиума позируя для фотграфов, а в это время Бернье уже направлял к выходу Алану.



Девушка прекрасно знала своё дело и за неё он совсем не беспокоился. Разве что, если вдруг споткнётся? Эта мысль заставила тревожно замереть сердце, но пока всё шло хорошо и Луи-Огюст надеялся что так они и продолжат. Тем не менее он проследил глазами её путь и только потом повернулся к следующей:

- Кэндис! Милочка, не подведи!

Кэндис зашагала по подиуму, а Луи-Огюст, с абсолютно безумным выражением лица, заметался по примерочной.

- Мальчики! Ваш выход! Быстро соорудив ещё одну шеренгу, готовых к выходу моделей, как истинный полководец, Бернье занял место во главе колонны, чтобы начать командовать, - Ждём. Ждём пока Кэндис вернётся.

Девушка юркнула за кулисы, Бернье придержал первого из мужчин-моделей.

- Подожди несколько секунд. - Удерживая руку на груди парня, он слышал как бешенно бьётся его сердце. Наверное, так сейчас бились сердца всех присутствующих в помещении...

-Пошёл!

Бернье искренне считал что лучше мужского дефиле только... нет, ничего лучшего в мире Моды ещё не придумали. Нервно покусывая кончик веера, он наблюдал как один мужчина-модель сменял другого. Красивые, элегантные, стильные. Когда последний из них снова вернулся за кулисы, девушки были готовы к второму кругу. И снова очередь, он проверяет правильно ли они стоят, хорошо ли сидят платья, не смазался ли макияж...

- Подожди, Латиша.

Луи-Огюст дождался когда смолкнет одна мелодия и с первыми аккордами следующей, легонько подтолкнул девушку к выходу:

- Теперь!

- Стэйси, переодень Шарлин. - Попросил Луи-Огюст в тот момент как девушка вернулась с подиума. Он сделал театральную паузу, а потом добавил: - В подвенечное платье!

И громко захлопал в ладоши, этим самым объявляя Шарлин лицом коллекции "Триумфа".
Взяв её ладони в свои, он звонко расцеловал девушку в обе щёки и поздравил.