Карта ролевой игры "Адвент в Альпах"

Эмма, действительно, была очень рада увидеть Натана. Она уже собиралась сказать ему, что цветы прекрасны, утро замечательное. А то, что Натан заглянул пожелать ей доброго утра, делало Эмму просто счастливой.

Улыбаясь, Эмма посторонилась, пропуская Натана.

Взгляд Натана немного смутил Эмму. Но вместе со смущением она почувствовала, что ей становиться жарко от этого взгляда, как будто он, лаская, провел рукой по её телу ...
Эмма смотрела на его губы, вспоминая, как вчера поцеловала его. Ей хотелось и сейчас поцеловать его, и чтобы он поцеловал её. Узнать, наконец, каков на вкус поцелуй Натана Хеттинга.

Она уже хотела сделать шаг вперед, готовая прижаться к нему всем телом, закинуть руки ему на шею ...


Эмма проследила взглядом направление. Указующий перст Натана был направлен на синяк. Она улыбнулась и попыталась натянуть халатик пониже.

- Это чистой воды ... недоразумение. Я попыталась сегодня скатиться с горы, и у нас почти получилось, когда что-то пошло не так и мы упали. Но все закончилось благополучно. - бодро закончила Эмма. - Эээ ... Не хочешь ли зайти?

Эмма боялась шевельнуться. Боялась сделать что-то не так. Её бросило сначала в холод, потом в жар. Почти не дыша, она смотрела, как Натан присел перед ней и отодвинул полу её халата. Все её тело заныло в предвкушении.


Эмма забыла про синяк, про то, где она находится, про то, что они стоят на пороге её номера, что дверь открыта и любой, желающий лицезреть их милый междусобойчик, может без особого труда сделать это. Ей было глубоко безразлично, что она полуодетая стоит перед полностью одетым Натаном. У нее было сейчас только одно желание - чтобы он не останавливался.
Эмма пришла в ужас от силы своего желания ... Но решила, что она подумает об этом позже ... потом ... когда-нибудь ...

А пока она хотела Натана Хеттинга. Сейчас и немедленно.


Кажется, она потеряла нить разговора. Она обняла Натана за шею и потянулась к его губам, когда он задал свой вопрос. "Мы"? Что он имеет в виду? Эмма прижалась к нему сильнее. Не отрываясь, смотрела на его губы, провела ладонью по шее, задевая волосы, скользнула кончиками пальцев по щеке к уголку его губ.

- Кто мы? - Эмма поцеловала уголок его губ. - Мы - это мы, Натан. Ты и я.

Она прижалась губами к его губам ...

Где-то там, за гранью разума, Эмма понимала, что его руки причиняют ей боль. Но ничто на свете не заставило бы её сейчас оттолкнуть его. Наоборот, она старалась прижаться к нему еще теснее. Полы халата разошлись, и она прижималась к нему обнаженным телом, чувствуя каждый зубчик на молнии его куртки, отчаянно желая, чтобы он тоже был обнажен.
Эмма сильнее прижимала голову Натана к своей груди, когда он покрывал её быстрыми лихорадочными поцелуями и кажется тихо застонала от того неизведанного доселе чувства, которое он дарил ей. В свою очередь она целовала то, до чего могла дотянуться – его волосы, прижимаясь к ним лицом, ощущая их мягкость и шелковистость.
Но это все очень быстро закончилось, когда Натан вдруг остановился

Эмма снова потянулась к нему, к его теплу, его поцелуям, его прикосновениям. Она покачала головой, отрицая то, что он остановился. Это казалось на тот момент таким совершенно неправильным, что Эмма даже рассердилась.

Она обрадовалась, решив, что ничего не закончилось и опустила веки, ожидая поцелуя, приоткрывая губы …

Эмма не хотела слов, ей не нужны были сейчас слова, ей нужен был Натан, теплый, реальный, желанный, нужны были его губы, его руки, его страсть. Она попыталась покачать утвердительно головой, что она согласна. Она на все была согласна сейчас. Но у нее не получилось – слишком крепко он держал её за подбородок. Она хотела, чтобы он снова поцеловал её. Закинув руки ему на плечи, она подалась вперед и приняла его жесткий поцелуй.
Не было нежности между ними. Но и нежность не нужна была сейчас Эмме, она готова была к грубости и, может быть, к боли, но только от Натана Хеттинга. Она примет все, что он даст ей! Пусть он только не уходит!

Все-таки, она не была поцелованной Богом! Эмма почувствовала холод и пустоту около себя. И это отрезвило её. Довольно быстро. Она снова сделала что-то не так. Чувствуя себя жалкой, неуклюжей и нежеланной, Эмма не смогла смотреть на Натана. Ей было стыдно. Она понимала, что навязывает ему себя, свои чувства. Он сказал, что любил Сюзан. Что мешает ей предположить, что он до сих пор любит её сестру? Она знала, что у него были любовницы, но ни с одной он не заводил долгих, серьезных отношений. Почему Эмма вдруг решила, что особенная? Потому что он ответил на её телефонный звонок?
Глядя на свои босые ноги, Эмма запахнула халат и туго завязала пояс. Она стояла молча, ожидая дальнейших действий и слов от Натана …

Все также глядя на свои босые ноги, Эмма кивнула им, соглашаясь со словами Натана. Свидание, так свидание.

Эмме вдруг снова стало обидно. Обидно и больно за себя. Ей захотелось хлопнуть дверью так, чтоб весь отель сотрясся до основания. Может быть, это пробьет холодность Натана Хеттинга.
Но она аккуратно прикрыла дверь и отошла от нее. Эмма легла на кровать и предалась размышлениям.
Эмма и не подозревала, что это будет настолько сложно!
По сути, она совершенно не знала Натана Хеттинга. Она влюбилась в него, один раз увидев. Влюбилась в его внешний вид, безупречно сидевший костюм, в тембр его голоса. Потом перечитав тонны газет и журналов о нем, она знала его, как сына миллиардера, успешного бизнесмена, но ничего не узнала о нем как о человеке. Она не знала, что он любит, что ненавидит, ни единой бытовой мелочи она не знала о нем. И он не знал ничего о ней. Они были незнакомцами по отношению друг к другу. И это вдруг показалось Эмме самым страшным, тем, что разводило их в разные стороны и навряд ли сможет свести.
Её бил озноб, слезы крупными каплями катились на покрывало. Но Эмма не шевелилась. Она лежала посреди большой кровати, вытянув одну ногу и подогнув другую, и пыталась привести свои чувства в порядок.
Наконец-то она узнала, каков на вкус поцелуй Натана Хеттинга. Для Эммы он был вкуса счастья. Если бы счастье можно было лизнуть, наверняка, у него был бы точно такой же вкус.
И она снова не сказала Натану «спасибо» за цветы. Он сочтет её невежливой и будет совершенно прав.

Эмма боялась. Она боялась разговоров с Натаном Хеттингом …

Эмма долго лежала на кровати. Она уже ни о чем не думала, а просто фиксировала взглядом цвет покрывала, складки на нем, разбегающиеся в стороны от её тела.
Она не хотела думать ни о Натане, ни о том, что случилось на пороге её номера некоторое время назад.

Она вспоминала кафе "Хризантема", в котором работала официанткой последние пять лет. Своего доброго хозяина - владельца кафе господина Уэда, его тихую жену. Они относились к ней по-доброму, жалели её, никогда не бранили и не требовали ничего сверх положенного. Она обрела покой, общаясь с ними.
Эмма тихо улыбнулась, вспоминая как господин Уэда учил её находить внутри себя тихое место, о котором все японцы знают с детства, и в этом тихом месте она должна была находиться одна, и отдыхать душой. Но Эмма, однажды найдя в своей душе это особенное место, то, которое делало её Эммой, сразу же поселила в нем Натана.
Мысли её вернулись к Натану.
Иногда она думала, что больна. Она была больна им. Одержима им. Она вычеркнула всех иных мужчин из своей жизни, посвятив её только одному ...
Неправда. В её жизни был еще один мужчина. Два с половиной года назад, Эмма встречалась с французом Жаном Бернардом. Он жил в Токио, учился в университете на сейсмолога. Эмме было интересно с Жаном, хотя он говорил только о землетрясениях. Но он говорил о них, как будто они были людьми: тихими, но подлыми. И проявления их подлости оставляли после себя разрушения огромных масштабов. А еще он читал Эмме отрывки из старинных рыцарских баллад. Они были знакомы год до того, как стали встречаться. Жан обедал в их кафе и присмотрел Эмму. Он начал назначать ей свидания за столиком в углу. И если в кафе не было народа и некого было обслуживать, Эмма приходила к Жану на "свидания". Он обязательно приносил ей хризантемы. Эмма обожала эти цветы за их элегантную простоту. Все закончилось, когда Жан потребовал от нее любви. Эмма не стала отказывать, но никогда не проявляла инициативу, была покорной и вялой. А после окончания, шла в ванную, включала воду и плакала от какой-то непонятной ей самой обиды. Жан требовал объяснений, но Эмма молчала. Он был далеко не дурак и сам все прекрасно понимал. На их последнем свидании, протягивая ей белую хризантему, Жан сказал "Прости, Эмма, я не смогу заменить его для тебя. Да и не хочу я никого заменять" И они расстались.

Эмма заставила себя подняться с кровати и пойти в ванную. Она долго мыла лицо холодной водой - не нужно было, чтобы Натан видел, что она плакала. Потом долго расчесывала волосы, потом одевалась, выбрав простое сиреневое платье с рядом больших пуговиц. Она не спеша обулась, завязала на шее косынку, перекинула пальто через руку ...

Она была готова к свиданию. Натан сказал "во второй половине дня", не уточнив время. Также он не сказал, где нужно ждать его.
Не видя для себя иного выхода, как только пойти к нему самой, Эмма вышла из номера. На выходе она посмотрела на себя в зеркало - ничего особенного.

Нерешительно помедлила перед дверью в его номер и подняв руку, тихо постучала ...

Эмма подождала, когда ей ответят на стук, но ответа не было. Она уже обреченно вздохнула и задумалась, стоит ли оставить Натану записку о том, где её искать? Или нужно сообщить кому-то из служителей отеля?


Он пришел совсем с другой стороны. Эмма посмотрела на Натана и опустила глаза. Ей все еще было стыдно, что она так бесстыдно вела себя с ним. Она хотела извиниться за то, что беспокоит его, и объяснить, что забыла на сколько часов было назначено их свидание и об условленном месте встречи. Но не успела сказать ни слова.

- Большое спасибо, – пробормотала Эмма. Ни в коем случае она не хотела показаться еще и невежливой.

Эмма немного робко вошла и остановилась около двери. Натан скрылся за дверью в ванную и Эмма, наконец, подняла голову, чтобы оглядеться. Очень скромно, никаких лишних вещей. Его номер почти не отличался от её. Только в номере Натана был письменный стол с лежащими на нем стопкой белой бумаги и беспорядочно раскиданными остро отточенными карандашами. Эмма хотела прибрать карандаши в стоящий тут же стаканчик. Но подумав, решила, что Натану может не понравиться, если она будет трогать его вещи. Поэтому она осталась стоять около двери, сжимая в руках пальто и глядя на ковер на полу.

Эмме хотелось заплакать. Слезы вскипели у нее в глазах. Натан Хеттинг жалеет её? Видимо, кроме жалости она ничего более не достойна. Но она не была готова к проявлению его жалости. Уж лучше бы он ударил её. Эмма еще ниже отпустила голову. Безропотно отдала ему пальто, повернулась спиной и умудрилась с первого же раза попасть в рукава. Быстро застегнула пуговицы и вышла в коридор.

У нее было всего одно желание. Но его исполнение откладывалось на неопределенный срок. К тому же Эмма стала сомневаться, что это желание вообще когда-нибудь исполниться. Она удобно устроилась, сложила руки на коленях и попыталась улыбнуться, глядя на кружащиеся в воздухе снежинки:

- Вы хотели … сказали, что нам необходимо поговорить. Наверное, нужно поехать туда, где будет удобно это сделать.

Эмма была уверена, что из-за … последних событий … Натан хочет расторгнуть их «соглашение». Что ж она сама была виновата в этом … Почему она не подумала об этом раньше? Нужно было узнать расписание поездов. Эмма вздохнула. Она не понимала, зачем нужно было куда-то ехать. Сообщение о расторжении «соглашения» займет всего пару минут. Пара минут уйдет на благодарности за потраченное на нее время и прощание, а потом она уедет.
Перед глазами Эммы вспыхнула неоновая вывеска «Хризантемы». Да, она вернется в Токио.

Эмма смотрела на пробегающие мимо них огни. Красные, синие, белые, они весело подмигивали ей, маня праздничными развлечениями. Где-то играла музыка, молодые девушки и парни катали друг друга на санях и кидались снежками.
Это было ожидание праздника.
Только на душе у Эммы было совсем не празднично.
Она жалела сейчас, что позвонила Натану. «Я хочу стать Вашей любовницей» сказала она ему тогда единственную фразу. Это было очень неприличное предложение. Самое неприличное за всю её жизнь. Она напрасно сделала это, потому что он не поймет мотивов её поступка. Она и сама-то себя понимала с трудом.
Натан, немного помолчал

Почему же? Эмма посмотрела ему в глаза. Именно сейчас она сдается. В эту самую минуту. Когда-то она жила надеждами и мечтами. Потом она сдалась. Сразу после слов матери «Уезжай, Эмма. Ради сестры» После телефонного звонка мечты и надежды снова возродились в ней, как будто и не умирали, а ждали своего часа, притаившись в глубинах её души. Но после сегодняшних … событий … она снова сдавалась.
Эмма попыталась улыбнуться:

- Почему же …

Эмма слушала Натана и вспоминала Сюзан. Те времена, когда за её сестрой ухаживал Натан Хеттинг. Эмма знала, что Сюзан не любила его. Сестра ни разу не сказала об этом, она рассказывала о том, как любит её Натан, передразнивала его, с иронией и смехом повторяла слова, которые он ей говорил. Но ни разу Эмма не слышала от Сюзан, что она любит Натана, что счастлива с ним. Основной темой разговоров Сюзан было богатство Хеттингов, их деньги, возможности, которые открывались перед ней, когда она войдет в их семью. Но самого Натана как будто не было в той жизни, которую рисовала себе Сюзан.
Она мало, что знала о гибели Сюзан. Только официальную версию, изложенную в прессе, короткую хронику в новостях «В результате схода лавины … погибших двое: старший сын миллиардера Хеттинга – Лукас Хеттинг и невеста его младшего сына - Сюзан Майер …»
Слова Натана «Сюзан любила другого» дошли до её сознания и внезапно Эмма все поняла. Она тревожно взглянула на Натана и еле слышно сказала:
- Моя сестра любила Вашего брата. - Эмма на мгновение закрыла глаза, принимая всю боль, всю вину от поступка сестры на себя. - Мне так жаль, Натан ...


На этот вопрос у Эммы был всего один ответ, и она не готова была произносить его. Она покачала головой, отказываясь отвечать:
- Не спрашивайте меня о мотивах, Натан. Я пойму, если Вы откажетесь … Просто скажите мне это … Я обещаю, что не будет никаких упреков, требований, претензий …

Но Эмма не соглашалась с ним. Она отрицательно покачала головой. Если бы она тогда не погрузилась в бездну отчаяния и жалости к себе, то смогла бы что-то предпринять, остановить Сюзан, и может быть, не было бы того, что они имели сейчас. Натан прав. Поступок Сюзан имел необратимые последствия для многих: для Лукаса, его жены, сына, отца, брата, для самой Сюзан, Эммы, их матери …
Эмма смотрела на праздничные огни и ей было жаль младшую сестру, своевольную, непрактичную, эгоистичную. Но с другой стороны Сюзан была всегда веселой, ласковой и милой. Эмма вспоминала, как Сюзан обнимала её сзади за шею и шептала «Ну не сердись, Эмма. Пожалуйста, не сердись» И Эмма не могла сердится на нее. Она обязательно находила выход из ситуации. Она любила сестру настолько, что отдала ей любимого мужчину. И сейчас получается, что сделала она это напрасно, потому что Натан не был нужен Сюзан. Сестре был нужен Лукас, у которого уже была жена.
Эмма задумалась на минуту, смогла бы она поступить также, как Сюзан: выйти замуж за нелюбимого, лишь бы быть рядом с тем, кого она любила. Наверное, нет. Потому что это тупик. И Сюзан сознательно загнала себя и Лукаса в него.
Её маленькая глупая Сюзан, решившая получить желаемое любой ценой.
Эмма сидела совершенно прямо, не шевелясь и несмотря на бурю чувств внутри, внешне оставалась спокойной.
Но она все равно не может судить их. Их поступок был эгоистичен и неразумен, но разве любовь самой Эммы нормальна? Столько лет она любила мужчину, с которым даже не была знакома. Она грустно улыбнулас - они с Сюзан обе ненормальные.

Эмма хотела сказать ему, что он ничего и не должен ей, что это целиком её вина, это она вовлекла их в эти отношения, по сути, навязав ему свое общество.
Она поставила себе цель и шла к ней. Это было решение одинокой женщины, необдуманное, безрассудное, спонтанное. Но Эмма не учла одного - как и Сюзан, она использовала Натана для достижения своей цели.
Эмма горько усмехнулась - воистину тот день, когда Натан Хеттинг обратил на себя внимание сестер Майер, был черным днем в его жизни.

Занятая своими мыслями, Эмма не ожидала, что он поцелует её. Так посреди улицы, на глазах у многих. Она на мгновение растерялась, но потом ответила на поцелуй, в свою очередь вкладывая в него всю тоску и всю любовь, что жила в ней.
Она чувствовала его руку на своей талии, и когда он отстранился, уткнулась лицом в его шею.

- Я приду, - прошептала она. – Приду …

Эмма отстранилась, отпустила голову и еле слышно сказала:

- Потому что я люблю Вас … Уже давно ... Почти семь лет.

Конечно, Эмма была согласна. Она была на все согласна, только бы оставаться рядом с ним. Она расскажет ему … обо всем. А потом будет ждать его решения.
Возок развернулся, и они поехали обратно. Ребятишки с веселыми криками неслись за ними, пару раз мимо них пролетели снежки. Эмма, сидя рядом с Натаном, уже не чувствовала себя одинокой, она с большим удовольствием осматривалась по сторонам. Удивленно вскрикнула, увидев огромного снеговика, и указала Натану на таинственно подсвеченные синим цветом ледяные скульптуры. Вокруг был праздник. И пусть настроение Эммы было совсем не праздничным, но она чувствовала умиротворение.
Около отеля, Натан подал ей руку, они поднялись на лифте в его номер. Натан, снял свою куртку и помог Эмме снять пальто. Смеясь, они разожгли камин, и Натан погасил свет. Они сидели перед камином и Эмма, держа обеими руками бокал с вином, рассказала Натану всю историю своей жизни.

Она начала с самого детства. Рассказала об отце, который был пожарным, и однажды обгорев на пожаре, умер в больнице. Как уже после его смерти родилась Сюзан. Как мама, сильно любившая отца, больше не вышла замуж. Эмма вспомнила несколько забавных историй из их с Сюзан детства, про кролика Сюзан, про мамины знаменитые пирожные. Про то, что она обожает горячий шоколад и теплые пижамы.
Немного волнуясь, Эмма перешла к рассказу, как впервые увидела Натана, как потом долгое время ходила к их дому, в надежде его увидеть. И как охранник, сначала с подозрением относившийся к ней, потом привык и даже начал здороваться. Она рассказала о газетах и журналах, ставших единственным источником её знаний о нем, о том, как она радовалась его победам и огорчалась несправедливым нападкам на него. Об университете, и о том, что ей пришлось оставить его после третьего курса, потому что Сюзан поступила учиться в школу моделей, и нужны были деньги. Она рассказала о том, как узнала, что Сюзан встречается с Натаном, как однажды увидела их с Сюзан в кафе. Единственное о чем, она умолчала, это о том, как вела себя Сюзан, смеясь над любовью Натана. Ему не нужно было знать об этом.
А потом в её жизни был Токио. Эмма хотела уехать на самый край света, и решила, что Япония и является этим самым краем. Сам город ей нравился, он напоминал большой муравейник, жизнь в нем не останавливалась ни на минуту. Рассказала, как не могла устроиться на работу по специальности и вынуждена была пойти работать официанткой. О кафе «Хризантема» и о добром господине Уэда и его жене. О том, как они относились к ней и учили справляться с печалью. О Жане и его землетрясениях. О хризантемах и фотографии Натана, которая всегда была у нее с собой, носила ли она её в блокноте или в кармане своего фартука. О том, как узнала о смерти Сюзан и хотела вернуться, но мама не позволила ей. О звонках домой два раза в неделю и о том, как большую половину своей зарплаты она отправляла матери. Полгода назад ей позвонили из социальной службы, с известием, что её мать умерла, хотя сама Эмма разговаривала с ней накануне, и у нее не возникло ни одного подозрения, что это их последний разговор. О том, как Эмма прилетела домой на похороны, каким пустым ей показался дом без мамы и без Сюзан. После похорон она вернулась в Токио и училась уже жить без мамы. Но не смогла жить без дома. Её все время тянуло вернуться. Она вернулась домой, чтобы начать жизнь заново, но в аэропорту она встретила Натана, и поняла, что ничего не закончилось.

Во время рассказа, Эмма старалась не смотреть на сидящего напротив Натана. А он слушал, не перебивая и не задавая вопросов.

Слабый свет уже пробивался сквозь шторы, когда Эмма вздрогнула от резкого звука телефонного звонка. Натан извинился и вышел, чтобы ответить на звонок. Эмма подобрала под себя ноги и откинулась на спинку кресла. Её тянуло в сон. Но уходить не хотелось - здесь было тепло и уютно. Натан не возвращался и Эмма, понадеявшись, что все нормально, заснула ...

Эмма проснулась от звука тихо закрываемой двери. Она подняла голову с подушки и позвала Натана. Ей никто не ответил и она встревожилась.
Выбравшись из-под одеяла, Эмма обулась, заправила аккуратно кровать и пошла к себе.

Сняв платье, Эмма одела халатик и пошла в душ. Она долго стояла под горячими струями воды, думая о событиях последних дней.

Ей было почти тридцать лет, и у нее не было ни дома, ни семьи.
Как и всем женщинам, ей хотелось ребенка. Маленькое чудо, принадлежащее только ей одной. Только она хотела, что бы это чудо было похоже на Натана. Поэтому, она позвонила ему.
Понимая, что он навряд ли когда-нибудь сможет полюбить её, зная, что рядом с ним сейчас нет женщины, она предложила свою кандидатуру в любовницы. Но вчера, она поняла, что просто не сможет использовать его. Она не Сюзан, она не может так поступить.

Эмма вышла из ванны, села на середину кровати, чтобы высушить волосы.
Она вспомнила их уютный вечер у камина, её длинный рассказ и его внимание. Где-то в душе у нее поселилось очень хрупкое чувство единения с Натаном. Как будто тяжелый камень упал с её плеч. Эмма вскочила и подкинула вверх подушку, затем вторую и рассмеялась, когда подушки плюхнулись обратно на кровать.
Раскинув руки, Эмма упала спиной на кровать, от души веселясь, когда кровать отпружинив, подкинула её обратно.
Высушив волосы, Эмма распахнула дверцы шкафа. Как бы она хотела быть сегодня самой красивой для Натана, такой красивой, чтобы он не смог отвести от нее взгляд. Но увы, выбор её одежды был очень невелик. Задумчиво постукивая себя по подбородку, Эмма смотрела в шкаф. Хорошо, решила она, пусть будут белые брюки и ... вот это ...

Быстро одевшись, Эмма покопалась в косметичке. минимум косметики, чтобы было.
Покрутившись перед зеркалом, вихрем понеслась в ванную за расческой. Она экспериментировала с волосами и так и этак. Знать бы, какая прическа понравится Натану. Решив выяснить это при первой же возможности, Эмма расчесала волосы и откинула их на спину.
Она была готова к выходу, но еще долго стояла перед зеркалом, волнуясь, как оценит её внешний вид Натан.
Не спросишь - не узнаешь, решила она, а также в надежде на утренний поцелуй, Эмма поскакала вниз по лестнице, напевая "Jingle Bells"

Постояв на последних ступенях лестницы, приводя дыхание в порядок, Эмма вышла в холл



Она восхищенно замерла при виде елки. Эмма подошла к елке, обошла её кругом, потрогала елочные украшения и пошла искать Натана.
Натан нашелся быстро. За завтраком в ресторане.

Эмма, войдя в ресторан, поприветствовала знакомых и пошла к Натану. Кажется, она снова оробела. Она не видела его сегодня утром. Поэтому не знала, как он отнесется к её появлению.

- Доброе утро, - Эмма остановилась около столика, за которым он завтракал.

Эмма села, расправила на коленях салфетку и зарделась от удовольствия, когда Натан поцеловал её. А еще от комплимента. Значит, Натану понравилось, как она выглядит. Эмма довольно улыбнулась.


- Горячий чай и печенья. Спасибо большое, - поблагодарила Эмма официанта.

Она оглядела зал и повернулась к Натану:

- Такая замечательная елка, Натан. Очень красивая. - Эмма обеспокоилась, что Натан почти не спал прошлую ночь. - У тебя много работы сегодня? Ты не спал прошлую ночь. Прости, я не дала тебе спать. - Кажется, прозвучало двусмысленно. Эмма покраснела и поспешила уточнить. - Со своими разговорами.

Официант принес ей чашку чая и тарелочку с печеньем. Эмма подула на чай, чтобы он остыл и отломила кусочек печенья.

Эмма весело рассмеялась, представив Натана в кружевном передничке с чашкой чая в руках.

- Скорее всего будет наоборот, - попыталась пошутить она. - Я буду ждать тебя на кухне с готовым завтраком.



Эмма почувствовала, как кровь прилила к щекам. Вчерашняя сцена на пороге её номера со всеми подробностями всплыла в голове. Эмма забыла, что держит в руках горячую чашку и печенье, она застыла, не в силах отвести глаза от глаз Натана. Она тоже хотела продолжения. Только не разговоров у камина. Она ждала продолжения того, что они начали вчера:

- Да, - Эмма откашлялась. - Я тоже жду ... Продолжения.

Она смутилась и опустила взгляд. Спохватилась, что держит в руке кружку с чаем и поднесла её к губам, захрустела печеньем. Но боясь все же не совладать с эмоциями, и расплескать чай, Эмма поставила чашку на блюдце.



- Да, - машинально ответила Эмма целиком поглощенная своими ощущениями и в корне давя в себе желание прижать его ладонь к своей щеке. Она поставит Натана в неловкое положением этим проявлением нежности. Поэтому повернула ладонь и переплела свои пальцы с пальцами Натана. Глядя на их соединенные руки, Эмма вдруг уловила смысл сказанного им. Он уедет сейчас? Как долго он будет отсутствовать? Понимая, что не сможет задать ему эти вопросы и будет считать минуты до его возвращения, Эмма улыбнулась Натану - Я буду ждать тебя ...

У Эммы перехватило дыхание. Их игра словами была настолько … милой. И очень много значила для Эммы. Как будто это было начало чего-то светлого и красивого, как будто они попытались оба разом сделать шаг навстречу друг другу. «Передничек», о котором подумала Эмма и сказал Натан, стал первой их «общей» шуткой.

Чувствуя себя под его взглядом очень красивой и очень желанной, Эмма быстро кивнула головой, соглашаясь.
Это было воистину волшебное утро, потому что она обрела уверенность в себя, и в то, что она обязательно завоюет Натана. Сколько бы ей не пришлось еще ждать, куда бы не пришлось идти, она сделает все, чтобы быть рядом с ним.

Эмма поверила в чудо. Она подумала о том, что бы прикоснуться к его щеке, не решаясь сделать это, не решаясь озвучить свое желание. Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза, прижимая свою ладонь к его щеке, стараясь остановить это мгновение.
Эмма вспомнила слова Натана, сказанные вчерашним вечером «Я исполню любое Ваше желание». В один миг исполнились все её желания, все её мечты. Кроме одной. Эмма страстно желала, чтобы Натан полюбил её.

Поцеловав его в ответ, Эмма почувствовала себя почти любимой. И очень, просто до неприличия, счастливой.
Посмотрев вслед Натану, Эмма прошептала «Будь осторожен». Она допила чай, и пошла узнать, где запаковывают подарки. Ей вручили список гостей и в течении трех часов, Эмма сверяясь со списком, вкладывала в красивые яркие коробки подарки. Передавала коробки, чтобы их обернули в разноцветную бумагу. Затем она перевязывала их лентами и, снова сверяясь со списком, писала на ярлычке имя будущего счастливого обладателя. Аккуратно прикрепляла ярлычок к подарку за золотую или серебряную нитку. Подписав и повесив последний ярлычок, Эмма еще немного поруководила, чтобы праздничные коробки перенесли под елку, а там она самолично расположила их в живописном порядке. Когда все было сделано, она поблагодарила своих помощников и пошла в свой номер. Достав со дна чемодана маленькую коробочку, Эмма раскрыла её и достала черный шелковый лоскуток. Развернув его, Эмма посмотрела на большую белую жемчужину. Госпожа Уэда подарила ей эту жемчужину на день рождения, как талисман от несчастной любви. И сказала, что по древней японской традиции, если Эмма когда-нибудь решит подарить эту жемчужину, то это должен быть человек, которого она очень любит, потому что в Японии жемчуг дарят как признание в искренней и преданной любви. Эмма снова завернула жемчужину в черный шелковый лоскут и положила в праздничную коробочку. Она повесила на нее ярлычок с именем Натана и тоже отнесла его под елку. Она не знала, что ему еще подарить. Наверняка у него очень много запонок, галстуков и зажимов для них. Эмма хотела подарить ему что-то особенное …
Закончив с подарками, она осталась в холле, чтобы встретить Натана.

Эмма сидела на диване в холле, смотрела на елку и на кучу подарков под ней.
Натан до сих пор не вернулся и она начинала уже тревожиться.
В холле было тепло, нарядно и по-домашнему уютно. Но Эмме не хватало Натана рядом. За эти дни она так привыкла, что он все время рядом. Она рассеянно улыбнулась - к хорошему так легко и быстро привыкаешь. Треск поленьев в камине навевал легкую дремоту ... Эмме срочно нужно было что-то предпринять, чтобы не заснуть. Она взяла журнал и открыла его. Попыталась читать, но чтение не увлекло её. Помимо воли, взгляд Эммы все время обращался к окну.
Натана не было слишком долго по её мнению. Эмма не собиралась вставать с этого места, пока не увидит его.

Эмма уже давным-давно отложила журнал и встала с дивана. Сон сняло, как рукой: прошло уже несколько часов, а Натан не возвращался. Эмма походила по холлу, поднялась в свой номер, снова бесцельно походила, посмотрела на орхидеи, поправила все, что, по её мнению, нуждалось в этом. Потом пошла в номер Натана.
Ей хотелось быть среди его вещей, тогда, может быть, ей не было бы так тревожно и одиноко без него. Составив карандаши в стаканчик, Эмма присела в кресло перед камином, в котором провела предыдущую ночь. Но беспокойство не давало ей сидеть и она снова спустилась вниз к своему наблюдательному посту около окна.

Что могло случится? Почему Натан так долго не возвращается? Эмма смотрела на людей, проходящих через холл - никто не торопился, на лицах было написано ожидание праздника. Это вселяло в нее некоторую уверенность - если бы случилось что-то плохое, люди бы не были так спокойны. Но ей уже не было тепло и уютно в отеле. Потому что здесь не было Натана.

Эмма зябко повела плечами и снова вернулась к созерцанию гор. Она помнила о вчерашних разговорах об опасности схода лавин, о закрытых лыжных трассах. Где же сейчас Натан?

Прошло еще сколько-то времени ... И еще сколько-то ... Натан не возвращался. Эмма уже не тревожилась - она боялась. Страх снова остаться в этой жизни без него, прочно укоренился в душе.
Теперь, когда она, наконец, обрела Натана, снова лишиться его было бы подобно смерти. Она хотела жить только для него одного.


Он появился внезапно и поначалу Эмма решила, что тревога и воображение обманывают её зрение. Она на мгновение замерла, не в силах поверить, что он вернулся. Потом качнулась вперед, готовая сорваться с места на бег, броситься к нему, покрыть поцелуями его лицо, заглянуть в усталые глаза и спросить что случилось, почему его не было так долго?
Но она сдержала себя. Почти ровным шагом она пошла к нему. Остановившись в паре шагов от Натана, она заглянула в его глаза и тихо спросила:

- Натан? Все получилось?

Вот он стоит перед ней, живой и здоровый, почему же тревога до сих пор не отступила? И Эмма, забыв о сдержанности, подошла к Натану, обняла его, прижалась к нему всем телом и поцеловала его губы:

- Тебя не было так долго ...