Сказочные Вечеринки

Нина сняла фартук. Оглядела себя и с облегчение заметила, что на платье не осталось каких-либо следов от опытов, чего она очень опасалась. Нет, вряд ли, конечно в ближайшее время ей понадобиться бальное платье. Однако, оно все-таки было единственным и очень ей нравилось.


Чарская подала ладонь Загряжскому, и они присоединились к другим танцующим кадриль.
- Впервые танцую с князем – девушка усмехнулась – Что же, Георгий Александрович, понравилось вам участвовать в таком зрелищном опыте?

Нина Ивановна не отказала. И они присоединились к другим парам. Загряжский любил кадриль за то, что она давала возможность не только танцевать, но и общаться, ему очень интересно было расспросить барышню про опыты. Но разговор завязался совсем об ином.

– Смею вас верить, князь ничем от других мужчин не отличается. В танце важно – умеет ли мужчина танцевать, и ничего более, даже не обязательно быть хорошим собеседником – можно молчать или говорить о погоде, а вот знать па и хорошо вести – важно. Я точно не отдавлю вам ног, – тепло улыбнулся девушке Загряжский. – Вы прекрасно выглядите, и вам очень идет улыбка. Вы юны и прелестны, а еще и умны, так что вас ждет, думаю, блестящее будущее. – Он хотел перевести разговор с комплиментов к опытам, и Нина Ивановна очень удачно задала ему вопрос о своем представлении.
– Да, это был невероятный опыт, – совершенно искренне ответил Жорж. – Я имею в виду не только то, что вы показали, но и собственный опыт – никогда ничего подобного со мной не случалось, и это запомнится надолго. Я однажды видел некоторые химические опыты в университете, еще в юности в корпусе, у меня кузен был студентом, он и затащил, но это было совершенно не так зрелищно. А уж тем более мне довелось самому поучаствовать. Я был несколько шокирован результатом. До последнего сомневался, что будет не просто не больно, а вообще нечувствительно, разве что тепло. А вы это уже много раз делали, что были так уверены в конечном результате? Бывало такое, что хотели сделать одно, а выходило иначе? Или вообще конфуз полный? Не хочу вас обидеть или оскорбить даже на толику, мне просто любопытно. Когда скачешь на коне с шашкой, и надо поразить цель, получается далеко не сразу, как и остальное в военном деле, нужен навык. Наверное, и тут так же?

- Благодарю, Георгий Александрович, - Нина старательно выполняла все па танца, после того как она сказала князю Загряжскому, что хорошо танцует было бы ужасно где-нибудь ошибиться.
Князь упомянул про университет – ее голубую мечту и Нина тяжело вздохнула. Но сразу же вспомнила, что во время танцев грустить не надобно.
- На один удачный опыт приходиться сто неудачных. Это наука, здесь все доказывается опытным путем. Те, что я показывала довольно просты, поэтому волноваться было не о чем. Другое дело – масштабная скрупулезная работа, где все достигается методом проб и ошибок…порой и взрывы случаются, но это все происходит в лаборатории, а не домашних условиях.

Девушка танцевала одновременно легко и очень старательно, словно это был ее первый настоящий бал, а до того танцевать приходилось только в институте или где она там училась, в отличие от Жоржа, который танцевал машинально, все «па» давно были уложены в голове и многажды апробированы, его ночью разбуди, он порядок не спутает. Но Нина была так мила в этой своей старательности, что он не мог не улыбнуться, стараясь подбодрить девушку.
При его словах про университет девушка как-то очень грустно вздохнула, и Жорж подумал, что, вероятно, ей бы хотелось там учиться, но тут же вспомнил, что для девушки это невозможно, и промолчал
Разговор продолжился про химию и опыты.
– А вы работали когда-нибудь в лаборатории? Если нет, то хотели бы, скажем, попробовать?

Объяснения Нины касательно природы холодного пламени не внесли ясности, но тут Елена могла винить только себя: химия никогда не входила в число её интересов, увы. Познания же госпожи Чарской в сим сложном предмете удивляли. «А Нина Ивановна вовсе не такая простушка, какой хочет казаться», - усмехнувшись, подумала Елена. – « Не только Воронцов, но и поручик ею заинтересовался…Впрочем, она в самом деле очень мила и умна».
Тем временем бал продолжила кадриль. Загряжский танцевал в паре с Ниной, и смотрелись они на паркете чудесно.
Елена Петровна, которую на этот танец никто не ангажировал, хотела было направиться в буфетную, но тут заметила графиню Аристову. Докки тоже пропускала кадриль, но не выглядела опечаленной этим.
Елене Петровне стало невыносимо стыдно за свое недавнее поведение. Ей хотелось все исправить, объяснить Докки, что она сожалеет об их ссоре. Но захочет ли Евдокия Ильинична простить ее?..
Наконец Артемьева решилась и подошла к Докки.
- Евдокия Ильинична! Можно вас на два слова? – дрожащим голосом спросила она.
– Конечно, Элен,- улыбнулась Докки. – Давайте пойдём в буфетную, выпьем оранжада или сельтерской, тут душновато, на вас совсем лица нет.
В буфетной, где в это момент оказалось мало народу, они взяли по бокалу оранжада. Елена сделала два глотка и после этого, глядя графине в глаза, тихо сказала:
- Я бы хотела извиниться перед вами, Евдокия Ильинична… Мне, право, неловко... Сама не знаю, что на меня нашло.
- Да, признаться, я была немного ошарашена и даже обижена, но потом подумала, что не права по отношению к вам, - Докки вертела в руке пустой бокал, рискуя его разбить. - Иногда мы говорим что-то, что задевает собеседника, непреднамеренно. Так получилось и в нашей беседе - я задела вас, вы в ответ - меня. Тоже не специально. Так... бывает. - Она наконец поставила бокал и взяла другой - с шампанским.
- Означают ли ваши слова, что мы вновь подруги? – спросила Елена.
Бокал с оранжадом казался лишним в ее руке, но она продолжала сжимать его.
- Конечно, ma cherie, мы же дружим всю жизнь, а это была всего лишь глупая размолвка, - Докки пригубила шампанского. - Давайте поговорим о чем-нибудь более интересном.
- О чем же? – Елена улыбнулась. – Или, лучше сказать, о ком?

Нина удивилась интересу князя к ее занятию наукам. Обыкновенно представители мужского пола оставались к этому равнодушны или снисходительны, считаля ее занятия химией баловством.


- В Смольном институте был свой класс, там я и начала заниматься. Продолжила уже на Бестужевских курсах, где организовали очень приличную лабораторию.
Нине вдруг вспомнились слова Долли, подруга уверяла ее всегда использовать свои сильные стороны и не стесняться рассказывать о достижениях, поэтому девушка добавила.
- Лабораторию эту посещал сам Менделеев. Не в моих правилах хвастаться, но Дмитрию Ивановичу очень понравились мои мысли по поводу исследования водных растворов по удельному весу.
Еще несколько па и изящных поворотов и Нина замирает напротив Загряжского, когда музыка смолкает, делает реверанс и уверенно произносит:
- Я хочу посвятить свою жизнь химии и когда-нибудь получить ученую степень. Как вы понимаете, в России сейчас это невозможно. Поэтому, очень скоро мне предстоит дальняя дорога, если я хочу следовать за своей мечтой.
Чарская улыбнулась.
- Благодарю вас за танец и интересный разговор, Георгий Александрович.

Как оказалось, девушка была всерьез увлечена наукой.
– Так вы бестужевка? – удивился Загряжский. – Вот уж не сказал бы. Совершенно на них не похожи. – Вырвалось у него, но Жорж тут же извинился за свою бестактность. Простите, обидеть не хотел, просто неожиданно. Вы такая милая, нежная, женственная… Ей, Богу, вы меня несказанно удивили.
Дальнейший ее рассказ еще более удивил князя.

– Так это же замечательно, – воскликнул Жорж, чуть повысив голос, и на них стали оборачиваться, тогда он заговорил тише. – С профессором Менделеевым лично не знаком, но мой приятель, что показывал опыты, один из его ближайших соратников, состоит в Русском физико-химическом обществе. Он о Менделееве говорил как о светиле химии. Так что вам очень повезло.
Князь даже не заметил, как музыка смолкла, настолько увлекся разговором с Ниной Ивановной.

– Вы едете за границу, я правильно понимаю? Слышал, там девушек принимают в университет. Жаль, что это нельзя сделать в России, – он грустно улыбнулся.
– Мне тоже было весьма интересно, Нина Ивановна, – князь поцеловал тонкие пальцы, затянутые в перчатку. – Благодарю за танец и желаю вам удачи в химии и во всем, что вы задумали. Я не уверен, что смогу быть вам чем-то полезен, но если вдруг, всегда буду рад, – он снова улыбнулся. – Куда вас проводить?

В буфетной

Разговор принимал интересный оборот. Сплетничать Докки не любила, но если подруга желает поговорить о том, что на сердце или о ком-то, кто ей по душе, почему бы и нет? Графиня искренне желала Элен женского счастья, потому с готовностью поддержала:
– А есть о ком? – улыбнулась Докки, слегка поддразнивая подругу. –Постой, – она снова перешла на дружеское "ты", – ты танцевала сегодня с Демидовым и с Загряжским. Так кто из двоих достоин разговора?
– Демидов – человек хорошо известный в нашем уезде, – ответила Элен. – А вот князь Загряжский… Он человек в наших краях новый. И хотя мой отец и Георгий Александрович оказались знакомцами, но, ты же понимаешь, – тут она бросила лукавый взгляд на Докки, – я не могу расспрашивать папеньку. Ты – другое дело.
– А что я? – графиня опустила взгляд в бока шампанского. – Танцевала с ним несколько раз на балах, танцор он, кстати, отменный, но это и не удивительно. Мне тетушка сказывала, что когда папенька был молод, их на балы назначали танцующими кавалерами. Это и доныне так. В Петербурге на балы приходят офицеры, особенно из Гвардии, чтобы никто из дам стеночку не подпирал, – она тихонько рассмеялась. – Вот и я несколько раз чести удостоилась. В первые два сезона кавалеров много было, а после – уже поменьше, возраст вышел. То есть, я, право, не знаю, отчего меня Георгий Александрович приглашал, – слегка стушевалась Докки, – но, полагаю, не замуж звать. Мне кажется, такие, как он и вовсе никогда не женятся.
– Такие, как он? – переспросила Элен. – Ты хочешь сказать – пресыщенные удовольствиями и женщинами?
– Да вовсе нет! С чего ты взяла, что он таков? – Докки удивленно воззрилась на подругу. – Просто он, – она задумалась, подбирая слова. – Как бы это лучше выразить. – Самодостаточен. – Он воевал и, как я понимаю, не раз, значит не особо притязателен во всем, деньги у него тоже есть. Удовольствия такие мужчины находят не с женами, как и большинство военных, насколько я могу об этом судить по рассказам тех же тетушек. То есть жена, какая принята в свете, ему не сильно нужна. Только если влюбится, – она слегка пожала плечами. – Слышала, он имение купил тут и вроде как хочет помещиком заделаться. Вот для этого, наверное, нужна жена, так что, может быть, я и не права. – Докки допила шампанское. – Извини, Элен, наверное, я говорю глупости, это все шампанское. Одно знаю точно, Георгий Александрович не заносчивый и не пресыщенный жизнью. Во всяком случае, на меня он произвел впечатление умного и честного человека с достойным отношением к женщинам. Я слышала… впрочем, это неважно, сплетни.
– Положим, имение он не купил, а выиграл в карты, – возразила Елена Петровна. – А вот то, что хочет сделаться помещиком, я слышала от него самого. Однако твое мнение о князе весьма ценно для меня. – Она улыбнулась. – Нет-нет, не подумай, я вовсе не собираюсь вскружить ему голову и тому подобное.
– Пусть выиграл, что, конечно, чести ему не делает, но зато там будет имение, а не развалины былого великолепия, – подумав, ответила Докки. – И все-таки я расскажу тебе. Опять же со слов тетушек. Он же выпустился по первому разряду в гвардию, и там война – награды, звания и прочее. А там один поручик девушку обидел. Обещал жениться, совратил и бросил. Так бывает, – Докки заалела щеками, тема была щепетильной для обсуждения двумя девицами, пусть и не слишком юными. – За нее некому было заступиться – они с братом сироты, да и брат ее погиб незадолго до того. Георгий Александрович того поручика на дуэль вызвал и убил. Его разжаловали и в армию. А сейчас снова в гвардии, то есть – храбр и честен. Так что, почему бы и не влюбиться, если твое сердце свободно, и он тебе симпатичен? Не век же с папенькой жить.
– Это невозможно, поверь мне, – Элен покачала головой.
– Ты себя недооцениваешь. Попробуй, – предложила она. – В вальсе вы очень хорошо смотрелись.
Но Элен покачала головой и перевела тему.
– Ну а ты? – спросила Елена. – Мне показалось, господин Звегинцов оказывает тебе особое внимание. Или я ошибаюсь?
И тут пришел черед Докки скрытничать и отделываться общими фразами.
– Да нет, – замялась Докки. – Мы же соседи, он меня с детства знает. Да и какое особое? На вальс он меня ангажировал, – ответила она, не зная. что еще сказать. То, что происходило между нею и Звегинцовым, было странным, неопределенным и очень личным. Она сама еще мало что понимала, но делиться этим не хотела ни с кем, даже с близкой подругой. Она сказал, что он ей симпатичен, он обещал ее поцеловать, и Докки ждала этого поцелуя, но что будет дальше, загадывать не спешила. И что значит для него этот поцелуй, их разговоры, флирт, его постоянное подтрунивание над ней, что она ему предложение сделала, и он женится… Серьезно ли это? Скорее да, чем нет, но согласна ли она, готова ли? А что скажет его дочь? Ей пятнадцать – подросток. Докки лишилась матери в шестнадцать, и она еще до сих пор помнит, как было больно. А этой Анне еще больнее, ведь мать жива, но не с ней. Да, у нее есть любящий отец, который не бросил девочку на старую тетку, а сам занимается ею, и уж точно – очень любит. И вот он приведет в дом чужую для девочки женщину… Не решит ли она, что и он ее предал? Как все сложно и запутанно… Этого не расскажешь никому. Конечно, надо будет поговорить с Николаем Александровичем, – решила Докки, не зная, что еще сказать Элен, но тут оркестр заиграл мазурку, и предмет разговора барышень князь Загряжский возник около них.
– Елена Петровна, Евдокия Ильинична, – поклонился он обеим девушкам. – Елена Петровна, мазурка, вы обещали.
Дождавшись, пока Элен уйдет с Жоржем. Докки тоже выходит из буфетной в бальную залу, где пары строятся к танцу, ожидая первый такт.


**диалоги согласованы

И чем же, по вашему определению, бестужевки отличаются от прочих дам? – вопрос уже вертелся у Нины на языке. Хотя, уже пора привыкнуть к тому, что в большинстве своем мужчины реагировали именно так. Отчего же у нас принято бояться умных женщин? Или делить их на умных и красивых? И считать странными тех, кто хочет выйти за рамки привычного уклада жизни.


- Сегодня вы танцевали минимум с двумя слушательницами курсов. Хозяйка дома одна из них. Да, мы с Долли познакомились именно там. И всеми силами стараемся поддерживать движение за женские права.


- Да, в скорости отбываю в Лейпциг. Надеюсь, что мне повезет и последнее обстоятельство, мешающее присоединиться к студентам, будет устранено.



- Спасибо, Георгий Александрович, за добрые пожелания. Мне надобно посмотреть убрали ли слуги все реактивы со стола, так что вынуждена вас покинуть.

Нина Ивановна явно была недовольна мнением Жоржа о «бестужевках», но вступать в дискуссию передумала. Когда же она сказала, что и именинница там училась

Князь все-таки решил высказаться:
– Не поймите меня превратно, Нина Ивановна, ни коим образом не хотел обидеть или как-то задеть вас или Дарью Петровну. Я отнюдь не противник женского образования, и мне искренне жаль, что нормальным образом получить его в России невозможно. Но я поражен тем, что и вы, и Мещерская – слушательницы курсов. Те девушки-бестужевки, с которыми я был знаком, отличаются от вас как небо и земля. Они коротко стрижены, курят, тыкают всем подряд, даже незнакомым, они против института брака, но ратуют за свободные отношения. Женщина может быть умной и стремиться к знаниям, но при том хотелось бы, чтобы она оставалась воспитанной, а не распущенной. А вы прекрасно воспитаны, потому я и удивился, – он запнулся. – В общем, это, наверное, все, что я имею сказать по данному вопросу. – Он улыбнулся. – Я не встречал еще «бестужевок», подобных вам или Дарье Петровне, и искренне рад, что вы можете продолжить обучение. Что же до женских прав, суфражисток я не поддерживаю, но и принцип четырех К «Kinder, Küche, Kirche, Kleider» (дети, кухня, церковь, наряды (нет.)) не приемлю тоже.
Девушка подтвердила его предположение, что уезжает за границу
– Если я могу чем-то помочь, только скажите, – князь щелкнул каблуками и выпрямился. – Хочу, чтобы ваша мечта сбылась.
– Не смею вас больше задерживать, – поклонился Жорж. – Merci à vous, мне было весьма приятно и интересно общаться с вами.
Он направился в буфетную промочить горло, но заиграла мазурка, и Жорж вспомнил, что приглашал Элен, которая нашлась именно в буфетной вместе с графиней Аристовой.
– Елена Петровна, Евдокия Ильинична, – поклонился Загряжский обеим девушкам. – Елена Петровна, мазурка, вы обещали.

- Нет, господа, эдак мы ни к чему не придем – Демидов покачал головой глядя на Воронцова и Миролюбского – Тут нужен чистый и незамутненный взгляд, того кто предпочтений своих не имеет и, следовательно, сторона не заинтересованная.
Сергей Сергеевич огляделся и увидел Яшку, проходящего мимо с подносом в руках.
- Яхонтовый мой, поди-ка сюда, да не робей. Мы тут с Алексеем Михайловичем спор небольшой затеяли, а поэт нас рассудить так и не смог. Надо нам мнение простого народа.
Демидов налил виски в стакан и кивнул Воронцову, мол, давай добавляй свой лед во второй.
- Пробуй – он пододвинул оба стакана к Яшке - и скажи, что думаешь.

Загряжский появился в буфетной так неожиданно, что щеки Елены Петровны вспыхнули: еще минуту назад они с Докки обсуждали поручика, и вот он тут! «Что, ежели он нас слышал?» - подумала Елена, у которой от смущения покраснели даже уши.
– Елена Петровна, мазурка, вы обещали.
Не успев привести свои мысли в порядок, Елена Петровна пробормотала «конечно» и подала руку Загряжскому. Они вернулись в бальную залу и, приняв горделивые позы, свойственные мазурке, и выждав музыкальный такт, тотчас вовлеклись в танец.
Они с князем были не первою парою, но Елена была даже рада тому. Мазурку она любила: всю эту мазурочную болтовню, бесконечность танца, ловкость движений, наконец, с которою танцоры выделывали антраша. Нравилось легко и быстро скользить по паркету, когда кавалер, упав на одно колено, обводил ее вокруг себя. И потому она с радостью отдалась в этом танце Загряжскому, позволяя ему бойко кружить себя и любуясь тем, как ловко он выделывает прыжки, ударяя ногами в воздухе и щелкая каблуками.
- Должна признать, Георгий Александрович, вы один из лучших танцоров, каких я встречала,- не удержалась Елена от похвалы.

Жорж ловит такт и начинает движение со своей дамой по зале. Он легко прыгает и столь же легко опускается на колено. Она порхает вокруг него. Пары перестраиваются, меняясь партнерами, ведут неспешную беседу.
– Должна признать, Георгий Александрович, что вы один из лучших танцоров, каких я встречала, – хвалит Элен Жоржа.
Ему приятна ее похвала, он и в самом деле в каком-то ударе нынче – так идеально выходят фигуры.
– Вы мне льстите Елена Петровна, – улыбается он, – но даже если я хорош в танце, то и я могу вернуть вам комплимент, от партнерши тоже многое зависит. Вас легко вести, вы весьма послушны в танце, – говорит Жорж и тут же меняет тему. – Елена Петровна, а что в вашей местности хорошие охоты? – спрашивает Загряжский у Элен. – Вы выезжаете или только Петр Николаевич?
Жорж в самом деле великолепно ведет свою даму. Он прекрасно владеет телом, знает все па мазурки, особенно ему удаются голубец и шассе – он прыгает легко и свободно, ударяя нога об ногу, шаг уверенный, лихо притоптывая каблуком. Все повороты и подскоки делаются очень чисто, хотя именно мазурку он давно не танцевал, да и возраст, тем не менее, у него все выходит, словно он снова молодой юнкер на уроке танцев в училище. Еще один поворот, и снова можно поговорить:
– Елена Петровна, вы ведь пишете стихи? – он не спрашивает, а утверждает. – Могли бы почитать мне что-то? Не сейчас, после танца.

Самые храбрые люди - те, кто ясно видит опасность и славу, которая есть перед ними, и все же, несмотря на это, идут вперед. (Фукидид)

Каждый служит своей стране так, как он на то способен. И если это творечество, то пусть будет творчество, достойное истории. Как я поддержала идею Демидова, обе идеи, и с театром, и не только потому, что Александра моя подруга, и с железной дорогой, я решаюсь вложиться сама, не от имени семьи, а от себя лично. Если этот проект станет успешным, а я в который раз убеждаюсь, что за наукой и передовой техникой будущее, то железная дорога соединит страны, и возможно, однажды, даже больше. Если мы строим пути на земле, почему не замахнуться на небо? Пример братьев Райт показал, что это достижимо. Но нужно больше информации, более совершенные технологии. Будущее обещает быть интересным. А пока я наблюдаю, танец закончился, я вообще не планировала танцевать и ничего никуда не записывала, вальс получился достаточно... спонтанным, но занятным. На мягком диванчике рядом с закусками и напитками было вполне неплохо. Сменились несколько танцев, началась мазурка. Опыты, продемонстрированные Ниной Ивановной были достаточно интересными, я не боялась, но дама и кавалер... Я не начинаю партию, которую не способна просчитать наперед. После опытов все же решаю уйти. Это праздник Дарьи Петровны, но я не стану ее искать, тем более, понимая причину отсутствия. Все же я подарю те шелка, несомненно.
- Еда тут высший класс. И вино, - как поручик умудрился дойти до коридора с подцепленным у слуги подносом и ничего нигде не уронить. - А наших приятелей все нет-с.
- Ну, не совсем же они идиоты, - хмыкает Александра. Мы сходили проведать Люсю, пришлось откупиться парой яблок и пирогом, слугам было приказано накормить лошадь и приготовить к выезду. - В лесу решили засесть, зуб даю.
- Оставь себе, тебе еще в театре выступать. И вообще, лишними не будут. Но вынуждена согласиться, они выбрали лес. Я его знаю благодаря дядюшке Ольгерду и его любви к охоте, но не могу поручиться, что они выберут именно знакомый мне участок, - дописываю последнюю букву и ставлю точку.
Мои любимые темно-изумрудные чернила легли на бумагу привычными слегка наклоненными вправо завитушками. Почему-то я их люблю, и мой учитель каллиграфии сначала улыбался, когда видел, как я пытаюсь дорисовать таковые иероглифам. Рисовать кистью было довольно... непривычно, хоть где-то пригодились уроки рисования. Три письма - первое от Mein lieber Freund для Нины Ивановны, все же талантливую девушку хвалил сам Менделеев, она заслуживала своего шанса. Не в Империи, так в моем будущем доме. Поэтому - следующее с гербовой печатью дома и подвеской внутри конверта - от меня. Птица феникс - символ возрождения, она же станет проводником, если мадемуазель Чарской понадобится помощь. Третье письмо и приложение к нему в виде резной шкатулки - все же эти шелка не такие тяжелые, как те, что были помещены в сундуки с резными Ао - для Дарьи Петровны. Я не могу попрощаться лично, не хочу отвлекать Долли, да и это будет невежливо, вот так вмешиваться.
- Слуг позови.
- Ты и твои сюрпризы, - смеется Александра, перебирая содержимое мелкого ящика, который она привезла с собой. - Ай-ай-ай, а еще сама серьезность.
- Предсказуемые партии скучны. Иногда игру стоит сделать более занимательной.
- Слуги доставлены, - ты бы еще каблуками прищелкнул, мысленно вздыхаю и встаю с кресла. - Тебя, - веер указывает на девушку, - я помню.
- Дуняша, барышня.
- И?
- Прохор и Никодим, - кланяются.
- Можете поднять головы. Мы поручаем вам важное задание. Доставить Дарье Петровне эти письма и шкатулку. Это, - вынимаю из волос заколку, прокручиваю, в свете камина алые глаза птицы вспыхивают, - оставь себе.
- Ты иногда бываешь подозрительно доброй, - говорит Александра, когда слуги уходят.
- Ты про бал?
- И про него тоже. По ногам не потоптались?
- У меня веер есть, между прочим. И нет, не потоптались. Считай это комбинацией - вложение в будущее всегда важно. Карта, что прислали, у тебя?
- У меня, у меня, куда же она денется, - теребит ус Ржевский. - Расстановку оставляем?
- Вот сейчас и решим.
Профессионал всегда просчитывает все возможные ходы. И невозможные тоже. Всегда есть вероятность, что что-то пойдет не так. Даже собрав и изучив всю предоставленную информацию, стоит об этом помнить. А бал дал мне еще одну пищу для размышлений. Пожалуй, стоит разузнать больше. Caelo tonantem credidimus Jovem Regnare*.
---
*(лат) Гром с неба убеждает нас в царствовании Юпитера (о чьей-либо силе догадываются только после ударов, которыми она поражает).

- Елена Петровна, а что в вашей местности - хорошие охоты?
- Настоящая охота, я слышала, нынче только в Сибири, - с улыбкой ответила Елена Загряжскому. – Но кабаны и лоси и у нас еще не перевелись.
- Вы выезжаете или только Петр Николаевич?
- Папенька брал меня пару раз на охоту, но из этого ничего путного не вышло...
Рассказывать князю о том, как она, что называется, с трех шагов не попала из ружья в белку, было неловко. Не то, что папенька! Тот, бывало, и с сорока шагов попадал прямо в глаз.
Князь вновь закружил ее вокруг себя. Бальные туфельки Елены Петровны скользили легко, словно по воздуху. Ощущение чего-то волнующе-радостного не покидало девушку на протяжении мазурки. «Отчего мне так хорошо сейчас?» - промелькнуло у нее в голове. – « Я чувствую себя так, словно это мой праздник, а вовсе не Долли. И все эти люди, и музыка – все кажутся мне прекрасными…».
Новый вопрос поручика прервал ее мысли.
– Елена Петровна, вы ведь пишете стихи? – Она кивнула. – Могли бы почитать мне что-то? Не сейчас, после танца.
- Боюсь, Георгий Александрович, они вам покажутся скучны, - ответила Элен, но, заметив, что он пытается возразить ей, добавила: - Но если вы настаиваете…
«Уж не смеется ли он надо мною?» - подумала Елена, но тотчас отогнала от себя эту мысль. После того, что о Загряжском ей поведала Докки, она не могла думать о князе дурно.