Джулия Куин "The Secret Diaries of Miss Miranda Cheever

девочки, у меня очень важный вопрос. Тернер с Мирандой в 9 главе на "вы" или на "ты"?

Амина! Браво! Вот это скорость! Завидываю!

Я тут помочь не могу, потому как умудрилась в этот раз книгу не прочитать полностью
[/quote]
_________________

Амина, в 8-ой главе они ещё на "вы" (и отношения не очень-то клеятся), а вот если в 9-ой у них случится интим, то переведу их на "ты".

Книгоман, спасибо. Ты меня аж смутила! Фройляйн, как я поняла у них еще интима не было. Так что начну пока с "вы"
_________________

 » Глава 6

Глава 6.
- Уинстон будет скоро здесь, - заявила Оливия, входя в розовую комнату и награждая Миранду одной из ее самых солнечных улыбок.
Миранда посмотрела на нее поверх книги – совершенно некрасивой копии Le Morte d’Arthur с загнутыми уголками страниц, которую она позаимствовала из библиотеки лорда Радлэнда.
- Правда? - пробормотала она, хотя прекрасно знала, что Уинстона ожидали тем вечером.
- Правда? - передразнила Оливия. - Это - все, что ты можешь сказать? Прости, но я под впечатлением от того, что ты влюбилась в юношу, о, извини меня, теперь он - мужчина, не так ли?
Миранда возвратилась к своему чтению.
- Я сказала тебе, что не влюблена в него.
- Но ты должна будешь, - парировала Оливия.- И ты могла бы влюбиться, если бы соизволила провести некоторое время с ним.
- Разве он не в Оксфорде?
- Ну, да, - сказала Оливия так, как будто шестидесятимильное расстояние не имело значения. - Но он был здесь на прошлой неделе, и ты проводила любое время с ним.
- Это не правда, - ответила Миранда. - Мы ездили в Гайд-парк, ходили к Гюнтеру за мороженым и даже покатались на лодке, когда было очень жарко.
Оливия присела на соседний стул, скрестив руки.
- Этого недостаточно.
- Ты сошла с ума, - сказала Миранда и возвратилась к своей книге.
- Я знаю, что ты полюбишь его. Ты только должна провести достаточно времени в его компании.
Миранда сжала губы и упрямо продолжала смотреть в книгу. Эта беседа была неразумной.
- Он будет здесь только два дня, - размышляла Оливия. - Мы должны действовать быстро.
Миранда перелистнула страницу и сказала:
- Ты делаешь то, что ТЫ хочешь, Оливия, но я не буду участвовать в твоих замыслах.
Вдруг Миранда встревожилась.
- Нет, я передумала. Не буду делать то, что ты хочешь. Если я оставлю это дело тебе, то я окажусь на пути к Гретна Грин прежде, чем буду знать об этом.
- Интригующая мысль.
- Ливви, никакой свадьбы. Я хочу, чтобы ты пообещала мне.
Выражение лица Оливии стало хитрым.
- Я не буду обещать того, чего я не могу сделать.
- Оливия.
- Ох, хорошо. Но ты не можешь остановить Уинстона, если он думает о женитьбе. И судя по его недавнему поведению, он именно это и делает.
- Только до тех пор, пока ты не вмешаешься.
Оливия вздохнула и попыталась выглядеть оскорбленной.
- Мне больно от того, что ты так думаешь.
- О, пожалуйста. Миранда возвратилась к своей книге, но было почти невозможно сосредоточиться на сюжете, когда в уме считаешь в обратном порядке … двадцать, девятнадцать, восемнадцать …
Конечно, Оливия не способна замолчать больше, чем на двадцать секунд.
Семнадцать … шестнадцать …
- Уинстон будет прекрасным мужем, разве ты так не думаешь?
Четыре секунды. Это было замечательно, даже для Оливии.
- Он молод, конечно, но мы тоже.
Миранда проигнорировала ее.
- Тернер, вероятно, был бы тоже прекрасным мужем, если бы не появилась Летисия и не испортила его.
Миранда перебила.
- Ты не думаешь, что это жестокое замечание?
Оливия слегка улыбнулась.
- Я знала, что ты меня слушаешь.
- Это почти невозможно, - пробормотала Миранда.
- Я просто говорила, что…
Оливии подняла подбородок, и ее пристальный взгляд переместился на дверной проем позади Миранды.
- И он теперь здесь. Какое совпадение.
- Уинстон, - воскликнула Миранда весело. Но это был не Уинстон.
- Извините за вторжение, - сказал Тернер, один уголок его рта изогнулся в ленивую и чрезвычайно слабую улыбку.
- Извини, - пробормотала Миранда, чувствуя себя неожиданно глупо. - Мы говорили о нем.
- Мы говорили также и о тебе, - сказала Оливия. - Совсем недавно, по сути дела.
- Дьявольские вещи, я надеюсь.
- О, действительно, - сказала Оливия.
Миранде удалось сдержанно улыбнуться, поскольку Тернер сел напротив нее.
Оливия наклонилась вперед и кокетливо положила подбородок в свои руки.
- Я только говорила Миранде, что, по моему мнению, ты будешь ужасным мужем.
Он выглядел удивленным.
- Довольно точно.
- Но я собиралась сказать, что с надлежащем обучением, - продолжала Оливия. - Ты мог бы быть реабилитирован.
Тернер встал.
- Я ухожу.
- Нет, нет, Тернер! - Оливия окликнула его со смехом. - Я дразнила тебя, конечно. Нет надежды на исправление. Но Уинстон … Сейчас Уинстон походит на кусок глины.
- Я не буду говорить ему, что ты сказала это, - пробормотала Миранда.
- Не говори, что ты не согласна, - возразила Оливия с вызовом. - У него не было времени, чтобы стать ужасным, какими становится большинство мужчин.
Тернер наблюдал за своей сестрой с неприкрытым изумлением.
- Как такое могло произойти, что я сижу здесь, слушая ваши лекции по управлению мужчинами?
Оливия открыла свой рот, чтобы ответить – что-что умное и хитрое - но именно в этот момент появился дворецкий и спас их всех.
- Ваша мать требует Вашего присутствия, леди Оливии.
- Я вернусь,- предупредила Оливия, выходя из комнаты. - Я очень хочу закончить эту беседу.
И затем, с дьявольской улыбкой и взмахом руки, она ушла.
Тернер подавил стон - его сестра будет чьей-то смертью, но только не его - и обратился к Миранде.
- Тяжелая книга? – спросил он.
Она показала книгу.
- О, - сказал он с усмешкой.
- Не смейся, - предупредила она.
- Я и не думал об этом.
- И не обманывай, - сказала она и попыталась напустить на себя вид воспитательницы, который, как ей казался, хорошо получался.
Он откинулся назад, смеясь.
- Сейчас я не могу пообещать этого.
В этот момент Миранда просто сидела там и выглядела одновременно строго и серьезно, но затем выражение ее лица изменилось. Было видно, что Миранда о чем-то думает. Наконец, она приняла решение.
- Что ты думаешь об Уинстоне? - спросила Миранда.
- Он мой брат, - заявил он.
Миранда протянула руку и опустила запястье, как будто бы говоря - Кто еще?
- Ну, - сказал он и замолчал, не зная, о чем именно она ожидала услышать.
- Он - мой брат.
В ее глазах плясали смешинки.
- Очень откровенно.
- О чем именно ты спрашиваешь?
- Я хочу знать, что ты думаешь о нем, - настояла она.
Его сердце ухнуло в груди по непонятной ему причине.
- Ты имеешь в виду, - спросил он с расстановкой, - считаю ли я, будет ли Уинстон хорошим мужем?
- Похоже, что все пытаются сделать из нас пару.
- Все?
- Ну, Оливия.
- Едва ли я тот человек, который способен дать какой-то романтический совет.
- Таким образом, ты не думаешь, что я должна снять шляпу перед Уинстоном, - сказала она, наклоняясь вперед.
Тернер моргнул. Он знал Миранду, он знал ее в течение многих лет, и именно поэтому он был совершенно уверен, что она не способна сделать это движение лишь с намерением показать ее удивительно прекрасную грудь. Скорее от рассеянности, которая была конечным результатом.
- Тернер? - пробормотала она.
- Он слишком молод, - заявил он.
- Для меня?
- Для любого. О мой Бог, ему только двадцать один.
- На самом деле, ему все еще двадцать.
- Точно, - сказал он неловко, еще больше желая поправить свой шейный платок и при этом не быть похожим на дурака. Ему стало жарко и становилось трудно сосредоточиться на чем-то другом, но не на Миранде.
Наконец, она откинулась назад. Слава Богу.
Но она ничего не говорила. До тех пор, пока он, наконец, не помог себе.
- Ты собираешься преследовать его?
- Уинстона? - Казалось, она обдумывала это. - Я не знаю.
Он фыркнул.
- Если ты не знаешь, тогда ясно, что не должна.
Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
- Это - то, что ты думаешь? Любовь должна быть очевидной и ясной?
- Разве кто-то говорил о любви? - спросил он с некоторой злостью и одновременно сожалением в голосе, но Миранда, безусловно, поняла, что это была недопустимая тема для разговора.
- Хммм.
У Тернера внезапно появилось неприятное ощущение того, что она осудила его, и этот вывод укрепился, когда она вновь сосредоточила свое внимание на книге, которая лежала на ее коленях.
А он сидит здесь, как идиот, наблюдая за тем, как она читает свою книгу, и пытается придумать какое-то хитрое замечание.
Она вновь посмотрела на него и спросила спокойно, но с оттенком раздражения в голосе.
- У тебя есть планы на вечер?
- Ни одного, -приврал он: на самом деле, он хотел вывести на прогулку своего мерина.
- Уинстон скоро приедет.
- Я знаю.
- Именно поэтому мы говорим о нем, - объяснила она, как будто это имело значение. - Он приезжает на мой день рождения.
- Да, конечно.
Она снова наклонилась вперед. Боже, помоги ему.
- Ты действительно помнишь? - спросила она. - У нас завтра вечером будет семейный ужин.
- Конечно, я помню, - тихо проговорил он, хотя это было не так.
- Хммм, - пробормотала она, - спасибо тебе за твои мысли, так или иначе.
- Мои мысли, - отозвался он эхом. О чем, черт возьми, она говорила теперь?
- Об Уинстоне. Есть честно, я действительно хотела узнать твое мнение.
- Хорошо. Теперь оно у тебя есть.
- Да, - улыбнулась она. - Я рада, потому что я отношусь к тебе с большим уважением.
Каким-то образом ей удалось заставить его почувствовать себя древней реликвией.
- С большим уважением? - эти слова внезапно слетели с языка.
- Конечно. Ты думаешь, что я тебя не уважаю?
- Откровенно говоря, Миранда, большую часть времени я понятия не имею, о чем ты думаешь, - выпалил он.
- Я думаю о тебе.
Его глаза взлетели к ее глазам.
- И об Уинстоне, конечно. И об Оливии. Как будто можно жить в том же самом доме с ней и не думать о ней.
Она схватила свою книгу, закрыла и резко встала.
- Я думаю, что мне нужно пойти поискать ее. Она и твоя мать не могут прийти к единому мнению насчет некоторых платьев, которые Оливия хочет заказать, и я обещала помочь.
Он встал и сопроводил ее к двери.
- Оливии или моей матери?
- Твоей матери, конечно, - сказала Миранда со смехом. - Я молода, но я не дурочка.
И с этим замечанием она ушла.
10 Июня 1819
Странный разговор с Тернером сегодня днем. Я не пыталась сделать так, чтобы он приревновал, хотя я предполагаю, что он мог бы истолковать именно так, если бы знал о моих чувствах к нему.
Однако, моим намерением было вызвать определенное чувство вины относительно Le Morte d’Arthur. Я не думаю, что преуспела в этом.

Позже тем днем, Тернер, возвратившись из поездки по Гайд-парку с его другом, лордом Вестхолмом, нашел только Оливию, слоняющуюся в главном зале.
- Тише, - попросила она.
Этого было достаточно, чтобы Тернер немедленно отправился в ее сторону.
- Почему тише? - спросил он шепотом.
Она сердито проговорила.
- Я подслушиваю.
Тернер не мог вообразить за кем, поскольку она стояла напротив лестничной клетки, которая вела вниз к кухням. Но тогда он услышал эти переливы смеха.
- Неужели это Миранда? - спросил он.
Оливия кивнула.
- Уинстон только что приехал, и они пошли вниз.
- Почему?
Оливия всмотрелась за угол, затем отошла назад, чтобы встать перед Тернером.
- Уинстон хотел есть.
Тернер стянул перчатки.
- И ему нужна Миранда, чтобы она накормила его?
- Нет, они спустились вниз за булочками миссис Кук. Я собиралась присоединиться к ним, поскольку я очень не хочу оставаться в одиночестве, но теперь, когда ты здесь, я полагаю, что ты можешь составить мне компанию.
Tернер поглядел мимо нее вниз зала, хотя у него не было возможности видеть своего брата и Миранду.
- Я тоже хочу есть, - проговорил он глубокомысленно.
- Потерпи, - приказала Оливия. - Им нужно время.
- Чтобы поесть?
Она закатила глаза.
- Чтобы влюбиться.
Было довольно неприятно получить такой презрительный взгляд от младшей сестры.
- И они намереваются сделать это за булочками и чаем за один день?
- Это - начало, - парировала Оливия. - Я не вижу, чтобы ты делал что-нибудь для будущей пары.
Этого он не делал, потому что любой дурак мог увидеть, что это будет ужасный мезальянс. Он глубоко любил Уинстона, и тот уважал его настолько, насколько мог уважать двадцатилетний юноша, но он был явно неподходящим человеком для Миранды. Да, это верно, что они сблизились за эти несколько недель, но даже он мог видеть, что она была очень мудра для своих лет. Ей нужен кто-то, кто был бы старше, был бы более зрелым, кто мог оценить ее прекрасный характер. Кто-то, кто мог выдержать ее, когда, наконец, она показывала свой темперамент.
По его мнению, Уинстон мог быть тем человеком … через десять лет.
Tернер посмотрел на свою сестру и сказал довольно твердо
- Мне нужно поесть.
- Тернер, не делай этого!
Но Оливия не могла остановить его. К тому времени, когда она попыталась остановить его, Тернер уже спускался по лестнице.
* * *
Бевелсток был сравнительно неофициальным домом, по крайней мере, когда хозяева не принимали гостей, и, таким образом, ни один из слуг не был особенно удивлен, когда Уинстон просунул свою голову на кухню, расплавил миссис Кук своим самым сладким выражением собаки щенка и затем шлепнулся за стол рядом с Мирандой, в то время как миссис Кук сделала на скорую руку несколько своих известных булочек. Они были только что положены на стол, все еще горячие и пахнущие как небеса, когда Миранда услышала громкий удар позади нее.
Она обернулась и увидела Тернера. Он выглядел одновременно распутным, робким и совершенно восхитительным. Она вздохнула.
- Одолел лестницу дважды за один раз, - объяснил он, хотя она не была вполне уверена в значении сказанного.
- Тернер, - проворчал Уинстон, слишком занятый поеданием третьей булочки, чтобы приветствовать своего брата более красноречиво.
- Оливия сказала, что вы двое здесь,- сказал Тернер. - Я голоден.
- У нас есть булочки, если хочешь - бери, - сказала Миранда, подвинув поднос.
Тернер пожал плечами и сел рядом с ней.
- Миссис Кук?
Уинстон кивнул.
Тернер взял три, затем повернулся к миссис Кук с тем же самым выражением, которое было у Уинстона ранее.
- О, очень хорошо, я сделаю еще.
Именно в этот момент Оливия появилась в дверном проеме и сжала губы, впиваясь взглядом в своего старшего брата.
- Тернер, - сказала она с раздражением. - Я говорила тебе, что хотела показать тебе новую, эээ, книгу?
Миранда подавила стон: она же просила Оливию оставить попытки сделать ее и Уинстона парой.
- Тернер, - проскрежетала зубами Оливия.
Миранда сладко улыбнулась и спросила:
- И какую же книгу?
Оливия свирепо посмотрела на нее.
- Ты знаешь какую.
- Это ту об Османской империи, или ту о ловцах меха в Канаде, а, может, ту о философии Адама Смита?
- Смита.
- Правда? - спросил Уинстон, поворачиваясь к сестре-близнецу с возрастающим интересом. - Я понятия не имел, что тебе нравятся такие книги. Мы читали «Богатство наций» в этом году. Это - весьма интересная смесь философии и экономики.
Оливия улыбнулась.
- Я уверена, что это так. Я поделюсь своим мнением, как только прочитаю ее.
- Сколько же ты прочитала? - спросил Тернер.
- Только несколько страниц.
- Не хочешь булочку, Оливия? - спросил Тернер, а затем послал Миранде взгляд, который как будто говорил: Мы заодно.
Он был похож на мальчишку. Он выглядел молодым. Он выглядел … счастливым.
И Миранда растаяла.
Оливия пересекла комнату, чтобы сесть рядом с Уинстоном, при этом она успела склониться и прошипеть на ухо Миранды: “Я пыталась помочь вам”.
Миранда, однако, все еще приходила в себя от улыбки Тернера. Ее голова кружилась, а сердце пело. Или она любила, или она подхватила грипп. Она украдкой бросила взгляд на Тернера и вздохнула.
Все признаки указывали на любовь.
- Миранда. Миранда!
Она посмотрела на Оливию, которая нетерпеливо звала ее.
- Уинстон хочет знать мое мнение о «Богатстве Наций», когда я прочитаю эту книгу. Я сказала ему, что ты будешь читать ее со мной. Я уверена, что мы можем купить другую копию.
- Что? О, да, конечно, я люблю читать.
Только когда она увидела ухмылку Оливии, Миранда поняла, на что она согласилась.
- Итак, Миранда, - сказал Уинстон, положив свою руку на ее. - Ты должна рассказать мне, как наслаждалась сезоном.
- Те булочки восхитительны, - объявил Тернер громко. - Уинстон, ты не мог убрать руку?
Уинстон выполнил просьбу, а Тернер взял булочку и сунул ее в рот. Он широко улыбнулся.
- Замечательно, как всегда, миссис Кук!
- Другие булочки будут готовы для Вас только через несколько минут, - уверила она его, просияв от похвалы.
Миранда обратилась к Уинстону:
- Он был совершенно восхитительным. Жаль только, что ты не мог бывать здесь чаще, чтобы наслаждаться сезоном с нами.
Уинстон повернулся к ней с ленивой улыбкой, которая должна была заставить ее сердце остановиться.
- Как я мог, - сказал он. - Но я буду вместе с вами в оставшуюся часть лета.
- Я боюсь, у тебя не будет большого количества времени для леди, - вставил Тернер услужливо. - Как я помню, мои летние отпуска я проводил в пьянстве с моими друзьями. Большая забава. Ты не захочешь пропустить это.
Миранда странно посмотрела на него. Он казался слишком веселым.
- Я уверен, что это было так, - ответил Уинстон. - Но я также хотел бы посетить некоторые светские мероприятия.
- Хорошая идея, - сказала Оливия. - Ты получишь некий городской лоск.
Уинстон повернулся к ней.
- У меня его достаточно, благодарю тебя.
- Конечно, он у тебя есть, но нет никакого фактического опыта, эээ, изысканного мужчины.
Уинстон вспыхнул.
- У меня есть опыт, Оливия.
Глаза Миранды расширились. Тернер резко встал.
- Мне кажется, что эта беседа быстро ухудшается до уровня, который не подходит для нежных ушек.
Уинстон выглядел так, как будто он хотел сказать что-то еще, но, к счастью, Оливия хлопнула в ладоши:
- Хорошо сказал!
Но Миранда должна была знать, что нельзя доверять Оливии.
- Миранда, - сказала она, скорее слишком сладко.
- Эээ, да?
- Разве ты не говорила мне, что ты хотела поехать с Уинстоном в тот магазин перчаток, который мы заметили на прошлой неделе? У них есть перчатки удивительного качества, - продолжала Оливия, обращаясь уже к Уинстону. - И для мужчин и для женщин. Мы думали, что тебе, возможно, нужна пара перчаток. Ты понимаешь, мы же не знали, перчатки какого качества продаются в Оксфорде.
Миранда взглянула украдкой на Тернера, который наблюдал за происходящим, забавляясь. Или, возможно, это было отвращение. Иногда было трудно различить.
- Что скажешь, дорогой брат? - спросила Оливия своим самым очаровательным голосом. - Мы поедем?
- Я не могу придумать еще что-то, чем бы я наслаждался больше.
Миранда открыла свой рот, чтобы сказать кое-что, затем увидела тщетность задуманного и закрыла его. Она собиралась убить Оливию. Она собиралась прокрасться в ее спальню и содрать кожу с вмешивающейся девчонки. Но пока, ее единственным выбором было согласиться. Она не хотела сделать что-нибудь, что могло бы заставить Уинстона полагать, что у нее были романтичные чувства к нему, но это будет верхом безразличия, если она попытается отказаться.
И когда Миранда поняла, что три пары глаз были сосредоточены на ней с надеждой, она ничего не могла сделать, как сказать:
- Мы могли бы поехать сегодня. Это было бы прекрасно.
- Я присоединюсь к вам, - решительно объявил Тернер.
Миранда повернулась к нему с удивлением так же, как и Оливия, и так же, как и Уинстон. Он никогда не проявлял интерес к их сопровождению на любой из пикников в Эмблсайде, и, по правде говоря, почему он должен был это делать? Он был девятью годами старше их.
- Мне нужна пара перчаток, - сказал он просто, в то же время он как будто бы говорил - Почему еще я еду?
- Конечно, - сказал Уинстон, все еще щурясь от неожиданного внимания его старшего брата.
- Как мило с твоей стороны предложить мне это, - сказал Тернер оживленно. - Спасибо, Оливия.
Она не выглядела слишком счастливой.
- Это так мило, что вы будете вместе, - сказала Миранда, возможно, с большей энергией, чем она предполагала. - Ты же не возражаешь, Уинстон?
- Нет, конечно, нет.
Но он выглядел так, как будто возражал. По крайней мере немного.
- Ты расправился с твоими булочками и молоком, Уинстон? - спросил Тернер. - Мы должны отправиться в путь. Похоже, к вечеру все заволакет облаками.
Уинстон взял еще одну булочку, самую большую.
- Мы можем взять закрытый экипаж.
- Я пойду за своим пальто, - сказала Миранда, вставая. - Вы и без меня можете выбрать экипаж. Мы встретимся в розовой комнате? Через двадцать минут?
- Я пойду с тобой, - сказал Уинстон быстро. - Мне нужно взять кое-что из своего чемодана.
Пара ушла из кухни, и Оливия немедленно набросилась на Тернера с кошачьим выражением.
- Что с тобой не так?
Он внимательно посмотрел на нее.
- Прошу прощения?
- Я так старалась сделать пару из этих двух, а ты разрушаешь все это.
- Попытайся не быть таким трагиком, - сказал он, качая головой. - Я просто покупаю перчатки. Это не остановит свадьбу, если она действительно будет неизбежна.
Оливия нахмурилась.
- Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты ревнуешь.
На мгновение, Тернер не мог ничего делать, только смотреть. Но затем он обрел свой здравый смысл - и свой голос - и проговорил:
- Ну, ты же действительно знаешь. Таким образом, я буду благодарен, если ты не будешь делать необоснованных обвинений.
Ревнует к Миранде. О господи, о чем дальше она подумает?
Оливия скрестила свои руки.
- Хорошо, но ты совершаешь странные поступки.
Тернер всю жизнь обращался со своей младшей сестрой по-разному. Главным образом, он использовал нарочитое невнимание. Иногда он принимал более заботливую роль, удивляя ее подарками и лестью, когда это было удобно для него. Но разница в их возрасте давала гарантию того, что он никогда не рассматривал ее как равную и что он никогда не разговаривал с ней не как с ребенком.
Но теперь она обвиняла его в желании Миранды. И его голос был тверд, резок, и пронзителен, когда он сказал:
- Если бы ты забыла о своем собственном желании иметь Миранду всецело в твоем распоряжении, ты увидела бы, что она и Уинстон чрезвычайно не подходят друг другу.
Оливия задохнулась от неожиданного нападения, но она быстро пришла в себя.
- Всецело в моем распоряжении? - повторила она неистово. - Кто теперь делает необоснованные обвинения? Ты знаешь так же, как и любой другой, что я обожаю Миранду и хочу, чтобы она была счастлива. Кроме того, она испытывает недостаток в красоте и в приданом, и…
- О, для любви к…
Тернер закрыл свой рот прежде, чем он был проклят в глазах своей сестры.
- Ты ее низко ценишь, - Тернер с возражением набросился на сестру. Почему люди упорствовали, называя Миранду неуклюжей девочкой, которой она когда-то была? Она не могла походить на общепринятые стандарты красоты, как Оливия, но в ней было что-то, намного более глубокое и более интересное. Можно было смотреть на нее и знать, что было кое-что, что не видно глазу.
- Уинстон был бы превосходной партией для нее, - продолжала горячо Оливия. - И она для…
Она остановилась, задыхаясь, и зажала свой рот рукой.
- О, что теперь? - сказал Тернер раздраженно.
- Это не о Миранде, не так ли? Это об Уинстоне. Ты не думаешь, что она достаточно хороша для него.
- Нет, - парировал он, немедленно и с возмущением в голосе.
- Нет, - сказал он снова, на сей раз взвешивая слово более тщательно. - Ничто не может быть дальше от истины. Они слишком молоды, чтобы пожениться. Особенно Уинстон.
Оливия немедленно обиделась.
- Это не правда, мы…
- Он слишком молод, - вмешался холодно Тернер. – И тебе не нужно смотреть за пределы этой комнаты, чтобы увидеть, почему жених не должен быть слишком молод.
Она не поняла сразу же. Тернер видел тот момент, когда она сделала это, видел понимание, а затем жалость.
Но он ненавидел жалость.
- Я сожалею, - выпалила Оливия - эти два слова гарантировали, что она стоит на краю. Но затем вновь проговорила:
- Я сожалею.
И убежала.
* * *
Миранда ждала в розовой комнате в течение нескольких минут, когда пришла горничная и сказала:
- Прошу прощения, мисс, но леди Оливия попросила меня сказать Вам, что она не спустится вниз.
Миранда поставила статуэтку, которую она рассматривала и обратилась к горничной с удивлением.
- Ей нехорошо?
Горничная была сконфужена, и Миранда не хотела ставить ее в неловкое положение, когда она сама могла просто поискать Оливию. Поэтому она сказала:
- Не беда! Я спрошу ее сама.
Горничная сделала реверанс, и Миранда, повернулась к столу, который стоял рядом с ней, чтобы удостовериться, что она положила статуэтку в ее надлежащем положении: леди Радлэнд нравилось, когда ее сувениры были поставлены именно так – и сделала шаг к двери.
И врезалась в большое мужское тело.
Тернер. Она знала это даже до того, как он заговорил. Это мог бы быть Уинстон, или это мог бы быть лакей, или это даже мог бы быть –небеса ей помогают – Лорд Радлэнд, но это не они. Это был Тернер. Она знала его аромат. Она знала звук его дыхания.
Она знала, как чувствовать воздух, когда была рядом с ним.
И это был тот случай, когда она знала, наверняка и навсегда, что это была любовь.
Это была любовь, и это была любовь женщины к мужчине. Маленькая девочка, которая представляла его белым рыцарем, ушла. Теперь она женщина. Она знала его недостатки, и она видела его недостатки, и, тем не менее, она любила его.
Она любила его, и она хотела излечить его, и она хотела…
Она не знала, чего она хотела. Она хотела все это. Она хотела все. Она…
- Миранда?
Его руки были все еще на ее руках. Она посмотрела на него, зная, что будет почти невыносимо устоять перед синим цветом его глаз. Она знала, что она не увидит там.
И она не увидела. Не было никакой любви, никакого открытия. Но он выглядел странно, по-другому.
И ей стало жарко.
- Извини, - проговорила она, запинаясь.- Я должна была быть более осторожной.
Но он не освобождал ее. Не сразу же. Он смотрел на нее, на ее рот, и Миранда подумала в одну прекрасную, счастливую секунду, что, возможно, он хотел поцеловать ее. Ее дыхание участилось, а ее губы раскрылись, и…
И затем все закончилось.
Он отошел подальше.
- Извини меня, - сказал он, почти не сгибаясь. – Я тоже должен быть более осторожным.
- Я собиралась найти Оливию, - сказала она, главным образом, потому что она понятия не имела, что еще сказать. - Она передала, что не спустится.
Выражение его лица изменилось – она знала: он знал, что она не права
- Оставь это, - сказал он. - С ней все будет хорошо.
- Но…
- На этот раз, - сказал он резко, - позволь Оливии решать самой ее собственные проблемы.
Губы Миранды раскрылись от удивления. Но она была спасена от необходимости отвечать появлением Уинстона
- Готовы ехать? – спросил он весело, не ощущая напряжения в комнате. - Где Оливия?
- Она не придет, - сказали Миранда и Tернер в унисон.
Уинстон переводил взгляд с одного на другого. Он был немного в замешательстве от их совместного ответа.
- Почему? – спросил он.
- Она плохо себя чувствует, - солгала Миранда.
- Очень жаль, - сказал Уинстон, при этом он не выглядел особенно несчастным. Он протянул свою руку Миранде. – Едем?
Миранда обратилась к Тернеру:
- Ты все же поедешь?
- Нет.
Ему не потребовалось даже двух секунд, чтобы ответить.

11 Июня 1819
Сегодня мой день рождения, прекрасный и странный.
Бевелстоки устроили семейный ужин в мою честь. Было очень сладко и тепло, тем более, что мой собственный отец, вероятно, забыл о том, что сегодня – это не тот день, когда некий греческий ученый сделал некоторые специальные математические вычисления или какую-то другую очень важную вещь.

От Лорда и Леди Радлэнд: красивая пара аквамариновых серег. Я знаю, я не должна принимать что-то столь дорогое, но я не могла поднять шум за ужином, и я сказала: "Я не могу…" (с некоторым отсутствием убежденности), и была резко утихомирена.

От Уинстона: набор милых кружевных носовых платков.

От Оливии: коробка канцелярских товаров, гравировка с моим именем. Она приложила маленькую записку с пометкой "Только для твоих глаз", в которой написано: "Надеюсь, ты не сможешь использовать это долго!" Что, конечно, означает, она надеется на то, что я в скором времени буду Бевелсток.

Я не стала комментировать.

И от Тернера: духи. Фиалки. Я сразу же подумала о фиолетовой ленточке, которую он приколол на мои волосы, когда мне было десять, но, разумеется, он не может помнить о такой вещи. Я ничего не сказала об этом; было бы неловко выглядеть такой сентиментальной. Но я подумала, что это прекрасный и сладкий подарок.

Я не могу уснуть. Десять минут прошло с тех пор, как я написала предыдущее предложение, и, хотя я довольно часто зеваю, мои веки не кажутся мне тяжелыми. Я думаю, я должна пойти на кухню, чтобы увидеть, могу ли получить стакан теплого молока.

Или, может быть, я не пойду на кухню. Маловероятно, что кто-нибудь будет внизу и поможет мне, и, хотя я вполне в состоянии подогреть немного молока, повар, вероятно, задрожит, когда увидит, что кто-то использует один из его горшков без его ведома. И что еще важнее – мне сейчас двадцать лет. Я могу взять стакан шерри (хереса), который поможет мне заснуть, если я захочу.

Я думаю, что это то, что я сделаю.

Не судите строго!!! Я старалась!
Сначала у меня Миранда и Тернер были на "вы", теперь вот на "ты". Потом попытаюсь исправить, но не сегодня. Может главные герои потерпят пока?

Никуля, спасибо! Я прочитала! Замечательно! Какой все-таки хороший роман!

Вот черт! Когда переводила я не прочитала первые главы. И вот-нестыковка. Он с ней на "ты", кроме моих глав.
_________________

Никуля, здорово! Молодец! Этот роман нравится мне все больше и больше!
_________________

Никуля - отлично!!!
_________________

Девочки, а кто у нас следующий? Так хочется продолжения! Не тороплю, а просто узнать, когда ожидать.

Как только что выяснилось, следущая - Я! Что-то я проворонила, что Никуля появлялась и думала у меня ещё есть немного времени. Ну раз так - докладываю обстановку:
7-ая глава сейчас будет, 8-ую я отправила Ане на редактирование, когда она её мне вернёт - будет и 8-ая. А вот 9-ую я ещё даже и не начинала. Завтра, наверное, попробую сесть, но ничего не обещаю.

 » Глава 7

Глава 7
Свеча выгорела, а графин с бренди опустел еще на три рюмки. Тернер сидел в темноте, в кабинете своего отца, смотря из окна, слушая шелест листвы соседнего дерева и свист ветра за окном.
Уныло, но сейчас его это устраивало. Унылость была именно тем состоянием, которое казалось ему подходящим после такого дня, как сегодняшний.
Сначала Оливия, обвиняла его в желании к Миранде, а потом сама Миранда...
Бог милосердный, он хотел ее.
Он знал точный момент, когда понял это. Это случилось не когда она врезалась в него, и не когда он обхватил её, помогая удержать равновесие. Он почувствовал, что она восхитительна, да, но это было не то.
Момент …, который сокрушил его, произошел долей секунды позже, когда она взглянула на него.
Её глаза. Это были ее глаза. Только он был слишком глуп, чтобы понять это.
Когда они стояли там, и секунды превратились в вечность, он почувствовал, что изменился. Его тело напряглось, а дыхание прервалось, он непроизвольно сжал пальцы, и ее глаза – ещё больше расширились.
Он хотел ее. Больше, чем он мог себе представить. Это было нехорошо и недопустимо, но он хотел ее.
Он никогда не испытывал такого отвращения к себе.
Он не любил ее. Он не мог ее любить. Он был совершенно уверен, что не способен полюбить кого-то, после сердечной раны, нанесённой ему Летисией. Это было желание, чистое и яркое желание, к возможно, наименее подходящей женщине во всей Англии.
Он налил себе ещё. Говорят то, что не убьёт человека, сделает его более сильным, но это …
Это убивало его.
Даже сейчас, сидя здесь и размышляя над собственными слабостями, он видел ее.
Это была проверка. Это могла быть только проверка. Кто-то свыше был настроен проверить его стойкость, как джентльмена, а он, похоже, был обречён на неудачу. Он попробовал бы сдерживаться, сколько мог, но где-то глубоко, в дальнем уголке его души, который ему не очень-то хотелось исследовать, он знал, что потерпел бы неудачу.
Она появилась подобно призраку, почти светящаяся в развевающемся, волнистом белом платье. Это был простой хлопок, чопорный и подходящий, он был в этом уверен, девственницам.
Это ещё больше усилило его потребность в ней.
Он с силой сжал подлокотники своего стула и усилием воли заставил себя остаться на месте.
* * *
Миранда чувствовала себя немного неловко, входя в кабинет лорда Радленда, но она не нашла то, что искала в верхнем салоне, но догадывалась, что он держит графин на полке в кабинете. Она вполне могла справиться и менее чем за минуту; даже за несколько секунд, наверняка никто не посчитал бы это вторжением в личную жизнь.
- Так, где же бокалы? – пробормотала Миранда, ставя свечу на стол. – Вот мы где. - Она взяла бутылку хереса и плеснула себе немного в бокал.
- Я надеюсь, это не войдёт у Вас в привычку, - протянул Тернер.
Стакан, выскользнув, упал на пол с громким звоном.
Она проследила за голосом, пока не увидела его, сидящего в глубоком стуле, со скрещенными на груди руками. Свет был тусклым, но даже так, она видела сардоническое выражение на его лице.
- Тернер? - её шепот прозвучал глупо, можно подумать это мог быть кто-то другой.
- Он самый.
- Но почему Вы здесь? - Она сделала шаг вперед. – А-ай! - Осколок стакана воткнулся в ее пятку.
- Вы маленькая дура, раз пришли вниз босиком! - Он поднялся со своего стула и шагнул к ней через комнату.
- Я не планировала разбить стакан. - ответила Миранда защищаясь, и наклонившись потянула пальцами за осколок.
- Это не имеет значения. Вы можете насмерть простудиться от блуждающих здесь сквозняков. - Он подхватил ее на руки и понес подальше от разбитого стекла.
И в этот момент Миранде пришло в голову, что она, в своей короткой жизни, никогда ещё не была так близко к небесам, как сейчас. Его тело излучало тепло, которое она могла чувствовать, даже не смотря на свою длинную ночную рубашку. Ее кожу покалывало от его близости, а дыхание стало менее ритмичным.
Это был его запах. Она никогда прежде не была так близко к нему, чтобы почувствовать аромат его истинно мужской сущности. Он пах теплым лесом и бренди, и ещё чем-то, что она не могла определить. Что-то, что было самим Тернером. Обнимая его за шею, она позволила своей голове опуститься на его грудь и глубоко вдохнула его запах.
И как раз в то самое время, когда она уверовала, что жизнь так прекрасна, как только можно себе представить, он просто свалил ее на диван.
- Что это было? – спросила Миранда, карабкаясь, чтобы сесть прямо.
- Что Вы здесь делаете?
- А что здесь делаете Вы?
Он сел напротив нее на низкий столик. - Я первым спросил.
- Мы похожи на пару детей, - сказала она, подворачивая под себя ноги. Но тем не менее решила ответить на вопрос. Казалось глупым спорить из-за такой мелочи. - Я не могла уснуть. И думала, что стакан хереса помог бы достичь цели.
- Поскольку Вы достигли зрелого возраста двадцати лет, - сказал он насмешливо.
Но она не клюнула на его приманку. И только наклонила голову, как бы в подтверждение верности сказанного.
Он засмеялся. - Тогда, Вы должны, во что бы то ни стало, позволить мне помочь Вам в Вашем падении. - Он поднялся и подошел к столику с напитками. - Но если Вы собираетесь пить, тогда ей-Богу, делайте это должным образом. Бренди - вот, что Вам нужно, предпочтительно сорт, ввезенный контрабандой из Франции.
Миранда наблюдала за тем, как он взял с полки два стакана и поставил их на стол. Его руки были красивыми (могут ли руки вообще быть красивыми?), а их движения уверенными, когда он разливал две щедрые дозы.
- Моя мама иногда давала мне бренди, когда я была маленькой. Если я промокала под дождем, - пояснила она. - Только глоточек, чтобы согреть меня.
Повернувшись он посмотрел на нее, при этом его глаза сверкнули в темноте. - Вам и сейчас холодно?
- Нет. Почему Вы спрашиваете?
- Вы дрожите.
Миранда посмотрела вниз на выдающие дрожь руки. Дрожь, которую вызвал отнюдь не холод. Она обхватила себя руками, надеясь, что он не станет развивать эту тему.
Он прошел через комнату и вручил ей бренди, его тело излучало непринужденное изящество. – Только не пейте все сразу.
В ответ на его снисходительный тон она стрельнула в него раздраженным взглядом, прежде, чем сделать маленький глоток. – Как давно Вы здесь?
Он сел напротив нее и лениво закинул ногу на ногу. - Я должен был обсудить кое-какие дела со своим отцом, поэтому он пригласил меня после ужина насладиться с ним этим напитком. Я никуда не уезжал.
- И Вы сидели здесь в темноте?
- Мне нравится темнота.
- Никому не нравится темнота.
Он громко засмеялся, и она почувствовала себя ужасно неопытной и молодой.
- Ах, Миранда, - сказал он, все еще посмеиваясь. - Спасибо Вам за это.
Она сузила глаза. - Сколько Вы уже выпили?
- Дерзкий вопрос.
- Ага, значит слишком много.
Он наклонился вперед. - Я выгляжу пьяным?
Она инстинктивно отодвинулась под его испытующим, пристальным взглядом.
- Нет, - медленно сказала она. - Но Вы намного более опытны, чем я, и смею предположить, что Вы знаете, как надо пить. Вы вероятно могли бы выпить в восемь раз больше, чем я, и по Вас этого не было бы заметно.
Тернер резко засмеялся. - Все верно, каждое Ваше слово. И Вы, дорогая девочка, должны научиться избегать мужчин, которые «намного более опытны», чем Вы.
Миранда сделала ещё один маленький глоток, отбрасывая мысль выпить всё содержимое залпом. Наверняка в горле бы горело, и она бы только задохнулася, а у него был бы повод посмеяться над ней.
Она бы умерла от унижения.
Он был весь вечер в отвратительном настроении. Кратким и насмешливым наедине и молчаливо-отрешенным на людях. Она проклинала свое глупое сердце за любовь к нему; было бы намного легче любить Уинстона, улыбка которого была солнечной и открытой, и который обожал ее все это время.
Но нет, она хотела его. Тернер, поведение которого было изменчивее чем ртуть, то он смеялся и шутил с ней, а то становился колким и ядовитым.
Любовь была для идиотов. Дураков. И она была самой большой дурой из всех.
- О чем Вы думаете? – требовательно спросил он.
- О Вашем брате. – сказала она, пытаясь увернуться от настоящего ответа. Это было хотя бы отчасти правдой.
- А-а-а, - протянул он, добавляя себе ещё бренди. - Уинстон. Хороший парень.
- Да, - сказала она, почти вызывающе.
- Весьма.
- Прекрасный.
- Молодой.
Она пожала плечами. - Я тоже. Возможно мы составили бы отличную пару.
Он ничего не ответил. Она допила свой напиток.
- Вы со мной не согласны? – спросила Миранда.
Однако он и теперь не ответил.
- Об Уинстоне, - напомнила она. - Он - Ваш брат. Вы хотите, чтобы он был счастлив, не так ли? Как Вы думаете, я бы подошла ему? Думаете, я бы смогла сделать его счастливым?
- Почему Вы спрашиваете об этом меня? – спросил Тернер, его голос прозвучал низко, почти смешиваясь с ночью.
Она пожала плечами, затем опустила палец в свой бокал, собирая последние капли. А потом облизала их с кожи.
- К Вашим услугам, - пробормотал он, и плеснул ей в бокал еще бренди «на два пальца».
Миранда кивнула в знак благодарности и ответила на его вопрос. - Я хочу знать, - сказала она просто, - И я не знаю, кого еще спросить. Оливия так стремится увидеть меня замужем за Уинстоном, что ответила бы, что нам следует, как можно быстрее, предстать перед алтарём.
Она ждала, считая секунды, пока он молчал. Один, два, три … и тут он прерывисто вздохнул.
Это почти походило на капитуляцию.
- Я не знаю, Миранда. - Он казался усталым, утомленным. - Я не вижу причины по которой бы Вы не смогли сделать его счастливым. Вы способны сделать счастливым любого мужчину.
Даже Вас? Миранда жаждала сказать эти слова, но вместо этого спросила – И Вы думаете, что и я была бы счастлива с ним?
В этот раз он молчал дольше, прежде чем ответить. Он заговорил медленным, взвешенным тоном: - Я не уверен.
- Почему нет? С ним что-то не так?
- С ним всё в порядке. Просто я не уверен, что он сделал бы Вас счастливой.
- Но почему? - Она понимала, что ее слова звучат дерзко, но если бы она смогла заставить Тернера говорить о том, почему Уинстон не сделал бы ее счастливой, возможно, он бы понял, что он сам бы смог.
- Я не знаю, Миранда. - Он провел рукой по волосам, пропуская их сквозь пальцы, в результате чего золотые пряди остались стоять под нелепым углом. – Нам обязательно об этом говорить?
- Да, - сказала она с нажимом. - Да.
- Очень хорошо. - Он наклонился вперед, и сузил глаза, как будто готовил ее к неприятным новостям. - Ваша красота не соответствует нынешнему эталону, Вы слишком саркастичны, и Вам не особо нравится вести салонную беседу. Откровенно говоря, Миранда, я действительно думаю, что Вам не подойдёт типично светский брак.
Она сглотнула. - И?
Он отводил от нее взгляд в течение долгой минуты, перед тем как закончить свою мысль. - И большинство мужчин не оценят в Вас этого. Если Ваш муж попытается формировать Вас по своему усмотрению, то Вы будете неприятно поражены.
Воздух вокруг них как-будто наэлектризовался, и Миранда была просто не в силах отвести от него взгляд. - Но Вы думаете, что найдётся мужчина, который сможет оценить меня? – прошептала она.
Вопрос тяжело повис в воздухе, гипнотизируя их обоих. Тернер произнёс одно только слово. - Да.
Но его глаза вернулись к содержимому стакана, и он одним глотком допил свой бренди. Последовавший за этим вздох был вздохом человека, удовлетворенного напитком, а не занятого мыслями о любви и романтике.
Она отвела взгляд. Момент, если он действительно был, и это не было плодом ее воображения, сменила неуютная тишина. Молчание было неуклюжим и неловким, и она чувствовала себя неуклюжей и неловкой, и чтобы хоть как-то заполнить затянувшуюся паузу она выпалила первое, что пришло ей в голову.
- Вы собираетесь посетить бал у Уортингтонов на следующей неделе?
Он повернулся к ней и одна из его бровей, удивлённо поползла вверх от ее неожиданного вопроса. - Возможно.
- Мне будет очень жаль, если Вы не приедете. Вы всегда так добры, что танцуете со мной дважды. Иначе, я должна признаться, меня бы ожидала печальная нехватка в партнерах. - Она болтала глупости, но не была уверена, что ее это заботит. В любом случае, казалось, она не могла остановиться. - Если бы Уинстон мог быть там, Ваше присутствие было бы для меня не так уж необходимо, но я понимаю, что он должен завтра утром возвратиться в Оксфорд.
Тернер одарил ее странным взглядом. Это не было настоящей улыбкой, это не было поддразниванием, и похоже, это была даже не ирония. Миранда ненавидела эту его непостижимость; так как не представляла, как на неё реагировать. И она решила проявить упорство. Что она теряет?
- Так Вы пойдете? – спросила она. - Я была бы Вам очень благодарна.
Он на мгновение задержал на ней взгляд и сказал, - Я буду там.
- Спасибо. Я это очень ценю.
- Рад быть полезным, - последовал сухой ответ.
Она закивала, и это движение, как ничто другое выдало ее возбуждение. – Вам и нужно-то только станцевать со мной один танец, думаю с этим Вы легко справитесь. Но я была бы Вам ещё больше благодарна, если бы это случилось в начале вечера. Другие мужчины, в этом деле, всегда следуют Вашему примеру.
- Удивительно, что кому-то может так показаться, - пробормотал он.
- Это не так уж удивительно, - сказала она, пожимая плечами. Она начинала чувствовать воздействие на нее ликера. Она еще не расслабилась, но чувствовала себя разгорячённой и смелой. – Ведь Вы так красивы.
Он, казалось, не знал, что ответить. Миранда поздравила себя с этой маленькой победой. Такое случалось крайне редко, чтобы ей удалось смутить его.
Чувство было дурманящим, и она сделала ещё один большой глоток бренди, глотая, на сей раз, осторожней, чтобы не позволить ему опалить ее горло и сказала, - Вы похожи в этом на Уинстона.
- Прошу прощения?
Его голос прозвучал резко, и она вероятно должна была воспринять это как предупреждение, но Миранда, казалось, не заметила, что стоит на краю канавы, которую сама себе и вырыла. - У Вас обоих синие глаза и светлые волосы, хотя я думаю, что у Унстона немного светлее. У Вас похожая манера двигаться...
- Достаточно, Миранда.
- Но...
- Я сказал, хватит.
Она замолчала, удивлённая его едким тоном, а затем пробормотала, - Нет никакой потребности обижаться.
- Вы слишком много выпили.
- Не будьте смешным. Я не так уж много выпила. Уверена, что Вы выпили в десять раз больше,чем я.
Он скользнул по ней обманчиво ленивым взглядом. - Это не совсем верно, но как Вы уже заметили ранее, у меня в этом деле гораздо больше опыта, чем у Вас.
- Я говорила это, не так ли? И думаю, что была права. И все же мне кажется, что Вы пьяны.
Он склонил голову и мягко произнес, - Не пьяный. Просто немного беспечный.
- Беспечный? – пробормотала она, как бы пробуя слово на вкус. - Какое интересное определение. Я думаю, что я тоже несколько беззаботна.
- Безусловно, иначе бы Вы сразу вернулись наверх, когда обнаружили меня здесь.
- И я не сравнивала бы Вас с Уинстоном.
Его глаза полыхнули сталью. - Конечно Вы не сделали бы этого.
- Вы так думаете, не правда ли?
Повисло длительное молчание, и на мгновение Миранда подумала, что зашла слишком далеко. Как она могла быть настолько глупой и тщеславной, чтобы подумать, что он может возжелать ее? С какой стати его беспокоило бы, что она сравнила его с младшим братом? Он считал ее ребенком, маленькой девочкой, которой он из жалости оказал поддержку. Ей не следовало даже мечтать о том, что его забота о ней, могла иметь иной характер.
- Простите меня, - прошептала Миранда, опустив ноги на пол. - Я переступила рамки дозволенного. - И проглотив остатки своего бренди, помчалась к двери.
- A-a-a!
- Что, черт возьми? - Тернер вскочил со своего места.
- Я забыла о стакане, - захныкала она. - Битое стекло...
- О, Христос, Миранда, не кричите. - Он стремительно прошел через комнату, и во второй раз за этот вечер подхватил ее на руки.
- Я такая глупая. Истекающая кровью дурочка, - сказала она с хлюпаньем. Она плакала скорее из-за потерянного достоинства, чем из-за боли, и поэтому остановиться было намного сложнее.
- Не ругайтесь. Я никогда прежде не слышал, что бы Вы ругались. Мне следовало бы вымыть Ваш рот с мылом, - поддразнил ее Тернер, поднеся к дивану.
Его нежный тон задел ее больше, чем могли бы задеть строгие слова, и она сделала несколько больших глотков воздуха, пытаясь подавить рыдания, клокочущие в ее горле.
Он бережно уложил ее на диван. - Позвольте мне теперь осмотреть вашу ступню, хорошо?
Она отрицателно мотнула головой. - Я сама могу о себе позаботиться.
- Не будьте глупой. Вы дрожите как лист. – Он подошел к столику с напитками и взял, лежавшую там, запасную свечу.
Она наблюдала за тем, как он вновь пересек комнату и поставил свечу на край стола. – Ну вот, теперь, у нас здесь достаточно света. Позвольте мне посмотреть Вашу ногу.
Миранда, неохотно, позволила ему приподнять свою ногу и положить на его колени. - Я так глупа.
- Прекратите говорить это! Вы - самая неглупая женщина, из всех, кого я знаю.
- Спасибо. Ай-ай!
- Сидите не двигаясь и прекратите дергаться.
- Но я хочу видеть, что Вы делаете.
- Понимаю, но Вы не акробат, и просто не можете этого видеть. Так что Вам придется довериться мне.
- Вы уже закончили?
- Почти. - Он сжал пальцами следующий осколок стакана и потянул.
Она напряглась от боли.
- Остались только ещё парочка осколков.
- А что, если Вам не удастся достать все?
- Удастся.
- А что, если нет?
- Милостивый Боже, женщина, я когда-нибудь говорил Вам, как Вы упрямы?
Она слегка улыбнулась. - Да.
И он улыбнулся в ответ. – Похоже я не смогу извлечь один осколок, но он должен, через пару дней, сам проложить себе дорогу наружу. С осколками обычно так.
- Это было бы прекрасно, если бы в жизни было так же просто, как с осколоком. - Выдохнула она печально.
Он поднял на нее взгляд. – Если бы проблема разрешалась сама по себе в течении нескольких дней?
Миранда кивнула.
Он удерживал ее взгляд ещё несколько долгих секунд, а затем вернулся к работе, берясь за последний черепок стекла. – Ну вот. Через пару минут будете совсем как новенькая.
Но он не стал убирать ее ногу со своих колен.
- Я сожалею, что была настолько неуклюжа.
- Пустое. Это был несчастный случай.
Это было ее воображение, или он шептал? А его глаза выглядели такими нежными... Миранда повернулась так, чтобы сидеть рядом с ним. - Тернер?
- Ничего не говорите, - сказал он хрипло.
- Но я...
- Пожалуйста!
Миранда не поняла требования, прозвучавшего в его голосе, не распознала желания в его словах. Она только знала, что он был близок, и она могла чувствовать его, могла чувствовать его запах…, и она хотела попробовать его на вкус. – Тернер, я...
- Ни слова больше, - сказал он прерывисто, и притянул ее к себе так, что ее груди, прижались к его твердому мускулистому торсу. Его глаза горели желанием, и она внезапно поняла, что он сейчас непременно её поцелует.
А затем он сделал это, его губы, горячие и голодные жадно прижались к ее рту. Его желание было настойчивым, первобытным и требовательным. Он хотел ее. Она не могла в это поверить, но она знала это.
Он хотел ее.
Это сделало ее смелой. Это сделало ее женственной. Осознание этого разбудило тайное знание, скрытое в ней самой природой, и она ответила на его поцелуй, легко скользя губами по его рту и пробуя, кончиком языка, соль его разгоряченной кожи.
Руки Тернера, обнимающие ее, скользнув по спине, уперлись в подушки. И он накрыл Миранду своим телом.
Он был дик. Он был безумен. Только это могло послужить единственным объяснением его ненасытности. Его руки блуждали по ее телу, пробуя, гладя, сжимая, а единственная, сохранившаяся, в его сознании, мысль говорила о том, что он желал ее. Он хотел ее каждым возможным способом. Он хотел поглотить ее. Он хотел поклоняться ей. Он хотел затеряться в ней.
Он со стоном прошептал ее имя. И когда она в ответ, прошептала его, руки Тернера переместились на крошечные пуговки у выреза ее рубашки. Казалось, пуговки плавились под его пальцами, и когда все препятствия были уничтожены, ему осталось только спустить ткань с ее плеч. Он чувствовал ее груди под тканью рубашки, но хотел больше. Он хотел чувствовать жар ее тела, ее запах, ее вкус.
Его губы скользнули по ее горлу, по изящной кривой к ключице, а затем вправо, где край ее ночной рубашки слегка приоткрывал кожу. Он потянул ткань ещё чут-чуть вниз, дегустируя каждый открывающийся дюйм кожи, исследуя мягкую, солоноватую сладость и задрожал от удовольствия, почувствовав, как затвердели ее соски.
Бог всемогущий, он хотел ее.
Он обхватил ее грудь через ткань сорочки, и приблизил свои губы к соску. Она застонала, и это стало для него сигналом, двигаться медленнее и сдерживать свое желание. Дыхание Тернера в предвкушении обдало жаром ее грудь, а его рука скользнула под подол ночной рубашки Миранды, лаская шелковистую кожу ее голени. Когда же его пальцы скользнули на ее бедро, Миранда коротко вскрикнула.
- Ш-ш-ш, - он заставил ее замолчать, закрыв рот поцелуем. - Вы разбудите соседей. Вы разбудите моих…
Родители.
Это было похоже на ведро ледяной воды, свалившееся ему на голову. - О, Боже мой.
- Что, Тернер? - Ее дыхание было неровным.
- О, мой Бог, Миранда. - Он произнёс ее имя с ужасом, отразившим, что с ним творилось. Это было, как будто он спал, и был беспардонно разбужен...
- Тернер, я...
- Тише, - прошипел он, и скатил с нее с такой скоростью, что оказался на ковре возле дивана. - О, милостивый Боже, - сказал он. И не сдержавшись повторил ещё раз. - О Боже милостивый!
- Тернер?
- Встаньте. Вы должны встать.
- Но...
Он посмотрел на нее, и это оказалось большой ошибкой. Ее ночная рубашка все еще пенилась вокруг ее бедер, а ее ноги, милостивый Боже, кто бы мог подумать, что у нее такие прекрасные длинные ноги! – как бы ему хотелось...
Нет.
Он задрожал от неутолённого желания.
- Встаньте, Миранда, - мучительно простонал он.
- Но я...
Он рывком опустил ее ноги на ковер. Тернер искренне не доверял себе дотронуться даже до ее руки, хотя и понимал, что дернул ее достаточно грубо. Но он должен был заставить ее двигаться. Она должна была уйти.
- Уходите, - велел он. – Ради всего святого и если у Вас есть хоть капля здравого смысла – уходите!
Но она продолжала стоять там, уставившись на него в шоке, со спутанными волосами и распухшими губами, разжигая его желание.
Боже, он все еще хотел ее.
- Этого не повторится, - сказал он напряженно.
Она ничего не ответила. Он внимательно вглядывался в ее лицо. Пожалуйста, пожалуйста только бы она не заплакала.
Он как-будто окаменел. Если бы он пошевелился, то мог бы коснуться ее, и тогда ему уже было бы не спастись. - Идите наверх, - сказал он глухо.
Она кивнула и прихрамывая, бросилась из комнаты.
Тернер уставился на дверной проем. Кровавый ад. Что ему делать?
12 июня 1819
У меня нет слов. Совсем.

Никуля, Фройляйн- вы просто умнички.
_________________

Фро! Молодчина! Очень хорошо получилось!
_________________