Дженни (фанфик по Сумеркам)

Ааааа, прода просто великолепненькая!!!!!!!
Спасибо ОГРОМНОЕ))!!!!

Ириш, ну где же ты?
Почитать уже хочется...
_________________

Девочки, только не ругайтесь.
Аффтар, кроме того, что фанфики строчит, ещё и работает. Кушать-то хоЦЦа))) Конец апреля - время тяжелое и неспокойное)))
Завтра вечером выложу следующую главу. ОбеСЧаю
_________________

Ты, если не успеваешь, не торопись. Чтоб без потери качества. А мы подождем. Вон, майские праздники фпереди... куча времени будет.
_________________

Да не стоит во вред... мы потерпим!!!

 » Глава 1.8. "Моя дорога в небытие."

Глава 8. "Моя дорога в небытие."

Если бы он сказал хоть слово. Если бы попросил остаться или взять его с собой…
Я бы осталась. Плюнула бы на всё и осталась. Гонор бы свой затолкала куда подальше и полезла бы к нему обниматься. Потому что, проревев от обиды полночи, я все равно простила Брэйди.
Проспав всего пару часов, я поднялась очень рано и, спустившись на кухню, никого не обнаружила. Завтрак готовила сама. Думала – он так и не спустится, чтобы поесть вместе. Пришел.
Мы ели в тишине. Она заполняла пространство кухни, лезла в уши, закладывала горло как комки старой, пожелтевшей от времени ваты, оставляя на языке неприятный вяжущий привкус. Не давала говорить. Я вообще-то не очень и хотела, а потом подумала, что можно сказать что-нибудь совершенно отвлеченное, простое, домашнее. Что-нибудь вроде: «Передай мне солонку», «Налить молока?», «Возьми мой тост. Я больше не хочу». Маленькие, ничего не значащие фразы. Они могли разорвать могильную тишину и дать повод для ответа. Он бы ответил. Обязательно сказал бы что-нибудь. Но тишина душила не хуже ангины и даже мысль о том, что нужно напрячь горло, чтобы произнести несколько слов, откликалась болью в гортани. Есть тоже не было никакой возможности. Попытавшись проглотить кусочек бекона, я тут же поняла, что это – плохая идея. Твердый комок безжалостно ободрал небо и нежные стенки пищевода. Пришлось глотнуть молока, чтобы помочь ему провалиться в желудок. Больше рисковать смысла не было и я, допив молоко, отодвинула от себя тарелку.
Брэйди сидел за столом, опершись локтями о столешницу, и смотрел, как я металась по кухне: упаковывала нетронутый завтрак в пластиковый контейнер и ставила его в холодильник, мыла посуду, вытирала ее полотенцем, раскладывала по полкам и ящикам. Движение помогало мне держаться. Я ушла в него с головой и пыталась отключиться от мыслей. Получалось не очень. Стоило только посмотреть на Брэйди и сразу становилось понятно, что он не чувствует себя самым счастливым парнем на свете. А я бесилась. Меня раздражало то, что я, Я чувствовала себя виноватой! Да с какой стати?! Помнится, вчера вечером МЕНЯ отшили и выставили за дверь, как нашкодившего кота. Это Я выглядела полной дурой, когда предложила себя любимому, думая, что делаю ему подарок и получила от ворот поворот. Его отказ был как плевок в лицо. Так почему же сейчас у меня такое чувство, что я его предаю? Согласна, месть - чувство черное. Но моя мстишка слишком мелкая и детская, чтобы обидеть его по-настоящему. И я бы с восторгом отказалась от нее. Честно. Если бы он сказал хоть слово, пусть даже просто произнес мое имя. Тишина убивала.
Провожаемая темными глазами Брэйди, я поплелась в свою комнату. Собираться.
Тепло одетая со списком покупок в кармане и неприятным осадком в душе я спускалась по лестнице. Брэйди стоял в дверях кухни, скрестив руки на груди. Увидев меня, он шагнул в прихожую и остановился посредине, не давая пройти к дверям.
- Дженни, не уезжай без меня. Пожалуйста. Подожди две минутки, я только куртку…
Меня будто черти за язык дернули потому, что несмотря на недавнюю тоску и желание услышать от него именно это, я громко и твердо ответила:
- Нет!
Брэйди шагнул ко мне и приложил обе руки к сердцу:
- Дженн. Прости. Ну не хочешь, чтобы я ехал с тобой, ладно. Пусть тогда с тобой поедет Ли.
Ревность, уже привычная и необоснованная неприятно царапнула сердце.
- Что? И не подумаю, - бросила я и, гордо задрав нос, позабыв про все обещания, которые надавала сама себе, потопала на улицу. Уже закрывая дверь, я услышала, как тихо, на выдохе, Брэйди произносит моё имя:
- Дженни…

Сидя в машине и слушая, как урчит, разогреваясь, двигатель, я уже сожалела о своем упрямстве, но не вернулась и не разрешила Брэйди ехать со мной.

Добраться до Сиэтла оказалось так же несложно, как в свое время несложно было доехать до Порт-Анджелеса. Карта и полтора часа осторожной выматывающей езды по зимней, не всегда хорошо очищенной от снега и льда дороге. Чем ближе к городу, тем покрытие трассы было все более ухоженным, а машин встречных и попутных все больше.

Сиэтл выглядел очень уютно, и дух наступающего Рождества был ощутим здесь как нигде больше. Может из-за того, что в город я въезжала со стороны таун-хаусов. По обеим сторонам дороги проносились похожие друг на друга, как близнецы и в то же время разные двухэтажные домики, украшенные электрическими гирляндами. На заснеженных газонах почти перед каждым домом были фигурки снеговиков, иногда Санты и оленей. Пару раз попадались даже скульптурки эльфов. Великоватые для представителей ночного народца, но все равно очень милые. И на все это падал снег. Он сыпался с белесого неяркого неба с такой медлительной основательностью, словно собирался делать это еще несколько дней, недель, лет. Снег явно занимал себе местечко получше чтобы стать и зрителем и участником праздничного шоу, которое ожидалось со дня на день. Он обосновался, где мог. На деревьях, придавая их серо-коричневым скелетоподобным фигурам нарядное хрустальное сияние. На крышах и карнизах домов, скрывая облупившуюся и местами вылинявшую краску, заставляя каждый коттедж выглядеть, как пряничный домик. Снег оседал на газонах и просто на земле, очевидно, считая, что ее естественный цвет слишком мрачен для настоящей зимней сказки. Глядя на все это, нельзя было не проникнуться ощущением того, что праздник совсем уже рядом, что он принесет с собой чудесное исполнение желаний и что все-все будет хорошо.

Умиротворенная этой благостной картиной, я уже по-другому воспринимала суету центральных кварталов. Большие улицы с множеством офисных зданий, ресторанов, кафешек, бистро, бутиков, магазинов, торгующих всякой всячиной, тротуары, забитые нескончаемым людским потоком, шумным и суетливым не раздражали. Напротив. Мне казалось, что в воздухе разлит некий аромат Рождества, обещающий, что через пару недель моя жизнь станет лучше и светлей. Ощущение близкого счастья было несколько неожиданным, зато придало нужный настрой и силы для шопинга. С трудом отыскав место для парковки, я ринулась в людскую круговерть, сжимая в руке список покупок.

Часа через три на заднем сиденье золотистого фордика красовалась куча коробочек и свертков. Я не поленилась и, простояв в очереди к столику симпатичной чернявой девчушки, упаковала каждый подарок в блестящую, яркую бумагу. Каждый сверток был украшен нарядным бантом, а под ленточки я подсунула карточки с именами. Миссис Малиган. Про нее забыть я просто не имела права. Ли, Клэр, Вихо, Полина. Я хотела сначала написать "мама", но потом подумала, что тогда и Вихо тоже придется назвать отчимом или папой. И то и другое было просто ужасно, поэтому я решила обойтись именами. И Брэйди. Я долго, практически бесцельно ходила по уютным и не очень отделам больших магазинов, заглядывала в магазинчики поменьше и не искала специально. Ждала, что подходящий подарок сам обратит на себя внимание. Так и получилось. Уже хорошенько продрогнув и проголодавшись, я зачем-то завернула в небольшой магазинчик, который предлагал покупателям все виды игрушек, какие только можно было вообразить. Зачем? Сама не знаю. Может быть, меня привело туда именно ощущение праздника. Здесь он чувствовался больше всего. Дети ждут подарков с такой безграничной верой в Рождественское чудо, которая не сравнится даже с верой святых апостолов.
Небольшое помещение было забито покупателями, и продавцы не справлялись. Дожидаясь, когда на меня обратят внимание, я разглядывала полки. Ах, какие куклы там были. И замечательные, мягкие, милые плюшевые медведи. У меня никогда не было по-настоящему любимых игрушек. Те, на которые хватало денег после обустройства на новом месте, были очень скромные и недорогие. Поначалу я привязывалась к ним. Наверное, даже любила. Но после того как пару раз пришлось их бросить, уезжая, перестала просить маму купить мне что-нибудь ещё. А может, к тому времени я просто выросла, и в куклах отпала нужда. Я решительно отогнала от себя грустные воспоминания. Просто скользила взглядом по полкам и витринам, удивляясь тому, сколько же придумали всякой всячины, чтобы развлечь детей. И увидела этот набор. Коробка с картинкой, на которой был изображен симпатичный деревянный домик и надпись: "Собери из спичек избушку Санты". Я сразу поняла - вот то, что нужно.

Оставаясь вдвоем, когда родители уезжали в Порт-Анджелес мы с Брэйди на удивление мало общались. Он был постоянно чем-то занят. Оставались только поездки в Форкс, завтраки, ужины и посиделки перед телевизором по вечерам. Мне этого было мало. Хотелось знать о нем все, а получалось выудить жалкие крохи информации, которые никак не могли умерить хорошо развитое природное любопытство. Но кое-что выяснить все же удалось. В машине, за столом, забравшись с ногами на диван в гостиной, я засыпала Брэйди вопросами. И он рассказывал о своем детстве, которое прошло здесь, в Ла Пуш. Как они с другими мальчишками гонялись по окрестным лесам, жгли костры на побережье, шкодили, как все порядочные дети в их возрасте.
Я услышала трогательную историю о том, как погибла лодка Вихо, которую в отсутствие отца взяли покататься и благополучно разбили о прибрежные скалы Брэйди и его дружки. Удивительно, как сами они при этом остались живы.
Как однажды, темной ночкой, они пробрались в теплицу мистера Морана, намереваясь спереть упаковку фосфорных удобрений, чтобы сделать светящуюся в темноте, боевую раскраску квилетов. Как старик Моран запер их там и не выпускал до приезда родителей и Чарли Свона, который до конца ночи продержал всех расхитителей частной собственности в участке, читая нотации и убеждая мальчишек, что их песенка спета и все что ждет теперь в жизни незадачливых ворюг – тюрьма.
Естественно, потом их выпустили, передав с рук на руки невыспавшимся, хмурым отцам. Однако сидеть спокойно на пятой точке после воспитательных мер, предпринятых заботливыми родителями, было сложно еще с недельку.
Множество забавных и не очень историй про школу. Брэйди, оказывается, не всегда хорошо учился, и был период, когда чуть совсем не бросил школу, но про то время он рассказывал очень расплывчато, вскользь. Я так и не поняла, что же стало причиной нежелания учиться. Хорошо, что Вихо был непреклонен, и Брэйди пришлось посещать занятия вне зависимости от того хочется ему этого или нет.
Были некоторые моменты, которые интересовали меня чрезвычайно, но задавать вопросы я не решалась. Например, про маму Брэйди. Или про его подружек, которые наверняка были и в школе и уж тем более, когда он учился в колледже.
Про свою мать Брэйди кое-что рассказывал. Оказывается, она была родом из соседней резервации. Вихо привез её в Ла Пуш, и молодая пара несколько лет жила тихо, мирно, чинно-благородно. Родился сын, и ничего не предвещало грозы. Вихо к тому времени уже занимался своей археологией, работал в образовательном центре и ездил в научные экспедиции. А молодая женщина оставалась одна с малышом. Где она умудрилась познакомиться с тем парнем непонятно, но факт остается фактом. Однажды, вернувшись из поездки, Вихо застал дом закрытым. Соседи, увидев, что его машина остановилась на подъездной дорожке, привели за ручку Брэйди, которого мать оставила у них до приезда отца. Больше ее в Ла Пуш не видели и никаких известий от нее не получали. Даже открытки на Рождество или день рождения сына. Так отец и сын остались вдвоем. Брэйди говорил, что поначалу очень обижался на мать. Не мог простить ее поступка. Потом смирился и жалел отца. Вихо с тех пор был один и Брэйди думал, что отец больше никогда не решится жениться вновь.
И тут появились мы.
Сообщение от Вихо было неожиданным и даже шокирующим. Ну еще бы, привезти новую жену из России. Такого резервация не видела со дня основания. Как Вихо уговорил совет старейшин – загадка. Но разрешение было получено, и мы с мамой приехали в поселок на берегу океана.
Про своих девочек, девушек, женщин Брэйди не говорил ничего и никогда. А я не спрашивала, хотя именно это мне хотелось знать больше всего.

Иногда Брэйди расспрашивал меня о жизни в России. Скрывать было нечего, и я выкладывала все как есть. Было странно видеть опасный, хищный блеск его глаз, когда разговор заходил о папке. Однажды заметив его, я старалась избегать таких тем. Больше рассказывала о городах, в которых мы жили и о наших переездах.

Но чаще всего, днем у нас постоянно бывали в гостях парни. Ли забегала, чтобы пошептаться с Брэйди о чем-то важном и секретном или он просто сидел в гостиной, уткнувшись носом в ноутбук, следя за бесконечными колонками бегущих цифр.

Тогда я тоже спускалась в холл, раскладывала учебники и тетради на журнальном столике, и начинала усердно заниматься, радуясь простой возможности быть рядом с ним. Бывало, Брэйди закрывал свой ноутбук и присаживался посмотреть, как у меня идут дела с изучением математики. Иногда брался объяснить, что к чему. У него неплохо получалось.
Самое смешное, что, объясняя мне какое-нибудь заковыристый логарифм, или просто рассказывая, как он с ребятами очередной раз устроил гонки на мотоциклах по раскисшей от весенних дождей грунтовой дороге, Брэйди использовал спички. У него в кармане всегда был полный коробок. Стараясь полнее донести до меня смысл, он складывал из спичек различные фигуры. Это могли быть извилистые линии, обозначавшие маршрут их гоночной трассы, знаки квадратного корня, модуля и, даже, простейшие графики функций. Иногда, увлекшись рассказом, он просто выкладывал из спичек аккуратный колодец, отрывал от моих черновиков прямоугольничек бумаги, складывал его пополам и ставил сверху на эту конструкцию. Получался домик. Мне он больше напоминал совсем другое строение, которое в российских деревнях устраивали обычно в самом углу двора, но я никогда не говорила ему об этом.

Детский набор, предлагающий сделать из спичек домик Санты, очень живо напомнил мне Брэйди, каким он бывал в самые лучшие наши минуты. И когда продавец, наконец-то, обратил на меня внимание и спросил: «Что угодно мисс?», я, не раздумывая, ткнула пальцем в набор из спичек.

Последний пункт из списка - вычеркнут. Можно было отправляться домой. Вот только хорошо было бы перед отъездом перекусить где-нибудь. Стакан молока на завтрак – маловато даже для меня. Желудок настойчиво напоминал о том, что время давно обеденное, а там и до ужина недалеко. Я забралась в машину, кинула на заднее сиденье последний сверток. Карточка с надписью «Брэйди» устроилась под лентой на упаковке, и от нее в салоне стало уютнее. На душе потеплело, и я почти напевала, когда выруливала с парковки. То, что произошло дальше, случилось настолько быстро, что я просто не успела ничего понять.

Стоянка осталась позади. Я выруливала, рассчитывая встроиться в общий, гудящий, смердящий бензиновыми выхлопами, поток. Откуда перед самым капотом фордика взялся тот здоровенный черный джип непонятно. С негромким треском моя машина влепилась в зад черного звероподобного автомобиля, и меня швырнуло вперед, на рулевую колонку. Ремень безопасности жестко впился в грудь, дыхание перехватило. Шапка слетела с головы, волосы упали на лицо, закрывая обзор. Я пыталась выбраться, освободиться от ремня, но только напрасно барахталась и ломала и без того недлинные ногти. Откидывала с лица непослушные пряди и тихонько шипела от досады и страха. Вот это влипла, так влипла. Дверца черной машины негромко хлопнула, скрипнул снег под ботинками ее хозяина. Шаги приближались. Бессмысленно было пытаться избежать общения с ним, и я приготовилась оправдываться. Раздраженный мужской голос ввинчивался в мозг:
- Дамочка, я все понимаю: праздник, покупки, подарки, бла-бла-бла, но кто вам сказал, что не надо смотреть по сторонам?
Слышать это было неприятно и унизительно, но человек имел полное право так говорить. Мне оставалось лишь извиняться.
- Простите. Не думаю, что нарушила правила. Это просто какое-то недоразумение. Случайность.
- Случайность? - мужской голос повысился на октаву, а я сморщилась и еще раз попыталась отстегнуть ремень. - Дамочка, да вы в своем... Это опять вы?!
Последняя фраза была произнесена уже гораздо спокойнее и с таким искренним изумлением, что я отвлеклась от своего занятия и посмотрела на хозяина черного авто. Со стороны я, наверное, выглядела довольно глупо, потому что один раз взглянув на незнакомца, неприлично открыла рот и вытаращила глаза.
- Вы? - пискнула я в ответ. Сказать что-то более умное не получилось. Около моей машины стоял тот самый человек, которого я уже видела. Дважды. В Форксе, когда у меня чуть не украли сумку и в Порт-Анджелесе, в книжном магазине. Он уже улыбался.
- Может, выйдете? Будет проще говорить.
- Я не могу отстегнуть ремень.
Незнакомец обреченно вздохнул и открыл дверцу с моей стороны. Морозный воздух ворвался в нагретый салон, и я задохнулась летящим снегом и бензиновой гарью. Парень перегнулся через меня, отсекая запахи проезжей части и перебивая их своим, чистым свежим ароматом с едва уловимыми нотками древесной коры и мускуса, раздался легкий щелчок, и я оказалась на свободе. Неловко выбравшись из машины, я встала рядом с незнакомцем. Огляделась и поняла, что нам еще повезло. Обе машины стояли несколько в стороне от основного потока и не мешали движению. Не представляю, как так могло получиться. Видимо, я даже выехать не успела. Но откуда тогда передо мной взялся этот джип?
- Хорошо бы убраться отсюда. Не очень хочется общаться с копами. Давайте, я вас подкину, а для вашей машины вызовем эвакуатор? - деловито предложил незнакомец. От его фигуры ощутимо веяло мощью. Аура первобытной мужской силы не сглаживалась внешним лоском и заставляла чувствовать себя неуютно радом с таким совершенством. Парень, наверное, заметил, что я осторожно разглядываю его потому, что ухмыльнулся и спросил:
- Форкс, Порт-Анджелес, теперь вот Сиэтл. Вы меня случайно не преследуете?
Такого обвинения я ожидала меньше всего. Его предположение было настолько нелепо и далеко от жизни, что я даже слов не могла найти, чтобы внятно объяснить человеку насколько он не прав. Кровь прилила к коже, и я почувствовала, как она вспыхнула ярким румянцем. Это разозлило еще больше. Ведь парень и, правда, мог подумать, что я бегаю за ним, а теперь, когда он поймал меня за руку за таким неблаговидным делом, смущаюсь и краснею потому, что действительно виновата.
- Да... Да вы... А сами-то!!! – запинаясь, лепетала я. Мне хотелось сказать, что он мне на фиг не нужен, что я про него и думать давно забыла и вообще, что это он сам меня преследует, но от злости и обиды из-за несправедливых обвинений слова застревали в горле.
Глядя на мои нелепые попытки оправдаться, парень рассмеялся и сказал:
- Да ладно. Я пошутил. Нет, так нет. Ну что, вызываем эвакуатор, и поехали?
- А у меня есть другой выход? - буркнула я, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
- Конечно. Я поеду один, а вы оставайтесь здесь мерзнуть и самостоятельно придумывать выход из создавшейся ситуации.
Оставаться одной на проезжей части с разбитой машиной, да еще так далеко от дома категорически не хотелось. Такая перспектива пугала. Конечно, садиться в автомобиль незнакомого мужчины - чудовищная глупость, но ведь я не в первый раз видела его. И каждый раз, когда видела - он помогал мне. С другой стороны - он не тащил меня в машину за руку, а просто предлагал помощь, и я могла отказаться. Но стоило ли отказываться. Если только...
- Ой. Вы знаете... Наверное, я все-таки не смогу поехать с вами.
- Да? Почему? - спросил парень без особого интереса в голосе.
- Я живу очень далеко отсюда. Вряд ли вы согласитесь везти меня туда.
- Можно подумать, что ваш дом в соседнем штате. - Говорил незнакомец, набирая номер на сотовом, и прикладывая дорогой хромированный аппарат к уху.
- Нет. Не в соседнем штате, конечно. Я живу в Ла Пуш. Это около Форкса...
- Алло. Могу я попросить прислать эвакуатор? - громко говорил парень в телефон, повернувшись спиной к ветру. - Форд-фокус. Пересечение Линкольн-стрит и Главной. - Он морщился, видимо недовольный тем, что услышал в ответ и продолжал более напористым тоном. - Ребят, плачу вдвое, если прибудете через десять минут. – (Молчание) - Втрое. – (Молчание) - Хорошо. Спасибо.
- Так, где вы живете? - спросил он, повернувшись ко мне.
- В Ла Пуш.
- О. В Ла Пуш. Я родился в Ла Пуш.
- Слушайте, сколько вы им пообещали денег? У меня может не быть... Что?! Вы жили в Ла Пуш?
- Да. И довольно долго. Я уехал оттуда года три назад. Бизнес. - Он развел руки в стороны. - И не беспокойтесь об оплате. Я же не прошу у вас денег, верно?
- Верно, но вы не должны платить за меня. Я не могу...
- Да бросьте. - Отмахнулся он небрежно от моих возражений. - Давайте уж лучше, наконец, познакомимся. Мы так часто встречаемся с вами, что, по-моему, просто обязаны это сделать. Меня зовут Ник. Я живу здесь, в Сиэтле. У меня тут небольшой бизнес. Кручусь, как могу.
- Дженни. Я только что школу закончила. Хочу в следующем году поступить в образовательный центр в Порт-Анджелесе.
- Это здорово. Учиться надо. О. А вот и эвакуатор. Что у вас в машине? Давайте переложим все в мою.
Мы принялись собирать коробочки свертки и пакеты, валяющиеся на заднем сиденье фордика и перекидывать их в салон джипа. Сопротивляться не было смысла. Ник жил в Ла Пуш, и наверняка знает Брэйди. Судя по всему, я его не настолько сильно заинтересовала, чтобы опасаться приставаний.
Форд с разбитыми фарами и помятым бампером подцепили эвакуатором, и водитель этого дорожного монстра остановился поговорить с Ником. Вся их беседа заняла не более пяти минут. Я едва успела заметить движение руки Ника, которым он сунул водителю деньги. Мне стало неловко, но прочувствовать эту неловкость до конца мне не дал мой новый знакомый. Он повелительным жестом махнул человеку в спецовке и шагнул ко мне.
- Ну и чего ты мерзнешь? Залезай.
Дверца джипа распахнулась, и мне ничего не оставалось, как забраться на пассажирское сиденье. В просторном салоне машины было тепло. Пахло новой кожей сидений и какой-то автомобильной химией. Довольно приятно. Ник уселся на место водителя и завел мотор, прогревая. Через пару минут машина мягко катила по запруженной автомобилями дороге в сторону выезда из города. Чем дальше от центра, тем реже попадались встречные машины и через полчаса мы уже ехали по почти пустой междугородной трассе.
- Как же вас занесло в Ла Пуш? Не похоже, что вы из местных. – Поинтересовался Ник, не отрывая взгляда от дороги.
- Да уж. Мы точно не местные, - улыбаясь, ответила я. – Мы приехали из России и теперь живем в доме Гордонов.
- О. Россия. Медведи, водка, матрешки.
- Да. Вроде того.
- Что, Вихо сдает дом внаем?
- Вы знаете Гордонов. Да нет. Просто… - говорить такие вещи постороннему, в общем-то, человеку было не очень приятно, но и врать не хотелось. – Моя мама вышла замуж за Вихо.
- А.
Ну и реакция. А чего я ожидала? Он не базарная сплетница, которая вцепилась бы в эту новость, как ворона в блестящую бумажку. Похоже, парня не особо интересовали пикантные подробности жизни его земляка. Его интересовала только дорога, которая послушно ложилась под широкие колеса его большой машины. А вот меня, между прочим, глодало любопытство. И я, понемногу осмелев, спросила:
- Ник, а когда вы жили в…
- Не «вы», а «ты». Давай уж без церемоний, землячка. – Перебил меня парень.
- Ну, хорошо, - снова начала я. – Ты ведь наверняка знаешь все их легенды?
- Конечно. – Коротко ответил Ник.
- Оу. А, скажи, ты веришь в них? – спросила я.
- Все, что в них говорится – правда. - Просто ответил парень, не отрывая взгляда от дороги, но сказано это было настолько спокойно и уверенно, как будто речь шла о чем-то очевидном.
- Люди-оборотни? – подковырнула я его, ожидая, что маска невозмутимости сейчас спадет, Ник засмеется и скажет: «Конечно же, нет! Глупости какие». Но этого не произошло. То, что я услышала от него потом, все больше и больше приводило меня в замешательство и даже пугало. С абсолютно серьезным лицом Ник говорил вещи совсем уже невообразимые:
- А тебе разве не сказали, Дженни? Все твои новые знакомые – оборотни. Брэйди. – Он ухмыльнулся. – Ли. Готов спорить, что ты уже встречалась с этой чертовкой. Кто там еще? Алекс, Рик, Джастин, Питер. Кого-то я… А Квил же еще в упряжке. Все они оборотни, Дженни. В любой момент каждый из них может превратиться в огромного волка.
Это показалось мне смутно знакомым, и я переспросила:
- Огромного?
- Как лошадь. – Подтвердил Ник и продолжил. – Они умеют видеть в темноте, их раны заживают за секунды и в волчьем обличии твои дружки могут слышать мысли друг друга. Помнишь легенду? Они даже не стареют, пока превращаются. Не веришь мне? Вижу, что не веришь. Спроси документы у Брэйди. Как думаешь, сколько ему лет.
- Двадцать один. – Растерянно ответила я.
- Ему больше тридцати, милочка.
Тон Ника неприятно царапнул слух, и я уже жалела, что согласилась ехать с ним. Он больше не был ни вежливым, ни снисходительным. Ни капли дружелюбия не осталось в голосе. Я со страхом следила за переменами в парне. Это зрелище настолько захватывало, что я не заметила, как машина свернула с трассы на какую-то боковую грунтовую дорогу. Мощные амортизаторы гасили колебания корпуса и внутри почти не ощущались кочки и выбоины, попадавшие под колеса.
- Ник, куда ты свернул?
- Не дергайся. Я не собираюсь подъезжать слишком близко. Незачем давать волчаре такую фору. Пусть пробежится на своих четырех.
- Что? На каких «четырех»?
Сердце билось где-то у самого горла, но я старалась говорить спокойно и уверенно. Чтобы не раздражать.
- На волчьих. – Рявкнул Ник и захохотал. Души человеческой больше не было в его глазах. Радужка сливалась со зрачком, делая глаза похожими на черные провалы холодных оружейных дул. Лицо было безумным. Дикая, первобытная, яростная радость кипела внутри этого человека и я не могла понять, что ее вызвало. Да он сумасшедший!
Ник резко вывернул руль и остановил автомобиль на поляне, которую со всех сторон обступили высокие, ровные, сосны, подпирающие вершинами небо, как колонны древнего храма. Занесенная снегом опушка леса была сказочно прекрасна, но эта холодная красота не радовала глаз. Все меркло по сравнению с тем страхом, который сдавил мою грудную клетку.
Ник отстегнул свой ремень безопасности и потянулся, чтобы отстегнуть мой. Я вжалась спиной в спинку сиденья, мечтая стать невидимой, и пропустила движение, которым парень схватил меня за руки. Не обращая внимания на мои протестующие крики, Ник заломил мои руки за голову, вынуждая лечь на сиденье и согнуть ноги, которые теперь упирались в дверцу машины. Запястья сковали железные обручи наручников, которые, по-видимому, были закреплены где-то между водительским и пассажирским сиденьями.
- Эй! Что ты делаешь? Отпусти.
Мои просьбы его только рассмешили. Попытавшись выдернуть руки из оков, я ободрала запястья до крови, но все равно пыталась освободиться. Ник только посмеивался, глядя, как я барахтаюсь.
- Говорят, что крысы, попав в капкан, могут отгрызть себе лапу, чтобы убежать. Если ты хочешь сделать то же самое, то предупреждаю сразу: пока я не сделал все, что запланировал, ты не убежишь далеко.
- Что тебе надо от меня? Не понимаю. У меня даже денег нет. Я – никто.
- Ошибаешься. Ты очень интересная фигура – нареченная волка. Того самого волка, который стоит у меня на пути. Ты поможешь мне справится с ним.
Он обошел машину и открыл дверцу с моей стороны. Мои ноги свесились с сиденья, потеряв опору, а Ник наклонился, заглядывая в лицо.
- Ты не бери близко к сердцу. Ничего личного, как говорится. Мне нужно достать этого ублюдка Брэйди.
Его руки рванули парку, распахивая полы, без труда разорвали легкий свитер. Оборванные пуговицы рубашки разлетелись в стороны. Крепкие пальцы царапнули обнаженную кожу на груди и животе.
- Сколько же ты всего на себя нацепила.
В бессмысленном стремлении избежать того, что этот человек собирался сделать, я попыталась сползти с сиденья и свернуться под приборной панелью. Все чего я добилась - вновь рассмешила его.
- Куда?
Он схватил меня за ноги, зажал их под мышкой, свободной рукой расстегивая молнию.
- Не надо. Пожалуйста, не надо. - Шептала я. - Не делайте этого. Прошу.
Слезы катились по щекам, оставляя мокрые дорожки, которые моментально схватывало морозным воздухом с улицы.
- Не на-а-адо-о-о. - Я кричала уже в голос, когда он рывком сдернул с меня джинсы. - Пожалуйста. Не делайте этого.
Голос хрипел и срывался, обдирал горло, опустошал легкие. От того, что я стала кричать громче, Ник задышал тяжелее и, навалившись, прорычал мне на ухо:
- Кричи. Мне нравится, как ты кричишь. Не думал, что будет так хорошо.
Крепкие руки рванули последний маленький клочок ткани, и холодный воздух коснулся незащищенного теплого местечка внизу живота. Я задохнулась ужасом, ледяным воздухом и задрожала всем телом. Замолчала. Кричать было бессмысленно. Нику нравились мои вопли, и я стиснула зубы, чтобы не доставлять ему хотя бы этого удовольствия. Он опять подошел ближе, приподнял мне голову и приказал:
- Смотри. Ты же у нас девственница, если я все правильно понял. Посмотри чем я буду тебя трахать.
Я зажмурилась, и горячие пальцы тут же с силой сдавили виски. Казалось, что голова вот-вот лопнет, не выдержав этого давления. Пришлось открыть глаза. Слезы хлынули сплошным потоком. Я ревела от ужаса и бессилия, но больше не просила пощады. Поняла, что бесполезно.
Только один раз вскрикнула от боли и омерзения. В самом начале. Рвотным спазмом скрутило пустой желудок. Горький привкус желчи, появившийся во рту, провоцировал новые позывы. Тело трясло крупной дрожью от страха, от унижения, от ужасного чувства брезгливости к самой себе. Глотая слезы, я ждала, когда монстр, исступленно дергающий бедрами, терзающий мое тело выдохнется. Закончит. Когда он насытится и бросит надоевшую игрушку. Боль была не так велика по сравнению с отвращением. Я ненавидела свое тело. Оно стало грязным, сохраняя каждое прикосновение этого человека. Оно стало грязным от пошлых сальных взглядов моего мучителя, когда он отстранялся, раздвигал мои ноги и с интересом рассматривал то, что теперь не было прикрыто ни одним лоскутком. Это заводило его, и пытка продолжалась. В какой-то момент мне показалось, что это не кончится никогда, что я попала в ад, и теперь мое тело будут рвать на части вновь и вновь, тысячи лет до окончания мира, среди боли и криков отчаяния. Сознание поплыло, и черная вязкая жижа заколыхалась вокруг. Я утонула в ней, не сопротивляясь.
Вынырнуть из блаженного забытья заставил холод, полоснувший по оголенной коже. Руки больше не были скованы. Я попыталась сесть и осмотреться. Тело тут же напомнило о себе ноющим, саднящим чувством внизу живота, жгучей болью на запястьях и резкими ударами холода, по обнаженной коже бедер и ног. Осознание того, что произошло, проникало в мозг, распухало там, словно труп, пролежавший на солнце несколько дней, и вызывало такое же смертельное омерзение. Но я была жива. Мой палач почему-то не убил меня. Наверное, решил, что сдохну сама. Хорошо бы. Жить не хотелось. Хотелось умереть. Лечь в холодный снег, дать ему отобрать тепло у тела и замереть, ощущая как вместе с холодом пробирается в каждую клеточку опоганенного тела смерть. Двигаться заставляла только одна мысль: не хотелось, чтобы мой труп был голым, когда его найдут. В паре шагов от меня валялись джинсы. Добраться до них было вполне посильно. Жаль только, что когда я поднималась на колени, чтобы доползти до них, заодно невольно оглядела себя. Лучше бы не смотрела. Впрочем, ничего особо страшного не было. Ни гноящихся ран, ни снятой кожи, ни открытых переломов с торчащими костями и порванными сухожилиями. Бедра испачканы кровью, синяки и небольшое количество белесой жидкости возле пупка. Дрожащими пальцами я смахнула с живота мерзкую липкую массу и вытерла их об снег. Тошнота подступила с новой силой, и меня вырвало водой и желчью. Надо было добраться до джинсов, пока тело не начало терять чувствительность. Я поднялась на четвереньки, потом осторожно встала на ноги и медленно, пошатываясь, пошла за джинсами.
- Куда?
Новая волна отчаяния почти сшибла с ног. Мучитель никуда не ушел. Он был рядом. Стоял, опершись о бампер своей шикарной тачки, и курил, медленно выпуская дым через ноздри. Невыносимо элегантный, даже, пожалуй, лощеный. Собрав последние силы, я рванула босиком по снегу к полосе деревьев.
Далеко убежать не получилось. Твердые как железо, горячие пальцы сдавили горло. Я чуть не задохнулась, пока он волок меня назад, к машине.
- Подожди. – Приговаривал он на ухо хрипловатым низким голосом. – Еще не все. Ждем появления главного действующего лица. Судя по треску веток, Брэйди на подходе. Молодеееец. Часа не прошло. Ну, маленькая шлюшка, готовься.
Ник брезгливо придерживал меня за шею одной рукой так, чтобы я не касалась его опрятных одежд. Он словно протягивал меня как кролика, которого собрался принести в жертву приближающемуся льву. От страха, боли и холода я соображала медленно, и смысл его слов про Брэйди стал ясен только тогда, когда на другом конце поляны из-за деревьев показалась мощная фигура моего сводного брата. Он был босиком в одних коротких джинсовых шортах, но от холода явно не страдал. Воздух, соприкасаясь с его разгоряченной кожей, начинал струиться, как от костра. Самое красивое на свете, любимое лицо коверкало гримасой боли и отвращения. Я пискнула, попыталась прикрыться, стянув полы парки, и тут же пальцы, державшие мое горло, впились в кожу, перекрывая дыхание.
- Не вздумай. Снимай с себя все.
Голос Ника повелевал, но мне было плевать. Брэйди не должен видеть меня такой… Грязной. Лучше умереть. Мой мучитель склонился к уху и прошептал едва слышно:
- Не разденешься – раздвину ноги. Пусть смотрит.
Он улыбался. Этот гад шептал мне на ухо ядовитые слова и улыбался. Но угроза была, действительно страшной, и я стала стягивать парку дрожащими руками.
-Прекрати, Коллин. Отпусти ее и тогда я тебя не убью.
Брэйди трясло от ярости и ненависти, а Ник был спокоен и даже слегка самоуверен. Снисходительный интонации делали его голос мягче.
- Да что ты? А если не отпущу? Убьешь? Ты такой забавный, Брэйди. А девочка у тебя сладенькая.
Он склонился ко мне, пощекотал кончиком языка мочку уха и втянул воздух сквозь сжатые зубы, почти коснувшись губами щеки. Брэйди зарычал и в одно мгновение стал намного ближе к нам, чем был. Ник тут же стиснул пальцами шею так, чтобы я захрипела, задыхаясь, и приказал:
- Не двигайся, волк. Ты знаешь, что я успею сломать ей позвонки прежде, чем ты дотронешься до меня. Не рискуй. – И когда Брэйди остановился, добавил. – Надо поговорить о деле.
- Ты имеешь в виду свою наркоту? Пожалел бы детей. Папаша Винс никогда не трогал резервации. Он всегда соблюдал договор, заключенный советом большого круга и кланом Бенцони. Ни один распространитель не приходил на наши земли очень долго. Пока ты не решил, что пора нашим детям высушить мозги белым порошком. Что ты за тварь, Коллин.
Брэйди говорил негромко, с трудом выталкивая слова. Он называл моего мучителя Коллином. Этот подонок даже представился другим именем, но это не важно. Важно было, что слова Брэйди задели его, заставили отбросить напускное спокойствие и отвечать:
- Хватит давить на мою совесть! Зарабатываю, как могу. Ты всегда был богатеньким мальчиком, Брэйди. Хорошая одежда, новые учебники. Телки смотрели только на тебя. Ты же всех девок в школе перебрал. А мы с бабушкой всю жизнь были нищие. Я в Порт-Анджелес на киношку не всегда мог съездить потому, что денег не было. А жить хотелось хорошо. Чем я хуже тебя?
- Кто тебе не давал жить хорошо? Шел бы учиться. Тебе же совет предлагал пойти в колледж. Сейчас был бы как Эмбри, с квартирой в Вашингтоне и приличном счете в банке.
- Ага. И половину своего дохода отдавал бы совету.
- Я отдаю и ничего. Мне хватает. Ты знаешь, куда идут эти деньги. Вы с бабушкой жили на дотации совета. Если бы не эти деньги ты бы точно подох от голода.
- Хватит лепить из меня монстра. Прекрати мешать мне. Ла Пуш и Мако я не трону. В остальных резервациях будет моя сеть распространения. И если я еще хоть раз узнаю, что ты опять вставляешь мне палки в колеса – трахать её я буду не один. Найду парочку помощников. Хочешь? Нравится нареченная, волк?
С этими словами он содрал с меня свитер и рубашку и рявкнул: «Сломаю руку!», когда я попыталась хоть как-то прикрыться.
- Отпусти её, - раненым зверем зарычал Брэйди.
- Нет. Ещё одно дельце осталось. Я тут подумал: «а зачем мне вообще оглядываться на Брэйди, когда, переломив эту тощую шейку, можно избавиться от него совсем?» Ты же умрешь, волк. Умрешь следом за ней. А у меня будет доходный бизнес. Да. Наверное, я так и сделаю. Только сначала получу удовольствие еще разок.
Сильные руки бросили меня на капот. Он оказался неожиданно теплым из-за работающего мотора. Коллин навалился на меня, одной рукой поворачивая голову к Брэйди, другой расстегивал ширинку, судя по звуку, и шептал мне в ухо:
- Смотри, как твой милый превращается в волка.
И я смотрела во все глаза. Брэйди пригнулся и прыгнул, на лету превращаясь в огромного страшного зверя. Мохнатый монстр метнулся к нам со скоростью молнии, но Коллин успел схватить меня и легко, как тряпичную куклу бросить прямо ему навстречу. Снег смягчил удар о землю, ожег холодом. Я поднялась на колени и посмотрела вверх. На меня летел огромный пес, скалясь и обнажая огромные острые клыки. Все остальное перестало существовать. Холод, шум отъезжающей машины, боль. Это было где-то там, за гранью. В моем мире были только я и страшный скалящийся пес. Во рту появился знакомый солоноватый привкус. Я подставила ладонь и на нее стали падать тяжелые капли густой бордовой жидкости. Кровь. Все правильно. Теперь я знала, что делать. Нужно лечь и свернуться калачиком. И не думать. Забыться. Забыть.
_________________

О БОЖЕ МОЙ, вот это поворот, я просто в шоке как так, кто этот Коллин (урод полный) почему он хочет испортить жизнь Брэйди...????
Бедная Дженни, что с ней будет, она так настрадалась за этого урода, надеюсь что все с ней будет хорошо!!!
(Хочу сказать ОГРОМНОЕ СПАСИБО АВТОРУ
Жду проду)))

вот это да....все...слов больше нет... вот это накал...
_________________

как Дженни жалко((((((((( это просто ужас! а Брейди..... как же ему наверно больно((((
_________________

Прочла сегодня ночью, практически сразу, как была выложена глава. Хотела оставить комментарий да не могла. Просто не знала, что написать. Не потому, что не понравилась, а потому, не знала как выразить, что я испытала прочитав… В голове сейчас столько мыслей, столько “если бы”. Если бы, мы все и героиня, говорили чаще,

что мы хотим услышать.
Если бы мы делали, то что хотим, плевав на нашу гордость,

жилось наверно легче,
если бы мы доверяли своим чувствам, инстинктам,

но как повторюсь, это только если бы…
Что ж, напряжение возрасло. Не могу пока представить, как переживёт героиня изнасилование и свой кошмар в реальности в виде собаки с пони,но буду ждать. Ждать ещё неделю)Спасибо Автор.
_________________

Триииидцать.... Прелесть какая. Спасибо, Tenten, за это отдельное.
Мне очень понравилось, как Дженни выбирала ему подарок. Так мило и так... по-девчачьи...

Можете считать меня извращенкой, но мне понравился поворот сюжета Хотя я немного удивлена тем, что автор решила довести изнасилование до конца. Я думала, что Брэйди, по классическим законам жанра, успеет прервать сие действо до его начала.
Впрочем, помнится, автор обещала нам ломку стереотипов. Мы жеж об этом не забыли.
Таинственный незнакомец оказался не романтической фигурой, а злобным мерзавцем. Стало быть, любовный треугольник, про который подумалось поначалу - отменяется.
Ох, и придется Брэйди повозиться с последствиями этой ночи! Как-то много сразу свалилось на Дженни - и изнасилование, и оборотень, и детский кошмар...
По идее, Дженни должна резко повзрослеть - психологически, в процессе преодоления этого стресса.
_________________

ну как я поняла это из за того что он не разрешает продавать наркату в резервации!
_________________

О Боже мой, Боже мой вот это поворот я потрясена, аж разревелась, когда прочитала!!!
Как Дженни это перенесет, а Брэйди?кошмар!!!
Автор пожалуйста, пожалуйста продолжения!!!!!

О как мне знакомы эти ощущения((((((((((((((((
Сюжет просто убил меня.......... я так понимаю Женю что, до сих пор не могу проглотить ком в горле.
Tenten ты так ярко и более чем правдоподобно описала все эти воистину самые ужасные события, которые могут только случиться с девушкой, что у меня просто волосы дыбом. Поверьте девочки, не дай бог такое пережить в жизни!!!!!!!!!! одно изнасилование не так то просто пережить, и требуется большая сила воли, и много время, что бы придти в себя.
Я очень благодарна автору за такой поворот событий, потому что это наша страшная реальность. Благородные принцы с безобидными намереньями, попадаются очень редко, и еще реже появляется тот кто защитит тебя в самый нужный момент! Эта глава действительно стала не просто продолжением с хеппи-энд ом, это нечто большее. Как Дженни перенесет все это? Как не сломается ( а я уверенна , что она не сломается)? Как ей жить дальше? Как доверять людям? Как в конце концов любить? Вот что теперь важно....
Tenten ты великий автор! написать такое сможет не каждый, а передать весь ужас могут единицы!
Не знаю, что будет дальше, но ждать буду с безумным волнением!!!!!!!!!!

Я вот тоже до самого конца верила в то, что Брэйди вовремя подоспеет. Удивило, даже очень, что этот кошмар произошел.
Отдельное спасибо Tenten, что не вдавалась в подробности сего действа. Я бы не вынесла. хватило осознание того, что сие произошло с нашей бедной Дженни. Бедненькая девочка... так жаль ее... видите ли какому-то уроду захотелось достать Брэйди. Он жесток и он - псих!
Считаю, самой нижайшей мерзостью изнасилование женщины, девушки, девочки. И то, что Коллин-Ник совершил подобное!!! Хочу, чтобы Брэйди кастрировал этого ублюдка!
Не ожидала такой поворот событий, а поэтому с еще большим нетерпением жду проду!
Tenten, спасибо за главку!!!