эля-заинька:
18.07.15 18:27
» Глава 23
Глава 23
- О, - только и смогла выдохнуть Аня, увидев, как Максим с сумкой появляется на пороге её дома. Она крутилась на кухне с тряпкой в руках, пытаясь отмыть пожелтевшую от времени дверцу холодильника. Увы, но даже «Силит» был бессилен против времени.
- И тебе привет, - нахмурившись, ответил он, разуваясь и бросая сумку у двери.
- Я надеюсь, в сумке не героин? – приподняв одну бровь, поинтересовалась хозяйка.
- Нет, не героин, а жаль.
- Почему жаль?
- Мы бы его продали и хорошо зажили, нда, загнав, сумку героча мы бы закутили еще как!
- В тюрьме, по-видимому, - предположила Аня, закинув мокрое полотенце на плечо.
- И это возможно, но деньги бы нас дожидались на воле. И мы бы с тобой отправились на Мальдивы, на полгодика, а, может, на Багамы, - мечтательно произнес Ларин
- Ну, уж я лучше как-нибудь без тюрьмы и денег, дожидающихся меня на воле, - отмахнулась от такой перспективы Аня.
- Ты чудовищно практична, но в этом есть особая прелесть, - ответил Максим, - в сумке мои вещи.
- Вот как? – удивленно поинтересовалась девушка, сняв с плеча мокрую труппку и положив её на стол. Затем снова взяла в руки и покрутила, в движениях сквозила неприкрытая нервозность.
- Римма Павловна меня выгнала, - сообщил Максим, усаживаясь на табурет возле печки, – подозревает меня в убийстве Олеси.
- Вот оно что, - задумчиво проронила Шилова, развешивая сырое полотенце на спинку стула.
- Я могу пожить и у Мишки, если ты против видеть меня здесь, - как бы между прочим, сказал он.
- Я даже не знаю против я или нет, - честно призналась Аня.
- Только не говори мне, что и ты меня в чем-то подозреваешь? – раздраженно спросил Максим.
- Дурак ты, Ларин! – в сердцах бросила она и хотела уже замахнуться на него полотенцем, да вспомнила, что оно уже висит на спинке стула.
- Если ты против так и скажи, тут проблем нет, я же не навязываюсь тебе.
- Я никогда ни с кем не жила, и вот так сразу… я даже не знаю.
- Ань, ладно, не проблема, - он поднялся с явным намерением покинуть столь негостеприимное жилище.
- Максим, я растерялась как-то, подожди я сейчас в себя приду и выдам что-то более менее адекватное.
- Потеряшка, - засмеялся Максим, - я не хочу, чтобы ты была одна в этой развалюхе. По сути, без окон и дверей, твоя изба даже особо не запирается, всё хлипкое. А по деревне бродит маньяк. Так что пока его не поймают, я не хочу оставлять тебя одну. Я, конечно, не планировал явиться с вещами, хотел прийти переночевать и утром свалить до Риммы Павловны, но вышло немного иначе.
- Ты думаешь, маньяка поймают? - Аня поежилась.
- Конечно, поймают, это просто вопрос времени. Преступление не было продуманным, иначе Олесю мы еще искали бы. Он бросил её труп, бездумно, действовал импульсивно, скорее всего, оставил такое количество следов, что даже местные криминалисты чего-то увидят, - в его словах был резон и они внушали хоть какую-то надежду на торжество справедливости.
- Максим, мне страшно, когда я подумаю об этом.
- Мне тоже. Поэтому я и не хочу, чтобы ты жила одна это время. Но если ты против, то я настаивать и заставлять тебя не буду.
- Нет, я не против. Мне правда, было жутко, пока ты не пришёл, - смущаясь, ответила Аня.
- Ань, иди сюда, я хочу тебя обнять, сегодня был ужасный день, - Максим протянул к ней руку и девушка, не задумываясь, шагнула на встречу. Прижавшись лицом к его плечу, Аня обвила руками спину Максима и впервые за вечер ощутила себя в безопасности.
- Ты голоден? – спросила она, прижимаясь к его телу.
- Очень, есть что-нибудь поесть? – потянув носом воздух, в надежде уловить аромат съестного, спросил он.
- Вчерашний суп.
- Пойдет.
Пока она накрывала на стол, Максим помыл руки и уселся возле печки. Он поглядывал на сумку, которую следовало бы разобрать, но заниматься этим было не охота.
- Ну, что сидим, как король на именинах? – раздраженно спросила Аня.
- Я тебе не мешаю.
- Иди, помогай, хлеб нарезай, тарелки доставай, тут прислуги нет.
- Есть, мэм!
Вечер прошёл мимолетно, пора было укладываться спать. Аня заметно нервничала, несмотря на то, что вчера они тоже спали вместе, всё-таки ей бы хотелось, что бы всё было иначе. То, что они с Максимом займутся сексом – не оставляло никаких сомнений, это был просто вопрос времени. И сама перспектива Аню нисколько не пугала, но ей хотелось, чтобы это произошло не в деревенском доме без удобств. Однако, в жизни редко выходит так, как хочется.
Несколькими часами ранее, Аня подбросила несколько поленьев в ржавую печку в бане. Она каждый день немножко её топила, чтобы вечером хоть как-то ополоснуться и не замерзнуть насмерть в этом строении. Деревенские считали каждодневный дымок из печки Аниной бани – блажью городской девчонки. Аня понимала, что к зиме надо будет купить какое-то корыто, чтобы принимать «душ» в доме, иначе не получиться. В начале ноября, когда температура еще не упала ниже нуля градусов, и то было холодно бегать туда-сюда. Надо будет в выходные что-то придумать. Хотя как тут придумать, если неизвестно сколько времени она будет жить вместе с Максимом, а комната в доме всего одна. Ладно, об этом она подумает завтра, сегодня её банька хоть как-то согрета и надо пойти помыться.
Улеглась спать Аня первой, Максим еще долго ходил по кухне кругами, потом вышел покурить, затем порылся в своей сумке в поисках полотенца и белья и отправился в баню. Прибежал он оттуда замерзшим и мокрым:
- Аня, твою мать, ты же так простынешь!
- А что делать? Не могу же мыться раз в неделю, - парировала она.
- Твою мать в такие удобства, - бросил он, раскидывая полотенце на печке, затем подбросил пару поленьев для тепла, запер дверь на засов, и нырнул к Ане под одеяло.
Девушка к этому времени уже согрелась и постаралась подвинуться, чтобы он лег на теплую от её тела простынь. Но Ларин никогда не делал так, как от него ожидали, он сгреб Аню в охапку, улегся на спину.
- Максим, - девушка попыталась вырваться.
- Я согреваюсь, а ты моя грелка во весь рост, хотя росту в тебе маловато, ну, да ладно, маленькие женщины созданы для любви, - изрек он, устраиваясь поудобнее на кровати.
- Я практически лежу на тебе!
- Ну и что? Тебе неудобно?
- Ага.
- Ну, ляг как удобно, - благосклонно разрешил он, - но только, чур, на мне.
- Я тяжелая.
- Глупости, я хочу так, - упрямо ответил Максим, при этом он хитро прищурился. В неярком свете, отбрасываемом огнем, горящим в печке, она явно увидела лукавый взгляд.
- Ладно, - Аня повозилась и нашла более-менее удобную позу, её голова покоилась на плече Максима, одна рука обнимала за шею, другая покоилась где-то над его головой, ноги переплелись с его ногами.
- Ань, мне нравится, когда меня так греют, - ладонь Ларина легла ей пониже спины.
- Удивительно, почему бы это, - проронила она.
- Угу, сам в шоке. Спокойной ночи мне пожелаешь?
- Спокойной ночи.
- А поцеловать?
- А облезть?
- Не согласен, я тебе сейчас покажу, как надо желать спокойно ночи, - пообещал он и ловко перекатился на живот, подмяв Аню под себя. Она захихикала, и её смешок потонул в поцелуе жарком и страстном, заставляющем не думать ни о чем, и забыть о том, как бы ей хотелось, чтобы всё было.
***
Проснулась Аня от ощущения тяжести, Максим храпел рядом, положив ей на живот ладонь. Аккуратно, чтобы не разбудить его, она переложила давящую на неё руку на его бок, он пробубнил что-то и отвернулся к стенке. Было непривычно лежать голой рядом с мужчиной, на котором не было одежды, совсем, даже нитки! Аня потянулась за телефоном и увидела, что будильник зазвенит через несколько минут. Девушка отключила звонок и тихонько вылезла из-под одеяла, на полу она нашла свою сорочку, холодную и помятую, быстренько надев её, она соскочила с кровати. Ларин не проснулся, вот и славно. Аня не знала, как смотреть ему в глаза после этой ночи. Подбросив в печку дров, она наскоро умылась и как могла привела себя в порядок. Нужно срочно покупать корыто для омовений. Сегодня и ни днем позже. Этот «коммунальный рай» у Анны Сергеевны Шиловой сидел в печенках, но сладкое слово «миллион» должно было все искупить. Позавтракав, Аня ушла на работу, оставив Максима мирно спать дальше и в душе завидуя ему.
***
Максим проснулся около девять утра, потянулся и, зевнув, поискал Аню глазами. Её нигде не было. Куда, черт возьми, она делась? Бросив взгляд на окно, Ларин увидел, что на улице светло. Сегодня понедельник, значит, Аня отправилась на работу. Ему стало жаль, что это не воскресенье, тогда она бы еще лежала рядом или суетилась на кухне. Максиму хотелось прижаться к ней, к хрупкому почти детскому телу, ощутить, как пушистые волосы щекочут ему лицо и шею. За неимением лучшего, он повернулся на бок и уткнулся носом в подушку, та слабо пахла Аниными духами.
Спустя полчаса Ларину пришлось встать, во-первых, хотелось в туалет, а, во-вторых, он проголодался. Удовлетворив все свои желания, Максим, подбросил пару поленьев в печку, вышел из дома, самым наплевательским образом забыв о правилах противопожарной безопасности. Слишком много дел нужно было уладить.
...
эля-заинька:
19.07.15 19:28
» Глава 24
Глава 24
Уроки у Ани закончились в час пополудни, этот школьный день был на редкость тягостным. Впервые класс собрался после смерти Олеси. Ученики по своей воле пришли в свой класс, поговорить с классным руководителем, ребята не спешили домой. Все были потерянные и какие-то неприкаянные. Алексей Свиридов, сидевший за одной партой с Олесей, постоянно поглядывал на свободное место рядом с собой. На Мак не было лица, она гладко зачесала волосы со лба и не накрасила глаза, отчего казалась больной и какой-серой. Рядом с ней сидел Никита, как-то возмужавший за эти два дня, он стал главным утешителем, опорой этой девушки. Добрев посматривал на Мак с беспокойством и то и дело наклонялся к ней, чтобы что-то спросить или сказать. Сергей Ашихмин демонстративно равнодушно смотрел в стену, но руки его беспокойно вертели в руках шариковую ручку – автомат, периодически щелкая кнопкой, что неимоверно раздражало Аню. Слава Рожков сидел бледным и почему-то был ужасно похож в этот миг на свою мачеху, в глазах его светился страх и тоска. Остальные ученицы: Ксения Назарова, Варвара Журавлева, Марина Горохова, Людмила Пешкова были заплаканными и печальными.
- Ребята, я даже не знаю, что сказать, - тихо начала Аня, - это очень большое горе. Потрясение. Беда. Я никогда не думала, что такое может произойти здесь. Этого не должно быть, вообще. Я думаю, что каждый из нас не понимает, почему это случилось. И почему с Олесей. Я не знаю, кто такое мог совершить, но это не человек, это зверь. Ему не место среди нормальных, обычных людей, - учительница замолчала, в классе стояла тишина, нарушаемая только лихорадочным щелканьем ручки Ашихмина. Увидев, что на него смотрит учительница, Сергей, понурив голову, отбросил ручку в сторону. Взгляд его скользнул по Мак, которая сидела, не поднимая головы, устремив взгляд на обложку тетради, лежавшей на парте. Никита грозно посмотрел на Ашихмина и тот отвел глаза.
Ученики молчали, добавить к сказанному Аней было нечего.
- Я не знаю, когда будут хоронить Олесю, - продолжила Анна Сергеевна, - но когда бы это не произошло, я надеюсь, что мы пойдем на похороны всем классом. И будем вспоминать об Олесе со светлой грустью, потому что она была хорошим, честным и чистым человеком. Такой, каких мало. Я не представляю, как такое могло произойти, что она ушла из жизни. Но это случилось и мы должны как-то жить дальше, поддерживая друг друга.
Ребята закивали, посидев еще немного, они начали расходиться по домам. Первым пошёл Алексей Свиридов, видимо, ему было невыносимо сидеть за партой одному. Затем ушел Ашихмин, на последок взглянув на Мак, но та, по-прежнему, не отрывала взгляд от парты. После распрощались девчонки и Слава Рожков, они ушли одной гурьбой, тихие и подавленные. Когда в кабинете остались только Мак и Никита, Аня подошла к их парте и в каком-то непонятном ей самой порыве, наклонилась и прижала голову Мак к своей груди. Она гладила обесцвеченные волосы и плакала, а слёзы Мак катились по лицу девочки, падая на парту каплями. Никита держал руку Мак в своей, и гладил пальцы, стараясь успокоить. Аня не знала, сколько она так простояла, когда слёзы иссякли, она отошла от учеников и постаралась взять себя в руки.
- Анна Сергеевна, почему она? За что? – прерывающимся голосом спросила Мак.
- Не знаю, милая, не знаю, - учительница размазывала слёзы по щекам, отчаявшись найти носовой платок в сумке.
- Несправедливо, она ведь так жить хотела, так хотела и её не стало…
- Несправедливо, - как эхо повторила Аня.
Они еще долго говорили об Олесе, наконец, Никита увел свою подругу домой, а Аня пошла умываться. Ей не хотелось возвращаться домой, она не знала как вести себя с Максимом, что ей делать и как быть. На душе было тоскливо. Но деваться некуда – иди домой было нужно. Аня знала, что выглядит плохо: глаза опухли, нос покраснел, но почему-то ей было всё равно. Будь, что будет.
Домой она пришла около трех часов дня, голодная, уставшая и ко всему равнодушная. Отворив дверь своей избушки, Аня увидела Максима, хлопочущего около обеденного стола. Выглядел он несколько комично: в джинсах, футболке с надписью на спине «Царь, очень приятно», фартуке и с кухонным полотенцем на плече. В избушке было тепло и пахло жареной курицей.
- Ничего себе, - только и смогла сказать девушка.
- Привет, - Максим что-то увлеченно смешивал в кастрюле. Когда он поднял глаза и увидел Анино заплаканное лицо, его улыбка сползла. Он отбросил с плеча полотенце, подошел к Ане и крепко обнял.
- Ты как? – спросил он её.
- Всё хорошо, я в норме, - прошептала она в ответ.
- Я скучал по тебе, - Ларин поцеловал её нежно, но особого отклика не получил.
- Что ты делаешь? – отстраняясь, спросила Аня.
- Жду свою девушку с работы и готовлю ей приворотный обед, - он как-то смущенно повел рукой в сторону стола.
- Прямо-таки приворотный? – попыталась улыбнуться Аня.
- Угу.
- В доме нет еды, не до покупки продуктов было, из чего ты готовишь этот самый приворотный обед?
- Я сходил в магазин, - гордо сообщил Максим.
Ого, - отозвалась Аня и заглянула в допотопный холодильник. Полки были уставлены продуктами, - тут хватит на две жизни.
- Я поесть люблю, - пояснил он.
- Юлия, наверное, от злости чуть не треснула, увидев тебя? – спросила Аня без особого интереса.
- Неа, её не было, меня обслужила хозяйка магазина, поэтому можешь есть смело. Цианистого калия и мышьяка в продуктах быть не должно.
- Как, кстати, Юля? – спросила Шилова, бросив на Ларина изучающий взгляд.
- Не знаю, - равнодушно ответил Максим, и Ане стало не по себе. Но тут она заметила что-то странное во дворе. Подойдя к окну поближе, девушка с изумлением увидела, что двери сарая, где лежали дрова, были открыты. Внутри подсобного помещения была поленница и она стала больше раза в четыре против той, что была еще вчера.
- Там дрова, - Аня тыкнула пальцем в окно.
- Ага, - согласился Ларин.
- Их больше, чем было.
- Ага, пришлось подкупить, у тебя их осталось совсем мало. До смерти хочу попариться с тобой в бане, - Максим игриво шлепнул её пониже спины.
- Максим, ты за полдня расколол и сложил все эти дрова в поленницу? – не в силах поверить, спросила Аня.
- Нет, я купил уже расколотые, заплатил соседней ребятне пять сотен и вуаля - поленница сложена без всяких усилий и проблем, - радостно сообщил Ларин.
- Ты использовал детский труд?
- Ага, к общему удовольствию детей. Пострелята попросили в следующий раз снова их нанять, пять сотен на нос для деревни не хухры-мухры. Эта ватага управилась за полчаса, а я бы два дня колупался, - довольно сообщил Ларин.
- Ты невероятен, - только и смогла выдохнуть Аня, ей самой в жизни бы в голову не пришло нанять соседских детей за мизерную плату для черной работы.
Потом они сели есть вполне сносно приготовленную курицу, если бы Аня не была так расстроена, она бы признала, что птица вышла вкусной
***
В тот вечер на кухне Аниного дома (Максим с присущей ему бесцеремонностью утверждал, что это их общий дом, так сказать родовое гнездо) собрались Аня, Максим, Мишка, Маша и Андрей. На последнего было страшно смотреть, он посерел и постарел на добрый десяток лет, глаза запали, окруженные черными кругами, черты лица заострились, взгляд был блуждающим. Казалось, Андрей, вообще, мало понимает то, что происходит вокруг, он был словно потерян во времени и пространстве. Андрей пил, но алкоголь его не брал, он не чувствовал вкуса того, что ел, не осознавал ужаса произошедшего. Ему казалось, что Олеся где-то рядом, прячется от него, поверить в то, что девушка мертва он не мог. Хотя постоянно напоминал себе об этом, правда, всё в пустую. Посмотреть на мертвую невесту ему не дали, Мишка и Максим удержали его силой. Андрей винил их в этом, но перебороть не смог, он слышал разговоры о чудовищном преступлении, ужасном состоянии трупа, но сам не видел. Лучше бы дали ему посмотреть, уверовать в то, что Олеся, его Олеся мертва.
- Ты в курсе, что подозревают нас с тобой? – спросил Максима Мишка.
- В курсе, меня же Римма Павловна из дома выгнала, - отозвался тот, помешивая в печке поленья кочергой.
- Ну, и тетка у тебя, - не удержалась Маша.
- Ага, - пробубнил Ларин, думая о том, что эта старая карга ему как раз никто. В принципе, её и винить нельзя, Римма Павловна не подписывалась жить с предполагаемым преступником.
- Мы были все втроём где-то до шести вечера, - задумчиво сказал Конев.
- Верно, когда мы разошлись я пошел к Римме Павловне на часах было без пяти минут шесть вечера. Я часик поспал, потом с ней поболтал, собрался, и пошел к Ане, - ответил Максим.
- Я зашёл к тете Стюре, она меня ужиным накормила, брагой угостила, посидел у неё немного, может, до семи и пошёл домой. Дома подремал чуток, потом телик посмотрел, по хозяйству кое-что поделал, так и день закончился, - поддержал его Мишка.
- А я пошел домой, сходил в баню и пошёл к Олесе, - глухо проронил Андрей.
- То есть все мы не при делах, - резюмировал Мишка, - ну, так чисто теоретически. Кто еще кого видел? Будем методом исключения работать.
Они долго вспоминали всех тех, с кем столкнулись в тот роковой день, но слишком много жителей в Рождественке было, чтобы вот так за раз вычислить убийцу.
- Это сделал кто-то молодой, - задумчиво сказал Максим, - я в этом уверен на процентов семьдесят. Это кто-то совсем зеленый, и это первое убийство. Гм, хотя, точнее – убийство первое, и, скорее всего, молодняк пошёл в разнос.
- С чего ты так решил? – встрепенулся Андрей.
- Это кто-то из местных, приезжих в тот день не было – это раз. Этот кто-то знал Олесю - она пошла с ним сама, за незнакомым человеком она бы не последовала – это два. Хотя, в Рождественке все друг друга знают – это минус моей теории. Скорее всего – это кто-то близкий ей по возрасту, иначе она бы насторожилась – это три. Хотя опять же – все в Рождественке друг друга знают. Четыре – и я в этом уверен – это преступление у него первое, слишком много следов вокруг тела, слишком быстро тело нашли – убийство не было тщательно спланировано. Значит, преступник импульсивен, легко возбуждаем. Выходит, если бы он был в годах, то сто процентов он убил бы кого-то еще, раньше, в силу своей легкой возбуждаемости. Но таких убийств или пропажи людей в Рождественке не было последние лет тридцать – я спрашивал у соседки Риммы Павловны – она ничего такого не помнит. С другой стороны – психопатия могла не быть врожденной, а развиваться под влиянием внешних условий. Так что в моей теории есть, конечно, слабое звено, но я почему-то уверен, что это сделал кто-то молодой.
- Гм, - протянул Мишка, - возможно, доля правды и есть в твоих словах.
- Если он импульсивен, то, скорее всего, оставил сперму или волосы на теле жертвы, значит, чисто теоретически его найти будет не сложно, – закончил свою мысль Максим.
- Убью, суку, когда найдут, - процедил Андрей. И ни у кого из собравшихся не хватило сил сказать отчаявшемуся мужчине, что его за это посадят в тюрьму и очень надолго. Маша встала из-за стола и, подойдя к Андрею, положила руку ему на плечо в знак ободрения и утешения.
Мишка задумчиво посмотрел на Добреву и своего лучшего друга. Нда, наконец-то Маша дождалась того момента, когда Андрей стал нуждаться в утешении и поддержке. Хорошая девка, Машка, вот только не надо бы ей в это лезть, никогда Андрей уже прежним не станет. Конев, вздохнув, встал и подошел к окну, он увидел там что-то и, не попрощавшись, бросился вон из Аниного дома. Друзья с удивлением смотрели в окно, они видели, как Мишка бежал через улицу, а впереди маячила женская фигура.
***
Ужин в семье Рожковых проходил в полнейшем молчании. Степан ел быстро и жадно, Славка ковырялся в рыбном пироге, а Настя только смотрела на еду, но не ела. У неё перед глазами стоял труп Олеси, то, что стало с красивой соседской девчонкой, одноклассницей пасынка. Боже, как страшно! Кусок не лез в горло, она взглянула на мужа, как можно есть с таким аппетитом?
- Чего не ешь? – спросил жену Степан.
- Не хочется что-то, - вяло ответила та.
- Совсем ты аппетит потеряла, может, беременна? – спросил муж.
- Что ты, Степа, нет, конечно, - Настя ответила и быстро бросила взгляд на пасынка, он не поднимал головы от тарелки.
- А что тут такого? Дело-то житейское, давно пора, - Степан снова ввернул своей давний упрек жене.
- Ничего такого в этом нет. Просто я не беременна и все тут, - раздраженно ответила супруга
- Поешь немного а то совсем тебя не видно станет.
- Не хочется мне, Стёпа, что-то.
- Неужто боишься, что девчонку Климову убил Конев? – ехидно спросил супруг.
- Что ты такое говоришь, Степа? Как тебе не совестно? – Настя посмотрела на мужа с укором.
- А что он же сидел уже, бабы у него нет, вот и позарился, - передернув плечом, пояснил Рожков.
- Глупости, не мог он, - выдохнула Настя.
- Что не мог-то? Я следователю так и сказал, что Конев аморальный элемент, ранее судимый и вполне способный на любое преступление. И многие меня поддержали, это Мишка убил девчонку, на воле озверел. Поди, сам хочет в тюрьму вернуться, там и кормят, и одевают, не надо напрягаться, государство твое проживание полностью оплачивает! Так, что Конев это сделал, Конев, - с жаром сказал Степан.
- Стёпа, ну, что за глупости и наговоры? – женщина смотрела на мужа с нескрываемым ужасом, не веря, что он поступить настолько подло.
- Какие еще наговоры, это он сделал и я докажу! – запальчиво проревел Степан. Он не знал как это сделать, но сделать это он был обязан. Как спокойно Степану жилось, когда Мишка был в тюрьме!
- Не мог он этого сделать, - тихо ответила жена.
- Как это не мог? Мог и сделал! – еще больше распалялся Степан.
- Не мог, - упрямо стояла на своём Настя.
- Мог!
- Не мог!
- Почему ты так уверена в этом?
- Да потому что он был со мной! – выпалила Настя и осеклась, с ужасом глядя на мужа и пасынка. Те смотрели на женщину совсем по разному: Славка с жадным интересом, Степан – с неверием.
- Что? Ты же к тете Стюре пошла в тот вечер! А он её сосед! Ах, ты, - Степан замолчал не зная как обозвать жену, молчание длилось несколько секунд. Затем слова нашлись, - шлюха поганая.
Но в ругательствах и устрашении уже не было смысла, Настя соскочила, табурет, на котором она сидела, с грохотом упал на пол. Славик вздрогнул, бесшумно вышел из-за стола и бросился в свою комнату. Степан схватил жену за руку, но она с силой оттолкнула его и, как была, в тонком халате и носках выбежала во двор. Через секунду хлопнула калитка дома, а Степан всё стоял в оцепенении на кухне. Самое ужасное из того, что могло произойти, случилось. Его красавица жена таки спуталась со своим любимым Мишкой Коневым - вором и убийцей.
Настя бежала, ежась от пронизывающего ветра, ноги в тонких носках утопали в холодной липкой грязи, но она не замедляла шага. Вот сейчас оно всё и решится или пан, или пропал.
Настя услышала, что кто-то бежит за ней. Степан, нежели он решил преследовать её вот так на глазах у всей деревни? Неужели Степан настолько потрясен, что решил вернуть её, волоча домой за волосы? Настя попыталась ускориться, но в боку предательски кололо. Неужели она так и не успеет добежать до Мишкиного дома, неужели всё закончиться так и не начавшись? Неужели она всю жизнь будет проклинать свою медлительность?
- Настя! – окрик Мишки прорезал тишину вечерней деревни.
Женщина обернулась и увидела, что Конев бежит от дома учительницы. Она остановилась и, ежась от холода, ждала его на пронизывающем ветру.
- Настенька, сумасшедшая, ты чего? – Мишка не понимал, почему она стоит в одном халате, без обуви на холодной земле. Сняв с плеч поношенную куртку, он накинул её на Настины плечи.
- Он всё знает, Миша, он всё знает, - только и смогла сказать Настя.
- Кто ему сказал?
- Я.
- Понятно, - пробормотал Конев.
- Ты.., - Настя замолчала, она хотела спросить примет ли её Мишка, будут ли они теперь вместе, но не смела. Так легко лишиться всякой надежды. Пусть это мгновение невесомости длиться как можно дольше, пусть только не будет крушения всего.
- Пойдем домой, ты совсем озябла, - Конев протянул руку женщине, и та вложила в неё свою холодную ладонь.
- Миша, если я тебе не нужна, ты скажи, - неуверенно проронила она.
- Дура, ты, Настя, дура, - беззлобно ответил Конев, - ты – единственное, что мне нужно от этой жизни.
В тот момент Настя перестала ощущать холод, она уже не боялась ни Степана, ни осуждения родителей. Всё это уже не имело никакого значения. Все ужасы остались в прошлом, теперь всё будет так, как и должно быть. Она станет счастливой.
...