Линда Ховард "Добыча"

Первые главы романа заинтриговали. С нетерпением жду продолжения.
Дорогие переводчики и редакторы, спасибо за ваш труд и удачи вам!
_________________

С удовольствием прочитала две первые главы. Такие горячие и много обещающие. Спасибо огромное за перевод. Буду с нетерпением ждать продолжения.

Спасибо за перевод глав!!!!!)))ждем следующих

ждем-ждем переводика

Ух ты !!какая аннотация...
Видать по сюжету книжка та еще будет
Спасибо девочкам,что взялись за перевод!!
_________________

Спасибо за продолжение!

Ого, триллер такой.
Спасибо!

Девочки, специально заглянула в тему посмотреть и ужаснулась: уже больше полутора месяцев задерживается третья глава ... Очень надеюсь, что получу последнюю редактуру после выходных. Потом, очень надеюсь, мы немного ускоримся с выкладкой . В нашей команде появился еще один замечательный редактор - Таша Bad Girl.
_________________

Галочка, мы тоже очень-очень надеемся на скорое продолжение. Сидим, караулим...
Уж больно сюжет захватывающий, а парочка Дэйр-Энджи просто огонь!!!

Галя, не переживай, подождем. Уж очень хочется прочесть этот роман.

но мы терпеливо бдим в ожидании очередного чуда



просто супер!
девы, а дайте ссылочку почитать об обязанностях редактора и как подключиться в команду... сама не могу найти... я так понимаю, это вычитка, могла бы помочь...
_________________

ой как ждем!!!

Торжественно обещаю: к выходным будет третья глава!
_________________

здорово! с нетерпением ждем...
_________________

 » Глава 3

Внимание! Слабонервным и беременным читать эту главу не рекомендуется!
Вроде все перепроверили, но всякое бывает, поэтому о найденных ошибках пишите мне в личку .

Глава 3
 
Перевод: makeevich
Редакторы: codeburger и Москвичка
Иллюстратор: Архивариус, makeevich
Отдельное спасибо Marygold за ценные советы по редактуре!

Стискивая руками руль, Энджи не отрываясь смотрела сквозь лобовое стекло. Глаза жгло, но она отказывалась плакать. Она и не была плаксой, за всю жизнь совершенно расклеилась лишь однажды – когда выставила себя полной дурой на собственной свадьбе. И если бы тогда не психанула, то и не опозорилась бы до такой степени, поэтому с тех пор считала рыдания не только пустой тратой времени, но и причиной всяческих неудач.

Ни за что она не станет реветь из-за Кэллахана. Лить слёзы не о чем. У них нет общего прошлого, нет никаких отношений, разве что конкуренция друг с другом, а их соперничество вряд ли заставит Дэйра воспылать к ней нежными чувствами. Нет, если уж и стоит из-за чего-то расстраиваться, так только из-за продажи дома. Дома, в котором она выросла. Отцу полюбилось это место в западной Монтане, нравились здешние люди и дело, которым он занимался. Здесь он похоронен. Уезжать отсюда было всё равно, что покидать отца.

Выхода нет. Приходится переезжать. Энджи тут же поклялась самой себе, что постарается возвращаться хотя бы раз в год, а если удастся, то и чаще, чтобы навестить папину могилу, положить цветы и даже поговорить с ним, будто он слышит. Любовь не уходит со смертью любимого, и Энджи будет почитать память об отце до конца своих дней. Он был по-настоящему хорошим человеком и посвятил себя воспитанию дочери после того, как мать бросила их обоих ради какого-то проходимца – в то время Энджи исполнилось всего два года.

Ей вполне хватало отца. Она не знала, где сейчас мать, если та вообще жива, и, откровенно говоря, ей было всё равно. Энджи никогда не вводила имя матери в строку поиска в Интернете, а уж тем более не заморачивалась нанять профессионального детектива. Папа воспитывал и поддерживал, растил, любил, и проявил невероятное понимание и сочувствие, когда свадьба Энджи обернулась катастрофой. Единственное, что теперь можно для него сделать – чтить его память и ухаживать за могилой до тех пор, пока есть силы и здоровье.

– И помоги мне, Господи, – громко произнесла она и почувствовала некоторое облегчение, потому что сказанные вслух слова прозвучали как торжественная клятва, будто она подписала официальный документ. Она не обрывала все ниточки. Да, придётся обосноваться на новом месте, и в конце концов оно станет её домом, так же как и квартира в Биллингсе, где Энджи некоторое время жила. Умение приспосабливаться к новым условиям вовсе не означает, что дочь забудет об отце.

Мысли об отце подсказали, что пора сосредоточиться на двух клиентах, которые приедут послезавтра. Один из них, Чед Крагмэн, уже пользовался услугами Энджи, хотя с тем же успехом мог быть и новым клиентом: она мало что могла о нём сказать, кроме того, что в целом он ничем не отличался. Слава богу, у неё осталась копия фотографии, на которой они с приятелем запечатлены над добытым оленем, а то бы она и не вспомнила, как мистер Крагмэн выглядит. Мужчина был из тех, кто не производит особого впечатления: коротковат, но не настолько, чтобы это запомнилось, лысоват, полноват. Не привлекательный, но и не урод. Просто... никакой.

И хотя Энджи недавно разглядывала снимок, удержать в голове образ клиента было затруднительно. Единственное, что ей хорошо запомнилось – он не выказал себя ни опытным охотником, ни опытным стрелком. Когда мистер Крагмэн нанял её в прошлом году, у Энджи даже сложилось впечатление, что тот не получил ни малейшего удовольствия от охоты, да и вообще, с самого начала не хотел этим заниматься, поэтому она недоумевала, с чего это он снова к ней обратился. Но в конце концов, какая разница: главное, что всё-таки обратился, – ей позарез нужны деньги. Сезон охоты скоро закончится, и тогда, если только какой-нибудь фотограф-профессионал не захочет запечатлеть зимние горы для журнала о природе, клиентов ждать не приходится.

А вдруг, вопреки всему, Харлан быстро подыщет покупателя на дом? Придётся подсуетиться, чтобы найти новое жильё, но лучше уж раньше, чем позже. И сейчас, когда сделан самый трудный, первый, шаг, Энджи хотелось поскорее двигаться дальше. Сработал железобетонный здравый смысл: как только маршрут намечен, появляется и готовность действовать.

Что ж, пора позаботиться о деле и подготовить всё для очередного путешествия. Она отослала электронное письмо Чеду Крагмэну, выспрашивая подробности о приглашённом им Митчелле Дэвисе. Охотился ли тот ранее, какой опыт имеет, кого хочет добыть, нужна ли лицензия и тому подобное. Из ответа явствовало, что мистер Дэвис гораздо опытнее Чеда и изъявил желание убить чёрного медведя, барибала.

Эта новость усилила нервозность Энджи. Она не специализировалась на медвежьей охоте и удивилась, что Крагмэн обратился именно к ней. Обычно она старалась избегать этих зверей, потому что побаивалась их. Ну, больше, чем побаивалась. Энджи прилагала все усилия, чтобы никто не догадался, насколько ей не по себе на медвежьей охоте, потому что кому нужен неуверенный в себе проводник? Она не сомневалась в своих способностях выследить косолапого, но это было занятие не из приятных, потому что в глубине души она вовсе не желала найти никакого медведя: ни бурого, ни чёрного, ни большого, ни маленького. Почему бы приятелю Крагмэна не поохотиться на оленя? С рогачами не возникнет медвежьих проблем: они не нападут на охотника и не попытаются его съесть. А барибалы... они же хищники, причём обладающие немалой силой.

Энджи постаралась отмести собственные страхи и сосредоточилась на том, как максимально защитить и себя, и клиентов. Учла все правила безопасности по хранению пищи и мусора и, как обычно, запасла по паре больших баллонов с отпугивающим медведей репеллентом для каждого участника похода. Конечно, Энджи прекрасно осознавала, что перцовый баллончик действует и на людей точно так же, как на медведей, а значит, облако репеллента может вывести из строя и того, кто пытается защититься. И хотя она не собиралась стрелять сама, но должна быть чертовски уверена, что её вооружения хватит, чтобы сделать дело, если появится необходимость вмешаться.

Энджи проверила, собраны ли необходимые вещи для арендованного полевого лагеря, но хлопот ещё оставалось невпроворот: само место стоянки было достаточно примитивным и состояло из нескольких палаток с надувными матрасами и походного туалета. Требовалось собрать и упаковать всё остальное: прежде всего воду и пищу для троих человек и достаточное количество корма для лошадей. Крагмэн и Дэвис берут с собой собственные ружья и патроны – хотя бы об этом у неё не будет болеть голова, – но не так-то просто предусмотреть всё, чтобы прожить неделю в горах без каких-то осложнений. Она приложит все усилия, обеспечивая клиентам возможность выстрелить по зверю, но её главная цель – вернуться домой всем троим живыми и невредимыми.

* * * * *
В тридцати семи милях к западу и в четырёх к северу от арендованной Энджи стоянки, неторопливо переваливаясь, шёл огромный чёрный медведь. Остановился и покрутил мордой туда-сюда, ловя доносимый ветром дразнящий запах и безошибочно определяя его источник. Довольный тем, что учуял, зверь принялся напрямик пробираться через лес и кустарник, пока просвет в валежнике не открыл обзор, и тогда барибал застыл, осмысляя увиденное. Он не был голоден: утром хорошо покормился, завалив старую лосиху, но ничего не подозревавшее стадо овец внизу на склоне приковало его интерес. Особенно прилёгший подремать молодой ягнёнок, мать которого паслась неподалёку.

Борьба за пропитание теперь стала не такой напряжённой, как прежде; некоторые медведицы уже залегли в берлоги, а хищники постарше, миновавшие пору своего расцвета, тем всё меньше бродили по лесу, чем короче и холоднее становились дни. Но пока погода оставалась сравнительно мягкой, и вместо поисков берлоги барибал продолжал охотиться. За последние несколько дней он уже пересёк территорию двух других медведей, а два дня назад подрался с защищавшим свои границы самцом со шкурой цвета корицы, не пережившим схватку.

Медведю исполнилось три года, он был крупным и здоровым и весил больше двухсот килограммов. Минувшим летом он впервые спарился. И тем же летом убил и съел своего первого человека. Поймать двуногого оказалось нетрудно: тот не мог бегать так быстро, как овцы или козы, не имел клыков, когтей или рогов, чтобы защищаться, а его мясо под тонкой шкурой без шерсти оказалось слаще многих. Погибший был бродягой, которого никто не хватился и не искал, хотя об этом медведь не имел никакого понятия, а даже если бы и имел, то его бы это не заботило. Всё, что он понял, что усвоил его медвежий инстинкт выживания – человека легко добыть. И уж если их пути снова пересекутся, он будет охотиться на эту дичь.

Медведь также понятия не имел о развлечениях, зато знал, что такое удовольствие, и находил его в убийствах. Всякий раз, когда глаза или нюх подсказывали, что добыча рядом, он следовал за ней: что-то глубоко внутри словно подстёгивало, будоражило, влекомое горячим вкусом плоти и свежей крови, жаждой разрушения и даже вонючим страхом раздираемой жертвы. Природа щедро одарила зверя всем, что нужно хищнику: агрессивностью и смекалкой, рослостью, силой и стремительностью.

Барибал приглядывался к овцам. Холодный горный ветер дул от стада в его сторону, донося до ноздрей резкий и отчётливый запах, разжигая аппетит к убийству. Медведь медленно продвигался сквозь лес, останавливаясь всякий раз, когда какая-нибудь овца настороженно поднимала голову и оглядывалась, прежде чем продолжить пастись. Крупный баран повернулся и посмотрел прямо на кустарник, где скрывался барибал; то ли заметил движение, то ли встревожился по другой причине – хищник не стал медлить, раздумывая. Ему была незнакома осторожность – он знал лишь то, что подсказывал остро отточенный инстинкт убийцы: пора нападать. И в одном выплеске всей своей животной силы выметнулся из кустарника: нагромождение мускулов и впивающихся в землю когтей.

Овцы разбежались, испуганно блея, ягнёнок вскочил на ножки и устремился к матери. Медведь с силой вдарил огромной лапой по крестцу добычи, оставляя кровавые полосы, но барашек не вчера родился и развил такую прыть, что мигом оказался вне досягаемости. Прокосолапив метров тридцать, барибал осознал, что добыча ускользнула: овцы взбирались на гору по самым крутым и каменистым участкам.

В приступе бешенства он начал крушить всё подряд, вымещая гнев, разочарование и неудовлетворённую жажду убийства: с корнем вырывая кусты, в щепки раздирая ветки, скатывая со склона валуны размером с собственную голову. Наконец зверь выдохся и, сердито фыркая, остановился на месте. Овцы убежали. Хищник повёл носом по ветру, но не учуял никаких интересных запахов. Почти час он копался среди растений, выискивая какие-нибудь орехи или жуков, но была уже поздняя осень, и орехов почти не осталось. Через какое-то время барибал снова поднял голову, проверяя ветер. После приступа ярости его мучила жажда, и в этот раз острый нюх нацелился на источник свежей воды. И медведь нашёл, что искал – а также кое-что гораздо более интересное, – и начал спускаться с горы, устремившись к цели.


* * * * *

Туриста звали Дэниел Варники. Ему было двадцать три, прошлой весной он окончил Калифорнийский университет в Беркли, но ещё не устроился по специальности, и пока потому днём тянул лямку на скучной работе, а по ночам подрабатывал, обслуживая столики в популярном баре. И надо сказать, ночные чаевые были немногим меньше, чем дневной оклад. Порой приходилось тяжеловато, но он был молод и с дополнительным заработком мог изредка позволить себе выбираться в такие походы на природу, как сегодня.

Дэниел остановился на высоком повороте тропинки и, опираясь на тяжелый деревянный посох огляделся. От открывшейся панорамы захватывало дух. Сама природа круто изогнула ландшафт: в лощине внизу весело вился ручей, плеща белой пеной на выступающие камни, вдоль него тянулась узкая полоса песчаной гальки, от берегов круто вверх устремлялись луговые склоны, уже растерявшие осенние краски, но обретшие, благодаря местами обнажившейся земле, скульптурную чёткость линий, а вдали устремились к прозрачно-синему небу суровые величественные горы.

Дэнни глубоко вдохнул. Боже, стоять здесь вот так – это нечто восхитительное. Воздух – свежайший, гораздо чище, чем где бы то ни было в городе, пейзаж – оглушающе-прекрасный, а тишина такая глубокая, что слышно даже собственное дыхание. Он любил затеряться среди деревьев – не заблудиться, не зная, где находишься, а забраться поглубже в лес, ощущая, что являешься единственным человеком на многие мили вокруг. Вдали от выхлопных газов, треньканья мобильников, шуршания клавиатур, беспрестанного шума цивилизации. Только он, горы и небо.

Это было действительно здорово. Его представления о классном отдыхе не всегда совпадали со вкусами друзей или его девушки, но для самого Дэнни такое времяпрепровождение было идеальным. Он любил странствовать налегке, в то время как друзья считали, будто в поход необходимо тащить кучу бухла, надувные матрасы и не слишком удаляться от «Макдональдса». Дэнни нравились вечеринки не меньше, чем его приятелям, но он считал за лучшее путешествовать на трезвую голову. И даже предпочитал надувному матрасу спальный мешок. Может, и глупо, но так он ощущал себя сродни первопоселенцам, которые сто пятьдесят лет назад обходились тем, что заворачивались в одеяло.

Из еды ему вполне хватало походной смеси из орехов, сухофруктов, цукатов и прочих калорий – на пару-то дней. Зато, вернувшись в город, после бродячей жизни он по достоинству ценил мягкую постель и горячую пищу.

Его девушка, Хизер, периодически раздражалась, когда он сматывался в двух- трёхдневный поход, но не просилась взять её с собой. Больше не просилась: одного раза для неё оказалось вполне достаточно. И, откровенно говоря, для Дэнни тоже. Хизер не ценила тишины так, как он. Она всю дорогу трещала и трещала, распугивая окрестную живность, причём основной темой трескотни были всевозможные жалобы: то ей неудобно, то слишком жарко, то слишком холодно, то пить хочется, то живот подвело, то ноги болят, то комары зажрали. Сказать, что она не любительница походов – не сказать ничего. Они прожили вместе уже восемь месяцев, и хотя Дэнни не сомневался, что любит Хизер, но вовсе не был уверен, что имеет смысл жениться на девушке, которую ногти и туфли волновали больше, чем... всё это.

Если задуматься, возможно, у неё те же сомнения на его счёт, только наоборот. Стоит ли выходить замуж за парня, который любит то, что она терпеть не может? Дэнни поправил рюкзак и двинулся вниз по тропинке, думая о Хизер. Ну, пусть она и не совершенство, но у неё есть и хорошие качества. Хотя подружке и не нравилось, что два-три раза в год он где-то пропадал в одиночку, зато она не била ниже пояса, пытаясь удержать его дома. Не впадала в истерику и не заявляла, что он её не любит, раз намерен что-то делать без неё. Нет, вместо скандала Хизер купила ему GPS-навигатор и перцовый баллончик для отпугивания медведей и помогла собраться в дорогу.

Ни один из её подарков Дэнни не считал необходимым в походе, но чтобы доставить удовольствие Хизер, таскал их с собой. На навигаторе не было «маячка», но Дэнни ещё ни разу в жизни не потерялся. Он всегда знал, куда идёт и откуда – в голове у него будто находился встроенный компас. Баллончик же – просто дополнительный груз, и Дэнни не верил, что тот когда-нибудь ему пригодится. Во всех книгах о медведях утверждалось, что эти звери стараются избегать людей так же, как и люди их. Но спрей всё равно был под рукой, в кармане походных штанов – просто на всякий случай, чтобы успокоить Хизер. Дэнни не пытался обмануть свою девушку и тайком оставить подарок дома, так что если она вдруг поинтересуется, с собой ли у него баллончик, можно будет с чистой совестью ответить «да».

Дэнни снова остановился, вглядываясь в просвет между деревьями, откуда открывался ещё один захватывающий вид, на этот раз окаймлённый лиственницами. Вытащил из кармана цифровой фотоаппарат. Его вторым хобби была фотография, и в пути ему уже удалось сделать несколько классных снимков. На продажу, может, и не годятся, зато как любительские кадры вполне хороши. После, глядя на фото, он вспомнит это потрясающее чувство оторванности от цивилизации и глубокого покоя.

Неудивительно, что ему так сложно найти подходящую работу. Живи Дэнни лет двести назад, был бы настоящим горцем. Мысль вызвала улыбку. Он сделал ещё несколько снимков, включив режим просмотра, проверил качество кадров и вернул камеру в карман.

Позади послышался шорох, и Дэнни обернулся. Сердце чуть не остановилось, и с минуту казалось, будто он теряет сознание, вся кровь будто отхлынула от лица куда-то в желудок, а тот вдруг поднялся комом встал у горла. Ум напряжённо заработал, пытаясь осознать увиденное, потому что всё было совсем неправильно. Меньше чем в тридцати метрах прямо на него вперевалку шёл чёрный медведь. Огромный чёрный медведь. Дэнни знал, что здесь водятся барибалы, но ни разу в своих путешествиях не сталкивался с хищником, да ещё так близко.

Какое-то время Дэнни стоял, бестолково моргая, будто верил, что это глаза сыграли с ним злую шутку, и если проморгаться, то зверя не станет. Но нет, медведь не исчезал, а продолжал приближаться. Дэнни всё моргал, недоумевая, надеясь, что всё же глаза его подводят. На несколько драгоценных секунд он застыл, взгляд остановился на мощных когтистых лапах, а в голове крутилось всё, слышанное о правильном поведении при встрече с диким медведем.

Не смотреть в глаза.

Медленно пятиться.

Говорить тихим, спокойным голосом.

Правда? С ним надо разговаривать? Как будто барибал, мать его, понимает по-английски?

– Хороший мишка, – голос подрагивал, но Дэнни отчаянно старался произносить слова спокойно и ровно, одновременно медленно отступая. Он не рискнул оглянуться и посмотреть, куда пятится. Господи, не дай упасть, только не сейчас. – Хороший большой мишка. – Во рту пересохло так, что не сглотнёшь, речь давалась невероятными усилиями. – И откуда же, чёрт возьми, ты взялся?

Боже, какая громадина. Дэнни медленно потянулся к карману, стараясь не делать резких движений, чтобы не насторожить чудовище. Пальцами нащупал перцовый баллончик и задался вопросом, не получится ли, что спрей только разозлит зверя? Или всё-таки сработает и отпугнёт? Клапан был застёгнут, чтобы баллончик не выпал, когда путешественник взбирается по скалистому склону. Дэнни начал расстёгивать пуговицу.

Считается, что медведи сторонятся людей. Если верно то, что Дэнни до сих пор слышал, зверь должен был отступить, а не неуклонно приближаться. Только бы не сделать угрожающего движения. Только бы не раздразнить барибала. Медведь сам уйдёт.

Но хищник не отступал и не уходил. На каждый неслышный шаг зверя Дэнни требовалось шагнуть назад как минимум дважды, чтобы сохранить дистанцию. Инстинкт вопил «беги!», но Дэнни поборол себя. Сказано же: правило номер один – ни в коем случае не убегать. Человек не способен обогнать медведя, к тому же бегство подстегнёт в хищнике инстинкт преследования добычи.

Вода. Вот в чём дело. Медведь направлялся к ручью, а Дэнни оказался между зверем и его целью. Правильнее всего будет сойти с тропинки по диагонали, позволить барибалу пройти мимо, а потом убраться отсюда поскорее.

Дэнни рискнул по-быстрому оглянуться, так как сойти с тропинки означало, что путь будет уже не таким ровным, хотя на горе «ровный» – понятие очень относительное. Он попятился в сторону, вправо и вверх по склону. Слева склон был более пологим, но справа возвышался каменистый выступ в окружении нескольких валунов, которые скроют его из виду – отличная задумка, если только получится туда добраться, не дав барибалу повода напасть.

Дэнни отступал по бугристой, круто поднимающейся вверх почве, опираясь на посох. Всего лишь палка... что палка может против огромного зверя? Сколько весит такая туша? Килограмм сто пятьдесят, двести? Медведь переломит посох одним махом мощной лапы.

Наконец Дэнни удалось расстегнуть карман походных штанов – мозг не поспевал за событиями, мысли лихорадочно метались, перескакивая с одного на другое, – и вытащить баллончик со спреем. В руке тот ощущался ужасающе маленьким. Ему необходим больший, самый большой баллон... и не один. Чёрт, если это чудовище притопало по его душу, то нужен пистолет. Соображение шокировало, потому что Дэнни не признавал охоту. В жизни не брал с собой оружие. Он пришёл сюда, чтобы слиться с природой, чтобы насладиться одиночеством и красотой гор.

В данный момент одиночество вовсе не было желанным, и Дэнни не видел окружающих красот – не видел ничего, кроме ужаса из спутанной шерсти, клыков, когтей и диких тёмных глаз. Он подумал о Хизер, о том, что она была права и следовало держаться поближе к благам цивилизации. Глупо было тащиться в горы вместо того, чтобы оставаться дома в комфорте и безопасности. Дэнни решил, что если всё-таки выберется из этой передряги, то, может, и не бросит ходить в походы, но уж точно запасётся баллончиком покрупнее.

Пятясь по особенно крутому участку, Дэнни споткнулся, покачнулся вправо и ухватился за куст, чтобы устоять на ногах.

Медведь сошёл с тропинки и направился прямо к нему.

О Боже. Значит, не вода. Барибалу нужен именно он.

Это неправильно. Медведи не должны так себя вести. У Дэнни не было с собой пахучей еды. И это не медведица, защищающая детёнышей. И совсем не похоже, что зверь ранен или болен. А ведь утверждается, что это единственные причины, по которым барибал может напасть на человека. Вот гризли – да, они более агрессивные, а чёрные медведи считаются пугливыми.

Может, это простое любопытство. Дэнни уже было без разницы. Всё, чего он хотел, – чтобы это чудище не приближалось.

– Уходи, – приказал Дэнни, стараясь придать голосу властность, но голос сорвался на писклявый фальцет.

Медведь пригнул голову и замотал ею туда-сюда, из пасти вырвался низкий хриплый рёв. Негнущимися пальцами Дэнни сорвал крышку перцового баллончика и на вытянутой руке выставил его перед собой. Ветер... откуда дует ветер? Совсем не хочется схватить порцию перцовки в лицо. Слева, холодит левую часть лица, значит, нужно направить струю влево от медведя. С какого расстояния? В инструкции написано, что распыляется метров на десять, или около того. Значит, ещё рано, медведь пока не настолько близко.

Господи, неужели надо подпустить это ещё ближе?

И тут барибал, рыча и вспарывая землю когтями, ринулся в атаку. Это произошло так стремительно, что Дэнни толком не успел среагировать. Панически пятясь, он начал распылять пропеллент, но струя ушла мимо цели – слишком высоко, и под жёлтым облачком спрея медведь продолжал приближаться. Склон оказался слишком коварным: нога поскользнулась, и Дэнни под весом собственного рюкзака рухнул на спину, беспомощный, словно перевёрнутая черепаха. А через секунду медведь навалился сверху. Оглушительный рёв, жаркая вонь, засаленная свалявшаяся шерсть мощной лавиной накрыли Дэнни, на мгновение он поймал отблеск диких тёмных глаз, злых и ужасающе разумных.

В баллончике всё ещё оставалось немного спрея, и Дэнни удалось пшикнуть в морду хищника, но тот был слишком близко – перец попал на лицо, и Дэнни уже не мог ни вздохнуть, ни смотреть. Он слепо взмахнул посохом, лихорадочно пытаясь просунуть его между собой и медведем, отчаянно надеясь спихнуть зверя, но для двухсоткилограммовой махины эта палка была не опаснее зубочистки.

Барибал фыркнул, замотал башкой. Дэнни рванул прочь, но массивная лапа взметнулась и закогтила скальп, сдёрнув кожу с волосами на лицо. До слуха донёсся отчаянный вопль, низкий и срывающийся, но звук был отдалённым. Дэнни не чувствовал боли, значит, это не он так страшно кричит, значит, кто-то рядом мчится ему на помощь, кто-то спасёт....

Медведь вгрызся ему в голову.

Несколько коротких мгновений Дэнни ещё слышал крики, растворяющиеся в ворчливом и хриплом похрюкивании медведя, а потом пришло небытие.




--------------------------------------------------------

_________________