Патриция Поттер "Менестрель"

basilevs, Amica, Изабелла, lorik , Лапочка-дочка, спасибо за выложенные главы и чудесный перевод!
_________________

Перевод замечательный!!!!
А примечания ПРОСТО ШИКАРНЫЕ!!!!!!!!!!!!!
С нетерпением жду продолжения!!!!!!!!!!!!
_________________

Ну вот, перевод "Путешественницы" благополучно завершен, значит, я потихоньку приступаю к "Менестрелю". Надеюсь, за полторы-две недели я сдвину с мертвой точки мою злополучную 6-ю главу, и мы двинемся дальше
_________________

Лорик спасибо за отличную новость!Ждем!
___________________________________

Спаисбо за оптимистический настрой!!!!
_________________

Lorik, прекрасная новость!!! Будем ждать перевод!
_________________

lorik, Путешественницу прочитала, большое тебе за нее спасибо! Очень рада и жду Менестреля. Удачи с переводом, мы подождем сколько надо!

Новость просто обалденная!!! Лорик, желаю вдохновения и побольше свободного времени для перевода.

Девочки как у вас дела!
___________________________________

очаровашка, все переведено Вот только первую из глав на выкладку переводила я и поскольку сама себя побоялась вычитывать - отправила Амике. А у нее, в связи с английским клубом, все завертелось... В общем, жду от нее результата - и снова в бой. Думаю, могу вам поообещать, что в ноябре мы увидим все главы сразу и хэппи-энд. Осталось совсем чуть-чуть
_________________

Замечательная новость!!!
___________________________________

Вот и замечательно! Спасибо, lorik, подождем и почитаем, почитаем!

Лар, обрадовала, так обрадовала. И ноябрь-то не за горами.

Лара спасибо за отличную новость!!!!!!!!!!!
___________________________________

 » Глава 6

Глава 6

Та-да-дам!!! Спасибо вам, наши самые терпеливые в мире читательницы, за ваше понимание и молчаливое ожидание. Вот вам в награду первая из оставшихся глава

Перевод lorik
Бета-ридинг Amica

Амикуша, спасибо огромное за твою неоценимую помощь


Сердце Линнет пустилось вскачь. До этого дня она никогда не была рядом с мужчиной настолько близко. Девушка почувствовала, как напряглось его тело. Волна запретных, но восхитительных ощущений пробежала по ней. Она откликнулась, еще теснее прижавшись к Робину, повторяя контуры его тела.
Он коснулся ее щеки, и один этот нежный жест зажег огонь по всему телу Линнет. Фитилем к этому пламени стал его поцелуй. Внезапно девушку переполнило желание, столь сильное и глубокое, что она не могла шевельнуться.
- Мэри, - прошептал Робин, и на мгновение это имя нарушило чары. Мэри. Чье-то чужое имя. Девушки без обязательств. Линнет закрыла глаза, жалея, что не была таковой на самом деле. Тогда между нею и Робином не было бы преград, несмотря на его вполне очевидное положение странника без дома и семьи.
Надавив пальцем на ее подбородок, менестрель заставил девушку поднять голову, так что ей пришлось посмотреть на него. Линнет открыла глаза.
В серебристо-голубых глазах Робина пылало жаркое пламя. Уголок рта насмешливо приподнялся, и откровенная улыбка на губах стала еще заметнее.
- Вы фея, которая является лишь мне одному?
Линнет не хотела вопросов и ухватилась за его предположение. Она лишь улыбнулась.
- Тогда я сам должен выяснить: дух вы или девушка из плоти и крови, - предупредил он.
Низко застонав, Робин снова обнял Линнет. Он, не раздумывая, накрыл ее рот своими губами в порыве жаркой страсти, которая заставила девушку задохнуться. Нежность переросла в жгучую потребность обладания.
Линнет инстинктивно приоткрыла рот. Язык Робина вторгся внутрь, но спустя мгновение смягчился так же, как чуть раньше и его губы. Их языки переплелись. Робин соблазняюще исследовал уголки рта Линнет, его язык, порхая, пробудил трепетные чувства, которые прокатились по всему телу девушки.
Она прижалась к Робину еще крепче и ощутила, как ее тело запылало в грешном сладком огне, в то время как ее кровь, казалось, замедлила свой бег и вскипела.
Линнет услышала чей-то стон, с удивлением осознав, что он зародился глубоко в ее горле. С первого мгновения, как она встретила Робина, что-то произошло с ее чувствами. Теперь девушка была погружена в ощущения, которые – она знала – могли погубить их обоих. И все же она не могла отстраниться. Еще несколько секунд …
Несколько…
Робин оторвался от ее губ, но девушка чувствовала его тяжелое дыхание на своей шее, пока он прокладывал легкими, как прикосновение крыльев бабочки, поцелуями дорожку по щеке и вниз вдоль ее шеи. Его руки возбуждающе двигались по спине Линнет. Сочетание нежности и еле сдерживаемой страсти было опьяняющим.
Одурманивающим и обольстительным… и, как это ни странно, успокаивающим. У Линнет было очень необычное чувство, как будто именно здесь, в руках Робина, ее настоящее место.
Но ее мечтам никогда не суждено было сбыться. Никогда. У нее были обязательства перед семьей. А Робин? Он не говорил о любви.
А если бы ее менестрель узнал, кем она была на самом деле?
Девушка внезапно отстранилась от Робина и вынудила себя отступить назад.
Она попыталась сделать второй шаг, но его рука поймала ее запястье. Руку Линнет будто сковали железными кандалами.
- Я не позволю вам снова убежать, - сказал Робин, – пока не узнаю, где вас найти.
Она склонила голову:
- Я не могу сказать.
- По крайней мере, теперь я знаю, что вы не эльф. И не фея.
Пальцы девушки сжались в кулак. Иначе она подняла бы руку и коснулась лица менестреля, как только что это делал он.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Эльфы так не целуются.
- А вы целовали многих эльфов? - Линнет отчаянно хотела, чтобы беседа пошла в другом направлении. Она подняла глаза, чтобы встретить его взгляд, надеясь, что ее лицо не покраснело настолько, насколько ей показалось.
Робин криво улыбнулся.
- Да, тут вы меня поймали. У меня мало опыта в подобных вещах, - ответил он с ноткой юмора в голосе. Его голос обезоруживал. Ему… невозможно было сопротивляться.
- Если у вас есть хоть какой-то опыт, то у вас передо мной преимущество, сэр, - сказала Линнет.
- Нет, не думаю, - возразил Робин, поглаживая ее руки своими пальцами. – У меня нет никаких преимуществ. Эльф или нет, вы околдовали меня. Я боюсь, что если позволю вам уйти, то никогда не увижу вас снова.
Поколебавшись, он добавил:
- Никто в деревне не слышал о Мэри, которая ездит на лошадях, как Диана, и чей отец работает с лошадьми.
- Вы спрашивали обо мне? – Чувство страха заставило ее напрячься.
Робин пристально посмотрел девушке в глаза.
- Существует ли причина, по которой я не должен был этого делать?
Линнет опустила глаза.
- Мое доброе имя. Этой причины недостаточно?
- Я ясно дал понять, что должен юной леди монету, поскольку она помогла мне, когда я в этом нуждался. И что мне хотелось бы отблагодарить ее. Я не сказал ничего, что могло бы вам навредить.
Не умышленно. Но цвет ее глаз был необычен. Если он описал ее…
Теперь во взгляде Робина появился вопрос.
- Скажите мне, где вы живете, - попросил он. – В Клендене?
Линнет покачала головой. Святые небеса, что она наделала? Ей только не хватало, чтобы Робин поехал в замок и описал девушку, которую встретил в лесу. Он же может поплатиться за это жизнью.
- Вы не должны искать меня, - взмолилась она.
- Не думаю, что смогу отказаться от поисков.
- Вы должны. Вы обязаны пообещать мне это сейчас же.
- Почему?
- Я… обручена. – Это была небольшая ложь. Линнет будет обручена к концу недели. – Мой жених захочет… попытаться убить вас.
- Вы полагаете, что он может это сделать?
- Нет, - мягко произнесла девушка, окинув взглядом сильные мужские плечи и оценив уверенность, с которой держался менестрель. Он мог защитить себя. Но против Робина выступил бы ее отец, а их силы не шли ни в какое сравнение. И живым из этого поединка ее отцу не выйти. А потом на Робина начнется охота. И его убьют. Он мог постоять за себя, но один человек ничего не мог поделать с превосходящим числом противника.
Робин. Ее отец. Она бы не вынесла, если бы стала причиной смерти любого из них.
- Вы не любите его, - уверенно заявил менестрель.
- Нет, я…
- Да, - настоял он.
- Нет, люблю, - упрямо повторила Линнет, хотя понимала, что ее глаза, должно быть, опровергали это заявление. Девушка не могла отвести взгляд от своего менестреля, от решительно стиснутой мужской челюсти, жгучего пламени в его глазах. Она даже отойти от него не могла.
- Вы прекрасны, - неожиданно сказал Робин. – Я завидую ему.
- Я самая обыкновенная, - возразила девушка. Она всегда это знала. Никто, конечно, такого не говорил. Не так чтобы очень многословно, но люди всегда восхищались красотой ее сестер и редко говорили то же самое о ней. Ее зеркало, сделанное из полированной стали, отражало совершенно обычное лицо.
- Только для слепца, - ответил Робин, в то же время сжав ее руку в своей и поднеся ко рту. – Он, должно быть, на самом деле плохой ухажер, если не сказал вам, что ваши волосы цвета медно-красного солнца, а глаза отражают все самые необыкновенные цвета природы.
Линнет ошеломили его слова. И жест. Так обычно делали при дворе короля, но Робин не был придворным, хотя иногда разговаривал так же, как они. По его собственным словам, он был солдатом, пытающимся добиться лучшей доли.
Взволнованная, она вернулась к своему вопросу.
- Вы поклянетесь, что не будете задавать вопросы обо мне?
- Я не даю необдуманных клятв, госпожа, - ответил он, хорошо помня свою последнюю клятву, ту, которую дал своей матери. – А я не уверен, что смогу сдержать данное слово.
- И в чем же вы уже поклялись?
Что женюсь по любви. Эта клятва навлекла на него беды.
- Что я буду верен королю. – Если только две эти клятвы не будут противоречить друг другу.
- Вы его видели? - спросила Линнет. – Кое-кто поговаривает, что он погубит страну.
Дункан осторожно начал подбирать слова. Кленден находился в северной Англии, жители которой, по большей части, были преданы йоркистам.
- Он издает законы, защищающие права граждан. Король кажется достаточно справедливым человеком. – Дункан взял девушку за руку и повел ее к сухому клочку земли. – Но вы так и не сказали, где я смогу вас разыскать.
- Я не могу этого сделать, - печально ответила Линнет.
Скажи ей. Расскажи ей, кто ты. Но как только он это сделает, все изменится. Они уже больше не будут двумя незнакомцами с одинаковым положением в обществе, которые наслаждаются компанией друг друга. Станет ли Мэри испытывать благоговейный трепет перед ним? Или ужаснется его лжи? Его ухищрениям? Будет ли думать, что он лишь забавлялся с нею?
Дункан не был готов разрушить магию этих мгновений.
Но и отпускать ее сейчас, не узнав о ней больше, Дункан не хотел. Он хотел узнать о том, где она научилась так правильно разговаривать. Или так хорошо играть и петь. Была ли Мэри горничной у леди или, может, внебрачным ребенком какого-нибудь знатного человека? Но ведь она говорила, что ее отец – конюх. Ни одно из объяснений не имело смысла.
Он порывисто схватил ее за руку.
- Поедемте со мной, - предложил Дункан.
Он не мог вспомнить, когда в последний раз поддавался своим чувствам. Даже эта поездка с целью найти невесту не была сиюминутным порывом. Она была просчитанной, старательно обдуманной, нацеленной на незамедлительный результат.
Предложение служанке сбежать с ним было сиюминутным порывом. А брак мог оказаться гибельным – для них обоих. Генри Тюдор ясно изъявлял свою волю. Любой, кто пытался ослушаться короля, делал это на свой страх и риск. То же касалось и людей, которых они любили.
Любил ли он ее?
Или это просто были солнце, ручей и чувство свободы, которое он ощущал впервые в жизни?
Дункан взглянул на Мэри, и его сердце забилось сильнее. У него перехватило дыхание. Она заставляла солнце казаться ярче. Ему хотелось коснуться ее. Не только со страстью, хотя он солгал бы, если бы сказал, что не испытывал желания. Но точно так же ему хотелось просто… ощущать мягкость щек Мэри, шелковистость ее волос. Он хотел услышать ее пение, почувствовать то тепло, которое поднималось в душе рядом с ней.
Любовь? Что он знал о любви?
Тишина разлилась по лесу, между ними повисла пауза, до предела накаленная чувствами.
Потом Мэри высвободила свою руку, и ее пальцы повторили то, что сделали его пальцы несколько минут назад. Она изучающе дотронулась до мужского лица, приласкала шрам возле глаза. Дункану показалось, что по его лицу провели шелком, но даже от этой едва ощутимой ласки он запылал от страсти.
Его сердце сжалось в груди. Перевернулось. Пропустило удар.
- Вы поедете? – снова спросил он, затаив дыхание, желая всем сердцем, чтобы Мэри сказала «да». Без вопросов. Без оговорок.
Однако девушка, казалось, была сбита с толку.
- Куда?..
- Вы мне верите?
Дункан услышал напряженность в своем голосе. Ему было просто необходимо получить ее доверие. Даже несмотря на то, что он ничего не сделал, чтобы заслужить эту веру.
Он увидел, как Мэри с трудом сглотнула. Ее маленькая ладошка задрожала в его руке.
- Я не пришла бы, если б не верила.
- Вы уедете отсюда? Сейчас? Со мной?
Это было нечестно. И Дункан это понимал. Ведь она знала его как бедного неумелого менестреля, солдата, чьи умения больше были не нужны, скитальца, который не мог предложить ей ни дома, ни чувства защищенности. Кем была Мэри сейчас, он точно не знал. Ее одежда была поношенной, но хорошего качества. У нее был доступ к прекрасным лошадям. Она правильно разговаривала.
С чего ей было выбирать странника? Но Дункану необходимо было знать, что она выберет его из-за него самого, а не из-за богатства, которое он мог ей дать. По правде говоря, у него мало что останется, если он не угодит Генри своим выбором. Но, бог свидетель, Дункан хотел, чтобы его выбрали ради него самого.
Он не знал, чего ожидать. Однако по выражению ее глаз понял, что она хочет поехать с ним. Во взгляде Мэри мелькнула вспышка радости. Но она погасла так же быстро, как появилась.
Девушка отступила на шаг назад.
- Я не могу.
- Ваш жених предлагает вам больше? – вырвался у Дункана вопрос, и он почувствовал унижение, вспомнив толпы женщин, которые польстились на богатство маркиза Уортингтона, а не на него самого.
- Дело не в этом, - возразила Мэри. – Это дело чести. Я должна выполнить обещания.
Дункан не нашел, что на это ответить. Честь всегда была для него всем. Как он мог просить кого-то запятнать свою честь?
Произнеся последнюю фразу, Мэри отвернулась, и теперь Дункан заставил ее повернуться к нему лицом. В глазах девушки блестели слезы.
Дункан задумался о существующих возможностях. Он всегда обдумывал возможные варианты. Уортингтон годами делал это во время гражданской войны и будучи наемником в Европе. Он мог открыть, кем являлся на самом деле. Своим признанием он отодвинул бы в сторону любого поклонника. У него было высокое положение в обществе. У него была власть.
Но не этого хотел Дункан. Ему хотелось, чтобы кто-то пошел с ним по доброй воле, без оговорок.
Он хотел того, чего не мог получить. Теперь Уортингтон это понимал. Он продолжит свое путешествие. У него, несомненно, получится подыскать благородную леди в жены без каких-либо осложнений. Проблема была в том, что он не хотел искать благородную леди. Ему была нужна его лесная леди.
- Робин? – донесся до него ее тихий голос. Пальцы девушки задрожали в его руках.
Имя было чужим для Дункана. Ему даже понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что он сам назвал ей это имя. Мэри говорила о чести. Дункан задумался, будет ли она по-прежнему считать, что он человек чести, если он откроет ей свое истинное лицо.
Дункан выпустил ее руку. Возможно, он подождет еще один день. Один день или чуть больше. Может, тогда он действительно поймет. Сможет разобраться, что делать.
Дункан отвернулся от девушки, но не раньше, чем Линнет увидела в его глазах уязвимость, которой она никак не ожидала.
Девушке хотелось коснуться его рукой. Ей хотелось ответить «да». Линнет хотела сказать, что она поехала бы с ним куда угодно, но девушка боялась, что это может означать его смерть. Ее отец сделает все, что угодно, чтобы вернуть свою дочь обратно. Он был снисходителен ко многим вещам, но не потерпел бы легкомысленности в вопросах чести. Граф Кленден пригласил трех возможных женихов к себе домой. Если бы Линнет сейчас сбежала с бродячим менестрелем, она навеки погубила бы свою репутацию. И его честь.
Отец отомстил бы за это. Ему бы пришлось. Иначе графу оставалось бы только наблюдать, как его власть утекает сквозь пальцы. Хозяин Клендена был осмотрителен в выражении преданности властям во время гражданской войны. Ему был необходим влиятельный человек, чье положение в обществе не было шатким, которого он мог бы назвать своим зятем. Сбежав со странствующим музыкантом, Линнет нанесла бы отцу смертельную обиду.
Но как же ей хотелось забыть обо всем и быть рядом с Робином! Она желала этого всем сердцем и душой.
Линнет читала романы «Кастелян из Куси» [1] и «Окассен и Николетта» [2]. В последнем Николетта, пленная девушка без роду и племени, влюбилась в сына знатного человека. Ее лишили свободы, но в конце концов она сбежала со своим возлюбленным и пережила с ним множество приключений. Она даже путешествовала в обличьи менестреля, пытаясь найти его, когда их разлучили.
Разве не могло случиться наоборот? Разве не могла дочь знатного человека сбежать с бродячим музыкантом? Или любовь была лишь выдумкой, о которой менестрели и комедианты рассказывали ради увеселения публики? Линнет никогда не наблюдала особой теплоты в отношениях между родителями и сомневалась, существует ли истинная любовь. Она надеялась, что подобное чувство все же возможно, но никогда особо в это не верила. И уж точно никогда не ждала любви.
Теперь же, глядя в глаза своего менестреля, Линнет поняла: любовь все-таки существует. Три дня – и ее мир изменился. Но, познав любовь, девушка должна была ее отпустить. Хотя у нее все же останутся воспоминания. И это было больше, чем леди Кленденская когда-либо надеялась получить.
- Я не могу поехать, - повторила Линнет, стараясь убедить не только его, но и себя. Она попыталась улыбнуться. – Думаю, вы скоро найдете, где остановиться. В дне езды отсюда есть поместье. Я слышала, как о нем разговаривали солдаты. Там будет званый прием и охота. Им понадобятся менестрели.
- Вы хотите, чтобы я поехал туда?
- Нет. Но я не могу продолжать… исчезать из дома, а вы рискуете, находясь здесь.
- Я могу поехать в Кленден.
У Линнет перехватило дыхание, и страх накрыл ее с головой, прогоняя остатки тепла из души, словно кто-то остужал еще теплую патоку. Робин узнает, кто она на самом деле. Ее менестрель подумает, что она насмехалась над ним, или – что еще хуже – расскажет кому-нибудь об этом.
- Все разъезжаются, - заявила Линнет, пытаясь, чтобы это прозвучало равнодушно. – Услуги менестрелей больше будут не нужны.
Робин выгнул бровь. Левый уголок его причудливо изогнутых губ приподнялся в усмешке.
- Вам и это известно? – насмешливо спросил он.
- Все об этом знают.
- Я слышал, там будет свадьба. Старшей дочери. Им, несомненно, понадобится еще несколько музыкантов. Если только, - добавил Робин, - вы не считаете, что я недостаточно подхожу для этой работы.
Линнет почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Неужели ее отец уже распространил новости о свадьбе? Или это сделал Роберт? Он был достаточно уверен в себе. Если подобные слухи разошлись среди людей, то…
Ее молчание, казалось, сказало ему все, что он хотел узнать. Губы менестреля скривились в жесткой ухмылке.
- Вы считаете, что я не умею петь.
- Нет, - быстро возразила Линнет, - я хотела сказать… свадьба будет через несколько месяцев. Нет никакой… необходимости...
Дункан внимательно посмотрел на девушку. Мэри говорила неправду. Он видел это по ее побледневшему лицу. Она избегала его взгляда. Но почему?
Он застыл в неловком молчании, не уверенный, что делать дальше. Мэри явно пыталась избавиться от него. И все же ее глаза говорили совершенно другое. В них был страх, смятение. Потребность. Сильное желание. Такое же желание – Дункан надеялся на это – какое пылало в его душе. Прожив больше тридцати лет, он никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. И у него было ужасное ощущение, что никогда больше не почувствует.
Неужели для каждого мужчины действительно существует лишь одна истинная суженая?
Он мог просто схватить ее и увезти с собой. Но в этом поступке было бы мало чести. И тем более любви. Любовь не подвластна силе. «Это единственный дар, - подумал Дункан, - который отдают лишь по доброй воле». Нельзя заставить полюбить.
Уортингтон отступил от девушки на шаг. Достал свою лютню из поклажи и забренчал песню, которой она его научила. Неужели мелодия и раньше звучала так грустно? Вряд ли. Дункан искал способ удержать Мэри рядом с собой.
- Если вы считаете, что я все еще плохо подготовлен, не могли бы вы научить меня еще нескольким песням?
Их взгляды встретились.
- Еще один урок? И потом вы уедете?
- Вы этого хотите?
- Да, - ответила она, вызывающе выпятив подбородок, хотя не смогла сдержать мелкой дрожи. Она, в самом деле, совсем не умела лгать. Мэри хотела его так же, как он хотел ее, хотя что-то удерживало ее от признания своих желаний.
Но Дункан понимал, что ничего не добьется прямыми вопросами. Он боялся, что если продолжит их задавать, то никогда ее больше не увидит. Поэтому он просто кивнул и сказал:
- Я признателен вам.
Неожиданно Мэри облегченно улыбнулась. Больше никаких личных вопросов. Вопросов, на которые она не могла ответить. Что же скрывала эта девушка? Неужели ее секрет был страшнее его собственного?
- Вас легко научить чему угодно, - заметила она. – У вас талант.
- Вам скоро надо уезжать?
- Не раньше полудня.
- У вас весьма снисходительный хозяин. Или отец, - попробовал Дункан снова, но девушка просто улыбнулась.
- Я не брала свою лютню, - сказала она.
Он подошел к Мэри и отдал ей свою. Пальцы девушки пробежались по струнам.
- Прекрасный инструмент, - заметила она. – Вы говорили, что вам его подарил друг?
- Да. Валлиец [3].
Девушка вопросительно посмотрела на него. Уэльс был известен как дикий край. А народ, живущий там, славился диким нравом.
Поскольку Дункан не стал продолжать разговор, Мэри ударила по струнам и запела песню о любви, которой не могло быть. Один из возлюбленных погиб, и тогда другой покончил с собой.
- Это не слишком радостная песня, - заметил менестрель.
Девушка задумчиво посмотрела на него.
- Вы верите, что люди умирают за любовь? Или это вымысел?
Раньше он всегда насмехался над подобными идеями, но теперь…
- Я не знаю, госпожа.
- А вы любили кого-нибудь? – Ее глаза изучали его, в то время как пальцы продолжали порхать по струнам лютни.
- Да, - ответил Дункан.
- И вы покинули ее?
- Нет.
Во взгляде девушки мелькнуло разочарование.
- Вы расскажете мне о ней?
- Я знаю о ней не слишком много, - пояснил он. – Она возникает, словно по волшебству, и так же исчезает.
На лице Мэри отразилось удивление, потом она медленно покрылась румянцем.
- Вы не должны так шутить.
- Я не шучу, госпожа. Я уже просил вас уехать со мной.
- Но вы ни разу не сказали, куда, сэр. Мне казалось, вы наслаждаетесь своей… свободой.
- Мой дом к югу отсюда. Он достаточно скромен.
- Вы никогда не были женаты?
- Последние десять лет я провел в сражениях, несколько лет пробыл на континенте. Для любви не было времени.
Она положила лютню рядом с собой и снова коснулась его шрама, ее пальцы пробежали по загрубевшим рубцам.
- Как это произошло?
- Неосмотрительность.
- Мне не нравится думать, что вы страдали.
Чувства, которыми был наполнен ее голос, сделали боль Дункана почти невыносимой. На свете было мало людей, которых беспокоило его здоровье.
- Это ерунда.
Мэри взяла одну из его рук в свои и принялась изучать ее, легко касаясь мозолей, приобретенных за годы работы мечом. Тренировок. Убийств. Святые угодники, Дункан так устал от всего этого! Он хотел мира. А эта женщина была воплощением мира.
Ему это было необходимо. Но больше всего – Дункан понимал это – ему нужна была она. Ему было все равно, какое у Мэри происхождение и положение в обществе. Она была настолько уравновешенной и спокойной, что возьмет верх над любым, кто попадется на ее пути. Даже над Генри. Десять лет Дункан сражался за Тюдоров. Король не мог не принять это во внимание. Но, с другой стороны, Уортингтону был хорошо известен королевский гнев, который проявлялся, когда кто-нибудь шел наперекор желаниям монарха. Генри хотел, чтобы Дункан нашел себе жену, но такую, которая упрочит силу маркиза Уортингтона. Король желал для друга и соратника выгодного союза.
Если Генри будет против брака с девушкой незнатного происхождения, Дункан вполне может потерять все имущество и стать изгнанником, будучи вынужденным снова покинуть страну.
Но хотела ли его Мэри? Чувствовала ли она то же, что и он?
Если ему придется покинуть Англию, оставит ли его лесная фея свою родину, семью? И было ли это честно: заявлять о своих намерениях и делать Мэри предложение прежде, чем он выяснит отношение Генри к этому браку?
Ее глаза говорили «да», но… достаточно ли она хотела его, любила его для того, чтобы рискнуть ради него всем? Правы ли менестрели и комедианты? Существует ли на свете такое чувство, как взаимная любовь?
Рука Дункана вновь потянулась к лицу девушки, прикасаясь к нему с бесконечной нежностью. Его пальцы изучали лицо Мэри, словно пытаясь узнать ее потаенные мысли и то, что у нее на душе. Кто она, эта девушка из леса? Сирена, которая может изменить путь мужчины и наполнить его жизнь стремлением к чему-то, чего он раньше не знал?
Ее глаза расширились и умоляюще посмотрели на него. Широко раскрытые, удивленные и полные тайн.
Воздух между ними звенел от вопросов, оставшихся без ответов, но ни один из них не был готов разрушить магию, обволакивающую их. Это была минута, наполненная безмолвным единением, редким взаимопониманием, которое – Дункан понимал это – исчезнет, если он будет сомневаться слишком долго.
Дункан наклонился и снова поцеловал Мэри. Это было ошибкой. Поцелуй стал голодным, отчаянным, ее губы не уступали ему в силе и желании. Он пытался погасить растущую внутри боль, скрыть мучительную потребность в девушке, но у него ничего не получилось, особенно когда она робко прильнула к нему, вся трепеща в нерешительности.
Его руки коснулись ее спины и пришли в движение, мастерски возбуждая и соблазняя. Дункан почувствовал, как Мэри вновь задрожала. Его поцелуй стал глубже, и пламя страсти разгорелось между ними с новой силой, на этот раз с желанием и жадностью, которые он не мог больее сдерживать. Как и она, понял Дункан в тот же миг.
Теперь их соединила первобытная сила, и ее невозможно было обуздать.
Даже если бы он хотел этого.
Его руки двигались вверх и вниз по спине Мэри, заставляя девушку прижиматься к нему, а его губы оторвались от ее рта и переместились к бьющейся жилке на ее шее. Дункан прижался к своей лесной фее, ощущая, как ее тело отзывается на каждое прикосновение его рук и губ. Его тело безотчетно отвечало ей, отвердев под ее руками.
Мэри вскрикнула, и его рот, переместившись с шеи, опять накрыл ее губы, сминая их в неукротимой потребности ласки. Одна его рука начала игру с ее затылком, пальцы заскользили по шелковистой коже. Легкие, как ветерок, прикосновения дразнили девушку. Желание приобрело новые оттенки. Он страстно нуждался в ней, в то время как сердце ныло от нежности. Пальцы Дункана запутались в завязках ее платья и возились с ними, когда он услышал какой-то шум за спиной. До него донеслись ругань и шаги бегущих людей, а потом пришла боль.
И его накрыла темнота.


---------------------------------------------------------------------------
Примечания:

[1] Роман «Кастелян из Куси» – рыцарский роман некого Жакмеса, написанный приблизительно в 70-х годах XIII века. В герои романа выбран реально существовавший куртуазный поэт, известный как «кастелян из Куси» (его имя было Рено де Маньи или Ги де Турот), чьи стихи пользовались популярностью на рубеже XII и XIII вв. Повествование в книге несколько раз прерывается его стихами. Однако сюжет, с ним связанный, совершенно легендарен.
По сюжету бедный рыцарь и поэт влюбляется в знатную даму, жену сеньора де Файеля. Под влиянием его признаний, песен, подвигов на турнирах она отвечает ему взаимностью. Некая дама из Вермандуа, тайно влюбленная в Рено и тщетно добивающаяся ответного чувства, решает открыть на все глаза сеньору де Файеля, чтобы погубить обоих любовников. Объявив о том, что он собирается в крестовый поход, куда его должна была сопровождать жена (это было в то время явлением довольно частым: знатные дамы тоже нередко предпринимали – в походном обозе – эти рискованные путешествия), сеньор внезапно сказывается больным и остается. Рено отправляется в Святую Землю один. В битве с сарацинами он ранен отравленной стрелой, и врачи не в состоянии его спасти. Корабль несет умирающего к родным берегам, но Рено уже не суждено увидеть землю Франции. Слуга Гобер должен передать возлюбленной заветную шкатулку, а в ней – его сердце, его последнее послание, а также прядь ее золотистых волос, что украшала в походе его рыцарский щит.
Сеньор завладевает шкатулкой и велит приготовить из сердца героя изысканное жаркое. За пышным обедом даме подносят это страшное блюдо. Когда муж говорит ей, что она отведала, жена заявляет, что отныне она не притронется ни к какому иному блюду. Сеньор замуровывает ее, и женщина умирает голодной смертью. Сеньор де Файеля отправляется за море, где находит смерть в одной из стычек с неверными.

[2] Роман «Окассен и Николетта» – французский рыцарский роман первой половины XIII века. Это рассказ о беззаветной любви двух юных сердец, любви, преодолевающей все преграды и препятствия. Героев разлучает и их социальное положение: он – графский сын, она – пленница-сарацинка, и вера: он – христианин, она – мусульманка (ирония здесь в том, что христианин Окассен носит типично арабское имя (Аль-Касим), мусульманка же Николетта – типично французское). Разлучают любящих и воля отца героя, мечтающего о совсем другом браке для сына, и морские пираты, захватившие корабль, на котором плывет Николетта, и т. д.

[3] Валлиец – уроженец Уэльса.
_________________