Вакуум (слеш, космоопера, ксенофилия, 18+

innapavlova, спасибо большое
_________________

Автору привет)
Если мне не изменяет память, Вы уже выкладывали "Вакуум" на Леди, по крайней мере, начало)
Предупреждение о муж. беременности наводит на мысль: а не сольются ли в генетическом симбиозе клетки Ена и Далена?
Кстати, о пятитысячном гиганте... Почему-то монолиты, уходящие в верхние слои атмосферы, мне кажутся колоссами на глиняных ногах. Шаткие конструкции) 4000 этажей, каждый по 3 метра - это 12000 метров. Выше Эвереста)) Холод и разреженный воздух. Наверное, все пространство в поднебесье укрыто защитным материалом, который поддерживает атмосферное давление, температуру и концентрацию кислорода.

Гы) Сорри, не могу вообразить, как это - быть укрытым собственными ногами Мне представляется гуттаперчевая кукла, сложенная вдвое)
Спасибо, начало динамичное, мне нравится) Надеюсь, выложите до конца
П.с. Интересуюсь просто так) В колонии не выдают средства защиты, в частности дыхания, а девоний присутствует везде, даже в виде пыли. Определенно он проникает в легкие и накапливается в организме. Каким бы безопасным девоний ни был, думаю, все равно его присутствие в крови, в мышцах и т.д. наложило бы свой отпечаток, и, возможно, вызывало бы отравления, хронические болезни и отдаленные последствия - мутации. Я бы... эээ... блокировала бы девоний инъекциями, например, и он выводился бы из организма с мочой или потом. И процедура была бы периодической
Хотя... с одной стороны, заключенные - это мясо. А с другой стороны, все-таки о них заботятся. Ишь ты, и библиотека есть

La Fam, спасибо за такой обширный комментарий

Наверное мне мастерства не хватило описать, но все сооружения связаны между собой, это лес из металла и бетона (а может еще чего покруче, будущее же )

Уровни, находящиеся на такой высоте имеют блокирующие шлюзы ну и соответственно системы обеспечивающие "климатконтроль"

Выкладывала, но тему удалила, потому что долго не могла родить продолжение по личным обстоятельствам, да и спустя столько времени захотелось подправить местами. На данный момент рассказ закончен.

Ну, это выражение такое, а вообще Дален у нас из поколения NEXT, кто их разберет, как они умеют

Они действительно мясо, которое все время пополняется, смертники, кто же их лечить-то будет? Отработают свое и в утиль. Мне тут вообще как-то по-секрету сказали, что все описанное мной мероприятие жутко убыточное, но я была непокобелима и оставила все как есть А Дален не отравится, ему не дадут )))

Ну в современных тюрьмах действительно есть библиотеки и спорт залы, вот зеки начитаются всякого, накачаются так, что решетки голыми руками гнут, а бошками стены кирпичные прошибают, а тюремщики потом удивляются, что те бегут
_________________

Спасибо!!! Описание шахты, забоев, интересно и правдоподобно. Работаю гидрогеологом на горнодобывающем предприятии. + фэнтези! Желание жить, выжить бьет ключом! И ощущение мерзости вокруг-бр.... Очень колоритная пара образуется!

О! Я очень рада этому факту

Ух ты, впечатляет

Я безумно рада, что смогла донести атмосферу рассказа
_________________

 » Глава 5

Глава 5
Не могу долго спать в незнакомом месте: скорей всего, и пятнадцати минут не прошло, как я уже проснулся. Я все еще лежал головой на руке Ена. Прямо перед моим лицом бугрилось стальное предплечье, переходящее в расслабленную кисть с острыми когтями. Медленно, словно ожидая протеста или, наоборот, одобрения, я поднес руку к протезу и указательным пальцем провел от локтя до кисти. У меня сложилось впечатление, что прикасаюсь к чему-то живому, а не искусственному: металл казался живым, хоть и прохладным. Под красной в черных разводах «кожей» находились «металлические» мышцы и кости. Скорей всего, это - какой-то биосплав, и сам протез полностью нейросинхронизирован с периферической и центральной нервными системами. Это - очень тонкая и ювелирная работа нейроконструктора и нейрохирурга…
Проведя подушечкой пальца по внутренней стороне «искусственной» ладони, я почувствовал прочное эластичное покрытие из множества мелких упругих ворсинок: так и есть, его ладонь наверняка чувствительней настоящей…
Я шарахнулся назад, едва успев убрать руку - когти быстро и звучно лязгнули друг об друга. Вскинув глаза, я увидел невозмутимое лицо Ена.
- Одевайся, - сказал он.
Меня буквально сдуло с кровати.
- Вещи, вещи, где мои вещи? – забормотал я себе под нос, лихорадочно и слепо шаря по комнате взглядом. Что-то нервы пошаливают: напугался до усёру.
- Они в кабинете, - подсказал Ен.
Ах да, точно. Я направился в кабинет, бросив на любовника косой взгляд – его голос мне показался странным, не таким безразличным и отстраненным, как обычно.
Нет. Показалось. Лицо все такое же непроницаемое. Только вот мое былое безразличие дало трещину: вид голого и развалившегося на широкой кровати Ена заставил сжаться внутренности отголоском прошедшего оргазма.
Черт! Не хватало еще впасть в зависимость от траха с ним.
Пока я возился со своей одеждой, начальник колонии появился в кабинете полностью одетый и вызвал дежурного офицера. Я усилием воли сдержал себя, чтобы не бросить прощальный взгляд на его затянутое в форму тело.
Мое пребывание в колонии разделилось на две ежедневные фазы: рудники и изматывающий, размягчающий кости в кашу, секс. В тот раз Ену удалось повернуть внутри меня какой-то тумблер, выпустив мою сексуальность на свободу. Даже с Мэтью я не был таким раскрепощенным, как с этим логианцем. Я беззастенчиво оголял перед ним любую часть тела, принимал любую позу, сам себе дрочил ему на потеху и трахал себя пальцами, раскинув ноги или выставив перед ним зад. И Ен после этого драл меня так, что от нас искры летели, а я стонал и кричал, царапал его, кусал, облизывал, обсасывал… Я впал в зависимость не только от секса с представителем инопланетной расы, я подсел на самого Ена.
Плохо дело. От слова «совсем».
****
Красные чешуйки были гладкими и прохладными, мне нравилось обводить их пальцами, пока я лежал, тесно прижавшись к его боку. Такое случалось очень редко, и я особенно ценил эти минуты, когда он подгребал меня к себе огромной лапищей и отключался минут на пять-десять. Впервые он позволил себе так вырубиться спустя месяц, как привел в свои комнаты. Помню, я очень удивился, когда он обнял меня, прижал к себе и уснул. Лицо у него стало безмятежным и открытым, линия рта утратила суровость, и тонкие губы стали соблазнительными. Я отчетливо понял, что Ен ни разу меня не целовал, но пользоваться моментом было страшно: мало ли, возьмет и снесет мне когтями полголовы спросонья.
Я привык к логианцам, и Ен мне теперь казался привлекательным: мелкие чешуйки цвета запекшейся крови складывались в красивую форму бровей, огибая глазницы возле висков, после они переходили в ярко-красные и сползали на скулы, высокие и более острые, нежели у хомо сапиенсов. Нос с тонкой переносицей, горбинкой и красивыми узкими ноздрями… и если он откроет раскосые глаза, я увижу фиолетово-красный взгляд под тяжелыми веками и прямыми черными ресницами.
Я заметил, что чешуйки на его теле в большей степени концентрируются на груди вокруг сосков и спускаются от пупка к лобку. Это - аналог человеческой растительности? Если так, то почему у него голова покрыта волосами, а не чешуей?
Интересно… где бы взять историю эволюции логианцев на межгалактическом?
Отпущенное нам мирное время истекло – Ен ослабил хватку и тяжело вздохнул. Я выскользнул из-под его руки и встал, чтобы одеться.
Через пять минут за мной придут.
Застегнув ботинки, я разогнулся – вот он, холодный фиолетово-красный взгляд. И я не могу прочитать его: от попыток понять, что за ним кроется, у меня кружится голова.

***
И снова умопомрачительный секс. Секс. Секс. Секс. Ничего больше.
Я так больше не могу! Мне необходимо общение. В колонии я - персона нон грата, со мной больше не разговаривают и обходят стороной. Я не жалуюсь: меня это устраивает, но так я вскоре человеческую речь забуду, если не считать пары фраз, которыми нам приходиться обмениваться с напарником, то в будущем я буду оперировать лишь несколькими словами: "быстрей", "сильней", "еще", "глубже" и "ааа".
Печально.
Так уж получилось, что господин начальник колонии - единственный близкий мне человек… во всей Вселенной.
Еще печальней.
Я знаю, что нельзя позволять себе привязываться к нему, это - непростительная ошибка. Только я не железный: его руки меня ласкают, его язык испробовал каждый миллиметр моей кожи, тяжесть его тела вызывает у меня вспышку вожделения… И каждый раз я слышу что-то вроде: «наклонись», «выше бедра», «шире ноги».
Совсем беспросветная печаль.
***
Десять минут назад просигналили отбой, и я уже находился на гране яви и сна - голова была как в тумане, а тело свинцовым.
- Дален?
Нет, Клайв, я все еще не горю желанием слушать твои оправдания.
- Будь осторожен: Звуро в ярости, Торият каждый день вправляет ему мозги… безрезультатно.
Больше он не сказал ни слова. Я пялился в темноту еще пару минут и все же отрубился с неприятным ощущением неизбежного.

***
Сегодня нас с Джу Йонгом (моим хмурым необщительным напарником) отправили в другую шахту на новый участок. Я уже привык к этим ало-неоновым кавернам, но за все время, проведенное в подземельях, так и не увидел ни одного представителя местной фауны. Нам объясняли, что перед тем, как позволить зекам спуститься в шахты и запустить туда рабочую технику, местную живность эвакуируют в другие районы, чтобы экосистема самого Лога не страдала.
- Не отвлекайся, - буркнул Джу Йонг, указав на кучу ненужной руды.
Я моргнул и направил погрузчик к этой куче – нам предстояло разработать жилу драгоценного девония. Драгоценная руда пряталась глубже и была мельче промышленной. Только я ухватил щупами первую глыбу, как раздался грохот осыпающихся камней и угрожающий рокот. Землетрясение?
Начался хаос, из глубин шахты бежали зеки, ужас и паника охватила наш маленький мирок за считанные секунды.
- Что происходит?! – крикнул я, но остался без ответа.
Я выбрался из погрузчика и был тут же сбит с ног, мне пришлось перекатиться и забиться между ходулями машины, чтобы не затоптали. Мгновеньем позже шахту сотряс взрыв со стороны входа. Замуровали.
- Нет! Выпустите нас! Суки! – душераздирающие крики заключенных потонули в громогласном рыке нескольких звериных глоток.
Воцарилась тишина. Затаив дыхание, я наблюдал, как из темноты пещеры появляются монстры. Исполины. Это были сплошь мышцы, шипы и клыки. Пестрые, как райские птички, смертоносные, как адова армия.
- Ящеры…- прошептал кто-то обреченно.
Всё. Тишина взорвалась истошными воплями, рыком, скрежетом падающих опор и грохотом обваливающейся породы.
Меня завалило со всех сторон, я, при всем желание убежать, был обречен видеть, как эти твари рвут людей, слышать, как ломаются кости, булькают и хрипят разодранные глотки… Во мне забурлил страх, горло сдавило спазмом, я не мог закричать, не мог двинуться, я просто наблюдал за кровавой бойней, пока один из ящеров не оказался со мной «лицом к лицу». Я видел каждую яркую чешуйку на его морде, видел, как раздуваются ноздри и чувствовал прохладное дыхание на своей коже. Я знал, что сейчас будет, он просто выковыряет меня из каменно-стальной скорлупы и сожрет. Но прежде, чем это случилось, шахту снова дернуло толчком, заскрипел погрузчик… и мир почернел.
- …ен! Дален! Дален, очнись!
Ен? Мне чудится?
Острая боль в затылке заставила меня застонать.
- Жив.
Я разлепил веки и увидел над собой Ена. Боль в затылке была не только от удара по голове, но и от мертвой хватки его когтей в моих волосах.
- Эй, полегче… - проскулил я.
- Идти сможешь? – он проигнорировал мои слова и хватки не ослабил.
- Отпусти и узнаем…
Его рука выскользнула из моих волос, я поднялся на подгибающихся ногах и осмотрелся: в шахте не осталось ни одного монстра, только изуродованные тела заключенных. Завал вокруг меня расчищен и всё покрыто инеем…
- Откуда здесь снег?
- Идем, - это весь ответ на множество вопросов.
Я шагнул вперед - и все вокруг закружилось и замелькало, меня вывернуло, и мир снова погас.

***
Голова трещала, и размерное попискивание медицинских приборов раздражало. Я открыл глаза и медленно повернул головой. Знакомый бело-серебристый блок.
- Смотрю я на тебя и думаю: чем же ты зацепил дайина, что он сделал то, что сделал?
- Кто такой «дайин» и что он сделал? – я аккуратно повернул голову в ту сторону, откуда доносился голос Тришер. Логианка сидела на табурете в изножье моей больничной койки.
Она изучающе прищурилась:
- Начальник колонии. Нарушил табу нашего народа. Заморозил из фризера жертвенную территорию арагхалов, отпугнув и оттолкнув от трапезы. Арагхалы не переносят холод: на нашей планете нет подобных температур, они для нас смертельны.
- Какое табу?
- Никогда не оспаривать добычу арагхала. Всё, что он выбрал, является добровольной жертвой Богу. Арагхал - наш прародитель, первый из Всего Сущего, Он – это Мы, Мы – это Он.
- Даже если он сожрет ваших детей, жен, мужей, родителей?
- Даже если…
- Бога ради, вы же не в каменном веке живете! И даже не в средневековье!
- Как бы то ни было, но это - наша вера. Наш народ давно нашел способ избегать подобных встреч, но если она неизбежна, то нужно покориться Богу и стать жертвой ему.
- Не самая радужная перспектива.
- Знаешь, что говорят про дайина? Пока он находился на реабилитации, залечивая ранения, полученные во время войны, на его рохаэ и двух отпрысков напал арагхал… Рохаэ принесла Богу Сущего эту жертву, хоть сама и осталась жива. Дайин сбежал из реабилитационного центра в ту же ночь, когда узнал о случившемся, а когда его нашли в их доме, то рохаэ была уже мертва.
У меня пересохло во рту, еле разлепив запекшиеся губы, я прохрипел:
- Он убил её?
- Нет, она сама убила себя. Правда, не все в этом уверены.
Я прикрыл глаза, в черепе нарастала боль, мешая обдумать информацию. Наш начальник колонии потерял многое, но почему он не позволил простой подстилке, вроде меня, стать жертвой священному животному? Кто я для него?..

***
Тришер выпроводила меня из медблока через пару дней, я был абсолютно здоров и полон желания увидеть Ена, сказать: "спасибо", - и, может быть, задать вопрос: «Почему?». За эти два дня я узнал от неё про нашего начальника столько, сколько мне не довелось узнать про него за все время пребывания в колонии.
Дайин армии Дэали - Маршал Императорской Армии.
Герой последней междоусобной войны, потерявший в сражение руку и сложивший свои полномочия после смерти семьи.
Я просто безумно хотел его увидеть, посмотреть в глаза, прикоснуться к широкой груди, расстегнуть клапаны на форме и перецеловать каждую чешуйку на его теле…
Откуда это желание, что это за чувство полного подчинения? Я хочу, чтобы он был моим, не просто тем, кому я подставляюсь ради защиты, а моим в самом собственническом смысле этого слова.
Тришер выпустила меня в семь утра, поэтому до четырех дня я слонялся по «казематам» без дела, зашел в библиотеку, почитал теософию Лога в переводе на единый и нашел подтверждение словам Тришер о жертве Богу: «Если ты повстречал посланца Божьего, то сломи свое сопротивление Его воле, ибо Он выбрал тебя для жизни вечной в Своих чертогах. Убеди Его через боль и муки, что достоин стоять перед Взором Творца Всего Сущего».
То, что сделал ради меня Ен приравнивалось к Высшему Греху, раньше за него светила смертная казнь, но, как я заметил до этого, логианцы и вправду давно отошли от средневековья, поэтому Ену грозит всего лишь стать изгоем, а если считать, что колония является территорией Союза, то он отделается молчаливым осуждением. Думаю, он это переживет.
К четырем часам дня я ушел в свою камеру, прожигаемый взглядами надзирателей. Ох, не к добру они так «страстно» на меня смотрят…
- Ну здравствуй, Птичка.
Я дернулся на койке, услышав ненавистный голос.
- Что ты здесь забыл, Торият?! – зашипел я, покрывшись мурашками.
- Давай притворимся на время, что между нами все радужно, - ухмыльнулся он, показав клыки.
- Черта с два между нами "радужно"!
- Выслушай его! – зашипел уже на меня Клайв, появившись из-за спины Торията.
- Вы ведь не уберетесь отсюда? – они вдвоем заслоняли дверной проем и я оказался в ловушке.
- Послушай, Птичка, - начал спокойно хнурт, - Звуро не отступится от своего: ты ведь знаешь нашу репутацию во всех союзных галактиках – что наше, то наше, даже если это не принадлежит нам по праву, и чем сильнее наш противник, тем больше это нас заводит. Он знает, что ты спишь с орх Даганом, и это знание приводит Звуро в неистовство, его ничто не остановит. Он возьмет тебя, пометит тебя, что будет вызовом самой крупной шишке в этой колонии. А когда наш начальничек убьет моего брата, моего сородича (а он убьет этого дурака без сомнения), я выпотрошу тебя.
Клайв вздрогнул и не моргая уставился на хнурта.
- Это угроза? – спросил я, рассмеявшись. – Получается я просто жертва обстоятельств, как не крути мне - жопа?
- Это предупреждение. И да, как не крути, тебе – жопа.
Прекрасно…
Я был у Ена к семи вечера. Он встретил меня в своем кабинете, сидя за столом и умудряясь быть еще неприветливей, чем обычно. Это меня не оттолкнуло, не сейчас и никогда больше. Я был зависимым от него, он был для меня теперь всем, и я хотел его всего. Никогда ранее я не испытывал подобных чувств, никогда и ни для кого я не хотел быть всем миром. Глядя на этого мужчину, я понимал, что хочу быть его миром.
- Привет, - сказал я осторожно.
Темная бровь изогнулась: легкое подобие недоумения и презрения, полагаю.
- Вижу, ты в норме, - произнес Ен.
- Чувствую себя живее всех живых, спасибо, - ответил я, приближаясь к нему.
Ен молча наблюдал, как я подкрадываюсь, словно к дикому животному, одним движением ноги он развернул стул от стола так, чтобы я смог к нему подойти вплотную.
- Я хочу тебя.
- Действуй, - лаконично заключил он.
Да, я хочу его до одури, до трясущихся рук и пересохшего горла. Хочу. Хочу. Хочу. Я склонился над ним, расстегивая клапан сверху вниз, я стал целовать каждый оголившийся участок красноватой кожи, опустившись на колени, я стал дразнить его не давая желаемого, согревая головку дыханием, слегка прикасаясь кончиком языка.
Ен схватил меня подмышки и вздернул на уровень со своим хмурым и злым взглядом, а потом перекинул через плечо и широким шагом направился в спальню. Я рассмеялся так, как давно уже не смеялся. Легко и непринуждённо.
Он кинул меня на кровать и буквально вытряхнул из комбеза и берцов, белье порвал в хлам, а затем быстро разделся сам и сел посреди кровати, откинувшись спиной на подголовник.
- Работай, - приказал он.
- Да, мой Господин, - отозвался я, ухмыляясь, что вызвало ответную, с легкой тенью самодовольства улыбку.
***
Это случилось через неделю после того, как я вышел из лазарета. Ена не было слишком долго, я начал волноваться, в голову стали лезть непрошеные мысли, что он просто забыл про меня, а значит, секс-игрушка наскучила и прощай мой неприкосновенный статус.
Чтобы задушить в себе неприятные, на грани паники чувства, я стал ходить по его комнате взад-вперед. Сначала я просто слонялся без дела, ничего не трогая, стараясь не думать вообще, просто что-то напевал себе под нос, стучал ладонями ритмично по бедрам, и результатом такого вот тотального «недумания» стала мысль, что я не мог ему надоесть в свете того, что он вытворял со мной в прошлый раз. Тут в мою пустую голову стукнула идея – заглянуть в тот шкафчик, откуда Ен доставал свои «игрушки». Ну, просто так, чтобы вспомнить.
Я запомнил тогда код и нажал всплывшие в памяти символы, панель бесшумно отъехала и перед моими глазами появились полки шкафа. На уровни глаз находилась полка с теми самыми игрушками, от одного взгляда на которые у меня под пупком стянуло отголоском прошлого оргазма. Нет, это был даже не отголосок, а шепот отголоска, но все равно весьма ощутимо. Я мечтательно провел пальцами по всему развратному инструментарию и предвкушающе вздохнул. Для меня наши встречи давно перешли из разряда необходимой и малоприятной повинности в желанные и с трудом ожидаемые. Порой даже терпения не хватало, один раз уже собирался сам к нему ломиться.
- Да-а, стыд и позор тебе, Дален Эро, - резюмировал я, а губы растянулись в улыбке, противореча словам.
Просто удивительно, что в этой чертовой колонии единственным светлым пятном для меня стал её начальник. А все потому, что Ен умел быть… внушительным.
Оставив наконец-то чудо порнографии в покое, я наклонился, чтобы посмотреть, что же на нижних полках: вдруг он приготовил для меня что-то из ряда вон. Пробежавшись взглядом по содержимому, я не нашел ничего представляющего для меня интерес, кроме небольшой прямоугольной коробочки…
Вот говорят, что любопытство не порок… Нет, конечно – не порок, его нужно приравнять к смертному греху.
В шкатулке оказался цифровой проигрыватель и несколько фотографий старого земного образца. Таких плёночных фотоаппаратов давно не выпускают, это - уже раритет.
Ен.
На всех фото только Ен, но фотографировал его явно близкий человек. Близкий и любящий. И любимый.
На первой фотографии Ен в строгом кителе - отличающимся покроем и цветом от того, что он носил в колонии, - сосредоточенно рассматривал голографию ландшафта Лога. Четкий хищный профиль, неизменный конский хвост. На второй он хмуро и отстранено смотрит в объектив, на лице еще нет ни одного шрама. На третьей он улыбается этой своей кривой усмешкой, от которой по телу проходит дрожь, только без шрамов на лице она выглядит иначе – одуряющей, обещающей, волнующей…
Я сглотнул ком в горле и взглянул на последнее фото. Ен стоит вплотную к фотографу, в объектив попали только глаза и то по диагонали… Его взгляд, он такой, что я готов был сам уже раздеться...
Я спрятал фото обратно в шкатулку и повертел в пальцах проигрыватель. А, чем черт не шутит? Я нажал кнопку воспроизведения и передо мной появилась полупрозрачная, время от времени вздрагивающая от помех фигура.
…Её внешность была довольно экзотичной на земной вкус, но проведя столько времени среди логианцев и находясь в тесном контакте с одним из них, я научился понимать их красоту. Тоже на свой, земной, лад. Их женщины, судя по тем, которых мне довелось увидеть, не сильно уступают в росте и физических параметрах своим мужчинам: они чуть изящнее, грациознее, но ключевое слово «чуть», если не знать, что искать, то можно подумать, что перед вами - миловидный юноша на пороге возмужания. Наверное, поэтому на Логе нет гендерных различий и дискриминаций по половому признаку – их женщины равны мужчинам.
Женщина на голограмме была яркой и красивой, высокой, поджарой, как молодая кобылица, она медленно подкрадывалась к небольшому валуну, покрытому ярко-сиреневыми, голубыми и желтыми симбионтами (я не знал, что они могут быть таких вырви-глаз расцветок), вся её поза говорила, что она охотится. Одним рывком она перескочила валун и совершенно по-варварски, перекинув через оба плеча двоих детей, появилась на голограмме снова. Запись почему-то не воспроизводила звук, но хохочущие лица малышей говорили сами за себя…
- Кто тебе разрешил?
Я застыл на месте. Фраза вымораживала нутро ледяным тоном. Медленно развернувшись к Ену, я почувствовал, как вся кровь отлила от лица. Он никогда не смотрел на меня так, словно готов убить меня без колебаний прямо сейчас. Ен протянул руку, и я молча положил туда проигрыватель, едва успев отдернуть пальцы от лязгнувших когтей.
- Я…
- Пошел вон. – Отрезал он.
- Но я…
- Пошел вон! – громогласный рык, бешеный взгляд и стертый в пыль проигрыватель.
Я выскочил из его кабинета, как ошпаренный. Я ведь не знал, не хотел… Мне никогда не стать его Миром, пора бы уже проснуться, я всего лишь забавная подстилка.
Прошел день. Второй. Третий… Я снова драил полы в душе, когда комм сработал и всё тот же надзиратель, что и всегда, заявил:
- Господин начальник колонии ожидает тебя в своем кабинете.
- Премного благодарен за такую чудесную весть, - съязвил я.
Ответом мне был хмурый взгляд из-под изумрудных бровей.
Я шел в его кабинет, пытаясь унять бьющееся в горле сердце. Что он скажет? Что он сделает? Переживет ли моя голова сегодняшний день?
Дверь в кабинет закрылась за спиной, но Ена здесь не было. Панель в спальню была убрана. Это приглашение? Я направился вглубь его комнат. Полная тьма медленно озарилась алым светом, поднявшиеся жалюзи открыли панорамное окно во всю стену.
- Подойди, - сказал Ен, стоявший на фоне красного заката Лога.
Что он задумал?
- Я хочу, чтобы ты увидел явление, которое бывает на нашей планете раз в год.
Я удивленно взглянул на него, приблизившись вплотную. Ен не смотрел на меня, устремившись взглядом на горы и пыль планеты. Я оторвал взгляд от его профиля, освещенного алым, и увидел багрово-красные облака, озарявшиеся яркими вспышками молний. Неоново-кровавые изгибы, похожие на артерии человеческого тела сверкали в клубящихся и рокочущих тучах. Одна искра сорвалась и полетела вниз, за ней - другая… Множество косых огненных «капель» обрушилось на иссушенную землю Лога.
Огненный дождь.
Я завороженно прикоснулся ладонями к стеклу, ощущая его тепло, почти жар. Так красиво.
Взгляд Ена был тяжелым, требовательным, ожидающим. Повернувшись к нему лицом, я понял все без слов. Это был способ извиниться.
Глядя ему в глаза, я стал медленно расстёгивать комбинезон. Когда последняя вещь слетела на пол, Ен сделал нетерпеливый рывок в мою сторону .
- Разденься, - опередил его я.
Я хотел чувствовать его всего - каждый изгиб его тела, его жар, его страсть. Обнаженный Ен подхватил меня под ягодицы и прижал спиной к окну, и наши лица оказались на одном уровне. Я блуждал взглядом по демоническим чертам, пока не остановился на губах. Словно прочитав мои мысли, Ен приблизился вплотную, опалив горячим дыханием. Мы не двигались, наслаждаясь моментом. Последующий поцелуй был уверенным, жестким, жарким и влажным. Я не стал сдерживать блаженного стона, открываясь ему. Ен оторвался от моих губ, посмотрел прищурившись.
- Ты!...- произнес он нетерпеливо.
- Я - чт?.. – мои слова перешли в протяжный стон, потому что Ен без промедления насадил меня на себя, зарывшись лицом мне в шею и возбужденно рыкнув.
То, чем мы занимались в данный момент, не было простым совокуплением, вызванным похотью, - это была жажда. Жажда чего-то большего.
Я зарылся пальцами в его распущенные волосы, дикой гривой упавшие на лицо, и заставил взглянуть на себя.
- Еще, - прошептал я ему в губы. Глаза Ена горели красным, он, как всегда, криво улыбнулся и накрыл мои губы своими, одновременно вбиваясь в меня глубже.
Все вокруг померкло, остались только мы и огненный дождь позади.

_________________

 » глава 6

Глава 6
Погрузчик знакомо и успокаивающе гудел, мои движения были заученными и автоматическими. Вот уже несколько дней мне не давало покоя чувство необъяснимой тревоги: по непонятным причинам меня бросало в жар, а через минуту уже бил озноб. Порой я просыпался среди ночи с выскакивающим из груди сердцем, покрывшись липким потом. Сначала я списывал свое самочувствие на угрозу от хнуртов, но когда я сталкивался со Звуро воочию, ничего, кроме омерзения, не испытывал. Я не понимал, что со мной происходит…
Чудом выживший в прошлый раз Йонг старательно работал киркой, сваливая руду в сторону. Когда куча значительно выросла, я взялся перетаскивать её к конвейеру. Уже на подходе к быстро движущейся ленте меня скрутил приступ, я выпустил рычаги управления из обеих рук и схватился за живот: если бы не узкая кабина погрузчика, я свернулся бы на полу. Воздух вырвался сквозь стиснутые зубы, испарина покрыла лоб, а в районе пупка и ниже боль была такой, словно меня резали по живому.
Когда она отступила, я осторожно выпрямился, утер влажное лицо ладонью и аккуратно вдохнул полной грудью. Чтобы не привлекать к своему состоянию лишнего внимания, я взялся трясущимися руками за рычаги и принялся собирать выпавшую из щупов руду. Джу Йонг посмотрел на меня вопросительно, увидев мое бледное лицо и болезненную испарину на висках. Я показал ему знак «Ok» и продолжил свою работу.
Ена не было неделю, поэтому мое состояние оказалось незамеченным: я не стал обращаться к Тришер в надежде, что все пройдет к его приезду. Не прошло. Когда я подходил к его кабинету, то все мое существо противилось к соитию с ним. Меня мутило, низ живота ныл и тупая боль требовала полного покоя.
- Где ты был? – спросил я, после того, как входная панель закрылась за мной.
Ен не ответил, его взгляд настороженно пробежался по моей фигуре, ноздри расширились, с шумом втянув воздух.
- Что такое? – в свою очередь насторожился я.
Он снова не ответил, медленно поднялся из-за стола и стал подкрадываться ко мне. Хищные зрачки расширились во всю радужку.
- В чем дело? – в моем голосе появился страх, сердце бешено застучало.
Я прижался спиной к двери, когда Ен подобрался вплотную и уткнулся носом в мою шею. Тихий рокочущий звук из его горла заставил сжаться все мое нутро. В следующее мгновенье меня швырнули на стол. Ен с легкостью разорвал на мне одежду и подтянул к себе, рванув клапан на форменных брюках.
- Ен! – взбрыкнул я. – Я не хочу!.. Не могу! Пусти!
Он не слушал меня, вернее, не слышал, экзотичное лицо превратилось в маску зверя, Ен с рычанием ворвался в меня и больше не реагировал на мои мольбы. Меня разрывало, пах горел огнем, кишки прошивало острой сталью, все тело била судорога. Я несколько раз терял сознание от боли и от неё же приходил в себя. Когда все закончилось, я свернулся на столе в клубок и тихо заскулил. Ен навис надо мной, хрипя и пытаясь отдышаться.
- Что с тобой? – наконец спросил он.
- Что с ТОБОЙ?! – пролаял я осипшим голосом.
- Не знаю, - ответил он с легкой нотой удивления в голосе. – У тебя кровь.
Я знал это. Я чувствовал, как она вытекает из меня вместе с его спермой, острый металлический запах врывался в ноздри с каждым судорожным вдохом.
- Тришер, зайди ко мне, - напряженно сообщил Ен в коммуникатор.
Кровь шла не только с ануса, она вытекала и из уретры.
- Я не могу понять в чем дело, - бубнила Тришер себе под нос, делая мне сканирование внутренних органов и малого таза. – Наружных повреждений сфинктера нет, мочевой не поврежден, просто вся твоя слизистая, расположенная ниже пупка, воспалилась и кровоточит.
- Просто замечательно, - сказал я, чувствуя себя выжатым и безмерно уставшим.
- Почему ты не остановился?! – рявкнула логианка на Ена, развернувшись к нему на стуле.
Начальник колонии смерил её взглядом.
- Он в норме?
- Не знаю! Может быть! – с вызовом произнесла Тришер.
- Наблюдай его, - приказал Ен и вышел.
- Какого хрена?! – возмутилась она, повернувшись ко мне.
Правда, какого?
Я провел под наблюдением Тришер всю ночь. Кровь перестала вытекать из всех дыр, и с утра я чувствовал себя хорошо. Со словами: «я буду за тобой присматривать», - тюремный врач снова выпустила меня на свободу.

***

Ен не вызывал меня две недели, я видел его только с утра на построениях и во время обеденного обхода. Вначале третьей недели между анусом и мошонкой набухла кожа. На следующий день она лопнула и запачкала сгустками крови мое белье. Я, наконец-то, понял, что творится с моим телом.
Спасибо тебе, отец… Огромнейшее, мать твою, спасибо!

***
- Дален, - обратился ко мне отец с ноткой пафоса в голосе, - сегодня тебе исполнилось четырнадцать - пришло время открыть тебе тайну твоего рождения.
Я застыл с поднесенной ко рту ложкой, в которой был кусок именинного торта. По обыкновению, мой день рождения мы справляли только вдвоем. Отец всегда говорил, что слишком много работает и мало видит меня, поэтому в этот день не желает делить своего единственного и горячо любимого сына с кем бы то ни было.
- Какую тайну? – спросил я, подавляя дурное предчувствие.
- Собирайся, мы едем в «Сферу Жизни».
Я отчетливо помню, как закрывшаяся за нами входная дверь пробудила во мне чувство неизбежного краха.
Молча следуя за отцом по коридорам корпорации, я был словно в вакуумной оболочке, не слыша звуков, не различая цветов, и воздух казался твердым, невдыхаемым.
Мы остановились возле бронированной двери, отец набрал на панели код, сунул в идентификатор палец, подставил лицо для сканирования сетчатки глаза, затем повернулся ко мне и мягко улыбнулся.
- Идем малыш, ничего не бойся, - сказал он, когда дверь отворилась.
Я вошел в святая святых «Сферы Жизни» - «чрево». Приглушенный красный свет падал на два длинных ряда инкубаторов, в каждом из которых находились сжавшийся в комок младенец или эмбрион на той или иной стадии развития. Над каждым из инкубаторов висела голограмма, демонстрируя итог.
- Посмотри на это Дален, - махнул отец рукой в сторону инкубаторов: - разве они не прекрасны?
В голограммах висели уменьшенные модели в полный рост, на одной был мальчик с серебристыми волосами и яркими ультрамариновыми глазами, на второй девочка какой-то нереальной красоты, словно нимфа из сказочного мира, на третьей была еще одна девочка с ярким рисунком крыльев бабочки на спине. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что это не рисунок, а мелкие волосинки покрытые пыльцой.
- Ты родился здесь, малыш. Я придумал тебя, я корпел над твоей физиологией долгие годы, пока не уверился, что родится совершенство.
- Значит, у меня никогда не было матери? – мне стало больно. Так больно, что от желания заплакать, затряслись губы. Я закусил нижнюю, чтобы не опозориться перед отцом. – Ты говорил, что мама умерла после родов….
- Дален, я тебе и мать и отец. По молодости я был увлечен древнем учением, в нем говорилось, что в начале времен все люди были двуполыми, у каждого был срощенный близнец противоположного пола. Меня не заинтересовала идея родить на свет сиамских близнецов, это не ново, но появление в мире истинного, полноценного человеческого гермафродита – очень даже. Ты - истинный гермафродит, Дален, ты - инь и янь в одном лице.
Я не верил, просто не мог. В тот момент мне казалось, что мой отец сошел с ума.
- Но ведь я полноценный мужчина, у меня нет девчачьих… атрибутов, - я попытался достучаться до него, указать на факты.
- Это временно, сынок, - отец обнял меня за плечи и проникновенно глянул в глаза, - наступит момент, когда ты выберешь себе мужчину и захочешь подарить ему дитя, тогда твое тело перестроится.
Глядя на ряды диковинных младенцев, я осознавал, что моему родителю под силу сделать то, о чем он мне говорил. И все же…
- А если я не захочу ни одного мужчину? Мне нравятся девушки, меня еще ни разу не тянуло к своему полу.
- Всему свое время, тебе необходимо вырасти.
- Но я не хочу…- ком в горле разрастался, не давая мне нормально вдохнуть, - это же уродство!...
Я начал хрипеть и задыхаться, от гипервентиляции легких я потерял сознание, а очнулся уже в своей комнате, подключенный к капельнице с седативами.
Я рос, но ничего не происходило: я был обычным юношей, склонным к бунтарству. Мой образ был подчеркнуто брутальным, я менял женщин как перчатки, имел приводы в каталажку за избиение и дискриминацию гомосексуалистов. Я не искал драки, просто они сами липли ко мне как мухи. Отец только мягко улыбался и говорил: «Не сопротивляйся своей природе… придет время, вот увидишь».
Уже заканчивая медицинскую академию, я встретил своего первого парня: не знаю, что во мне тогда щелкнуло, но я отдался страсти с головой. Я не любил его, но желал очень сильно. И даже после этого во мне не пробудилась моя сущность, хоть я и смирился. Потом я стал тем, кем стал, позволил себе плыть по течению сексуальных предпочтений, уже не ожидая изменений в своем теле.
Отец умер, так и не увидев результата своих трудов. Как бы он не поступил со мной, я все еще люблю его.

***
Спустя тридцать с лишним лет проснулась моя истинная форма. Преобразование завершилось, наградив меня двойной сущностью. Больше не было боли, не было крови, осталась лишь женская тайна в моем мужском теле. Я стал тем, кем боялся быть с того самого момента, как узнал правду о себе – мутантом.
Непоколебимый альфа-самец из другой галактики запустил во мне скрытый механизм, мое Альтер Эго не могло бы выбрать лучше. Не могло. Твою мать.
Я шел по коридору в столовую, когда сильный толчок в плечо опрокинул меня на пол, я удивленно уставился на обидчика и обнаружил нависшего надо мной хнурта. Мог бы и догадаться сразу кто это, меня больше никто не смел задирать, даже смотреть косо в мою сторону побаивались, ведь я был сучкой страшного и злого монстра. И, черт возьми, я этим гордился.
- Смотри куда идешь, сладкий, - Звуро недобро ухмыльнулся, показав мне клыки и подал руку.
Я проигнорировал его порыв помочь, после того, как он сам же и уронил меня.
- Все еще выкобениваешься, да, конфетка? – шепнул он мне, когда я самостоятельно встал на ноги.
Я хотел огрызнуться, но поймал его тяжелый, обращенный на кого-то взгляд. Хнурт снова зло ухмыльнулся. Проследив его взгляд, я обнаружил стоящего за нами надзирателя, высокого и хищного, как все логианцы, с волосами цвета лазури. Надзиратель казался отстраненным, но в глубине его холодных голубых глаз была какая-то тревожащая меня эмоция.
Звуро неожиданно схватил меня за бедра и дернул на себя.
- До встречи, сучонок, - выдохнул он мне прямо в лицо.
Я вырвался из крепких «объятий» и угрюмо посмотрел на него. Звуро рассмеялся и направился по коридору к выходу. Логианец, наблюдавший эту сцену, никак не отреагировал, сделав вид, что меня здесь нет.
Во мне шевельнулся страх, толкая спрятаться где-нибудь и не высовываться. Но где мне прятаться? В тюрьме я как на ладони.
Я всю ночь дергался от малейшего шороха и с утра был совершенно обессилен, только в шахте я чувствовал себя более-менее в безопасности от хнуртов. Ен все еще отказывался приглашать меня к себе. Я не знал, что с ним происходит, завершились ли наши отношения, и было ли вообще между нами что-нибудь помимо животного секса. Мое подсознания решило, что было, подготовив мое тело принять этого мужчину окончательно, как партнёра по жизни, позволив ему продолжить свой род во мне. Будет смешно, если подсознание ошиблось. Смешно до горечи.
На следующий день мы с Йонгом дежурили в столовой, поэтому были освобождены от работ в шахте. За работой на кухне я совершенно забыл про Звуро, и, только вечером, когда столовая опустела, я понял, что не видел хнурта весь день. Мне стало не по себе, я настороженно оглянулся, надеясь увидеть хотя бы напарника, но Джу Йонга не было в поле зрения. Я выпустил из рук тряпку, которой протирал столы и двинулся в сторону раздаточной витрины.
- Йонг? – позвал я.
Нет ответа.
Когда я завернул на кухню, то, как никогда, понял, что смерть моя близко. Мой напарник лежал на полу возле микроволновой печи с вырванной глоткой. Кровь растеклась по белому покрытию яркими кляксами.
- Сладкий, время для жарких поцелуев, - «промурлыкал» знакомый голос.
Я замер на месте, лелея надежду, что если я его не увижу, то возможно все это исчезнет, и я проснусь. В холодном липком поту, но проснусь!
- Посмотри на меня, сладенький, я жду, - в голосе Звуро зародился булькающий звук.
Я медленно повернулся к нему лицом – хнурт стоял за морозильной камерой, сложив руки на груди и нежно улыбаясь. Ужас.
- Не подходи ко мне, - мой голос прозвучал надтреснуто.
- Ну, уж нет, подойду, - Звуро в миг перестал улыбаться и пошел ко мне, на ходу расстегивая кислотно-зеленый комбинезон, оголяя бычью шею и серую грудь.
Я как испуганный олень ломанулся к выходу и тут же был пойман за шиворот, ворот впился в горло гарротой, я захрипел, забился в истерике, сметая с раздаточной витрины пустые лотки, они с грохотом попадали на пол и в этот момент я увидел, как закрывается входная дверь в пищеблок. По другую сторону сужающегося проема на меня бесстрастно смотрели холодные голубые глаза.
- Позови Ена! – хотел крикнуть я, но кроме хрипов ничего не вышло.
Звуро рванул меня, разворачивая к себе лицом.
- Не сопротивляйся, - сказал он, ласково поглаживая меня по щеке пальцем с длинным когтем.
Может все обернулось бы иначе, будь я покладист и сговорчив, но тайна моего тела заставила меня драться с остервенением загнанного зверька. Соотношение наших сил было примерно как у хорька и медведя, на каждый мой удар я выдерживал шквал ударов от хнурта. В тот момент, когда я был уже в полубессознательном состоянии и мои руки обвисли сломанными плетьми, Звуро выпустил из своего горла нечто, похожее на мерзкий серый цветок, я смог только жалобно завыть, когда эта недопасть впилась в мое горло.
Кто-то расцепил нас, и я услышал злобный рев Торията, он орал на незнакомом мне языке, я не мог ни понять, что он говорит, ни увидеть его сквозь тошнотворную пелену перед глазами. И, слава Богу, я наконец-то потерял сознание.

***
Меня качало на грани сна и яви, я видел белый потолок медблока во вспышках света и тьмы. Тело казалось невесомым, голова – пудовой гирей. Что-то тихо шипело и гудело сбоку, с трудом повернув голову на звук, я увидел аппарат для переливания крови, которая была через чур яркой для человеческой. Яркая, очень яркая, как закат второго солнца на Логе… Мои мысли прервались, не успев обрести четкий образ.
Иногда я приходил в себя, буквально на секунды, Ен каждый раз оказывался в поле моего зрения. Он был здесь, сидел рядом, и было в его взгляде то, из-за чего мое Альтер Эго выбрало этого мужчину. Оно не ошиблось.
- Кажется, в твоем блоке я бываю чаще, чем в шахтах, - попытался я пошутить. Я окончательно пришел в себя, но был не активней овоща.
Тришер сидела рядом на стуле и кормила меня какой-то невероятной гадостью, которая должна сделать меня бодрым и упругим.
- Да ты просто везунчик, - ухмыльнулась логианка, вытирая мне рот и убирая тарелку. – Как самочувствие?
- В норме, если не считать того, что я даже в туалет не могу сходить самостоятельно.
Тришер погладила меня по руке, безвольно лежащей поверх простыни, и поднялась, унося поднос в утилизатор.
- Ты лучше мне скажи, как в твоем теле появились органы, которых не было еще месяц назад? – логианка встала передо мной в позу и насупила желтые брови.
Я устало прикрыл глаза, не в силах обсуждать с ней особенности своей физиологии в данный момент.
- Дален, я ведь не отстану.
Я вздохнул и посмотрел на неё взглядом тяжелобольного человека, причем больного не только физически.
- Не прокатит, - хмыкнула Тришер, - отвечай.
- Отец, - сказал я.
- Отец, - кивнула она так, будто это все разъясняло. Потом нахмурилась и требовательно продолжила: - «отец», а дальше?
Пришлось рассказать в подробностях.
- Великий человек - твой отец, - широко улыбнулась моя радиоактивная ангел-хранитель.
- Он таким и был, - согласился я.
- Значит, твоя физиология среагировала на нашего хмурого воинственного начальника. Очень интересно. Удачный выбор, хочу сказать.
Я фыркнул и поморщился от боли в забинтованном горле. Кстати, об этом.
- Расскажи мне, что произошло, когда этот мудак рвал мне глотку.
- Он не рвал глотку, хнурт хотел осушить тебя. Поскольку его желудок не может вместить столько крови, то Звуро не сглатывал, а выпускал её наружу. Эта тварь хотела тебя убить.
- Это я понял. Дальше.
- А дальше тебе на помощь пришел заключённый 82-69, - увидев мои поднятые в удивлении брови, логианка поправилась: - спасти он хотел не тебя, а Звуро. У Торията, в отличие от его брата, мозги были на месте, он знал, что Звуро подписал себе смертный приговор.
- Были? – уловил я нюанс.
- Были. Торият мертв.
Я с пристрастием вгляделся в лицо Тришер:
- Ен?
Она молча кивнула.
Я снова устало прикрыл глаза.
- Спи, через пару дней будешь как новенький.
Слово с делом у Тришер не расходится, и уже через два дня я стоял на своих двоих в новом кислотном комбезе, готовый добавить к своей коллекции выписок из медблока еще одну.
Входная дверь отворилась, и на пороге появился сам начальник колонии. Я от удивления вытаращил глаза и разинул рот – всегда застегнутый на все клапаны Ен сейчас стоял передо мной в одних лишь бриджах, выставляя свои шрамы напоказ. Его волосы по обыкновению были стянуты в тугой хвост, мышцы бугрились под красноватой кожей, и сам он был каким-то наэлектризованным.
- Идем, - сказал Ен хмуро, прожигая меня взглядом.
Я не осмелился уточнить, куда мы идем, только неосознанно взглянул на Тришер. Логианка кивнула мне и произнесла странную фразу:
- Иди, рохаэ Иэена орх Дагана, ваше время пришло.
Я молча брел за Еном, едва поспевая. Каждый его шаг выдавал напряжение в теле, когти звучно клацали по полу, мышцы спины подергивались под кожей, словно ожидая смертельной схватки.
Мы прошли коридор ведущий в карцер, и я не обнаружил на постах ни одного надзирателя. Колония словно вымерла.
Ен подошел к карцеру и не оборачиваясь сказал:
- Стой здесь и смотри.
Он с грохотом распахнул дверь и вошел внутрь, где его уже ждал Звуро.
- Пришел, - рыкнул хнурт и встал в стойку.
Ен не удосужился ему ответить, а просто кинулся в бой с оглушающим рыком. Я стоял как вкопанный, совершенно запутавшись в чувствах: страх и иррациональная радость сплелись во мне тесным клубком. Из карцера доносился звериный рев и грохот: Звуро остервенело защищался. Ен рвал серое тело на куски, не давая ни малейшего шанса нанести себе вред. Искромсанный в хлам хнурт умудрился проскользнуть к двери и ринулся ко мне с перекошенным агонией лицом, в яркой оранжевой крови:
- Убью!
Я попятился, прощаясь с жизнью, но Звуро не получил ни единого шанса добраться до меня. Ен схватил его окровавленными руками - одна за роговые наросты, вторая за плечо - и с легкостью оторвал голову. Обезглавленное тело рухнуло на пол, дернулось в судороге и замерло. Я ошарашенно взглянул на Ена - бурно дышащего и нанизавшего на когти свой трофей.
Он вышел из карцера и прорычал:
- Идем.
Его вид был настолько свирепым, что я поплелся за ним на почтительном расстоянии.
Мы пришли в зал для построений, в котором собрались все надзиратели колонии. Здесь не было заключенных. Логианцы стояли полукругом от входа, Ен вышел в центр, так и держа на когтях голову Звуро.
- Логэр, - сказал он громко, - я обвиняю тебя в нападении на моего рохаэ, что скажешь в свое оправдание?
В гробовом молчании из толпы надзирателей вышел тот самый «лазурный» логианец и встал перед Еном.
- Скажу, что не считаю себя виновным, - объявил он, храбро посмотрев на своего начальника. – Ты попрал все законы нашей веры ради чужака, ты - отступник, изгой!
- Еще кто-нибудь так считает? – с вызовом спросил Ен у толпы.
Толпа напряженно наблюдала за начальником колонии и оказалась безучастна к переживаниям Логэра.
- Отлично, - заявил Ен, подпуская в голос приглушенный рык, - тогда я казню тебя прилюдно.
Всё произошло еще быстрее, чем со Звуро. Логэр первым кинулся в атаку, но Ену оказалось достаточно вильнуть в сторону, схватить противника за щиколотку пальцами левой ноги, а правой схватиться за затылок и впечатать Логэра лицом в пол. Раздался хруст и в следующее мгновение Ен поднял голову логианца за длинный лазурный хвост. Из обрубка шеи текла ярко-красная кровь, пачкая полы в зале.
В абсолютной тишине Ен подошел и бросил обе головы мне под ноги, его разгоревшиеся красным глаза смотрели на меня с вызовом. Я пытался унять дрожь в коленях и не мог понять, чего он от меня ожидает.
- Считай это предложением руки и сердца, - шепнула мне появившееся за спиной Тришер.
_________________

Ого, какие страсти кипят!
Спасибо за продолжение!

В 2 главах - офигительная насыщенность событий

Гыгы) Это и показала 6 глава)

Издержки цивилизованности и Женевской конвенции))
Киборгизированная рука Ена не зря намекнула на его высокий пост в прошлом. Простому логианцу такую руку бы не "приклеили")
Радует, что Ен мыслит гораздо шире и прогрессивнее своих сородичей, хотя он пришел к пониманию через боль потери. И тут же - народная традиция логианцев, состоящая в разрывании соперниа (противника) на клочки)))))))
Они нашли друг друга, да
Спасибо)
П.с. По тексту попадаются очепяточки

IrinaAlex, пожалуйста, я очень рада, что Вам нравится

Ну негоже герою войны ходить в половинчатом виде, он своим видом должен молодежь вдохновлять
Не всё сразу

Ой, я даже нашла одну в конце
это подсознание мое наверное выдало, потому что Тришер то еще "появившееся", она такая вся "внэзапнэ"
_________________

Спасибо за продолжение супер!!! С нетерпением буду ждать продолжение!
_________________

innapavlova, на здоровье Продолжение будет завтра
_________________

Спасибо за главу!!! Вот это превращение! Страсти какие! Может быть жестоко, вот так разорвать обидчика, но мне очень понравилось, подонкам так и надо.

sveta, пожалуйста
Звуро с Ториятом знали на что идут и получили, что заслужили
_________________

Как страшны эти догмы. Не вставай между Богом и его жертвой. И мать отходит в сторону, отдает своих детей. Возможно сама жить не захотела. Но послушно отступила. И он- защитил избранника. Зная чем рискует. Быть изгоем-страшно. Вот такой не смотрящий ни на кого и не боящийся ничего Ен-великолепен. Защитник. И сцена у окна!!!Красочная. Пронзительно яркая!!! А предложение руки и сердца!!!