Чума. Всадники Апокалипсиса - 2 (ФЛР, 18+)

sukkuba, у нее, как и у любого нормального человека есть свои недостатки, но она пытается их от себя не скрывать плюс заниженная самооценка, ну на мой взгляд.



в своем роде утешил, да



NinaVeter, спасибо! А что именно нравится, какие эмоции возникают? Поделитесь,если не сложно
_________________

 » Глава 4

Я всегда плачу по счетам.
(с) Чума

3 ноября 2015 г. Московская область

Запах. Легкая вонь доносилась со стороны туалета. Заглянув внутрь, Лиза принюхалась, подняла крышку унитаза. Чисто. Кажется, пахло из вентиляции. Дрожжи! Она совсем про них забыла! Нехорошее предчувствие пробралось под корку мозга, и она помчалась вниз, чтобы проверить догадку. Встревоженные голоса домработниц становились все ближе, и перед ней открылась великолепная сцена. Растрепанные дамы, взмокшие и покрытые потом из-за прикладываемых усилий, атаковали вызванного ею дерьмодемона двумя швабрами. А злобное «существо» пенилось и выползало наружу, продолжая вонючую атаку. Все покрытые пятнами и разводами, вежливые прежде женщины ругались и кричали, обмениваясь цветастыми «комплиментами».

- Что здесь происходит? - сзади раздался холодный голос Чумы и ее резко подвинули в сторону.

Мужчина сделал шаг внутрь и внезапно поскользнулся на влажном полу. Его спасла отличная реакция, сгруппировавшись, он уперся руками в грязную плитку и поднялся. Развернув выпачканные ладони к себе, Джонатан принюхался и сморщился от отвращения. Не выдержав, девушка опустила голову, чтобы волосы скрыли ее лицо, и стала давиться смехом.

- Елизавета! - обжигающе ледяной голос пробирал до самых косточек.
- Да? - в ее голосе послышался испуг.

Сглотнув, она подняла голову и встретилась с яростным взглядом фиолетовых глаз. В голове будто поползли щупальца, охватывая и сжимая мозг. Они тянули из нее ответ, искали причину.

- Понятно, - подойдя вплотную, Чума медленно вытер ладони об одежду девушки, - мой дом... Я хочу тебя убить…

От него исходили волны сдерживаемой ярости, а сжатые в щелочки глаза сверлили насквозь. Опустив голову, мужчина медленно выдохнул. Сжал и разжал перекошенные губы. Напряжение на его лице постепенно таяло, пока полностью не исчезло. Развернувшись, он деловито отдал помощницам пару приказов и вышел, полностью игнорируя Лизу. Тварь. Раньше Джонатан без промедления сломал бы ей шею. Война, к примеру, не церемонился со своей игрушкой, не желая связываться с женщиной. Но, до тех пор, пока девушка нужна, пусть живет. Он найдет другой способ удовлетворить свою злость.

4 ноября 2015 г. Москва

Вера. Ее собственное имя всегда помогало, давало надежду и поддержку. А что теперь? В душе царили лишь пустота и боль. Оставшись одна, без дочери, она совсем себя запустила. Ни косметики, ни укладки, тень от былой себя. Вера Борисовна с трудом сдерживала слезы, вновь набегающие на глаза. В последнее время она только и делала, что плакала не в силах остановиться. Перебирала в голове каждый момент из того дня, когда видела Лизу в последний раз. Снова и снова.

Взяв в руки дневник своей девочки, женщина бережно пролистывала страницы. Она нежно поглаживала аккуратные буквы, выведенные детским почерком, иногда вчитывалась в случайные строки и грустно улыбалась. С тетрадных листов ее приветствовали воспоминания прошлого, день рождения Лизы, первые открытия и разочарования. Радости и горести. Концерт. О! Это замечательное воспоминание. Вера Борисовна не спеша вчиталась:

«Сегодня мы с мамой ходили на выступление. Она была уверена, что я смогу победить, потому что у меня прекрасный голос, и я хорошо пою. Сцена такая большая. Когда я вышла на нее, горло сдавило так сильно, что стало тяжело дышать. Но там, среди зрителей я увидела папу. Он улыбался, хлопал в ладоши и махал мне рукой. Я поняла, что спою для него. Чтобы он осознал, какую ошибку совершил, бросив нас. Мой голос стал сильным и взлетел, распространяясь по залу. Когда я закончила, люди аплодировали, кричали, восхищались. И внутри меня пело мое сердце, трепещущее от счастья и волнения. И пусть кто-то теперь посмеет назвать меня беднотой. Я стану известной певицей и переплюну их всех».

Как странно. Ее бывший муж в то время ездил в командировку за границу. Он не мог присутствовать на концерте, а тем, кто махал и аплодировал дочери, была она сама. Дети. У них порой такое яркое воображение. Она так и не сумела найти мужчину, способного войти в их семью. Все время уходило на работу, попытки наладить скудный быт. Денег им действительно не хватало, все тратилось на дополнительное развитие талантов ее замечательного ребенка. Это всегда казалось ей самым важным. Чтобы одеть дочь приходилось просить старые детские вещи у знакомых, занимать у подруг, работать на двух работах. Со временем она выбилась из нищеты, но их доходы все равно оставались средними, а копить у нее не получалось.

Звонок в дверь отвлек ее от размышлений, и женщина кинулась к двери, надеясь на новости. На лестничной площадке мялся знакомый полицейский и, открыв дверь, она пропустила его внутрь.

- Вера Борисовна, здравствуйте. Давайте присядем, хорошо? - капитан Синичкин выглядел немного обеспокоенным.

Проведя его на кухню, женщина поставила чайник и достала печенье. Ее руки подрагивали от волнения, хотелось, чтобы мужчина поскорее рассказал ей в чем дело, но он не торопился, заведя вежливый разговор о погоде, засыпая вопросами о здоровье и самочувствии.

- Ну, не томите, - присев, она взяла свою чашку.
- Мы уверены, что вашу дочь похитили. Нашли ее туфлю, брызги крови на асфальте. Владельца машины пытаются вычислить, но она покупалась не на прямую, а через подставных лиц. Камеры засняли авто, и мы установили направление движения. У нас есть фото, хотя и не четкое, на котором видно, что за рулем находился мужчина, а рядом с ним сидела девушка. Черты лица мутные, но, посмотрите сами, - положив снимок на стол, он подвинул его женщине, - думаю, это ваша дочь.
- Да, - Вера кивнула, - кажется, это ее цепочка на шее, круглый медальон. Очень похоже. Спасибо вам.
- Я не хочу давать ложных надежд…
- Вы уже дали, это подарило мне хоть немного душевного покоя, - с благодарностью взглянув на него, она уточнила, - вы не спешите?
- Нет. После визита к вам я собирался пойти домой, а меня так никто не ждет, - капитан вздохнул.
- Давайте так. Вы расскажете мне все подробности, а я пока сделаю пирог. Чем больше у меня сведений, тем лучше. Худшее, что можно придумать, это неизвестность. Она сводит меня с ума. Я верю, что моя девочка жива. Если ее похитили, она найдет способ выбраться и вернуться домой.
- Пирог. Давно я не ел домашней выпечки, Вера Борисовна.
- Можно просто Вера.
- Если вас это успокоит, расскажу все, что не является конфиденциальной информацией.

Хотя, до этого она не могла даже пальцем шелохнуть ради себя самой, чтобы выяснить больше о дочери, она готова испечь горы пирогов! Одев фартук, женщина достала яблоки и принялась нарезать их тонкими дольками. В качестве благодарности Валерию Николаевичу, она сделает вкуснейшую шарлотку. А к ней сварит свой фирменный горячий морс. Только не молчи!

4 ноября 2015 г. Московская область

Смрад продолжал распространяться по дому. Вчера, вызванные сантехники пытались решить проблему с канализацией, но их усилия не дали результатов. А сегодня, Чума уехал. Его отсутствие только накалило обстановку и домработницы кидали на Лизу злые взгляды. Наверное, они тоже хотят ее убить, ну, пусть занимают очередь. В ее комнате почти не пахло, и девушка даже не пыталась куда-то выходить и что-то делать. Апатия захватила ее деятельный ум и, чтобы прогнать ее прочь, она принялась за математические вычисления, возведение в степень, факториал, нахождение корней. Здесь нечем было себя занять, комната с книгами запиралась, телефоны, компьютеры, даже обычные бумага и ручка оказались ей недоступны. Она боялась, что начинает тупеть от бездействия.

- Следуй за мной, - над ее кроватью нависал Джонатан, спокойный до жути.

Увлекшись, Лиза даже не заметила, когда он вошел. Продолжая решать очередную задачку в уме, она равнодушно последовала за ним. Все тот же пафосный бордовый коридор и ковровая дорожка под ногами. Статуя рыцаря. Знакомые комнаты. Новая дверь, прежде накрепко запертая, внезапно распахнулась перед ней. Ну и дела! Такого она точно не ожидала! Стройные ряды цифр, старательно удерживаемых ею до этого, рассыпались на составляющие. Все внимание поглотила увиденная комната. Круглой формы, без мебели, люстр и даже обоев, голые кирпичные стены, бетонный потолок. Но на поверхности пола фосфоресцирующим ярко-синим светом мерцала большая пентаграмма. Или мандала? Сложная красивая вязь, заключенная в концентрические круги. В середине находился столбик с выемкой.

- Мы отправляемся в ад? - она осторожно наступила на светящуюся линию, но ничего не произошло.
- Нет. Спасаемся от кошмара, в который ты превратила мой дом.

Лиза только сейчас заметила, что в его руке находится небольшой чемоданчик. В голову снова полезли сомнения в адекватности Чумы. До этого его действия были жестокими, но логичными, четко продуманными. А как ей переварить это? Может ее поступок окончательно заклинил его нестабильный разум, и он решил, что построил очистительную машину для своего ненаглядного дома? Он снова морщился глядя на нее, как на таракана, но молчал. Сжав ее руку над локтем, Джонатан направился к центру. Он прижал ее так близко, что девушка с трудом сдержалась от того, чтобы начать вырываться. Спокойно. Не стоит снова бесить его.

«Ты насмехаешься над тем, чего не понимаешь, на самом деле ты просто прячешь свой страх», - голос возник в ее голове внезапно, и она вздрогнула от неожиданности.

Вытянув руку вперед, Чума развернул ее ладонью вверх. На среднем пальце мелькнуло массивное кольцо, черненое серебро и яркий синий камень. Такого же насыщенного цвета, как и светящиеся линии вокруг них. Вставив кольцо в выемку, он слегка нажал. Свет вокруг них ярко вспыхнул и погас. Чернота заполнила комнату, и лишь тонкий светящийся прямоугольник указывал на нахождение двери, ведущий наружу. Как тут не насмехаться? Классный фокус! Гашение света перстнем. Впечатлит любую романтичную особу, но не ученого. Отпустив ее локоть, мужчина направился к выходу. Его нетерпение ощущалось внутри головы, и она быстро выскочила вслед за ним.

Синие обои. Паркет вместо ковра под ногами. Окно, за которым зеленела листва верхушек деревьев. Птичьи трели. Другое место, но все тот же отвратительный Джонатан.

- Где мы? - севшим голосом спросила Лиза.
- Это мой особняк в Италии. Сегодня я сделаю последнюю попытку достучаться до тебя. Как любит говорить Война, договориться о сотрудничестве.
- Это технология телепортации?
- Нет. Это технология протыкания пространства за счет кривизны пространства-времени. Проще говоря, скоростные врата. У современных всадников должны быть быстрые кони, - ирония в его голосе не помешала ей попробовать выяснить больше.
- А время какое?
- Такое же. Это не машина времени. Лучше побеспокойся о своем будущем. Мы идем в лабораторию прежнего Чумы, моего деда. Он посчитал, что работа в его должности пойдет мне на пользу, но не учел того, что я менталист, а не ученый. Для этого мне нужна ты. Сможешь закончить его исследования или изобретешь аналог, и я отпущу тебя на все четыре стороны. Живой и здоровой. Даже заплачу. Если нет… Тебе не понравится второй вариант.
- А над чем он работал?
- Над новым видом вируса чумы! Мне казалось, это очевидно, - лицо Джонатана выражало крайнюю степень сомнения в ее интеллекте.
- Нет! Я не собираюсь становиться тем, чье имя будут проклинать больные и умирающие! Моя задача лечить людей, а не убивать их! - девушка вспыхнула таким возмущением, что даже остановилась на месте.
- Ну и дура. Такие правильные, как ты, умирают первыми. Могу это устроить, но немного позже. А пока взгляни на лабораторию. Мы пришли.

Чума приложил свою ладонь к замку, и тяжелая металлическая дверь отъехала в сторону. Все, что здесь находилось, поражало своим… несоответствием. Непонятно и непривычное оборудование без маркировки фирм производителей занимало правую половину комнаты. Оно выглядело как музейные экспонаты, вырванные из лаборатории старинного ученого и собранные в современном помещении. Слишком чистым, заполненным ярким светом, льющимся с потолка. Единственное, что она опознала сразу - это большой золотистый микроскоп, из которого, как из ежа, торчали смотровые трубки. Странно. Если прежний владелец дед Джонатана, то в каком году это было? Подойдя ближе, она присмотрелась к надписи на одном из приборов. Тысяча семьсот пятьдесят четвертый год. Либо кто-то врет, либо ей надо поверить в мистику.

Взглянув налево, она закусила нижнюю губу, чтобы сдержать желание бросится к оборудованию. Все привычное, но новое, дорогое и прежде ей не доступное. И микроскоп! Похожий на тот, с которым она не успела наиграться в лаборатории перед похищением, но еще более навороченный. Руки чесались от желания продолжить делать снимки с его помощью.

- Все, что я забрал из убежища деда очень старое. Обращайся осторожнее, этим железякам свыше двух сотен лет. Записи бумажные, но вполне читабельные. Хотя... Они же на нашем языке. Я переведу самые ценные.
- На вашем языке, это каком? Апокалипсистическом? - Лиза не смогла сдержать иронии, прорвавшейся сквозь показное смирение.
- Нет. Его название тебе ничего не скажет. Также я заказал современное оборудование. Привычное тебе. Единственное, что нельзя трогать - это визуализатор. Не знаю, на какие задачи он настроен и не хочу проверять. Без соответствия ментальной матрице, эта штука сварит мозг, подобно яйцу всмятку, - он глазами указал ей на красивое резное кресло, украшенное повторяющимися узорами. В низко расположенной спинке находилась выемка под голову, обитая красным бархатом.

Вспоминая, как несерьезно она восприняла комнату с вратами, девушка сдержала рвущийся из нее скептицизм. Интригующие технологии. Что же. Если он надеялся, что увидев лабораторию она передумает, то он был прав! Ну, почти прав. Все, что тут находилось, само по себе являлось искушением для любого ученого. Особенно запретное кресло! А помимо этого, записи прежнего владельца, наверняка скрывали что-то интересное, учитывая, что Джонатан готов тратить свое особо ценное время на их расшифровку.

Он ощутил ее научный интерес и попытался использовать его, но ему не понять, другого. Когда на чаше весов оказывается одна жизнь против многих, истинный врач пожертвует собой. А попытка подкупа? Глупо! Ей всегда не хватало денег, но именно поэтому они не соблазняли ее. Тому, кто знает бедность в лицо, она не страшна. Остается лишь боль и унижения, но ради защиты других, она выстоит. Выдержит все, что придет в его больную голову. Поэтому, она скажет ему твердое «Нет». И будет молиться, чтобы все-таки выжить и вырваться на свободу.

- Я знал, что ты откажешься, - его самодовольный голос вызывал стойкое отторжение.
- Убьешь? Ну, так убей! Удовлетвори монстра внутри себя, - девушка вызывающе сжала губы.
- Спасибо, что разрешила. Вперед. У меня есть место, гораздо лучше подходящее для моих планов. Я все подготовил.
- Идущие на смерть приветствуют тебя! - сделав реверанс, процитировала Лиза, но он лишь усмехнулся в ответ.

Мраморная плита и та более человечна. Она не боялась. Страх исчез, испарился, а на смену пришла уверенность в своих собственных силах, крепкой воле и мужеству. Сегодня день новых комнат. Еще одна стальная дверь отъехала в сторону. Пусто. Скучные серые обои, вместо окон два заштукатуренных прямоугольника, красивый деревянный паркет и огромная люстра под потолком. Судя по блестящим металлическим решеткам, рядом с ней недавно установили систему вентиляции. Девушка не сразу заметила два крана, торчащих из стены. Под каждым из них стояло по пластиковому стакану насыщенного желтого цвета.

- Елизавета, раздевайся, - медленно и насмешливо произнес Чума.
- Ты решил лишить меня девственности в отместку за отказ? - она храбрилась, но сказанное им оказалось слишком неожиданным, снеся с таким трудом выстроенную оборону.
- Я не способен на тебя покуситься, дурочка, - он поморщился, как раньше делал в те моменты, когда считал, что она говорит что-нибудь глупое, - твоя невинность, которой ты так гордишься, уныла и сера. Максимум, что ты способна во мне возбудить, это удовлетворение от твоего страха, для остального я слишком искушен. Секс должен быть опасным, как остро заточенный нож, ярким и кровавым, иначе это лишь наивные игры. Подари свое сокровище воображаемому принцу.
- Тогда зачем раздеваться?
- Кое-что проверить. Действуй. Или сделаю это сам.

Расстегнув ставшее привычным черное платье, Лиза стащила его и бросила на пол. Следуя его указаниям, она положила сверху нижнее белье и всучила эту стопку ему в руки. У нее забрали все, даже цепочку с медальоном. На, подавись. Лучше уж сама, чем ощущать его прикосновения на себе. Она чувствовала себя ужасно неловко и тут же обхватила грудь руками, чтобы хоть как-то прикрыться. Какая-то маленькая похотливая, часть внутри нее, трепыхающаяся под его холодным взглядом, послала в тело крохотный импульс возбуждения. Опустив голову и сжав бедра, девушка буквально запинала его поглубже, не понимая, почему ее тело вообще способно на это. Тупые животные инстинкты. Какая банальность.

- А внизу ты светлее. Но тоже рыжая. Почему?
- Ты хотел проверить какого я цвета внизу? Серьезно? - она подняла взгляд и встретилась с его глазами, насмешливыми и вызывающими.
- Ответь.
- Я крашу волосы хной! Мой родной цвет слишком рыжий, похож на корзину с морковкой. Ясно?
- Как будто это способно прибавить тебе красоты. Ладно. Я пошел, приятно оставаться, - он изящно поклонился ей и одежда, скомканная в его руках, ничуть этому не помешала.
- И долго мне тут торчать?
- Молодец, что спросила. Столько, сколько потребуется, чтобы ты передумала. Вода в левом кране, витаминно-белковый коктейль в правом. Кнопка у двери включает сигнал вызова у переговорного устройства в моей комнате. Станет одиноко, я выслушаю. Если смогу. Я не всегда буду рядом.
- Погоди, а туалет? Душ?
- Ты так любишь изгаживать все вокруг себя, что я решил предоставить тебе подобную возможность. Пожертвую одной комнатой во имя спасения многих. Благородная цель любого домовладельца.
- Человек может сойти с ума в одиночестве, - в голове девушки появилось беспокойство, умереть, пожалуй, даже проще, чем задыхаться в запахах собственный испражнений в полной изоляции.
- Правда? Какая интересная информация. Приму к сведению.

Дверь отъехала и он вышел. Через мгновение комната погрузилась в почти абсолютный мрак. Единственным источником света оказалась маленькая кнопка для связи. Зеленая точка приветливо мигала перед глазами. Она одна. Все лучше, чем рядом с ним. Ее извращенным мучителем.

***

Когда лишаешься удобств, быстро понимаешь, как сильно зависишь от комфорта. Обычные вещи, становясь недоступными, начинают казаться верхом мечтаний. Надо ценить, что есть на данный момент. Лиза, сжавшись в клубок, чтобы не терять тепло, анализировала ситуацию. У нее есть еда, вода, стены и терпимая температура. Хотя, для ее обнаженной кожи было слегка прохладно. А еще у нее есть нейротоксин в крови. Даже если придется умирать от приступа, она не возьмет трубку коммуникатора!

Первая проблема, с которой столкнулась девушка - это естественные нужды. Чума хотел, чтобы она задохнулась в собственной вони, но нет. Выход найдется. Ориентируясь на еле ощутимые швы паркета, она исследовала пол наощупь, в поисках слива или щели. Попыталась отодрать плинтус. Ничего. Проверив одну из раковин, девушка поняла, что и там глухо. Вместо канализационной трубы стояла заглушка. Так. Это раковина для еды, правая. Ощупав соседнюю, она чуть не заплакала от облегчения, труба нашлась. А значит, ее можно использовать в своих целых. Мужчине на ее месте было бы проще, но и она справится. Ей выдали два стакана! Упущение с их стороны. Для питья и еды достаточно одного, а другой пригодится для всего остального. Главное не перепутать.

Открыв маленький краник девушка выпила немного воды и умылась. Затем попробовала еду. На вкус - гадость! Но желудок не сопротивлялся, наоборот благодарно заурчал в ответ. Жить можно. Время тянулось, она переместилась поближе к двери, пытаясь услышать хоть какие-нибудь звуки, но ничто не нарушало тишину. Голова пыталась найти уютное положение, но твердые поверхности не позволяли этого сделать. Улегшись на пол, Лиза погрузилась в сон. Рука стала ее подушкой, дерево под боком нагрелось и хоть немного сохраняло тепло. Когда хочешь спать по настоящему, заснешь везде.

Первое пробуждение

Как узнать, сколько времени прошло, если у тебя нет часов? Нет ориентиров, солнца, звуков. Даже паралич от токсина не наступал. Истекло время его действия? Кто знает. Единственное, на что она могла положиться - собственный сон. Под землей ощущение времени у человека смещается, если она правильно помнила, стандартные сутки могут растягиваться вдвое. Пусть ее циклы сна станут условными днями. Сегодня первый и его необходимо провести с пользой. Позавтракав и обмывшись, Лиза размяла затекшие мышцы. Побегала. Выпила еще воды. Ей необходимо что-то делать! Только не бездельничать. Ощупав дверь, она перешла к окнам. Если бы у нее имелось хоть что-то металлическое, чтобы расковырять штукатурку, а затем швы в кладке. Но все, что оказалось в наличии - ногти и зубы. Вот же гадство!

Интересно, как там Снежана, из-за которой они влипли во все это… Почему-то казалось, что подруга продолжает жить в свое удовольствие, впрочем как всегда. Если бы только здесь находилась Злата! Ей точно хватит сил, чтобы справиться с Джонатаном, несмотря на его стальную хватку. Она всегда говорила ей, что главное не сила, главное - решимость. Дух, который невозможно сломить. Зеленый огонек коммуникатора продолжал мигать, освещая мало пространство вокруг себя, и Лизе хотелось вдарить по нему, чтобы уничтожить. Нет. Гордость не позволит ей унизиться до того, чтобы позвонить Чуме. Скорее, она сдохнет здесь ему назло.

Второе пробуждение

Красивый чистый голос звучал в помещении. Наполнял его, отражаясь от пустых стен. Отрывки из арий, романсы, невероятно знакомые и теплые народные песни. Как давно она не пела! Почему? В душе всколыхнулось невероятное чувство любви к своему голосу, очарованному мелодиями. Но под ним пряталась маленькое черное зло. То, что Лиза не хотела вспоминать, то, из-за чего бросила петь.

- Я и забыла, как вы похожи! Почему я не помнила этого раньше? - ей хотелось говорить вслух, слышать себя, все, что угодно, кроме тишины, - знаешь, Джонатан, подобные тебе и раньше портили мне жизнь. Я выиграла приз. Первое, что мне удалось заработать самой, с помощью пения и таланта. Благодаря этому, я получила приглашение на детский бал. Чудовищный подарок, отравивший мне победу в конкурсе. Там был мальчик, похожий на тебя, такой же высокомерный, мерзкий. Элита. Вот кем он себя считал. Он тоже принимал участие в конкурсе, но занял лишь второе место. Мое платье, внешность, рыжие волосы - каждую деталь он изящно смешал с грязью. Я могла стерпеть все, в школе надо мной часто шутили из-за одежды, но этот паршивец пошел дальше. Он заявил, что я выиграла только потому, что моя мать раздвинула ноги перед главным членом жюри! Что мое пение годится только для того, чтобы зарабатывать монетки в переходах. И знаешь, что он сделал, когда меня попросили выступить на бис? С ухмылкой кинул горсть мелочи мне под ноги, когда зал начал аплодировать! Мое горло словно переклинило, и я не могла сказать ни слова. И петь больше не могла. Меня тошнило от этого. С того дня я решила, что стану ученым, а не певичкой. Ненавижу таких как ты, Джонатан! Ублюдков, думающих, что весь мир в их власти.

По ее щекам потекли горькие слезы. Это детское воспоминание, в каком же месте оно хранилось, тщательно спрятанное и забытое? Лучше бы она не начинала петь!

Третье пробуждение

Стоя у раковины, Лиза выцарапывала на обоях третью полоску. Еще один условный день. Сделав зарядку, она принялась бегать до тех пор, пока не свалилась на пол мокрая от пота. Тело уже покрылось неприятной коркой, от нее и в самом деле начинало попахивать. Мыла бы сюда. Хотя бы маленький кусочек. Но хватит тешить себя мечтами, надо работать. Она придумывала для себя расписание на день и следовала ему. Сегодня в плане было попытаться пересчитать плитки паркета, что казалось сложной задачей из-за почти неощутимых швов. Следующим пунктом шел расчет размеров комнаты на основе ширины обоев. Затем снова спорт. Обед. Вычисления в уме. И, финальное! Проклинание Джонатана вслух. Цель - максимальное количество эпитетов от уничижительных до ругательных. Приступили.

Пятое пробуждение

Кто-то кричал. Лиза крутила головой, пытаясь найти источник, потом ходила кругами, но сила звука не снижалась, словно он шел с потолка. Она пыталась вспомнить, видела ли динамики возле вентиляционных решеток. Поправив волосы, спутанные клочьями, девушка случайно коснулась рта. Это ее крик! Зажав рот, она шокировано застыла.

Седьмое пробуждение

Она молила о свете. Хотела его. Ощутить солнечные лучи на коже. Что-то сверкнуло на периферии. Развернув голову, Лиза увидела белый след. Вспышка, еще одна. Как маленькие молнии. Чей-то смех послышался за спиной. Проверив рот, она убедилась, что молчит. Снова смех, шорох. Стало страшно. Что это? Глюки или реальность? Или игры мозга, сходящего с ума?

Девятое пробуждение

Зеленая лампочка. Мигающая так соблазнительно. Она уже второй день ловила себя на фантазиях о том, как подходит и нажимает на кнопку. Звонит Джонатану. Он стал казаться таким родным, его лицо теперь стало тем, что хотелось увидеть больше всего на свете. Просто прикоснуться к его руке. Хотя бы кончиком пальца. Ее тянуло к коммуникатору, как будто кто-то натягивал невидимый поводок. Как хозяин дергает свою зверушку, привязанную к нему намертво. Сколько она уже ходит туда-сюда, разглядывая одну и ту же точку?

Рванувшись вперед, она нажала кнопку и стала ждать. Звуки вызова. Сладкая трель звонка, такое наслаждение слышать что-то помимо самой себя. Пожалуйста, ответь, молила она. Отыграв десять раз коммуникатор затих. Лиза отчаянно нажала на кнопку снова. Затем еще, еще и еще. Она сбилась со счета, пытаясь вспомнить, сколько раз повторяла эту операцию. Неужели, он ее обманул и это всего лишь еще один способ поиздеваться над ней? Жестоко! Почти потеряв надежду, девушка решила для себя, что сделает это в последний раз. Прозвенел первый звонок. Второй. Третий.

- Елизавета. Я соскучился по тебе.
- Поговори со мной, пожалуйста, - умоляюще попросила она и заскулила, вцепившись руками в обои по обе стороны от динамика.
_________________

вытереть руки о женщину не красиво, хоть она и виновата. а вообще платье все равно на его деньги куплено.
я как всегда на своей волне: о какую часть тела чума тер свои ладошки?????
чума хочет чтоб лиза его боялась, чтоб вздрагивала при виде его, но пока......
супер супер супер
жду продолжения с нетерпением

Не, ну а чего она над ним смеялась? Возмутительно! Мужчины такого не любят)))) Особенно такие!
_________________

Спасибо за продолжение)
___________________________________

Пожалуйста! Постараюсь завтра-послезавтра еще главу выложить.
_________________

 » Глава 5

Женщина - это сокровище,
которое нужно беречь и лелеять.
(с) Алишер

17 ноября 2015 г. Москва

Долгожданный звук звонка! Поправив аккуратно уложенные волосы, Вера Борисовна еще раз глянула на себя в зеркало. Аккуратная, подтянутая, свежая. Если бы еще она могла улыбаться, но ее губы словно одеревенели, с того момента, как горе поселилось в ее квартире. Женщина открыла замок и повернула тугую ручку. На пороге томился капитан Синичкин, как всегда стройный и вежливый. В этот раз он также пришел не с пустыми руками, без цветов, но с коробкой пончиков из кондитерской. Его взгляд показался ей каким-то не таким. Слегка виноватым. Бегающим.

- Заходи, Валера, а я заждалась. Устал, поди, давай чайку, мой хороший.
- Спасибо Верочка, вечера с вами для меня как отдушина.

Сняв ботинки, он аккуратно поставил их на полку, так же тщательно развесил куртку, скрупулёзно отряхнул и положил наверх шапку с бляшкой. Надев приготовленные для него тапочки, прошел на кухню. Долго мял в руках бумажную салфетку, взятую со стола, не решаясь начать разговор.

- Говори, я же знаю, что-то случилось, - женщина поставила перед ним кружку и положила в нее одноразовый пакетик для заварки.

Ей хотелось обнять его, поддержать, но их отношения ограничивались только затяжными душевными разговорами до поздней ночи. Валера, как выяснилось, жил поблизости, без семьи и друзей. Так они и встретились. Два человека, не желающие по вечерам оставаться в одиночестве в пустых квартирах.

- Мы нашли дом похитителя Лизы. Сегодня там провели обыск. Его машина находилась во дворе, но в доме оказалось пусто. Никаких следов девушки, ни волос, ни отпечатков. Ничего. Только две домработницы, которые упорно молчат! Ребята заподозрили, что они глухие или немые, но они общаются между собой. А кто-то сверху глушит дело. Я подозреваю, что это сын какого-нибудь высокопоставленного лица и мне ясно дали понять, чтобы я не усердствовал, - он убитым взглядом рассматривал принесенную коробку с пончиками, затем взял один, откусил и резко закашлялся.
- Я помогу! - женщина обхватила его за плечо и несколько раз хорошенько ударила по спине, - Валера, я же понимаю, не вини себя. У меня есть кое-какие накопления. Хотела отложить Лизе на свадьбу, для подарка, но теперь думаю нанять частного детектива. Посоветуешь какого?
- Оставь деньги. Я потихоньку продолжу расследование сам. Они могут вытащить из тебя всю сумму, но ничего не сделать, - взяв ее руку, он поцеловал кончики ее пальцев, - ты замечательная женщина и мать. Хотел бы я, чтобы мы встретились раньше.
- Ты говоришь так, словно мы старики. Но нам еще жить и жить, - она робко опустила глаза и взяла его за руку, - пойдем, прогуляемся? Снег идет, во дворе сейчас красиво и спокойно. Подумаем вместе, что можно сделать. Я плохо разбираюсь в расследованиях, но кто знает, может свежий взгляд поможет тебе хоть чем-нибудь.

Тонкий слой снега едва покрывал черную массу земли, но его искорки в свете желтых фонарей все равно создавали волшебную картинку. Вере казалось, что она вернулась в свои восемнадцать лет. Неужели и в сорок четыре года можно ощущать себя, как юная девушка? Валера прав, как жаль, что они не встретились раньше. С таким отцом Лиза, возможно, никогда не попала бы в подобную ситуацию. Мужчина предложил ей руку, и она оперлась на него. Говорить не хотелось, где-то лаяла собака. Смеялись дети, идущие рядом с матерью, нагруженной пакетами. Такой знакомый до каждой детали двор. До каждой трещинки на фундаменте дома. До каждой досочки на скамейке у подъезда.

Тонкий лед, пленкой образовавшийся под снегом, заставил ее потерять равновесие и Вера вскрикнула.

- Держу, - Валера крутанул ее на себя и обхватил руками, чтобы она не упала вновь. Низкие каблучки ее сапог слишком сильно скользили на гладкой поверхности.
- Спасибо, - тихо ответила она, краснея в его крепких объятиях.

Она неоднократно пыталась, но, так и не сумела за все эти годы найди другого мужчину. Боялась, что оттолкнет этим Лизу. А теперь словно вселенная послала Валеру на помощь. На глаза женщины навернулись горячие слезы.

- Мы найдем ее, - словно услышав ее мысли, произнес он. Его ладонь обняла лицо Веры и большой палец вытер влажную дорожку, текущую по щеке, - не плачь. Я приложу все силы.

17 ноября 2015 г. Италия. Сицилия

Джонатана приятно удивляла стойкость Лизы. Такая пытка быстро ломает практически любого. Одиночество. Он умел с ним справляться, но его специально для этого тренировали. Учили правильно задействовать ум, преодолевать защитные реакции мозга, избегать галлюцинаций, с помощью ментальных способностей дотягиваться до других разумов и следить за миром их глазами. Он выдержал месяц в качестве практики, но ему пришлось не сладко. А она. Она молодец. Две недели - отличный результат для хлипкого женского мозга. И вот он, звонок. Первый признак того, что она близка к краю.

- Говори. Я слушаю тебя, - он поднял трубку не сразу, сканируя ее мозг и ожидая, когда девушка почти потеряет надежду.
- Ты еще хочешь убить меня? - ее вопрос оказался для него неожиданностью. Какая хитрюга.
- Я поставлю тебя в известность, если приму такое решение. Еще вопросы? - несмотря на угнетенное состояние, на поверхности ее ума все равно мелькало чувство ненависти, вперемешку с желанием продолжать общаться.
- Зачем тебе вирус? Что ты будешь с ним делать? Как я понимаю, ты не отпустишь меня, пока не получишь эту дрянь.
- Умница. Я объясню, - он ощущал, как девушка наслаждается каждым звуком, который он произносит, удовольствие на грани отчаяния, восхитительная смесь для его требовательного мозга, - ваш мир уничтожает сам себя. Это тоже болезнь, но у нее другое название - перенасыщение. Далеки те времена, когда всем руководил естественный отбор. Можно есть от пуза и деградировать. Прощай наука, культура, литература. Ты обратила внимание на то, что в мире давно не появлялось новых Пушкиных, Менделеевых, Энштейнов? Сможешь назвать навскидку ученого нашего времени с мировым именем? Известного каждому школьнику? Они есть, работают, но о них знают лишь в узких кругах. Пойми. Ты - одна из причин разрушения собственного мира. Лечишь гнилое дерево, не давая ему умереть, и дать вырасти чему-то юному и прекрасному. Ищешь лекарства. Каждая империя со временем гибнет. Вспомни, как прогнил Рим. А варвары, которые якобы уничтожили империю, на самом деле оживили ее, погнали по жилам свежую кровь. Болезнь очищает. Подари смертельное заболевание отвратительному и злобному человеку, и ты увидишь, что даже он может измениться. Кто-то меняется от страха смерти, кто-то умудряется сделать это искренне. А кто-то просто умирает, освобождая места для другой жизни, более чистой и нужной миру. Я - чистильщик. И наша организация работает во благо, а не во вред. Сейчас мне нужна помощь хотя бы одного разумного человека. Так что, думай.

Он положил трубку и выключил звук вызова коммуникатора. На сегодня с нее хватит.

Десятое пробуждение

Чаши весов. На одной стороне ее собственное благополучие, на другой чужое. До звонка Джонатану все казалось очевидным, простым. Но его слова внесли сумбур, посеяли хаос и сомнения. Зло ли он? Возможно, просто запутался, исказил восприятие мира в своей голове. А если ошибается она? Его слова тяжело оспорить, да и какие контраргументы у нее есть? Ужасно осознавать, что в душе она с ним согласна, люди действительно стали слишком расслабленными, рыхлыми. Кто двигает мир вперед? Не она ли возмущалась тем, что среди мужчин ей попадаются одни задохлики, а единственная личность, впечатлившая ее истинными мужскими качествами – это ее подруга Злата?

А вот Чуму невозможно было отнести к слабачкам, мощный стальной характер и жилистые мышцы, острый язвительный ум. Он внушал ей страх и уважение одновременно. Кто же он такой на самом деле? Явно не сумасшедший, каким она посчитала его в начале. Хитрый, обладающий ментальными способностями и владеющий странными, незнакомыми ей технологиями. Ей надо выяснить о нем больше. Лиза вздохнула и почесала кожу, на которой коркой скопилась грязь. Этот разговор встряхнул ее, отодвинул в сторону собственное безумие, накатывающее в последнее время. Вспышки света мелькали все чаще, пугая и нервируя. Но помимо них темнота порождала гораздо более страшные вещи, голоса невидимых собеседников, ощущения движения воздуха на коже, шаги чужих ног. Как же ей хотелось выбраться отсюда!

Одиннадцатое пробуждение

Комнату вокруг Лизы трясло. Она не помнила, когда ела в последний раз, бурда из-под крана вызывала отвращение, ноги подкашивались от слабости. Вцепившись в пол растопыренными пальцами, девушка стала на колени, пытаясь удержаться. Ее глаза следили за зеленым огоньком коммуникатора, дергающимся влево и вправо. Она и правда сходит с ума! Всему виной апатия, которую она пустила внутрь себя. Галлюцинации становились все страшнее.

Снова шорох! Опять! Позади из дальнего угла комнаты кто-то приближался. Рычащий, опасный. Когти царапали паркетный пол, вызывая боль в ушах, мерзкая вонь забивала ноздри. Она понимала, что это игра ее воображения, сны наяву, но это не спасало. Это чудится, чудится! Но все казалось настоящим, абсолютная реальность для всех органов чувств. Девушка не могла даже вспомнить, когда испытывала подобное. Животный ужас, поднимался в ней откуда-то изнутри, из древних времен, возрождаясь из памяти пещерных предков. Вытянув вверх трясущуюся руку, Лисенок стащила трубку вниз и нажала вызов. Маленький клочок обычного мира, длинные красивые гудки стали наслаждением для ушей, перекрывая пугающие звуки, идущие из темноты.

- Соскучилась? – голос Джонатана поразил ее своей мягкостью, нетипичной для него.
- Да. По любому живому голосу. Если я соглашусь помогать, ты выпустишь меня из этой комнаты? – она старалась говорить с былой уверенностью, но вместо этого слышала в своих интонациях пищащую от страха мышь. Давай же, соберись, нюня.
- Обязательно. И предоставлю все, что потребуется.
- У меня условие.
- Ого! Я поражен, - нотка сарказма ядом просочилась в его слова, - не тяни.
- Мне нужно понять и тебя и цели твоей организации. Окончательное решение об использовании вируса хочу принимать я. Если вы действительно действуете во благо, убедите меня. Сделайте своим союзником, - слова обрели если не былую уверенность, то хотя бы твердость и четкость.
- Согласен. Но это не означает, что я прекращу учить тебя послушанию. Такова моя суть.
- Горбатого могила исправит. Советую поторопиться, пока я не свихнулась окончательно, - отключившись первой, девушка поняла, что все тело расслабилось от облегчения. Она и в самом деле стояла слишком близко к краю, за которым находилось абсолютное безумие. И тело и психику шатало, как хлипкую лодку в бурный шторм.

20 ноября 2015 г. Италия. Сицилия

Джонатан стоял у металлической двери, сжимая в руке тонкий плед. Разум его игрушки еще оставался крепким, но эта всего лишь видимость. Трещины уже пошли по поверхности, не хватало лишь толчка, чтобы мощная на вид стена разлетелась на куски. Он нажал ладонью и заглянул в темноту комнаты. Елизавета сидела под коммуникатором, обхватив голову, чтобы избежать яркого света, резавшего глаза. Обессиленная, исхудавшая и грязная. Некогда красивые рыжие волосы представляли собой спутанный клубок, напоминающий птичье гнездо. Поначалу она бегала и тренировалась, но в последнее время забросила все, проводя дни возле выхода. Вместе с физическими силами, теряя и духовные. Серьезная ошибка с ее стороны! В таких случаях главное загружать ум и тело по максимуму. Мужчина тронул ее за плечо, но девушка даже не пошевелилась. Обернув пледом голову своей подопечной, он осторожно поднял Лизу на руки. Неверие и изумление моментально отразились в ее мыслях. Она явно не ожидала от него проявлений заботы. Трещинки в разуме стали чуть шире.

Комната, в которую он принес девушку, была подготовлена им заранее. Плотные шторы почти не пропускали свет, создавая внутри полумрак, комфортный для ее ослабленных глаз. Посадив ее в кресло, Джонатан зашел в ванную и включил кран, чтобы подготовить воду для купания. Зажег свечу и поставил ее в дальний угол, создавая приглушенный свет. Его не было рядом всего минуту, но она уже испуганно дрожала, боясь снять с лица плед.

- Успокойся, котенок, я здесь. Тут мало света, попробуй открыть глаза, - развернув плед, он откинул пряди с ее лба.
- Вспышки. Они такие яркие, как молнии. Я вижу их даже с закрытыми глазами.
- Не спеши. Постепенно поднимай веки и смотри только на меня, - он улыбнулся, поймав ее взгляд, затем подождал, пока девушка сможет сфокусироваться.
- Я плохо тебя вижу, - голос Елизаветы задрожал еще сильнее, она испугалась, поняв, что могла потерять зрение.
- Все правильно. Твои глаза стали очень чувствительными к свету, нужно время, чтобы они восстановились. Пойдем купаться. Воняешь как мой особняк в России, - расстегнув манжеты своей шелковой рубашки, он тщательно закатал рукава.

Вынув из пледа хрупкое и обессилевшее тело своей помощницы, Чума погрузил ее в воду. Ванна еще не набралась до конца, и он воспользовался душем, чтобы отскрести плотно въевшуюся грязь. У Елизаветы мелькали мысли оттолкнуть его, запретить прикасаться к своему обнаженному телу, но смущение и стыд перевешивало ощущение блаженства от прикосновений другого живого существа. Люди – социальные существа. Лиши их контакта, и они не выдерживают, ломаются. Те, кто страдают одиночеством, согласны на любое общение, лишь бы не оставаться наедине с собой.

- Почему ты моешь меня? – голос девушки был таким тихим, что он скорей услышал его мысленно, чем вслух.
- Хозяин всегда заботиться о своих зверушках, - налив на ладонь бальзам для волос, он тщательно растер его, чтобы распутать пряди.

Услышав ответ, она моментально замкнулась в себе. Предсказуемо. Ее гордость создавала для нее двери там, где можно было пройти свободно. Тем, кто работает на него, жилось комфортно и удобно, он требовал лишь одной вещи, которую Елизавета никак не хотела отдавать. Послушания.

***

Плавая в горячей воде, окутанная приятными запахами пены и шампуня, Лиза нежилась, но при этом ругала себя. Если бы ей месяц назад сказали, что она позволит чужим мужским рукам мыть ее обнаженное тело и волосы, гладить кожу, успокаивать, она бы рассмеялась во весь голос. Но в прикосновениях Джонатана не ощущалось похоти, только забота и ласка. У него оказалась удивительно теплая и гладкая кожа, длинные проворные пальцы. Круговые движения по коже головы, медленно совершаемые им, погружали в состояние блаженства. Она привыкла к его жестокости, но эта новая черта характера, открывшаяся сегодня на корню подрывала ее убеждения. Даже если Чума действительно воспринимает ее как домашнее животное, это не меняет внутренних ощущений. Ей бы встать, дать ему по рукам, сказать, что она лишь пленница в его доме, но… тело продолжало лежать и наслаждаться, отметая слабые попытки возмущения. Как хорошо!

Закончив с волосами, а она знала, как это сложно, мужчина помог ей встать и закутал в полотенце. Опираясь на его крепкое плечо, Лиза дошла до постели и легла на мягкий матрас. После аскетизма заключения и сна на твердом полу это место казалось ей раем! Уютно устроившаяся спина нежилась в комфорте, шея млела на мягкой поверхности подушки. Джонатан что-то говорил, но Лиза не слышала его слов, расслабленное тело клонило в сон. Внезапно, она ощутила онемение в ногах и испуганно схватила его за рукав рубашки, слегка влажный от воды. Она так надеялась, что с этим покончено! Если ничего не сделать, через час ее тело начнет выгибать в судорогах.

- Начинается приступ от нейротоксина. Когда ты запер меня, симптомы прекратились, ты подмешивал блокатор в пищу, я права?
- Права. Не надо было изображать героиню и отказываться от белкового коктейля, подожди, сейчас мы решим эту проблему.

Он застыл, отдавая приказ. Ждать пришлось недолго. Светящийся прямоугольник входной двери, вспыхнувший в темноте, заставил ее поморщиться. В глазах сразу запрыгали световые пятна, но она заметила, что к кровати подошел мужской силуэт. Новый дом, новые слуги. По комнате поплыл божественный запах еды. Как давно она не ела нормальной пищи? Казалось, это было вечность назад. В животе громко заурчало, но после приватного мытья у нее больше не осталось ни капли стеснения. Слуга вышел. Лиза попыталась привстать, чтобы открыть крышку, накрывающую блюдо, но тут же остановилась, ощутив недовольство Чумы. Ладно. Пусть делает, что хочет. Мужчина переставил блюдо на постель и, наполнив ложку супом, поднес к ее губам.

«Зачем? Я могу сделать это самостоятельно», - мысленно спросила она, аккуратно проглотив вкусную жидкость с кусочками овощей и зелени.
«Учись принимать то, что тебе дают и просить то, что тебе нужно. Здесь и еда и лекарство».

Она задумалась о том, что ей требуется много вещей, одежда, расческа, средства по уходу за кожей. У нее не было даже элементарных средств личной гигиены. Но что-то внутри препятствовало этому, блокируя слова, рвущиеся с языка.

«Это твоя гордость, Елизавета», - он отправил в ее рот очередную ложку супа и отставил опустевшую тарелку в сторону, - «попробуй, в просьбе нет ничего страшного. Кошка, прося еду у хозяина, трется о его ноги, но не выглядит униженной. Она сохраняет внутреннее достоинство».
«Не могу пересилить себя и не понимаю, почему ты требуешь этого от меня?».
«Я предлагаю, ты выбираешь. Выбор всегда остается за тобой».

Если подумать, она никогда ничего не просила. А порой так хотелось. Попросить денег у отца, попросить у мамы что-то принадлежащее ей или попросить научного руководителя о повышении. И принимать Лиза тоже не умела. Ни угощения на работе, ни предложения помощи от Снежаны. Только подарки. И то, сделанные так, чтобы она не ощущала себя нахлебницей. Ее часто подолгу упрашивали, прежде чем она давала свое согласие. Казалось, возьми чужое, и ты станешь автоматически должен. Попадешь в зависимость, ведь долги надо отдавать. Он верно подметил. Во всем виновата гордость. Она всегда создавала непреодолимую стену между ней и другими людьми. Забрав поднос, ее похититель встал и пошел к выходу, так и не дождавшись ответа. Ну и пусть. Ее и без просьбы вымоют служанки.

21 ноября 2015 г. Италия. Сицилия

- Нет! Не смей меня трогать! – прижав одеяло к телу, Лиза пнула ногой одного из прислужников Чумы, а другой в это время заходил с противоположной стороны кровати.
- У нас приказ привести вас в порядок мисс, мы не сделаем ничего плохого: искупаем, натрем кремом, накрасим, оденем, сделаем прическу, - мужчина говорил по-английски, и она с трудом понимала его быструю речь, еле разбирая отдельные слова.
- Позовите вашего хозяина! Иначе я вам врежу! – схватив лампу, стоящую на тумбе, она грозно посмотрела на них.

В полумраке лица слуг казались призрачными, девушка не могла понять, то ли плохо их видит из-за пострадавшего от темноты зрения, толи во всем виновато плохое освещение.

- Не хотите? Ладно. Я сделаю это сама! Грязные извращенцы!

Намотав на себя покрывало, она, словно царственная особа в плаще с бахромой, направилась к двери. Открыла ее и … застыла. Свет уже не ослеплял так сильно, хотя глаза еще резало, дело было в другом. Ей стало страшно переступать порог. Там, снаружи, открытый коридор словно расширялся и сжимался в поле зрения, как пульсирующая кишка. Жуть. В ушах что-то зазвенело и ее снова затрясло. Или мир вокруг нее. Сердце набатом стучало в груди, и она снова спряталась, накинув покрывало на голову. Сжалась, стараясь не видеть этот бесконечный коридор.

- Карлос, Фил, исчезните! Я приказывал помочь ей, а не доводить до состояния панической атаки. Она эманирует так сильно, что и мертвого с постели поднимет, - голос Чумы, ставший для нее таким знакомым, казался спасением, - котенок, тут нет женщин, только слуги-мужчины. Либо ты справишься сама, либо с их помощью.

Ее вновь подняли на руки и отнесли на кровать. Спокойствие накрыло Лизу с головой. Удивительно, но ей показалось, что он помог и в этом, утихомирив разбушевавшуюся психику. Похититель превратился в валериану, в якорь посредине океана. Жизнь – очень странная штука.

- Джонатан. Я, - она ощущала, как слова с трудом пролезают в горле и ей приходилось делать титанические усилия, чтобы продавливать их, - я прошу. Ты знаешь о чем.
- Нет. Просветишь?
- Мне нужна одежда и мелочь, которая требуется любой женщине! – чуть ли не прокричала она в приступе отчаяния, - я не вынесу, если твои слуги будут меня лапать!
- Хорошо. Видишь, как это просто? Каталоги доставят сегодня же, - мужчина заметил, как внутри Лизы словно разорвалась туго натянутая нить, державшая ее в напряжении, - я не могу выпускать тебя из дома, никто не должен знать, что ты находишься здесь. И да. У тебя развилась агорафобия, ты сама не захочешь выходить. Так что, распоряжайся Карлосом и Филом по своему усмотрению. Я дам тебе три дня, чтобы прийти в себя и приобрести необходимое. После этого ты приступаешь к работе.
- С-с-пасибо, - на нее напала икота, а зеленые глаза, немного светящиеся в полумраке слегка повлажнели.
- Тише, котенок, - видя, что по ее щекам побежали слезы, Джонатан прижал девушку к себе, но его действия привели к тому, что та разрыдалась еще сильнее, - я помогу во всем, но и без твоей помощи мне не справиться. Ты нужна мне.

Между их разумами установилась такая прочная связь, что ее мозг, настроенный на него, уже не сопротивлялся, наоборот, щедро отдавал информацию. Сейчас трещины в разуме Лизы превратились в огромные провалы, сквозь которые виднелась маленькая девочка, лишенная мужской поддержки с детства. Жаждущая внимания, любви, заботы.

Он видел, как мелькнуло в ее голове воспоминание. Она стоит в магазине и щупает зеленую курточку. Это ее любимый цвет идеально сочетающийся с волосами и глазами. Не может оторваться, разглядывая красивые застежки, поглаживает пушистый мех на воротнике. Рядом стоит отец, на его лице написана скука и недовольство. Но она не сдается. Маленькая девочка в начале просит, потом умоляет, дергает его за штанину, но мужчина все так же равнодушен и глух. Когда мольбы переходят в плач, он дает дочери подзатыльник и вытаскивает ее из магазина за ухо. Лиз бьется в истерике, обвиняет его в том, что он ее не любит, угрожает, что никогда и ничего не будет у него просить. Тот прилюдно шлепает ее, говоря, что она неблагодарная тварь. Люди. Зачем они рожают детей, чтобы потом унижать их? В его мире подчинение главе рода являлось абсолютным, но не насильственным. Если кого-то наказывали, то для его пользы и роста силы и духа, но никак не для бессмысленного унижения. Бывало, кто-то ломался, но они не нуждались в слабаках. Сломался – умри. Сделай свое окружение чище и сильнее.

Вернувшись к себе, Джонатан загрузил компьютер. Он долго искал подходящий образ и, спустя час, сделал заказ. Доплатил за срочность. Через пару часов слуга принес большой пакет, перевязанный золотистой веревочкой. Время навестить подопечную.

В комнате Лизы кипела бурная, но деструктивная деятельность. Она скинула покрывало, сама, закуталась в полотенце и ходила туда-сюда и явно не могла успокоиться. Ну и бардак! И в комнате и у нее в голове. Шторы были слегка приоткрыты, видимо ее глаза продолжали адаптироваться.

- Я все заказала, но слуги говорят, что вещи доставят только завтра! – обиженно сказала она, словно он был в этом виноват.
- Видимо, ты не умеешь приказывать. Мне все доставили сразу же. Лови, - он кинул пакет ей на кровать, - и прикажи им убраться. Такое ощущение, что здесь бушевала разъярённая обезьяна, а не хрупкая девушка.

Раскрыв пакет, она замерла от неожиданности. Изумрудно-зеленая куртка. Почти такая же, как в ее памяти. Всю сознательную жизнь Лиза выбирала себе похожие модели, но эта оказалась лучшей и, что самое ценное, полученной в дар. Какой мощный и сладостный букет эмоций разлетелся от нее! Сколько искренности, боли вперемешку с радостью. Снова плачет. Как удобно, теперь она еще четче видит в нем слепок своего идеального мужчины, недостающего все детство отца. Подойдя ближе, Джонатан дождался пика в чувстве благодарности к нему, слегка приобнял ее за плечи и поцеловал в макушку. Куски брони окончательно рухнули, и сейчас в его руках находилась маленькая девочка, вместо разумной и крепкой с виду девушки, которую он встретил в начале. Он мрачно усмехнулся, зная, что она не может видеть его лица. Женщины! Как же мало нужно, чтобы пролезть вам в душу. В этом случае всего лишь куртка…

20 декабря 2015 г. Италия. Сицилия

Надев белоснежный халат, Лиза аккуратно подкрасила губы ярко-красной помадой и собрала волосы в тугой пучок. Поправила медальон, с которым не расставалась. Ее рабочий день начинался поздно, она стала хорошо высыпаться и питаться, благодаря чему кожа обрела свежий вид, глаза сияли, а мозг работал как часы. Достав тушь, энергично подкрасила ресницы. Один раз, второй, третий. Ее собственные были светлыми и никак не украшали глаза, зато черный цвет, наоборот, подчеркивал и густоту, и красивый изгиб, демонстрируя зелень глаз и их красивый миндалевидный разрез. Надев высокие каблуки, она отправилась в свою лабораторию.

Жизнь устаканилась. Труды, которые они разбирали вместе с Джонатаном, оказались гениальными! Вечерами она читала или гуляла по саду, пытаясь бороться с появившейся у нее агорафобией. Одной Лизе приходилось сложно, поэтому она предпочитала делать это вместе с Чумой. Он блокировал ее панические атаки, помогал успокоиться. Удивительно, как крепко она привязалась к нему за прошедший месяц. Стоило прекратить сопротивление, и в нем стали проявляться незнакомые ранее черты. В первую очередь – тотальное внимание к ней самой и ее нуждам. Неожиданная забота! А еще удивительное трудолюбие. Увлекшись чем-либо, он не отрывался даже на еду, и ей приходилось убеждать его, что она всего лишь человек со своими потребностями.

Единственное, чего не хватало здесь, в красивом и уютном поместье – это мамы. Как же она скучала! Мать даже снилась ей по ночам, такая теплая, родная. Когда Лиза была маленькой, она часто приходила к ней в спальню и ложилась рядом, греясь о ее теплую спину. Ей порой казалось, что мать стоит где-то рядом, возле постели, и наблюдает, как она спит. Все попытки убедить Джонатана сообщить матери, что она в порядке, натыкались на непреодолимую стену. Но не стоит опять думать о грустном. Что есть, то есть.

Она вошла в лабораторию и увидела, что он уже там, переписывает для нее очередные старательно переведенные страницы. Какое сосредоточенное лицо! Он выглядел полностью погруженным в свое занятие. Находясь с ним рядом так долго, Лиза честно признала, что слишком много думает о нем. Днем, ночью, без разницы. Джонатан так искренне стремился к результату, что заразил и ее. Теперь и она отчаянно пыталась воссоздать то, что делал его дед, но попытки были безрезультатны. У нее имелся исходный вирус, подопытные крысы, схемы воздействия для возникновения мутаций, но чего-то явно не хватало. Инструкции смущали, словно намекая, что мутагены надо рисовать в воображении, а не применять в реальности. Ей даже казалась порой, что дед Джонатана выдумщик, а не реальный ученый, но судя по тому, сколько видов чумы он описал и изобрел, ошибка находилась с ее стороны. Строгие рамки, установленные для нее, сильно ограничивали, порой хотелось бросить все и начать действовать самой, воплотить пришедшие в голову идеи. Но она боялась сердить Джона инициативой, это было чревато. Увы, в данный момент результат кардинально отличался от того расклада, который хотел получить ее хозяин. Да, смешно, но она привыкла к этому слову. Хозяин! Начав называть его так в шутку, она постепенно поняла, что вкладывает в это слово совсем другой смысл. Мужчина, понимающий тебя изнутри, заботящийся о твоих нуждах ежесекундно, но при этом жесткий, харизматичный, непреклонный. Ради того, чтобы быть рядом, она готова оставаться его собственностью. Забыть о гордости. Их ментальная связь развивалась с каждым днем, становясь все теснее. Да, он читал ее, как открытую книгу, но и она улавливала его ощущения. Казалось, еще шаг и она поймет его суть, но он все время ускользал, как туман ранним утром. Пытаешься его догнать, но он всегда опережает тебя, растворяясь вокруг.

Сев на стул, она закинула ногу на ногу и убедилась, что верхние пуговки на халатике расстегнуты, демонстрируя ложбинку груди. Жаль, она не умеет соблазнять мужчин, как делала это Снежана. У подруги это получалось так естественно, что они сами выстраивались за ней стройными рядами. А она только глупо мечтала о любви каждую ночь. Затем разглядывала стройное тело Джонатана днем. И так до бесконечности, пока работа не поглощала ум, отвлекая от этого бесполезного занятия. Хотелось, чтобы он увидел в ней женщину, а не удобную помощницу, воплощающую его идеи в научных разработках. Но, наверняка, все не так уж плохо. Порой, когда ее фантазии возникали прямо в лаборатории, она ощущала его заинтересованность. Легкие прикосновения к уму. Это подстегивало девушку на все более и более провокационные вещи. Живые и сексуальные картинки. Несколько раз он даже уходил из лаборатории, и Лиза тешила себя надеждами, убеждая, что заметила флюиды его возбуждения. Что ему не все равно!

Ах, она просто не может работать, когда в голову лезут столь безумные мысли. Облизнув пересохшие губы, Лисенок вообразила, как медленно подходит к нему, покачивая бедрами, и садится на подлокотник его кресла. В фантазии ей всегда хватало на это смелости, а вот в реальности, она просто молча млела. Прикрыв глаза, она представила, как откручивает пуговицу на его рубашке с кружевными рукавами. Первую, вторую, обнажая шею и ключицы. Язычком скользит в маленькую ямочку у основания шеи, спускает пальцы ниже, к его твердому, как скала животу. Жаль у нее так мало опыта! Одно дело видеть картинки, другое, пробовать самой, получать собственные ощущения. Лиза хотела, чтобы он взял инициативу в свои руки, дернул ее в свое кресло, разорвал на ней халат, под которым не было ничего, кроме комплекта белья, самого соблазнительно из того, что она смогла заказать. На ней имелись даже чулки, выгодно подчеркивающие постройневшие от устроенной им диеты ноги. Хотелось найти внутри него спусковой крючок, превращающий его из холодного мужчины в страстного безумца. Воображение тут же подсунуло ей картинку, на которой она беспомощно извивается в его руках, Джонатан сжимает точеными пальцами ее пышную грудь, облизывает торчащий и набухший сосок. Легкий стон послышался рядом. Упс. Кажется, она не заметила, как увлеклась настолько, что издала его вслух.

Открыв глаза, она виновато посмотрела на того, о ком мечтала только что и встретилась с его ироничным и понимающим взглядом. Ну что с тобой делать, казалось, вопрошали его глаза. Покачав головой, он отложил работу и снова вышел. Да что за черт? Почему уходит, вместо того, чтобы сказать напрямую, что знает о ее фантазиях! А он точно знает! Надо за ним проследить. Но, чуть позже. Благодаря ментальной связи Лиза могла вычислить, в какой части дома его присутствие сильнее всего. Достаточно сосредоточиться и ее тянуло в ту сторону, где он находился. Жаль, она не могла передавать свои мысли ему напрямую, таких способностей у нее не обнаруживалось, зато мужчина считывал ее и отвечал. Четко и прямо. Не только словами, но и внутренним мироощущением. Да и ей удалось избавиться от бессвязных мыслей, так сильно раздражавших его раньше.

Взяв записи, сделанные им, она полюбовалась аккуратным почерком. Изящными округлыми буквами с завитушками. Какая прелесть, а ведь первый раз, когда она это увидела, не смогла удержаться от мысленного сарказма. Тогда ей хотелось искать в нем только недостатки, причинять ему боль. Она пробежала глазами по рукописным страницам. Жаль. В них не нашлось ничего, что помогло бы им приблизиться к результату. А ей хотелось это сделать хотя бы из принципа! Помаявшись еще, она проверила крыс, записала результаты и взяла их кровь на анализ. Невозможно же так работать! Чем же занимается Джонатан? Может просто самоудовлетворяется, пока она тут переживает? Хотя эта идея никак не вязалась у нее с его холеным образом, Лиза понимала, от мужчин можно ожидать всего, чего угодно. Не выдержав, она вышла прочь и отправилась на поиски, стараясь успокоить мысли и не шуметь.

Проклятые коридоры. Длинные и идеально прямые. Они пугали ее до чертиков, и девушка боялась смотреть вдаль, только под ноги. Так было гораздо легче. Но ей еще повезло, одиночное заключение могло окончиться финишем для ее рассудка. Вспышки света, преследовавшие ее еще пару недель после выхода на наружу, постепенно исчезли, но страх открытого пространства сохранялся. Он становился сильнее, когда она находилась в одиночестве, но чье-то присутствие помогало пережить панику. Ну и размазней же она стала сразу после того, как Джонатан ее выпустил! Цеплялась за него, как самая настоящая домашняя зверушка, ждала, как преданный песик ждет своего хозяина. Разве что ноги не целовала, хотя, помнится, такой эпизод уже имел место в их отношениях. Одним словом расклеилась. Она пыталась собрать прежнюю себя воедино, но Чума так плотно проник под корку ее мозга, что казалось немыслимым выкинуть его обратно. Их мысли сплетались воедино, жаль, что только мысли. Хотелось слиться с ним полностью, стать единым неделимым целым. Может, полюбив ее, он стал бы добрее? Смог отрыть в своем сердце понимание и радость?

Ее путь лежал в подвал. Интересно, что он тут забыл? И двери беспечно брошены открытыми, явное упущение с его стороны. Или ловушка. Тихонько заглянув в небольшую комнату, Лиза аккуратно вошла. Вся обстановка только накалила ее собственное возбуждение. Посредине стояла огромная кровать, просто королевских размеров, на спинке небрежно висели черные кожаные штаны и его кружевная рубашка. Темное дерево настенных панелей оттеняло белоснежные статуи, изображающие сплетающиеся между собой тела мужчин и женщин. Красиво и так эротично. И невероятно подробно с анатомической точки зрения. Где же сам хозяин этого гнездышка? Вдруг, он приводит сюда своих любовниц? Сердце девушки кольнуло острой иглой ревности. Очень хочется верить, что нет.

Легкий шум послышался за стеной, и она насторожилась. Присмотревшись, она заметила шкаф, весьма подозрительный шкаф, если судить по узкой темной щели слева от него. Неужто в этом старинном замке можно обнаружить потайные ходы? Искусительное искушение! Вот только хозяин точно будет против ее появления в секретном месте. Нарываться на очередное наказание не хотелось, ведь в рассерженной ипостаси Чума до сих пор пугал ее до икоты. А его фантазия оказалась неистощимой на разные формы издевательств над ее и так пострадавшим разумом. Развернувшись, она так же тихо пошла к выходу. Шум приблизился, и Лиза рванула со всех ног, стремясь выскочить наружу как можно быстрее.

- Стоять! – ее тело замерло само по себе, подчинившись ментальной команде, - кажется, кто-то соскучился по одиночной комнате!
- Я просто хотела проверить, куда ты исчезаешь. Банальное любопытство, - признаться и покаяться сразу, было лучшим в подобных ситуациях. Чума ненавидел, когда ему лгали и юлили.

Девушка ощутила, как контроль снова вернулся к ней и медленно обернулась. А затем вскрикнула. Его обнаженное тело покрылось длинными следами от чьих-то когтей, кровь запеклась на поверхности толстой коркой. Только волосы изредка блестели белизной, но и с них капало на деревянный пол. И посредине темного от крови лица блестели светло-фиолетовые глаза.

- Ты ранен! Скажи, где аптечка? - подбежав к нему, испуганно заверещала она.
- По большей части это не моя кровь. А остальное царапины поверхностного слоя, под которыми находится моя броня. Обычно они почти не кровят. Вот, смотри сама, - отогнув один из кусочков кожи, висящей лоскутом, он показал ей темно-синюю поверхность не похожую ни на одну ткань или мышцу, - скоро все зарастет. Шрам я могу получить только, если повредить защитный слой, а он очень прочный.
- Тогда чья это кровь? – памятуя о том, какие испытания он ей устраивал, она испугалась еще больше.
- Моих когтистых девочек, - подняв руку, он слизнул с нее еще не подсохшую кровавую дорожку, явно получая удовольствие от процесса, - приходится сбрасывать возбуждение, которое ты подкидываешь мне в последнее время.
- Когтистых? Это не люди?
- Нет. Голод сделал мне парочку, чтобы я прекратил калечить обычных людей. Слишком уж много внимания это ко мне привлекало.
- Ты что, режешь их во время секса?
- Нет. Это они пытаются разорвать меня своими когтями. Приходится усмирять. Весело, хотя порой надоедает. Тогда я привязываю маленьких стерв и использую по прямому назначению. Мы назвали их фуриями. Пойдем, покажу. Тебе понравится, Елизавета. Ты же ученый!

Взяв ее под локоть, Джонатан потащил ее к шкафу. За ним находилась огромная круглая клетка до потолка, ее размеров хватило бы для арены большого цирка. Мрачное помещение, черные грубо обтесанные камни, единственным источником света являлись небольшие окна под потолком. За прутьями сидели они. Женские фигуры, пухлые большие груди, блестящая кожа светло-серого цвета. И у них были крылья! Кожистые, примерно в три раза больше размеров их владелиц, напоминающие крылья летучих мышей.

Летая под потолком, они рвали на куски тушу какого-то животного, подвешенного цепью. Лисенок попятилась. Она была уверена, что не хочет знакомиться с этими существами поближе, а уж тем более подходить к клетке, но одна из фурий решила иначе. Услышав звуки, она спустилась вниз и вцепилась в прутья решетки. На ее серых пальцах виднелись острые черные ногти, похожие на кусочки эбонита. Кожа местами стесалась и к серому цвету добавились бурые пятна крови. Существо зашипело, обнажив острые, как у акулы зубы. Страшная тварь, но при этом черты ее лица оказались очень красивыми. Тонкие брови, изящный нос, изумительные желтые глаза и пухлые губки. Любовницы под стать жестокости их хозяина. Яростные и дикие. В помещении стоял стойкий запах крови и секса и, скривившись, Лиза выскочила обратно, не желая видеть злобное лицо фурии.

- Что тебя испугало? – уточнил вошедший следом Джонатан и, пожал плечами, поняв, что она не ответит.

Он, как ни в чем не бывало, отправился в душ, находящийся тут же, за прозрачной стенкой из стекла. Даже после новой информации о нем, теперь не дающей ей покоя, она поймала себя на том, что жадно наблюдает, как по его обнаженному телу стекают кровавые струйки. Наваждение какое-то.

- Ты сказал, что калечил людей.
«Да. Усвой уже, я не человек. Не переноси на меня человеческие мерки. Секс со мной, на котором ты зациклилась в своих мечтах, убьет тебя. Мне не удается контролировать свою силу в процессе соития, а вы слишком хрупкие, ломаетесь, как чипсы. Более старым из нас это удается. Голоду, потому что он равнодушная скотина, действующая, как робот. И Смерти, потому что он живет столько же, сколько и все человечество. Война убил несколько женщин и теперь переживает из-за этого. Я же не склонен к подобным душевным терзаниям. Убивал бы и дальше, но в нынешнее время слишком сложно скрыть следы преступления. Мне подарили фурий и я доволен этим компромиссом. У них толстая шкура, крепкие и сексуальные тела. Выносливые кости. Даже мне тяжело их усмирять».
- Значит, ты именно поэтому держишься от меня подальше? Чтобы не навредить?
«Да. Как-нибудь я свожу тебя в гости к Мору. Смерти. Он единственный из нас, кому удается и контроль, и полноценное получение удовольствия. Женщины просто вешаются на него, как гроздья винограда. А он платит им взаимностью. Попробуй, убеди его раскрыть тебе секрет. Или попроси об удовлетворении, которого ты так жаждешь. Он предпочитает блондинок, но от такого аппетитного бюста точно не откажется».
- Нет, я же не виноградная гроздь, - наверное, она самоубийца, но внутри ощущалось острое разочарование. Неужели, он никогда не прикоснется к ней, как мужчина к женщине? Джонатан единственный, кто пробудил в ней такую жажду заняться сексом. Без уверенности в ответных чувствах, без надежды на любовь. Как низко она пала в собственных глазах. Сегодня в лаборатории она была готова умолять его об этом. Словно жалкая рабыня. Собственность, которой он ее считал.
- Если ты не передумаешь, напомни об этом, когда закончишь работу над новым видом чумы, - жестко усмехнулся он, выходя из душа, - но не проси меня останавливаться, когда содержимое твоего живота превратиться в кровавый фарш. Потому что я не остановлюсь. А теперь вон!
_________________

И фурии


_________________

Какой же Джонатан коварный продуман, но такой обаяшка

Наташа привет)
Огромное душевное мерси за продолжение)
___________________________________

 » Глава 6

Ради тебя я сделаю все!
(с) Лисенок

08 января 2015 г. Москва

Вера нервничала, глядя на часы. У оживленной дороги приходилось несладко, шум и смог проезжающих машин вызывал ощущение беспокойства. Она пришла на пятнадцать минут раньше назначенного срока и каждая минута превращалась в вечность ожидания. Скорее бы! Чьи-то ладони закрыли ей глаза, и она развернулась, обняв мужчину.

- Валерочка, ты пришел раньше! Пойдем. Риэлтор звонила, она уже ждет нас в квартире.

Пару дней назад они тихо расписались в районом ЗАГСе. Единственные, кто знал об этом скромном событии – ее соседка и родная сестра Валеры. Он вошел в ее жизнь и так и остался в ней, из друга превратившись в мужа. Расследование заглохло окончательно, став темой, о которой старались не говорить вслух, но они не теряли надежды. За широкой мужской спиной выдерживать удары судьбы стало немного легче. Решив съехаться, Вера подыскала замечательную трёхкомнатную квартиру, с ремонтом, в новом чистеньком доме. Одну комнату она решила подготовить для Лизы, обставить ее привычными вещами, пусть дочь порадуется свежим обоям и ламинату, когда вернется домой. На светофоре загорелся зеленый свет, и она помахала мужу, отошедшему к киоску за газетой.

- Я подожду с той стороны! Давай, быстрее! Нас ждут, - наступив на белые полоски зебры, Вера успела сделать пару легких шагов.

Взвизгнувшие тормоза автомобиля, резко вырулившего из-за угла справа от пешеходного перехода, развернули машину, и женщину отбросило вперед, на дорогу.

- Вера! – голос полный боли прорвался сквозь городской шум.

Капитан Синичкин бросился к телу своей жены, а испуганный водитель уже объезжал ее, пытаясь скрыться. Нет, не уйдет! Цифры номера и марка машины, врезались в его хорошо натренированную память. Рухнув на колени перед Верой, он приложил пальцы к ее горлу. Без сознания, но жива. Слава богу! Набирая телефон скорой, Валера пытался понять, какие повреждения она получила. Он не позволит этому городу забрать у него женщину, подарившую ему радость от обретения семьи. Отдавшую всю свою любовь, заботу и нежность.

09 января 2015 г. Италия. Сицилия

Сидя на мягком пушистом ковре между ног Джонатана, Лиза поглаживала его колено, а он, в это время, брал из корзиночки ягоды клубники, очищал их от хвостиков и клал ей в рот. Ей нравилось, когда он называл ее котенком, расчесывал волосы и гладил по спинке. Говорил, что она его послушная девочка. Собственная гордость долго мешала ей понять, что настоящие мужчины должны командовать и править. Это в их натуре. Все женщины в тайне мечтают обрести своего хозяина, подчиняться ему, приносить радость, но большинство застревает в феминизме и в желании быть лучше них. Сильнее, умнее и жестче. И такие, зациклившиеся на борьбе дамы остаются в итоге одни. Или находят себе слабых партнеров, которых не уважают и не любят. Они требуют от них быть мужиком, при этом, не отдавая эту роль. Смешно! Если бы только у нее получилось сделать для Джона то, что он хотел. Новый вид чумы! Неподатливый и сложный. Лиза тратила все свои силы, пытаясь дать ему оружие для чистки человечества. Пусть ей не нравились его методы, но в ее силах повлиять на итоговое решение. Чума, как и она, верил, что вершил справедливость. Делал мир лучше. Но не каждый способен на то, чтобы хотя бы приблизиться к осознанию масштабности его планов.

- Елизавета, сыграем в игру? Ты совсем расслабилась, теряешь хватку.
- Ладно, только не заставляй меня снова смотреть на тебя и фурий. Ненавижу этих гадин.
- Я не помню, чтобы использовал на тебе один из прекрасных способов стимуляции. Подкуп.
- Ты и так даешь мне все, что я прошу, мой дорогой хозяин. И я стараюсь, как могу.
- Но ты до сих пор не отдала мне себя всю. Без остатка. Часть тебя продолжает жить в Москве, в квартире твоей матери. Хочу тебя целиком. Без этой связующей нити.
- Забыть мать? Это выше моих сил. Я почти каждую ночь думаю о ней.
- Мне нужно тебя подготовить. Ментально. Сейчас ты моя уязвимая точка, слабость, через которую можно добраться до меня. Но тренировки потребуют жертв с твоей стороны. Хороших воспоминаний, с которыми ты должна захотеть расстаться по доброй воле. Например, воспоминаний о матери. Поэтому, сыграем. На что ты хочешь их обменять?
- Джон, это все равно, что попросить тебя избавиться от твоих фурий. Ты же ни за какие коврижки с ними не расстанешься, - она плотно обхватила его ногу и тяжело вздохнула. Отказ давался с трудом, но мать – это не то, чем она готова размениваться, как монетой.
- Спорим, мне есть, что тебе предложить? – в его голосе слышалась усмешка, а в мысленном фоне проскользнуло внутреннее удовлетворение.
- Выпустить фурий на город? – съехидничала она в ответ.
- Нет. Твоя мать в больнице. Ее сбила машина и она в коме. Могу спасти, - голос Джонатана стал невинным, - надо?
- Что? – Лиза подскочила и встала перед ним, - и ты молчал все это время?
- Какое всё? Я узнал об этом час назад. Мои источники не умеют предсказывать будущее.

Обняв его за шею, она прижалась к твердой груди и прошептала, попытавшись разжалобить:

- Пожалуйста, просто спаси ее. Умоляю. Но не забирай у меня такие дорогие воспоминания.
- Они останутся, но трансформируются. Других вариантов нет, котеночек. Выбор, как всегда за тобой, - он запустил пальцы в ее волосы и пропустил их сквозь пряди, - ты пахнешь как клубничный пирог. Вкусно.
- Ладно. Ты делаешь вид, что даешь мне выбор, но никогда его не оставляешь. Все равно настоишь на своем. А я не могу позволить умереть своей маме. Спаси ее. Прошу!
- Моя маленькая послушная зверушка. Я доволен, что ты стала проще подходить к делу.

Резко встав, он практически сбросил ее с себя, но тут же поманил за собой.

- Едем к моему другу Константину, ты знаешь его, как Голод. Сейчас его нет дома, и я планирую позаимствовать нужное нам лекарство. Не знаю, сколько времени у твоей матери. Кома непредсказуемая вещь. Одевайся теплее, мы возвращаемся в Москву.

Лиза собрала вещи, как и всегда, моментально и четко. Опередив Джона, она около двадцати минут простояла у комнаты скоростных врат не находя себе места от волнения. Они возвращались в особняк в Москве, очищенный, с полностью переделанной канализационной системой. Нырнув через пространственную дверь, Чума посадил ее в машину и направился в город. Он спешил поскорее сделать свои дела. Наблюдение за домом уже сняли, но ему все равно не нравилось, что власти провели у него обыск. Зарвавшиеся муравьи. Если это повториться, он самолично раздавит всех причастных, не ожидая зачистки со стороны Войны.

11 января 2015 г. Москва

- Что же нам делать, Джон? – Лиза теребила юбку платья, переживая, что ему не удалось добыть средство для лечения матери.
- Просить, - его лицо скривилось, словно от горькой пилюли, - это женская прерогатива, а не мужская. Скорее всего, я просто выдерну необходимое из цепких рук Кости. В этот раз отправлюсь в дорогу сам. Снаружи слишком много любопытных глаз, обращающих на тебя внимание.

***

Очки. Рыжие волосы, спрятанные под шапку. Лиза кралась по больнице, как воришка, а позади нее четко и размеренно шагал Джонатан. Медсестры и врачи, казалось, не замечали их, отворачивая глаза и избегая зрительного контакта. Он словно сметал всех перед ней незримой мысленной волной. Как ледокол. Вот оно, столь желанное отделение реанимации, где лежала ее мать. Держись, мы совсем близко!

- Сюда нельзя, - мощный медбрат возник на их пути, но Чума лишь усмехнулся.
- Такой тупой, что даже воздействовать не на что, - выбросив руку вперед, он надавил на участок его горла и мужчина застонал. Парень честно пытался сопротивляться, но через пару секунд беспомощно обмяк.

Наклонившись, Джонатан приложил пальцы к его вискам и задумался. Жаль он не умеет стирать память, только отводить внимание. Но вот панические атаки – это как раз по его части. Очнувшись, медбрат будет верещать, как свинья, трясясь от страха. Маловероятно, что в таком состоянии он сможет разобраться в том, что видел. Камеры, установленные в больнице, тоже раздражали. С тотальной слежкой, которой увлеклось человечество, всадникам приходилось все сложнее. Придется навещать охрану и стирать следы своего присутствия. Впустив Елизавету в палату, он осмотрел женщину. Обе ноги находились в гипсе, из которого торчали металлические штыри, шею удерживал корсет, а голову покрывали бинты. Мужчина достал футляр и вынул шприц, наполненный зеленой жидкостью.

- Я вколю ей совсем немного, буквально каплю. Этого хватит, чтобы она очнулась, но мне придется оставить тут человека, который будет подменять ее анализы крови.
- Спасибо, ты самый лучший, - она ответила скорее на автомате, потому что в это время пожирала глазами лицо своей матери.

Лизе хотелось прикоснуться к ней, погладить, но она понимала, что это может быть опасно для здоровья. Помещение поддерживали в чистоте и стерильности, а они и так заперлись сюда даже без бахил. Специально усилив переживания о здоровье матери до максимума, девушка крутила по кругу одинаковые мысли, наполняя их паникой, чтобы не выдать свой план Джону. Незаметно раскрыв ладонь, она всунула под подушку медальон. Там лежало единственное фото отца, то, на которое Лиза так и не решилась посмотреть после его ухода. Оставалось надеяться, что мать поймет ее короткое послание. Голос Чумы привлек ее внимание:

- Предупреждаю, мне придется внушить ей сильнейший страх перед врачами и сдачей анализов. Капли лекарства хватит, чтобы она прожила остаток жизни без болезней, но мне не поздоровиться, если об этом поступке узнают. Я сильно рискую ради тебя.
- Я не знала, - она благодарно посмотрела на него, - Джонатан, ради тебя я сделаю все, что ты хочешь. Клянусь!
- Уверен в этом. Уходим. Нам надо заглянуть в будку охраны перед возвращением домой.

12 января 2015 г. Италия. Сицилия

Сидя в лаборатории, Лиза грызла ручку. Ну не сходится у нее! Никак! Много раз ее взгляд возвращался к таинственному креслу, принадлежащему деду Джонатана. Казалось, оно недостающий элемент в головоломке, но предупреждение висело в памяти, вырезанное красными буквами. Мозги были ей дороги. Да и активировалось устройство только кольцом Джонатана, она догадалась об этом, увидев выемку за подлокотником. Заставляя мутировать те культуры, которые у нее имелись, девушка смогла добиться новой формы чумы, но ее особенности не совпадали с требуемыми параметрами. Случайность вносила слишком многое. Переболевшие крысы теряли способность к размножению, но этот вариант им не подходил. Если бы удалось снизить рождаемость, она смогла бы добиться идеального компромисса! Никаких смертей, просто уменьшение населения до нужных пределов. Джонатан показал ей расклады, да, действительно, перенаселение загоняло планету в ад. Его аргументы оказались сильными, но это не значит, что она хочет превратиться в убийцу.

- Опять безуспешно? – он возник за спиной, вытащил из ее пальцев погрызенную ручку и дал ей за это по рукам, - и не тащи в рот все подряд. Где твои манеры?

Девушка потерла обожжённую ударом ладонь и спокойно откинулась на него, низкая спинка кресла доходила только до середины спины. Шея из-за этого уставала и затекала, но она все время забывала заказать что-то более удобное. Манеры, манеры. Она ненавидела все те мелкие придирки, которыми он одаривал ее двадцать четыре часа в сутки. Иногда Джон становился занудным, как школьный учитель.

- Да безуспешно, - вернулась она к теме исследований, - Я подозреваю, что твой дед пользовался волшебным креслом, чтобы регулировать мутации микробов. У меня нет такой возможности.
- Вполне вероятно, я тоже об этом думал. У Кости есть подобная вещь, только более современная на вид. Он использует свою машину для конструирования новых цепочек днк. Но в твоем случае такой метод исключается. Знаешь, я много размышлял. Хочу дать тебе свободу действий. Разработай свой вид чумы, - он сделал паузу, словно ожидая чего-то, - кстати, Елизавета. Ты не спрашиваешь о матери? Не хочешь доказательств того, что ей полегчало?
- Нет. Ты никогда не лгал мне, и у меня нет причин не доверять твоим словам. Уверена она в порядке, ведь так?
- Верно. Уже очнулась. Не ужинай. Я приду в твою комнату вечером, и мы начнем тренировку.

Он вышел, и Лиза заметила белый прямоугольник, оставленный им на столе. Перевернув плотную бумагу, она увидела снимок. Мать, приподнятая на больничной кушетке хмурилась, сбоку от нее стояла медсестра, протягивающая ложку с едой. Спрятав карточку в кармане юбки, она направилась к себе, поглаживая фотографию. Она справится, чтобы для нее не приготовил Джон.

***

Одетая только в халат и нижнее белье, Лисенок собрала волосы в хвост. Ну вот, такая красота пропадает! Она печально вздохнула и присела на краешек постели. Стрелки часов показывали без пяти шесть, но Чума еще не появился. Полседьмого. Семь. Девушка пыталась читать, но безрезультатно, ей не удавалось сосредоточиться на сюжете. Полила цветы. Засунула углы подушки вовнутрь и с размаху упала на нее.

- Развлекаешься? – на пороге появился тот, кого она совсем заждалась, - засунь это между зубами.

Он кинул ей небольшой предмет, и Лиза поняла, что поймала кляп, мягкий шарик с веревочками, идущими по обе стороны. Джонатан редко применял боль, предпочитая более изящные приемы, но когда он использовал именно ее, она была по-настоящему адской. Девушка вздрогнула, но не стала спорить. Засунув шарик, она сжала его зубами и завязала веревочки. Сев рядом, мужчина прижал ее к себе, усадив практически на колени и, одной рукой плотно сдавил руки, а другой прижал ее лоб.

- Подумай о первом воспоминании, связанном с матерью. Самом заметном. Да, хорошо. Умница, - он видел, как в ее голове всплыла сцена из детства. Нежная рука гладит ее по голове, прижимает к теплой груди, перед глазами ребенка появляется огромный леденец на палочке в виде красного петуха, распушившего хвост. Елизавета смеется от радости и тянет к нему руки. Они вместе с матерью делали эту сладость, варили сахар, добавляли сок и красители, заливали в формочку. Счастье совместного творения.

Выдохнув, Джонатан стал наполнять сценку болью, заставляя вибрировать нужный участок мозга. Она пыталась вырваться, кричать, но он лишь плотнее прижал девушку к себе. Вот так. Выбранный им участок словно онемел, покрылся защитной коркой. Ладонь стала влажной, видимо, его подопечная снова ударилась в слезы.

- Придется потерпеть, котеночек, выдай мне второе воспоминание. Потом еще одно и хватит на сегодня, - в ней ощущалось сопротивление, недоверие, обида, но ему легко удалось подавить их, мысленно погладив и активизировав в девушке совсем другие чувства. Покорность, желание помочь.

А вот и следующее. Молодец, девочка. Она с родителями идет в кино. Отец держит ее за руку с одной стороны, мать с другой. Родители веселятся и поднимают ее вверх, чтобы она летела между ними, как маленькая птичка. Внезапно Елизавета набирает сандаликами воду в небольшой луже и начинает реветь. Мать пытается успокоить ее, но все напрасно. Тогда женщина прыгает в лужу, туфлями поднимая мелкие брызги. Отец прыгает вслед за ней. Изумленная девочка начинает хохотать и бить по луже ладошками. Интересное воспоминание. Такое солнечное. Были ли такие моменты в его собственной жизни? Хватит отвлекаться. Найдя нужный участок, он вновь послал болевой разряд.

Из изучения ментальных способностей схожих с теми, которыми владел Константин, он точно выяснил одно. Боль блокировала все и мешала считывать воспоминания. Единственное, что останется после выполненной работы, связать воспоминания о матери с выбранным ключом. Подобным образом он создавал спящих агентов, активизировавшихся в определенных обстоятельствах или при нахождении рядом с нужными людьми. Как правило, такие люди занимались слежкой или убивали, но в этом случае задача оказалась гораздо интереснее. Ему важно сохранить информацию. Если Лизу попытается использовать любой, кроме него, она застрянет в состоянии зацикленной боли, а через какое-то время мозг, включит подушку безопасности. Все реакции затормозятся, у девушки возникнет ощущение онемения и нереальности происходящего. Сможет ли Костя считать ее через кровь, другой вопрос. Но, с учетом того, что кровь давала лишь более полный слепок объекта – это маловероятно.

В последнее время его не устраивало то, что Война диктует им что делать. Структура не менялась. Внутри общество оставалось таким же жалким. Чутье подсказывало, что Елизавета его билет к настоящим изменениям, а не их подобию. Джонатан прочел ее мысли о новом виде чумы. Влияние на размножение – в этом действительно есть смысл. Раньше его ментальные игры не давали ему особых преимуществ в этой гонке всадников. По сравнению с Войной или Голодом, результаты его воздействия оставались слишком незначительными, а это бесило. Они привыкли, что он слабый игрок. Что же, пусть остаются в неведении. Но без гарантий того, что секрет разработки новой чумы останется в тайне, он не мог переходить к следующему этапу.

12 января 2015 г. Москва

Последнее, что помнила Вера Борисовна – машина, несущаяся прямо на нее и испуганные глаза водителя. Она тяжело задышала и широко открыла глаза. Больница? Пошевелив конечностями, поняла, что ноги закованы в гипс. Помнится, когда их сотрудница попала в аварию, то чуть не умерла от болевого шока, видимо. Неужели ей повезло немного больше? Она чувствовала себя вполне терпимо. Медсестра, заглянувшая внутрь, посмотрела на показания и тут же убежала за врачом. Через несколько минут вокруг нее засуетились люди, но ей хотелось спрятаться от них подальше, оттолкнуть тянущиеся к ней руки с шприцами и манометрами. Вместо врачей она хотела видеть только одного человека. Валеру! Как он там? Наверное, места себе не находит. Ей было жизненно необходимо взять его за руку. Успокоиться. Ей пообещали, что он уже едет, и наконец-то оставили одну. Женщина вздохнула с облегчением.

Время шло, и ее голова сильно разболелась. Дело было даже не в том, что она ныла изнутри, нет, что-то твердое мешалось под толщиной подушки. Вера попыталась сменить положение, но корсет на шее мешал движениям. Вытянув руку вверх, женщина попыталась поправить подушку, пальцами нащупав металлическую цепочку. Подвесив ее перед глазами, она увидела мучительно знакомый медальон, тот, который дочь отказывалась открывать даже несмотря на ее просьбы, но при этом всегда носила с собой. Нажав маленькую кнопку сбоку, она раскрыла половинки маленького солнышка. Ей даже не требовалось глядеть на фото, она очень хорошо помнила усталые глаза бывшего мужа. Крохотная записочка, свернутая в рулончик упала ей на лицо и Вера вздрогнула. Положив украшение рядом, она нащупала бумажку и развернула мятый прямоугольник. Вчиталась в знакомые каракули, мелкие до невозможности буквы:

«Мамочка, прости. Я вынуждена скрываться, потому что иду следом за своим мужчиной и любовью. Это он вывел тебя из комы. Твоя Лиза».

Как же это в ее духе! Дочь всегда боялась говорить напрямую, в лицо, предпочитая писать ей записки и оставлять их в видных местах. Она чувствовала, что злится. Сколько всего ей пришлось пережить, сколько выплакать, в то время, как Лиза связалась с каким-то парнем с темным прошлым, преступником или кем похуже. И только теперь соизволила сообщить о том, что жива, таким нелепым способом! Когда-нибудь она заведет своих детей и на своей шкуре натерпится от их выходок. Но даже эта записка не означает, что она бросит свои поиски. Она все равно найдет свою девочку и вправит мозги на место и ей и ее мутному мужчине.

19 января 2016 г. Шотландия

Выход в свет. Кажется, ее решили протестировать после той ментальной операции, которую провел над ней Джонатан. Эту бесконечно долгую неделю не хотелось даже вспоминать. Когда больно телу, можно попытаться подвинуть ногу или попытаться переключиться на что-то другое, ожидая пока мозг выбросит в кровь эндорфины, но в ее случае оказалось невозможным спастись или спрятаться. Из его крепких рук не находилось выхода. В начале ментальной пытки они цепко обхватывали ее, позже гладили и утешали. Вытирали горькие слезы.

Воспоминания. Он сказал, что они не потеряются, просто трансформируются, так и произошло. При мыслях о матери ей становилось так плохо, что она прекратила любые попытки заглянуть в эту часть памяти. Даже на фотографию, сделанную в больнице, теперь страшно было взглянуть. Она попыталась и чуть не потеряла сознание от нахлынувшей боли. Но все равно не выкинула карточку, нося ее с собой, как талисман. В остальном, девушка ощущала себя нормально, хотя от прежней Лизы все равно остались лишь обломки личности. Кто она теперь? Лишь преданная тень своего хозяина… Эмоции словно приглушило, сделав тихими и осторожными, как у мышки. Но даже сейчас в ней порой просыпались искры прежнего характера, желание шутить, подкалывать, радоваться жизни. Джонатан не возражал, даже поощрял эти черты. А самая главная ее особенность – любовь к науке и живой интерес ко всему, что ее окружало, даже усилилась, подпитываемая регулярной работой в лаборатории.

Место, в которое они приехали, являлось знаковым для нее. Это же Рослинский университет! Здесь создали первую клонированную овечку Долли. И сейчас она ступает по этим древним камням собственными ногами. Вместе с Чумой они вошли в темный и мрачный кабинет. Если бы не современная мебель, она легко могла представить себе, что погружается в прошлое средневекового замка. За столом сидело нечто, совершенно не похожее на овечку! Огромный тигр, ведущий себя, как человек. Она махнула рукой перед своими глазами, чтобы убедиться в его реальности. Тигр никуда не девался, даже поздоровался с ее хозяином, как старый приятель. Получив команду сесть, Лиза быстро огляделась в поисках стула, но нашла только один, перед столом странного владельца этого кабинета. И то место явно предназначалось для Джонатана.

- Я сказал сесть, так сядь! – в его голосе нарастало недовольство ее непослушанием и нерасторопностью, девушка беспомощно глянула на него и ее ноги тут же подкосились, под тяжестью ментального приказа.

Лиза попыталась стать максимально незаметной и, затаив дыхание, прислушалась к разговору. Тигр искал кого-то, и она ощутила, что Чума не хочет вводить ее в курс дела. Нагнувшись к звериной голове с круглыми желтыми глазами, он что-то прошептал ему на ухо. Тот кивнул в ответ, понимающе покосившись в ее сторону. Ну и ладно. Кому нужны их секреты, она все равно не узнала бы ничего полезного для себя, а если бы и узнала, не смогла воспользоваться. Колени уже начинали гореть от твердой поверхности пола, но она терпела. Лучше смириться, чем позже получить от Джонатана очередной нагоняй. Лисенок никогда не верила, что следующая его пытка может превзойти предыдущую, но каждый раз убеждалась в обратном. Он любил совершенствоваться.

20 января 2016 г. Нидерланды. Амстердам

Вот и долгожданный визит к Мору. Лиза давно хотела познакомиться со Смертью. Ну и фраза, звучит жутковато! Ее расстраивало, что Джонотан ничего не смог сообщить о ее подругах, но, возможно, этот всадник окажется разговорчивее и она умудриться вытянуть у него что-нибудь о произошедшем в ночном клубе. Опустили ли их? Или они такие же пленницы в руках других всадников? Соратницы по несчастью? Но имелось и еще кое-что. Мор знал секрет, который ей хотелось выпытать для своего хозяина. Уничтожить единственное препятствие, которое еще стояло между ними.

Одетая в любимую зеленую куртку, Лисенок следовала за Чумой по длинной лестнице. Дом выглядел обычным, многоквартирным. Неужели, всадник, которого так уважает Джон, живет в подобном месте? Или у него нет слуг и секретных лабораторий? Прямо не верится. Позвонив, они стали ждать, уткнувшись в простую металлическую дверь. А вот и он. Смерть, одетый в простые рваные джинсы и черную кофту с глубоким капюшоном, напоминал подростка с улицы. Глаза мерцали из тени, но единственное, что удавалось рассмотреть – это небритый подбородок. От него веяло холодом, и девушка вздрогнула. Зная жесткий характер Джона, с чего вдруг она решила, что сможет вытянуть у другого всадника то, что ей нужно?

Мужчины дружески обнялись и прошли внутрь, поманив ее за собой. Квартира была оформлена в стиле минимализма. Большая комната, не застеленный диван со скомканным черным бельем. Телевизор, прикрученный к стене. Посредине комнаты лежал огромный круглый ковер и высокий столбик стоял в центре, украшенный горшком с искусственными цветами. Какая знакомая конструкция! Решив проверить догадку, Лиза осторожно отогнула ногой краешек ковра. Так и есть, под ним находилась изящная вязь в не активном состоянии. Скоростные врата. Значит, Смерть может выскочить из своей квартиры незаметно для других. Удобно. Ее действия привлекли внимание владельца квартиры, подойдя ближе, он поднял ее за подбородок. Затем, откинул капюшон и внимательно вгляделся. Эти пронзительно синие глаза манили и затягивали в себя, как окно в бездну, захватывали в плен не давая шевелиться и даже дышать. Что-то внутри нее среагировало моментально. Боль, словно огромный цветок распустила лепестки внутри ее головы. Это длилось всего мгновение, после чего, оставив ее в покое, мужчина обратился к Джону:

- Ответ на твой вопрос – нет. Я ничего не вижу. Скажи, что ты с ней сотворил? Я ощущаю агонию ее разума, словно ты выжигал эти хрупкие мозги паяльником. Грубо, но эффективно.
- Секрет, - лицо Джонатана светилось удовольствием, - хотел проверить теорию и оказался прав. Пойдем помашем оружием? Я давно не разминался. Может, хотя бы сегодня выиграю у тебя.
- Не с твоим крохотным опытом, дружище, но я постараюсь не избивать тебя слишком сильно, чтобы не позорить перед твоей подопечной, - вновь обернувшись к Лизе, он подмигнул, - так, красотка, дуй на кухню, сделай себе чай или приготовь что-нибудь. Мальчикам надо повеселиться.

Убрав цветочный горшок, Мор активировал врата. Его лицо приобрело серьезность.

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - он стащил с себя кофту, обнажив мощное тело, рельефное и жесткое, покрытое сеткой мелких шрамов, - женщины требуют более деликатного обращения.
- Давай, покричи на меня, как мамочка-Война, - Джонатан уже успел расстегнуть пиджак и рубашку, закинув их на диван, к вещам друга, - или прекращай осуждать мои решения. Я ценю наше общение потому, что ты воспринимаешь меня, как равного и не делаешь поблажек.
- Не совсем так, из-за возраста я строже к тебе, чем к остальным. Кстати, Камул вообще не приходит тренироваться ко мне. Слишком беспокоится за свой статус главного и опасается проиграть.

Пространство вокруг них исказилось, открыв совершенно другое помещение. Свод гигантской пещеры поднимался вверх на многие метры. Тусклый свет просачивался с противоположной стороны, на которой находился выход наружу. Здесь всегда присутствовал холод, вот и сейчас снаружи задувал ветер, принося одинокие снежинки. Подойдя к стойке, мужчины выбрали оружие. Обычно Чума предпочитал стальной шест с выбрасываемыми лезвиями, а Мор обожал мечи. Вот и сегодня он вытащил длинный двуручник, тяжелый и мощный. Затем подумал и взял гораздо более легкую изящную катану.

- Пожалуй, будем делать из тебя решето, Джон, - покрутив оружие в руке, он пристегнул ножны и вставил в них меч, - я редко ее выбираю.
- А ножны тебе зачем? Чтобы рука не устала от веса этой малютки?
- Нет. Они тоже оружие, - без предупреждения Смерть рванул к нему, моментально выхватив меч и ведя лезвие к его ключице.

Не успев заблокировать удар, Чума изящно отпрыгнул и стал в стойку. В последнее время ему удавалось пару раз царапнуть друга, подгадав нужный момент. Ценное достижение, вырванное огромным трудом. Со временем, они смогут сражаться на равных, он приложит для этого максимум усилий.

***

Лиза изучала комнату, куда ее выпихнули. Шкафчики, столик, недоеденная еда и недомытая посуда. Здесь обитает такой же неряха, как и она сама. Недавнее упоминание о возрасте Джона ее беспокоило. Она и раньше пыталась узнать, сколько ему лет, но он всегда отвечал, что это не ее дело. Значит, ему есть что скрывать. Склонность к мужским рубашкам, словно пришедшим из восемнадцатого века казалась уже не смешной, а подозрительной. А если верить словам Чумы о возрасте Мора, он жил столько же, сколько и все человечество. А это очень много! Ученые расходились во мнениях о возрасте людей, как вида, кто-то думал, что человечеству сорок тысяч лет, кто-то считал, что больше двух миллионов. Но никто не может жить так долго. Даже если у тебя есть крепкое и бессмертное тело, всегда остаются случайности, можно утонуть, задохнуться, попасть в катастрофу. Наверняка, Чума просто разыгрывал ее.

Помыв посуду, она заварила чай. Мужчины! Они все одинаковы и кичатся дурацким тезисом: «Ты женщина и место твое на кухне». А она любила готовить, поэтому возьмет и займется именно этим. Поставив кружку с отбитым краем в мойку, девушка принялась изучать содержимое шкафчиков. Честно говоря, оно ее смутило. Какие-то порошки, травы и прочий бред. Словно тут жила ведьма, а не мужик. Она бы поняла, если бы обнаружила десять килограмм мяса и десяток пачек макарон, но не это. В холодильнике нашлись яйца и мясной фарш. Остальные подозрительные банки и емкости она решила не трогать. Значит, делаем пирожки. Порывшись в специях, Лисенок откопала пакетик перца и дрожжей. Мору повезло, что у него нет особняка и собак, пошутила она про себя. Значит, самые опасные ингредиенты пойдут в готовку.

Мука, мука. Найдя порошок, максимально похожий на муку, она насыпала его на стол. Интересно, что из этого получится. Пробовать результат она, пожалуй, не будет. Белая пыль заставляла ее чихать и рассыпалась в руках. Пришлось поколдовать и с другими компонентами, найденными у Мора, чтобы масса обрела нужную клейкость. Термоядерные пирожки, думала Лиза, подсыпая в тесто желтую липкую массу, согревающую руки. С трудом слепив результат, она отправила его в духовку и поставила время на таймере. Пусть готовятся. Главное, чтобы Смерть не откинул ноги, попробовав ее готовки. Улыбнувшись, она выглянула обратно. Где же Джон? Ну, где?

Словно в ответ на ее немые вопросы, линии засветились и в комнату нырнули полуобнаженные мужчины, покрытые потом. Чума довольно засмеялся, получив похвалу от друга. Стало немного обидно. С ней он никогда не демонстрировал такую открытость и радость. Многочисленные царапины на коже Джонатана уже подсохли и совершенно его не смущали. Сняв брюки, он положил их рядом с рубашкой и ушел в ванную. Еле слышный шум воды остался единственным, что разбавляло тишину. Взяв полотенце с полки, Смерть тщательно стирал пот со своего тела, поглядывая в ее сторону, но она все так же стояла в дверном проеме, ведущем на кухню.

- Эээ, Мор, можно задать вопрос? - робко поинтересовалась Лиза, избегая смотреть ему в глаза.
- Какая фамильярность. Я тебе не дружок на ночь, рыжая. Не смей обращаться ко мне первой, а тем более по личному имени. Для тебя я – Смерть.
- Извините, - она опустила голову еще ниже, ощущая, как ее щеки покраснели от смущения.
- Что хотела? – заметив реакцию девушки, его голос смягчился.
- Химэ у вас?
- Да. Жива. Остальное не твое дело. Даю разрешение на еще один вопрос и на этом закончим, - он подошел совсем близко, свежий запах пота оказался неожиданно приятным, будоражащим, но она старалась не смотреть на его тело, пусть более грубое по сравнению с Джонатаном, но тоже красивое.
- Как вы… ну, умудряетесь, - она покраснела еще больше, но все-таки договорила, - не убивать женщин во время соития.

Громкий хохот над ухом заставил ее подскочить и спрятаться на кухне. Как будто это смешно! Для нее все серьезно! Сильные руки прижали ее спину к себе, дерзко обхватив грудь.

- Хочешь, научу Джонатана на твоем примере, рыжая? Пусть мальчик поучится.
- Не дразни ее, Мор. У нее и без тебя очень бурная фантазия. Я многим готов делиться, но это не касается принадлежащих мне людей, - стоя рядом, Чума уже застегивал пуговицы на рубашке.
- Я не виновата, - испуганно отойдя от Смерти, Лиза расстроенно посмотрела на своего хозяина.
- Знаю, я не слепой, - его лицо омрачила тень недовольства, - я собран, а ты еще нет. Давай-ка шевелись. Одевайся, пока я не согласился на это заманчивое предложение. Время – ценный ресурс, мы не тратим его без причины.

Девушка ощущала, что он не злится, но все равно рванула за своими вещами.

- Она забавная, - прошептал Мор на ухо Чуме, перед тем, как попрощаться, - через неделю жду тебя снова. Поймаешь меня в два часа дня.
- Я буду. Спасибо, учитель, - слегка поклонившись, он послал волну благодарности и получил схожий отклик в ответ.

Жаль, что без усилителей ментальной связи, используемых в их родном мире, Чума единственный, кто мог пользоваться ею на дальние расстояния. Особенности его мозга позволяли это, превращая в точно нацеленный передатчик. А вот другие всадники оказались ограничены близким расстоянием при ментальном общении. Они так редко использовали этот вид связи, что постепенно утрачивали навык, предпочитая обычную человеческую речь для четкости передачи мыслей. Плохо, что добираться до Мора пока непросто, придется купить дом поблизости и оборудовать собственные врата.

***

На кухне что-то зазвенело, и Смерть зашел проверить, в чем дело. Его нос и до этого улавливал странный запах, но смыть грязь и пот казалось важнее. Вытащив противень из духовки, он проткнул пальцем странные творения из теста. Из круглой дырочки потек жирный мясной сок.

- Пирожки из костной муки? Серьезно? – не выдержав, он рассмеялся, - А я думал - это я любитель повеселиться!
_________________

И Мор:


_________________

Наташа спасибочки огромное за продолжение)
___________________________________

NinaVeter, пожалуйста!
_________________

какой же Мор , прошу прощения за фамильярность
спасибо