Ожидание (Современная проза + СЛР)

 » Глава 3

1
Нам было скучно. Людям за двадцать кажется, что у детей просто нет такого понятия, как скука. Но когда на дворе льет уже третий день, жизнь приобретает новые оттенки. В основном тех обоев, которые наклеены в их спальнях.
-Предлагаю сыграть в «тысячу», - Сенька лежал на моей кровати, болтая свешенными ногами. От его монотонных движений становилось еще хуже. Полина рассматривала книги на полке.
Она впервые пришла ко мне домой, и ее положение было не столь паршивым. Я же мог даже с закрытыми глазами указать точное расположение бабочек на обивке кресел. Что угнетало больше, чем постоянные удары капель.
-Тебе вчерашнего не хватило? – пять часов за картами кого угодно с ума сведут.
-Это не выносимо, - не выдержал друг и долбанул по подушке кулаком. Раздалось громкое «пуф-ф», и в воздух поднялось одинокое перо. Коричневое, отметил я про себя.
-Арсений, а ты, правда, танцами занимаешься? – все еще стоя к нам спиной, спросила Полина. Вслед за первым пером в полет отправились остальные в комплекте с наперником. Я едва успел выставить руки и воскликнуть:
-Эй, ты чего?
-Какого черта?! Я же просил ни кому не говорить! – прошипел Сенька, подбираясь ко второй подушке, размером поменьше, но набитой намного плотнее. Я пожал плечами. Иногда создается впечатление, что кроме Сенькиных тайн мне вообще не о чем думать. А раскрываю я их специально, чтобы скрасить собственную жизнь. На самом деле, я уже и забыл, когда успел выдать Самый Большой Секрет приятеля. Но говорить правду было опасно: он уже ухватил подушку за уголок, а глаза его так и бегали, выискивая мою самую уязвимую зону.
-Но Полина же своя, - вкладывая как можно больше смысла в последнее слово, ответил я. Во всяком случае, для меня она стала таковой уже с первой встречи.
-Я не знала, что тебя это так волнует… - пролепетала девочка.
-Меня это не волнует, меня это бесит! А, ладно! Все моя мать. У нас в школе комиссия была медицинская. И у меня нашли какую-то штуку со спиной… как же ее… короче, кривая она.
-Сколиоз? - подсказала Полина, - У меня мама врач, и отец врачом был.
Я хотел уточнить, что значит «был», но почему-то только беззвучно открыл и закрыл рот. Как-то сразу сообразил, что вряд ли она имела в виду пенсию или переход на другую работу.
-Ага, точняк, - тем временем продолжал свой полный грусти и страданий рассказ Сеня, - Короче, она у меня жутко мнительная. У меня папа давно со спиной мучается, вот мама ко мне и прилепилась. Между прочим, у нас в классе еще у троих этот самый сколиоз нашли. Но на танцы отдали почему-то только меня. Мать так и сказала: «Они полезны для спины». А я на шахматы хотел… я давно шахматами увлекаюсь, класса со второго. Так ей и сказал: «Не хочу танцевать, есть же еще куча занятий, плавание там и прочие вещи. И, вообще, я уже знаю, чем буду заниматься»… - продолжение было мне известно. Полина же героически дотерпела до конца истории, ни разу не перебив Сеньку. Более того, девочка умудрялась сочувственно качать головой.
-А я вот не умею в шахматы играть, - вздохнула она.
-Научить? Пашка, ты притащил из города коробок?
-Сейчас, - я аккуратно вернул подушку на место и достал бордовую коробочку. Настоящие шахматы, только маленькие и в каждой по магнитику, чтобы не улетали с железной доски.
2
Для начала Сенька, как настоящий профи коротко рассказал историю шахмат. Начал он со своей любимой притчи о глупом радже и ушлом брамине. Я уже не раз ее слышал, и немедленно включился в повествование, подражая голосом известным мне Болливудским злодеям. Полина не выдержала, и громко зааплодировала, скандируя: «Браво!» и «Оскара!».
-Хорошо, а теперь серьезно, - отсмеявшись, вернулся к главному друг, - Что ты сама знаешь о правилах?
-Два соперника. Один играет черными, второй белыми. Главная фигура - король и его надо защищать. Если фигура доходит до противоположного края, она становится дамкой…
-Стоп, стоп! Сама ты дамка. Не путай шахматы и шашки. Во-первых, правило касается только пешек. И она может превратиться в любую другую фигуру, которая снята с доски. Конем, слоном…
-Жирафом, - съязвил я. Как вы успели заметить, в свои одиннадцать я это делал как восемнадцатилетний. Так же часто и без особого повода. Правда, Сеня в долгу не оставался:
-Сам ты жираф. А если так и не научился нормально играть, так не мешай нам с Полиной. Продолжай.
-Когда королю некуда деваться, ему объявляют «шаг и мат». Я только никак понять не могу, причем здесь «мат»? В смысле, ругательства здесь не при чем, так ведь?
-Не «шаг», а «шах», - нравоучительно поднял палец вверх друг.
-Что значит: «Шах умер», - ввернул я. И неожиданно понял: все это время Полина испытующе смотрела не на доску и не на своего учителя, а на меня. И ничего из того, о чем мы здесь говорим, не является для нее новостью.
-Хорошо. Так, теперь я покажу тебе, как ходят фигуры. И только попробуй сказать что-нибудь про букву «Г».
-Я и не собиралась, - слегка надулась подруга.
Когда все основные правила были усвоены, ребята приступили собственно к игре. Первую партию Полина продула всего за пятнадцать минут, подставив под удар последнего офицера. Сеня снисходительно похлопал ее по плечу, но уже через полчаса утешать пришлось его самого.
-Не стоит. Новичкам всегда везет, - друг явно не был уверен в своих словах, но продолжал привычно хорохориться, - Помнишь, когда мы с тобой в «дурака» резались в первый раз? Я у Пашки подряд три раза выиграл.
Я не стал уточнять, что до того мне самому доводилось играть всего однажды. Так что мы были почти в равных условиях.
-Ладно, давай решающую партию. На этот раз я тебе ни за что не уступлю.
Хм, друг почти сдержал слово. То есть выиграть-то он смог, но с таким скрипом и потерями, что у меня не осталось сомнений: дело тут не в везении.
-Знаете, что мне пришло в голову? – Полине, как проигравшей пришлось собирать фигурки обратно, - Мы ведь можем друг друга многому научить.
-Нам что, школы недостаточно? Я пожертвовала комфортом городской квартиры исключительно ради трех вещей: солнца, речки и вольного ветра.
-Я же не о математике толкую, - возразила подруга, - И не об уроках труда. По такой погоде ты вряд ли в речку полезешь, а уж о солнце я вообще молчу. Веками люди передавали друг другу свой опыт и знания, заодно сами в них совершенствуясь. Ты вот шахматами занимаешься, Паша…
-Он у нас флейтист, - нет, этот парень определенно напрашивается на неприятности.
-Начинающий, - признался я, - В марте пошел. В моем случае выбор был добровольным и осознанным. Хотя духовые инструменты, говорят, полезны для легких.
-Ха-ха, - не оценил моей шутки Сеня.
-Но руку даю на отсечение, вы оба никогда не пробовали вязать на спицах.
-А зачем нам? Этим девчонки должны заниматься. Вроде как.
-Ага, а еще стирать, готовить и прочее. Женщина создана смотреть за очагом, пока мужчина охотится, - поддакнул я.
-Точно. Да только лучшими поварами и дизайнерами в мире считаются мужчины, - сложно было спорить при таких-то железных доводах, но я смог вывернуться:
-Исключения лишь подтверждают правила. К тому же не надо сравнивать высокое искусство с тривиальным созданием шарфиков и носочков.
-А я не против, - неожиданно подал голос Сеня, - Только вот вряд ли мы найдем здесь спицы и нитки.
От такого заявления я впал в ступор. Ничего себе, оказывается, это я тут главный консерватор и шовинист!
Оба слова, как и мое любимое «тривиально» были специально вычитаны в толковом словаре для дальнейшего использования в дискуссиях с нелицеприятными оппонентами. Проше говоря, чтобы подавить своими знаниями Кольку Петрова, главного хулигана среди четвертых-шестых классов.
Правда, первый опыт такого вот подавления закончился банальным кровоизлиянием под глазом…
3
Шерсть, равно как и спицы самых разных диаметров нашлись в доме самой Полины. Когда она пришла ко мне, дождь едва крапал, так что девочка обошлась без зонта. Зато теперь на улице бушевал настоящий тропический ливень, и мне пришлось сопровождать ее до крыльца.
-Мне показалось, или ты уже играла когда-то в шахматы? – задал я давно мучавший меня вопрос. Подруга угукнула:
-Три года в шахматном клубе «Белый ферзь». Потом мы переехали, и я забросила занятия.
-Но зачем ты претворялась?
-Мне было скучно, а на простую просьбу поиграть Арсений бы не согласился. Он… весьма своеобразный человек. Ты не подумай, я ничего плохого не имею в виду. К тому же есть одна вещь, которой я, правда, хочу научиться. Танцы. Я увидела реакцию твоего приятеля и поняла, что действовать напрямую не получится. А вот если предложить ему сначала его любимое дело, может, в следующий раз он покажет мне пару движений.
-О, женское коварство!
-Коварство здесь не при чем. Обычная психология: дай человеку почувствовать себя хозяином положения, и можно из него хоть веревки вить. Но я реально считаю, что мы можем многому друг друга научить. Чем целый день просиживать в комнате и выколачивать пыль из подушек.
-Полин…твой отец…
-Умер. Авария. Он тогда работал таксистом, дорога была скользкая… После чего мы и переехали сюда, а в этом году вот дачу купили. Да ты не переживай за меня. Каждый человек в своей жизни должен испытать большое горе и огромное счастье. Первое закаляет его, а второе… а второе, ну, оно просто обязательно.
Меня не смутила некоторая заминка. В ту пору я мало соображал в заминках, зато уже начал разбираться в приличиях. И они твердили, что пора сворачивать разговор. Тем более что мы уже подошли к дому Полины, и мысли сами собой перескочили на вязание.
Полина оказалась отличным преподавателем. Сначала я фыркал, когда она ставила нам пальцы и следила за каждой упущенной петлей, но потом привык, и как только подруга присаживалась рядом, автоматически расслаблял руки.
-Ты похож на паука, - Сеня пыхтел в попытке вывязать лицевую. Изнаночные почему-то выходили у него намного лучше, - Мелкий черный паучок посреди желтой паутины.
-А ты, видимо, муха. Навозная, - шерсть соскользнула со спицы, и я чертыхнулся, - Слушай, как вы это делаете?
-Странно, - вместо ответа почесала нос Полина, - Ты ведь музыкант, а пальцы у тебя, как у столяра. Не гнутся ни фига. Погоди, ты должен придерживать петлю почти до самого конца, и лишь в самом конце давай ей соскользнуть.
Полина заглянула за мое плечо, и я почувствовал запах ее шампуня и еще чего-то приятного. Не то кондиционер для белья, не то сама Полина пахла цветами. Наверное, тогда я впервые задумался, зачем ребята постарше так упорно добиваются внимания других девчонок.
-Дай я покажу, - несколько несложных на первый взгляд движений, и очередной ряд закончен, - Понял, что я делаю? Не расстраивайся, если не сразу получится. Мышцы сами запомнят последовательность действий, и вязать станет так же легко, как ходить или писать.
-Эй, Полин, посмотри, - Сеня светился как моя настольная лампа. Таким же мерзким светом превосходства. Он опередил меня на добрый десяток петель, хотя его пальцы вообще больше походили на сосиски.
Теперь вы решите, что я был чудовищем, мучимым манией величия и черной завистью. На самом деле, я просто был подростком, и глубине души обожал своего друга. А последние, как известно, частенько имеют проблемы с выражением любви.
4
Всю следующую неделю мы упорно совершенствовали полученный навык, делая перерыв только на очень важные вещи как то: игра в прятки и поедание пирожков. Да и тут не обошлось без Полининой идеи всеобщего образования. Так что попутно мы научились правильно разбивать яйца и просеивать муку. О том, во что превратилась кухня после таких «занятий» лучше не вспоминать.
Она учила нас, мы – ее. И очень скоро это стало своего рода одержимостью. Вязание, готовка, плетение наших первых браслетов (потом будут и другие, уже не из ниток, а из кожи), оригами со стороны Полины. Плавание, хождение на руках, изготовление пугачей и правильное поджигание петард – с нашей. И, конечно же, девочка рано или поздно добилась того, чего хотела: Сенька не просто показал ей некоторые движения, он разучил с ней целый танец.
Вскоре мы начали специально выискивать, чему бы научить остальных. Сенька достал где-то тоненькую книжечку с пословицами и поговорками и первым принялся их зазубривать.
Полина разузнала, как из проволоки и старых колготок делать бабочек, и вскоре моя комната была усыпана обрезками нейлона и мелким бисером, который мы использовали для украшения.
А уж про мастер-класс друга по забиванию гвоздей и говорить нечего. Учитывая, что их ему выдали всего семь штук, нам пришлось использовать некоторые гвозди по два-три раза. Представьте только: двое мальчишек и девчонка методично орудующие молотком, а после гвоздодером.
К концу наших измывательств рейка просто-напросто сломалась. Увы, с таким количеством отверстий у нее просто не было шансов выжить…
_________________

 » Глава 4

Дабы больше не тянуть кота за бантик, выкладываю последнюю главу, наполненную водой и занудством. В ней будут новые герои и, наконец-то начнется действие)) Следующую главу ждите во вторник.

1
Дети – вечно стремящиеся вперед существа, напоминающие машины без тормозов. Они выбирают из окружающего все соки, все самое интересное, веселое, концентрируют и превращают в смех.
В то лето мы хохотали особенно часто и громко. Поводом могло стать любое событие: от случайно услышанной фразы до извивающейся на крючке огромной рыбины.
Рыбу поймала Полина. Мы уже сматывали удочки, но она попросила подождать еще пять минут. Погода стояла просто отличная для клева: тишина, большие мохнатые облачка, одеялом накрывшие половину неба, и приятная прохлада.
Именно об этом и твердил Сеня, в то время как я собирал расползающихся червяков.
-Не иначе это заговор. Других объяснений просто не существует! – всполошено размахивал руками он.
Порой мне так хотелось изловить друга, обмотать его скотчем с головы до ног и засунуть в какое-нибудь укромное место. Его хаотичные движения и постоянная болтовня действовали на меня, как красная тряпка на быка.
-Да угомонись ты. Тебя ни в чем не обвиняют, - не выдержал я и на этот раз. Угу, что называется, держи карман шире. От моих слов Сенька завелся еще больше.
-Но я все правильно рассчитал. Да и папа сказал, что на закате хорошо клюет. Мы с ним не один раз на этом месте были, но никогда такого не было.
-Сеня…- если этот парень вбил себе что-то в голову, разубеждать его просто бесполезно, - Рыбалка – не точная наука. Ты сам мне говорил тысячу раз! Давай завтра сходим, с утречка.
-Завтра… а если снова дождь пойдет? Я по радио слышал, к нам какой-то циклон движется. Эй, вот еще один, - друг ткнул пальцем в сторону очередного беглеца.
-Да, ладно, пусть ползет, - несмотря на все заверения, мне и самому было до слез обидно, что наши вчерашние приготовления пошли псу под хвост. Мы несколько часов чинили удочки, искали коробок с грузилами и копались в земле, как твои кроты. И вот… клюнуло только один раз, в самом начале. Но вытащенная рыбка смахивала на малька, и мы предпочли ее отпустить.
-Ничего, скоро у нас целое ведерко будет! – самоуверенно воскликнул я тогда. Как сглазил.
Больше наши поплавки не дергались.
Восторженный визг заставил меня дернуться. Жестянка выскочила из рук и укатилась под куст. Обрадованные неожиданной свободой, черви поспешно расползались в разные стороны.
-Клюет, у меня клюет! – Полина вцепилась в удочку двумя руками, но даже это не помогло. Леска натянулась до предела, и казалось, от разрыва ее спасало только упорство подруги.
Сенька был ближе, потому и подскочить успел раньше.
-Подсекай, да подсекай уже! – рявкнул он. Полина в ответ заорала еще громче и едва не разжала руки, - Тяни, тяни!
Рывок, плеск хвоста по воде. Сопротивление прекратилось, и Полина, не удержав равновесия, полетела на песок. Я еле успел уклониться, когда надо мной пролетело что-то огромное и с громким шлепком приземлилось в нескольких метрах от воды.
-Ого! Я бы даже сказал: ого-го! – Сенька прижал добычу к траве. Я только присвистнул. Даже на первый взгляд ее длина приближалась к полуметру. Зеленовато-желтая чешуя блестела на проглянувшем солнышке, аки брошенная горсть монет. Верхний плавник топорщится, жабры ходят ходуном, будто рыбина бежала марафон.
-Знатный окунь.
-Знатный? Да это король окуней, нет, император! Да что там окуней, всех рыб в речке! – Сенька, наконец, вытащил крючок и затряс рыбой над головой, - Полинка, ты видишь?! Ты… ты просто… ух!
Девочка смущенно улыбнулась и почему-то полезла обниматься ко мне. Не то, чтобы я был против. Да и Сеня не обратил внимания, оно было полностью приковано к окуню.
Друг любовно строил рыбе глазки и продолжал называть его то «моей радостью», то «ох, ты, сволочь», стоило рыбе выскользнуть из Сенькиной хватки.
-Да засунь ты ее уже в пакет! – посоветовал я и, повернувшись к Полине, поинтересовался, - Признавайся, как ты это сделала? Я таких окуней в жизни не видел.
-Не знаю. Не смотри так! Я, правда, ничего не делала. Мне просто повезло.
-И ты не занималась пять лет в тайном кружке рыболовов? И не разговариваешь на рыбьем? Точно?
-Клянусь! – девочка церемонно приложила руку к груди, - Хотя…
-Да?
-Наживка. Я выбрала самого большого червя и тщательно на него поплевала. И еще сказала: «Ловись, рыбка, большая и очень большая!».
-Принято говорить: «большая и маленькая», - друг оставил окуня в покое и присоединился к нам.
-А зачем мне маленькая? – удивилась Полина и совсем уже тихо добавила, - И… я видела, куда вы бросали прикормку. Ее течением как раз в мою сторону отнесло.
2
Мы возвращались в деревню, словно былинные герои, несущие не одну рыбку, а пропитание для всех ее жителей. Причем на год, как минимум. Гордая поступь то и дело сбивалась на бег, но мы старались держать себя достойно. Странно, почему встречные не кидались с благодарностями. Стеснялись, наверное.
Весь путь мои мысли крутились вокруг Полины. Она и раньше казалась мне неким странным существом, только по недоразумению принявшем образ обычной девчонки. Нет, точно. Разве стал бы Сенька так запросто хвалить подругу, будь она таковой?
Я кинул взгляд на ее джинсы. Полина забыла отряхнуть их, так и шла обсыпанная песком. Естественно, также необычным. Волшебным. Не валяющимся на берегу речки, а завезенным специально из далеких стран. Там мастерицы, закутанные с ног до головы в шелка, день и ночь отбирают только самые красивые песчинки. Тщательно сушат их под светом полной луны, отчего песок и приобретает такой необычный оттенок карамели.
-Стойте, - Пока я пытался придумать еще что-то про священную воду, пропитавшую внизу ее штанины, Полина резко затормозила перед чьим-то окошком.
Одна его половина была полностью открыта, и из домика доносилась музыка. Не какая-то там: «Всяко разно, это не заразно», - а легкая и проникновенная мелодия.
-Да, ладно, тебе, пойдем, - дернул подругу за рукав Сеня. Но она даже не повернулась в его сторону, как в гипнотическом сне. Только теперь я увидел ее закрытые глаза и текущие по щекам слезы.
Легкое дуновение пан флейты, оттененное гитарным перебором, сменилось пением виолончели. Мелодия растекалась, размазывалась, как масло по сковороде, но не уплывала. Чувствовался четкий ритмический рисунок, так что я мог предугадать, что будет дальше.
Виолончель смолкла, и эстафету подхватил новый солист – окарина. Они сменялись, мелодия расширялась, вбирая в себя все новые оттенки. К духовым присоединились ударные.
Передо мной виделось сотворение мира: земля покрывалась травами, из семян проклевывались ростки, вытягиваясь к небу, делаясь все мощнее, закрывая солнце шелестящими кронами. И параллельно с этим прямо из вод выходили олени, буйволы, волки и неторопливые львы, а над ними взмывали птицы.
Их становилось все больше, они смешивались друг с другом, как вибрация струн сливается с буханьем барабанов и звоном бубнов.
Я не понимал, почему Полина выглядит такой огорченной, но спросить не решился. И лишь когда прозвучал последний аккорд, несмело коснулся ее плеча.
-Это так прекрасно… и так грустно, - произнесла подруга. Потом шмыгнула носом и, резко повернувшись ко мне, со страстью прошептала, - Обещай, что сочинишь что-нибудь подобное для меня. Пашка, ты ведь музыкант, ты замечательный музыкант. Обещай…
-Конечно, он сочинит, - Сеню вся эта чувственная чепуха не очень волновала. Он то и дело бросал озабоченные взгляды на ведерко, намекая, что если мы задержимся еще немного, лежащий на дне окунь окончательно протухнет, - Только тебе придется подождать лет эдак десять-пятнадцать. Пока он музыкалку окончит, потом консерваторию…
-Паш…? – глаза у Полины стали темнее от слез. И в них плескалось что-то совершенно мне не понятное. Тот самый импульс, момент, который вмешает в себя и решительность, и надежду, и радость. Тот, с которым посреди ночи вскакивают поэты и останавливаются посреди дороги художники. Момент озарения, торжества жизни и любви.
-Я… хорошо, я обещаю, - абсолютно не понятно, с чего она заговорила о моей замечательности. Несколько раз за лето я брался за инструмент, но Полине еще не играл. Однако мое заверение полностью ее удовлетворило, - У тебя, на подбородке…
-Ага, - девочка стерла повисшую слезинку.
-Интересно, что это за произведение? – когда мы все же продолжили путь, стал размышлять я, - Не классика точно. Ладно, вернусь в город, загляну в мой любимый магазин. Там работает один дядька, он раньше сам в оркестре работал, а теперь вот пластинки продает. Он-то точно должен знать.
-А чего ты разревелась? – тактичность Сеньки просто поражала. Мне за него прямо неудобно стало.
-Просто… вдруг. Какая-то тоска. Не знаю, чем вдохновлялись композиторы, но чем-то определенно серьезным. И страшным.
-Мне так не показалось, - поспорил я, и пересказал пришедшие на ум картины.
-А я увидела море. И женщину. Море неспокойное. Не шторм, но волны довольно большие. Они накатывают на берег, а женщина стоит, ждет чего-то. Может, возвращения возлюбленного, - Сенька впереди фыркает, - а, может, когда сама растворится в этих волнах. На ней желтое длинное платье, в цвет заката. И солнце так медленно опускается к горизонту, уступая темноте. И мысли женщины становятся все мрачнее, а сердце начинает колотиться. Вот как-то так…
Я слушал и живо представлял все описанное. Но почему-то вместо несчастной женщины видел Полину. Такую, какой она была несколько минут назад: с закрытыми глазами и прижатыми к груди ладонями.
Только через восемь лет я узнал, насколько была права моя подруга. Помню, как сидел, листал новости во всемирной паутине, а заодно искал новую инструментальную подборку. Прошерстил несколько сайтов и неожиданно наткнулся на знакомую тему.
Помню, как свет в комнате из белого вдруг окрасился золотом, пространство дернулось и разлетелось на куски. Пальцы вцепились в подлокотники кресла, и память вернула утраченные образы. Огромные темно-серые глаза и умоляющий шепот: «Обещай… столь же прекрасное…»
Я буквально уткнулся носом в монитор и за несколько минут раскопал всю нужную мне информацию. А вместе с ней несколько вариаций мелодии, включая песню в исполнении Мерседес Соса, голоса Латинской Америки. И я заплакал. Неожиданно залился горючими слезами, стараясь сдержать рвущиеся изнутри всхлипы.
За следующую неделю я прослушал «Alfonsina y el mar», наверное, не менее пятидесяти раз [2]. И больше никогда не возвращался в мыслях ни к зверям, ни к сотворению мира.
3
Письмо принесли вместе с остальной почтой и квитанциями. Мама несколько раз перевернула конверт, прежде чем недовольно изречь:
-Местные почтальоны совершенно не умеют работать. Леша, посмотри, что нам опять сунули в ящик!
-Дорогая, я сейчас не могу, - отозвался из кухни папа. Судя по искаженному произношению, он брился. Мама вздохнула и удрученно покачала головой.
-Не знаю, как они это делают. Но уже третий раз за месяц нам приносят чужую корреспонденцию. Адреса, что ли, не видят.
Письмо легло на стол, и я смог его рассмотреть. Почтовый индекс совпадал, равно как и фамилия получателя – Троепольская. Я всегда гордился своей фамилией настолько, что прочитал «Белый Бим, черное ухо», думая, что Гавриил Николаевич мой родственник. Писатель, конечно, никем мне не приходился, но гордость за фамилию осталась.
Инициалы также были одинаковы. Только вместо Марии Александровны крупным почерком было выведено «Марине Александровне». Я прошелся глазами ниже и заметил еще одно различие. Наш дом располагался по адресу: улица Черноморцев, 11. На конверте вместо улицы стоял переулок… переулок Черноморцев, дом одиннадцать. Именно так, буквами вместо двух единиц.
-Надо же, - удивился я, - что будем делать? Выбросишь?
-Да ты что? Как можно! Надо вернуть письмо владельцу. Я ее знаю. Такая милая старушка, каждую субботу продает молоко на рынке. Пожалуй, когда пойду в очередной раз за покупками, отдам его.
-А где этот переулок?
-Да рядышком. Через два перекрестка.
-О! Как раз по пути на площадку. А я и не знал, - вот это номер!
-Люди часть не замечают того, что у них перед носом, - нравоучительно заметила мама. Я был полностью с ней солидарен, - Ты чего?
-Пытаюсь тебя разглядеть. Каждый день вижу, но вдруг, что важное упустил?
-Ты все шутишь, а я серьезно. Вот вырастешь и сам поймешь. Еще жалеть будешь, что меня не слушал, - у меня и намека на шутку не было. Я, правда, хотел запомнить свою мать такой, какой она была на самом деле. С морщинкой на лбу, которую я раньше не замечал, с обручальным колечком на пальце, с выбившейся из прически прядкой.
Она уже несколько месяцев не красила голову, и в волосах стала проглядывать седина. Легкий топик не скрывал торчащих ключиц и изгиба шеи.
Прямо под ухом располагалось неправильной формы пятнышко, а на предплечье белел тонкий шрам. Если первый сложно было не увидеть, то о втором я узнал только сейчас. От чего он? И как давно мама ходит с этим шрамом?
-Мам, а давай я отнесу письмо, - предложение родилось само по себе. Старушку я видел мельком. Меня больше интересовали соседние лотки с конфетами и игрушками, чем сыры и масло. Однако на сей раз мне вдруг захотелось самому что-то сделать. Тлетворное влияние Полины начало переделывать меня из беззаботного ребенка в ответственного человека.
-Что ж… почему бы и нет. Только не суй его под дверь, а отдай лично в руки и обязательно извинись.
-Мам… - «не начинай», - конечно, я так не поступлю. Все будет хорошо.
Никогда не замечали, как убедительно звучат эти три слова? Но стоит подобрать правильную интонацию, отвердеть взглядом и жестами, и любой превращается в послушную куклу. Такова уж дурная природа всех homo sapiens: нас легко поверить в любую ложь, если она приносит нам хоть немного успокоения.
Ближе к обеду подошли Сенька с Полиной. Первому идея тащиться к старушке пришлась не по душе, а вот подруга, наоборот, воспылала энтузиазмом.
-Она же волнуется, - добавила она, окончательно ломая сопротивление приятеля.
На стук нам ответили не сразу. Потом из глубины дома донеслось шарканье ног, и дверь открылась.
Марина Александровна оказалась крепенькой бабулькой лет шестидесяти пяти. Несмотря на столь внушительный возраст и немного утиную походку, она ходила в ярком цветастом платье, а длинные волосы укладывала в сложный пучок.
Увидев нас, она почему-то посмурнела, но тут же исправилась:
-Добрый день, чем могу быть полезна?
-Мы вам письмо принесли. Почтальон его в наш ящик сунул по ошибке, - я протянул белый прямоугольник. Женщина пару секунд задержала его в руках, а потом сунула в карман.
-Вот как? Спасибо вам. Не хотите чаю или сока?
-Да нет, не стоит. Я, кстати, Паша. А это Се… Арсений и Полина, - сообразив, что некрасиво напрашиваться на угощение, поспешно представился я.
-Очень приятно. Понимаю, вы очень торопитесь. Но мне хотелось вас хоть чем-то отблагодарить, - женщина улыбнулась, обнажив ряд несколько желтоватых, но ровных и явно здоровых зубов.
-Это я должен извиниться. То есть мне-то лично извиняться не за что, но моя мама просит прощение за беспокойство и всю эту путаницу. Просто у нас с вами адреса одинаковые. В смысле, мы на Черноморцев одиннадцать живем, только на улице, а вы на переулке. И имена похожи. Мою маму Маша зовут, - несколько путанно объяснил я ситуацию.
-Да, да, знаю. Твоя мама очень хорошая женщина. И она правильно сделала, что послала тебя ко мне. Это письмо очень важно для меня.
-А от кого оно? – спрашивать было уже не очень вежливо, но уж больно любопытно.
-От внука. Может, все-таки выпьете чего-нибудь? Ну, хоть присядьте на минуту, - всполошилась Марина Александровна. Я переглянулся с Полиной. Та нерешительно кивнула, а вот Сеня церемониться не стал:
-Думаю, нехорошо сразу уходить, - и первым уселся на скамейку.
-Так что? Тогда сока? Яблочного, только утром выжала, - продолжила соблазнять нас хозяйка. И мы согласились.
-Моему внуку сейчас восемь, - Полина помогла разлить янтарную жидкость по высоким стаканам. Также нам вынесли вазочку с печеньем и несколько яблок. «Маме отнесешь», - последовало объяснение.
-Он живет отдельно?
-Да. Моя дочь вышла замуж и уехала в город. Я была не против. Молодым в нашей деревне делать нечего. Ни работы, ни перспектив. Она и меня хотела взять, но я отказалась. Нет ничего хуже, чем престарелая мать в одной квартире с молодыми. Совет дать да по хозяйству помочь можно и не находясь круглосуточно рядом. А более ни для чего старики уже не нужны. Но вам подобные разговоры еще рано слушать.
Первое время они ко мне приезжали. Регулярно, два раза в месяц, как по расписанию. Привозили подарки, а потом мой зять подозвал меня к себе и сказал, что ему все это надоело и видеть он меня не хочет. Он сам из семьи в шестнадцать ушел и совершенно не жалеет. И свою жену катать туда-сюда всю оставшуюся жизнь не намерен.
-Какой кошмар! Но как же так можно?! – не выдержала Полина.
-Можно детка. Еще и не так. Через полгода дочка ко мне приехала, напряженная, нервная. И объявила, что видимся мы с ней последний раз. Ибо мужу предложили отличную работу, и она никак не может его бросить. Конечно, она будет звонить. И, да, он редкостная свинья, к тому же ревнивая и мнительная. Но она его очень любит.
Я разозлилась. Через неделю собралась и поехала к ним. Долго звонила в квартиру, барабанила по двери, пока не вышел Гриша. На мою просьбу позвать дочь ответил, что если я еще раз появлюсь у них на пороге, он вызовет милицию.
Таким образом, путь к моим близким был навсегда закрыт. А потом и со здоровьем проблемы начались, и теперь я могу только от дома до рынка передвигаться. Моя подруга, что живет через три дома, дала мне занятие: продавать молоко и яички, пока она возиться по хозяйству. Но… я вам надоела со своими жалобами. Не берите в голову, - спохватилась Марина Александровна.
Видно было, что ей не с кем было поделиться. Точнее, просто выговориться. Из нас вышли идеальные слушатели: ни критики, ни причитаний. Сидим, уши развесили и сок попиваем. Женщина же то и дело замолкала, делала большие паузы, но продолжала рассказ.
-Ваш зять – очень плохой человек. Не понимаю, разве в таких влюбляются? – брезгливо поморщился я.
-А ты думаешь, любят только хороших людей? Чистых и правильных? Нет… любят всяких. И воров, и убийц, и просто жестоких людей.
-Если я когда-нибудь влюблюсь, то мой избранник обязательно будет добрым. А еще высоким и красивым, - мечтательно протянула подруга.
-Дай бог, милая. Самое главное не в этом. Не в красоте. И не в росте.
-Да ну! Хотите сказать, что и в карлика можно влюбиться, который сто килограмм весит? – не поверил Сенька.
-Карлик не может быть таким толстым, - возразил я, - иначе это не человек, а шар какой-то получится.
-Все в мире возможно. Просто вероятность будет меньше. Красавцу понравиться проще, а вот сохранить чувство на всю жизнь никакая красота не в силах. Но мы опять ушли не туда, да и вы ничего не едите! – мы быстро схватили еще по одному печенью.
- После того, как моя дочь уехала, я больше ее не видела. Она не звонила и не писала, а нового адреса я так и не спросила. И вот, когда я уже совсем отчаялась, пришло письмо. Короткое совсем, всего три строчки. «Здравствуй, бабушка. Это я, твой внук, Андрей. У меня все хорошо и есть собака. Я тебя очень люблю», - Марина Александровна замолкла, прижав кулак ко рту, чтобы не расплакаться. Да и у меня отчего-то печенье встало поперек горла. Наконец, женщина нашла в себе силы и продолжила, - А еще там была фотография с подписью: «Андрюша, 6 лет». Согнута посередине. Наверное, он ее откуда-то утащил. Не важно… Теперь я каждый день новой весточки жду. Эта уже третья будет.
-Вы расстроились, - Сеня сочувственно опустил глаза.
-Нет, о чем ты! Я рада. Рада, как никогда. Эти письма, они единственная моя связь с внуком и с дочкой. Моя единственная отрада. Вместе с радостью приходит и тоска, но радость гораздо сильнее. Вот, - женщина вытащила порядком помятое фото, - мой Андрюша.
На нас смотрел улыбающийся мальчишка. Двух передков не хватало, но улыбка и без них выходила преотличная. С ямочками и сияющими глазами. От фотографии так и веяло счастьем, и я не сомневался, что внук Марины Александровны окружен заботой и вниманием. Где бы он ни находился.
-Он на вас похож, - заметил друг.
-Точная копия матери, - хозяйка промокнула глаза платочком, - И почерк почти ее. Она так же в первом классе писала. Сейчас он изменился, за два года-то. Но не думаю, что сильно. Уверена просто.
-А вы ему ответ написали?
-Нет. Хотела сначала. И листы приготовила, и марки купила. А потом села и подумала: а дойдет ли мое письмо? А если его первым зять обнаружит? Боюсь, тогда наша связь с внуком совсем исчезнет. Пусть лучше он мне пишет. А я… постараюсь дожить до того момента, когда внук приедет.
-Мы, наверное, пойдем, - женщина продолжала разглядывать фотографию, явно не настроенная на дальнейший разговор. Прощание вышло скомканным, а встреча отставила неприятный отпечаток на наших юных сердцах. И все же я был рад, что сам отнес письмо Марине Александровне.
4
-Даже подумать страшно, сколько таких несчастных старушек по стране, - вздохнул друг. Полина привычно оккупировала качели, а мы расположились по обеим сторонам.
-Хуже того: сколько таких зятьев! – зло сплюнул я, - И скольким Маринам Александровнам они могут жизнь испортить. И не только им. Ее дочь отказалась от общения с матерью, а внук, возможно, никогда не увидит свою бабушку. Вот тебе было бы приятно, если бы тебе не давали с бабушкой видеться?
-Мой дедушка умер еще до моего рождения, но я все равно по нему скучаю, - устало произнес Сенька. Новый вздох, на этот раз Полинин:
-Слушайте. Мне вдруг в голову пришла задумка. Немного странная. А что, если мы будем писать письма незнакомым людям? Ведь среди них, полно таких, которым нужна помощь, поддержка. Они сидят в своих квартирках, о чем-то печалятся, а тут раз – и письмо.
-И это ты называешь «немного странная»? Да это совершенное безумие! Зачем людям наши откровения? И о чем мы должны им писать? О погоде и природе? А, может, сонеты сочинять? Полинка, ты, несомненно, умная и рассудительная, но порой на тебя что-то находит… такое… - Сеня выразительно покрутил рукой у виска.
Меня больше волновало другое:
-По какому принципу ты будешь их отправлять? Мы же не знаем, кому именно адресовать сообщение.
-Да какая разница? Можно писать без всяких обращений. И имя получателя никакой роли не играет. Мой дядя работал на почте и говорил, что почтальону не важно: указано, кому письмо предназначается или нет. Главное, чтобы адрес был, - как двух бестолковых щенков попыталась вразумить нас девочка, - А писать можно о чем угодно. Стихи? Отлично. Можно и рисунки отправлять. И фотографии каких-нибудь красивых мест. У нас же есть фотоаппарат.
М-да… сколько в человеческой голове рождается всего интересного. Но обладая недюжинным воображением, до такого я бы никогда не додумался. Сомнений не было: большая часть наших писем отправится прямиком в мусорку, еще кучу выкинут по пути от почтового ящика до квартиры, и лишь некоторые прочтут. Но имелась небольшая вероятность (я очень надеялся), что хоть одно-два послания принесут пользу.
-Мы на одних марках и конвертах разоримся, - в друге проснулась жадность, - Не считая чернил и бумаги. Ты хоть примерно представляешь, сколько в нашем городе семей?
-На самом деле я хотела устроить рассылку по всей стране, - не стушевалась Полина, - Но, во-первых, не обязательно все делать за один раз. Каждый день писать по письму, а в конце недели отсылать. Нас трое. Двадцать одно письмо. За месяц получится восемьдесят четыре, грубо говоря. А за год выходит…
-Тысяча девяносто пять писем, точно, - по математике у меня почти всегда было «отлично», - За всю жизнь, может, и справимся.
-Главное не количество, а качество, - подруга оттолкнулась ногой, раскачиваясь, - Если хоть кто-то станет счастливее, это уже победа.
-Письма в никуда, - проворчал Сеня, - А адреса мы где найдем?
-Вот об этом можете точно не беспокоиться, - улыбнулась Полина, Все просто. Начнем со своей улицы. Нам же известно, например, сколько подъездов в соседних домах и сколько в каждом этажей. Отсюда легко посчитать количество квартир. У меня есть карта с номерами домов. И там же всякие полезные данные: адреса кафе, кинотеатров, гостиниц.
-Типа путеводителя? – одной проблемой меньше. Я видел, как недовольно крутит головой Сеня. Надежда оставалась только на то, что через пару недель подруга остынет, а потом окончательно забудет о своей задумке.
Нет, сама возможность принести людям радость вдохновляла. Но стоило мне представить, как я каждодневно сажусь за стол и пытаюсь хоть что-то накарябывать на огромном листе, накатывала тошнота. Так и виделось общипанное гусиное перо и огромные кляксы среди завитушек. С сочинениями дела мои обстояли намного хуже, чем с точными науками.
-Хорошо. А с индексами как поступим? – я постепенно приходил к мысли, что Полина давно все рассчитала. Уж больно складно у нее получалось. Учитывая склонности подружки к генерации внезапных идей и решений, она и не на такое была способна. Не знаю, кому она раньше собиралась писать, но подготовка ее была основательной, как у альпиниста.
- Здесь своя система. Каждому городу присваиваются определенные цифры, потом к ним добавляются другие, обозначающие отделение почтамта. У меня есть знакомый, он может раздобыть нам все списки. Парень умный, занимается компьютерами. У него даже интернет проведен! Но… вы должны мне помочь.

2. «Alfonsina y el mar» («Альфонсина и море») – песня, посвященная Альфонсинне Сторни (1892-1938). Альфонсина Сторни - одна из известнейших поэтесс Латинской Америки. Альфонсина покончила жизнь самоубийством в море на пляже Ла Перла города Мар де Плата будучи смертельно больной. Мелодия, услышанная Полиной носит тоже название и принадлежит группе «Ocarina».
_________________

Татьяна, я как и обещала, прочла все 4 главы и спешу отписаться.
Безумно нравится ваш слог написания. Есть хорошая писательница Ольга Егорова, она написала немного романов и малопопулярна, но слог у нее с вашим чем-то похож. Разглядеть необычное в обычном. Очень понравились размышления Павла. Выделила при чтении для себя несколько цитат, о каждой расскажу подробно.

Эта мысль героини мне показалась с одной стороны - забавной, а с другой - очень глубокой. Изъяны ведь разные бывают и у каждого человека они есть.

Это обо мне. Я тоже почувствовала себя как главная героиня. Всегда, когда общаюсь с такими людьми, как Павел, ощущаю себя банальной до мозга костей. И начинается самобичевание. А тут он сразу остановил его, сказав эту фразу.

Занесу себе в личный цитатник. Подписываюсь под каждым словом. У меня был период в жизни, когда я каждый день пыталась отгородиться от этого серого мира музыкой в наушниках. А рок вообще люблю.

Неожиданные, непривычные слова, звучащие из уст двенадцатилетней девочки. Кажется, словно она уже прожила большую часть жизни. У нее нет деления на "до и "после", есть только "сейчас". Наверное, поэтому она рано ушла из жизни. Слишком многое осознала и поняла намного раньше, чем это случается с другими.
Спасибо огромное за такое глубокое и душевное произведение! Таких сейчас мало встретишь, оно заставляет задуматься, осознать...
И жду продолжения!
_________________

Настя, вы (давай все-таки на ты, я тоже не старушка)... ты второй человек, говорящий о моем слоге. Не поверишь - сие мое больное место. Я не могу излагать свои мысли короткими фразами. Такая вот болячка имени Льва Толстого(( Первые написанные произведения при перечитывании и редактуре приводили меня в ужас. Громоздкие предложения с кучей оборотов. Плюс моя любовь к прилагательным, эпитетам и метафорам. Темный лес, ни продраться, ни пролезть...
Искореняла в себе это я долго. Мужественно боролась, резала фразы, старалась, чтобы текст стал понятнее. Так что для меня это огромный успех))

Рок, поп, все что угодно - мне это тоже часто не только помогает. Вдохновляет, создает правильное настроение.

За цитирование спасибо И еще большее спасибо, что нашла в себе силы и терпение все прочесть. А то я начинаю себя чувствовать эдаким жутким монстром: "Читай, презренный! Ибо аффтор в поте лица графоманил здесь, а ты проходишь мимо!".
Очень рада, что нравиться. Знаю, намного интереснее история Жени с Пашей. Но... многие его последующие поступки, его поведение и размышления напрямую зависят от пережитого в детстве и юности.
И да Паша - самое загадочное из существ. Он ни с кого не списан. Не является моим идеалом парня. Откуда он взялся? Сама не знаю.
_________________

Обращение на "ты", гораздо удобнее) Наоборот, это замечательно, не каждый так может, в основном все ограничиваются простыми предложениями, подстраиваясь под читателя. А у тебя - образец хорошей прозы.


Хочешь верь - хочешь нет, но я действительно не просто так заглянула и оставила первый комментарий. Просто все времени не было прочитать, тем более произведение не из разряда "почитать на досуге и забыть". Здесь нужно настроиться на серьезное повествование, читать вдумчиво.Впервые за все время моего пребывания на форуме я оставила комментарий с выделенными цитатами, да еще потом что-то взяла себя на заметку. А если ты думаешь, что роман плохой только потому что мало читателей - это неправда. Просто он сложнее для восприятия, а все привыкли читать более легкие произведения.


Мне вообще показалось, что Паша просто расскажет несчастливую историю своей любви и все. Даже настроилась на печальный конец.


У меня тоже так часто герои появляются. Ни с того, ни с сего. Как черт из табакерки.


_________________

очень интересно, спасибо за продолжение!
такая дружба у ребят искренняя и затейливая.
_________________

Начала читать, очень интересно))) Пожалуйста, включите меня в список участников

Спасибо, Елена. Буду ждать ваших отзывов и впечатлений))
_________________

 » Глава 5

1
Кофе остыл, а от пенки осталась тонкая полоса по краю. Павел откинулся назад и снова закурил. Совсем не бережет себя: уже третья сигарета за сорок минут. Я несколько раз стукнула пальцами по столешнице. Детские воспоминания, всего лишь. Абсолютно ничего не выражающая маска на лице и редкая полуулыбка. Как издевка над самим собой. Только не понятно: над тем ершистым мальчишкой или сегодняшним, высоченным дядькой, убивающим собственные легкие в компании едва знакомой ему дамочки?
-Хочешь еще чего-нибудь? – выдыхает токую струйку, тщательно стряхивает пепел.
-Нет. Знаешь, у нас было подобное развлечение. Только мы не письма писали, а на телефоне набирали случайную комбинацию. Иногда попадали на рассерженных взрослых, хотя некоторым наши разговоры даже нравились. Но никакой высокой цели мы не преследовали. Просто баловались. Мелкие засранцы…
-Хорошее было время.
-Сейчас то же ничего, - я отхлебнула кофе и сморщилась, - Вот сидим тут, болтаем. Или уже жалеешь, что согласился на мое предложение?
-Это сомнение в себе или проверка моего благородства? – засмеялся Павел, - Нет, никакого сожаления. Только удовольствие. Последний раз мне удалось нормально отдохнуть месяца четыре назад. Правда, на утро жутко болела голова.
-Буду надеяться, от моей компании ничего болеть не будет, - сплюнула я.
-Девяносто восьмой год. Тяжелый и очень насыщенный. Не знаю, говорит ли тебе что-нибудь словосочетание «черный август»?
-Мне было семь. Я мало что помню о себе тогда. Но вот дефолт засел в моей памяти навсегда. Ничего конкретного, смутное ощущение страха за себя и свою семью и одновременно радостного возбуждения. Не понимаю, чему я могла так радоваться?
-О, это легко! – Павел одним движением затушил сигарету, - Я старше тебя, Женя, но испытывал нечто похожее.
Весьма самонадеянно с моей стороны, но я дал данному феномену название: эффект присутствия в истории. Мы неосознанно радуемся, если понимаем, что вдруг происходит нечто очень важное. Даже если событие напрямую нас не касается. Главное, чтобы ничего плохого оно с собой не несло.
Дети, выросшие в годы революции, вряд ли испытывали радость от этого. Разве что их отцы не воевали в рядах Красной армии.
Не знаю… высадка на Луну или выпуск нового айфона. Сравнение не очень, признаю. Но каждому поколению – свои герои. Tempus est optimus magister vitae.[3]
-Латынь?
-Еще одна причуда, но уже не Полины, а моя. Лет в пятнадцать понял, что ничем особенным похвастать не могу, хорошая учеба – не в счет. Вот и решил выучить парочку фраз. Наверное, с кем бы мы ни общались, мы заражаемся от этих людей. Энергией или тараканами, не знаю, - мужчина развел руками, - Я недавно наткнулся на один ролик со старой рекламой. То ли девяносто пятого, то ли девяносто шестого года, не могу точно сказать. И пока я смотрел, мои губы сами собой расплывались в глупейшей улыбке. Так и хотелось вскрикнуть: «Да я же это помню! Это все время крутили по телевизору, когда я приходил со школы!».
-Да уж… многие цитаты ведь именно из рекламы к нам в обиход пришли. И ведь чаще всего мы не помним ни сами рекламу, ни что рекламировали. Помнишь: «Свежесть дыхания облегчает понимание»?
-«Ментос», - подтвердил Павел, - А бессмертное: «Сколько вешать в граммах?»
-Колбаса какая-нибудь?
-Не-а… «Билайн»! – теперь мы оба захохотали.
-Они такие же… - я осеклась, вовремя сообразив, кому собираюсь раскрыть свою любимую цитату. Павел поймал мою руку и совершенно серьезно продолжил:
-Как я, только страшные. Меня поначалу бесил тот ролик, а потом я начал находить в нем своеобразную прелесть. Во всяком случае, девушки никогда не забывали мое имя. Они просто ассоциировали его с названием батончика. А через некоторое время батончик уже ассоциировался со мной. Просто и намертво, я впечатывался в их жизнь, как суперклей.
Да… девяносто восьмой год. Время больших шариков «Виспы» и бесконечных сражений в фишки. Такое впечатление, что от их постоянного щелканья нигде нельзя укрыться.
-До сих пор не знаю, как в них играть, - призналась я, - Но нервировали они жутко! А вот по шоколадкам скучаю. Сейчас таких не делают. Или мы заелись?
-И то, и другое. Многие марки стали портить, другие просто пропали с прилавков, - Павел жестом попросил официанта подойти и быстро заказал у него еще одно кофе и мороженное для меня.
Кажется, вечер ностальгии по прошлому обещал затянуться.
2
Приятель Полины жил не в деревне, а в городе, и этим летом никуда выезжать не собирался. На предложение позвонить ему подруга ответила категорическим: «Нет, так не пойдет. Мы должны с ним увидеться».
-Мои домой не попрутся.
Идея включить старших в наши планы выглядела не слишком заманчиво. Они бы посчитали затею с письмами очередной блажью. Оставалось самим поехать в город на автобусе.
-Придумаем такой отмаз: мы отправляемся на целый день в лес. Погулять, грибы пособирать и прочее. Для достоверности наденем подходящие шмотки и фотоаппарат прихватим, - продолжала строить планы Полина, - Одна проблема: просто так нас никто не отвезет. Нам нужны деньги на билеты.
-У меня в копилке рублей тридцать. Очень мало, - покачал головой Сеня, - Может, ты одна сгоняешь к Игорю?
-Сбрендил?! – я отвесил Сеньке подзатыльник, - Как она может одна поехать? А если в пути что случится? Или обидит кто?
-Ладно, ладно, не кипятись. Просто иного выхода я не вижу. Либо придется просить деньги у родителей. И выслушивать их долгие стенания по поводу того, какие алчные нынче дети пошли.
За прошедшее с того разговора время я так и не смог придумать ничего умного. Пару раз подходил к отцу, но так и не решился заговорить с ним. Он бы потребовал объяснений, а врал я неумело.
- Слушай, нас точно не убьют за это?
Я стоял на коленках перед кроватью, и перебирал разбросанные на ней фигурки. Еще один фетиш девяностых – стоящие на полочках шкафов игрушки из шоколадных яиц. Самые терпеливые (и состоятельные) собирали целые коллекции бегемотиков, крокодильчиков, пингвинов или странных синих смурфиков в белых колпаках.
Каждая была знакома и очень любима, многие из них связывали меня с каким-то важным событием в жизни вроде прошлого Нового года или приезда моей двоюродной сестры. Были у меня и фавориты: кошка-жрец и динозавр, выкладывающий стенку.
-Успокойся. Родители ничего даже не узнают.
-А твой приятель, он надежный? Если мы к нему заявимся, не развернет нас?
-Игорь, конечно… - Полина задумалась, вспоминая малознакомое слово, - эксцентричен. Короче, у него куча странностей, но друзей он в беде никогда не бросает. Ты уже достал деньги?
-Понимаешь, все не так просто, - сбросив киндеры в коробок, я уселся в свое любимое кресло, - Одно дело, просить у предков пять рублей на мороженое, а совсем другое – целый полтинник. Я же не могу объяснить им, зачем мне такая прорва денег!
-Неверное, я зря все затеяла, - Полина отвернулась, взад-вперед проводя пальцем по книге, - Ты послушался моего совета?
-Да, - неожиданный перевод темы вовсе меня не удивил. Подруга в разговоре часто отвлекалась на что-нибудь. Ее внимание было рассеянно, и в то же время она вычленяла из происходящего такие вещи, которые остальные не замечали. Например, по дороге на площадку она не раз останавливалась, увлеченная пролетающей бабочкой или необычным цветком.
А один раз она заставила Сеньку лезть на дуб, чтобы он сорвал ей три сросшихся между собой желудя.
-Зачем тебе эта фигня? – друг называл фигней все, что, по его мнению, не приносило пользы. В том числе школьные уроки физкультуры и рисования. Он бы и музыку внес в свой список, если бы Анна Сергеевна, которая ее преподавала. В отличие от меня, Арсений всегда понимал толк в женской красоте.
-Для коллекции. Я собираю всякие интересные штуки.
-Типа тех, что в Кунсткамере? Уродства? – не понял друг.
-Это не уродство, - Полина нисколько не разозлилась, - Наоборот, чудо. Конечно, из таких желудей вряд ли вырастет дерево, но они уникальны. Я редко показываю свои находки, но вам покажу.
На следующий день девочка принесла несколько мешочков и довольно объемную папку.
-Экспонаты попадаются разные, но я смогла набрать целый гербарий, - пояснила она.
Чего у нее только не было! И старая ветка, настолько извитая, что больше походила на запутавшуюся змею. И несколько удивительных по красоте камней. Осколок от бутылки, отполированный водой до такой степени, что его края стали гладкими. И совершенно облезлый игрушечный медведь, явно сшитый вручную. Завернутая в левую сторону раковина улитки, несколько оберток от шоколада, на которых не было ни слова по-русски.
Но больше «склада» мне понравилось рассматривать пришитые к плотным бумажным листам цветы и листья.
Среди них я обнаружил белый шиповник с красным пятном на одном лепестке. На ум сами собой пришли строчки: «Что ты наделал, милый разбойник, выстрел раздался вдруг... Красный от крови, красный шиповник выпал из мертвых рук».
А также кленовый лист с шестью жилками и несколько листочков сирени, имевших форму зеленых сердечек.
Там же лежала книга:
-А она-то что тут делает? – я прочел название, - «Сад Эпикура». Не вижу в ней ничего любопытного.
-А, нет. Книгу я принесла просто почитать. Ты увлекаешься всякими приключениями, тайнами и фантастическими изобретениями. Здесь нет ничего из этого списка. Но она классная. Я ее проглотила дней за шесть, и то лишь потому, что очень растягивала.
-Погоди, Эпикур… он же вроде как философ? – уточнил Сеня. В его понимании все философы являли собой неких оторванных от жизни психов или занудных дядечек, у которых из нормальных слов в лексиконе были только предлоги. Все остальное занимали термины, ловко составляющие многострочные предложения.
-Да. Он жил в Афинах приблизительно в третьем-четвертом веках до нашей эры и основал свою собственную школу. Паша, не смотри на меня так! На самом деле книга не такая тяжелая, какой кажется. В ней много рассуждений и мыслей, но большее внимания уделено именно жизни самого Эпикура. Как он жил, о его друзьях, о происходящих в то время событиях, - Полина усмехнулась, глядя на то, как моя мина из недоверчивой становится откровенно скорбной, - Слушайте, разве я могу предложить вам какую-нибудь гадость?
-Ну… если не считать те сливы, - протянул друг.
-Хорошо. Признаю, они были недозревшими, я погорячилась, решившись их попробовать.
-Что ж. Если ты говоришь, что книга интересная, стоит хотя бы попробовать ее почитать. Только скажи сразу: у нее хороший конец? – я все же решился.
-Думаю, да, - согласилась Полина.
И вот, спустя десять дней она стояла напротив и нежно, как кошку, поглаживала книгу. Ногти у нее были короткими нежно-розового цвета, а пальцы тонкими и весьма подходящими для игры на фортепьяно.
-Сколько уже прочитал?
-Где-то половину. Сначала долго вел внутреннюю борьбу, несколько раз откладывал ее в сторону, а потом втянулся. Ты была права: ничего общего с моим любимым Верном. Но интересно, очень.
-Я рада, что «Сад» тебе понравился. Мне близка его идея жить ради удовольствия. Но при этом он не имеет в виду роскошную жизнь, славу, карьеру. Ему важно душевное спокойствие и умеренность.
-Ловить кайф даже от простых вещей, как сказал бы Сенька.
-Точно. Но, к сожалению, так сложно, - Полина улыбнулась, - Знаешь, я придумала, как мы можем обойтись без денег, - Мой сосед может нас отвезти.
-Чего? Какой еще сосед?
-Серега. Он живет с нами на одной лестничной площадке. И когда мы покупали дом, именно он посоветовал нам место в Туманках. Еще я хочу зайти к Марине Александровне. Отвезем Андрею послание. Ты сам видел адрес: это совсем близко с моим домом!
-Ты говорила уже с этим Серегой?
-Нет еще, - призналась подруга.
-Мне все это еще кажется неразумным. Давай хоть до осени подождем с почтой для несчастных! Тогда и ресурсов будет больше и к Игорю твоему не придется через двести километров пилить.
-Я не собираюсь еще полтора месяца сидеть, сложа руки, - тряхнула хвостом Полинка. Впервые проявились ее истинные черты: нетерпеливость и своеволие, - Чем раньше мы начнем, тем скорее найдем того, кому нужна наша поддержка.
3
Рядом с домом подруги возвышался высоченный забор, на который я всегда косился с опаской. Здание за ним больше походило на дворец: два этажа, красная черепица, только башенок не хватает для завершения картины.
Как оказалось, двор у соседа Полины был не менее впечатляющим. На огромной площади раскинулся небольшой садик. Никаких сорняков, ровные дорожки, посыпанные мелкими камешками, делили его на ровные квадраты и треугольники.
Огромную арку оплели розы и декоративный виноград. Где-то в глубине, за домом журчала вода. Сам дом опоясывала терраса, на которой хозяева разместили уютный диванчик и зачем-то набросали холщовых мешков.
-Это такие пуфы, чтобы сидеть, - пояснила Полина.
-Лучше бы стульев нормальных поставили, - а вот висящий между столбиков гамак мне понравился.
-Пойдем, он должно быть за домом, - пока я, как дурак, вертел головой в разные стороны, подруга молча последовала по одной из тропок.
-Он не боится, что его ограбят? – мы проникли во владения без проблем. Калитка оказалась не запертой.
-Нет. Серега сам работает в охранной фирме, которая ставит сигнализации и прочие противоворовские штучки. Уж поверь, если кто-то захочет сюда попасть без спроса, он очень пожалеет.
Пока мы шли, я улавливал какой-то плеск. Он становился все громче, и к нему примешивалось довольное фырканье. Наконец, дорожка свернула, и мы вышли к самому настоящему бассейну.
Кажется, мои глаза выкатились из орбит, так что Полинка захихикала:
-Серега, привет! – подруга помахала выходящему на помост парню. На вид ему было лет двадцать – двадцать пять, и был он головы на две выше меня, - Это Павел.
-Не желаешь окунуться, - Сергей накинул на голову полотенце и принялся интенсивно им тереть волосы, - Водичка просто потрясающая.
-Как-нибудь потом, - со скукой в голосе отказалась девочка, но ее безразличный тон меня не убедил, - У нас к тебе есть разговор.
-Вот как? В таком случае, давайте присядем, что ли, - жест в сторону небольшой беседки, - Алкогольные напитки вам не предлагаю, но Настя может принести мороженое.
-Шоколадное, - уточнила Полина, - А ты какое будешь?
-На ваш выбор, - мне становилось все неуютнее, я окончательно зажался и начал употреблять исключительно вежливые слова. А вот Полина, наша с Сенькой Полина, которая играла с нами в самодельном шалаше и шила одежку для кукол вдруг выросла. Детская наивность и робость, такое впечатление, что их никогда и не было.
Здесь, рядом с этим громилой девочка стала совершенно другой. Ее улыбка стала сдержаннее, ее руки метались, то невзначай поправляя косу, то ложась на стол близко к лапище Сергея. В желудке точно пиявки закопошились, и, впервые в жизни я испытал ненависть к Полине.
-Как твои дела? – между тем подруга не спешила переходить сразу к делу. Я проследил за ее глазами, и чувство тошноты усилилось. Она пробежала взглядом по его плечам и остановилась на татуировке в виде птицы.
-Потихоньку, - сам Сергей алкоголем не брезговал. Уже три пустые бутылки стояли на скамейке, и сейчас он открывал четвертую. Ловко, одним жестом сбив крышку, присосался к горлышку, потом довольно откинулся на бортик беседки, - А вот и Настя.
-Привет, Полин, - к нам подошла невысокая темноволосая девушка. Не родственница, абсолютно не похожа на парня. Жена?
-Привет.
-Принеси гостям мороженое. Как мы и договаривались, можешь уйти сегодня пораньше.
-Да, Сергей Владимирович, - послушно кивнула Настя.
«Прислуга», - пришел я в ужас. Мои родители не были истовыми коммунистами, но к излишествам вроде иномарок, дорогих картин и горничных относились с неодобрением. Я рос в семье со средним достатком и не считал это пороком.
Когда я вырос, выучился и стал зарабатывать столько, чтобы купить машину за полтора миллиона, мое отношение к состоятельным людям несколько изменилось. Не все из них оказываются «угнетатели рабочего класса», как любил говорить мой отец.
Мороженое нам принесли на подносе в креманках. Рядом Настя поставила две чашки и горячий кофейник.
-Если хотите, я могу заварить чая, - предложила девушка. Я отрицательно замотал головой. Кофе я почти не пил, но гонять человека ради такой ерунды не собирался.
-О, чего читаешь? – Полина указала ложечкой на раскрытую книгу, - Поэзия?
-Ага. Нашел у отца в библиотеке и неожиданно увлекся.
-Сначала жизнь пленяет нас: в ней все тепло, все сердце греет. И, как заманчивый рассказ, наш ум причудливый лелеет [4] , - прочитала девочка с выражением, - Красиво, но как-то мрачновато. Тебе не кажется, что все поэты – глубоко несчастные люди?
-Почему? – я отковырял немного от белого шарика и положил мороженое в рот. Мама учила есть его медленно даже при сорокаградусной жаре. Года два назад я пренебрег ее советом, после чего месяц провалялся с ангиной. С тех пор я даже холодную минералку держу во рту не менее десяти секунд, - Они же не только грустные стихи сочиняют, но и веселые. «Мороз и солнце» там или «Белая береза под моим окном»?
-Присоединюсь к вопросу, - Сергей отставил пиво и выжидающе уставился на соседку, - Поэтов много и у каждого своя судьба.
-Да. Но взять того же Пушкина. Уж не думаете ли вы, что он поперся на дуэль от хорошей жизни. Или Есенин. Напомни-ка, как он умер?
-Повесился. По официальной версии. На самом деле, никто точно не знает.
-Не важно. Главное, что скончался не от старости в окружении верных друзей и многочисленной родни, - Полина потянулась к кофейнику, плеснула себе на дно темной жидкости, - Мне продолжить? Маяковской – застрелился. Цветаева – повесилась. Фет…
-Сердечный приступ, - в школьную программу входило несколько его стихотворений, и я читал биографию Афанасия Афанасьевича.
-По некоторым данным незадолго до приступа у него была попытка самоубийства, - отрубила Полина, - Гумилев – расстрелян, Мандельштам – скончался от тифа по дороге в лагеря.
-Вяземский, - влез Сергей, - Умер в восемьдесят семь. Своей смертью.
-Рылеев, - подруга.
-Рождественский.
-А он от чего умер? – о поэтах-шестидесятниках мне было известно гораздо меньше.
-У него была опухоль головного мозга, но в могилу его свел сердечный приступ. Полина, прекрати. Причина смерти не является достаточным доказательством того, какую жизнь прожил человек. Половина тех, о ком ты говорила, жили в очень сложное время. Становление Советской власти, мировые войны и прочее. Рылеев был декабристом. То есть так же стал жертвой своего эпохи и тогдашней системы.
-Да, но разве будет счастливый человек кончать с собой? Или бросаться на борьбу с режимом? Видимо, к таланту всегда прилагаются душевные терзания. Это что-то вроде закона подлости. Никто не вывел его формулы, но все знают, как он работает. А тут своеобразный творческий закон: счастливые люди не пишут хороших книг. Лермонтов.
-Его Мартынов застрелил. Я уже понял твой намек, - улыбнулся парень.
-Нет. Я к не тому, - Полина посмотрела на меня. Пока эти двое спорили, я доел свою порцию и теперь косился на чайник, - Налить тебе кофе?
-Давай.
Подруга осторожно наполнила мою чашку, сунула пару кусочков сахара и сливок. Я же принюхивался. Запах напитка был просто необыкновенным. Мы всегда покупали одну и ту же марку «Пеле», и я никогда не пробовал ничего лучше. Сейчас же на меня обрушилась целая гамма вкусов, от которой сладко закружилась голова, а сердце забилось быстрее.
-Почитай Лермонтова, - пояснила подруга, - Ты видел у него хоть одно веселое стихотворение?
-Ну, - задумался хозяин дома, - не припомню что-то. Ой, да ладно! Лермонтов по сути своей был фаталистом. Такое, что называется, не лечиться. Но ты делаешь слишком поверхностные выводы. Следую твоей логике, все певцы – наркоманы, художники – сумасшедшие, а актеры – алкоголики.
-Большинство. Вот скажи мне, ты когда-нибудь пробовал себя в каком-нибудь виде искусств?
-Я? – Сергей недоверчиво хмыкнул, для уточнения ткнув в свою грудь пальцем. И тут же рассмеялся, - Никогда, чур меня! Я – потребитель. Могу лишь наслаждаться плодами с чужих деревьев, но никак не выращивать свои. Да и не тянуло меня никогда на такое… в детстве, правда, любил рисовать. Так все дети рисуют. А вот чтобы взять и там, сесть за мольберт… Нет у меня ни призвания, ни желания.
-Вот-вот. А почему? Ты не пережил ничего такого… жуткого. Яростного, фантастического. Не знаю, должно произойти какое-то событие, толкающее человека к тому, чтобы стать чем-то большим, чем он сам. Но если радость можно держать внутри, то боль… от боли хочется быстрее избавиться.
-Ведро, - пробормотал я.
-Чего?
-Ты так говоришь, словно человек похож на ведро, - нехотя выдавил я объяснение, - Когда в ведре много воды, выше края, она иногда не выливается. Видели такую штуку, когда вода не ровненько, а как бы горкой налита? Но стоит чуть-чуть толкнуть, и все выплескивается.
Наступило неловкое молчание. Было не понятно: сморозил ли я чушь, или эти двое реально задумались над моими словами. Чтобы окончательно не превратиться в сельского дурачка на ученом собрании, я быстро схватился за чашку и начал с напускным сосредоточием рассматривать ее узор.
-Дай-ка, - после минуты-другой немой сцены Полина протянула руку к книге, - Так, содержание… Бунин… Вот, нашла. Одно из моих любимых стихотворений:

Часы, шипя, двенадцать раз пробили
В соседней зале, темной и пустой,
Мгновения, бегущие чредой
К безвестности, к забвению, к могиле,

На краткий срок свой бег остановили
И вновь узор чеканят золотой:
Заворожен ритмической мечтой,
Вновь отдаюсь меня стремящей силе.

Раскрыв глаза, гляжу на яркий свет
И слышу сердца ровное биенье,
И этих строк размеренное пенье,
И мыслимую музыку планет.

Все ритм и бег. Бесцельное стремленье!
Но страшен миг, когда стремленья нет.

-И ты еще говоришь, какую жуть я читаю, - усмехнулся Сергей.
-Не обращай внимания на первую строфу. Вся соль – в последующих строках. Вот оно: остановка, ощущение чуда, чего-то необыкновенного, - девочка многозначительно подняла палец и тут же с легкостью переключилась на другое. У нее, вообще, отлично удавались смены тем, - Ладно, как бы я не любила с тобой болтать, мы сюда не просто так пришли.
-Ты уже говорила, что хочешь меня о чем-то попросить.
-Да. Понимаешь, в Туманках живет одна старушка. Мы с ней случайно познакомились… - и Полина кратко описала ситуацию, в которую попала Марина Александровна.
-Мы считаем несправедливым то, что она не может увидется с собственным внуком. И хотим помочь ей. Ты вроде как собирался на этих выгодных ехать в город, или я ошибаюсь?
-Хотите, чтобы я вас прихватил, - сообразил Сергей, - Ты знаешь, твоя мать мне голову оторвет, если я это сделаю. Я тебя люблю, Полинка как сестру. Но…
-Сереж… пожалуйста! – снова эти глаза. Дергает плечиком, надувает губы.
-Не хочет везти, пусть не везет, - я с шумом отставил чашку.
-Погоди, малец. Дай мне подумать, как следует.
Я готов был на что угодно, чтобы не связываться с этим типом. В том числе и рассказать все родителям. Папа пошумит на меня, но история Марины Александровны обязательно его тронет. И он все же согласится съездить с нами.
Я уже навострился объявить о своем решении подруге, как Сергей хлопнул по столу и постановил:
-Так и быть. Помогу вам. Но учти, Польша, носиться с вами по городу я не собираюсь. Я туда еду по своим делам, вы – решаете свои. Никаких жалоб в дороге и не смейте в последний момент заявить, что струсили.
-Не дождешься, - подскочила Полинка, - Спасибо!
-Перестань, - парень едва успел подхватить девочку. Обнял, слегка потрепав по спине, а она в ответ звонко чмокнула его в щеку.
Пиявок в желудке стало на порядок больше.
4
На следующий день мы пошли в гости к Марине Александровне. Подруга, как опытный дипломат, захватила фирменных пирожков своей матери. Женщина открыла сразу. На ней был джинсовый комбинезон и старая футболка, а голову покрывала разноцветная косынка.
-В дом пригласить не могу, - с сожалением произнесла она, поприветствовав нас, - Устроила небольшой ремонт, стены перекрашиваю. После вашего прихода я помолодела лет на десять. И колени болеть перестали. И на душе так легко стало. Вот я и подумала обновить мой домик, раз такая оказия случилась. Он давно в нем нуждается.
-Может, мы поможем? – предложение исходило от меня, но все зависело от одобрения Полины. Именно на нее я и смотрел.
-Не стоит. Мне и так особенно нечего делать. К тому же вы – мои гости, а у гостей есть только одна обязанность: радовать хозяйку хорошими историями. Вам есть, что мне рассказать?
-Для начала у нас есть пирожки.
-Мы пришли не просто так. Мы хотим сделать вам предложение, - откашлявшись, продолжил вслед за девочкой Сенька, - Что, если мы отвезем вашему внуку письмо от вас. Или еще чего-нибудь?
-Ваши родители в город собрались? – странно, но женщина не выглядела обрадованной. Скорее всего, она сразу почувствовала подвох.
-Мы едем туда с моим братом, - мои брови поползли вверх, - Понимаете, ваша история так глубоко нас тронула. Мы знаем, что вы сами не можете отослать мальчику даже открытку на день рождения. Но если мы передадим ему послание лично в руки и все расскажем, как вы его любите и хотите видеть… это же здорово!
-Вы совершенно не обязаны, - смутилась хозяйка, - Я вижу, вы умные и чувствительные детки. Но делать из вас личных курьеров… не слишком ли большая роскошь? И взрослые, вы им сказали, зачем едите?
-Они не в курсе наших дел, - нечего у нас не получится, - Марина Александровна, это очень важно для нас. Поймите…
-Зачем это вам? Вы же не просто хотите помочь малознакомой старушке?
-Ох, так не хотелось вам говорить, - вдохновенно продолжал Сеня, - Но у нас в городе друг в больницу попал. У него что-то с почками. Ему даже назначили этот…
-Гемодиализ, - подхватила Полинка. Подруга частенько вворачивала в разговор одно-другое сложно выговариваемое словечко. Вы же понимаете, какие мы будем товарищи, если оставим его одного?
-Верно, - женщина замолчала, о чем-то раздумывая, - Хорошо. Хоть я и не одобряю вашей затеи, но напишу моему внуку и отдам вам письмо. В том случае, если ты приведешь своего брата, а я сама лично провожу вас и сама встречу. Иначе никакой речи о поездке и быть не может.


3. Время – лучший учитель жизни (лат).
4. Стихотворение Д. В. Веневитинова[/p]
_________________

Добрый вечер.
Принимайте в читатели, очень заинтересовал ваш роман.
_________________

Танюш, спасибо за продолжение! Не перестаю удивляться и восхищаться глубине твоих мыслей. Видимо, ты действительно мудрый человек, раз вкладываешь в уста героев такие размышления.

Понимаю героя, с дефолтом я не знакома, но что-то такое чувствуется, предвкушение чего-то великого, восхищение. Главное, чтобы это не было что-то плохое.

Разговор о творчестве вообще замечательный и очень познавательный для меня. Никогда не размышляла в таком русле. Хотя стихотворение слышала с такой строчкой: счастливые стихов не пишут... По сути дела многие из писателей, художников, музыкантов были несчастными людьми. Я теперь задумалась... А что с нами тогда не так? Или это слишком самоуверенно отнести нас к писателям? Так, пока графоманы-любители? Мы - это Николай ІІ, если что
Не перестаю поражаться не по годам развитой Полиной, она же обгоняет своих сверстников по интеллекту лет на пять, как минимум.
_________________

Полина вышла уж очень взрослой. Теперь и не знаю - считать это достоинством или недостатком?
_________________

Думаю, все же достоинством. Так легче аргументировать ее добровольный уход из жизни.
_________________

 » Глава 6

1
Наш план был безукоризнен. То есть таковым он казался нам. За ужином я как бы невзначай бросил, что завтра мы собираемся в лес на весь день:
-Не знаю, милый, не знаю, - мама рассеянно ковырялась в тарелке. Сегодня они с отцом о чем-то спорили, но мне не хотелось вникать в детали. Подобные выходки моих родителей были редки. Они были спокойными людьми и быстро остывали даже после самых горячих споров. Так что я был уверен: утром все встанет на свои места. Но сейчас в воздухе все еще витал дух разногласия и протеста, - Завтра может быть дождь.
-Опять очередная безумная идея твоей подружки? – отец недовольно проткнул картофелину вилкой, - Она не плохая, но от девчонок ее возраста лучше держаться подальше. Всплеск гормональной активности, знаешь, очень плохо действует на женские мозги.
-Оставь эти разговоры. Если им нравится общаться, в этом нет ничего страшного, - поморщилась мама, - Что вы собираетесь делать в лесу?
-Гулять. Фоткаться. Может, до речки дойдем, искупаемся.
-Возьми репелленты, сейчас много комаров. Да и клещи. Обязательно следите, чтобы они вас не укусили. Проверяйте все открытые участки тела и осматривайте одежду. И на голову надо кепку одеть. Клещи сидят на траве и ветках, а как только рядом появляется теплокровное животное, они прыгают на него. Ты знаешь, как правильно вытаскивать клещей? Его надо острожное выкручивать, и ни в коем случае нельзя дергать, иначе…
-Маша, - отец раздраженно прикрыл глаза, - Такое впечатление, что он отправляется в тайгу на неделю! Ты каждый год говоришь одно и то же. По-моему, наш сын не такой тупой, что ему надо повторять все по двадцать раз.
Я втянул голову в плечи. Но мама только сжала губы и принялась с удвоенным энтузиазмом выбирать лук. Она ненавидела жареный лук, но его любил папа. И как всякая хорошая жена, мама старалась прежде всего заботиться о потребностях мужа. В свою очередь отец изо всех сил помогал ей в реализации этих потребностей.
-Так мне можно пойти? – так и не поняв, разрешают ли мне завтрашнею прогулку или нет, уточнил я.
-Конечно, милый. Если твой папа не будет против.
-Иди. Как долго вы собираетесь там болтаться?
-Эм… - я пытался прикинуть, сколько займет поезда до города и обратно, - Часам к семи-восьми вернусь. Алиса Викторовна обещала дать нам бутербродов в дорогу.
-Тогда ты возьми термос. Я все приготовлю, - упоминание Сенькиной матери несколько снизило подозрительность родителей.
Немедленно начались поиски термоса, теплой кофты, крепких кроссовок, новой пленки для фотоаппарата и кучи других нужных в походе вещей. Так что к ночи у меня был собран целый рюкзак. Даже жалко стало, что я так ими и не воспользуюсь.
Утром мы собрались у дома Марины Александровны. Если Сенька добрался до него на своих двоих, то Полинка приехала на машине.
-Вот это тачка, - я беспрерывно зевал. Мы договорились на семь утра, но из-за волнения я почти не спал и чувствовал себя куском холодца, а не человеком.
-Ась?! – перед нами затормозила новенькая «Ауди» цвета металлик. Первым из нее выбрался Сергей, потом с заднего сиденья выскочила подружка.
-Привет, ребят, - Полина была возмутительно бодра. Никаких дурацких курток и плотных штанов. Легкое платье нежно-голубого цвета и джинсовка, закинутая через плечо.
-Доброе утро, - ее сосед поочередно протянул нам руку.
-Померяемся? – как я уже упоминал, вежливость была чужда Сеньке.
-В смысле?
-Ты что, не говорила предкам о нашей милой прогулке по лесу? Видишь, как меня снарядили. Я думал, что вообще не подниму этот баул, - друг страдальчески потянул с земли огромный портфель. Внутри что-то громыхнуло.
-Ах, это! – засмеялась Полина и ткнула пальцем в сторону багажника, - Мои вещи там. Я сказала маме, что все необходимое возьмете вы. Так что мне положили только дождевик и пачку печенья.
-Черт!
-Блин! – одновременно выпалили мы с Сеней, - И как мне в голову не пришло?
-Видимо, вы еще не освоили тонкое искусство лжи, - усмехнулся Сергей, - Зато от голода мы точно не помрем. А я-то думал, в каком кафе перекусить по приезду. Вы же поделитесь со мной?
-Мы все равно столько не съедим, - делиться с парнем мне не очень хотелось. Я воспринимал его исключительно как неизбежное зло. Но нет большей глупости, чем спорить с очевидными фактами.
-Вы уже приехали? А я думаю: чья же это машина? Здравствуйте, Сергей!
С крыльца к нам спускалась Марина Александровна. Вид у женщины был растрепанный, длинные волосы она пыталась заколоть на ходу.
-Приятно познакомится, - парень помог женщине спуститься с последней ступеньки и обворожительно улыбнулся, - Моя сестра рассказала вашу историю. Это очень-очень прискорбно.
-Да уж. Не хотите зайти? У меня есть отличные пирожные.
-Благодарим, но не стоит.
-Как же так? Молодые вечно куда-то спешат, - посетовала Марина Александровна.
-Обещаем, что вечером обязательно к вам заглянем. Расскажем о нашей поездке, - Сергей ободряюще сжал ей руку. Не мужчина – а змей-искуситель. Вон как Полина на него смотрит! Да и сама женщина мгновенно смиряется и ответно похлопывает своей ладонью поверх ладони парня.
-Ну, хоть в дорогу чего-нибудь возьмите!
-Не беспокойтесь, у нас все есть.
-Вот, целый продуктовый склад, - я вытянул руку с моим рюкзаком вперед. Сеня отступил на шаг вправо, открывая вид на свой скарб, - С нами все будет в порядке.
-А где письмо? – вмешалась в разговор Полина.
-Вот, - голос Марины Александровны тут же изменился, а улыбка погасла, - Я здесь все написала. Про то, как люблю его. И горжусь им. И чтобы он всегда слушался свою маму… И про вас тоже.
-Мы обязательно ему все передадим, - искренне пообещал я.
-Ладно. Нам ехать пора.
-Конечно-конечно, - женщина в последний раз прижимает письмо к себе и, наконец, передает его Сеньке. Тот молча кивает: мы позаботимся, чтобы оно попало в должные руки.
Спустя пару минут мы рассаживаемся на свои места, и машина неторопливо трогается с места.
2
Сергей совершенно не походил на моего отца. Он все время болтал и смеялся. В основном с Полиной.
Подруга уселась на переднее сиденье, и это злило. К счастью ни она, ни Сенька не видели моей кислой мины. И уж тем более, не знали, что творится в моей душе.
По деревне мы двигались со скоростью не более сорока километров в час, и меня начало укачивать. Отчасти из-за неровной дороги, отчасти из-за тарелки каши, съеденной утром. Мама придерживалась известной поговорки, и тщательно следила за тем, чтобы мой желудок был полон с утра и до вечера. Увы, мое мнение о распределении калорий в течение суток никого не волновало.
Когда последние дома исчезли из вида, «Ауди» загудела ровнее, а деревья по обочинам побежали быстрее.
Парень ткнул пальцем в радио. С музыкой ехать стало еще веселее. Один ритм сменял другой, а вместе с ними менялись и темы разговоров. Сенька расспрашивал Сергея о его работе, потом речь зашла о нашей задумке.
-Ты ему рассказала о письмах? – сейчас начнется часовая лекция о том, какие мы еще маленькие и дурные.
-Конечно, это не мое дело, но вы, ребята, взялись за непосильную миссию. Когда я был в вашем возрасте, я то же мечтал спасти мир от войн или придумать такое лекарство, которое делало бы всех людей доброжелательными. Чтобы оно глушило в них ненависть, и они перестали совершать преступления. К сожалению, агрессия – нормальная составляющая в любом животном коллективе. И как бы мы не старались, всех довольными не сделаешь.
-Так что же, надо оставить всякие попытки? – Полина не могла согласиться с подобным утверждением.
-Нет. Просто усвойте одну истину: добрые дела делать гораздо сложнее, чем творить зло. И отдачи они дают намного меньше. Так что не думайте, что в ответ на ваши письма сейчас же полетят ответы с благодарностями. Люди в наше время стали бояться не насилия, а неожиданной доброты. Они чувствуют в ней подвох, ловушку или стараются просто игнорировать.
-Ты говоришь о людях, как об оленях каких-то, - хмыкнул Сеня.
-Люди… олени. По сути мы одинаковы. Если в нас стреляют один раз, второй мы стараемся бежать от охотников как можно дальше. А там и от работников заповедника шугаться начинаем, - Сергей замолчал и все-таки не удержался от коронной фразы всех взрослых, - Ладно, вы еще мелкие, чтобы такое понимать. Давайте лучше поставим какую-нибудь кассету. А то я сейчас свихнусь от двадцатого повторения «ветер с моря дул».
Тут я полностью поддерживал Полининого соседа.
Мой музыкальный вкус пока базировался на тех мелодиях, которые слушали мои родитель. Вечерами в деревне нечем было заняться, и я частенько брал мамин «Sony», по десятку раз прокручивая «Крылья» или «Тутанхамона», или же совершенно непонятных мне «Smokie». Больше всего мне нравилось их нетленное «Водки найду»… [5]
-Давай я, - Полина утонула в бардачке, - Серег, как ты в них разбираешься? Какие-то цифры вместо подписей. А эта вообще без коробочки. Вот скажи мне, что значит: «классная чернокожая женщина»? Или это - «время не ждет»? Ни исполнителя, ни списка песен.
-Мои кассеты, и остальным не обязательно знать, что на них. А мне так проще. Вот, скажем, пройдет лет десять. Решу я вспомнить молодость, отыщу эти записи и что? Вот что мне скажет надпись «Сплин. Гранатовый альбом»? А если я прочитаю: парни, которых я слышал у Михалыча на днюхе, то сразу все вспомню. И не только песни, но и свои ощущения от них.
-Вот, мальчики, - Полина обернулась к нам с Сеней, - а вы говорили, что я – странная. Вы просто были не знакомы с этим парнем. О, ну хоть что-то. Стинг.
-Special for you, - шуточно раскланялся Сергей, - Ты, вроде, его любишь.
-Не то, чтобы, - девочка вертела кассету, но засовывать в проигрыватель не спешила, - К тому же я его много раз слышала. Лучше поставить что-нибудь новое.
-Жаждешь свежачка? Окей. Достань тот коробок, который ты брала. Где написано про черную женщину.
-Что на ней? – Сенька просунулся вперед. Мы как раз остановились перед светофором.
-Самый чарующий голос, который я слышал.
Пленка зашипела, мотаясь на начало. Несколько секунд в мире оставались мы вчетвером, а затем в салон полилось дребезжащее сопрано. В первое мгновение мне захотелось заткнуть уши. Женщина на записи трещала, напористо подвывала, соревнуясь в громкости с саксофоном.
-Не нравится? – Сергей бросил взгляд в зеркало заднего вида, - Я тоже сначала пришел в ужас. Но послушай дальше. Просто закрой глаза и послушай.
Я упрямо отвернулся к окну. Не хочу слушать! Хочу домой, подальше от этого придурка, который утверждает, что люди – просто пугливые животные. Который не может или не хочет нормально подписывать кассеты и крутит эту странную, резонирующую внутри музыку.
Дорога стлалась ровной серой лентой. Солнце окончательно скрылось за толстым слоем облаков. Гул «Ауди» сливался с нервными нотами пианино, бьющими воздух острым стеком.
Я изо всех сил старался не слушать, но голос певицы проникал внутрь помимо воли. И в какой-то момент я растворился в нем. А потом подскочил, когда зазвучала новая мелодия: спокойная, размеренная, тягучая, совершенно не похожая на первую.
-Это… - я запнулся.
-Магия, - подсказал парень, - Знаешь, Паша, всю музыку можно разделить на три категории. Первая: которая нам нравится. По той или иной причине. Из-за текста. Или красивой аранжировки. Или из-за самого исполнителя. Вторая: которая нам не нравится. А есть третий тип. Которая западает в душу. И ты, черт побери, не знаешь почему. Извините, что ругаюсь. Она вызывает какое-то движение внутри. Ты ощущаешь себя камертоном, по которому ударили, и он теперь звенит на той же частоте. И ты плачешь или смеешься, или просто сидишь и погружаешься в музыку, оставляя все свои мысли.
-Так кто это? – Сеню не особенно волновали все эти разговоры о музыкальном восприятии.
-Нина Симон. Она поет: «Я тебя заколдую», [6] - что и делает со слушателем. Я очень выборочно отношусь ко всему предложенному. Но в ее исполнении готов слушать все. Есть более любимые композиции, есть – менее. Но нелюбимых нет.
3
Населенные пункты сменяли один другой, чисто узелки на нитке трассы. Бесконечно одинаковые домишки, перемежающиеся полями. Подсолнечник, кукуруза, горох.
Пару раз мы останавливались размять ноги. Сергей не отходил далеко от машины, лишь задумчиво смотрел на горизонт и курил. Нам по возрасту курить было не положено, и мы просто ходили вокруг, старательно двигая всеми четырьмя конечностями.
Черную женщину сменила группа «Чайф». С их творчеством я был знаком достаточно поверхностно. То есть слышал три или четыре вещи, а хорошо знал и того меньше.
-Я вижу, ты немного отошел от культурного шока, - добродушно хмыкнул Сергей, повернувшись в мою сторону, - Ничего, в твоем возрасте уже пора расширять горизонты. Знаете, со временем я понял, что многие вещи в нашей жизни часто вызывают поначалу отторжение, но если хорошенько поработать над собой, попытаться разобраться в них, твое мнение может кардинально измениться. Как с печенкой. Кто из вас любит печенку?
-Нет уж. Не произноси при мне это слово, - Сенька скривился так, что его лицо стало похоже на картину абстракциониста, - Она горькая и пахнет… брр!
-Вот-вот. Уверяю тебя, пройдет пара-тройка лет, и ты дозреешь до печенки. Начнешь любить и уважать ее до последнего съеденного кусочка. Дело не во вкусе блюда, дело в том, что до понимания некоторых вкусов надо дорасти.
-Боже, этот человек способен нормально выражаться? – я демонстративно поднял глаза к крыше. Ответом мне послужило тихое фырканье с переднего сидения.
К счастью и для меня, и как я надеюсь, и для Сергея, пытка обществом друг друга подходила к концу. Еще не показались многоэтажки, но места неуловимо изменились. Домишки стали богаче, появилось больше светофоров, а прохожие перестали дико нас оборачиваться.
-Цивилизация, - изрек Сенька.
-Я довезу вас до моего дома, а дальше вы сами. Учтите, у вас времени ровно до пяти вечера. Иначе я жду десять минут и просто-напросто уезжаю, - пригрозил парень, - И прихватите свои вещички. Они могут вам пригодиться.
Пока все шло по плану. Сергей буквально вышвырнул нас из машины, не забыв мило улыбнуться Полине и скрутить Сеньке сливу. Тот совершенно не обиделся, а довольно заржал. Подобное предательство окончательно испортило мне настроение.
-Извините, ребята, не могу пригласить вас домой, - Полина закинула свой тощий рюкзачок на плечо, - Пропажа ключей вызвала бы не нужные подозрения.
-Да все мы понимаем. Давайте лучше подумаем, как поступим дальше? Сначала на почту и по магазинам или к твоему приятелю?
-Я думаю, нам надо найти Андрея. Если он не куда не уехал, то должен гулять рядом с домом.
-Или сидеть в квартире, - пробурчал я.
-Сплюнь, старик! – округлил глаза Сенька и несколько раз постучал меня по голове согнутыми костяшками, - Для верности…
-Дурак.
-Так, Полин, ты вроде говорила, что у тебя карта есть, – обидеть приятеля было практически невозможно. Подруга тут же вытянула из кармашка сложенный в несколько раз кусок бумаги, - Итак, поищем нужную улицу. Ага…
-Паша, что с тобой? – Полина попыталась заглянуть мне в глаза, но я притворился глухим, присоединяясь к Сене. О чем с ней говорить? Не признаваться же, что ее сосед вызывает у меня рвотные позывы, а его глупая философия – нервный тик. И что я впервые чувствую себя не как большой и умный подросток, а как несмышленый мальчишка, который даже морду не может набить своему сопернику…
«Стоп! О чем я? - я кинул быстрый взгляд на подругу, - Какие еще соперники? Просто этот тип настолько самоуверен и, вообще, у него прислуга и крутая машина… Сплошная мишура, а внутри – пшик!»
-…или направо? – донеслось до меня.
-А?
-И Б сидели на трубе! А упала, Б – пропала, а наш дорогой друг так на трубе и висит, - смешливо сощурился Сенька, - И долго нам ждать, пока Их Величество Павел отвиснут?
-Думаю, лучше пойти направо, - решила девочка.
Я никогда прежде не был в этой части города, и теперь лупился по сторонам. Облака рассеивались, становилось жарче. Вскоре пришлось снять куртку, а потом и теплую кофту. Тяжелый портфель на спине оптимизма также не прибавлял. Улицы петляли, грозя окончательно затянуть нас в свои лабиринты. Но Полина уверенно следовала всем указаниям карты, и через полчаса мы оказались во дворе новенькой пятиэтажки.
Ровные, недавно постриженные кустики, даже какое-то подобие газончика. Ярко раскрашенные шины, из которых торчали ромашки и люпины делали общую картину еще пестрее и как-то праздничнее, что ли.
В мире асфальта и плитки остается мало живого. И когда в города приходит лето, это совсем не то лето, которое можно почувствовать вдалеке от них. Вместо запаха травы – бензиновые выхлопы, и жара здесь совсем иная. Угнетающая, удушливая, словно тебя на сковороде готовят вместо котлеты. Что уж говорить о такой редкости, как растительность?
Я не о тех чахлых пыльных кустах вдоль дорог или полуголых тополях, больше напоминающих тощих подростков-акселератов. И не приглаженных зеленых коврах в парках. Все морок, иллюзия, тень настоящей природы. Но без этой тени в мире асфальта и плитки просто невыносимо.
- Операцию «письмо от бабушки» объявляю начатой, - официозно прокомментировал Сенька, - Всем внимательно смотреть по сторонам и искать объект, носящий имя Андрей. Он же Андрюша, он же внучек. Всем агентам напоминаю: объект может не соответствовать предоставленной ориентировке…
-Да замолкни ты уже, - зашипел я на друга. Пока он играл в крутого разведчика, я заметил светловолосого парнишку лет восьми. Тот с громким смехом убегал от другого мальчика постарше с завязанными глазами, - Лучше скажи, Шерлок, вон тот мелкий похож на Андрея?
-Вон тот? Да вроде похож. Ватсон…
-Да он это, - то ли подруга оказалась самой глазастой, то ли память на лица у нее была лучше, но она первой перепрыгнула через высокий бордюр.
-Эй, а Полинка тогда кто? Миссис Хадсон?
-Отстань! – шутки кончились. Нам предстоял сложный и серьезный разговор с ребенком.
-Не-а, - сам себе ответил Сеня, - Она – Мориарти.
При виде приближающихся ребят, внук Марии Александровны остановился и пихнул своего приятеля в бок.
-Чего вам тут надо? – неожиданное начало. Руки в боки, лицо насупленное.
-Вы не здесь живете, - второй мальчик стащил повязку.
-Ты – Андрей Соболев?
-Допустим.
Полина молча скинула рюкзак на землю и вытащила конверт. Андрей настороженно следил за каждым ее движением, когда как его приятель не отводил глаз от нас с Сеней.
Вот и первые признаки нового времени, первые его тревожные звоночки. Еще немного, и дети вместо яблок будут таскать с собой газовые баллончики, а их родители начнут трястись от каждого ночного звонка. Слова «терроризм», «взрывы», «боевики» станут также привычны для уха, как прогноз погоды на завтра.
-У нас для тебя сообщение от одного близкого человека, - Полина старается мягко улыбаться и не делать резких движений.
-От кого? – недоверие и капелька интереса.
-От твоей бабушки. Мы ее знакомые, живем в той же деревне, что и она. Твоя бабушка просила передать тебе письмо.
-Почему она сама не приехала? – большие голубые глаза начинают сиять, как звездочки. Но остальное лицо напряжено, - Почему послала вас?
-Она не может. Плохо себя чувствует.
-Моя бабушка больна? Что с ней? – теперь страх. Эмоции вырисовываются на детском лице также четко, как очертания на белоснежной стене.
Ему всего восемь, напомнил я себе. Но врать никак нельзя. Пришлось ограничиваться полуправдой. Марина Александровна очень хотела приехать, но в последний момент не смогла. И, конечно, она получила все письма. И нет, совершенно не сердится на него.
-Я бы очень хотел ее видеть, - вздохнул Андрей.
-Думаю, вы скоро увидитесь.
-А что в письме?
-Не знаю, - признается Полина, - не очень хорошо читать чужие письма, как ты думаешь?
-Да.
-Слушайте, - Сенька как всегда, влезает посередке разговора, - А что, если нам сфотографировать тебя? Отвезем снимок твоей бабушке.
-Я посылал ей фотографию. Но она была старая. Я на ней еще маленький, - соглашается мальчик, - Как мне лучше встать?
-Эй, успокойся, - хихикает друг, - нам нужен всего один снимок!
-Как тебе удобно. Можешь, например, сесть на скамейку. Здесь отличное освещение, - что-что, а в постановке кадра я неплохо разбираюсь.
Андрей послушно уселся, вздохнул, поерзал и застыл. Я едва удержался от того, чтобы не сказать: «А сейчас вылетит птичка». Сенька вдруг захихикал, указывая на что-то над моей головой, и ребенок засмеялся вместе с ним. Одновременно с этим раздался щелчок.
-Чего вы там творите? – попытка скосить глаза на затылок успехом не увенчалась. Полина отскочила от меня, быстро пряча руки за спину.
-Она тебе рожки строила, - наябедничал дружок Андрея, - И еще язык показывала.
-Надо еще раз?
-Нет, - я спрятал фотоаппарат в кожух, - Все отлично получилось.
Сеня все еще подхихивал надо мной. Я погрозил ему кулаком. Надо будет в ближайшее время разработать план мести. Тоже мне, клоуна нашел. Полина вон сразу перестала улыбаться, присела рядом с Андреем на скамейку:
-Как ты додумался до такого? Твои родители что-то рассказывали или как? – мальчик пожал плечами:
-Не-а, мама говорила о бабушке. Потом я ковырялся в ее вещах. Она мне отдала свою старую записную книжку, а там был адрес. Я спросил, а почему мы никогда не видимся с бабушкой. А мама ответила, что это сложно. У нее все сложно, когда нечего ответить.
-Да уж. Самая частая отговорка, - вздохнул я.
-Но я слышал, как они с папой спорили. Он не хочет, чтобы мы ее навестили, - продолжил Андрей, - Он хороший, на самом деле. Но иногда бывает таким упрямым… Так что я и придумал написать письмо. Дед Мороз же отвечает на мои письма! Конечно, он добрый и всех детей любит, но ведь я ему посторонний, а бабушке-то я родной. Так что я очень надеялся, что она мне ответит. Хотя бы, почему они с папой разругались. А вам она ничего не говорила? - всякое веселье как ветром сдуло. Мы переглянулись:
-Лучше пусть она сама тебе все расскажет. И вот еще что: обязательно напиши ей ответ. Твоя бабушка – замечательная женщина, она тебя очень любит. И ты должен всегда помнить об этом, - Полина мягко потрепала ребенка по волосам, - Ладно, надеюсь, все у тебя будет классно. А нам пора.
-Уходите? – огорчился мальчик. Подруга развела руками, - Ладно. Спасибо вам.
-Пойдемте, - первым к арке направился Сенька.
-Зачем ты это сделала? – я многозначительно ткнул себя в макушку.
-Просто вспомнила ту, первую фотографию. А он сидел такой сосредоточенный, такой неживой. Вот мне и пришло в голову, что Андрей обязательно должен улыбаться. И Марина Александровна будет видеть своего внука не холодным и отстраненным, а счастливым, - подруга подмигнула, - Операция «письмо от бабушки» считаю выполненной!


5. Имеется в виду песня группы «Smokie» - «What can I do?». В детстве мне, действительно, слышались совершенно другие слова в припеве.
6. «I put a spell on you» (песня в исполнении Nina Simon) - буквально переводиться, как «Я положу заклинание на тебя».
_________________

Очень интересно читать. Все эти рассуждения, юношеский максимализм, попытка казаться старше своего возраста и стремиться вырасти поскорей, но при этом наслаждаться играми, детские вылазки и задор. Вот по мне, Поля немного утрирует, она сама ищет драму, хочет её коснуться, потому что в её представлении,она присуща только особенным людям. Не зря же её рассуждения о трагичности всех творческих людей. И она это ищет в себе, проводит параллели.
Пашка начинает потихоньку понимать, что она ему нравится и делиться ею ну никак не хочется, ревность поспособствовала.
Замечательный стиль повествования. Спасибо.
_________________