Заблуждение сердца (СЛР)

Я в читателях.
_________________

Принимайте в читатели
Начало очень заинтересовало....
упиваясь своими обидами мы часто живем прошлым и тем самым отказываемся от своего настоящего, надеюсь у наших героев получится построить их совместное будущее
_________________

Спасибо за новую историю. Очень симпатизирую Роману и Паладину. Мне кажется Роман любит Полину, ревнует точно. А вот к Полине у меня не однозначное отношение. Я понимаю 17 лет, молоденькая ещё, но и в этом возрасте люди способны на поступки ради настоящей любви. Вышла замуж и 7 лет страдает и мечтает о своем любимом, но это все юношеское идиализирование, сказка которую прервали и она скоро поймет , что любви там и не было. Трагедия с мужем заставила ее задуматься о своих чувствах к нему и надеюсь она сделает правильный выбор. С удовольствием почитаю, желаю успехов и вдохновения.

Понравилось начало закручено лихо, столько вопросов возникает

Спасибо за пожелания и интерес к роману. Вы очень верно почувствовали состояние Полины, именно это я хотела передать. Рада что вам полюбились мои герои

 » Глава 3

                                                              коллаж от автора



Ночной ветерок врывался в салон через приоткрытые окна, лексус Дмитрия мчался по пригородной трассе, постепенно набирая скорость. Временами Луганский бросал рассеянный взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь привыкнуть к тому, что красивая женщина, заснувшая в объятьях его друга и партнера на заднем сиденье, действительно была Полина. Та самая Полина, это в ее голубых глазах сверкали искры слез, это она, забыв все претензии и обиды, сегодня протянула Роме руку помощи. Во сне ее черты расслабились, черные бархатные ресницы отбрасывали на лицо длинные загадочные тени.

Примерно о том же думал и Роман, непонятно почему, но та родная теплота, исходившая сейчас от его жены, была для молодого человека абсолютно новой. Можно, разумеется, списать все на потерю памяти, только где-то в самой в глубине души Рябинин точно знал: поцелуи, взгляды, объятья, которые Полина дарила ему сегодня, были долгожданными и выстраданными. В горле снова застыл комок и, надеясь избавиться от него, молодой человек коснулся лба своей жены ласковым легким поцелуем. Тем не менее непрочный сон слетел, она приподняла голову, еще не совсем проснувшись.

-Прости, родная, я не хотел тебя будить, – с сожалением в голосе  тихо проговорил Роман.

-Если меня будут будить так, я согласна, – сонно прошептала молодая женщина, и чувственная улыбка тронула ее губы.

Она немного приподнялась, почти касаясь щекой щеки мужа. Острое пронзительное чувство счастья внезапно хлынуло в душу, и Полина наконец согласилась  признать это удивительное откровение. В те страшные дни, в больнице, и недавние тяжелые часы для нее все изменилось. «А  быть может, изменилось давно?» – прошептал внутренний голос. Быть может, изменилось в тот самый миг, когда семнадцатилетняя глупая девчонка спустилась в гостиную девичьего дома, чтобы увидеть нежеланного жениха. И поддалась обиде на его отстраненную холодность, на то, что оставил ее одну и ушел в их первую брачную ночь. На все последующие одинокие ночи и вечера, слезы в подушку, невозможность зачать ребенка.

Сегодняшняя Полина поняла природу поступков своего супруга, поняла его боль и одиночество, поняла приступ отчаянья и неудержимо рвущуюся страсть от его поцелуев той ужасной ночью. Удушливая волна страха накатила словно предатель. Если бы не трагедия, она могла совершить непоправимую ошибку, потерять все: мужа, ребенка, семью.

Роман, неправильно истолковав ее дрожь, ослабил объятья и попытался отстраниться.

-Нет, – умоляюще проговорила молодая женщина, подняв на него лицо, – слышишь, нет, никогда больше….

Непроизнесенная фраза повисла в воздухе, но слова уже не имели никакого значения, руки мужа вновь обнимали ее, защищая, оберегая и, приникнув к нему, Полина тихонько закрыла глаза.

Утро заглянуло в спальню, прокралось по подоконнику и хлынуло сквозь приспущенные шторы, постепенно подбираясь к постели, на которой спала Полина. Каштановые кудри разметались по подушке, ночная сорочка съехала вниз, обнажив заметно пополневшую после родов грудь. Рука молодой женщины скользнула по прохладному шелку простыней и, резко открывая глаза, она села на кровати. Сердце бешено колотилось, только в комнате больше не было никого, лишь рассветная безмятежность солнечными бликами легла на паркет.

На минуту ей безнадежно показалось, что вчерашний вечер им просто приснился. Приснился поздний ужин с Ромой вдвоем, на террасе, приснилось, как они смеялись и болтали потом в спальне до трех утра, и родной до боли близкий мужчина, на груди которого она уснула, тоже просто приснился. Но ищущий взгляд наткнулся на небрежно лежащий на краю постели домашний светло-голубой джемпер Романа, и тиски, сдавившие сердце, ослабли. Все было реальностью! Ошеломляюще прекрасной реальностью.

Полина повернулась, бросив взгляд на будильник: «Половина одиннадцатого. Господи, неужели можно спать так долго, спать без тревожных сновидений, без размышлений над кошмарным вопросом: что делать?». Молодая женщина легко поднялась и по-кошачьи грациозно потянулась. Ленивая улыбка блуждала по приоткрытым губам, пока она принимала душ, а затем выбирала одежду, остановившись на очаровательном сиреневом платье из тонкого кашемира. От середины плеча и до талии по нему спускались белые и темно-синие полосы. Оно очень нравилось Роме, нравилось раньше, он сам говорил. Полина надеялась, что понравится и теперь.

«Мария Ольшанская, семейный психолог», - тисненными серебристыми буквами отпечаталось на кусочке бело-голубого картона. Маша раздраженно отшвырнула в сторону свою визитку и откинулась на спинку крутящегося кресла.

Семейный психолог, в любимом кабинете любимого офиса, готовилась начать обычный ежедневный прием. Интересно, что бы сказали ее пациенты, узнав про ее собственную самую большую проблему? Маша горестно улыбнулась, у специалиста по семейному профилю семьи, как таковой, не было. Конечно были родители, но она вот уже почти как пять лет жила отдельно от них, с тех пор, как решила практиковать в городе на Неве.

Какая глупость, бросить работу в крупном столичном центре, бросить друзей и перечеркнуть всю прошлую жизнь. Ради самых прекрасных в мире глаз, но они больше никогда не посмотрят на нее с любовью. Ради надежных сильных рук, почувствовать объятья которых - лишь невозможная мечта.

Работа помогла ей не сойти с ума, остаться жить в роскошной трехкомнатной квартире, купленной Сергеем. Но что это с ней сегодня? Как она разрешила себе вновь произнести это имя? Имя, ставшее клеймом судьбы на ее сердце. Шли дни, слагались в месяцы и года, но место Сержа в нем оставалось по-прежнему занятым. Другие не умели смотреть так, что мир вокруг останавливался, замирал. Не умели целовать, вызывая такую ответную бурю эмоций, что становилось страшно. Страшно от осознания, что эти поцелуи и ласки были жизнью ее души.

Недавно она встретила человека с похожим взглядом, разумеется, не в качестве новой любви. Он был мужем ее подруги. И то, что Маша прочла в янтарных глазах, устремленных на Полину, заставило ее вопреки всякому здравому смыслу провести параллель между двумя совершенно разными людьми. Их объединяло одно - они имели совершенно уникальную способность пронзительно любить, они любили, даже уходя и отрицая.

Полина очень долго не соглашалась принять подарок небес, Маша не могла ее за это винить, она просто не знала его цены! Она не знала, что это значит - жить, растворяясь в волшебном пламени разделенной любви, любви безбрежной, единственной, неповторимой. Не знала, как это просыпаться по утрам рядом с мужчиной, который дышит с тобой в одно дыхание. Не знала, как восхитительно рядом с ним все, абсолютно все, даже ссоры, после которых обязательно последует страстное примирение. Быть с ним в самом центре одной вселенной на двоих.

С другой стороны ей также не довелось познать: что означает такую любовь потерять, потерять неожиданно и жестоко. Даст Бог, Полина никогда не почувствует этой невыносимой боли, которая со временем утихнув, оставалась в сердце вечной незаживающей раной. Их с Ромой история только начиналась, история совершенно иная, но в тоже время такая похожая.

«Серж», – тихо позвала Маша в пустоту. Вопреки всему она еще не забыла, как звучит это имя, не забыла, и сейчас было поздно прогонять налетевших призраков прошлого. Опуская голову на руки, Мария почувствовала, как ресницы обожгли первые соленые капли.

-Мама, чем это вы здесь заняты? – радостно вопросила Полина, впорхнув на залитую утренним светом кухню.

Надежда Аркадьевна на мгновение оторвалась от кормления с ложечки пухлого крепыша, восседающего рядышком с ней за столом, на детском высоком стульчике.  А молодая женщина  потрясенно замерла, глядя на сына так, словно впервые его увидела.  В голубых омутах вспыхнули восторженные искорки.

-Мы завтракаем, – весело отозвалась Надежда, улыбнувшись дочери и мгновенно подметив сей загадочный взор, – что с тобой, дорогая? 

-Он похож на Рому, – тихо произнесла Полина, – у Никитки его глаза и волосы.

Надежда Аркадьевна лишь пожала плечами и мягко качнула головой:

-Ну, разумеется, он на него похож, сын все-таки, - окинув Полю в свою очередь удивленным взглядом, согласилась она.

-Наш сын, мама, ты понимаешь, что я имею в виду? Это наш сын! - восторженно продолжила Полина, тиская свое крохотное счастье.

-Я понимаю, дорогая, очень хорошо понимаю. И я счастлива, что и ты наконец поняла.

Мимолетное облачко набежало на лицо девушки, впрочем тут же растаяв без следа.

-Я поняла не так, как следует понимать такие вещи, мама. Но изменить прошлого нельзя. Зато мы можем сосредоточиться на настоящем и будущем. А где Рома? В саду?

-Дочка, но... ты разве не в курсе? – озадаченно посмотрев на Полину, Надежда очевидно напряглась.

-Не в курсе чего? – Поля машинально опустилась на соседний с матерью стул, отчетливо ощутив внезапную слабость во всем теле. - Мама, где Рома? Что случилось? Полиция снова приходила?

-Нет, ну что ты, успокойся,пожалуйста, может быть налить тебе воды? – смертельная бледность, покрывшая лицо дочери, не на шутку испугала Надежду Аркадьевну.

-Мне не нужна вода, Бога ради, мама, скажи мне: где мой муж? - восклицание оказалось резким, вероятно даже чересчур и Полина смутилась едва оно отзвучало, - прости....

-Он уехал в офис два часа назад, - нехотя выговорила Елецкая, зачерпнув из тарелки небольшую порцию манной каши.

Полина не сразу уловила смысл сказанного, но постепенно сквозь пелену окутавшего ее беспокойства прорвалась будничная очевидность.

-В офис? – не до конца поверив услышанному, повторила Поля – то есть... на работу?

-Поля, я не понимаю: чему тут можно дивиться, Роман поступал так всегда, ведь он и дня не способен прожить  без своего кабинета и этих ужасных машин, – в тоне матери слышалось явное осуждение.

-Он что, сел за руль сам? – теряя голос, девушка подскочила с места.

-Вот уж прости, но в отсутствии Елизаветы я взяла на себя смелость - категорически воспротивиться этому, его повез Костик. К тому же в данной ситуации Роман едва ли бы смог самостоятельно выстроить маршрут. - спокойно пояснила Надежда и гораздо мягче добавила, - Тут не на что обижаться, милая. Мне кажется абсолютно естественным, что он захотел вернуться к обычной жизни, на работе ему будет гораздо легче привыкнуть к ней. Все-таки там есть Дима, он и объяснит, и поможет, да и компанию нельзя оставлять без присмотра. Полина, куда ты, не надо действовать сгоряча....

Увы, дочь едва ли услышала последнюю фразу. Легко взбежав вверх по лестнице, Полина бросилась в  спальню и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Дура, какая же она все-таки дура! Ничего не изменится, никогда не изменится, она все также будет просыпаться одна, будет одна растить их сына. Помнит Рома об их прежней жизни или не помнит, ничего не меняло. Можно потерять память, но изменить привычки нельзя. Работа, машины, друзья, женщины - вот мир господина Рябинина, мир, в котором места для нее самой никогда не было. Все возвратилось на круги своя. Он уехал, уехал, ничего не сказав и даже не позвонив. Зачем? Для чего? Роман никогда не имел привычки - звонить жене. Ей не обязательно было знать: чем он занимается днем и где проводит ночи!

Еще и Дима…. Полина  внезапно прекратила бесцельно метаться по комнате, с тоской замерев на месте. Дима... Господи, как же она о нем не подумала? Луганский расскажет Роме обо всем, в этом нет никаких сомнений. Уж он-то постарается донести до друга, что супруга у того далеко не ангел. Слезы, уже привычно, прочертили дорожки на щеках.

Поля медленно подошла к кровати и, опустившись на нее, взглянула на свадебную фотографию, украшавшую тауалетный столик, неловко сморгнув соленую пелену. Протянув руку, девушка взяла снимок. Сквозь холодное стылое стекло на нее смотрели двое совсем чужих людей, мужчина и женщина в свой самый торжественный день. До ее воспаленного сознания все же докатился тот факт, что она находилась в спальне Романа, впервые за много лет они спали вместе в его комнате. Раньше Полина избегала сюда заходить, даже недолгие совместные ночи, когда был зачат Никитка, они проводили в роскошной комнате для гостей. А личные апартаменты оставались только личными.

Девушка глубоко вздохнула, нехотя возвращая снимок на тумбочку. Как раз в  эту минуту ей на глаза попался блистер с таблетками, притулившийся с краю ночного столика. Роман предсказуемо позабыл про свои лекарства. Решительно встав, молодая женщина вышла из спальни, прихватив важную находку. Примерно десять минут ей понадобилось, чтобы накинуть жакет,  нащупать в кармане ключи от машины и почти бегом спуститься вниз. Где ее  уже ожидала встревоженная Надежда Аркадьевна с внуком на руках.

-Мамочка, я еду на работу к Роме, он забыл дома лекарство, постараюсь вернуться побыстрее, - явственно успокоившись, объявила молодая женщина

-Заодно проследи, чтобы он все-таки поел. Потому что от завтрака твой муж отказался, впрочем как всегда! Но сейчас-то у него режим... – с оттенком недовольства напомнила Елецкая.

-Спасибо, мама, я хотела тебя попросить: не сердись, пожалуйста, на Рому, ему очень трудно, а в наших проблемах виноваты мы оба, согласись? - почти умоляюще выговорила Поля.

-Разумеется, если не считать твоего отца, раздающего весьма сомнительные обещания, не подумав о родной дочери! – в глазах Надежды  разлились гневные всполохи.

-Папа не мог поступить иначе, - помолчав, возразила Полина, - в той ситуации совершенно бессмысленно кого-либо обвинять. Я этого больше не делаю, и ты перестань, прошу!

-Если бы у тебя была возможность выбирать… - начало было женщина, покрепче прижав к себе шустрого карапуза, так и норовящего ухватить что-нибудь с каминной полки.

-Если бы у меня была возможность выбирать, мама, – мягко перебила Полина, глядя Надежде прямо в глаза, – я бы из всех мужчин на земле выбрала только своего мужа. Теперь я знаю это совершенно точно. Пока, сладенький мой.

Последние слова явно адресовались Никитке, радостно заулыбавшемуся в ответ.

Черный порше-каян стремительно въехал на стоянку, расположенную прямо у входа в новенький бизнес-центра «Плаза», что недавно возвели на Новочеркасском. Пружинисто хлопнула дверца, мягко пиликнули ключи,  и высокий блондин в черном элегантном пальто от кутюр уверенно двинулся к широким дверям огромного комплекса. Спустя пару минут перед его сосредоточенно непроницаемым взором мелькнула элегантная ковровая дорожка холла, резные створки довольно уютного лифта, отсчитавшего нужный этаж, и наконец обозначилась столь желанная дверь, с респектабельно-строгой  табличкой «Мария Ольшанская-семейный психолог».

Ладонь с красивыми длинными пальцами замерла, в миллиметре от плоской ручки. Мужчина задумчиво гипнотизировал взглядом панель из орехового дерева. Визит сюда был ошибкой, со всеми возможными неприятностями и проблемами, которые он только мог предусмотреть. А ошибаться Паладин не любил и не мог себе этого позволить, несмотря на отчетливо замиравшее в груди предчувствие.

Впрочем врач, а тем более психотерапевт,  ни за что не нарушит служебную этику  ради помощи их отделу, а тем паче - припомнив ему жестокий обман. Маша.... С минуту он смаковал почти позабытое имя. Маша была способна понять. Она единственная, кому он мог бы довериться. Но привычно взывать к гражданской сознательности, давить на общественный долг, убеждать, что подобные преступления не лучше  торговли оружием или наркотиками, играть словами и вести с ней двойную игру  Паладин не хотел.

Увы, иных вариантов ему не представили. Как  попасть в круг Борзова, не подпускающего к себе чужаков? Как не вызвать мгновенных подозрений? Как не поставить под угрозу всю операцию целиком?

Впервые в жизни ему было стыдно за принятое решение, до горечи в обреченно застывшей душе. Но пути назад уже не было, как не было шанса - вернуться в прошлое и поступить по другому, не предать, не солгать, не оставить.... Похоже он, действительно, сделался опасно сентиментальным. 

Переселив себя, молодой человек постучал. И услышав глухое: «Войдите», шагнул внутрь.

Ольшанская стояла спиной к дверям, немыслимо напряженно беседуя с кем-то по телефону:

-Я вас поняла, Инга Арнодольвна, - неестественно ровным голосом выговаривала девушка, - пусть они приедут ко мне в четверг. Нет, раньше не нужно, ребенок очень напуган. Излишняя спешка может только повредить делу. И еще я настаиваю, чтобы Всеволод Григорьевич обязательно их сопровождал. Я консультирую семьи, поймите правильно, проблемы малыша - это отражение общей ситуации в семье. Хорошо, пусть все же постарается ради здоровья сына. Договорились, до встречи.

Медленно опуская трубку на рычаг, Маша тщетно пыталась унять охватившее ее раздражение, которое ни в коем случае не должно было выплеснуться на следующего посетителя. Когда сквозь флер приглушенных эмоций в сознание девушки проник волнующе тонкий аромат. Терпкое амбре  до боли знакомого мужского парфюма, с горьковатыми нотками сандала и табака. Она знала и помнила его еще слишком хорошо. «Ла форс от Дольче и Габбана». Волна жгучего любопытства, смешанного с внезапной тревогой, заставила ее резко обернуться.

-Простите, я заставила вас… ждать… - слова, произносимые столь привычно и часто, застряли в горле  при одном взгляде на невозмутимо элегантного незнакомца, замершего в дверях ее кабинета.

Здесь, в этой комнате, посередине рабочего дня, в будночном ритме ее тоскливой жизни он мог быть только призраком, фантомом измученного любовью воображения. И опора в виде стола, едва спасшая молодую женщину от падения, вдруг почудилась ей последним оплотом во внезапно  пошатнувшемся мироздании.

Родные красивые черты исказила болезненная судорога, на мгновение в них мелькнули те же эмоции, словно точное зеркальное отражение ее собственных. А быть может, ей это только показалось.

-Призраки не пользуются духами, – пробормотала Маша, словно бы про себя, уставившись на пришедшего расширившимися от потрясения глазами.

-Точное наблюдение, – тут же отозвался мужчина, и знакомая улыбка тронула его губы.

Это было последним, что она смогла осознать. Улыбка, однажды ставшая ей дороже целого мира.  А дальше все провалилось в спасительную мглу.

Полина шла по длинному коридору торгового дома «Дар солнца», попутно кивая попадавшимся навстречу служащим. Пару минут назад она дала себе слово, просто оставить Роме лекарство и сразу же уйти, но никак не могла ожидать, что визит сюда разбередит старые раны.

Это был чужой мир, запретная территория, куда Роман ни под каким видом не желал ее допускать. Его мир. На смену привычной злости пришла боль. Теперь она отчетливо поняла, что помимо ослепительного счастья любить Романа - получит горькую пилюлю в виде бизнеса мужа. Раньше Поля была отчаянно благодарна всему, что занимало время молодого человека, только бы не ссорится с ним поминутно, а теперь пришла пора платить по счетам, рассчитываясь за многолетнее равнодушие.

-Добрый день, Полина Андреевна, –  хорошенькая секретарша мужа дежурно ей улыбнулась.

Замявшись, Полина не без труда припомнила ее имя.

-Здравствуйте, Анжела, - наконец облегченно отозвалась девушка, - скажите, а Рома...то есть Роман Анатольевич у себя?

-Да, конечно, - вежливо кивнула  собеседница, - присаживайтесь, пожалуйста, что я могу вам предложить: чай, кофе, воды?

-Нет, нет, ничего не нужно, – усилием воли молодая женщина подавила  трусливый порыв - доверить таблетки Анжеле и немедленно покинуть уютную светлую приемную.

 Слишком уж живописной была их последняя встреча с супругом в стенах этого офиса. Второй подобной она бы попросту не пережила.

-Он сейчас занят? - собрав остатки мужества, спокойно уточнила Поля.

-Совещается с Дмитрием Николаевичем, – охотно пояснила Лика, – но я сейчас позвоню, сообщу о вашем приходе.

 
-Ни в коем случае, - пожалуй, чересчур нервно возразила Рябинина, - простите, я вас перебила, просто я никуда не спешу и вполне могу подождать.

Неловкость отчетливо повисла в воздухе.

-Не думаю, что это понравится Роману Анатольевичу – отрицательно качнула головой Анжела, все же потянувшись к селектору. – Простите, Роман Анатольевич, к вам пришла ваша супруга.

Напряженно выпрямившись, Полина пыталась прогнать из памяти картины недавнего прошлого, когда в ответ на такой же звонок услышала металлическое: «Пусть подождет, Анжела, у меня сейчас совещание, или я ей потом перезвоню». Вспоминать, что случилось дальше, и вовсе не было сил.

Девушка резко поднялась, игнорируя несколько удивленный взор секретарши. Но в эту минуту дверь кабинета Романа распахнулась, и на пороге появился он сам, в том же до безобразия элегантном белом костюме, будто по иронии судьбы надетом сегодня. Только этим исчерпывалось все сходство между прежним Рябининым и мужчиной, который, неподражаемо улыбаясь, шел навстречу своей жене.

-Любимая, ты почувствовала, как я по тебе соскучился? – приблизившись к ней, Рома коснулся   похолодевшей щеки легким поцелуем.

 Взяв себя в руки, Полина вернула ему ответную нежную улыбку и негромко проговорила:

-Это не сложно, ведь я чувствую тоже самое.

В красивых глазах пронзительно вспыхнули столь любимые Полей янтарные всполохи. Непринужденно обняв жену за талию, Роман увлек ее за собой в кабинет:

-Идем, мы с Димой как раз собирались тебе звонить. Анжела, сделайте, пожалуйста, один крепкий черный чай с лимоном и два кофе.

Девушка словно во сне шагнула в знакомое помещение, несколько принужденно поздоровалась с Дмитрием и позволила Роме усадить себя в удобное кресло, прямо напротив задумчиво уставившегося на нее Луганского.

Спустя пару минут Лика внесла в кабинет поднос с напитками, и по комнате поплыл обволакивающий бархатный аромат кофейных зерен, смешивающийся с терпкими нотками чайного листа и острым цитрусовым послевкусием. Еще недолго она отчаянно сомневалась в своем предположении, но когда Анжела поставила прозрачную чашечку с чаем возле нее, проглотить комок, подступивший к горлу, получилось с большим трудом. Он помнил, причем помнил  на уровне давней привычки, а это могло означать лишь одно. То, что она упорно отказывалась признавать столько лет. Ее муж любил ее, всегда любил и безумно страдал, не ощущая взаимности.

Она упрямо его отвергала, старалась оттолкнуть, не пыталась понять и протянуть руку помощи, разве что, только не предавала.... Если, разумеется, не считать подобное поведение - предательством. И сейчас ей безумно хотелось сделать для него что угодно, только бы заглушить эту боль, подарить ему наконец все то, в чем он так долго отчаянно  нуждался.

- Родная, ты ничего не скажешь? – будто издалека  долетел до нее голос Ромы.

- Прости, по поводу чего? – отгоняя грустные мысли, Полина попыталась вернуться к реальности из ранящих душу мечтаний.

-По поводу моего предложения, – понимающе улыбнулся Дима, – оказать «Дару солнца» профессиональную юридическую помощь.

Рябинина перевела на молодого человека растерянный взгляд, вспыхнувший тревожными искорками.

-У компании возникли какие-то проблемы? - напряженно поинтересовалась она, - это имеет отношение к исчезнувшей партии янтаря?

-Отчасти, милая, – едва заметно побледнев, отозвался Роман. – Дима ввел меня в курс дел, и новости, мягко скажем, не утешительные. К примеру: глава нашей юридической службы поступил по отношению к "Дару Солнца" отнюдь не лояльно.

-То есть, попросту говоря, исчез, прихватив с собой документацию и данные Роминого компьютера, – донельзя мрачно закончил Луганский.

-Что? – Полина  резко отставила в сторону недопитую чашку с чаем, – как это? Как такое возможно? Вы пробовали с ним связаться?

-Мы не то чтобы  пробовали, а буквально перевернули  вверх дном весь город, мерзавец исчез, словно сквозь землю провалился! - с чувством откликнулся Дмитрий.

-Это более чем странно,- задумчиво протянула девушка, - я имею в виду, что для практикующего юриста, это очень нелогичное поведение. Он же не может всерьез надеяться, что вы будете спокойно сидеть и ничего не предпринимать. На что же он тогда рассчитывает?

-На деньги, – пожал плечами Роман, – его просто купили, вот и все!

-Кто? – Полина слегка откинулась на спинку кресла, – я понимаю:  вопрос риторический и все же, кто и зачем перекупил нашего человека?

-В этом как раз и заключается главная загадка, - вздохнув, отозвался Дима,- в нашей среде мы не наступаем на пятки конкурентам. Если бы речь шла о поставках машин, тогда да! Желающих полно! Но янтарь, здесь все ниши уже поделены. При кажущихся сложностях  этот бизнес довольно стабилен. «Дар солнца» на рынке почти двадцать пять лет, мы, Слава Богу, не новички. Еще дед Ромы основал холдинг, наладил связи с комбинатом в Янтарном. Семья Рябининых занимается янтарем на протяжении многих лет.

-Дима, если я не ошибаюсь, главой отдела юридической службы был Пригожин Виталий Константинович? – вдруг взволнованно уточнила Полина.

-Да, он, - коротко ответил Луганский.

-Тогда это странно вдвойне! – эмоционально воскликнула Поля, - я хорошо знаю эту семью, потомственные юристы, младший сын недавно поступил в академию, кстати тоже на юридический факультет. Совершенно не представляю, что могло бы заставить Виталия вот так исчезнуть. Да еще и обокрасть нас! Он погубил свою репутацию, с таким пятном на реноме его никто не пригласит на работу. С учетом всего вышесказанного, остается один вариант -  шантаж.

-Шантаж? – Рома, пожалуй, слишком быстро поднялся с кресла, отойдя в амбразуру  окна.

Последняя фраза заставила его почувствовать себя неуютно. Словно бы на секунду в глубине подсознания мигнул тревожный сигнал  и тут же исчез.

-Дорогой, это всего лишь мое предположение, что с тобой?- Полина последовала за мужем, мягко коснувшись его плеча.

-Я не знаю... что-то все время ускользает от меня, - в родном голосе прозвучали тоскливо обреченные нотки, - что-то очень важное! Я хочу разобраться и не могу! 

-Успокойся, прошу тебя, - Поля взяла молодого человека за руку, - не мучай себя, Егор Владимирович сказал, что постепенно ты все вспомнишь. 

-Думаю, Полина абсолютно права, – встревоженно вмешался в разговор Дмитрий, – я рассказал тебе все, что знаю сам, но если картина неполная, то пока ничего не поделаешь. 

-Пока мы ничего не можем поделать, полиция будет землю носом рыть, я не верю, что они отступились от своего! И мне нечего по этому вопросу сказать. Я не могу объяснить, как получилось так, что крупная партия янтаря утекла прямо из под носа компании. Куда она подевалась? Что вообще происходит? Господин следователь ясно дал мне понять, что он думает о моей "весьма своевременной" амнезии, - с досадой проговорил Рябинин.

-Да он же - обыкновенный твердолобый идиот! – в сердцах возмутилась Полина, – заладил одно и то же, контрабанда, незаконный вывоз. Можно подумать: он застукал нас с поличным, при перевозке через границу пропавших раритетов Янтарной комнаты, так его разобрало!

Смех, как рукой снявший витавшее в комнате напряжение, стал ей наградой за эту гневную отповедь.

-Да уж,  - все еще смеясь, продолжил Дмитрий, – докатились мы таки. Как там любил повторять твой отец: «Дед оставил тебе, сынок, не наследство, а вечную головную боль».

-Ну, думаю, мы найдем действенное средство от этой напасти, ведь одна голова - хорошо, а три лучше! - мягко сжав в своей ладони пальцы мужа, улыбнулась Полина.

Больше просторный светлый кабинет, с изящными конторками из орехового дерева, широким современным камином, уютными кожаными диванчиками и высокими окнами, не казался девушке ни чужим, ни враждебным.

-Я это слышу от нового босса юридической службы? – с затаенной лаской в голосе уточнил Роман.

-Вне всякого сомнения, господин генеральный директор, - глядя на мужа сияющими глазами, подтвердила Полина.

Маша заворожено смотрела в лицо мужчине, сидящему рядом с ней на округлой низкой софе, предназначенной для приема пациентов. Он повзрослел, в серых глазах появилось чужое ей прошлое. Но сейчас девушку интересовало совершенно другое. Она до боли хотела понять, убедиться, что все окончательно исчезло, растворилось в гранях минувших лет. Только его гипнотический взгляд по-прежнему приковывал к месту, заставлял бояться момента, когда он прервется, вновь бросая ее в тоскливую темноту одиночества. 

Разум еще пытался взять верх, напоминая о  минувшем предательстве, растоптанных чувствах, доверии, уничтоженном с немыслимой легкостью, обмане, затянувшемся на долгие годы. Напрасно. Осознание было много сильнее всех обид и испытанной боли.

-Ты меня напугала,– начал было Сергей, но прохладная маленькая ладонь вдруг невесомо коснулась его губ, запрещая словам нарушать воцарившуюся в комнате тишину.

Невольный жест.... Такой трогательный и беззащитный.... И опасный. Маша поняла это слишком поздно.

Требовательные ищущие губы мгновенно накрыли собой ее рот. Протестовать не имело смысла. Внутри молниеносно разгорелся знакомый фейерверк ощущений. И сильнее всего оказалась сумасшедшая неизбывная радость от давно потерянного вкуса счастья. Она рванулась ему навстречу, понимая, что разум капитулировал, предательски оставил ее на произвол желанных ласк и поцелуев. Атака почти позабытых губ застала Марию врасплох, впрочем как и всегда. И пока они продолжали свое нежное вторжение, в голове молодой женщины постепенно слагались в один витраж разлетевшиеся мозаичные кусочки их жизни.

Ольшанская, призвав на помощь всю свою силу воли, разрушила магическое притяжение, грозившее ей новыми бедами и, отведя обнимавшие ее руки, быстро встала с дивана.

-Да, господин Савицкий, вам, наверняка, польстило мое глупое поведение! – голос женщины дрожал от едва сдерживаемого гнева.

-Я не вижу в твоем поведении ничего глупого, дорогая, – возразил Сергей, тоже поднимаясь с места.

Теперь Маша смотрела ему прямо в глаза, но это только усиливало пульсирующую боль в сердце. В сердце,  ожившем буквально за считанные секунды, властно требующим - прекратить странный спор и  обнять красивого мужчину, стоящего напротив.

-Нет, – она не заметила, что возразила самой себе вслух, спешно отвернувшись, в попытке скрыть набежавшие на глаза слезы.

Серж молчал, расслабленная поза, в которой стоял молодой человек, никак не выдавала сковавшего его внутреннего напряжения. Непревзойденное мастерство - скрывать свои истинные чувства в любой ситуации когда-то определило для него выбор профессии.

-Нет, конечно, ты ничего не видишь, – с горечью продолжила Мария, – да и что, собственно говоря, произошло? Так, мимолетное свидание с прошлым! Я только одного не могу понять? Как можно было сегодня прийти сюда?

-Ты взяла фамилию матери, я не знал к кому обращаюсь за консультацией.

Эти ровные безликие интонации неожиданно возымели противоположный от их назначения эффект,  нанеся девушке ощутимый укол в самое сердце. Обезумев от охватившего ее разочарования, молодая женщина стремительно развернулась.

-За консультацией? Господи, это ж надо быть такой дурой! Мне следовало догадаться! – быстрый речитатив ее слов нарастал с каждой секундой, и профессиональное спокойствие уже не приходило на помощь, – Ты всю жизнь всех используешь! Меня тоже использовал! Твой начальник не пожалел для меня откровенности четыре года назад: «Наш самый красивый сотрудник, поймите, Машенька, ему просто сам Бог велел! Ему не в состоянии отказать ни одна женщина!» Так вот, я все таки буду первой, пусть несколько запоздало, ну да ничего! Убирайся отсюда! Слышишь, убирайся и не смей никогда возвращаться! Я оплакивала тебя столько лет, я похоронила тебя! Но знаешь, о чем я больше всего сожалею….

Рыдания перехватили ей горло.

-Маша, прошу тебя, успокойся, – делая шаг к ней навстречу, попытался воззвать к ее разуму Серж.

-Не приближайся ко мне! Никогда больше ко мне не приближайся! Я жалею лишь об одном - о своей любви! Я тебя так любила, что каждый день молила Бога, пусть это будет неправдой, пусть он будет живым, без разницы где и с кем, лишь бы живым! Я и квартиру не поменяла потому, что тешила свою боль, она осталась мне от тебя, – слова внезапно иссякли, вместе с силами.

Мария медленно опустилась на колени, прямо на роскошный турецкий ковер, постеленный посереди комнаты.  В считанные секунды Серж оказался рядом с ней.

-Маша, пожалуйста, посмотри на меня... 

Странно, она так хорошо знала этот чуть хрипловатый бархатный голос, но сейчас он поразил ее своей теплотой.

-Уходи, я не хочу тебя видеть, – тихо отозвалась Мария, упрямо опуская лицо, – уйди из моей жизни, пожалуйста.

-Посмотри на меня, и я уйду.

-Я тебе не верю, и никогда больше не поверю, я не….

Ольшанская все же вскинула голову и их взгляды скрестились, заставляя девушку оборвать свою фразу на полуслове.

Они с Сержем встречались почти год. Но ни в один из дней, ни в самый лучший, ни в самый плохой, ни в ссоры, ни в моменты страстных примирений, ни в ослепительные мгновенья любви, у него не было таких глаз. Море, в них плескалось огромное безбрежное море, после только что отгремевшего шторма. Серые волны растворялись в тревожных зеленых маяках, и Маша пыталась поверить в реальность этой пронзительной минуты. Холода больше не было. Была боль, обреченность, мольба, но лед исчез безвозвратно, словно снежинки растаяли в широко распахнутых зрачках.

Протянув руку, она дотронулась до его лица, ощущая, как в сердце хлынула щемящая нежность. Серж осторожно коснулся губами узкой ладошки, отодвигая своим простым жестом последние сомнения в сторону. Маша придвинулась ближе, уступая, сдаваясь на милость этим новым ощущениям. Ее руки нерешительно скользнули вдоль крепких плеч и наконец обняли молодого человека.

Полина с Романом неспешно шагнули на порог любимого бара-ресторана Рябинина на приморском шоссе, держась за руки и негромко о чем-то переговариваясь. «Причал», выдержанный в морском сине-белом интерьере, с большими панорамными окнами, открывающими вид на Финский залив, импонировал девушке всегда. Но раньше она избегала приходить сюда слишком часто из-за опасений - лишний раз оказаться с супругом наедине. Сегодня же все было по-другому.

Мягкий солнечный свет лился в окна и падал сквозь стекла закрытых дверей на широкую террасу. Он скользил по столикам и приборам, играл на полу и потолке, властно заявляя, что совсем скоро весна окончательно вступит в свои права. И холодные воды снаружи будут пахнуть иначе.

В столь ранний час зал почти пустовал, может быть оттого приятной наружности мужчина, что-то выговаривающий бармену у стойки, почти сразу заметил их приход. Его брови удивленно поползли вверх, выдавая откровенное изумление. Очевидно вызванное неурочными поситителями, что, не размыкая рук, перебрасывались улыбками и тихими словами. Впрочем мужчина быстро справился со своим недоумением и  направился на встречу гостям:

-Рома, Полина, добро пожаловать, признаться, я думал: что обо мне совсем позабыли.

Роман пристально взглянул на приблизившегося к ним человека, отчего-то представив последнего на борту белоснежно прекрасной яхты. Непринужденно улыбнувшись, он протянул ему руку:

-Позабыли и, к сожалению, не только о тебе.

-Ну ладно, допустим то, что ты меня предпочел забыть - не удивительно, – отвечая на рукопожатие и принимая тот же шутливый тон, отозвался Влад, который являлся ни кем иным, как хозяином сего заведения и по совместительству другом Рябинина, – однако у твоей очаровательной супруги такого оправдания нет.

-Именно поэтому мы сегодня здесь, – улыбаясь, ответила Полина, – и очень хотим наш столик у окна.

-Прошу, - Владислав охотно повел молодых людей в конец  зала, к весьма уютному мало приметному местечку, откуда заливом можно было любоваться абсолютно беспрепятственно, – не могу передать, как я рад вашему приходу.

Позади него замаячил запыхавшийся официант, сжимавший в руках пухлое меню в кожаном светлом переплете.

-Влад, расслабься, кстати, кое-что я все-таки помню, – обратился к другу Рябинин, – а именно: твою коронную форель, я ведь не ошибаюсь?

-Я не сомневался, что уж форель-то ты никогда не забудешь, в отличие от меня, – состроив скорбную физиономию, парировал собеседник.

Под сводами залы рассыпался звонкий переливчатый смех.

-Не мудрено, – улыбаясь, продолжила Полина, – ее даже я буду вечно помнить, такого совершенства не подают больше нигде.

-Все, окончательно смутили, пойду распоряжусь. Кирилл, – последняя фраза адресовалась замершему рядом юноше, – прими остальной заказ и принеси бутылку Шардоне.

Задумчиво наблюдая за официантом, колдующим над столом, Полина то и дело соскальзывала взором на мужа. Роман разговаривал с кем-то по телефону и, судя по всему, беседа шла напряженно.
Удивительно, но  никогда раньше она не замечала, что бархатные глаза супруга обладают весьма необычным свойством - меняться. Причем в зависимости от настроения менялось не только их выражение, но и цвет. Когда Роман злился или тревожился, они темнели, как океан перед бурей. Когда же смотрел на нее, становились восхитительно солнечными, с глубокими янтарными бликами.
Впервые она обратила на это внимание в реанимации. Память услужливо вернула девушку в ту одинокую палату, тяжелый момент отчаянья и боли, невыразимой никакими словами тоски.

-Прости, любимая, я расстроил тебя, знаю: мы приехали сюда отдохнуть, - виновато проговорил Рома.

Очнувшись от невеселых размышлений, молодая женщина осознала, что муж уже завершил разговор и держит ее за руку

-Произошло что-то неприятное? - обеспокоенно поинтересовалась Поля.

-К сожалению, весьма неприятное, дорогая, - мрачно ответил молодой человек, - все операции по нашим счетам временно приостановлены.

-То есть на счета компании наложен арест? – чуть нахмурившись, уточнила девушка.

-Финансовая служба пока не располагает точными данными, но этого следовало ожидать, органы бездействовать не станут, - немного растерянно пояснил муж.

-Я не понимаю: что происходит, Ром? - негромко продолжила Полина, - это странная цепь совершенно нелогичных событий. Верх глупости - подозревать тебя в краже, никто не крадет у  себя самого, в том просто нет смысла. Ведь это была именно твоя партия янтаря, из нее планировалось изготовить крупный заказ. Почему полиция проявляет такое предубеждение!? Я не понимаю, как не стараюсь.

-Если бы мне только удалось вспомнить... - с горечью отозвался Рябинин, - быть может, нам все же воспользоваться медицинской помощью и обратиться к твоей подруге? 

Роман посмотрел на жену испытующе.

-К Маше? Но ведь доктор высказался против гипноза, – Полина пыталась не выдать охватившего ее опасения, – он считает, что память должна вернуться сама! Без посторонних вмешательств.

-Я знаю, родная, знаю, - согласно кивнул молодой человек, - однако все эти события... они  совершенно не терпят отлогательств....

-Самым главным по прежнему остаешься ты, - взволнованно глядя на него, возразила Поля, - только ты и твое здоровье! Все остальное второстепенно, родной.

В ответном взгляде разлилась безбрежная теплота.

-Спасибо тебе, – тихо произнес молодой человек.

-За что? – Полина с трудом проглотила соленый ком в горле.

-За то, что ты рядом, за то, что ты веришь мне и понимаешь меня, даже когда я сам ни в чем не уверен, - мягко сжимая похолодевшие пальчики, выговорил Рябинин. 

-Не благодари меня за это, – Поля судороженно вздохнула, продолжая сдерживать слезы, – я… я должна была понять раньше, тогда возможно всего этого не случилось бы….

-Для меня не важно, что было раньше, любимая, и никогда не будет важным. Я хочу, чтобы ты это знала, - Роман осторожно погладил напрягшуюся ладонь.

Пытаясь справиться с охватившим ее волнением, Полина взяла бокал, окуная губы в прохладный золотистый нектар. Элегантный подарок Бургундии, однажды открытый для нее Ромой, вино, сделанное из самого знаменитого сорта винограда. Тонкий изысканный вкус истинных ценителей.

Рябинин  смотрел на жену с ранещей сердце нежностью. Эту хрупкую красивую женщину он безумно любил, чтобы точно знать свои чувства - не  было необходимости помнить. Равно как и сходить с ума от пьянещего осознания - его любовь абсолютно взаимна.

 

Маша задумчиво наблюдала за скользящими по потолку  спальни солнечными бликами. Ее квартира осталась той же, как и комната с окнами на восход, но сегодня все чудилось до безумия ярким и радостным. У счастья всегда было имя мужчины, ласкавшего под шелковой простыней ее тело. В сплетении пальцев рождалась особая чувственная магия, манящая своей бархатной теплотой. Как смятые слегка влажные простыни, по которым от них медленно ускользало наслаждение, оставляя взамен неясную сладкую истому.

Пронзительный звонок телефона, вдруг ворвавшийся в сонно уютную тишину, заставил молодую женщину вздрогнуть и резко сесть на постели. В глазах, наблюдавших  как Серж потянулся к мобильнику, вспыхнула давящая тревога. Однако ответить Савицкий не пожелал. Надежные сильные руки позвали ее назад, требовательно привлекая к себе. А телефон все звонил и звонил, надрываясь, стеная, пытаясь вклиниться в нарастающий голос страсти и заглушить его.

-Ответь, – обреченно кивнула Маша, не выдерживая  неравной борьбы.

Сергей раздосадованно качнул головой и  повернул к ней экран смартфона, выжидательно приподняв бровь. С минуту Мария гипнотизировала предательски знакомые строчки. Пока раздражение не взяло верх, заставляя накрашенный ноготок упереться в линию сброса. Пожав плечами, Серж усмехнулся и, отбросив в сторону трубку, поймал в плен зовущие губы.

 

Ветер трепал волосы Поли, рассыпая их по плечам в очаровательном беспорядке. Близость воды уже не пугала,  ведь все мысли сейчас занимала рука Романа, покоящаяся на ее талии.

С того раза в салоне он больше не делал попыток ее поцеловать, и это беспокоило девушку все сильнее. Не желая вновь мучиться неизвестностью, она повернулась к мужу лицом, словно впервые вглядевшись в родные черты. В посветлевших янтарных океанах не было и намека на страсть, лишь безграничная трепетная нежность.

Полина медленно подалась вперед, коснувшись слегка приокрывшихся губ мимолетным дразнящим поцелуем. Сердце забилось в груди раненой птицей. К счастью, Рома мгновенно перехватил инициативу, возвращая подаренную ласку. Страх отступил, растворяясь в безбрежном  упоительном ощущении, болезненно новом и неизведанном.

Поцелуи Рябинина пахли морем, летним полднем, соленым бризом.  Она узнавала их вкус, смакуя, исследуя и пытаясь сравнить с тем отчаянным ночным экспромтом. Больше он ни к чему не принуждал и ни на чем не настаивал. Ей самой  захотелось большего. Обвив Романа за шею, Поля отбросила последние сомнения и полностью отдалась во власть зарождающегося экстаза.

Целуясь, они отступали к кромке воды все ближе, совсем не чувствуя брызги рокочущих волн, льнущих к  ногам опаловыми струями. Дыхание сбилось, но сил отпустить едва обретенное волшебство уже не осталось. Впрочем необходимости в том и не было. Обворожительная улыбка тронула губы Ромы, и Полина покоренно улыбнулась в ответ. Повинуясь нахлынувшему порыву, молодая женщина шагнула вперед, обнимая и прижимаясь щекой к щеке мужа.

-Любимый мой, – шептала она ему на ухо, привыкая к звучанию нового для себя слова, – любимый.

Увы, нечто  чуждое и враждебное уже вторглось в их маленький рай, разорвав нить едва обретенного равновесия. Не сразу сообразив: что происходит, Поля автоматически обернулась, потрясенно глядя на бегущих к ним вдоль прибрежной полосы представителей службы безопасности. Со стороны "Причала" донеслись тревожные выкрики. В отличие от жены Рябинин  оценил ситуацию моментально. Слишком долго он жил с этим страшным чувством, всплывшим в памяти с удивительной легкостью. Опрокинув Полину на песок, молодой человек полностью накрыл девушку своим телом,  будто живым щитом. В следующее  мгновенье  что-то обожгло руку пронзительной болью и мир рассыпался в воспаленном сознании безжалостно острыми осколками.

___________________________________

Спасибо за продолжение! Судя по проблемам, возникшие в бизнесе, Антон решил любыми путями вернуть Полину и идет на все???

Да, Антон не так прост как казалось Полине, так часто бывает, даже если человек близко можно его совсем не знать.

Интересная история, с удовольствием присоединяюсь к читателям.

Начало заинтриговало. Неужели за всеми покушениями на Романа стоит Антон? Как то не очень верится в это. Как и слабо верится а его искренние чувства к Полине- ну никак не вяжется у меня образ любящего мужчины, который смирился с замудеством любимой. Смирился и ждал вме эти годы? Пф... Может это какая то выгода?
С удовольствием буду следить за развитием событий
_________________

Покушения до сих пор продолжаются ?
Когда же поймают этого исполнителя ?

Рада что история нравится. Антон действительно верил что Полина уйдет от мужа, когда истекут условия по завещанию и вроде бы брак перестанет быть нужным, в этом заблуждении конечно не только его вина, но вот теперь это разочарованный, злой и обиженный мужчина, а такой человек просто находка для умелого использования

Для этого героям придется разобраться и в своем прошлом, и в своих чувствах, и оценить что такое настоящая любовь, настоящая дружба и настоящее доверие

 » Глава 4

коллаж от автора

-Полина, как ты не можешь понять, что это никогда не закончится! – расхаживая взад-вперед по гостиной, выговаривала дочери Надежда Аркадьевна, судорожно сжимая подрагивающие от волнения пальцы, – Мы не сможем жить спокойно, ни в этом доме, ни где-либо еще!

Но ее девочка вот уже как последние полчаса обреченно молчала, расширившимися от непролитых от слез глазами глядя прямо перед собой.

-Твоему отцу следует благодарить судьбу за то, что он сейчас находиться далеко отсюда! Этот кошмар случился по его вине! - голос женщины сел, становясь безликим и рваным, - ведь Никитка мог быть там с вами, ребенок мог пострадать, ты отдаешь себе в этом отчет?

-Мама, чего ты от меня ждешь?- наконец отозвалась Поля, бесконечно устало и глухо.

-Я хочу, чтобы ты сделала то, что желала предпринять раньше, - Надежда посмотрела ей прямо в глаза, - Роман в порядке, память к нему тоже вернется! Но сейчас ты должна думать о себе, о себе и о сыне!

-Что ты имеешь в виду, мама? - непонимающе выговорила девушка, - что именно я должна сделать?

-Собирай вещи и уходи из этого дома! Разводись, Полина! – отчаянно отозвалась Надежда.

Подобный совет давался ей отнюдь не легко, но парализующий страх, вызванный недавним покушением, заглушил слабый голос совести. 

-Мама,  неужели ты правда считаешь, что я могу так поступить? – голос девушки отчетливо дрогнул.

Надежда Аркадьевна замерла, внимательнее взглянув на свое повзрослевшее дитя, и то, что она увидела в бездонных серо-голубых глазах, лишь сильнее встревожило материнское сердце.

-Не считаю, – медленно вымолвила она,- и именно потому прошу тебя поступить разумно. Не идя на поводу у эмоций.

-Это мой муж, мама, - резко вскакивая с кресла, вскричала Поля, - мой муж, отец моего ребенка и кто-то с завидным постоянством хочет его убить!

-Полина, видит Бог, я хочу, чтобы было иначе, - напряженно выдохнула женщина, -но между вами нет близости дочка, душевной связи. Он не верит тебе, не верит даже теперь. А что будет, когда память вернется? Что тогда будет?

-Рома мне верит и я ему тоже, - еле слышно возразила Рябинина .

-Тогда почему он уехал, не сказав тебе и пары слов? - помолчав, вопросила Елецкая, - ничего не объяснив! И так он делает каждый раз, не обращая внимания на твое беспокойство, на твои слезы!

-Мама... - умоляюще выговорила девушка.

В глубине души Полину тоже мучительно беспокоил этот вопрос. Ни по дороге домой, ни уже по приезде, Роман не произнес ни единого слова. Мужчина, целовавший ее на пляже со сказочной нежностью, исчез, словно его вовсе и не существовало.

-Хорошо, дорогая, – мрачно кивнув, уступила Надежда, – я пойду, посмотрю: как там Никитка.

-У меня совсем нет времени на сына, – горько заметила Поля, - вероятно я все же плохая мать.

-Не говори ерунды,  - искренне возмутилась Надежда Аркадьевна, - и не изводи себя еще и этим.

Роман гнал свою белую тойоту-камри  на предельной скорости. Безумие, но все, что происходило с ним вплоть до сегодняшнего дня, оказалось только прелюдией. Прелюдией той дикой боли, что он испытал пару часов назад и которая все еще сжигала его изнутри. Он не хотел этого знать, не хотел  помнить! Увы, судьба отказала ему даже в подобной малости. Воспоминания резали по сердцу, будто каленым железом.

Она солгала! Солгала, потому что пожалела. Потому что так понимала свой долг. Проклятье.... Лучше бы она подписала то несчастное разрешение, о коем однажды сказал его лечащий врач. Но нет....

Вместо того, чтобы оставить его умирать, жена поступила много хуже. Поманила несуществующим чувством, обманной любовью заставила хотеть жить. Заставила поверить себе, поверить и вновь впустить в душу. 

Все это было лишь фарсом. Все, а особенно ситуация с янтарем и компанией. Роман горько улыбнулся. Та Полина, что он помнил и знал, собственными руками надела бы на него наручники, дабы соблюсти свой неписаный кодекс справедливости. Что же изменилось теперь?

Что вынудило ее на капитуляцию? Желание отомстить? Поиграть с его сердцем и нанести сокрушающий удар.... Жестоко, гораздо больнее чем что-бы то ни было иное, непреходящая мука. Находиться с ней рядом и больше не иметь права прикоснуться, обнять, поговорить по душам. 
Наверно, впервые в жизни он готов был просить пощады, но в том не было никакого смысла, на жалости невозможно построить семью, ему это было известно как никому другому.

Машина незаметно влетела на подъездную аллею, ведущую к дому, и Полина съежилась, сидя в давящей темноте гостиной, от скрипа взвизгнувших тормозов. Лишь сейчас ей открылась жестокая истина: ее любящего ласкового мужа больше не существовало, его уничтожил разочарованный жизнью мужчина.

Поначалу девушке показалось, что он пьян, потому как Роман прошел к лестнице нетвердым сбившимся шагом, и, поднимаясь, тяжело ухватился за перила. Но спиртным совершенно не пахло.

Принуждая себя встать на ноги, Поля неуверенно поднялась и тихонько последовала за мужем, полагая, что супруг направляется в спальню. Однако Рябинин устремился прямиком в комнату сына.
Холод добрался до сердца и сжал его стальною рукой. Что если Рома отнимет у нее Никиту? Накажет свою лживую жену за обман...

Впрочем мысли Рябинина пребывали весьма далеко от планов возмездия. Молодой человек прошел на середину детской, и, скинув пиджак, швырнул его на банкетку. Затем приблизился к кроватке, опускаясь возле нее прямо на пол. Он, не отрываясь, смотрел на крошечное личико их сына, понимая, что случилось то, чего он всегда боялся. Его больше не защищали злость и разгульная жизнь, ничего на свете не могло защитить его от предстоящей изощренной пытки. Полина, его красивая изысканная жена, единственная любимая женщина, была такой близкой все это время, была рядом. Но она не любила, она испытывала к нему лишь сострадание, сострадание к человеку, попавшему в беду. Спасения не было, выхода тоже не было, раньше он мог как-то жить без нее, теперь это определенно сделалось невозможным.

Поколебавшись, Полина вошла в детскую следом. Как бы ни было страшно, но трусливо остаться в стороне и сделать вид, что ничего не произошло, она уже не могла. Сделав еще несколько шагов по пушистому турецкому ковру, девушка тихо позвала:

-Рома...

Муж вздрогнул и медленно повернулся к ней,  пользуясь темнотой, он стремился вложить в свой тон как можно больше холодности и безразличия:

-Что тебе нужно?

-Не мне, а нам, – судорожно сглотнув, отозвалась молодая женщина.

-Мне от тебя ничего не надо, – по слогам произнес Рябинин.

Полина отшатнулась, словно рядом с ней вдруг ударила молния, но тем не менее не сдвинулась с места.

-Мы сейчас пойдем к тебе в комнату и поговорим, надеюсь, хотя бы это я заслужила? - бесцветно попросила девушка.

-Я устал, Полина, – хрипло отозвался Роман, ненавидя себя за подобный способ - избежать нежеланного разговора, но услышать ее колкие и белезненные упреки он был пока не готов.

Прием был запретным и с прежней Полиной не срабатывал никогда, но ныне умудрился сломать воцарившийся в комнате лед отчуждения. И все надежды окончательно рухнули, когда Рябинин ощутил у себя на плече руку жены.

-Прости, родной,  я…

Мгновенно закипевшая внутри злость заставила его резко подняться, сбросив желанную ладонь, и стремительно покинуть поле боя. Направляясь в свою собственную спальню, он молил небо лишь об одном, чтобы Полина не последовала за ним. Сейчас он был перед ней абсолютно беззащитен, рана на руке разболелась от неосторожных движений, голова тоже раскалывалась. Но, похоже, там, наверху, посчитали, что он еще недостаточно настрадался. Потому что супруга решительно зашла в комнату, и, закрыв за собой дверь, щелкнула выключателем.

-Я не дам тебе от меня сбежать, на этот раз не могу, прости, – начала было Полина,  когда ей в глаза бросилось расплывающееся на рукаве рубашки молодого человека красное пятно, – Рома, что это? У тебя кровь?

-Пустяки, царапина, – в голосе Ромы царил обжигающий лед, в то время как он сам, не оборачиваясь, двигался к ванной.

-Подожди, дай я посмотрю! - попыталась протестовать Поля.

-Это не имеет к тебе никакого отношения, дорогая, я приму душ и ложусь спать, вести задушевные беседы у меня нет ни желания, ни сил, - язвительно откликнулся муж.

Полина перестала считать удары, которые пропускала в свое истерзанное сердце. Она не могла терять того Романа, коим он был лишь сегодня утром, не могла, потому что это было все равно, что перестать дышать. Обезумев от досады и боли, девушка рванулась к нему, схватив за руку и вынудив посмотреть на нее.

-Вот потому, я бы все отдала, чтобы ты не вспоминал, – яростно закричала она, – твоя память украла тебя у меня!

Их взгляды схлестнулись, словно острые клинки шпаг. Но янтарные глаза мужа были иными, чем в моменты всех прошлолетних ссор и перепалок. От того, что она в них увидела, девушке захотелось провалиться сквозь землю. Боль, не злость, не ирония, не цинизм, только ничем неприкрытая боль. Опустив руку, Полина отступила в сторону.

-Зачем, – тоже переходя на крик, откликнулся Рома, – зачем ты это делаешь? Лгать  больше нет смысла! Я вспомнил, Полина, нравится нам это или нет, я вспомнил все! И у меня к тебе только один вопрос? Зачем? Зачем ты позвала меня назад, зачем вернула с того света? Неужели так сильно ненавидишь?

-Я люблю тебя, –  слова упали в напряженную тишину, словно мягкие лучи солнца на темное грозовое небо, – я позвала тебя назад, потому что люблю тебя!

-Я не верю тебе, и мне не нужна твоя жалость! - измученно выговорил молодой человек.

-Это оттого, что тебе нечего сказать мне в ответ. Оттого, что я больше не нужна тебе, – беспредельная горестная усталость  вдруг охватила Рябинину.

Отчаянье можно было уже не скрывать, она ошибалась в чувствах Ромы. Ошибалась, он лишь принял ее помощь, пока блуждал во мраке. Но свет разогнал тени, и сказка закончилась. По щекам покатились предательские соленые капли, а плакать на его глазах, вымаливая несуществующую любовь, было недопустимо. Девушка развернулась и быстро пошла к дверям. Почти не поверив, когда ей преградили путь сильные мужские руки. Он обнял ее так крепко, что было невозможно даже пошевелиться, не то чтобы уйти.

-Не уходи от меня,– прошептали до боли близкие губы, между крошечных поцелуев, покрывающих сзади ее шею,- кричи, обвиняй, спорь, но только не уходи, не бросай меня. Я не могу без тебя жить, раньше мог, но теперь не могу.

Он ослабил захват, оставляя за ней право выбора. Полина повернулась и приникла к Роману, согреваясь в родных объятьях. Очертания комнаты размывались, исчезали, стирались. Реальностью оставался лишь поцелуй, не имеющий ничего общего с теми первыми пробами пера на берегу залива. Он заполнил собой все ее существо от волос до кончиков пальцев. Поля уже не замечала, что расстегивает ему рубашку, а собственная блузка сползает с плеч. Ей безумно хотелось  одного: слиться с любимым полностью и раствориться в нем. Пока не прозвучали еще какие-нибудь холодные слова, новые упреки. Пока любовь решительно брала свое, отодвигая в сторону сомнения и недоверие. На минуту он отстранился, посмотрев ей прямо в глаза, но Полина лишь требовательно притянула мужа к себе:

-Не смей меня оставлять никогда, иначе я за себя не отвечаю.

Страсть в его глазах перечеркнула нахлынувшая волна нежности. Эта женщина была его миром, центром его вселенной, его душой. С ней рядом, как по мановению волшебной палочки, утихали боль и обиды. Она освободила его из долгого изнуряющего плена просто тем, что полюбила. Он больше не спрашивал почему и не спорил с собственным сердцем. Целовать ее, любить ее, защищать ее, вот единственная правда, единственная истина. Но даже в самых смелых мечтах Роман никогда не мог предположить, что эта мучительная страсть окажется настолько разделенной.

 

-Ох, не спрашивай, Машенька, –  с опаской поглядывая на затворенные двери кухни, проговорила   Надежда Аркадьевна, крепче стиснув телефонную трубку, – вчера едва не случился конец света! Сначала это ужасное покушение, потом скандал на ночь глядя, они оба кричали так, что весь дом содрагался. Не знаю: чем все закончилось, то ли наконец помирились, то ли каждый остался при своем. Роман с утра пораньше уехал, понятия не имею куда, он мне по обыкновению не докладывает! Теперь жду со страхом: что скажет когда Полина, когда проснется. В прошлый раз она слишком расстроилась из-за его отъезда. На моей девочке просто не было лица. К тому же пора разбудить Никитку и накормить его. Хорошо, дорогая, до вечера. Очень ждем тебя к ужину, приходи обязательно. Мне кажется, Роме пригодится и твоя помощь, теперь, когда он все вспомнил.

Минуты две напряженно прислушиваясь к коротким гудкам, Надежда все таки положила трубку на рычаг и, покачав головой, двинулась в десткую. 

Полина распахнула глаза навстречу новому дню и лениво потянулась. То, что вчера произошло в этой спальне, вопреки всякой логике, заставило женщину слегка покраснеть. Однако именно это воспоминание обозначило неприятную истину, она снова проснулась в его постели одна.

Поспешно садясь, девушка нащупала на столике телефон и дрожащими пальцами набрала родной номер. Ответа, увы, не последовало. Сердце болезненно сжалось, неужели ночью он просто…. Просто удовлетворил с ней свое желание, снял стресс после ужасного дня. Пришедшая на ум мысль вызвала удушливую волну тошноты. Схватив валяющуюся на кровати подушку, Полина в сердцах швырнула ее по направлению к двери, как раз открывшейся под чьим то нажимом. И она приземлилась аккуратно у ног вошедшего Ромы, сжимавшего в руках шикарный букет белых роз.

-Ух ты, горячая встреча, а я то надеялся ты еще спишь, и получится сюрприз, - лукаво улыбнулся Рябинин.

Полина  в мгновение ока  вскочила на ноги, и, пройдя прямо по постели, очутилась рядом с мужем.

-Никогда не делай больше так,- обнимая молодого человека, шептала девушка, – я хочу просыпаться рядом с тобой. А не одной, слышишь?

Осознав совершенную глупость, Рома одновременно почувствовал и досаду на себя, и невероятное облегчение. Последнее подарили слова Полины, означавшие лишь одно: ее чувства все же были  реальностью.

-Прости, любимая, – Рябинин отыскал зовущие губы, – прости, я только хотел чем-то порадовать тебя.

-Они прекрасны, – Поля коснулась чуть дрожащими пальцами нежных бутонов, на шелковой нежности лепестков трогательно стыли капельки утренней росы.

-Лишь крошечная частичка твоей красоты, – прошептал Роман, неуверенно прикасаясь к щеке женщины, стоящей перед ним в обольстительном пеньюаре цвета спелого персика.

Она была в это утро совершенно другой, голубые озера недоступных прежде глаз затягивали в омут, манили и обещали рай. Ему не верилось, было слишком хорошо и одновременно безумно страшно. Он не знал как вести себя с ней, что сказать. Досадно, смешно, только признанный покоритель женских сердец не смог завладеть лишь одним единственным из них, непокорным, мятежным, благородным сердцем своей собственной жены.
Долгие годы это причиняло ему почти нестерпимую боль. Заглушая ее, пытаясь выжить, Роман отдалялся от Полины все дальше и дальше. Рябинин боялся поверить, что медленная изощренная пытка все же закончилось, и ему прямо в ладони упал крошечный золотой ключик от заветной дверцы.
Немалое количество раз на лицах совсем других женщин он наблюдал это восхитительно томное выражение утренней нежности, никогда не испытывая того, что происходило с ним сейчас. Этой всесокрушающей сумасшедшей радости. Но победителем Рома себя не ощущал, скорее наоборот. Он безнадежно и абсолютно проиграл, теперь очаровательное создание, стоящее рядом в кольце его объятий, могло сотворить с ним что угодно.

Полина заметила мимолетную тень отчаянья, растворенную в блестящих глазах устремленных на нее и, аккуратно забрав у парня букет, положила его на столик. Быстро вернувшись, молодая женщина потянула мужа за руку, увлекая к кровати, на которую впрочем села она одна. Рома остался стоять, пристально глядя на жену.

-Что с тобой? – встревожилась Поля, – что-то произошло?

Внезапно он решился открыть ей правду, пытаться хитрить больше не было смысла. Даже поставь он сейчас на карточный кон все свое состояние, и то риск был бы меньшим.

-Случилось, – хрипло отозвался Рябинин, – причем очень давно, но я хочу, чтобы ты об этом знала.

Прозрачную голубизну ее взгляда заволокли тяжелые серые тучи.

-Ты меня пугаешь, – Полина судорожно пыталась справиться с собой и заставить голос звучать яснее. Ей до безумия не хотелось услышать хоть что-то, могущее разрушить их хрупкое счастье.

Роман только мягко покачал головой и, опускаясь возле жены на колени, забрал ее дрожащие руки в свои горячие ладони:

-Не бойся, родная, тебе абсолютно нечего бояться.

Неизбывная горечь этой фразы ранила Полю в самое сердце.

-Ради Бога, что все таки случилось? Это по поводу янтаря? Или холдинга?

-Это по поводу нас, - обреченно ответил молодой человек.

Больше Полина не смогла спросить ничего, кровь отхлынула от лица, и тепло желанных рук не могло отогреть заледеневшей в преддверии чего-то ужасного, души. Роман не смотрел на жену и не мог увидеть панического выражения на любимом лице. Он не смог бы признаться, глядя ей в глаза, рискуя увидеть в них лишь сожаление.

-Я не могу жить дальше и снова пытаться убеждать себя в том, что ничего особенного не происходит. Мы должны признать, что наш брак никогда не был счастливым, Полина. И в этом моя вина, – каждое слово давалось ему труднее, чем когда бы то ни было в жизни, – потому, что я кое-что скрыл от тебя и ....

Роман на минуту замолчал, пытаясь заставить себя все же довести начатое до конца. Тем временем Полину уже не спасало собственное молчание и неподвижность, за которыми она спряталась, как за щитом. Но пошевелиться девушка все равно не могла, оставляя себе крохотную наивную иллюзию: если сидеть тихо, может и беда пролетит мимо, как в детстве, почти не ощущая, что по щекам непрошенно покатились первые соленые капли.

-Я влюбился в тебя с первой минуты, как увидел, – неожиданно резко выдохнул Роман, – ты спускалась по лестнице в вашем доме, на тебе был тот по-детски милый сарафанчик в цветочек, и первое, что мне пришло в голову….

Глаза Полины расширились от изумления, смешанного с невероятным облегчением, и она в ту же секунду поняла, чего ему стоит подобное признание.

-Рома, – начала было девушка.

-Я не имел права ломать тебе жизнь ради проклятого наследства, – не обращая внимания на ее попытку, продолжил Рябинин, – но я это сделал. Сделал и поступал так постоянно. Я вел себя, как бесчестный негодяй, впрочем, я им и был!

-Что ты говоришь? – Поля снова попробовала облегчить ему этот трудный разговор, но Роман не принял ее попыток.

-Я говорю правду, я превратил твою жизнь в бесконечный нелепый кошмар из ссор, недопонимания, обид и разочарований. Мне нет оправдания, кроме того, что я тебя действительно любил, любил тогда, люблю сейчас и буду любить всегда.

-Я ….

-Но мне не нужна твоя жалость, Полина, – быстро закончил Рома, – не нужна твоя дружба, не нужно твое сочувствие. Я благодарен тебе за то, что ты была со мной эти дни. Ты даже не представляешь, как я тебе за них благодарен. Только давить на тебя и принуждать к чему либо я больше никогда не буду.

-Вам не нужна моя жалость, господин Рябинин? – возмущение, явственно прозвучавшее в голосе жены, заставило его поднять наконец глаза. И серая голубизна опрокинулась в расплавленный янтарь. – Не нужна моя дружба? Ну что-ж, тогда тебе будет интересно узнать, что я совершенно не нуждаюсь в твоей благодарности, – немного нервно закончила девушка.

Однако Рома почти не слышал произнесенных слов. Его потрясло то, что он видел в расширенных от слез прекрасных глазах женщины, сидящей напротив. Женщины, которая как раз в эту минуту легко соскользнув с кровати, оказалась рядом с ним. Руки Полины коснулись лица человека, чьи слова пронзили ее сердце сладостной дрожью, и теперь она хотела вернуть ему это ослепительное счастье.

-Если ты думаешь, что один виноват во всех наших проблемах и бедах, то очень ошибаешься. Мы оба вели себя как дураки, и все, что ты сказал мне сейчас, я могу повторить тебе слово в слово. Забудь о жалости и прочей ерунде! Я люблю тебя, – Полина касалась его лица быстрыми легкими поцелуями, похожими на невесомые крылья бабочки, – я люблю тебя, родной мой, хороший, люблю тебя, слышишь.

Не единожды ему говорили, что слова ничего не значат в любви. Но Роман никогда не был согласен с этим утверждением, равно как и понимал, что стена сомнений и недоверия рухнула. Его губы властно приникли к желанным устам любимой, руки запутались в ее волосах, и он медленно опрокинул Полину на теплый мягкий ворс пушистого ковра.

Луганский раздраженно швырнул на стол в своем кабинете серую пластиковую папку и потянул узел галстука, словно ему вдруг стало нечем дышать. Что-то подсказывало Дмитрию неприятную истину: временное приостановление всех операций по счетам, осуществленное налоговой службой, далеко не нелепая случайность, продиктованная встречной проверкой. Этот проклятый «Фаворит», все-таки следовало более тщательно проверять сделки по нему! Теперь, если копнут глубже, вскроется все, все недочеты и огрехи, без которых не обходится ни один бизнес. Но самое ужасное - может не получиться утаить последние операции по Янтарному. Тогда им не поверит даже Полина, не то чтобы следствие.

Господи, когда же все это кончится? Почему именно мы? Почему выбор пал на «Дар солнца»?

В глубине души он знал ответ на этот вопрос, то была плата за легкомыслие и желание показной крутизны. Слишком просто они заводили сомнительные связи и контакты, слишком бездумно выбирали себе партнеров, слишком быстро решали судьбу сделок за карточным столом в перерывах между бесконечными развлечениями. Один из таких случайных приятелей стал для Рябинина настоящей бедой.

Нить его размышлений прервала грубо распахнувшаяся дверь, Луганский резко развернулся, намереваясь дать наглецу соответствующую гневную отповедь, но так и застыл на месте от неожиданности. Прямо перед ним стояла женщина в строгом деловом костюме, с дорогим кожаным портфелем в руках, подтянутая, элегантная и до безобразия разозленная.

-Мила, – Дима растерянно сделал шаг ей навстречу, про себя проклиная тот день, когда Роману вздумалось произвести на эту стерву впечатление, так сказать особым образом.

-Кому Мила, а кому Одинцова Людмила Игоревна, Дмитрий Николаевич, поверьте, не моя была идея - посещать вас снова, но вы умудрились меня очень крупно подставить, – понижая голос на последних словах, почти прошипела собеседница.

-Это каким же образом интересно мне знать? – несколько раздраженно поинтересовался Луганский.

-Еще и издеваетесь? Послушайте, господин Луганский, немедленно свяжитесь с президентом холдинга и начальником юридической службы, не уверена, что помню точно, Пригожиным, кажется? - несколько поостыв, потребовала гостья.

-Мы разорвали контракт с Пригожиным, юридическую службу компании сейчас возглавляет Полина Андреевна Рябинина, – холодно отозвался Дима.

Брови Одинцовой едва заметно приподнялись.

-Супруга Романа Анатольевича? – с оттенком недоверия в голосе уточнила она.

-Совершенно верно, – коротко бросил Дмитрий.

-Интересно, но не суть, звоните ей и Роману, мне необходимо немедленно с ними встретиться, чтобы посмотреть документацию по вашим последним сделкам с комбинатом в Янтарном, - разраженно продолжила поситительница.

Дима небрежно кивнул и, прихватив со стола свой мобильник, вышел в приемную, плотно прикрывая за собой дверь. Юлиана, его хорошенькая рыжеволосая помощница, моментально поднялась с крутящегося кресла.

-Дима, извини ради Бога, но эта женщина даже слушать не захотела, чтобы я доложила.

Босс окинул ее странным взглядом и устремился к окну, упершись ладонью в раму, он посмотрел на смартфон в другой, как на нечто преступно ядовитое.

-Дима, что случилось? – прикоснувшись к его плечу, тихо спросила девушка.

-Пока ничего, но я думаю: случится, и, к сожалению, мы ничем не можем этому помешать.

-Это что-то очень серьезное, так? - обеспокоенно поинтересовалось юное создание.

-Более чем, солнышко, – вздохнул Луганский, медленно набирая знакомый номер.

Рома рассеянно пропустил сквозь пальцы каштаново-золотистую прядь волос, улыбнувшись женщине, лежащей рядом в его объятьях. Полина мечтательно улыбнулась в ответ:

-Было бы просто замечательно - провести так весь день, а еще лучше неделю.

-Не вопрос, я готов исполнить любое ваше желание, моя госпожа, – немедленно отозвался Роман.

Полина рассмеялась и, перевернувшись на живот, посмотрела на мужа тем особенным взглядом, от которого у него все обрывалось внутри.

-То есть мы бросим работу, вообще все бросим, возьмем только Никитку и поедем куда-нибудь подальше от проблем? – в любимом голосе звучали теплые радостные нотки.

-Поедем, если ты этого хочешь, обязательно поедем, - поневоле заражаясь ее задором, отозвался Рябинин.

-А ты? Чего хочешь ты? – маленькие пальчики скользили по его груди искушающими прикосновеньями.

-Того же - побыть наедине с тобой и сыном, неважно где, выбирай сама, любовь моя, - пройдясь по тыльной стороне ее ладони бархатным поцелуем, прошептал Роман.

-И ты согласишься с моим выбором? – казалось ласковый взгляд сквозил прямо в душу, заставляя мужчину забывать обо всем.

-Ты сомневаешься? – немного хрипло ответил молодой человек.

Полина придвинулась к нему ближе, обжигая трепетным шепотом:

-Я больше ни в чем не сомневаюсь.

Ответом ей стал полный щемящей нежности поцелуй, в терпкую сладость которого ворвался пронзительный звонок сотового.

-Иногда мне хочется поколотить изобретателя этого чуда техники, – недовольно пробормотал Рома, протягивая руку к тумбочке, в то время как Полина спрятала лицо у него на груди.

-Слушаю, Дима, нет, ты нисколько не помешал.

Полина подавила смешок, сплетая свои пальцы с пальцами мужа.

-Говори уже, что у нас снова стряслось?

Девушка почти физически ощутила, как Рябинин  напрягся, хотя внешне это никак не проявилось, изменились лишь интонации родного голоса:

-Я понял, постарайся отвлечь ее хотя бы на час, знаю, сложно, но быстрее мы не успеем. Спасибо, брат.

Роман бросил мобильник на кровать, и Полина, уже успевшая сесть, посмотрела на него встревоженно.

-Что случилось, дорогой?

-Случилось то, что нам опять не дали позавтракать, – деланно усмехнулся молодой человек.

-А если серьезно?

-Мне нужно тебе кое-что рассказать… - неуверенно выговорил Рома.

Полина осторожно коснулась его руки.

-Слушаю, родной.

 

Дима задумчиво смотрел на погасший экран смартфона, пытаясь понять: что его насторожило в окончании обычного на первый взгляд разговора. Внезапно догадка вспыхнула, словно молния, все заключалось как раз в этой обыденности. Рома назвал его братом, назвал привычно и абсолютно легко, вопреки всему, Луганскому так хотелось надеяться  на лучшее.

-Дим, я заказала внизу, в "Лайфе", завтрак, но, похоже... - девушка замолчала, чувствуя, что возлюбленный витает где-то весьма далеко.

-Что? – он рассеянно повернулся к рыжему чуду, стоящему чуть позади.

-Завтрак, только его, скорее всего, не будет, – вздохнула Юлька.

-Разумеется будет, позвони, пожалуйста, Инессе и предупреди, чтобы столик накрыли на четверых.

-Окей, а Миле - как всегда?

-Нет, Людмиле Игоревне только черный кофе, без сахара, – помрачнев, процедил Луганский.

-Людмиле Игоревне? – удивленно взглянула на него Юлиана.

-Представь себе, – молодой человек засунул в карман телефон, направляясь к дверям своего кабинета.

-Вот так новости, – глядя ему вслед, протянула девушка, – хотя, что ни делается - все к лучшему. Быть может, теперь она оставит Рому в покое, если конечно такое в принципе вероятно!

Полина аккуратно завязала кончики бинта на повязке, которую только что поменяла Роману.

-Болит? - обеспокоенно уточнила девушка.

-Нет, – он улыбнулся, поймав ее руку и поднеся к губам, – все нормально, не волнуйся.

-Скажи мне правду? Ты точно вчера был у врача? - недоверчиво вопросила Поля.

-Был, любимая, был. Могу чем хочешь поклясться. Иди сюда.

Рябинин потянул жену за руку, усаживая к себе на колени.

-Я ничего от тебя не скрываю и ни в чем не обманываю, – зарывшись лицом в ее волосы, прошептал он, – потому что ты - моя единственная правда, ты и наш сын.

-Ром, а ты уверен в том, что покушения не связаны с тем, что ты мне рассказал? – напряженно поинтересовалась Полина.

-Уверен, родная, по этому делу на мою жизнь покушаться не кому. Это, как выразился бы Паладин, нецелесообразно, - с оттенком горечи улыбнулся муж.

А горячие мужские ладони тем временем скользнули вдоль плеч, незаметно приближаясь к груди.

-Рома, прекрати, – Полина, смеясь, выскользнула из его объятий и побежала в гардеробную, – иначе мы даже к вечеру не попадем в компанию, этого Димка нам никогда не простит.

-Да уж, думаю, он и другого не простит, когда узнает.

-Он будет рад - попасть в круг избранных, – донесся из-за дверей голос Полины, – кстати, - ее голова высунулась наружу, – а этот Феликс, будь он неладен, может иметь к нам претензии?

-Какие, например? – Рома застегнул ремень на светло-синих узких джинсах.

Полина в ту же секунду скрылась за тонкой перегородкой, заставляя себя дышать спокойно, с ней явно происходили слишком странные вещи, на которые она просто не считала себя способной.

-Боже мой, я веду себя, как озабоченная школьница, - пробормотала девушка себе под нос, яростно сражаясь с молнией на новенькой лимонной расцветки водолазке, из достаточно плотного но приятного на ощупь материала.

-Помочь? – раздался позади голос мужа, и, не дожидаясь ответа, его руки ловко справились с задачей буквально за пару секунд.

-В древние времена я бы спокойно обошлась без камеристки, имея тебя рядом, – пошутила Полина, скрывая за легкомысленным тоном разбушевавшиеся чувства.

-Тогда тебе следовало бы учесть, – Рома склонился к ней, крепко обняв за талию, – я предпочитаю раздевать, а не одевать.

-Ведите себя прилично, господин Рябинин, – деланно сурово проговорила девушка, поворачиваясь в кольце его рук, – я, между прочим, задала очень серьезный вопрос на счет Феликса?

-Феликс получил свой янтарь, не вижу причины, по которой он может жаждать моей смерти, – отозвался Роман.

Эти слова, произнесенные равнодушно будничным тоном, заставили Полину вновь испытать острое чувство страха, и она не сумела сдержать дрожь, волной прокатившую по телу.

-Я боюсь, – подавленно прошептала молодая женщина, отвечая на объятье мужа, – боюсь этого человека, кем бы он ни был, он ненавидит тебя, это же очевидно.

-Полина, послушай меня, - Роман взял ее лицо в свои руки, – я сделаю так, как обещал тебе, ради нас сделаю. Никогда не пошел бы на это раньше, но теперь жизнь  имеет для меня слишком большую цену. Я поговорю об этой проблеме с Паладином, уверен, он решит вопрос, это его прямая задача.

-Твоя жизнь - это жизнь нашей семьи, моя и Никиткина, помни об этом всегда, прошу тебя.

Полина нашла его губы, стараясь растворить свой страх в поцелуе.

 

-Проклятье, Сергей, – яростно выплевывая слова, неистовствовал мужчина лет пятидесяти, не переставая ходить из угла в угол по комнате, – тебе пора сменить оперативный псевдоним, какой из тебя, к лешему, защитник! Ты совсем потерял разум из-за бабы!

-Вы не имели никакого права - вмешиваться в мою личную жизнь, – возразил собеседник, тоном от которого у менее искушенного человека зашевелились бы волосы на голове, однако на его оппонента сие не произвело ни малейшего впечатления.

-Согласен, не имел, но на тот момент я сделал то, что считал целесообразным.

Серж поморщился, ощутив оскомину от избитых фраз, которые и сам столько раз произносил по поводу и без.

-Ладно, оставим эту тему, это не имеет отношения к делу и касается исключительно тебя одного. Но ты обязан был поднять трубку, чтобы услышать вовремя то, что я собирался тебе сообщить, - несколько успокоившись, продолжил мужчина.

-Олег Валерьевич, – напряженно начал Савицкий, – могу я просить вас: не снимать меня с дела, я сумею обеспечить безопасность Консула, вы же знаете.

-Пока я знаю только одно: вы совершенно утратили контроль над ситуацией, майор, и я больше не могу на вас полагаться, – отрывисто бросил Ермаков.

Серж, закусив губу, промолчал, не пытаясь искать себе оправданий в бесполезных ныне словах.

-Вы меня поняли, Савицкий? – буравя его пристальным взглядом, поинтересовался Олег Валерьевич.

-Я все понял, – ровным ничего не выражающим голосом отозвался Сергей и, развернувшись, двинулся к дверям.

-Я высказал вам свое мнение, майор, – как ни в чем не бывало продолжил Ермаков, – но, к сожалению, у Консула иная точка зрения. Он ясно дал это понять, и идти против желания посредника мы в данном случае не имеем права, риск слишком велик.

Молодой человек на мгновение замер у двери, но при этом не обернулся, ничем не выказывая огромного облегчения, охватившего его при этих словах, облегчения, смешанного с таким же искренним удивлением.

-До связи, Паладин, время выхода на связь - тоже, начинаем с момента остановки, - усмехнувшись краешком губ, добавил Олег.

Едва уловимо кивнув, Савицкий молча покинул кабинет.

___________________________________

Наташа, спасибо за продшолжение Пока больше вопросов. Ясно только, что Сергей - работник спецслужб. Сейчас он на очередном задании, которое каким то образом связано с фирмой Романа. Что это может быть и при чем здесь Консул пока не понятно, будем разбираться по ходу повествования. Пока же я рада, что Полина и Роман поговорили. Боялась, что вспомнив все, Роман сделает поспешные выводы и вновь отдалится от жены. Но Поля молодец, проявила настойчивость и разговор состоялся. Видно, что такое отношение для них в диковинку- ведь столько лет они жили в состоянии войны. Но ничего, привыкнут.
_________________