Лори Хэндленд "Восходящая луна"

 » Глава 2

В отличие от сестры, которая всегда была девочкой-девочкой, я с детства слыла сорванцом. Предпочитала куклам спорт, а книгам — игры на свежем воздухе. Мужчин пугала моя агрессивность, им не нравились мои мышиные волосы, горбинка на носу и далекие от идеала лицо и тело. Я не была ни полной, ни худой, ни высокой, ни низкой. Обычная простушка. Носила джинсы на размер больше и мужские рубашки размера XL, всегда белые, чтобы отбеливать пятна, которые регулярно появлялись непонятно откуда.

Не то чтобы я не встречалась с парнями, не заводила отношений и не занималась сексом. Просто в последнее время личная жизнь отошла на второй план. После исчезновения Кэти я посвятила свою жизнь задаче найти сестру. Я не предполагала, что поиски вытеснят все остальное, но случилось как случилось.

Мое тайное желание обрести любовь как у наших родителей — не меркнущую с годами и не разрушившуюся после потери ребенка — вовсе не факт, что сбудется. Женщины вроде меня обычно заканчивают жизнь в окружении кошек. Я не любительница кошек, но это несущественно.

Родольфо для меня настолько крут, что это даже пугало. Однако — я вновь бросила взгляд на его очки — он об этом не знал.
Все равно, с чего вдруг такой интерес? Он вел себя так, словно несколько лет сидел за решеткой. Я сделала мысленную зарубку проверить его биографию.

— Что ж... спасибо, — сказала я.
— За грубое обращение?

Его как будто переполняло отвращение к самому себе. Мне стало совестно. Не то чтобы он меня напугал. Сказать по правде, последние несколько минут мне даже понравились. Я не из тех женщин, что пробуждают в мужчинах животные инстинкты. До сегодняшнего дня я и не понимала, что хотела бы их пробуждать.

— Переживу как-нибудь, — сухо ответила я и двинулась к двери.
— Свет выключить не забудь, — буркнул Родольфо.

Я нехотя поднесла руку к выключателю. И почему мне не хочется оставлять его в темноте, он ведь и так ничего не видит? Я едва знала этого человека. Если ему охота сидеть и грузиться в темноте, мне-то какое дело?

Я выключила свет, закрыла дверь и замерла в коридоре, не в силах удалиться. Гул голосов, звон бокалов и настраивающаяся группа едва не заглушили звуки, доносившиеся из служебного помещения.
Родольфо говорил сам с собой.

Вряд ли он обрадуется, узнав, что я торчу под дверью, так что я развернулась и шагнула к шумному залу, но вдруг остановилась.
Я не хотела снова пробираться сквозь толпу, просто мечтала оказаться на улице. Справа от меня находился запасной выход. Через него я и выскользнула в глухой замусоренный проулок. Возможно, не такая это была хорошая идея.

Я потянулась к двери, но она успела захлопнуться. Дернула за ручку, но замок открывался только изнутри.
— Черт. — Как жаль, что с собой нет пистолета.

У меня есть лицензия на ношение огнестрельного оружия в Пенсильвании — я прошла курсы и научилась обращаться с пистолетом, как полагается, — но обычно я не заморачивалась. Розыск пропавших без вести и слежка за неверными супругами или мошенниками-подчиненными оружия не требовали. Я могла бы привезти пистолет сюда, но волокита с оформлением разрешения на провоз огнестрела в самолете просто того не стоила. Кто ж знал, что придется шариться по страшным темным переулкам?

А мне и вправду было страшно — прохладно, несмотря на душную жару ночи, почти темно-синей в серебристом свете скрытой облаками луны. В воздухе разливался запах гниения, а совсем рядом раздался топот какого-то существа, передвигающегося явно не на двух ногах.

Пусть я сорванец, умею стрелять, могу даже надрать задницу человеку на пятнадцать килограммов меня тяжелее — пошла на курсы самообороны сразу после того, как на одном задании придурок на меня замахнулся, — я все-таки женщина и терпеть не могу крыс. А что, кто-то их любит?

Усилием воли я заставила себя бодро зашагать в сторону единственного тусклого фонаря. Можно ведь как-то вернуться на Френчмен, где получится поймать такси и доехать до ярко освещенной Бурбон-стрит? Учитывая, что я далеко не тусовщица, мысль казалась странно заманчивой.

Я не сделала и четырех шагов, когда из «Восходящей луны» донесся вой тромбона и барабанный бой. Я подскочила, развернулась и, клянусь, заметила животное, крадущееся вдоль стены.
Побежать? Едва ли крыса за мной погонится.
Но если это крыса, то самая огромная в Луизиане, а то и в мире. Животное скорее походило на собаку — большую собаку.

Однако вряд ли из-за собаки сердце заколотится так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Собака не станет таиться в тени, а скорее подбежит меня обнюхать или хотя бы поклянчить еды. Разве что с ней что-то не так. Бешеная?
Видимо, бежать — плохая идея.

Поэтому я двинулась в обратную сторону. Сосредоточившись на темных тенях, окружавших клуб, я поклялась больше никогда не выходить из дома безоружной.
Чем ближе я подходила к фонарю, тем темнее становились тени. Музыка лилась из открытых окон в ночную тьму, заглушая громовой стук моего сердца. Но несмотря на нее я могла бы поклясться, что услышала рык.

Меня зачаровали. Однозначно. Обычно я не совалась в одиночку в темные переулки. Мне просто настолько хотелось убраться подальше от бормотания Родольфо, что я воспользовалась первым найденным выходом. А это глупо и импульсивно — обычно я себя так не веду. Если об этом узнает Мэтт, мне не сносить головы, и заслуженно. Эй, если я доживу до встречи с ним, сама себе стукну по башке.

По крайней мере хоть один фонарь тут светит.
Узкий проход между двумя зданиями вел на оживленную Френчмен-стрит. Я рванула туда.

Дома были высокими и не пропускали свет; я не видела ничего, кроме серого пятна впереди. Поспешила к нему, чувствуя, что вслед за мной в проход вошел кто-то еще, заставив тени затанцевать. Не сдержавшись, я сорвалась на бег.

Мое частое дыхание четким стаккато звучало в такт приглушенным ударам кед по тротуару и хлопанью рюкзака по спине.
Конец проулка маячил впереди, как будто отодвигаясь все дальше по мере моего приближения. Спина между лопатками горела, словно на нее нанесли мишень: место, куда попадет пуля, вонзится нож или бросится дикий зверь, чтобы сбить меня с ног.

Я попыталась оглянуться, как делают в случае погони все глупцы, и носок кеда попал в трещину в асфальте — там их хватало. Я качнулась вперед, вскидывая руки в поисках опоры. Левая ладонь уперлась в стену, правая занозилась об доску, но по крайней мере я не упала.

Через несколько секунд я, потная, тяжело дыша и с безумными глазами, вырвалась на открытое пространство. Дрожащей рукой убрала с лица спутанные волосы, а другой махнула, останавливая такси.
Даже если я забралась в машину несколько поспешно и чуть не придавила дверью ногу, таксист, похоже, этого не заметил.

— Куда едем? — осведомился он.
— Бурбон-стрит.

Луна вырвалась из облаков, яркая и пугающе серебристая. Напоследок я бросила взгляд в проулок, теперь освещенный, словно Таймс-сквер.
Там никого не было.

Я вынудила себя смотреть вперед, когда таксист развернулся. Из клуба в синюю ночь рвалось рыдание саксофона, больше похожее на вой.