natallisha: 10.01.20 22:53
natallisha: 11.01.20 12:06
Санкт-Петербург, 1839 год
Илларион Васильевич Васильчиков в который раз бросил на двух молоденьких барышень, удобно расположившихся за колонной бальной залы, предупредительно-строгий взгляд. Заметив явное напряжение во взоре супруга, Татьяна Николаевна едва заметно качнула головой.
-Поверьте, тут совершенно не о чем волноваться, - негромко проговорила княгиня, - Надин и Софья – весьма разумны и не допустят ничего, что могло бы, так или иначе, причинить вам беспокойство.
-Меня куда более тревожит промедление Владимира Дмитриевича, его намерения кажутся очевидными, однако дело все еще не сдвинулось с мертвой точки, - помрачнев, отозвался князь, впервые решаясь озвучить давние сомнения, гложущие сердце.
-Вы торопите событие, дорогой, - мягко возразила Татьяна Николаевна, - граф и графиня Истомины, будучи гостями нашей усадьбы, высказались вполне определенно. Не сегодня, так завтра Владимир попросит руки нашей Сонечки.
-Дай то Бог, - задумчиво произнес князь, - подобное родство не кажется мне единственно возможным, но если Софье по сердцу этот юноша, так тому и быть.
-Надежда уверила меня, что она принимает его внимание благосклонно, - слегка улыбнулась княгиня, - да и Елизавета Львовна не раз отзывалась о Владимире Дмитриевиче, как о прекрасно воспитанном, образованном молодом человеке.
Бросив на супругу неопределенный взгляд, князь усилием воли отогнал невеселые размышления. Ежегодный Рождественский прием, устраиваемый графиней Виноградовой, являлся, пожалуй, единственным мероприятием, которое Илларион Васильевич посещал с неизменным удовольствием, а не просто - следуя требованиям придворного этикета. Для большинства его близких знакомых балы являлись излюбленным развлечением, длящимся круглый год, за исключением времени – когда надлежало поститься. В глубине души князь радовался этим небольшим передышкам, дающим ему возможность – полностью отдаться любимому делу и службе государю. Тратить драгоценное время на посещение двух, а то и трех званых вечеров к ряду, снова и снова наносить визиты вежливости, загодя готовясь к грядущим увеселениям – казалось князю верхом безрассудства. Но в отличие от человека, замершего в противоположной стороне залы, со скучающим выражением на безупречно-красивом лице, он не имел возможности: не считаясь с мнением света - принимать решения, опираясь лишь на собственные чувства и желания. Внезапно Иллариону Васильевичу подумалось, что свободолюбивой и весьма разумной натуре его крестницы скорее подошел бы такой мужчина, как его сиятельство граф Сергей Алексеевич Строганов, нежели юный и категоричный Истомин. Странная мысль заставила князя улыбнуться, немного ослабляя натянутую в душе струну.
-Софи, милая, сдается мне, что твоим вниманием владеет отнюдь не будущий жених? – негромко поинтересовалась миловидная шатенка, в восхитительном платье, нежнейшего розового оттенка.
-Отчего я вижу его впервые? – будто и не заметив завуалированного утверждения названой сестры, откликнулась девушка.
-Граф крайне редко посещает светские мероприятия. Его величество весьма ценил его покойного батюшку, что позволяет Сергею Алексеевичу – зачастую уклоняться от рутинных обязанностей, - пояснила Надежда, склонившись к Сонечке.
-Жаль, что Илларион Васильевич не имеет подобного послабления, - шепнула Софи.
-Ты неисправима, - прикрыв смешок веером, Надин поспешно выпрямилась, не желая привлекать излишнего внимания.
-Я отлучусь ненадолго, боюсь еще одного танца мне не вынести, - делая осторожный шаг к выходу, Сонечка постаралась держаться за колонной.
-Софи, папенька непременно рассердится, разве ты не помнишь его наставлений? – испуганно вопросила мадмуазель Васильчикова.
-Обещаю: вернуться очень скоро. Могу я на тебя положиться? – голубые глаза простодушно распахнулись, сделавшись еще прекраснее.
-Библиотека Елизаветы Львовны привлекает тебя куда больше, нежели общество Владимира, - с долей грусти, констатировала Надин.
-Это не так, дорогая, - мягко возразила девушка, - но сейчас мне, и правда, лучше побыть одной.
-Как скажешь, Сонечка, конечно, я помогу, - сдаваясь, уступила Надежда.
Проводив несколько разочарованным взором осторожно выскользнувшую из душной залы незнакомку, Сергей поискал глазами своего приятеля, с которым намеревался отправиться в игровую комнату. Признаться, карты интересовали графа ничуть не больше, чем танцы и досадные обязанности кавалера. Впрочем, последний, в его исполнении, был совершенно далек от идеала. Его лицо никогда не казалось в должной степени любезным, разговоры не ощущались достаточно приятственными, а ухаживания – целомудренно-нежными. И все же, добрая половина присутствующих на балу дам готова была простить все очаровательному в своей холодной неприступности сердцееду. Обладающий безупречными манерами и особым магнетическим обаянием, он мог, при желании, вскружить не одну хорошенькую головку. Вот только с некоторых пор сие намерение графа не посещало. В ответ на вернувшиеся воспоминания, плечо пронзила острая боль, вынуждая молодого человека резко отступить в сторону колонны. Вероятно, сегодня не удастся – сдержать данное Ольге обещание, нынче стояла слишком холодная погода и давно затянувшаяся рана начинала немилосердно ныть. Словно бы что-то вспомнив, Сергей медленно двинулся в сторону распахнутых настежь дверей главного входа.
В уютной тишине библиотеки жарко пылал камин, терпко пахло хвоей и особым уютом, который Сонечка всегда ощущала, приезжая навестить Елизавету Львовну. Дом, пропитанный любовью и теплом, встречал гостью неизменно радушно. Графиня, красивая темноволосая женщина, лет сорока пяти, содержала его в идеальном порядке. Несколько лет назад ее супруг скончался, после продолжительной болезни, и теперь Елизавета управляла немалой усадьбой и столичной семейной вотчиной в одиночку. Только такое положение дел ее нисколько не тяготило, скорее наоборот. Любые попытки ухаживаний пресекались вдовствующей графиней немедленно и бесповоротно. Мадам Виноградова обладала живым, ярким нравом, душевной щедростью и потрясающим обаянием, но двери в свое сердце держала под надежным замком. Сонечка с трудом пересилила рвущийся вздох, вероятно, в самое ближайшее время Владимир попросит у Иллариона Васильевича ее руки, и князь не откажет сыну давних друзей. Мечтать о большем в ее положении было бессмысленно. Истомин – вполне приятный молодой человек, подающий большие надежды, как любит повторять нянюшка. К тому же хорош собой и высоко образован. Вот только…. Сердце тоскливо сжалось в груди, он никогда не одобрит ее частых визитов к Елизавете Львовне, ее увлечений литературой и даже благотворительности, к коей ее приучала мадам Виноградова. Ведь целью, в том числе и сегодняшнего приема, являлся как раз благотворительный аукцион, проводимый графиней каждое Рождество. Владимир слишком трезво смотрит на вещи и далек от подобного рода времяпрепровождения. Разумеется, энная сумма будет выделена родителями будущего жениха, но это всего лишь уступка общественному мнению. Став супругой честолюбивого гордеца, ей придется забыть о собственном мнении и желаниях, оказаться всецело зависимой от воли непонимающего ее человека, потерять столь драгоценную свободу. В эту минуту тяжелая дверь резко распахнулась и сразу же затворилась вновь, впустив в комнату шлейфы холодного воздуха из коридора. Толстый ворс ковра приглушил неумолимо приближающиеся шаги и девушка, замершая во мраке стоящих рядом стеллажей с книгами, не сразу поняла: что, собственно говоря, происходит. Чьи-то руки твердо обняли ее за талию, властно притягивая к себе. Теплое дыхание обожгло шею, пробежав по телу огненными мурашками.
-Отчего тебе вздумалось так рисковать, прелесть моя, - чуть хрипловатый голос, будто физически дотронулся до заледеневшей души.
Только ответить что-либо на неожиданно страстный вопрос она уже не смогла. Разворачивая ее к себе, мужчина требовательно приник к плотно сжатым губам, настойчиво преодолевая слабое сопротивление. Впрочем, в этот момент решимость незнакомца слегка поколебалась, не разжимая объятий, он попытался взглянуть в опущенное лицо, когда таинственный полумрак расплавился в колеблющемся пламени свечей. Негромко выругавшись, Серж резко отстранился, к сожалению, недостаточно быстро, для того, чтобы возникшая на пороге мадмуазель Разумовская, отличающаяся весьма острым язычком, не успела уловить смысл происходящего. Однако едва бархатно-серые глаза встретились с пылающим отчаяньем взглядом Софии, молодой человек сделался бледнее собственных перчаток, которые снял некоторое время назад. Потрясенно уставившись в смущенное лицо, граф, впервые в жизни, не нашелся с ответом на язвительную колкость, отпущенную удаляющейся любительницей сплетен. Он мог поклясться, что Ксения Александровна надеялась на совсем иную встречу, вот только исправить содеянного - это уже не могло.
Margot Valois: 11.01.20 14:05
Natalie Sun: 11.01.20 15:03
Dione: 11.01.20 15:29
Ledi Ixss: 11.01.20 21:17
natallisha: 11.01.20 21:19
natallisha: 11.01.20 21:23
Марьяша: 11.01.20 21:48
natallisha: 11.01.20 22:25
натаниэлла: 11.01.20 23:14
natallisha: 11.01.20 23:46
Alenychka: 12.01.20 15:32
natallisha: 12.01.20 17:32
natallisha: 12.01.20 17:49
Родовое гнездо династии Строгановых - поистине элегантный дворец расположился на углу респектабельного Невского проспекта и весьма живописной Мойки. Бывшие удачливые предприниматели, в эпоху Петра Великого, они получили баронские титулы, начав активно заниматься государственной деятельностью. Именно тогда знаменитый петербургский архитектор Франческо Растрелли взялся за возведение фамильной вотчины для любимого императором семейства. Как и любой дом, дворец продолжал меняться вместе со сменой живущих в нем поколений, подстраиваясь под их вкусы и желания. И уже много позже бывший крепостной Строгановых – Андрей Воронихин во многом изменил первоначальный вид многочисленных комнат. К свадьбе внука первого владельца особняка реставрировали зеркальную галерею, на ее месте появилась так называемая парадная столовая, правда, зеркала сохранились, в виде стены с полуколоннами из искусственного мрамора и уникальными светильниками, в коих признать таковые было практически невозможно. Создавался эффект, будто изысканные люстры уходят куда-то вглубь, в загадочное второе пространство. Отец Сергея – Алексей Григорьевич неустанно продолжал пополнять специально созданные в доме интерьеры - картинами кистей известных художников, эстампами, драгоценными камнями, медалями и редкими монетами. Богатейшая коллекция западноевропейской живописи и минералов хранилась в двухъярусном минералогическом кабинете, выполненным Воронихиным, постепенно здесь появились и книги. Вместе с прочими обновлениями в доме возникли многочисленные камины и зал Невской анфилады – чудесная Арабесковая комната, для украшения которой использовались копии фресок Рафаэля в Ватикане. Здесь чаще всего любила бывать вдовствующая графиня Анастасия Петровна, в девичестве – Трубецкая, любуясь гротесками, рисунками и скульптурами, тончайшей изумительной работы. Но сегодня она, против обыкновения, не наказала горничной - подать ей горячий шоколад в излюбленную комнату, а настоятельно попросила сына – явиться в малую гостиную, для крайне серьезного разговора. Вот уже как четвертый день, к ряду, графиня не находила себе места, тревожась о последствиях случившегося на Рождественском приеме Елизаветы Львовны.
-Прошу тебя, Сережа, на этот раз тебе необходимо со всей серьезностью отнестись к сложившейся ситуации, - взволнованно проговорила Анастасия Петровна.
-Если бы не печальное свойство мадмуазель Разумовской – придавать избыточное значение любому досадному инциденту, делая его притчей во языцах, все могло сложиться совершенно иначе, - раздраженно объявил граф.
-Скомпрометировать юную девицу, на выданье, к тому же крестницу Иллариона Васильевича – в твоем понимании всего лишь досадный инцидент? – чуть резче, чем хотелось, откликнулась графиня. - Боюсь, что его Величество не согласится с такой трактовкой, ради уважения к твоему покойному отцу он простил нам историю с мадмуазель Оболенской, но ныне все обстоит много хуже, дорогой.
-Я ни в коей мере не пытаюсь, каким бы то ни было образом, оскорбить Иллариона Васильевича или его семью, матушка, - терпеливо проговорил Серж, - но брак между мной и Софьей Андреевной – решительно невозможен.
-Что скажет император? – еле слышно выговорила Анастасия Петровна, - всем известна его привязанность к князю, о чем говорит и пожалованный титул, и должность председателя Государственного совета и Комитета Министров. Крестница генерала-адьютанта – не то же самое, что равная нам по положению Лидия Николаевна. Илларион Васильевич не пощадил своего родственника, примкнувшего к заговорщикам, это человек, ценящий справедливость превыше всего. Его величество любит и чтит его, как никого другого. И не позволит злословить девушку. Единственный выход – заключить немедленный союз, способный заставить светских сплетников замолчать.
-Отчего вы так уверены, матушка, что Илларион Васильевич желает разрешить сей вопрос – именно таким образом? – с некоторой долей горечи поинтересовался граф, - всем и каждому известно о его намерении – скрепить многолетнюю дружбу с Истомиными – родственными отношениями. И мне бы не хотелось в ближайшем времени принять вызов самоуверенного мальчишки.
Смертельно побледнев, Анастасия Петровна оперлась рукой о каминную стойку. Слишком свежи были воспоминания о том времени, когда сын находился между жизнью и смертью, практически не поднимаясь с постели в течение нескольких месяцев. Да и сейчас рана продолжала доставлять беспокойство, лишая Сержа возможности свободно владеть левой рукой. Почти два года они не покидали имение «Марьино», пока не смилостивился, разгневанный грандиозным скандалом и последовавшей за ним дуэлью, государь. Тяжелое событие подкосило здоровье Алексея, безумно переживавшего за судьбу единственного сына.
-Простите, матушка, - приблизившись к графине, негромко попросил Серж, - я не хотел вас расстроить, простите меня.
-Сережа, я очень тебя прошу, - забирая руку сына в свою похолодевшую ладонь, отозвалась Анастасия Петровна, - поступи, как должно поступать в таких случаях. Уверена, князь тебе не откажет. Илларион Васильевич помнит о заслугах твоего батюшки и учтет расположение государя к нашей семье. Ты все, что у меня есть, и я не смогу тебя потерять.
-Я выполню вашу волю, - чуть помедлив, произнес граф, - завтра же нанесу визит его сиятельству.
-Благодарю тебя, дорогой, - тихо откликнулась графиня, - возможно, я ошибаюсь. Но мне почему-то кажется, что Софья Андреевна вполне может составить твое счастье.
-Счастье более не для меня, матушка, - отчетливый холод прозвучал в последних словах, - но вы абсолютно правы, крестница Иллариона Васильевича ничем не хуже любой другой барышни, способной обеспечить продолжение рода и быть для вас достойной невесткой.
-Боже, Серж, что ты говоришь? – обеспокоенно взглянув на сына, прошептала Анастасия Петровна.
-О том, что браки, заключенные по любви, очевидное заблуждение, в которое верят романтичные юнцы. Мне будет вполне достаточно появления наследника и соблюдения внешнего благополучия, дабы в нашей семье царил мир, - твердо продолжил граф, нисколько не смутившись искренним недоумением, звучавшем в голосе матери.
-Я всю свою жизнь любила твоего отца, и он отвечал мне тем же, несмотря на то, что наш брак был устроен родителями, и до свадьбы мы виделись всего пару раз. Это не помешало мне стать истинно счастливой рядом с ним, особенно когда Господь послал нам тебя, - взглянув в полные тоски серые глаза, отозвалась графиня.
-Вы - совершенно иное дело, матушка, - внезапно потеплевшем тоном проронил Серж, касаясь губами нежной руки, - и не тревожьтесь, я не позволю себе оскорбить память об отце бесчестным поступком, о чем бы не шла речь.
Софья медленно отошла от окна, вернувшись к уютному креслу, стоящему у кровати. Странное чувство владело ею вот уже несколько дней. Разумеется, Сонечка не могла не осознавать всей тяжести сложившейся ситуации. Одна из самых усердных светских сплетниц застала ее в приватной обстановке, наедине с посторонним мужчиной, к тому же недвусмысленно показавшим свои намерения. Софи ни минуты не сомневалась, что произошла роковая ошибка, и граф Строганов отнюдь не намеревался столь опрометчиво нанести оскорбление его сиятельству. Безумное сожаление, растворенное в изумленных глазах, очень быстро нашло тропинку к ее сердцу. А глаза у него были замечательные, темно-серые, с легкими грустными дождинками. И возможно, на какую-то долю секунды, ей безотчетно захотелось – быть именно той, кому ласковые губы шептали: «Моя прелесть». Вот уж, действительно, глупость…. Она не являлась дочерью Иллариона Васильевича, не была княжной и подобный союз граф, наверняка, сочтет мезальянсом. Ведь Владимир ухаживал за ней без малого целый год, о человеке же, волею случаю вовлеченного в скандальную историю, она не знала почти ничего. Быть может, он груб и заносчив, к тому же вынужденный брак, как правило, становился для супруги жестокой ловушкой. Уж лучше отправиться в усадьбу и там переждать государев гнев.
-Софи, - Надежда почти что влетела в спальню и спешно прикрыла за собой дверь, - Сергей Алексеевич прибыл к папеньке, дабы попросить твоей руки.
-Отчего ты так решила? – с трудом сдерживая дрожь в голосе, Сонечка медленно поднялась.
-Зачем же еще ему могло понадобиться – наносить столь ранний визит, - пожала плечами Надин, - к тому же его положение много хуже твоего, дорогая.
-Граф, очевидно, был введен в заблуждение, - слегка побледнев, пробормотала девушка, - и он ни в коей мере не хотел ничего предосудительного….
-Боюсь, на этот раз никто не поверит в досадную случайность, - пройдя по пушистому ковру, мадмуазель Васильчикова встала ближе к камину, - как бы все не обстояло на самом деле.
-О чем ты говоришь, дорогая? – в голубых глазах разбегались тревожные огоньки.
-О том, что если свадьба не состоится, графу грозит немилость государя, и едва ли обойдется – ссылкой в Марьино, все более чем серьезно, милая, - кусая губы, откликнулась Наденька.
-Надин, полагаю: тебе известно что-то, о чем я не имею не малейшего понятия. В прошлом Сергея Алексеевича уже случался подобный инцидент? – напряженно поинтересовалась Софья.
-Я бы предпочла никогда не касаться данной темы, но если ты решишься – ответить согласием на его предложение, тебе следует это узнать, - нерешительно продолжила Надежда.
-Не томи меня, дорогая, - подавив вздох, попросила Сонечка.
-Несколько лет назад граф расторг помолвку с мадмуазель Оболенской, практически перед самым бракосочетанием. Вышел ужасный скандал, император пришел в негодование и сослал всю семью подальше от двора, в уездное имение. Более всего его разозлила дуэль между графом и его близким другом, случившаяся сразу же после отмены свадьбы. С той поры Сергей Алексеевич не является частым гостем на балах и приемах, хоть все и давно позабыли о случившемся, - на одном дыхании выпалила Надин, - но ты совершенно не обязана нести невольную ответственность за его прошлые грехи. Папенька не станет неволить тебя, принуждая к нежеланному союзу.
-Но если я откажусь, то… – отойдя в амбразуру окна, Софья отрешенно взглянула на белые огромные хлопья, кружащиеся за стеклами.
Как раз в эту минуту в довольно резко распахнувшуюся дверь вошел князь, бросив на Наденьку встревоженный взор. Впрочем, уже в следующую минуту, посветлевшие глаза посмотрели на крестницу.
-Полагаю, Надин сумела опередить меня, успев сообщить тебе о приходе графа? – мягко спросил Илларион Васильевич.
-Да… мы… - невольно запнувшись, Софья нервно теребила кружева на милом домашнем платье.
-Мы с Татьяной Васильевной ни на чем не настаиваем, и в любом случае в нашей семье все останется, как и было ранее. Но Сергей Алексеевич, не далее нескольких минут назад, просил у меня твоей руки, и я обязан дать ему ответ. Или же ты желаешь обдумать его предложение, пока оставив графа в неведении?
Надин смущенно потупила взгляд, в то время как Сонечка безуспешно пыталась справиться с охватившим ее испугом. Вне зависимости от заверений крестного, она понимала, что ее отказ разрушит репутацию горячо любимых людей, как и ее собственную, и если Надин права, то послужит графу приговором.
-Я передам, чтобы Сергей Алексеевич заехал через несколько дней, - по-своему истолковав ее сомнения, объявил крестный.
-Не нужно, - негромко проговорила Софи, - передайте графу: что я согласна.