эля-заинька:
10.11.10 16:31
» Глава 8, часть 1
Выкладываю проду, в которой все как я люблю - мужик страдает и устраивает пьяные дебоши))):
ГЛАВА 8
Я не видел Аду две недели, четырнадцать ужасно долгих и бессмысленных дней. Не могу сказать, что все эти дни я постоянно думал о ней, но я уж точно помнил об этой заразе. Черт, я даже помнил об Аде, когда сидел на свидании с юной рыженькой студенткой, что там говорить, я вспоминал об Аде, даже когда трахал юную рыженькую студенточку.
И чем больше времени проходило, тем больше я начинал злиться именно на Аду, не на ситуацию, не на свою несчастливую судьбу, а именно на эту хрупкую девушку с серыми глазами. Твою мать, я, что ей был кролик подопытный? Не думала она никогда, что кто-то станет к ней относиться, как к женщине, и наслаждалась, блин, вот сучка! Самое поразительное, что я, несмотря на весь мой гнев, скучал по ней. Когда в какой момент Ада настолько меня заинтересовала? Когда грязно ругалась матом на детском поединке, или когда рассказывала мне всякую ерунду, или когда прижималась ко мне и смотрела на меня так, словно я был единственным человеком на этом свете? Точно ответить на этот вопрос я не мог, я пытался запретить себе вспоминать о ней, но нет – нет, да ловил себя на мысли о том, что Ада наверняка обязательно объяснила бы ту или иную вещь либо явление.
В ту субботу, устав слоняться без дела, я поехал в спорткомплекс, чтобы просто потренироваться в одиночестве. Но стоило мне только въехать на стоянку, как я увидел красненький Адин «Спарк», и выругался. Но не уехал, ну, не могу же, словно школьник, бегать от нее. Я – взрослый мужчина, для меня найти себе бабу не проблема, и я найду, в тысячу раз лучше этой Ады. Блин, и имя у нее дурацкое, совершенно, ей неподходящее, и худая она даже подержаться не за что, и вообще, я блондинок люблю.
Я шел по пустому холлу и чувствовал на себе ее взгляд, я его просто нутром ощущал, словно по мне кто-то водил теплой ладонью. Я обернулся, Ада стояла возле одной из стен почета и смотрела на меня. В полутемном холле ее легкое белое платьице светилось, красивое лицо с тонкими чертами лица дышало спокойствием, но глаза были печальные. Увидев ее грустный взгляд, я обрадовался, не все мне по ней сохнуть. Стоп. Я не сох, я просто вспоминал о ней, так, между делом, совсем не часто.
- Привет – сказал я, подходя к ней.
- Привет – ответила Ада.
Мне показалось, что она удивилась моему приветствию. Зря, я же взрослый нормальный мужик, у меня таких Ад тысяча на сотню. Вот, я могу с тобой нормально разговаривать, я даже пожалеть тебя могу.
- Ты чего сегодня здесь? – равнодушно спросил я.
- Витя захотел посмотреть соревнования старшей группы – Ада словно извинялась за то, что была в спорткомплексе.
- Как ты? – спросил я, чтобы поддержать беседу, продлить этот бессмысленный разговор на минуту, в которую она лишний раз убедиться, что мне абсолютно все равно как она живет.
- Хорошо, а ты как?
- Тоже неплохо. Ну, ладно, я пошел тренироваться.
- Удачи – Ада слабо улыбнулась, и опустила глаза.
- Пока – я настолько безразлично попрощался с ней, что даже мне стало не по себе от такого холодного тона.
Я шел по знакомым с детства коридорам, и гордость распирала меня изнутри, я смог, я сделал это, я показал, что она мне безразлична, неинтересна и совершенно меня не волнует. Только на душе кошки скребли, Ада так и стояла перед глазами в белом платьице на фоне чужих фотографий. Ничего, все пройдет, все забудется, и она тоже.
Спустя полчаса я усиленно колотил боксерскую грушу, а перед глазами все еще стояло лицо Ады, виновато улыбающейся, грустной, печальной и такой ранимой что - ли. Твою мать! Что за баба такая приставучая? Ну, никак из головы не идет!
- Привет – раздался за спиной звонкий мальчишеский голос.
Я обернулся и увидел Витю Орлова, который опасливо косился на дверь.
- Привет, что ты здесь делаешь? – спросил я.
Если он скажет, что хочет посмотреть на мой хук справа, он его не только увидит, но и почувствует.
- От Ады прячусь – спокойно сказал мальчишка и посмотрел на меня так, словно эта фраза объясняла все.
- Зачем? – спросил я.
- Мне поговорить с тобой нужно – ответил мальчуган, закатывая глаза, видимо дивясь моей непонятливости, и прикрыл дверь зала.
- Что случилось? – без особого интереса спросил я.
- Ада выдохнул он, будто это все мне объясняло.
- А что Ада? – зло спросил я.
- Переживает она, тихая такая стала, даже со мной не спорит… - начал Витя.
- А я при чем? – нетерпеливо перебил его я.
- Как при чем? Ты… - Витя замолчал, посмотрел на меня долгим, взрослым взглядом, покачал головой, словно я сказал что-то немыслимое. Затем он развернулся и вышел из зала, не сказав больше ни слова.
Ну, и иди, и катись к своей дражайшей Аде, мне никто не нужен, особенно она. Твою мать, мальчишку ко мне подослала! Додумалась, блин!
Но почему – то взгляд Вити не выходил у меня из головы, он казался мне смутно знакомым, словно я когда-то уже видел такой взгляд и такой немой укор. И только поздним вечером, я вспомнил, у кого я видел такое же выражение глаз, печальное укоризненное и обиженное – у Ленки Давыдовой, когда она сказала мне: «Козел, ты, Разумовский». И это воспоминание не подняло мне настроение. Поэтому я поехал в клуб, где зло смотрел за тем, как проходит пустая жизнь у пустых людей. Настроение мое не улучшилось даже когда пьяные девчушки за соседним столиком, проорали в караоке «Пропадаю я», косясь в мою сторону. Еще один никчемный вечер.
А через день я посмотрел фильм «Спеши любить» и понял, почему его так боялась смотреть Ада. Он был о такой же безнадежной девочке, но фильм был светлым. Черт, мне казалось, что я увязаю в какой-то трясине все сильнее и сильнее.
***
- Ты, что это, Пахан, такой грустный ходишь уже полмесяца? – спросил меня Макс после окончания тренировки.
Я лишь рукой махнул. Вокруг собирали вещи в спортивные сумки парни, которых я тренировал. Все спешили домой, к женам или подругам и лишь мы с Максом медленно кидали спортивную амуницию в сумки. Спустя минут десять все, кроме нас двоих разошлись по домам.
- Баба? – спросил Макс.
- Ага – я понуро кивнул в подтверждение своих слов.
- Мля, Пахан, неужели и ты влип в это дерьмо, и тебя охомутали? – смеясь, задал вопрос он.
- Да, нет, не охомутали – протянул я – да, и не влип я, так, мелочь.
- Так в чем проблема? Телок – то много. Не грусти, дружище – весело протянул Макс.
- Сам знаю – буркнул я – много их баб этих, проклятых.
- Только не говори мне, что тебе нужна какая – то конкретная – вскинув бровь, поинтересовался собеседник.
- Ну, типа того – неохотно сознался я.
- И что это за чудо чудесное? – хмыкнув, спросил Макс - Хоть бы одним глазом посмотреть, заценить.
- Да, видел ты ее уже – также неохотно сказал я.
- Где? – удивленно спросил он.
- Да, тут у нас, помнишь она еще нас «головорезами» назвала и твой «Лексус» не оценила.
- Я такое не забываю – усаживаясь на скамейку, сказал Макс, - не, ты что реально с ней замутил?
- Типа того, думал, что замутил, а она, короче, больна – ответил я, усаживаясь рядом.
- Чем? Сифаком что-ли? Нет, ну ты представь, такая баба и…
- Дурак ты что ли? У нее сердце больное, она типа доживает свое.
- Твою мать! – удивленно воскликнул Макс.
- Вот именно – подхватил я.
- И ты что?
- А что я? Ты меня представляешь у постели умирающей? Я лично нет. Да, только, сука эта из головы не идет – я удрученно вздохнул.
- Ну, да, она реально хороша, да, и вроде до постели умирающей еще долго. Ну, по крайней мере, выглядит – то она нормально. Ты с ней спал?
- Неа, не успел – вздохнув, ответил я.
- Хреново. Пахан, поверь мне все они одинаковые, так что это, завали ее, и через пару дней все само пройдет – сказал Макс.
- А если нет?
- Поверь, пройдет. А если и не пройдет, хотя это маловероятно, то замутишь с ней конкретно, будет типа твоя дама. Или ты, типа, не знаешь мутить с ней дальше или нет, зная, что она может босоножки откинуть в любую минуту?
- И это тоже – понурившись еще больше, сказал я.
- Иди ты, а она к тебе как?
- Ну, не знаю, я, вот, думаю, вдруг она на меня поведется только из-за того, что я типа на нее запал, а у нее последний шанс – удрученно сказал я.
- Что-то я ни хрена не понял, но, по-моему, ты должен с ней это перетереть, а там решишь – глубокомысленно сказал Макс.
- Да какого хрена тут тереть?
- Она тебе нравиться, ты ей тоже, ну, и какая тебе разница сколько ей жить? Поверь, ты все равно больше 2-3 месяцев не выдержишь с одной бабой. Я вот как новую встречаю, думаю все, мля, с этой будет по другому и что ты думаешь? А ни хрена. Все одно и то же.
- Слушай, Макс, в твоих словах вообще резон есть.
- А то! Резон – мое второе имя, короче, Пахан, надо это дело коньяком окропить, и все еще раз взвесить.
Через три часа мы окропили это дело коньяком настолько, что все мне начало казаться простым и легким. Расставшись с Максом, я с трудом сел за руль своего «Рава» и покатил по улицам вечернего города. Больше всего на свете в тот момент я хотел увидеть Аду, и все разрулить. Я же мужик, все сделаю по уму.
Видимо, правильно говорят «на ловца и зверь бежит», потому, что проезжая мимо одной автомойки, я заметил красный «Спарк». Я притормозил и начал ждать, когда машинка выедет из ангара чистой, я молился, чтобы это была Адина машина. И когда, наконец, появился «Спарк» моей радости не было предела, за рулем сидела Ада. Выпитый коньяк подсказал мне, что нужно срочно нажать на акселератор и выехать наперерез Адиной машине, что я и сделал. Мы чудом избежали ДТП, Ада выскочила из машины злая, как фурия.
- Ты, что рехнулся? – заорала она.
- Привет – вместо ответа сказал я.
- Привет, Паша, ты что рехнулся? – уже немного спокойнее спросила она.
- Ага – я ухмыльнулся.
Ада подошла ко мне, подозрительно косясь, потом смешно повела носом и, с удивлением спросила:
- Ты что пьян?
- Почему сразу пьян? Пропустил пару рюмок коньяка и все.
- Понятно. На хрена ты на меня поехал? Захотел в ГИБДД посидеть, протоколы позаполнять?
- Чтобы поговорить – ответил я, как мне казалось очень достойно.
- Твою мать, ход конем – ухмыльнулась Ада.
- Ада, черт тебя побери, какого хрена ты постоянно вертишься вокруг меня?
- Я не верчусь, я просто машину мыла – спокойно возразила мне Ада - И я не виновата, что ты меня видеть не хочешь.
- А кто виноват? Всю жизнь, мля, мечтал почувствовать себя использованным бабой.
- В смысле? – Ада непонимающе смотрела на меня.
- В прямом.
- Ты думаешь, что я тебя использовала? Но как? Подожди. Ты со своей железобетонной логикой решил, что я просто хотела почувствовать себя желанной? Женщиной? Что любой другой, кто одарил бы меня своим вниманием, был бы… Ты – идиот, Паша – и круто развернувшись, Ада быстрым шагом пошла к машине.
- Это я - идиот? Ну-ка вернись – заорал я вслед.
Но Ада сильно хлопнув дверью, начала отъезжать от мойки, я упрямо решил поехать за ней. Мы петляли по городу, наконец, Ада поняла, что я не отцеплюсь и буду ездить за ней хоть сколько, и въехала в один из дворов. Припарковавшись у подъезда, Ада спокойно вышла из машины, мигнула сигнализацией и направилась к подъезду.
- Стой – рявкнул я.
Ада демонстративно остановилась и, повернувшись ко мне лицом, злобно уставилась на меня.
- Что? – спросила она в бешенстве.
- Собирайся – хмыкнув, сказал я.
- Иди ты знаешь куда… - ее рука резко взлетела вверх, показывая мне средний палец.
- Я кому сказал? Собирайся – я угрожающе двинулся к ней.
- Куда?
- Ко мне.
- Но…
- Быстро - я сказал – рявкнул я, но к моему удивлению Ада не испугалась, а только улыбнулась, она и вправду, наверное, чокнутая.
- Паша, папа меня не отпустит… - пролепетала она уже мирно, словно и не было этих двух с половиной недель тишины и злости.
- Сделай так, чтобы отпустил или я сам с ним поговорю – я с пьяной решимостью направился к подъезду.
- Нет, не надо, ты же пьяный, лучше я сама – и Ада, улыбнувшись еще шире, побежала в подъезд.
Через 20 минут Ада выбежала из дома и села в мою машину. Пока мы ехали домой, я молчал, Ада тоже не проронила ни слова, и лишь Лепс, надрываясь, пел песни Высоцкого. В какой-то момент я увидел, что она подпевает, я улыбнулся, эх, понимает толк Ада в музыке. Что не говори, а нормальная она деваха, хороший у меня вкус.
...