Зовущие эхо (мистика)

Яна, привет!

В принципе всё может быть, ага Между ними разница в возрасте примерно 40 лет (примерно 67 и 27), многовато, но в принципе нормально для отца и сына. Я этим, если что, ничего не хочу сказать!
Смотрю, тут все на сторону Андора встали))) Ну, да, он на самом деле ведёт себя разумно и достойно, да и жаль его, а вот Кэйа... эх, с ней всё грустно, и ей действительно стоило бы вообще перестать думать о голосе матери, она ещё не знает всего и только обманывает себя, но тут уж вмешались мистические силы, она ничего с собой поделать не может, увы.
Надеюсь, сумею оправдать интерес
Спасибо большое за отзыв, Яна!
_________________

Лена, привет! С наступающим тебя!


___________________________________

Ленуська, солнышко, С новым годом!!!!

___________________________________

Лера, Люда, спасибо вам огромное за поздравления!



Улыбок, Счастья, Радости, Добра и Теплоты!
Пусть Новый год исполнит все заветные мечты!

_________________

 » Глава 14

В тот день Роальд не выдержал и приложил все свои усилия для того, чтобы уверить Ребекку в том, что ему необходима прогулка по берегу. Причем сделать это он хотел в одиночестве, и никакие доводы со стороны няни не смогли оказать на него влияние.

- Я скоро вернусь, - спокойно сказал он, уходя.

Ребекка наделила своего воспитанника обеспокоенным взглядом и тронула его за локоть.

- Роальд…

- Да, няня?

Ее глаза умоляли, на лбу пролегла глубокая морщинка, и губы сомкнулись в тонкую напряженную линию.

- Не надо…

- Я ненадолго, - как ни в чем не бывало сказал он ей. – Ты и глазом моргнуть не успеешь. До скорого!

Не обращая больше внимания на уговоры Ребекки, Роальд улыбнулся, поцеловал няню в лоб и вышел из дома Халворсенов. Фрекен Абель беспомощно опустила плечи и стояла у раскрытой двери, безвольно ударяя себя рукой по бедру. Не сразу она заметила, что плачет, а когда поняла это, разозлилась на саму себя.

- Дура, чего плачешь? – говорила она, глядя в темноту. – Ничего ведь не случилось, чтобы слезы лить! И вообще все будет хорошо…

Конечно же, все будет хорошо. Ведь Роальд – уже далеко не тот маленький мальчик, за которым нужен был глаз да глаз лет эдак восемнадцать назад… Но ведь фьорд!.. Сколько бы лет ни прошло, Там он становится другим…

Нет!

Не трать зря времени на беспокойство, милая старая няня… Не кликай беду.

Лучше сядь где-нибудь в тихой и теплой гостиной, возьмись за вязание, напой тихую песню самой себе, как раньше ты пела ребенку.

Мерное тиканье настенных часов убаюкает тебя и успокоит…

 ***

Приди, сестра, приди, приди…

Умирай вместе с нами, сестра.

Ты лежала на камнях, уткнувшись лбом в землю и закрыв уши руками. Бедная моя… Ведь ты прекрасно понимаешь, что это не поможет – и все равно закрываешь уши.

Ты не можешь по-другому.

Ты должна делать это. Хотя бы просто для того, чтобы заявить Им: ты не собираешься опускать руки, не собираешься позволять им так запросто проникать в твое сознание… Если можно сделать хоть что-то…

Храбрая маленькая собачонка кусает огромного медведя, чтобы разозлить его.

И ты не можешь по-другому.

Ты плачешь? Когда-нибудь я возьму себе твои слезы, у меня их так много – целые миллиарды слез в каждом моем море!  Когда-нибудь я возьму и твои…

Но не сейчас.

Сейчас ты лежишь на земле и шепчешь невнятные слова… Ты зовешь Ее – ту, которая придет, чтобы спасти тебя.

Приди сестра, приди, приди…

Приди.

 ***

Келда стояла, прислонившись спиной к холодной скале. Ее руки были отведены чуть назад, и ладони с наслаждением водили по влажной шершавой поверхности камня. Она чуть прикрыла глаза, прислушиваясь…

Ветер притих: видно спрятался в ущелье возле Поста Смотрящего от надоедливых рыбаков, призывающих его к себе в холщовые паруса. Только едва различимые дуновения его, только последние следы его легких шагов по акватории фьорда остались, чтобы играть с мирно журчащими волнами. Время от времени слышались тихие всплески: то ли крупная рыба резко водила хвостом у самой поверхности, то ли какой-то водный зверек нырял в воду… Келда не могла разобрать. Она просто слушала, как вдруг…

- Келда! Келда, сестренка, я здесь, догони! – и заливистый девичий смех.

Смех Фреи…

- Ну что же ты, Келда? Идём скорей, смотри, какая красота! Бежим со мной!

Келда зажмурилась – и тут же вновь распахнула глаза. Широко-широко, словно стремясь взглядом охватить всё небо. И услышала…

Голос был высоким и пронзительным.

- Папа!

- Фрея!

Келда вздрогнула и тоже вскрикнула, чувствуя, как резко участилось ее сердцебиение. Камень под ладонями вдруг показался ледяным и покрытым острыми шипами.

- Фрея… - прошептала она одними губами и вжалась спиной в скалу. Стиснула зубы, то ли от злости, то ли чтобы справиться со слабостью. – Нет! Нет, со мной не случится того же, что случилось с Кэйей! Меня не обманет какое-то эхо из прошлого! Не обманет… Фрея мертва, давно уже мертва. И я не сдамся. Ни за что. Я не сломаюсь…

- Ты уверена в этом?

Келда отскочила от скалы и повернулась на голос, который прозвучал с севера, оттуда, где были «ворота фьорда». В свете луны, вышедшей из-за облаков и смотрящейся в почерневшие воды, стояла девушка.

Маленькая, хрупкая, растрепанная и босая, в легком светлом платье.

Ее глаза отражали лунный свет, а голова была чуть наклонена к одному плечу: так трехмесячный щенок с интересом смотрит на впервые попавшегося ему на дороге лягушонка.

Валькири…

- Скажи мне правду, ты уверена в том, что не сломаешься? – снова спросила она, внимательно рассматривая Келду.

- Я надеюсь, - хрипло ответила та, когда ее собственное удивление прошло. – Я буду отчаянно сражаться, во всяком случае.

Валькири улыбнулась.

- И я надеюсь. Но ты… пообещай мне. Пообещай мне, что ты не сдашься. Дай слово, прошу тебя. Мне очень нужно, чтобы ты пообещала…

 *** 

- Мама, где ты? – крикнул Стеин.

Он уже несколько ночей подряд не мог уснуть, и теперь почти падал от усталости – и все равно шел вперед, и при каждом его шаге, когда подошва ботинка попадала на твердый камень, все внутри будто сотрясалось от мощного толчка, словно при землетрясении.

- Ответь мне! Ты обещала вернуться!

Он хотел услышать ее голос. Он так этого хотел… Это было нужно ему, как воздух, даже сильнее воздуха. К этому свелась вся его жизнь…

Если этим вечером он не услышит мать, то он… Трудно представить, что будет тогда со Стеином.

Наверное, он умрет.

- Еще немного терпения, сынок, - сказала вдруг Бергдис, появляясь среди казавшейся бездонной тишины, среди гнетущей тяжести безмолвного неба, среди черной пустоты, где нет ничего – даже отчаяния. – Еще немного, милый. И тогда я приду и заберу тебя с собой.

- А Кэйа? Ее ты тоже заберешь?

Бергдис долго не отвечала ему. Должно быть, она все еще хранила обиду на дочь или, может, просто не хотела давать поспешных обещаний…

- Я не могу так просто сказать тебе, Стеин. Если она захочет идти с нами, я прощу ей все и раскину перед ней объятия. Я забуду о прошлых обидах, забуду о своей прежней боли и подарю ей свой новый мир. Я помогу ей вступить в него… как и тебе. Если она захочет. Но если нет… Где она теперь? Она не пришла ко мне. Она опять готова меня позабыть, опять, опять…

- Но ведь ты ее прогнала, когда она в последний раз…

- Да, я прогнала ее! Но чего ты хочешь от меня, Стеин? Я ведь была в отчаянии, я страдала от потревоженной старой раны, которую она мне нанесла десять лет назад. Я была раздосадована, разгорячена, я была сбита с толку… Я была в шоке, мне было больно, и, конечно же, единственное, что я тогда хотела – это чтобы она оставила меня в покое. Но ведь я так ждала ее! Неужели я терпела для того, чтобы она, подразнив меня, явилась, посмеявшись надо мной, и снова исчезла?

Голос всхлипывал.

- Но и Кэйа была сбита с толку твоим приемом, - возразил Стеин. – Она растеряна и боится приходить, боится, что может опять тебя расстроить… Ты сказала ей уходить – и она ушла. Чего же ты хотела?

- Я сама не понимала, что говорю! Я пошла на поводу у своих собственных разрозненных чувств. Но теперь… Когда увидишь ее, Стеин, передай ей от меня: я хочу ее видеть. Я хочу ее видеть!!! Дай мне слово, что ты приведешь ее сюда, ко мне…

- Даю слово, - сказал он.

Бергдис замолчала.

- Мама? Ты слышишь меня? Мама!

Тишина в ответ.

- Нет! Подожди, вернись! Я ведь еще не сказал тебе всего, что хотел! Не так скоро, мама. Мама! Ответь!!!

Он кричал во все горло, и эхо отвечало. Это был ее голос, но далекий и невнятный, и Стеин не мог разобрать ни слова. Эхо смеялось над ним.

Смеялось…

- Нет! Ты не можешь просто так уйти от меня! Разве я не заслужил объяснений? Я ждал двадцать лет, мама! Сколько ещё мне ждать? Я не могу позволить тебе уйти снова. Каждый раз, отпуская тебя, я боюсь и думаю: а вдруг она больше не вернется? Вдруг она опять обманет, опять убежит еще на два десятка лет? Нет, я больше не хочу бояться! Вернись и ответь мне, мама! Вернись и ответь!!!

 *** 

Валькири затаила дыхание и вскинула голову, глядя в звездное небо.

- Он здесь, - прошептала она. – Опять он. Зовущий Эхо…

- Что еще за Зовущий Эхо? – нахмурившись, спросила Келда.

Странная девушка загадочно улыбнулась.

- Ты слышала? Эхо. Он позвал его, и оно ему ответило…

- Но ты не ответила на мой вопрос, - заметила Келда. – Кто такой этот Зовущий Эхо?

- Его, кажется, зовут Торстеином. Он слышит голоса из прошлого, а точнее один голос. Он думает, что зовет свою мать и что она разговаривает с ним. Но это не так. Все что он слышит – это всего лишь эхо. Всего лишь… Несчастный… Он сам не понимает, что жестоко обманывается в своих надеждах… Ведь его мать не вернется к нему. Никогда.

- Так значит, нет… - выдохнула Келда.

- Нет. Я ты разве верила ему?

Келда отрицательно покачала головой.

- Он безумен.

- Как и его сестра. Или, вернее, это она как он. Она тоже Зовущая Эхо. Ты знаешь… Но, быть может, так для них даже лучше, а? Почему бы и нет, если их общее безумие приносит им мгновения радости, путь даже краткие мгновения? Почему бы и нет, ведь надежда всегда преображает… Возможно, порой лучше быть наивным глупцом с согретым сердцем, чем трезвым и холодным, но несчастным человеком. Ты так не думаешь?

- По мне уж лучше чувствовать боль, чем… чем это. Ведь это не жизнь. А боль всегда можно перетерпеть. Она закаляет нас и учит всегда подниматься с земли. И перенося ее, мы способны перенести и потерю близкого человека. По мне нужно всегда смотреть в лицо реальности и никогда – никогда! – не обманывать самого себя. Ложь – всегда преступление. Что будет с ними, когда они опомнятся, когда надежда умрет? Удар будет в сотню раз больнее. А если они не опомнятся… Я боюсь даже представить, в кого можно превратиться, когда твоя душа живет где-то в прошлом.

- В конце концов, это им решать, верно? – тихо заметила Валькири. – Судьба всегда предоставляет нам выбор… - Она на мгновение задумалась, переведя взгляд на воду. – Ну, или почти всегда…

Келде показалось, что в ее голосе проскользнула горечь.

- Зачем ты позвала меня?

- Зачем? Сама не знаю. Наверное, мне просто нужно было увидеть тебя и познакомиться с тобой. Ты не такая, как Торстеин и его сестра. Ты не такая, как рыбаки, которых я часто вижу неподалеку от берега. Ты одна такая. Может быть, когда-нибудь я попрошу тебя о помощи. Ты выслушаешь меня?

Помощь? Келда удивленно посмотрела в глаза Валькири и попыталась беспечно улыбнуться.

- Что ж, если ты сумеешь снова выследить меня, то да. Хоть я и не совсем понимаю, чем я отличаюсь от других. И зачем я тебе понадобилась.

- Есть много причин. Но ты не видишь и не слышишь себя со стороны, так что не можешь знать о них. Возьмем хотя бы то, что ты решила бороться и заявила об этом Им. Кому? Не скажу. Ты потом поймешь. И главную причину тоже поймешь. Потом.

Келда даже ничего не стала делать или говорить, когда Валькири шагнула назад, потом еще, еще… пока наконец не растворилась в темноте.

- Как странно… - прошептала Келда, и ночь поглотила ее шепот.

***

Он стоял у края обрыва и смотрел вдаль, а ветер трепал его седые волосы.

Инглинг… Ты был здесь за день до смерти, и ты слышал голос…

Будь навеки проклят этот фьорд! Место, где люди становятся рабами чарующего эха, словно завороженные взглядом и голосом гипнотизера. Место, где они теряют себя, где они отрывают от себя свою душу, а потом бросают ее в манящую глубину, бросают – чтобы навсегда похоронить.

Чтобы умереть вместе с теми днями, которые давно ушли в небытие… Ушли. Но все равно зовут нас оттуда. И горе тем, кто внял этому зову и поверил ему.

Инглинг… Зачем же ты поверил? Зачем ты бросил бедного старика?

А есть еще Ари. Ари и Холдор. Эта девушка, Нанна Брок, напомнила ему о них.

О, если бы только они были сейчас здесь, живые и здоровые! Он готов был отдать все, что имел, ради этого. Все, все без остатка. Если бы они только тронули его за плечо, весело улыбнулись и сказали ему: «Просыпайся, старина! Стряхни с себя страшный сон и начинай новый день!»

Но это не сон.

В том то все и дело, что это не сон.

И никогда не будет сном.

 ***

Пошел дождь. Как из ведра. Грозовые тучи, набухшие и отяжелевшие от влаги, закрыли луну и звезды, и черная тень легла на фьорд, укрыв сидящего у обрыва одинокого человека.

- Скажи: ты всегда говорил искренне, когда называл меня сыном?

- Конечно, мальчик мой. Ведь ты и есть мой сын. Разве ты когда-нибудь сомневался в этом?

- Я не это имел в виду. Всегда ли ты признавал мое право быть частью тебя? Быть может. Но всегда ли это было неразрывно связано с другими моими правами? Что бы ты ни говорил мне в детстве, ты ведь все-таки прятал меня от людей. Для всех окружающих у тебя никогда не было сына. Значит, не было меня.

- Не говори так.

- Но ведь это правда!

- Нет. Я любил тебя, любил сильнее всех на свете, и это главное. Но если ты в это не веришь, тогда прощай.

- Нет, постой! – он огляделся, но вокруг было пустынно. – Постой! Я ведь хочу еще немного послушать твой голос…

- Зачем? Зачем ты вообще пришел сюда? Ведь я давно мертв. Это меня нет. Теперь. Все, что ты слышишь, - всего лишь твоя галлюцинация. Уходи.

- Я не уйду. Я ждал двадцать лет, чтобы снова вернуться сюда. Двадцать лет скитаний по маленькому кусочку суши, называемому Норвегией, двадцать лет сомнений… Ведь все это время я боролся с самим собой и никак не решался сделать решающий ход, еще один шаг, только шаг назад. Я вернулся. Не просто в родную деревню – вернулся в прошлое, когда я был ребенком и ты говорил, что не оставишь меня… И возвратясь, я нашел тебя, к которому всегда стремился… Если и ты все это время ждал меня здесь, ты сейчас не имеешь права уйти. И прогонять меня не станешь.

- Ты многому научился, пока путешествовал?

- Немалому. Ребекка была со мной и помогала мне правильно усваивать любой урок.

- Ты стал совсем взрослым…

- Быть может, ты успел сбиться со счета времени, пока был мертв. Но мне уже двадцать семь лет. Конечно же, я повзрослел. Уже давно.

- Тогда зачем ты отмотал время назад? Зачем ты вернулся?

- Сделать то, о чем ты просил меня перед смертью.

- Ты запомнил? Не думал, что ты сможешь…

- Не смей упрекать меня в легкомыслии! Я делал все так, как ты мне велел. Всегда.

- Но то, о чем я просил тебя тогда, было ошибкой.

- И ты только сейчас говоришь мне об этом?

- А разве у меня была возможность поговорить с тобой, сын? Это ведь ты на двадцать лет оторвал себя самого от прежней жизни.

- Я ждал, когда придет час, отец.

Голос отца усмехнулся. Горько усмехнулся.

- И что? Час пришел?

- Да, раз я вернулся.

- Ты наивный юноша, сынок. Если бы ты был достаточно мудр, то давно бы уже забыл мои слова и жил бы спокойно. Зачем ты делаешь все это сейчас? Найти хоть одно достойное объяснение. Я спокойно лежу в земле. Выиграешь ты или нет – мне уже все равно. Уходи и не тревожь меня больше.

- Нет! Тебе не может быть все равно! Я прошел многие мили жизненного пути, чтобы дойти до этого момента, я заплатил нешуточную цену за право поговорить с тобой, за право послужить твоей памяти… Я взрастил в своей душе ненависть, которую хотел бы не чувствовать никогда, ненависть, которая отравляет меня! Я вскормил внутри себя чудовище, я убил девятнадцатилетнего мальчика! И все это мне пришлось – слышишь? – пришлось совершить, чтобы прийти к тебе, чтобы исполнить твою последнюю волю… И теперь ты говоришь мне, что тебе все равно! Всё равно!!! Неужели ради этих слов я сломал самого себя? Скажи: неужели ради этих низких слов?

- Мертвым всегда все равно, сынок. Как раз потому, что они мертвы. Ты понял меня? Мне плевать. Делай, что хочешь, а мне нет никакого дела до того, что происходит у тебя в душе. Когда-то я был готов перевернуть мир, чтобы ты был счастлив, но теперь внутри у меня пусто. Могильные черви выели мою сущность. Всю. Без остатка. Мне нет дела ни до тебя, ни до еще чего-либо в жизни, которую я оставил позади. Прости.

Шум дождя перекрыл его голос…

- Нет, отец! Тебе не все равно, я знаю! Ты должен выслушать меня. Слышишь? Я знаю, что слышишь. Ты слышишь! И вот что я скажу тебе: мне тоже все равно! Да, мне все равно, что ты сейчас сказал, предпочтя спрятаться за своей смертью. Мне все равно, что ты плюнул на все – я буду бороться дальше! Ты слышал? Я шел вперед, чтобы принести тебе радость, но теперь я буду идти с другой целью – чтобы доказать тебе: в этом есть смысл! И мне есть зачем бороться. Есть зачем… Ради тебя… Я все-таки завоюю то, о чем ты когда-то меня попросил, завоюю и принесу в дар тебе, пусть даже тебе это не нужно, пусть даже начну ненавидеть себя ещё сильнее. Я положу всю свою жизнь к твоим ногам, и тогда – клянусь! – ты не посмеешь не принять ее!

- Ты сам не веришь в то, что говоришь, сын. И ты боишься сам себя.

_________________

Леночка привет,с наступившим Новым годом
Роальд оказывает совершенно зависим от фьорда,жаль и похоже уже невозможно с этим бороться.Кто же был его отец и что с ним произошло,что его сын теперь коверкает свою жизнь погрязнув в месте и прошлом.
Жизнь Келды тоже тесно связана с фьордом и я правильно сказала,она у нас именно та кто способен ему противостоять.Все остальные пока находятся в каком то тумане,не видя ничего и слыша голоса из прошлого.
За Кэйю переживаю больше всего,она всё таки мать и у не есть семья для ,которой её зависимость может стать потрясением.
Спасибо большое за главу
___________________________________

Лена, привет! с прошедшими праздничками! Спасибо за столь интересную главку. Теперь у меня мозг от вопросов кипит! Неужели Роальд теперь сойдет с ума и станет безвольной игрушкой в руках фьорда? Не хочу в это верить! А вот Келда вообще красотка! Еще больше ее полюбила после столь яростного сопротивления этим отголоскам прошлого! Валькири как всегда интригует до дрожи, надеюсь, они с Келдой подружатся и мы узнаем множество тайн, которые та хранит. Стеин, бедолага...прямо пропадает парнишка, и все тут...еще и сестру привести собирается. Я бы на месте Келды подошла к этому "Зовущему эхо" и по шапке бы настучала...ну и поцеловала бы в конечном итоге! А то совсем он ничего кроме фьорда не замечает...даже женской красоты Жду с нетерпением продочку)))
___________________________________

Девушки, привет, спасибо за отзывы! И вас с прошедшими праздниками!

Ева, ты права, Роальд, как и Стеин в общем-то, зависим от фьорда, хотя у него, мне кажется, заметнее разница, между двумя состояниями - Там и не-Там. В обычной жизни по нему и не скажешь, что он похож на Стеина. Всё дело в отце, которого он слишком любил, чтобы отпускать, и ради которого сам себя готов возненавидеть.
Келда - героиня довольно сильная и смелая. Хотя нельзя категорично сказать, что она намного сильнее тех, кто верит тому, что говорят голоса во фьорде. Там есть ещё одно обстоятельство - незначительное, но о нём попозже.
Спасибо тебе за впечатления!

Люда, спешу заверить, что Роальд с ума не сойдёт (в общем), у них со Стеином и Кэйей вообще несколько по-разному проявляется зависимость, вот он например - как будто два разных человека, в обыденной жизни - приятный и спокойный человек, а у залива - как безумец.
Очень рада, что тебе Келда так нравится!
Валькири практически до конца будет хранить свою тайну даже от Келды, но Келда - единственная по сути, кому она вообще отважится полностью довериться за всю жизнь.
Спасибо ещё раз!
_________________

Ленчик, приветик с праздничками тебя. Успехов и всех благ в грядущем году и самое главное неиссякаемого творческого вдохновения
Большое спасибо за главу. Фьорд все-таки какое-то проклятое место и загадок хранит не мало. Очень меня привлекает Валькири и ее история, так что очень жду, когда все откроется.
Келда, определенно моя любимая героиня в этом романе.
Лен, благодарю, как всегда приятно и интересно читать

Яна, привет, и тебя с прошедшими праздниками - и с наступающим Рождеством!)))) Побольше новых идей и сил для их воплощения!
Спасибо тебе большое за отзыв! Рада, что нравится
_________________

 » Глава 15

- Герр Абель! Герр Абель!
Это кричала Келда Халворсен. Интересно, что она забыла у залива в такой поздний час? Бедняжка, вся промокла под проливным дождем, продрогла, наверное… Бежит. К нему бежит. Хоть бы не поскользнулась, а то ведь край обрыва совсем близко.
- Что вы здесь делаете? – удивленно спросила девушка, подбегая и тяжело дыша.
- Я как раз хотел задать вам тот же вопрос.
Она вежливо улыбнулась.
- И все-таки я ведь задала его первой.
- Что верно, то верно, - признал Роальд. – Что ж, вы опять вынудили меня отвечать вам…
Келда почувствовала, что краснеет от стыда: она поняла, что он намекал на вчерашний разговор, когда она помимо воли заставила его признать сомнительность его происхождения. Хорошо, что было темно, и румянца у нее на щеках не было видно, однако Роальд, без сомнения, знал, что ей стало совестно. По крайней мере, Келде показалось, что он едва заметно усмехнулся, глядя куда-то в сторону залива.
- В детстве я часто ходил сюда один. И вот теперь, вернувшись в родную деревню, изнывал от нетерпения вновь прийти сюда, но эта проклятая рана никак не давала мне возможности. И вот, наконец, я здесь!
Он сделал глубокий вдох и с наслаждением закрыл глаза.
Пока он стоял так, ровно и медленно дыша свежим прохладным воздухом, наполненным солоноватым запахом моря, Келда внимательно всматривалась в его лицо. Недоброе предчувствие охватило ее, и присутствие герра Абеля здесь, у фьорда, казалось неправильным и словно предвещало нечто зловещее, плохое, но Келда не могла найти достойного объяснения этому чувству. И только всё больше убеждалась в душе, что приход Роальда и Ребекки в деревню всё перевернёт с ног на голову. Впрочем, у Роальда было приятное правильное лицо: строгие черты, словно вытесанные из камня, но все же не грубые, а напротив, благородные, прямой нос, выраженный подбородок, решительные брови, а над высокими скулами – глубоко посаженные глаза. Лицо это источало силу и вселяло в душу какое-то спокойствие, что шло в совершеннейший разрез с предчувствием близкой беды… И Келда в конец запуталась.
В этот момент Роальд открыл глаза и, встретив ее взгляд, вопросительно вскинул брови. Келда же гордо вздернула подбородок и стала смотреть вдаль, на противоположный берег, скрытый сероватой пеленой дождя.
- Теперь пора вам ответить мне, - спокойно сказал герр Абель. – Если, конечно, это не является вашей тайной.
- Вы показываете мне свою деликатность намеренно, чтобы в очередной раз пристыдить меня за мою наглость? – чуть ли не с вызовом спросила девушка.
И подумала, что стала говорить слишком витиевато для дочери простого рыбака. Что это на ней сказывается? Не то ли обстоятельство, что она теперь бессознательно усложняет вообще все, что случается в ее жизни? Во всем ищет загадку, скрытый смысл… а не находя ничего, путает сама себя словами и мыслями.
Роальд же, ни капли не смутившись от этих слов, спокойно ответил:
- Возможно.
- На самом деле я встречалась здесь с… с Валькири. Вы помните, я рассказывала о ней?
- Помню. И что же, она вам говорила нечто подобное?
- Нет. – Кеда поспешила увести разговор в сторону от странной черноволосой девушки. – Да и вообще, я часто задерживаюсь здесь допоздна, и разрешение родителей мне необязательно.
- А, я понял, - по-прежнему усмехаясь, сказал Роальд.
После этих слов молодой человек словно забыл о ее существовании. Во всяком случае он отвернулся и прогулочным шагом направился дальше вдоль берега, в ту же сторону, куда направлялся до того, как она его окликнула.
Может быть, ну его? Может, махнуть и пойти домой?
Да, наверное, так и надо сделать. С какой стати она за ним будет следить? Пусть идет себе дальше, раз так соскучился по родным местам… И хватит мучиться плохими предчувствиями!
Келду остановило тихое бормотание Абеля. Слов было не разобрать: он успел отойти уже на приличное расстояние, и все же одно слово до девушки донеслось. Это было слово «отец». Нахмурившись, Келда быстро догнала Роальда и громко и требовательно поинтересовалась:
- Что вы говорите? Я вас не поняла!
Она решила сделать вид, будто подумала, что это он к ней обращался.
- Я… - Он, казалось, растерялся. – Я это не вам сказал, а… - Он вздрогнул и окинул поспешным взглядом почти черное небо. В глазах мелькнул страх. – Вы это тоже слышали, Келда?
- Я слышу лишь шум дождя и далекий рокот океана. Вот и все.
- А голос? Разве вы не слышите голос?
- Не понимаю, о чем вы.
Она отвечала спокойно, хотя в душе у нее уже похолодело. Ей просто вдруг вспомнились Кэйа и Торстеин – двое Зовущих эхо.
И Валькири…
Роальд напряженно вслушивался в тишину и сам не замечал, как тяжело дышит. Его ладони были крепко сжаты в кулаки, а губы беззвучно двигались…
- Это отец, - наконец прошептал он. – Он вернулся ко мне.
«Эх, ну зачем я осталась?!» – про себя воскликнула Келда, понимая, что теперь не сможет просто так уйти.
- Роальд, вы мне сказали вчера, что ваш отец давно умер.
Когда он посмотрел ей в глаза, она съежилась и захотела провалиться сквозь землю – так ей стало жутко, хоть взгляд и был доброжелательным и теплым.
- Да, он мертв. Но здесь даже законы жизни и смерти не действуют. И стираются границы между тремя временами.
Он вновь стал прислушиваться, едва заметно улыбаясь непонятно кому.
- Это он. Теперь я уверен, уверен… - Внезапно Роальд улыбнулся широко и радостно и громко позвал, срываясь с места: - Отец! Я знал, что ты вернешься, чтобы продолжить наш разговор!
Он двинулся прямо к крутому обрыву, и на мгновение Келде показалось, что он сейчас спрыгнет вниз и разобьется о скалы, но нет – герр Абель увидел место, где можно было спуститься вниз, к самому заливу. А может быть, просто вспомнил о нем. И шагал туда.
- Куда вы? – крикнула девушка.
- Я должен договорить с отцом, - бросил он через плечо. – Он зовет меня, мне нужно только спуститься…
- Нет, постойте, Роальд. – Келда удержала молодого человека за локоть и серьезно посмотрела ему в глаза. – Я не думаю, что это хорошая затея.
Но Роальд только весело рассмеялся, чем очень удивил ее. Раньше он казался ей разумным и очень спокойным человеком, но, видимо, она глубоко в нем заблуждалась. Если так, если он действительно одержим фьордами и морем в такой же степени, что и Стеин, если здесь он делается другим, лучше ей отсюда потихоньку убираться. Так твердил голос рассудка… Однако оставить все как есть Келда просто так не могла. К тому же… кто его знает, насколько хорошо он приспособлен к подобным прогулкам по мокрым скалам? И это его недавнее ранение…
Нет, бросать герра Абеля одного было нельзя. Не дай бог, что-нибудь с ним случится, ей же потом самой за себя стыдно будет. Келда застонала от досады и поспешила следом за Роальдом, который уже приближался к началу спуска. Ощущая мелкую дрожь, никак не связанную с холодным ливнем, она старалась держаться на расстоянии нескольких метров от Абеля и от обрыва.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и закрыла его, не произнеся ни слова, а герр Абель тем временем остановился, постоял на краю… и стал без страха спускаться вниз по скользким камням и траве. Его голова опустилась уже на полметра, когда Келда опомнилась и закричала:
- Стой!
Она быстро подбежала к обрыву и грозно посмотрела на Роальда сверху вниз. Тот обернулся.
- Ты с ума сошел! Немедленно поднимайся! Быстро!
- Ты не понимаешь… - негромко отозвался Роальд. – Эта красота… эта сила… ее невозможно описать на словах. Я просто не в состоянии повторить тебе то, что слышу сам, разве что… Прислушайся! Неужели ты не слышишь этих голосов? Да, их теперь много, и они прекрасны! Ты только послушай, Келда!
Да. Он точно как Стеин. Только разве что не так агрессивно настроен к людям. Но тем более опасен и страшен.
Она уже начинала думать: а может, это у них обоих какая-нибудь болезнь… И у Кэйи…
- Это ведь и твой мир, - продолжал Роальд. – Ты любишь фьорд и океан. Я знаю… Ты ведь постоянно сюда ходишь, даже когда начинается шторм.
- Верно, - сказала девушка, глотая капли дождя, повисшие на губах. – Но всегда нужно быть осторожным. Я верю тебе… Раз ты говоришь, что слышишь голос, я верю. И вовсе не считаю тебя сумасшедшим. Но не нужно слепо, бездумно следовать за этим зовом, чем бы он ни был. Ты разобьешься!
- Не нужно за меня переживать, фрекен, - спокойно и невозмутимо сказал герр Абель и спустился ещё чуть ниже.
- Роальд!
Он остановился.
- Прошу тебя, поднимайся. – Она протянула ему руку. – Ну же.
Некоторое время молодой человек колебался, и Келда все боялась, что он начнет спускаться дальше. Однако ее опасения были напрасны: умоляющие нотки в ее голосе сделали свое дело, и через пару минут Роальд ловко вскарабкался наверх, даже не коснувшись ее протянутой руки. Когда он выпрямился, его глаза неотрывно смотрели на Келду без определенного выражения, и ей вдруг стало как-то неловко.
- Нам следует возвращаться, - сказала она.
Роальд серьезно кивнул, сморгнул воду с ресниц и первым зашагал прочь от берега. Девушка с облегчением вздохнула.
Все обошлось, Келда.
Но только пока.

***

А Торстеин сидел под дождем, у самой воды, обхватив руками свои согнутые колени. Он смотрел в пустоту. И ни о чем не думал.
Где-то далеко гудел океан…
Жди, Стеин. Пока ты еще можешь просто ждать.
Пока еще не пришла пора делать выбор…

***

Они столкнулись с ним практически лицом к лицу, когда преодолели очередной поворот узкого лабиринта из скал. Они почти выбрались на открытое поле – а тут вдруг он собственной персоной.
Томас Сорбо.
Он был без шляпы и без зонта. Он весь промок и непонятно зачем кутался от холода в прилипающий к одежде и телу темный плащ, от которого уже явно не было никакого толку. В руках старик почему-то держал изогнутую саблю в богато украшенных ножнах – держал, как сокровище, как верные мальчики-оруженосцы держат рыцарские мечи, когда подносят их своим доблестным и гордым господам.
Все трое остановились и замерли, будто статуи.
- Доктор Томас! – Келда первой подала голос и признаки жизни. – Такой поздний час, а вы тут… Разве вы не болеете?
- Нет-нет, фрекен Келда, я… я уже практически здоров, это только вчера… Нет-нет, я не болен.
Он запинался и сильно дрожал.
- И все равно: что за сила понесла вас сюда, когда вы в таком состоянии? Вы только посмотрите на себя, доктор! – Девушка заботливо поддержала старика за локоть. – Вам нужно поскорее домой, выпить горячего чаю и лечь в постель. Вам нужен отдых! Вы ведь врач и должны понимать…
- Я совершенно здоров, фрекен Келда, я здоров, - со странным выражением лица твердил Томас, как заведенный. – Вот, пришел посмотреть на то место, которое погубило моего мальчика. А сабля… это ведь его сабля. Она была с ним в ту ночь, и я хотел утопить ее, но не смог. – Тут его взгляд наконец-то остановился на хранившем молчание Роальде. – Герр Абель? Вы здесь? А как же ваша рана?
Роальд уже много раз говорил другим, что рана его не беспокоит, и Келда это слышала. Она ожидала, что теперь он и своему доктору ответит так же, но…
Но Роальд упорно молчал… И ей стало страшно.
Обернувшись, Келда решилась взглянуть на его лицо, наполовину скрытое темнотой, и стальная лапа ужаса своими ледяными пальцами сдавила ее сердце.
Сверкающие глаза хищника холодно и безжалостно, не моргая, смотрели на уставшее старческое лицо… И молчание. Жуткое молчание… Келда предпочла бы умереть, чем выносить на себе такой взгляд, но Томас пока, похоже, не замечал… Или же доктор обладал воистину львиным сердцем!
- Роальд? Вы… вы…
Нет. Заметил.
И задрожал еще сильнее.
- Роальд… - Преодолев свой страх, Келда крепко сжала ладонь молодого человека, однако тот резко выдернул руку и сделал широкий шаг к доктору.
- Что с вами, герр Абель? – срывающимся голосом спросил Сорбо. – Что…
- Вы негодяй, - почти что с омерзением выплюнул Роальд и сомкнул пальцы правой руки на выступающем из-под плаща вороте рубашки Томаса. – Вы – тварь…
- Что ты делаешь?! – крикнула Келда.
Увы, она только это и могла – кричать. Руки и ноги ее не слушались.
И Абель ее не слушал.
Левой рукой он стиснул плечо Томаса и, встряхнув, приподнял легонького, сухопарого доктора от земли, приблизив его побелевшее от страха лицо к своему.
- Нет, не смей его трогать! – изо всех сил крикнула Келда.
Но почему-то не нашла в себе сил сделать даже один шаг.
- Что, будете и дальше притворяться и лгать? – злым шепотом спросил Роальд у доктора. – Дальше будете строить из себя святого? Вы думали выйти сухим из воды, но вы не знали обо мне. Вы не знали, что кое-кому все давно известно!
Он снова встряхнул бедного старика, задыхаясь от ярости, причина которой оставалась неизвестной, непонятной, скрытой…
- Нет! Прекрати немедленно! Не надо… - Голос Келды становился все слабее, необъяснимая, будто мистическая сила держала на месте, и она презирала саму себя за это.
Она не могла понять, почему она плачет. Почему? Почему?
Слезы затуманили ее взор, и она почти ничего не видела в темноте, но вдруг…
Вспышка… Стальная.
И стальной лязг, визг выходящей из ножен сабли…
Видимо, Томас вспомнил, что держал в руках оружие, вспомнил и… и машинально, не осознавая до конца, что делает, поддался воле твердой докторской руки, сжимавшей граненую рукоять.
Только обычно эта рука лечила…
Но не в эту ночь.
Келда вскрикнула, когда до нее дошел смысл происходящего. Тихо охнув, Роальд отпустил Томаса и пошатнулся. Она могла видеть, как одной рукой он зажал живот.
А еще она могла видеть темные и блестящие капли, которые брызнули с острия сабли, когда Томас с выражением величайшего ужаса отбросил назад правую руку и отшатнулся от того, кому неделю назад зашивал рану.
Шок от увиденного по непонятной причине придал девушке сил, она снова ощутила свои ноги и подбежала к Роальду, чтобы взглянуть, много ли крови.
- Дай посмотрю… - начала она.
- Оставь, - отмахнулся Роальд, однако все же убрал руку.
Но не для того, чтобы выполнить просьбу Келды – для того, чтобы выпрямить спину и снова шагнуть прямо на Томаса, открывая перед ним страшную красную пасть своей новой раны. Она была продолговатой и глубокой, опаснее, чем та, старая, и кровь бежала обильной струей.
Увидев эту кровь, Томас пришел в еще больший ужас и, ничего уже не понимая, развернулся и поспешил прочь от Роальда на дрожащих ногах. Молодой человек пошел за ним, не обращая внимания на боль и наваливающуюся слабость. Помедлив, Келда решила направиться следом, держась при этом на почтительном расстоянии и только лишь наблюдая.
Да, ей оставалось лишь наблюдать, потому что она запуталась окончательно и не могла сейчас принять чью-то сторону.
Она просто хотела, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился.
А Томас все шел и шел, шатаясь из стороны в сторону, будто пьяный. Разум грозился помутиться. В смутном и совершенно безумном страхе, навалившемся на доктора, он вбил себе в голову, что за ним идет не живой человек, а мертвец или призрак.
И этот призрак кричал ему, кричал, не щадя голоса, и в его криках слышалась такая ненависть, какая, казалось, способна была приковать к земле.
- Не поворачивайся ко мне спиной! Жалкий трус! Смотри мне в глаза! Смотри, черт бы тебя побрал, и пусть мой гнев не оставляет тебя! Я навсегда стану твоей тенью и никогда, нигде не дам тебе покоя. Смотри на меня! Тебя испугала моя кровь? Вот она, видишь? Вот она, у меня на руках, на лице… Когда-нибудь, будь ты проклят, ты захлебнешься в моей крови, а я стану призраком, который будет преследовать тебя всю твою ничтожную жизнь и вместе с тобой сойдет в могилу! Ты слышишь меня? Будь проклят! Будь ты сотни и тысячи раз проклят!
Томаса била крупная дрожь, ему казалось: вот-вот окровавленная рука ляжет ему на плечо, и тогда – все. Старое сердце не выдержит.
- Вы не в себе, герр Абель, - прошептал он, зажмурившись, словно пытался прогнать дурной сон. – Вы не в себе… Вы сошли с ума… Оставьте меня в покое.
- Да, я сошел с ума. Из-за тебя! Смотри мне в глаза! Или ты трус? Или ты не хочешь просто посмотреть в глаза тому, кто отравил твою жизнь своей местью? Да, это был я! Я убил твоего внука, я убил Инглинга Сорбо! Просто взял и перерезал ему горло, слышишь? И знай: это я уничтожил твой дом, который никогда не был твоим по праву! Жаль, что тебя тогда не было внутри.
Томас остановился, как вкопанный, и развернулся лицом к Роальду, бледный-бледный, словно сам потерял много крови, и это было видно даже при скупом лунном свете. Роальд, наоборот, весь пылал, его лицо остановилось буквально в нескольких сантиметрах от лица Томаса.
- Как ты узнал про тот дом? – едва слышно спросил доктор, чувствуя, что ему уже не хватает воздуха.
Молодой человек в очередном порыве ярости схватил Томаса за грудки окровавленной рукой и процедил сквозь стиснутые зубы:
- Я – Роальд Сорбо, подлец. Ты убил моего отца.
_________________

Леночка привет! Пока читала 14 главу, ты выложила 15 пока напишу свое мнение о 14 реал душит, а на днях 15.
Фьорд все больше собирает вокруг себя людей и делает их зависимыми как от наркотика. Вот и Роальд так же, хотя в реальной жизни он кажется вполне нормальным.
Стейн тянет за собой сестру не понимая какой вред наносит этим ей, будто прибывает под гипнозом. Создается впечатление, что он не может думать ни о чем только о фьорде.
Живет нереальной жизнью а надуманной.
Кельда сильная девушка. Может именно по этому валькирия связалась с ней, желая помочь. Но считая, что девушка еще не готова все не поясняет ей.
А возможно рассчитывает, что та сама поймет с ее помощью. Кажется меня куда то занесло.
Спасибо Леночка за главу.
На днях забеги, прочту 15
___________________________________

Леночка привет
Как всё вышло!!
Не ожидала я что всё сложится таким образом, Роальд напал на доктора, жаль мне обоих,один расплачивается за прошлые ошибки,но ведь он столько потерял и продолжает терять ,что у него уже нет сил бороться, другой зависим от прошлого, призрак его отца толкает на совершенно непонятные поступки и совершено не известно сможет ли он справится с этим,ведь фьорд для него нечто большее.
Спасибо за главу
___________________________________

Лера, привет!
Спасибо большое за отзыв, буду терпеливо ждать по следующей главе))) Ты права, Валькири считает, что Келда пока не вполне готова понять её - а точнее, не готова поверить. Пока что.


Ева, привет! Спасибо за отзыв, да, наверное, обоих стоит пожалеть, в какой-то степени оба пострадали по одной и той же причине.
_________________

Лен, приветик
Вот он, этот разговор которого мы ждали. Роальд в начале казался то безумным, то нормальным. Эти его перепады, очень остро виделись, представляю какого было Келде, когда она боялась, что он сорвется с обрыва.
И да, таки выходит Роальд племянник Томаса?
Жаль мне старика, он ведь может всего этого и не выдержать И Роальда тоже с какой-то стороны жаль. Тяжело конечно. Ох уж этот фьорд, что он делает с людьми.
Спасибо тебе большое, за главу