Тэсса Дэр "Семь порочных дней"

— Ах, эта английская провинция… Тут так очаровательно, так… ароматно, — пробормотал Колин, который, сняв свой самый лучший лондонский сюртук, с трудом продирался сквозь гору шерсти, образованную стадом овец. Утирая капли пота рукавом, он спросил: — А мы не можем просто повернуть назад?

Шедший впереди них мальчик опрокинул тележку, усыпав зерном всю дорогу. Бесплатное угощение! Казалось, все бараны и овцы Суссекса приняли приглашение. Сотни животных суетились вокруг несчастного парня, пожирая зерно и мешая движению экипажей.

Брэм указал на окружающий их пейзаж:

— Нет, мы не сможем повернуть. Другого пути нет.

Они стояли посреди разбитой дороги, которая петляла по узкой долине. С одной стороны — высокий берег, покрытый колючим кустарником, с другой — пустошь, отделявшая дорогу от крутых утесов. А внизу, намного ниже, сверкало бирюзовое море, за которым в хорошую погоду можно было увидеть северное побережье Франции.

Так близко… И он там будет. Не сегодня — но в ближайшее время. Нужно только выполнить здесь одно задание. И тогда он сможет вернуться в свой полк. Ничто не сможет его остановить. Кроме овец.

Черт возьми! Подумать только! Они теряют время из-за овец!

— Я сейчас разберусь, — раздался грубый голос.

К ним присоединился Торн, и Брэм бросил взгляд на огромного капрала, вскинувшего на плечо кремневое ружье.

— Мы не можем просто пристрелить их, Торн.

Капрал, послушный как всегда, опустил оружие.

— Ну… у меня есть сабля. Как раз вчера заточил лезвие. — Торн пожал плечами. — Я ужасно проголодался.

Да, Торн всегда был таким — откровенным, практичным, безжалостным.

— Мы все проголодались, — проворчал Брэм. — Но в данный момент наша цель — очистить дорогу. Гораздо проще сдвинуть с места живую овцу, чем мертвую. Мы просто должны слегка подтолкнуть их вперед.

Торн спустил курок ружья, разрядив его. Затем начал разгонять овец:

— Шевелись, скотина!

Животные с трудом карабкались вверх, выталкивая друг друга, чтобы побыстрее удрать. Не собираясь сдавать с таким трудом отвоеванные позиции, кучера энергично подгоняли экипажи.

В этих двух экипажах находился запас снаряжения для полка Брэма: мушкеты, пули, снаряды, а также курительные трубки из белой глины. Он не пожалел денег и сейчас стремился достичь вершины холма — пусть даже каждый шаг будет причинять ему жуткую боль. Его начальники решили, что он еще недостаточно окреп для сражений? Он докажет им, что они ошиблись!

— Это же абсурд… — проворчал Колин. — Такими темпами мы будем на месте только в следующий вторник.

— Хватит болтать! Шевелись!

Морщась от боли, Брэм пнул овцу ботинком. Нога ужасно болела, а тут еще и эта заноза в заднице, которую он унаследовал вместе с имуществом и всеми счетами отца, — ответственность за своего расточительного кузена Колина Сэндхерста, лорда Пейна.

— У меня идея, — сказал вдруг Колин.

Брэм хмыкнул, не особо удивившись. Они с Колином не очень хорошо знали друг друга. Но по тем нескольким годам в Итоне, где они оба обучались, он помнил, что его младший кузен всегда бурлил идеями, из-за которых не раз оказывался по колено в дерьме. В том числе и буквально, по крайней мере, в одном случае.

Колин же взглянул на Брэма и Торна, затем спросил:

— Джентльмены, есть ли у нас порох?
***
Миссис Хайвуд продолжала обмахиваться веером.

— Ах, ведь я вдова… И у меня нет сыновей, мисс Финч. Одна из моих дочерей скоро выйдет замуж, и у меня были такие же надежды на Диану. Но если она не окрепнет к следующему сезону… — Дама пренебрежительно махнула в сторону средней дочери — та в отличие от своих белокурых сестер была черноволосой и в очках. — Тогда у меня не будет выбора, и придется вывести в свет Минерву.

— Но Минерву мало интересуют мужчины, — услужливо подсказала юная Шарлотта. — Она предпочитает землю и камни.

— Это называется «геология», — сказала Минерва. — Такая наука.

— Просто глупости — вот что это такое! Странная девушка… Но по крайней мере хотя бы в кресле ты умеешь сидеть прямо. — Миссис Хайвуд вздохнула и стала обмахиваться еще энергичнее. — Знаете, я в полном отчаянии из-за нее. Вот почему Диана должна выздороветь. Вы можете представить себе Минерву в светском обществе?..

***
Каблуком ботинка Колин утрамбовывал дерн поверх первого порохового заряда.

Брэм молча кивнул, а Колин тут же спросил:

— Ты уверен, что лошади не понесут?

— Они прекрасно обучены. Совершенно невосприимчивы к взрывам. Но вот овцы…

— Разбегутся в разные стороны.

Колин сверкнул бесшабашной улыбкой.

Брэм промолчал. Он знал, что бомбежка овец — безрассудная и довольно глупая затея, как и все идеи его кузена. Но Брэму не терпелось продвинуться вперед. К тому же все сильнее болела нога… Восемь месяцев назад свинцовый шарик разорвал его правое колено и разделил жизнь на «до» и «после». Он месяцами был прикован к постели или же ходил по коридорам, издавая стоны и гремя костылями, словно призрак, таскающий за собой цепи. Иногда, в периоды выздоровления, у Брэма возникала уверенность, что еще немного — и у него точно кончатся силы.

А теперь он так близко — всего-то миля или около того от Саммерфилда и сэра Льюиса Финча. Да-да, осталась всего лишь миля до окончательного восстановления его в должности командующего.

И ему, черт побери, не сможет помешать стадо прожорливых ненасытных овец!

Хороший взрыв — вот что им всем сейчас требовалось.

— Что будем делать?! — прокричал Торн, поднявшись на вершину. И тут же добавил: — Внизу все чисто! Я вижу довольно далеко!

— Поблизости деревня, не так ли? — спросил Колин. — Боже, скажи, что там есть деревня!

— Да, там есть деревня, — ответил Брэм, убирая неиспользованный порох. — Я видел ее на карте. Залив Сомсач… или гавань Уотсит. Не могу точно вспомнить.

— Мне наплевать, как она называется, — сказал Колин. — При условии, что там есть таверна и хоть какое-то общество. Боже, как я ненавижу провинцию!

— Да, я видел деревню. Сразу же за тем холмом, — сообщил Торн.

— Она не показалась тебе очаровательной, не так ли? — Колин потянулся к пороховой бочке. — Очень бы не хотелось, чтобы она была очаровательной. Пустите меня хотя бы на денек в какую-нибудь захудалую деревушку. От здорового и нравственного образа жизни у меня бегут мурашки по спине.

— Ничего не могу сказать по этому поводу, милорд, — ответил капрал.

— Понятно, — пробормотал Колин. Он чиркнул кремнем и поджег фитиль. — Логично…
***
— Какая восхитительная идея! — воскликнула Диана.

Минерва же пристально посмотрела на утесы.

— А каков состав этих утесов? Они песчаные или меловые?

— Э-э… песчаные, полагаю.

Сюзанна обратила их внимание на дом с красными ставнями в противоположной стороне переулка. Широкие подоконники были уставлены цветами, а позолоченная вывеска бесшумно качалась на ветру.

— А здесь у нас маленькая кондитерская. Мистер Фосбери, владелец, делает пирожные и кексы, которые могут соперничать с изделиями любой лондонской кондитерской.

— Пирожные?.. — Миссис Хайвуд манерно поджала губы. — Надеюсь, вы не злоупотребляете сладким.

— О нет, конечно — солгала Сюзанна. — Очень редко.

— Диану строго-настрого запрещено баловать, — заявила миссис Хайвуд. — А у нее, — она указала на Минерву, — боюсь, есть склонность к полноте.

Чувствуя презрение матери, Минерва уставилась на свои ноги, делая вид, что пристально изучает камни.

— Минерва! — крикнула ее мать. — Осанка!..

***
— С вами все в порядке, мисс? — спросил Колин, приблизившись.

— Да, все хорошо, — ответила Сюзанна. — Но боюсь, что не могу сказать того же о вашем друге.

— О Брэме?.. — удивился Колин. — Но он неплохо выглядит.

— Ах, он совершенно сбит с толку, бедняга. — Девушка погладила Брэма по щеке. — Он был на войне? Как давно это с ним?

— Как давно? — Колин ухмыльнулся. — Полагаю, всю жизнь.

— Всю жизнь?

— Да, он мой кузен, я его хорошо знаю.

На щеках девушки вспыхнул румянец.

— Если вы его кузен, вы должны лучше заботиться о нем. О чем вы думали, разрешая ему бродить по деревне и воевать со стадом овец?

— Да, конечно, вы правы, — ответил Колин с серьезнейшим видом. — Он совершенно безумен. Иногда даже пускает слюни. Но — черт возьми! — он управляет моим состоянием и контролирует мои расходы, все до последнего пенни. И я не могу указывать ему, что он должен делать.

— Все, хватит, — проворчал Брэм.

Пришло время положить конец этой глупой болтовне. Одно дело наслаждаться общением с женщиной, но совсем другое — выслушивать оскорбления. Он поднялся без всякого труда и помог девушке встать. Отвесив короткий поклон, представился:

— Подполковник Виктор Брэмвелл. Уверяю вас, у меня прекрасное здоровье и здравый рассудок. И еще у меня есть кузен-бездельник.
***
— У меня объявление, — заявил сэр Льюис, размахивая пачкой бумаг. — Поскольку Брэмвелл не испытывает энтузиазма, я решил сам сообщить хорошие новости вам, его друзьям. — Отец поправил на носу очки. — Учитывая доблесть и огромный вклад в освобождение Португалии… Сообщаю, что Брэмвеллу пожалован титул графа. У меня здесь письмо с патентной грамотой[2] от самого принца-регента. Отныне он будет известен как лорд Райклиф.

Сюзанна поперхнулась чаем.

— Что?.. Лорд Райклиф?.. Но этот титул давно устарел. Не было графа Райклифа с…

— С 1354 года — совершенно верно. Такого титула не было на протяжении почти пяти веков. Когда же я перечислил все заслуги Брэмвелла, принц-регент был рад моему предложению восстановить этот титул.

Взрыв пороха в Красной гостиной, возможно, не ошеломил бы Сюзанну больше, чем слова отца. Она кинула на офицера вопросительный взгляд. Для человека, которому пожаловали звание пэра, он выглядел слишком уж мрачным.

— О Боже, — пробормотал Пейн. — Граф?.. Но этого просто не может быть. Мало того, что он управляет моим состоянием — теперь мой кузен еще и выше меня по титулу. А что входит в это графство?

— Не так уж много. Никаких реальных земель, которые стоили бы упоминания, за исключением…

— Замка? — прошептала Сюзанна.
***
— Вы хотели должность командующего, Брэмвелл? Вот и хорошо. Вам только что предоставили замок на южном побережье Англии, на расстоянии пятидесяти миль от врага. Как новый лорд, вы сформируете милицию, чтобы защищать его.
***
— Итак, — сказала она, глубоко вдохнув, — вот он, милорд. Замок Райклиф!

Руины замка возвышались на краю клиновидной зеленой пустоши, выступающей над морем. Четыре каменные башенки, несколько арок, обломки стен здесь и там — вот все, что осталось. А на заднем плане простирался Ла-Манш, то и дело меняющий цвет.

И снова воцарилась тишина, поскольку мужчины были очарованы пейзажем. Минуту спустя Брэмвелл спросил:

— А что деревня?..

— Вы сможете увидеть ее отсюда.

Сюзанна провела их через фрагмент арочного коридора, через открытое пространство газона, которое раньше было внутренним двором замка, а затем — к обрыву, где они смогли посмотреть сверху на бухту в форме полумесяца и на долину. Отсюда деревушка выглядела совсем маленькой и незначительной. И если ей повезет, то деревушка останется вне его внимания.

А он кивнул и сказал:

— Завтра рассмотрю ее получше.

— Ничего особенного… — Она решила оградить себя от возможных проблем. — Обычная английская деревушка, которая едва ли стоит вашего времени. Дома, церковь, несколько магазинов…

— И конечно, есть гостиница, — предположил лорд Пейн.

— Есть меблированные комнаты, — сказала Сюзанна, отводя их от края утеса. — «Рубин королевы». Но боюсь, в это время года они все заняты. Понимаете ли, летом люди приезжают сюда, чтобы насладиться морем. «И отделаться от таких мужчин, как вы», — мысленно добавила она.

— В гостинице нет необходимости. — Лорд Райклиф положил руку на ближайшую стену и оперся на нее, словно проверяя на прочность. — Мы останемся здесь.

Это заявление было встречено всеобщим молчанием.

— Здесь?.. — переспросил наконец капрал.

— Да, — подтвердил лорд Райклиф. — Здесь. Мы должны начать обустраиваться, если хотим разбить лагерь до наступления темноты. Сходи за экипажами, Торн.

Капрал кивнул и сразу же, покинув руины, стал спускаться по дороге.

— Ты же не собираешься остаться здесь? — спросил лорд Пейн. — Ты ведь видел все это…
— Да, видел, — ответил Райклиф. — И мы здесь устроим лагерь. Это именно то, что делают милиционеры.

— Но я не милиционер! — заявил Пейн. — И я не живу в лагерях.

— А теперь поживешь в лагере, — сказал Райклиф. — К тому же ты теперь тоже милиционер.

— О нет, Брэм, ты не втянешь меня в свою команду оловянных солдатиков.

— Я не оставляю тебе выбора. Тебе нужно научиться дисциплине, и это прекрасная возможность. — Райклиф осмотрелся и добавил: — Поскольку же ты любитель пожаров, посмотрим, сможешь ли разжечь огонь.
***
Проклятие!.. День прошел совсем не так, как он планировал. В это время ему уже следовало ехать к казармам Брайтона, чтобы готовиться к отъезду в Португалию и вступлению в войну. А вместо этого он неожиданно стал… графом. И застрял в этом разрушенном замке, чтобы превратить его в копию военного лагеря. Но хуже всего, что он страдал от вожделения к женщине, которую не мог получить. К которой даже не мог прикоснуться, если он действительно хотел когда-нибудь вернуть себе должность командующего.

Как будто почувствовав затруднения кузена, Колин рассмеялся.

— Что смешного? — пробурчал Брэм.

— Только то, что ты свалял большего дурака, чем думаешь. Разве ты не слышал раньше про Спиндл-Коув?

— А почему мне должно быть знакомо это название?

— О, тебе обязательно нужно найти время для посещения клубов. Что ж, позволь просветить тебя. Спиндл-Коув, или бухта Старой девы, как мы ее называем, — это курортная деревушка. Хорошие семьи отправляют сюда своих хрупких, как цветы, дочерей, чтобы они подышали тонизирующим морским воздухом… или решили какие-нибудь свои проблемы. Мой друг Карстэйрс отправил сюда сестру прошлым летом, когда она слишком уж влюбилась в конюха. Именно поэтому твой план относительно милиции обречен на провал. Семьи посылают сюда своих дочерей и подопечных, потому что здесь безопасно. А безопасно здесь потому, что нет мужчин. Отсюда и название — бухта Старой девы.

— Но не бывает деревень без мужчин…

— Ну… есть, конечно, несколько слуг и лавочников. Но нет настоящих мужчин, понимаешь? Карстэйрс нам об этом рассказал. Он не мог поверить тому, что увидел, когда приехал, чтобы забрать свою сестру. Поверь, женщины здесь — мужененавистницы и…

Но Брэм уже не слушал кузена — он провожал взглядом мисс Финч, удаляющуюся все дальше и дальше. Она была похожа на закат, а ее волосы цвета расплавленной бронзы сияли все ярче. Наконец она скрылась за утесом, и как только она исчезла, Брэм успокоился. Повернувшись к кузену, он спросил:

— Ты что-то сказал?..

— Мы должны убраться отсюда, Брэм. Убраться, пока нас всех тут не кастрировали.

Брэм с усмешкой взглянул на кузена.

— Значит, ты предлагаешь уехать только потому, что в деревне полно старых дев? С каких это порты начал жаловаться на излишнее количество женщин?

— Но они не просто старые девы. Они… они непокорные. И слишком образованные.

— О-о… какой ужас… Да, конечно, я в состоянии проявить твердость во время атаки французской кавалерии, но не смогу справиться с образованной старой девой, так?

— Брэм, ты сам увидишь, что это за женщины.

— Женщины не моя забота.

За исключением одной, которая не жила в деревне. Она жила в Саммерфилде и являлась дочерью сэра Льюиса Финча. И даже мысли о ней были под запретом, хотя он подозревал, что в постели мисс Финч превратится в настоящую гейшу.

Чтобы не думать о постели, Брэм вытащил фляжку из нагрудного кармана и сделал бодрящий глоток виски.

— Женщины не моя забота, — повторил он. — Я здесь для того, чтобы обучить местных мужчин. И где-то они есть. Рыбаки, фермеры, лавочники, слуги. А если то, что ты говоришь, верно, если энергичных женщин здесь больше… Ну, тогда мужчины захотят поиграть мускулами и показать себя, вот так-то.

Брэм подошел к воротам и с облегчением увидел приближающиеся экипажи. Он сможет отказаться от «постельных» мыслей, когда у него появится работа, которую нужно сделать. Поставить палатки, напоить и накормить лошадей, развести огонь…

Сделав последний глоток, он завинтил крышку на фляге и сунул ее в карман.

— Давай хорошо осмотрим это место, прежде чем стемнеет.

Колин молча кивнул и со вздохом последовал за кузеном.

— Тут, наверное, была цитадель, — размышлял вслух подполковник, шагая по арочному коридору.

А Колин вошел в одну из темных глухих башен.

— Каменные лестницы целы, — сообщил он. — Хотя деревянные полы, конечно, давно сгнили. — Осмотрев темные углы, он добавил: — Внушительная коллекция паутины… И… я слышу щебетание. Неужели ласточки?

— Это? — Брэм прислушался. — Нет, летучие мыши.

— Летучие мыши? Какая гадость! — Колин поморщился. — Замечательно… — Он вернулся во внутренний двор, шаркая ногами и вытирая ботинки о мох. — Тут прекрасное место для тебя, кузен.

Но Брэм знал, что принял правильное решение, отклонив предложение остановиться в Саммерфилде. Потому что тут, в замке, не будет никаких проблем, связанных с обязанностями и сдержанностью. Он никогда не чувствовал себя уютно в душных английских поместьях. Их двери были слишком низки, а их кровати — слишком малы для него. Да-да, такие дома не для него. И точка!

Однако его пустой желудок тут возразил, — мол, следовало хотя бы пообедать у сэра Льюиса.

И тотчас же послышалось блеяние ягненка.

— Смотрите! — просиял Колин. — Вот и ужин!

— Откуда он взялся?

— Пришел следом за нами, — сообщил приблизившийся Торн. — Возницы говорят, что он обнюхивал наши экипажи.

Брэм снова посмотрел на ягненка. Тот, должно быть, убежал от матери. И сейчас он опять жалобно заблеял.

— Как жаль, что у нас нет мятного соуса, — мечтательно произнес Колин.

— Мы не можем его съесть, — сказал Брэм. — Животное принадлежит какой-нибудь ферме поблизости. И его обязательно хватятся.

— Фермер никогда ничего не узнает. — Кузен с улыбкой наклонился, чтобы похлопать ягненка по лохматому боку. — Мы уничтожим все улики.
— Брэм покачал головой.
—
— — Нет, забудь свои фантазии насчет отбивной из молодой баранины. Дом фермера где-то рядом, и завтра мы найдем его.
—
— — Но нам нужно как-то поужинать сегодня. И я не вижу какой-либо альтернативы…
—
— Торн шагнул к огню, показав двух кроликов, которые уже были выпотрошены.
—
— — Вот ваша альтернатива.
—
— — Где ты их взял? — спросил Колин.
—
— — На пустоши.
—
— Присев на землю, Торн вытащил нож из ботинка и начал освежевывать тушки. Резкий запах крови тут же смешался с запахом дыма.
—
— Колин уставился на капрала.
—
— — Торн, ты удивляешь меня…
—
— Брэм с улыбкой сказал:
—
— — Со временем ты научишься ценить его, кузен. Торн всегда приходит с едой. На Пиренейском полуострове у нас было самое лучше снабжение в офицерской столовой.
—
— — Ладно, хорошо, — буркнул Колин. — А теперь о другом. У меня ненасытная жажда женского общества, которую необходимо удовлетворить, — Он посмотрел сначала на Брэма, затем на Торна. — Так что же? Я думаю, вы оба тоже полны желания.
—
— — И в Португалии, и в Испании множество женщин, — заявил Торн. Он отложил в сторону освежеванную тушку и потянулся за другим кроликом. — И здесь я уже нашел…
—
— — Что? — пробормотал Колин. — Кого? Когда?
—
— — Она вдова. Та, что продала нам яйца на последней заставе. И она согласилась.
—
— Колин посмотрел на кузена, словно спрашивая: «И я должен этому верить?»
—
— Брэм пожал плечами. Торн всегда был весьма находчив. Каждый раз на месте лагерной стоянки он выведывал местные развлечения и непременно находил себе женщину. Но не было заметно, чтобы он привязался хоть к одной из них. Или, возможно, они не привязывались к Торну.
—
— А вот для него, Брэма, привязанность женщин была проблемой — ведь он офицер и к тому же богатый джентльмен.
—
— Тут Колин выпрямился и заявил:
—
— — Минуточку! Хорошо, я с готовностью признаю поражение, если речь пойдет о спортивной охоте, но меня не… обыграть там, где есть обеспокоенные представительницы слабого пола. Ты, может быть, не знаешь, Торн, но у меня легендарная репутация. Да, легендарная! Дай мне хоть раз спуститься в деревню. Мне наплевать, действительно ли они старые девы. В этих окрестностях я соблазню любую задолго до тебя.
—
— — Держите ширинку застегнутой, вы, оба! — крикнул Брэм и оттолкнул ягненка, устроившегося у него на коленях. — Мы сможем выполнить задание только в том случае, если местные жители будут с нами сотрудничать. А местные мужчины не станут стремиться к сотрудничеству, если мы обольстим их сестер и дочерей.
—
— — Что именно ты хочешь сказать, Брэм?
—
— — Никаких женщин, ясно? Никаких, пока наш лагерь здесь. — Он бросил взгляд на Торна. — Это приказ!
—
— Капрал, не сказав ни слова, осторожно насадил на вертел — его заменила острая ветка — две освежеванные тушки кроликов.
—
— — С каких это пор я должен подчиняться твоим приказам? — спросил Колин.
—
— Брэм пристально посмотрел на кузена.
—
— — С тех пор как мой отец умер, а я вернулся с Пиренеев, найдя тебя по уши в долгах. Вот с каких. Я не упиваюсь этой властью, но в течение следующих нескольких месяцев буду управлять твоим состоянием по доверенности. Пока я оплачиваю твои счета, ты будешь делать то, что я скажу. Если только не женишься. И в этом случае ты избавишь нас обоих от большей части осложнений.
—
— — О да, брак — прекрасный способ избавиться от осложнений.
—
— Колин вскочил на ноги и зашагал прочь, в темноту.
—
— — Куда ты собрался?! — окликнул его Брэм.
—
— Колин имел право вспылить, но здесь следовало быть осторожным — ведь они еще не осмотрели весь замок и крутые утесы, что находились поблизости.
—
— — Я собираюсь помочиться, мой дорогой кузен! Или ты хочешь, чтобы я всегда держал ширинку застегнутой?
—
— Брэму его обязательства нравились не больше, чем Колину. Казалось смешным, что человек двадцати шести лет, виконт с молодых лет, нуждается в опекуне. Но случилось так, что Колин до двадцати семи лет находился под его ответственностью, а он, Брэм, не знал лучшего способа разрешить сложившуюся ситуацию, чем сделать из своего кузена солдата. Что ж, раньше ему приходилось сталкиваться и с менее перспективными парнями, но он справлялся… уж если Сэмюэл Торн изменился в лучшую сторону, то и любой сможет.
***
— — У Дианы должна быть новая лента, — решила миссис Хайвуд. — Кораллового цвета. Она всегда лучше всего смотрится в коралловом. А Шарлотта — в ярко-зеленом.
—
— — А что для мисс Минервы? — спросила Салли.
—
— — А для нее никаких лент, — заявила мать. — Минерва все обязательно запутает, снимая и надевая очки.
—
— Сюзанна вытянула шею, вопросительно глядя на девушку в очках и переживая за нее. К счастью, Минерва сейчас находилась в дальней части магазина, где, как казалось, изучала бутылочки с чернилами. Средняя из сестер Хайвуд была не из тех, кого можно назвать красавицей, но она была крайне умна.
***
— — Пойдем в таверну, — сказал он. — Мне нужно выпить.
—
— — А мне нужен стейк, — буркнул Торн.
—
— — Нужнее всего распутная девка, — вставил Колин. — Разве их не бывает в маленьких приморских деревнях?
—
— Когда они приблизились ко входу в таверну, Брэм замедлил шаг. При ближайшем рассмотрении эта таверна не была похожа ни на одну из тех, что он когда-либо видел. На окне были кружевные занавески, и слышались нежные аккорды фортепианной музыки. А на вывеске, висевшей над дверью…
—
— Покосившись на кузена, Брэм проворчал:
—
— — Скажи мне, что я ошибся и здесь написано не то, что я прочитал.
—
— — «Милые маргаритки», — прочитал вслух Колин с выражением крайнего ужаса.
—
— Брэм тихо выругался и, открыв выкрашенную красной краской дверь, тотчас же понял: в этом заведении, вообще-то даже симпатичном, не могло быть настоящих мужчин.
—
— Глава 6
—
— — Прости, кузен… — Колин похлопал Брэма по плечу, и они вошли в заведение. — Я знаю, как ты злишься, когда я бываю прав, Но увы…
—
— Брэм быстро оценил обстановку. Никаких липких половиц. Никаких темных, сырых углов и никаких мужчин.
—
— Он увидел несколько столов, покрытых скатертями из белого дамаста, а на них стояли глиняные вазы со свежими букетами из полевых цветов. Вокруг каждого стола сидели по нескольку молодых особ, и всего их было около двадцати. Одеты же они были в халаты для работы, украшенные лентами, и некоторые из них были в очках. Причем почти все они очень смутились при появлении мужчин.
—
— Музыка тотчас стихла, а затем девушки как по команде повернулись к центру комнаты, очевидно, посмотрели на свою предводительницу для получения указаний. И ею оказалась… мисс Сюзанна Финч.
—
— О Боже! Мисс Финч была главной в этой компании старых дев!
—
— — О, да ведь это лорд Райклиф, лорд Пейн и капрал Торн! Какой сюрприз! — Она поднялась со своего стула и присела в реверансе. — Не хотите ли к нам присоединиться?
—
— — Давайте по крайней мере поедим, — пробормотал Колин. — Там, где собрались женщины, должна быть еда. Я практически уверен, что об этом сказано и в Священном писании.
—
— — Прошу садиться.
—
— Мисс Финч указала на несколько свободных стульев за столом около стены.
—
— — Иди первый.
—
— Колин подтолкнул кузена локтем.
***

— Тут мисс Тейлор направилась к своему столу, а какая-то молодая женщина в очках приблизилась к фортепьяно. Но она не стала садиться. И в руках ее не было никакого музыкального инструмента — зато была коробка, которая начала переходить от одной леди к другой, и ее содержимое вызывало у них живейший интерес… и в то же время недоумение, ибо содержимым коробки были просто комья земли.
—
— — Что делает эта девушка? — пробормотал Колин, в третий раз откусив от кекса с тмином. — Она собирается прочитать лекцию о грязи?
—
— — Это Минерва Хайвуд, — сказала Сюзанна. — И она геолог.
—
— — Теперь ясно, откуда у нее грязь на подоле, — усмехнулся Колин.
—
— — Она здесь на всё лето с матерью и двумя сестрами, мисс Дианой и мисс Шарлоттой. — Мисс Финч указала на группу светловолосых дам за соседним столом.
—
— — Ну-ну… — пробормотал Колин. — Очень интересно…
***
— Стройная темноволосая молодая женщина поднялась на возвышение, держа в руке лист бумаги. Немного помедлив, она открыла рот и воскликнула:
—
— — О, гнусный предатель! О, клятв осквернитель!
—
— Брэм невольно вздрогнул, но тут же вздохнул с облегчением, сообразив, что это и есть поэма.
—
— А дама между тем продолжала:
—
— — Мой гнев, как гром, все нарастал,
—
— Как зверь, мне сердце разорвал
—
— Насильник, в грот ко мне попал!
—
— Но что он мог?
—
— Был слишком мал.
—
— Она подняла глаза от бумаги и тихо добавила:
—
— — И в этом не было ничего удивительного.
—
— Мисс Финч наклонилась к Брэму и прошептала:
—
— — Миссис Ландж живет отдельно от мужа.
—
— — Да что вы говорите?.. — пробормотал Брэм.
—
— И поднял руки, готовясь к вежливым аплодисментам. Но он поторопился, миссис Ландж продолжала:
—
— — Предатель надо мной смеялся,
—
— Когда с другою наслаждался,
—
— Возмездия он не заждался
—
— Главой с подносом повстречался.
—
— На занавесках крови след…
—
— Вот безрассудству мой ответ!
—
— Она на секунду зажмурилась.
—
— — Ржавчину крови я помню всегда.
—
— И говорю:
—
— Никогда, никогда, никогда[6].
—
— Надолго воцарилась тишина. Затем Колин вскочил на ноги и, бешено аплодируя, воскликнул:
—
— — Замечательно! Давайте еще!
***
— Есть еще одно, мисс… мистер Финч. Еще одно требование к добровольцам.

— Правда? И какое?

Брэм повернулся к сидевшим чуть поодаль дамам.

— Леди, я должен обратиться к вам за помощью. Мне нужно, чтобы каждая из вас нашла ножницы и как можно скорее принесла их сюда.

Женщины переглянулись. Затем возникла небольшая суматоха, когда они побежали в «Рубин королевы», чтобы перевернуть вверх дном свои туалетные столики и шкатулки. Подобным же образом было перерыто складское помещение «Всякой всячины».

Когда были найдены, по-видимому, все доступные ножницы и все дамы были вооружены ими и собрались на площади, вперед вышла Салли Брайт.

— А что вы собираетесь с ними делать, лорд Райклиф? — спросила девушка.

— Воспользоваться ими, — ответил Брэм. — В моей милиции у всех добровольцев должны быть короткие волосы. Сзади — над воротничком. И по бокам — над ушами.

Он посмотрел на Сюзанну. Та побелела как мел, и с ее лица исчезли веснушки.

Повернувшись к рекрутам, подполковник взмахнул рукой.

— Итак, леди нашли себе оружие. Мужчины, выберите себе леди.

Женщины снова переглянулись. Мужчины же, ошеломленные, отступили. Впрочем, в некоторых парах не приходилось сомневаться. Одна из женщин, судя по всему, миссис Фосбери, взяла мужа за воротник, потащила к пню и, усадив, стала щелкать над его головой ножницами. Но мужчины и женщины, не состоявшие в браке, стояли в полной тишине, стояли так, как будто ждали приказа самого Господа.

Брэм повернулся к своему кузену.

— Разве не ты всегда открываешь бал? Сделай это и сейчас.

Колин поморщился и проворчал:

— Но я не волонтер…

— Зато ты в долгах, поэтому вынужден мне подчиняться. У тебя нет выбора, ясно?

Колин медленно встал, сбрасывая жилет.

— Ладно, хорошо. Как скажешь. Итак, я первый выбираю леди. — Он сделал шаг вперед, широким, театральным жестом снял шляпу и опустился на одно колено перед Дианой Хайвуд. — Мисс Хайвуд, не будете ли вы так любезны?..

Белокурая леди покраснела.

— Э-э… да, конечно, лорд Пейн. Почту за честь.

Дамы тихонько захихикали, несомненно, рассматривая это как предложение руки и сердца. Сюзанна не сомневалась, что к полудню распространятся слухи о помолвке этих двоих. Что ж, это было бы очень неплохо. Если бы Колин и впрямь женился, то навсегда перестал бы являться проблемой для Брэма.
***
Минерва, которая шла рядом с Сюзанной, проговорила:

— Мисс Финч, вы же знаете, как я не хочу походить на свою мать, однако… Вы действительно уверены, что эта физическая нагрузка полезна для здоровья Дианы?

— Абсолютно. Физическая нагрузка — это единственное, благодаря чему она окрепнет и станет более сильной. — Сюзанна коснулась руки Дианы. — Мисс Хайвуд, как только возникнет хоть какой-то намек на усталость, сразу же сообщите мне. Мы остановимся и отдохнем.

Девушка кивнула в знак согласия. А Сюзанна полезла в карман и достала крохотный пузырек с крышечкой.

— Вот видите? У меня есть для вас специальная настойка. Держите ее всегда в своей сумочке. Но учтите: она слишком крепкая, чтобы принимать ее каждый день. Надо пить только тогда, когда вы почувствуете, что она действительно вам необходима. Наливайте настойку в крышечку, это необходимая доза. Аарон Доус специально сделал ее в своей кузнице. Он так ловко делает подобные мелочи…

Мисс Хайвуд приняла пузырек.

— А как это называется?

— Неофициальное название — полевой хвощ. Звучит довольно просто, но его способность раскрывать легкие поистине уникальна. Это растение обычно растет в более теплых странах, но наша прибрежная погода достаточно мягкая, так что мне удалось вырастить его здесь.

— Вы сами приготовили эту настойку?

— Да, — ответила Сюзанна. — Ведь я фармацевт-любитель.

Минерва с опаской посмотрела на бутылку. Потом отвела Сюзанну в сторону и тихо сказала:

— Простите, мисс Финч, но моя сестра и так сильно страдала. Я не могу доверить ее здоровье любителю.

Сюзанна улыбнулась и взяла девушку за руку.

— Я знала, что полюблю вас, Минерва. Вы абсолютно правы, защищая свою сестру, и я не должна была описывать свою работу подобным образом. Точно так же и вы не должны говорить, что вы геолог-любитель. Почему мы, женщины, так часто преуменьшаем свои достижения?

— Не знаю… Мужчины всегда хвастаются своими.

— Точно. И тогда давайте похвастаемся друг перед другом. Я занимаюсь тщательными научными исследованиями в области фармацевтики уже несколько лет. Я делаю лекарства для многих гостей и жителей деревни, и у меня есть основательная причина полагать, что при астматическом приступе содержимое этого флакона сможет принести вашей сестре некоторую пользу.

— В таком случае я полагаюсь на ваш опыт. — Минерва тоже улыбнулась. — Что же касается хвастовства… — Взглянув на других леди, она замедлила шаг. Теперь они шли далеко позади основной группы. — Вы умеете хранить секреты? Так вот я первая и единственная женщина — член Королевского геологического общества.

Сюзанна в восторге ахнула.

— Как вам это удалось?!

— Я скрыла от них, что я женщина. Я для них просто — М.Р. Хайвуд, и все мои взносы делаются через письменную корреспонденцию. Область моей специальности — окаменелости.

— О-о… тогда вы в нужном месте. Эти меловые холмы заполнены какими-то странными образованиями, а бухта… Дождитесь завтрашнего дня и сами все увидите.
***
Шарлотта выхватила очки из рук Минервы и поднесла их к глазам.

— Господи, я ничего не могу разобрать!

— Дурочка, — сказала Минерва, нежно толкнув свою младшую сестренку. — Ведь у меня дальнозоркость. Мои очки помогают только тогда, когда надо рассмотреть предмет, который близко. Но почему ты так суетишься из-за нескольких мужчин в рубашках? И вообще с этого расстояния все они всего лишь расплывчатые пятна.
***
— Не делай этого, Брэм! — закричал Пейн. — Есть так много всего на свете, из-за чего стоит жить!

Дамы завизжали, когда Райклиф, очевидно, игнорируя своего кузена, присел — и прыгнул вниз.

— О Боже! — Сюзанна смотрела на его рискованный прыжок в море. — Он сделал это… Он понял, насколько безнадежны все мужчины, и это привело его к самоубийству.

Мощный всплеск свидетельствовал о том, что он вошел в воду. И она могла только молиться, чтобы это не было прелюдией к столкновению… с чем-то еще. Все побережье было скалистым, а бухта — в особенности. Ох, скорее всего он ударился головой о валун и уже никогда не всплывет на поверхность…

— Беги за помощью, — сказала она Шарлотте, подобрав подол своего купального костюма. — Позови мужчин и скажи им, чтобы шли вокруг по тропинке.

— Но… но я не одета. Что скажет мама?

— Шарлотта, не время быть такой чувствительной. Вопрос жизни и смерти, ясно? Сделай так, как я говорю.

Сюзанна вошла в море и поплыла к тому месту, где Брэм исчез в воде. Она разрезала волны быстрыми уверенными гребками, но ей мешал проклятый купальный костюм, который она все еще носила ради скромности. Тяжелая ткань то и дело опутывала ее лодыжки.

— Лорд Райклиф! — позвала Сюзанна, приблизившись к основанию утеса. Она остановилась и начала вертеться в воде, глядя по сторонам. Но все было напрасно, она видела только скалы. Сюзанна снова закричала: — Лорд Райклиф, с вами все в прядке?!

Никакого ответа. Внезапно ее юбка, за что-то зацепившись, потащила ее вниз. Наглотавшись морской воды и вынырнув, она начала кашлять, отплевываясь.

— Брэм! — кричала она теперь в отчаянии. — Брэм, где вы?! Вы ранены?!

Внезапно она увидела, что он прорвался сквозь толщу воды и вынырнул прямо перед ней.

Сюзанна вздохнула с облегчением.

— Брэм, черт возьми! Почему вы…

— Где она? — перебил он, осматривая бухту.

— Кто?

— Номер двенадцать.

Сделав глубокий вдох, Брэм ушел под воду. А Сюзанна, изумленная, осталась покачиваться на волнах.

Номер двенадцать?.. В этих словах не было никакого смысла. А может, повторяется та нелепая история с бомбежкой овец?

Он всплыл на поверхность и пробормотал:

— Нужно найти ее… Темноволосую девушку.

Минерва! Теперь все было ясно. Брэм искал Минерву Хайвуд. Он прыгнул с утеса, чтобы спасти ее. Храбрый, героический, бесшабашный… заблуждающийся идиот.

— Я посмотрю там.

Он поплыл в сторону валунов.

— Подождите! — крикнула Сюзанна. — Брэм, я могу объяснить!.. Она не утонула!

— Но она была здесь. Теперь ее нет.

— Да, понимаю. Но если вы…

Брэм сделал глубокий вдох и погрузился снова. Казалось, прошла вечность, прежде, чем он опять появился. У этого человека объем легких, как у кита.

Сюзанна быстро поплыла к нему, чтобы он снова не ушел под воду.

— Брэм, подождите! — Она схватила его сзади за рубаху. — С ней все в порядке! — прокричала она ему прямо в ухо. — Слушайте меня! Номер двенадцать, то есть Минерва Хайвуд… Она жива, и с ней все в порядке.

— Где? — спросил он, задыхаясь.

— Тут недалеко есть пещера. Вон там, видите? Вход находится под водой во время прилива, но я показала ей, как проплыть в нее. Она ищет там камни. Геология… Помните?

— Геология? А… конечно.

Он пытался восстановить дыхание.

— Как мило с вашей стороны… — Сюзанна прижалась щекой к его плечу. — Очень мило, что вы хотели помочь ей.
***
— Брэм… — услышала она свой шепот. — О, Брэм…

Она закрыла глаза.

Тут он скользнул руками по ее ягодицам и приподнял, крепко прижав к себе. Почувствовав его возбуждение, она глухо застонала, как бы умоляя о большем. Конечно, он знал, как ответить, и…

— Ах!

Он вздрогнул и внезапно отстранился от нее.

Сюзанна открыла глаза и увидела, что Брэм сжимает голову руками и морщится от боли.

— Какого дьявола?.. — пробормотал он.

— Вот тебе, животное! — закричала Минерва Хайвуд, держащая в руках тяжелый мешочек.

— Минерва? — изумилась Сюзанна.

— Не беспокойтесь, мисс Финч. Теперь я здесь.

О Боже! Она, должно быть, выплыла из пещеры… и заметила их.

— Но я… в порядке, — сказала Сюзанна. Она взглянула на мешочек, свисающий с запястья Минервы. Он был похож на ридикюль, сшитый из клеенки. — Что в нем?

— Камни, что же еще?

Камни? О Господи! Сюзанна смотрела на Брэма с растущим беспокойством. Еще удивительно, что он не потерял сознание.

Она решила подойти к нему, но Минерва, вскрикнув, стала между ними.

— Мисс Финч, берегитесь! Он идет… возбужденный Зевс!

Все еще ошеломленный, Брэм потирал голову, рыча от боли. Потом вдруг выпрямился, расправив плечи, — и у Сюзанны перехватило дыхание. Он действительно сейчас походил на возбужденного греческого бога и был прекрасен, просто ослепителен в своем мужском совершенстве.

— Не волнуйтесь. — Минерва взобралась на соседний валун, готовя к бою свой набитый камнями ридикюль. — Я спасу вас, мисс Финч.

Сюзанна потянулась к ней.

— Минерва, нет! Не нужно. Он не…

Она в ужасе вскрикнула.
***
— Какой сегодня прекрасный день, — сказала Кейт. — Не понимаю, из-за чего вы в плохом настроении.

— Она — не из-за чего. — Минерва оторвалась от своего альбома. — Она — из-за кого.

Сюзанна бросила на девушку строгий взгляд.

— Минерва, не стоит.

— А я уверена, что стоит. И вы не должны стыдиться говорить об этом, мисс Финч. Вы не должны страдать молча. Все леди должны об этом знать. Им ведь, возможно, придется защищать себя. — Минерва закрыла свой альбом и повернулась к собравшимся дамам. — Это из-за лорда Райклифа, этого мерзкого человека. Он вчера вовсе не ударился головой, прыгнув в море с утеса. Он безболезненно пережил падение, а затем напал на мисс Финч в бухте.

— Минерва!.. — Сюзанна поднесла руку к виску. — Он не нападал на меня.

— Неправда, нападал! — Девушка снова взглянула на подруг. — Когда я натолкнулась на них, они были абсолютно мокрыми. Бедная мисс Финч дрожала, как лист, а его руки… В общем, его руки были там, где им не следовало быть. И она пыталась отбиться от него, так как не собиралась это терпеть. И тут я неожиданно появилась — и заступилась за нее. К счастью, тем утром я нашла очень тяжелые камни, — добавила Минерва.

— Дорогая, вы ошибаетесь, — сказала Сюзанна. — Вы не надели свои очки, поэтому не понимаете, что видели. — Остальным она объяснила: — Я поплыла, чтобы проверить состояние лорда Райклифа. Мы с ним это и обсуждали, когда появилась Минерва.

— Это было не обсуждение, а борьба! — заявила Минерва. — И я не слепая! Я очень хорошо знаю, что видела. Он поцеловал вас!

Миссис Ландж возмущенно взвизгнула:

— Я знала это! Всегда знала! Мужчины — грязные посягатели! И я… напишу стихотворение об этом.

— Он поцеловал вас? — Глаза Кейт распахнулись. — Лорд Райклиф поцеловал вас вчера?

— Да, поцеловал, — сказала Минерва. — И похоже на то, что это было не в первый раз. Очевидно, он досаждал ей с тех пор, как прибыл сюда.

Сюзанна упала на ближайшую скамейку. Она чувствовала, что ее жизнь трещит по швам.

— О, но это же прекрасно, — сказала миссис Хайвуд, усаживаясь рядом с Сюзанной. — Я знала, что вы привлекли его внимание, моя дорогая. А лорд Пейн оказал явное предпочтение моей Диане. Подумать только! После брака вы с ней можете стать кузинами!

— Я не выхожу замуж за лорда Райклифа, — пробормотала Сюзанна. — Не знаю, что послужило поводом для таких выводов. — Ей хотелось, чтобы эта женщина перестала говорить так громко. Брэм все еще находился на территории Саммерфилда, и не было никакой возможности узнать, когда он проснется. Возможно, он уже проснулся. И, потягиваясь и сидя на краю постели, зевает, как капризный лев.

— Лорд Пейн не выказал мне какого-то особого расположения, — возразила Диана. — Честно говоря, мне он тоже не нравится.

— Но он ведь попросил тебя подстричь ему волосы! Кроме того, он имеет титул, красив как дьявол и к тому же богат. Не сомневаюсь, что скоро он сделает тебе предложение. Вот бы тебе оказаться с ним… в пещере. Поцелуй достиг бы цели, ручаюсь.

— Не надо, мама! — воскликнули в один голос Диана и Минерва.

— Что-то не так? — Миссис Хайвуд взглянула на дочерей. — Ведь эти мужчины — лорды. Они могущественны и богаты. Вы должны поощрять их.

— Поверьте, поощрение — это совсем не то, что нужно, — с беспокойством проговорила Сюзанна. Будет ли Брэм считать их стычку прошлым вечером поощрением? И хотела ли она, чтобы это было так? — Видите ли, лорд Райклиф не ищет себе жену. И его кузен — тоже. Если мы будем настолько глупы, чтобы «поощрять» их, то рискнем не только своими репутациями, но и репутацией Спиндл-Коув. — Она посмотрела на каждую из стоящих вокруг женщин. — Вы все меня понимаете? Ничего здесь не происходит. Ничего!

— Но, мисс Финч…

— Не перебивайте меня, Минерва! — Сюзанна повернулась к девушке. — Мне очень неприятно говорить вам это, но вы ошибаетесь. И вообще ваша настойчивость становится утомительной. Лорд Райклиф не нападал на меня ни вчера, ни когда-либо еще. Ничего предосудительного между нами не было. Единственное, что он сделал, — так это спрыгнул с утеса, потому что подумал, что вы утонули. Он хотел спасти вас. И пытаться опорочить его после такого смелого, пусть и ошибочного поступка, — это крайне нелюбезно с вашей стороны.
Минерва, явно обидевшись, промолчала.
***
— Стоя у замка, Колин Сэндхерст разглядывал свое войско.
—
— Сегодня он был командиром, так как его глупый кузен по-прежнему оставался без сознания. Колин просил его не совершать этот дурацкий прыжок с утеса — но разве Брэм когда-нибудь слушал его? О нет, конечно, нет.
—
— Колин надеялся, что затея с милицией будет забыта после этого абсурдного представления. Но видимо, притягательность восьми шиллингов и обещание развлечений заставили рекрутов прийти к замку и на следующий день.
—
— Лорд Пейн хлопнул в ладоши.
—
— — Значит, так… Соберитесь вокруг меня, парни! Вот здесь!
—
— Но ничего не произошло.
—
— — Стать в строй! — рявкнул Торн.
—
— И мужчины тотчас стали в строй.
—
— — Спасибо, капрал. — Колин откашлялся и обратился к своему войску: — Как вы все знаете, наш мужественный командующий отлеживается из-за ранения в голову. Рану, должен добавить, нанесла ему девчонка. Так что сегодня я буду за старшего. И сегодня мы устроим… тренировки различного рода.
—
— Викарий Кин поднял руку.
—
— — Сэр, мы будем изучать новое построение?
—
— — Нет, — ответил Колин. — Мы собираемся организовать вторжение. Эти молодые леди, что обосновались в Спиндл-Коув, оккупировали то, что должно быть вашей деревней, и мы перевернем там все вверх дном и отвоюем ее! Как вам идея?
—
— Мужчины молча переглянулись.
—
— — Да, мы не собираемся больше это терпеть, — продолжал Колин. — Сегодня вечером мы вернем себе деревню. И сделаем это, будучи настоящими мужчинами. Мужественными мужчинами. Мужчинами, которые хотят обуздать женщин.
—
— Все снова переглянулись, на сей раз — с недоумением.
—
— — Но мы и так всегда были мужчинами, — пробормотал кузнец.
—
— — Это не только вопрос наличия надлежащего органа. Дело в том, что мужской орган должен быть использован надлежащим образом. — Вскочив на ящик, Колин широко развел руки. — Посмотрите на меня. А теперь — на себя. И опять на меня. Так вот, я мужчина, на которого вы хотите походить.
—
— Кузнец скрестил руки на груди.
—
— — С какой стати?..
—
— — Вы знаете, со сколькими женщинами я переспал? — Руфус и Финн оживились, и Колин махнул им. — Угадайте, мальчики.
—
— — С семнадцатью, — предположил Финн.
—
— — Больше.
—
— — С восемнадцатью?
—
— — Еще больше.
—
— — Э-э… с девятнадцатью?
—
— — Нет-нет, — пробормотал Колин. — Давайте просто скажем, что их было больше, чем вы можете себе представить. Потому что ясно, что так и есть, — добавил он вполголоса, чтобы никто его не услышал. — Возможно, вы даже не умеете считать до этого числа. — Он поднял руку над головой и громко объявил: — Сегодня вечером мы спустимся в деревню и развлечемся в таверне!
—
— — Вы имеете в виду кондитерскую? — спросил Фосбери. — Но там сегодня леди играют в карты.
—
— — Леди играют в карты? — Колин усмехнулся. — Так вот, именно в этом ваша проблема. Вы все подкаблучники, кастрированные стаей «синих чулок». Но сегодня вечером леди не будут играть в карты. Они будут танцевать.
—
— Фосбери почесал в затылке.
—
— — Что ж, именно это они иногда и делают по пятницам. Танцуют. Но только друг с другом. И не просят, чтобы мы к ним присоединялись.
—
— Колин с тяжелым вздохом проворчал:
—
— — Выходит, вы не поняли… Мы не собираемся ждать, когда они попросят нас об этом. — Он подошел к Доусу. — Вот вы, например… Как вы приглашаете женщину на танец?
—
— Кузнец пожал плечами:
—
— — Никак. Я не танцую.
—
— — Я знаю! — закричал Финн. — Я слышал, как Салли, глядя в зеркало, говорит: «Позвольте мне пригласить вас на этот танец». — Мальчик щелкнул каблуками и поклонился. — Правильно?
—
— — Нет, — заявил Колин. — Все неправильно. — Он повысил голос. — Вы должны сказать: «Полагаю, этот танец мой!» Ясно?
—
— Мужчины пробормотали нужные слова.
—
— Ох, какое убожество! Колин вытащил двуствольное ружье, осторожно взвел курок, поднял его на уровень плеча и выстрелил в воздух. Потом прокричал:
—
— — Повторите громко и уверенно!
—
— Мужчины откашлялись и, переминаясь с ноги на ногу, произнесли:
—
— — Полагаю, этот танец мой.
—
— — Уже лучше. А теперь попробуем это… Надо сказать: «Ваши волосы струятся как шелк». — Увидев перед собой вытянувшиеся лица, Колин объяснил: — Благодаря первой фразе вы получаете женщину в свои объятия. А если вы собираетесь завлечь ее в постель, то вам нужно выучить еще несколько красивых фраз. Теперь повторяйте за мной, черт побери! Говорите: «Ваши волосы струятся как шелк».
—
— — Ваши волосы струятся как шелк, — эхом отозвались мужчины.
—
— — Теперь мы на правильном пути, — кивнул Колин. Помолчав, сказал: — А сейчас — вот это: «Ваши глаза сверкают как бриллианты».
—
— Мужчины повторили, в этот раз с большим воодушевлением.
—
— — «Ваши груди, как алебастровые чаши», — продолжал Колин.
—
— — Как что?.. — изумился Руфус. — Это же глупо… Я не буду такое говорить.
—
— — У тебя есть слова получше?
—
— — Почему нельзя просто сказать, что у нее красивая грудь?
—
— Колин со вздохом взглянул на Торна, и тот проговорил:
—
— — Это неправильно, потому что алебастр холодный и жесткий. Не знаю, какая у вас в младенчестве была кормилица, сэр, но мне нравятся женщины из плоти и крови. Неужели у вас нет чего-нибудь получше алебастра?
—
— — Конечно, есть. Но я не собираюсь впустую тратить свои лучшие фразы и лить воду на твою мельницу. — Колин поднял ружье и выстрелил в воздух из второго ствола. — Выпрямитесь, расправьте плечи и громко скажите: «Ваши груди, как алебастровые чаши!»
—
— Потребовалось еще с полдюжины попыток, пока Колин наконец не услышал эту фразу с выражением, которое его устроило.
—
— — Отлично! — кивнул он. — А теперь о наградах. Эль! — Колин ударил кулаком по здоровенной бочке. Затем пнул соседнюю корзину. — И вино! — Сделав драматическую паузу для пущего эффекта, он указал на небольшую бочку, которую взял из личных запасов Брэма. — А также виски!
—
— — И что мы будем делать со всем этим? — спросил Руфус.
—
— — Почистим ботинки… — буркнул Колин. — Конечно, мы это выпьем! Сегодняшняя ночь — это ночь, когда мы едим, пьем и занимаемся любовью с нашими женщинами. В общем, делаем все, что нам заблагорассудится. Но подождите. Есть кое-что еще…
—
— Вывеску он приберег напоследок. Он провел всю ночь, работая над ней при свете факела.
—
— — Вот с этим, парни, — Колин показал на свою вывеску, — я верну вам таверну.
***
Минерва коснулась пальцами своих очков. Она никуда без них не ходила, но в данный момент даже в очках ничего не могла понять, ибо то, что она видела, казалось совершенно бессмысленным.

Всего лишь четверть часа назад леди сели играть в карты в «Милых маргаритках». Устроившись за столом у окна с матерью и сестрами, Минерва начала перетасовывать колоду. А затем — до того как начался первый кон — без всякого предупреждения появились мужчины; они принесли с собой бутылки с ликером, и это послужило прелюдией к дальнейшему хаосу.

Мужчины сорвали вывеску с позолоченными буквами и кружевные занавески с окон. Над камином они прибили древний палаш и несколько рогов молодых волов, а снаружи, над дверью, повесили новую вывеску.

— Что там написано? — спросила ее мать, выглядывая из окна.

Минерва посмотрела поверх очков.

— «Разъяренный бык», кажется…

— О Боже… — пробормотала Диана.

Дамы замерли на местах, не зная, как реагировать. И действительно, как должна вести себя леди, когда вокруг нее рушатся все устои? Даже в «Житейских премудростях» миссис Уортингтон не говорилось об этом.

Вскочив на небольшое возвышение, лорд Пейн привлек к себе всеобщее внимание. И неудивительно. Везде, где собирались дамы, этот мужчина оказывался в центре внимания. Но Минерва терпеть его не могла. А если Диана хочет выйти замуж, то она заслуживает гораздо лучшего, чем этот самодовольный и самовлюбленный болван. К сожалению, их мать, казалось, уже считала его будущим зятем.

— Прекрасные леди Спиндл-Коув! — заявил Пейн. — Я с сожалением вынужден вам сообщить, что кондитерская «Милые маргаритки» закрылась.
***
Они молча ждали, напряженно прислушиваясь, как мисс Хайвуд борется с удушьем. Спустя несколько минут хрипы смягчились, и на щеках появился легкий румянец. Постепенно дыхание начало восстанавливаться, и Диане стало лучше.

— Вот и хорошо, — пробормотала Сюзанна. — Теперь, дорогая, дышите глубоко и медленно. Худшее позади.

Брэм отпустил молодую женщину, оставив ее заботам Сюзанны.

— Все в порядке, дорогая, — шептала она, поглаживая влажный лоб Дианы. — Все закончилось. Все хорошо.

В этот момент к ним приблизилась Минерва, прибежавшая из «Рубина королевы».

— Диана!.. Боже мой, что случилось?

Она взяла сестру за руку.

— У нее был приступ астмы, — ответила Сюзанна. — Но ей теперь лучше.

Минерва поцеловала сестру в бледный лоб.

— О, Диана, я не должна была оставлять тебя в этом месте. Я знала, что тебе не нужно танцевать.

— В этом нет вашей вины, Минерва.

Девушка вскинула голову.

— О, я очень хорошо знаю, кто виноват во всем этом! — Ее пристальный взгляд сосредоточился на человеке, стоявшем в некотором отдалении. — Это все из-за вас, сэр!

Вся толпа тотчас же уставилась на Колина. Но Брэм чувствовал, что это и его вина. Да, безусловно, его кузен также был виноват. Но он, Брэм, нес ответственность за него.
***
— Идите все домой, — сказал он мужчинам, слонявшимся по переулку. — Выспитесь, избавьтесь от похмелья, а завтра приходите сюда на рассвете. Пока мы не приведем в порядок это место, не будет никаких тренировок.

Мужчины тут же разошлись, оставив Брэма наедине с Колином. Тот осмотрелся и с усмешкой покачал головой.

— Да, я, безусловно, оставил здесь свой след. Вряд ли где-нибудь в Англии после моего отъезда оставалась таверна в более неприглядном состоянии.

Брэм в гневе уставился на кузена.

— Ты думаешь, это забавно? Заведение Фосбери все в осколках, а одна молодая леди этим вечером чуть не умерла.

— Знаю-знаю, — кивнул Колин. Он провел рукой по волосам. — Вообще-то это совсем не забавно. Но откуда я мог знать, что так произойдет? Ты должен понять: я не собирался причинить кому-нибудь ущерб. Мы только хотели немного повеселиться.

— Повеселиться?.. А ты не подумал о том, что у дам есть причина для сохранения этой мирной деревушки? Или о том, что миссия, которую мы должны здесь выполнить, гораздо важнее развлечений? — Колин не ответил, и Брэм сказал: — Нет, конечно, ты об этом не думал. Ты никогда ни о чем другом не думаешь — только о том, как бы найти возможность повеселиться.

— О, пожалуйста, не надо… Ты тоже никогда не задумываешься о чувствах других людей. Все мы просто являемся препятствием на пути к твоей воинской славе. — Колин вскинул руки. — Я не хочу находиться в этой Богом забытой деревушке!

— Тогда уезжай. Найди кого-нибудь из своих развратных друзей и сиди у него на шее в течение следующих нескольких месяцев.

— Ты что, действительно думаешь, что эта идея не пришла мне в голову сразу же после нашего приезда сюда?! Господи, можно подумать, что я не смог бы найти лучшего жилья, чем этот ужасный замок.

— Тогда почему ты все еще здесь?

— Да потому что ты мой кузен, Брэм!

Это была лишь констатация факта, не более того. Но Колин, в гневе сжав кулаки, продолжал:

— Ты был моим самым близким родственником с тех пор, как мои родители… В общем, сам знаешь. Но мы с тобой едва разговаривали друг с другом последние десять лет. А ведь теперь, после смерти твоего отца, я твой единственный родственник.

— Да, конечно, — кивнул Брэм.

Колин же вновь заговорил:

— Так вот, кузен, я уеду завтра утром. Я избавил бы тебя от своего общества сейчас же, но я не путешествую по ночам.

— Да, конечно. — Брэм снова кивнул. И тут же добавил: — Только ни сегодня, ни завтра ты никуда не поедешь. — Он указал на кондитерскую. — Ты все здесь разгромил, и, черт побери, ты же все это и исправишь.
***
— — А по четвергам, — сказал Брэм, — они стреляют.
—
— Он стоял вместе с Колином на краю зеленого поля неподалеку от Саммерфилда. И оба с удивлением наблюдали, как леди Спиндл-Коув, хрупкие, как цветы, надели перчатки из замши и выстроились в строй напротив ряда мишеней. Позади женщин стоял длинный деревянный стол, на котором лежали луки, стрелы, пистолеты и кремневые ружья. Неплохой выбор оружия.
—
— Стоя во главе строя, Сюзанна объявила:
—
— — А сейчас — луки. — Она положила стрелу на тетиву и натянула ее. — Итак, на счет «три». Один… Два…
—
— Все дамы одновременно выпустили стрелы, которые полетели в мишени.
—
— Брэм вытянул шею, чтобы увидеть, куда попала Сюзанна. Точно в центр, конечно. Он не удивился. В данный момент вряд ли что-нибудь в Сюзанне Финч могло его удивить.
—
— Леди быстро зашагали по полю, чтобы отыскать свои стрелы. Но взгляд Брэма был прикован только к Сюзанне. Она шла через высокую траву плавно и уверенно, как длинноногая африканская газель, обладающая изяществом и силой.
—
— — Пистолеты, пожалуйста, — сказала она, как только все вернулись.
—
— Сюзанна сменила лук и стрелы на пистолет, и все леди тоже взяли пистолеты. Держа оружие в вытянутых руках, они прицелились в черные мишени. А затем грянули выстрелы.
—
— — Эта картина дико возбуждает, — пробормотал Колин, повторяя вслух мысли Брэма. — Я не прав?
—
— — Еще как. Могу пообещать тебе свою компанию в аду.
—
— Колин взглянул на кузена удивленно.
—
— — А ты-то думал, что у нас с тобой нет ничего общего.
—
— После выстрелов на каждой из мишеней появилась аккуратная дымящаяся дырочка. Брэм присвистнул, восхищаясь тем, как метко они стреляли.
—
— — А теперь ружья! — объявила Сюзанна, прикладывая к плечу свое. — Один… Два…
—
— Раздался грохот, и все выстрелы опять оказались точными. Но одна из мишеней взорвалась небольшим количеством бумаги, а не обычной паклей и соломой. Ветер подхватил листок, и тот приземлился у ног Брэма.
—
— — Что это? — спросил Колин. Он нагнулся, чтобы поднять листок. — Страница из какой-то книги. Автор… Миссис Уортингтон.
—
— Как ни странно, это имя было знакомо Брэму, но он не мог вспомнить, где его слышал.
—
— Колин же добавил:
—
— — Не понимаю, почему это место называют бухтой Старой девы. Это должна быть бухта Амазонки. Или залив Валькирии.
***
Брэм приблизился к палатке Колина и негромко откашлялся. Внутри что-то зашуршало, а затем один из столбиков палатки задрожал. Что ж, хорошо. Значит, кузен бодрствует.

— Колин, я должен поговорить с тобой кое о чем, — прошептал Брэм.

Никакого ответа. И никакого движения.

Брэм присел на корточки и поставил факел рядом с пологом.

— Эй, Колин! — Он толкнул полог локтем. — Мы должны обсудить демонстрацию артиллерии. У сэра Льюиса есть новое…

Тут кто-то стоявший сзади коснулся его плеча. Брэм вздрогнул от неожиданности. Затем повернулся, поднял повыше факел и осветил… лицо Колина.

Кузен стоял рядом с ним полуодетый — в брюках и в расстегнутой рубашке. В руке же держал за узкое горлышко бутылку вина.

— В чем дело, Брэм? Говори, я тебя слушаю.

Брэм посмотрел на Колина, затем на палатку.

— Но если ты здесь, со мной… Тогда кто же находится в твоей палатке?

— Подруга. И я хотел бы продолжить с ней развлекаться, если ты не возражаешь. — Колин откупорил бутылку зубами и выплюнул пробку. — Так что у тебя за дело? Оно не может подождать до утра?

— Кузен, какого дьявола? Что ты делаешь с женщиной в палатке?

Колин усмехнулся:

— Гм… А насколько подробным должен быть мой ответ?

— Так вот, кузен… — Брэм помолчал. — Кем бы она ни была, ты женишься на ней.

— Я так не думаю. — Колин сделал несколько шагов подальше от палатки, жестом предложив Брэму следовать за ним. Как только они оказались достаточно далеко, он понизил голос и сказал: — Только так я могу заснуть, Брэм. Только в объятиях женщины. Поверь, когда я сказал тебе, что не сплю один, это не было образным выражением. Лишь констатацией факта.

— После всех этих лет? — Брэм поднял факел, чтобы получше разглядеть лицо кузена. — Все еще?..

Колин пожал плечами:

— Да, все еще.

Он поднес бутылку к губам и сделал большой глоток.
И тут Брэм вдруг посочувствовал Колину. Он знал, что в детстве, после трагического несчастного случая, унесшего жизнь его родителей, кузен страдал ночными кошмарами и бессонницей. И когда-то в школе некоторые мальчики дразнили Колина из-за его ночных криков и слез. Брэм, тогда уже бывший в школе одним из старших, избил насмешников и положил конец издевательствам. Больше никто не смел дразнить Колина, и Брэм полагал, что кошмары кузена в конце концов закончились.

Но очевидно, нет, не закончились. Даже спустя десятилетия. Проклятие!

— Итак, кто же у тебя в палатке? — спросил Брэм. Летучая мышь пролетела со свистом мимо его уха, и оба пригнулись. — Не мисс Хайвуд, надеюсь?

— Боже, нет! — Колин рассмеялся. — Конечно, мисс Хайвуд — прелестная девушка. Но она чиста и невинна. Она не для моих потребностей. А вот с Фионой я… В общем, мы прекрасно понимаем друг друга.

— Фиона?

Брэм нахмурился. Он не помнил женщины по имени Фиона.

— Миссис Ландж, — объяснил Колин, собираясь уйти. — Ты еще поблагодаришь меня, когда ее поэзия станет лучше.

Брэм схватил кузена за руку.

— Но она замужем!

— Только на словах. — Колин бросил раздраженный взгляд на пальцы Брэма. — Надеюсь, ты не собираешься читать мне проповедь о морали. Скажи, сколько раз тебе приходилось тайком встречаться с мисс Финч?

Брэм промолчал. Он был уверен, что они с Сюзанной проявляли должную осторожность, так что никто ничего не замечал. Но Колин, видимо, о чем-то догадывался…

— Так что не суди меня, — продолжал кузен. — У нас с Фионой полное взаимопонимание. Может быть, я и повеса, но не хам. Обо мне нельзя сказать, что я погубил невинную девушку. И я никогда даже близко не был к тому, чтобы разбить сердце женщины.

— Я не хочу губить Сюзанну, — проворчал Брэм.

— О, так ты женишься на ней?

Брэм тяжело вздохнул.

— Не знаю.

— Почему же? Ищешь что-нибудь получше?

— Что, получше?.. Нет, разумеется.

Женщины лучше Сюзанны просто быть не могло.

— А… значит, ты просто боишься.

— Ничего я не боюсь.

— Нет, боишься. Потому что мы все боимся, любой из нас. Боимся жизни, любви, смерти… Возможно, занятия с рекрутами целый день как-то отвлекают тебя. Но что бывает после захода солнца? Как тебе удается пережить ночь? — Колин сделал еще один глоток вина и посмотрел на бутылку. — Отличный напиток. Благодаря ему я кажусь почти умным.

— Если ты, кузен, действительно умен, ты должен что-то сделать со своей жизнью. Но ты, похоже, хочешь растратить впустую все свои таланты.

— Не говори мне об утраченных возможностях, Брэм. Если эта женщина любит тебя, а ты отказываешься от нее… В общем, не тебе меня учить.

— Поверь мне, я ни от чего не отказываюсь. Но я не знаю, любит ли она меня.

— Перестань. — Колин взмахнул бутылкой. — Ты богат, а теперь к тому же с титулом. Конечно, у тебя есть колено, с которым нужно справляться, но зато… — Он усмехнулся. — Зато все остальное у тебя в полном порядке.

Брэм со вздохом покачал головой:

— Ох, не уверен…

— Неужели? — изумился Колин. — Что же с тобой?

Брэм сжал кулаки.

— Не имеет значения! И не важно, сколько дюймов в брюках мужчины. Не важно, сколько фунтов на его счете в банке… Все эти цифры не влияют на любовь.

— Наверное, ты прав. — Колин глубокомысленно кивнул. — Что ж, постарайся узнать, любит ли тебя мисс Финч. Лучше всего спроси об этом у нее.

Брэм молча пожал плечами, а Колин, шагнув в сторону своей палатки, проговорил:

— Прошу прощения. Меня ждет теплая постель.
***
— Не стоит благодарности. — Отец пригладил свои серебристые волосы. — Вообще-то я рассматриваю это как своего рода обмен. Если бы не ваш смотр милиции, у меня никогда не было бы шанса продемонстрировать новую пушку.

— Новую пушку?

Сюзанна повернулась к Брэму. Тот дал ей слово, что не будет вовлекать папу в это дело. Неужели он солгал ей?

— Да, Сюзанна, — сказал отец. — Новую пушку. Она будет представлена завтра на смотре милиции. — Он обратился к Брэму: — Я надеюсь, вам удалось превратить в солдат тех батраков? Я рассчитываю на внушительный смотр в обмен на то, что мне удалось сделать для вас.
***

***
Колин возился с веревками, пытаясь втащить пушку на повозку. Для модели эта штука была чертовски тяжелой.

— Эй вы! Не прикасайтесь ни к чему! — Стоя на повозке, Колин отгонял близнецов от ящиков, сложенных пирамидой. — Оставьте все на своих местах!

— А что в них? — спросил один из мальчиков.

— Фейерверк для завтрашнего вечера. Не прикасайтесь к ним, даже не дышите на них. Они целую неделю добирались сюда из Лондона.

— А мы можем вам помочь?

— Нет.

Колин стиснул зубы. Фейерверком он должен был удивить всех. Это его личный вклад в общее дело. Он собирался запустить фейерверк собственноручно, чтобы доказать Брэму, что он, Колин, действительно обладает кое-каким талантом. Но сначала следовало управиться с шедевром сэра Льюиса Финча. Проклятая пушка…

Колин снова взялся за веревку и, качнувшись на пятках, потянул ее изо всех сил. Быть ответственным за артиллерию не так уж просто. Приходилось поднимать очень много тяжелых вещей. А погрузка этой штуковины… Ох, проклятая пушка!

— А какой он, этот фейерверк? — спросил один из близнецов.

Тут Колин заметил, что Финн убрал солому с ящика. И в тот же миг мальчик рванул за шнур. Фейерверк взорвался с резким хлопком, а затем появилось облачко дыма.

— Не вышло, — сказал Руфус с усмешкой. — Попробуй другой.

— Я же сказал: ни к чему не прикасаться! — прорычал Колин.

Он вдруг увидел, что Диннер с громким блеянием спасается бегством. Дрожащий от страха ягненок ринулся под забор, служивший границей с садами Саммерфилда.

— Смотрите, что вы натворили! Вы напугали проклятую овцу, а ведь знаете, что Райклиф безумно ее любит.

— Нам найти его? — спросил Финн.

— Нет, мне придется сделать это самому. Теперь он вас боится.

Колин спрыгнул с повозки, утер рукавом лоб и, перебравшись через забор, оказался в огороде, где росли овощи и травы для специй. Ягненок же пронесся между двумя грядками с репой, пролез под второй забор и выбежал на делянку, граничившую с лугом.

— Диннер! — крикнул Колин, погнавшись за ягненком. — Диннер, вернись сейчас же!

Он добрался до центра поля и остановился, чтобы отдышаться. Затем осмотрелся, но ягненок словно сквозь землю провалился.

— Диннер, где ты?! — заорал Колин.

На сей раз на его крик ответили. Причем от этого ответа даже земля задрожала. Увидев, что на него несется нечто большое и темное, Колин в растерянности заморгал. А потом вдруг понял, что это не овцы, а…
То были огромные коровы, удивительно быстрые. И вид у них был весьма угрожающий. При этом стадо надвигалось прямо на него.

Колин сделал несколько шагов назад.

— Подождите, — пробормотал он, поднимая руки. — Я не имел в виду вас.

Но коровы, по-видимому, не слышали его объяснений, хотя у них были довольно большие уши. Или это рога?

Колин повернулся и побежал к забору.

«Дурак, законченный идиот», — проклинал он себя. И действительно, только идиот мог пойти на пастбище в сумерках, крича «Диннер!» во всю мощь своих легких.

— Ненавижу деревню, — бормотал Колин на бегу. — О Боже, как я ненавижу деревню…

Тут он вдруг понял, что оказался не у деревянного забора, а перед живой изгородью.

— Ненавижу! — заорал Колин, продираясь через терновник. — Мерзкие твари!

Наконец он снова оказался в садах Саммерфилда — весь грязный и ободранный, но, к счастью, не растоптанный.

Глядя на живую изгородь, Колин принялся очищать свою одежду. И тут он вдруг почувствовал легкий шлепок по затылку. Он резко развернулся, вслепую отмахиваясь рукой.

Следующий шлепок пришелся ему в лицо. И тотчас же вспышка боли ужалила его ободранную щеку.

— О Господи, что это?! — воскликнул Колин.

Он поднял руки, защищаясь от повторных ударов.

— Вы злодей! — раздался женский голос. — Вы лживый пес!

Колин опустил руки, чтобы разглядеть нападавшую даму. Это была средняя сестра Хайвуд. Брюнетка. Кажется, Мириам. Или Мелисса?

Во всяком случае, эта леди еще несколько раз ударила его.

— Что вы делаете? — пробормотал Колин, отступая.

Он споткнулся о клумбу с ромашками и с трудом удержался от падения в кусты роз.

А дама гналась за ним и громко кричала:

— Я хочу вызвать вас на дуэль!

— Дуэль?.. Но почему?

— Я знаю все о вас и миссис Ландж! Вы… — Она запнулась. — Вы мне никогда не нравились! Надеюсь, вы это знаете. Я всегда знала, что вы ничтожный субъект и хам. Но теперь моя мать и сестры будут страдать. Вы обманули их надежды.

Ах, так вот о чем речь… Его заставляли ответить за… но за что именно? Неужели за флирт?!

— У Дианы нет ни отца, ни братьев, которые могли бы защитить ее честь. Поэтому защищать ее — мой долг! — Она еще раз ударила его по лицу. — Назовите своих секундантов.

— О Боже, перестаньте! Я не собираюсь принимать ваш вызов. Не будет никакой дуэли.

— Почему? Потому что я женщина?

— Нет. Потому что я видел, как вы, старые девы, обращаетесь с пистолетом. Вы пристрелите меня на месте. — Колин зажал ладонью переносицу. — Леди, послушайте, успокойтесь. Я не прикасался к вашей сестре. Никоим образом.

— Возможно, вы не прикасались к ней никоим образом, но вы обманули ее.

— Обманул?.. Возможно, я танцевал и флиртовал с ней немного, но я флиртовал с каждой молодой особой в этой деревне.

— Нет не с каждой!

Колин остановился, ошеломленный. Потом с усмешкой проговорил:

— А… так вы ревнуете?

— Какой абсурд! — быстро ответила дама и на секунду отвела глаза.

Колин с ухмылкой погрозил ей пальцем.

— Нет, вы ревнуете, леди. Я флиртовал с каждой молодой особой в деревне, но не с вами. И вы завидуете.

— Я не завидую, я просто… — Она с трудом улыбнулась. — Я просто хочу, чтобы вам было больно. Потому что вы причинили боль моей сестре.

Колин ненадолго задумался, потом сказал:

— Послушайте, Мелинда, все совсем не так. Поверьте, вы довольно красивая девушка…

— «Довольно красивая»?! — Она закатила глаза и тяжело вздохнула. — Сэр, что это за комплимент такой? И меня зовут не Мелинда.

— Ну… не довольно красивая, а… Вы очень искренняя. А если бы вы…

— Замолчите! Все говорят одно и то же!

— Все говорят — что?

— Про очки, например. Говорят, что если бы я их сняла, то стала бы просто прекрасной.

— Что за глупость? Я даже не собирался этого говорить, — солгал Колин.

— Я знаю, что вы лукавите. Вы лжете так же легко, как дышите. Но мы говорим сейчас не о моих чувствах. Речь идет о том, что вы безжалостно воспользовались Дианой.

— Уверяю вас, у меня и в мыслях не было воспользоваться вашей сестрой. Ни безжалостно, ни как-либо иначе. И я принес извинения за все то, что произошло в кондитерской.

— О да, вы принесли извинения весьма красиво. Вы заставили всех считать вас порядочным человеком. Это единственное, что вас волновало. А затем вы завязали дружбу с… замужней женщиной.

Колин вздохнул. У него сейчас не было времени для такого разговора. Ему нужно было подготовить фейерверк, установить пушку и поймать ягненка.

— Леди, я не понимаю, к чему наш разговор? Я говорю, что не собираюсь делать предложение. Ни вашей сестре, ни кому-либо еще.

— Хм… Я никогда бы не позволила вам на ней жениться.

— Тогда чего же вы хотите?

— Правосудия! Я хочу, чтобы вы всегда отвечали за свои поступки, а не снимали с себя ответственность, прячась за красивыми фразами.

«Ну, теперь понимаете? — хотел сказать Колин. — Вот почему я избегаю вас». Казалось, что эти очки позволяли ей видеть его насквозь.

— Звучит очень знакомо. Вы прямо как мой кузен, — сказал он. — Надеюсь, вы не собираетесь обработать меня тем же способом, что и его.

Дама призадумалась.

— Хм… Какая превосходная идея.

Быстрым и точным движением руки она вскинула свою сумочку и отправила ее в полет.

Колин вздрогнул — и как раз вовремя. Потому что ему удалось получить удар в плечо, а не в голову. И все же плечо ужасно заныло.

— Черт возьми, что у вас в сумке? Камни?

— А что же еще?

Действительно, что же еще?.. Как он мог забыть про эту нелепую одержимость геологией? Мерзкая гарпия!

— Знаете, Марисса…

— Минерва!

Она подняла руку, чтобы замахнуться другой сумочкой, также заполненной камнями.

Но на сей раз Колин был готов. Быстрым, как молния, движением он схватил Минерву за запястье, развернул и притянул спиной к своей груди. Затем обвил рукой ее талию. Ее очки свалились с переносицы и упали в траву.

Она попыталась высвободиться и закричала:

— Отпустите меня!

— Не сейчас. Вы наступите на свои очки, если не перестанете бороться.

Но действительно ли он хотел, чтобы она перестала? С того места, где стоял Колин, можно было смотреть прямо в лиф ее платья. И он увидел, что с ее грудью произошли удивительные перемены. Исчез холодный алебастр — осталась лишь теплая и весьма соблазнительная плоть. Да, она выглядела очень даже неплохо…

— Тише… — Он прикоснулся губами к ее уху. Волосы девушки пахли жасмином, и этот аромат кружил ему голову, путая мысли. — Успокойтесь, дорогая.

— Я не хочу успокаиваться! Я хочу дуэль! — Она извивалась в его объятиях, а в нем запульсировало желание, что было ужасно. — Сэр, я требую сатисфакции.

«Да, верно, — подумал Колин. — Она из тех женщин, которые требуют сатисфакции. Даже в постели». И еще она потребовала бы честности, обязательств и преданности — всего того, чего он не желал давать.

Вот почему он должен позволить ей уйти.

— Стойте спокойно, или вы их сломаете.

Колин нагнулся, чтобы поднять очки в металлической оправе, упавшие в заросли плюща. Очистив их от грязи и мха, он посмотрел сквозь них на лунный свет, проверяя, нет ли на стеклах царапин.

— Они целы?

— Да.

Девушка попыталась выхватить очки, но он удержал их. А она, споткнувшись, упала ему на грудь. Когда же посмотрела на него, моргая, ее ресницы затрепетали, как опахало. А ее язык пробежал по влажным губам.

О Боже! Для типичного «синего чулка» у нее чертовски страстные губы. Сочные, пухлые, с красной каймой. Как две половинки зрелой сладкой сливы.

Колин откашлялся и пробормотал:

— Знаете, а они правы. Вы действительно совершенно другая без очков.

— Правда?

— Да. — Он надел очки ей на переносицу, а дужки убрал за уши. Затем пальцем приподнял ее подбородок, чтобы рассмотреть поближе лицо. — Нет, так, пожалуй, все-таки лучше.
Она взглянула на него сквозь круглые стекла и пробурчала:

— Сэр, вы ужасный человек. Я презираю вас.

— Именно так, малышка. — Зная, что это досадит ей, Колин коснулся кончиком пальца ее носа. — Теперь вы видите все очень ясно.
***
Тут прогремел новый взрыв, более громкий, чем предыдущие. А затем они услышали пронзительные крики.

Глава 25

— О Боже… — Сердце Сюзанны на мгновение остановилось. — Что случилось?

Было так шумно, что она ничего не могла разобрать. В ушах у нее звенело, где-то раздавались чьи-то крики и ржание лошадей.

Внезапно Сюзанна поняла, что бежит по переулку. Но когда же она побежала?..

А Брэм размашисто шагал рядом с ней, и его рука лежала у нее на спине. Наконец они завернули за угол и присоединились к толпе людей, мчащихся к конюшням.

Там была кровь, очень много крови. Сюзанна почувствовала ее запах до того, как увидела. Но она знала, что не должна терять голову. Ведь кто-то был ранен, и требовалась ее помощь.

— Кто ранен? — Сюзанна оттолкнула локтем рыдающую Салли и подошла к конюшне. — Что случилось?

— Финн, — ответил лорд Пейн. Он потащил ее в пустую конюшню, освещенную фонарем из экипажа. — Мальчик пострадал.

Сюзанна тотчас поняла: сказать, что Финн Брайт пострадал, — это все равно, что ничего не сказать. Левая нога мальчика ниже колена была рваным куском мяса, а от ступни почти ничего не осталось. Из открытой раны торчали белые осколки костей.
Сюзанна опустилась на колени около мальчика. Взглянув на болезненную бледность его лица, она поняла, что он потерял очень много крови.

— Мы должны немедленно становить кровотечение, — сказала Сюзанна.

— Нужен жгут, — добавил Брэм. — Подойдет и пояс.

— А пока… — Сюзанна повернулась к лорду Пейну. — Дайте мне свой шейный платок.

Колин подчинился и развязал платок судорожными движениями дрожащих пальцев. Сюзанна обвязала им ногу Финна и затянула узел покрепче. Дыхание мальчика было прерывистым и очень частым. У бедняги был шок.

— Финн, — сказала Сюзанна громко, — ты меня слышишь?

Он кивнул и, стуча зубами, прошептал:

— Да, мисс Финч.

— Финн, мы все здесь, и мы тебя вылечим сразу же, как только сможем.

Аарон Доус присел рядом.

— Я подготовлю телегу. Мы должны отвезти его в кузницу, чтобы спасти.

Сюзанна кивнула. Она готовила для жителей деревни бальзамы и настойки, а всем тем, что требовало грубой силы, занимался Доус, деревенский кузнец. Однако Сюзанна сомневалась, что кости удастся вправить. Вероятность того, что мальчик потеряет ногу, была слишком велика. Если он вообще выживет…

Она убрала волосы с потного лба Финна.

— Тебе очень больно?

— Ннеет… — пробормотал он, дрожа. — Только холодно.

Это было плохим знаком. И Брэм также об этом знал. Он вручил Сюзанне кожаный, скрепленный пряжкой ремень. Пока она обматывала ремень вокруг ноги Финна, Брэм нашел попону и прикрыл ею мальчика.

— Вот… — пробормотал он. — Будь сильным, Финн.

Руфус же стал на колени около брата. Сюзанна видела, что он изо всех сил пытался сдержать слезы.

— Он поправится, мисс Финч?

— С ним все будет хорошо, — сказала Сюзанна, пытаясь убедить в том же и себя. — Но как это произошло?

Лорд Пейн со вздохом покачал головой:

— Это из-за фейерверка. Я собирался удивить всех завтра, но… — Он снова вздохнул. — Черт возьми, к чему бы я ни прикоснулся, я всегда все уничтожаю. Я отвлекся, а мальчикам пришло в голову…

— Но фейерверк не мог вызвать такой сильный взрыв, — перебила Сюзанна.

— Это была пушка.

— Пушка? — прошептала она в ужасе.

— После фейерверка они уговорили сэра Льюиса на демонстрацию. Но пушка сработала не так, как следовало бы.
***
— Приберегите настойку на потом, — сказал Доус. — Он уже без сознания, и мы не можем ждать, когда она подействует. — Кузнец осторожно тронул ногу мальчика. — Сейчас начну готовить инструменты. Хотя ногу уже не спасти.

— Чем я могу помочь? — спросил лорд Пейн, стоящий в углу. Лицо у него было пепельно-серое. — Доус, поручи мне хоть что-нибудь.

— Следите за освещением. Здесь становится темно, — сказал кузнец. — У меня в доме есть фонарь.
— Я схожу за фонарем, — вызвалась Диана.

— Все! Замрите! — крикнул Брэм, нависая над Финном. — Никто не коснется ноги мальчика, вы слышите меня? Я поеду за хирургом.

Сюзанна вздрогнула. Она должна была знать, как Брэм воспримет все это после того, как чуть сам не потерял ногу. Но ведь это абсолютно разные раны, полученные при различных обстоятельствах.

А Брэм спокойным, но властным голосом добавил:

— Никто не будет резать этого мальчика. Только после того, как я вернусь. Это приказ, ясно? — Он повернулся к капралу. — Ты слышишь меня, Торн? Никто не должен к нему прикасаться. У тебя есть мое разрешение использовать для этого любые средства.

Брэм повернулся и вышел из кузницы, оставив всех в недоумении. Впрочем, все знали: он отказывался признать очевидное, полагал, что можно сохранить ногу Финна и не потерять его жизнь.

— Я поговорю с ним, — сказал лорд Пейн, направляясь к двери.

Сюзанна остановила его.

— Постойте, милорд. Позвольте мне…

Колин тут же кивнул:

— Да, пожалуй. Упрямый дурак никогда не слушает меня. Держу пари, он никогда никого не будет слушать. Но он любит вас, так что вам, возможно, удастся его переубедить.

Пораженная Сюзанна вскинула на него глаза.

— Неужели он все еще не признался? — Пейн пожал плечами. — Этот трус не заслуживает вас. А теперь идите.

Он подтолкнул ее локтем.
***
Они добрались до кузницы за несколько минут. Брэм выпрыгнул из седла в тот самый момент, едва его конь перешел на шаг. Когда же они с Дэниелсом вошли в кузницу, в ней находился всего лишь один человек. На длинном столе в центре комнаты, вытянувшись, лежал Финн Брайт, прикрытый тканью. И глаза его были закрыты.

Мальчик был так же бледен, как ткань, которая его покрывала. В воздухе витал запах крови. На мгновение Брэм испугался, решил, что худшее все-таки произошло. А это означало, что смерть мальчика теперь на его совести.

— Он будет жить. — У противоположного входа стоял Доус, заполнявший весь дверной проем. Влажные волосы прилипли ко лбу. — Если не возникнет заражения крови, — добавил он, — мальчик будет жить.

— Слава Богу! — У Брэма перехватило дыхание. — Слава Богу…

И сейчас он действительно был благодарен Господу, хотя сомневался, что тот когда-нибудь простит его.

— Но не было никакой возможности спасти ногу, милорд. Взрыв все разорвал… И я, как мог, очистил рану.

— Да, понимаю. Вы все сделали правильно.

Брэм посмотрел на побледневшее, покрытое потом лицо мальчика. Судя по всему, ему дали необходимую дозу опия, так что он не чувствовал боли. Точнее — пока не чувствовал. Когда Финн очнется, он окажется… в настоящем аду. Брэм знал это не понаслышке.

Откашлявшись, он представил Дэниелса:

— Это хирург и мой друг. Он осмотрит мальчика.

Дэниелс приподнял ткань с ноги Финна.

— Что ж, выглядит неприглядно, но вы все очистили, — сказал хирург, рассматривая обрубок ноги. — Вы проделали отличную работу, мистер Доус.

Кузнец кивнул в знак благодарности, вытирая руки о полотенце. Брэм заглянул в дом, примыкающий к кузнице. За столом спала белокурая молодая женщина, положившая голову на вытянутую руку.

— Это мисс Хайвуд? — спросил Брэм.

Доус со вздохом кивнул:

— Да, милорд.

— Что она здесь делает?

— Если честно, милорд, то не знаю. Но она была здесь всю ночь, не желая уходить. Золотые волосы… и железная воля. Лорд Пейн отправился за коляской Кина, чтобы отвезти ее домой.

— А мисс Финч? Где она?

— Лорд Райклиф, — послышался слабый голос мальчика, — это вы?

— Да, Финн, это я. — Брэм поспешно вернулся к столу. — Финн, как ты себя чувствуешь?

Идиотский вопрос!

— Простиииите… — простонал парень, широко раскрыв глаза. — Это моя ошибка. Я не должен был…

— Нет-нет. — Брэм почувствовал очередной укол вины. — Ты не виноват, Финн. Это был несчастный случай. — Несчастный случай, который никогда не должен был произойти. — Не пытайся сейчас говорить. Позже поговорим. Впереди еще много времени. — Он сжал плечо мальчика и добавил: — Я знаю, что это сущий ад. Но ты справишься, Финн, ты сильный.

— А я все думаю… Как же я теперь буду помогать маме и Салли в магазине?

— Есть сотни способов. Главное — забудь про деревянную ногу, как у пиратов. У тебя будет прекрасная нога, и через какое-то время ты снова сможешь ходить и работать. Или, если захочешь, я отправлю тебя в школу. У мужчины, чтобы быть полезным, есть много возможностей, и они не обязательно связаны с разгрузкой ящиков. — «Или с участием в сражениях», — добавил Брэм мысленно.

— В школу? Но я не могу принять…

— Никаких возражений, Финн. Я твой лорд, и никто не посмеет сказать, что у моих раненых мужчин не будет превосходной пенсии.
***
Возвращаясь в деревню после недельного отсутствия, Брэм заглянул в выкрашенную красной краской дверь заведения, прежде известного как «Разъяренный бык», а до того — «Милые маргаритки».

Позолоченная вывеска, висящая над дверью, возможно, и была новой, но, когда Брэм рывком открыл дверь заведения под названием «Бык и цветок», он получил доказательство того, что некоторые вещи никогда не меняются. Его кузен оставался все тем же скандальным идиотом.

Вся таверна была очищена от столов и стульев. Колин же, стоя спиной к двери, руководил мужчинами в углах комнаты; те поднимали некую спаянную конструкцию к потолку, используя сложную сеть из блоков и канатов. Брэм понятия не имел, что они делали, но он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Теперь держите веревки, — приказывал Колин, размахивая обеими руками, как дирижер оркестра. — Торн, подтяни поближе к своему углу. Не так далеко! Это пространство станет меньше, как только занавески будут повешены, и мы должны оставить много места для прекрасной Саломеи и ее танца с семью вуалями. Нельзя же дать ей возможность поскупиться и показать нам только шесть.

Брэм откашлялся, и Колин тотчас повернулся к нему. Повернулся с невиннейшим видом.

Но его, Брэма, не одурачить!

— Саломея и ее семь вуалей? — спросил он. — Что вообще здесь происходит?

— Ничего. — Колин пожал плечами. — Вообще ничего.

Позади него двое мужчин потели, пытаясь удержать конструкцию неподвижной. Причем оба старались не смотреть на Брэма.

— Мистер Кин, чем вы занимаетесь?

Лицо викария вспыхнуло румянцем, но он промолчал.

Брэм впился взглядом в кузена.

— Теперь ты втягиваешь в этот срам викария? И тебе не стыдно?

— Мне? Стыдно? — С грубоватым смехом Колин приказал мужчинам отпустить веревки. Затем повернулся к Брэму и пробормотал: — Видишь ли, предполагалось, что ты не появишься здесь до завтрашнего дня.

— Ну, судя по всему, чертовски хорошо, что я приехал раньше.

— Я клянусь тебе, ничего предосудительного здесь не происходит.
Тут в комнату вошел Фосбери, вытиравший о передник руки.

— Милорд, я закончил с тортом, — сообщил хозяин заведения. — Это — произведение искусства, если мне будет позволено так сказать. Я использовал миндальную пасту для тона кожи, и вышло прекрасно. Но пришлось принимать трудное решение — использовать ли розовые розетки или корицу для сосков. Когда дело доходит до этого, то у каждого мужчины свои индивидуальные предпочтения. А вы… — Он наконец заметил отчаянные жесты Колина, призывавшего его замолчать. С изумлением глядя на Брэма, он произнес: — О, лорд Райклиф, вы… здесь?

Брэм буравил кузена осуждающим взглядом:

— Значит, ничего предосудительного?

Колин потупился.

— Клянусь своей жизнью, я просто…

В тот момент в комнату ворвался задыхающийся Руфус:

— Лорд Пейн, ваш заказ прибыл. Куда девать тигра?

Тут Брэм сделал шаг вперед и схватил Колина за ворот.

— Разве ты не извлек урок после первого погрома? Вот почему я не дам тебе ни пенни на жизнь в другом месте. Если ты столько натворил в тихой крохотной Спиндл-Коув, то одному дьяволу известно, сколько вреда ты причинишь в каком-нибудь другом месте. — Он с силой встряхнул кузена. — Черт побери, что ты тут делаешь?

— Собираюсь устроить твой мальчишник, болван!

Брэм замер. Потом пробормотал:

— О Господи…

— Удовлетворен? Теперь ты испортил сюрприз. — Колин приподнял бровь. — Тебе не приходило в голову, что мы захотим устроить в твою честь вечеринку? Или забыл, что женишься через несколько дней?

Брэм покачал головой, смеясь над самим собой. Нет, он не забыл, что скоро женится на Сюзанне. А сейчас, вернувшись в деревню после недели, проведенной в Лондоне, он понял, как отчаянно соскучился по ней и как чертовски ему хочется обнять свою невесту.

Брэм отпустил кузена и кивнул:

— Ладно, хорошо. Я уйду отсюда сейчас же и притворюсь, что ничего этого не видел.

— Чудесно! — Колин подтолкнул его к двери. — Добро пожаловать в деревню. А теперь вон отсюда!