Плененное сердце (Исторический ЛР)

Внутреннее убранство деревенской церкви ошеломляло необычайной роскошью и претенциозной величественностью. Великолепие храма казалось Каталине нереальным, оно было сродни чуду. Бесспорно, архитектор потрудился здесь на славу. Божья обитель украсилась белоснежными колоннами и позолоченной лепниной, потолок покрывала изумительная роспись деяний Христа, а стены изобиловали красочными изображениями двенадцати апостолов на тайной вечере, сошествие святого духа, рождение Спасителя и подношения даров волхвами. Обилие света, проникающего через двенадцать витражных окон, создавало на деталях богатого убранства чарующую игру красок и форм. Резной позолоченный алтарь, на котором стояли серебряные чаши со святой водой и серебряный канделябр, венчало массивное распятье из слоновой кости, покрытое эмалью. Повсюду горели свечи и масляные лампады; сладковатые благовония смешивались с запахом расплавленного воска и наполняли помещение живительным теплом и особым, соответствующим только храму, насыщенным ароматом.

Каталина благочестиво перекрестилась и преклонила колени перед фигуркой Мадонны с младенцем на руках, помещенной с левой стороны от алтаря. Возблагодарив Пречистую Деву Марию за полученный дар, она испросила для себя терпения в предстоящем разговоре с мужем и последующих за тем беседах, в которых, она чувствовала, у них еще неоднократно возникнут разногласия и бесполезные споры, чего она всячески хотела избежать. Помолившись, она поднялась с колен и не успела ступить и шагу, как почувствовала на себе чей-то заинтересованный взгляд. Взмахнув ресницами, она встретилась с самыми добрыми улыбчивыми глазами, виденными ей в жизни.

Высокий, худощавый мужчина с благородными чертами на живом, подвижном лице, слегка тронутом мелкими морщинками, стоял перед ней в облачении священника. Он искренне улыбался ей, а ямочки на щеках и подбородке придавали его облику благодушный вид.

- Приветствую вас в храме Божьем, - сказал священник удивительно сильным, певучим голосом.

- Прошу благословения, падре.

- Как давно ты исповедовалась, дочь моя? – теплая улыбка не сходила с лица священнослужителя.

- Прошла неделя с тех пор, святой отец, - немного задумавшись, проговорила Каталина. - Я приехала издалека, из Андалусии.

Густые темные брови слегка дернулись, и священник заулыбался шире, сверкая ослепительно белыми зубами:


- Так вы маркиза Сент-Ферре? Очень рад знакомству с вами, сеньора, - он протянул широкую ладонь и слегка пожал тонкие пальчики. - Счастлив видеть вас в Кастель Кабрерас. Я – отец Сильвестр, а это мой приход.

- Каталина Исабель Анна-Мария Перес де Гарсиа,- скромно потупила взор маркиза, - в замужестве сеньора Перес де Кабрера де ля Фуа.

Она решила, что этот человек, внимательно разглядывавший ее, во всем любил определенность и, как часто случалось, врожденная интуиция не подвела ее и на этот раз.

Отец Сильвестр одобряюще кивнул и тут же осторожно заметил, выказывая свою осведомленность:

- Вы взяли полное имя своего супруга. Могу я поинтересоваться, почему вы так поступили? Для женщины вашего круга достаточно взять фамилию и титул мужа, но не обязательно его матери.

- Я хотела сделать мужу приятно, - прямодушно ответила Каталина. Для нее было в порядке вещей нести окружающим радость, особенно, если ей самой это ничего не стоило. Поэтому, когда в соглашении сторон встал вопрос, принимает ли она полное имя супруга, она без колебаний согласилась.

Но, видимо, для священника этот шаг что-то значил, потому что он еще раз кивнул и ласково проговорил:

- Вы не только удивительно прекрасны, сеньора де Кабрера, но также великодушны и честны. В наше время эти добродетели встречаются не так часто, как хотелось бы. Вам надобно оберегать их.

- Падре, зовите меня по имени.

Она мягко улыбнулась и отец Сильвестр не смог сдержать восклицания:

- Моему племяннику несказанно повезло! Но понимает ли он это сам?

- Вашему племяннику? – в свою очередь удивилась Каталина.

- О, да, - жизнерадостно откликнулся священник. – В мирской жизни Себастиан приходится мне племянником по матери.

- Каролина де ля Фуа была вашей сестрой?

В теплых глазах промелькнула скорбная тоска, он еле заметно кивнул.

- Когда Каролина вышла замуж за дона Лоренсо, то позвала меня с собой в Кастилию. Я же, будучи пятым сыном у отца, к тому времени принял сан священника и решил воспользоваться возможностью, дарованную Господом нашим и моей возлюбленной сестрой, - падре возвел руки к распятью и перекрестился. – А тем временем Каролина затяжелела и поспешила заложить первый камень церкви. Она, как истовая католичка, не жалея собственных средств, пригласила в Кабрерас талантливого архитектора из Флоренции и вот через год после рождения Марии двери церкви распахнулись перед первыми прихожанами.

- Теперь мне понятна вся эта... пышность, что я нашла вдали от больших городов, в горах, в окружении почти девственной природы.

- Да, - со спокойной улыбкой подтвердил отец Сильвестр, - мы живем в некотором уединении, прихожан у нас немного, однако храм не бедствует и всем страждущим здесь найдется хлеб и надежное пристанище для ночлега.

- Я не хотела обидеть вас, - сконфуженно пролепетала Каталина, чувствуя, что позволила себе лишнего.

- Не извиняйтесь, дочь моя, - добродушно отозвался священник. – Все это пустое. Лучше расскажите о себе. Я вижу, вас что-то гложет, - проницательно заметил он, - поделитесь со мной.

Каталина и не заметила, как начала говорить, безотчетно выплескивая наружу накопленные за последние месяцы впечатления, как будто только и ждала того самого случая, когда ей представиться шанс с кем-то ими поделиться. Отец Сильвестр относился к тому типу людей, кто быстро располагал к себе и умел чутко, не перебивая, слушать собеседника. Она рассказала священнику обо всем, что с ней произошло с момента появления на вилле Сент-Ферре, поведала все секреты, ничего не утаивая, поделилась своими страхами и душевными переживаниями, не забыв при этом сообщить и о своем теперешнем положении. Когда она закончила свой рассказ, то испытала невероятное облегчение, будто тяжелый, неподъемный груз, незримо довлеющий над ней, наконец, свалился с ее хрупких плеч, и стало легче дышать.

Внимательно выслушав молодую маркизу, священник лишь единожды чуть заметно вздрогнул, но уже в следующее мгновенье его высокий лоб разгладился, а в глубоких янтарных глазах застыло молчаливое сочувствие.

- Вы уже ходили к повитухе? – поинтересовался он осторожно.

- Нет еще, - отрицательно качнула головой Каталина. Она была взволнована. – Я только утром о том узнала.

- А супругу уже сообщили? – тихо спросил отец Сильвестр.

- Случая пока не представилось, - пробормотала маркиза, густо краснея под пристальным взглядом священника, не к месту вспомнив вчерашнюю стычку с Себастианом и его недовольство по поводу ее приезда.

Отец Сильвестр положил руку поверх ее сложенных на коленях ладоней и успокаивающе взглянул в фиалковые очи:

- Несомненно, дочь моя, в последнее время вам пришлось нелегко. Хочу, чтобы вы знали, я понимаю и поддерживаю вас, и бесконечно рад, что вы доверились мне. Признаться, я немало удивлен бесчестным поступком своего внучатого племянника Родриго и долгим молчанием Себастиана. Но теперь, когда супруг раскрылся перед вами, постарайтесь не держать на него зла. Господь учит нас смирению и покаянию. Вам воздастся за ваше терпение, а племянник, я уверен, еще одумается и придет к вам за прощением. Прошу, не отвергайте его ради вашей любви к нему и ради будущего дитя!

Каталина молча, кивнула и падре, с облегчением вздохнув, тепло улыбнулся ей:

- Теперь же вам предстоит поделиться с супругом радостной вестью. Я помолюсь за вас, дочь моя.

- Благодарю вас, ваше преподобие, - Каталина порывисто опустилась на колени перед отцом Сильвестром и прижалась губами к тыльной стороне его вытянутой руки. – Я сегодня же расскажу обо всем Себастиану.

- Вот и славно, - голос священника звучал обволакивающе мягко и Каталина быстро успокоилась.

- Благословите меня, падре.

- Благословляю, дочь моя. Иди с миром.

Когда Каталина возвратилась в свои покои, Пилар с деловитым видом возилась в набитых до отказа сундуках, доставленных по ее просьбе из кладовых замка, и придирчиво отбирала подходящие платья из старого гардероба предыдущей маркизы, которые еще можно было перешить. Но, едва сеньора переступила порог спальни, как Пилар хлопотливо засуетилась, старательно избегая пересечься взглядом с госпожой.

Служанка помогла Каталине переодеться в домашнее платье и туфли.

- Сеньора, верно, проголодалась. Пойду, распоряжусь насчет обеда.

Пилар собиралась уже выскочить за дверь, как Каталина остановила ее:

- Я не голодна, просто принеси чего-нибудь перекусить.

- Но, сеньора, - резонно возразила Пилар, - вас так долго не было, вам надобно подкрепиться. Вы под сердцем носите наследника Сент-Ферре.

- Тише, - Каталина приложила палец к губам. – Надеюсь, ты никому еще не успела растрезвонить эту новость?

Пилар покраснела до корней волос:

- Обижаете, сеньора, у меня всегда рот на замке. Да и кому мне здесь рассказывать? Неужто этой пронырливой особе или кому-то из слуг? Да и сеньор мне покамест не встречался.

- А если даже встретится, - примирительно улыбнулась Каталина, глядя на обиженное выражение лица смуглолицей служанки, - ни слова, ни полслова. Ты поняла?

- Ну, конечно, сеньора, - всплеснула худыми руками Пилар. - Такие радостные вести приятнее получать мужу от жены.

- Хорошо, ступай.

Каталина вздохнула, откинувшись на спинку кресла, и прикрыла утомленные веки. Что-то она немного подустала, прогуливаясь пешком до деревенской церкви и ведя с падре продолжительную беседу, отнявшую у нее много сил. Ноги с непривычки гудели от долгой ходьбы, а потом еще до замка пришлось подниматься в гору. Конечно, верный Марко был с ней рядом, за исключением того времени, что она провела в церкви. Отважный командир ее охраны не был крещен, поэтому остался терпеливо дожидаться ее на паперти. Он сопровождал ее всю дорогу, но не могла же она просить его нести ее на руках, как маленького ребенка. Определенно, в следующий раз нужно будет взять легкую повозку.

Вернувшись через четверть часа в спальню маркизы, служанка обнаружила, что та уже дремала, уютно свернувшись клубочком в мягком кресле. Пилар заботливо укрыла сеньору овечьим одеялом и с подносом, полным еды, покинула комнаты. Она ни за что на свете не нарушила бы покой сеньоры, ведь той предстояло пережить еще одно потрясение. Пусть сначала, как следует, отдохнет, прежде чем узнает правду о Кармен де Лангара.