Небо на двоих (СЛР, мелодрама)

Прилично? Все просто отлично) В каждое действие героев я верила, так же как и в их чувства)



Значит, забыл) Я то как бы знаю правду, но тут решила не спойлерить, пусть читатели ее погадают))


[quote="Tamiona inRed"]
Согласен. На войне он уже навоевался, а дома хочется чего-то спокойного, не выносящего мозг))) Они хорошая пара, дополняют друг друга)


Ну... Я бы не сказла, что он идеален (хотя Вадим безусловно похлеще Ромки). Он просто хороший мужик. Со своими принципами. Он не будет делать плохого другому, если его не тронуть. Он справедлив. Вообще у него много положительных качеств, но... Это не Эдик. Нет рвотных рефлексов. У Ромки свой характер, свои тараканы. Это и делает его столь.. притягательным)

Миа, большое спасибо за главу)))
Давно так не плакала, прям пробило на фразе
Да, знал бы дядя Саша, что произойдет спустя несколько месяцев((((
А про Цейса, я вообще промолчу (т.к. вышеупомянутый фильм "ХАТИКО" даже смотреть не пыталась, моя расшатанная психика этого не переживет)
_________________

Пасиб за такое отношение и восприятие моего опуса

Ну это да. Интриги - наше всё

И самое главное, они еще никогда не были "парой" в прямом понимании этого слова, не было быта, общих повседневных дел. но всё будет именно так, без "выноса мозга". Если мы возьмем типажи героев и спроецируем их в реальность, то именно так и получится. Я в этом свято убеждена.

Ну, дык, сравнидла "божий дар..." Вадим - это отдельная песня, тараканы там свои, особо буйные колированные, а Ромка он... такой, как все, парень из толпы, но при этом... эмм... достойный... что ли... Всё-таки прототип "Беса" оставил неизгладимый след в моей душе

Вот, идеальное определение. Безопасность семьи и покой для него - святое. За своё порвет всех и каждого.

Просто Эдя Каллен нам приелся, как обитателям тематических форумов. И мы невольно сравниваем всех своих "самостоятельных" героев с ентим "светлым образом". Я, к примеру, панически боюсь мужицкого нытья и всячески мужа достаю, зачитываю ему фразы, чтобы он подсказал, верно ли рисую именно мужскую линию поведения, а не "бабу в штанах"

Теперь моя очередь влюбляться по второму кругу в своего героя Я таю....

mariya-krasa, спасибо огромное за отзыв.


а меня пробило на последних абзацах, когда Ромка уже вернулся из армии. Обчно я крайне устойчива к сентиментам, а тут, не стерпела и клавиатуру слезами закапала.

Да кто ж тогда знал, что так оберенется? В то время друзья моих старших братьев и соседские парни просто "прямой наводкой" в Чечню попадали. Живем в ЮФО, тогда всех сразу туда бросали.
Ромка остался на сверхсрочную службу, когда до дембеля оставлись пара месяцев. Задержался еще почти на полтора года. Так из студента-оболтуса получился молодой и сильный мужчина.

А я смотрела "Хатико". Рыдала во весь голос, обнявшись с ммамой. вот за собаками рыдаю, а когда смотрю сериал CSI, то даже детские смерти душу не травмируют. Странный зверь - человек ((
Еще раз спасибо за отзыв.

 » Лиза. Часть 2

Роман Бессонов возвращаться к обычной жизни, как оказалось, не пытался, даже не пробовал. Побыв немного среди родных и близких, он вновь засобирался в дорогу. Не мог находиться среди быта и медленно текущих будней. Теперь он официально числился в спецподразделении, нес опасную службу, не считая зазорным избранную профессию. Отец махнул рукой, понимая, что давно не указ взрослому человеку, прошедшему «горячую точку». Опытом сын с легкостью мог заткнуть его за пояс. Что видел дядя Саша? Сделки на работе да мелкие разборки среди кооперативщков в пристроечные времена. Его же сын заглянул в глаза смерти. Изменения в нем произошли разительные. Исчезла юношеская сумасбродность, желание делать всё наперекор. Общение давалось с трудом. Поначалу возникала неловкость в разговоре, все осекались, когда речь заходила о войне. На Ромкином лице появлялась удивительная жесткость, не виданная раньше.
Местом жительства Романа значилась Москва, однако он отсутствовал в столице перманентно – учения, боевые спецоперации, сборы и командировки. Бессонов жил работой, приобрел для себя новые смыслы, пытался делать то, чему научился. К чему-то большему или другому, по его мнению, он не способен.
Личная жизнь брата оставалась для Лизки тайной за семью печатями. Жениться он явно не собирался, девушек знакомиться с семьей не приводил, чему девчонка радовалась с нескрываемым облегчением. Правда, слухи о бесчисленных подружках доходили. Друзья-сослуживцы старшего брата являлись ребятами чересчур общительными и шумными, совместные собрания на даче заканчивались грандиозной попойкой. В присутствии Лизы они еще пытались себя контролировать, но без нее они расслаблялись, как могли. Лизке частенько приходилось убирать ящики и пустые бутылки из-под всевозможного спиртного.
Виделась Лизка с братом не так уж часто, но и не редко. Каждый приезд Ромки напоминал фейерверк – красиво, ярко, громко, но, увы, недолговечно. Он вновь уходил на опасную работу, мобильный находился вне зоны доступа сети, и лишь он сам мог позвонить, когда выдавалась возможность. Жить в непрерывном режиме ожидания и волнения Лиза привыкла, не отдавала себе отчета, что пропускает основные события подросткового становления; они проносились с крейсерской скоростью мимо, не втягивая девочку в свои сети. Она еще не пробовала курить, не бегала на дискотеки, не строила глазки мальчишкам. Просто училась, помогала по дому матери, и ждала, ждала, ждала….
К пятнадцати годам Лизавета расцвела, превратилась из угловатой девочки в молодую и интересную девушку с копной рыже-золотистых волос, огромными серыми глазищами и пухлыми губками. Правда, всё великолепие молодости и миловидности тщательно скрывался за майками, джинсами и свитерами-балахонами. Родители не хотели признавать, что их маленькая девочка давно уже не ребенок, сама же Лизка об изменениях не задумывалась, и лишь от проницательного Романа ничего нельзя было скрыть. Он старался покупать вместе с сестрой модные вещи, таскал ее по дорогим бутикам, благо, деньги получал приличные и не придумал ничего лучше, как тратить их на предмет своего обожания.
***
Вика крутилась перед зеркалом, примеряя платье, купленное по случаю дня рождения Лизы. Подруга за год вымахала, приобрела выразительные формы, стремилась подчеркивать их топами с декольте и короткими юбчонками, к которым просился эпитет «набедренная повязка». Блондинка состригла длинные косы, сделала модную стрижку, всячески пыталась показать, что перешагнула порог детства.
Синий стрейч обтягивал фигуру в правильных местах, и Вика, в очередной раз восторженно посмотрела на себя в зеркало. Лиза валялась на кровати в растянутой майке и рваных джинсах, подражая героине сериала «Дикий ангел», смотревшей на девчонок с постера, приклеенного скотчем над письменным столом.
Лизка перелистывала страницы журнала, попутно сравнивая себя с известными фотомоделями. Сравнения получались явно не в свою пользу.
- Тебе идет больше, чем мне. Хочешь, подарю?
- Да ладно? – Вика вытаращила на подругу глаза. – Тебе же брат покупал. Увидит на мне, сразу лекции читать будет, мол, брать чужое нехорошо. Я, типа, сирых и убогих, тебя в смысле, обижаю.
В последнее время Ромка принялся воспитывать сестру с неимоверным усердием, переключаясь и на ее закадычную подружку, которая втягивала простодушную Лизку в авантюры.
- Мне оно всё равно не нравится, можешь взять, - отмахнулась девчонка.
- Ну ладно, - хмыкнула с сомнением Вика. Она быстро переоделась в свои вещи, сунула платье в сумку, боясь, что подруга передумает. – Мне пора. Сегодня свидание назначил Арсен.
Вика Кузьмина активно бегала на свидания, не пропускала ни одного мало-мальски приличного парня в возрасте от пятнадцати лет и до… Разница в возрасте и мужские потребности ее не пугали, хотя до сих пор Вика оставалась девушкой, чем сей факт ее печалил до невозможности. Она не любила отставать от моды и не быть на гребне волны.
Девчонки, как всегда, не могли расстаться без обсуждения важных тем, которые внезапно вспомнились около полуоткрытой входной двери. В этот момент в прихожей появился Роман, вышедший из ванной. На нем красовались одни лишь светло-голубые джинсы, идеально показывающие, насколько брат Лизки хорош собой: развитая мускулатура, пресс, гибкие и отточенные движения.
Видно было, что парень принял душ, привел себя в порядок после изнурительных дней опасной командировки. Он взъерошил короткие каштановые волосы полотенцем, попытался расправить их пятерней.
- Для таких целей придумали расческу, - заигрывающим тоном мурлыкнула Вика.
Ромка не любил бывать в квартире, доставшейся ему после смерти бабушки и дедушки. Он приезжал, к отцу домой, как был: уставший, небритый, в камуфляже. Принимал душ, переодевался «в гражданское», засыпал практически на сутки, приходил в себя после «командировок». А потом тянулось ожидание телефонного звонка, который служил сигналом, что вновь пора отправляться в путь.
- В курсе, - Роман предупреждающе посмотрел на девчонок. Лизка поежилась. Знала, что они поймались «на горячем». - Еще раз засеку у диско-бара, ноги повыдергиваю, - резко произнес он.
- А ты там, что делал? – решила съязвить Вика. Ее раздражал брат Лизки. Не смотрит на нее, как она привыкла, да еще отчитывает, как первоклассницу.
- Ехал мимо, остановился у ларька сигареты купить. Смотрю, ба! Знакомые все лица. Какого черта забыли около притона? Вика, последнее предупреждение, - твердо произнес Ромка, наградив девчонку пристальным и суровым взглядом.
- А что, сразу Вика? Сестре не хочешь ничего сказать?
- Кому? Ей? – хмыкнул Ромка, кивая головой в сторону притихшей Лизы. – Она на такое не способна в одиночку. А тебе, Кузьмина, дам совет: мужики не любят ехидных и навязчивых женщин. Всё. Свободны. Разойтись.
- У себя в отряде командовать будешь, - буркнула блондинка, но Бес уже скрылся в комнате, закрыв за собой дверь.
Вика зашипела разобиженной кошкой, Лизка хихикнула. Ей нравились пикировки Романа и подруги. И еще она понимала, что старший брат прав. Зачем спорить, если по-настоящему виноват? Около диско-бара подруги крутились, высматривая симпатичных парней. Конечно, их высматривала Вика. Стреляла глазками, направо и налево, а Лизка просто сопровождала сумасбродную девчонку в качестве «гласа разума», служила ее стоп-краном, не дававшего наделать глупостей окончательно и бесповоротно.
- Лиза, - заговорщицки прошептала Вика на ухо. – Ты счастливая! У тебя по квартире такой мужик расхаживает. В одних джинсах, без футболки. Загляденье просто.
- Да? И кто же?
- Вот балда! Ромка твой, ненаглядный, конечно. Красивый, накачанный, тон командирский. Мечта, - подруга закатила глаза.
- Вик, ты о моем брате говоришь, между прочим, - обиженно протянула Лиза.
Не понравились ей намеки, которые более опытная и зрелая не по годам подруга адресовала Роману. Она-то отчетливо понимала, что Вика ведет себя так со всеми молодыми парнями, но именно повышенное внимание к сводному брату задевало за живое, заставляло более пристально смотреть на себя, сравнивать с более свободной и раскованной подругой. И от этого делалось как-то грустно на душе.
- Так не о муже ведь, - хмыкнула блондинка. - Я получаю удовольствие от одного только взгляда. Ладно, не бойся. Всё равно мы с тобой для него – две сопли зеленые. Не выйдет ничего. Пока, подружка.
Вика привычно чмокнула Лизку в щечку, скрылась за дверью. Провернув ключ в замке, девушка прислонилась к стене, обдумывая сказанное подругой. На краю сознания появилась мысль, зажглась, как фитиль масляной лампы, и тут же погасла.
Зайдя к себе в комнату, Лиза обнаружила Романа, развалившегося на кровати, и внимательно изучающего девчоночий журнал «Cool girl». С ярких глянцевых страниц улыбались полуобнаженные красотки-модели, пестрели заголовки о первой любви и сексе.
- Мдя, нашему поколению такие откровения даже и не снились. Всё познавалось опытным путем, методом проб и ошибок, - Ромка хмыкнул. – Не рановато ли журнальчики сомнительные читать, а Рыжик?
После возвращения сводного брата из армии прозвище «Рыжик» приклеилось к Лизке намертво. И как она только не пыталась объяснить, что вовсе не рыжая, а золотистая, результат оказался нулевым. Более того, и мама, и дядя Саша, переняли дурацкую привычку и звали ее также. Хорошо хоть дома, а не на людях. Иначе такого позора Лиза не пережила бы точно.
- Отдай! – она выхватила журнал из рук, бросила под кровать. – Полезная вещь, между прочим. Сразу буду знать, что почем, не буду наивно глазками хлопать. У кого спросить? У подружек? Они, как ты говоришь, методом проб и ошибок опыт получают. Я в теории подготовлюсь.
- Ага, - Ромка не скрывал веселья. – Особенно тебе пригодится знание Кама-Сутры и двадцати способов получения оргазма.
- Чего? – Лизка удивленно уставилась на парня.
- Я так и думал, - довольно ухмыльнулся он. – Лиз, ты ж не понимаешь ни черта, что там написано. Ребенок ты еще.
- Я - ребенок?! Со вторым размером груди? У меня месячные с двенадцати лет! – оскорбилась девчонка в лучших чувствах героини аргентинской мелодрамы.
Она плюхнулась на кровать рядом с удивленным Романом. Тот приподнялся на локте, внимательно заглянул в серые глаза, в которых горел неприкрытый вызов.
- Лизка! Святая наивность! Простая, как пять копеек. Нельзя об этом заявлять мужчинам. Может, ты мне еще про первые поцелуи расскажешь? – Рома выгнул красивую бровь.
- Было бы что рассказывать, - буркнула Лиза, закусив нижнюю губу.
Целоваться она не планировала. Достойные кандидаты для выполнения почетной миссии пока не находились. Одноклассники казались ей отвратительными, то ли детьми, то ли так и не выросшими взрослыми; парни, с которыми гуляла Вика по микрорайону – тема отдельная, местами ужасающая. Нормальное общение с великовозрастными лоботрясами отпадало сразу же. Лизе казалось, что весь их словарный запас сводится к трем матерным выражениям и фразе: «Ну чё, пойдем?». О том, чтобы сблизиться сними в физическом аспекте, речи не велось, мысли не возникали.
- Да-а-а-а, - многозначительно протяну Роман. – Всё еще хуже, чем я предполагал. Оставайся такой дальше, Лиз, - тихо добавил он. – Только никому не говори. Найдется сотня желающих тебя просветить.
- Почему? – вздрогнув, спросила Лизка, вглядываясь в его глаза, ища там зеленые крапинки в радужке, попутно отмечая, длинные ресницы. И губы интересной формы…
Их лица приблизились. Дыхание Ромки обожгло щеку. По сердцу пробежала волна нежности, необъяснимое томление забилось внутри, как птица в неволе. Лиза забыла, как дышать. Замерла, приготовилась, сама не понимая, к чему именно.
Ромка задумчиво смотрел на нее, убрал золотистый завиток, упавший на глаза, завел его за ухо, провел рукой по нежной щеке, алебастровой коже, откуда за три года исчезли веснушки. Лиза приоткрыла губы, которых Роман коснулся большим пальцем, нежно обвел их конур.
- Потому что, сестренка, - хрипло произнес он, делая акцент на последнем слове, - слишком много мужиков хотят видеть рядом с собой неопытную девочку, для которой они будут единственным учителем, открывающим новый мир.
- И ты? – на грани слуха, задала вопрос Лизка, вспоминая, как же сделать глоток воздуха, ставшего в один крохотный миг густым и не нужным.
Роман болезненно поморщился, поднялся с кровати, оставив ошеломленную девчонку с мыслями, устроившими чехарду в голове. Они прыгали, менялись местами, никак не могли остановиться и дать понять, что же сейчас произошло.
Лизка смотрела, как брат поспешно натягивает серую футболку, направляется к выходу из комнаты. Не раздумывая над своими действиями, она прытко соскочила с кровати, подбежала к Ромке, обхватила его руками. Прижавшись к сильной спине всем телом, ей казалось, что она сможет удержать, вернуть ту неповторимую легкость в их отношениях, которая сейчас разрушилась и погребла их двоих под завалами.
Прошлое взорвалось, ранило осколками. Будущее зияло пустотой и страшной неизвестностью. Настоящее сжалось в крохотный ком, готовый лопнуть от одного неосторожного движения.
Спазм сжал горло, слезы брызнули из глаз, Лизка дернулась всем телом. Роман ловко высвободился из ее хватки, развернулся лицом, прижал к себе. Поцеловал в макушку.
- Лиз, ты выросла. А я, дурак, закрывал глаза, до конца не верил, - прошептал парень.
- Минуту назад ты говорил, что я еще ребенок, - сквозь всхлипы произнесла Лиза.
- Дурак, потому и сказал, не подумав. Ты теперь взрослая, не надо нам с тобой, как раньше на кровати валяться. Не правильно всё это.
- Ром, я маленькой останусь для тебя. Навсегда. Хочешь?
- Не хочу. Это жизнь, Лизка, - Роман тяжело вздохнул. – Не реви, только, прошу тебя. Сколько раз убивал, не раздумывая, без раскаяния, без нервной дрожи, а когда девчонка ревет – сердце на лоскуты разрывается. Не знаю, что делать, хочется, то ли убежать, то ли…
Лиза отстранилась, заглянула ему в глаза. Ей показалось, что она увидела пропасть и полетела вниз, точно зная – упадет, разобьется, умрет без права воскреснуть. Решение возникло спонтанно. Как будто черт, сидящий на левом плече, толкнул ее в спину. Лизка приподнялась на носочках, обхватила шею Ромки руками и неумело, несмело, интуитивно коснулась его губ своими солеными от слез губами. Парень замер. Стоял, не шевелясь. Его рельефное, мужественное лицо напоминало восковую маску.
Лизке подумалось, что рядом с ней теплая мраморная скульптура, поражающая реалистичностью и совершенством пропорций. Плотно сомкнутые полные губы на мгновение дрогнули. Толики движения хватило, чтобы еще раз попытаться получить настоящий поцелуй.
Время стало резиновым, медленно тянулось, секунды превратились в годы. Две фигуры, прижимающиеся друг к другу, застыли, как бабочка в янтаре; Лиза не дышла, прижималась полураскрытыми губами к чувственным губам парня, до этого момента, бывшего ее братом. Ее Ромка исчез, растворился в чернильной тьме расплывчатых воспоминаний. Какой он был на самом деле? Помнит ли она его до ухода в армию? Разве он вернулся, и было всё, как прежде? Нет! Между ними уже давно протянулась тонкая ниточка, невесомая, как паутинка; она их связала, опутала, да так, что не разорвать, как ни старайся. Силки, самые настоящие силки. Не будет больше Лиза ему сестренкой, а он - ее страшим братом. Но кем будет тогда?
Сделалось жутко. Страх парализовал, ноги стали мягкими, как будто все кости в теле исчезли. Лизка опустила руки и медленно начала оседать на пол. Роман среагировал мгновенно, подхватил ее, отнес к кровати, бережно уложил. Она тяжело дышала. Серые глаза выглядели огромными на бледном личике. Рома присел рядом, взял ее за руку.
- Лиз, забудь обо всём, что было сегодня. Так нужно, поверь мне, - он нежно взял ее руку и поцеловал кисть. – Рыжик, ты моя сестра. Понятно? - с нажимом добавил он.
- Ром, а ты сам себе веришь? – Лиза скривилась.
Бесстрастное выражение лица, испытывающий взгляд. Верит. Он верит! Отчаяние затопило душу, захотелось разреветься, свернуться калачиком, спрятаться от всего мира. Обратить в шутку ситуацию не получится. Остается согласиться и делать вид, что время можно повернуть вспять, заставить молчать чувства, которые вонзаются острыми зубами в сердце, проворачивают кинжал, вогнанный под ребра.
- Лиза, не будем больше об этом. Я уеду на пару дней на дачу, а потом на базу, опять сборы, потом - командировка. Увидимся, уже, наверное, в сентябре. Не скучай. Я позвоню.
- Хорошо, братишка, - выдавила из себя Лизка, заплетающимся языком.
- Вот и отлично, Рыжик, - парень на прощание потрепал ее по макушке и скрылся в другой комнате. Услышав щелчок входной двери, Лиза дала волю рыданиям, понимая, что прозрела именно сейчас. Никогда она не сможет быть рядом с тем, кого любит.
***
За два года Лизка так и не смогла выбросить тревожных, запретных и пугающих мыслей о сводном брате. Она вместе с Ромкой по-прежнему гуляла по городу, ездила на дачу, он баловал сестру редкими походами на дискотеки, выступая сопровождающим лицом. На них смотрели и восхищались. Очень часто родители слышали от соседей: «Повезло вам. У дочери такой парень, они замечательно смотрятся вместе. Красивая пара».
Дядя Саша откровенно смеялся, мама неодобрительно хмурилась, а Лизка умирала, сгорала на медленном огне. Не смогут они быть вместе. За что тогда ей муки адовы? Как же ей научиться смотреть на мир реально и вырвать из сердца его облик? Ответов не было.
На дискотеках к Роману клеились девчонки: одни – слишком нагло и развязно; другие – мило мурлыкая и строя безобидные глазки. Лиза с ума сходила от ревности, затопляющей сознание, закрывающей глаза красной пеленой. Она не знала, чего же ей хочется больше – оттаскать за волосы особо наглых претенденток на ее Ромку, или же подпортить ногтями слишком красивую физиономию типа, разыгрывающего перед ней и, прежде всего, перед самим собой, глупый фарс. Перестали они быть братом и сестрой с тех пор, как похоронили Цейса во влажной земле.
***
Выпускной вечер оказался просто ужасным. Мало того, что Лизе пришлось танцевать с одноклассником, которого она терпеть не могла, так еще Ромка не соизволил явиться, хотя клятвенно обещал. После торжественной части, когда аттестаты были розданы в соответствии с заслугами перед родной школой, выпускники выпили символический бокал шампанского с родителями, разбрелись по этажам школы, в попытке «догнаться, пока никто не засек».
Плохое настроение усилилось тем, что Лизка порвала вечернее платье из золотистой парчи, купленное вместе с Ромкой специально для бала. Она присела в последний раз за свою парту, хотела погрустить в тишине. В класс ворвалась Вика вместе с одноклассником, к которому вдруг, нежданно-негаданно, вспыхнули чувства, скрываемые еще с седьмого класса. Лиза резко поднялась, хотела уйти, но коварный гвоздик на стуле, отравлявший все школьные годы, на это раз действовал решительно - вместо привычной затяжки на подоле платья образовалась настоящая дыра.
С досады Лизка разревелась, попутно выплескивая всю обиду и злость на Ромку. Обещал, и не пришел. Такое случилось впервые. Появилась шальная мысль: «Вдруг, убили?». Сердце нехорошо кольнуло. Захотелось домой. Родители уже уехали, дежурные учителя пьют у директора в кабинете. Веселье продолжается полным ходом. Отвезти ее не кому. До рассвета еще много времени, но все равно, даже в своей постели она не сможет сомкнуть глаз. Будет жадно вглядываться в темноту, высматривать во дворе фары подъезжающего автомобиля.
Укрывшись от одноклассников в темной раздевалке, Лизка вновь расплакалась, как маленькая девочка, потерявшаяся в городе среди шумной толпы. Одиночество остро кольнуло, дало почувствовать несостоятельность, затопило мысли. Она сидела, обхватив колени руками, наплевав на следы от туши, красующиеся на платье. И так оно уже испорчено. Черные разводы не изменят картины.
Дверь внезапно отворилась, свет из коридора упал на пол полоской, резанул по глазам. В помещение зашел мужчина, заметил в дальнем углу светлое пятно платья, выделяющиеся в темноте, направился к Лизе. Она, конечно же, узнала его. Не подала вида. Продолжила сидеть неподвижно, сжавшись в комочек и затаив дыхание.
- Рыжик, что случилось? – спросил Рома, опускаясь рядом с девушкой.
Та шмыгнула носом:
- Да так, ничего! У меня выпускной вечер в школе, на котором я места себе не находила, ждала кое-кого. Извелась вся, думала, что больше его уже не увижу!
- Опоздал, зато появился эффектно, с шумом, - попытался пошутить Бес.
- А еще я платье порвала, танцевать пришлось с увальнем, который мне все ноги отдавил! Ты же обещал, что вальс будет нашим!
- Он и будет, Лиз, обещаю. Работа у меня такая, - Ромка тяжело вздохнул. – Думал, раньше управимся, не вышло. В Москву на перекладных добирался, борт специальный ребят позже доставит. Спешил к тебе.
- А еще мне показалось, подумала… тебя убили, - вновь всхлипнула Лизка.
- Да вот он я живой, можно сказать, здоровый. Или уже не нужен? А, Рыженький мой?
- Издеваешься? – огрызнулась Лиза. – Можно подумать, ты не знаешь, что нужен мне. Всегда.
- Ладно, хватит реветь, - Ромка стер блестящие дорожки слез с ее щек. – Вот так. Пойдем отсюда. Домой хочешь?
Лизка лишь кивнула в ответ. Родители на даче, предоставили дочери свободу. Вдруг, она друзей к себе отсыпаться после тяжелой ночи во взрослую жизнь приведет?
Они медленно шли по пустым школьным коридорам, слушая гулкое эхо шагов. Ромка снял пиджак, накинул девушке на плечи. Одной рукой приобнял, прижал к себе. Лиза поняла, что ей удивительно легко и спокойно, как будто к ней вернулось ощущение изначальной целостности. Еще недавно она была одна, чувствуя постоянно, что ей чего-то не хватает. Вернулся Ромка, всё стало на свои места. Лиза стала собой. Живой. Настоящей. Вот она – ее вторая половинка, которая предназначена ей. Один только Ромка не понимает, пытается убежать от себя.
На ступеньках школы они столкнулись с Викой. Блондинка явно нервничала, курила тонкие сигареты, явно кого-то поджидая.
- Кузьмина, я смотрю, совсем взрослая стала? – хмыкнул Роман.
- Ой, хоть сегодня не придирайся, Бессонов. Лучше Лизку отвези домой, ей сегодня праздник не в радость. Не буду уточнять, по чьей милости.
- Поговори мне, - по привычке, абсолютно беззлобно буркнул Рома. - Ты с нами?
- У меня ночь только начинается! Пора прощаться с дев… В смысле, с детством. Ну, ты меня понял, - девчонка, игриво повела голыми плечами. Ее выпускное платье представляло собой нечто прозрачное, не оставляющее место для фантазии.
- Вик, ты не обидишься, если я уеду? – подала голос Лиза.
Ей не хотелось разговаривать, не хотелось отвлекаться на других. Она наслаждалась прикосновениями Ромки, чувствовала, как ладонь, лежащая на плече, дарит тепло, а его дыхание щекочет кожу на шее, там, где спускаются золотистые завитки, убежавшие из сложной прически.
- Ой, горе, ты мое! Вали уже. Тебе тоже сегодня пусть хорошо будет.
От Лизы не укрылся факт того, как выразительно посмотрел на подругу Роман. Списав это на привычную пикировку, которая продолжалась который год, девушка покорно села на переднее сиденье в машину.
У Ромки в последнее время появилась слабость – хорошие и дорогие автомобили. Откуда он их берет и почему меняет, как перчатки, Лиза предпочитала не думать. Спрашивать – бесполезно. Поэтому девушка просто гадала, какая же марка автомобиля будет в очередной его приезд. Иногда Лизка отказывалась с ним ездить, ужасаясь тому, как быстро он гоняет по городу в ночное время, когда дороги свободны от пробок. Вот и сейчас, он мчался вперед на бешеной скорости, наплевав на правила дорожного движения и зашкаливающий спидометр.
Фонари вереницей раскинулись вдоль столичных улиц, заливая оранжевым светом окружающее пространство. Черная БМВ рассекала ночь пущенной стрелой, летела вдоль пустынных автострад. Звук в динамиках автомагнитолы был прибавлен до отказа, но вместо ожидаемых попсовых битов и простеньких мотивов, несущихся из практически каждой иномарки, звучал удивительный голос Виктора Цоя.
Лиза наблюдала за Романом из-под опущенных ресниц, ловила каждую черточку лица, вырисовывающегося в свете проносящихся мимо неоновых вывесок и плафонов фонарей. Ее взгляд задержался на хищном профиле, спустился к подбородку и губам, застыл на четырех расстегнутых пуговицах белой рубашки.
Ромку легко можно принять за молодого бизнесмена или прожигателя жизни, транжирящего родительские деньги. Мало кто чувствовал исходящую от него магнетическую силу, редкая женщина обращала внимания на жесткую линию чувственных губ и металл во взгляде. Армейская выправка и грациозность движений ловко скрывалась под обычной одеждой. Никто не знал, насколько он опасен, умеет не только постоять за себя, но и забирать чужие жизни. Они об этом редко говорили, но Лиза знала, как Роман ненавидит оружие, но вновь и вновь берет его в руки. Не может по-другому. В его работе – смысл существования.
Лизка еще раз посмотрела на сосредоточенное лицо, прищуренные глаза. Что-то не так. Она пыталась унять бьющееся сердце, подсказывающее неладное. И тут заметила: на белой ткани рубашки темное пятно.
- Ром! У тебя кровь на плече! – испуганно произнесла Лиза, убавляя звук автомагнитолы.
- Пустяки, - отмахнулся тот. – Приедем домой, бинтом заново перевяжу. Плохо зашили, наверное. Или повязка сбилась. Мне не привыкать, Рыжик.
- Что? Как?
- Лиз, не расскажу подробности, ты же знаешь. Пуля, по касательной прошла, немного задела. Не бойся, пустяки.
- Ничего себе «пустяки»! Ты ранен, вообще-то, - Лиза была на грани обморока. Ведь чувствовала же, не просто так ей не по себе еще утром сделалось.
- Я к тебе спешил, хотел обещание исполнить. Ладно, Рыжик, не важно, проехали. Всё хорошо.
Лиза почувствовала угрызения совести. Она обижалась, как маленькая девочка, а Рома в это время рисковал жизнью. Хотелось выбежать из машины и скрыться от пристальных сине-серых глаз с зелеными крапинками на радужке. Никогда еще Лизка не ощущала себя закоренелой эгоисткой. Носится со своей любовью, переживает, страдает, себя жалеет, а он – тот, из-за которого и день, и ночь душа разрывается на части, - рискует собой, ходит по лезвию ножа, прекрасно осознавая, что следующий шаг может стать последним.
Войдя в квартиру, Лиза забежала к себе в комнату, быстро сняла неудобное платье, надела свою любимую растянутую футболку, висящую на ней балахоном и доходящую почти до колен. Ромку нашла на кухне. Он принес из ванной аптечку, внимательно рассматривал ее содержимое.
- Рубашку снимай, - скомандовала Лизка.
Роман проигнорировал ее слова, продолжил внимательно изучать аптечку, выискивал стерильный бинт и лейкопластырь.
Она подошла к нему вплотную. Ромка отвлекся от своего занятия. На одно мгновение замер, чего Лизе хватило с лихвой. Она расстегнула пуговицы на рубашке подрагивающими пальцами, вытащила полы из-за пояса светлых джинсов, стянула рукава. Белая ткань упала на пол. Увидела: плечо Ромки перетянуто бинтом, который на котором отчетливо виднеется проступившее пятно крови, а чуть ниже области сердца багровеет приличных размеров гематома.
– Больно было? – охнув, спросила девушка.
- Не помню. В момент боя ничего не чувствуешь, постоянные выбросы адреналина. Боли нет, двигаешься, как робот, на полном автомате, осматриваешься по сторонам, улавливаешь движение краем глаза, нажимаешь на курок, бросаешь нож, не задумываешься о действиях. Помнишь одно: или ты, или тебя. Третьего не дано. И каждый действует также. Я и мои парни - единый организм, машины для убийства.
Лиза вздрогнула, еще никогда Роман не разговаривал с ней настолько откровенно, предельно честно, не сглаживая острые углы правды. Доверился, раскрылся, решил впустить ее в свой страшный мир. Ее пальчики легко пробежали по кровоподтеку, замерли. Она положила ладони к нему на грудь, провела вверх, чувствуя легкое покалывание.
- Пулю схлопотал. Бронежилет спас. Хорошо, ребра целы. В этот раз обошлось, - пробормотал Роман, игнорируя действия девушки.
- А когда не обошлось? – удивленно спросила Лизка.
- Было дело, - получив уклончивый ответ, она вновь нежно провела ладонью по гематоме, переместила руки Ромке на пресс, прижалась лицом к груди. Он тяжело дышал, сердце тарабанило, и Лизка показалось, что она получила условный сигнал.
- Не надо…, - стон-мольба, охрипший голос.
Лизка опьянела, задрожала, испугалась своей смелости, но не могла остановиться. Трепетные и теплые губы принялись исследовать кожу, касались неумело, но невыносимо нежно. Чувства открылись, обнажились нервы, по венам потек электрический ток, пронзая сердце мощными разрядами. Голова кружилась, в ушах звенело.
Лиза подняла голову вверх, заглянула в синие глаза с зелеными крапинками, не поняла, каким образом полные, чувственные губы успели найти и захватить в плен ее губы. Она позволила завладеть своим ртом, устремилась вслед за Ромкой в пучину удовольствия и безумия. Ей казалось, что ее утягивает на дно реки водоворот, и сил сопротивляться нет. Она застонала, обвила его руками, позволила языку играть со своим языком, выплясывать в страстных движениях. Поцелуй нарастал, обжигал и дразнил. Они приникли друг другу, словно путники, шедшие долгие дни по пустыне и, наконец-то, нашли оазис с вожделенной прохладной водой.
Томный стон - в ответ вторит сдавленное, грудное рычание; и вот уже Лизка сидит на кухонном столе, обхватив Романа ногами. Его руки проникли под хлопковую майку, нежно поглаживали розовые соски, сжавшиеся от прикосновения мозолистых пальцев, привыкших чаще нажимать на курок пистолета, чем ласкать с женское тело.
Лиза застонала, бесстыдно выгнулась, позволяя его рукам блуждать по спине, сжимать грудь. Поцелуй углубился, ушла нежность, уступая место опаляющей страсти, затмевающей сознание шелковым пологом. Между ее ног стало совсем жарко, трусики увлажнились, Лиза заерзала бедрами, впервые ощущая физическое возбуждение. Ромка оторвался от ее рта, спустился к шее. Он нежно поглаживал ее животик, намеривался стащить с нее влажный лоскут кружева, представлявший из себя трусики. Она замерла в ожидании, готовая ко всему, что он скажет, сделает, покажет, попросит…
- Нет, - глухо простонал Роман. – Нет, Лизка, нельзя.
Он резко отстранился от нее, отскочил на безопасное расстояние.
- Почему? – Лиза всхлипнула.
- Не могу. Что потом будет, с тобой, со мной?
- Я буду ждать тебя, как всегда. Я умею, знаю, что тебе надо уходить. Ты так живешь. И ты всегда будешь возвращаться ко мне.
- И ты останешься вдовой в двадцать лет? Не сегодня, так завтра нарвусь по-настоящему. Себя не жалко. Но ты как?
- Как всегда! Когда ты уходишь, то я умираю, и оживаю, когда тебя вижу, - она слезла со стола, подошла к нему. – Ром, я люблю тебя. Мне больше никто не нужен.
Лиза попыталась вновь отвлечься от разговоров, провела языком по его губам, спустилась к шее, оставила влажный след от поцелуев на коже, вдыхала его дурманящий терпкий запах, смешанный с ароматом туалетной воды. Роман дернулся назад, сжал Лизкины руки, как в капкане. Отбросил от себя, как ей показалось, намеренно грубо. Устало опустился на табуретку, закрыл глаза.
- Маленький, мой Рыженький, нас же родители не поймут никогда. Я уже давно для отца потерян, меня не станет – поплачет, скоро успокоится. А ты для него родная, понимаешь? И тут мы их новостью пришибем, с инфарктом уложим. И знаешь, кто будет виноват?
- Я, конечно, только я.
- Нет, Лизка, я. Потому что старше, потому что не думал, будущее твое перечеркнул. У отца на тебя планы большие. – Роман взъерошил короткие волосы, попытался пригладить назад. Нервный, изломанный жест не укрылся от Лизки. - Лучше бы меня тогда, еще в Чечне, вместо Сереги снайпер «снял». Всем бы легче было.
- Нет! - Лиза опустилась перед ним на колени, принялась ловить виноватый и растерянный взгляд. – Нет, я бы точно умерла вместе с Цейсом. Мы же тебя ждали. Я обещала, клялась. Люблю тебя и буду любить.
Его ладонь аккуратно обхватила ее лицо. Лизка не сдерживала слез. Позволяла словам срываться с немеющих от поцелуев губ. Открылась ему, призналась в том, что не доверяла даже своей подушке.
Ромка заставил ее подняться с пола, усадил на колени, бережно, неторопливо целовал мокрые глаза, высушивая губами слезы. Нежность растеклась внутри жаркой рекой, захотелось остаться в таком положении навсегда.
- Рыженькая, ты же мне шансов на отступление не оставляешь. С ума сводишь. Не надо, пожалуйста. Ничего не выйдет. Ты учиться пойдешь, влюбишься в кого-нибудь еще, замуж выйдешь, отцу внуков нарожаешь, а я буду делать то, что у меня лучше всего получается – воевать.
- Ромка, я не хочу выходить замуж! Разреши мне ждать тебя, как раньше, - умоляющее произнесла девушка, понимая, что Роман непреклонен и уже решил всё за них двоих.
- Как раньше, - пробормотал он, поднялся вместе с Лизой, пересадил ее на другую табуретку, поднял свою рубашку с пола. Застыл на несколько секунд, глядя на удрученную Лизку.
- Не уходи, - давясь слезами, продолжала умолять Лиза.
- Так надо. Прости, Рыжик, - не оборачиваясь, вышел из комнаты, а она упала на пол, долго рыдала, до истеричных всхлипываний, до боли в горле, била кулачками по полу, чувствуя бессилие что-либо изменить; не поняла, как уснула.
Проснулась Лиза утром с больной головой. Она лежала на кровати в родительской спальне, а рядом валялся Ромка, бережно перебирал ее волосы, высвобожденные из сложной прически. Выглядел Бес виноватым и старательно прятал глаза. Лизка повернулась к нему, хотела прижаться, но уловила едва различимый запах женских духов. Сандал. Мускус. Слишком сладкие. Навязчивые. Чужие. Сердце камнем упало вниз, затвердело и отказалось биться.
- Ты вчера ушел. Зачем вернулся? – сорвался вопрос с побледневших губ.
- Убедиться, что с тобой всё хорошо. Попрощаться, - тихо, без эмоций, опустошенно.
- С той, кто «Kenzo» пользуется, попрощайся, - хмыкнула Лиза, пряча жгучую боль в сердце.
- Лиз, не надо, прошу тебя. Не буду оправдываться.
- Конечно. Я же маленькая дурочка, у которой будущее расписано наперед. А тебе нужна та, у которой не будет больших планов. Снял на вечер – никаких проблем. Только после того, что вчера было, ты пошел к другой. Сразу же. Не захотел быть учителем, да?
- Лиза, - процедил Роман. Впервые он жестко разговаривал с ней. – Я не буду ничего тебе объяснять. Придет время, ты всё поймешь сама. Я уезжаю, не знаю, когда вернусь. Скорее всего, осенью. Не делай глупостей. Сдай вступительные экзамены. И не сходи с ума, договорились?
Лизка в ответ лишь косо усмехнулась, не пряча горечь обиды, стараясь не думать о том, как Ромке было хорошо с другой, о том, что он не захотел ее – маленькую, неопытную, глупенькую; ушел к более умелой и доступной.
Роман медленно поднялся с кровати, подошел к двери, замер, явно передумал уходить. Вернулся. Присел к Лизке, поцеловал сначала в нос. Потом принялся покрывать легкими поцелуями глаза, щеки. И опять она сдалась без боя. Хотела простить ему всё, – здесь и сейчас, - чтобы вновь чувствовать вкус полных губ, распадаться на части от прикосновений и становится целой вновь, когда Ромка страстно ласкает ее тело.
- Рыженький мой, прости. Я вернусь, погуляем и обмоем твой студенческий. Не подведи меня. Ты самая лучшая, хорошая. Моя, моя, моя, - бормотал он между быстрыми поцелуями, тяжело дыша, пытаясь загладить свою невольную вину.
Девушка кивнула головой, не в состоянии понять перемену в поведении своего героя. Он ушел, а она лежала в растерянности, пыталась понять, как жить дальше. Рома ясно дал понять, что вместе им не быть. Никогда.

Миа, большое спасибо за проду)))
_________________

До слез жалко Лизу. Такая нерадостная первая любовь у нее случилась. Похоже Роман действительно все для себя решил, что не быть ему с Лизой никогда. а мне интересно, неужели их родители не поняли бы своих детей? Ведь это так ужасно, когда в жизни за тебя решают родители. а похоже все так и случилось с Лизой в дальнейшем.
И думаю, что Роман наверное просто согласился на какое-нибудь секретное задание, требующее смены имени и т.д. и т.п., лишь бы только не испортить (как он был уверен) жизнь любимой (верю, что Лизу он любил) девушке.

Миа, просто нет слов! Очень сильный кусочек! Спасибо!
Ты так великолепно передала чувства Лизы, что их просто кожей ощущаешь! Ее переживания, эти первые сильные чувства, боль, обида, невозможность быть вместе с любимым человеком – это все так понятно и так задевает за живое. Мне кажется, что они еще раз встретятся перед тем, как станет известно, что Рома погиб. И, возможно, между ними будет что-то большее, чем сейчас позволил Роман. Но в любом случае, жизнь их не станет проще. Мне ужасно жаль Лизу… ее жизнь в любом случае не будет легкой… зачастую, когда с детства растешь рядом с НАСТОЯЩИМ мужчиной (это может быть родной брат или даже отец), таким, на которого можно положиться, таким, которым можно восхищаться, то в последствии от своего избранника начинаешь ожидать того же… и очень часто девушки разочаровываются… случай Лизы еще сложнее… этот идеальный мужчина не является ее кровным родственником и она любит его, по-настоящему, несмотря на ее юный возраст, практически полное отсутствие каких-либо знаний и опыта в общении с противоположным полом. Ее любовь завораживает, потому что это уже не любовь маленькой девочки, это любовь взрослой женщины… и тем сложнее ей будет в жизни. Она ведь каждого мужчину будет равнять по Ромке, даже если это будет неосознанно, и, судя по всему, все они будут проигрывать ее сводному брату. И Ромка… как же он заблуждается, думая, что делает для нее как лучше, нет, не будет ей лучше без него, никогда. Это как рана, ноющая, незаживающая годами, постоянно напоминающая о себе… хоть от его лица еще не было главы, но мне кажется, что битву с собой он уже проиграл… не будет у него полноценной жизни без Рыжика… все, чем он может утешаться – это то, что он сделал все для ее блага… ну, родители - это отдельная тема... зачастую хотят как лучше, а получается - хуже некуда... но ведь могли и понять их отношения... эх, не узнать теперь! и конечно же, главная интрига – Рома – Алекс? Или нет? Мне бы очень хотелось, чтобы это был он… наверное в первую очередь потому, что Лиза не стала без него счастливее (сужу по прологу), она не может без него построить свою жизнь, она мечется в каком-то постоянном поиске «себя», а его нет этого «себя»… наверное, потому что она не смогла расстаться со своей любовью, она живет в ней, беспокоит, бередит и не находит выхода… если Алекс – это просто Алекс, то тогда вопросов станет меньше. Она может его полюбить за это невозможное сходство, а если он окажется достойным человеком, то в конце концов полюбить именно его… а еще может разочароваться, если он окажется не таким прекрасным как ее память о Ромке… но все же мне кажется, что Алекс – это Роман… и если это так, то вопросов очень много и не на один у меня пока нет ответа… а идеи – о, они одна другой фантастичней… например, его могло сильно ранить, он мог потерять память и т.д. – живет вот, думает, что он Алекс и есть… а вздрогнул от ее отклика… ну просто что-то где-то всколыхнулось на уровне подсознания… только в это мне не верится почему-то… может быть он это сделал специально, потому что иначе его близким, в частности Лизе, грозила какая-то опасность из-за его работы? Этот вариант кажется более вероятным… Миа, это ничего, что я нафлудила у тебя в теме своими мыслями? Да еще и других читателей ввожу в заблуждение? Просто очень зацепило произведение, ужасно не терпится узнать о дальнейшем развитии событий. И, Миа, это твое единственное произведение? Или где-то можно еще что-то почитать? Я бы с удовольствием, если где-то еще что-то выложено…

Миа! Спасибо за продолжение!
Отрывок очень интересный, эмоционально насыщенный. Как жаль, что такие чувства не могут быть между Романом и Лизой. Думаю большую роль в нежелании Романа играет роль его работа. Родители бы поняли, разве не хотим мы счастья своим детям. Для Лизы Роман идеал. И как ей теперь тяжело. Что, как все пойдет-увидим.
Ждем с нетерпением!

mariya-krasa, всегда пожалуйста.

Соечка,

Да в принципе, ее любовь, как у большинства девочек, которых угораздило влюбиться в более старшего и опытного мужчину. Единственный минус - у Лизки не первая, а просто любовь. Навсегда.

Да поняли бы, разумеется. Шокированы были бы, но всё поняли. и Лизой не управляли родители, наоборот, принимали каждый ее выбор. Просто Ромка нашел хорошую "отмазку" для легковерной девочки. у него есть свои, личные и для него - вполне объективные причины так поступать. Хотя я не одобряю абсолютно его дезертирства с места любовного сражения.

Я пока промолчу по этому поводу. Но жизнь ей портить он, действительно, не собирался.
Большое спасибо за отзыв.

sveta, всегда пожалуйста и спасибочки за отзыв.

Да могут там быть и чувства, и семейная счастливая жизнь, но всему свое время. Надо пока свои предубеждения Ромке поменять и сменить приоритеты.

Совершенно верно. Родители - полбеды, да и не ключевой фактор. А вот работа - весомый аргумент. Ромка еще расскажет нам почему так поступил. Тяжело будет им двоим. Лиза для Беса тоже - идеальная женщина.

Кофик Коша Ира, спасибо огромное за такой подробный и эмоциональный отзыв! Я аж прифигела (пардон, бедность речи)
Сейчас попробую ответить по порядку на наиболее важные вопросы

Наверное, каждая девушка переживает такие чувства. У меня был примерно похожий опыт, потому вспомнила себя, добавила что-то в контексте пары рома/Лиза и получила коктейль. который невозможно пить залпом. Но писать об этом было как-то легко и просто, с долей сентиментальной грусти...

Совершенно верно, у них будет еще одна яркая встреча, о которой Лиза захочет рассказать нам.

А вот это вряд ли. Бес - упорный он парень. "Если я чего решил..."

угу, те самые "страдания по Фрейду". но бывает и так, что установка, полученная от восприятия мужской фигуры играет положительную роль, женщина находит свое счастье, некое подобие того "идеала", который остается в бессознательном.

Брат сводный - никто в плане кровного родства. Если связь есть, то только морально-психологическая. Между Ромой и Лизой такого не случилось, их чувства переросли в любовь, и уже разницы нет, что это сводный брат. На месте Ромы мог быть сосед, случайный встречный, давний друг семьи.

Сыграл еще факт того. что Лиза не росла среди мальчишек-сверстников, ей не были интересны ранние зажимания в темном подъезде. Ее первые трепетные чувства, связанные с мужчиной проходили тихо и незаметно, в ее же дома. на своей территории. Поэтому и любовь крепкая, ведь Лиза знает не "иллюзию", придуманный образ, а реального мужчину, у которого с ней общий быт.

Совершенно верно! аплодирую стоя, снимаю шляпу и целую в обе щечки! именно это я хотела показать. Лиза любит, она созрела для близости, и этот отказ сделал лишь хуже, вверг ее самооценку в состояние "ниже плинтуса", заставил сомневаться в женской привлекательности. У нее отнюдь не банальный бум гормонов. А Ромка боится, что она станет его целиком и полностью, а потом... ему больно терять ту, кто дороже всех на свете.

Как поется в моей любимой песне: "В сожаленьях до смешного мало толку...."! Однако, скоро и жизни у Ромы-Беса не останется...

Да приняли бы, никуда не делись. это у Ромы еще один веский аргумент "против" для Лизки и для пущего убеждения себя.

я не буду отвечать на все твои предположения, иначе меня понесет, и выдам весь сюжет полностью, лишив читателя интриги и головоломки. но могу сказать одно: ты совершенно права! Без своего героя девичьих снов, Лизка потеряла "себя", долго и нудно искала, пока не решила отправиться в Вену, лишь потому, что там живет подруга. и судьба настигла ее...

Да ты что?! Это же просто замечательно! Я обожаю такие отзывы, рассуждения, ворчания и фырканья на тему героев. Значит, я смогла заинтересовать своей писаниной не только себя (иначе зачем мне все это затевать? самой же интересно закрутить сюжетец и распутать его), но и читателей. Полчаса тебе уже отвечаю, но довольная, как тот таракан

у меня есть пара фанфиков на тематическом форуме и один роман, который я планирую выложить здесь, после того, как допишу и размещу эпилог в"Небе".
Еще раз спасибо за отзыв

ой, может быть поэтому и для меня эта история воспринимается легко и как-то правильно что ли, потому что на моих глазах развивался подобный роман когда-то)))


ох, жутко хочется уже прочесть!


гмм... у меня двоякое чувство от этого... с одной стороны, это хорошо, потому что если бы у них была близость, то строить отношения с кем-то другим Лизе было бы еще сложнее (потому что, мне кажется, у них было бы все настолько идеально и феерично, что на молодую неопытную девушку это произвело бы убийственное впечатление). с другой стороны, ей ведь все равно не стало легче от этой его осторожности... так хоть было бы что вспомнить... потому что не похоже, что бы ее радовали отношения с другими мужчинами... как говорится, лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал... ну я это как-то так вижу, по крайней мере... с третьей стороны, снимаю шляпу перед благородством и выдержкой Ромы, хотя о его истинных мыслях и чувствах еще придется узнать, пока это только догадки и, возможно, в чем-то ошибочные.


знаешь, это реже бывает, по-моему... у моей подруги вся жизнь шла наперекосяк и брак трещал по швам, потому что она не могла смирится с тем, что не встретила мужчину, похожего на ее отца... потом у нее произошло взросление, переосмысление ценностей и вторая любовь к мужу)))


да-да! именно это я и хотела сказать! так что, наверное, еще и поэтому я отношусь с теплотой к твоей истории.


ну может быть... тебе как автору виднее... наверное, у Лизы тоже в этом дело... никто не созвучен так с ее душой как Роман. а то, что она его еще и хорошо знает - это действительно немаловажно, у нее как бы доверие не постепенно по мере узнавания появляется, а оно в ее крови, сколько она себя помнит...


ааааа! ура!ура!ура! значит, я действительно понимаю твоих героев! здорово! нравятся они мне!


ой, просто жутко зловеще звучит... Миа, я все же надеюсь, что он останется жить... война - это срашно... а о Чечне я знаю не понаслышке...


это хорошо, когда родители умеют принять выбор своих детей безоговорочно.


я не в обиде, интрига должна быть. просто проды хочется до жути, а еще и выходные...


мне приятно, что изложение моих эмоций от прочтения тебя порадовало. твоя история действительно интересна и достойна во всех смыслах!


ой как здорово! чувствую, у меня появился еще один горячо любимый автор)))))))

Да здесь куда ни кинь - везде клин. и все твои "стороны вопроса" совпадают с моими размышлениями. Был бы Ромка у нее первым. Да, сильные эмоции, любовь всепоглощающая, а он такой нежный, заботливый и знающий толк в том, чего хочет женщина. причем именно с Лизой Бес такой, с другими бабами ведет себя едва ли не по хамски. Определенный отпечаток и проекции для последующих отношений Лизке обеспечены. Но ведь в наших реалиях "первый" отнюдь не "единственный". причем, в большинстве случаев из жизни.

Тоже соглашусь. Лиза потерялась в догадках " а если бы", "ну почему?", "а ведь так хотелось, а он...".

Выдержка - да, тараканы и комплексы - в наличии, но вот благородство... Дурь это, припорошенная понятием офицерской чести и вопросом безопасности, еще "прогнозирование будущего". Я всё-таки склоняюсь к "первому разу" и всеми конечностями за Беса в этом трепетном и почетном деле. Однако, пишу его образ с реального человека, руководствуюсь его позицией - лучше вообще не начинать, чем потом сходить от того, что та, которой т готов сказать "только моя", уже с другим.
Невроз, елки-палки


А вот, действительно, бывает так, что любит девушка/женщина кого-то и всё. Клин клином не вышибешь, не забудешь, не избавишься. И любые психотерапевты здесь бессильны. Так и у Лизы - вся жизнь крутилась вокруг Беса. она его ждала, не задавала лишних вопросов, заботилась, как могла. Таким образом, Ромка себе вырастил идеальную женщину.




я промолчу про то, будет ли жив Ромка. и да, война - это страшно. но есть мужчины, которые выбирают ее своей профессией. Здесь уже ничего не поделаешь. Нам остается только ждать и верить. что они вернуться домой.

Ой, спасибо, что не обижаешься на мои недомолвки и полунамеки. Хочется услышать предположения о дальнейшем.
продолжение будет завтра. Вечерком попробую добавить главу

Не смущай меня. я всегда к таким речам чувствительная и ощущаю неловкость.
Тогда признаюсь в отвте: у меня появилась еще одна любимая ПеЧенька, которая любит потрещать "о своем. о женском" так же, как и буйно-словоохотливый аффтар

Мий, привет.С продолжением)))
Отдельное спасибо за "Дикий ангел",журнал "кул гёл" и мои с этим связаные воспоминания, сразу ассоциация прошла с 90-ми. Почему-то в голове всплыли майка Yes-No, "Руки вверх", жвачка Love is...."ЯЯЯ коко джамба".....Похоже мы с Лизой ровестницы.....

Во-первых, почему-то не нравится Вика,хотя по-моему героиня к ней потом в Вену уедет?Какая-то она "раноразвитая", подружка-подстрикательница, с такой и до греха не далеко. Благо Лиза у нас девочка благоразумная,правильная что-ли.
Далее.....очень главная героиня светлая, хрупкая какая-то, прям жалко её-живёт уже несколько лет от приезда до приезда Романа. И настолько её мир на этом зиждится,что аж своё становление как девушки пропустила,полностью сконцентрировавшись на чувствах к сводному брату и переживаниях за него.
Первый поцелуй,первое влечение....Миа, спасибо, что до совершеннолетия девушку невинности не лишила, по факту ведь она ещё школьница....А Ромка....Эх....Хочет как лучше, но ведь благими намерениями, как бы совсем девчёнка не зачахла без него.
Но потом спустя годы научится жить, примирится с его смертью(я правильно понимаю?) и даже попробует себя в отношениях. Но первая любовь её до конца не отпустит.Теперь ещё более понятными стали переживания героини при встрече с Алексом. И если предположения девочек верны и он просто консперируется, тогда он великий актёр, ведь зная что Лиза его узнала, думаю не просто было согласиться на чашечку кофе с очень невозмутимым видом.
Автор,что же вы задумали?????

А в Роме после возращения из армии чувствуется надлом. Недаром он свободное время проводит в обществе алкоголя. Так наверное проще забыться....
_________________

да!да!да! вот именно это я чувствую! ну, я так понимаю, что об отношении Ромки с противоположным полом мы еще узнаем из глав от его лица. ну а относительно случаев из жизни, то да, зачастую понятия "первый" и "единственный" не идут рука об руку, иногда это хорошо, иногда плохо. но здесь я за "первого", хоть бы и не "единственного". в идеале, конечно, "единственного", но будем смотреть правде в глаза: парня 10 лет не было, так что... увы...


ну да, я уже написала, что склоняюсь к тому же. и ох уж эти реальные парни! некоторые действительно так думают...


не то слово!)))


ух ты! так ты психолог! это здорово! обожаю, когда есть диалог с автором, тогда герои и их поступки становятся более понятны. а то иногда читаешь произведение, а некоторые поступки становятся "мертвыми", потому что ну не понимаешь поступков героев и нет автора, который холил, лелеял, любил, растил этих самых героев и мог что-то прояснить. так что я только "за"


ой, так я ж сама такая, вот люблю аналогии проводить да всякие жизненные ситуации приплетать, невтерпеж просто)))))))


ой, какая отличная новость! просто с нетерпением жду!


ну и зря. я не то, чтобы за честность, в том смысле, что если мне не нравится произведение, то я просто пройду мимо, но вот если нравится, то почему бы и не сказать об этом автору?)))


не скрою, потрещать люблю, правда не всегда мои отзывы столь многословны из-за катастрофического отсутствия свободного времени, иногда меня едва-едва хватает, чтобы черкануть пару слов благодарности автору за новую главу. но если есть возможность, то всегда люблю "посмаковать" события в понравившемся произведение)))

Аля, приветики. Спасибище огроменное за отзыв и за внимание к «Небу».

Дык, это ж молодость буйная и шальная. Первые дискотеки, отлучки из дома тайком, кассетный магнитофон, ага, «Руки вверх», они самые… Эх… Красота. Похоже, мы с тобой ровесницы. Лизка – абсолютная моя одногодка.

Вика – хорошая. Просто взбалмошная, более зрелая, активная девчонка. Она потом уедет в вену и Лизку к себе перетащит, чтобы та начинала новую жизнь. Списала образ подружки для Лизки со своей сестры двоюродной, да еще парочка одноклассниц у меня похожих была. Вертихвостки и, пардон, профурсетки в отношении с противоположным полом, но в женской солидарности в клочья любого порвут. Так что, не надо на Викулю зубом цыкать.

Да и хорошо, что пропустила всё на свете в таком нежном возрасте. Потом наверстает свое в более зрелом возрасте. А пока все соблазны мира Лизе не интересны, у нее есть ее личный свет в окошке – Ромка. Она учится, саморазвивается, ждет его, не страдает от неполноценности. В любом случае, даже если бы не было первой влюбленности, Лиза волновалась за Беса, как за родного человека.


По факту Лизка – уже первокурсница, полностью сформировавшаяся молодая особа, у которой нет ни страха «эх, оно-то хочется, но вдруг мама потом ругать будет?», у нее есть потребность принадлежать ему одному. А если бы ее избраннику было не 27, а 17 лет? Часто встречала мнение, что если до 18-ти лет с ровесником, - норма, первый опыт и любовь; а вот если старше – статья. Мое субъективное мнение (возможно – заблуждение) Если есть чувства, то лучше им поддаться, чем потом еще комплексовать.
Мы сейчас с тобой, как в том анекдоте «стакан полон или наполовину пуст?»


Конечно, у Лиз будут отношения. Она же живая, умеет чувствовать, потребности никто не отменял. Про Алекса промолчу. Иначе карты раскрою и будет совсем не интересно. Поучусь у Нины. Вот уж кто «железная леди», не вытащишь из нее и пол абзаца о будущем в сюжете!

Автор недавно получил звание «аффтар-садЫст». Так что… Ничего хорошего *смеюсь*

Это ты по трем строчкам между дела усмотрела? Тогда что ты скажешь о моем другом герое? Уже страшно *грызет ноготь* Он у меня вообще, неверный муж, смутьян, нон-конформист, иногда пьет, пробовал «наркоту» и еще его в одно место клюет «кризис поиска себя»… Неприглядный тип, однако. но почнмк-то я его люблю гораздо больше ромки. И Нина тоже. За него ваще всех порвет но это так, подготовка к почве, когда я решусь размещать этот роман здесь. После "Неба" обычно воспринимается прохладно.
Лирическое отступление

На самом деле, я просто хотела проиллюстрировать, что Ромка –Бес – парень простой, без комплексов, умеет рисковать собой, но и расслабляться тоже. Не затюканный пай-мальчик с «военным синдромом». Обычная линия поведения мужика, у которого вся жизнь – стресс. В реакции «возбуждения» он воюет, стреляет, рискует собой; в реакции «торможения» просто идет в отрыв с друзьями. Но это между семейными обедами-ужинами, прогулками с Лизкой. У Беса нет семьи, серьезных и постоянных отношений с девушками. Он так живет. По-другому не умеет. Но это не выход «чеченского синдрома», он его придушил и умело компенсировал работой.