И истинным леди есть, что скрывать (ИЛР, 18+)

Большое спасибо за продолжение!
Бедные девушки! Вот каждый раз, читая исторические романы, поражаюсь, насколько же тяжело жилось женщинам
Иннин, конечно, хуже - представляю, в каком она шоке от таких перемен в дядюшке, от его предложений брака и смены веры, но, судя по всему, Лили тоже не достался счастливый билет - её уделом может стать печальное существование со слезами в подушку по ночам, частыми беременностями (что даже под вопросом, учитывая отвращение, которое к ней испытывает супруг), пока не родится наследник мужского пола, или лучше два - чтоб наверняка было кому передать фамилию и дела в будущем. Теперь предельно ясно, до какой черты девушки будут доведены, что решатся на побег. Их история будет идти совместно или каждая будет отдельно? Испытания только начинаются, а я уже вся переволновалась за них
___________________________________

Спасибо за отзыв, Рита! Да моих героинь ждет немало всего, но идти по жизни они будут в основном по отдельности. Впрочем, скоро все прочитаете....
_________________

Привет всем и на страницах этой темы!
История не стоит на месте, но отношение к женщине за века не изменилось. Я думала, что в просвещенный 19 век у юных девушек больше свободы в выборе жениха, но пример Лили это опровергает! Про Иннин и говорить нечего - она существо подневольное. Зла не хватает на родителей, которые не оставляют средств для существования своим дочерям. Рауль мог бы не по востокам рыскать, а сохранять сбереженное от революции, а теперь его дочери путь или замуж, или в учительницы-компаньонки, или на панель...Знала бы тетушка Элизабет о тайной страсти своего мужа, наверное, могла бы выделить Иннин приданное и устроить ее в пансион, чтобы она получила образование и могла стать преподавательницей или скромно жить.
Также не могу не сказать свое фэ по отношению к братьям - Мортланду и Тэйлору. Особенно коробит отношение новобрачного к жене, не представляю, что вынесла от него Лили в первую ночь, раз он даже брату говорит об этом с такой ненавистью. Мне кажется, что, учитывая обстоятельства их помолвки и взаимную нелюбовь, можно было проявить уважение и сделать брак хоть чуточку терпимым.
Интересно, а Лили действительно уехала из Лондона, и как она будет относиться к Иннин, узнав, что она теперь ее мачеха? Надеюсь, не будет ее ненавидеть!
_________________

Спасибо !Не ожидала от Инин побега, всё таки хватило смелости!

Дениза, а мне показалось, что она решила к Кавендишу вернуться, или по крайней мере кучер ее туда везет. Герцог не мог по-другому распорядиться, если только сам на нее виды не имеет)
_________________

Девочки, следующая глава многое прояснит.
_________________

 » Глава 6

«ПРИНЦ АЛЬФРЕД».
Инн плохо помнила, как попала в гостиницу «Принц Альфред». Вроде бы её кто-то толкнул, и она с трудом разлепила ресницы, недоумевая, почему сидит во время сна.
- Приехали, мисс! Здешняя хозяйка говорит, что у неё есть свободные номера.
И только тут неприятно сжавшееся сердце напомнило хозяйке, что с сегодняшнего дня она беглянка, лишившаяся защиты и крова. С трудом соображая, что к чему, она вылезла из экипажа перед серым в предрассветных сумерках захудалым зданием с грязными окнами. Удивительно, но несмотря на столь ранний час, вокруг толпилось много самого разнообразного люда, но Инн некогда было их рассматривать. Одна единственная мысль диктовала волю всем её поступкам – спать, спать и спать, и желательно под теплым одеялом.
Невероятным усилием воли пытаясь удержать глаза открытыми, девушка тупо поплелась за невероятных размеров хозяйкой в грязном сером платье и огромном фартуке, сумев отметить только омерзительную вонь и скрипучую деревянную лестницу. В тёмной комнате она различила только кровать, и отметила въевшийся запах несвежего белья.
- Деньги вперед, мисс! Уж такой у нас порядок! Шиллинг за комнату, да по три пенни за завтрак обед и ужин…, насколько вы думаете здесь остановиться?
Женщина говорила на жутком лондонском диалекте - кокни, и, с трудом понимающая слова Инн растерянно пожала плечами.
- Я жду одного человека,- тихо сказала она, и, покопавшись в сумке, вытащила кошелек,- фунта хватит?
Женщина жадно схватила деньги.
- Хватит. Приятных вам снов, мисс! Кстати, как вас записать?
Инн наморщила лоб, титул графини в этом заведении звучал бы кощунственно.
- Мисс Лили Тейлор,- без зазрения совести взяла она себе имя кузины, потому что ничего умнее ей не пришло в голову.
- Мисс впервые в Лондоне?
- Можно сказать и так!
А потом был сон - навязчивый бред, прерываемый только неприятным пробуждением от слишком громких голосов за дверью. Каждый раз Иннин пугалась, потом вспоминала, где находится, и вновь засыпала.
- Ваш завтрак, мисс! Хватит спать, вторые сутки уж на исходе!
Разбуженная Инн оторвалась от созерцания странных грез и подскочила на кровати, смущенно вспомнив, что спит практически одетая, только сняв шляпку и перчатки, да подстелив на грязное серое белье черный атласный плащ Мортона.
Пока она кое-как поправляла разлохматившиеся волосы, горничная – настоящее костлявое пугало со зверским выражением длинного, как у лошади лица расставила на колченогом, давно не протираемом столе завтрак – подозрительно вида копченную селедку, масло, хлеб и неприятно пахнущий серый чай в чашке с отколотой ручкой.
Здесь же стоял кувшин для умывания, но капли покрывавшие его стенки красноречиво говорили, что вода в нем была ледяной.
Горничная с плохо скрытой ненавистью окинула постоялицу взглядом и вышла.
Инн тяжело вздохнула и с сомнением посмотрела на содержимое тарелок. Есть хотелось зверски, но хлеб оказался больше похожим на глину, масло прогоркло, а чай соревновался с настоящими помоями. К селедке она поостереглась даже притрагиваться.
Кое-как вымывшись ледяной водой, девушка тоскливо замерла на кровати вся во власти грустных дум. Как там дядюшка? Наверное, уже нашел её письмо! Представив, какой удар она нанесла ему своим поступком, Инн вновь расплакалась. Но разве был другой выход?
Она пробовала читать Библию, но из этого мало что получалось. Отвлекала окружающая грязь – засаленная ткань полога, воняющее белье, пыль, паутина, мерзкие запахи опустившейся нищеты.
Инн с удивлением вспоминала бельгийские гостиницы, в которых ей приходилось останавливаться с отцом Оноре, бывая в Брюсселе. Это тоже были дешевые заведения, но чистота там была идеальной, здесь же грязь соседствовала с убожеством.
Обед, так же невозможно было есть, как и ужин.
- Уж не знаю, что вы привередничаете, мисс, - презрительно изогнула губы злая горничная,- но отдельно для вас готовить не будут!
Инн только отвернулась от вредной бабы. Живот сводило от голода судорогой - он громко бурчал и требовал пищи. Но что голод! Это была сущая ерунда, по сравнению с тем, что начало происходить в этом странном заведении после того, как сумерки опустились на город.
Закутавшаяся в плащ герцога, как будто тонкая ткань могла её отгородить от окружающего безобразия, девушка забилась в угол кровати и испуганно внимала жутким воплям, отвратительно грубому хохоту, бессвязным выкрикам, женскому визгу и чудовищной ругани.
- О, Пресвятая Дева, - сжимала она в руках мадонну,- спаси и сохрани меня!
Всю ночь бушевали постояльцы этой странной гостиницы, и лишь под утро ей удалось заснуть. Третий день пребывания Инн в гостинице, был как две капли воды похож на предыдущий. Девушка вздрагивала от каждого шороха, с надеждой ожидая весточки от герцога о прибытии кузины, но единственной, кто её навещал, была злюка - горничная.
- Что это вы сидите здесь, как заключенная? – подозрительно нахмурилась та на четвертый день. - Может, прячетесь от полиции? Учтите, мисс, у нас тут приличное заведение и мы дел с законом иметь не хотим!
Инн измученно отвела глаза от очередной поданной на завтрак бурды, и вдруг до неё дошло, что, действительно, незачем здесь сидеть и умирать с голоду. Нужно идти куда-нибудь и добывать себе удобоваримую пищу.
Девушка решительно почистила своё помятое платье, завязала под подбородком шляпку и вышла из номера, прихватив перчатки и ридикюль. Перед ней тянулся удивительно облезлый и грязный коридор, в котором, как это неудивительно, почему-то доминировал запах мочи. Прижав к носу платок Инн осторожно спустилась вниз по шаткой лестнице, и ошеломленно замерла, попав в самое подозрительное место во всем Лондоне. За залитыми пивом грязными столами сидела, не смотря на ранний час, такая странная публика, которую можно было бы увидеть только на подмостках театра, изображавшего итальянских разбойников - таких страшных, да ещё вдобавок пьяных рож было поискать во всей Англии!
- Какая аппетитная гусочка,- зашамкал один из них, и потянулся давно не мытыми лапами к стоящей в оцепенении девушке,- хочешь я тебя…
Дальше шло что-то непонятное, но громко и разнузданно загоготала вся публика. На шум моментально выскочила хозяйка. Хлопнув хама полотенцем по рукам, она мрачно зыркнула на других:
- Вот я вам! А вы, милочка,- недовольно повернулась она к оторопевшей постоялице,- идите, раз шли куда-то. Незачем стоять тут и дразнить собак!
Дважды ей повторять не пришлось. Инн чуть ли не бегом покинула мерзкое место, чем опять развеселила местную публику. Пулей выскочив за дверь, девушка вновь пораженно замерла – перед ней расстилалась большая, плотно забитая народом площадь обширного рынка.
Она, конечно, и не подозревала, что видит перед собой знаменитый Ковент-гарденский рынок.
Ещё в 1670 году граф Бедфордский получил частную грамоту от Карла II, разрешавшую ему и его наследникам открывать фруктовый и овощной рынок каждый день, кроме воскресенья и Рождества. Первоначальный рынок, состоявший из деревянных прилавков и навесов, к описываемому времени стал неорганизованным и беспорядочным. Торговля осуществлялась здесь же, на развалах. Куда только не устремлялся взор, везде стояли тележки с овощами, цветами и фруктами, толкались всякие подозрительные личности, предлагающие снадобья от ломоты в костях и бородавок, воду и многое другое, чему и назначение-то придумать трудно. Например, какой-то наглец тащился за Иннин, с хмурым видом пытаясь навязать жуткие облезлые кости, приговаривая: «Всего два пенса, мисс. Отличные кости, вам понравятся!». Девушка едва от него отделалась. Пытались пробиться сквозь плотную толпу и невесть зачем заехавшие в самую середину экипажи. Одни продавали, другие покупали - крик, споры, брань… гул стоял такой, что у Инн, привыкшей к тишине респектабельных магазинов Хайт-стрит, заложило уши.
Площадь Ковент-Гарден той поры славилась банями и борделями, являясь общеизвестным районом «красных фонарей». Были здесь и ювелирные лавки, цирюльни и небольшие типографии. Таверн с игорными домами поблизости тоже хватало, а проворные карманники шныряли в толпе.
После того, как у неё чуть не вырвали из рук ридикюль, Инн, крепко прижав его к груди, кралась среди этой толпы с испуганным изумлением странника, внезапно попавшего в страну антиподов. Всё было в новинку, всё поражало воображение, но больше всего, ей все-таки хотелось есть. От голода юную француженку тошнило и качало, и во рту всё время скапливалась слюна от вкусного запаха еды, которой тут было предостаточно. Но стоило ей увидеть, как торговка плюет на яблоко и натирает его краем грязного фартука, чтобы оно блестело, как тут же расхотелось иметь с ним дело.
Инн искала кондитерскую, хлебную лавку, в конце концов, но для приличной публики. Но ей почему-то попадались только такие же грязные и отвратительными трактиры, как и «Принц Альфред», хотя справедливости ради надо заметить, что последний уверенно держал пальму первенства по количеству подозрительных личностей в своём зале. Оставалось только изумляться выбору герцогского грума, который посчитал это место наиболее подходящим для девушки её положения.
И вот когда Инн с отчаянием уверилась, что так и не найдет себе подходящей еды в этом вертепе, её ноздрей коснулся восхитительный запах свежеиспеченного хлеба, исходящий откуда-то с задворков. Увлекаемая аппетитным ароматом, как крыса дудочкой крысолова, Инн завернула за угол и увидела во дворе небольшой фургон, в который угрюмый мужчина загружал булки свежеиспеченного с золотистой корочкой хлеба.
Вид пекарь имел грозный и недоступный, но голод есть голод – Инн робко приблизилась к повозке.
- Мистер,- робко попросила она,- не могли бы вы мне продать вашего хлеба?
Угрюмый мужик мрачно осмотрел её со всех сторон и процедил сквозь зубы:
- Мы не торгуем хлебом, мисс! Шли бы вы отсюда!
У Инн даже руки опустились от такого приёма, но она не оставила попыток.
- Пожалуйста, прошу вас, продайте!
- Пошла вон отсюда! – рявкнул тот, с такой ненавистью глянув на неё, что девушка опешила.
Неизвестно чем бы кончилось дело, если бы откуда-то из недр здания не появилась молодая энергичная женщина на удивлении в чистом платье и переднике. Первая за эти дни, на которую можно было глядеть без отвращения – крепкая, с приятным лицом и круглыми серыми глазами.
- На кого это ты кричишь, Джон? Почему обижаешь столь прелестную молодую леди?
Инн только сглотнула слюну, с надеждой уставившись на защитницу.
- Я бы хотела,- тихо попросила она,- купить вашего изумительного хлеба!
Женщина рассмеявшись, только всплеснула руками.
- Да не можем мы вам его продать, мисс! У меня нет патента на торговлю!
Инн даже взвыла от такой неудачи.
- Я всё утро кружусь по этому странному месту,- пожаловалась она приветливой женщине, - и никак не могу найти хоть что-нибудь, что без опасности для жизни можно положить в рот!
- Да,- цепко оглядела её собеседница,- вы мало походите на клиентку Ковент-Гарденского рынка!
У девушки ошеломленно округлились глаза.
- Ковент-Гарден? Я на Ковент-Гарден? Но как…
Женщина быстро пришла ей на выручку.
- Вы, наверное, плохо знаете Лондон?
- Эту часть - нет!- обреченно качнула головой Инн.
Женщина задумчиво помолчала.
- Знаете что, мисс! Я, конечно, не могу продать хлеб, но что мешает мне угостить вас булочками с чаем?
- Будет ли это удобно? – усомнилась Инн, с жадностью поглядев на новый поднос хлеба, вынесенный угрюмым Джоном.
- Мы в Ковент-Гардене не придерживаемся тех же церемоний, что жители Мэнфера!
Если бы Инн была менее голодна, то она, пожалуй, уловила бы сокрушительный сарказм в речи новой знакомой, но перспектива еды затмила всё.
- Проходите сюда, мисс…?
- Иннин!
- А вот меня зовут мисс Беата, Беата Шелдон!
Помещение пекарни было разделено на две части. Собственно, самой печи Иннин так и не увидела, потому что её провели в комнату, где стояли полки с уже готовым хлебом. В относительно чистом углу были сложены мешки с мукой, а перед единственным мутным окном стоял стол с толстыми конторскими книгами. За ними, старательно согнувшись, сидел высохший и горбатый губастый старик, со свисающими с кончика носа треснутыми очками.
- Посмотрите, мистер Фелмор, какая у нас гостья,- жизнерадостно обратилась к нему Беата, - почему бы нам не сделать перерыв в работе, чтобы попить чаю?
- С превеликим удовольствием, мисс! – обратил он взгляд красных, слезящихся глаз на женщин, и принялся расчищать место на столе, расталкивая свои бумаги по углам.
Но запущенная неопрятность стола поблекла перед волшебством внесенной на подносе горячей сдобы. Инн разве только не рычала, жадно вцепившись в мягкую булочку зубами.
- Никогда не ела ничего вкуснее,- призналась она, после того, как проглотила половину содержимого подноса, - вы волшебница, мисс Беата!
- Я-то, что,- легко вздохнула та, подливая ей сливок в чай,- вот мой отец! Он действительно был мастером своего дела. Таких булок как у него не ели даже в Сент-Джеймском дворце. Но покойник очень неудачно залез в одно дело, а там умер…, вот и осталась я одна, да с кучей долгов! Хорошо хоть мистер Тейт помог.
Инн, с весьма умеренным интересом слушавшая её историю, поставила чашку на стол.
- А кто такой мистер Тейт?
Женщина и старик почему-то замялись.
- Мистер Тейт - известная фигура в наших краях, - осторожно пояснила Беата,- он арендует несколько доходных домов в этом районе и занимается благотворительностью!
- Благотворительностью?
- Да – приют для сирот, бесплатные обеды…, иногда сужает деньгами!
Инн по инерции продолжала жевать, но её мысли были далеко от еды.
- «Принц Альфред» тоже ему принадлежит?
- Возможно!
- И какой доход от таких запущенных домов?
- Вы не представляете, мисс, сколько можно получить денег от бедных! Впрочем, сам он этим не занимается, у него есть управляющие.
Может, этот неведомый мистер Тейт поможет с деньгами и ей?
- А к нему может обратить любой? – обратилась она к внимательно слушающей Беате.
- Не думаю! – в сомнении покачала та головой. - Я обратилась к Тейту по поводу просроченных векселей моего отца. Нам с семьей грозило выселение из дома! И он не только не стал предъявлять их к оплате, но и дал мне денег на покупку патента на выпечку хлеба!
- И по рассеянности, свойственной великим людям забыв, что хлеб ещё нужно и продавать,- заметил старик,- вот мы и работаем на чужие лавки!
Инн откинулась на стуле с приятным ощущением переполненного вкусной пищей желудка.
- Со временем я скоплю необходимую сумму и куплю патент! - закончила разговор Беата, аккуратно смахнув крошки со стола.
Инн с уважением посмотрела на молодую женщину.
Булочки были съедены, поднос опустел, и ничего её здесь не держало, кроме пронзительного нежелания уходить, но люди должны были заниматься собственными делами.
- Мне пора,- тоскливо понурившись, встала она из-за стола,- была рада с вами познакомиться.
- Заходите ещё! – приветливо пригласила Беата. - Один раз попробовав моей выпечки, очень трудно от неё отказаться.
Инн нехотя вышла в уже опустевший двор – неприветливый Джон, закончив погрузку, уехал по своим делам. Между тем, едва дождавшись, пока она уйдет, мистер Фелмор подскочил с места и гневно обратился к Беате.
- Что за представление ты здесь устроила? Зачем сюда притащила эту бродяжку, почему упомянула Тейта?
Та только презрительно фыркнула, неласково глянув на старика.
- Выгляни в окно, старый дурень!
Старик с несвойственной для его возраста прытью подскочил к окну и тут же поражённо присвистнул.
- Он? Что за честь этой глупой девчонке? А я-то думаю, зачем ты распустила язык?
Беата довольно улыбнулась.
- У меня ещё варит котелок, и когда я увидела этого цыпленка, сразу же поняла, что недолго ей гулять по нашей помойке!
- Но почему он сам идёт за ней? Это всё равно, что пригласить шеф повара королевского дворца, чтобы почистить закопченный котёл в нашей кухне!
Беата поправила чепец, и сморщилась, зацепившись ногтем о выбившуюся прядку волос.
- Кто знает? Только я уверена, что ничего хорошего в этом нет! Ладно, давай работать. У каждого в этой жизни свои неприятности!
- Так-то оно так, но мне не по себе даже оттого, что он побывал рядом с нашей пекарней!
Сама же Инн даже не подозревала, какие тучи сгущаются у неё над головой. Сытый желудок настроил её доброжелательно ко всему окружающему - к осенним лучам солнца, к толпам только что вызывавших неприязнь людей, и даже к гостинице «принц Альфред».
Ну, напутал что-то герцогский лакей, так что ж? Не навечно же она здесь поселилась – пройдет день, другой, приедет Лили, и потом в Бельгии она будет рассказывать сочувственно слушающему кюре о своих приключениях в этом странном месте!
Столь приятные мысли были прерваны самым неожиданным образом. Расслабившись, она отпустила руку с ридикюлем на свободу, и его тут же сильно дернули, едва не вырвав из пальцев. Испуганная Инн резко обернулась и тут же устыдилась своих мыслей – этот широко и обаятельно улыбающийся, прекрасно одетый красавец лет тридцати пяти просто не мог быть заурядным вором. Оставалось только удивляться, что он забыл на Ковент-Гарденском рынке? Его лукавые карие глаза задорно подмигнули встревоженной девушке.
- Я вас толкнул, мисс? Простите покорно!
Инн с улыбкой наклонила голову - по крайней мере, он не говорил, как остальные на кокни.
- Не стоит извинений, это неудивительно в такой толчее!
- Но позвольте вас хотя бы проводить, чтобы предотвратить подобные столкновения?
- Не стоит,- вежливо отказалась она, - я уже почти пришла!
И, отвернувшись от собеседника, поспешила уйти – ей стало не по себе даже при мысли, что столь приятный джентльмен узнал бы о «принце Альфреде».
Гостиница встретила её сбивающим с ног зловонием прокисшего пива и устоявшейся грязи. Инн вновь затошнило от омерзения, но она, мужественно задержав дыхание, двинулась вверх по лестнице, стараясь не слушать странные реплики завсегдатаев.
Инн выругалась про себя по-французски совсем неподобающим для леди образом. Да что они к ней все привязались? Живёт, никого не трогает!
Возмущаясь таким образом, она прошла по загаженному коридору в свою конуру, и, облегченно бросив ридикюль на кровать, склонилась над чашей для умывания, смывая уличную пыль с лица.
Но не успела она вытереться, как раздался громкий раздраженный стук в дверь.
- Мисс, немедленно откройте! – гневно загудел голос хозяйки.
Недоумевающая Инн распахнула дверь и тут же оказалась оттеснена на середину комнаты массой набившегося сюда народа. Но её глаза, скользнув по хозяйке, горничной и ещё по какому-то пришлому люду, остановились на знакомом лице. Перед ней стоял тот самый мужчина, которого она только что повстречала на рынке. Но только куда делась его обаятельная улыбка - сейчас его глаза глядели жёстко и зло, а рот был презрительно сжат.
- Это она! – обвиняющим жестом выкинул он руку вперед. - Я её сразу же узнал! Отдай мои часы, воровка!
Инн пристыла к месту, не в силах вымолвить и слова. Она только растерянно взирала на вошедших людей, не понимая, что происходит.
- Во что, мисс! – сурово нахмурилась хозяйка. - Не изображайте немую и глухую, а отдайте вещь по-хорошему. У меня приличное заведение, и воровства я не потерплю!
- Но у меня нет его часов! - с трудом выдавила из себя Инн.
- Надо проверить её вещи,- это вылезла из-за спин обвиняющих злорадствующая горничная,- а я сразу же заподозрила, что она воровка! Сару Флинт не обманешь - она воровок нюхом чует!
- Заткнись, Сара, кому ты нужна со своим нюхом, - резко оборвала её хозяйка,- лучше бы следила за чистотой в комнатах. Что же, мисс, давайте посмотрим ваши вещи?
Инн, сжав руки у груди, с ужасом увидела, как она хватает её ридикюль и вытаскивает оттуда… золотые часы!
- Но как…, как…, - голос отказался ей повиноваться.
- Вот что, милая,- разозлилась хозяйка,- я посылаю за полицией!
Инн на мгновение представила, как она - графиня дю Валльдэ садится в тюрьму, как умирает от стыда дядюшка, и от страха даже закричала:
- Не надо! Я не виновата!
- Как же, не виновата,- опять вылезла из-за хозяйского плеча ехидная горничная,- это опытная воровка! Она здесь год назад такого шума наделала, но всё - попалась птичка, отлеталась!
- Год назад меня не было в Англии!
- А кто это может подтвердить? – гневно поинтересовался незнакомец.
Действительно, кто? И тут она вспомнила, что Мортланд предлагал ей свою помощь.
- Герцог Мортландский подтвердит! – от отчаяния у Инн полились слезы,- Я не воровка и никогда не возьму чужого!
- А откуда ты знаешь его светлость? – хмуро спросила хозяйка.
- Он - мой друг!
Почему-то все в комнате злорадно рассмеялись, пренебрежительно глядя на испуганно сжавшуюся девушку.
- Раз, крошка, у тебя такие могущественные знакомые,- фыркнул мужчина,- думаю, они не откажутся заплатить мне за ущерб. Но если к концу дня денег не будет, я обращусь к властям, и ты получишь по заслугам!
Шумно обсуждающая произошедшее толпа удалилась, и Инн услышала, как хозяйка запирает дверь снаружи.
- Так-то надежней будет! А уж к герцогу я пошлю верного человека, и пусть он скажет, знает ли мисс Тейлор? Ты, девочка, нам голову не заморочишь…, молодая, да ранняя!
Мисс Тейлор? У Инн отказали ноги - что же она наделала, зачем назвалась чужим именем? А вдруг этот человек обратится в полицию, какого позора натерпятся тогда и Тейлоры, и Кавендиши?! А все её безответственность и глупость! Но как часы могли попасть к ней в сумку, ведь она ни разу не развязывала шнурки ридикюля? Как теперь доказать свою невиновность, как дать понять этим людям, что Иннин дю Валльдэ скорее умрет от голода, чем возьмёт чужую вещь?!
Инн свернулась калачиком на плаще Мортланда и, прижав к себе мадонну, стала молить святую, чтобы герцог оказался дома, чтобы принял посланцев хозяйки и чтобы он пришел к ней на помощь. Но время шло, уже и солнце стало клониться к закату, а никто так и не появился. Постепенно паника и уныние охватили несчастную девушку. Что полагается за воровство в Англии – петля палача или высылка в колонии? Кто поверит в невиновность бедной иностранки?
Неужели Бог отвернулся от неблагодарной, отвергшей руку и сердце своего благодетеля? Сейчас бы она всё отдала, чтобы вернуться в особняк Кавендишей и чтобы произошедшее оказалось всего лишь кошмарным сном.
Трактир, между тем, вновь зажил своей буйной жизнью – раздавались пьяные возгласы, пронзительные женские голоса, хохот, визг - всё как всегда! И только она, как преступница палача дожидалась, когда же, наконец, откроется дверь.
На дворе уже была глубокая ночь, когда за ней пришли. Инн сжалась в комок от ужаса, и тут же облегченно перевела дыхание. В пролете двери, держа свечу, показался грум герцога - тот самый, что привез её в это проклятое место.
- Миледи! – осветил он темную комнату. - Собирайтесь, я за вами!
Но радость и облегчение произвели на девушку странное воздействие – она попыталась подскочить с кровати, но руки и ноги почему-то перестали её слушаться. Слуга едва успел перехватить стремительно падающее тело.
- Миледи,- уверенно проговорил он, помогая ей подняться, - успокойтесь. Его светлость уже всё уладил, и вам нечего бояться!
Он осторожно усадил её назад на постель и принялся собирать разложенные вещи. Инн, шмыгая носом, наблюдала за его уверенными жестами и постепенно успокоилась.
- Вроде бы всё,- Джек осторожно вытащил из её рук судорожно сжатую мадонну,- я упакую и это. Вам будет неудобно нести её в руках!
Инн покорно пошла следом за ним, но когда оказалась на знакомой лестнице – ею, в который уже раз за день, овладела оторопь.
Даже в страшном сне юной француженке не могла привидеться такая непристойность. Ладно, пьяные мерзкие мужские рожи, к ним она уже как-то притерпелась за этот день, но женщины! Пьяно хихикающие, с задранными подолами и обнаженными грудями они сидели на коленях своих ухажеров, которые, не стесняясь, запускали руки им за пазухи!
- Не надо смотреть на это, миледи! – настойчиво потянул её за руку грум.- Пойдёмте, карета ждёт!
Инн растерянно послушалась, но когда они уже были внизу лестницы, дорогу им преградила растрепанная и краснолицая бабища, с вываливающейся из слишком низкого корсажа дебелой грудью.
- Хочешь вкусненького, красавчик,- полезла она слюнявым ртом к груму, - я много не возьму, пенни на выпивку и делай, что хочешь!
Ответ Джека был сокрушительным – ни слова не говоря, он так двинул кулаком ей в лицо, что пьяница отлетела в сторону.
- Не задерживайтесь, миледи! Не нужно обращать внимания на выходки местных шлюх!
Но поверженная не унималась - им вслед понеслись жуткие ругательства и довольно странные слова.
- Миледи? Она такая же миледи, как и я, раз ей заинтересовался Бисби!
Инн не поняла, что случилось, но почему-то шум резко стих, и грум с силой, практически волоком, вытащил её на улицу.
- Кто такой Бисби? - растерянно спросила она. - Все так странно замолчали?
- Не знаю, миледи, - почему-то разнервничался грум, заталкивая её в экипаж,- просто болтовня пьяной дуры! Забудьте!
Но это имя навсегда врезалось в её память именно в силу необычной реакции на него окружающего отрепья. Что же это был за человек, одно упоминание о котором могло заставить замолчать даже человеческие отбросы Ковент-Гарденского рынка?
_________________

Привет Стефания! Я оказывается обманулась, когда предположила, что Иннин вернётся в Кавендиш-холл. Будь на её месте более практичная и опытная девушка, она так и поступила бы, потому что выжить в таких трущобах нереально. Описание Ковентри нарисовало в воображении такую ужасную картину, а на самом деле как Иннин собиралась там жить?
Герцог оказывается покровитель всякого сброда. Когда он упомянул вчера про Брисби, я вообще подумала, что это актрисулька какая-нибудь, развлечься. Теперь вот хочется узнать, зачем ему Иннин, может, хочет сломать её и в содержанки её продать?
Думаю, она уже должна сильно жалеть, что не осталась у дяди. Как он там, интересно? Обратился ли в полицию? Думаю, полицаи её быстро нашли бы, имея своих осведомителей во всех злачных местах.
_________________

Спасибо за отзыв! Так она и не собиралась там жить - ждала весточки от сестры, по наивности не понимая, куда попала.
_________________

Спасибо, Стефания, за главы! Пока так и не поняла, какую цель преследовал герцог, отправляя Иннин в трущобы

Стефа, спасибо за продолжение!
Ничего себе, в какую переделку попала наивная девочка Иннин - эти трущобы ужасны, а у герцога на неё самые лицеприятные планы? Возможно, захочет сделать её чьей-нибудь содержанкой - в лучшем случае, в худшем - проституткой. И самое страшное, что из такого места уже не вырваться, разве что только чудом. Будем надеяться, что судьба в лице автора будет к ней благосклонна.
___________________________________

О планах герцога узнаете завтра, точнее - догадаетесь. Что же касается благосклонности автора, то она с моими героями. Только ведь счастливая история спокойного существования главных героинь романом не становится. А впереди у вас целых две книги!
_________________

Две книги - это радует)
Надо запастись кофием, пледиком - чтобы прятаться, когда совсем страшно станет ну и, наверно по традиции уже, - успокоительным)))
_________________

 » глава 7

ПРЯНИЧНЫЙ ДОМИК.
Карета катилась по ночному Лондону, выехав за пределы знакомых ей кварталов. Хотя дома по сторонам по-прежнему принадлежали состоятельным людям, расстояние между ними становилось всё больше и больше, а сами особняки прятались за ажурными оградами парков. Наконец, лошади остановились перед воротами невидимой с улицы усадьбы.
Привратник распахнул скрипучие створки чугунного литья, и экипаж въехал в аллею, густо обсаженную огромными и мрачными в ночи деревьями.
- Мы приехали, миледи!
Измученная девушка вылезла из экипажа и в первый раз за этот богатый неприятными событиями день застыла от удивления, а не от ударов судьбы.
Перед ней находился очаровательный маленький особнячок. Двухэтажный, в георгианском стиле, с красивыми и причудливыми арками над высокими с частым переплетом окнами, он сиял, как сказочный пряничный домик приветливыми огнями хорошо освященных комнат. Кружевные занавески и чистейшие стекла окон создавали ощущение легкости и уюта.
Из двухстворчатых стеклянных дверей выскочила женщина лет сорока в чёрном платье экономки, оживляемом кружевными чепцом, воротничком и кокетливым фартуком пронзительно белого цвета.
- Ах,- защебетала она с весьма ощутимым иностранным акцентом,- наконец-то, дождались! И вода для ванны готова, и ужин перестаивается, и чванливый француз сердится!
- Какой француз?- с трудом встряла в эту быструю речь встревоженная Инн.
- О, - женщина вцепилась в её локоть и решительно повлекла гостью в дом,- наш повар - месье Жорж. Уж такой сердитый господин - одни усы чего стоят!
Повар – француз! На такую удачу девушка и не рассчитывала, но вскоре опять испытала смятение. Она вошла вслед за женщиной в просторный холл здания и остановилась перед широкой мраморной лестницей.
- Чей это дом? – поинтересовалась Иннин, изумленно оглядывая расписанный сценами из мифологии плафон потолка.
- Неужели вы не знаете?- черные глаза экономки недоверчиво воззрились на гостью,- конечно же, его светлости. Это - Вудвилл-лодж.
Инн удивилась герцогской блажи иметь ещё один дом наряду с дворцом Мортландов.
Экономка провела гостью в ванную комнату, где наряду с диваном, креслами и чайным столиком, дымилась горячей водой огромная, устланная полотенцами медная ванна и жарко полыхал камин.
Инн с наслаждением скинула с себя грязное, пропахшее жуткой гостиницей платье, но когда, оставшись в одной сорочке, попыталась залезть в воду, экономка с неожиданной грубостью сдернула с неё рубашку.
- Лезть в воду одетой,- свирепо сверкнула она глазами,- вопиющая глупость!
- Но миссис…- возмутилась шокированная Инн.
- Мисс Джина,- поправила её эта невозможная женщина,- где-нибудь в другом месте, можете купаться хоть в бальном платье, но только не в этом доме! Не уподобляйтесь грязным аристократкам, ради глупого тщеславия согласных терпеть даже вшей! Женщина должна быть вся чистой, а не только её рубашка!
И, с силой надавив на плечи, усадила девушку в ванну.
Инн хотела высказать экономке недовольство по поводу «грязных аристократок», но колдовство горячей воды и восхитительно пахнущего жасминовой отдушкой мыла быстро сделали свое дело. Она ещё раз возмущенно дёрнулась, когда в комнату вошли две негритянки в форменной одежде горничных, но те настолько умело принялись намыливать ей ноги и руки, а главное, мыть обычно доставляющие массу хлопот пряди волос, что нарождающиеся протесты очень быстро стихли. За Инн никогда так не ухаживали, и она даже задремала!
- Миледи! – сквозь дремоту прорвался голос Джины.- Проснитесь! Вас ждет ужин!
Ужин! У Инн даже заурчало от голода в желудке. Как не восхитительны были булочки Беаты, но она их ела ещё утром. Днем от невыносимой тревоги её аппетит молчал, но теперь проснулся с утроенной силой.
- Настоящий французский повар? – очарованно спросила она, пока её вытирали огромными полотенцами. - Никакого соуса из варенья, копченой рыбы и тмина в пирожных?
- Надо думать! – пожала плечами Джина. - Я в этом разбираюсь мало. По мне так нет ничего лучше хорошо прожаренной бараньей отбивной и не важно, с каким она соусом. Но у других может быть иное мнение!
Оставалось только удивляться такой лояльности - все знакомые Инн экономки обычно считали, что гораздо лучше разбираются во всём, чем их хозяева. Но её мнение изменилось, когда она увидела, во что Джина облачила гостью.
Струящийся легкий шелк кремового цвета ничуть не скрывал форм ещё влажного тела, мало того, завязывался на плечах лентами, и рубашка была так низко вырезана, что едва держалась на груди.
- Пресвятая Дева! – ахнула Инн, торопливо прикрывая вырез руками. - Что это такое?
- Рубашка! – в голосе Джины зазвенел металл. - А это пеньюар! Извольте надеть!
Чернокожие горничные помогли надеть что-то воздушное и невесомое. Инн вновь глянула на себя в зеркало, в тайной надежде, что теперь всё прикрыто, и судорожно сглотнула слюну. Пеньюар из прозрачной ткани цвета слоновой кости не только ничего не прятал, а наоборот, подчеркивал вызывающую непристойность её наряда.
- Я не могу носить подобное безобразие!
- Интересно, почему? – насмешливо искривила губы Джина. - Прелестное дезабилье для будуара! Разве вы собираетесь в нём выйти на улицу?
- Это непристойно!
- Что - непристойно? Разве вы сильно обнажены? Насколько я знаю, светские дамы позволяют себе более открытые пеньюары!
- Но…
- Я уже приказала сжечь ваши рубища, а других нарядов в этом доме нет. Хотите, можете раздеться и ходить голой! А теперь к зеркалу, нужно вас привести к ужину в надлежащий вид.
И она бесцеремонно вытолкнула Инн в спальню - обтянутую золотистыми шёлковыми обоями комнату. Вставив ноги в открытые туфельки на высоких каблуках, девушка в отчаянии ещё и выяснила, что этот дикий наряд имеет разрезы по бокам, да такие, что при каждом шаге ноги обнажаются, чуть ли не до колена!
- Видела бы меня, миссис Элспет,- обреченно вздохнула она, присаживаясь перед зеркалом,- уж точно оставила бы без сладкого пудинга на ужин!
- Насколько я поняла, вы не любите пудинги?
Джина и две её помощницы суетились, раскладывая пряди волос на полотенца. Инн поморщилась:
- Что хорошего в пудинге - вязкий, липкий, как замазка! Его всегда слишком много во рту, хоть и берёшь по капле!
Как в ту пору обычно ухаживали за волосами? Пряди хорошенько расчесывали свинцовым гребнем, смазывали жиром, а потом либо посыпали отрубями, либо крахмальной пудрой. Уже уложенные волосы могли и яичным белком смазать. Зато прическу из таких волос не растрепать было даже урагану, и блестели локоны на солнце, как зеркальные!
Но в этом странном доме все было наоборот. Горничные сушили пряди волос полотенцами, а орудие пытки – частый гребень и щётки порхали в их руках, словно волшебные, и никакого жира, яиц или отрубей!
- Чистота гораздо прельстительней даже красоты, если та неряшлива! Никакими благовониями не заглушить запаха прогорклого масла на волосах!
Так же деловито хмурясь, Джина вглядывалась её лицо.
- Чудесно, чудесно…, - бормотала она как бы про себя,- ваша красота - щедрый подарок Создателя! Мы вот тут, слегка… Миссис Элспет, наверное, старая, вредная и уродливая старуха?
Вопрос отвлек Инн от недоуменного созерцания действий экономки, которая зацепив что-то из золоченой баночки, быстро нанесла эту субстанцию ей на скулы.
- Да! А как вы догадались?
- Миледи, вы ещё совсем юная девушка,- руки Джины порхали по её лицу, словно крылья бабочки, - поэтому не знаете, что нельзя прислушиваться к советам некрасивых и старых женщин относительно своего вида. Завидуя вашей юности и очарованию, они сделают всё, чтобы лишить вас преимуществ данных красотой. Будут рекомендовать уродливые платья, закрывать вам грудь дурацкими платками, нагромождать на изумительно тонкие талии, утолщающие корсеты, и прочее…
Инн зачарованно смотрела, как меняется её лицо – вроде бы и не сделала эта удивительная женщина ничего особенного, но её глаза заблестели ярче - их почти черная синева стала пронзительной и глубокой, и нежной изящной линией выделились губы. Забранные высоко в небрежный узел волосы, только одной, чуть влажной прядью, падали на обнаженную грудь, подчеркивая сливочную нежность кожи.
Но Джина почему-то оставалась недовольной. Она задумчиво помяла подбородок и быстрым движением распахнула стоящую на туалетном столике эмалевую шкатулку, заполненную футлярами. Выдернув один из них, экономка вытащила небольшую нить золотистого крупного жемчуга и обвила шею девушки.
- Да, конечно,- согласилась с молчаливым вердиктом, тяжело вздохнувшая Инн, полюбовавшись, как мягко засветилась её кожа в этом обрамлении,- но это слишком дорогая вещь, я не могу такое надеть даже с разрешения хозяйки!
- Пока вы в этом доме, все драгоценности принадлежат вам! – заявила Джина. - Но хватит разговоров, пора выходить к ужину!
- В таком виде? – возмутилась Инн.
- Именно в таком виде!
И прежде чем она попыталась воспротивиться, экономка бесцеремонно вытолкнула её в соседнее помещение.
- Приятного аппетита!
Девушка, нервно запахивая разъезжающиеся полы пеньюара, настороженно огляделась.
Единственным предметом обстановки был сервированный на две персоны стол. Жарко горящий камин за экраном из павлиньих перьев, несколько напольных ваз с алыми розами и больше ничего из того, чтобы полагалось иметь столовой – буфета или поставцов с посудой. Милая, располагающая к себе комната, и всё было в ней хорошо, если бы глаза Инн не наткнулись на стоящего перед окном мужчину.
Громко вскрикнув от испуга, она отступила назад в будуар, но дверь оказалась закрытой.
- Успокойтесь, леди Иннин! Я вовсе не монстр, и не питаюсь маленькими девочками!
Обернувшийся мужчина оказался Мортландом.
- Рад вас видеть живой и невредимой!
Инн облегченно перевела было дух, но тут ей бросилось в глаза отсутствие на джентльмене сюртука и жилета!
- О, Боже, - она судорожно сжала на груди края своего весьма сомнительного одеяния,- прошу вас, выйдите из комнаты или разрешите уйти мне, я не одета!
Мортланд подошел к столу.
- Избавьте меня, пожалуйста, от нелепых капризов! - холодно попросил он.
Но Инн никак не могла прийти в себя, ошеломленно пялясь на него, и тогда герцог повысил голос.
- Графиня, вы сегодня столько всего натворили, что у нас есть темы для разговора и поважнее вашей глупой стыдливости! Садитесь!
Он был прав. Виновато согнув голову и мелко семеня, чтобы полы пеньюара не разлетались, девушка робко приблизилась к столу и присела на край стула. Хозяин дома внимательно оглядел пылающее от смущения лицо гостьи и приказал:
- Подавайте!
Знакомые негритянки вплыли в комнату с блюдами в руках.
Как ни тревожно и отчаянно было положение Инн, один вид сырного супа с креветками, фрикасе из цыпленка, консоме, бриошей с маслом и оливками, и пирожных со взбитыми сливками моментально привел её в состояние близкое к голодному обмороку.
- Я не любитель французской кухни,- между тем, заявил герцог, задумчиво изучая содержимое тарелок,- поэтому профессионализм нашего повара придется оценивать вам. Понравится – оставим, нет – поищем другого!
Иннин было стыдно, но она не просто ела, а буквально тряслась от жадности, поглощая столь долго недоступную для неё вкусную еду, но все-таки справедливость заставила её пренебречь собственным аппетитом и спросить:
- Но раз вам не нравится французская кухня, то зачем вы приняли на работу повара-француза?
- Хотел вам сделать приятное,- любезно улыбнулся Мортланд в сомнении ковыряя вилкой фрикасе, - когда я гостил в Кавендиш-холле, то заметил, что повар вашего дяди (кстати, очень неплохой!) не смог удовлетворить ваш вкус. Не торопитесь, на кухне ещё много еды! Вы давно не ели?
Инн только пожала плечами, ловко работая ножом и вилкой.
- Можно сказать, что я не ела уже четверо суток! В этой странной гостинице, в которую вы меня отправили…
- Помилуйте, графиня,- Мортланд даже отложил в сторону столовые приборы,- я предлагал хорошую гостиницу, но эта идея не пришлась вам по вкусу! Мне и в голову не пришло, что покинув мой дом, вы направитесь в самый злачный в городе притон!
Инн чуть не подавилась.
- Но ведь ваш лакей…
Герцог в изумлении округлил глаза:
- Разве можно в таких вопросах доверять лакею? Он мог вас завести куда угодно, даже в доки! Ему было приказано всего лишь сопроводить вас в поездке по городу. Почему же вы, увидев, куда он вас привез, не приказали немедля покинуть это место?
Инн судорожно сглотнула.
- Я не знала…, думала, английские гостиницы все такие!
Герцог щедро плеснул себе в бокал бренди.
- Какая глупость! Нормальный англичанин никогда не поселится в столь мерзком месте - это пристанище шлюх, да нищего отрепья.
У Инн пропал аппетит, и она отложила вилку и нож, уткнувшись взглядом в тарелку.
- Невкусно?
- Нет, отчего же, но что-то мне расхотелось есть!
- Немудрено! У меня тоже кусок в горле застрял, когда я узнал, что женщина, назвавшаяся именем моей невестки, обвиняется в воровстве!
Неимоверный стыд и отчаяние заставили несчастную девушку закрыть лицо ладонями.
- Я не знала, - прошептала она, чувствуя, как на ресницах накипают слезы,- не думала!
- И что теперь прикажите делать мне? Объясняться в полиции, что это вовсе не жена лорда Тейлора ворует часы на Ковент-гарденском рынке, а её кузина - графиня дю Валльдэ?
Инн ахнула от ужаса.
- Но разве вы не могли им пояснить, что я не воровка, и скорее умру, чем возьму чужую вещь? – по её щекам покатились слезы.
- Не нужно так распускаться,- жесткий голос хозяина дома призывал к порядку, - лучше выпейте! Станет легче!
И он протянул ей свой бокал. Инн покорно хлебнула, и на мгновение лишилась дыхания от обжегшей рот огненной жидкости мерзкого вкуса. Легче не стало!
- Что из того, что я - герцог? - между тем сурово продолжал выговаривать Мортланд,- Я не могу взмахом руки сделать так, чтобы прилюдно вытащенные из вашей сумочки часы вдруг стали в глазах свидетелей невидимы. Ни один маг не может превратить воровку в честную женщину, если её застукали на месте преступления с краденой вещью в руках.
Сердце Иннин тошнотворно сжалось.
- Меня арестуют? Вышлют в колонии?
Она так много раз за этот день перемещалась от отчаяния к спасению, и обратно!
- Иннин! – пальцы Мортланда горячо сжали её похолодевшую руку. - Что вы такое говорите? Нет, дорогая, конечно, вас не арестуют, и уж тем более, не вышлют, но мне пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы этого не случилось!
И перед расплывающимся от слез взором Иннин оказался лист бумаги. На нем четким почерком какого-то клерка было написано, что в случае уплаты герцогом Мортландским суммы в десять тысяч фунтов стерлингов мистеру Джошуа Смиту - торговцу бакалеей, тот отказывается от всех претензий к мисс Лили Тейлор по поводу происшествия, имевшего место быть на Ковент-Гарденском рынке. Стояли чьи-то подписи и прикладывался погашенный чек на сумму в десять тысяч фунтов, подписанный герцогом Мортландским.
- Десять тысяч! – от потрясения у Инн разом высохли слезы, - Помилуй, Пресвятая Дева! Как же я смогу вам возвратить хотя бы сотую часть этой суммы?
- Вы предпочитаете тюрьму? – герцог вновь занялся бренди, с видимым интересом поглядывая на собеседницу.
- Нет, конечно, - Инн в панике схватила дрожащими руками бриоши с блюда и нервно проглотила, не замечая ни вкуса, ни начинки, - но…, такие деньги! Даже если я обращусь к Лили…
- И расскажите сестре, что она теперь числится карманной воровкой, поэтому должна заплатить за спасение своего честного имени?
Мортланд залпом выпил содержимое бокала и с легким вздохом заметил:
- Нет у неё таких денег в наличии! Приданое леди Лилианы надежно защищено от поползновений моего братца оставить будущих наследников без гроша в кармане, и супруги Тейлоры будут жить только на проценты с основного капитала.
- А если я обращусь к дяде? – Инн лихорадочно искала выход,- он, наверняка, заплатит вам!
- И узнает, что девушка, которую он любит, променяла его руку и сердце на притон Ковент-Гардена? Пожалейте лорда Кавендиша - зачем же терзать его и дальше? Лучше пусть Джордж думает, что вы в Бельгии ведете душеспасительные беседы со старым кюре!
Иннин опять мучительно покраснела, вспомнив лицо дядюшки. Нет, конечно, нет! Она не сделает ничего, что может принести ему новую боль!
- Но я не знаю иных способов возместить вам столь чудовищный долг. Мой домик в Бельгии не стоит и десятой части этой суммы, да и как туда попасть?
Герцог сухо улыбнулся. В первый раз за этот вечер.
- Думаю, мы найдем возможность пересечь пролив,- мягко пообещал он,- но почему бы все-таки не перейти к десерту? Этот суровый повар-француз, наверняка, рассердится, если вы не попробуете его знаменитых пирожных.
- Я не могу есть! - Инн с сожалением остановила взгляд на усыпанных цукатами птифурах и марципанах.
Герцог с шумным вздохом откинулся в своем кресле, поигрывая бокалом с янтарной жидкостью.
- Да забудьте вы про эти деньги,- лениво посоветовал он, - сумма, конечно, велика, но я могу вполне ей пренебречь! Ешьте и не забивайте себе голову всякой ерундой!
- Ерундой? – Инн округлила глаза и неуверенно протянула руку к пирожному. - Ведь это целое состояние! Я не могу принять такой подарок.
Девушка машинально взяла с блюда марципан и осмотрела – он был такой красивый и благоухающий! Есть не хотелось, и она бережно крутила лакомство в пальцах.
- Ах, какие церемонии между друзьями!- между тем, небрежно заметил Мортланд. – Я чувствую в какой-то степени вину за то, что не вернул вас в ту ночь в особняк Кавендишей. Но какой прок сожалеть о том, чего нельзя вернуть? Хотя я понимаю ваши сомнения, поэтому предлагаю услугу за услугу.
Инн настороженно подняла глаза на собеседника. Крепко спавший дотоле инстинкт самосохранения вдруг пробудился и наполнил её душу гнетущим ощущением опасности.
- Услуга? В чем она будет заключаться?
- О, сущие мелочи!
Прислуживающая за столом негритянка наполнила бокал герцога в третий раз. Инн с тревогой наблюдала за переливаемой из бутылки янтарной жидкостью. До этого она никогда не видела, напивающегося при дамах джентльмена – это было так странно! Девушка нервно надкусила пирожное.
- Дело не совсем обычное, хотя, на первый взгляд, и простое. Мне нужна своеобразная компаньонка – девушка для сопровождения!
- Кто?
Изумленная Инн подавилась.
- Простите, пожалуйста, – смущенно извинилась она после того, как смогла восстановить дыхание и справилась со слезами,- но я так устала за этот день, что мне мерещатся всякие нелепицы!
Герцог залпом выпил и третий бокал. Инн опасливо покосилась на собеседника - однако на его лице не было признаков опьянения. Мортланд взял с блюда птифур и, осторожно надкусив, вернул на место.
- Неужели вам это нравится? Впрочем, о вкусах не спорят!
Его глаза холодно блеснули.
- Но вернемся к нашему разговору, графиня. Вы не ослышались, и вам не померещилось – мне действительно нужна девушка для сопровождения, когда я посещаю… некоторые места!
Нет, он положительно был пьян!
- Какие места? – осторожно поинтересовалась Инн. - Надеюсь не такие, как «принц Альфред»?
- Помилуйте! – хмуро фыркнул герцог. - Да я и за корону британской империи не пересеку порог этой грязной харчевни. Но все же существуют места, какие бы вам не посоветовала посещать миссис Элспет, но мне нравится проводить там свободное время!
Разумеется, она слышала о таких местах! Дамы из великосветского общества любили тайком потолковать о скандальных нравах темного мира дорогих куртизанок, певичек, актрис и прочих сомнительных женщин. Были там и свои «звезды» – печально ославившиеся дамы хороших фамилий, которых за какие-либо провинности изгоняли из общества.
Предостерегая дебютанток от ошибок, наставницы охотно тыкали их носом в незавидное положение парий.
- Не совсем приличные места? – Инн растерянно задрала брови. - Разве я…, но что скажет лорд Кавендиш?
- Он не узнает об этом!
- Но меня могут узнать другие знакомые! – нервно возразила Иннин.
Ей было известно, что некоторые джентльмены посещают сомнительные заведения - об этом в своё время рассказывала кузине Лили.
- Вы всегда будете в маске. В тех местах подобная предосторожность не вызовет удивления. Мне же нужна сопровождающая дама, чтобы держать на расстоянии сонм красоток, обитающий в кущах отсутствия условностей. Я состоятельный человек и представляю для них определенный интерес, который они весьма настойчиво демонстрируют!
Инн невесело хмыкнула, сразу вспомнив влюбленность Лили:
- Вас не оставляют вниманием в обоих мирах! Неужели нет места, где вы смогли бы укрыться от женского внимания?
Герцог отправил четвертый бокал вслед за первыми тремя.
- Есть, – выдохнул он,- около одной, определенной женщины! В высшем свете - это жена, но я не собираюсь жениться, а в других местах - официальная метресса, и здесь мои руки развязаны. Я хочу, чтобы её роль играли вы. Со своей стороны обещаю вам всю доступную роскошь, французского повара и этот дом.
Несчастная девушка потерла виски – для одного дня было уже слишком! Её бедная голова разболелась от непонимания происходящего. Иннин очень не понравилось услышанное - всё в ней восставало против подобного предложения, но… долг в десять тысяч! Какие условия она могла ставить при таких обстоятельствах? Впрочем, одно было!
- Но положение компаньонки,- слова вырывались из неё с большим трудом,- не повредит моей чести?
Мортланд пожелал сделать вид, что не понимает.
- Что может повредить вашей чести?
У Инн запылали щеки – не такая уж она была дурочка, чтобы не понимать некоторых вещей.
- Ну…, - тихо пролепетала она, - когда мужчина и женщина…
Герцог громко и раскатисто рассмеялся.
- И чему вас только учат, - снисходительно хмыкнул он, - глупых барышень! И какой вы представляете для меня интерес в этом плане?
Девушка смущенно пожала плечами, и тогда Мортланд её уверил:
- Поверьте, недостатка в женщинах я не испытываю!
Явное пренебрежение, прозвучавшее в его голосе, в какой-то степени даже обидело Иннин, с другой стороны - ей стало стыдно.
- Но, – она постаралась взять себя в руки,- как должна вести себя леди, оказавшись в этих самых «кущах отсутствия условностей»?
- Там не бывает ни леди, ни правил для леди! Это мир весёлых и легкомысленных женщин с определенной репутацией, с их фанабериями, фантазиями, смехом, музыкой, развлечениями! Вы войдете туда под маской и с новым именем, и уйдете оттуда тоже инкогнито! Конечно, при условии, что вам не понравится там настолько, что захочется остаться на всю жизнь!
Иннин гневно взглянула на собеседника.
- Я, конечно, натворила много глупостей,- сердито заявила она,- но это не дает вам права…
- Ладно, ладно! – примирительно поднял руки герцог. - Нам надо выбрать вам псевдоним. Лили Тейлор, как понимаете, не подходит! А вот как на счёт мисс Эрики Трелони?
- Откуда вы его взяли?
- Как-то я путешествовал по Шотландии, и там в одном из пабов на стол накрывала уникально уродливая старуха. Она отзывалась на это имя!
Юная француженка неожиданно обиделась.
- Я вам напоминаю уродливую шотландку?
Мортланд вдруг стал серьезным:
- Нет, графиня, если и напоминаете, то совсем о другом!
Инн недоуменно глянула на собеседника – что-то такое послышалось в его словах, после чего девушке стало не по себе.
- А как долго продлится мое пребывание в роли… компаньонки? – наконец, поинтересовалась она.
- Вот! – герцог, поучительно подняв палец, неожиданно подскочил со своего места.- Это самый главный вопрос! Пойдемте, милая Инн, я вам кое-что покажу…
И он, крепко ухватив её чуть выше локтя, вытащил из-за стола и увлек за собой. Они пересекли несколько комнат, прежде чем остановились на пороге погруженного во тьму помещения. И всё-таки Иннин поняла, что перед ними большая зала.
- Здесь, миледи,- на ухо прошептал Мортланд,- расположена дверь, через которую вы можете попасть в Бельгию! В этом мраке таится рояль, который вам предстоит освоить настолько, что дюжина приглашенных гостей найдет вашу игру не омерзительной, а талантливой и прекрасной!
Откуда же он прознал, что для неё подобное - непосильная задача? Может, рассказала Лили?
- Что? – горько рассмеялась Иннин. - Это невозможно!
- Тогда вы не скоро увидите Бельгию, ваш дом и могилу отца!
Он ещё договаривал последние слова, когда заглянувшая в окна луна осветила помещение серебристым светом, и из мрака, как призрачный фантом, вдруг выступил белый, такой знакомый ей по снам рояль!
Инн глянула на призрак из сновидений, затем в панике оглянулась на светлеющее во мраке лицо герцога, и ей стало плохо. Видимо, предел выносливости был перейдён!


ВУДВИЛЛ-ЛОДЖ.
Инн редко болела, да и то в детстве. Но в этот раз недуг запрятал её в постель надолго. Валяясь с жаром среди простыней золотистого шелка, она не могла не думать с иронией о превратностях судьбы и двойственности мужской сущности. Кем был герцог Мортландский в глазах всех её знакомых? Надменный, тяжелый и неприятный человек. Но его светлость завалил свою гостью подарками – конфетами, цветами, безделушками, книгами, и, наконец, однажды, когда она завтракала в постели, на кровать опустился очаровательный щенок.
- О, - Инн отставила поднос с едой в сторону,- какое чудо!
Герцог стоял у её кровати с корзинкой в руках и наблюдал, как она радостно трогает шелковистые длинные ушки и гладит хорошенький носик.
- Это спаниель «принц Чарльз»,- пояснил он,- я сегодня встал затемно, чтобы съездить в одно знакомое мне местечко и порадовать вас к пробуждению этим подарком.
- Благодарю вас! – Инн живо села на кровати, и уже не обращая внимания на свое дезабилье, начала теребить тут же вступившего в игру шаловливого песика.- Принц Чарльз - это его имя?
- Нет, название породы, в честь одного легкомысленного монарха, который терпеть не мог государственных дел, тратя все свое время на женщин и на разведение спаниелей этого вида.
Инн подняла на руки повизгивающего зверя и обожающе потерлась об его мордочку носом.
- Не сказать, чтобы он совсем уж бездарно проводил время, раз оставил в память о себе такое чудо. Так его и назовем – принц Чарли, его высочество! Я всегда мечтала о такой собаке. Как вы догадались?
- Я чуточку волшебник,- хмыкнул герцог, и низко склонился над ней,- поцелуи получают только псы, или на долю дарителей тоже что-то остается?
Инн рассеянно мазнула губами по чуть колющейся щеке. Она не могла оторвать восторженного взгляда от спаниеля.
- Вы очень милы, ваша светлость, когда хотите таковым быть!
Герцог шутливо покачал головой.
- И хотя это не та благодарность, на которую я рассчитывал, покупая этого зверя…, извольте получить ещё один подарок.
И удивленная Инн увидела перед своим носом длинный бархатный футляр. Она в растерянности покосилась на улыбающегося герцога.
- Что это?
- Откройте!
Придерживая одной рукой, норовившего облизать лицо песика, другой рукой Инн поддела замочек футляра и замерла от неловкости. На белом бархате красовалось ожерелье из крупных и мелких сапфиров в белом золоте, собранное в причудливую узорчатую сетку, которая должна была покрыть почти всю грудь.
Девушка помрачнела – дело в том, что она знала стоимость украшения! Почти перед самой свадьбой Лили долго восхищалась ожерельем в лавке ювелира в тайной надежде, что отец либо купит его в подарок на свадьбу, либо подскажет жениху сделать это. Но, увы, и тот, и другой посчитали, что платить тысячу фунтов за безделушку слишком дорого!
- Я думаю,- покраснела она,- это лишнее!
- Отчего же, - руки герцога расправили ожерелье во всю длину и ловко обвили покорно склонившуюся шею девушки,- я так мечтал посмотреть, какой оттенок примут ваши глаза по соседству с сапфирами…
Инн дрожащей рукой погладила камни.
- И всё же, это слишком дорогой подарок! Я не могу его принять!
- Но, дорогая леди Иннин, ведь и шестнадцать лет человеку бывает только раз в жизни!
Юная француженка ошеломленно распахнула глаза, глянув на улыбающегося герцога, и ахнула. Как же она могла забыть про свой день рождения?
- Вы хотите сказать, что не помните об этой дате? – правильно растолковал её изумление Мортланд.
- Мне стыдно, но это так, - печально улыбнулась Инн,- все эти несчастья, свалившиеся на мою голову в последние дни…
- Ну-ну,- герцог поспешно опустился рядом на кровать и ободряюще сжал её руку,- незачем вспоминать о прошлом, наоборот, надо уверенно смотреть в будущее!
- Да и там тоже мало хорошего, - тяжело вздохнула девушка, грустно прижав к себе радостно взвизгнувшего щенка,- последний свой день рождения я праздновала с отцом. Отец Оноре играл на скрипке, а мы с папой представляли себя на балу в Трианоне и танцевали менуэт! Жервеза всегда пекла в этот день большой пирог со взбитыми сливками!
- Думаю, месье Жорж так же порадует вас сегодня своим шедевром,- губы герцога коснулись её пальцев,- хотите, я станцую с вами менуэт, хотя это не мой танец!
Инн несколько натянуто рассмеялась и, выдернув пальцы из его рук, сосредоточила все внимание на спаниеле.
- Вы слишком современны для менуэта, а мой отец был блестящим французским вельможей той эпохи! Жизнерадостный и веселый, он жил очень легко, никогда не заглядывая в завтрашний день. Ему нравилось заниматься археологией, и он это делал, мало думая о том, что у меня дырявые чулки или нет денег на дрова! Чтобы не забивать себе голову заботами, на время бесконечных экспедиций отправлял меня в Англию, но зато когда возвращался… – У Инн побежали по щекам слезы,- наступал праздник! Он смеялся и шутил, пел мне старинные французские песенки, мечтал и фантазировал, что когда-нибудь я выйду замуж за самого короля. С его точки зрения, Капетинги и Плантагенеты были просто беспородными выскочками по сравнению с дю Валльдэ! Отец как будто не видел той убогости, что окружала нас – отсутствия денег, натиска кредиторов, ветшавшего без ремонта старого дома…
- Чтобы так жить, нужно большое мужество и несокрушимая вера в жизнь. Потерять разом - любимую жену, состояние, страну и при этом найти новые ориентиры в жизни, не стеная, не интригуя и не жалуясь… Вы очень любили отца?
- Разве можно было его не любить? Я только и жила от встречи до встречи! И вот теперь он уже никогда не вернется - карета превратилась в тыкву, невеста короля в воровку с Ковент-Гарден, графиня дю Валльдэ – в мисс Эрику Трелони!
- Леди Иннин! Не всё так плохо, как кажется с первого взгляда. Я ведь показал вам ещё не все подарки, - герцог сочувственно протянул ей носовой платок,- оставьте вашего пса и подойдем к окну!
Девушка выглянула на улицу. Под окном, придерживая грумом, гарцевала самая красивая из виденных ей ранее кобылок – вороной масти, со звездочкой на лбу, грациозная и изящная.
- Пресвятая Дева! – молитвенно сложила руки у груди Инн. - Неужели это мне?
- Конечно! – герцог легонько сжал её плечи, но возбужденная девушка этого даже не заметила, не сводя восхищенного взора с чуда за окном,- Её зовут Шаловливая Бетси. И она целиком и полностью ваша. Вы хорошо держитесь в седле?
- Что? – увлеченная разглядыванием девушка даже не сразу поняла смысл вопроса, но потом рассеянно заверила. - Да, конечно! Правда, не так прекрасно, как Лили. Когда я смогу на ней прокатиться?
- Да, хоть сейчас! Но…
Инн с огорчением посмотрела на стоящего за спиной мужчину.
- Вы хотите сказать, что у меня нет амазонки?
- Нет, я хочу сказать, что миссис Элспет была плохой учительницей, раз не научила вас элементарным вещам!
Инн окатило удушливым жаром - почему-то ей сразу стало ясно, чего он от неё ждет. Прерывисто вздохнув и потупив глаза, она, чуть приподнявшись на цыпочки, легко прикоснулась поцелуем к его щеке, тут же испуганно отпрянув назад.
- М-да! – раздалось у неё над головой. - Стоило ради подобного поцелуя вскакивать в четыре утра и носиться, собирая по всему Лондону весь этот зверинец! Инн, я не заразный и не умирающий! Попробуйте это проделать ещё раз, только с большим чувством!
Инн стояла, упрямо опустив голову и рассердившись на этот возмутительный нажим. Он хотел, чтобы его поцеловали, она это сделала - так что ж ему ещё надо?!
- Я вас не понимаю! - нахмурилась девушка, сделав попытку отступить, но уперлась в подоконник.
- Разве? – в его голосе зазвучали опасные интонации. - А если бы на моем месте был Томас?
От гнева у неё расширились глаза, и девушка в бешенстве оттолкнула преграждающего путь мужчину.
- Да, как вы смеете! Заберите ваши подарки, я и так вам должна слишком большую сумму денег, но погашать долги поцелуями не собираюсь!
Она гневно отцепила замочек ожерелья и презрительно кинула его в герцога, а потом решительно направилась к прыгающему по постели спаниелю. Но не успела хозяйка взять его на руки, как веселый щенок, подскочив, лизнул лицо и дружелюбно замахал хвостиком, преданно заглянув в глаза. У Инн защемило жалостью сердце - вот так же, наверное, и она, преданно заглядывая в глаза Кавендишам, пыталась обрести в Англии свой новый дом!
Взрыв отчаяния был такой силы, что ноги не выдержали, и, упав к изножью кровати, она зарылась лицом в простыни и разрыдалась.
- Вот видишь, Инн,- голос герцога прозвучал где-то возле самого уха,- не всё, что дарит нам жизнь можно принести в угоду гордыне. Наше слабое место - те, кого мы любим, или те, кто любит нас!


ЭРИКА ТРЕЛОНИ.
Английских леди с детства приучали ездить верхом и грациозно управлять лошадью. Сидя в седле, женщина должна была непринужденно пожимать руки многочисленным знакомым и легко спешиваться. К обязательным умениям относилось так же управление лошадью в толпе, что бы избегать происшествий на прогулках в парке.
Привычной картиной любого лондонского сезона были ранние, ещё до завтрака, променады обряженных в амазонки леди, катающихся верхом по песчаной дорожке по Роттен Роу.
Тот осенний денек был на удивление сух, тих и согрет скупым солнечным светом, чем и поспешил воспользоваться весь лондонский бомонд «малого сезона». Впервые выехали на обозрение всей фланирующей публики и Мортланд со своей спутницей.
Первую верховую прогулку по Гайд-парку Инн запомнила надолго. Крепко обиженная на герцога за его возмутительное поведение, всадница демонстрировала спутнику ледяную холодность. Зато Шаловливая Бетси произвела сенсацию.
Широкие аллеи были заполнены колясками с нарядными дамами, шарабанами джентльменов, не говоря уж об отдельных всадниках, но ни у кого в этом разнообразном, и отнюдь не бедном обществе не было столь очаровательной кобылки, как у юной француженки. Бетси вела себя идеально, изящно переступая и красиво вздергивая умную головку. И любующаяся лошадкой Иннин всё внимание окружающих приписывала ей, а не своей персоне.
Хотя, надо сказать, заинтересованные взгляды больше адресовались все-таки хозяйке, а не её кобыле. Тонкая фигурка в голубой амазонке стала предметом самого пристального изучения всех прогуливающихся дам и джентльменов. А что им ещё оставалось делать? Только пялить глаза! Девушка, позволившая себе без сопровождения появиться рядом с Мортландом, да ещё под плотной вуалью, была явно подозрительной особой, и поэтому пристойнее было сделать вид, что упорно её не замечаешь.
Правда, большинство джентльменов не пугало знакомство с подобной дамой, поэтому они с красноречивыми улыбками приветствовали герцога и его новую «штучку», изящно касаясь краев шляп.
Один из них осмелился подъехать к парочке поближе.
- Мортланд, дружище! – его глаза весьма откровенно обежали фигурку девушки. - Что за Психея рядом с тобой, не представишь нас друг другу?
Инн сквозь мутную, покрытую частыми мушками вуаль внимательно осмотрела кареглазого черноволосого мужчину лет сорока и сразу же его признала. На одном из приемов их представляли друг другу. Это был довольно серьезный господин, занимающий ответственный пост в каком-то министерстве. Тогда он только мельком одарил взглядом её и Лили, да и вообще, держался с корректной холодностью и полным безразличием к двум юным дебютанткам. Миссис Элспет взирала на него с нескрываемым благоговением, потому что как-то он помог ей в одном, как она высказывалась, «деликатном деле» (скорее всего, ссудил деньгами!). Инн никогда бы не подумала, что такой важный господин захочет, чтобы его представляли на улице, да ещё девице, скрывающей свое лицо.
- Эрика, дорогая, перед тобой сэр Фредерик Глоссоп – важный государственный чин и мой хороший друг!
- Эдди, зачем пугать очаровательную девушку перечислением титулов и званий, лучше расскажи ей о количестве денег в моем кармане!
Инн сначала не поняла смысла его высказывания, а когда до неё дошло, то потеряла от такого хамства дар речи. Но добродушно смеялся герцог, улыбался сэр Фредерик, холодно усмехнулась и она.
- Меня мало интересуют ваши финансы,- язвительно парировала она оскорбление,- но если вы считаете, что денег у вас чересчур много, то жертвуйте бедным!
Брови Глоссопа взмыли вверх.
- Какая презанятная штучка! Где ты её откопал, Мортланд?
- Я отнюдь не собиралась вас развлекать!
Инн выпалила это и тут же прикусила губу, укорив себя за несдержанность. Но сэр Фредерик почему-то не среагировал на столь враждебную речь, а кивнув на прощание головой, обратился к герцогу с непонятной фразой:
- Когда надоест, вспомни про меня - я в долгу не останусь!
- Этот разговор считаю преждевременным!- возразил Мортланд, и припустил коня.
Недоумевающая Инн последовала за ним. Её покоробило сказанное джентльменами, но она не могла понять - почему. В полном молчании они проехали ещё несколько кругов по парку, и вернулись домой.
Инн и сама не подозревала, что так устанет за столь краткое время, но свалилась с ног, едва сняв платье.
- Сон - лучший лекарь,- заботливая Джина принесла ей горький травяной настой,- вы ещё так слабы!
- Джина,- Инн уютно устроилась среди подушек, - знаешь, у меня такое ощущение, что я попала в Зазеркалье - все странно и всё как-то не так!
Экономка накрыла её одеялом и опустила полог.
- Те, кто живет с той стороны зеркала, считают, что всё не так у нас! Но,- сверкнула она живыми глазами,- и в том, и в другом мире ценится золото!
Подопечная согласно кивнула головой, хотя не особо поняла - о чём речь. В последнее время это стало привычным явлением – слова почему-то потеряли свой обычный смысл, что уж говорить о поступках людей!
Твердолобую экономку мало интересовали переживания юной француженки.
- Каждое утро вы должны выезжать Бетси в парке! – жестко заявила она на следующее утро, и, не слушая возражений, буквально выгнала девушку из дома.
И что было приятного в прогулках под перекрестными взглядами публики? Инн даже кожей чувствовала нездоровое, неприятное любопытство. Несколько раз к ней пробовали подъехать с любезностями какие-то господа, но гордое молчание в ответ и наличие серьезно настроенного здоровяка грума за спиной, заставили их быстро ретироваться.
Вторым неприятным делом, которое заставляла её делать Джина - была игра на фортепьяно.
Инн, будь её воля, убежала бы от инструмента из кошмарных сновидений, куда глаза глядят, но не тут-то было. Джина упорно затаскивала её в музыкальный салон, где на блестящем паркетном полу стоял белый, чудовищно дорогой рояль.
- Если вы не хотите навсегда остаться в Англии,- выговаривала ей властная женщина,- то должны выполнить условие его светлости. Да и жизнь кончается не завтра - как знать, может, владение этим ремеслом принесет вам когда-нибудь кусок хлеба?
Сразу же после полудня в дом приходил маленький, сердитый старичок. Судя по отвратительному английскому и уже знакомому певучему акценту, он был соотечественником Джины. Сухой и грозный итальянец, тем не менее, проявлял недюжинное терпение, заставляя свою ученицу заниматься музыкальной грамотой.
- У меня нет слуха! – отчаянно сопротивлялась девушка. - Это бесполезно!
Но Джина и маэстро Тьерезини внимательно вслушивались во все звуки, вырывавшиеся из-под её, прикасавшихся к клавишам, пальцев.
- Слух есть,- задумчиво бормотал маэстро,- вы же чувствуете собственную фальшь! Осталась самая малость – почувствовать и саму музыку, но для этого нужно, чтобы заговорило сердце. Не правда ли, сеньорита?
Джина в ответ на обращение согласно покачала головой.
- По крайней мере, нужно иметь желание учиться.
Инн негодующе фыркнула.
- Что вы говорите?! Моя кузина отнюдь не самый сердечный человек, однако, играет легко, быстро, и её приятно слушать. Нужен талант!
- Талант желателен,- охотно согласился маэстро,- но не обязателен! Мастерство дает только каждодневный, упорный труд. Начнем с гамм…
Он так заморочил девушке голову, что прошла неделя мучительного неимоверного труда, прежде чем Инн спросила у экономки, обычно невозмутимо восседающей с вязанием рядом с ученицей и учителем.
- Джина, ты сама когда-нибудь музицировала?
Экономка не удивилась вопросу, а, старательно перекинув петлю, спокойно пояснила.
- Я когда-то пела в Ля-Скала! Слышали о таком оперном театре?
У Инн изумлением округлились глаза.
- Да, но…
- Это было лет пятнадцать назад. Вообще-то, я - римлянка, но мой чудесный голос привел меня на подмостки Миланской оперы. В ту пору в Италии шла очередная война! Только не спрашивайте меня, кто и с кем тогда воевал, потому что к моему рассказу это отношения не имеет. Кажется русские…, а может быть, австрийцы, но однажды в здание театра ворвались какие-то люди. Нас - актрис изнасиловали, и я потеряла голос, сорвав его в крике.
У юной собеседницы волосы встали на голове дыбом не столько от самого рассказа, сколько от полного равнодушия в голосе самой рассказчицы.
- К счастью, у меня всегда было крепкое здоровье, поэтому я довольно быстро встала на ноги, и, похоронив менее удачливых товарок, стала прислуживать костюмершей в том же театре, да заодно и прирабатывать проституцией.
- Чем?
Девушка потрясенно прижала руки к груди. Раньше она даже предположить не смогла бы, что может встретиться с подобными женщинами, и вот! Живёт с такой особой под одной крышей!
Джина подняла на неё ледяной взгляд черных, потускневших глаз.
- Проституцией, леди! Тем, чем мне и надо было заняться с самого начала, а не испытывать судьбу на прочность! Солдаты в захваченном городе насилуют только порядочных женщин, а шлюхам они платят и относятся к ним значительно лучше. А что вы хотите, наши профессии сходны – и те и другие рискуют жизнью за деньги!
- Но,- растерянно прошептала Инн,- считается, что быть блудницей очень плохо!
И вновь взгляд, только уже снисходительный и полный спокойного презрения.
- Это самое древнее ремесло на земле! Моя семья испокон века занималась им. Куртизанками были и мои бабки, и прабабки - это тяжелый, но честный хлеб. Вот вы всё время молитесь, а я ведь тоже католичка! Но женщины моей семьи переспали с таким количеством кардиналов и епископов, что поневоле, религиозность - не мой удел!
Юная француженка испуганно перекрестилась при столь кощунственных словах, и быстро перевела разговор на другое:
- А как вы оказались в Англии?
- Меня привез из Италии старый герцог - отец нынешнего. Мы столкнулись с ним в уборной нашей примы, и ему понравились моя услужливость и расторопность гораздо больше, чем её тщеславные капризы. Он уговорил меня оставить ремесло, привёз в Англию и поселил в этом доме для ухода и присмотра за многочисленными любовницами. А уж потом я по наследству досталась молодому Мортланду.
- Так этот дом…,- прикусила губу оскорбленная Инн.
- Да, приют тайной любви! Иногда девушки следуют одна за другой, а иногда я по полгода без работы. Жаловаться не на что! Мало кто так удачно устраивается в жизни!
Иннин механически забарабанила по клавишам. Пресвятая Дева, да она попала в тот самый особняк, о котором ей когда-то рассказывала Лили. Какой позор! Но что она могла предъявить герцогу, если была ему должна столь чудовищную сумму? Какие претензии? Хорошо хотя бы, что ей не приходилось выполнять унизительных обязанностей, как тем бедняжкам, что жили здесь до неё. Надо овладеть этим чертовым инструментом и бежать отсюда - бежать, куда глаза глядят!
- Эти девушки,- все-таки, не выдержала она и вновь прервала мучительно дающиеся гаммы,- они были актрисами?
- Отнюдь,- пожала плечами Джина,- зачем его светлости здесь актрисы, с ними он встречается совсем в других местах!
- Но они потом становились актрисами?
Итальянка скупо усмехнулась:
- Интересное у вас представление о жизни актерской братии. Это ведь тяжелая, неустанная работа - жалкие гроши оплаты, капризная публика! Очень немногим удается достигнуть вершины мастерства и славы, а удержаться на этом Олимпе ещё сложнее. Здесь и интриги, и умение изворачиваться и находить могущественных покровителей. Тут мало таланта - нужен ум, достойный Макиавелли. Бывшие же обитательницы Вудвилл-холла привыкли к роскоши, изнежены и избалованны. Зачем им такая докука? Когда герцог остывает к любовнице, то просто составляет протекцию, и она находит себе новых, не менее богатых покровителей!
Перед внутренним взором шокированной девушки предстало лицо сэра Фредерика – теперь она поняла смысл его странных слов! Жуть охватила несчастную, когда до неё дошло, что в глазах окружающих она - куртизанка Мортланда, его очередная игрушка, а вовсе не та «компаньонка», о которой он так деликатно говорил. И своей глупой перепалкой с джентльменом Инн только утвердила его в этом мнении!
Девушка тяжело вздохнула, пытаясь сосредоточиться на игре. Что ж, она сама во всем виновата! Ах, если бы можно было повернуть время вспять?! Но Инн не дала себе углубиться в воспоминания о Кавендише, не захотела терять время в бесплодных слезах о человеке, любовь которого так глупо потеряла!
- Джина! – шмыгнула она носом, поглядев в торчащие перед носом ноты. - Значит, ты считаешь, что желание герцога услышать мою игру, всё-таки осуществимо? А ты не можешь пояснить, какая ему от этого польза?
Итальянка отрицательно качнула головой, старательно работая спицами.
- Откуда мне знать, что у него в голове? И не думаю, что найдется хоть одна душа на земле, которая могла бы похвастаться, что хорошо знает его светлость.
- Я слышала о связях герцога с актрисами,- мысли Инн опять перекинулись на столь волнующую тему,- но зачем ему актрисы? Или, наоборот, зачем ему другие девушки, если у него в любовницах такие знаменитости, как Клерон или Эприл?
Наверное, она начала надоедать своими расспросами экономке, потому что та с заметной досадой пояснила:
- Знаменитости в любовницах – это признак хорошего тона, мода, демонстрация влияния и богатства. Но все балерины, певицы и прочие Коломбины из актерского цеха, достигшие вершин успеха, слишком зациклены на себе и своих амбициях. Сыграв уже столько ролей, бедняжки и сами не разбирают, где у них кончается сцена и начинается реальность! А настоящую страсть нельзя сыграть или изобразить. Герцог же слишком богат и влиятелен, чтобы довольствоваться в своей постели тривиальным притворством.
Наверное, впервые за время пребывания в этом доме, Инн сразу же сообразила, что стоит за обычной недомолвкой итальянки.
- Разве любовь можно купить? – горячо возразила она. - Что из того, что здесь царит роскошь? Какое отношение она имеет к женскому сердцу?
- Конечно, можно! – убеждённо заявила Джина. - Купить можно всё! Нужно только соответственно за это заплатить! Все обитавшие здесь ранее девушки отвечали его светлости любовью и были с ним счастливы!
- А потом?
- Всё когда-нибудь кончается! – меланхолично заметила собеседница. - Нет на этой земле ничего вечного, и если Господь дал тебе возможность взять от жизни, хоть немного счастья, его нужно брать и не забивать себе голову пустыми химерами. Так что играйте, миледи! Это, прежде всего, в ваших интересах!
Тут она была права! Но позже, когда лакеи привели с прогулки, не выносящего её музицирования Чарли (пес неизменно начинал противно выть!), Инн принялась с ним носиться наперегонки по скользкому паркету, и, не удержав равновесия, со всего маху шлепнулась на пол, да ещё прокатилась на животе и ударилась лбом о ножку рояля.
- Вот,- сказала она восторженно прыгающему вокруг псу, нащупывая надувающуюся шишку на лбу,- это всё, чем способно ответить данное орудие пыток на все мои неимоверные труды. Оказывается, наша неприязнь взаимна, а Джина ещё толкует, что я научусь играть!
Ох, как же ей досталось за это!
- Вы, право слово, что ребенок неразумный! – кипятилась Джина, прикладывая к безобразному синяку примочку за примочкой. - Неужели мне вас ещё и за руку водить? Что скажет его светлость, когда увидит?
- Его нет уже три недели, так почему он должен появиться сегодня, - шипела от боли Инн, вырывая из её рук противно пахнущий тампон,- да и какое ему дело до моих шишек?! Подумаешь!
Джину даже с лица сменилась от бешенства.
- Зарубите себе на носу, леди! Вы всегда, в любую минуту, в любое мгновение должны быть готовы к тому, что его светлость снизойдет до вас! Поэтому никаких шишек и царапин, никакой неопрятности в туалете!
Инн хотела зло огрызнуться, но недоуменно промолчала, пытаясь вникнуть в смысл слова «снизойдет». Интересно, что Джина хотела этим сказать? Можно было, конечно, и спросить, но юная француженка уже начала опасаться её ответов.
_________________

Спасибо, Стефания, за продолжение! Стали понятны цели и усилия герцога, но его действия
не делают ему чести, ими он погубит Иннин.