Окрестности Лондона

Внутренне я был готов к тому, что утром мне придётся ждать Кендалл. Девушки никогда не бывают готовы к нужному времени – с этим бесполезно бороться, надо просто принять как факт. И заранее подготовить нервную систему. Но док меня удивила, встретив на пороге уже собранной. Я не спеша поднял взгляд от босых ступней до собранных на затылке волос, подумав, что мне нравится то, как она выглядит. Ей идут узкие джинсы, подчеркивая длину ног. И распахнутый ворот белой рубашки, заставляющий думать о том, что было бы неплохо расстегнуть ещё одну пуговицу. Идет радостное ожидание в глазах. И на поцелуй она отвечает сразу, без заминки, закидывая тёплые руки мне на шею. Приятно, когда так встречают, и у меня окончательно исчезают укоры совести, что это несколько эгоистично – тащить в поездку Кендалл после суточной смены, не дав как следует отдохнуть.

Утро выдалось хмурым. На выезде из города образовалась небольшая пробка, и, лавируя между других машин, я с беспокойством поглядывал на небо. Следя несколько дней за прогнозом погоды на побережье, я начисто упустил из виду прогноз по Лондону. И похоже, зря.
- Кажется, собирается дождь, - на лобовое стекло упали первые капли, а через пару минут барабанило вовсю. – Док, ты прости меня, - я взглянул на Кендалл. - В такую погоду нормальные люди сидят дома за книгой и чашкой чая или валяются в постели под одеялом.
- Это я успею и в другой раз, - она лукаво усмехается.
- Попробуем обогнать грозу? – я подмигнул ей и перестроился в крайний ряд.
Выбравшись на загородную трассу, я прибавил скорость в надежде уйти от грозы. И поначалу казалось, что получается, дождь почти стих. Мимо пролетали лондонские предместья, фермерские поля и небольшие перелески, в узкую щель приоткрытого окна влетал сладковато-пыльный запах мокрой дороги. На затем трасса забрала по широкой дуге влево и стало ясно, что уйти не удастся. Грозовой фронт был близко, собираясь черно-фиолетовыми тучами.
Небо стремительно темнело, боковой ветер стал сильнее, так, что машину слегка покачивало при порывах. Где-то неподалеку грохнул гром. И почти сразу хлынуло. Ливень нагнал с разбегу, не расшаркиваясь на мелкий дождик – шарахнул сплошным потоком, с которым не справлялись дворники. Видимость упала до нескольких метров, стопари впереди идущей машины угадывались с трудом. Я включил аварийку, чтобы в меня самого не влепились сзади – ее видно лучше при непогоде. Ощущение было, будто попали в гигантскую автомойку, только без щеток. Совсем рядом сверкнула молния, расколов небо ветвистым росчерком и сразу грохнуло так, что чуть не заложило уши.
- Надо остановиться, - выдохнула Кендалл. – Переждать пик грозы.
- Ты права. Тут нельзя останавливаться на обочине, надо поискать съезд.
Нам повезло, меньше чем через милю попался поворот на узкую дорожку, обычно такие вели к фермам. Мы едва его не проскочили. Асфальт вдруг внезапно кончился, и машина запрыгала по ухабам. Я затормозил, выворачивая руль, но поздно – правое заднее колесо провалилось, автомобиль ощутимо накренился. В зеркала разглядеть что-либо было невозможно, по ним непрерывно лилась вода. Дворники на лобовом бестолково молотили, и я их выключил. Попытки сдать назад и выехать ничем не закончились, мы буксовали на месте.
- Б**ть, приехали… Извини, док, - я развернулся к ней, отстегнув ремень. - Надо посмотреть, куда мы влетели, я сейчас.
Я выбрался на дорогу под хлещущий ливень, мгновенно промокнув до нитки. Бодрящий утренний душ, что может быть лучше? В плане закаливания – незаменимая вещь…***.
Я обошел машину, присел на корточки. Колесо увязло в глинистой яме, которую я не заметил вовремя. Не слишком глубокая, больше похожая на старую колею от трактора, но скользкая. И выбираться надо сейчас, пока она не раскисла от воды еще сильнее. Где-то в багажнике была доска на полку, которую забыл завезти Норману для ремонта.
- Кендалл? – я открыл дверь, заглядывая в салон. – Ты за рулем ездишь? – Она кивнула. – Перебирайся на водительское.
- Всё серьёзно? – встревоженно спросила она.
- Нет, пустяки. Подложу под колесо доску и толкну немного… - Я стянул мокрую футболку, вытер лицо и бросил её на заднее сиденье. – Стриптиз заказывали?
- Брайан? – Кендалл, смеясь, подняла брови.
- Что? Там грязь из-под колеса летит, чтоб ты знала.
- Тогда и джинсы надо снять, - в ее глазах прыгают черти.
- Это непременно, - пообещал я. - Но позже. Ты готова?
- Не знаю, - она кладет ладони на руль, ерзает на сидении. – Наверное. Что надо делать?
- Нажмешь на газ, когда дам знак, хорошо?
Дождавшись кивка, захлопнул дверь и открыл багажник. Надеюсь, Норману была не слишком дорога эта полка и он простит мне ее.
Я подсунул ее под колесо, уперся руками повыше бампера и крикнул:
- Давай!
Мотор взревел, машина дёрнулась, но доска выскочила из-под колеса и оно провернулось вхолостую в грязной жиже.
- Стой!.. Черт… - я присел, заново подсунул доску. – Помедленней!.. Давай еще!..
Вторая попытка стала удачнее. Автомобиль обдал меня веером брызг, выскочил из ямы, качнулся и остановился в нескольких метрах.
- Ну вот, а ты беспокоилась, что помешаешь мне, - сказал я, вернувшись в салон. – Да я бы без тебя не справился. Спасибо, док. Там в бардачке есть салфетки, подашь мне?
Кендалл сдвинулась на свое сиденье, уступая место, и протянула мне салфетки, которые не слишком-то помогли оттереть брызги глины с джинсов, но я хотя бы сделал всё, что мог. Снаружи все так же лил стеной дождь, а здесь, внутри было относительно сухо. Я натянул заново влажную футболку, поежился от прикосновения мокрой холодной ткани и споткнулся о пристальный взгляд.
- Замерз? – тихо спросила Кендалл.
- Не особенно, - отозвался я, не отводя глаз. – Просто вымок. Надо включить обогреватель…- и не сдвинулся с места. Протянул руку, коснулся щеки. – Иди сюда.
Пальцы двинулись дальше, под затылок, легли на шею. Я наклонился поцеловать, поймал губы жадным ртом, притягивая ближе. Она выдохнула что-то неразборчивое, требовательно или протестующее, потянулась навстречу сама. Я легко перетянул ее на себя, усаживая верхом на колени, сдвинул кресло назад, чтобы руль не спивался ей в спину. Сжал талию, шаря руками по тонкой спине, чувствуя ладонями выступающие лопатки. Нащупал резинку на ее волосах, стянул, зарываясь горстями в пряди. И целовал, глубоко, сплетаясь языком, покусывая губы, втягивая в себя сладкое дыхание. Скользнул губами вниз, на запрокинутую шею, прикусывая бьющуюся венку, и ниже к ключицам в распахнутом вороте рубашки. Кендалл что-то простонала, потираясь распахнутыми бедрами о каменную эрекцию, черт, я трахну ее прямо здесь если она не…
… Совсем рядом промчался пикап, просигналив на ходу, и мы замерли, выпрямившись, тяжело дыша друг другу в губы.
- Кенди... – выдыхаю ей в губы, прислонившись лбом в лоб.
Она глубоко и часто дышит, сухо сглатывая.
- Брайан.
- Знаешь, сейчас…. – хрипло шепчу ей в ухо, поглаживая спину, - я жалею о том, что затеял эту поездку. Я бы хотел сейчас оказаться у тебя дома и затащить тебя с порога в постель. Шш, молчи, - закрываю ей рот поцелуем.
Мы целуемся медленно и долго, пока не восстанавливается у обоих дыхание. Когда она поднимает голову, мы замечаем, что дождь почти стих и вокруг посветлело. Только стёкла в машине запотели.
- Согрелся?
- Да. Местами даже… перегрелся.
Кендалл сдвинулась на моих коленях, опустила взгляд на вздыбленную ширинку и прикусила губу. Румянец расползался у нее по крыльям носа к щекам. В комплект к покрасневшей от моей щетины шее. Мне дико нравится, как она сейчас выглядит – растрепанная, с зацелованными губами. И я всерьёз начинаю думать про заднее сиденье, но… у меня недостаточно для этого тонированные окна и вокруг слишком светло, да и к тому же мимо проезжает еще один автомобиль по направлению к трассе. Дорожка, к несчастью, оказалась не заброшенной.
- Поедем дальше? – она вплетает пальцы в мои волосы, лаская затылок. Хочется наклонить голову, подставляясь под руку.
- Через пять минут. Выйду пока наружу, покурю. Мне надо время чтобы… - я выразительно показал глазами вниз.
Кендалл тихо смеётся и перебирается на свое сиденье.

Дорога до Дувра занимает около двух часов в среднем. Мы с остановкой потратили немногим меньше трех. Зато когда подъехали к городу, прогнозы синоптиков по побережью наконец-то начали оправдываться: облака пошли выше, в них появились просветы и даже выглянуло солнце. Кендалл вынула из сумки тёмные очки.
Сам городок маленький, смотреть в нём особо нечего, разве что, может, граффити Бэнкси с флагом Евросоюза без одной звезды. Зато замок возвышается над городом на высоком холме и его видно почти отовсюду.
Согласно указателям я направляю машину сразу к нему, где неподалеку предусмотрена большая парковка. Билеты я взял заранее онлайн, так что регистрация не отняла много времени. Нам предлагают присоединиться к одной из экскурсий, которые регулярно стартуют от подножия холма. Закинув на плечо рюкзак, я протягиваю руку Кендалл и она ее берет таким простым и естественным жестом, будто делала это много раз. У нее прохладная узкая ладонь и тонкие пальцы, с которыми приятно переплетаться. Мы пристраиваемся к одной из экскурсий, но очень скоро отстаем: никто в общем-то не проверяет, где наш гид и группа.
«Ключ к Англии» строился как крепость, для оборонительных целей, поэтому особой роскоши в нем не предполагалось, но зато он поражал размерами и древностью. По толстым каменным стенам в пятнах лишайника карабкался плющ, под ногами хрустели мелкие камешки. Ветер пах солью, морем, йодистыми водорослями, в синем небе кружили чайки, резко вскрикивая. Со смотровой площадки донжона окрестности видно на много миль вокруг. Пока Кендалл вглядывалась в смутно угадываемый берег Франции, придерживая рукой волосы, я достал из рюкзака фотоаппарат, прикрутил объектив и огляделся, прикидывая ракурсы.
- Док, - позвал я, отойдя на пару шагов, поднимая фотоаппарат. – Посмотри на меня.

»» 09.05.20 11:43 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Ипподром в Аскоте



- Принцесса хочет, - осталось пару миллиметров между нами, - познакомить тебя с мамой. 
Желание возникло абсолютно спонтанно. И мама особо не настаивала, а если быть точнее вообще пока не подозревала о том, что у меня есть парень.  Конечно, периодически она интересовалась моей личной жизнью и когда я займусь не только карьерой, но и подумаю о детях, правда в последнее время такие разговоры происходили все реже. Видимо мама отчаялась пристроить дочь в хорошую семью. А я не спешила ее обнадеживать. Можно было сказать, что многочисленные родственники Вика первыми получили эту привилегию знакомства с его девушкой. Хотя у меня были сомнения в том, что сам Вик считал это привилегией, скорее проверкой, не сбежала после знакомства, значит годная, можно продолжать отношения.

- Неа или ты боишься Виктор? – я всматривалась в лицо парня.

- Я тебя начинаю бояться Вик, - пыталась понять, насколько он серьёзен. - И кстати, я не помню, говорила ли тебе, что моя мама живет в Америке? Поэтому знакомство придется отложить до моего отпуска, но оно однозначно состоится просто чуть позже. – Я чмокнула мужчину в щечку, с милой улыбкой на лице.
Да, я тоже могу быть душкой.
- А теперь, вперед, чистить лошадь!- Я махнула рукой в сторону щеток, - В нашей конюшне правило,- кто катался, тот и моет. – Вообще, я немного преувеличила, и такого правила у нас не было. Во всяком случае, оно точно не относилось к гостям конюшни, но удивленно приподнятые брови Вика стоили того. У нас были грумы, которые могли почистить и отвести лошадей в стойло, но большинство наездников, особенно занимающихся профессиональной ездой, предпочитали делать это сами и, наверное, даже в каком-то смысле считали это очень важным.
Я с улыбкой наблюдала, как мужчина приводит в порядок Звездочку, надо признаться, справлялся он неплохо. Через полчаса мы вышли из конюшни и я повела Вика в сторону парковки для сотрудников.
- - Ммм, мы куда? - поинтересовался Вик.
- На парковку, - не задумываясь, ответила я.
Мужчина резко затормозил, и меня дернуло в его сторону от неожиданности.
- Ты чего? – я с удивлением тоже остановилась, смотря на мотающего головой Вика.
- Я припарковался не здесь,- ответил он
- А я здесь, - я показала в сторону парковки, где виднелся мой синенький красавец купер, и перевела взгляд обратно на мужчину. Мне показалось или Вик действительно поморщился. Уже готовая защищать честь своей малышки, я открыла рот, но Вик меня опередил.
- Поехали на моей, она попросторней, - предложил он, – и быстрей.
- Мне завтра на тренировку, не хотелось бы ее бросать тут и ехать на такси.
- - Я тебя отвезу, - тут же уверенно сказал Вик.
Неужели он боится ехать со мной? Я подозрительно прищурилась.
- Давай я на своей, а ты на своей, тебе наверняка завтра рано в клинику, - воспротивилась я,  - за это я угощу тебя кофе, уверена, что ты толком сегодня не ел, как и все прошлые две недели, - не удержалась я от того, чтобы побурчать.
- Ммм, кофе? А это заманчивое предложение, Джулс,  я, пожалуй, соглашусь, - Вик приобнял меня за талию, захватывая при этом и руки, – надеюсь у тебя в холодильнике, есть что-то съедобней салата?
Я чувствовала, что он улыбается, но все равно возмутилась: - Вик!!!
-Я шучу, я буду рад и капустному листу, но сэндвичи, конечно, были бы круче, -добавил он.
- Вииик!- вырваться из объятий не выходило, - конечно, у меня есть что-то съедобное в холодильнике, а вообще я пригласила тебя на кофе, - торжествующе завершила я и даже чуть не показала язык. Этот мужчина однозначно оказывает на меня не самое лучшее влияние.
- Окей, тогда езжай первая, я за тобой, только не гони, Джулс, договорились? – попросил он.
- Я хорошо вожу, Вик, - насупилась я.
- Конечно, Джулс, ты отлично водишь,  я буду ждать тебя на выезде, - Вик, поцеловал меня в макушку и отпустил, сделал шаг в сторону парковки для гостей и не очень громко добавил. – И самое главное резко не тормози, Джулс.
Виииииктоор! – Я, было, бросилась за мужчиной вслед, уже замахиваясь для шуточного удара. Но он прибавил шагу и перешел на бег.
- Ты самый лучший водитель, Джулс, - крикнул он издалека.
- Ага, конечно, - пробурчала я себе под нос и потопала к своей машине.

Лондон. Квартиры.

За оградой машина Виктора пристроилась следом за моей, и мы поехали в город. Припарковаться у дома у мужчины вышло быстрей, чем у меня. Но это не, потому что я неуверенно вожу, вовсе нет, просто именно когда он заехал на парковку, мой сосед по лестничной клетке как раз выехал и освободил место, а мне пришлось искать другое.
- Я уже соскучился, надо было ехать обоим на моей, – сказал Вик, открывая мне дверь моей машины и вытягивая меня из нее.
- И бросить мою малышку в одиночестве на конюшне? - лукаво улыбнулась, - ни за что не свете. Пошли пить кофе.
Я пикнула сигнализацией и, не опуская руки Виктора, двинулась в подъезд. У двери квартиры я долго искала ключи в сумочке, уже в уме вспоминая, не могла ли я забыть их в раздевалке, но, слава богу,  минуты через три я их откопала. Мысленно дав себе обещание, навести порядок в своей сумке, я открыла дверь и впустила мужчину в свою обитель.
- Заходи и устраивайся поудобней, - проговорила я, скидывая свои кроссы. Повернувшись ко входу в комнату, я на автомате показала на кресло, выхватывая взглядом с утра расправленную кровать и оставленный на ней пеньюар. Возможно, у меня даже покраснели щеки. Вот черт! Надо было закрыть дверь и провести его сразу на кухню. К гостям я однозначно сегодня не готовилась. И об этом небольшом нюансе совершенно забыла, но бежать и заправлять кровать сейчас, было бы глупо, поэтому я просто сделала вид, что все так и должно быть и продолжила говорить. – А я пока сделаю кофе и что-нибудь перекусить.
 Я даже быстрей, чем намеревалась, ретировалась на кухню и сразу открыла холодильник, переводя дух.  И вообще чего это я. Он же видел меня голой, ну практически голой, занавеска была, но все же  я была голой. И смущаться из-за кровати? Черт надо было снимать квартиру с двумя комнатами! Минуту я просто смотрела в пространство, прислушиваясь к тому, что делает Вик в комнате и только потом начала оглядывать содержимое, решая чем можно накормить мужчину.

»» 21.09.20 21:28 Квартиры Лондона
_________________

- Док. Посмотри на меня.

Старые дома обладают собственной неповторимой атмосферой, особой энергетикой, но это способны оценить и почувствовать не многие. Эстеты, фантазеры, писатели, художники и все, кто не лишен богатого воображения и чувства стиля. К сожалению, я к таким не относилась. Частичная реставрация не способна уничтожить налет вековой истории, написанной в каждое трещинке и на камне, поросшем мхом. Воздух все еще пахнем недавно пролитым дождем. Я люблю этот запах, как и сам дождь. Ливень сотворил маленькие лужицы, но через час от них не останется и следа.

Мне нравится это место. На самой высоте, на свежем воздухе, в современном мире, я назову ее обзорной площадкой, где среди невысоких башен крепости, можно увидеть синь пролива и пляж. Я перехватываю волосы, норовящие прилипнуть к накрашенным блеском губам и запутаться в ресницах. Удерживаю пряди одной рукой, прижимаю к плечу, и чувствую, как мои глаза слезятся от яркости света на водной глади. Поздно вспоминаю, что забыла взять очки, впрочем, как и зонт. Поднимаю глаза – тучи рассеялись, словно недавняя гроза была иллюзией и все остальное тоже привидилось. Не рискую подходить ближе, к краю, страх перед высотой сильнее, но со своего места я могу наблюдать темные решетчатые глазницы окон на противоположной стене.
Оборачиваюсь на просьбу Брайана, прекрасно зная, что он задумал. Я умею позировать. Этому искусству нас с Эшлии учили чуть ли не младенчества. Обязательное требование к детям, фото лиц родителей которых украшают страницы известных изданий в разделе бизнес. Только сейчас разница очевидна. Сейчас нет притворства. Ни капли. Я действительно счастливо улыбаюсь, щурясь от послеполуденного солнца, и смотрю в объектив его камеры. А мужчина, по ту сторону даже не догадывается, что моя улыбка вызвана его присутствием, а не серым камнем, от которого веет диким холодом.
- Я тоже хочу тебя сфотографировать.
Брайан медленно отводит камеру. Я достаю свой смартфон и пока ищу иконку камеры, Брайан встает возле каменной башенки, таким образом, чтобы я видела синь пролива за его спиной. Жестом руки я показываю, где я все же хочу его видеть. И заодно, чтобы в кадр не попала пожилая женщина в ярком платье. Наверное, французский бульдог, что ковылял за ней внизу, остался у стен крепости, сторожить свою хозяйку. Брайан послушно встает ровно спиной к серой башенке, что притаилась в тени. Мне не нужны отвлекающие детали на заднем фоне, я хочу видеть на фотографии лишь мужчину, а красивые картинки я посмотрю в интернете.
Он красив. И я сейчас совсем не о проливе, что виднеется между башен и ни о самой крепости. Несколько быстрых кадров, потом выберу лучший, и поставлю на его звонок. Чтобы каждый раз, слушая его голос, прижиматься иллюзорно к нему.
- Ты красиво выходишь на фотографии, - говорю ему, снова пряча телефон в заднем кармане небольшой сумочки, ремешок которой переброшен через мое плечо.
- Покажешь?
Я ближе подхожу к нему, смело оплетаю его пояс своими руками. Прикрываю глаза, наслаждаясь этой простой лаской и трусь лбом о его колючий подбородок. Мне нравится быть такой смелой рядом с ним, как и вдыхать его пряный аромат смешавшийся в дождем и ветром.
- Нет, хочу, чтобы ты был только для меня, - и ведь совершенно не о фото.
Как жаль, что гроза так быстро закончилась…

Я открою тайну. Я не люблю экскурсии. И даже немного расстроилась, что территория замка оказалась открытой. Оказывается, она открывается только в летний период. Не понимаю их прелести. Бродить вокруг каменных сводов, по аккуратно выложенным аллеям и ... что? Что дальше? Но разве о таком можно сказать мужчине, который пригласил на свидание? Конечно, нет. Возможно, в этом мое невежество, которое я всеми усилиями не хочу ему показывать, а наоборот задаю вопросы, на которые Брайан с готовностью отвечает. А может дело в том, что вокруг нас слишком оживленно. А я хотела, чтобы, второе свидание было там, где нас не будут отталкивать друг от друга, спешащие запечатлеть солнце над проливом туристы. Бегают дети, и мелкий гравий летит из-под их пяток.
Я улыбаюсь Брайану, и мои глаза блестят, когда я смотрю на него, и он это видит. Мне нравится его улыбка, которая отражается в кофейных глазах. Помню, как его глаза становятся темнее самого крепкого кофе, тогда в машине и это вызывает непроизвольную дрожь в моем теле. Брайан видимо истолковывает это по своему, и слегка обнимает меня за плечи. Я улыбаюсь этому жесту заботы и доверчиво жмусь к его боку. Разве я могла себе представить, что буду способна на такое. Я даже не знала, что так умею: отвечать ему флиртом, низким голосом с манящей хрипотцой в нем и с предвкушением наблюдать, как мужчина готов потерять контроль над собой. Но лишь пока готов, мне еще многому предстоит обучиться, чтобы он, в конце концов, его утратил. И я себе нравилась такая. Словно он, наконец, разбудил меня. Но слишком много меня. Я вздыхаю, и снова привлекаю внимание мужчины к себе. Это так странно. Но мне нравится так ненавязчиво привлекать его внимание. Случайным вздохом в сторону, как бы поражаясь красоте окружающей меня. Засунуть руки в задние карманы джинсов, от чего натягивается белая шелковая блузка на груди, обрисовывая кружево под ней. И получать самодовольное удовлетворение от взгляда Брайана в этот момент. Оказывается, как долго во мне дремало это женское самодовольство.
Я начинаю понимать, о чем мне всегда толковала Мегги.

Но стоит мне отвести взгляд, как мои глаза тускнеют. Усталость. Тяжелая смена, операция по пересадке. Волнение за пациентов. Я выжита сегодня. Неудачное время для подобных экскурсий, но опять же, я не посмею сказать и показать такое мужчине, который мне нравится.
Мы поднимаемся по каменным ступеням окружённых с обеих сторон ветвистыми деревьями. Наверное, рыцари в доспехах не раз сбегали по ним. Или не по ним, думаю, те давно уже разрушены и отреставрированы вновь. Надо было прочитать в машине хоть какую-то информацию и замке. Мы вышли к каменным серым стенам с уже другой стороны крепости. Не мы одни. Туристы с фотоаппаратами тоже окружают крепость, как воины в свое время во время атаки, только вместо мечей - смартфоны и фотоаппараты, а вместо лат – брендовые рубашки, футболки, пиджаки и куртки. Под ногами шуршит мелкий щебень. Хорошо, что не надела туфли.
- Монументально,- оглашаю свои мысли. Больше не придумала, что сказать.
Задираю голову и чтобы увидеть резные башни с реющими флагами Британии. Глаза вновь начинают слезиться, и быстро моргаю. Не хватало еще размазанной туши под глазами.
Оказывается, это так легко. Просто закрыть глаза и представить себя в голубом платье с тугим корсетом и высокой причёской спрятанной под сеточкой.
Услышать запах догорающего воска и испугаться теней, что отбрасывают на стены факелы. Это все на что годна моя фантазия. Я никогда не была фантазёркой. Моя ладонь находит ладонь Брайана. У него теплая рука на контрасте с моей. Всегда мёрзну, а от камня веет ещё большим холодом. Разве удивительно, что в те времена умирали такими молодыми.
Мы больше не идем за экскурсией, а я не стремлюсь в подземелья замка, которая таит в себе наверное, не самые приятные истории. Мы просто медленно прогуливаемся по территории крепости, переплетя наши пальцы рук, и играя друг с другом, то раскрепляя, то переплетая заново. Лишь бы касаться.
- Я слышала свозь сон, как ты рассказывал о море, - поднимаю свое лицо к нему, и замечаю, как дернулся уголок его губ в улыбке, - или мне приснилось?
- Смотря, что ты слышала? - оказывается, от этого бешено бьется сердце, когда слышу улыбку в его голосе.
- Что ты где-то снимаешь домик, и про огни кораблей вдали…
- И слышала, как я уходил?
- Нет, иначе бы не отпустила.
Он молчит, продолжая играть в прикосновения с моими пальцами, отчего мурашки на моей коже устраивают забег. А я хочу просить его показать мне тот домик.

Мы идем по аккуратным дорожкам, с окруженной вокруг нас газонной травой? Она как в лучших домах пригорода Лондона, или в домах за белой изгородью Палм-Бич, где живут мои родители, словно отмеренная линейкой и ни одной лишней травинки. Как и аккуратные кустарники, из «прически» которой не выбивается ни одной лишней ветки.

- Прогуляемся к меловым скалам?
Его ладонь сжала мою руку, отчего я почувствовала тихий хруст пальцев. Видимо слишком усиленно я думала о его доме, о нас вдвоем и, где больше никого, что когда я обернулась, заметила, что мы отдалились от крепости, идя к пешеходной тропе, а впереди были слышны удаляющиеся эхо голосов точно таких же туристов, какими были и мы с Брайаном.
- Конечно, - ответила, слушая тихий шёпот щебня под ногами.
- Ты знаешь, что все благодаря им, побережье Англии называют Туманным Альбионом?
- Я думала, это связано с туманами? Разве нет?
- Нет, - продолжает Брайан и я улыбаюсь, когда слышу некоторую гордость в его голосе, - заметив белеющие вдалеке скалы, моряки могут быть уверены, что до британских берегов осталось совсем немного. Именно из-за белых по цвету уступов побережье Англии стали называть Туманным Альбионом, ведь на латыни albus значит «белый». Ты не замерзла? – вдруг спрашивает.
- Ну, если обнимешь меня сейчас, то точно станет теплее.
Он улыбается и обнимает, а я чувствую тепло его тела, сквозь тонкую рубашку. Он всегда теплый и как это трудно, отстраниться. Но делаю это с тяжелым вздохом. А он словно понимает меня и, наклонив голову, вкусными губами накрывает мой рот.
- Не пора ее надеть? – кивает на куртку, наброшенную на плечи.
- При условии, что и ты наденешь свою, - киваю на его которую, он сжимал в руке.

- Ты читала Дюма?
- «Графа Монте-Кристо».
- А про мушкетеров? – мотаю головой.
Брайан резко останавливается и с насмешливой улыбкой обрисовывает мое лицо.
- И нечего на меня так смотреть, я знаю название всех костей на латыни.
- Прощена, - смеется Брайан, за что получает взгляд полный неподдельного негодования.
- Так что там с мушкетерами?
- Известный тебе Д’Артаньян, - и снова замолкает , - ты же знаешь Д’Артаньяна?
- Знаешь главную клятву врача, Брайан? - он медленно кивает, - так вот, еще чуть-чуть и я ее нарушу.
- Понял, - и снова эта улыбка, от которой сердце бабахет и я уже забыла, на что обижалась. Сама руки наши переплетаю. - … Когда плыл в Англию добывать подвески королевы, первое что он увидел, приближаясь к английскому берегу, была белоснежная полоса на горизонте…
Я молча иду за Брайаном по тропе, ведущей вниз, слушая его тихий глубокий голос, который уносит ветер пролива. После дождя тропа немного скользкая и грязная, и я вцепляюсь пальцами в руку мужчины, чувствуя, как гладкая подошва кед скользит по земле.
- …это был не снег и не прибрежный песок… - продолжает Брайан, как бы, не замечая мои попытки оторвать ему руку, - …Перед его взором постепенно поднимались над горизонтом величественно меловые скалы Дувра.
- Ого, ты подготовился.
- Хотел произвести впечатление, - смеется он.
- Для этого тебе лишь достаточно улыбнуться…
_________________

Мне нравится смотреть на нее. Просто следить глазами, касаясь взглядом. От летящих по ветру волос до белых носков кед. Разглядывать ровные дуги бровей, плавным уголком опущенные вниз, яркую улыбку, ямку между ключицами в распахнутом вороте рубашки. В этом есть много от профессии – машинально отмечаю, как падает свет, невольно ищу ракурс, с которого кадр был бы удачнее. Но не только. Не только. Когда я работаю, то женская красота всегда остается для меня только искусством. Мне приходилось снимать моделей разной степени привлекательности и опыта. Были среди них и очень красивые. А были такие, про которых так не скажешь с первого взгляда, но камера их, что называется, любила – и на снимках получалась такая красота, от которой захватывало дух, а кастинговые агентства готовы были перегрызть друг другу горло: в моде уже давно нестандарт. Но, поправляя модели волосы, мне не хотелось запустить в них руки, сжать в горсти. Мелькающее в разрезах одежды белье не вызывало желание его снять. А приоткрытые губы не наводили на мысль об их вкусе. И этим работа отличается от сегодняшнего дня. Я стараюсь сдерживаться. Напоминать себе, что вообще-то пригласил девушку на прогулку, а не для того, чтобы бесконечно лапать её, то и дело притягивая к себе. И – держаться за камеру. Обеими руками.
Просьба Кендалл позировать звучит неожиданно. Она с серьёзным видом целится смартфоном, а я добросовестно замираю, сдерживая смех: это чертовски непривычно, поменяться с моделью местами.
- Ты красиво выходишь на фотографии.
Не может быть.
- Покажешь? – скептически поднимаю бровь.
Кендалл вдруг обнимает, с улыбкой качая головой.
- Нет, хочу, чтобы ты был только для меня.
И это маленькое признание теплом разливается в груди.

Не знаю, понравился Кендалл замок на самом деле или она восхитилась им из вежливости. По правде говоря, сам я настолько часто отвлекался на неё, что, кажется, её снимков у меня будет вдвое больше, чем видов древних стен. Но это стало бы проблемой, если бы заказ на съёмку был коммерческий. А сегодня я работал прежде всего для себя, а себе я привык доверять. Если тянуло снимать конкретную девушку, значит, так и следовало делать.


Тропинка узкая, тянется вдоль обрыва над морем на несколько километров, ветвится спусками вниз. Вдали берег делает крутой поворот и отсюда хорошо видны меловые скалы с белой полосой прибоя у подножья. Иногда я останавливаюсь, чтобы сделать снимок, потом не спеша идём дальше. Пользуясь тем, что места для двоих хватает едва-едва, приобнимаю Кендалл за плечи, и она не возражает. Мне нравится вот так идти с ней, приноравливаясь к её шагам.
- Устала?
- Немного да.
- Я бы тоже присел уже где-то. Спустимся вниз и пообедаем, м?
- На пляж? – уточняет она.
- Да. Я решил не полагаться только на силу своей улыбки, чтобы впечатлить тебя. У меня с собой в рюкзаке есть термос с кофе и сэндвичи. Я подготовился по всем фронтам.
- А я боюсь признаться, что хочу есть.
- И зря. – Протянув руку, заправляю ей за ухо прядь волос. - Мы бы устроили привал раньше, на территории замка.
- Нет уж, теперь я хочу к морю…
- Тогда давай найдем, где спуститься.

Береговая полоса усыпана мелкой круглой галькой, шуршащей под ногами. Назвать её пляжем в обычном понимании сложно. Но мне такой вариант нравится гораздо больше золотых песчаных берегов, где не протолкнуться от загорающих туристов и ярких зонтов. Здесь течение в проливе не даёт воде прогреться, к тому же, близко порт, и всё это не способствует притоку любителей пляжного отдыха. Что, впрочем, не мешает серферам в гидрокостюмах ловить волну. Кендалл закатала рукава рубашки и низ джинсов, разулась и, держа кеды в руке, плескала ногами на мелководье.
- Вода холодная, - предупредил я.
- Нет, - она, смеясь, наклонилась, и зачерпнула ладонью воду, брызнула в мою сторону. – Тёплая.
- Будешь брызгаться – окуну, - я со смешком увернулся от брызг. – И тогда посмотрим, какая тёплая.

Кендалл я постелил свою куртку, сам просто уселся на нагретую солнцем гальку. Рядом она разложила находки: несколько ракушек, пару обкатанных до гладкости кусочков стекла и маленькую морскую звезду, высушенную солнцем. Ветер поутих, а может, от него защищал высокий холм, отвесной стеной поднимающийся вверх над берегом.
- Не могу сказать, что мои сэндвичи это верх гастрономического искусства, но это всё, на что я оказался способен около семи утра,…. – сказал я, вручая сверток.
- Я ужасно голодная, - призналась Кендалл.
При этих словах мысли мои почему-то приняли направление, не имеющее ничего общего с едой. Я отвлекся от распаковывания рюкзака, медленно поднял глаза, задержавшись взглядом на длинных ногах в узких джинсах, на скрещённых лодыжках. Вспомнил, как проводил по ним ладонями в машине и повторить захотелось прямо сейчас. Я даже оглянулся на предмет наличия чужих глаз: невдалеке брела по берегу парочка с собакой, за ними ещё одна. Черт.
- Держи, - я протянул ей стакан с кофе.
- Я и не знала, что ты умеешь готовить, - Кендалл улыбнулась и слизнула с пальца каплю сырного соуса.
- Ты думаешь обо мне лучше, чем есть на самом деле. Готовит у меня тайка Ваан, я её нанял в агентстве по домашнему персоналу. Приходит пару раз в неделю. А сам я готовлю редко и на базовом бытовом уровне. Просто складываю одно с другим. Индейка, хлеб и сыр складываются хорошо, - я усмехнулся, - как ты, я и любая горизонтальная поверхность. Хотя, может, вертикальная тоже подойдет… - добавил я, глядя как на её щеках загорается румянец.
Я думал, Кендалл смущенно отведёт глаза, а она вдруг вскинула ресницы и ответила долгим прямым взглядом. Теперь кинуло в жар меня.
- Надо будет проверить, - уголок её губ дернулся в улыбке, но выражение лица осталось непроницаемым.
- Жаль, ни одной вертикальной поблизости.
- А это? – она невозмутимо кивнула на скальную стену позади, потом посмотрела на меня, сжала губы и, не выдержав, рассмеялась. – Видел бы ты сейчас себя!
- Провокатор, - я засмеялся вслед. – На какой-то момент я подумал, что ты серьёзно!
- Я пока не настолько раскрепощена, - посмеиваясь, заявила она. – А можно оставшийся хлеб скормить чайкам?
- Можно. Кидай прямо в воду, они подберут.
Чайки устроили настоящее соревнование на скорость. Кружили над головой, примериваясь, как быстрее других подхватить куски хлеба, сердито орали.
- Жаль, мало осталось, - Кендалл вернулась, отряхивая ладони, села рядом. – Надо брать больше.
- Бесполезно, они сожрут любое количество, сколько ни возьми, - я переместился так, чтобы положить голову ей на колени. – Не тяжело? – прищурившись от солнца, посмотрел на её лицо. Почувствовав на лице прохладные пальцы, закрыл глаза, подставляясь под ласку.
– Мы с тобой, наверное, загорим сегодня. Возле моря загар хорошо ложится. Когда я снимаю дом на побережье, то через неделю возвращаюсь в город с таким загаром, будто с южного курорта.
- Далеко отсюда?
Я задумался на секунду.
- Нет. Минут сорок ехать. Может, чуть больше.
- Там сейчас кто-нибудь живёт?
- Не знаю. Хозяина зовут Глен, он старый приятель моего отца, служили вместе. Меня он считает кем-то вроде троюродного племянника. В конце лета уезжает навещать детей и внуков, а дом сдает мне. Но сейчас он еще наверное не уехал, рано… Хочешь, позвоню ему и мы заедем на обратном пути, сделаем крюк? В деревушке есть рыбный ресторанчик, с виду неказистый, но там подают лучшие морепродукты, каких не встретишь в Лондоне. Всё покупают тут же, у рыбаков. – Я открыл глаза и посмотрел вверх. – Свожу тебя нормально поужинать, а то сегодняшний ланч не в счет. Или возьмем на вынос.
Кендалл улыбнулась, пожала плечом. Я поднял руку, положил ладонь ей на затылок, пригибая к себе голову – и поцеловал мягкие губы, раскрывшиеся навстречу. Долго, не спеша, втягивая в себя её прерывистое дыхание. Прикусывая губы, зализывая языком. Ещё и ещё. Пока хватило дыхания.
Кендалл подняла голову, глядя на меня потяжелевшим взглядом из-под ресниц.
Я нащупал под пальцами гладкий плоский камешек, нагретый солнцем – и хулигански улыбнувшись, засунул его ей в вырез блузки под край просвечивающего белья.
- Брайан, - ахнула она и засмеялась.
- Не вынимай, - я поймал ее за руку. И добавил серьезным голосом: - Я сам потом достану.
Она прикусила губу, прошлась взглядом по моему телу и тихонько выдохнула. Да, эрекцию в таком положении не скроешь, но я и не пытался. Смотри, девочка, что ты со мной делаешь.
А потом увидишь, что сделаю с тобой я.
- Надо сделать звонок.
Я нехотя поднял голову с её колен, дотянулся до рюкзака, отыскивая телефон.
Трубку Глен взял не сразу. И голос его мне не понравился, сиплый, с одышкой.
- Привет, Глен, это Брайан. Ты там стометровку бежишь, что ли? – я поднялся на ноги.
Оказалось, что бегать он будет ещё не скоро – несколько дней назад его увезли в больницу с сердечным приступом – сначала в Дувр, затем перевезли в Лондон. Назначили лечение, ждут приезда со дня на день какого-то профессора, поэтому когда Глен вернется домой – неизвестно. Узнав, что я хотел заехать, обрадовался и попросил проверить, в порядке ли дом – покидал он его в такой спешке, что даже не помнит, закрыл ли кто-нибудь дверь – хотя он говорил медикам, где лежит ключ.
- Что-то случилось? – с беспокойством спросила Кендалл, когда я положил трубку.
- Хозяина дома положили в больницу. Он хочет, чтобы я проверил, в порядке ли дом. – Я протянул руку, чтобы помочь Кендалл встать. Она поднялась, и я прижал ее к себе одной рукой, заглянул в глаза. – Только тогда в Лондон мы вернемся затемно. Поедем?

»» 10.09.20 13:34 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

трасса Лондон - Ньюкасл

Салон кроссовера пропитался навязчивым запахом каких-то моющих средств, и за первые пару часов дороги я не раз пожалел, что перед носом у меня не болтается ароматический мешочек, благоухающий поддельным яблоком. Уж лучше он, чем стойкая химическая вонь.
Однако признаю, что взятый в аренду «Вольво» был идеально чист и снаружи, и внутри, а за двести восемьдесят миль пути отлично проветрился, благодаря приоткрытым окнам.
Мы с Моникой выехали из Лондона на рассвете, двигались без остановок, и около полудня были уже в Ньюкасле. Отсюда до маяка святой Милдред, где нас ждала моя кузина Амелия, оставалось меньше часа езды.
В пути мы больше молчали, лишь временами перекидываясь какими-то фразами. Разговор разгорался, согревал ненадолго, проглатывал незаметно несколько миль и минут, и затихал. Беседа вставала на паузу, но затяжные интервалы тишины не казались мне неловкими. Не знаю, что чувствовала Моника, а я был рад просто находиться рядом с ней.
Находиться и только? Кого я обманываю? На самом деле, в мыслях я зашел уже далеко, но в реальности словно уперся на какой-то невидимый силовой барьер, вынуждавший меня держать дистанцию, а временами так и вовсе ощущать себя деревянным чурбаном.
Вот и не верь после такого в колдовские чары.
Присутствие этой женщины было невообразимо приятным, но в то же время вызывало беспокойство, отключало во мне привычные опции, когда я слышал голос Моники, смотрел на нее.
Была в ней какая-то особенная сдержанность, закрытость, может быть даже тщательно оберегаемая тайна. Не знаю, хотел бы я ее узнать, но точно хотел, чтобы со мной Моника почувствовала себя свободной от того, что ее тяготило.
Черт, в мыслях я действительно зашел слишком далеко, никогда прежде ничем подобным не озадачивался, по крайней мере, не припомню такого. Все в моей жизни всегда было проще и понятней: плохое и хорошее как черное и белое, холодное и теплое. А здесь словно голову напекло, но тянет откуда-то отрезвляющим ветерком и остужает жар.
- Ты не голодна? – спросил я у притихшей на пассажирском сиденье Моники.
- Перекусила бы чего-нибудь, - в голосе моей попутчицы появилась легкая хрипотца. Приятная, как осязаемое кожей бархатное прикосновение. – Рано утром я выпила чашку чая, а есть совсем не хотелось.
- А я дико проголодался. – Двусмысленно прозвучала фраза. - И хочется не просто перекусить, а что-нибудь посущественней. Кто знает, когда мы сможем нормально поесть. Пока доберемся, устроимся к отеле, - рассуждал я. – Давай, сделаем остановку.
Моника деликатно зевнула, прикрыв рот ладошкой, и согласно покивала.
Она сегодня еще и не выспалась, а я тащил ее куда-то по делам, которые ее совсем не должны волновать.
– Брат сказал, что можно перекусить в «Бистро 21», - я свернул с шоссе и припарковался на стоянке первого попавшегося супермаркета.
- Твой брат хорошо знает эти места? – спросила моя попутчица.
Она достала из сумочки пудреницу, открыла ее, бросила внимательный взгляд на свое отражение, поправила волосы, провела кончиком пальца по губам.
Чуть приоткрытый рот, без помады и блеска, нежный, чувственный…
Я понял, что так и не ответил на вопрос Моники, а сижу и оцепенело пялюсь на нее.
- Тони бывал здесь по работе, - очнувшись, я торопливо забил в поисковик навигатора адрес бистро. В отличие от брата, этот город я не знал совсем.
…Помидоры с острова Уайт, фрикассе из курицы и креветок, апельсиновое песочное печенье. Энтони не обманул, обслуживание и кухня в этом заведении были отменными.
Честно говоря, после вкусного и сытного ланча ехать никуда не хотелось. Да и вообще, вся эта затея с поездкой показалась вдруг сущей глупостью и напрасной потерей времени. Я чуть было не выдал: «Давай лучше погуляем по городу, а потом снимем номер в отеле».
Но вместо этого спросил:
- Моника, какая ты была в детстве?
Она удивленно взглянула на меня, приподняв брови, потом улыбнулась, будто припоминая что-то приятное, и ее коротким рассказом меня отнесло туда, где было тихо, спокойно и уютно.
…Узкая асфальтированная дорога вела вдоль песчаного пляжа, местами подступая совсем близко к воде. Если бы не ограждение, я бы поддался искушению прокатиться вдоль моря, послушать, как шуршат шины по мокрому песку. Вдалеке уже показался остров, на котором возвышался маяк. Еще несколько минут, и мы будем на месте.
Но спешить я не стал. Выбрал место, свернул с дороги и припарковался на обочине.
- Не хочешь выйти? – предложил Монике. – Немного разомнемся, осмотримся.
Берег в этом месте был усеян крупными камнями, на которых расселись птицы. Валуны уходили дальше в море, образуя скопление маленьких, плоских скал. Если не бояться промочить ноги, то можно зайти довольно далеко от берега, перебираясь с камня на камень.
В какой-то момент мне показалось, что Моника именно это и собирается сделать – уйти по камням в море и исчезнуть в подернутой дымкой дали.
День был погожий и теплый, но с моря дул прохладный бриз. Моника медленно прошлась вдоль берега и остановилась, забравшись на один из камней. Она стояла, глядя на волны и обхватив себя руками.
- Замерзла? – Я приблизился и встал рядом.
- Не знаю, - она немного нервно шевельнула плечами, не отрывая взгляда от поверхности моря. – Мне не холодно, а немного зябко. Это все ветер.
Я потянулся и обнял ее, ловя себя на мысли, что так бы и стоял здесь целую вечность.

Загородный особняк Моники дю Вилль

Заклинания и чары очень похожи на кулинарные рецепты: главное – соединить правильные ингредиенты. Если вы желаете испечь порцию шоколадного печенья, вы всегда можете добавить в тесто компоненты, придающие особый вкус вашей выпечке, например, немного измельченных орехов или щепотку ванили. А вот капуста в тесте для шоколадного печенья будет смотреться чужеродно и испортит весь вкус.
С магией все то же самое: добавив к базовому заклинанию правильные дополнительные составляющие, можно получить наиболее эффективное и индивидуально направленное волшебство.
В поездке на маяк мне особенно требовалась проницательность, поэтому на рассвете я уже стояла в саду, среди подсвеченной золотистыми солнечными лучами травы. Капельки росы вспыхивали в свете утреннего солнца яркими искрами. К их бриллиантовому мерцанию я добавила желтоватые переливы тигрового глаза, янтаря и сердолика, разложив кабошоны вокруг трех красных свечей на небесно-голубом покрывале. Традиционное заклинание, взывающее к помощи богини Бригитты, должно было усилить действие напитавшихся энергией небесного светила камней и связать их с мощью живого пламени.
Прогревшиеся на солнце камешки к вечеру заняли место в кармане моего жакета. Их тяжесть и тепло ощущались даже сквозь подкладку, и это ощущение придавало сил и уверенности, когда я возвращалась в Лондон.

На следующий день
Лондон – Ньюкасл

Вновь ранний подъем – еще до рассвета, постоянно прокручиваемый в голове список необходимого, предельно легкий завтрак – традиционный шоколад заменила чаем с молоком… В результате я чувствовала себя немного нервозно, хотя приятно оттягивающие карман кабошоны заземляли и успокаивали. Правда, собеседницей я сегодня была явно не самой лучшей: разговор постоянно затухал, но Саймона, кажется, это ничуть не тяготило. Он вообще выглядел уверенным и надежным, как скала. Вот уж кому не нужно заземление – этот мужчина производил впечатление всегда чувствующего твердую почву под ногами. Интересно, какова будет его реакция, если на маяке действительно окажется привидение?
Саймон немного рассказал о брате – в его рассказе чувствовалось тепло, хотя и не было той нежности, с которой он говорил о тетушке. Мне почему-то подумалось, что в детстве они с братом были изрядными шалопаями, доставившими тете много волнений. А потом Саймон спросил о моем детстве, и я мысленно перенеслась на уютную кухню, наполненную светом, падающим из распахнутых настежь окон, звоном кухонной утвари и ароматом клубничного варенья – нежным запахом, прочно ассоциирующимся у меня с летом.
После ланча я успокоилась и была совершенно спокойна до того самого момента, когда вдалеке показалась стройная башня маяка. Саймон предложил немного пройтись вдоль моря, и я с радостью воспользовалась этой остановкой. Отсюда маяк выглядел слегка расплывчато, словно набросок картины, не завершенной художником, но ничего зловещего в нем не чувствовалось. Все же я снова начала волноваться. Нет, привидений я не боялась, боялась подвести Саймона и его кузину, не сумев определить источник проблем. Впрочем, я ведь честно предупредила, что не медиум. Видимо, я неосознанно поеживалась, потому что Саймон спросил, не замерзла ли я.
А потом обнял. И его объятия успокоили меня куда лучше кабошонов. Он был сильным и очень теплым. И рядом с ним было надежно и хорошо.
- Скажи, а как ты обозначил меня для своей кузины? – уточнила я.
_________________

Ньюкасл - маяк св. Милдред

Ехать дальше я не торопился.
Возникло странное ощущение, что сейчас мы стоим на нейтральной территории, на которой все просто и понятно. Прогулялись, пообедали, встреча со взбалмошной Амелией еще не состоялась и можно повернуть назад и домчать до Лондона до завершения дня. И завтра с утра продолжить жить каждый своей жизнью. Ничего не усложняя, никуда не вмешиваясь.
Здесь и место было такое заурядное: пляж, указатели, асфальтированная дорога, ограждение вдоль нее, урны для мусора, скамейки для желающих посидеть и посмотреть на прибой и возвышающийся поодаль маяк. Все обыденно, обустроено в расчете на заезжих туристов и местных отдыхающих.
Но чуть дальше дорога сбегала вниз по склону прямо к воде, заметно сужалась и до острова пролегала по каменистой дамбе. Во время отлива бетонная лента змеилась по илистой осушке среди темных, поросших водорослями камней.
Перед поездкой я, конечно, почитал в интернете про это место. Узнал, что приливом прибрежную зону, называемую литораль, затапливает, отрезая путь с острова. Здесь даже мое куцее воображение начинало шевелиться, и белая башня маяка виделась не заурядным, а вполне себе загадочным сооружением на клочке бурой почвы, окруженной скоплением валунов.
Растительности на островке почти не было. Мрачноватую красоту пейзажа дополняли несколько ярких пятен: полоса подстриженного кустарника, красные черепичные крыши двухэтажных строений и две разноцветные лодки, замершие в ожидании прилива. Они будто вскарабкались по неровному склону островного берега и завалились на бок, уткнувшись носами в край дороги.
С того места, где мы стояли с Моникой, маяк казался белой ладьей на черной клетке шахматной доски.
Я обнимал женщину, которая мне безумно нравилась, руками, грудью и бедрами чувствовал соблазнительные изгибы ее фигуры, ощущал тепло тела, каждый нерв во мне гудел, как высоковольтный провод, но… думал я о чем-то совсем постороннем.
Что же не так? Со мной? Или с ней? Или с нами обоими? Почему я хочу приблизиться к ней, но не могу? Словно Моника очерчивала вокруг себя круг колдовским мелом.
Между нами не просто несколько слоев одежды, а что-то еще – невидимый ров, барьер, - и я упираюсь в него или не могу перешагнуть каждый раз, когда думаю, что готов двинуться дальше.
- Скажи, а как ты обозначил меня для своей кузины? – спросила Моника.
Вопрос сработал как оплеуха и вернул меня в реальность.
- Сказал, что ты моя Скалли, а я твой Малдер. Будем вместе вести паранормальное расследование и непременно наваляем виновным по шее. Кем бы эти виновные ни оказались.
Шутки шутками, а Малдер и Скалли из фантастического сериала были влюблены друг в друга с самой первой встречи, но целую вечность строили из себя напарников и соблюдали дистанцию. В своей реальности, если вдруг угораздит влюбиться, я столько держаться за ручки точно не хочу.
Я легко провел ладонями по рукам Моники, вверх, вниз. Прислушался, как слушают тишину, не уловив ее желания отстраниться и вообще ничего, что донесло бы до меня – она не хочет этого. Мягко коснулся губами макушки Моники, вдохнул запах ее волос. Они пахли свежестью, морским бризом, немного какими-то цветами и фруктами.
- Какое слово ты интересное подобрала – обозначил, - пробормотал я. Развернул Монику к себе лицом, не выпуская из объятий. – А как ты обозначаешь меня для себя? – спросил, глядя ей в глаза. – Только прежде чем ответить, вспомни, что ты меня пометила красной нитью, навязала на ней кучу узлов и теперь несешь за меня ответственность.
Мой взгляд замер на губах Моники, и я толком не понял, когда исчез невидимый барьер. Да и был ли он вообще? Разве что в моей голове.
Все неуклюжие, навязчивые мысли разом испарились, едва я почувствовал вкус теплых губ.
Поцелуй был долгим, тягучим и сладким, как клубничное варенье, о котором рассказала мне Моника за обедом. Она любила это варенье, а мне понравилось ощущать его вкус на ее губах. Явственный вкус, вполне зримый, как и наши воспоминания о прошлом, которыми мы с Моникой обменялись.
- Не собирался говорить, пока не приедем на место, - я неохотно прервал поцелуй для запоздалого признания, - но в отеле на острове остался свободным только один номер. Он, правда, двухместный.
- А почему не хотел говорить? – поинтересовалась Моника.
- Таков был коварный план – поставить тебя перед фактом, чтобы ты не сбежала от меня раньше времени. Ты же в курсе, что вот эту зону, - я кивнул на дорогу, ведущую к острову с маяком, - затапливает приливом? Когда окажемся там, выбраться будет сложно до утра. А уж если шторм… – В этом была лишь доля шутки, и, надеюсь, мой «юмор» не сильно напугал напарницу. – Но есть вполне безобидный вариант - поселиться в небольшой гостинице в деревне на берегу. В любом случае, я обещал Амелии позвонить до четырех часов и сказать, где остановимся. Она забронирует комнаты в выбранном нами отеле и будет нас там ждать.
Я взглянул на часы:
- Что решаем?
Моника не спешила отвечать. Она мягко высвободилась из моих рук, переступила на следующий камень, еще на один, совсем небольшой, грациозно покачнулась, удерживая равновесие, как танцовщица на канате, развернулась ко мне и пару мгновений задумчиво меня изучала.
- Ты храпишь? – спросила она.
- Не знаю. Нет. Иногда, может быть.
- Едем на маяк, - заключила Моника. - Раз уж вызвались вести паранормальное расследование, то пусть будет полное погружение в атмосферу.

Действия и реплики согласованы с партнером.

Дувр.

- Хозяина дома положили в больницу. Он хочет, чтобы я проверил, в порядке ли дом. – Я протянул руку, чтобы помочь Кендалл встать. Она поднялась, и я прижал ее к себе одной рукой, заглянул в глаза. – Только тогда в Лондон мы вернемся затемно. Поедем?
- Поедем, - легко согласилась она и наклонилась подобрать найденные ракушки.
Почему-то я думал, что дорога не займет много времени, но к машине пришлось подниматься по узкой тропинке в гору, да мы и не спешили, покидая Дувр. Поэтому солнце уже клонилось к закату, когда на обочине мелькнул указатель с названием деревушки. Поселок по сути состоял из одной очень длинной улицы, тянущейся вдоль побережья, то спускаясь к самому морю, то уходя выше, петляя между пологими холмами. Рыбацкие домики с разноцветными крышами теснились друг к другу вдоль дороги и рассыпались поодаль небольшими фермами.
Местный ресторанчик видно было издалека по флюгеру в виде парусника над красной черепичной крышей. По летнему времени столы были вынесены на открытую террасу, над которой покачивались выцветшие бумажные флажки на натянутых шнурах. В широких окнах красовались цветочные горшки, на крыльце развалился толстый кот, не проявивший к нашему появлению ни малейшего интереса. Зато в дверях показалась хозяйка, заслышав шорох шин. Прищурилась, разглядывая меня, кивнула: узнала.
- Приехал к старому Глену? – спросила она, разглаживая фартук. – Его третьего дня увезли в больницу.
- Знаю, миссис Ламонт, звонил ему. Он попросил меня глянуть, в порядке ли дом, раз уж я оказался неподалеку. Мы ездили сегодня смотреть Дувр. – Я оглянулся на Кендалл, выходящую из машины. – Накормите нас?
Хозяйка ресторанчика с любопытством посмотрела на девушку, но ничего не сказала, спросила только: - Внутри или на террасе?
Я вопросительно взглянул на Кендалл, она пожала плечами и улыбнулась.
- Давай на террасе. Когда еще доведется ужинать с видом на море.

С террасы открывался вид на залив, на волнах которого покачивалось множество рыбацких лодок, и вода меняла свой цвет от голубого до индиго. Над лодками кружили чайки, выпрашивая у рыбаков мелкую рыбу: вечерняя ловля была в разгаре и у людей, и у птиц. Кендалл притихла, думая о чем-то своем, и я не мешал ей – с ней было комфортно молчать, без тянущего чувства неловкости и попыток заполнить паузу.
В конце ужина я готов был признать, что если бы миссис Ламонт надумала открывать ресторан в Лондоне, то составила бы серьезную конкуренцию моей тетке Синтии.
- Теплый салат с лососем был прекрасен, - поддержала мои комплименты хозяйке Кендалл, когда я попросил счет.
- Приезжайте еще, в любое время.
- Сначала узнаю планы Глена, а то я уже ни в чем не уверен.
- Будешь с ним говорить, передай, что мы желаем ему побыстрее выздоравливать и возвращаться.
- Передам. Может, навещу его в Лондоне.
- Принести еще что-нибудь… чай? Грушевый пирог?
Я вопросительно посмотрел на Кендалл, она помотала головой.
- Нет, нам пора. Еще ехать обратно. Но пирог можно завернуть с собой, перед ним устоять не могу.

Глен жил на окраине, и нужный нам съезд от главной дороги тянулся вниз, к берегу. Дорога петляла зайцем, фары выхватывали в сумерках низкие кусты, белую ограду навеса для сена, недостроенную беседку, старый лодочный сарай и, наконец, сам дом. Длинный, одноэтажный, он стоял с одной стороны на сваях почти над самой водой. В окне горел свет.
Я нахмурился. Что за черт.
- Не выходи пока, - сказал я Кендалл.

Заглушил мотор, вышел из машины, осмотрелся. Солнце закатилось за край холмов, оставив после себя сиреневую густоту неба. Вокруг было тихо, только шуршали волны о прибрежные камни. На кольях сушилась растянутая сеть, в траве стрекотали сверчки.
И светилось окно.
Я поднялся по деревянным ступеням на веранду, опоясывающую дом, дернул дверь. Заперто. На стук никто не ответил. Попытался рассмотреть что-то через окно, но шторы были задвинуты.
- Что там? – тихо спросила Кендалл из-за плеча.
Я вздрогнул от неожиданности, повернулся. Не стала сидеть в машине.
- Похоже, что он просто забыл погасить свет.
- Оставим так? – неуверенно предложила она.
- Нет, зачем… - я отступил на шаг, приглядываясь в полутьме. Под крышей веранды были набиты узкие полочки, где Глен хранил всякую мелочевку: мотки лесок, грузила, старые катушки и прочий хлам. Пошарив под жестяной банкой, я нашел ключ.
Кендалл удивленно рассмеялась.
Она осталась на веранде, а я зашел в дом. Там все было по-прежнему: комната с кухней и запертая гостевая комната – Глен ей не пользовался и отпирал только, когда я приезжал. Тихо гудел холодильник, часы в углу звонко отщелкивали секунды. Со старых фотографий на стене на меня смотрел хозяин дома – один или с дочерями. И почему-то ни одного фото с женой. Я никогда не спрашивал про нее, но если есть дети, должна же была быть и жена. Зато была пара снимков с моим отцом – оба еще молодые, в военной форме. Отец всегда мечтал, чтобы я тоже сделал военную карьеру. Наверное, я главное разочарование в его жизни.
Невесело усмехнувшись, я вернул фото на место, погасил свет и вышел из дома.
Кендалл я нашел в конце веранды, там, где под сваями плескалась вода. Ее белая рубашка будто светилась в темноте. Док сидела на широких деревянных перилах, поджав ногу, и смотрела, как далеко в море светятся огнями баржи и сейнеры.
- Не замерзла? – спросил я.
Она покачала головой, но потянулась навстречу, когда я ее обнял, спрятала ладони под моей курткой. Мы просто стояли и слушали, как ворочается море на камнях – сонное, тяжелое, перекатываются волны через черные валуны. Весь день меня преследовали странные чувства, и вот теперь я смог понять, на что это похоже. На последний день отпуска. Или когда нужно уезжать и в кармане лежат билеты. Когда точно знаешь, что скоро все закончится. И ты жадно ловишь каждое мгновение, пытаешься их растянуть, продлить – и ничего не выходит, и можно только взахлеб глотать их, пропуская через себя. И запоминая, как на фотопленке.
Я хочу запомнить весь этот день по минутам. Утренний ливень. И солнце после него. Стены древнего замка, поросшие мхом. Каменистый пляж. Улыбку этой девушки. Ее колени под своей головой. Как она смеется.
Как она целуется.
Губы у нее мягкие и отчетливо сладкие, и за этим вкусом хочется врываться в ее рот языком снова и снова. Тяну к себе ближе. Е нога соскальзывает с перил, трется о мою ногу, прижимаясь. Дразнит. Руки путаются в полах ее рубашки, когда я вытягиваю ткань из ее джинсов. Глажу ладонями узкую теплую спину с полоской белья, вздрагивающие лопатки – и соскальзываю ртом по запрокинутой шее, чувствуя, как бьется пульс под губами.
- Кое-что оставил у тебя днем, помнишь? – хриплым шепотом.
- Хочешь забрать? – так же шепотом спрашивает она.
- Хочу.
Маленький плоский камень в руках чувствуется не теплым – горячим. Таким же, как кожа Кендалл. Прячу его в карман – мой трофей на память об этом дне.

Лондон

Кендалл уснула по дороге в город. Сначала поддерживала разговор, затем примолкла, глядя в окно, а потом я увидел, что она спит, и приглушил радио, чтобы не мешало. Первоначальные планы отвезти ее к себе пришлось отменить. День был долгий, и ей и правда нужно выспаться. Поэтому разбудил я ее уже возле ее дома.
- Приехали? – Кендалл сонно моргнула, выпрямляясь.
- Приехали.
- Не вышло из меня собеседницы, - она смущенно улыбнулась.
- Только в самом конце, - я улыбнулся ей в ответ, наклонился, чтобы оставить поцелуй на щеке. – Спасибо, что провела этот день со мной. Позвонишь мне завтра?
- Да, - она кивнула и открыла дверь машины.
Я подождал, когда в ее окне загорится свет, и не спеша выехал с парковки.

Кендалл и в самом деле позвонила мне на следующий день. Вернее будет сказать, ночь. Потому что днем ее телефон был недоступен, а я звонил несколько раз – после того, как разобрался с накопившимися делами и перекинул вчерашние фото на компьютер. На большинстве из них была она. Кендалл хорошо получалась на снимках, фото были яркие, летние – из тех, которые с удовольствием рассматриваешь в холодные осенние дни. Я отобрал несколько, чтобы прислать ей.
А потом она позвонила, но совсем не для того, чтобы сказать, что телефон ее разрядился и она только что его подключила. С телефоном все было в порядке. А с Кендалл – нет. Голос был напряженный, взволнованный. Она позвонила мне из аэропорта – сказать, что семейные обстоятельства требуют ее присутствия и заставляют срочно вылететь в Чикаго.
Что? Чикаго? Какого черта?
Хмурюсь, не веря в то, что слышу.
Я спросил, когда она вернется, и Кендалл так долго молчала в трубку, что мне показалось, будто связь прервалась. А потом сказала, что не знает, когда вернется. «И вернется ли», повисло невысказанное в воздухе.
- А как же… как же кошка твоя? – среди десятка вертевшихся в голове вопросов я выбрал самый незначительный.
-Я нашла, кому отдать ее на передержку. Брайан… мне надо идти. Заканчивается посадка.
- Хорошо, - растерянно согласился я. - Напиши, как долетела и… счастливой дороги.

Я стою на балконе и курю вторую сигарету подряд, перекатываю в пальцах плоский светло-серый камешек с мелкими крапинами. Не удержав, случайно роняю его, и он сухо щелкает где-то внизу, отскочив от бетонного пандуса.
Над городом нехотя догорает полоса заката, в которую провалилось солнце, и небо расцвечено всеми цветами красного и лилового.
Но мне не хочется его фотографировать.

»» 31.10.20 15:58 Отголоски прошлого
_________________

Маяк святой Милдред

Саймон пошутил насчет героев сериала «Секретные материалы», и я невольно улыбнулась, настолько мало я походила на уверенную в себе и скептично настроенную по отношению ко всему паранормальному рыжеволосую Дану. Однако главное я в этой шутке уловила: меня выдали за специалиста по сверхъестественным явлениям. Что ж, постараюсь сделать умное лицо при знакомстве с кузиной Саймона, если получится. У меня, все же, не было уверенности, что смогу обуздать полтергейст, если дело, действительно, в нем. Оставалось надеяться, что хотя бы явную мистификацию получится разоблачить.
А потом в мои тревожные размышления ворвался мужчина, до сих пор согревавший меня своим теплом. Уверенно развернув меня лицом к себе, он крепко, но при этом на удивление ласково поцеловал меня. Это было приятно и так естественно, словно мы уже давно были знакомы и хорошо изучили друг друга. Можно согреть человеку не только тело, но и душу? Когда Саймон поцеловал меня, мне показалось, что он сделал именно это – согрел что-то внутри меня. Там, где уже много лет прятался ледяной клубок, выросший из недопонимания и недоверия.
Мне показалось, что наши губы разомкнулись слишком быстро. Я бы не отказалась, если бы теплый и нежный поцелуй продлился подольше, но тут Саймон сознался, что в отеле на острове остался всего один номер. Почему-то я не удивилась. Наверное, подсознательно ожидала чего-то подобного, и эта мысль не вызывала отторжения, лишь усиливала мою неуверенность.

Мой муж не был садистом или мерзавцем, я жила в достатке, комфорте, уюте, он ни разу не поднял на меня руку, и я была уверена, что миллионы женщин с удовольствием поменялись бы со мной местами. Вот только никто из нас не был счастлив в этом браке. Мне потребовалось много лет, чтобы понять, как именно между нами выросла стена отчуждения.
Замуж я вышла совсем юной – мне было лишь восемнадцать лет. И это была первая из череды роковых ошибок. Физически я уже вполне развилась и выглядела, как молодая женщина, но психологически еще не созрела для супружества. Наверное, если бы мы подождали хотя бы года два – все могло бы сложиться иначе, но… я поддалась на уговоры родителей, несомненно, желавших мне добра и считавших, что давний друг семьи сможет позаботиться об их девочке. Муж был старше меня, и я не была в него влюблена, но надеялась полюбить. Он был привлекательным импозантным мужчиной, красиво ухаживал, знал много интересного, а я была веселой, но домашней девочкой и до него даже никогда ни с кем не целовалась. Ему импонировали мои юность и красота, как статусные вещи для многих обеспеченных мужчин, но он явно недооценил мои невинность и неопытность. На свадьбе он выпил лишнего, и, наверное, не до конца понимал, что рядом с ним в постели оказалась не опытная чувственная женщина, а совсем еще девчонка. Изнасилование мужем молодой жены в первую брачную ночь – звучит дико, но именно это тогда и произошло. Мне было адски больно, чтобы прервать эту пытку, я умоляла его остановиться, плакала, кричала, пыталась отбиваться, но он, скорее всего, решил, что я так пытаюсь его раззадорить или набиваю себе цену. Не знаю, могу только предполагать. Когда все закончилось, я боялась, что истеку кровью, так болело внизу живота, но крови как раз оказалось совсем немного – пара капель. Может быть, если бы муж дал мне время, чтобы все полностью зажило, я бы и сумела забить этот ужас, но на следующую ночь он тоже захотел секса. Снова было больно, снова слезы… Постепенно я превратилась в идеальную викторианскую леди: если мужу приспичит – надо раздвинуть ноги и немного потерпеть, думая, что выполняешь свой долг. Конечно, со временем стало уже не так больно, скорее, неприятно, но все равно от секса я никакого удовольствия не получала. Откровенно говоря, я боялась, что мои холодность и неопытность оттолкнут Саймона, но при этом прекрасно понимала, что секс – одна из составляющих отношений. Может, и хорошо, что все так сложилось? Мы знакомы совсем недолго, непривычная обстановка, будоражащие обстоятельства… Может, все будет не так и плохо?

Гостевой домик при маяке не выглядел устрашающим: стены из красного кирпича, беленые эркеры, весело поблескивающие на солнце чистые оконные стекла. Я по-прежнему не чувствовала ничего, внушающего опасения, когда мы зашли в маленькую чистенькую переднюю, украшенную яркими фотографиями маяка и окрестностей. Красочные буклеты выглядывали из картонной коробки, задвинутой за вешалку, оснащенную надписью «Добро пожаловать!»
Улыбнувшись Саймону, я уже хотела сказать, что не ощущаю ничего необычного или угрожающего, но тут раздался пронзительный женский крик:
- Отстань от меня, отстань! А-а-а! – и из глубины домика донесся непонятный грохот.

»» 19.11.20 20:51 Игровая площадка
_________________

Борнмут

Море, солнце и красивая женщина — что ещё нужно для превосходного дня? Пожалуй, только одно, чтобы никто не встревал в обозначившуюся идиллию и не мешал. Разве я многого хочу? Видимо, да.

Распотрошить собранную миссис Адамс корзинку мы с Меган ещё успели. Хлеб, сыр, вино, фрукты, ничего особенного. Но, кажется, нет ничего вкуснее этого непритязательного набора, приправленного свежим просоленным морским ветром. А потом к нам подошла небольшая компания, которым не хватало одного человека для партии в волейбол, они хотели сыграть девушки против парней. Девочки так просили, что Меган согласилась.
Мне же ничего не оставалось, как развалиться на песке и наблюдать. А понаблюдать было за чем. Меган отлично вписалась в их команду. Сначала я даже вытащил блокнот для эскизов и сделал несколько быстрых набросков. Но потом поймал себя на том, что не рисую, а просто глазею, причём с удовольствием. Девушки играли азартно, при этом постреливали глазами в своих противников и так соблазнительно изгибались, принимая и отдавая удары, что даже мне было жарко. А ведь я всего лишь сидел, а не вёл борьбу за мяч. Стоило ли удивляться, что при таком подходе они разбили соперников в пух и прах?

Всё-таки я бабник. Я мечтательно усмехнулся. Констатация факта и ничего больше. А перед глазами в заманчивом хороводе медленно кружились изящные щиколотки Шанталь, круглые, и такие аппетитные коленки Меган, упругие попки юных волейболисток (что ни говори, но пляжный волейбол — очень эротичный вид спорта), закрученные в чувственные спирали медные локоны школьной учительницы, как там ее звали, не помню, мерцающие тайной глаза незнакомки в белом из ночного клуба... Женщины прекрасны. Все до единой. Надо это только увидеть. И никакие дизайнерские тряпки неопределённой ориентации не перекроют мужской интерес в глазах. Как бы ни надеялся на это Фальк. Глупая идея, я с самого начала это говорил.

Когда же Меган вернулась ко мне, разгорячённая, с сияющими глазами, раздался телефонный звонок. Какого...я его вообще не отключил? Надо было сбросить звонок, но я на чистом автомате ответил и чуть не выронил от неожиданности прямо в песок. Фальк так орал, что его, казалось, было бы слышно из Лондона и без телефона. Никогда не видел, то есть не слышал его в такой истерике. Правда, из-за того понять, чего он хочет, было невозможно. Единственное, что я вычленил из его воплей, это имя Сильви. Что там ещё могло случиться? Я же её дома оставил. Набрал номер, не отвечает. Хм.
-Что-то случилось?
В голосе Меган озабоченность. Видимо, прочитала что-то по моему лицу. Никогда не умел скрывать свои чувства.
-Что-то случилось с сестрой.
Я колебался, не решаясь, то ли кидаться в машину и домой, то ли... А если ничего не случилось, а Фальк просто наткнулся на видео на ютубе. Я ведь давно подозревал, что он... И перед Меган не удобно. Но девушка спокойно собрала в корзинку остатки пиршества и поднялась на ноги, отряхивая коленки от песка.
-Надо ехать.
Я благодарно сжал ее ладонь, поднеся ее к губам.

Обратная дорога до Лондона показалась мне гораздо длиннее. Несколько раз я пробовал дозвониться до сестры, но безуспешно. Телефон тёти тоже не отвечал. Домой я звонить даже не пытался, рабочий день у миссис Адамс давно закончился, и она наверняка ушла. Но где Сильви? Чем дальше, тем я почему-то всё больше и больше психовал. Не стоило мне оставлять ее одну, не разобравшись с ее обидами. Если уж она решила, что влюбилась в этого афериста... чёрт, ладно. Ладно, скажу ей, пусть встречаются. Лучше держать ситуацию под контролем. Пока эта девчонка не натворила глупостей.

Около того самого сквера, где утром я посадил Меган, я притормозил.
-Прости.
Несмотря ни на что, мне неловко, словно я обманул ожидания. Хотя если чьи ожидания сегодня и обманулись, так только мои. Сестра умеет преподносить сюрпризы. Выпороть бы эту негодную девчонку, да поздно уже.
-Это был прекрасный день.
Меган улыбается так, словно видит меня насквозь.
-Привет Фредди.
-Непременно.
Выйдя из машины, я открываю дверь Меган. Да, не о таком окончании дня я мечтал.
-Я позвоню?

Вернувшись за руль, я резко повернул ключ в зажигании и уже не задерживаясь, рванул домой.

-Сильви!
Голос эхом разнёсся по квартире. В ответ — тишина. Пусто. От внезапно раздавшегося звонка я чуть не подскочил. Это в дверь. Фальк влетел в холл, потрясая какой-то газетой и тыча в неё пальцем. Я выхватил ее у него из рук. Что тут? Брачные объявления? А при чём тут Сильви? Что-что?
Состоялось бракосочетание? В Гретна-Грин? Мисс Уайатт и мистера Уэстморленда?
Я убью этого козла!

»» 19.11.20 21:07 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Ньюкасл - маяк св. Милдред

Я не понял, по какой причине именно сейчас меня вдруг накрыло озарение, что живу так, будто математические задачки решаю: продвигаюсь из пункта А в пункт Б. Есть отправная точка и конечная цель, есть набор условий, необходимых для решения. И я всю сознательную жизнь пру по заданному маршруту, с бычьим упорством добиваюсь желаемого. Проживаю каждую задачку и, не задерживаясь, двигаю дальше. Редко оглядываюсь, чтобы оценить прожитое издалека, иногда балую себя воспоминаниями, как вредным десертом, после полезного ужина. А вот возвращаться не умею.
Так случилось со спортом. С переездом в Дублин и общением с семьей. Хреновый из меня брат, дядя и племянник. Я как бы есть, но чисто номинально. Если мне напомнить, ткнуть носом и позвать, намекнуть хотя бы, я все брошу и примчусь, но сам к истокам не рвусь, хоть и скучаю порой.
Мне нравится жить настоящим. Скоро открою второй тренажерный зал. Потом еще один. А дальше что?
Задачки повторяются или я стал бегать кругами?
Никогда прежде не задумывался об этом и вдруг…
А ведь это все она, Моника. Колдунья. Сбила с толку, взболтала невидимой волшебной палочкой мысли в голове, как варево в котле. Жди теперь, когда круговорот уляжется и все снова войдет в привычную колею.
Я покосился на стоящую рядом Монику: она мой взгляд не столько заметила, сколько, кажется, ощутила. Ответила встречным, пронзительным.
Обволакивающим, бархатным, как темный шоколад.
И в глубине – золотисто-зеленые искры, как блуждающие огоньки. У этой женщины не глаза, а омуты, из которых не хочется выбираться.
…Постройки у маяка при ближайшем рассмотрении выглядели совсем не так уныло и отчужденно, как казалось с берега. Вполне симпатичный двухэтажный пансион и внутри оказался довольно приятным: типичный провинциальный домик, каких полно повсюду, уютный, чистый, только расположен на островке и окружен со всех сторон ветром, шумом прибоя, криками чаек.
И одна из них вдруг завопила человеческим голосом прямо где-то в доме.
- Отстань от меня, отстань! А-а-а!
Что-то грохнуло, зазвенело, хлопнула дверь, послышались торопливые шаги, вскрики и в маленькое лобби выбежала женщина. Она неслась, будто за ней гнались, и размахивала руками, пытаясь что-то с себя стряхнуть.
- Да что же тут творится, кто-нибудь мне объяснит, наконец? – истерично бормотала она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Безумие какое-то! Саймон! Это же ты?
Женщина мгновенно сменила траекторию движения и направилась к нам, как шальная шаровая молния.
Все происходило стремительно и сумбурно, но я сразу распознал в этом взъерошенном и шумном сгустке энергии кузину Амелию. Мы не виделись много лет, но я все равно узнал бы золотоволосую Пайклет где угодно. Амелия мало изменилась, разве что еще более нарастила и расширила свой и без того немалый потенциал. Что, впрочем, всегда было ее достоинством и ничем иным. А энергию, с которой кузина двигалась по жизни, можно было запатентовать, разлить по бутылкам и продавать как животворящий тоник.
- А вы – Моника? - Амелия протянула руки мне и моей спутнице. – Очень приятно познакомиться! Саймон сказал, что вы разбираетесь во всяких странностях? А уж здесь этого добра хватает!
- Ну, я пытаюсь не просто разобраться со странностями, но и дать им разумное объяснение, - отозвалась Моника, мягко улыбнувшись и пожимая протянутую ей руку.
- Для этого у Моники имеются специальные мантические инструменты, - ввернул я. В памяти вдруг всплыли непонятные слова, услышанные когда-то в магазинчике «Яблоко Авалона». – Амелия, Тони и тетя Бри просили передать тебе поцелуи. Выполняю их просьбу.
Я обнял кузину и расцеловал ее в обе раскрасневшиеся щеки.
- Боже, Сай, да ты стал огромным! Какие мышцы! Подростком ты был невозможно долговязым, но худющим, как жердь. Помнишь, мне было восемь, а тебе лет тринадцать, и я все время висла на тебе? Тони говорил, что вместе мы похожи на воздушный шарик на веревочке.
Она заливисто рассмеялась.
- Как я рада, что вы приехали! – снова затараторила кузина, не давая вставить больше ни слова. - Признаться, когда говорила с Энтони, не думала, что он отнесется к моему рассказу серьезно. Я и сама думала, что истерю и несу чистейший бред. И уж тем более никого не ждала, - она сдула упавшие на лицо волосы, одной рукой попыталась поправить растрепавшуюся прическу и продолжила: - Но раз случилось такое чудо, и вы приехали, то давайте прямо сейчас разместим вас, а потом встретимся в ресторанчике, и я вам все расскажу.
Она шагнула в сторону, заглянула за угол, в глубину дома, откуда минуту назад выбежала.
- Хозяин и его жена сейчас там… устраняют беспорядок, - прокомментировала Амелия, проясняя причину отсутствия в лобби кого-то из обслуживающего персонала. - Подождем минутку. Кто-нибудь из них непременно скоро придет и выдаст вам ключ от номера. А вы, кстати, в курсе, что номер остался всего один?
Она посмотрела на нас с Моникой, вопросительно вскинув брови.
- Мы в курсе, и нас все устраивает. – Я ответил и за мою спутницу. Но мы же с ней договорились, так что границ я не нарушил. Пока. - Лучше скажи, что там случилось? Откуда ты неслась?
- Ох… Саймон, - Амелия всплеснула руками, в одной из которых был зажат айфон последней модели. – Много чего случилось, но вот конкретно сейчас на меня напала птица. Прямо как в фильме Хичкока! Чокнутая чайка спикировала мне на голову и пыталась склевать заколку. Уж не знаю, что она себе возомнила, может решила, что у меня в волосах застряла рыбина, но я испугалась до чертиков!
- Вы не пострадали? – спросила Моника, сочувственно покачав головой. – Чайки нахальные птицы, часто нападают на людей на пляжах и склонны к воровству.
- Со мной-то все в порядке, - Амелия снова притронулась к голове, словно убеждаясь в своих же словах, - а вот…
- Птичка подавилась твоей заколкой? – поинтересовался я.
Амелия вскинула на меня глаза и секунды три молчала, хлопая ресницами.
- Я понятия не имею, что стало с птичкой, Сай. Она просто исчезла, - заявила Амелия. – Я как раз собиралась звонить тебе. В доме плохо ловит сигнал, и я вышла на террасу, на которую ведет задняя дверь. Оттуда, кстати, открывается потрясающий вид! Но тут чайка налетела из ниоткуда, приземлилась мне на голову, вопя, как какая-то банши. Я естественно тоже заорала, забегала, как курица безголовая, посшибала цветочные горшки, опрокинула столик. А птичка выдрала мне клок волос и фьють! – испарилась, будто ее и не было.
Ответить я ничего не успел: в тот момент в маленькой передней, служившей одновременно и лобби, появился запыхавшийся мужчина лет пятидесяти. Он извинился за то, что заставил нас ждать, растерянно бормоча что-то про «непредвиденные обстоятельства», выдал нам ключ от номера, поинтересовался, не нужна ли помощь с вещами и, когда мы отказались, пожелал приятного отдыха. Произнесенное дрогнувшим голосом и с натянутой улыбкой пожелание прозвучало не слишком убедительно.
Мы с Моникой переглянулись и отправились на второй этаж по деревянной лестнице, устланной полосатым ковровым покрытием. Амелия пошла с нами, вполголоса продолжая сумбурный рассказ:
- Здесь явно что-то творится. Чертовщина, иначе не назову. Свадьба уже через четыре дня, а я впервые за свою карьеру чувствую себя совершенно растерянной. Поломка техники, пропажа багажа и вещей, парочка спонтанных возгораний, пожалуй, самые житейские происшествия.
- А остальные, значит, сверхъестественные? – поинтересовался я.
- Я поначалу тоже иронизировала, - сказала Амелия, когда мы остановились у двери нашего номера, – пока своими глазами кое-что не увидела. Сейчас все гости временно перебрались в отель на берегу. Здесь остались только хозяева, обслуга и я. Моя помощница сбежала, закатив истерику, после того, как ночью увидела кого-то у себя в комнате.
Я открыл рот, чтобы сказать самое очевидное в таких случаях, но Амелия перебила меня:
- В полицию обращались! И не раз! И в пожарную службу тоже, конечно. Но они не обнаружили ничего криминального. Констебль облазил здесь все. Поднимался на маяк. На самом верху башни располагаются апартаменты для новобрачных. И там кое-что нашли, - Амелия еще понизила голос. - Хозяева утверждают, что вещица им не принадлежит. Ее мог забыть кто-то из гостей, но апартаменты тщательно убирали после предыдущих постояльцев, и пока номер пустует, хозяйка регулярно заходит туда, проверить, все ли в порядке. Вещица у меня там, - Амелия неопределенно махнула рукой, - я принесу, когда встретимся в ресторане.
Кузина замолчала, вздохнула, переводя дыхание, и сказала уже нормальным голосом:
- Я вас совсем заболтала. Устраивайтесь и встретимся позже.
…Номер оказался небольшим, с двумя односпальными кроватями, возле одной стоял узкий, как пенал, шкафчик и при желании можно было открыть дверцу, чтобы отгородиться от остального пространства. Мне уединение не требовалось, а вот Моника вполне могла пожелать воссоздать между нами нарушенный (теперь я ощущал это отчетливо) барьер.
- Что скажешь на все это, Скалли? – спросил я Монику. – Есть какие-то соображения? Ощущаешь что-нибудь в воздухе?

Маяк святой Милдред

Амелия – кузина Саймона – сразу напомнила мне Магдалу: та же бурная энергия, тот же напор, та же ярко выраженная витальность. Мне даже не нужно было смотреть на ауру девушки, чтобы понять, насколько это деятельный и жизнерадостный человек. Вот на своего кузена она совершенно ничем не походила, разве что волосы у обоих светлые. Воздушный шарик на веревочке – очень яркое сравнение, сразу же вызвавшее в моем воображении образ высокого худого подростка, каким, наверное, был когда-то этот широкоплечий мужчина, сейчас больше напоминающий габаритами гранитную башню, и я невольно улыбнулась, слушая сбивчивые приветствия девушки.
Амелия мне понравилась. Она была такой, какой иногда хотелось стать мне: яркой, неунывающей и очень живой. Когда настолько полный жизненных сил человек заходит в комнату, он обычно как будто подзаряжает присутствующих, заставляет их немного взбодриться – своеобразная живая батарейка. Сама я подобной энергичностью не отличалась даже в юности – всегда была спокойной и склонной к созерцанию, а в Амелии чувствовался неиссякаемый источник жизненных сил. Мужчины, наверное, голову теряют от такой энергетики.
В повседневной жизни я старалась не всматриваться в чужие ауры, ведь это, как ни крути, сродни подглядыванию за личной жизнью человека, поэтому без особой нужды я к считыванию информации с тонких тел не прибегала, но сейчас это был самый надежный и быстрый способ понять, не придумала ли Амелия всю историю с призраками ради каких-то собственных целей. Беглого взгляда на переливы оттенков ауры девушки хватило, чтобы убедиться: кузина Саймона на самом деле сильно напугана и не лжет. Точнее, сама верит в то, о чем говорит... но в доме не ощущалось ничего необычного…
Пока мы поднимались по узкой лестничке с белеными перилами и пестрыми половичками, заботливо укрывающими чистенькие ступеньки, я старательно пыталась уловить хоть какие-то признаки паранормальной активности, но, за исключением легкой нервозности в атмосфере, наведенной чувствами издерганных и уставших обитателей маяка, дом казался удивительно уютным и комфортным, несмотря на то, что размерами он напоминал игрушечную миниатюру: все компактное, маленькое, миленькое и аккуратное. Узкий коридорчик, крошечный номер, небольшой шкафчик… Самый настоящий кукольный домик!
Поэтому, когда Саймон шутливо поинтересовался, не ощущаю ли я чего-либо в воздухе, честно ответила:
- Только одно: я бы не отказалась провести здесь собственную свадьбу. Очень приятное место. Ничего негативного, кроме нервозности обитателей, не ощущаю, равно как не чувствую присутствия каких-либо энергетических сущностей. Это не исключает возможности проявлений полтергейста – его невозможно почувствовать в период покоя, зато в активной стадии происходит колоссальный выброс энергии. Именно поэтому я уверена, что напавшая на твою кузину чайка не имеет отношения к сверхъестественному – такой выброс энергии невозможно было бы пропустить. И еще: я позволила себе взглянуть на ауру Амелии, по оттенкам которой можно понять, что чувствует человек. Твоя кузина напугана и верит в то, что рассказывает о происходящем. А ты – слишком громко думаешь, - настала моя очередь шутить, - я не собираюсь от тебя отгораживаться, - в подтверждение своих слов я прижалась щекой к плечу Саймона. – Знаешь, что ты похож на гранитную башню? Такой же большой и надежный. Уверена, что одно твое присутствие разгонит всех злоумышленников, кем бы они ни были.
_________________

Окрестности Лондона
Тряхнул головой, прогоняя дремоту, которая так и норовила сморить меня. Вторые сутки без сна давали о себе знать. Сегодня в Тилбери было многолюдно, хотя часы на моём запястье показывали уже три часа после полуночи. Дверца автомобиля отворилась и на пассажирское сидение, в буквальном смысле этого слова, завалился мой напарник – Джим Росс.
- Мля, в такую погоду сидеть в засаде - сущее наказание, - он протянул мне бумажный стаканчик с кофе, - Признавайся, чем ты на это раз насолил начальству?
- Я вел себя образцово, - широко улыбаясь, взял свободной рукой стакан протянутый напарником и сделал глоток. – Ты последние дни работаешь в паре со мной, не могу же я тебя отпустить в новую жизнь с выговором в личном деле? Иначе Сью бросит тебя, так и не дотащив до алтаря.
Хотя я и был рад за друга, но в тот же момент, мне не хотелось терять напарника, с которым мы прошли через не одну спецоперацию, уворачивались от пуль, того кто прикроет мою спину в нужный момент. Сью, подружка Джима, работала медсестрой в госпитале Святой Марии и по воле случая, когда Росс схлопотал ножевое ранение – они встретились. Теперь, после свадьбы, они переезжали в Ливерпуль, родной город Сью, где собирались вить своё семейное гнездышко. Блин, знал бы, что так получиться, отвез его в какую-то другую больничку.
В моей жизни было мало людей, которым я доверял и теперь, один из них, будет жить за 335 километров от Лондона.
- Смотри, зашевелились, - голос Джима вывел меня из тяжких дум о бытие.
Подняв бинокль, проследил за направлением, куда указывал напарник. Действительно, у трапа грузового траулера «Виктория» припарковался черный Ford Transit и к нему уже спешили несколько человек с коробками в руках.
Несколько дней назад в отдел поступил сигнал, что сегодня ночью в Тилбери прибудет большой груз героина, который развезут по точкам в Лондоне. Нам было приказано просто проследить за ними, не предпринимая никаких действий. Главной задачей было раскрыть всю схему наркотрафика, а не задержать нескольких незначительных дилеров. Работая уже больше пяти лет в отделе по борьбе с наркотиками, мог сказать, что с каждым годом торговцы наркотой становились всё изворотливей в плане поставки своего товара, а их покупатели всё моложе. Казалось, что наркокартели всего мира решили развить свой бизнес в старушке Англии. Афганистан, Тобаго, Мексика, Лаос – это малая часть стран, из которых наш отдел смог перекрыть поставки, но они находили новые пути.
- Ну что, Росс, покатаемся? – потирая озябшие руки, наблюдал за тем, как груженный Ford направляется к выезду из порта. Красные габаритные огни уже были в трехсот метрах, когда я повернул ключ в замке зажигания.
- Деннер, держи дистанцию, чтоб они не заметили нас, - причитал напарник, когда мы выехали на трассу, ведущую в Лондон.
- Не ворчи, - шикнул на него, при этом все же сбавляя скорость. В это время на трассе было не так много машин, по большей части большие фуры. Служебный кросс-хэтчбек, хорошо маневрировал между габаритных машин, не отставая от Forda, но и не приближаясь. Спустя пятнадцать минут, преследуемый нами автомобиль свернул с трассы А13 в сторону Ромфорда.
- Они не в Лондон…
Когда что-то идет не по намеченному плану - это всегда напрягает. Осведомитель сообщил, что поставка будет в Лондон-Сити, но сейчас мы следовали за грузовиком, теряясь в догадках, каким же будет наш пункт назначения. Ромфорд? Но как оказалось - нет. Вскоре грузовик съехал с основной дороги на проселочную, и мы всё дальше и дальше углублялись в лес. Здесь, где нельзя было затеряться среди других автомобилей, существовала большая вероятность, что они заметят слежку или мы их просто потеряем. Пришлось выключить свет фар и ползти почти на ощупь, хоть в этом нашим союзником стала яркая луна, проглядывающая сквозь лысые ветви. Лунный свет, отоажаясь от белоснежного снега укутывавшего всё вокруг, не дал нам врезаться в одно из окружающих нас деревьев.
- Притормози, - сказал Джим, кивком головы указывая на пробивающийся вдалеке, за стволами деревьев, свет.
- Нужно разворачиваться, - сказал я, когда автомобиль остановился. - Если поедем дальше, неизвестно, чем это закончиться.
- Возвращайся немного назад, помнишь тот поворот, который мы проехали минут десять назад. Жди меня там, - Джим открыл дверь.
- Росс, что ты задумал? – шепотом ему вдогонку, - Вернись! *лять …
Всё ещё матерясь, завел двигатель, собираясь спрятать авто и последовать за ним.

»» 13.04.21 23:48 Лондон

Стоунхендж

Мы закутались в куртки и под мелким дождем побрели к камням. Из далека сооружение выглядело впечатляюще, но я так и не мог понять, чем это место привлекает такое огромное количество людей.
- Просто тут нет фонтанов для Эммы, да? - рассмеялась Люси моему наблюдению.
Я усмехнулся.
- Я согласен, что это было нереально тяжело соорудить в те годы, но пирамиды у меня вызывают больше трепета.
- Никогда их не видела, - пожала плечами девушка.
- У тебя все еще впереди, особенно с такой профессией.
Мы подошли ближе к камням, я провел рукой по шероховатой поверхности, но восторга так не было. А ведь они такие старые, столько помнят и знают.
- Почему ты до сих пор не переехал к Эмме? - внезапно спросила Люси.
Я помолчал, внимательно изучая камни и раздумывая над ответом.
- Мне хорошо здесь.
- А почему Эмма не переезжает в Лондон?
Я горько усмехнулся.
- Потому что ей хорошо дома.
- Она не вернется сюда?
- Скорее всего.
- Но почему же вы не расстаетесь?
- Я люблю ее. Она любит меня. Когда-нибудь мы определимся, что мы любим больше.
Дождь усилился, я накинул капюшон и отвернулся от Люси. Внезапно стало горько от того, что Эмма за целый день даже не позвонила. Да и я тоже не звонил.
- Прости, я не хотела давить на больное. Просто вы такая красивая пара, а девочки вообще на тебя слюньки пускают на работе. Да и настроение сегодня отстойное. Но тебе портить не хотела. - Люсю быстро быстро шептала извинения, стараясь не смотреть мне в глаза.
- Все хорошо. Мы взрослые люди, мы сможем разобраться. Не переживай. - не знаю, кого я пытался убедить, себя или Люси. Но тревожное чувство прочно поселилось у меня в груди.
Все оставшееся время Люси щебетала без умолку, рассказывая мне про аллеи, курганы и валы, даже про те, которых уже не было. Она явно была влюблена в этот кромлех.
Но ей уже не удалось отвлечь меня от тяжелых мыслей, я постоянно поглядывал в телефон, ища пропущенные от Эммы. Сделав пару фото, я отправил их девушке в Whats app, но ее не было в сети.
Несмотря ни на что до конца нашей прогулки, я узнал огромное количество информации, которая вполне могла пригодиться мне по работе. Мы перекусили, согрелись горячим чаем и решили, что пора возвращаться домой.
Уже в машине Люси, не смотря на меня, тихо прошептала ответ на так и не заданный мной вопрос:
- Он разорвал помолвку, потому что его другая девушка беременна.
Громко взревел мотор автомобиля, фары прорезали начинавший сгущаться туман.
Я ничего не ответил, слова иногда бывают жутко лишними. Не знаю, на что вообще рассчитывала Люси, ведь мы никогда и не были сильно близки. Может ей и не нужно моего сочувствия и жалости, ей просто нужен был хоть кто-то рядом, чтобы не чувствовать всепоглощающего одиночества... Которое все чаще начинал чувствовать я.

»» 22.09.21 11:58 Альтернативная реальность / Аlternative reality
_________________

Лондон

– Мы едем домой.
Нирбридж-мэнор вызывал любопытство с той минуты, как Джеймс сообщил о своём новом приобретении. И не удивительно, что первым на ум пришёл именно он. Но в то же время не забывала о его лондонском доме, поэтому решила для начала уточнить:
– Домой? Ты имеешь в виду…
Норфолк, где я была всего однажды проездом, сам по себе являл спокойным, лишённым всякой суеты и очень живописным местом. И с каждым разом, как только он заводил разговор о новом доме, желание увидеть его усиливалось.
– Я имею в виду Нирбридж-мэнор. Ты же хотела увидеть наш дом. Или ты предпочла бы отправиться в какое-то другое место?
В последнее время местам наших встреч я не придавала особого значения. Главное – каждая минута проведённая рядом с ним. Но сейчас особый трепет добавлял определение «наш дом», которое Джеймс проговорил довольно спокойно и непринуждённо, в то время как во мне оно взывало непонятное волнение. Непонятное, но очень приятное. И несмотря на то, что для столь не короткого путешествия я бы предпочла более удобную одежду, нежели платье и высокие каблуки, понимая, что к концу нашего путешествия ноги будут болеть от усталости, всё равно незамедлительно и взволнованно проговорила:
– Нет, почему, это хорошая идея. Чтобы всё спланировать, мне нужно увидеть наш дом. Это поможет понять, какой объём работы предстоит, и распределить приоритеты. Тем более сроки поджимают.
Я говорила и по односложным ответам понимала, что Джеймс больше увлечён собственными мыслями. Пришлось приложить небольшое усилие, что бы вовлечь его в беседу. А обсуждали мы предстоящую свадьбу: планы планами, но решения должны были быть обоюдными.

Норфолк
Нирбридж-мэнор

То, что я увидела, разительно отличалось от того, что рисовало воображение. Нет, Нирбридж-мэнор я не представляла большим громоздким зданием. С размерами моё воображение не прогадало.
Всё вокруг было сдержанно, чисто и красиво. И несмотря на то, что здание длительное время оставалось без хозяина, оно не казалось заброшенным.
Пока Джеймс перебирал ключи, я, в попытках утихомирить безумный шквал эмоций, состоявших из восторга, взволнованности, радости, любопытства, медленно повернулась вокруг своей оси, стараясь разглядеть округу, которая постепенно погружалась в сумерки.
Дверь со скрипом отворилась, и я повернулась к Джеймсу как раз в тот момент, когда он спросил:
– Готова?
Я, не сдержав восторженной улыбки, проговорила, направляясь к нему:
– Ещё бы!
Он учтиво пропустил меня вперёд, и я, затаив дыхание, переступила через порог Нирбридж-мэнора.
Хоть Джеймс не раз отмечал, что дом ухожен и в ремонте не нуждается, я всё же была настроена весьма скептически, не потому что сомневалась в его словах, а потому что каждый новый хозяин всё равно стремится внести в дом что-то своё. И здесь, как мне казалось, перемен было не избежать. А по факту убедилась, что предварительные выводы оказались поспешны.
С первых же минут дом впечатлил меня своей сдержанной красотой, а обширный сад хоть и не мог похвастаться буйством красок, заключал в себе хорошие задатки компенсировать это в будущем.
– Придётся похитить на лето пару садовников из Стенхоуп Парка, – проговорила Джеймсу, рассматривая всё из окна: стекла под сводчатыми арками придавали дому особую атмосферу как снаружи, так и изнутри. Он сдержанно улыбнулся и направился к следующей комнате.

Пару часов пролетели как один миг.
За это время мы с Джеймсом успели обойти дом и обсудить предстоящий переезд. Сошлись во мнении, что никаких глобальных перемен вносить в интерьер не будем, а деталями, в виде смены мебели и декора, в основном можно заняться и после свадьбы, если не успеем сделать до.
Джеймс закрывал двери, а я, пока ощущения были свежи, стоя рядом с машиной, делала первые заметки о том, что успела отметить за этот вечер. Разработав множество проектов и переделав много домов, уже сейчас понимала, что когда вопрос касается тебя, выбор сделать очень сложно. Мысль о том, что можно бы было сделать несколько фотографий, для того, чтобы посоветоваться с сестрой, была запоздалой. Но с довольством отметила, что напротив предварительно спланированных задач, касаемо работ по дому, можно смело ставить галочки, но не успела этого сделать, как почувствовала объятия Джеймса. Строки перед глазами расплылись, а тело мгновенно отреагировало на его нежное прикосновение, и, прикрыв глаза, поддалась чувству невесомости. Медленно развернувшись лицом к нему, приоткрыла веки, посмотрела на губы и потянулась к ним.
Его близость всегда пьянит. И с каждым разом наши поцелуи становятся всё более и более страстными. Я была благодарна Джеймсу за то, что он с пониманием подошёл к моей сдержанности. Но не могла не отметить, что отнёсся слишком серьёзно к данному вопросу. Это порой дразнило, а я не готова была взять инициативу в свои руки, боясь, что всё может показаться неуместным и глупым.
Непонятный мне глухой звук привлёк не только моё внимание, и Джеймс, прижав меня к груди, поговорил:
– Ручка упала.
Только сейчас обратила внимание, что ещё чуть-чуть, и блокнота, зажатого между нами, коснулась бы та же участь.
Что бы немного развеять атмосферу, решила заговорить о Нирбридж-мэноре и призналась:
– Я влюбилась.
– В меня, – проговорил Джеймс в ответ. Не вопрос. Утверждение.
Я сдержанно рассмеялась, понимая, что моя попытка переключить наше внимание на что-то другое пошла не в том русле, которое я хотела. Открыв глаза, первым делом посмотрела на Джеймса. За ним, на фоне ночного неба выделялось серое здание. Обведя взглядом очертания дома, проговорила:
– Нирбридж-мэнор великолепен. Ну а Вы, милорд, вне конкуренции.
Джеймс в ответ улыбнулся, поцеловал мою щеку, а после взял за руку, помогая мне удобно устроиться в машине и передал ручку. Внимательно рассмотрела её и не увидела повреждений, а вот несколько листов в блокноте успели немного пострадать. Несмотря на мою любовь к эстетике, это меня практически не расстроило. Бережно разгладив странички, понимала, что эти заломы будут пробуждать теплые воспоминания об этом незабываемом дне.
Машина тронулась, и я посмотрела на Джеймса. Он вновь был сосредоточен и внимательно следил за дорогой.
Да, мы люди крайностей, но когда-нибудь достигнем своей идеальной золотой середины.

Спустя час

Небольшое уютное кафе мы нашли не без помощи Гугла. В ожидании десерта, я без особого удовольствия перебирала салат вилкой. Пока Джеймс ел, я рассуждала вслух:
– …вполне со всем можно справиться. Две «сверхскоростные» свадьбы в прошлом году закалили всех, даже детей. Эдуард, Эви, Кэт, Лорен, – при упоминании детей не сдержала улыбки, – судя по опыту, даже они справятся с поставленной задачей на ура. Осталось определиться с датой. Знаешь, я перебрала много дней, и ни на одном не могу остановиться. В принципе даже очень хорошо смотрятся третье ноль третье или тридцатое ноль третье. Но… – Отложив вилку, посмотрела на Джеймса и тяжело вздохнула, – все эти даты затмевает твое предложение отпраздновать свадьбу четырнадцатого февраля. Но тут пугают сжатые сроки. И не знаю, как определиться. Если твое предложение ещё в силе, как думаешь, мы справимся?

»» 19.11.21 21:09 Игровая площадка
_________________