Плененное сердце (Исторический ЛР)

Каталина пробудилась ото сна, когда за окном занимался рассвет. Она сладко зевнула и потянулась. И когда только она успела перебраться в мягкую постель, источающую тонкий аромат цветов, если последнее, что помнила, было вон то кресло у камина? Сколько же прошло времени! Неужели она проспала так долго? Очевидно, многодневная усталость взяла свое и, позабыв об обещании, данном отцу Сильвестру, она мгновенно провалилась в глубокий сон, проспав полдня и целую ночь. Маркиза огляделась. Вокруг все казалось таким светлым и ясным, что поначалу было и не сообразить, чем вызвано столь необычное явление. Она приподнялась на кровати и, выглянув в окно, застыла в немом восхищении, любуясь невиданным ранее зрелищем. Вся долина окуталась белоснежным, пушистым покрывалом. Задорные узорчатые снежинки под музыку ветра кружились в танце и падали на землю, укрывая белой кружевной шалью живописную лощину, ветви деревьев, кустарники, черепичные крыши домов и церковь.

Каталина скользнула взглядом по остроконечной колокольне, резко выделяющейся на фоне приземистых домиков крестьян, и заметила вдали маленькую фигурку в черном, вышедшую из дверей церкви и спешащую куда-то по своим делам. Может быть это отец Сильвестр? Она в задумчивости закусила губу, но тут вошла Пилар, неся тяжелый поднос, распространяющий дразнящие ароматы, и Каталина переключилась на более прозаичные вещи.

- Доброе утро, сеньора, - Пилар улыбкой поприветствовала молодую маркизу и восторженно добавила: – Ох, а вы заметили, как за ночь все вокруг преобразилось, словно по волшебству? Ну, какая красота! Я никогда не видела ничего подобного!

- Да, я тоже, - вторила ей Каталина, вдыхая приятный аромат свежеиспеченного хлеба. – Я сильно проголодалась. Что у нас на завтрак?

Пилар радостно рассмеялась, отметив про себя, что сеньора после сна выглядит заметно посвежевшей и отдохнувшей.

- Вот извольте, - она поставила тяжелый поднос на столик и придвинула к нему кресло. – Присаживайтесь сюда, ваше сиятельство, здесь удобно, - а когда Каталина устроилась, служанка положила ей на колени салфетку и протянула маленький тазик с ароматической водой для ополаскивания рук.

Следом появилась густая каша, заправленная медом и сливками, твороженная запеканка, два сваренных в крутую яйца, мед, взбитое масло, хлеб, ломтики сыра и миска с орехами. Каталина и не заметила, как набросившись на еду, она основательно опустошила поднос, хотя поначалу думала, что не осилит и половину.

- Поблагодари от моего имени кухарку, - улыбнулась она после, придерживая обеими руками чашку с горячим шоколадом.

Неспешными глотками она цедила восхитительный напиток, наслаждаясь непревзойденным вкусом и ароматом. Рядом в вазочке лежали хрустящие вафли и засахаренные дольки апельсина.

- Я передам ваши слова, донья Каталина, - немедленно отозвалась Пилар, собирая пустые тарелки. - Кухарка будет довольна, Ана очень старалась вам угодить.

- Я польщена.

- Да, сеньора, это верно, - Пилар отставила в сторонку поднос и, вобрав в грудь побольше воздуха, выпалила как на духу: - Кастель Кабрерас давно ждет законную супругу сеньора. Баронесса де Рохо ведет себя чересчур надменно и властно, словно истинная хозяйка всем здесь заправляет, и несносным своим поведением давно настроила против себя обитателей замка. Эта злыдня совершенно ни с кем не церемонится, и скора на расправу даже с теми, кто преданно служил де Кабрера всю свою жизнь.

- А что же маркиз, мой супруг? – заинтересованно поддалась вперед маркиза.

Узкие плечи Пилар сникли, она уставилась глазами в пол:

- Сеньор Кабрера давно не занимается хозяйственными вопросами, за него все делает баронесса.

Каталина нахмурилась и поставила на столик пустую чашку:

- Все ясно. Скажи-ка мне, Пилар, что ты узнала об этой высокомерной особе, которая столь вольно распоряжается тем, что не ее по праву?

Служанка внезапно побледнела так, что вполне могла соперничать по цвету с витающими за окном снежинками.

- Я тут кое у кого поспрашивала, - взволновано начала она, пряча руки в складках передника, - и выяснила, что отец этой ведьмы оставил ей в наследство довольно скудное приданое. После его смерти их фамильное поместье, кое расположено недалеко от Кабрераса, отошло ближайшему кузену барона, на тот момент ставшему вдовцом. Племянница, не будь дурой, прости Господи, - перекрестилась Пилар, - выскочила замуж за своего родного дядюшку, обретя на законных основаниях титул отца и его земли. А когда баронесса была уже в тягости, ее престарелый муж неожиданно скончался при весьма загадочных обстоятельствах.

- Может, он был слишком стар, оттого и умер? - осторожно предположила Каталина, хотя сразу засомневалась в разумности собственных суждений.

Пилар отрицательно покачала головой:

- Те, кто знал сеньора, утверждали, что новоявленный барон Рохо отличался завидным здоровьем, однако спустя некоторое время после венчания он вдруг начал жаловаться на боли в желудке, - служанка покосилась на дверь и вполголоса добавила: - Говорят, его отравила собственная женушка.

- Святые заступники, - потрясенно прошептала Каталина, - разве этому есть подтверждения?

- В том-то и дело, что нет, - шумно вздохнула Пилар. - Да и кто из слуг посмеет наговорить на баронессу? Всем известно, какой она бывает мстительной и жестокой. Сеньора, эта женщина опасна.

- Ты упомянула, что баронесса была в тягости.

Пилар коротко кивнула:

- Да, ваше сиятельство, у нее родился сын, Теобальдо. Но к тому моменту она овдовела.

- Теобальдо, - тихо повторила Каталина, - сокращенно Тео, ведь правда? – ей вдруг вспомнился мальчишка, что крутился во дворе замка. Могло ли быть, чтобы тот малыш приходился сыном Кармен де Лангара?

Тем временем служанка, густо краснея, продолжила:

- Мальчик живет здесь, в Кастель Кабрерас.

- Так значит, его я видела прошлым утром, - вслух размышляла Каталина.

При этих словах Пилар так странно выпучила глаза, издав гортанный звук, что маркиза невольно потянулась за кувшином с водой, чтобы в случае надобности оказать помощь верной служанке. Однако этого не потребовалось.

- Сеньора, вы встречались с мальчиком?

- Более того, я с ним говорила. И как мне помнится, Тео сказал, что живет в замке с мамой и папой. Не понимаю...

Невнятное восклицание Пилар вызвало на лице у Каталины легкое недоумение. Она собиралась еще что-то спросить, но тут дверь в спальню с треском отворилась, и бронзовая ручка в форме львиной головы неприятно лязгнула о каменную стену.

Девушки вздрогнули, будто заговорщицы, застигнутые врасплох, и выжидающе уставились в мрачный сумрак коридора. В дверном проеме показалась внушительная фигура хозяина Кастель Кабрераса. Маркиз был в темном, подбитым соболиным мехом плаще, широкополой шляпе, высоких ботфортах и своей бессменной, застывшей навечно, непроницаемой и безликой маске. Каталина кожей ощущала исходящую от мужа еле сдерживаемую, ничем не прикрытую ярость.

Пилар, без слов уловив настроение сеньора, успела ему наскоро поклониться, подобрала юбки и буквально вылетела из покоев маркизы, оставив супругов наедине. Однако Себастиан в своем слепящем гневе никого вокруг не замечал. Пронизывающим взглядом он, словно булавкой искусного коллекционера пригвоздил Каталину к месту, как хрупкого мотылька, не давая пошевелиться.

- У меня только что состоялся задушевный разговор с отцом Сильвестром, - процедил сквозь зубы Себастиан вместо положенного приветствия.

Каталина выпрямилась в кресле и с гордым видом, чему могла позавидовать и сама королева, скользнула по мужу укоряющим взглядом:

- Стыдитесь, сеньор, вы снова врываетесь ко мне, как к какой-то уличной девке, без должного уважения и почтения, будто я заслужила подобного обращения!

- Я не в том настроении, сеньора, чтобы вести светские беседы и восхвалять вашу красоту, - прорычал он в ответ.

- Простого приветствия было бы достаточно, - не сдавалась Каталина, хмуро глядя перед собой.

Маркиз вызывающе скрестил руки на груди:

- Ну, что ж, милая моя женушка, - проговорил он елейно-сладким голосом, от которого у Каталины пробежал по спине неприятный холодок, - я бесконечно рад видеть вас. Вы невероятно красивы, впрочем, как всегда. Этот нежный румянец вам к лицу. Вот пришел полюбопытствовать, как вы провели вторую ночь в замке? Не замерзли? Вы всем довольны? А вы заметили, какая нынче погода? Снег так и валит с вечера. Я сам только вернулся с прогулки. Могу с уверенностью предположить, ничего подобного вы в жизни еще не видели. Я прав?

- К чему столько сарказма?

- Хм, - продолжал в том же духе Себастиан, захлопывая за собою дверь. Он сорвал с себя маску и отбросил в сторону, - и я не могу отказать себе в удовольствии и не задать главного вопроса, как вы себя чувствуете, ваше сиятельство? Вас что-нибудь беспокоит?

Это было сказано с едва скрываемым раздражением, и Каталина, внезапно ощутив нависшую угрозу, невольно вздрогнула.

- Я что-то не понимаю...

Он очутился рядом с ней в два прыжка и больно ухватил за запястье. Застигнутая врасплох, она испуганно вскрикнула, и он ослабил хватку, однако из рук не выпустил.

- Неужели так уж и не понимаешь, mi cario?

Она судорожно вздохнула, запрокидывая голову вверх:
- Я чувствую себя превосходно, ваше сиятельство. Благодарю, что интересуетесь моим самочувствием.

Близость Себастиана действовала на нее одурманивающе, мешая ясно мыслить. Она осязала его каждой клеточкой своего изголодавшегося тела, его тепло и огромную силу, страстно мечтая оказаться в его нежных, ласковых объятьях, вновь ощутить сладость поцелуев, от которых замирало сердце и приятно кружилась голова.

Но следующая фраза, насмешливо брошенная им, вывела ее из состояния блаженного оцепенения.

- Что ж, сеньора, ваши прекрасные глаза не умеют лгать. Я все читаю в них, как в раскрытой книге.

- В отличие от вас, сеньор, - запальчиво воскликнула в ответ Каталина, - я не привыкла скрывать своих чувств.

- А кто сказал, что я что-то скрываю?

Серые и холодные, как лед, глаза некоторое время пристально смотрели на нее, а потом Себастиан вдруг выпустил ее из рук и отошел к окну, устремив немигающий взор к горизонту. Каталина потерла нежные запястья, на которых остались следы от его грубых перчаток, и бросила сердитый взгляд на его затылок.

- Так зачем ты пришел? – она первой нарушила затянувшееся молчание.

- В деревне я встретил падре, и он поздравил меня с грядущим событием, - Себастиан продолжал стоять к ней спиной, широко расставив ноги. – Это правда?

Каталина видела, как напряглись его плечи в ожидании ответа. Она протянула к нему руку, но тут же отдернула. Она еще накануне хотела поделиться с ним приятной вестью, но из-за общего переутомления отложила разговор на потом. Кто же знал, что падре встретится маркизу поутру? Конечно, отец Сильвестр думал, что племяннику уже обо всем известно, она ведь собиралась рассказать супругу о радостном событии тотчас по возвращению в замок. Откуда добрый падре мог предположить, что она еще потянет время с такой важной новостью?

- Да, - ей нечего было скрывать от мужа, но ее искренне удивляла резкость, сквозившая в его голосе, - это правда, я в тягости.

- Ты уверена?

- В этом нет никаких сомнений.

- Моей матери потребовалось несколько лет прежде, чем на свет появилась Мария, а после сложных родов, которые едва не унесли ее жизнь, эскулап запретил ей и вовсе рожать. Но мать никогда не отличалась смирением, она никого не слушала, потому что была упряма, - когда Себастиан заговорил о Каролине, голос его зазвучал мягче. - Она была одержима желанием подарить Сент-Ферре наследника, но смогла это сделать только спустя четырнадцать лет, - немного помолчав, он с горькой усмешкой добавил: - Только крестьянки способны так быстро понести.

- Очевидно, у вас большой опыт в части подобных дел, если вы так смело рассуждаете о том, - язвительно промолвила Каталина и, насупившись, сложила руки на груди. Конечно, она понимала, что молодой здоровый мужчина не мог жить все эти годы монахом, у него были женщины и, скорее всего, немало, учитывая его силу и страстность, но думая об этом, ее терзала мучительная ревность. Она не хотела знать о других женщинах в его жизни. Для нее стало бы чересчур неприятным испытанием встретить хотя бы одну из них.

- Я ничего не буду утверждать или исключать, - жестко ответил он ей и в следующее мгновение задал еще один вопрос: – Ты ходила к повитухе?

Каталина отрицательно покачала головой, закусывая нижнюю губу:

- Нет, еще не успела.

- Я все еще не могу в это поверить.

- А я не могу поверить, что после той восхитительной ночи, что мы провели вместе, ты можешь быть таким холодным и бесчувственным! – в сердцах выкрикнула Каталина.

Он резко повернулся, и Каталина снова увидела в его глазах вспыхнувшую искорку того неистового пламени, что полыхал в нем тогда, в их жаркую и единственную ночь любви. В одной сорочке, поверх которой была накинута тонкая шаль с растрепавшимися после сна волосами, Каталина выглядела столь невинно и в тоже время соблазнительно, что Себастиан с трудом поборол в себе желание сгрести ее в охапку, бросить на смятые простыни и любить до тех самых пор, пока с ее уст не сорвутся чувственные стоны и вскрики наивысшего наслаждения. В своих грезах он часто видел ее стройный стан, тесно льнувший к его широкой крепкой груди, шелковистые локоны, щекочущие его шею и окутавшие, словно тонкой паутинкой его мускулистые плечи, их переплетенные пальцы и жаркие объятья. Она отдавалась ему вся, без остатка, душой и телом, расточая упоительные ласки, от которых в жилах закипала кровь, и в своем ненасытном голоде он упивался ее разгоряченной плотью, ощущая ее так остро, как часть самого себя. Ее затуманенный, ласкающий взор неотступно преследовал его наяву. Вот и сейчас он готов был поддаться соблазну провести рукой по ее роскошным волосам, вдохнуть аромат ее кожи и утонуть в глубине фиалковых глаз. Но, шумно вздохнув, он безжалостно загасил в себе обуявшее его так некстати желание.

- Кто еще знает об... этом? – хрипло выдавил из себя Себастиан.

А Каталина в который раз задавалась вполне очевидным вопросом. Отчего он не радуется, как любой отец на его месте, не восторгается этому счастливому и важному событию в их жизни? Он же сам сказал, что его собственной матери потребовалось приложить немало усилий, чтобы родились он и Мария. Тогда в чем же дело?

- Отец Сильвестр и моя служанка Пилар, только они знают о моем положении.

- Хорошо, - Себастиан удовлетворенно кивнул и начал расхаживать по комнате взад и вперед, о чем-то сосредоточенно размышляя. – В Кастель Кабрерас никто не должен узнать о том, как впрочем, и в Сент-Ферре.

- Почему? – Каталина неприятно поразилась, внимательно наблюдая за мужем.

- Потому что не следует давать нашим людям напрасных надежд. Этот ребенок не должен родиться.

- Что?! – ошеломленно переспросила она.

- Я понимаю, чего лишаю тебя... нас, но я не допущу рождения еще одного уродца, - отрезал он, как ножом по сердцу.

Каталина положила руки на еще плоский живот, словно хотела уберечь малыша от жестоких слов его отца:

- Он не будет уродцем! – фиалковые глаза увлажнились.

- Взгляни на меня, я – мавр, - красивое лицо Себастиана исказилось мучительной гримасой, в пронзительных глазах отразилась невыразимая боль и тоска.

- Ну, и пусть, - тихо проговорила Каталина. – Я буду любить его таким, каков он родится, с темной или светлой кожей, это все неважно! Послушай, Себастиан...

- Нет, это ты послушай меня, - на скулах маркиза заиграли желваки. - Вопрос этот более не подлежит обсуждению, а ты, Каталина, как добродетельная жена, должна беспрекословно подчиниться мне. Я позову опытную повитуху, и она быстро избавит тебя от нежелательного плода. Ты ничего не почувствуешь, никакой боли. Я обещаю.

- Да ты хоть понимаешь, на что обрекаешь нас?! Я никогда добровольно не соглашусь лишить себя дитя! – происходящее казалось Каталине жутким, отвратительным сном. Она сдавила виски тонкими пальцами. Откуда взялась эта нарочитая ожесточенность в его словах и во взгляде? Кто внушил ему страшные мысли о том, что он уродец? Это было сродни безумию. - Больше всего на свете я хочу родить этого ребенка, нашего ребенка! - она в отчаяние заломила руки. - Я не допущу этой дикости! Господь не допустит!

Однако сеньор де Кабрера был одержим одной единственной мыслью.

- Ни ты, ни бог не станете для меня препятствием, - иронично усмехнулся он.

Но Каталина отказывалась подчиняться воле мужа.

- Зря я сюда приехала. Мне нужно было остаться в Сент-Ферре, - заявила она, вытирая тыльной стороной ладони набежавшие слезы. - Я соберу вещи и немедленно уеду.

– Ты не покинешь стен замка, - угрожающе произнес Себастиан.

- Это мы еще посмотрим, - она вскочила с кресла и заметалась по комнате, собирая вещи в дорогу.

Себастиан перехватил ее на полпути и развернул к себе, заглядывая в заплаканное лицо.

- Я не хочу спорить с тобой, mi querida, но у нас нет другого выхода. Пока нет, - прибавил он многозначительно. - Возможно, в будущем я смогу решить этот вопрос. Я непременно обращусь к королю, но позже. Сейчас совершенно неудачное время для такого рода просьб. Намечается война...

- Мы всегда можем уехать в Новый Свет, Себастиан, – Каталина умоляюще смотрела на мужа, - подальше от папских завистников и дворцовых интриг. Мы не допустим, чтобы наш ребенок попал в руки инквизиторов.

- Нет! Я никогда не оставлю земли своих предков и не сбегу отсюда, как трусливая собака!

- Ты невыносим, - сдавленно простонала она. – Ты не сможешь, но тогда это сделаю я. Сбегу от тебя, ото всех. Вот увидишь!

- Я сегодня же приставлю к твоей двери охрану. Ты даже за порог не выйдешь без моего дозволения. Тебе будут приносить пищу и все, что пожелаешь, а когда захочешь пройтись по окрестностям либо я сам, либо Джавиер будем сопровождать тебя.

- Ты обезумел! Опомнись, я вынашиваю под сердцем твоего наследника. Это же наш ребенок! - Каталина не знала, что еще сказать и как достучаться до него, чтобы предотвратить невероятное злодеяние.

- Ему не место в нашем жестоком мире, - угрюмо проронил Себастиан.

- Своим решением ты причиняешь мне бесконечную боль.

- Прости, - сухо сказал хозяин Кастель Кабрераса и, не глядя в ее сторону, стремительно вышел из спальни, плотно прикрыв за собою дверь и повернув в замке ключ.