Анна Грейси "Случайная свадьба"

Мэдди просто умница, само спокойствие и уверенность!!! Как она этого гада!!!


Нэш прямо рыцарь, и честь дамы защитил, и морду негодяю набил, и у Мэдди 15 фунтов появились С признанием о вернувшейся памяти не очень получилось, но тут они еще разберутся.
Глава потрясающая, с издательским переводом сравнения никакого. Спасибо
___________________________________

Спасибо за главу!
___________________________________

Ну вот, правда раскрылась, но никому радости она не принесла.
Теперь , по идее, Маркус должен нарисоваться, а то Нэш в одном сапоге не может появиться в своем доме.

Кеану, Dana-NRW, Фройляйн, спасибо!

Кеану, Dana-NRW, Фройляйн спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!

интересно как он отреагирует на Мэдди!

ну еще рано, он еще не понял что любит ее!!!!!!!
___________________________________

Кеану, Dana-NRW, Фройляйн, огромное спасибо за продолжение!
Умчалась читать

Кеану, Dana-NRW, Фройляйн, огромное спасибо за чудесный перевод новой главы!!!

_________________

Спасибо!!!
_________________

Ну вот и великое разоблачение!

Грядет великое искушение...
_________________

Девочки, я понимаю что у всех свои проблемы бывают, но хоть просто скажите, что не забросили перевод. ну пожаааалуйста
_________________

Думаю, всё из-за меня. Я 14 главу только-только переводить закончила и с 15 ещё вожусь. Но в целом, процесс идёт. Фройляйн и Sig ra Elena аки пчёлки трудятся.
_________________

Ничего. Начало такое интересное-подождем!
___________________________________

 » Глава 13

Перевод - Дика
Редактура - Dana-NRW
Вычитка - Фройляйн

Глава 13

– Так кто же вы, мистер Нэш Ренфру? – поинтересовалась Мэдди, разливая травяной чай. Она наполнила две чашки душистым настоем шиповника и мяты и присела за стол. – Мне уже известно, что графу Элверли вы приходитесь братом, а покойному сэру Джасперу – племянником. И, пожалуйста, примите мои искренние соболезнования в связи с его кончиной.
Нэш вежливо кивнул, после чего Мэдди продолжила:
– Однако же, мне о вас ничего не известно, не считая того, что вы долгое время жили за границей.
– Я – дипломат. И последние несколько лет по долгу службы находился в России, жил в Москве и Санкт-Петербурге.
– О, Санкт-Петербург! – воскликнула Мэдди. – Я слышала, там очень красиво.
– Да, это самый красивый город, в котором мне когда-либо приходилось бывать, за исключением, пожалуй, Венеции. Хотя Санкт-Петербург многие так и называют – Северная Венеция.
Было довольно странно сидеть с Мэдди за одним столом и поддерживать светскую беседу, словно они незнакомцы и она никогда не спала в его объятиях. Нэш медленно потягивал «чай». Похоже, он уже свыкся с необычным вкусом её травяных отваров.
– И вам по душе дипломатическая служба?
– Это моё призвание, – не задумываясь, ответил он. – Совершенно не представляю для себя иного занятия. Ведь это путешествия, хитроумные интриги, роскошь и блеск имперских дворцов, неожиданные повороты и смертоносные выпады противника в опасной и изощрённой политической дуэли – и всё это во благо и процветание Англии.
– Значит, в ближайшее время вы не намереваетесь осесть и стать сквайром?
Нэш рассмеялся и покачал головой:
– О, нет. Мне просто предоставили отпуск, чтобы я мог разобраться с делами дяди Джаспера. Насколько я понял, к концу жизни он их порядком запустил, внеся в бумаги немалую путаницу.
Мэдди покачала головой:
– Просто он был очень болен и не мог заниматься ими в должной мере. Я довольно часто его навещала и, хотя сэр Джаспер почти не вставал с постели, его ум ничуть не утратил своей остроты. И так было вплоть до последних недель, когда под воздействием прописанной доктором настойки опия он действительно очень ослаб.
– Понятно. – Выходит, все эти несоответствия в финансовых отчётах, которые он обнаружил, являлись отнюдь не следствием старческого слабоумия. Не зря Маркус писал ему в Россию, что в делах дяди не всё ладно. У брата было прямо-таки чутьё на подобные вещи.
– На то, чтобы привести дела в порядок, у меня не так уж много времени. Уже в июне я собираюсь вернуться в Санкт-Петербург.
Мэдди налила им обоим ещё чаю:
– Что ж, вам предстоит немало потрудиться, чтобы всё успеть за столь короткое время. Боюсь, работы там непочатый край.
Нэш слегка скривился:
– Неужели всё так плохо? Но даже если и так: я начну, а брат продолжит – он просто обожает подобные занятия. Моя же служба не ждёт. Дело в том, что тётушка русского царя, великая княгиня Анна Петровна Романова, в ближайшее время намеревается впервые посетить Лондон. Мы с ней хорошо знакомы, поэтому именно мне поручено всюду сопровождать высокородную гостью, всячески потакая малейшим её прихотям. Она уже в летах, и понравиться этой даме – задача не из лёгких.
Мэдди холодно посмотрела на него:
– Смею предположить, что вам это особого труда не составило.
Услышанное изумило его, ещё и потому, что она теперь прятала глаза. Нэш счёл необходимым объясниться:
– Моя бабушка, обладая весьма неуживчивым и привередливым нравом, буквально расцветала, стоило ей оказаться в обществе красивого молодого мужчины. Глядя на неё, все думали, что она просто сама любезность и очарование.
Мэдди начала собирать со стола посуду:
– Скажите, неужели никого из близких не беспокоит ваше продолжительное отсутствие? Например, родителей или жену? Не пора ли вам написать брату, что с вами всё в порядке?
– Я уже… – Он внезапно замолчал, вспомнив, что вскрыл её письмо к Маркусу. – Волноваться обо мне некому. Родители умерли, а супругой я пока не обзавёлся. – Нэш вздохнул и добавил: – Хотя моя тётушка прилагает немало усилий, чтобы меня женить.
– Так вы обручены? – Уж не ошибся ли он, расслышав в её голосе некую напряжённость? Мэдди стояла к нему спиной, и он не мог видеть выражения её лица. Но не могла же она всерьёз думать... или ожидать...
Нэшу внезапно стало трудно дышать.
Однако Мэдди обернулась к нему с сияющей улыбкой:
– Как интересно. Расскажите же мне о вашей невесте. Она, наверное, мила? Когда венчание? Советую вам рассказать об этом девочкам, они ужасно любят послушать о свадьбах.
Нет, вздор, конечно же, она не ожидала...
В конце концов, он ничего не обещал. Хоть она и была замечательной девушкой, жизнь диктовала свои правила. Брак был сродни соглашению между двумя державами, которое заключали, руководствуясь только практическими соображениями, а никак не чувствами. Он это знал, да и Мэдди, француженка по происхождению, не могла этого не понимать. Ведь французы, даже пережив тяготы революции, не утратили своей практичности, чётко разделяя вопросы брака и сердечных склонностей.
Кроме того, ещё неизвестно, каких дел успела наворотить тётя Мод? Как-никак, у неё в запасе было больше трёх недель, а за это время тётушке вполне по силам навести образцовый порядок в небольшом государстве. Так что предприимчивая леди наверняка уже успела не только найти для него подходящую невесту, но и присмотреть церковь для венчания.
Дышать сразу же стало ощутимо легче.
– Я пока не помолвлен, – сказал он. – Но моя тётя твёрдо пообещала, что непременно подберёт мне достойную партию.
– Достойную? – Глаза Мэдди удивлённо распахнулись. – Вы доверили выбор будущей жены своей тёте?
Он пожал плечами:
– По мне, так это весьма практичное решение.
– То есть вы намерены жениться по расчёту? – Она выглядела совершенно потрясённой.
Немного помолчав, Нэш пояснил:
– Я всегда полагал, что брак по договорённости – это наиболее здравый подход к выбору супруги.
– Здравый, не спорю, но какой-то... чересчур хладнокровный, вы так не считаете? Особенно если у вас есть выбор.
И это заявила ему юная особа, которой и выбирать-то было не из кого. Нэш колебался. Если Мэдди действительно до сих пор верила в сентиментальную чепуху о любви до гроба, то милосерднее было бы опустить её с небес на землю прямо сейчас.
– Мои родители вступили в брак по любви. Так вот, поверьте ребёнку, росшему в такой семье – это был сущий ад. И со времён детства моё мнение ничуть не изменилось. – Вернее, с течением лет Нэш совершенно уверился в своей правоте. Чем настырнее скучающие замужние дамы пытались завлечь его в амурные сети, тем сильнее становилось понимание того, что супружество и любовь – вещи несовместимые.
Притворившись, будто не заметил изумления, вызванного его словами, Нэш легкомысленно прибавил:
– Ну и вдобавок у меня решительно нет времени на ухаживания. В Англии я бываю лишь наездами. К женитьбе на иностранках моё ведомство относится с осуждением, так что я могу всецело довериться тётушке в этом непростом деле – она, несомненно, отыщет для меня идеальную пару.
– Благодарю за столь очаровательный экскурс в ваш мир, – с сарказмом сказала Мэдди. – Позвольте же узнать, что вы подразумеваете под «идеальной парой»?
Нэш слегка оттянул воротничок. Совершенно неожиданно тот вдруг сделался чрезвычайно тесным, даже притом, что сейчас его не стягивал шейный платок:
– Ну, это прекрасно воспитанная молодая леди с безукоризненными манерами, а также имеющая полезные знакомства, которые никогда не будут лишними в дипломатических кругах…
– Мэдди, Мэдди, мы дома! – Дверь открылась, и в коттедж вбежали дети.
Ещё ни разу в жизни Нэш так не радовался возможности лицезреть чумазые детские мордашки, вместо того чтобы продолжать беседу, принимавшую весьма щекотливый оборот. Даже прекрасно сознавая, что серьёзных отношений меж ними быть не может, они всё же...
– По дороге из деревни мы видели мистера Харриса, – выпалил Джон. – Он выглядел так, точно кто-то разбил ему нос. – Мальчик внимательно всмотрелся в лицо Нэша, затем перевёл взгляд на сбитые костяшки его пальцев и довольно перемигнулся с Генри.
– Тётя Лиззи дала нам кварту свежего молока, – сказала Джейн, закрывая дверь.
– А ещё немного творога и сметаны к оладьям, – прибавила Сьюзен. – Творог несёт Люси.
– Ваш конь в полном порядке, сэр, – сказал Генри Нэшу, попутно высматривая в комнате следы былого сражения, а затем с надеждой прибавил: – Мы думаем, что он уже не прочь кого-нибудь покатать.
Нэш поблагодарил мальчиков. Его коню и в самом деле уже скоро предстояло покинуть стойло.
Джейн с облегчением водрузила тяжёлый кувшин на стол:
– Уфф, еле донесла.
Мэдди, выгнув бровь, строго взглянула на мальчиков.
– А чего? Я предлагал ей помочь, – начал оправдываться Джон, – но она фыркнула, что, мол, такие недотёпы, как мы, всё прольют.
– В прошлый раз так оно и было, – тут же парировала Джейн.
– Достаточно! – Мэдди резко хлопнула в ладоши. – Быстро отправляйтесь мыть руки и садитесь за стол. У нас есть для вас новости.
Дети тотчас же сорвались с места, не прекращая весело препираться.
– Итак, вы решили, наконец, всё выложить? – безмятежно спросил Нэш.
Она бросила на него насмешливый взгляд.
– О моей стычке с Харрисом, – уточнил он.
– Ах, об этом. – Поставив сковороду на плиту, Мэдди начала накрывать на стол. – Не стоит беспокойства. Конечно, мистер Харрис – негодяй, и то, что он позволил себе сказать о вашем дяде и обо мне, слышать было крайне неприятно, но я расстроилась не из-за этого. – Она помолчала. – Правда, я думаю, вы и сами обо всём догадались.
– Да. – Нэшу всё ещё не верилось, что она может его выставить. – Рад слышать, что не эта безобразная стычка стала причиной вашей подавленности. Хотя большинство дам питает отвращение к подобным сценам.
– О, ничуть. Даже напротив, как это ни прискорбно, в моём характере присутствует склонность к кровожадности, – проговорила она и кинула небольшой кусочек масла на сковороду. Когда оно подтаяло, Мэдди быстро наклонила сковороду так, чтобы равномерно распределить его по дну. По комнате поплыл восхитительный аромат.
Вылив порцию теста в скворчащее масло, Мэдди продолжила:
– Впрочем, до встречи с вами я мне не попадались благородные рыцари, готовые ринуться на мою защиту.
Точно, судя по тому, что он тут наблюдал, её вообще никто и никогда не защищал.
Между тем, верхняя сторона оладий вздулась, покрывшись ажурным узором из мелких дырочек.
Мэдди ловко перевернула аппетитные лепёшки и крикнула в сторону судомойни, откуда всё громче слышались плеск воды и звонкий детский смех:
– Дети, поторопитесь. Ужин будет готов через пару минут.
Она переложила первую румяную горку оладий на оловянное блюдо и оставила их рядом с огнём, чтобы не остыли. Затем бросила на сковороду ещё один кусочек масла. Нэш увидел, как оно тут же растаяло, исходя кремовой пенкой. Живот жалобно заурчал.
– Вы можете остаться у нас на ужин, мистер Ренфру, – отстранённым тоном сказала Мэдди. Будто он был здесь чужаком или случайным гостем, а не пробыл под этой крышей несколько дней. Точно провела разграничительную линию. Словно хотела вытолкать его обратно в недосягаемо далёкий мир высшей знати, которому он и принадлежал.
– Прощальный ужин? – в его тоне звучала ирония.
Она мрачно посмотрела ему в глаза:
– Именно так.
И вновь на сердце Нэша легла тяжесть. Ему очень хотелось, чтобы всё окончилось иначе. Однако, даже сожалея о печальном финале их знакомства, так расстроившем Мэдди, в своих недавних поступках он ни капли не раскаивался.
Позволить Мэдди самой разбираться с выродком, который по ночам до полусмерти пугать обитателей коттеджа? Немыслимо. А какой уважающий себя мужчина мог бы безучастно усидеть в тени полога, в то время как Харрис оскорблял и запугивал беззащитную девушку?
Нэш бросил взгляд на постель. Если у него и были некие сожаления, то озвучить их самой Мэдди он уж точно бы не осмелился…


Нэшу никогда прежде не доводилось ужинать вместе с детьми. Они явились к столу шумной стайкой, но когда все, наконец, расселись, дети вспомнили о манерах и стали вести себя вполне прилично.
– Мистер Райдер, надеюсь, ваше лицо не слишком пострадало? – церемонно поинтересовалась Джейн, после того как помогла Люси усесться на стул рядом с Нэшем. – Джон сказал, что вы с мистером Харрисом подрались.
– Вы победили? – азартно спросил Генри.
– Конечно, как же иначе, – важно заявил Джон.
Мэдди выставила на стол горшочек мёда, нарезанный ломтиками лимон, большой кувшин молока и плошку со сметаной:
– Мальчики, не мешайте мистеру Райдеру ужинать.
– Жалко, я не видел, как вы ему врезали, – огорчённо выдохнул Генри.
– Мне тоже, – поддакнул Джон. – Я ещё ни разу не видел всамделишной драки.
– Едва ли это можно так назвать, – возразил Нэш, бросив на Мэдди извиняющийся взгляд. – Я вовсе не дрался с ним – три удара, и всё.
– Да и то лишь потому, что мистер Харрис грубо говорил со мной, – пояснила Мэдди.
– Если б он при мне обидел Мэдди, я бы тоже его ударил, – хмуро сказал Джон.
– Я тоже, – согласился с братом Генри.
– И я, – поддержала мальчиков Люси.
– Юным леди не пристало колотить людей, – поучительно возразила ей Джейн.
Люси задумалась:
– Ну, тогда бы я его хорошенько пнула.
Нэш с трудом сохранял серьёзный вид, пока старшие сёстры пытались втолковать малышке ошибочность её намерений. Однако ни одно из объяснений Люси не устраивало.
– Это что же получается… меня обижают, а сдачи давать нельзя, что ли? Ни стукнуть, ни пнуть, ни укусить? – разочарованно протянула девочка. – Мэдди?
Дети дружно уставилась на Мэдди.
– Согласна, это не слишком справедливо, – ответила та. – Помнится, на такой случай моя бабушка всегда имела при себе трость, и если какой-то невежа вёл себя непозволительно грубо, то бабуля пускала её в ход. Правда, я бы не советовала тебе поступать так же, Люси. Всё же этот способ больше годится для пожилых леди, нежели для маленьких девочек.
– Так ты побила мистера Харриса тростью? – упорствовала Люси.
Мэдди колебалась, явно размышляя, будет ли разумно рассказать детям правду. Нэш молча ждал: уж больно любопытно было узнать, как именно она выкрутится. Следовало признать, что вопрос женской самозащиты был довольно щекотлив; теоретически женщина – во всяком случае, леди – по мнению общества, просто не могла оказаться в подобной ситуации. Защищать честь и достоинство дамы было прямым долгом кого-нибудь из родственников-мужчин. Вот только что оставалось делать тем бедняжкам, у которых такого защитника не было?..
Что бы сталось с Мэдди, не окажись рядом Нэша? Даже думать об этом было страшно. Хотя, без сомнения, храбрости мисс Вудфорд было не занимать, и её с лихвой хватило бы даже на двоих обидчиков, но и Харрис был довольно крупным, полным сил мужчиной, с премерзким характером.
– Нет, я дала ему пощёчину, – наконец сказала она. – Но я поступила очень дурно. Мне не следовало так делать. Лучшей защитой для хорошо воспитанной леди является её язык. Нет, Люси, я не имею в виду показывать язык, а всего лишь воспользоваться своим даром красноречия.
– То есть сильно отругать. Ну, как это делает Мэдди, когда кто-то из нас её не слушается, – объяснила Джейн.
– В общем, да, – кивнула ей Мэдди. – И всё же, Люси, если тебе вдруг будет грозить настоящая опасность от какого-нибудь дурного человека, то я разрешаю тебе раздавать тумаки, пинаться и даже кусаться. Однако довольно уже о драках. Это не лучшая тема для беседы за ужином. Джейн, пожалуйста, налей всем нам по чашке молока.
Пока дети пили своё молоко, над столом установилась мирная тишина.
Удостоверившись, что старшая сестра занята переворачиванием оладий, Джон согнулся над столом и зашептал:
– А вы научите нас с Генри драться? Нам очень нужно. Кое-кто из деревенских мальчишек…– И резко замолчал, стоило Мэдди снова обернуться.
Нэш прекрасно понял, что это означало. Местные задирали ребят, а те скрывали это от сестры. К своему стыду, Нэш многое знал о мальчишках и детской травле:
– Я научу.
В ту же минуту Мэдди бросила на Нэша жёсткий прямой взгляд поверх детских голов:
– Джон, мистер Райдер скоро уезжает, поэтому не стоит слишком рассчитывать на его обещания. – Похоже, что из их краткой беседы с Джоном она не пропустила ни слова.
– Уезжает? – Дети с тревогой уставилась на него. – Когда? Да и куда же вы поедете, сэр?
Нэш неожиданно понял, что ему нелегко говорить об этом:
– Я уже достаточно окреп, – виновато сказал он, – и мне пора ехать дальше.
– А что же с вашей памятью, сэр? – спросила Джейн.
– Она вернулась.
– Вы всё-всё вспомнили? – Было видно, что Генри надеется на отрицательный ответ.
Нэш взъерошил мальчику волосы:
– До самых мелочей. Меня зовут Нэш Ренфру и я приехал в ваши края, чтобы осмотреть мой новый дом, Уайтторн-мэнор.
– Дом сэра Джаспера?
– Да, он – мой дядя и завещал своё имение мне.
Дети явно повеселели:
– Выходит, мы с вами будем соседями, сэр.
– Довольно вопросов, – оборвала их восторги Мэдди, поставив в центр стола блюдо с оладьями. – Только осторожно, ещё горячо. – Сняв передник, она прошла к своему месту во главе стола.
Нэш было поднялся, но Джон его опередил: он аккуратно отодвинул для Мэдди стул, чтобы помочь той усесться. Нэш понял, что это являлось частью воспитания мальчиков. Генри тоже подскочил к Мэдди и ждал, когда сестра сядет, чтобы потом вместе с братом помочь пододвинуть стул.
Присев, Мэдди мягко улыбнулась им обоим и слегка погладила Джона по голове, а потом принялась раздавать румяные лепёшки.
Нэша точно ударили под дых. Этот ласковый ободряющий жест был для каждого из детей настолько привычным, что никто не обратил на него внимания. А самому Нэшу было неожиданно больно увидеть это: на его памяти ни он сам, ни Маркус ни разу не удостаивались такой бесхитростной ласки со стороны отца или матери.
Отец презирал подобную слабость. Он был твёрдо уверен, что ребёнок – всё равно что дикий зверёныш, так что миндальничать с ним ни к чему. Чтобы вырастить из мальчика достойного члена общества, требуются жёсткая дисциплина и твёрдая рука.
Мать же использовала знаки внимания в качестве награды, либо же наказывала холодностью, причём различий между сыновьями и мужем не делалось. Предсказать, чего именно ожидать от сегодняшнего дня – опалы или фавора – было практически невозможно. Маме нравилось держать мужчин в напряжении, заставляя гадать о том, что их ждёт. Даже сыновей.
А вот Мэдди удавалось держать этих детей в узде безо всякой муштры или страха перед угрозой суровых наказаний, которые довелось испытать Нэшу. Она лишь ожидала от них пристойного поведения, и большую часть времени они вели себя хорошо. Если же ей требовалось выказать озорнику своё неодобрение, ей хватало для этого недовольно выгнутой брови или тихо сказанного строгого слова. А ещё она проявляла по отношению к своим братьям и сёстрам искреннюю заботу и любовь.
Бескорыстную и беспредельную.
Эти дети хоть и были менее дисциплинированны, чем он сам и Маркус в их возрасте, однако в них было своё особое очарование и милая непосредственность. Скажи ему кто ещё с неделю назад, что он, Нэш Ренфру, будет сидеть за столом в окружении маленьких непосед – ни за что бы не поверил. Тогда это представлялось чем-то невероятным.
Теперь же...
– Мистер Райдер… эээ, мистер Ренфру, – спросил Джон, внезапно ворвавшись в грёзы Нэша. – А кроме Перчика, в конюшнях Уайтторна появятся другие резвые скакуны?
– На самом деле Перчик принадлежит моему брату, – пояснил Нэш. – Я на время беру у него лошадей, когда приезжаю в Англию.
Джон вопросительно поднял брови:
– Что значит, когда вы приезжаете в Англию, сэр?
Мэдди ответила:
– Мистер Ренфру недавно вернулся из Санкт-Петербурга. Это в России.
– А что вы делали в России, мистер Ренфру? – в свою очередь поинтересовалась Джейн.
– Я – дипломат, – ответил Нэш. – Моя служба предполагает длительное нахождение за границей. Я часто путешествую из страны в страну и в Англии почти не бываю.
– Разве у вас здесь совсем нет своих лошадей? – в смятении вопросил Джон.
– Нет, для этого мои визиты на родину слишком кратки.
– Но теперь-то всё изменится – вы ведь станете жить в Уайтторн-мэноре?
– Я, безусловно, буду приезжать сюда, чтобы не пускать дела в имении на самотёк, – согласился Нэш. – Но сильно сомневаюсь, что дело дойдёт до приобретения лошадей. Уже в июне я намерен вернуться в Санкт-Петербург.
– Но ведь это уже через месяц.
Тут стихли все разговоры и даже звяканье столовых приборов. В наступившей тишине Джон уточнил:
– То есть вы не собираетесь жить в Уайтторне, сэр?
– И соседом нашим тоже не будете? – грустно протянула Джейн.
Маленькая ручка Люси крепко вцепилась в его рукав:
– Но вы ведь не бросите нас, мистер Райдер? – поникшим тоненьким голоском пролепетала малышка. – Вы ведь… наш принц.
Нэш обвёл взглядом обращённые на него со всех сторон погрустневшие детские мордашки. Боже всемилостивый, он знал их не больше недели, причём большую её часть ничего о себе не помнил. Они все были милыми и очень ему нравились, но не могли же они ожидать...
О нет, могли. Это же просто дети, маленькие и наивные...
– Я должен, – наконец медленно произнёс Нэш. – Моё призвание обязывает меня служить нашей общей родине. Я приехал в Англию, чтобы уладить дела покойного дяди и в… – Он запнулся. Господи, ему даже в голову не могло прийти, что дети всерьёз решили, будто Нэш обрёл в их Мэдди свою суженую. А ведь Люси тогда ясно сказала «Мэдди – Золушка», а он, стало быть, по их мнению, – благородный Принц.
И только он да сама Мэдди понимали, что это далеко не так.


Во время ужина начался дождь, промозглый и затяжной. Мэдди выглянула наружу: ни малейшей надежды на скорое его окончание. В такую погоду она бы и собаку за порог не выгнала, что уж говорить о человеке, недавно сгоравшем от лихорадки. Она перевела взгляд на Нэша. Для него, видно, её мысли тоже не были тайной.
– С вашего позволения, я останусь у вас на эту ночь, – глухо проговорил он.
Мэдди с сомнением посмотрела на него.
– Обещаю прямо с утра покинуть ваш дом.
Мэдди кивнула. Он неверно истолковал её взгляд. Она ничуть не сомневалась в его искренности, равно как и в том, что на рассвете Нэш уйдёт. Сейчас он выглядел, как человек, твёрдо вознамерившийся продолжить свой жизненный путь. Разобраться с делами в поместье и вернуться в Санкт-Петербург. Попутно обзаведясь супругой, как нельзя лучше отвечающей определению «идеальная пара».
– Полагаете, Кровавый аббат может снова наведаться? – тихонько спросила его Мэдди. Ей не хотелось, чтобы дети услышали их разговор.
Он пожал плечами:
– Не исключаю такой возможности.
– Это мой дом, – тут же напомнили ему. – И вы не обязаны сидеть здесь и охранять меня. Я сама справлюсь. Впрочем, как всегда.
– А я хозяин этих земель, – немедля возразил Нэш. – И мой долг обеспечивать моим арендаторам безопасность.
Это, конечно, было неправдой, но если он хотел сделать вид… что ж, Мэдди не возражала. По правде говоря, она была даже рада, что он решил остаться у них на ночь. Ей хотелось узнать о нём побольше, прежде чем их дороги разойдутся навсегда. Она не тешила себя иллюзиями, что в будущем меж ними сохранятся тёплые добрососедские отношения.
Даже если новый хозяин и будет временами наезжать в Уайтторн-мэнор, её он здесь уже не застанет – ей придётся переехать в Файфилд-плейс.
– Вы не возражаете провести ночь на полу? – Мэдди требовалось внести ясность в вопрос о том, что именно она готова предложить гостю.
И пусть её саму мучили сомнения и надежды, а ещё, возможно, мечты о проведённой вместе последней ночи, но перебороть себя и первой предложить подобное Мэдди не могла.
А вот если Нэш попытается её соблазнить... что ж, вот и увидит, захочется ли ей сопротивляться ему. Что было маловероятно. Правда, какое это теперь имело значение?
Мэдди обещала младшим какую-нибудь сказку перед сном, но оказалось, что мистер Ренфру уже развлекал ребят рассказами о местах, где успел побывать: о далёком Санкт-Петербурге, сказочной Венеции, Зиндарии и прекрасной Вене – родине вальса.
Он рассказывал им, как путешествовал в карете без колёс, которая качалась из стороны в сторону, скользя по замёрзшей озёрной глади. Озеро было покрыто ровной толщей льда, а под ним плескалась вода. Одна история сменяла другую: о том, как он скакал сквозь дремучий заснеженный лес, а вслед ему нёсся голодный вой волчьей стаи; о вольных казаках – разудалых наездниках-сорвиголовах, которые умели плясать вприсядку, лихо подскакивая в воздух с присвистом и гиканьем; о поселянках, надевавших на себя, одну поверх другой, по шестнадцать юбок кряду – тут Мэдди недовольно подумала, откуда бы Нэшу знать такие-то подробности.
Дети же были в полном восторге; они словно вот так, запросто попали в иной мир.
Огромный, манящий и недостижимый. Его мир.
С довольно грустным видом дети пожелали ему доброй ночи. Они поверили, что Нэш действительно уезжает. Люси, конечно же, потребовала, чтобы мистер Райдер – она упорно не желала называть его настоящим именем – сам уложил её в постель. Мэдди воспротивилась этому, сказав, что его травмированная нога снова сильно припухла, хотя на самом деле просто не хотела оттягивать неизбежное.
Она оставалась рядом с детьми, пока тех не сморил сон.
К тому времени, как она спустилась, Нэш поворошил угли в очаге, поставил перед ним экран и растянулся на импровизированном ложе перед камином.
Что ж, ответ на один вопрос был получен. Сегодня ночью ей не придётся бороться с совестью, сопротивляясь искушению. Возможно, оно и к лучшему.
Наверное.
Пройдя в судомойню, Мэдди слегка ополоснулась водой, скользнула в свою длинную ночную рубашку, а на плечи накинула большую тёплую шаль. Поставила свечу на стол и задула огонёк. Когда она нырнула в постель, тонкий фитиль ещё коптил.
Лёжа в кровати с откинутым пологом, Мэдди наблюдала, как огненные отсветы высвечивают силуэт лежащего на полу мужчины. Несмотря на долгий тяжёлый день и прошлую бессонную ночь, сна не было ни в одном глазу.
Ветер, игравший в ветвях деревьев, напоминал о времени, когда она ещё была совсем ребёнком и так же, слушая ветер, представляла себе, что качается в лодке на морских волнах.
– Из Англии вы отплывёте прямо в Санкт-Петербург? – приглушённым голосом спросила Мэдди, на случай, если Нэш уже заснул.
– Да. Летом вернуться гораздо проще. Зимой совсем иное дело. Балтийское море часто сковывают льды.
В очаге вспыхнули угли, послав в дымоход сноп искр. За окном, не переставая, лил дождь.
– Я тут размышляла об этой истории с арендной платой, – немного погодя сказала Мэдди.
Нэш перекатился на другой бок, чтобы видеть её лицо:
– Я подозреваю, что Харрис уже долгое время подделывал счётные книги. Держу пари, он рассчитывал поживиться всем, чем мог, а затем скрыться, пока его делишки не вышли наружу. Моего приезда раньше лета мерзавец не ждал.
Мэдди призадумалась. Она была уверена, что дело здесь даже ещё серьёзнее.
– Он выглядел совершенно потрясённым, когда я протянула ему банкноту, что вы мне дали. И явно не ожидал, что я смогу заплатить. Думаю, именно это так его разозлило.
– То, что вы заплатили?
– Да. Его прямо распирало от самодовольства, пока я не достала деньги. А сразу после этого он вдруг начал оскорблять меня. Он никогда прежде так себя не вёл. Держался высокомерно, да, но никогда не позволял себе оскорбительных высказываний.
– Не слишком ли модно он одевается для простого управляющего? – через мгновение заметил Нэш. – Уж не волокита ли наш мистер Харрис?
– Возможно, но ко мне он подобного интереса не выказывал. Скорее всего, понимал, что я на это не соглашусь. Хотя, он ведь мог так поступать, полагая, что такого рода договорённость существует между вашим дядей и мной...
Нэш приподнялся на локте:
– Но изначально он намеревался просто выселить вас отсюда. Именно это мне и непонятно. Если он намеревался разжиться деньгами сверх оговорённой арендной платы, а разницу положить себе в карман, зачем ему выгонять вас?
– В назидание остальным?
– Возможно, но Харрис был не единственным, кто пытался вас выжить.
Мэдди поудобнее уселась на постели, подоткнув вокруг себя одеяло:
– Вы думаете, что Харрис и есть Кровавый Аббат? – Это имело смысл, но всё же... – Какая ему выгода от пустующего коттеджа?
Ей вдруг показалось, что она сумела почувствовать, как Нэш пожал плечами. Он сказал:
– Вот это и непонятно. Как долго вы тут живёте?
– Неполные восемнадцать месяцев. В доме давно никто не жил, и он совершенно обветшал. Мы здесь сначала всё вычистили, а потом побелили.
– Может, вы обнаружили здесь какой-нибудь древний тайник или замаскированный ход?
– Ничего. Даже сдвигающихся половиц. Заверяю вас, если бы здесь было припрятано что-либо ценное – мы бы это нашли.
Вот так, бодрствуя в заполненной ночными тенями комнате, глядя друг на друга, они пытались решить эту головоломку. Темнота вокруг словно бы уплотнялась, становясь гуще.
Это ведь их последняя ночь вместе, а они лежат по разным углам и обсуждают жулика-управляющего и дурацкие тайники.
Мэдди сидела на кровати, не обращая внимания на сбившееся одеяло, и молилась про себя, чтобы Нэш поднялся со своего «ложа» и пришёл к ней.
Неожиданно он пошевелился. Она напряглась.
Но Нэш снова улёгся на спину и сказал:
– Ну, в чём бы там ни было дело, оно в любом случае может подождать до утра. Так или иначе, но я вытрясу из Харриса всю правду.
Мэдди тоже нехотя улеглась, отодвинувшись подальше от края. Вот только думала она сейчас совсем не о бывшем управляющем.
Она лежала, прислушиваясь к завываниям ветра. Сон всё не шёл. Уж слишком растревожил её мысли о мужчине у очага.
С самого детства Мэдди мечтала познать сладостное безумство любви. Чтобы та поглотила её без остатка, чтобы, когда придёт время, величаво проплыть по церковному проходу к своему избраннику, который ждёт её у алтаря с сияющими любовью глазами.
Она всмотрелась в силуэт Нэша, подсвеченный языками пламени. Мечтал ли он когда-нибудь о любви? Зачем соглашается на унылый брак по расчёту, когда может этого не делать? Ведь достопочтенный Нэш Ренфру мог выбрать кого угодно. Даже странно, что будучи простым мистером Райдером он, казалось, вообще не испытывал никаких затруднений с тем, чтобы, слушая своё сердце, найти себе жену.
Ему бы даже и ходить далеко не пришлось.
Однако Нэш никогда не являлся мистером Райдером и никогда им не будет. Брак между ними невозможен. А она до конца своих дней будет согревать постель старика... хотя здесь, совсем рядом, лежит мужчина её грёз и мёрзнет на жёстком ледяном полу.
Одну ночь, всего одну, она могла бы провести в объятиях любимого. Но решится ли? Её репутация уже погублена.
Да и что она потеряет? Лишь свою девственность. Ведь её сердце уже давно принадлежит ему. Она бросила взгляд на профиль Нэша. Их последняя ночь. Её последний шанс.
Эх, была не была!
– Вам там не холодно? – шепнула она в темноту.
– Немного, а что? – Вопрос повис в воздухе.
– Если хотите, можете спать здесь. Со мной. – Наконец-то она это сказала.
Нэш долго молчал. Мэдди даже засомневалась, верно ли он её расслышал. А потом из темноты прозвучал низкий бархатный голос:
– Если я лягу с вами, то вряд ли сумею держать себя в руках.
Мэдди сглотнула:
– А я и не хочу, чтобы вы сдерживались.
_________________

Спасибо огромное за главу!
Что там дальше будет?
_________________

Спасибо, очень здорово!

Начинается новый поворот в судьбе героев. Может ли Мэдди удержать Нэша? Захочет ли Нэш остаться с Мэдди? Как Мэдди убедится, что Нэш действует не из жалости? Как Нэш убедится, что Мэдди действует не из корысти? Грядут великие дела!
_________________

Дика, Dana-NRW, Фро, девочки огромное спасибо за такой чудесный перевод главы.