Сезон чудес

Генри покидает Норфолк-хаус, отправившись по своим делам. Без общества брата ожидание становится по-настоящему смешным, потому не долго думая, велю заложить сани и править на Гросвенор.
Дядюшка пребывает в благостном расположении духа, разговорившись с идущим на поправку графом Эрролом о высокогорьях Шотландии.
Леди Феба из-под вышивки передает мне листок Уислдаун. Только качает головой, выражая неодобрение.
- На этот раз эта женщина превзошла саму себя! - удостоиться даже моего осуждения действительно сложно.
Поднимаю голову, чтобы заметить лукавство во взгляде леди Фебы. Если нет возможности проучить леди Уислдаун, может, есть шанс переиграть общество? Притвориться, что ничего не случилось и к одной всем нам известной леди К. не имеет никакого отношения. Именно так мы и поступим.
- Милорд, что вы думаете о том, чтобы отправиться на каток?
Довольная улыбка леди Фебы, уже отложившей вышивание, не оставляет сомнений в ее согласии.
_________________

Кристабель сидела в Зимнем саду и задумчиво и печально смотрела на воду, струящуюся в маленьком прелестном фонтане. На коленях её лежал небольшой жёлтый листок...
То, что произошло в кабинете герцогини никак не укладывалось в её голове. Машинально разглаживая листок на коленях она вспоминала восхищённую улыбку графа, его прикосновения, менуэт... Он начинал нравится ей и если бы не здравый смысл её вроде бы легкомысленной сестры и обезьянки на цирковом представлении, когда граф просто перестал внезапно замечать её, то она была бы очарована его мужественной красотой и шармом. Даже не верилось, что взрослые люди могут... А впрочем что она могла знать? Крис вгляделась ещё раз в намёки на имена. Он вчера сказал, что они друзья...

Значит ли это, что виконт сам пожелал выиграть пари? Или пока у графа другие дела не выпускать её из виду? Ведь они почти всё время были вдвоём возле неё. Не считая кондитерской...
И просил позволения ухаживать... Замечательный собеседник, казалось он слушает её и слышит...
Машинально она начала складывать тонкий лист бумаги пополам, потом ещё раз и ещё, до маленького комочка, из-за содержания которого у неё теперь нет будущего. Но ведь отец сказал, да и здесь написано, что неизвестно имя леди! Но, склонив безнадёжно голову, она поняла, что обманывает себя. Все давно уже всё знают. Теперь от её семьи и от неё зависит дойдёт дело до публичного осуждения или всё так и останется сплетнями в кулуарах Света. Комочек выпал из её рук, по щеке поползла слезинка.
Когда Реджина привезла их в свой тёплый гостеприимный дом всё было так непривычно, примерки, модные платья, причёски... лавки и приёмы поначалу редкие, к концу сезона более частые. И Олмакс... Ожидание чуда. Резко встав со скамейки, Кристабель подошла к фонтанчику и опустила в него руки. Ей хотелось очистить если не душу, то хотя бы руки от той грязи, что содержал несчастный листок бумаги. Она умылась прохладной водой и достав платочек из кармана, принялась промокать влагу, когда замерла, услышав чьи-то шаги.

Она выпрямила спину и сложив руки перед собой замерла с невозмутимо-приветливым выражением лица.
А потом вздохнула с облегчением.
-Виконт Эпшоу.- Лёгкий книксен и полуулыбка на лице. - Рада видеть вас. - Привычный набор слов приветствия.

- Не желаете ли присесть? - Крис отошла от фонтанчика и присела, кивнув на место рядом с собой.
Они были представлены совсем недавно и вспомнив как на балу в среду он был окружён весело щебечущими молодыми дебютантками, невольно улыбнулась.
- К сожалению герцогиня вышла, но я прикажу известить её, что прибыли посетители. - Она позвонила в колокольчик и в ожидании когда придёт горничная и слуга, внимательно посмотрев на гостя, неожиданно для себя спросила
- Виконт, скажите верите ли вы в благородство? Я хочу сказать в благородные помыслы мужчин? Или обман правит нынешним миром?

Вчерашний поход в театр не сильно отличался от предыдущих по той простой причине, что антракт, самое благоприятное время для приключений, мы с герцогом Норфолком провели в ложе, обсуждая представление. Комедию, которая разворачивалась не на сцене, а в ложе напротив под чистый напиток настоящих джентльменов.
По дороге домой Феба прозрачно намекала о том, чтобы отослать визитеров и отправиться на каток. Все еще занятый полученной информацией, рассеянно кивнул и похлопал дочь по руке, не забыв напомнить, чтобы оделась теплее.
Поздним утром в гостиной обнаруживаются заметно оправившаяся Маргарет и Феба за легкой беседой. Маргарет все еще в облике своего брата и время отведенное ей на признание еще не закончилось.
- О, мои любимые цветы! - заглянул за плечо дочери, чтобы оценить вышивку. Этот исключительный талант у нее от матери. Талант выглядеть леди, даже игнорируя дамское седло, о чем я, разумеется, не имею ни малейшего понятия. - Именно благодаря репейнику леди Вильерс стала леди Кастерз.
Повествование о семейной истории прервал младший племянник с неожиданным предложением навестить старого друга. Что натолкнуло меня на принятие решения все же совершить прогулку, о которой просила дочь. Стоит тогда приказать положить в сани больше меховых одеял.

Каток в Гайд-парке блестел свежим льдом и многочисленной молодежью. Для сопровождающих лиц было выделено отдельное место под огромным шатром. Внутри жарили каштаны, наливали горячий чай и продавали засахаренные орешки. А всем известно, что лучше чая греет только виски. Отправив Фебу и Блейка осваивать льдистые просторы, устроился за одним из столиков у края шатра с обзором на весь каток. Обложился мехами из саней и потребовал чаю и мешочек засахаренного миндаля. Будем поддерживать детей не вставая с места.

Морозный воздух и скачка вполне справились с возлагаемыми надеждами. Безудержный гнев несколько поутих и вернулась способность рассуждать относительно трезво. Понаблюдав некоторое время за фигурками рабочих, копошащихся на берегу Серпентайна, устанавливающих праздничные украшения, Грегори развернув коня и направился обратно по Роттен Роу, раскланиваясь со знакомыми.


Узнать Ромула можно было издалека. Так что увидав показавшегося за поворотом всадника, граф остановился, поджидая, когда виконт подъедет поближе. Судя по его виду, друг уже тоже прочитал этот скандальный листок.

- Совершаем утренний моцион? - Грегори даже не попытался скрыть язвительную издёвку в голосе. Впрочем, относилась она в большей мере к себе самому.

Пэйшенс могла ошибаться, но едва ли не каждый в парке готов бы с радостью обсуждать сегодняшние сплетни от леди Уистлдаун. Знакомые, встречавшиеся на пути, почти сразу переходили от обсуждения погоды к порицанию лордов К. и Р., так подло поступивших с неизвестной леди. Пэйшенс же старалась придерживаться разума, понимая на своём примере, как преувеличены могут быть слухи. Но если слухи правдивы, то она, без сомнения, встала бы на сторону осуждавших. Насмешки над достоинством леди неприемлемы. И даже о пострадавшей стороне будут судачить, хотя она как раз ни в чём не виновата. Жесток ли высший свет, или же такова природа человека? На недолгое время Пэйшенс задумалась об этом, но вскоре осознала неактуальность таких размышлений. Для нее, Пэйшенс Дартмут, всё может закончиться уже завтра. Последний бал, последняя прогулка по Гайд-парку, всех этих людей она видит в последний раз. Как странно, что последним аристократом, с которым она встретится в Лондоне, будет маркиз Паудэрхем. Можно представить, что он пришёл попрощаться, а в его лице – весь Лондонский свет. Стрелки на часах напомнили, что близится визит маркиза, и Пэйшенс поторопила леди Гастингс. Они разошлись по своим домам. В доме было тихо. Отец куда-то снова исчез. Расхаживая по гостиной, Пэйшенс то и дело смотрела в окно. На горизонте показался всадник. Высокая посадка и гордая выправка подсказали, что это её долгожданный визитёр. Не желая, чтобы Матильда крутилась рядом, Пэйшенс сама открыла дверь и впустила внутрь холод и маркиза.

Эти бесконечные обмены любезностями только затягивали дело, ради которого пришёл маркиз, но ничего нельзя было поделать. Пэйшенс встретила маркиза реверансом, подала ему руку для поцелуя вежливости и отчего-то вздрогнула. Наверное, оттого, что тёплой кожи её руки коснулись холодные и твёрдые губы маркиза.

- Доброе утро, лорд Паудерхэм. Погода сегодня радует любителей холодов. Я в порядке. – Пока Матильда возилась с чаем, Пэйшенс, наплевав на приличия, пригласила маркиза в кабинет. В её взгляде на Мати сквозила сталь: – Матильда, прошу тебя сообщить мне, когда отец вернётся. Мы с лордом Паудерхэмом пройдём в кабинет для важной беседы.

Матильда звякнула посудой, но, конечно, не смела возражать. Они прошли в слабо освещённый кабинет, пахнущий чернилами, книгами и сыростью. Камин здесь не растапливали, и было прохладно. Натянув шаль на плечи, Пэйшенс плотно закрыла дверь и повернулась к гостю:

- Я пыталась найти бумаги, но, увы, не знаю, как они выглядят. Если вы подскажете мне, что искать, поиски будут более плодотворными.

Виконт нашёл друга там, где и искал. Выражение его лица явственно указывало на то, что скандальный листок нашёл в нём своего читателя.

- Значит, о погоде говорить не будем, - мрачно пошутил Алистер, похлопывая стеком по крупу уже не своего коня. - Что думаешь, Кавендиш? Как она прознала про пари?

Видимо, издержки столичной жизни все же давали о себе знать, леди Онория Эксетер проснулась довольно поздно. Горничная сразу же подала кувшин для умывания и принялась щебетать о завтраке, который уже ждёт миледи в столовой. Онория отмахнулась от предложения спускаться и приказала подать завтрак наверх. Театральное представление было довольно занятным, а общество достойным... И лишь один инцидент омрачал настроение леди Онории. Пожалуй, ей придётся с этим разобраться, не вмешивая родных...

Амазонка уже была готова, и Онория приказала в первую очередь убрать волосы, дабы они не помешали прогулке в Гайд парке. Так же леди попросила передать просьбу брату и вдовствующей герцогине сопровождать её. Свежий воздух и прогулка верхом всегда возвращали мыслям Онории разумность.
Пока горничная помогала своей леди с прической, Онория быстро пробежала глазами листок с заметками леди Уислдаун: спор, без сомнения скандальный, на чувства некой леди К., в которой Онория сразу же узнала юную кузину вдовствующей графини; рассказы о похождениях артистов цирка и грызунов театра; немного о леди П., которая, по убеждению Онории, занимала определенное место в мыслях брата.
- Анна, - обратилась Онория к горничной, - принесите мне перо и чернила.
Онория довольно быстро и аккуратно написала пару строк, приглашая леди Пэйшенс на чаепитие в пять по полудню. Ещё одна записка для герцогини Норфолк с благодарностью за вчерашнее приглашение. Просьбу присоединиться к семье Эксетер в следующий раз, Онория была уверена, уже высказала вдовствующая герцогиня.
На подносе так же лежали карточки, которые заботливая Анна уже выбрала из букетов, что были доставлены по утру.

Небезызвестный граф Кавендиш прислал великолепный букет и ещё более великолепную диадему из цветов. По почерку Онория так же определила принадлежность вчерашнего букета. Значит, она не ошиблась - граф решился ухаживать за ней. Вероятнее всего изменились его обстоятельства, ведь раньше его милость не проявлял благосклонности к леди Онории, а быть может, изменились её... В конце концов даже дочери герцога приходится считаться с возрастом и скандальными обстоятельствами, что касались её чуть было не свершившейся помолвки.
Онория написала пару строк с благодарностью за прекрасные цветы и приказала Анне передать её записки посыльному.
Горничная на секунду замешкалась, что дало Онории повод усомниться, в том, что сегодняшнее утро не богато новостями. Онория внимательно посмотрела на девушку и приказала:
- Говорите, Анна, что же ещё произошло сегодня, что так вас взволновало?
- Леди Онория, я не смею... - Залепетала служанка, но иронично приподнятая бровь госпожи, похоже, достаточно явно указывала, что именно смеет её горничная. Наконец Анна выпалила - Томас сжег письмо от маркиза Линдси.
- С моего на то позволения, Анна. Прошу вас в дальнейшем уточнять у слуг данные им распоряжения... - Онория снова посмотрела на девушку, которая судорожно сжимала руки, - что-то ещё?
- Маркиз Хертфорд сегодня просил о встрече с Его Сиятельством... Они говорили в кабинете..
Онория кивнула и улыбнулась:
- Спасибо, Анна, я хочу увидеть свою бабушку...
Судя по тому, что Его Сиятельство пожелал увидеть брата с утра, семью Эксетер ожидают перемены, что затронут каждого из них. Вдовствующая герцогиня наверняка была в курсе произошедших событий и не преминет просветить внучку. Бабушка была уже в гостиной, и казалось, была не меньше смущена визитом маркиза. Наконец, к ним присоединился Эдвард:

Бабушка довольно улыбнулась, а сама Онория крайне удивленно смотрела на брата. Просил её руки? Разумеется, маркиз был достойной и даже самой желанной партией, но ведь он никогда не проявлял склонности к леди Онориии и всегда держался в рамках необходимой вежливости. Она ему не нравилась, в этом Онория не сомневалась ни на миг, зато она была дочерью герцога и могла подарить наследников, что так желанны Норфлокам. Взаимное уважение и ценность традиций достаточно, чтобы вступить в брак. Когда-нибудь они оба научатся быть счастливыми... Обязаны научиться, ведь это их долг.

- Это не он прислал мне цветы, - поправила Онория, - думаю, маркиз осознает, что ему нет нужды ухаживать ни за одной леди, ведь каждая готова согласиться на союз не заставляя его сиятельство тратить время на столь бессмысленные поступки. - Онория поднялась с диванчика, на котором сидела рядом с бабушкой. - Разумеется, я отправлю приглашение после прогулки. прошу извинить меня.

"Я в порядке" прозвучало коротко и резко. Чуждо той леди Пэйшенс, которую он успел узнать. Паудерхэм непроизвольно прищурился, понимая что она лжёт, но промолчал. Её проблемы - не его дело.

Эдвард молча проследовал за леди Пэйшенс в кабинет, нахмурившись, глядя ей в спину. Перед ним словно был другой человек, как будто из неё вынули душу, оставив лишь оболочку: безразличную и холодную.

Кажется он поторопился снять пальто, подумал Эдвард, оказавшись в холодном кабинете, но тут же забыл об этом.

- Что с вами? - понимание, что это не его дело, не помешало сорваться вопросу с языка. - Что-то случилось?

- Я тоже не знаю, - коротко напомнил маркиз. - Если ваш отец не лжёт и действительно имеет бумаги касающиеся моей семьи, в них должно фигурировать наша фамилия или титул. Возможно, имя моего дяди Закери. Присядьте, - он указал на стул перед столом графа, - я хочу, чтобы вы видели и, при надобности, могли засвидетельствовать, что я не взял из кабинета вашего отца ничего лишнего.
_________________

- Ничего из того, милорд, что имело бы важность, - ответила Пэйшенс, удивляясь чуткости маркиза. А ей казалось, что он переносит презрение к отцу и на неё. Многие на его месте испытывали бы такие же чувства. Ну, да впрочем, презрение – слишком сильное чувство для такого невозмутимого человека, как маркиз.

- Или же вензель вашего рода, - продолжила мысль Пэйшенс, отказываясь просто сидеть. Она подошла к книгам и стала их ворошить. Неловко кусая губы, она спросила, чтобы убедиться: – Лорд Паудерхэм, я надеялась оставить всё происходящее в секрете. И шантаж, и существование самих бумаг. Нам не будет нужды ни перед кем отчитываться, взяли вы что-то или нет. Я правильно понимаю?

- Ну, если тебя интересует погода, - криво усмехнувшись Грегори оглядел нависшие тяжелые тучи, - то сегодня мороз и ветрено. И судя по всему, ожидается сильный снегопад. Думаю, на этом с формальностями мы покончим.

Грегори чуть шевельнул поводьями, понуждая своего коня двинуться шагом.

- Я понятия не имею, откуда она узнала. Не хочется думать, что кто-то в Уайтсе оказался слаб на язык, или на подкуп. Хотя там никто не мог знать о том, что мы отказались от спора. - Грегори ответил на приветствие проезжающей мимо пары и опять повернулся к виконту. - Если только вчера в театре, кажется я припоминаю, что дверь в ложу была закрыта не плотно. Но мне и в голову не пришло тогда, что этим кто-то мог воспользоваться. Но это теперь уже совершенно не важно, даже если мы и узнаем кто и где.

После театра Джеймс предпочёл бы заехать в свой клуб, но Лиссу совершенно было невозможно оставлять одну. Эта девушка была неиссякаема на всевозможные проделки на грани правил приличия, слишком привыкшая, что дома подобное не считается чем-то предосудительным. Но если родители могли делать своим детям послабления и поблажки, то высший свет такое мог и не простить. Поэтому Джеймс вынужден был сопровождать сестру на какое-то скучнейшее для себя, но безумно привлекательное для Лиссы, суаре у леди М. Дом оказался полон хихикающих дебютанток и их мамаш, которые (дебютанкти, а не мамаши) упражнялись в терзании ушей окружающих посредством пения и игры на музыкальных инструментах.

Джеймс попытался было спрятаться от них в комнате для игры в карты, но игра не задалась, и, проиграв установленную для себя сумму, он покинул игру. Этому давным-давно научил его отец: уметь вовремя останавливаться и не поддаваться на азартное "мне сейчас должно повезти!". Не повезёт, только больше проиграешь. С тех пор у Джеймса всегда была определена сумма, которую он мог безболезненно для себя проиграть. Как только ставка требовала больших денег, он бросал карты на стол и прекращал игру. Даже если вчера он не играл, и, казалось бы, сэкономил. Даже если вчера он выиграл. Никогда и ни при каких условиях.
Везунчиком в карты, как и в пари, как его отец, Джеймс никогда не был. Наоборот, он был уверен: насмешница-судьба отыгрывается на нём за везение Джорджа Бёрлингтона и поэтому он проиграет всё, что сможет, если даст себе волю делать ставки. В итоге, Джеймс их почти и не делал и не полагался на везение, только на ум, знания и опыт.

Для танцев в пику привычкам большинства джентльменов, Джеймс выбрал девушек, больше стоявших у стен, чем пользующихся популярностью юных леди. Бесспорно, они были и не так привлекательны, порой слишком застенчивыми и способными только на односложные ответы, но попадались способные на нетривиальные ответы и искренние улыбки. Как леди Пейшенс вчера, вспомнил он.
Джеймс был почти готов завести обыкновение приглашать на танцы именно по принципу меньшей популярности, как заметил взгляд одной из родственниц леди, которую он отводил на место после танца. Его уже явно рассматривали в качестве кандидата в мужья, и это Джеймсу совсем не нравилось. Поклонившись и отпустив положенные любезности, он ретировался от возможной опасности.

Утром Джеймс уже оделся для верховой прогулки, как посыльный принёс весточку, что его подручный, Стинсон, приехал в Лондон. Решив не дожидаться, пока тот приедет к нему, Джеймс отправился к Стинсону сам.

- Я привёз его, сэр, - сиплым голосом доложил Стинсон, кашляя через слово.
- Где он?
- Наверху. Мистер Бёрлингтон, прошу вас, заберите его. Этот негодник совершенно меня измотал. Позавчера он сбежал из кареты, мне пришлось его искать в метель и мороз, тогда-то я и простыл. А ему хоть бы что!
- Всё правильно, такова его природа, - кивнул Джеймс, - Значит, озорник? Именно это мне и нужно.

Самый короткий путь к дому лежал через Гайд-парк, где Джеймс заметил нескольких знакомых и остановился, чтобы переброситься парой слов. Ценный груз под полами его пальто почуял перемену обстоятельств, и завозился, прорываясь наружу.

- Позвольте мне судить о том, что важно, а что нет, миледи, - всё ещё рассчитывая получить ответ на поставленный вопрос, требовательным тоном предложил Эдвард.

Он предпочёл бы, чтоб она сидела, но приходилось считаться с тем, что она хозяйка в этом доме. Или хотя бы попробовать считаться.

- Слуги, леди Пэйшенс, - напомнил Паудерхэм, - я не ручаюсь за ваших слуг. А вы? - понимая, что даже если она будет уверять в их верности, абсолютно уверенным быть нельзя. - А также ваш отец. При условии, что бумаги существуют и мы их найдём, рано или поздно граф обнаружит их пропажу, - начав осмотр с нижнего ящика стола, Эдвард на мгновение прервался и посмотрел на леди Пэйшенс, - и не думаю, что он будет рад. Мы говорили с вами об этом уже вчера, ваш отец в безвыходном положении и, клянусь, я не знаю какой будет его реакция, когда он поймёт, что остался ни с чем.

Закончив с нижним ящиком, Эдвард перешёл ко второму, а затем к верхнему, разворачивая и аккуратно складывая письма и бумаги, стоило лишь убедиться, что это не то, что ему нужно. К слову, стоит заметить, что, за редким исключением, все бумаги графа Дартмута были ничем иным как долговыми расписками.
_________________

- Не возражаю. - Понурив голову, виконт тронул Ромула.

- Ты прав. О завершении спора мы говорили тогда в ложе, вот в тот момент нас и подслушала эта мерзавка. - Виконт разве что не скрипел зубами. - Ты только подумай! Собирать сплетни по всему городу, подслушивать, добавлять своё, а потом высмеивать людей. Кто-то должен найти управу на эту дамочку. - Выговорив своей гнев по отношению к сплетнице, виконт заговорил о том, что действительно важно: - Кавендиш, а я ведь вчера получил согласие лорда Бентинка ухаживать за его дочерью и собирался претворить это намерение в жизнь. Теперь же, боюсь, меня не подпустят к ней и на сотню шагов.

Уилл уже потянулся было за свисающим с ближайшего деревца плодом апельсина, как вдруг леди задала неожиданный вопрос.
Он поднял бровь:
- Миледи, право, это предмет непростой... Рассуждая объективно - да, благородство в мире есть. Однако... истинное благородство - это редкость, и как правило, не всегда нам, мужчинам, удается соблюсти его до конца. Идеалы сталкиваются с жестокой действительностью. И порой... порой даже самые благородные помыслы сменяются низкими. Но заметьте - и низкий помысел может внезапно превратиться в благородный. Да, мужчины переменчивы, не менее женщин.

Он сделал паузу, внимательно посмотрел на грустное лицо леди Кристабель:
- Осмелюсь спросить - не связаны ли ваши размышления с той жалкой листовкой леди Уислдаун? Если да - то это не повод для грусти. Поверьте, если б я так остро реагировал на все шпильки в свой адрес - не дожил бы до этого возраста. В мире есть вещи пострашнее светских сплетен.

И виконт подбадривающе улыбнулся девушке, сорвал апельсин и стал очищать серебряным острым ножиком.
Закончив, разломил на дольки и поднес леди на фарфоровой тарелочке:
- Угощайтесь. В детстве я всегда "заедал" грусть чем-то сладким. Сейчас, правда, предпочитаю французские вина. И дружескую беседу с хорошим человеком.
_________________

- Успокойся, в конце концов, ты не единственный Р. в Лондоне. Тут хватит виконтов на целый алфавит. Да и у этой... - стиснул зубы, - хватило всё же такта не называть имя леди, так что всё ещё можно отрицать. Я именно это и намереваюсь делать. А обращать внимание на досужие сплетни... Завтра ей попадётся на перо кто-то другой и про нас забудут. Успокой свою совесть тем, что ты вовремя дал задний ход, так что виновны лишь в намерениях, и то нами же отвергнутых.


Ещё одно знакомое лицо и обмен приветствиями. Граф приветственно коснулся рукой края шляпы, чуть поморщившись от холодного ветра, бросающего в лицо морозную пыль.