Мы обещали не расставаться (СЛР, 18+)

Прямо, трудовые будни
Алешка еще не возмужал, играет во взрослого.
Спасибо за продолжение!

Тяжело ей почти без мужа! Спасибо!!!!

Спасибо!
_________________

Таня, спасибо за продолжение!
Переживаю, как бы эти постоянные командировки не отдалили Алешу от Тинки и Катюши
Так-так... Чем не пара - Зосимчик и грозная «горилла»?!
___________________________________

Татьяна, спасибо за главу!
Порадовала меня Зосимчик Чувствуется, что назревает новая ячейка общества))) Было бы неплохо. Роза - хорошая девушка.
Алешка принял решение. К чему оно теперь приведёт...
_________________

Таня, какая ты выдумщица и "сводня", однако! Решила параллельно в романе и Зосимчика "пристроить". Эта ситуация с вселением в чужую комнату мне еще и Гайдаевскую "Не может быть" напомнила. Спасибо, вдоволь посмеялась!
_________________

Конечно юная любовь хорошо, но было бы лучше, если бы Тинка по настоящему полюбила мужа. Просто Вадим уже не раз показал себя не надежным, ветреным. Конечно он потом страдает, но зачем Тинке еще раз такое "счастье". Вот если бы с мужем все получилось, тогда другое дело.

Спасибо! Что-то так и не увидела я горячей любви между Тинкой и Лешей.
Зосимчик отличилась. Может Степан-ее судьба?

Спасибо за продолжение.
Алексей мудро поступает,разрешает Владу встречаться с дочерью.
Ой,еще серия ожидается про Раю и Степана?
Ждем продолжение.
_________________

Таня, большое спасибо за продолжение!!!
___________________________________

Таня, спасибо за главу! ! !
_________________

Всем моим читателям спасибо за отзывы. Прочитала, не возмутилась, наоборот, вдохновилась. Всем прекрасной погоды и благодушного настроения!
_________________

 » Глава XX

Татьяна Медведева
Мы обещали не расставаться

Глава XX
Алёшка не стал откладывать звонок брату в долгий ящик, как обещал, позвонил ему утром. Вадим всё время ждал от Тинки ответа, думал, напишет письмо. От Алексея отчего-то ожидал игнорирования и молчания. Поэтому его личное сообщение по телефону, причём холодное, как дуновение северного ветра, и к тому же сухое и протокольное, без дипломатических подходов, об их с Тинкой согласии на встречи семьи Вадковских с Катюшей застало его немного врасплох.
Нынче выдалась зима суровой, морозы по ночам стояли такие, что замерзала ртуть в термометрах. На улицах люди прятали носы в тёплые шарфы, даже супер-модницы, любившие форсить без головных уборов зимой, надевали платки и шапки. Вадим понимал, что в такой холод ему не дождаться приезда дочери в Ленинград. Скорее всего, и на восьмое марта её не привезут. Стало быть, ему самому нужно поехать.
Адрес и номер телефона он узнал у бабушки, которая с радостью приветствовала любое сближение внуков.
- Вас всего двое родных братьев на земле, - говорила каждому из них, - должны дружить и заботиться друг о друге бескорыстно. Знаю, вы разные, точно как в сказке Толстого «Два брата»: один - рассудительный, другой – рисковый. У каждого своя правда, но жизнь хороша тогда, когда есть на кого опереться. А братское плечо – самое верное.
Бесспорно, бабушка права, но она ведать не ведает о «ловушке» жизненных обстоятельств, в которую угодили её внуки. Чтобы развивать братские отношения, нужно иметь хоть в чём-то общие цели и желания. А они у них прямо противоположные. Да что греха таить, ещё и с привкусом враждебности. Вадиму не терпится увидеть Тинку и Катюшу, хоть одним глазком. Алёшке же страсть как не хочется этой встречи. Вадим мечтает увезти свою русалочку с дочуркой на край земли, подальше от Москвы и Ленинграда. Алёшка именно этого и опасается.
Как сладко в сердце отозвался нежный голос любимой женщины, послышавшийся в телефонной трубке на его звонок, и сразу дыхание перехватило. Едва сумел выдавить хрипло, что собирается прилететь завтра в Москву на денёк. Нет, останавливаться будет у знакомых.
Оказалось, Тинка не была против, только предупредила, что она с Катей сидит на «больничном», он найдёт их дома. А Алёша вернётся из очередной командировки лишь к женскому празднику.
Всю дорогу Вадим обдумывал, что скажет Тинке и дочери при встрече. Узнает ли его Катюша? По совету Тинки, купил ей развивающие игры, так как кукол и других игрушек у неё полным-полно. Никогда ему не доводилось развлекать маленьких детей. И теперь предвкушал большую радость.
Он радовался ещё тому, что, наконец-то, развёлся с Полинкой. Очень надеялся, никогда больше её не увидит. Вообще о ней слышать ничего не желает. Когда она предложила остаться друзьями, намекнув, что может ему ещё пригодиться, чуть не рассмеялся ей в лицо.
- Друзья не обманывают и не строят козни за спиной друга! - прямо сказал.
В аэропорту с трудом удалось взять такси. Дом Тинки с Алексеем ему не понравился внешне – старая облупившаяся трёхэтажная «хрущёвка». Но квартира, как Вадим убедился чуть позже, была просторная, хоть и коммунальная, но с большими комнатами и высокими потолками, с вместительной кухней, где места хватило газовой плите, двум столам со стульями и трём холодильникам.
Открыла дверь ему Тинка - в обтягивающих чёрных легинсах и сине-зелёной цветастой рубашке. Она не бросилась ему на шею, не прижалась страстно, как бывало, а просто, расплывшись в дежурной улыбке, поздоровалась. Вадим подавил в себе порывистое желание обнять её.
- Проходи, - сказала приветливо, когда он разделся, и провела в их с Алёшкой комнату.
В ней было всё необходимое для жизни и ничего лишнего: диван, раскладное кресло, шифоньер, стол, телевизор на невысокой специальной тумбочке. За диваном сооружён детский уголок, где шкаф с игрушками и столик со стульчиком. За столиком сидела Катюша в красном фланелевом халатике в мелкий горошек и лепила что-то из пластилина.
- Мой дядя приехал! – вскрикнула и бросилась в его объятия.
Он ловко подхватил девочку на руки и ласково прижал к себе, зарылся носом в её шелковистые почти смоляные волосы, распущенные до плеч, потом поцеловал нежно в тугую щёчку. И невольно подумал: вот это очаровательное создание – его с Тинкой продолжение, в ней они будут вместе всегда.
После вручения подарков Тинка ушла на кухню готовить обед, а Вадим остался играть с дочерью. Ему было весело и невероятно интересно. Катюша быстро осваивала новые игры и при этом забавно рассуждала.
- Вот мишка, - показала она на картинку на детском лото. – Он тоже любит спать в светлоте. Его мама не выключает свет, пока он не заснёт. А это курочка, она снесла яичко для магазина. А мы с папой будем красить потолок, - переключилась малышка на другое, - где покрасим – ходить не будем!
Жаль, что всё хорошее быстро кончается. После обеда Катюшка поспала часа два, вечером они с ней ещё поиграли. День пролетел – он и не заметил. На следующее утро Вадим улетел назад, в Ленинград. Тинка направила с ним для бабушки подарок.
Алёшка, узнав о приезде брата во время его отсутствия, неожиданно воспылал гневом.
-Тебе не надо было соглашаться на встречу! Он что будет приезжать, когда ему вздумается? И без меня? – раскричался на неё.
- Я не могла ему отказать, ведь приезжал всего на день, - оправдывалась сбитая с толку криком мужа Тинка. – И ничего страшного не случилось, всё прошло благопристойно. Мы пообедали на кухне, он поиграл с Катюшей и уехал вечером к друзьям. Со мной он не нежничал, Кате ни на что не намекал. Дядя и есть дядя. На что ты сердишься? Я не пойму!
Катя во время их разговора была у соседей, играла с их пятилетней дочерью.
- Я думал, что свершилось чудо – ты полюбила меня, - неожиданно стихшим голосом произнёс Алёша.
- Так и есть, я люблю тебя, - стараясь говорить как можно проникновеннее и увереннее, откликнулась Тинка.
Муж усмехнулся невесело:
- Но не так, как Вадима, скорее, как брата!
- Нет, конечно же, нет! – поспешно возразила женщина и сделала шаг навстречу к нему, чтобы обнять.
Алёшка не дал ей сделать этого, намеренно игнорируя её порыв, повернулся спиной и направился к двери их маленького в метр длиной балкона, которая скрывалась за плотной шторой. Открыв её, выглянул на улицу, где вовсю светило весеннее солнышко.
Как странно, после затяжных морозов ощущать приближающееся тепло весны, подумала Тинка, вдыхая свежий воздух, ворвавшийся в комнату с улицы. Всё вокруг оттаивает, только в их с Алёшкой отношениях, наоборот, на смену тёплому взаимопониманию приходят трескучие, всё замораживающие вокруг ссоры и недомолвки.
И всё из-за того, что Вадим узнал правду. И почему только люди утверждают, что горькая правда лучше хорошей лжи? Бывает же иногда ложь во спасение. У них был именно такой случай.
Если бы матушка Вадима не проболталась, а она этого бы не сделала, родись у Полинки ребёнок или окажись невестка послушной и уступчивой, никто бы ничего не узнал. Видеться им приходилось бы очень и очень редко.
И всем было бы хорошо жить в неведении.
Тем не менее внутренний червячок сомнения ей нашёптывал, что несправедливо было скрывать от Вадима рождение его дочери, и теперь получилось лучше, что всё открылось.
Но как вернуть в их дом мир и покой? Как убедить Алёшку принять неизбежное и не страдать впустую, мучаясь опасением, что теряет их? Да, так и есть: он боится, что станет ненужным ей и Катюшке. Мне надо быть к нему мягче, а ещё неплохо бы родить ребёнка, его биологического, надо ему предложить сегодня же ночью, тогда перестанет ревновать к Вадиму Катюшку.
С сегодняшнего же дня мы перестанем предохраняться, я забеременею. Ничего, что работаю на радио чуть более полугода, кому какое дело! Дети – это святое.
Если честно, у них с Алёшкой в интимной жизни не всё ладилось. Частые мужнины командировки, вопреки установившемуся мнению, отнюдь не придавали огня в их занятия любовью, напротив, способствовали всё большему охлаждению.
Тинка от него отвыкала, и как-то независимо от её желания к ней подкрадывались прежние мысли и воспоминания о первой любви. Нельзя сказать, что она их не гнала и не ругала себя за слабость. Но так получалось: если видела цветы, то приходило ощущение безмерной радости, испытанной при вручении Вадимом первого букета; когда звучали старые знакомые мелодии, под которые они с ним танцевали, внутри всё сжималось. А Катюшкины почти чёрные глаза… Как взглянешь – и думы об Алёшке сами собой убегают, а приходят о другом человеке.
Муж знать об этом не должен! Наверное, прав он, встречи Вадима с дочерью пусть лучше проходят в присутствии только его, без неё самой. Тогда постепенно всё вернётся к тем дням после их свадьбы, когда она без ненависти думать о Вадиме не могла. А к Алёшке чувствовала великую благодарность, казался ей спасителем. Он им и был.
- Мама, вы перестали сердиться друг на друга? – спросила тревожно Катюша, вернувшаяся от соседей.
Тинка не успела ответить, лишь погладила по мягким волосам дочки и взяла её тёплую ладошку, как вмешался Алексей. Прикрыв балконную дверь, но, не задвинув щеколду вверху, сказал довольно резко:
- На улице теплынь. Дочурка, мы идём с тобой гулять! Вдвоём! – последнее слово подчеркнул.
- Нет! – возразила Тинка. – Она ещё не до конца выздоровела. А на улице, скорее всего, ветер!
- Она моя дочь! Я знаю, прогулка ей не повредит! – грозно заявил и, сердито схватив Катюшку за другую её ручку, решительно потянул к себе.
Женщина замешкалась, удерживая на несколько секунд дочку около себя за руку, но всё же отпустила – не разорвать же её! Как глупо – тянуть ребёнка в разные стороны! Быстро одела в тёплые штанишки и куртку. Муж хотел возразить против меховой шапки, но она даже не стала слушать, натянула её на Катюшку – зима ещё не сдалась. Дочка захватила с собой небольшой красно-синий мячик, который Алёшка привёз ей из последней командировки.
Проводив их, Тинка, взвинченная и обиженная грубой выходкой мужа, накинула на плечи пальто и вышла на балкончик, чтобы помахать дочурке.
Через некоторое время Алёшка с Катей показались внизу, выходя из подъезда. Не взглянув вверх на окно их комнаты и на неё, сразу же направились к дороге.
Муж шёл быстро, размашисто, дочка бежала рядом вприпрыжку. Он не взял её за руку – с тревогой и ужасом вдруг осознала Тинка. Никогда такого Алёшка не позволял себе. Брать ребёнка на улице за руку и не отпускать ни на минуту – было их твёрдым обязательным правилом.
И не закричишь на всю улицу! Просто-напросто бессмысленно кричать – из-за шума машин никто не услышит. «Возьми её за руки! - мысленно подавала мужу сигнал. – Пока не поздно, возьми!» Но Алёшка не ловил его, сосредоточенно шёл себе, чуть отвернув голову от ребёнка.
И не спрыгнешь с третьего этажа, только убьёшься. Надо бежать вслед. Уже рванулась было в комнату, но замерла, словно кто-то шепнул ей: «Стой!» Увидела, как Катюшка выпустила из рук мячик, тот покатился прямо к мчащимся машинам, дочка рванулась за ним. Алёшка, наконец очнувшийся, метнулся за ней. Тинка почувствовала ощутимо шлепок от удара и раздирающий детский вскрик, хотя из-за расстояния услышать их не могла.
Почти кубарем скатилась по подъездной лестнице. Добежав до места происшествия, увидела распростёртое на обледеневшей обочине дороги тело Алёшки, а над ним, скорчившись, сидела, как верная собачонка, живая и невредимая, по крайней мере на первый взгляд, её ненаглядная дочь и жалобно выла.
Тинка ощупала её всю и осмотрела, потом прижала к себе и стала беззвучно всхлипывать.
- Девочку не задела машина, - принялся её успокаивать какой-то мужчина из прохожих, - я видел, как ваш муж весь удар принял на себя, он успел её схватить и повернуться так, чтобы она оказалась в безопасности, и не отпускал, пока не потерял сознание.
Не спуская с рук дочку, она наклонилась над Алёшкой, положила ладонь ему на лоб, он был тёплый, прислушалась к дыханию, вроде, дышит и пульс бьётся.
- Вызовете, пожалуйста, кто-нибудь «скорую»! – попросила громко.
- Не нужно «скорую», - откликнулся водитель, сбивший Алёшку, к его чести, он не скрылся, не бросил жертву в беде. - Машина скорой помощи придёт через час или полчаса в лучшем случае, а больница есть рядом, через квартал, я довезу его. Мужики, - обратился он к стоящим вокруг прохожим, - помогите мне осторожно положить пострадавшего на брезент и затащить его в машину.
Но поднимать не пришлось. Алёшка очнулся. Увидев Тинку, склонившуюся над ним, прошептал испуганно:
- Катюша?
- Я тут, папа, - пискнула дочка, прижавшаяся сбоку к матери. – Ты упал? Больно тебе?
- Жива! Слава богу! – выдохнул облегчённо Алексей, и у него невольно навернулись на глаза слёзы.
Он потянулся к ребёнку, Тинка инстинктивно содрогнулась и чуть отпрянула, потянув дочку к себе, прижала, не отпуская, и крепко сжала губы. Муж понял её реакцию и виновато потупился. Пожалуй, никто вокруг этого их краткого противоборства и не заметил. Только они вдвоём знали, что между ними произошло, кроме дорожного происшествия, ещё кое-что страшное: Тинке трудно будет забыть, как он вырывал дочь из её рук, так сильно, что ей пришлось отпустить, как это сделала родная мать в известной притче про двух матерей, отстаивающих право на одного ребёнка и тянущих его в разные стороны.
Алёшка, получив в споре дочь, обошёлся с ней небрежно, чуть не потерял её. Как теперь она может ему доверять? Как может не тревожиться, когда Катюша будет вновь с ним? Как не думать ей, что не свой у него ребёнок, вот почему он не такой внимательный, каким бы был со своим дитём? Своего не отпустил бы посреди улицы, в каком бы сердитом настроении не был!
В машину Алёшка сумел залезть сам. В больнице у него не нашли ничего страшного, но трое суток ему всё же пришлось полежать, так что праздник 8 марта он провёл на больничной койке.

_________________

Мда! Такое ощущение что он сам губит свой брак из-за неуверенности! Спасибо!!!