Олимпийский кавардак или Зевс, будь человеком!

До перемещения.
После пира, до свершения)

Афина перестала быть собой уже некоторое время. Наверняка, когда летела с Олимпа на Землю, лишаясь своих божественных сил. Прежняя Афина ни за что не соблазняла бы мужчину. Она даже в глаз бы ему не дала, не то, что... Никуда бы, в общем, не дала. Потому что Афина-богиня была хладнокровной, здравомыслящей, рассудительной. А тут, в комнате, Афина-женщина - безрассудна, немного глупенькая.

Она услышала, как, после некоторого колебания, он вошёл в комнату. Стало жарко враз и захотелось избавиться от одеяния. Руки сами собой опустились и полог упал к ногам. За спиной движение прекратилось и стало трудно дышать. Она закрыла глаза, открыла, и вдруг поняла, что стоит в толпе народу. Голая. Рядом Геракл в земной одежде. Красивый и властный.

Голова закружилась. Стало немного страшно и очень любопытно. И Афина последовала за Гераклом в неизвестность, такую волнительную и пока непознанную.
Они поднимались куда-то вверх, на непонятном механизме, вошли в просторные комнаты, наполненные запахами хозяина. Афина стояла, боясь промолвить слово и тем самым нарушить волшебство.

И она подчинилась, ловля себя на мысли, что ей это нравится, что она всегда хотела быть здесь, делать то, что он велит. Мягкие уверенные шаги и глаза закрывает повязка. Афина прислушивается, затаив дыхание, боясь, что он услышит, как стучит её сердце.

Мягкие и тёплые губы касаются, слегка, еле заметно и отдаляются. Афина тянется за ними, пытается сорвать повязку, но он не позволяет, зажав руки своими. Восхитительный контраст - жаркие губы на теле и прохладный ветерок, - дарят божественное наслаждение.

В эту ночь она стала женщиной, испытала истинное блаженство и начала сомневаться в своём здравомыслии. Какая умная женщина, спрашивается, добровольно отказывается от такого?

Пребывая на волне досель невиданного счастья, Афина закуталась снова в то, что под руку попалось и вышла к Гераклу, стоявшему в задумчивости на балконе в одних исподних.
И вдруг...

Болота
... они оказываются посреди болот, благоухающих тухлыми яйцами или чем-то более противным.
Одно радовало. Были они там не одни.

И они выдвинулись. Пока выдвигались, в самый неподходящий момент на Афине и на Деметре вдруг оказались шикарные платья, бриллианты и туфли на шпильке. Очень удобно, конечно, прыгать по болотам в таком наряде! Эффектно, это точно. Чудище наверняка от такого шоу в шоке будет и не скоро от потрясения отойдёт.

Хорошо, хоть мужчины сообразительные и сильные у них попались - понесли на руках. Геракл, так ни разу и не запыхался, словно пушинку Афину нёс.
Добежали до пещеры, Гермес сразу с Деметрой на лево сиганули, мол, греться. Ну, а мы направо. Только за угол зашли, как рёв страшный послышался. Афина за флейтой боевой потянулась, а её давно и след простыл. Придётся боевую палицу искать. Или боевой камень. Посмотрела Афина на Геракла. Он же спец по гидрам! Когда-то же он её одолел.
- Как же мы поборем это чудище болотное? - А потом, подумав, добавила. - А может, ну её, эту гидру? До завтра подождёт?
____________________________________

Гермес писал(а):

Да, мы два рехнувшихся кролика. Зато Афина (а заодно и Геракл) узнает, как надо соблазнять. Несем просвещение в массы.

Поздно просвещаете
Гераклушка, ты - лучший
_________________

Лабиринт Минотавра

Лежу я такая загораю ( и пофиг что Луна светит) , боль уходит, по капле медленно вытекает, сменяясь безразличием. Вокруг орут, что-то там делят. Сил нет, мне пострадать дадут спокойно!? Какие страдания, тут разборки пришли. Вот так и живу, только решу душевным терзанием предаться, только в себя уйду, как понабегут и давай орать. Вскочила на ноги, руки в бока уперла и сразу Пресли притих, что-то про лабиринт пробормотал и замолк. Ну мужики пошли! Слова внятного не скажут, хотя одно я уяснила. Не видать нам нектара. А значит скакать мне горной козочкой еще и скакать. Ну и ладно, поймаю кого ни будь и придушу! Может полегчает. Титан хмурится, никак не рад, что нам с ним еще вместе быть. Но его то никто не спрашивал. И хотела я его ехидно поддеть, как все потемнело, закрутилось и изменилось.
- Аида вам в родственники!
Выругалась я и огляделась. Лабиринт Минотавра, здравствуйте проблемы! Упс, а вот и Аид. Смотрю на владыку царства мертвых и мило так улыбаюсь.
- Если что я ничего плохого не имела ввиду, честное горгонье слово!
Ну извиняюсь как умею. А потом я поняла, что помимо смены декораций у меня еще и смена имиджа! И кто такой добрый?! Забросить меня в таком виде в лабиринт к рогатому и нервному существу?! Жила не тужила, связалась с Богами и все прощай разум, прощай спокойствие и да здравствует нервный тик!
- Да чтобы вы там вместо хитонов в скафандрах очутились и не знали как их снять!
Сообщила я свое мнение обо всем, и стянула с ног туфли. На каблуках бегать не буду! Босиком пошлепаю. Сумочку поудобнее перекинула, вздохнула.
- Хочешь не хочешь, а стоя на месте ничего не решим.
Высказалась, подол подобрала и аккуратно вперед двинулась. И если эти там останутся стоять, я не виноватая. Темное помещение, освещенное чадящими факелами, давило на психику. Звуки страшными шорохами расползались от меня и возвращались уже извращенными, еще более пугающими. Скрежет чьих-то когтей долетал до меня, а у меня как назло из всего оружия туфли, сумочка и мое упрямство. Ну ничего, я сейчас такая добрая, что и так загрызу кого хочешь! А вот отвлекаться не следовало, под ногой что-то хрумкнуло и в меня полетел арбалетный болт. Я шустрая, да не очень, задел он меня. Плечо отозвалось обжигающей болью. Кажется в меня попало ну как попало , так оцарапало, но неприятно же! И тут же в воздухе запахло моей кровью. Ну все сейчас нас вся живность найдет, обреченно подумалось мне и я замерла. А шорохи стали сильнее, и ближе, к нам шли, ползли , бежали гости…

С каждым шагом, приближавшим Аполлона к Гестиии, ее постаревшая душа занималась обновленным огнем, возрождая к жизни. Смотреть на него так, будто видит впервые и вопреки доводам разума понимать, что, возможно, он и есть тот единственный, кто выведет из удушающего плена холодного тумана и отогреет обледеневшее сердце той, что призвана согревать своим теплом других.
Затаив дыхание, она следила за движениями мужчины. Как опускается перед ней на колени. Как вплетает в ее волосы алый цветок. Как медленно снимает сапог, лаская пальцами чувствительную кожу, будто им отмеряна целая вечность в этом райском уголке.
Кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться, ощутить жар его тела . Отбросив стыд и условности, позволить сделать с собой все, что захочет. Быть настолько близко, что весь окружающий мир перестанет существовать.
Видимо все ее мысли и желания написаны на раскрасневшемся лице. Всего мгновение – и Гестия уже лежит на песке, прижатая к его теплой поверхности тяжестью мужского тела, а губы Аполлона вновь творят с ней что-то невообразимо прекрасное. В неторопливых, нежных касаниях немой , вопрос и она отвечает на него таким же молчаливым согласием, послав подальше слабые попытки внутреннего голоса остановить охватившее ее безумие. Пальцы нетерпеливо разводят в стороны полы рубашки, освобождают от досадной преграды широкие плечи и жадно ласкают покрытую испариной кожу, выписывая на ней замысловатый узор и оставляя серповидные отметины от ногтей, когда богиня окончательно теряет контроль, уступает место обычной женщине.
Сейчас она просто хочет стать свободной и невесомой. Сгореть дотла. С ним. Единственным. Пускай на короткое время. Даже если позже она горько пожалеет об этом.

До переноса в локацию

Арес вытянул руки на голос, очень знакомый голос и приоткрыл один глаз, хлопая ресницами под ананасным соусом. хорошо невестка успела метнуть тряпку какую-то, утрись мол папенька. Как только он перестал лупить всех попадающих под его тяжёлую руку, то увидел синяк под глазом Диониса, Почти сломанную челюсть боцмана и разорванный камзол Аполлона.
- Вот дьявол! Чуяло моё сердце, что свои это. Привычные груши для битья Ну, подумаешь, размяли они бока друг другу. Корабль уже совсем у берега был, когда словно ветер горячий по щеке прошёлся. Фетка ругается, пришла в голову ананасную мысль. Рука загорелась, как пить дать, это она запулила в него ананасом.
Шагнул Арес с корабля на бал на берег, да под ногами пустота оказалась.

Сначала ушёл он с головой под воду и попытался дотянуться до Фетиды. Однажды было у него уже такое ощущение, когда обманом захватили его два великана и упрятали аж на тринадцать лет от всех глаз, куда подальше. Спасибо брату Гермесу, вызволил он Ареса из плена и отомстил бог войны великанам. Рванул Арес из пучины, ни за что снова в плен не сдастся живым.
И услыхал крик Фетиды своей. Повеселел бог войны, за котика ещё недельку набавим, ухмыльнулся. Только сначала надо поймать ему рыбку свою золотую.
Вынырнул и успел схватить Фетиду за край одеяния её. Только что была она на берегу, и вот уже кусок материи блестящей остался в руках изумлённого Ареса.

Локация ГРЕЧЕСКИХ ПИРАМИД


И вот уже сам он оказался в Греции, на раскопках какого-то подземелья. Потому что темновато было там, где он очутился.
Держит в руках он кусок оторванный от платья богини и светит себе им вокруг, потому что сияет материя как факел.
- Так. Чего это тут такое? - Огляделся, под ногами земля, над головой тоже земля. Какой-то мужик долбил, долбил долотом рядом с Аресом, потом посмотрел на него.
- Слушай, Арик, я за водой схожу, ладно? А ты тут проверь вон тот проход, сзади. Там кажется Фетка застряла. Только что слыхал, как она тебе обещала глаза выцарапать. И угораздило же тебя с ней полюбиться. - Похохатывая, парень-археолог попёрся наверх по верёвочной лестнице, а Арес с трудом сдержался, чтобы не выбить ему зубы за Фетку.
Смотрит а и правда проход подземный впереди.
- Фета! Фетида! - Сложив руки рупором заорал бог войны, а временно Арик Зевесович Гера.

- Женщина! Иди сюда!- Чего-то мураши побежали по спине Ареса, Так ему организм сигнализировал об опасности. Ещё раз попробовал Арес свой голос. - Фе-ти-дааа!
Прошёл он чуть дальше и увидел свою женщину, которая разговаривала о чём-то со Сфинксом.
- Ну, ты даёшь! - Восхитился Арес и по устаканившейся привычке, приобнял за тонкую талию. Прочитал на стене выбитую табличку


- Артемида! - С Артемидой они вместе сражались за Трою. Богиня что надо, свой парень. А вот с отцом надо что-то делать. Он мудёр конечно, может загадки и отгадает. Надо и его привлечь к Сфинксу.

Конюшни (Чтоб вас всех!)


От столь обидных слов я потеряла дар речи. Да он... да как... да накой мне его демонстрация!
В общем, решив, что гадство-свинство-козлинство - черта не только Эрота, но и вообще всех мужиков поголовно, я покорно побрела за Дионисом.
И без вас обойдусь. Мне одной лучше. Закончим с этими дурацкими поисками, и свалю на Землю, как и собиралась. Попрошу вновь сделать меня смертной, выйду замуж, нарожаю детишек и помру всем назло. А вы будете сидеть на своем Олимпе и обливаться горькими слезами, да. А перед этим использую остатки божественной силы, чтоб у вас всех все везде обвисло и никогда не поднялось.

Дионис сообщил Эроту о доставке жены, поздоровался с сестрой и направился к лопатам.
То есть, нам вот это разгребать надо? Весело.
Я бросила на муженька злобный взгляд и прорычала:
- А ты что стоишь? Нежны рученьки не для работы, а для ласк? Тогда лопату в зубы - и вперед. - Я откинула с лица мокрые сосульки волос и гордо зашагала вперед. Ну как, гордо... Подаренные Реей туфли утопали в дерьме, белое платье от воды потяжелело и стало почти прозрачным, но не плевать ли. На полпути замерла и обернулась к все еще столбом стоящему Эроту и его новой пассии: - Кстати, я с тобой развожусь. А умер ты путем расчленения на мелкие кусочки - в моих мыслях, естественно. Догадываешься, что я сделала с твоим главным достоянием?

Вот теперь можно и поработать. Подальше от остальных.
_________________

Конюшни Авгия. Новый бразильский сериал ОлимпИнкорпорейтед

Я воспевал её в названии корвета!! Я кормил её клубникой!! Я... Я даже собирался выпустить специальную марку вина для крылатика! А тут такое...
Яростно размахивая лопатой, так, что дерьмо летело направо и налево, я сосредоточенно размышлял о чём угодно, но только не о антиовдовении Психеи. И слова её, что она разводится с Эротом, сказанные последнему, пропустил мимо ушей.
Психея тоже работала, но на неё я старался не смотреть. Похоже, с ориентацией у меня вправду не того, но не в том смысле, который вложила в него крылатик. Никогда ещё я не пялился так откровенно на девушку в прозрачном платье, которая яростно раскидывала навоз, будто от этого действия зависели миллионы жизней голодных людей Камбоджи.
- Слушайте, мы тут так не управимся никогда, - наконец, отерев пот со лба, откинул я лопату в сторону. - Давайте что другое думать. Ну там, может какие методы на прицеле у вас есть?
Подняв с земли уроненную крылатиком бутылку, я отвинтил пробку, сделал большой глоток ямайского рома и подошёл к Психее. Протянул ей бутылку в качестве примирения и задумчиво проговорил:
- А ты хоть замужняя, хоть вдовая, хоть мокрая, хоть грязная, всё также прекрасна.

- Чего тут думать, - пробормотала, игнорируя комплимент и отодвигая от себя протянутую руку с бутылем. Да, обида моя сильна, так легко не отделаешься. Я себе уже всю жизнь спланировала: муж, детишки, старение. - У кого-нибудь сохранились божественные силы? Я последние истратила на спасение кое-кого... не будем показывать пальцем.
_________________

Лабиринт Минотавра
Ну, папаша, спасибо тебе от сына твоего Аида и жены его Персефоны, - послал я мысленно "благодарность" Кроносу за все наши приключения. И еще одна "горячая" благодарность полетела Гермесу, из-а которого все и началось. Хотя, если быть объективным и отставить в сторону все эмоции, без этой запары с нектаром я бы точно не смог прибыть на Олимп, чтобы встретиться с Персефоной. А с другой стороны, - напомнил мне внутренний голос, - если бы не Гермес, Персик не подвергся бы сейчас опасности. Как не крути, а причина всех наших злоключений - Гермес, пройдоха и плут, каких свет не видывал. Торговля - что с него возьмешь?

Поток мыслей был прерван чьим-то пожеланием:


Пригляделся повнимательней. Да это же - дай мне памяти - Эвриала! Точно! Она! Вот так встреча. Кто бы мог подумать, что кроме нас с Персиком судьба по имени Кронос забросит в лабиринт к Минотавру еще и представительницу небезызвестного семейства Горгоны? Ну что?
Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон, ну и ты заходи, - пришло в голову, не зная почему.


Ну да, я так и понял, - усмехнулся я и крепче прижал к себе Персика. На всякий случай. Не то, чтобы я не доверял Эвриале, но осторожность тут не помешает. Горгона все-таки. Да еще и не в настроении. Будь я в прежней силе, переживать за жену не пришлось бы, но тут...


Похоже, что я не ошибся с оценкой настроения Эвриалы. Не надо быть психологом, чтобы не увидеть, что медуза крайне раздражена. Оно и понятно. Оказаться в лабиринте, без защиты своих чар или чего-то там похожего - не айс. А что делать? А кому легко?


- Умная мысль, - согласился я и обратился к Персефоне. - Любовь моя, нам придется идти. Ты как? Может быть, я возьму тебя на руки, чтобы твои нежные ножки ненароком на что-то не наступили и не поранились?
_________________

Лабиринт Минотавра

Извинениями Аид вроде как удовлетворился, ибо остались титан и горгона на месте стоять. В Тартар не провалились. Вот что с правителем Царства мёртвых любовь делает. Кроме жены ничего не замечает.

Вернулась настоящая горгона с криками, проклятьями и угрозами. У Крия аж на сердце полегчало. А то думал, что нанёс Эвриале душевную рану своим отказом. В женщинах он особенно не разбирался, а уж в горгонах подавно.

- А платье тебе идёт, - заметил, чтобы как-то скрасить момент. Глупость сказал, как всегда, конечно. Выходит, ей не шло то, что было до этого надето? Дурацкий вывод, но горгона его обязательно сделает, чтобы добавить минусов титану. Вроде пронесло. Не расслышала, избавляясь от туфлей. Потом вроде передумала. Туфля – отличное оружие. Глаз там быку выколоть или даже оба. В зависимости от ловкости. А горгоне в ней не откажешь. Титан же коснулся груди и потёр ремни, перехлёстывающие грудь. Вот и пригодилось оружие. Горгона меж тем двинулась к выходу. Титан за ней, вооружённый изогнутыми кинжалами. Из лабиринта веяло холодом. Воздух там застыл, словно верно служил Минотавру, обитателю лабиринта. Появятся люди в лабиринте, всколыхнутся тени, повеет от них запахом, и коснётся он широких ноздей быка-человека. Тот огласит рёвом своё обиталище, и рёв гулко отзовётся в мрачных коридорах, достигая ушей пленников Минотавра, его новых жертв, и холод прольётся в их души, тела дрожью зазвенят… Куда-то понесло Крия. Воздух здесь словно был отравлен, рождая странные мысли. Ориентироваться можно было почти только на звуки, щедро издаваемые идущими во мрак. Свет от факелов не спасал, периодически мерцая и ничуть не разгоняя темноту. То скрежет, то скрип, то вой сменяли друг друга. Что-то рассекло воздух, и до титана донёсся приглушённый вскрик, а после металлический запах свежей крови. Титан бросился вперёд, к горгоне, ощупывая её, спрашивая, всё ли с ней в порядке. И тут послышались шаги, явно приближающиеся к ним. Так скоро Крий не ожидал встречи с быком. В груди заколотилось от предвкушения схватки, и он пригнулся в ожидании посланников Минотавра, обнажив острые кинжалы. Их смертоносная сила спасала ему жизнь не раз, и когда полчище гарпий, визжа и хлопая перепончатыми крыльями, кинулись в атаку, их встретили два вихря, кружащиеся вокруг своей оси и почти синхронно ведущие бой на поражение.
_________________

На фоне страстей, разыгравшихся передо мной, даже запашок как-то померк. С интересом наблюдаю, как старающийся сохранить "лицо" Дионис таскает туда-обратно чужую жену. И каков лапочка - сам испачкал, сам помыл, прежде чем законному мужу вернуть.
- Да уж, братик, радости привалило. Не разгрести, - стараясь дышать через раз, проворчала я. - Вы своим омовением экологический баланс в речке нарушили. Вон, даже рыбка всплывает брюшком кверху.
Но Дионис меня уже не слушал, пригорюнился и пошагал к конюшням, свесив голову.
А оскорбленная супруга Эрота тем временем вменяла мужу вину за все его грехи, обещая сделать из него строганину. А сама-то лучше? Мужа покойником объявила, и на радостях мнимого вдовства уже Диониса охомутала.
Остатки алкоголя все еще действовали на меня, заставляя замечать в ситуации больше забавного, чем трагического. А смех, как известно, продлевает жизнь и значительно повышает производительность труда. Но это как же надо ржать, чтобы такие залежи удобрений разгрести?!
- Эй, подельнички! - крикнула я работягам, в суровом молчании махающим лопатами. - Может воспользуемся ноу-хау Геракла? Он уже однажды золотарем тут отрабатывал. Только не дерьмо копал, а канаву. Давайте рыть к воде.

- Привяжем мою чашу к стреле Эротова лука. Эрот прицелится получше, да выстрелит пониже к земле. Если повезет и божественная меткость да сила сработают, то чаша пропашет борозду прямо до воды.
_________________

Напоследок дарю предателям козлам богам свой светлый лик (шоб осознали всю тяжесть своих грехов) и отбываю в царство Морфея.
Тушкать можно, но без тяжких телесных.

_________________

Семь страшных тайн об Эроте :

Тайна четвертая: Эрот изобрел нимфоманию,
сексуальную революцию и порно с сюжетом.

На берегу очень бурной реки...

Если вы спросите меня, почему я женился на Психее, то я вам отвечу: "Из-за ее артистизма!". Ну, и, разумеется, потому, что она дико сексуальная штучка. В те времена я еще по инерции думал тем, что у меня выросло между ног, и все, что начиналось со слова "сексуальная", а особенно в сочетании с "дико", побуждало меня к немедленным, не шибко умным действиям. Вот то ли я сейчас. Мудр, зрел и временами даже разумен. Секс для меня теперь всего лишь... приправа к основному блюду. А основное блюдо, это конечно же, любовь (да не отсохнет мой язык). Жаль, что я слишком поздно оценил то, что таилось за парой роскошных упругих грудей Психеи - ее невероятно глубокую, преданную душу... Видать, сильно я ее обидел, раз она меня так резво записала в покойнички.


Если бы у меня в тот момент не были заняты руки, я бы ей-Зевсу, зааплодировал! Вот он, артистизм в действии. С языка, несмотря на непривычные для меня терзания чувством вины, так и рвались язвительные комментарии, но вдруг заерзала внезапно окончательно протрезвевшая Геба и будоражащим голосом зашептала на ухо требования ее немедленно отпустить. Я не без сожаления опустил ее на землю, хотя, подозреваю - под нашими ногами была вовсе не земля, а намертво утрамбованное ...


- Судя по тому, как развиваются события, Психея не то чтобы моя веселая вдова, она скорее моя любимая бывшая жена. Насколько я ее знаю, она сейчас спустит пар и потребует у меня развода.

На этом самом месте, Геба неожиданно задрала хитон и смачно высморкалась в подол. Не Богиня, а самая непосредственность! И попка у нее что надо. Да и судя по репертуару песен, стиль мышления у нее тоже далек от заурядности. Вот недаром она всегда меня манила.

Но пока я придавался мысленным перечислениям достоинств Богини Весны, как Дионис, не иначе как от любовного томления, сначала свалился вместе с Психеей в здоровенную кучу навоза, а затем, подорвавшись как подстреленный, вместе с моей благоверной на руках (что ни говори, а над нашим свиданием посреди выгребной ямы, после будет ржать весь Олимп) ринулся к реке и, не сбавляя оборотов, сиганул в нее, ну точно камикадзе.

Мы с Гебой, заинтригованные развитием событий, следили за тем, что же последует дальше. А дальше снова появился Дионис с Психеечкой и нерадостно так произнес:



Ё-ё-ё-ё-ё! Про себя протянул я, эка его прихватило. Втрескался по самые уши, но дурак совестливый, лучше бы брал пример с Зевса, вот тот муками моногамии не страдает. Как-то я его недоподстрелил. Делать нечего. Придется жертвовать тем скудным запасом сил, которые у меня остались. Материализовав в руках лук, я вложил в него стрелу и незаметненько для всех участников событий добавил Дионису чувств для более решительных действий. Ведь не все мои стрелы одинаковы. Какие-то несут страсть, какие-то дружбу, какие-то любовь. А какие-то отравляют жертву одержимостью и яростным желанием. Вот этого самого яростного желания я Дионису и "спонсировал". А то еще чего доброго, профукает свое счастье. Лично я больше не собирался совершать подобных ошибок и смотрел на Психею почти с нежностью, когда она злющая, почище медузы-горгоны, наконец-таки поведала историю моей загадочной смерти:



- Вот что случается, - задумчиво протянул я, поглаживая Гебу по атласному плечику, - когда курортный роман слишком долго не переходит в горизонтальную плоскость.
- И что? Мы в самом деле будем убирать лошадиное дерьмо? - Возвращая меня от философии к делам земным-бренным, возмутилась Богиня Весны.

И пока я шевелил шестеренками, думая как бы решить данное уравнение, а Психея сетовала на неблагодарное мужское племя, скотство которого лишило ее последних божественных сил, Геба взяла да и предложила:



- Спорю, что так твою чашу еще никогда не использовали, - хохотнул я, и реализовав задумку Гебы, послал стрелу вершить историю.
Как всегда перестарался, и мы едва успели убраться с дороги мощного, ревущего потока, не только вымывающего все нечистоты из конюшни, но еще и полирующие бока испуганно ржущих коней.
- Кто любит уху? - спросил я Богов, поднимая за хвост здоровенную, сверкающую серебристой чешуей в лучах палящего солнца, рыбину, когда вода схлынула.
_________________

Козлы униженно блеют и восторженно благодарят за памятное фото

Девы, Дионис горе-любовничегг, спасибо за сегодняшний вечер, было адски весело ))) я удаляюсь на покой, но жду к утру котелок с ухой )))
_________________

"Перед нами разыгрывается драма, а у него все мысли в одной плоскости!" - подумала я, дернув плечиком, по которому елозила рука Эрота.

- Мою чашу еще много как не использовали, - буркнула я, запоздало понимая двусмысленность прозвучавших фраз. Кажется, покраснела, но смущение "смыло" волной радости - задумка сработала, и вода по образовавшейся канаве хлынула прямо к конюшням.

- А чем твоя стрела была "заряжена"? - поинтересовалась я, приглядываясь к основательно обмелевшему руслу реки. - Там рыбки, часом, не в экстазе бьются? Уха из этой рыбы будет не ухой, а, скорее уж, любовным зельем.

всем спасибо за игру) и до завтра!
_________________

Лабиринт Минотавра

И если Аид был мил и добр (ну, живы же они еще с Крием), то лабиринт в противовес был мрачен, холоден и полон смертельной опасности. Болт, что просвистел, задев мою руку, малая толика из того, что нас тут ждет. И если с ловушками можно бороться, включив внимание и разум, то с тем, что надвигалось, справится лишь сталь клинка. Ну, или двух. Я затаив дыхание наблюдала за титаном, клинки, тускло поблескивали в отсветах факелов, они мерцали с резким свистом рассекая воздух, и мерцание гасло, по мере того, как клинки покрывались черной густой кровью гарпий. Этого Крия я знала и очень хорошо, он был весь в этой битве, смертоносный, неутомимый и безжалостный. Мужчина бил, не зная промаха, и если твари дотягивались до него, то лишь чтобы бессильно, на излете оцарапать острыми когтями. И я пропала, завороженная этим танцем смерти. Моя спина упиралась в холодный неровный камень стены лабиринта. А сердце сладко пело вторя ударам титана, огонь битвы поднимался во мне, набатом звуча в голове, и вот я уже стою спиной к его спине и ловко луплю туфлями по голове какой-то особо неосторожной гарпии. И в этом шуме я не вижу ничего, кроме врага, и не слышу ничего, кроме биения собственного сердца. Бой был яростным, но коротким, и вот последняя из налетевших на нас тварей падает на пол, с противным писком стремясь отползти в тень, но клинок Крия прерывает ее существование. Где-то рядом должны быть Аид и его прекрасная жена. Думаю, они целы, с чего бы богу Мертвых погибать от когтей и зубов гарпий? С трудом я пытаюсь восстановить сбитое боем дыхание. С облегчением опять прикасаюсь к холодным шершавым стенам, сначала рукой глажу поверхность камня, а затем утыкаюсь в эту прохладу камня лбом, прикрываю глаза. И падаю! Стена исчезает, растворяется вмиг, пропуская меня сквозь себя, я лечу, с трудом группируюсь, чтобы перекатиться через плечо и встать на ноги прямо перед огромным (и явно недовольным) Минотавром. Шаг назад, в надежде, что там все еще проход, но нет. Спиной упираюсь в твердую поверхность и отчетливо понимаю, что отрезана от своих спутников стеной лабиринта. Одна напротив чудовища, что дышит паром из ноздрей и, кажется, звереет еще больше. И вместо того, чтобы броситься на него, спасая свою жизнь в попытке убить, я завожу руки за спину и тихо так.
- Доброй ночи. А мы тут гуляли, а тут оказывается вы живете. Простите.
И глаза честные такие, даже перед мамой своей такого вида не имела. Честная виноватая такая вся. А товарищ Минотавр озадачился и поперхнулся. Не ожидал видимо, что я тут с любезностями к нему. Смотрит он на меня, а я на него. О чем он там думает, не знаю, а я вот мечтаю сделать от него ноги. Почти придумала, как бочком его обойти и резво так ломанутся во тьму, как этот рот открыл.
- И как прогулка?
Очещуеть! Он говорящий! Все, Эвриала, готовь монетки к оплате проезда Харону. О смерти думаю и неуверенно так ему в ответ:
- Да ничего, красиво у вас тут, только темно и холодно.
Чудовище хмыкает и скалится в какой-то странной улыбке. А я нервно сглатываю и даже для себя неожиданно выдаю.
- А может выпьем?!
Пальцы разжала, туфли с гулким звуком на пол упали, а я уже в сумочке шарю, фляжку с настойкой ищу. Настойка фирменная, там градусов так семьдесят, кого хочешь с ног свалит, даже этого Быка.