Джанет Иванович "Четверка сравнивает счет"

Ураааааа!!!!
_________________

 » Глава 15

Глава 15

Мы с Салли вошли, встали у дверей и огляделись вокруг. Внутри был бар, а перед ним столики для закусок. На заднем плане маленькая танцплощадка. Очень темно. И полно народу. Крайне шумно. Я так понимаю, «Танцзал» был местом паломничества геев, но явно не все здесь были гомиками.
- Что все эти не геи здесь делают? – спросила я Салли.
- Туристы. Парень, что владеет этим местечком, был когда-то на грани банкротства. Бар-то был для геев, но во всех окрестностях Трентона столько не найдется гомиков, чтобы оправдать прибыль. Поэтому Уолли посетила великая идея… он нанял несколько парней, чтобы те приходили сюда, танцевали и лизались друг с другом. Так это место стало выглядеть по-настоящему местом сборища геев. Пошла молва, и место стало наполняться. Типа можно прийти сюда и посмотреть на гомиков, показать свою гребаную политкорректность. – Салли улыбнулся. – Нынче это модно.
- Типа тебя.
- Ага. Я, твою мать, в моде. - Салли помахал кому-то. – Видишь того парня в красной рубашке? Это Уолли, владелец этого местечка. Он просто гений. Еще одну вещь он придумал – давать бесплатно первую выпивку туристам-однодневкам.
- Туристам-однодневкам?
- Яппи, которые желают побыть гомиками-на-день. Типа предположим, ты парень и думаешь, что кайфово надеть шмотки жены и прошвырнуться до бара. Клевое местечко! Дают бесплатно выпивку. А в довершение всего ты модный чувак, поэтому все тип-топ. Можешь даже жену притащить, и она сможет побыть лесби-на-день.
Стоявшая рядом со мной женщина была одета в черный кожаный жилет и черные кожаные мини-брючки. У нее была дорогая завивка в виде идеальных рыжих кудряшек по всей голове, а на губах коричневая помада.
- Привет! – поздоровалась она со мной вся такая оживленная и радостная. – Хочешь потанцуем?
- Нет, спасибо, - ответила я. – Я просто туристка.
- Я тоже! – завопила она. – Разве не прелесть местечко? Я здесь с мужем, Джином. Он хочет посмотреть, как я танцую медленный танец с женщиной!
Джин выглядел как юный выпускник частной средней школы в брюках «Докерс» и клетчатой спортивной рубашке с маленькой лошадью, пришпиленной к карману. Он жадно поглощал выпивку.
- Ром с колой, - сообщил он мне, наклоняясь из-за жены. – Хотите вот такой?
Я отрицательно помотала головой.
- У меня пистолет в сумке. Большой вот такой.
Джин с женой отпрянули прочь и исчезли в толпе.
Салли на всю катушку пользовался преимуществом своих шести футов четырех дюймов. Он вертел головой по сторонам, обозревая сверху толпу.
- Видишь его? – спросила я.
- Нет.
Торчать в «Танцзале Свободы» мне не нравилось. Народу было битком, и слишком темно. Меня пихали со всех сторон. Сахарку было бы легко подобраться ко мне… как Джеку Руби застрелить Ли Харви Освальда (Руби застрелил Освальда, предполагаемого убийцу Кеннеди при полном скоплении народа в присутствии полицейских и репортеров – Прим.пер.). Это могла бы быть я. Один выстрел в живот, и я уже история.
Салли положил свою руку мне на спину, чтобы подтолкнуть вперед, и я подпрыгнула и заорала:
- Ай!
- Что такое? Что? – завопил Салли, оглядываясь в панике.
Я приложила ладонь к груди, туда, где билось сердце:
- Я чуточку нервная.
- И у меня в животе какая-то фигня творится, - заявил Салли. – Мне нужно выпить.
Идея показалась мне стоящей, поэтому я пристроилась в хвост Салли, направившемуся к бару. Всякий раз, как он пропихивался через толпу, на него оборачивались, глазели, и звучало:
- Эй, это же Салли Суит! Я его настоящий фанат.
А Салли в ответ:
- Черт, мужик, это ж круто.
- Что будешь пить? – спросил Салли.
- Бутылку пива.
Я прикинула, что если Сахарок атакует меня, я смогу съездить ему по мозгам бутылкой.
- Не знала, что ты такой знаменитый, - сказала я Салли. – Все эти люди узнают тебя.
- Ага, - согласился Салли, - наверно, половина народа в этом зале совала пятерки под мой пояс с подвязками. Я местная знаменитость.
- Сахарок где-то здесь, - сообщил бармен, передавая напитки Салли. – Он хотел, чтобы я передал тебе вот эту записку.
Записка была в таком же аккуратненьком небольшом конверте, смахивающем на приглашение, какой Сахарок вручил Бабуле. Салли распечатал конверт и прочел надпись на карточке.
-«Предатель».
- Что там? – спросила я.
- Это все, что там говорится. «Предатель». – Он потряс головой. – У него мозги съехали, мужик. Почище чем в «Песенках с приветом» («Looney Tunes» - мульти-сериал с кроликом Багсом Бани – Прим.пер.). Но «Песенки»-то забавные. А тут забавой и не пахнет.
Я сунула за пояс сзади бутылку и приказала себе сохранять спокойствие. Ладно, Сахарок немного вышел из себя. Могло быть хуже. Предположим, за мной гонялся бы тот парень, что болтается всюду и оттяпывает пальцы. Вот это точно была бы неприятность. Он уже кого-то укокошил. А вот насчет Сахарка, был ли он убийцей, у нас твердой уверенности не было. Если он поджигатель, то это не обязательно значит, что он убийца. Я имею в виду, что поджигатель – это совсем другое, верно? Так что не стоит преждевременно гнать волну.
Рядом возник Рейнжер.
- Йо, - поздоровался он.
- И тебе «йо».
- Тот мужик здесь?
- Видимо, здесь. Мы его еще не вычислили.
- Вооружена?
- Бутылкой пива.
Он одарил меня широкой ухмылкой:
- Рад узнать, что ты во всеоружии.
- Даром время не теряем, - произнесла я.
Я представила Рейнжера и Салли друг другу.
- Черт, - приговаривал Салли, глазея на Рейнжера. – Вот же черт, ей-богу.
- Расскажите, что мне искать, - потребовал Рейнжер.
Мы сами точно не знали.
- Парик Мэрилин Монро, короткое красное платье, - подсказал бармен.
Тот же прикид, что Сахарок носил на сцене.
- Ладно, - сказал Рейнжер. – Мы прогуляемся по залу и поищем этого парня. Притворитесь, что меня здесь нет.
- Снова станешь ветром? – спросила я.
Рейнжер усмехнулся:
- Острячка.
Женщины проливали выпивку и наталкивались на стены при виде этой усмешки Рейнжера. Хорошо, что он не захотел быть ветром. Коснись хоть ветерком этих меньшинств, и будешь отбывать долгий тюремный срок.
Мы осторожно протиснулись, орудуя локтями, в глубь зала, где танцевали. Женщины танцевали с женщинами. Мужчины танцевали с мужчинами. А двое старичков, мужчина и женщина в возрасте за семьдесят, которые, должно быть, летели с разных планет и случайно попали на Землю, танцевали вместе.
Двое парней остановили Салли и сообщили, что его искал Сахарок.
- Спасибо, - поблагодарил Салли с посеревшим лицом.
Десять минут спустя мы обошли зал и вернулись ни с чем.
- Мне нужно еще выпить, - заявил Салли. – Мне позарез требуется наркота.
Упоминание о наркотиках навело на мысль о миссис Новики. Никто за ней не следил. Я просто уповала на Господа, чтобы она задержалась из-за похода к врачу. Приоритеты, твердила я себе. Что будет толку от денег за задержание, если меня прикончат.
Салли удалился в бар, а я пошла в дамскую комнату. Я толкнула дверь с надписью «Туалеты» и прошла по короткому коридору. На одной стороне был мужской туалет. А в другом конце – женский. В конце коридора еще один выход. Дверь за мной с шумом захлопнулась.
В женском туалете было прохладно и довольно тихо. На мгновение меня охватило мрачное предчувствие, когда я увидела, как здесь пусто. Я заглянула под двери трех кабинок. Никаких красных туфель десятого размера. Это глупо, подумала я. Сахарок не пошел бы в женский туалет. В конце концов, он же мужчина. Я прошла в кабинку и закрыла дверь. Пока я сидела там и наслаждалась одиночеством, открылась дверь, и в туалет вошла какая-то женщина.
Спустя мгновение я поняла, что не слышу никаких характерных звуков. Шаги замерли посреди комнаты. Не слышалось звука открываемой сумочки. Шума бегущей воды из-под крана. Или как открылась и закрылась дверь кабинки. Посреди туалета кто-то молча стоял. Великолепно. Меня застали в туалете со спущенными трусиками. Самый худший кошмар из жизни женщины.
Сдается, у меня излишне богатое воображение. Я глубоко вздохнула и постаралась унять сердцебиение. Но сердце не желало успокаиваться, а легкие пылали, как в огне. Я провела инвентаризацию в своей сумочке и поняла, что единственным настоящим оружием в ней значился газовый баллончик.
Раздался стук каблуков по кафельному полу, и в поле зрения попала пара туфель. Красных.
Черт! Я зажала ладонью рот, чтобы не захныкать. Сейчас я уже была на ногах. Полностью одета. И чувствовала в желудке тошноту.
- Пора. Выходи, - произнес Сахарок.
Я потянулась за сумкой, висевшей с обратной стороны двери на крючке, но прежде, чем успела ее схватить, засов отдал концы, и дверь рывком распахнулась, утащив сумку у меня из-под носа.
- Я все для него делал, - пожаловался Сахарок, слезы струились у него по щекам. – Квартиру держал в чистоте, готовил его любимые блюда. И это хорошо работало – пока ты не появилась. Я ему нравился. Я знаю, что нравился. Ты все разрушила. Сейчас все, о чем он думает, только охота за головами. Я спать по ночам не могу. Все время беспокоюсь, что его убьют или покалечат. А ему и дела нет с этой охотой.
Одной рукой он держал пистолет, а другой размазывал слезы по лицу. Руки его тряслись, и меня он пугал до чертиков. Я сомневалась, что он способен на убийство, но ранение от случайного выстрела столь же смертельно, сколь и от умышленного.
- Ты все не так воспринимаешь, - произнесла я. – Салли просто расшифровывает для меня записки. Он не участвует ни в чем опасном. И, кроме того, ты ему действительно нравишься. Он считает, что ты потрясный. Он там, в зале. Ищет тебя весь вечер.
- Я все твердо решил, - сказал Сахарок. – Вот как все будет. Я от тебя избавлюсь. Только так я смогу защитить Салли. И это единственный способ его вернуть. - Он мотнул пистолетом в сторону двери. – Пошли-ка, выйдем наружу.
Что ж, прекрасно, подумала я. Выйти наружу хоть какая-то отсрочка. Когда мы пойдем через зал, Рейнжер его прикончит. Я осторожно подошла к двери и вступила в темный коридор, двигаясь медленно, дабы не нервировать Сахарка.
- Нет, нет, - возмутился Сахарок. – Ты не туда собралась. - И указал на дверь в другом конце коридора. - Вот сюда.
Проклятье.
- И не думай выкинуть какую-нибудь глупость. Тут же пристрелю, - предупредил он. - Я ведь могу, не сомневайся. Ради Салли я на все пойду.
- У тебя и так неприятности. Ты же не захочешь добавить к ним еще и убийство.
- Ах, я и на убийство пойду, - произнес он. – Я зашел уже слишком далеко. Меня ищет каждый коп в Трентоне. А ты же знаешь, что будет со мной, если меня арестуют. Никто не будет церемониться. Уж лучше попасть в камеру смертников. Им хоть причитается отдельная камера. Я слышал, там даже есть телевизор.
- Да, но в конечном итоге тебя же казнят!
Слезы струились по его щекам, но подводка даже не размазалась. Этот мужик знал толк в макияже.
- Хватит болтать, - сказал он, взводя курок на револьвере. – Выходи наружу. Сейчас же. Или я застрелю тебя здесь. Клянусь, застрелю.
Я открыла дверь и выглянула. С правой стороны находилась маленькая служебная парковка, а с левой два мусорных бака. Площадку освещала единственная лампочка. За баками проходила подъездная асфальтовая дорожка. Затем газон и дом престарелых. Действительно удобное место, чтобы застрелить меня. Уединенное, и шума отсюда не слышно. А у Сахарка имелось несколько отходов для бегства. Он мог даже вернуться назад в клуб.
Сердце мое выдавало тук-тук, тук-тук, а голова впитывала все, как губка.
- Погоди минутку, - сказала я. – Мне нужно вернуться внутрь. Я забыла сумку.
Он закрыл за собой дверью
- Тебе не понадобится сумка там, куда ты отправишься.
- И куда же это?
- Ну, я точно не знаю. Куда бы ты там не отправилась, когда умрешь. Полезай-ка в мусорный бак, чтобы я мог тебя застрелить.
- Ты что, совсем рехнулся? Не полезу я в бак. Там мерзко.
- Ладно, прекрасно, тогда я просто застрелю тебя здесь.
Он нажал на курок, и раздалось клик.
В патроннике не было пули. Стандартная процедура безопасности.
- Черт, - выругался он. – Ничего не могу сделать как полагается.
- Ты когда-нибудь стрелял из пистолета?
- Нет. Но это не казалось таким уж сложным. - Он взглянул на оружие: - А, я понял, в чем дело. Парень, у которого я одолжил пистолет, пропустил одну пулю.
Он нацелил на меня пистолет, и, прежде чем он успел нажать на курок, я прыгнула за один из мусорных баков. Бах, вжик. Пуля попала в контейнер. Снова бах, вжик. Мы оба так запаниковали, что стали выделывать черте что. Я носилась между мусорными баками, как жестяная утка в тире, а Сахарок палил в темноту.
Он сделал пять выстрелов, потом снова раздалось клик. У него кончились патроны. Я выглянула из укрытия.
- Дерьмо, - ругнулся он. – Я такой неудачник, даже не могу никого застрелить. Проклятье.
Потом сунул руку в красную сумочку и вытащил на свет божий нож.
Сахарок торчал между мной и задней дверью. У меня было два выхода: бегать, как чертов заяц, вокруг здания или броситься через газон к дому престарелых. Сахарок казался мускулистей меня, но он был на каблуках и в юбке, а я надела шорты и кеды.
- Я не сдамся, - предупредил он. – Если потребуется, я убью тебя голыми руками. Я вырву твое сердце!
Мне не понравилось, как это прозвучало, поэтому я во всю мочь рванула по траве к дому престарелых. Я уже была как-то в том доме. В это время суток там всегда у дверей сидит охранник. Фасад здания хорошо освещен. Нужно миновать двойные стеклянные двери, а там уж тот охранник. А за охранником находился вестибюль, где сидели старики.
Я слышала, как позади с трудом поспевает Сахарок, тяжело отдуваясь и пронзительно крича, чтобы я остановилась за тем, чтобы он мог меня прикончить.
Я влетела на полной скорости в дверь и стала звать охранника, но никто не выбежал мне навстречу. Я оглянулась и увидела, как на меня опускается нож. Я отпрыгнула в сторону, и лезвие полоснуло по рукаву моей куртки с «Рейнджерз».
На диванах в вестибюле сидело полным-полно стариков.
- Помогите! – завопила я. – Звоните в полицию! Позовите охранника!
- Охраны нет, - пояснила одна женщина. – Сокращение бюджета.
Сахарок снова сделал выпад.
Я отпрыгнула прочь, выхватила у какого-то старого чудика трость и начала размахивать перед Сахарком.
Я из тех людей, что рисуют в своем воображении, как героически они ведут себя в бедственных ситуациях. Спасают детишек из школьных автобусов, опасно накренившихся над мостами. Оказывают первую помощь при авариях. Вытаскивают людей из горящих зданий. Но, по правде сказать, я совершенно теряю голову в критических ситуациях. И если все утрясается, то, ей-богу, это не моя заслуга.
Я слепо махала тростью перед Сахарком. Из носу у меня что-то текло, и я издавала какие-то животные звуки. Совершенно случайно я задела нож, и он улетел куда-то в сторону.
- Ты сука! – визжал Сахарок. – Ненавижу тебя! Ненавижу!
Он бросился на меня, и мы покатились по полу.
- В мои дни вы бы никогда не увидели женскую драку вроде этой, - заметил один из стариков. – Все телевидение виновато. Кругом сплошное насилие. Вот что это такое.
Я обвилась вокруг Сахарка и орала:
- Звоните в полицию, звоните в полицию.
Сахарок схватил меня за волосы и дернул, я оттолкнула его, заехав коленом промеж ног и вогнав его гениталии на добрых шесть дюймов в тело. Он свернулся в позе эмбриона и разразился ругательствами.
Я шлепнулась на спину и взглянула снизу на Рейнжера.
Рейнжер опять ухмылялся:
- Помощь нужна?
- Я что, намочила трусы?
- Да вроде не видно.
- Слава тебе Господи.

* * * * *

Рейнжер, Салли и я стояли на тротуаре перед домом престарелых и смотрели, как полиция увозит Сахарка. Меня уже почти перестала колотить дрожь, а ободранные коленки перестали кровоточить.
- И что же мне сейчас прикажете делать? – произнес Салли. – Я никогда не смогу сам залезть в корсет. А как быть с макияжем?
- Как же нелегко быть геем, - поделилась я с Рейнжером.
- И не говори, - согласился Рейнжер.
Мы прошествовали на клубную стоянку и отыскали наши машины. Ночь была сырая, и ни одной звездочки на небе. Под крышей гудел клубный кондиционер, а из открытой двери лилась музыка, и слышались приглушенные голоса.
Салли бессознательно задергал головой в такт музыке. Я загрузила его в «порше» и поблагодарила Рейнжера.
- Всегда наслаждаюсь, наблюдая тебя в деле, - заверил Рейнжер.
Я выехала со стоянки и направилась в Гамильтон. Заметив, как побелели костяшки пальцев на руле, я сделала еще одну попытку расслабиться.
- Мужик, я здорово взбодрился, - заявил Салли. – Думаю, стоит еще прошвырнуться по клубам. Я знаю одно великолепное местечко в Принстоне.
Меня только что чуть не застрелили, порезали и задушили. И я не чувствовала, что это бодрит. Мне хотелось просто посидеть в спокойном месте, где мне ничто не угрожало, и поесть матушкиных печеньиц.
- Мне нужно поговорить с Морелли, - сказала я. – Думаю, я пропущу поход в клубы, но ты можешь отправляться сам. Тебе не придется сейчас тревожиться насчет Сахарка.
- Бедный парнишка, - пожалел Салли. – Он на самом деле не был таким уж плохим человеком.
Полагаю, так и было, но мне было трудно отыскать в душе хоть сколько-нибудь солидную дозу сочувствия к нему. Он уничтожил мою машину и квартиру и пытался убить меня. И словно этого мало, он еще к тому же испортил мою куртку с Грецки из «Рейнджерз». Может, завтра я стану более великодушной, когда возвратится мое чувство юмора. Но прямо сейчас меня тянуло поворчать.
Я свернула на Чеймберз и в сердитом настроении поехала к Морелли. На его улице больше не стоял фургон, и я не видела поблизости «Дука». На нижнем этаже дома горел свет. Я предположила, что Морелли уже сообщили о Сахарке, и он снял наблюдение. Я взяла печенье и, согнувшись, выбралась из «порше».
Салли перелез на водительское сиденье.
- Увидимся, чувак, - попрощался он, выжав ногой педаль.
- Увидимся, - откликнулась я, но улица уже была пуста.
Я постучала в дверь.
- Йо! – заорала я, перекрывая телевизор.
Притопал Морелли и открыл мне дверь.
- Ты что, правда каталась по полу в доме престарелых граждан?
- Ты уже слышал.
- Моя мать позвонила. Сказала, что ей звонила Тельма Клапп и рассказала, как ты только что надрала задницу какой-то хорошенькой блондинке. Тельма сказала, что раз уж ты беременная и все такое, то она считает, что тебе не стоит так кататься по полу.
- Хорошенькая блондинка вовсе не женщина.
- Что в сумке? – поинтересовался Морелли.
Печенье Морелли мог учуять за милю. Я взяла одно печенье и вручила ему сумку.
- Мне нужно поговорить с тобой.
Морелли шлепнулся на диван:
- Я слушаю.
- Насчет Франсин Новики, матери Максин…
Морелли насторожился:
- А вот сейчас я по-настоящему весь внимание. Что насчет Франсин Новики?
- Она расплатилась еще одной фальшивой двадцаткой. И мой осведомитель сказал, у нее их целая пачка.
- Так вот почему ты кипятком писала, так тебе хотелось установить за ней слежку. Думаешь, она вляпалась в эти дела с подделкой денег и собирается слинять… наравне с Максин?
- Думаю, Максин, возможно, уже сбежала.
- Тогда почему тебе все еще интересно, если ты считаешь, что Максин сбежала?
Я взяла еще печеньице.
- Я точно не знаю, что она унесла ноги. Может, она так сбежала, что я смогу ее найти.
- Особенно, если ее мамаша или подружка настучат на нее.
Я кивнула:
- Всегда есть вероятность. Так что ты скажешь, могу я взять твой пикап?
- Если утром она будет еще здесь, я пошлю на место фургон.
- У нее визит к врачу в три часа.
- Почему ты решила поделиться со мной?
Я поглубже устроилась на диване.
- Мне нужна помощь. У меня нет подходящего оборудования для приличной слежки. И я устала. Я почти не спала прошлую ночь, и у меня был кошмарный денек. Сегодня вечером этот парень разрядил в меня револьвер, а затем гнался за мной с ножом в руке. Ненавижу, когда люди так поступают! – я пыталась есть печенье, но у меня так тряслись руки, что я с трудом могла попасть им в рот. – Взгляни на меня. Я просто развалина!
- Избыток адреналина, - успокоил Морелли. – Как только это пройдет, ты уснешь, как убитая.
- Не говори так!
- Утром тебе станет лучше.
- Может быть. Но прямо сейчас я буду рада любой поддержке, которую ты можешь мне оказать.
Морелли встал и стряхнул крошки от печенья.
– Пойду-ка налью стакан молока. Ты хочешь?
- Конечно.
Я вытянулась на диване. Насчет адреналина он прав. Меня уже перестало трясти, и сейчас я была вымотана до предела.

* * * * *

Когда я открыла глаза, то какое-то мгновение не могла понять, где нахожусь. А потом до меня дошло, что я уснула на диване Морелли. И сейчас уже утро. В окно светило солнце, и я учуяла запах кофе, доносившийся из кухни. Морелли снял с меня обувь и укрыл лоскутным одеялом. Мне пришлось наспех провести проверку, чтобы убедиться, что остальная одежда нетронута, прежде чем преисполниться излишней благодарностью.
Я притащилась в кухню и налила немного кофе.
Морелли засовывал пистолет в кобуру.
- Мне нужно бежать, - заявил он. – Я позвонил твоей матушке прошлым вечером и сказал, что ты здесь. Подумал, что она будет беспокоиться.
- Спасибо. Так мило с твоей стороны.
- Сама за собой поухаживай. Если что-нибудь случится днем, можешь позвонить мне на пейджер.
- Ты следишь за Новики?
Морелли помолчал.
- Она уехала. Я послал кое-кого проверить прошлым вечером. Дом пуст.
- Вот черт!
- Мы можем еще достать ее. Ее объявили в розыск. У министерства финансов есть возможности.
- А врач…
- Новики отменила встречу вчера.
Он махом проглотил кофе, положил кружку в раковину и пошел к выходу. Дошел до середины столовой, остановился и с минуту таращился на ботинок. Задумался. Потом я увидела, как он тряхнул головой. Развернулся, широким шагом вернулся в кухню, притянул меня к себе. Язык в дело. Жадные руки.
- Черт, - произнес он, отстраняясь, - я точно в плохой форме.
И ушел.

* * * * *

Матушка выжидающе взглянула на меня, когда я вошла в кухню. «Ну?» говорил ее взгляд. «Ты с ним спала?»
За столом с чашкой чая сидела Бабуля. Папаши нигде не было видно. А во главе стола, вновь облачившись в мой халат, восседал Салли, поедая шоколадное рассыпчатое печенье.
- Эй, чувак, - поприветствовал меня Салли.
- Салли рассказывал нам про вчерашний вечер, - поделилась Бабуля. – Черт возьми, как же мне захотелось там поприсутствовать. Салли сказал, что ты была великолепна.
- Нет, вы только представьте, - встряла матушка, - дом престарелых. О чем ты только думала? Ты же знаешь, как они разносят сплетни!
- С утра нам уже звонили раза три, - похвасталась Бабуля. – Я только сейчас успела присесть, чтобы выпить чаю. Вот так мы стали звездами кино!
- Так что новенького? – спросила я у Салли. – У тебя есть планы на сегодня?
- Я съезжаю. Нашел новое место, где пожить. Наткнулся на кое-каких корешей прошлым вечером, которые искали, на кого бы сменить соседа. У них дом в Ярдли.
- Черт, - посетовала Бабуля. – Я буду скучать по тому, как ты тут сидишь в этом розовом халатике.
Я возилась со своими делами, пока Салли выезжал из дома. Затем приняла душ и привела в порядок комнату. Я приуныла, что потеряла миссис Новики. Все потому, что не рассказала вовремя всю историю целиком Морелли.
- Проклятье! – выкрикнула я. Сейчас мне нужно для полного счастья, чтобы еще Джойс Барнхардт притащила Максин. – Какое дерьмо.
В дверь спальни постучала матушка:
- С тобой там все в порядке?
Я открыла дверь.
- Нет, не все. У меня ужасное настроение! Я провалила дело, а сейчас мне приходиться беспокоиться, как бы Джойс Барнхардт не произвела мое задержание.
Матушка резко вздохнула.
- Джойс Барнхардт! Джойс не могла ведро с водой поднять, в отличие от тебя! Ты лучше Джойс Барнхардт!
- Ты так думаешь?
- Просто ступай и исправь, что бы ты там не напортачила. Я уверена, что все не так плохо. Эта женщина, которую ты ищешь, где-нибудь да находится. Люди просто так не исчезают.
- Кабы это был так легко. Я потеряла все свои наводки.
Кроме сексуально озабоченного наркодилера Берни, а я не сошла с ума, чтобы еще раз с ним повидаться.
- Ты доподлинно это знаешь?
В общем-то, нет.
- Ты права, - приободрилась я. – Не помешает проверить кое-что.
Я схватила сумку и направилась к лестнице.
- Ты придешь домой к ужину? – спросила матушка. – У нас будет жареный цыпленок, печенье и слоеный торт с клубникой.
- Я приду домой.
Мой энтузиазм поутих, когда я увидела ожидавший меня «бьюик». Как же трудно быть Чудо-Женщиной при «бьюике». Куда легче быть Чудо-Женщиной на «Дуке», к примеру.
Я заползла на широкое сплошное сиденье и всмотрелась поверх руля в голубой капот, простирающийся передо мной в бесконечную даль. Потом повернула ключ и набрала скорость. Бззззззап, автомобиль засосал горючее и вырулил на улицу.
Морелли проверил дом миссис Новики, но он не искал Марджи. Существовал ничтожный шанс, что миссис Новики могла быть с Марджи.
Я не чувствовала бодрости, когда подъехала к дому Марджи. У дома не было ни ее машины, ни автомобиля миссис Новики. Я прошла к двери и проверила ее. Закрыто. На мой стук никто не отозвался. Я привстала на цыпочки и заглянула в окна, но не увидела никаких признаков жизни. Никаких оставленных после завтрака тарелок на стойке. Никаких носков на полу. Никакого кота, свернувшегося клубком в кресле. Соседка не выглядывала. Может, она уже привыкла, что я тут вечно вынюхиваю.
Я пересекла газон и постучала в дверь соседки.
Сначала она выглянула с озабоченным видом, потом узрела меня.
- Вы подруга Марджи! – узнала она.
- Да, и все еще ищу Марджи.
- Вы с ней просто разминулись. Она на день появилась дома, а сейчас снова уехала.
- А вы знаете, куда?
- Я не спрашивала. Я просто решила, что она вернулась на побережье.
- Ладно, спасибо, - поблагодарила я. – Поймаю ее как-нибудь в другой раз.
С этим я вернулась в машину и несколько минут сидела и вовсю ругала себя.
- Дура, дура, дура! - повторяла я.
Уже на дороге мне в голову пришла мысль: «Чем черт не шутит, совершу-ка я последнюю отчаянную попытку и еще раз проверю домишко мамаши Максин». Я уже все перепробовала, больше ничего не остается.
Хотя я не увидела перед домом машины, но припарковалась и пошла к двери. Потом постучала, и дверь сама собой распахнулась.
- Эй? – позвала я. Ответа не было. Я обошла комнату за комнатой и с облегчением обнаружила, что никакого мертвого тела, оскальпированного или порезанного на маленькие кусочки, не наблюдается.
Мамаша Максин жила не ахти как. На двуспальной кровати лежал жалким образом продавленный посередине матрас. Обветшалые простыни. Выцветшее синельное покрывало служило и одеялом, и постельным покрывалом. Все постельное белье было усеяно прожженными дырками от сигарет. Обшарпанную и старую мебель давно не полировали. Ковры были грязные. Раковины выщерблены и все в пятнах. Мусорные корзины переполнены бутылками из-под бухла. А сам дом провонял дымом от сигарет и плесенью.
Наспех накарябанных записок с планами путешествия не валялось. И никаких потрепанных журналов с рекламой кругосветных путешествий. Никаких небрежно брошенных фальшивых двадцаток. Миссис Новики уехала и, похоже, назад не вернется. Я решила, что открытая дверь – это что-то вроде послания. «Пусть эти падальщики роются в этом дерьме на здоровье, говорила дверь, я отчаливаю».
Я вернулась к «бьюику» и попыталась сложить вместе кусочки, но у меня не было достаточно сведений. Я только знала, что Марджи, мамаша Максин и сама Максин держались вместе, и это все. Знала, что у Франсин Новики была пачка фальшивых двадцаток. Я полагала, что Эдди Кунц хотел от Максин гораздо больше, чем любовные письма. И еще кому-то так нужна информация о Максин, что он готов был убить за нее.
Я решила, что самым сбивающим с толку моментом во всей этой истории было исчезновение Эдди Кунца. Он отсутствовал уже четыре дня. Думаю, он уже плыл по пути к морю.
Я проверила Марджи и Максин, подумала я. Стоит проверить Эдди Кунца тоже. Проблема в том, что мне была ненавистна идея снова связываться с Бетти и Лео. До того противно. Конечно, я могу просто прокатиться мимо. Останавливаться вовсе не обязательно.
Я поддала газу «бьюику», поехала на Маффет-стрит и задержалась перед домом Гликов. Выглядело так, словно никого не было дома в обеих частях здания. У тротуара не было «линкольна». Я чувствовала, как у меня руки чешутся проверить, не болтается ли дверь Эдди, как у Франсин. Может, пока поблизости никого, я помогла бы ей открыться.
Мое сердце выплясывало чечетку. Стефани, Стефани, Стефани, даже не думай. Ты что задумала! Что, если тебя поймают внутри! Ладно, должна признать, попасться на месте ничего хорошего. Мне нужен кто-нибудь на стреме. Нужна Лула. В десяти минутах езды располагалась моя контора.
Я вытащила сотовый и набрала номер.
- Ага, верняк, - одобрила Лула. – Посторожить – в этом дерьме я горазда. Сейчас там буду.
- Я хочу попытаться проникнуть внутрь, - сообщила я ей. – Возьму с собой сотовый. Сиди спокойно напротив на другой стороне улицы и звони, если приедет Бетти или Лео. Тогда я выберусь через заднюю дверь.
- Можешь на меня положиться, - заверила Лула.
Я проехала в конец квартала, завернула за угол и остановилась. Затем пешком вернулась обратно к дому Гликов и решительно поднялась на крыльцо. На всякий случай постучала в их дверь. Ответа не было. Я заглянула в окно. Никто внутри не ходил. Тоже самое я проделала на стороне Кунца. Потом подергала дверь. Закрыто. Обежала дом с обратной стороны. Безуспешно. Мне следовало позвонить Рейнжеру вместо Лулы. Рейнжер умеет управляться с замками. Я носила как-то связку отмычек, но никогда не пускала их в дело, поэтому выбросила их.
Я заглянула в заднее окно квартиры Эдди рядом с дверью. Оно было разбито! На стороне Кунца не было кондиционера. Наверно, можно было хлеб печь на кухонном полу. Я прокралась к окну и слегка его толкнула локтем. Оно выдержало. Я огляделась кругом. В окрестности никакой деятельности не наблюдалось. Собаки не лаяли. Соседи не поливали газон. Не играли дети. Было слишком жарко. Все сидели по домам, включив кондиционеры, смотрели телевизор. Как удачно для меня.
Я тихонечко подтащила к окну мусорный бак и влезла на него. Балансируя на коленях, я хорошенько вдарила по окну. ВЖИК! И окно легко открылось. Поскольку я не услышала, как кто-то закричал «Эй, ты! Что ты вытворяешь?», то решила, что все спокойно. Я подразумеваю, что это не было похоже на взлом и проникновение, потому что фактически я ничего не разбивала.
Я прикрыла окно обратно и обежала снова дом, чтобы удостовериться, что Глики не приехали домой. Когда я увидела, что «линкольна» нет, то почувствовала себя немного спокойнее, и сердце мое стало биться почти в нормальном темпе. Вначале я поднялась по лестнице и методично обошла комнату за комнатой. Когда я спустилась вниз, то выглянула в окно и увидела припаркованный через два дома красный «файерберд». Кухню я оставила напоследок. В холодильнике молоко. Наверху в спальне грязная одежда. Картина эта наводило на мысль, что он не собирался в путешествие.
В старом шкафчике над раковиной я обнаружила две связки ключей. На одном кольце было несколько ключей. От машины, от дома, от шкафа. На другом кольце был лишь один ключ. Моя матушка жила в двухквартирном доме наподобие этого и тоже держала в шкафчике два набора ключей. Один был связкой запасных ключей. Другим были ключи от соседней квартиры.

УРА! УРА! Спасибо огромное, дорогие труженицы!
_________________

Кармен, Фиби огромное спасибо!
_________________

Это было супер!!!!!!!!!! Девочки - огромное спасибо!!!!!!!!!!!
Морелли Салли - чувак!!!!!!!!!! Стефани прелесть - кататься на полу в доме престарелых

Кармен и Фибик!Вы мои -Герои!!!!!!!!!!!!

Большое спасибо за перевод новой главы!!!
_________________

Кармен, Фиби! Большое спасибо за продолжение!!!
_________________

вот это бизнес-план, я понимаю

в духе Стеф

Иванович убила ей бы сценарии к комедиям писать. А мы вообще-то уже выбрали кандидатку на роль Стеф или так и не порешили??


воображение работает на все сто. Четыре фразы, а волнения - как на целую любовную сцену длиной в пять страниц

Спасибо, Карми, Фиби! Блеск!
_________________

Русси, да вроде уже Голливуд выбрал за нас кандидатуру .
_________________

___________________________________

Кармен, Фиби, большущее спасибоза продолжение!

Думаю все таки из Кэтрин хейгл получится отличная стеф)))я даж когда книгу читаю,представляю что стеф это хейгл)))вот только морелли у меня все равно не вяжется с тем образом что в книге описан((((
Девченки,еще раз убеждаюсь в том что непрофессиональный перевод намного интереснее чем профессиональный книжный,где все еще 10 раз перефильтруется перед тем как выйти в печать.и получается как то сухо,без изюминки

Karmenn, Фиби, спасибо за продолжение!
Морелли совсем немного в этой главе, но он такой милашка!
_________________

[quote="Mad Russian"]





Мне тоже очень это понравилось!!!!!1

Отличная глава, спасибо, Карменн, Фиби!