Дождь шел 13 месяцев (Современная проза 18+)

Всем здравствуйте!
Добралась наконец, а то все ходила с телефона смотрела, облизывалась))) Но неудобно с него отвечать, увы.
Спасибо, мои хорошие, за комментарии. Так приятно читать и видеть, что удалось показать главное, а лишнее вроде бы не пролезло. Почему все-таки изначально засунула главу в вип? В принципе она не особо влияет на сюжет, там нет важных сюжетных зацепок на ближайшее будущее - чисто разбор полетов отношений.

Но раз мы дружно решили, что без нее не обойтись, перетаскиваю из випа в общедоступное.

Теперь по ответам.












На здоровье. Вам спасибо.


"Мартышка и очки" в новой интерпретации, ага. Правда, мораль басни иная: когда однажды теряешь зрение, привыкаешь жить в своей слепоте (полной ли?), надеть очки и увидеть мир заново - наверняка больно и страшно. И тут уж к делу подключаются Лиса с виноградом, Собака на сене и прочие обитатели зоопарка. Хотя, в теории, достаточно просто надеть очки.


Ключевое слово тут, наверное, "престарелый". С точки зрения Рязанского, не Катя слишком молода для него, а наоборот - он слишком стар для нее. \


Конечно. И даже больше, чем многим другим: Костя не умеет просить помощи и поддержки. Привык, что иначе быть не может. Понимает, что каждая новая привязанность - лишнее уязвимое место в его броне. Сам дошел до такого, смирился. Но естественных потребностей в любви и защите это не отменяет.


Нельзя ей целиком растворяться и позволять течению себя нести: так и сама на дно уйдет, и его не вытянет.
Установка "Надо спасать и расколдовывать" пока не сформировалась ввиду банального отсутствия информации - от чего спасать и как? Но влюбленные девочки - такие девочки. Придумает, узнает, снова придумает, снова узнает - пока не повзрослеет.


Эх, кто бы еще мудрого совета послушал...


Ну, торопливо у нас тут не получится: ползти будем.


Буквально со следующей главы начнется. И... видимо, на этот раз оправдаю-таки заявленный рейтинг.


Хорошо сказано.


Точки соприкосновения, как выяснилось, все-таки есть. И определенные защитнические рефлексы потихоньку просыпаются с обеих сторон. Костя больше не воспринимает Катю совсем уж ребенком (и слава Богу, нет такого, что "Ей бы в куклы играть, но ахаться мы все равно будем" ) - на мой взгляд, уже значительный прогресс.


В лице коварного автора.


--- ---






Недавно, мысленно перетекая из позы Белого кролика на листе кувшинки умиротворения в позу Бешеного тигра в полосатом гамаке психоза, подумала: даже без учета Катерины Рязанский не одинок до тех пор, пока у него есть дочь. Удочерив Соню, он хлебнул кислорода посреди газовой камеры, и это, имхо, логично и объяснимо. Но... Сонька все-таки ребенок, а ее отец еще не настолько старый и не настолько маразматик, чтобы спихнуть свои проблемы на плечи дочери или хотя бы встать с ней на одну линию.
А Катя, независимо от биологического возраста, претендует на роль Женщины в его жизни. Половины - значит равной и способной понять и принять. Поэтому еще Рязанского так плющит от переизбытка "кислорода": он по природе своей мужчина, рядом с которым рука об руку должна идти соответствующая женщина.


Опять вспоминается Паша, но уже с его демагогией о "философской школе": Никто не будет сознательно делать что-то плохо для себя...
Катя, сама того не подозревая, вытянула КН из равнодушного оцепенения, которое внешне никак не проявляется, за исключением коньячных вливаний, а внутренне...


Что-то же должно было побуждать Катерину возвращаться. Как прямое доказательство того, что она ему уже не чужая, - забота. Пускай в мелочах, часто неуловимая и неловкая, но забота. Рязанский ведь всегда заботился о тех людях, кто в той или иной мере доверял ему свою судьбу. Этакий "всехний папа", в мозговой программе заложено - отец большого семейства.


Да уж, яда в нем хватает(( Всякого рода ядов, от трупного до змеиного.


Мысль мне нравится, во многом она верна, но сказать что-то путное по этому поводу пока не могу. Как уж текст ляжет. Но, честно, очень-очень рада, что вопрос "Почему взрослая Софья так относится к Катерине?" практически себя исчерпал и уже не стоит так остро.


А кто сказал, что понимание разбилось? Оно спружинило, деформировалось, но не разбилось. Да, сейчас Катя влюблена с головой и сбита с толку, дезориентирована в пространстве, целиком посвятить себя учебе, как раньше, у нее уже не получается, но... Она не такой человек, чтобы взять и плюнуть на мечту и убеждения)) Не сразу, но до нее дойдет, что на одном человеке, пусть и любимом, свет клином не сошелся: мало просто любить и угождать - надо соответствовать, быть сильной и не разбиваться с первого толчка.
Вспомнить хотя бы их ночной разговор после возвращения Кати из Америки. Проревелась, но взяла волю в кулак и даже моральных люлей отвесила. В ней это было заложено, изначально, ведь в противном случае, измени Катерина себе - уже тогда, после "Адвоката дьявола", сформироваться характеру было бы не на чем. Просто возможность отдышаться и взглянуть на свое будущее трезвым взглядом у бедняги появится нескоро.


Людей любит? Наверное, в глубине души все-таки любит)





Я рада, правда. Потому что сама логики по-прежнему не вижу.


Веришь, уже не первый раз кручу хвостом вокруг этой мысли.


А они ухитряются при этом с кресел падать и ржать.


+100000000. Как же тонко ты подметила! Я с этой стороны, признаться, не смотрела. Вчиталась - увидела.


И, положа руку на сердце, у Кости есть все основания так думать. Нечему пока убедить в обратном, нет достаточно веского аргумента.
Времена, когда можно было просто увязаться за понравившейся девочкой, для него уже прошли.


Не, грелка, когда остывает, становится холодная и противная. Надо обогреватель.


Ну да, узнай она обо всем сразу, вряд ли зашла бы так далеко. Или не с той стороны зашла бы. Не знаю.


+10000000000000000 *палец залип на нолике* А ведь ты "Дневники" еще так и не потрогала, да?
В одну реку дважды не входят. Не вдвоем - уж точно, когда одного оттуда выволокли, а вторая спустя четверть века сунулась туда, не зная броду и без спасительных нарукавников. Откуда ни глянь, сплошная асинхронность плавания.


Взбрыкнет однозначно, но за поводы и масштабы не ручаюсь)

Спасибо еще раз! Люблю.
_________________

Кстати, да. На данный момент Катя для КН - объект сублимации. Внешний раздражитель для внутренней отвлеченности. Эмм, ну, как машинка с радиоуправлением после возни в песочнице)))))) Интересное, неизведанное и неиспробованное. Покуда отдавать и ломать жалко - новая ведь, не поиграл еще толком:-)


Не думаю, что яд уже выходит. Зная Костю, хрен он его выпустит. Ядовыпускание - это тоже способ расслабления и снятия напряжения. КН не станет покуда девочку травмировать)) не та фаза отношений, кмк.


Социопат-филантроп??? Угум, прям няшка любвеобильный:-) Маньяк-пацифист))))))))
Костя всегда был интровертом, даже в молодости (вспомним вечер встречи с Таней) А последующие события доверия и любви к людям вряд ли прибавили. КН скорее циник-ядерщик из засекреченного города, смотрящий на людей скептически и снисходительно: мол, я знаю о вас больше, чем вы сами о себе:-)


А если электрогрелка?)) Завернулся и баиньки)


Нет, конечно! Мне оченно интересен поступательный процесс развития их отношений:-) каким бы ни был итог


Ничо, научатся) Наше синхронное плавание - лучшее в мире))))))
Тем более, в Дожде мы можем видеть ситуацию со стороны Кости (чего, в принципе, не было в БК). А в мыслях его может и не все так беспросветно, как нас пытается запугать автор))
_________________

Всем здравствуйте!


Думаешь, все-таки захочет разломать? Отдать-то точно не отдаст.
Что бы он там себе ни говорил, а подпустить кого-то ближе, чем на пять моральных метров, для Рязанского - событие. Причем, как для "прошлого", так и для "настоящего". Элли права: он Катю уже как свое воспринимает. Иначе не пытался бы понять и разговоров не вел, а эксплуатировал согласно заявленной роли.


Разве что плевками, прицельно. Продолжая при этом синтезировать новый яд.


Ну, чисто гипотетически, уже начал. В смысле, травмировать. Правда, это "травмирование" постепенно сводится к обжигу горшка, вытесыванию из мрамора своей неповторимой скульптуры. Тюкнул на пробу один раз, хорошо так тюкнул - не раскололась. Значит, материал пригоден к работе.


Для откровенности - определенно, не та. И отношения покуда не те. Если вспомнить "Свечу" (глава 3, где мы видим Катю уже, так сказать, преображенную), Катя даже к марту-месяцу в понимании личности Рязанского если и продвинулась, то своими силами, умозаключительно, без какой-либо конкретной информации.


Почему-то вспоминается почти классическое: "Вы не любите кошек??? Да вы просто не умеете их готовить!" (с)


И не поспоришь. Даже лидера он в себе именно воспитывал, потому что иначе было никак. Хотя тут вопрос тоже спорный: рождаются лидерами или становятся?


Любое "электро" в теории может шибануть током))


Вообще да, идеальный, наверное, вариант читать "Дождь" после БК, но перед "Дневником".


Угу, в БК Костя больше бегал и строил, а думал втихаря. Тут наоборот.


И опять мне хочется финала. Дать ему этот шанс - искупить, исправить. Уже не второй шанс: его Костя как-то своеобразно использовал. Третий, контрольный, для тех, кто в танке и в каске.


_________________

Интересно, а почему про Костю не приходит версия про седину и беса?
Мы его слишком любим или слишком ему верим? Да, да, я знаю, что он не такой , а может вот тут как раз и такой? А потом каааак понеслось! Сам в шоке, но уже привык. С Катей-то все понятно - сама додумала, доукрасила, влюбилась. Все по максимуму.
_________________

 » 16. Памяти Риты Зориной

атя и Зоя выползли из аудитории в числе последних и, не сговариваясь, привалились к стене. Под могучей спиной Занозы что-то жалобно хрустнуло: это отрывался от общей бумажной гирлянды и лип к пиджаку Немовой на своей полоске клейкой ленты разрисованный гуашью Дед Мороз.
Зойка кое-как прилепила Мороза на место и победно взглянула на Катю. Та лишь устало оттопырила большой палец: последний экзамен в этом семестре был благополучно сдан, и тем, кто не поленился вовремя подчистить «хвосты» и записаться на «досрочку», можно было смело уходить на каникулы. Даже яркая новогодняя атрибутика, в разгар сессии больше вгонявшая в тоску, чем радовавшая глаз предвкушением чуда, вдруг стала правильной и уместной.
– Даже не верится, что мы это сделали. Да здравствует свобода!
– Вот сучки, – буркнул вслед их одногруппник Вадя Погорелов, который, по своей привычке откладывать всё «на потом», дотянул со сдачей курсовой до последнего и теперь, как безответно влюбленный юноша, выслеживал по всему факультету научного руководителя. – На что хоть сдали?
Зойка только показала ему язык и выбросила вверх растопыренную ладонь.
– Сучки, – беззлобно повторил Вадя. – С Новым годом!
Усталые, но счастливые, они проходили мимо главной елки факультета.
Искусственное деревце задорно поблескивало огоньками гирлянды, а у его подножия, возле кособокой из-за постоянных посягательств на нее коробки с подарками, примостился такой же улыбчивый и крайне нелепый Снеговик-почтовик.
– Записывалась на «Тайного друга»? – заметив, что Лужина рассматривает коробку, уточнила Зоя. Катя покачала головой. – А я записалась, но одно из двух: или мой тайный друг – не друг, а последний жмот, или какая-то ушлая тварь успевает забрать нормальную половину подарка раньше меня... О, Ритку всё-таки поставили! Я думала, забыли уже.
– Какую Ритку? – Катя проследила за взглядом Немовой.
У противоположной стены стоял стол – обычная парта, а на этой парте в окружении живых и искусственных цветов высилась фотография в рамке. Девушка с бледным лицом в форме сердечка и кудрявой копной светло-каштановых волос, аккуратно заправленных за уши, с трогательной робостью смотрела в камеру. Черную ленточку в углу фото отчасти прикрывала белая роза.
«Рита, мы тебя помним...»
– Ну, сегодня же двадцать первое, – протянула Зоя. – А, точно, всё время забываю, что ты не знаешь! Это Рита Зорина, с нашей специальности. В этом году по идее должна была закончить с красным дипломом, но два года назад вышла через окно девятого этажа.
Катя в ужасе прижала ладонь ко рту, а всезнающая Заноза, не глядя на фото погибшей девочки, продолжила свой зловещий рассказ:
– Одни говорят, что просто споткнулась и не удержалась, другие – что сама выкинулась, но записку так и не нашли, а у Машки Орленок отец – следователь, он тогда вел это дело. Так вот, Машка рассказывала, что Зорина сильно пьяная была, прямо в зюзю. Хотя, может, просто боялась прыгнуть, кто ее знает... Ее парень, кстати, с нами учится, только уже на пятом. Не помню, как зовут. Это он всё организовывает: цветы, фотку. Жалко, скоро ее уберут. Здесь такое нельзя, а он ставит... Слушай, ты в клуб в понедельник идешь? – без перехода спросила Немова.
– Нет. У меня билет домой на вторник, на утро, – машинально ответила Катя.
– Ладно, потопали отсюда, поздно уже. А почему раньше не уедешь? Выходные же!
– Билетов не было. – Катя спешно наматывала на шею шарф, стремясь поскорее оказаться на улице. Перед глазами по-прежнему стояло почти детское личико в форме сердечка. – Зойка, ну его, этот клуб. Не ходи туда! Мне говорили, что...
«Любой клуб в праздники – это натуральный притон, Катерина. И подлить чего-нибудь могут за милую душу, и подсыпать, потом костей по городу не соберешь. Закрытый, говоришь? Угу, десять раз по сто. Для первоклассников – да, закрывают, организовывают специально, учителей иногда сгоняют, чтоб смотрели. Но вы-то уже здоровые кобылки. Короче, Соню я не отпускаю, тебе – искренне не советую, но решай сама. Голова на плечах вроде бы имеется...»
– Да ладно тебе, – фыркнула Зоя, поскрипывая сапогами по свежему снегу. – Туда половина наших собирается, Мандрик в том числе, а папка нас в обиду не даст, тебя – тем более... Слушай, Кать, ну даже мои повернутые на безопасности предки меня отпустили! Побурчали, поныли и отпустили. Папа обещал приехать, забрать, когда натусуемся. Пошли, Катька!
– Зой, нет. Не уговаривай.
Катя натянула на уши шапку. Время близилось к шести вечера, и на улице холодало еще сильнее. Холод, голод, мысли о маршрутке, которую надо ждать, и о пробках, самые злачные из которых собираются именно в это время, растоптали остатки праздничного настроения.
– И потом, даже если бы я вдруг захотела туда пойти, билеты всё равно уже раскуплены...
– Хос-с-спади, да не вопрос! Мне в понедельник надо в главный корпус, на старостат вместо Мандрика. Зайду и возьму тебе билет. Они всегда остаются, даже если говорят, что нету. Кать, ну пошли! Чего тебе стоит? Всё равно три дня дома торчать, с собакой!
– Нет, – вздохнула Лужина. Настроение упало еще на градус.
– Боишься, что отравят? Знаешь, так можно и всю жизнь пробояться.
– Музыку громкую не люблю. Да и надеть нечего: в программе заявлено «платье».
– Тю, а выходные нам на что?! – не сдавалась Заноза. Ее болотного цвета пуховик и массивные сапоги только усиливали сходство с танком. – Лично я завтра с утра по магазинам. Матушка как узнала, что сессия на все пятерки, так заохала, по головке погладила и отстегнула немного с барского плеча. На платье поскромнее должно хватить... Или у тебя денег нет? Опять на гречке и картошке? Да уж, подруга, не ценят родители твоих успехов...
Лужина прикусила язык и прибавила шагу.
После такого рода заявлений «молчать, когда спросят» и «врать, если понадобится» становилось проблематично, однако врагом себе Катерина не была.
Банковская карточка на ее имя, как и посоветовал Костя, лежала дома, спрятанная в одной из книг, и платьев на эту сумму можно было купить не два и даже не двадцать. Причем даже не тех, что «поскромнее»... Вот только тест номер второй, «Брать-когда-дают», при своей видимой бесхитростности оказался ничуть не легче первого. Что там, что тут вопрос упирался в моральные устои.

– Это кредитка? Не надо!
– Помилуйте, королева, – ухмыльнулся Рязанский, – разве я позволил бы себе предложить даме кредитку? Это чистая дебетовая карта. Если серьезно, – добавил он, видя Катино замешательство, – в кредитках больше понтов, чем пользы. Хлеба не купишь: проценты за буханку сдерут как с икры. На этой карте деньги уже лежат, их не так много. Снимай потихоньку, разменивай и пользуйся. Закончатся – скажешь. Только карточку зря с собой не таскай, договорились? Пусть лежит дома.
– Сколько здесь? – уточнила Катя с подозрением.
«Не так много» – понятие растяжимое, разными людьми трактуется по-разному.
– Примерно сто пятьдесят тысяч. – Он предупреждающе поднял ладонь. – Прежде чем вякать, послушай. Это немного, Катерина, а в жизни бывает всякое. Пусть лучше лежат. Скоро праздники, кушать что-то надо. Проезды, шмотье, лекарства... На крайняк, можешь вспомнить свое обещание и считать это моим подарком на Новый год. Что не так, Катерина?
– Я не могу ее взять. Это неправильно. Это... много!
Рязанский выдохнул через нос. Не вздохнул – просто выдохнул резче, чем обычно.
– Хорошо, допустим. Тогда сколько, по-твоему, будет «немного»? Какую сумму твоя совесть сможет принять из моих рук, оставшись при этом спокойной?
Катя в ответ только растерянно повела плечами, не зная, как объяснить, что брать у него деньги, в любом размере, для нее невозможно чисто физически. Подарок или нет, а они тут вдвоем не в шахматы играют. Вернее, не только в шахматы...
– Чего краснеешь? – Он взял ее за подбородок, заставив взглянуть в глаза. – Девочка, я не большой специалист, но за содержание вроде как сначала шубами платят, побрякухами всякими, потом машинами, квартирами – короче, такса всяко больше. А ты, я гляжу, деньги с деревьев собираешь? Или на работу устроилась? На полный рабочий день, а?
– Не напоминай, – слабым голосом попросила Катя. – Я уже поняла, что с нормальной работой сложится нескоро, беготня по морозу в костюме мобильника-маньяка себя не окупит, а идти в ночную смену на завод – «это вообще не моя тема», – невольно процитировала она. – Пожалуйста, я не хочу тебя обижать, но зачем так мно?..
Костя с явным недоверием и иронией смотрел на нее. Неужели думал, что Катя цену себе набивает? На те самые машину с квартирой зубы точит? Всё и так происходило слишком быстро, а тут пять отцовских зарплат за один раз – хоть плачь! Не может она так... Она же не для этого, она другое имела в виду, когда о подарках заикнулась...
Рязанский понял, что ему беззвучно пытались сказать. Чертыхнулся – тоже беззвучно, а потом обнял без особой нежности, будто замыкая электрическую цепь и ставя точку.
– Катерина, граница ты китайская, не будь дурой и просто возьми эти деньги! Можешь не тратить оттуда ни копейки, но я буду знать, что они у тебя есть. Договорились?
Она нервно кивнула, догадываясь, что провалила какой-то очередной тест, но огорчения по этому поводу не испытывала. Рязанский милостиво выступил посредником в сделке с совестью, вот только... всегда есть вероятность, что условия новой сделки окажутся куда более грабительскими.
– И давай включим в наше соглашение вот какой пункт: это был последний раз, когда я тебя уговаривал. Не согласна с чем-то – дверь там. Но раз подписалась на мои условия, то будь добра выполнять. Не усложняй жизнь нам обоим.
«Еще больше» повисло в воздухе. Куда уж больше, Константин Николаевич?
Почему нельзя вот так, как вчера и сегодня: просто быть вместе, а не заставлять друг друга принимать то, что не заслужено? Ему же самому... некомфортно в этой роли.
Однако серая карточка ляжет в Катин кошелек, а после – в книгу. Катерина даже начнет снимать оттуда деньги. Понемногу, как он и сказал. На самое необходимое.
Все и так слишком сложно. Она пока не могла в этом разобраться: любая попытка разложить по полочкам оборачивалась жуткой мигренью и злостью на собственное бессилие. Рязанский медленно, копейка за копейкой, сводил в «минус» и без того нулевой баланс Катиной инициативы, а она позволяла ему, не находя достаточно убедительных аргументов против.
Так не должно было быть, но иначе становилось невозможно.

--------
В психологии чувств есть такое любопытное понятие как «амбивалентность». Двойственность, противоречивость. Одновременное присутствие в душе человека противоположных, едва ли совместимых друг с другом стремлений, касающихся одного и того же объекта. И эти самые противоречия, убедившись, что методом перетягивания каната ничего не добьешься, берут ножницы и делают на душе первый надрез. Поначалу ножницы лишь вхолостую «жуют» материал, но если стремления проявят упорство...
Катя слабо представляла, как при таком раскладе ухитрилась закрыть сессию. Возможно, только учеба и позволила пройти по лезвию, не оступившись: вдали от Кости волей-неволей приходилось отвлекаться на жизнь и учиться. Совершать какие-то элементарные бытовые действия: чистить картошку на суп, выгуливать таксу, звонить домой. Заверять себя, что в следующий раз она точно найдет, что ему ответить. Раздражаться на всю неправильность их отношений, напомнить себе, что нужно остановиться, пока не поздно. Но стоило вечером забраться под одеяло и закрыть глаза, стоило получить одно-единственное сообщение, пусть даже это «Вернусь после 20 янв»...
Он еще в те счастливые выходные предупредил, что скорее всего улетит в Москву. Опять по зову трубы. С робкими вяками в духе «А как же я?..» можно было не лезть. Это его жизнь, в которую она вклинилась. Никто ее туда не приглашал. Она и так имеет больше, чем могла бы вообразить в самых смелых фантазиях! Его правда: не надо усложнять понапрасну.
Костя был ее человеком – Катя не сомневалась в этом ни минуты. Просто знала, и всё. Как знает рыба, что плавать сможет только в воде, а не в компоте или в канистре с бензином, ни компота, ни бензина при этом в глаза не видев и даже не подозревая об их существовании. Понимала с каким-то отупелым равнодушием, что, исчезни вдруг из ее жизни Рязанский, эти ощущения не повторятся. Никогда и ни с кем. Половина ее просто помашет ручкой и уйдет с ним вместе, а вторая половина останется быть Катей Лужиной. Дышать, есть, спать, оканчивать университет, работать, выходить замуж, рожать детей и ждать старости. Тихо существовать, как многие другие люди вокруг.
И никто не заметит перемен, как не замечает Жанна. Кроме самых очевидных.
«Ты влюбилась?! Поздравляю! И кто он? Ну, как это «с чего?..» Ты прическу сменила и красишься по-другому, плечи не горбишь. Знаешь, Катька, а тебе бы, правда, пошел деловой костюм... Давай накопишь и купим?»
А она дышала им, как тем самым бензином. Крепкой такой солярой, которая валит с ног, если долго просидеть в гараже. Наслаждалась каждым терпким, до мозга костей пробирающим вдохом, не отказываясь от всех прочих приятных для себя запахов – кофе, кондиционера для белья, новой книги и родного дома, – однако, если на горизонте возникал тот самый аромат, остальные блекли, сливались во что-то невнятное, едва ощутимое. Отголоски, миражи. Всё, кроме него. Финал такого пути заранее определен и печален. Но...
Тогда, после ужина, вместо уже ставшего традиционным чая они пили кофе. Казалось бы, кофе и кофе, везде одинаковый, остальное – предрассудки гурманов. Однако, вернувшись домой вечером в воскресенье и насыпав в кружку с котятами того кофе, который она привыкла пить по утрам, Катя с убийственной ясностью поняла, что завтра отдаст эту практически полную банку Жанне, а сама перейдет на зеленый чай, который не с чем сравнивать. Потому что этот, другой, кофе больше не имеет вкуса! С тем же успехом она могла залить кипятком кучку ароматизированных опилок.
Костя не мог и не стал бы принадлежать ей. И в то же время он был ее. Те два коротких дня – целиком и полностью Катиным. Земным и настоящим, родным и близким. Любимым.
А ночью напугал до сердечного приступа, заснув раньше нее.
Лужина всерьез решила, что он задыхается, – настолько в его груди все хрипело и рычало! И на помощь позвать некого: они в доме одни...
В итоге Катя не столько растолкала Рязанского, сколько разбудила своими воплями. Он проснулся со второго вопля (крепко спал, спокойно) и, судя по разъяренно-непонимающему виду, убить ее был готов. А Катерина тряслась в сухой истерике. Когда разобрались что к чему, истерика переросла в мокрую. Но тихую: истерить громко Катя боялась.
– Да что ж ты... свалилась-то на мою голову?
Кончик его сигареты вспыхнул алым только с третьей попытки. Костя сидел, весь подобравшись и обняв руками острые колени. И смотрел на Катю, как смотрит дворовой кот, которого застали за поеданием улетевшего из клетки попугайчика: виновато, пристыженно, но с твердым намерением доесть.
– Маленькая, запомни один раз и до склероза: свою смерть я не просплю при любой погоде. Извини, что напугал. Знал бы – сказал. Не знал. Ну всё, всё, не реви, ревун.
– З-зачем т-ты к-куришь? – пролепетала она, давясь слезами. Объятия постепенно успокаивали, чувство безопасности притупляло панику. – З-зачем?!
– Сигареты тут ни при чем. Вообще никакой роли не играют.
Сигареты оказались «при чем» на следующее утро, когда Катерина под шумок их спрятала.

--------
Почему она всё-таки пошла на поводу у Зои Немовой и согласилась «развлечься»?
Причин было несколько. Первая и, пожалуй, самая главная: в районе, где обитал кавалер Жанны, произошла серьезная коммунальная авария, и Жу не придумала ничего лучше, чем пригласить страждущего без воды и тепла Никитушку на выходные к ним.
Правильно поступила, благородно и согласно еще не данным клятвам, но... Вредную таксу, в которой внезапно проснулся собачий аналог Отелло, пришлось срочно переселять в Катину комнату, а ванную делить на четверых. Не говоря уже о том, что стены в панельных домах испокон веков обладали идеальной пропускной способностью.
Два дня Манюня злобно клокотала под кроватью. Наверное, ей тоже было завидно. Катя изо всех сил пыталась абстрагироваться и читать толстую книгу по возрастной психологии – не получалось. Уши краснели, сколько их не затыкай. Видимо, она латентная аудиальная вуайеристка. Какой кошмар... Откуда она знает эти слова?! Так звучит еще гаже.
Манюня малость подвисла, когда ее взяли на руки, но укусила только за большой палец, и то больше из чувства гражданской ответственности. А Зоя Немова, несмотря на позднее сообщение, заверила, что достать билет еще можно, и пустит после «гуляя» переночевать – без проблем. Родители до сих пор в экстазе от ее учебных достижений, так что слова против не скажут.
«Всё равно ведь не высплюсь, – подумала Катя, заводя будильник на семь и укладывая в кошелек «не-кредитную», а какую-то другую карточку. – А так хоть отвлекусь ненадолго и с ребятами пообщаюсь. Пить не буду! И Зойка сказала, что она как Золушка: после двенадцати – домой. Тем более что нас оттуда заберут, сумка домой собрана, а платье, если взять приличное, еще потом пригодится. Сплошные плюсы».
Взгляд зацепился за график приема таблеток, который она для себя составила, тщательно всё перепроверив. Пропуск даже одного приема чреват... последствиями.

«Дети в мои ближайшие планы не входят. Уверен, что в твои тоже».

Костя прав и тут. Он почему-то всегда оказывался прав, и эта его абсолютная правота во многом суеверную, как деревенская пенсионерка, Катю иногда пугала.

_________________

Света, спасибо за продолжение!
___________________________________

Привет, Света.
Вот почему-то кажется после такого окончания главы, что с Катериной что-то случится, и выручать ее будет Костя.
Зря она поддалась на уговоры Зои!
Спасибо за продолжение.
___________________________________

Света, спасибо

М-да. Быть любовницей - одно, но быть на содержании... для Кати это уже двойная ноша. А сверху - страх, что Костя умрет. И не только. Много всего. Верблюд - и тот бы на коленки упал.
И как назло этот идиотский въезд мэна в их квартиру и предложение Зойки, все одно к одному, веревочка вьется и в узелок сплетается... И предостережение Кости :(
Фото погибшей девушки - очень такой значимый символ, возможно, предостережение номер два. И снова мимо Кати. Жаль.
_________________

Ха! Вот он первый взбрык, слабенький такой, нерешительный, чреватый)
Значиццо, сигареты припрятала и в клуб намылилась?)))) У нее сейчас поведение послушной дочери, делающей что-то "нехорошее" в тайне от родителей) И это уже идет проявление внутреннего протеста и попытка ощутить свою взрослость и самостоятельность. Костя ведь пресс, он давит на окружающих, даже не осознавая этого. А как мы реагируем на давление? Даже родительское, даже из лучших побуждений. Правильно, поступаем с точностью до наоборот, пытаясь доказать всем и себе, что в состоянии справиться с ситуацией.
И вот сдается мне, что-то не так пойдет в клубе. И пресс превратится в каток, и Катя будет наказанараскатана "престарелым социопатом" в воспитательных целях)))
Ждем
_________________

Осень. Очень нравится. Предыдущую книгу читала запоем. А эту что то пропустила и только увидела. Жалко Катю. Она любит а ее пока нет. Жалеют. Используют. Но не любят.

Спасибо за главу! вот же неемется Кате... найдет "приключения на свои вторые 90"..
_________________

Светик, спасибо за новый кусочек истории!
Какая наполненная получилась глава... сколько завязочек на будущее..
Сколько уроков тем, кто каждый день, делая маленький шажок в ту или другую сторону, обходя на пути мелкие кочки, пугаясь тени или ветки, увлеченный птичкой или неизвестной ягодкой - меняет путь, и попасть может или на высокий простор над рекой , или в темный болотистый ельник...делает глобальный выбор, определяя всю дальнейшую жизнь. А что делать? Чем руководствоваться? Может быть, следовать первым порывам- они идут от души, или от сердца, не подвластны мелким обидкам, уязвленному самолюбию, другим векторам силы, которые сбивают с первоначального направления, как говорят "первая мысль- от бога"... Спрятать сигареты... и не сворачивать, а и дальше настаивать на постепенном отказе от сигарет... не ходить в клуб... Ведь нет желания- а все, что туда ведет- это мелкие ложные вызовы- преграды, которые хочется преодолеть, что-то себе доказывая. Как это знакомо, сколько раз такое повторяется в жизни, и когда оглядываешься назад- так явственно сверкает сигнальными красными лампочками, за которые не нужно было выходить... Да, мы не знаем, где подстелить соломки.. но следовать зову сердца- путь, все же, наверное, правильный. Вот, например- в контексте главы- не пользоваться карточкой- тоже было правильное решение? Пусть даже взять, положить между страницами книжки, но не тратить деньги Рязанского?
_________________

Спасибо за продолжение
Очень понравилось. Глава началась с трагедией и закончилась ее предвкушением.
___________________________________

Света, спасибо!
Стечение обстоятельств или глупость, не знаю, что это будет. Но пахнет бедой(((

Всем здравствуйте!
Большое спасибо за ваши комментарии.
К этой главе у меня двоякое отношение. С одной стороны, такие недвусмысленные намеки вселенной на грядущие бадабумы в тексте можно воспринять как рояли в кустах. Мы-то с вами знаем, что в и так неспокойном королевстве грядет бум, и не один. Но, с другой стороны, оглядываясь назад, мы порой вспоминаем те самые "знаки свыше", которых вовремя не увидели и не поняли. В любом случае, каждой елке - свои шишки, а оказавшись в яме, первым делом надо бросить лопату и перестать копать.








Вам спасибо. Люблю.


Больше, увы, некому: папа с мамой далеко, а рассказать им правду для Кати смерти подобно. Она уже сейчас запуталась в своем коконе, захотела бы рассказать, как есть - пришлось бы попотеть, а дальше... И ведь, блин-оладушек, никто ее не заставлял! Самой ума хватило. Прикинула риски и успокоилась. Дуреха. Что мешало еще 1 день потерпеть?


Это точно. Без привлечения в дело "больших" денег Кате морально проще принять эту изначальную запретность их отношений: вроде как просто любит. Как все нормальные люди, искренне и бесплатно. Хотя наличие теоретически совместного бюджета, какой есть у любой другой пары, претендующей на что-то серьезное, почему-то не учитывает. А тут - "подарки" пошли.
Опять же, полярность главных действующих лиц: для Кати "подарок" - это цветочки, плюшевые мишки, открытки, колечки и пр. В крайнем случае, ода в честь прекрасной дамы или портрет ее же. Что-то, что сам выбрал/сделал. Ну девочка же))) Но никак не "пять отцовских зарплат за один раз". А для Кости выбрать что-то самому, вообще озадачиться подобным - из области фантастики (ЖЮФ, ага ). Как психологически, так и в режиме реального положения дел. В итоге ей обидно, что ее воспринимают как содержанку (хотя, фактически, сама на все согласилась!), а для него обдирания клумб для любимой и прогулки под луной - давно в прошлом. Нету любимой, есть такая вот "игра в шахматы".


Или бросит ее. Или кто-нибудь узнает. Или... да уж, много всего.


Если ты про отказ принять карточку и спрятанные сигареты, то да. Если про клуб... Ну, это не совсем акция протеста или доказательство собственной взрослости. Катя ведь поклялась, что пить не будет. Значит, услышала и на ус мотнула.
С другой стороны, Катька и клубы - вещи ну никак несовместимые. А она намылилась, выбрав между Харибдой и комариком совсем не комарика. "Бунтарь" уходит в бессознательное? Пока неясно.


Во-во! Вот тут - да. Ситуация выходит из-под контроля, инстинкты вопят, что надо прикручивать гайки. Катя идет в клуб не затем, чтобы найти приключений и доказать, что слушать взрослых необязательно. Она идет как раз для того, чтобы этих приключений не найти. Доказать себе, что она по-прежнему "в порядке".


Вот чего-то мне не смешно. Хотя раскатать раскатает, да.


Классный смайл. Раньше не видела.


Всё так, к сожалению. Но наши чувства, даже самые светлые, не всегда взаимны и не всегда направлены на тех, кому они нужны и кто сможет оценить. Катя могла послушать голос разума и продолжить встречаться с тем же Максимом, которому действительно нравилась и который готов был носить ее на руках. Однако Катя, не зная броду, нырнула в пучину по имени Константин Николаевич. Любовь и комфорт, имхо, все-таки требуют расчета, а у Катерины пока гремучая смесь из влюбленности, нежности, страсти, желания быть под защитой и защитить самой, пригреться и отогреть. У нее в мозгу заложено правильное понимание "что есть любовь". Но теория без практики - "это учебники по плаванию в рюкзаке за спиной тонущего"(с) И умная девочка Катя, которая не представляла, что такое отключить мозг, пока не в состоянии нормально контролировать свое влечение. "Если бы мы знали, как влюбляться..." Как и в кого.


Добавит новых приключений к уже имеющимся, да.


Плюсуюсь к комментарию.


В контексте не только главы - всего "Дождя" в целом. Ведь "Дождь" - он не о Рязанском: его мы отчасти перекуем только в самом конце. "Дождь" о Катерине, которая только-только формируется, прокладывает свой путь, выскочив из-под родительской опеки. Чем тверже моральные устои, которые вкладывают в нас с раннего детства, тем сильнее будет шатать их жизнь. Некое наблюдение, подкрепленное личными примерами, но никак не аксиома и не указание к действию. Легкие лодочки будут себе качаться, куда их толкнут, пока не прибьются к какому-то берегу. "Титаник" же с четко проложенным курсом затопить - почти спортивный азарт.
Катю сейчас "шатают". Волей или неволей - Костя, "предлагая" ей жить по своим правилам, а на деле - просто навязывая удобные для него варианты. Может, и не неправильные, и максимально рациональные, и безопасные, логичные для Кати в сложившейся ситуации, но... "Так ведь нельзя. Она не для этого".
Единственно логичный выход для нее - уйти. Переболеть. Не заниматься мазохизмом, не плясать под чужую дудку. Однако Катя остается и пытается нашарить какой-никакой, но компромисс. Остаться собой и личностью, сохранив тот самый стержень и чистоту. И пускай "чистота" в контексте их положения может прозвучать смешно, но... что-то мне подсказывает: не пытайся она это делать, а молча глотай все, что дадут (пусть даже из слепой любви!), Костя бы ее выставил. Проституток он, еще в своем бытии Вейдером, повидал достаточно.


Глупое стечение обстоятельств, наверное.

Спасибо еще раз!
_________________