Дневник Мелани Вэйр 18+ (драма, вампиры, жесткий ЛР)

Meldenbert: 04.03.14 18:06

Приласкала!

...

Lilian Day: 04.03.14 18:29

Лена, а Джеймс не мужик что ли? Он тоже женщин любит, как и Сэт)))

...

Dusiashka: 05.03.14 07:53

Девочки, привет! Вот я к вам и прибежала! Прочитала давно, а отписаться все времени не было. Скажу честно - я в полной растерянности...неужели Дэя действительно возьмет и с такой легкостью убъет Мелани? Я конечно понимаю, что уснуть и не проснуться - предел мечтаний каждого человека! Лучше смерти то по сути и не придумать...Без боли, без страданий...Но разве это справедливо...Особенно теперь, когда она влюбилась. Когда, наконец-то стали налаживаться отношения с матерью....Даже не знаю, что и думать...Наверное, просто выражу благодарность авторам, и покорно буду ждать продочку! Спасибо еще раз!!!

...

Lilian Day: 05.03.14 18:27

Люда, привет!

Дэя действительно с легкостью убивала направо и налево. И Мелани изначально для нее была лишь средством, даже сейчас Дэя хочет доказать в первую очередь себе, что Мел для нее никто Но так ли это на самом деле? Продолжение будет) И уже завтра)))

Никто не хочет умирать и даже легкая смерть - это смерть. К сожалению, смерть никогда не бывает справедливой((( Мел молода и перед ней вся жизнь... Но пока она не может сделать выбор самостоятельно. За нее все решают.
Благодарим тебя за отзыв

...

Meldenbert: 06.03.14 11:53

 » XII. Запись 27.

Запись двадцать седьмая. 12 октября, 14:35.

IX – XX в.в.

Натан стал новой игрушкой. Изощренный убийца, он был в восторге от идеи безнаказанности и вечной жизни. Прежние забавы отошли на второй план. Жестокость, граничащая с безумием, стала частью его натуры, но он не представлял, что найдет свое отражение в хрупкой, миниатюрной и прекрасной в своей первобытной необузданности Дэе. Вместе они возводили боль и пытки на новые вершины, а провинившиеся перед ней становились объектами его пристального исследовательского интереса.
Первое время он плакал на могилах поверженных врагов – как мог бы плакать крокодил, глядя на потенциальный обед. У Натана это стало своеобразным ритуалом прощания с теми, кого замучил до смерти. Со временем привычка канула в Лету, а он нашел себе развлечение поинтереснее.
Раса измененных понемногу начинала набирать силу: Ордену, и Дариану приходилось прилагать усилия, чтобы мир не заполонили полчища кровожадных тварей. Дэя выбирала тех, кто в перспективе мог создать много проблем, и не переживала по поводу того, что их ряды прореживали. Её потомки порождали своих, цепочка раскручивалась, орденцы работали на износ, но это был бесконечный процесс.
В центре пристального внимания Натана оказалась забавная коалиция борцов со «злом». Орденцы для него были чем-то наподобие леденцов для лишенного сладостей ребенка. Слабые человечки временами проявляли недюжинную силу воли, терпение и гордость. В солдатиков Дариана было интересно играть. Вдвойне интересно было то, что Дэя запрещала такие забавы. Первое время Натан безоговорочно слушался её во всем, кроме этого.
Она держала его при себе: после того, как несколько волнообразных этапов взаимной страсти остались в прошлом, Дэя все равно не торопилась отпускать полюбившуюся игрушку. Мальчишка, столь изобретательный в своей изощренности, подавал большие надежды, и слепо ей восхищался. С каждым годом Натан становился все интереснее. Кроме того, он оставался единственным, влечение к кому не отступило даже спустя пару сотен лет.
Когда они познакомились, возраст его человеческой жизни насчитывал около тридцати. По меркам того времени он уже был долгожителем, но она обратила на него внимание из-за его разрушительного образа жизни скучающего безумца. Тем не менее, изменение сделало свое дело, вернув ему молодость, и «возраст идеального соответствия». Рядом с ней находился привлекательный мужчина, в котором при всем желании никто не мог заподозрить жестокого убийцу. Если, разумеется, он сам того не хотел. Такое случалось, и довольно часто.
Своему любимцу Дэя позволяла многое, прощая то, за что любого другого ждала бы весьма мучительная или – под настроение – быстрая смерть. Её забавляло и желание Натана заявлять на неё собственнические права: с мимолетными любовниками Дэи он расправлялся гораздо более изобретательно, чем с провинившимся измененными. Это умиляло, но лишь первое время. Приедается все, и она все жестче реагировала на его любовь и попытки оградить от других мужчин.
Неизвестно, сколько протянул бы на Натан со своими выходками, не появись на их горизонте Дариан. Он был единственным, чувства к кому у Дэи не ослабевали даже на протяжении веков. Чаще всего это была ярость и отчаянное желание хотя бы раз сбить с его лица маску совершенства и безупречности, перевернуть весь его мир с ног на голову и заставить смотреть на неё, как на равную. Иногда ей хотелось просто встреч с ним – оказавшись рядом, на мгновение притвориться, что не было всех тысячелетий и рек крови, разделяющих их. В минуты такой слабости Дэя чаще всего пребывала в состоянии меланхоличного полуэкстаза, и, приходя в себя, громила все, что попадалось под руку.
Он появился в небольшом городке на территории современной Румынии. Слава Древней и её ручного палача уже начинала распространяться по миру, и измененные, по мере возможности, сторонились их. Иногда возможности просто не было, но избавиться от Дэи желали многие даже среди своих. За что умирали долго и мучительно под умелыми руками Натана. Интриги, доносы, скандалы, попытки выйти на свет и следующие за ними расправы, показательные казни, межклановые стычки, война с Орденом – не сказать, чтобы их мир сильно отличался от человеческого.
Иногда она начинала думать о том, что человечеству рано или поздно придет время измениться в глобальных масштабах. Общество, которое виделось ей, брало свое начало с кровопролитной войны не на жизнь, а на смерть, в которой не будет ни победителей, ни проигравших. Она была не настолько безумна, чтобы позволить планете окунуться в массовую резню, итогом которой станет абсолютный мрак на несколько веков. Гораздо больше Дэю устраивало настоящее, в котором теневая раса спокойно существовала рядом с масштабными залежами пищи, доступными в любом захолустье.
Дэя ничуть не удивилась, увидев Дариана: он находил её всегда, когда ему было нужно. На мгновение даже мелькнула мысль, что она рада его видеть. Для неё в этом существе мало что осталось от светлого возвышенного Древнего, каким Дариан предстал перед ней впервые. Он считал себя неповторимым, и все вокруг видели его таким: величественным, достойным, безупречным. Все, кроме неё. Как бы Дэе не хотелось запомнить его другим, прекрасный образ рухнул в день смерти Ияра. Этим опасны кумиры: падая со своих пьедесталов, они погребают тебя под обломками разочарования.
Одежды, прическа – все это были лишь декорации, которые для неё не имели никакого значения. Дэя видела его истинную суть, спустя века – гораздо ярче, чем когда-либо до настоящего дня. Сила, сосредоточенная в нем, болезненным пульсом билась в её висках. Находиться рядом с ним даже Дэе, измененной, за плечами которой осталось два тысячелетия, было тяжело.
– Кто ты? – просто спросила она.
– Когда истории богов становятся известны людям, они перестают быть богами.
Дэя запрокинула голову и расхохоталась.
– Что ты, – в её словах звучал неприкрытый сарказм, щедро сдобренный искренностью, – без тебя и твоих историй мне будет незачем жить.
– Мы снова говорим на разных языках, – он устроился рядом, лишь коснувшись её руки кончиками пальцев, как она ощутила смертельный холод, обволакивающий горло стальной петлей. Дэя поняла, что не может пошевелиться – собственная сила бурлила, запертая внутри, но не могла прийти на помощь, а чужеродная проникала в каждую клеточку тела, отравляя её изнутри. – Я слишком долго терпел твои выходки, чтобы позволить продолжать в том же духе, и поверь мне, шутить я не намерен.
Она не могла даже представить, что её снова коснется грань чего-то неизведанного и непонятного, выходящего за рамки мира, в котором она родилась и жила. Дариан был чужим, как гротескный слепок потустороннего существа. Дэя была похожа на него больше, чем ей того хотелось. И столь же разительно отличалась.
Ощущение родства и бесконечной пропасти, раскинувшейся между ними, толкнуло Дэю на грань состояния бессознательного, животного страха.
– Я и не думала, что ты… – ей пришлось потрудиться, чтобы продолжить, – пришел меня развлечь. Чего ты хочешь, Дариан?
– Так-то лучше, – петля ослабла – настолько, чтобы инстинкт измененной, и собственная сила взяли верх. Она бросилась на него одним молниеносным рывком, понимая, что второй такой возможности не будет. И, разумеется, проиграла.
Будь на его месте человек или любой другой измененный, он бы умер, не сумев понять, что произошло. Сейчас пальцы Дариана сжимались на шее Дэи – мягко, практически не удерживая – ему не нужно было применять физическую силу, чтобы остановить её. В тело будто вонзались сотни ледяных игл, внутри становясь раскаленными.
– Я подумал о том, что неплохо было бы исполнить твою мечту, – он улыбался, но синие глаза оставались безразличными. Дэя всегда поражалась тому, как столь яркий, насыщенный цветом жизни оттенок, может сиять неживым холодом льда, – нужно, чтобы мир узнал о том, что меня больше нет.
От неожиданности она замерла. Дариан всегда умел удивлять, но сейчас Дэя понимала, что его тайнам нет конца и края.
– О том, что я жив, будем знать только мы. Я советую тебе вспоминать обо мне всякий раз, когда ты соберешься кроить мир под себя. Измененные не должны выйти из тени, и это я доверяю тебе. Я никогда не оставлю тебя в покое. Если ты не справишься, я найду тебя и мальчишку, который сейчас без сознания за соседней дверью. Всякий, кто узнает о нашей договоренности, умрет. Мы ведь договорились, Ниайре?
Прикосновение прохладных пальцев к щеке в почти ласковом жесте заставило её вздрогнуть, в то время как запертое внутри неё существо неосознанно потянулось за ним в слепой жажде продолжения. Только сейчас она вспомнила о Натане, который даже не успел выйти, когда Дариан шагнул за порог. Она не думала, что ему удастся пережить визит Прародителя. Осознание того, что Натан жив, отозвалось неожиданной радостью. И удивлением – не меньшим, чем предложение Дариана.
– Трудно быть Богом в мире, где Дьяволица слабее? Хочешь, чтобы я «убила» тебя? – обретя, наконец, дар речи, прошептала она. Губы тронула слабая улыбка. Дариан нуждался в ней. Несмотря на то, что её выбор лежал в пропасти согласиться или умереть, предварительно потеряв все, он был как никогда зависим от её решения.
Он не ответил, отступая на несколько шагов. Напряжение ослабло, Дэя больше не чувствовала могущества неизведанной силы, лишь равного себе.
– Тысячелетие без меня, – улыбнулся он, – я давно не делал тебе подарков. Потом я вернусь. Этих лет ты не заметишь, они пролетят, как один миг.
– Что, если я не захочу твоего возвращения? – вскинув голову, Дэя спокойно встретила его взгляд. Она понимала, что лжет сама себе. Большинство его портретов, нарисованных кровью неугодных ей измененных или просто попавших под горячую руку людей, Дэя рвала практически сразу. Остальные сжигала, собственноручно швыряя в высокий костер и подставляя руки пламени, чувствуя, как оно лижет кожу. Ожоги заживали мгновенно, но легче не становилось. Пожалуй, это было единственное из безумств, в котором Натану не было места.
Казалось, он может читать её мысли, потому что Дариан перехватил её руки и, повернув ладонями вверх, коснулся губами сначала одной, а затем второй – нежно, будто они были любовниками, расстающимися на долгие годы.
– Но как мне заставить мир поверить в то, что тебя больше нет? Что я смогла…
Он не позволил ей договорить, снова смотрел холодно и отстраненно.
– Не сомневаюсь в твоих талантах, – резкий хлесткий ответ, будто мужчина, который сейчас целовал руки, был придуман ей самой, – увидимся через тысячу лет.
Дэя смотрела на закрывшуюся за ним дверь, как если бы все произошедшее было сном. Потом перешагнула через тело служанки – открытого проявления силы Дариана женщина не пережила – и направилась в соседнюю комнату. Свечи погасли, но в темноте она видела не хуже, чем днем. В умирающем камине тлели угли, и Дэя задумчиво опустилась рядом с ним на пол. Потянулась рукой к одному из них, чтобы сжать в ладони, почувствовать, как плавится кожа, но Натан резко перехватил её запястье.
– Что произошло?
Вглядываясь в его бледное лицо, отмечая беспорядочные кровоподтеки под кожей – у него рвались сосуды, Дэя понимала, что он чудом остался жив. Дыхание было хриплым и прерывистым, но организм измененного понемногу восстанавливался. Из носа и ушей у него шла кровь, которая сейчас подсыхала на коже и воротнике. Тем не менее, именно на неё он смотрел с самым искренним участием и беспокойством. В прошлом жестокий убийца, двухсотлетний измененный, он выбрал её в качестве смысла своей жизни. Как когда-то она – Дариана.
Это ударило больнее хлыста, и Дэя сама не поняла, как одним рывком опрокинула его на пол, разрывая воротник и впиваясь зубами в шею. Он не успел даже ничего подумать, стремительно слабея, пока она пила его жизнь. Остановилась, когда услышала, как затихает пульс.
– Не смей, – прошипела она, – не смей… смотреть на меня так. Никогда! Слышишь?! – она встряхнула его несколько раз – хрупкая женщина мужчину, который был выше её на две головы. Вряд ли Натан сейчас слышал её, его сердце уже начинало пропускать удары.
Дэя одним движением разорвала собственное запястье, рывком дернула его за волосы: на губы упало всего лишь несколько капель крови, рана затянулась мгновенно. Но и этого было достаточно, чтобы он немного пришел в себя. Ей пришлось терзать собственную руку несколько раз, пока Натан не набросился на неё, опрокидывая на спину и разрывая на ней платье. Кровь измененного способна свести с ума, возбуждая желание, кровь Древней не только дарила силы и жизнь, она становилась своего рода источником, к которому хотелось припадать снова и снова.
В ту ночь Дэя позволила ему многое, они разнесли дом, утоляя жажду боли, терзая друг друга и даря сумасшедшее, ни с чем не сравнимое наслаждение. Лишь насытившись окончательно, проваливаясь в некое подобие полузабытья, она ответила на его вопрос.
– Дариана. Больше. Нет. Я не знаю… что с этим делать.
Несмотря на предупреждение, Натан стал единственным, кому она рассказала о странной просьбе Дариана. Собственная репутация помогла легко справиться с задачей, возложенной на неё. Когда измененные окончательно уверились в том, что Легенда мертва, для их расы началась новая эпоха. Эпоха абсолютной власти Дэи.
С таких позиций она быстро поняла расчет Дариана. Ей досталась роль Мирового Зла. Всякий мало-мальски просвещённый посылал на её голову такие проклятия, от которых она должна была самолично нанизаться на вертел и поджариться на медленном огне. Дэю это интересовало мало, а вот реальные заговоры – вполне. Их стало ещё больше, особенно первые полсотни лет, несмотря на то, что показательные казни были весьма эффектными.
Не совались разве что те, кто был знаком лично, и у них хватало мозгов рассказывать о ней своим потомкам. Все это временами раздражало, временами развлекало, но основной мыслью Дэи, не покидавшей её с момента последней беседы с Дарианом, стала идея реального убийства. Осознав его истинное могущество, она могла лишь догадываться, что придет ему в голову в дальнейшем. В мире у Дариана не было достойных противников.
Хасана разыскать не удалось, о нем не было даже никаких слухов, но Дэя не спешила списывать его со счетов. Измененный оказался умным и хитрым, как она и рассчитывала, сумел обуздать свой темперамент и уйти в тень. Оставался шанс, что Дариан до сих пор не догадывался о его существовании, и это давало ей фору.
Натан не постоянно находился рядом, но отношения с ним ничем не напоминали те, что были с другими раньше. Страсть, надрыв, ярость, жестокость, но никогда – равнодушие. Несмотря на постоянные исчезновения – иногда на полстолетия, иногда на несколько месяцев, когда Натан был ей нужен, он неизменно оказывался поблизости.
Он стал не просто любовником, но и верным спутником и плечом, на которое она всегда могла опереться. Сеть его шпионов раскинулась по всему миру. Теперь уже Дэе не приходилось думать о том, где и когда может случиться следующая досадная неприятность в виде спонтанного бунта, готовящегося заговора, или же массовой кровавой расправы на людьми утратившего разум измененного. Предупреждать неприятности стало гораздо легче, а главное – не нужно было тратить время на их последствия.
Стараниями Натана к ней попала молоденькая измененная, которая была в положении. Дэя не проводила опытов над женщинами, которые понесли, но о случаях их изменения знала. Чаще всего они умирали, или же случались выкидыши, но никогда раньше измененным не удавалось разрешиться от бремени. Девчонке, которую привел Натан, Дэя обеспечила королевские условия, и та спустя пару месяцев вполне благополучно родила мальчика. Молока у измененной не было, но первые месяцы жизни ребенок требовал исключительно крови. Он рос, как человек, разве что его умственное развитие на несколько лет опережало сверстников. Мальчик мог гулять под солнцем, и с каждым годом крови ему требовалось все меньше. Чуть позже он спокойно смог обходиться совсем без нее, сначала неделю, затем две, а после и весь месяц.
Дэя догадывалась, что мальчишка, его кровь, со временем откроет для неё не только тайны происхождения расы измененных, но и возможность развития всякого рода исследований. Её надеждам не суждено было оправдаться: информация о ребенке дошла до «мертвой» Легенды. В письме, которое ей принесли, был жесткий приказ: «Доставь его ко мне». Она знала, что не может отказаться, но отдать юношу в руки Дариана – это было уже слишком.
В ночь перед принятием решения Натан играл на флейте – с некоторых пор он серьезно увлекся музыкой и даже писал её сам. Инструменты, к которым он охладевал, Натан выбрасывал, а к новым относился с трепетным благоговением. Сама Дэя рисовала ритуал древнего жертвоприношения кровью человека, который принес письмо. Разумеется, он не имел никакого отношения к Дариану, даже не подозревал о том, кто он такой, но ей хотелось убивать. Остановиться она не могла.
– Почему бы тебе не отправить мальчика… частями? – поинтересовался Натан, лишь на мгновение прервав игру, и после возвращаясь к ней, как ни в чем не бывало. Дэя даже не взглянула в его сторону, ничем не выдав себя, только очередной кровавый штрих вышел неровным, а человек слабо застонал, когда кисть грубо коснулась открытой раны.
«Потому что у меня есть ты», – подумала она и поспешно прогнала эту мысль.
– Ты знаешь, почему, – небрежно отозвалась Дэя, – ещё не время для войны. Оно придет. Позже.
Одна идея у неё все-таки была, и она вытянула из памяти мальчишки все, что касалось его прошлого, поставила серьезный блок, вскрыть который мог только Дариан. Натан лично отвез его и бросил в Восточной Европе, а по возвращении занялся предателем, который сам точно не смог сказать, на кого работал.
В ответном письме Дариану Дэя написала: «Ищи его сам». Потеря была досадной, но она не умела долго переживать, тем более что в будущем предстояло кое-что весьма интересное.
У неё давно возникла идея, основанная на возможности вливания измененным собственной крови. Она не знала, что из этого выйдет, но предполагала, что кровь Древней способна сделать любого сильнее и ускорить его развитие. Больше того, теперь рядом был тот, с кем Дэя хотела делиться своей кровью совершенно безвозмездно. Натан.
Мысли о том, что когда-то стала для Дариана такой же подопытной, она отмела, как нечто незначительное. Ей необходимо подготовиться к следующей встрече и, если она хотела выжить, начинать нужно было уже сейчас. К тому времени Натан взял себе звучную фамилию Штольц, развлекался показательно, записывал свои похождения в дневник и периодически снабжал Орден интересными подробностями жизни измененного. Идею эксперимента он воспринял с энтузиазмом – как, впрочем, и любое предложение Дэи.
Теория «древней крови» подтвердилась на практике. Каждое вливание давало кратковременный эффект явного прироста сил и способностей. На исходе первого тысячелетия Натан опережал свой возраст уже на пятьсот лет. Вытянуть его до своего уровня Дэя не рассчитывала, но к моменту встречи с Дарианом сравнять силы Штольца с Хасаном – вполне возможно.
Со временем ревность Натана к её любовникам перешла на другой уровень. Если раньше он издевался над ними долго и со вкусом, то сейчас у них были все шансы отделаться оторванной головой. Первая их серьезная ссора началась с очередного бунта, зачинщиком которого оказался… сам Штольц. В такую ярость Дэя не приходила давно, и в результате Натан оказался погребенным под толщей земли в каменном гробу, опутанный вымоченными в ядовитом растворе веревками и цепях. Перед погребением она разгромила им несколько комнат в доме. Лишь по какому-то странному недоразумению остановилась за мгновение до того, как вырвать Натану горло.
Спустя полвека он снова появился в её жизни, и они отметили воссоединение бурным сексом, как ни в чем не бывало. Это внесло нечто новое в их отношения. Слепое поклонение и равнодушное дозволение сменилось обоюдным надрывом на грани яростной жестокости и дикой, полубезумной страсти. Чем дальше, тем больше она убеждалась в том, что не может относиться к нему, как к чему-то проходящему. Тогда Дэя начала отдалять Натана от себя всеми возможными способами – вышвыривая из собственной жизни, заставляя ревновать, намеренно причиняя боль и унижая очевидным превосходством.
Ничего не помогало. Разругавшись вхлам, до разбитых стен и порушенной мебели, до мгновенно срастающихся переломов и крови, пропитывающей простыни, ковры и гобелены, они встречались, чтобы повторить все снова. Она видела, как Натан сходит с ума – временами от скуки, временами от её намеренной жестокости, но не делала ничего, чтобы помочь ему этого избежать. Дэя знала, что у неё всего один шаг до полного краха своей бесконечной неуязвимости, и не хотела повторять печальный опыт с Ияром, не хотела вручать Дариану оружие против себя самой.
Чувство.
Чувство, которое выжигало Натана изнутри, и которого ему так не хватало в ответ.
Орудие пытки Дэя намеренно выбрала самое жестокое. Единственный, к кому она никогда не была безразлична – Дариан, и Натан прекрасно это знал. Снова и снова она возводила свою ненависть-одержимость к нему в абсолют, рисовала его портреты и разбрасывала везде, где могла, чтобы показать свое неравнодушие.
О да, ей удавалось причинять Натану боль, вполне.
– Ты помешалась на своем Дариане, – бросил он ей в лицо во время очередной ссоры, прекрасно зная, что только что щелчком пальцев отправил зажженную спичку в пороховой погреб, – что ты будешь делать, когда он все-таки сдохнет?!
– Я позову тебя, если понадобишься, – бросила Дэя, указав ему на дверь, как псу или лакею.
После этого они не виделись больше восьмидесяти лет. Самая долгая разлука за все время. Она так и не сделала первый шаг, несмотря на то, что каждый год вдали от Натана тянулся, как вся предыдущая вечность. То ли время перед грядущим возвращением Дариана замедлилось, то ли техногенная цивилизация действовала на неё таким образом, но она снова откровенно скучала. Все её умения казались бесполезными: науки, искусство, знания. Опостылели даже танцы.
Дэя нашла себе новое развлечение, в кои-то веки не убивая, а расшифровывая рукописи, которых активно развивающаяся археология представляла бесчисленное множество. Часть из них она просто забирала себе, не считая нужным делиться с человечеством знаниями, к которым оно не было готово. Создавалось ощущение, что она не хотела отпускать прошлое, но Дэя знала, что прошлое неразрывно связано с настоящим и будущим. Что однажды настанет момент, когда вся кладезь информации личных архивов ей пригодится. Когда люди так усиленно копошились на обломках старых цивилизаций, для неё не составляло труда, не афишируя свой интерес, получить доступ к тайнам, ранее сокрытым под многотысячелетним покровом времен.
В начале двадцатого века Тома Дюпон, успешно маскирующий отряд орденцев под команду археологов, наткнулся на город «смертоносного металла». Цивилизация под цивилизацией была обнаружена на Крите. Древний город с неиссякаемым источником оружия против измененных. Металл, запертый под землей на долгие тысячелетия, обладал загадочными свойствами. Он защищал любого человека от внушения. Попадая в кровь измененного, вызывал сильнейшее отравление. Впоследствии он получил название «серебро измененных», потому что внешне был практически неотличим от безобидного драгоценного металла людей.
Работу над проектом начинал истинный ученый Бертран Ламбер, загоревшийся идеей после путешествия по Мальте и погибший при невыясненных обстоятельствах. Как и большинство людей увлеченных, он был помешан на шифрах и загадках, не имеющих ничего общего с логикой, доступной большинству. В письмах, которые он пересылал дочери, разобраться не сумела даже сама Дэя.
Тогда она попросила Изабель заняться делом на месте. Девочка подавала большие надежды, и могла пригодиться в дальнейшем, на саму же Дэю она смотрела как на возвышенный идеал и образец для подражания. Пока что без лести и задних мыслей со временем переиграть, что Дэе, определенно, нравилось.
Разочароваться в Изабель ей так и не довелось: измененная погибла на раскопках под Ираклионом, вместе со своими помощниками. Узнав об этом, Дэя была в такой ярости, что вышвырнула гонца прямо в окно, сорвав раму. Вложить такое оружие в руки фанатиков мог лишь Дариан, и вместе с находкой Дюпона Орден получил серьезное преимущество, сделав огромный шаг вперед. В тот день она впервые за долгое время снова вспомнила слова, сказанные им в продуваемом всеми ветрами домике в Румынии: «Я советую тебе вспоминать обо мне всякий раз, когда ты соберешься кроить мир под себя». В такие моменты Дэя сомневалась в том, что её планы жизнеспособны и что Дариан позволит ей сделать хотя бы шаг в сторону от того, что задумал сам.
Тем не менее, отказываться от своего намерения она не стала. Вложив оружие против измененных в руки людей, Дариан навел на мысль и её саму. Раздобыть кинжал из металла, способного притормозить его древнее сердце, Дэе труда не составило. Оставалось лишь найти способ вонзить его по самую рукоять и, желательно, им же вырезать сердце. Предстоящее убийство обретало конкретные черты.
Новая эпоха открывала новые перспективы. Заговорили о вирусном происхождении расы измененных. Дэя, стоявшая у истоков исследования крови своих потомков, напряженно следила за всем, что происходило в лабораториях. Все указывало именно на вирус, но ей такое решение казалось слишком легким. Оно лежало на поверхности, в случае с Дарианом очевидное оказывалось явной фальшивкой. Больше того, если обычные вирусы убивали людей, нечто в крови измененных наоборот делало их сильнее и выносливее.
Было разработано «лекарство», которое поворачивало изменение вспять. Последствия оказались плачевными. Измененные становились людьми, но у них отказывал иммунитет, и умирали они от любой самой безобидной болезни. Все исследования ни к чему не приводили, не помогала даже кровь чувствующих.
Чувствующие… о, она не сомневалась, что эти зверюшки были в планах Дариана задолго до того, как сама Дэя проснулась измененной. Само название расы пошло от креольского «santi» – чувствовать, и возникло не просто так. По природе эти существа представляли собой нечто среднее между человеком и измененным. В семнадцатом веке на Гаити измененный так увлекся сексапильной креолкой, что решил сделать её себе подобной. Девушка не умерла, но и не изменилась, переродившись в нечто принципиально новое. Ей не нужна была кровь, её сводила с ума энергетика, прикосновение к которой было истинным наслаждением. Больше того – она обладала даром чувствовать все энергии мира и людей.
Чувствующих было в разы меньше, нежели чем измененных: они появлялись крайне редко. Что же касается естественного пути, то чаще всего беременность убивала и чувствующую, и её ребенка. Они были и остались диковинками, особенно те, кому удавалось передавать и возвеличивать свою силу из поколения в поколение. Чтобы выжить, им приходилось держаться обособленно и свято хранить тайну своего происхождения. Их кровь тоже оказалась бесполезной в загадке, которая терзала Дэю со дня своего перерождения. В очередной раз ей пришлось признать поражение и смириться с ним.
В двадцатом веке мир менялся неумолимо и стремительно, грядущая встреча приближалась с каждым днем. Именно в те годы Дэя осознала, что ступила на скользкий путь невозврата, что точка отсчета пройдена. Кому как не ей было знать, что десятилетия до встречи с Дарианом пролетят столь же незаметно, как отведенная им всем призрачная вечность.

...

Кэродайн: 06.03.14 13:18

Ксю, Марина, - привет
Значит, уже на следующий день запись появилась, а о Мелани ни слова пока
Но история прошлого, отношения Натана и Дэи, ее планы было очень интересно читать. И - о, кто же появился снова! - Дариан да с каким предложением. Кажется, решил взять отпуск на ближайшую тысячу лет Решил дать попробовать Дэи побывать в его роли? или снова стало нестерпимо (в умножении на сотню) скучно?.. ох, тайнами только говорит
Натан и Дэя. Да, очень необычная, очень страстная и кровожадная парочка Кровь и секс, и нескончаемое время, которое для Дэи теперь, наверное, стало синонимом скуки.
И про Орден, и про исследования еще узнали, удивили Чувствующие Необычно! Мне понравилось
А вот и про кинжальчик, видать, который ей Хасан принес Что ж, близится глобальная встреча...

Девчат, спасибо за интересное продолжение! Жду, что дальше будет. Очень хочется узнать, как там Мел выкрутилась

...

Meldenbert: 06.03.14 17:52

Энн, приветик, дорогая!!!


Да тут она, тут, никуда не делась *шепотом, уворачиваясь от катапульты "антиспойлер"*


Да, с Дарианом скучно не бывает никому. Вечно что-нибудь придумывает, загадочное, как сама Бесконечность, а расхлебывают остальные.


Точнее про них и не скажешь! У Дэи появилась цель: уничтожить Дариана. Правда, сама она не до конца осознала, что всерьез собралась это сделать...


Чувствующие - отдельная тема. Про них будет в Палаче, да и Риган с ними тесную дружбу водил. А точнее, с одной из них...
Спасибо!


Кинжальчик ей Хасан принес похожий, но уже для другого...


Анют, тебе спасибо за чудесный отзыв!!! В следующей записи будет о Мел... И не только.

...

Ersh: 06.03.14 18:15

Марина, Ксеня! Приветы!

Глава весьма непростая, как и все, что касается жизни Дэи.
Непростые отношения с Натаном - он явно привнес в жизнь Древней изюминку, одним своим присутствием избавил ее от скуки. Может, он в какой-то степени был игрушкой, но она ведь хотела сделать его почти равным себе, что уже говорит о ее особом отношении к этому человеку. Развлечения у этой парочки не для слабонервных, хотя и веет вычурностью и пафосом (рисование кровью, например) Но вычурность есть развлечение скучающей аристократии, а Древние и есть аристократы в мире измененных.
Любопытно, что Авелин не первая измененная, родившаяся таковой. Были еще.. другие. Вот мальчик, к примеру...
Также порадовали отсылки к "Бастарду" Сразу живо вспомнилась история археологических раскопок и последствия этого.
Все еще неясно, кто же такой на самом деле этот Дариан. Кто он, откуда взялся? Почему такой? Почему Дэя у него - первая? Кстати, простите забывчивость, а где-то были сцены, где Дариан пьет кровь? Может, он сам и не "измененный" вовсе? А что-то еще... другое... неклассифицируемое О, это было бы интересно!
Мутный он чувак и мутные у него цели. Его постоянные игры... вопросов слишком много, а ответов никаких
Боковая ветка от расы - чувствующие - также весьма любопытна. Я сразу заинтересовалась ими, даже больше, чем самими измененными, если честно
В общем, буду как всегда ждуть продолжения и переваривать информацию))

з.ы. да, я не волнуюсь о судьбе Мелани) Ибо только Джордж Мартин убивает главных героев в середине книги))

Кстати, запись идет от третьего лица, отстраненно протоколируя похождения Дэи, не проводя их ни через восприятие Мел, ни через рефлексию самой Дэи.
Интересно...

Спасибо за главу!!

...

Meldenbert: 06.03.14 18:43

Лена, приветик!!!!


Она часто кровью рисовала. Было у неё такое маленькое хобби... скучающей аристократки, гм. А Натан - это вообще сплошной эпатаж. Ох, если о нем писать все, получится многотомник.


Мальчик был первым, да. И не последнюю роль сыграл в мире "Нулевого фактора". Рады, что ты заметила.


О да! Поэтому я тыкала пальцем в Изабель и говорила: "Запомни её!"


В целом и общем... ты угадала.


Все постепенно сойдется в одной точке. Правда до этого ещё далеко...


Здорово! Значит, интересно будет читать "Палача" и не только.


Да чего о ней волноваться... она вон и сама уже... успокоилась.


Открою секрет, стенографистка по-прежнему та же самая.





Тебе спасибо за отзыв!!!!

...

Meldenbert: 06.03.14 18:45

...

...

Ersh: 06.03.14 19:04

от излишества эпатажа иногда головка бобо) Может и к лучшему что здесь вы его подаете дозированно

дя

дада! а я вспомнила!

он инпланетянин?
или лемуриец какой-то?
или ктулха?

ага, я уж пробежалась глазом по предыдущему твоему ответу и Палача буду ждати)

ой да ладно, все понимаю что она живее всех живых)

вот это и не секрет вовсе))

...

Meldenbert: 06.03.14 19:21

Я тебе больше скажу, от излишка эпатажа иногда головка бобо даже у Натана (когда Дэя гневалась).




Ни первое, ни второе, ни третье. )))
Узнаем все постепенно. Тайной мы его происхождение точно не оставим. Это было бы слишком жосско... Хотя...

...

Lilian Day: 06.03.14 19:26

Лена, а кто такой лемуриец???

...

Dizel: 06.03.14 20:00

Привет девушки
Натан прямо мужское продолжение Дэи, только он любил её, вернее сказать не боялся впускать в себя это чувства, для него многое было проще. Я думаю, после Ияра, он именно тот кто заставлял её жить, чувствовать, испытывать эмоции. Дариан хоть и был частью её жизнь, но всё же скорее его способности будоражили сущность Древней, а он сам уже давно стал разочарование, от которого хотелось избавится и не вспоминать, но если в начале его просто можно было забыть, то после первого урока с Ияром, возникло желание отомстить, испортить жизнь, хоть как-то отплатить за то что он сделал.
После появление Натана, думаю в какой-то момент она начала понимать, что может отказать от мести и от Дариана в целом ради него, чтобы просто быть, любить. да, у них своеобразная любовь, но и она не простые люди, так что тут остаётся только принять такую форму чувств.
Дэя не желала зависимости ни от кого, ни от Дариана, ни от Натана и чувств к нему, понятие свободы стало для неё идеей фикс, ей нужно было стать свободной не только от обычных условностей, но и от тех кто хоть как-то мог на неё повлиять. А ведь она всегда была в клетке и она понимала это, то о чём говорила светловолосая северянка так и не случилось с ней, не смогла она просто быть свободной. Наверно, потому что она многое испытала, Дэя ведь сломана и не просто, а настолько сильно искорёжена ударами судьбы, что совершенно не понятно как она находит в себе силы жить и ведь не простую человеческую жизнь прожить, а тысячелетия. Возможно если бы она нашла в себе силы отпустить всё и Дариана, и потери что её преследовали и попытается просто жить ради кого-то, то может быть она стала свободной, но позволил бы Дариан ей просто жить, не вмешиваясь. Я не уверенна, что он бы смог её отпустить.

Мне иногда кажется, что всё что делает Дариан это его попытка не сойти сума, просто с каждой главой я всё больше нахожу сходство в Дэи и Дариане, они до странного похожи. Вот Натан не смотря на свои специфические наклонности всё-таки гораздо более нормален, понятен и логичен, чем они.
Если Дэя ещё стояла на перепутье, её удерживал Натан, не погибни он то вполне возможно, она бы поменяла приоритеты и послала бы Дариана и его игры куда подальше, думаю именно это было одной из причин убийства спутника Дэи, ну, конечно, она не выполняла его поручения, но вряд ли когда-нибудь Дариан ожидал, что она будет на коротком поводке.
Их взаимоотношения напоминают лабиринте без выхода, ты априори в проиграше и шанса найти выходя нет.
Спасибо за продолжение

...

mistriss: 06.03.14 21:04

Девочки, дорогие, Марин, Ксю, привет Вам большой!!!!

Спасибо за такую насыщенную и информативную главу. Много чего открылось нового, есть над чем подумать, и "Хроники" зацепились тут, целостность картинки замечательная.

А Мелани то продолжает писать дневничок, значитта все норм

Отношения Натана и Дэи это просто что-то с чем-то, я Вам скажу. Их разборки, страстные примирения и вновь разборки. Закапывание в каменном гробу, мамадорогаяужаскакой Но с ним она жила, действительно жила и скучно ей не было, это уж точно.

Скажу Вам так, не смотря на то, что Натан псих, и крыши у него как таковой нет, он мне нравиться. Именно образ вырисовывается шикарный, и уже сносит крышу читателю (мне так точно ), цепляет, равнодушным не оставляет. Хочется о нем по-больше почитать))

Вот оказывается, что до Авелин был еще один подобный измененный. Мы еще услышим об этом мальчике или нет, интересно что с ним сталось... Чувствующие тоже вот появились, интересные фрукты такие =)

Дариан, ну... ну, мудак, ну, что еще о нем можно сказать. Он ведет только одному ему понятную игру, а ответы получим мы еще не скоро. Так что тут я даже не зарекаюсь, замолкаю и терпеливо ожидаю того что будет дальше

Девочки, спасибо как всегда, за интересное продолжение

...