Окна

Алиса взглянула на часы, отец наверное еще не пришел, он в последнее время всегда задерживается на работе. Хотя когда он пришел в последний раз, ей показалось, что от него пахло женскими духами. Девушка невольно нахмурилась, ни надо им никакой бабы, им и вдвоем неплохо. Зайдя в квартиру, крикнула с порога:
- Пап, ты дома??- никто не отозвался и стянув с себя кроссовки, Алиса сразу прошла к себе.
Налив чай в чашку, она врубила комп и увидев в скайпе зеленый аккаунт подруги, нажала вызов.
- Ленка привет, я нашла работу! Прикинь. - поделилась она с московской подругой. - В автосервисе, буду мойщицей или как там это правильно.
- Вот скажи мне, Лиска, на фига тебе такая работа? Что ты там будешь делать светить попой? У тебя же отец зарабатывает достаточно, мужики же в такие места приходят специально на молоденьких мойщиц поглазеть и пощупать.
- Да ну тебя Ленка, я же не в купальнике работать буду. Ты фильмов насмотрелась.
- А тыв этом так уверена, я вообще не понимаю зачем тебе работа и твой политех, доучилась бы в меде и папа бы тебя устроил.
- Да не хочу я чтобы меня кто-то устроил и в мед я не хочу. Ладно Лен мне пора, я договорилась с однокурсниками погулять, - соврала она, так как ее настроение резко испортилось. То что подруга не поддерживала ее идею, казалось сродни предательству.

Дома Лидия выгружали продукты из бумажного пакета, на котором лозунг гласил «Берегите природу». Часть продуктов она убрала в холодильник, а крупы и сладости - на верхнюю полку кухонного шкафа. Параллельно достала мясо из морозилки и поставила в микроволновку на опцию «разморозить». Лида хотела приготовить мужу отбивные, и была рада, что сегодня пятница. Отработав полдня за оставшееся время можно много дел переделать по дому. Разобрав все продукты, Лидия поняла, что забыла купить хлеб. Толя сказал, что придет поздно, и глубоко вздохнув, Лида решила вернуться в магазин, а заодно прогуляться. На свежем воздухе всегда думается и дышится легче. Остановив микроволновку, женщина снова накинула пальто и вышла из дома.

У лифта Лида встретила соседку.
- Здравствуйте, Елена, - поздоровалась она с девушкой и холодно посмотрела на ту,- Ни к мужу ли моему спешите?
Елена была соперницей Лиды. Той, к кому захаживал Толя. Лидия хотела надеяться, что он не приводил ее к ним домой, в их постель. Ей было достаточно, что она видела ее каждый день. Лидии казалось, что она слышит перешептывание соседей за спиной. Конечно, все знали, что муж ее ей изменял, с их же соседкой. Как же ей было стыдно. Руки сжались в кулаки, но Лидия не позволила больше сказать ей грубости. Она просто молча вошла в лифт, вслед за разлучницей и ждала, когда он спуститься вниз.


Настроение испортилось в конец. Муж "задерживался" на работе, наверное ждет где-то в ресторане почтальоншу свою. Раздраженной Лидия вышла из лифта, как только двери открылись. И снова встреча, к которой Лидия оказалась не готова. На первом этаже она увидела Сергея.

Она не раз представляла их встречу, и каждый раз опасалась этой встречи.

Когда-нибудь это должно было случиться, и они должны были встретиться с Сергеем. Не могла она постоянно прятаться в своей квартире или сбегать как какая-то школьница.
- Здравствуй, - тихо проговорила Лидия и посмотрела на мужчину.

Эти его постоянные почесывания и потирания различных частей тела нервировали Таю до безумия. Хотелось подойти к Герману и предложить помыться. Ну, не может человек соблюдающий гигиену так чесаться. Но Тая лишь молча наблюдала за молодым человеком, не считая себя вправе делать ему замечания, тем более по поводу гигиены. Да и не пахло вроде бы от него никогда.

В Василия Сергеевича девушка влюбилась сразу, не как в мужчину своей мечты, а как в замечательного, добрейшей души человека. Очень часто ей хотелось чтобы в ее жизни был такой же дедушка, как у Германа. И то, что Герман совершенно не ценит своего деда, было видно и от этого очень обидно и за самого Василия Сергеевича и за себя. Тая завидовала Герману. Очень сильно.

- Ну, что же ему неймется то? - прошептала девушка, прикладывая ледяные ладони к горящим щекам.
- Герман, а ты из любопытства интересуешься или решил наконец-то поработать? - Она знала, что этот вопрос ей еще аукнется, но промолчать не могла. И даже если Василий Сергеевич уже знает о ее работе, это не дает право Герману, над ней издеваться.
Она вышла из ванной в коридоре просверлив Германа злобным взглядом, по крайней мере ей так показалось, а зайдя в кухню она от чистого сердца улыбнулась Чудинову старшему.

- Мне было не холодно, да и солнышко сегодня появилось, -взяв нож, Тая занялась нарезкой колбасы. - Но если вы выйти собираетесь, то лучше оденьтесь по теплее, ветер все же холодный дует, не дай бог заболеете. - Бутерброды так поедите или погреть?

Герман потер щеку, не понимая, зачем дед тратит его время на эти разговоры. Парень просто кивнул, потому, что дед ждет хоть какой-то реакции в ответ.

Гера посмотрел на стопку листов. Его реальность поделилась на две части. В одной он был рад, что старик идет работать, следовательно, появятся лишние деньги. Во второй же, Герман чувствовал себя полным козлом. Это он, Гера, должен помогать деду, а не трясти из старика последние деньги!
- Делай, как знаешь, дед.


- А ты где бываешь-то, что бабла срубить можно?


Герман, хмуро глянул на деда. Встав, Гера поднял чашку с чаем и посмотрел на парочку:
- Можешь не отвечать, ухажер-то твой недоволен. Я к себе.
Не оглядываясь, Герман побрел в свою спальню. Там он поставил чашку на стол, а сам снова лег, теперь уже укутавшись в одеяло. Герман начинал замерзать всё сильнее.


Ушел до завтра. Деда не бей сильно. Всем доброй ночи!

Лифт ехал с последнего этажа. Нетерпеливо переступая, Сергей то и дело читал объявления и рекламу, развешенную на доске объявлений. Весь процесс занимал не так уж много времени и ему снова и снова приходилось перечитывать, дабы хоть как-то скрасить ожидание. Оказывается вчера отключали холодную воду. С 8-ми до 18-00. А он и не знал. Работал. У девочки из 37 пропал котенок. А на углу Черемшанской и Копылева открылся новый салон красоты. Так, что там еще. Ах да - "Пицца на дом". А этот номерочек стоит запомнить. Вот наконец, дверь лифта открылась и из него вышла Лида. Как долго он её не видел. Полгода, год. Не важно. Она всё такая же. Красивая. Легкая. Родная.

- Здравствуй, - перехватив её взгляд на себе, не отвел глаз, смотрел прямо, в упор, - Как поживаешь? Давно надо было к тебе зайти. Но ..
Он не договорил, потому что не мог, да и она сама все понимает.
- А я тут обустраиваюсь потихоньку. Привыкаю.
Давно Морозов не чувствовал такую неловкость. Хотел обнять, вдохнуть ее запах, почувствовать её ладошки на своей груди. Но не мог. Мешала гордость и понимание, что такого от него не ждут. Она сделала свой выбор. И он был сделан не в его пользу. Переложив пакет в другую руку, попробовал улыбнуться.
- Трубы больше не протекают?

Он вспомнил, что забыл совсем про нитроглицерин. Только он ещё помогал ему, когда прихватывало. По уму-то надо бы лечь на обследование. Может к зиме и надумает...

Чудинов кивнул внуку , сосредоточенно записывая в список покупок к хлебу ещё и лекарство. Пока не забыл, написал, что часы Ирине Петровне надо отдать. Хорошие ходики у неё, ещё советского производства, качественные.

Оторвался от списка и сжал зубы, чтобы лишнего не сказать. И так уже не раз за собой замечал, что когда разговаривает или хвалит Таисию, внук хмурится и ворчит будто старик он, а не дед его. В общем, с трудом, но промолчал. На самом деле и ему было интересно, где девочка пропадает в иные дни до утра. Он же не спит, переживает, как бы не случилось чего. Ответ держать перед её родителями ему придётся. Он тепло посмотрел на вернувшуюся Таю
Дед закашлялся, пытаясь скрыть ехидный смешок. Нашла коса на камень. Поначалу Чудинов-младший не хотел никаких жильцов, но Чудинов-старший настоял. Хотя по-правде говоря, тогда внук, как часто бывало, буркнул не дослушав: "делай как знаешь" и ушёл к себе.
Вот и сейчас, поди, скроется в своей комнате. Он в двадцать два был смелее и настойчивей. Как увидал Дарью свою, так и решил, что быть им теперь вместе всегда. Починил её золотые часики и украл сердце девичье. Она тоже студенткой была, в медицинском училась...Задумался Василий Сергеевич, вспомнилась ему первая встреча с любимой, как он ухаживал за ней, признавался в любви... Грустная улыбка и боль потери слегка развеялись, когда зазвучал девичий голосок.
- Ты себе разогрей, а я и так съем. И давай, садись уже. Да расскажи, чему там у вас в институтах учат, пока чай пьём.

Никогда он руку не поднимал на внука, но сейчас ремнём пройтись по одному месту захотелось. И успокоить Таю...
- Не сердись на Германа, внученька, он слегка приболел и вредничает. - Хлебнул чаю и взял вафлю, пообещав себе купить таких же для девочки. - Видишь ли, не умеют Чудиновы болеть, совсем не умеют. Ты пей чай, пока не остыл, пей. Я пойду скоро, а ты поспи, отдохни немного.

Лида еще не до конца отошла от встречи с любовницей мужа и новый стресс заставил ее давление подскочить.

Лидия отвела глаза, и посмотрела в сторону почтовых ящиков.
- У меня все хорошо, спасибо, - сдержанно произнесла женщина и нервно перевесила сумку с одного плеча на другое, - а как ты? Я слышала ты устроился в нашу больницу? Это хорошо. Хорошие врачи всегда были на вес золота.
Услышав продолжение Лидия покачала головой.
- Я думала ты приехал продать квартиру, когда впервые увидела тебя. А потом думала, что просто поживешь пару недель и уедешь. Но это пара недель прошла, - запнулась и вопросительно посмотрела на мужчину, - почему ты решил остаться?
Пока она стояла рядом с ним, Лидия прислушивалась к себе.

- Я вижу, - она тепло улыбнулась мужчине. - Я рада, что у тебя все хорошо, Сереж, правда рада.
Жильцы продолжали ходить и выходить из подъезда и Лидия слегка напряглась, боясь что неправильно могут истолковать ее шепот с новым соседом и пойдут слухи.
- Я вот в магазин собралась, - Лида рассеяно улыбнулась и посмотрела на пакеты, что держал в руках Сергей, - забыла хлеб купить. Скоро муж должен прийти и....- снова запнулась, и опять перевесила сумку с плеча на другое плечо.
Как-то странно чувствовала себя Лидия. Неловко. Каждый раз представляя их встречу, она всегда знала, что скажет ему, а на деле... Вот увидела и не знала что сказать. Стояла перед ним, слушала как бьется ее сердце, волнение чувствовала, но не знала, что сказать... Сумка снова перекочевала с плеча, и Лида взяла ее в руки и опустила перед собой.

Лидия покраснела, когда услышала вопрос и косо посмотрела на Сергея. Она знала что он помнил ту их ночь, и она не могла ее забыть и от этих воспоминаний покраснела еще сильнее. Она была счастлива тогда. Она думала, что была счастлива в ту ночь. Лида была рада, что тусклый свет голой лампочки в подъезде скрывал ее пунцовое лицо и стыд.
К Лиде вернулось самообладание и она спокойно ответила:
- Нет, все хорошо. Тот раз был единственным, - произнесла Лида, имея ввиду не только потоп.

Николай провозился до прихода Мишки. Сын, конечно же, не задержался. Сейчас опять сошлётся на работу и уйдёт в свою комнату. Так случалось каждый раз, когда у них случались беседы, вроде сегодняшней. Он слушал как сын разговаривает с Сашей и жалел, что затеялся с поручнями сегодня. Ведь знал каким будет Мишка. Но сколько можно ждать? Сын сам на себе не похож. Ему нужна свобода, чтобы быть счастливым. Свобода от него - Николая. И почему он только не умёр в той проклятой аварии вместо Пети. Николай закрыл лицо руками, сильно надавливая пальцами на глаза. Прошла минута или около того и он снова взял себя в руки.

- Миша! Миш, идём, помоги мне.

Мишка не задаёт вопросов, что не значит, что у него их нет или что он всем доволен. Сверлит торопливо. Николай знает, что сын хочет быстрее уйти, но старается не показывать, что его это задевает. Потому что нельзя. Он и так привязал к себе парня крепче некуда. Миша вворачивает шурупы на дальних концах, Николай - у двери. Молча.

Кивнул сыну и проводил взглядом до двери его комнаты. Тихо зашумел процессор компьютера - всё, теперь он Мишку увидит только если сам позовёт.
Николай собирает инструмент и смотрит на бетонную крошку на полу туалета. Ему туда не дотянуться.

- Саша, можно вас на минуточку? - позвал домработницу и показал очаг беспорядка.
К его удивлению из комнаты вынырнул Миша.

Ремонт. Да, конечно, он же сам и говорил, что обои уже пожелтели от времени.

- Это не страшно, - улыбнулся сыну, - поживём какое-то время в одной комнате. - Он не хочет говорить сыну, что не хочет ложиться в Петину постель. Не потому что боится, а потому что не хочет, чтобы в ней кто-то спал. Даже он сам. И Петины вещи... Покосившись на Александру, Николай постарался говорить будничным тоном. - Я думаю ты прав, лучше всего начать с вашей комнаты. Уже придумал, какой хочешь её видеть?

Проработав двенадцать лет прорабом, а потом собрав свою бригаду и работая "на себя", Николай был уверен, что им под силу любая задача. Другое дело денежный вопрос. Но раз Мишка говорит, что подзаработал, на его комнату должно хватить, а там дальше видно будет.
Николай успел окликнуть сына у двери его комнаты:

- Так ты купил мне лорноксикам?

- Я понимаю, но на первых курсах точно учат, как помощь оказать, - вздохнул по громче, - Но на нет и суда нет, - и подмигнув студентке, - Вот только клятву Гиппократа нарушать будет не стыдно? – пытаясь зацепить, спросил Игорь.

"Что ж как старичка вперёд пропускаешь" раздражённо подумал, но вышел впереди девушки.
- Так и есть, - ответил соседке Игорь и тоже пожелал удачи.

Посмотрев во след рванувшей девушке, Игорь грустно улыбнулся и тихонько запел, открывая машину:
- Где мои семнадцать лет ?
-На Большом Каретном!
Где мои семнадцать бед?
- На Большом Каретном.
А где мой черный пистолет?
- На Большом Каретном.
А где меня сегодня нет?
- На Большом Каретном.
Помнишь ли, товарищ,
этот дом?
нет, не забываешь
ты о нем!
Я скажу, что тот полжизни потерял,
кто в Большом Каретном
не бывал!

Заведя свой старенький шевроле лачетти, Игорь выехал на объездную до микрорайона Садового, в котором жили клиенты.
Уже на парковочной площадке у "дворца" он порадовался, что сделал несколько вариантов дизайна гостевых комнат, надеясь уговорить хозяев взять все.
Показывая клиентам эскизы, уделял внимание всем техническим плюсам, вносил пометками пожелания болтливой хозяйки уже для согласованного проекта.

- Если самый серьёзный вопрос только в схеме освещения, то могу подвезти готовый проект для конечного согласования вам в понедельник, Елена Николаевна, Владимир Иванович, - довольно кивая и, заканчивая встречу. - Уверен, вас предупреждал Вадим Сергеевич, что в таком случае мне как задаток платится половина? – уточнил у клиентов, уже потирая руки, представив, что он все выходные будет хорошим хозяином, как учила мама.

- Да, нас предупредил ваш начальник, но к стыду сказать - столько налички у нас не оказалось, - явно смущаясь, пробормотала хозяйка, - Если вас устроит, муж при вас тут же переведёт вам на карту. Посмотрев на Игоря, заметила, как он отрицательно трясёт головой, предложила ещё один вариант: - Или возьмите сегодня имеющиеся три тысячи, а завтра мы с вами полностью рассчитаемся? - Вы ведь можете немного подъехать завтра? А может и проект подвести, чтобы мы уже в понедельник дальше ремонтом занимались, мы бы доплатили за неудобства, - сказала с надеждой .

Ругнувшись про себя, Игорь ответил:
- Конечно же, меня устроит такой вариант, - пряча сожаление, что утро субботы прожо**илось, - Во сколько мне подвести вам проект.

- К 11 утра мы вас ждём, - провожая, сказала клиентка, - До завтра.

- Я буду, - ответил Синебрюхов, - Всего доброго.



Сев в машину, Игорь услышал звук своего голодного нутра и заведясь, пообещал ему, что скоро его точно накормят: - Заедим, быстро скупимся и быстро поедим, - погладив живот, успокаивая лёгкую боль.

Подумав, что с такой суммой ему придётся мысленно подсчитывать стоимость покупок, а это он жутко не любил.
Помянул недобрым словом сестру Татьяну: - Зараза… Вот как можно было оставить брата без средств и изображать из себя Мать Терезу, это хорошо заправляться не надо было. И пытаясь успокоится, включил тюнер и отправился в дорогу.

В супермаркете недалеко от дома было довольно многолюдно.

"Вечер пятницы"- подумал Игорь, но вспомнив про завтрашнюю работу опять почувствовал раздражение.
Правда наличие денег в кармане не давало вечеру испортится окончательно.

Неторопливо катя тележку по рядам, Игорь затаривался необходимым, мысленно уже врубая дома что-нибудь тяжёлое и, ощущая под носом аромат жареного мяса.


так всё и сделаю)
_________________

Сергею хотелось спросить, откуда она знает какой он врач. Ведь она не была его пациенткой. Он всего лишь, однажды помог ей справиться с потопом. И переступил черту. Но не жалел. Та ночь была самой лучшей в его жизни.

Вот он, тот вопрос, который задавал себе не раз. Но ответа не находил. Зачем он здесь? Почему и правда не продал эту квартиру и не купил небольшой дом? Он никогда не был мазохистом. А вся ситуация именно на это и смахивала.
- Здесь совсем рядом с работой. Да и транспортная развязка не плохая. Алисе удобно.
Сергей придумывал на ходу. Стараясь придать голосу как можно больше уверенности. Это будет официальной версией.

Он внимательно всматривался в женщину. Она опускала взгляд, не желая встречаться с ним взглядом. Она стесняется его? Боится? Жалеет о той ночи? Жалеет, что позволила ему себя ласкать и говорить те вещи? Он пытался прочитать все на ее лице, но её взгляд ускользал от его. Кто-то входил и выходил из подъезда. Лифт уже несколько раз уезжал и снова возвращался на первый этаж. Но Сергею было все равно. Он был сосредоточен на Лиде.

Напоминание о муже как ушат холодной воды вернул на землю. И он сделал шаг назад, к лифту. Нажал на кнопку, но не отвернулся. Просто стоял и смотрел. Когда лифт открылся, вошел. Обернувшись, окликнул:
- Лида. - дождавшись когда она поднимет взгляд, продолжил, - Ты ничуть не изменилась. Все такая же красивая.
Двери лифта закрылись и кабина поплыла вверх.

Верно-то это верно. Я вздохнула, перемывая посуду после завтрака. Но не правильно. Сегодня надо будет самой проследить, чтобы не сидели на сухомятке, упрямцы. Привычно перетёрла тарелки и чашки, составляя на место. И, вооружившись батареей бутылок с химией и пачкой газет, подступилась к первому окну. Нет, что ни говори, а современные средства сильно облегчают жизнь хозяйкам, вот только от старых газет я никак отказаться не могу. Знаю, что не нужно, но всё равно, кажется мне, что не растёртое газетой стекло, даже отмытое начисто, не так сверкает. Вот и вожусь, зато потом на результат посмотреть приятно. Когда окна домыты, возвращается Миша с полными пакетами всякой всячины. Продукты, лекарства, всё в перемешку. Разбираю покупки, обезбаливающее сразу отношу в спальню к Николаю... Семёновичу.


Алгоритм уборки отработан уже до автоматизма. Вытираю пыль, попутно расставляя всё по местам, пылесошу ковры, мою полы. Запустить стиральную машину тоже не долго. Мимо коридора около ванной с туалетом я хожу на цыпочках под визг дрели, стараясь не помешать. Поглядывая тем не менее одним глазом, что происходит. Блестящие поручни на стенах - смотрятся чужеродно, но на удивление неплохо, да и вообще идея похоже хорошая. Николай Семёныч просит собрать мусор, я согласно киваю и иду за тряпкой и веником.
- Конечно, Николай Семёныч. - Бетонной крошки не так и много, но если её разнести по коврам, то окажется более чем достаточно. Вся работа пойдёт насмарку. Я аккуратно выметаю и собираю мусор, домываю пол начисто. Ну вот. Провожу ладонью по новёхонькому поручню... В голову внезапно шибает сумасшедшая идея провести полевые испытания. Прикрыв за собой двери, чтобы мужчины ненароком не увидели, я пытаюсь добраться к цели упираясь руками в поручни. Руки немножко дрожат от напряжения, и, не удержавшись, я больно падаю пятой точкой на свежевымытый пол, чуть не опрокинув ведро с водой. Н-да... похоже, такие упражнения всё же не для меня. Как же он справится? Выхожу, мужчины обсуждают будущий ремонт во всей картире. Чувствую себя неловко, словно подслушала что-то сокровенное.


- Я уже выложила его вам на тумбочку. - Заканчивая уборку, оборачиваюсь на заданный вопрос, отвлекаясь от размышлений. - Вам больно? Я сейчас принесу. И воды запить? - Не дожидаясь ответа спешу на кухню за водой.

Площадка перед лифтом на восьмом этаже часто становилась местом встреч с соседями. Хотя без сегодняшней Лена предпочла бы обойтись. При виде Лидии Лена долго чувствовала себя немного неловко. Неважно, что та ничего не знала, Лена-то знала. Потом привыкла, затолкала чувство вины и неловкости поглубже, и вела себя как ни в чём не бывало. И отдавала ей должное уважение, резонно задавая вопрос: как можно изменять такой женщине? Красивой, умной, уютной. Ей же уже за сорок, а стройна, как девушка. И хозяйка отличная. Что мужикам, спрашивается, нужно, что и от таких гуляют? Но Анатолия она об этом не спрашивала, как и о многом другом. Не задавала и глупого вопроса "почему я?", хотя что он в ней нашёл, она не понимала, особенно когда видела Лидию и сравнивала себя с той, законной. Не красавица, особенно чтоб такая чтоб при виде неё сразу вставало. Кругленькая, с лишним весом и противными складочками там, где не нужно. Готовить не умеет, хотя для любовницы как раз это и не обязательно. В сексе тоже не эксперт, а довольно проста и незамысловата, порой даже неуклюжа. До девиц из порно ей как до Москвы пешком, да она туда и не пойдёт, то бишь и пытаться уметь всё то же, что и они, не собирается. Умеет быть ненавязчивой и неназойливой - ну так вряд ли в любовницы выбирают за это. Но озвучивать всё это Толе Лена не хотела. Звёзды так сошлись, что притянуло их друг к другу. Она, и ладно. Как не хотела она задавать и другие вопросы об их отношениях. Порой Лена, как почти любая женщина, была слишком наивна и даже глупа, но тут она понимала: не стоит. Ей бы и хотелось верить, что она - любовь всей его жизни, но он не может развестись с женой потому что... Но если бы мог - то обязательно! Но такой уровень незамутнённой наивности Лене был несвойственен. В принципе, и так всё понятно, так что к чему ворошить осиное гнездо?
Лена моргнула. Лидия знает? Они давненько не пересекались, и раньше даже по-соседски улыбались друг другу, так что внезапное похолодание стало неприятным сюрпризом. Откуда она?.. И что теперь делать?
Проще всего оказалось сделать вид, что она не поняла или не заметила последней фразы.
- В магазин я, - растеряно объяснила она. - Минтая захотелось поесть.

Пока лифт спускался, в кабине стояло напряжённое молчание. В голове Лены одна паническая мысль сменялась другой.
С чего Лидия взяла, что она на встречу? В таком-то виде. Лена тайком оглядела себя - старые удобные джинсы, чуть-чуть забрызганные внизу.Хотела же дома почистить, как пришла, но забыла. В руках смятый пакет... В таком виде только до ближайшего магазина и бегать.
Но откуда она всё-таки знает? Как давно? И что же ей всё-таки теперь делать? Одно дело - встречаться с чужим мужем тайком, с иллюзией, что раз никто не знает, то это и не считается. И совсем другое - нагло продолжать это делать, бесстыже глядя в глаза жены. Нет, она так не сможет, уже вон сейчас со стыда сгореть готова. Видимо, всё же пришла пора закрывать эту страницу.
Так же молча, как и Лидия, Лена вышла вслед за ней из лифта. Поздоровалась с соседом-врачом. Лидия заговор6ила с ним, и Лена быстрее вышла из подъезда, чтобы не идти плечом к плечу ещё и до магазина. Голова заболела, и на сердце стало тяжело. И от унижения и стыда, и от сожаления, что придётся расставаться с Анатолием, руша их неустойчивое, но всё же сложившееся постоянство, и, встречаясь в подъезде, лишь вежливо здороваться, больше не позволяя себе ничего лишнего.

Переводя взгляд с младшего Чудинова на старшего и обратно, Тая лишь молча прикусила губу, чувствуя неловкость от того, что нарушила и так неспокойный мир в этом доме. Герман с дедом и проводит слишком мало времени, а тут еще она влезла. Неужели не могла прийти на кухню позже, когда мужчины закончили свой разговор. Она виновато опустила голову, замечая, что нарезала колбасы намного больше чем требовалось. Чтобы занять себя чем-то и не думать о произошедшем, девушка начала прибирать со стола. Герман ушел, а им с Василием Сергеевичем так много не нужно.

- Я не хочу горячий, думала, что может вам или Герману захочется.- Тая присела на край табурета, ладонями обхватила чашку. - Сегодня нас ничему не научили, - она попыталась улыбнуться, - семинар по уголовному праву отменили не предупредив нас, поэтому мы сначала ждали преподавателя, а потом дружно отправились с столовую, там пили кофе с молоком и ели вкусные булочки с ветчиной. А затем была лекция по философии и откровенно говоря, я честно боролась со сном, но сон победил.
Тая чувствовала как ее щеки покрываются румянцем, со старостой обсуждать то, как она мило спала на лекции было забавно, а вот признаваться Василию Сергеевичу оказалось стыдно.

Тая не стала говорить, что судя по поведению Герман более все время. Не хотелось обижать Чудинова старшего, да и втягивать его в свои детские разборки совершенно не хотелось.
- Я не сержусь, не переживайте. - Она не могла сказать Василию Сергеевичу, что ужасно злиться на Германа за такое отношение к деду, что не понимает как можно в его возрасте валять дурака, а вместо того, чтобы взять ответственность за содержание семьи на себя, он вымогает деньги у старенького деда.
- Я тогда приберусь тут и в комнате чай допью, как раз и к следующему семинару немного подготовлюсь. - Тая поднялась с табурета, убрала нарезанные сыр и колбасу в холодильник, собрав пустые чашки и тарелки, поставила их в раковину и принялась мыть посуду.

Лида, конечно, понимала, что Сергей чего-то не договаривает. Да, и какой молодой девчонке понравится жить в провинции подальше от огней большого города, но ничего не сказала. Не имела она привычку лезть в чужую жизнь. Лидия покачала головой, как бы веря его словам и не оспаривая.
- У нас неплохой городок, - Лида снова улыбнулась, отчего на ее щеках появились ямочки, - ты, наверное, и сам уже знаешь.

Сергей был таким близким, но в то же время таким далеким. Она чувствовала, как он смотрит на нее и ей становилось грустно. Точно также он смотрел на нее тогда, в тот вечер - вечер, который она решила забыть. Какое-то щемящее чувство тоски поселилось глубоко внутри. И эти постоянные неловкие паузы, которые нечем было заполнить. Лида думала, что встреться она с ним, не сможет устоять. Будет вглядываться в черты его лица, касаться взглядом, но вот она встретила его.... и ей почему-то захотелось уйти. Наверное, она долго жила без него, отлучала себя от него, что просто привыкла. Когда долго обходишься без чего-то или кого-то, то со временем понимаешь, что так и должно быть. Но когда это вновь появляется, то земля начинает уходить из под ног, разрушая, то устойчивое и привычное, что так долго выстраивалось заново. Лидия не собиралась вновь совершить ошибку, и врать мужу она не хотела. Пусть он врет, но она всегда была честна, даже в тот момент, рассказывая ему об измене.
Сейчас женщина находилась в полнейшем раздрае от предыдущей встречи и этой нынешней, что никак не могла собраться. Мысли хаотично путались. Надо на свежий воздух.
Лифт остановился на первом этаже и двери разъехались в стороны. Сергей шагнул в кабинку и Лидия проводила мужчину взглядом.

Она на мгновение прикрыла глаза и прошептала "Спасибо".
Тоска стала расти, и становилось все больше, вытесняя все оставшиеся чувства. Лида грустно смотрела на Сергея, пока двери лифта не скрыли его от нее. Как же давно она не слышала приятных слов в свой адрес. Муж давно перестал обращать на нее внимание, воспринимая ее как должное, хорошо хоть ни разу именем любовницы не назвал. Лида бы не знала, что делала тогда. Ей не хватало внимания мужа.

Лидия постояла еще пару минут глядя на закрытые двери лифта и слышала, как он открылся, вверху на последнем этаже, выпуская жильца дома. Грустно улыбнувшись, Лида вышла из подъезда. В магазин она решила не ходить, чтобы снова не столкнуться с этой вертихвосткой Еленой и решила прогуляться через сквер до магазина "Свежей выпечки".

Время... Оно тянется как жевательная резинка, если не предпринимать каких-либо действий, поэтому Мишка и нагружал себя делами. Чтобы ложась спать, не маяться от бесконечных мыслей о прошлом, а сразу засыпать, надеясь, что сегодня умершие не придут. Говорят, когда близкие люди умирают, их надо отпустить. Так будет легче и им, и вам. Говорят, что все слезы, что проливаются о покойнике, собираются в сосуд, становятся вечным грузом для того, кто ушел. Миша не плакал. Практически никогда. Даже на похоронах, где был один среди знакомых и малознакомых людей, не проронил ни слезинки. Стоял, глядя на свежие могилы матери и брата, смотрел на разноцветные венки и молчал. Ему нечего было сказать им на прощание. Все, что он мог сказать, глядя им в глаза, уже не скажешь. Как хотел для них счастья и долгих лет жизни. Как любил. Как любит. Как боится и не хочет отпускать туда, где им, наверно, будет хорошо. По крайней мере, там не должно быть боли. Вся боль осталась здесь, скопилась у него в сердце, свернулась тугими кольцами змеи.
Два года прошло. Много это или мало, чтобы забыть. Не получалось, как бы он ни хотел. И не могло получится пока висит мамина одежда в шкафу, пока в комнате младшего брата лежат школьные тетрадки и учебники, машинки и роботы. И рука не поднимается их выкинуть. Глупо. Никому уже не нужны. Даже рыбок Мишка завел в память о брате. Вдруг он видит? Думал, будут успокаивать, а нет. Стоит аквариум как напоминание, тихо жужжит компрессор, вливаясь в гул компьютера, становясь ежедневным фоном.
Сейчас ему бы было шестнадцать. Когда Петр родился, Миша очень ревновал - все внимание было мелкому. А сейчас... Он бы много отдал, чтобы тот был жив. Так же задорно смеялся, гонял на велосипеде и делился с братом о симпатиях к однокласснице.
А мама... Она всегда останется мамой. Той, кто вытирал сопли клетчатым платком, водил на кружки, гордился им на выпускном. Мама - это та, кто никогда не предаст, та, кто сделает все для тебя, распускает свою жизнь как ниточку, связывая твою...
Мишка оторвался от монитора, когда понял, что совсем не думает о работе. Большая часть сделана. Остальное можно будет доделать ночью.
Захотелось есть. Время обеда. Миша вышел из комнаты, увидел папу и Александру.

- Пап, я не думал об этом. Выбор в строймагазинах большой. Можем даже в интернете выбрать по каталогу, а я съезжу - все куплю. Или доставку закажем на дом.

Миша обеспокоенно посмотрел на отца. За что ему такие мучения?
- Пап, дыши. Слышишь? Сейчас выпьешь таблетку и полегчает. Давай же. Ну.
Пока отец приходил в себя и даже согласился пообедать, Мишка думал о том, что если его не станет, то он останется совсем один. Представил, как ходит по пустой трехкомнатной квартире. Воет. Цепляется за стены. Нет. Нельзя хоронить отца. Он будет жить долго. Он будет если не счастлив, то хотя бы спокоен. А Миша... Кто знает. Может когда-нибудь он и найдет девушку, которая не побоится жить с инвалидом в одной квартире. Может быть она наполнит их дом новыми эмоциями, и придется тогда соседям снизу слышать топот маленьких ножек...
Миша встряхнул головой, разгоняя мечты. Не в его положении думать о возможном. Его настоящее здесь и сейчас - отец, сиделка и квартира на восьмом этаже.