Лорен Хендерсон "Слишком много блондинок"

 » Глава 13

А с ней и 13 глава.
Отправляемся по злачным местам ночного Лондона вместе с Сэм в интересах расследования. Эх, богема!

Глава 13
Наоми, ссутулив в ярости плечи, шагала вдоль улочки в сторону главной дороги. На ней были пуховик, собранный в талии, мешковатые джинсы и кроссовки, то есть то, что обычно носят запущенные девицы. Ее волосы, собранные на макушке, были прихвачены большой, золотой заколкой. Я догнала ее на углу.
- Я случайно услышала, о чем вы разговаривали, - сказала я, стараясь подольститься. - Лесли еще та сука, правда?
- Что ты можешь об этом знать, - поинтересовалась девица бурно, окинув меня враждебным взглядом.
- Достала меня, - ответила я, пожав плечами. - Как и всех.
- Задай ей перцу, - посоветовала мне Наоми, глядя прямо перед себой. Я надеялась, что на этом наша беседа не прекратится.
- Я встретила на ярмарке твою подругу, - решила я атаковать из фланга. - Кэт. Очень милая.
Наоми легко ускорила шаг.
- Дааа, Кэт в порядке, - сказала. В устах Наоми, должно быть, это было довольно большой похвалой. - Это моя близкая подруга, ты в курсе? - прибавила она более нормальным тоном.
С минуту я старалась придумать что-то, что не прозвучало бы очень навязчиво, но Наоми быстро вернулась к наболевшей теме.
- Она сама к нему подваливала, да? Эта сука!
- К Дереку? - спросила я.
- А ты, дурочка, думала к кому? - Наоми несомненно еще не пришла в себя. Отцепившись на минуту, я снова возобновила атаку.
- Охотно, и я так думаю. Конечно сейчас, после смерти Линды, Лесли надеется, что займет ее место.
Наоми даже не вздрогнула, когда я произнесла имя Линды.
- Нужно проучить ее, – повторила она. - Еще будет блевать.
- Как Линда? - ударила я смело. К счастью, мы шли по Хай Стрит в субботнее послеобеденное время, и поблизости не наблюдалось никакой гантели. Я отметила, что нахожусь, по крайней мере, в безопасности. Наоми встала как вкопанная.
- Я не имею с этим ничего общего, о’кей?
- Я слышала, что Линда поймала тебя с Дереком в мужской раздевалке, - сказала я невинным тоном. Глаза Наоми сузились в тесные щелочки.
- Это неправда, – зашипела она. - А Дерек - дрянь. Я пошла туда, чтобы ему это показать.
Тротуар не был так переполнен, как окрестности рынка, где нужно постоянно маневрировать в толпе. Но прохожие и так задевали нас нетерпеливо, хотя один взгляд на Наоми заставлял их удержаться от всяческих высказываний.
Выглядела она, как рассерженный питбуль, готовый вцепиться в глотку, только не столь привлекательно.
- Он не может третировать меня таким образом, – объявила она.
- Каким образом?
- Не уважать, - ответила немедленно Наоми. - Как дешевую девку, как эту глупую корову, Лесли. Уж я ей покажу. Если думает, что может его так просто забрать, то я заставлю ее изменить мнение. Скажи ей это.
Повернулась, после чего тронулась дальше, не глядя под ноги. Люди торопливо уступали ей дорогу, а я наблюдала за нею, задаваясь вопросом, не подействовал ли слишком на Дерека ее достаточно непосредственный способ выражения чувств.
Несомненно, эта девица по-прежнему его жаждала, несмотря на все сетования и претензии. И хотя Дерек страдал неизлечимым промискуитизмом, однако же любил предоставлять девушкам инициативу. Сомневаюсь, бегал ли он за кем-нибудь. Из того, что я слышала, Линда отбила Дерека у беременной женщины и с той поры удерживала его при себе зубами и когтями. Может, если бы Лесли и Наоми вступили за него в драку, победительнице и в самом деле выпала бы награда. Гонка только для сильных и настойчивых.
Вместе с Рэйчел мы добрались до клуба без четверти двенадцать, достаточно рано, чтобы нас впустили. Вечеринка и так продлится до утра, так происходит всегда, когда в игру вступает «экстази». Тем, кто в полете, необходимо иметь запас времени, прежде чем до них доберется утренний холод. В последнее время небольшие клубы в стиле Ламбет и несколько подобных, названия которых передавались тайно по кругу, производили настоящий фурор, и я не хотела тащиться на другую сторону реки только для того, чтобы поцеловать ручку двери.
Клуб имел совершенное место расположения, под железнодорожным виадуком в маленьком переулке недалеко от берега Темзы. Я припарковала автомобиль и в течение минуты стояла около него, вдыхая запахи ночи. Темноту освещала цепь оранжевых фонарей, глянцевая, как флуоресцентная бижутерия, носимая завсегдатаями Парадизиака. Мост сверкал как праздничное украшение, а шум проезжающих по нему автомобилей звучал как водопад. У входа в клуб стоял какой-то смеющийся гость. Если бы я напрягла слух, то услышала бы глубокую вибрацию басов. Это было чудесное ощущение - знать, что вечер лишь начинается, в ту пору, когда большинство людей уже спят или валяются перед телевизором.
Мое настроение исправлялось с каждой минутой. Еще в доме у Рэйчел мы стрельнули себе по малой дозе «амфи», чтобы позже не выделяться из толпы. Но мы пришли сюда не развлекаться. Нам пришлось встать в очередь у входа, переступая с ноги на ногу для разминки. Нужды в приглашении не было - клуб стоял в малоизвестном месте, поэтому владельцам не приходилось сокрушаться, что их будут тревожить приблудные туристы и хмельные любители пива.
Через минуту мы увидели Брайана, стоящего в дверях. Я помахала ему. К моему удивлению он ответил тем же.
- Как дела? - поинтересовался Брайан самым неожиданным дружественным тоном.
- Мы увидели твою афишу.
- Сегодня будет круто, - объявил он с гордостью. – Хорошенько повеселитесь,- прибавил через минуту, а точнее загремел.
Мы с Рэйчел обменялись потрясенными взглядами. Замысел с этим визитом в клуб оказался замечательным. На протяжении пяти минут парень выдал больше слов, чем на протяжении всего времени, что я его знала.
За дверью стояли очередные вышибалы и старались опасно выглядеть.
- Твоя подруга? - спросил один у Брайана. - Ты не теряешь времени, не так ли?
Второй только захихикал. Тем временем мы как раз добрались до двери.
- Что стоишь? - буркнул Брайан тому, что хихикал. - Открой девушкам двери.
Хотя второй из вышибал был похож на громилу - выглядел так, словно папаша выстрогал его из очень большой картофелины – но, тем не менее, не желал спорить с Брайаном. Молниеносно схватился за ручку и через минуту широко отворил перед нами двери.
Мы вошли в небольшую, темную прихожую, в которой увидели очередного, добротно скроенного вышибалу, беседующего с каким-то заспанным парнем в клетчатой легкой рубашке и шапке с козырьком.
- Подруга Брайана, - крикнул парень-картофелина.
Девушка за стеклянной перегородкой взяла с нас по семь фунтов. Над нею висела табличка с надписью “Вход 10 фунтов. Нельзя входить дважды”, но очевидно “Подруги Брайана” входили на специальных правах. Очередные двери отворились, как по волшебству, и мы зашли в сам клуб. Бар находился по правую сторону, рядом с удобными диванчиками и стульями, стоящими у стены. Большую часть занимал танцевальный зал, который находился точно под железнодорожной аркой. Мы проследовали в следующее помещение, где узрели отдельный, небольшой бар и платформу для диджея. Уже сейчас в середине танцевали нескольких эксгибиционистов, но большинство копили силы на потом.
В Ламбете господствовала готская атмосфера, благодаря чему я сразу почувствовала себя как дома. Все было окрашено в черное, за исключением огромной колонны, сделанной под мрамор. Разноцветные огни играли на стене и на поблескивающей одежде гостей. Доминировало серебро, золото и шотландская клетка, хотя рядом с нами сидела кучка девушек в дешевых платьях. Самая храбрая из них напялила длинные, белые перчатки и красное платье с большим декольте, которое доставало до лодыжек. Ее подруга, согласно требованиям моды, не надела ничего, кроме короткой юбки, скроенной в виде буквы A. К сожалению, девица покрылась гусиной кожей, поскольку было не так уж тепло. Бетонные стены, как и пол, казались холодными и мокрыми. После нескольких часов танцев они, наверно, разогреются, но в полночь девушке явно не хватало шерстяных носков.
Рэйчел заказала два пива, из которых каждое стоило как раз столько, что и плата за вход, после чего мы сели у стойки, ожидая, когда наполнится клуб. Пока у нас не было возможности поговорить с Брайаном, который должен был следить за наплывающим потоком гостей. Мы собирались рвануть к нему, когда уже все войдут, и у него не будет никакой работы, кроме как стоять перед дверью.
Должна признать, музыка в клубе была более мелодична, чем обычно. Меня вполне устраивает это маниакальное повторение ритмов. Когда ты едешь на чем-то типа «экстази», даже простейшая мелодия кажется необычайно глубокой. Но если ты употребила помощь и хочешь разгуляться, песни типа “Come With Me To Ecstasy” или “I’m Coming Up On Love”, в которой какая-то баба выкрикивает эти самые слова по сто раз, да и то в приложении к этой самой мелодии, на самом деле действует тебе на нервы. Утешал меня только факт, что, слушая эту безвкусицу, я расширяла свои горизонты и знакомилась с новейшими тенденциями.
Парень в клетчатой легкой рубашке сел рядом с нами и заказал апельсиновый сок.
- Вы хотите что-нибудь, девушки?
Мы потрясли головами. Парень отошел в поисках других клиентов. На нем была кепка, одетая задом наперед так, что козырек не скрывал костлявое, необычайно экспрессивное лицо, одно из тех, что предвещают неприятности. Из-под куртки выглядывала голая грудь, не покрытая ни волосами, ни гусиной кожей. Гладкая и слабая, она выглядела как кусок жеваной бечевки.
- Пойдем, потанцуем? - спросила Рэйчел, отставляя пустой стакан. Девушки в платьях уже встали в центре зала в свете прожекторов, и демонстрировали свое умение танцевать под эту музыку. Конечно, им же необходимо было разогреть свои голые ноги. Свет озарял каждое их движение, а двигались они замечательно. В клубе преобладала исключительно теплая, насыщенная легким сексуальным оттенком, дружественная атмосфера - совсем другая, чем в местах, где играли гранж, и где я раньше побывала. Здесь ничто не походило на надрыв, скорее на радостное безумие, эти люди были не чужими, а приятелями, которых ты еще не узнал. Множество парней и девушек, которых я в жизни в глаза не видела, в настоящий момент здоровались со мной в переходе. Хотя мне это казалось немного похоже на хипповские штучки, но невозможно было противиться магии места, в котором люди хорошо веселятся. В моих любимых клубах существует неписанное правило, что посетители должны выглядеть, если не как кандидаты в самоубийцы, но, по крайней мере так, словно лечились от тяжелой депрессии.
С тех пор, как вышла на танцплощадку, я не могла остановиться, уносимая ритмом и энтузиазмом Рэйчел, которая была в восторге от такого типа музыки. Тут же какой-то парень в белой сорочке и серебряных брюках схватил ее за руки, и они начали танцевать вместе, смеясь и сплетая руки в сложные движения. Рэйчел почувствовала мой взгляд и повернулась ко мне с плутовской миной. Двигалась она плавно и гибко.
Рядом со мной стояло одно из возвышений, разбросанных по всему залу. Танцевала на нем кучка девушек в платьях, которые махали руками поверх толпы. Выглядело это особенно эффектно в исполнении девушки в белых перчатках. Я пробилась к выходу и на минуту прислонилась к одной из колонн, посматривая в сторону Рэйчел. Та по-прежнему танцевала с парнем в серебряных брюках и не замечала, что я исчезла. Я не имела понятия, который сейчас час, но никаких новых посетителей не наблюдалось. Я купила бутылку пива в баре, после чего тронулась к прихожей, игнорируя табличку с надписью “Нельзя входить дважды”. В конце концов, я была “Подругой Брайана”.
Мой приятель и его коллега, вышибала, стояли в конце коридора.
- ...но не должен делать этого так явно дерьмово, так ведь? - говорил вышибала. – С таким же успехом мог повесить на шее табличку “Я продаю наркотики!”. Где у него мозги?
Я догадалась, что разговор шел о парне в клетчатой легкой рубашке.
- А, Сэм - сказал Брайан, едва меня заметил. - Хорошо веселишься?
- Супер.
Второй вышибала скрылся внутри клуба. Едва я отворила двери, дуновение ледяного воздуха кнутом ударило по моему разогретому телу, но, как настоящая женщина, я сделала вид, что мне все ни по чем.
- Хочешь немного? - спросила я, протягивая пиво Брайана.
- Нет, благодарю. Я не пью.
- А, ясно.
Я не планировала заранее, что собственно скажу, и сейчас не находила слов. Как лицо, достаточно словоохотливое, считаю, что таких сильных, молчаливых типов как Брайан нужно объявить вне общества.
- Видела сегодня, как ты тренируешься, – выдавила я, в конце концов.
Брайан выдал из себя только невразумительное ворчанье. Снова возникла тишина. Я нервно сжимала бутылку в руке. Медленно я теряла надежду на разговор, но утешала себя мыслью, что хоть Брайан и был нудным, но, по крайней мере, от меня не отходил. Его черная, широкая куртка колыхалась на уровне моих глаз, демонстрируя развитые мышцы груди, распирающей облегающую, белую футболку. Музыка непрерывно пульсировала, штурмуя две пары тонких дверей, как морской прибой, напирающий на волнолом.
- Это так ужасно, что сейчас твориться в тренажерном клубе, ты не думаешь? - поинтересовалась я потерянным тоном.
Брайан забормотал опять, но разве что чуть с большим энтузиазмом, словно хотел сказать “да”. Я догадалась, что делаю прогресс, и, если он сумеет также выразить “нет”, то мы на хорошем пути к взаимопониманию. Правда, минули годы с тех пор, как последний раз я играла в двадцать вопросов, но могла бы быстро вспомнить правила. Однако через минуту Брайан произнес речь, с огромным усилием выжимая из себя каждое слово.
- Но теперь уже ничего не сделают.
- Кто не сделает? Чего? - поинтересовалась я, не сориентировавшись.
- Ну, ты знаешь. - Брайан терпеливо решил мне разъяснить, о чем идет речь. – Теперь, когда нет Линды, зал не приватизируют, - прибавил голосом, исходящим из глубины диафрагмы, согласно рекомендации лучших учителей по дикции.
- А, факт. Э-э-э. Я имела в виду то, что Линды нет в живых
Брайан снова буркнул что-то под нос, в этот раз решительно высокомерным тоном. Я подождала минуту, но он, видно, больше ничего не мог уже добавить к этой теме.
- Ты тоже был внизу, когда все произошло, правда? - продолжила я. - Полиция допрашивала меня уже два раза, - сказала я коварно, подчеркивая, что я тоже подозреваемая.
- Даа. Я вел тренировки. Забрали мою одежду, чтобы проверить на наличие следов крови.
- Серьезно? У меня тоже, - вторила я восторженно, в надежде, что товарищество по несчастью сблизит нас. – Тебе уже вернули?
- Вчера. Ничего не нашли. Я говорил им, что так и будет.
- На моей то же самое. Очевидно, - прибавила я поспешно, понимая о глупость собственных слов. - Очень тебя мучили?
Поднял плечи, после чего просто позволил им упасть. У него были такие твердые мускулы, что я почти слышала, как они с бряцаньем возвращаются на свое место. По мнению Брайана этот жест совершенен в качестве ответа на любой вопрос.
- Интересно, кого больше всего подозревают? - поинтересовалась я бесцеремонно.
- Дерека, - заклокотал Брайан где-то в глубине грудной клетки.
- Ты имеешь в виду, что, по их мнению, это Дерек убил Линду?
Кивнул головой.
- Откуда ты знаешь?
- Сто раз меня спрашивали, брал ли он гантель из павильона. Я сказал, что нет, но мне не поверили.
Казалось мне, что сейчас он добавит что-то еще, поэтому терпеливо ждала, но после длинной паузы сдалась. Уже хотела открыть рот, когда прозвучал бас Брайана.
- Это не он, – загремел он.
Я выпила большой глоток пива для успокоения.
- Почему ты так думаешь?
- Дерек бы этого не сделал, - сказал Брайан таким глубоким голосом, что каждое слово приобретало большой вес.
- Ясно. То есть, я согласна с тобой. - Мой ответ прозвучал крайне неискренне. Я снова приложилась к банке с пивом. По неизвестной мне причине этот разговор явно выводил меня из равновесия.
- А, по-твоему, кто виноват? – добавила я.
- Ты, – ответил он, глядя на меня сверху.
Спустя минуту я разобралась, что парень пошутил. У него слегка приподнялись уголки рта.
- О, ха, ха, ха, - сказала я. - Очень смешно.
Брайан беззвучно засмеялся. Я видела, как его мускулы натягиваются и расслабляются в более коротких, чем обычно, промежутках.
- Хм. Ну, я пойду танцевать. - Я допила пиво. - Приятно было с тобой поболтать.
Хотелось, чтобы это прозвучало саркастически, но Брайан принял все за чистую монету.
- Ну, с тобой тоже, Сэм. До свидания.
Я тронулась обратно к двери. Открывая ее, оглянулась и немедленно пожалела, что это сделала. Брайан смотрел на меня очень странным взглядом.

* * *

В мое отсутствие зал превратился в тесно упакованную путаницу вспотевших тел. Парень в серебряных брюках, который танцевал с Рэйчел, в настоящий момент сбросил футболку и демонстрировал стройный комплект мышц живота, занимаясь гимнастикой на одном из возвышений. За ним стоял наркодилер в одежде в клетку. Он тоже снял куртку и, несомненно, уже употребил немало собственного товара. По контрасту с парнем в серебряных брюках выглядел худосочным, но был так обкурен, что его это не смущало. Удивлял сам факт, что этот тип еще держится на ногах, не говоря уже о выгибаниях на подиуме метровой высоты. Однако на лице его было выражение неописуемого наслаждения, и он возносил руки вверх в жесте почитателей солнца.
Я пробивалась сквозь влажную массу людей. Танцующие не только успели уже совсем улететь, но к тому же обливались потом. Когда во влажном подвале собирается достаточно большая группа танцующих, которые употребили наркотики, усиливающие потливость тела, эффект не заставит себя долго ждать. Протискиваясь, я коснулась рукой плеча девушки в серебряном платье. Ее материал оставил на моем теле вязкие, слизистые следы, которые напоминали выделение свежеразбуженной улитки.
В конце я добралась до туалета, в котором царил довольно вакхический климат. Парни и девушки толпились вокруг умывальников и старались захватить доступ к кранам. Я подумала, не выключило ли правление клуба воду с целью заставить людей покупать ужасающе дорогую минеральную воду в баре. Было это не только незаконно, но и опасно, потому что в таких условиях организм очень легко обезвоживается. Однако, прислушиваясь к жалобам пьющих, я поняла, что клуб выбрал компромиссное решение: вода текла, но только теплая.
Из кабины, перед которой я стояла, вышли сразу три девушки. Я закрылась внутри и употребила очередную порцию «амфи» для возобновления сил. Никто на меня не таращился, но я понимала, как сильно отстаю от общества. Всем вокруг было около восемнадцати лет и одеты они были в яркие наряды. Я взглянула в зеркало. Волосы - не падали. Крестик - по-прежнему висел на цепочке. Все в порядке, подумала я. Только вот на мне было слишком много черных шмоток. Это все-таки довольно большой изъян.
Я нашла Рэйчел в баре, над стаканом колы с ромом.
- Привет, Сэм! – сказала подруга, обнимая меня за талию. - Как здорово тебя видеть!
Либо в самом деле замечательно веселилась, либо Серебряные Брюки дал ей что-то, когда я пошла к Брайану.
- Хочешь еще выпить? - крикнула я, стараясь перекричать музыку.
- Нет. А, в конце концов, к черту, почему нет? Конечно, хочу, - вскинулась Рэйчел.
- И то дело!
Я заказала напитки. Еще одно пиво вычерпывало мой лимит на этот вечер.
- Твое здоровье! - Мы чокнулись стаканами.
- Меткий выстрел, - похвалила я, указывая на Серебряные Брюки, который по-прежнему танцевал на возвышении.
- Ему больше восемнадцати, - ответила Рэйчел, хихикая.
- Красив и пригоден к деморализации.
В этот раз мы захихикали обе.
- Только что, - начала я, мгновенно напоминая себе, зачем сюда пришла, - разговаривала с Брайаном.
В этот самый момент я пожалела о своих словах. Рэйчел принадлежала к тем людям, для которых опьянение - эта состояние души, а не количество промиллей в крови. Этого заявления хватило, чтобы она немедленно протрезвела.
- И что говорил? - поинтересовалась Рэйчел серьезным тоном.
- Ничего особенного. Он тоже не подозревает Дерека.
Рэйчел наклонилась ко мне, чтобы лучше слышать.
- Так кто ее убил по его мнению?
- Сказал, что я. Скорее пошутил.
- Брайан шутил? - поинтересовалась Рэйчел, явно не веря собственным ушам.
Я кивнула.
- Ты выдумываешь.
- Даже рассмеялся.
- Ну и ну. Вот так номер. – Прикончила спиртное и поставила стакан на стойку. - Мы идем?
- Я думала, ты хочешь еще остаться.
Потрясла головой.
- Нет, я уже нагулялась. И к тому же поздно.
Мы забрали пальто из гардероба, после чего вышли наружу. Брайан и его подчиненные стояли здесь же под дверью.
- Привет, - сказала я Брайану.
- Привет, Сэм. Привет, Рэйчел, – ответил он, вытягивая огромную ладонь, чтобы нам помахать. Если именно он убил Линду, ему вряд ли понадобилась гантель. Хватило бы голых рук. - До свидания.
Рэйчел замерла под впечатлением.
- А что я тебе говорила? - шепнула я беззвучно, застегивая плащ.
Я вся дрожала от холода. Нет лучшего способа схватить катар, как вспотеть во влажном, горячем клубе, после чего выйти на холодный, ночной воздух. Но я так гордилась своим леопардовым плащом, что не могла позволить, чтобы меня подавляли такие приземленные дела.
Часы в автомобиле показывали два тридцать. В Силвере в эту пору уже закрывались, здесь же вечеринка лишь раскручивалась. Без всяких сложностей я вернулась на нашу сторону реки. Мы ехали в молчании. Лондон ночью такой спокойный и вымерший. На дорогах мелькают немногочисленные транспортные средства, в офисах не горит свет.
Словно плывешь по темному морю мимо других судов, которые мчатся своим путем. Небольшие горстки людей прятались в уютных, слабо освещенных внутренностях транспорта. Чувствовала себя так, словно весь Лондон принадлежал только мне, словно только я инспектировала свою собственность. Величественные, чудесно подсвеченные здания вдоль Темзы выглядели как дворцы, купающиеся в бледном свечении. Мой разум уносился в высшие сферы. Да, я умею быть поэтичной под кайфом.
Вскоре мы добрались до предместья Камдена.
- Спасибо, что вытащила меня. Мне понравилось, - сказала Рэйчел, зевая.
- Суперски, правда? - Я повернулась, чтобы посмотреть на нее с улыбкой. - Музыка только была больше в твоем вкусе, чем в моем.
- В следующий раз мы также завалимся с «Экс». Приготовься.
- Это когда же будет этот следующий раз?
- Может в следующий уик-энд? – предложила Рэйчел.
- Пойдет.
Я завернула в ее улочку, разгоняясь до каких-то пяти километров в час. Квартал, в котором проживала Рэйчел, тянулся через всю улицу, и легко можно было пропустить соответствующий кинокадр.
- Это здесь, - сказала через минуту Рэйчел. - Спасибо.
Я припарковала перед входом. Рэйчел поцеловала меня на ночь, после чего вылезла.
- До субботы, - сказала она еще раз, наклоняясь к моему окну.
Я смотрела, как подруга поднимается по лестнице и идет к двери. На ней был черный макинтош, который она завязала в талии, на макушке волосы были убраны в узел. Даже простая деятельность по вхождению в дом выглядела в ее исполнении так эффектно, как центральная партия Одетты из “Лебединого озера”.
Со школьных времен я никогда не была окружена толпой приятелей, с которыми могла бы пойти на вечеринку или ругаться по мелочам. От природы я самодостаточна. Но Рэйчел очень мне подходила. Обе мы не пропадали без общества, поэтому уважали взаимно нашу потребность одиночества, и в то же время мы любили забавляться настолько, чтобы позволить себе немного поиграть чувствами. Я радовалась, что Рэйчел в тот вечер веселилась так же хорошо, как я. Чем дольше я ее знала, тем больше симпатии к ней испытывала, а это случается нечасто. У меня множество знакомых, но немного приятелей. Сейчас, похоже, было, что я смогу кое-кого добавить в этот короткий список.
Жилье было отлично спроектировано, по крайней мере, с точки зрения безопасности. Парадный вход выходил на улицу. Я не уехала, пока не увидела, как Рэйчел закрывает за собой дверь и включает свет в салоне. Через минуту свет снова погас. Я зевнула, помедлила, после чего запустила двигатель и тронулась домой.

Карменн,Фиби спасибо!!!

СПАСИБО!!!

Карменн,Фиби, спасибочки огромное!!!

 » Глава 14

Читаем детектив, расслабляемся. Сэм начала обход "сотоварок" Линды по личной жизни с одним мужчиной.

Глава 14


Проснувшись, я почувствовала шум в голове и распирающую меня энергию. Нет ничего лучше похмелья после «амфи», когда планируешь весеннюю уборку. Около часа заняла у меня очистка антресоли: удаление залежей одежды и книжек, валяющихся на полу, а также застилание кровати, точнее лежанки, которую я закидала кучей одеял. Потом я спустилась вниз, поставила диск Депеш Мод – “Songs of Faith and Devotion” - настроила на максимальную громкость и отправилась убирать ванну. Я вымыла даже низ сиденья унитаза, чего, в общем-то, никогда не делаю, исходя из предпосылки, что если кому-то это мешает, то может сам себе помыть. Никто из мужчин не осматривает это место. Я знала наизусть все мрачные песни с диска. Меланхоличная баллада, полная экзистенциальной боли, идеально подходила для домашней работы.
Я напевала про себя, надраивая кафельное покрытие мыльной губкой. Признаюсь, мне нравится такая музыка, это воспевание наслаждений на тему любви до гроба в стиле соул, творимое искусственно отощавшими вокалистами, собственная связь которых длится короче, чем песня о ней. Тем временем я уже добралась до полдороги вдоль клозета и по-прежнему не переставала мыть. Подпевание во время работы очень помогает.
Когда диск кончился, взвизгнув напоследок, я кинула губку в раковину и бросилась на софу, чувствуя, как добродетель сочится из всех моих пор. Я позвонила Джейни, моей подруге, по поводу голубей, но услышала только автоответчик. Тогда я оставила ей сообщение. Отложив трубку, я включила телевизор. Как раз показывали “Eastenders”, поэтому я устроилась удобнее перед экраном. В середине фильма позвонил Том, но я заворчала, чтобы перезвонил в три, и бросила трубку. Должен бы уже выучить мое воскресное расписание.
Том позвонил без четверти три, когда я съела половину обеда (тост с фасолью), и мы условились, что я зайду к нему вечером, и мы посмотрим видео за пиццей. Действие «амфи» медленно заканчивалось, но сподвигнуло меня еще на мытье тарелок и сковороды. А затем я накрасилась и вышла. Мне нужно было кое с кем поговорить.
Я получила ее адрес от Лоу. Я не знала даже, почему так заинтересована в этой встрече – может, обычное следствие? Нет, что-то больше. У меня было предчувствие, что услышу что-то интересное, даже если она просто выскажет свое мнение о вине или невиновности Дерека.
По указанному адресу стоял большой, викторианский дом напротив Парламент Хилл. Должно быть, хорошо зарабатывает, подумала я. Квартплата в этом районе стоит бешеных денег. Окна выходили на главную дорогу, но рядом простиралась зеленая территория Парламент Хилл, а подальше Хампстед Хес. Однако найти здесь парковку довольно тяжело - по крайней мере, для меня. По обеим сторонам проезжей части стояли дорожные знаки, предупреждающие, что, если ты припаркуешься в этой зоне на пять минут, дабы заехать за своей больной бабушкой и отвезти ее к врачу, то они разгромят твой автомобиль, потом обольют его бензином и подожгут, и желательно с бабушкой внутри. И как в этих условиях я должна была наблюдать за домом? Городские архитекторы - такие эгоисты.
К счастью, недалеко от наблюдаемой мною двери, на этой самой стороне улицы, находилась остановка. Я припарковала автомобиль за углом, после чего села на лавочку и открыла “Обсервер”, которую купила специально для этих целей. В случае если бы моя жертва не появилась в течение часа, я собиралась, либо позвонить под каким-либо предлогом, либо пойти выпить. Вероятнее второе. Мой интеллект требовал в последнее время отдыха. Как раз по завершении очередной интересной статьи я заметила, как кто-то выходит через передние ворота. В первый момент я рассердилась, что прервали мое литературное чтение. Потом увидела ее лицо и немедленно забыла про газету. Я догадалась, что это, должно быть, Дженис, экс-подружка Дерека. Лоу описала мне ее достаточно точно. А, кроме того, в одном доме не могло быть больше одной стройной, элегантной блондинки (Дерек оставался, видать, верен своим вкусам). Особенно такой, которую сопровождал мальчик, вылитый Дерек, с той лишь разницей, что на несколько тонов светлее. Сначала я видела обоих только сзади, но Дженис повернулась через минуту, открывая ворота. Я узнала ее сразу.
Это была девушка, которую я видела с Дереком в клубе Силвер.

* * *

Я быстро спрятала лицо за разворотом журнала. Краем глаза я видела, как Дженис идет по улице в мою сторону, держа мальчика за руку. Она была одета в черное, не в стиле Камден (“не видно пятен и скрывает недостатки”), а в стиле лучших модельеров (“элегантность и простота”). На ней были брюки галифе, свитер поло, куртка с поясом из очень мягкой кожи и полусапожки на модном, квадратном каблуке. Нечто такое могла бы надеть даже Рэйчел. В то же время мальчик ослеплял яркими цветами: желтая куртка, красная шапка, свитер до пояса, пуховый жилет и зеленые джинсы. Смотрелся как картинка из модного журнала. Несомненно, делился с матерью какой-то возбуждающей информацией и выглядел притом так красиво, что та могла бы заработать кучу денег, продавая его изображение рекламным агентствам. Я уже представляла упаковку мыла с снимком этого парнишки в несказанно белом свитере, который так прекрасно подчеркнул бы шоколадный цвет его кожи.
Мне нужно было быстро придумать, что делать дальше, потому что красивая пара пристроилась около меня на остановке. Как любезно с их стороны. Я взглянула на женщину без особого интереса, так присматриваются к соседу на скамье. На минуту я вернулась к литературному чтиву, после чего посмотрела снова, якобы что-то вспомнила.
- Прошу прощения, не встречались ли мы с вами в одном месте? В клубе Силвер некоторое время тому назад? - спросила я, стараясь произвести впечатление своей дружеской и открытой физиономией в такой степени, что можно было бы начать разговор с незнакомкой на скамейке. С минуту поразмыслив, я обратилась к Дженис с наименее сумасбродной улыбкой, на которую была способна.
Дженис ответила тем же.
- Это тот клуб под Андерволдом? Да, мы ходили туда несколько недель тому назад, - сказала она дружелюбным тоном.
- Точно! - воскликнула я. - Я видела тебя с Дереком, так ведь? Я работаю в тренажерном клубе Чалк Фарм и поэтому его знаю.
Она кивнула, но я видела, что имя Дерека подействовало на нее подавляюще. Я не могла ее за это винить. Конечно, уже не раз слышала про него из уст разнообразных девиц.
- Я удивилась, увидев Дерека в таком клубе, - продолжила я. - Не думала, что это в его стиле.
- Да, действительно! - Дженис улыбнулась вопреки собственному желанию. - Пошел против своей воли. Забрал меня на ужин, и потом я уперлась, чтобы мы куда-нибудь сходили.
Никто не смог бы отказать такой красотке, подумала я. Четкие, элегантные черты лица Дженис напоминал мне застывшую красоту Грейс Келли. Хичкок влюбился бы в нее без памяти. Ясные, голубые глаза, гладкая, алебастровая кожа, золотые волосы, свернутые во французский пучок, подчеркивали ее лебединую шею... Дженис не выглядела как рядовой завсегдатай Силвер. Но нужно признать, что в ту ночь она не так уж напоминала ангела.
- Хорошо повеселились?
- О да, замечательно. Но в тот вечер мне нужно было не так уж много, чтобы отвлечься. Всю неделю я пахала как каторжная, и чувствовала себя, по совести говоря, как выжатый лимон. Дерек попросил какую-то свою подругу, чтобы та посидела с Девоном, и забрал меня на ужин. Это то, что мне было нужно.
- Я – Сэм, - представилась я. - Сэм Джонс.
- Дженис Кинг.
Мы улыбнулись друг другу. Только я опасалась, что заработаю судороги от этого восхитительного воркования.
- Я знаю, как тебя зовут, - сказала я, обращаясь к мальчику. – Ты, должно быть, сынок Дерека, так ведь? Страшно похож.
- Девон? О да, это сын Дерека. Вылитый папочка.
Она позвала его, протянув ладонь с розовыми, глянцевыми ногтями, но Девон полностью ее проигнорировал.
- Наверняка ты уже знаешь, что случилось в тренажерном клубе, - сказала я. - Кто-то убил Линду.
Дженис подняла бровь.
- Дерек мне говорил. - Смерила меня взглядом. - Должна бы огорчиться, но я не могу, – призналась женщина искренне.
Видя, что я не убегаю с отвращением и не осеняю себя крестным знамением, Дженис немедленно разъяснила.
- Всегда ее ненавидела, - прибавила она просто. - Отбила у меня Дерека. В прямом смысле слова… - Посмотрела на меня. - Сожалею, если вы дружили.
- О, в точности наоборот, - ответила я, пользуясь возможностью наладить тесный контакт. - Я ее не выносила.
В этот самый момент на остановке появились очередные две женщины. Одна из их привела маленького парнишку, которого Девон явно знал, потому что вдруг соскочил со скамьи и хлопнул его по плечу.
- Как дела, Тарик?
Дженис взглянула на ребят.
- Привет, Сью, - сказала она матери. - Выгуливаешь свое чудовище на воздухе?
- Да, время от времени его нужно проветривать. Это хорошо на него действует.
Сью оперлась о стеклянную стену и вытянула сигарету. Угостила Дженис, после чего обе закурили. Тарик и Девон прижали носы к оконному стеклу и начали хрюкать. Через минуту подъехал какой-то автобус, но поскольку ни одна из дам на него не села, я также осталась на месте.
- Линда превратила мою жизнь в кошмар, - сказала я, готовя почву под интересующую меня тему. - Если бы не это убийство, мне пришлось бы уйти с работы. Не могла уже ее выносить.
- Добро пожаловать в клуб. - Дженис вытянула ноги, посматривая через плечо на Девона, который по-прежнему околачивался возле окна. – Я всегда знала, что Дерек гуляет с девицами направо и налево. Но мы пришли к соглашению. Ясно, что мне нелегко было с этим мириться, но... – она оборвала себя. - И я знала, что у него роман с кем-то из тренажерного клуба. С тех пор, как мы познакомились. Но жил он со мной. Я внушала себе, что большинство людей изменяют партнерам, а он, по крайней мере, ничего не скрывает. Думала, если дам Дереку достаточно свободы, то тем самым удержу его при себе. Он, в самом деле, меня любил. И по-прежнему любит. И боготворит Девона.
Мне не нужно было ничего говорить, хватало, что я позволяла Дженис выплеснуть из себя все. У нее явно многое накопилось после ухода Дерека, а друзья, по всей видимости, не могли уже выносить разговоры на тему о нем. Я подозревала, однако, что есть еще один повод, почему женщина так разоткровенничилась со мной. По-видимому, ненавязчиво давала мне понять, что я не должна ничего искать у Дерека, потому что он пытается вернуться к ней и ребенку.
- Но вышло так, что я просчиталась, – продолжила Дженис. - Линда была как... Как питбуль. С тех пор, как вцепилась в него зубами, не хотела уже отпускать. Не знаю, почему она так была заинтересована, чтобы у меня его отобрать. В конце концов, они и так флиртовали уже многие годы. Но вдруг начала на него оказывать ужасное давление. Непрерывно звонила, устраивала сцены и никогда не отпускала.
Дженис посмотрела на меня чудесными, голубыми глазами. Конечно, она рассказывала это уже столько раз, что могла сдержать любые эмоции и сохранить каменное выражение лица, хотя в душе ее бурлили чувства. Несмотря на ветер, ни одна прядь белокурых волос не высунулась из пучка, определенно Дженис любила всегда все держать под контролем.
- Дерек во многих отношениях очень слабый человек, – продолжала собеседница. - Отдал бы все за беззаботную, легкую жизнь. Лоу советовала мне за него бороться, отогнать Линду от двери. Но я не смогла. У меня очень напряженная работа, нужно было еще присматривать за Девоном... Малыш требует внимания с утра до вечера... Лоу, наверно, говорила это из наилучших побуждений, но я не чувствовала в себе энергии и желания бороться с Линдой. Я полагала, что Дерек должен сам решить, что делать, а это значило, что он пошел по пути наименьшего сопротивления.
Она посмотрела вперед.
- Жалею, что не послушала Лоу, - сказала она просто. - Второй раз я не совершила бы этой ошибки.
На остановку подъехал автобус С2. Дверь отворилась прежде, чем он совсем затормозил. Это, должен быть, был автобус Дженис - ничего другого здесь не останавливалось. Я встала со скамьи и отметила, что она также поднимается. Девон и Тарик вскарабкались на лестницу вперед взрослых и погнали с криком в конец салона, где заняли места на взвышении. Даже не доставали ногами до пола.
- Как далеко ты едешь? - спросила Дженис, показывая билеты водителя.
- На Риджент Стрит. - Я упомянула название последней остановки.
- Серьезно? Я тоже. Мы идем на новый фильм Диснея, а затем в Планету Голливуд. Говорят, он такой навороченный.
Дженис сочла очевидным, что мы сядем рядом, перед Девоном и Тариком.
- Только не шумите, - бросила она через плечо.
- Мама, - застонал Тарик. - Дев идет в Планету Голливуд. Почему мы не можем туда пойти?
- Потому что не можем, о’кей? - ответила решительно Сью, после чего вернулась к разговору с подругой.
- Сейчас в тренажерном клубе гнилая обстановка, - сказала я Дженис, стараясь направить беседу в желанное русло. – Дерек, конечно, тебе уже говорил.
- Жаловался, что полиция очень его мучает, - шепнула Дженис сквозь зубы.
Автобус выехал как раз на станцию Кентиш Таун. Это был один из микроавтобусов немного больше обычной консервной банки, водители которых выражают свою индивидуальность через открытие дверей еще на ходу и закрытие их задолго до того, как отъедут от остановки. В этот раз сели два алкоголика, бубнящих что-то под нос. Сжимали в руке по банке Тенненфс Екстра. Можно было только надеяться, что они не выпадут, когда автобус тронется.
- У Дерека могут быть проблемы, - подтвердила я. – Он говорил что-нибудь об этом деле?
Дженис улыбнулась сухо.
- О да, рассказывал, что поссорился с Линдой из-за какой-то девицы, а затем, в тот же день, какая-то другая девица приставала к нему в раздевалке. Все, как обычно.
- Ну, по крайней мере, очень искренен, - отметила я.
- Точно. Считает, что не нужно от меня ничего скрывать. Между прочим, поэтому мы так хорошо ладим. – Вздохнула она. - Но такие пустяки производят плохое впечатление на полицию. Увидят только большого, чернокожего парня, у которого куча девиц, и вот вдруг погибает одна из их, хуже того белая. Все знают, что Дерек и мухи не обидит, только, как это доказать?
В течение минуты мы сидели в молчании. В связи с этим перед моими глазами вдруг возникли лица инспектора Монро и сержанта Хокинса. Но второе задержалось дольше. К моему стыду. Алкоголики вышли в Камдене и начали бросаться друг на друга прежде, чем мы успели отъехать.
- А что у Лоу? - спросила Дженис. - Сто лет ее не видела. Дерек говорил, что (она?) заведует сейчас всем клубом.
- Чувствует себя при этом как рыба в воде, - ответила я. - Единственное светлое пятно в этой ситуации. В другом случае наверняка не получила бы продвижение, а, наверно, она его заслужила.
- Лоу всегда была ко мне очень добра. Особенно во время разрыва с Дереком. Переживала еще больше, чем я.
- Это ее материнский инстинкт дает о себе знать. Воспринимает Дерека как одного из сыновей.
- Я знаю, что ты имеешь в виду, - призналась Дженис с улыбкой.
- Так вы с Дереком сейчас очень сблизились, - сказала я в замешательстве.
- О да, - ответила моя спутница мягким голосом. Я увидела, что она улыбается. Не мне, а мысленно представляя Дерека. – Мы по-прежнему любим друг друга. И к тому же у нас сын. Дерек часто заходит повидаться с ним. – В ее голосе вдруг возникли жесткие нотки. - Линде это явно не нравилось, но что она могла сделать? Нельзя запретить мужчине встречаться с его собственным ребенком. Я тоже всегда могу на него рассчитывать, когда у меня неприятности.
- Так, как в субботу, когда вы пошли в клуб?
- Точно.
Автобус выехал наверх Деленси Стрит и начал кружить вокруг Риджент Парка.
- Ты и в самом деле должна ненавидеть Линду.
- Можешь мне поверить! Но сейчас я намного спокойней. В конце концов, прошло уже два года.
- Ты встречаешься с кем-то еще?
Повернулась, чтобы на меня посмотреть. Дженис была полностью потрясена.
- Но зачем? Ясно, что нет! – сказала она, словно я спрашивала о чем-то бессмысленном. Мы проезжали в настоящий момент через Грит Портланд Стрит. Приближался конец маршрута. Сью и Тарик вышли в Камден Тауне, и Девон сгорбился на сидении, глядя в окно. Дженис взглянула на его.
- В кино мы встретимся с моей подругой, – пояснила она. – У нее дочка в возрасте Девона.
- Мама, Юлии только четыре годика, а мне уже почти шесть!
- Пять с половиной, - сказала мне Дженис, из-за чего Девон посмотрел на нее исподлобья.
Автобус минул здание ВВС у основания Аппер Риджент Стрит.
- Господи, я такая эгоистка, все время болтаю только о себе, - воскликнула вдруг Дженис. - Как мне стыдно... Страшно представить, что ты сейчас обо мне думаешь.
- Все в порядке, честно, - быстро утешила я ее. - Люди часто рассказывают мне разные вещи. А я люблю слушать.
Том рассмеялся бы как хорек и крикнул “Ну, ты заливаешь!”, но, к счастью, его здесь не было.
- Ну, я, наверное, немало тебе наговорила! Спасибо за терпение. Ты замечательный слушатель.
Я пробормотала что-то в знак протеста, содрогнулась, представив, что бы на это все сказал Том. Автобус проезжал через Оксфордское кольцо. Дженис, несомненно, выходила на последней остановке, поскольку шла на фильм - все кинотеатры гнездились вблизи Пикадилли, в конце Риджент Стрит. Я высчитала, что если сейчас выйду, то можно захватить этот самый автобус на обратном пути, а этого Дженис бы не увидела. Я нажала звонок и встала с сидения.
- Ох, ты уже выходишь? – у Дженис было разочарованное выражение лица. – Хотелось бы еще как-нибудь встретиться.
- Мне тоже. Очень приятно было с тобой поговорить.
- Боюсь, в основном говорила я. В любом случае, до свидания! - Казалось, она хотела еще что-то добавить, например, продиктовать мне свой номер телефона, но в этом самый момент автобус замешкался с открытой дверью. С опозданием я вывалилась на улицу. Дженис мне, в самом деле, понравилась, но я не хотела подружиться с ней под фальшивым предлогом.
Идя вдоль тротуара, я оглянулась в сторону автобуса. Девон прижимал нос к оконному стеклу, и Дженис дружелюбно махала мне. Я чувствовала себя виноватой. Она была со мной так мила. Хотелось подойти и попросить прощения.
Я пожалела, что не сумела найти ни одного повода поинтересоваться, что она делала в тот день, когда убили Линду.

________________________________________________

Оооо!!!!
Сколько радости, сразу, привалило!!!
Карменн, Фиби, спасибо!!!!

Карменн, Фиби, как всегда замечательно ,спасибо!!!

Чуть не пропустила главу

Карменн, Фиби, спасибо!!!!

 » Глава 15

Отвлечемся немного от убийств и окунемся в высший свет.


Глава 15

- Видела сегодня твою девушку, Том - сказала я, вгрызаясь в большой кусок пиццы. Согласно лозунгу “ешь больше свежих овощей” я заказала вегетарианскую. Она была покрыта кукурузой, маслинами, луком и красным перцем. Не знаю, что бы англичане делали без пиццы. Мы сидели в данный момент на ковре в гостиной, опираясь на диван. Вокруг нас валялись коробки с пиццей, в холодильнике ожидала упаковка пива, а под телевизором - две видеокассеты. Супер.
- Которую?
- Блондинку из клуба.
- Ту с хвостом? Горячую куклу нашего жеребца?
- Оказалось, это его экс-подружка. У них сыночек.
- Везунчник! Оплодотворил ее?
- Как элегантно ты выразился. В любом случае она выглядела фантастически. Сделала такой французский пучок, завязанный на затылке. Как Грейс Келли девяностых годов.
- Как ты можешь мне это рассказывать... - застонал Том. - Нет в тебе ни на грош женского сочувствия.
Схватил треугольный кусок пиццы с цыпленком Тикка и засунул себе в рот.
- Но ничего интересного я не обнаружила, - призналась я. - Кроме того, что она все еще его любит.
- Они все его любят, - пробормотал с горечью Том, жуя пиццу.
- Ты прав.
- Тогда кто, на самом деле, убил ту мерзавку?
- Черт его знает, - пробормотала я мрачно и взяла себе очередной кусок. - Но точно не я, и я не верю в вину Дерека или Флисс. Остаются Джефф, Брайан и Наоми. Я не представляю себе Брайана в роли убийцы Линды. У него такой уравновешенный характер, он ничего не делает быстро, обдумывает даже каждую шутку. А это убийство выглядит так, словно сделано в состоянии аффекта.
- А не мог бы тот же самый Джефф это сделать, чтобы Линда не приватизировала клуб? - в голосе Тома прозвучало недоверие.
- Джефф принадлежит к новым социалистам.
- Ага. Но помимо прочего...
- Я знаю, что ты хочешь сказать. Мы отклонили ее предложение при голосовании, поэтому он вынужден был ее убить, поскольку она могла тайно постараться уладить все по знакомству в городском совете? Очень слабый мотив, разве что Линда успела уже сделать что-то, о чем мы не знали. Надо проверить. - Я пригубила пиво. - Вчера я встретила его случайно, и он выглядел каким-то исключительно виноватым. Так был потрясен встречей со мной. Ради бога, я же там работаю! Наверняка услышал от кого-то, что я всех опрашиваю, и испугался, потому что совесть нечиста. Это что касается Джеффа, - сказала я. - Остается Наоми. Думаю, Дерек ее покрывает. Явно врет, а не сделал бы этого ни для кого из тех, что были внизу, кроме Наоми. В конце концов, погибла его девушка. Явно чувствует себя виноватым. Например, от мысли, что Линду убили из-за его флирта с Наоми.
- Ты очень серьезно подошла к этому следствию, - ввернул Том.
- После моих последних опытов с убийствами мне позволительно держаться подальше от стараний полиции.
- Видать, ты делаешь это во имя справедливости, а не для Рэмбо с большими, прекрасными глазами. А, может, скорее с большим...
- Помни, что вульгарность - это не то же самое, что сарказм, - сказала я, доедая пиццу. - Что мы будем смотреть?
- “Лифт на эшафот” и “Из прошлого”.
- Чтоб меня.
Том - знаток кино, особенно film noir с сороковых годов. Просвещает меня в этой теме уже несколько лет, поэтому в настоящий момент я могу даже отличить Джейн Грир от Грира Гарсона.
Он вставил первую кассету и включил телевизор. Я погасила свет, села около него, и мы уставились в мерцающий экран. Нет способа описать эти фильмы. Я могу только сказать, если кто-то их не смотрел, тот многое потерял в жизни. Том явно помешался на Вирджинии Майо. Угадайте, какой у нее цвет волос. И награды тут ни при чем.
- Через неделю она бы тебе осточертела, - сказала я. - Смотрела бы на тебя этими большими очами, думая о том, который ты чудесный и вслушивалась бы в звучание каждого твоего слова...
- Ты шутишь? Это моя идеальная девушка!
Я взглянула на часы. Приближалась полночь.
- Тебе пора спать, - объявила я, вставая из дивана. Я бросила взгляд на коробки и банки. - Жаль, что ты не позволяешь мне остаться и убрать все это.
- Ха, ха, ха - пробормотал Том, после чего пожелал мне спокойной ночи. – Скоро увидимся.
По пути домой голова моя была полна образов Джейн Грир и Роберта Митчума на пляже в Мексике, стоящих в лучах лунного света, и Риты Хейворт, стягивающей небрежно длинную черную атласную перчатку... Тем не менее, невольно, мой ум все время возвращался к убийству Линды.
В каком-то смысле вся эта история казалась мне очень уж простой. Пять человек в подвале, никто не входит, никто не выходит... В следующий раз можно проверить одну интересную версию, которая вдруг пришла мне в голову, подумала я.

* * *

Фелиция Бортше написала, что прием будет длиться с шести до девяти, поэтому я решила появиться в половине восьмого. Надень красное, советовала она. Хм, собственно у меня имелось красное платье – с короткими рукавами, с глубоким, квадратным декольте и доставало мне до половины бедра. В черных колготках и на высоких ботинках - не смотреться бы как девочка. Жалко, что не знаю, насколько элегантно нужно вырядиться. Что же, Холланд Парк скорее не ассоциировался у меня со светскими играми. Я добавила черный, пластиковый обруч на шею, собрала волосы наверх и проехалась губной помадой по губам. Губная помада была под цвет платья и не смывалась всю неделю, независимо от того, что я делала.
Не слишком ли вызывающе? Я взглянула в зеркало и убедилась, что ботинки спасли ситуацию. Специально их вычистила. Леопардовый плащ, однако, не вписывался в образ, поэтому я одела черную кожную куртку и выбежала. Через минуту вбежала обратно и употребила то, что осталось от грамма «амфи». Это было немного, но хватит, чтобы выдержать пару бесед за коктейлями.
Я поехала по указанному адресу на своей машине. У меня не было выбора. Езда городским транспортом в полночь с востока на юго-запад Лондона - это занятие для людей, которые любят проводить свободное время в петлянии через лабиринт Хэмптон Корт. Дом был большим, белым и парализующе элегантным. Стоял на одной из этих широких аллей, где всегда проживают большие богачи. Вдоль по улице городская охрана разместила множество “лежачих полицейских”, чтобы аристократы не ездили по ней очень слишком быстро на своих бээмвешках и не сталкивались друг с другом. Спустя пять минут я сидела в автомобиле, стараясь не грызть ногти. Через минуту я увидела кучку супермоделей, входящих в ворота, сдрейфила и протянула очередные десять минут. В конце концов, я вышла из автомобиля, но только потому, что из-за «амфи» я не могла долго усидеть на одном месте.
Весь сад от входа был выложен плиткой, не считая небольшого участка земли на самой середине, где росли два метровых деревца, выстриженные наподобие леденцов. Одно было чуть пониже второго. Этот участок зелени выглядел в действительности жутко скромно по сравнению с соседним садом, где каждый квадратный сантиметр свидетельствовал о достаточно больших понесенных расходах владельцев и часах работы штатного садовника, а специальные прожекторы освещали всю территорию так, чтобы не удалось ничего упустить.
Однако едва я вошла на первый этаж, в жилище Дугги Саттона, как сразу поняла, что это не он посадил здесь эти деревца. Уже в коридоре стояли три стола, заставленные художественными безделушками и миниатюрными произведениями искусства. Вокруг столов размещались позолоченные стулья, полы были застелены бесчисленными коврами, картины висели несколькими рядами вдоль всей стены, как в викторианской галерее. Сдавалось мне, что сами стены зеленые, но из-под рам писанных маслом картин виднелось их не очень много.
Двери дома отворил мне невысокий мужчина в выглаженных брюках, горчичном жилете, а также твидовом пиджаке. Кроме этого он при себе имел пушку и большую цепь на груди. У него были маленькие светлые глазки, как у лесного зверька, из-за чего он напоминал мне героев “Алисы в стране чудес”. Фамилия Дугги Саттона изначально казалась мне знакомой, а перед приемом я обсудила его с дамой, которая порекомендовала меня Фелиции.
- Не дай ввести себя в заблуждение, – сказала она. - Дугги очень стремительный. Странный человек. Продает современное искусство, но не держит его у себя дома. Является совладельцем Веллингтон Галлереи, хотя, глядя на его образ жизни, ни за что бы не поверила. Если ты ему понравишься, то хорошо на этом сыграешь, но не дай превратить себя в лошадь.
Веллингтон Галлерея принадлежит к тем белым, блестящим местам, которые выглядят как внутренность роскошного пассажирского судна, с той лишь разницей, что мебель не привинчена. Осторожно оглядывая убранство дома, я вдруг поняла, почему подруга так выразилась. Нельзя было представить что-то менее напоминающее артистическую мастерскую. Тем временем Дугги Саттон дал волю своим талантам радушного хозяина.
- Ну, не прелесть ли она? – поинтересовался он, помогая мне снять куртку. – Фантастическое платьишко. Я - Дугги, милочка, а ты?
- Сэм Джонс, - представилась я неуверенно. – Меня пригласила сюда Фелиция Бортше...
- Ах, точно! Ты ее новое открытие. Столько о тебе слышал... – подмигнул он мне мимоходом.
Я не выношу, когда мне подмигивают.
- Я так думаю, что эти деревца в саду не твой замысел? - сказала я, присматриваясь к роскошному внутреннему убранству.
Дугги всплеснул руками.
- Милая, даже о них не вспоминай. Ты хочешь довести меня до инфаркта? Этот старый гомик с первого этажа такой минималист. К тому же у него какие-то зажатые комплексы. О, Бог мне свидетель, я умолял его смилостивиться, но без толку. По-моему, ему просто не хватает уверенности в себе.
- Уверенности в себе? - повторила я ошеломленно. Дугги возвел глаза к небу.
- Не доверяет своему вкусу! Именно это я называю минимализмом, сокровище: нехватка уверенности. Или иначе умственная лень. Но не стыдно ли мне держать такую красивую девушку в прихожей! Это было бы вершиной эгоизма. Входи и выпей чего-нибудь. Фелиция уже здесь.
Он проводил меня в большую гостиную, которая состояла из двух комнат, соединенных арочным пролетом. Я распознала два больших окна, которые уже видела из автомобиля. Этот дом был создан для приемов. В комнатах, как и везде, было много мебели, столов, покрытых горой маленьких произведений искусства, мягких диванов и кресел, тесно стоящих вокруг отполированных столиков, из каждого угла выпирали какие-то эффектные безделушки, весь пол покрывали ковры, а все стены – масляные картины. В первый момент казалась мне, что этого всего слишком много, но через некоторое время я оценила, в какой деликатной и точной манере расположен каждый элемент этого интерьера.
Первоначальное впечатление хаоса усиливало присутствие толпы элегантно одетых людей, которые заслоняли немало декораций. Дугги указал мне столик, покрытый белой скатертью, у которого стоял очень красивый мужчина во фраке официанта.
- Стэнфорд, дорогой, налей этой красивой девушке что-нибудь выпить, хорошо? - сказал Дугги, после чего повернулся ко мне. - Попробуй пунша, милочка. Сам его делал. А Фелиция стоит там.
Через минуту Дугги исчез в толпе, а я посмотрела на Стэнфорда.
- Тогда я попрошу пунша. Очень крепкий? - спросила я.
Стэнфорд окунул черпак в огромную, серебряную чашу, после чего подал мне стакан жидкости, которая переливалась всеми оттенками красного.
- Убийственно, - ответил кратко. - Дугги влил сюда все, что под руку попало, несмотря на этикет. Но очень вкусно. - Станфорд улыбнулся мне типичной американской улыбкой, открывающей все зубы. Такая улыбка неизменно вызывает удивление достижениями дантистов, которые почему-то действуют только по ту сторону Атлантики. Официант выглядел как модель. У него были идеально симметричные черты лица и улыбка Кена, парня Барби.
- Сэм! Ты пришла!
Я повернулась и увидела Фелицию Бортше, что которая мчалась в мою сторону в белом костюме с черной отделкой. Ее прическа выглядела в точности, как при нашей последней встрече. Могу поклясться. Каждая каштановая прядь была на своем месте. Несомненно, она принадлежала к людям, которые умеют носить белые шмотки и их не пачкать. Если бы речь шла обо мне, то мне достаточно надеть белый свитер и сесть, ничего не делая, на кресло, а когда через десять минутам я встану, то впереди появится несколько неидентифицированных разноцветных пятен.
Фелиция протянула мне руку. На пальце у нее было нечто, что выглядело как дурного вкуса обручальный перстенек герцогини Дианы с сапфирами и алмазами.
- Как приятно тебя видеть! – Фелиция, как обычно, употребляла много восклицаний. – Это ли не фантастическое место? Я обожаю стиль Дугги! Ты пьешь что-нибудь?
- Да, пунш...
- О, черт возьми! Только пей осторожно! Ты предупредил ее, Стэнфорд?
- Хм.
- Какой он сладкий, правда? - сказала Фелиция, проводя меня через середину комнаты. - К сожалению, не для нас! Но я думаю, что Дугги связывает с ним определенные надежды!
– Этот дом не подходит совладельцу Веллингтон Галлереи - отметила я.
- Дугги соединяет в себе столько противоречий. – Рассмеялась она. - Ты видела деревца? Парень из квартиры этажом ниже является партнером Дугги. Минималист! Поставил себе два предмета мебели Ле Корбусьера на середине голого пола, а все остальное понапихал в большие, белые шкафы, достающие до потолка. Они с Дугги непрерывно ругаются. Благодаря этому всегда в форме. Ну, а сейчас я хотела бы, чтобы ты познакомилась с Джимом и Бетти Эшли. Деньги его, но все решает она... - Фелиция окинула меня уважительным взглядом. - Фантастическое платье! – похвалила она. - Разумная девочка. И эти ботинки замечательные. Настоящая английская богема!
Тем временем мы перебрались уже в другой конец помещения, под одно из высоких окон. У подоконника стояла маленькая женщина с высоко зачесанными волосами, которые выглядели как большой, надутый мяч, и в подходящем платье. Ее тело едва покрывало хрупкие кости, а кожа на лице была так туго натянута, что я боялась, не треснет ли она, когда женщина откроет рот. Около нее стоял большой, почти квадратный мужчина с рыжеватыми волосами и широким ртом.
- Джим, Бетти, познакомьтесь с Сэм Джонс! - воскликнула восторженно Фелиция. - Это та художница, о которой я вам говорила, делает величественные подвижные статуи.
Джим Эшли выдал из себя бессмысленное ворчанье и, даже не открывая рот, пожал мне ладонь. Я задумалась, не представить ли его Брайану. Великолепно подошли бы друг другу.
- Как приятно с тобой познакомиться! - Бетти оказалась более открытой. К счастью, кожа на ее лице выдержала как возглас, так и сопровождающий его вздох. - Фелиция столько нам о тебе рассказывала.
Какого черта Фелиция наплела всем этим людям?
- Надеюсь, что некоторые вещи утаила, - сказала я наугад. Бетти Эшли, однако, решила, что такой блестящий меткий ответ не придумала бы даже Дороти Паркер в союзе с Оскаром Уайльдом, и то после долгого совещания. Фелиция зато сразу признала, что мы с Эшли отпускаем колючие шуточки уже как старые лошади, потому что исчезла с горизонта, бросив меня на их милость. Я сделала большой глоток пунша. И немедленно пожалела об этом.
Бетти учтиво подождала, пока верну я себе равновесие и прекращу давиться.
- Фелиция предостерегала нас насчет этого пунша, - воскликнула она озабоченно. - Но ты, наверно, ничего не знала.
По крайней мере, эта ситуация как-то нас сблизила. Бетти умела профессионально вести разговор на любую тему и элегантно вытянула из меня информацию, касающуюся художественной академии, которую я окончила, выставок (было их только две, следовательно эта часть интервью не отняла у нас много времени) и моей теории творчества. Ужасно. Я понимала, что должна выдавить из себя какое-то бормотанье на тему мистической связи неба и земли, отражаемой через мои статуи и часто употреблять слово “философия”. Отчаянно я рылась в памяти в поисках многосложных слов и вставляла их в беседу в той очередности, в которой они приходили мне в голову. По-видимому, это мне хорошо удалось. Бетти всерьез поддакивала, а Джим время от времени одобрительно ворчал.
Потом мне было также разрешено задать несколько вопросов. Хотя они и были адресованы им обоим, отвечала исключительно Бетти. Я узнала, что Джима призвали в Лондон в качестве наблюдателя за бурением скважин, которое должно было длиться несколько ближайших лет, что они сняли красивый дом здесь же за углом и часто обедали в городе, а это представляло собой настоящий переворот после жизни в Калифорнии! (этот возглас исходил от Бетти). Сколько раз в разговоре с англичанами они старались ввернуть что-нибудь о погоде, потому что так им советовали делать земляки, обосновавшиеся в Лондоне. Сразу полюбили этот город, хотя англичане сначала казались им не очень гостеприимными. Коллега Джима предостерег ) их, что англичане редко приглашают кого-нибудь на обед к себе домой.
- Видимо, потому что будут стесняться своей кухни, – веселилась я.
Бетти посмотрела на меня, чуть не падая в обморок.
- Но ведь у вас здесь должны быть какие-то услуги снабжения!
- Саманта! Милая! - крикнул кто-то за моей спиной.
Я без труда узнала этот голос. В отличие от всех только одно лицо в мире называло меня Самантой. Я ненавижу это имя, потому что оно ассоциируется у меня с куклами из телевизора, у которых длинные белокурые волосы и безнадежно глупый взгляд. Подозреваю, в конечном счете, что моя знакомая в совершенстве об этом знала.
- Привет, Беби, - сказала я, нехотя поворачиваясь.

* * *

Знаю Беби Томпсон еще по художественной школе и с той поры не могу от нее отделаться. Беби работает как пиарщик, поэтому стойко цепляется к людям как венерическая болезнь. Она высокая и худая как вешалка, из-за этого я чувствую себя в ее обществе как гном, наделенный женскими гормонами. Неудивительно, что я избегаю подобных встреч.
В этот раз, однако, я не могла сбежать. Она кинулась на меня как ястреб на свою жертву, при этом ее выдающийся нос торчал так, что данная метафора приобретала дословный смысл. Если бы вы захотели узнать о последних тенденциях в моде, достаточно позвонить Беби и поинтересоваться, что на ней надето. В последний раз, когда ее видела, у нее были короткие, желтые волосы. Сейчас они были темно-каштановыми и падали ей на шею, заколотые с одной стороны бриллиантовой застежкой. Это меня не удивило, потому что фирма Беби обслуживала многих модельеров, поэтому она наперед знала все грядущие тенденции. Если бы однажды Беби появилась на приеме с дико торчащими космами на голове, со всей определенностью спустя два месяца «Вог» объявил бы, что принимаются в расчет только торчащие космы, и напечатал бы множество фотографий Линды Евангелисты и Кристи Терлингтон в образе ведьм.
У Беби был устойчивый макияж: красная губная помада и темные тени над глазами. На ней было в бриллиантовое ожерелье, тонкую, черную кофточку с короткими рукавами и юбку цвета графита, а также в ботинки на длинных неправдоподобно тонких каблуках, на которых шаталась как дерево во время бури. Ее талию опоясывал - как пишут красочные журналы - очень тонкий, черный пояс. Я заморгала. В Беби больше всего раздражал меня факт, что она могла так одеваться совершенно безнаказанно. Если бы я напялила нечто подобное, то отбивалась бы от жирных, мерзких парней, которые делают мне непристойные предложения на улице. Хуже того, на лекциях по ней с ума сходила куча ребят из художественной академии. С этим я совсем уж не могла смириться.
Супруги Эшли воззрились на нее с удивлением.
- Это Беби Томпсон, - сказала я. - Мы вместе ходили в художественную школу. Беби, познакомься с Джимом и Бетти Эшли.
- Как я рада вас видеть! - защебетала Беби. - Мы знакомы с Сэм уже много лет. Вы упоминали, чем вы занимаетесь?
- Я ничего не упоминал, - сказал саркастически Джим Эшли. Я тут же почувствовала к нему симпатию.
- Джим – вице-президент Косолидэйтед Дриллинг, - объявила Бетти.
- О-это-очень-интересно, - выпалила из себя Беби на одном дыхании. - Я работаю в Софи Стэндинг Пиар. Вы должны нам позвонить. Мы обслуживаем все большие корпорации. - Улыбнулась лучезарно Джиму, после чего посмотрела на меня. - Я слышала, что Дугги Саттон будет тебя представлять! Поздравляю! – воскликнула она.
- Он еще не видел мои статуи, – пробормотала я. Подобно Джиму Эшли, я с трудом переношу столкновение с кем-то вроде Беби.
- В самом деле? Только что с ним разговаривала, и мне показалось, что все уже решено, - сказала Беби.
Есть такой фрагмент у Китса:
Мой слух распахнут, как акулья пасть,
Чтоб милых уст не упустить ни слова.
(Джон Китс. Пер. Кружкова)
Видно по нему, что это из ранних творений. Не знаю даже, имеют ли акулы уши. Но эта голодная акула всегда напоминает мне Беби. Только она прислушивается, по-видимому, к голосу сплетен, а не к милым устам.
Я прикончила пунш. В этот раз я была на страже.
- Позже все мы идем на ужин, ты должна обязательно пойти с нами, Сэм, - сказала Беби, махая рукой в характерном жесте, который пресекал любой отказ.
Могла биться об заклад, что ужин состоится в каком-нибудь месте, которое так модно, что даже еще не открыто. Глаза Беби, как обычно, нервно обыскивали помещение, чтобы отыскать людей, с которыми выгодно было бы поговорить.
Я отметила, однако, что сам факт того, что Дугги Суттон будет меня выставлять, гарантировал мне целую минуту ее эксклюзивного внимания. Я продвинулась.
- Ох, пришла Габби, - воскликнула она вдруг. – Простишь, я на минуту? - Беби врезалась в толпу, над которой возвышалась почти на пол головы. Выглядела как некто, пробирающийся сквозь глубокую воду: усилий много, а затраты напрасные. Графитовая юбка и шпильки делали невозможным удлинить ее шаги более чем на сантиметров пятнадцать. По крайней мере, это гарантировало, что она не перевернет ни одного из элегантных столиков.
Тем временем вернулась Фелиция.
- Я должна сейчас захватить Джима и Бетти, – сказала она. – У нас зарезервирован столик на половину девятого. Приятно поговорили?
- О да, чудесно, - ответила Бетти. - Сэм много мне рассказала об английских манерах. И еще представила нам свою подругу, которая одевается точно, как моя мама.
Какая жалость, что Беби этого не слышала, подумала я.
- Я позвоню тебе, Сэм, - сказала Фелиция. - Мы должны с тобой как-нибудь назначить встречу Дугги, чтобы он осмотрел твои статуи!
- Я тоже этим ими интересуюсь, - объявил неожиданно Джим Эшли.
Фелиция посмотрела на меня одобрительно.
- Замечательная мысль! Без сомнения вы придете в восторг от жилища Сэм! Такое артистическое, как богемные студии в Нью-Йорке, только...
- Более грязное, – сострила я. Пунш, несомненно, ударил мне в голову.
Фелиция взорвалась смехом.
- Я обожаю это английское чувство юмора! – сказала она. - До свидания, сокровище, – добавила она, целуя меня в щеку.
Видать, я сдала какой-то экзамен.
- Веселись хорошо со своей подругой, - пробормотал Джим совсем бесцветным тоном.
- Она мне не подруга! - выпалила я, купившись, прежде чем уловила тень улыбки на его губах.
- Я успел это заметить, - сказал Джим. - В любом случае повеселись хорошо.
В течение минуты я стояла в одиночестве у окна, всматриваясь в пустой стакан. В воздухе еще носились смех и повышенные голоса, которые обращались ко мне “милочка” и “сокровище”. А, к дьяволу. Я подошла к столику с напитками и попросила у Стэнфорда еще один пунш.

Karmenn, Фиби - спасибо за интересное произведение.
хотя времени читать нет, пока только складываю в файлик, чтобы потом окунутся в книгу полностью.
_________________

Да, чтобы вынести такую себе Бэби, нужен не один стакан пунша..
Кармэн, Фиби, спасибо, очень интересно.

Karmenn, Фиби , спасибочки!!!!!
По моему чтобы вынести Бэби, нужно что-нибудь покрепче пунша

Девочки спасибо!!!

 » Глава 16

Наконец-то Сэм вернулась со светской вечеринки и продолжает расследование. Попутно наблюдает женские разборки.

Глава 16


Я проснулась на следующий день... и немедленно об этом пожалела. Однако ничего не могла уже поделать. Выбравшись из кровати, я обыскала пол в поисках солфадеина. Я вылущила две таблетки таким умелым жестом, что мне даже не понадобилось открывать глаза. Таблетки были растворимыми, а у меня, как на грех, никакой воды. Мне не спуститься в таком состоянии по стремянке, и я не надеялась на внезапное улучшение ситуации в ближайшие несколько часов, поэтому пришлось проглотить их просто так, не запивая. Когда таблетки начали пениться в горле, я признала это как честное наказание за собственный кретинизм. Кто мне говорил проводить вечер с Беби и ее кликой?
Впервые я была представлена ее знакомым не как обычная подруга из школы, а как подруга из художественной академии, будущая выдающаяся «вещеделка». Мое счастье, что не прижали меня к груди, потому что в меня впились бы эти их выпирающие китовые усы от бюстгальтеров. Мои акции шли вверх. Сначала мы собрались в ресторане где-то в Сохо, где засели в баре и заказали только по салату, который в моем случае состоял из кружочка козьего сыра с двумя ломтиками обжаренного баклажана и тремя листиками какой-то зелени. Мы выложили за этот пир какую-то непристойную сумму денег, после чего пошли в итальянский бар пить кофе.
Там Беби подговорила нас приветствовать всех входящих криком “Чао, белло”, потому что это были единственные два итальянских слова, которые она знала. В конце концов, наступила пора, когда мы могли уже пойти в клуб, в который проникли через каких-то знакомых Беби. Особенностью этого заведения оказалась музыка, играемая в темпе шестидесяти ударов в минуту, то есть не очень быстром. Три парня здорово танцевали. Никто, помимо них, не пробовал. Все просто стояли на краю зала, опираясь на неудобные, бетонные панели и сплетничали.
Вообще этот вечер был одной нескончаемой серией катастроф и, наверное, я не перенесла бы его, если бы не кузен Беби, Тим, который примкнул к нам в ресторане. Тим работал журналистом в “Санди Джеральд” и у него было необычайно циничное чувство юмора. К сожалению, он ничего не мог поделать с узами крови, соединяющими его с Беби.
Это благодаря ему, мой автомобиль стоял сейчас перед домом, а не где-то в Сохо. Увидев, сколько я уже успела выпить, Тим заявил, что будет трезв настолько, чтобы меня отвезти. Для журналиста это был немалый подвиг. Я не преминула использовать эту возможность и, в итоге, напилась до такой степени, что только последний негодяй попробовал бы воспользоваться этим впоследствии. Вряд ли я выглядела хорошо, потому что, выходя у моего дома, он заказал такси и даже не попытался меня поцеловать. Что совсем не означает, что я помнила все события этого вечера.
Солфадеин подозрительно клубился в моем желудке. Вряд ли нашел там достаточно пищеварительных соков, в которых мог бы раствориться, и поэтому громко выражал свое разочарование. Мне сделалось нехорошо. В который раз я начала размышлять, почему со мной так происходит. Может, у меня была подсознательная склонность к мазохизму? К счастью, в противовес ужасным знакомым Беби, мне не нужно было с утра на работу. В конечном счете, кого я обманывала – они, скорей всего, тоже никуда не пошли этим утром. Тим тоже. Пиарщики и журналисты никогда не появляются в конторе до обеда.
Вдруг я с ужасом осознала, что в четыре должна была провести тренинг. Ну что ж, до четырех у меня было еще много времени. Могло свершиться многое. Если бы снова кого-нибудь убили, тренажерный клуб наверняка закрыли бы. Я решила позвонить туда перед выходом, так, на всякий случай.
Переключение внимания на тренажерный клуб не принесло облегчения. Мой мозг снова начал прокручивать все версии, что в нынешнем состоянии доставляло мне физическую боль. Я скрутилась в позе эмбриона и попробовала снова заснуть. Немного это заняло времени.

* * *

Я добралась до Чалк Фарм в три с двумя очередными таблетками солфадеина в животе и немного более благосклонным отношением к миру.
Минуя главный вход, я тронулась вдоль стены здания и вышла на окружающую его небольшую аллею. Вокруг бежал двухметровый забор с колючей проволокой, через который ничего не было видно. За ним тянулся хорошо спроектированный микрорайон. С этой стороны внутрь клуба вели только узкие, каменные ступеньки. Внизу я увидела дверь с надписью “Не блокировать - эвакуационный выход”. Это должен был быть пожарный выход в конце коридора в подвале. Я взошла по ступенькам и попробовала его открыть. Дверь даже ни дрогнула.
С другой стороны находился общественный сад, состоящий из небольшой игровой площадки для детей и участка вытоптанной травы с несколькими скамейками, покрытыми граффити. В саду я не заметила ни одной живой души, видно, погода не способствовала прогулкам.
В задумчивости я обошла все здание и отворила входные двери. За стойкой сидела Лесли, читая какой-то женский журнал. Правда, водила пальчиком по строчкам, но, по-моему, только потому, что кто-то смотрел. Лесли, наконец, нашла идеальное место для себя. Как администратор она могла и в самом деле состоятся.
- Привет, Сэм, - сказала она важным тоном. - Рано ты пришла.
- Отметь меня в реестре. Лоу здесь?
- Да, сидит в кабинете.
Я постучала, после чего тут же вошла. Лоу сидела в кресле, как на троне, и набирала что-то на компьютере. Взглянула на меня исподлобья.
- Что-то срочное, мисс Джонс? Если нет, прошу поговорить с моей секретаршей.
- Власть ударила тебе в голову, - сказала я сурово, приседая на угол стола. - Я хотела тебя спросить о сигнализации.

* * *

Могла поспорить, что мой вопрос ее развеселит. Но я ошиблась. Выражение лица Лоу, когда я спросила, примерно говорило, “Что это за новое дерьмо?” Однако я не слишком удивилась - сейчас, с тех пор, как она взяла на себя роль директрисы, Лоу обязана была уделять больше внимания вопросам, связанным с безопасностью. В качестве обычной секретарши она могла бы их проигнорировать. Как начальница, она немедленно дала мне ответ.
Я пошла в пустующий зал ожидания для детей. Никого здесь не было, поскольку мы открывали его только на время занятий. По субботам здесь организовывались праздники, которые могли разгрузить энергию даже детворы с комплексом АДХД (Attention Deficit Hyperactivity Disorder – синдром неспособности сосредоточить внимание – Прим.пер.), но я, к счастью, как-то смогла отлынить от этого. У меня такой же материнский инстинкт, как у петуха.
В одном углу, под подоконником, лежали игрушки, которые не вместились в шкафу: большая посудина для чая, из которой мог бы получиться и вигвам для индейцев, если бы те захотели использовать красно-желтый пластик как стройматериал, а также голубой трехколесный велосипед с надписью “Спиди Бой”. Весь этот пластик блестел в лучах солнца. Яркие цвета отражали свет как зеркало, и на целую минуту я едва не поверила, что на дворе хорошая погода.
В шкафу находились выключатели сигнала тревоги. Я открыла дверцы и прочитала кучу надписей, что означают эти кнопки. Без труда я нашла то, что искала. Одна из этикеток гласила просто “Пожарный выход”. Переключатель выше находился в позиции “Включен”. Я переставила его на “Выключен’, после чего тронулась вниз. Когда я добралась до пожарного выхода, то вся запыхалась.
Затем я осмотрелась, приготовилась психологически услыхать вой тревоги, нажала ручку и толкнула двери.
Я чувствовала себя, словно смотрела какой-то занудный фильм, в котором уже через четверть часа все известно, поэтому всерьез можно оценить только потраченные на его постановку средства. Короче, ничего не произошло, кроме факта, что я очутилась у основания той самой каменной лестницы, по которой уже ранее поднималась. Тут же я повернула назад и помчалась к бюро. Там отодрала большой кусок картона от старого ящика для запасных стаканов к автомату с водой, после чего побежала обратно. Еще раз отворила пожарные двери, заткнула картон на высоте ручки и снова его прикрыла, надеясь, что блокировка выдержит.
Потом мне нужно было вскарабкаться по лестнице и еще раз выйти через главные двери. Я была на самом деле озабочена. В третий раз возвратилась на аллею и поднялась по каменным ступенькам. В этот раз мне удалось отворить двери с этой стороны, не включая тревогу. Еще раз их закрыла. Я не могла вернуться этим же путем в тренажерный клуб. Если бы я появилась в главных дверях, даже пустой мозжечок Лесли мог бы обратить на это внимание. Когда я вернулась, Лесли как раз просматривала фоторепортаж из новой, идеальной резиденции Майкла Джексона и даже на меня не посмотрела. Может, все-таки, я переоценила ее наблюдательную способность. Часы в администраторской показывали без четверти четыре. Я зашла в кабинет Лоу.
- Плохие новости. А может и хорошие, - сказала я. - Это возможно. Кто-то мог выключить тревогу, а затем использовать пожарный выход и не проходить через администратора.
Лоу впилась в меня взглядом.
- Черт, - сказала она с чувством.

* * *

Когда я вернулась, Лесли не было за столом, поэтому я прокралась в администраторскую и начала читать “Хелло”. Только я добралась до описания путешествия принцессы Ди в Японию - визит на могилы солдат, бледно голубой костюмчик с короткой юбкой и подходящей шляпой - как Лесли вышла из туалета. Я наделила ее осуждающим взглядом. Я не собиралась отдавать “Хелло”, не узнав, что Ди одела на банкет и ужин в императорском дворце. Длинную юбку из гранатового крепа с разрезом сбоку. Неохотно я отдала Лесли журнал. Тут же подумала, что могла бы купить “Хелло” и после прочтения положить его в туалете, чтобы скрыть свой интерес. Вы понимаете, сама я не читаю, а покупаю только для гостей, на случай, если захотят прогуляться.
Лесли выразительно посмотрела на часы.
- Сэм, – сказала она, видя, что я не понимаю намек. - Уже без десяти. А твои занятия начинаются в четыре.
- Черт возьми! - Я подскочила и побежала вниз, стремясь выглядеть, как некто, кого совсем не интересует гороскоп для нового ребенка принцессы Стефании. Внизу, в женском павильоне, меня терпеливо ждали восемь женщин. Я извинилась за опоздание. Джози как обычно в середине первого ряда улыбнулась призывно, что вызвало во мне дрожь. Ее волосы и глаза сверкали как никогда. Я включила им сделанную собственноручно подборку Долли Партон, Мадонны и Бананарамы, после чего мои подопечные приступили к работе.
После занятий Джози подошла ко мне поболтать. Я почувствовала прилив паники и инстинктивно заняла стратегическую позицию между ней и кучей гантелей.
- Я обожаю эту кассету, Сэм, – защебетала она, широко улыбаясь. - Так замечательно повеселились!
Повернулась, после чего танцующей походкой вышла из зала. С минуту я наслаждалась картиной, в которой Джози, охваченная манией убийства, прокрадывается коварно в дамский туалет и разбивает Линде голову, ни на минуту не переставая улыбаться. По-моему, Джози вполне могла спланировать это заранее. Все детективы в книжках утверждают, что психопаты лучше скрываются лучше, чем стая лисиц. Может, даже принесла гантели с собой, в гимнастической сумке.
Я подвигалась ровно столько, чтобы количество вылитого из меня пота оправдало поход в душ, после чего пошла к бюро. Мои ученицы тоже в тот день не приходили. В коридоре я встретила Рэйчел с полным чайником в руках.
- Пора пить чай, - объявила решительно подруга. - Мечтаю о нем с тех пор, как пришла. Только что закончились пакетики. Не думаю, что ты хочешь заскочить в магазин.
- А мы не можем позаимствовать немного у Лоу?
- Хм, если только она не заважничала настолько, что начала их пересчитывать, – съязвила в ответ Рэйчел.
- Знаю, только что ей сказала, что свежеиспеченная власть ударила ей в голову, – проворчала я.
Рэйчел поставила чайник, а я заскочила наверх, чтобы проверить запасы Лоу. На вершине лестницы я почувствовала нечто вроде дежа вю.
- У Дерека, конечно, еще занятия. Я не знаю, есть ли смысл его ждать, - объявила Лесли тем самым озлобленным тоном, который употребляла в прошлую субботу.
Однако в этот раз ее оппоненткой была не Наоми, а Дженис, выглядящая как всегда элегантно, с белокурым волосами, собранными в пучок и в черном, шерстяном плаще с поднятым воротником а-ля Алида Валли в “Пятом человеке”. Лесли играла в другой лиге. По сравнению с Дженис напоминала какую-то сладкую идиотку из “Спасателей Малибу”.
- Я знаю. - Дженис наделила Лесли обворожительной улыбкой. - Мы договорились встретиться с ним по окончанию занятий, но я, несомненно, пришла немного рано. Подожду в зале ожидания.
- Дерек не говорил мне, что с кем-то договорился, - сказала Лесли, сощурив голубые глаза.
Дженис в ответ открыла шире свои.
- А почему он должен был вам говорить? В конце концов, это его частное дело, разве нет? Идем, Девон.
Только сейчас Лесли впервые пристальнее посмотрела на мальчика, который держал Дженис за руку. Тут же замолчала, сжав губы так крепко, словно слепила их суперклеем. Только Дерек мог быть отцом этого мальчика. Дженис и Девон шли как раз в сторону зала ожидания, когда вдруг открылись двери тренажерного клуба, и на пороге возник Дерек собственной персоной с сумкой через плечо.
- Папа! - Девон отпустил руку Дженис, после чего ринулся к Дереку, который подбросил его вверх.
- Привет! - сказал Дерек, опуская сына на землю. – Кто ты, пушечное ядро?
Девон крепко обнял ногу отца и не собирался его отпускать.
- Нет, это пиявка, - ответила Дженис, смеясь. - Пусти отца, Девон.
Девон послушался. Дженис подошла к Дереку и поцеловала его в губы, словно демонстрируя свою власть. Дерек обнял ее одной рукой. Смотрелись они как с обложки романов издательства Миллс энд Бун. Красотка блондинка и склонившийся над ней загорелый герой. Девон смотрел на родителей с одобрительной санкцией.
Сама я присмотрелась внимательно к красивому лицу Дерека с высокими скулами и мягкой линией нижней челюсти. На лице его, как обычно, застыла безмятежность. Ни одна судорога, свидетельствующая о напряжении, не говоря уже о боли или печали, не оскверняла идеально гармоничные черты. До сих пор я не задумывалась, что Дерек в действительности почувствовал в связи со смертью Линды - печаль? страх? угрызения совести? Вдруг я осознала, что никогда этого не узнаю. Дерек так глубоко прятал любые чувства, что я засомневалась, имеет ли он сам еще к ним доступ. На мгновение меня охватила волна жалости и сочувствия к Линде. Каждый лесеферизм (от Laissez-faire – пусть делает, фр., политика невмешательства, термин используется в основном в экономике, когда, например, правительство не вмешивается в дела рынка – Прим.пер.) должен иметь свои границы. Дерек, несомненно, их не знал. Если бы я не хотела узнать правду о смерти Линды, то ради удовлетворения собственного любопытства скорее оставила бы Дерека в проруби, ожидая, погибнет он, или его кто-нибудь спасет, протянув руку помощи
- Не ожидал вас здесь застать, – сказал он, но в его голосе звучала только сердечность без тени раздражения.
Дженис улыбнулась ему.
- Мы решили сделать тебе сюрприз, правда, Девон? Мы забираем тебя на обед.
- Да! - крикнул Девон. - Сюрприз, папочка!
В этот момент Лоу вышла из кабинета и встала в коридоре, наблюдая всю сцену с видимым удовлетворением. Дженис взглянула на нее. На секунду их взгляды встретились. Словно нечто таким образом подтвердилось.
- Тогда мы пойдем, - сказал Дерек. - Не имеет смысла здесь сидеть, правда? Надеюсь, ты купила много еды, Джен, потому что мы с Девом умираем от голода. - Дерек потрепал сыну шевелюру.
- Ты не хочешь сходить в душ? - спросила Дженис.
- Нет, я могу искупаться дома.
- Ты останешься сегодня на ночь? - поинтересовался настойчиво Девон.
- Ведь папа сказал, что да, - вымолвила Дженис раздраженно. - Ты слушаешь, Девон?
- Конечно, нет, - ответил за сына Дерек. - Чего ты хочешь от парня в его возрасте? - добавил он миролюбиво.
Счастливая семейка направилась к дверям, потом вышла на улицу, оставляя после себя странную пустоту. Лоу ушла в кабинет со смутной улыбкой в стиле Моны Лизы. Тем временем Лесли перекосило так сильно, словно она делала сейчас какие-то упражнения для мышц лица. В этот самый момент на вершине лестницы появилась Рэйчел, демонстрирующая всем своим видом признаки недобора теина в крови.
- Что с этими пакетиками, черт побери? - спросила она слабым голосом.

Karmenn,Фиби спасибо!!!