Самые любимые смешные и забавные моменты...

Джулию Куин можно по пол-книжки вставлять сюда, по-моему Вот, например, "Все в его поцелуе":
"– Зачем мы это делаем? – громко спросила Гиацинта Бриджертон.
– Затем, что мы хорошие, добрые люди, – ответила ее невестка, расположившаяся – да поможет им Бог – в первом ряду.
– Неужели результаты прошлых лет тебя ничему не научили... – настаивала Гиацинта, глядя на пустое кресло рядом с Пенелопой.
– Гиацинта?
Гиацинта нетерпеливо обернулась к Пенелопе.
– Сиди спокойно.
Гиацинта тяжело вздохнула, но перестала вертеться.
Музыкальный вечер. К счастью, его устраивали один раз в году, потому что Гиацинта не сомневалась, что ее ушам понадобится не меньше года, чтобы прийти в нормальное состояние.
Она снова вздохнула, на этот раз намного громче.
– Я не уверена, что я такая уж хорошая и добрая.
– Я тоже в этом не уверена, – отозвалась Пенелопа, – но я тем не менее решила в тебя поверить.
– Рискованный шаг.
– Я тоже так думаю.
...
Она покачала головой, собралась вскочить, но не успела. Раздались аплодисменты.
Гиацинта подавила стон. Одна из девиц Смайт Смит объявила начало концерта. Прекрасная возможность была упущена, теперь просто невежливо было встать и уйти, особенно с первого ряда.
Одно утешало – она была не единственной страдающей душой в этом зале. Едва девицы Смайт Смит подняли смычки, приготовившись терзать инструменты и уши слушателей, как мистер Сент Клер вздохнул и тихо прошептал:
– Да поможет нам Бог! "

А еще есть вот такая малышка Элла Уорнер "Дай мне шанс".
Предыстория: маленькому сыну - шесть месяцев, старшей дочери - 3 года. Ночью папа слышит плач ребенка, идет к нему в спальню и застает следующую картину:
"Его трехлетняя дочь вместе со своим навеки преданным другом и спутником Джоком (собакой) стояли у детской кроватки, уставившись на малыша. Джоанна, уперев руки в бока, разглагольствовала перед младшим братом.
– Послушай ка, лебенок! Мы с тобой должны доварица. Я не люблю просыпаться, когда еще темно. Джок тоже не любит.
Пес послушно заскулил, выражая свое неудовольствие.
– Сейчас я тебя научу, что есть что. – Она шагнула к лампе и нажала на кнопку. – Это – темно. Ты понял, лебенок? Темно, – повторила она, чтобы тот усвоил. – Ты лежи и спи, когда темно.
Фырчанье из детской кроватки. Лампа снова зажглась.
– Это светло. Ты можешь начинать плакать, когда светло… – она авторитетно ткнула пальцем в сторону малыша, – но не ланьше! И не плюй в меня пузылями. Показывай уважение. Это тебе сталшая сестла говолит.
В детской кроватке воцарилась тишина.
– Так то лучше, – с удовлетворением заявила Джоанна. – Ты станешь вундекиндом в этой семье, лебенок. Лизни его, Джок, он холоший мальчик.
Язык пса просунулся сквозь прутья кроватки и обслюнявил руку Брайана.
– Холошо! Сейчас я сделаю темно, и Джок и я пойдем в кловать. Ты тоже засыпай. Плоснешься, когда будет светло.
Лампа погасла. Нед на цыпочках прокрался в свою спальню, прежде чем образовательная бригада прошествовала в холл, а затем – в свою комнату.
Некоторое время он прислушивался, чтобы убедиться, что все в порядке. Не было слышно ни звука. Нед скользнул в кровать и, растянувшись, ухмыльнулся во все лицо. Джоанна – определенно удивительный ребенок!".

И вот еще мне очень нравится диалог у Дженифер Крузи в "Давай поспорим":
"- Твой принц уже в пути.
- Мой принц шел ко мне, но его сбил грузовик".
_________________

Мне тоже очень понравился отрывок из Эллы Уорнер - я книгу не читала, а теперь скачала, обязательно попробую.

Недавно перечитывала одну из своих любимых книг "Теперь ты ее видишь" Ховард - там уморительная сцена, когда Суини поставила на место своего конкурента, модного художника ван Дерна, которого сама характеризовала как " пронырливого бездарного болвана, пачкавшего холст огромными цветными пятнами и называющего свои работы искусством".

Итак, Суини принесла в салон свои новые работы, в качестве которых не уверена, а там ван Дерн...
"Встревоженная, она вошла в салон. Кай поднялся из‑за стола и, шагнув ей навстречу, взял у нее рулоны холстов.
— Отлично! Мы с Кандрой говорили о вас. Мне не терпится увидеть, чем вы занимаетесь в последнее время.
— И мне тоже. — Кандра появилась на пороге своего кабинета и дружески улыбнулась Суини. — Но почему у вас такой затравленный вид? Я не верю, что вы способны плохо рисовать.
— Вы бы удивились, узнав, на что я способна, — пробормотала Суини.
— Вряд ли, — нараспев протянул худощавый, с прямыми светлыми волосами мужчина во всем черном, неторопливо выходя из кабинета Кандры. — Я уж и не помню, когда вы в последний раз чем‑либо нас удивляли, дорогая.
Суини подавила стон отвращения. Ван Дерн! Именно с ним ей меньше всего хотелось встречаться.
— Лео, ведите себя прилично. — Кандра метнула на него жесткий взгляд.
Суини подумала, что встреча с ван Дерном по крайней мере поможет ей справиться с тревогой. Вражда к нему неизменно пересиливала все прочие эмоции, Она смотрела на него, предостерегающе сузив глаза.
Как и ее мать, ван Дерн воплощал в себе то, что Суини ненавидела больше всего. Чтобы привлечь к себе внимание, он носил черные кожаные штаны, черный джемпер и высокие черные башмаки. Вместо пояса его тощую талию перетягивала кованая серебряная цепь. В мочке одного уха торчало три серьги, в другом — кольцо. Он всегда был небрит и заботливо лелеял трехдневную щетину, вероятно, затрачивая массу усилий на то, чтобы выглядеть заросшим, вместо того чтобы побриться. Суини подозревала, что он месяцами — уж точно неделями — ходит с немытыми волосами. Ван Дерн мог часами распространяться о символизме, о тупике, в котором оказалось современное общество, о том, что люди изнасиловали Вселенную, и о том, как он, ван Дерн, единственным мазком краски способен передать на холсте всю боль и отчаяние человечества. По его мнению, он не уступал глубокомыслием самому Далай‑Ламе. Суини же считала это глубокомыслием законченного идиота.
Кандра развернула картины и молча укрепила их на свободных подрамниках. Суини намеренно отвернулась, хотя ее живот начинал скручиваться в узел.
— Ух ты! — негромко воскликнул Кай. То же самое междометие он издал вчера по поводу красного свитера, но сегодня тон его был иным.
Кандра молча рассматривала холсты, чуть склонив голову набок.
Ван Дерн подошел к картинам и воззрился на них, пренебрежительно ухмыляясь.
— Банально и избито, — заявил он. — Пейзажи. Как свежо, как оригинально! Можно подумать, я никогда не видел деревья и дюны. — Он уставился на свои ногти. — От избытка чувств того и гляди хлопнусь в обморок.
— Лео, — строго сказала Кандра, не отрывая взгляда от картин.
— Только не говорите мне, что вам нравятся эти лубки, — насмешливо отозвался ван Дерн. — Подобные шедевры можно купить на распродаже в любой деревенской лавке. Ну да, я знаю, на них есть спрос, их покупают те, кто совершенно не разбирается в искусстве и лишь хочет усладить свой взор. Но давайте будем честны перед собой.
— Что ж, давайте, — тихо, но угрожающе проговорила Суини, подступая к нему вплотную. Услышав ее тон, Кандра рывком повернула голову, но не успела предотвратить ссору. Суини ткнула пальцем в середину впалой груди ван Дерна. — Если говорить честно и откровенно, любая обезьяна может заляпать холст краской, и любой болван может счесть это искусством. Ни то, ни другое не требует способностей. А вот изобразить предмет так, чтобы люди узнали его, нельзя без таланта и навыков.
Ван Дерн закатил глаза.
— Для того чтобы вновь и вновь повторять один и тот же старый прием, требуется лишь полное отсутствие фантазии и навык ремесленника.
Он недооценил оппонента. Суини выросла в мире искусства, ее воспитала непревзойденная мастерица тонкого злословия. Она ласково улыбнулась ван Дерну.
— Для того чтобы вынести на суд публики вашу мазню, требуются лишь невероятная наглость и самомнение. — Она почти точно скопировала голос ван Дерна. — Разумеется, я понимаю, что вам нужно чем‑то компенсировать полное отсутствие таланта.
— Это бессмысленный спор, — вмешалась Кандра, пытаясь унять вспыхнувший пожар.
— Нет‑нет, пусть она выскажется. — Ван Дерн томно и пренебрежительно взмахнул рукой. — Если бы она могла делать то же, что я, то и делала бы, и зарабатывала бы настоящие деньги, а не всучивала бы свои поделки невеждам.
Кандра оцепенела. Салон был ее гордостью, и она не потерпела бы, если бы кто‑то усомнился в том, что ее клиентуру составляют сливки общества.
— Я могу сделать то же, что и вы. — Суини с притворным изумлением приподняла брови. — Но я переросла этот уровень где‑то в возрасте трех лет. Не желаете ли заключить маленькое пари? Бьюсь об заклад, что сумею скопировать любое ваше полотно по вашему выбору, а вот вы не сможете скопировать ни одно из моих. Побежденный целует задницу победителя.
Из горла Кая вырвался сдавленный звук, и он отвернулся, сделав вид, что закашлялся.
Ван Дерн бросил на него уничтожающий взгляд, потом вновь посмотрел на Суини.
— Какое ребячество! — насмешливо воскликнул он.
— Боитесь принять пари? — спросила Суини.
— Конечно, нет!
— Тогда попробуйте. И вот что еще я вам скажу. Можете не ограничиваться моими работами. Возьмите что‑нибудь из классики, скопируйте Уистлера, Мане, Ван Гога. Полагаю, уж они‑то достойны вашего громадного таланта.
Щеки ван Дерна залились тускло‑красным румянцем. Он смотрел на Суини, не в силах ни переспорить ее, ни найти удобного предлога отказаться от пари.
— Я зайду позже, — натянуто проговорил он, бросив взгляд на Кандру. — Когда у вас будет больше свободного времени."

Это все моменты из известных и читанных-перечитанных книжек.

А как вам вот такой кусочек из неизданного романа Лоретты Чейз The Devil's Delilah (Делайла Дьявола)?

- Прошу нижайшего прощения, что прерываю вас, - произнес Джек, непонятно для чего собирая себя в кулак, - но меня послали схватить эту женщину.
- Вы меня уже разок схватили, - возразила она. – Это попахивает упрямством.
- Ах, это тот постоялец, - промолвил малый, похожий на Сатану. Он шагнул навстречу Джеку и улыбнулся. Сияние его белоснежных зубов отнюдь не произвело успокаивающего впечатления. – Мой дорогой юноша, вы должны отказаться от погони за моей дочерью. Она обычно возражает, если ее преследует джентльмен, которому ее не представили по всей форме. Очень настоятельно возражает. Она вас может и пристрелить.
- Не сомневаюсь, - согласился Джек. – Она только что пыталась убить графа Стритэма.
- Святые небеса! – закричал маленький человечек, стоявший тут же. – Лорд Стритэм? О, мисс Десмонд, этого никогда не свершится!
- Нет, разумеется, нет, - согласился мужчина, объявивший себя ее отцом. – Сколько раз я говорил тебе, Делайла, не убивать графов? В самом деле, дитя мое, это весьма скверная привычка. Сдерживай себя. Преодолей соблазн. Мистер Аткинс совершенно прав. Это никуда не годится.
Он повернулся к Джеку. – Мой дорогой друг, я ужасно сожалею, но это дьявольский соблазн, с которым мы неустанно боремся. Будьте уверены, я решительно побеседую позже с дочерью. Умоляю, не забивайте себе больше этим голову. Прощайте.

_________________

Аданочка, Линда Ховард Супер! Скачала эту книгу, пошла читать


Кааакой упрямец!!!
_________________

Еще один из любимых романов Д. Макнот "Рай". Вообще всегда непросто бывает остановиться, выбирая любимые моменты в ее романах, поэтому надеюсь, что поместила не слишком большие отрывки.
Официант минуту назад сообщил Мэтту, что столик готов, и Мэтт, полуобернувшись, заметил Мередит и Лайзу, пробиравшихся сквозь битком набитую гостиную Паркер к тому времени покончил с воспоминаниями и принялся донимать Мэтта намеренно неприязненными вопросами о его происхождении, ехидно ухмыляясь над каждым ответом.
— Скажите, Фаррел, — начал он срывающимся голосом, так громко, что сидевшие за соседним столиком посетители начали оборачиваться, — где вы учились? Я забыл.
— Университет штата Индиана, — буркнул Мэтт, не сводя глаз с Лайзы и Мередит.
— Я окончил Принстон.
— И что из этого?
— Простое любопытство. А как насчет спорта? Играете во что - нибудь?
— Нет, — процедил он, вставая и отодвигая стул, чтобы немедленно направиться к столику, как только подойдут женщины.
— Что же вы делали в свободное время? — не желал отстать Паркер и тоже поднялся, покачнувшись на нетвердых ногах.
— Работал.
— где?
— Механиком на сталелитейном заводе.
— Я играл в поло, немного занимался боксом. И, — добавил он, окидывая Мэтта пренебрежительным взглядом, — был первым, кто поцеловал Мередит.
— Ну а я лишил ее девственности, — бросил Мэтт, доведенный до крайности, не отводя глаз, однако, от Лайзы и Мередит, которые были уже рядом.
— Ах ты, сукин сын! — прошипел Паркер и размахнулся, намереваясь влепить Мэтту в челюсть.
Тот едва сумел увернуться, чисто инстинктивно загородился левой рукой и развернулся правой. И тут разразился ад — женщины вопили, мужчины повскакивали со стульев. Паркер рухнул на пол, и в глубине комнаты взорвались вспышки фотокамер. Лайза обозвала Мэтта подонком; он обернулся к ней, и маленький кулачок врезался ему в глаз в тот момент, когда Мередит нагнулась, чтобы помочь Паркеру подняться. Мэтт механически отвел руку, чтобы ответить ударом на удар, но понял, что это Лайза напала на него, дернулся, почувствовав, как его локоть наткнулся на что - то твердое, и тут же послышался крик Мередит. Джо ринулся вперед, расталкивая разбегавшихся посетителей, а Мэтт стиснул запястья Лайзы, чтобы не дать этой дикой кошке снова напасть на него, и тут словно ниоткуда появились фотографы, непрерывно треща камерами. Свободной рукой Мэтт оттащил Мередит от распростертого тела Паркера и почти швырнул на Джо.
— Убери ее отсюда! — заорал он, пытаясь загородить собой жену от репортеров — Увези домой!
И неожиданно Мередит ощутила, как ноги отрываются от земли, и ее буквально протискивают сквозь толпу к вращающимся дверям кухни.
— Там черный ход, — пропыхтел Джо, волоча ее мимо испуганных поваров, маячивших у дымящихся кастрюль и сковород, и ошеломленных официантов с подносами. Джо налег плечом на заднюю дверь с такой силой, что она с шумом распахнулась и ударилась о кирпичную стену. Они мгновенно утонули в ледяном ночном воздухе. Джо, не сбавляя шага, помчался вместе с Мередит на стоянку, не обращая внимания на охранника, и, рывком открыв дверцу лимузина, толкнул Мередит на пол у заднего сиденья.
— Лежите смирно, — скомандовал он, захлопывая дверь и подбегая к месту водителя.
Мередит, потеряв всякое ощущение реальности, уставилась на пушистые волокна темно - синего коврового покрытия, торчавшие в полудюйме от ее широко открытых глаз, не в силах поверить, что подобное происходит с ней. Отказываясь валяться на полу, она попыталась приподняться и сесть, но в этот момент мотор взревел, «кадиллак» рванулся с места и, скрежеща шинами, с бешеной скоростью на двух колесах свернул за угол. Мередит снова швырнуло на пол, и она неловко рухнула вниз, боясь пошевелиться. Уличные огни сливались в одно белое пятно, но обезумевшая машина пересекала одну улицу за другой, и до Мередит наконец дошло, что они не кружат поблизости от ресторана и не собираются возвращаться за Лайзой.
Наконец ей с трудом удалось устроиться на сиденье, и теперь оставалось приказать этому маньяку, которого Мэтт считал водителем, замедлить скорость и вернуться в ресторан.
— Извините… Джо, — окликнула она, но Джо был слишком занят, пытаясь нарушить все мыслимые правила движения, чтобы обращать на нее внимание, к тому же вой клаксонов машин разгневанных водителей заглушал все звуки. Мередит, рассерженно вздохнув, встала на колени, прижалась грудью к спинке сиденья и просунула голову в окошко, отделяющее место водителя от пассажирского сиденья.
— Джо! — повторила она прерывающимся от страха голосом, поскольку в этот момент они едва увернулись от небольшого грузовика. — Пожалуйста, помедленнее! Я боюсь!
— Не беспокойтесь, миссис Фаррел, — заверил Джо, разглядывая ее в зеркальце заднего обзора, — никто нас не остановит. Даже если нас перехватят, все равно близко не подойдут, ведь я упакован!
— Упакован? — тупо повторила Мередит, глядя на пустое место рядом с ним, почти ожидая увидеть полураскрытый чемодан. — Что же вы упаковали?
— Удочку.
— Вы собираетесь на рыбалку? Сейчас?! Джо разразился лающим смехом и вместо объяснений распахнул черный пиджак.
— Удочка, — повторил он, и Мередит широко раскрытыми от ужаса глазами уставилась на рукоятку револьвера, торчащую из кобуры, укрепленной под мышкой.
— О Боже! — выдохнула она и, мгновенно обмякнув, сползла на сиденье, мучаясь мыслями о том, что могло случиться с Лайзой. Мужчины довели Мередит до того, что ей было совершенно все равно, если Паркер и Мэтт проведут эту ночь в тюрьме за нарушение порядка в общественном месте, но о Лайзе она беспокоилась.
Сцены одна за другой проплывали перед глазами Мередит, и не будь ей так противно, она наверняка рассмеялась бы при воспоминании о том, как Лайза отводит кулак, чтобы влепить Мэтту прямо в глаз. Правда, она не видела, попала ли Лайза в цель, потому что сама в то время наклонилась, чтобы помочь Паркеру, но когда подняла голову, локоть Мэтта врезался ей в глаз, и до Мередит только сейчас дошло, что вокруг глаза все онемело. Осторожно притронувшись к нему кончиками пальцев, она обнаружила, что глаз сильно припух.
Несколько минут спустя, она вздрогнула от резкого телефонного звонка. Такой обычный звук казался странно неуместным в летящем лимузине, за рулем которого, по всей вероятности, сидел бывший гангстер.
— Это вас, — жизнерадостно объявил Джо. — Мэтт. Они благополучно убрались из ресторана. Все в порядке. Он хочет поговорить с вами.
Известие о том, что Мэтт звонит ей сейчас, после всего, что ей пришлось вынести по его вине, подействовало на Мередит как фитиль, поднесенный к пороховой бочке. Она буквально сорвала трубку с рычагов, вделанных в боковую панель, и поднесла к уху.
— Джо говорит, что у тебя все благополучно, послышался тихий низкий голос Мэтта. — Твое манто у меня, и…
Но Мередит не собиралась слушать дальше. Очень медленно, с огромным злорадством и бесконечным удовлетворением она положила трубку...

Она успела добраться до квартиры и подняла трубку, когда в дверь постучали. Совершенно выбитая из колеи испытаниями и несчастьями последних дней, Мередит открыла дверь и ошеломленно уставилась на Мэтта, заполнившего собой проем; в темных стеклах очков отражалась она сама.
— Доброе утро, — нерешительно улыбнулся он.
— Неужели?.. — ответила она, впуская его.
— И что это означает? — поинтересовался Мэтт, пытаясь разглядеть ее глаза за большими круглыми солнечными очками, чуть кривовато сидевшими на маленьком носу, боясь, что его попросту попытаются выгнать.
— Это означает, — строго объяснила она, — что если, по - твоему, такое утро — доброе, значит, я запираюсь в кладовой и не выхожу оттуда даже для того, чтобы посмотреть, каким будет завтрашний день.
— Ты расстроена! — догадался он.
— Я? — саркастически осведомилась она, показывая на себя. — Я расстроена? Подумаешь, что такого случилось? Я всего - навсего заключенная в собственной квартире и не могу подойти к радио, телевизору или взять в руки газету без того, чтобы не услышать о себе интересные подробности. Не понимаю, почему такие мелочи должны меня расстроить?!
Мэтт едва сдержал улыбку, однако Мередит успела заметить, как дернулись его губы.
— Попробуй только засмеяться! — негодующе вскинулась она. — Это ты во всем виноват! Стоит тебе оказаться рядом, как моя жизнь превращается в ад!
— И что же с тобой происходит? — спросил он со смехом.
Мередит воздела руки к небу:
— Все летит к черту! На работе случается такое, чего в жизни не случалось: то бомбы подкладывают, то кто - то собирается нас захватить! Дошло до того, что только сегодня мою машину украли, кто - то занял мою стоянку, и в довершение ко всему я обнаружила, что моя лучшая подруга и мой бывший жених провели ночь вместе.
Мэтт хмыкнул, удивляясь типично женской логике, с которой Мередит перекладывает на него вину за все неприятности, и покачал головой:
— И ты считаешь, что я — причина всех бед?
— Хорошо, так как же ты объяснишь это?
— Космическим совпадением?
— Вернее сказать, космической катастрофой, — поправила она и, вызывающе подбоченившись, сообщила, — Всего месяц назад я вела мирную, спокойную, упорядоченную жизнь, размеренную и достойную. Посещала благотворительные балы и танцевала. Теперь я хожу по кабакам и ввязываюсь в пьяные драки, ну а потом мчусь по улицам в лимузине, за рулем которого сидит совершенно обезумевший шофер, уверяющий, что упакован удочкой! И тут же выясняется, что он имеет в виду револьвер, поскольку рассуждает, каким образом собирается пришить тех, кто захочет нас остановить!
Она выглядела такой прекрасной и такой разъяренной, что плечи Мэтта вновь затряслись о г смеха.
— И это все?
— Нет! Есть еще одно, о чем я забыла упомянуть!
— И что же именно?
— Это! — с торжеством провозгласила она, снимая очки. — У меня глаз подбит! Фонарь! Си…
Мэтт, не зная, смеяться или плакать, поднял палец и осторожно коснулся крохотной синей полоски в уголке нижнего века.
— Ну, положим, — сочувственно улыбнулся он, — до фингала или фонаря это не дотягивает. Всего - навсего малюсенькая «мышка».
— Прекрасно! — отрезала она. — Зато я узнала новый термин!
Не обращая внимания на колкость, Мэтт с плохо скрытым восхищением изучал почти невидимый синяк.
— Чем это ты его замазала?
— Подгримировала, — ответила она, нахмурившись. — А в чем дело?
Едва не задохнувшись от смеха, Мэтт стянул очки.
— У тебя не осталось еще немного грима? Можно позаимствовать?
Мередит ошеломленно уставилась на такой же синяк в углу его глаза и неожиданно ощутила безумную потребность расхохотаться. Заметив, что Мэтт прикусил губу, Мередит робко хихикнула и зажала рукой рот, чтобы заглушить смех, но глаза испуганно расширились, и первый звонкий смешок вырвался на волю. Она хохотала так заразительно, что на глазах выступили слезы, и Мэтт тоже не выдержал. Когда он притянул к себе ее трясущееся тело, Мередит обмякла в его объятиях, умирая от смеха.

Кинли Макгрегор "Непокорная красавица"

Лорелея лукаво улыбнулась и выдала им свое секретное оружие:
– Нужно обращаться с мужчиной как с собакой.
...Лорелея кинула быстрый взгляд в зал – не подслушивает ли кто – и сбила подружек в тесный круг.
– Так вот, вспомните, что нам в детстве говорили о собаках: никогда не показывать им своего страха, они могут его учуять и станут гадкими. Мужчины такие же: когда они видят, что женщина чувствует свою зависимость от них, они этим пользуются, чтобы ею управлять...
- Дальше. Если вы хотите, чтобы мужчина вас слушал, никогда не кричите, лучше шептать. К тихому голосу они прислушиваются, на крик автоматически закрываются. И так же, как с собакой: когда она приходит на ваш зов, вы ее награждаете, – так и он всегда будет приходить, а не игнорировать вас или отпихивать.

Элла Уорнер "Дай мне шанс" - полная умора
_________________

Лорик, а не подскажешь название этой книжечки? А то уж очень заинтриговала цитатка...

Ангелок, это же я цитировала книжку, про которую Кармен писала . Там написано, что это

_________________

Ну все равно надо будет прочитать... lorik спасибо за подсказку...

Процитирую еще начало опять-таки непереведенного романа Лоретты Чейз "VISCOUNT VAGABOND" (Виконт-бродяга), что предшествует Делайле Дьявола. Это дилогия.



Кэтрин Пеллистон никогда прежде не доводилось лицезреть обнаженного мужчину. Вообще-то, она никогда не видела мужчину хоть чуточку раздетого, не считая задрапированных фигур из коллекции классических скульптур тетушки Юстасии. Те-то, все-таки, были вырезаны из камня, и совсем не походили на огромную особь мужского пола, больше похожую на животное, которое распространяло алкогольные пары в этой душной комнате. Даже престарелый папочка мисс Пеллистон, которому было на все наплевать, когда он пребывал в последней стадии опьянения, оставался пристойно – если не аккуратно – одетым в ее присутствии.
С другой стороны, эта личность, барахтающаяся у двери, уже сорвала с себя сюртук и шейный платок и швырнула их на пол. В сей момент, мужчина, кажется, пытался сразиться со своей рубашкой.
У мисс Пеллистон был любознательный ум. Этим, должно быть, и объяснялось, почему, несмотря на крайнюю опасность ее нынешнего положения и природную скромность женщины благородного происхождения, она, как завороженная, глазела на широкие мускулистые плечи и, в равной степени, мускулистую грудь, сейчас представшие перед ее взором. Ее пытливый разум непроизвольно начал решать несколько головоломок, связанных с биологией. Обычное ли дело, что мужская грудь покрыта густыми светлыми волосами? Ежели так, то для какой такой надобности может служить подобная растительность?
Пока она ставила перед собой сии вопросы, объект ее изучения сдернул рубашку через голову и зашвырнул в угол.
- Черт, что за окаянная работа, - пробормотал он. – Поневоле захочешь стать краснокожим. Пару шкур накинул и сбросил махом, если что, и никаких проклятых пуговиц.
Несомненно в поисках все тех же пуговиц он наклонился, по совиному вглядываясь в пояс своих панталон – и по ходу дела опрокинулся навзничь. Он шлепнулся лицом вперед с глухим стуком.
- Черт побери!
Ничуть не обескураженный, незнакомец с усилием неуклюже снова поднялся на ноги. Он щурился в трепещущем полумраке комнаты, взгляд его в недоумении метался с одного предмета на другой, прежде чем окончательно остановиться на ней.
- А , вот ты где, - произнес он, шатаясь от усилий в попытках сосредоточиться на одном месте. – Дашь парню руку, ну?
Потребовалось мгновение, чтобы перенести ее мысли с абстрактной теории на неприятную действительность. И в этот краткий промежуток времени мужчина добился-таки успеха в определении местонахождения пуговицы на брюках и вступил с ней в могучую схватку. Участие в сем противоборстве не остановило даже вмешательство ошеломленной мисс Пеллистон, которая вдруг обрела голос.
- Помочь вам? - повторила она каким-то необычайно высоким тоном. – Мне не следует даже думать о таком. На самом деле я убеждена, что будет лучше для всех присутствующих, если вы не будете продолжать дальше свою … свою теперешнюю деятельность. Боюсь, сэр, вы попали в затруднительное положение по страшному недоразумению … и без сомнения заодно от чрезмерного возлияния.
- Что, к дьяволу, я такого сказал?
_________________

Кармен, ты нас балуешь!!! Только как же теперь продолжение узнать?

А вот еще одна, проверенная временем, Макнот ("Раз и навсегда"):


_________________

Отрывок из "Весеннего скандала" Лизы Клейпас :

- Вы будете моим партнёром, мистер Свифт! - воскликнула мисс Лейтон.
- Почту за честь, - вежливо ответил Мэтью, и Кассандра рассмеялась, словно он сказал нечто чрезвычайно остроумное.
Мэтью никогда не встречал женщины, которая смеялась беспрерывно. Он начинал опасаться, что если Кассандра не успокоится, с ней сделается припадок.
Шляпа с заданиями пошла по кругу. Вытащив бумажку, Мэтью развернул её.
- Корова, - с каменным лицом прочитал он, и мисс Лейтон снова хихикнула.
Чувствуя себя круглым идиотом, Мэтью отошёл в сторону. Леди, завязав глаза, потянулись к двери. Мужчины сосердоточились по комнате, фыркая от смеха и заранее предвкушая забавные столкновения с дамами.
Потом тут и там послышались пробы голоса:
- Ку-ка-ре-ку!
- Мяу-у-у!
- Тр-тр-тр!
Вслед за этим раздавались взрывы смеха. Когда дамы с завязанными глазами вернулись в комнату, гостиная огласилась криками животных. Всё это походило на небольшой зоопарк. Дамы пытались найти партнёров, натыкаясь на кричащих и фыркающих мужчин.
Мэтью молил Бога, чтобы Уэстклиф, Хант или, не дай Господь, Боумен не увидели его за этим занятием. Он этого не переживёт.
Его достоинству был нанесён смертельный удар, когда он услышал голосок Кассандры Лейтон:
- Мистер Корова, где вы?
Мэтью тяжело вздохнул.
- Му! - мрачно сказал он.
Смех мисс Лейтон колькольчиком зазвенел в комнате. Она продвигалась вперёд, ощупывая мужчин, на которых натыкалась.
- Мистер Коро-о-ва! - позвала она - Мне нужна ваша помощь!
- Му-у, - нахмурился Мэтью.
- Ещё раз! - буквально пропела она.
Кассандре Лейтон повезло, что у неё повязка на глазах. Если бы не этот щит, взгляд Свифта сразил бы её наповал.
- Му-у-у!
Смех. Смех. Смех. Распахнув руки, мисс Лейтон хватала пальцами воздух. Дотянувшись до партнёра, она обхватила его за талию, её руки двинулись ниже. Схватив Кассандру за запястье, Мэтью твёрдо отвёл её руку.
- Я нашла мистера Корову? - лицемерно поинтересовалась партнёрша, прислонившись к нему.
- Да, - решительно оттолкнул её Мэтью.

-----------------------------

- Я слышала вас во время игры, - сказала она так тихо, что никто, кроме Мэтью, не мог разобрать слов. - Похоже, ваша корова страдала несварением.
_________________

Ой помню этот момент, очень забавно
_________________

Кармен, интересный отрывок
Я еще ничего не читала из Чейз, но она мне уже нравится

Лесли Лафой "Бесстрашная леди" Момент, когда Каррик перевязывал рану на руке у Глинис (кто не читал, Ггероиня с XX века)

— А что за перевязка у вас на груди? — спросил он, выпрямившись и снова опустившись на колени.

Она открыла глаза и с удивлением посмотрела на него.

— Перевязка? — переспросила она.

Каррик перевел взгляд на ее грудь и широко улыбнулся:

— Там розовое кружево.

Покраснев до корней волос, она постаралась спокойно ответить:

— Это называется лифчик. — И поторопилась добавить: — Обычно я не ношу ни розовые, ни кружевные. Мы были очень заняты на ранчо последние дни, прачечная не работала. Чистым остался только этот лифчик! Вообще-то я таких не ношу. Это была случайная покупка.

Озорные огоньки сверкали у него в глазах, когда он в упор посмотрел на нее.

— Я смутил вас, Малдун?

— Нет, де Марсо, — ответила она, приподняв бровь, — хотя явно хотели этого.

Он опять внимательно посмотрел на нее.

— Но вы покраснели.

— Возможно, у меня поднялась температура, — почти весело ответила она. — Если мне повезет, это окажется свинцовое отравление, и я скоро умру.
_________________