Дыхание осени (современный ЛР)

Девочки, извините, что отвечаю не сразу. Я все еще в засаде



У них нет выбора, осталось мало глав, надо крутиться))

Зато ты пишешь именно то, что думаешь. Так и делай, а мы вместе разберемся, что ты имела в виду ))
Вот докопались

Вот оно!


Нууу... гости такие гости

Очень рада))

А мне все интересно: За какой же хвост так настойчиво хотела дернуть Злата? Неужели за тот самый?))
Нда, приехала милая мамочка. Верещала, верещала и будет верещать, а толку никакого. И вправду не повезет же она сына и пса вместе, в одной машине. Ну оочень некультурно будет, не по миллиардерской жизни)) А Яр ничего держится и стойко выносит все выпады Златы, чего стоило ее быстрое нажатие на определенную точку) вот только думаю с точкой она малек ошиблась, она у него чуточку ниже находится, да и не точка вовсе, а точище!)) За Егорку я никогда не волновалась, этот мальчуган еще не одну маму свою введет в тихий шок, ступор так-сказать)) и животных любит, последними крошками готов с ними делиться)) В общем интересный сюжет, даже жалко будет расставаться с ними в дальнейшем. И Яр чувства свои начал показывать и Злата начала потихоньку оттаивать. Чего стоили их посиделки на диване)) ммм.. мои же нервы оголились тоже)) Эх хочу, чтоб все у них было хорошо)
_________________

Ручей, привет!!! Мммм, какая  прода))) Красота!Особенно понравилась хулиганистая часть главы.
Я вообще не равнодушна к"даме с торшером", а теперь еще и Звезда.... 
Но сначала о Яре. Он умничка , как говориться потихоньку, полегоньку приручает, отогревает и с каждым шагом все ближе к цели

Честно говоря, я уже надеялась, что Злата растаяла, а она вырубила Яра. Неожиданно...такого от Златы не ожидала.Но мне не очень понравилось не то, что она сделала, а как (((  Ну , не вижу я нашу девочку эдакой Мери Сью. Чисто ИМХО   Зато, как  эффектно это выглядело при появлении свекрови - лежащий без чувств Яр и Егорка  жующий " собачий корм"

Уже сгораю от нетерпения, что же ты нам приготовила.
Решила тоже немного похулиганить ))) Почти Звезда


___________________________________

За первый попавшийся ))

Честно-честно? Правда-правда?
А я бы уже хотела дописать побыстрее и отдохнуть от них))



Привет! А ты знаешь, вот что я думаю... Этот момент я четко увидела - он должен быть, иначе не будет других. Но... Мэри Сью в этом романе уберем, меня саму это немного напрягало. В общем, надо не забыть кое-что включить в следующую главу. Цем тебе.


Ой, смешнючая

Здравствуйте, автор! Прочитала все, что в открытом доступе «на одном дыхании», зарегистрировались, и написала Вам первое сообщение, но почему то в ленте его не вижу. Прошу добавить меня в ПЧ, очень хочется прочитать вторую половину первой части. Очень нравится ваш стиль. Желаю Вам вдохновения. И нового шедевра.
_________________

Здравствуйте, bazilika. В открытом доступе будет весь роман, а первая часть просто корректируется. Я сегодня размещу еще несколько глав, просто не успела выложить сюда.
За пожелания спасибо.

Натали, солнце , ты сильно будешь ругаться или не сильно,я конечно понимаю, что тебе некогда, гости, работа, дом, но очень- очень хочется продолжения, я честно старалась тебя не беспокоить, но вот , я слезно клянчу продолжение .

А как я вообще могу ругаться после такого солнечного обращения?
Но продолжения пока нет, увы. Я только первый том успела причесать и весь разместить, а над продолжением даже и не думала, если честно. Может быть, на выходных кусочек получится написать, но под вопросом.

Натали, солнце, а ты первый том сильно подвергла корректировке? хотя, что я спрашиваю, все равно для себя решила однозначно прочту все полностью еще раз, нет, не один раз, этот роман один из моих любимых даже сейчас не дописанный. спасибо, солнц, что находишь время, жду продолжения.

Не, не сильно, прочесала только, по паре строк где-то вставила, где-то убрала.
Спасибо за такие немыслимо приятные слова. Не забываю - вот, пишу, пока только черновой вариант следующей главки есть, так что кидайте тапки))

выложу вечером целой главой

Спасибо за продку, так хочется что бы у них с Яром все было хорошо

Главные герои хоть и портят друг другу нервы, но любят от этого не меньше. Интересный персонаж - свекровь. Буду ждать продолжения.
_________________

надеюсь, будет

есть такое

 » Глава № 12

Механическая кукушка, высунувшись из часового домика на кухне, разбавляет затянувшуюся паузу. Свекровь делает шаг к псине, склоняется вовсе не как леди, на всякий случай прикрывая стратегические места широкополой шляпой, и с изумлением вопрошает:
- Подождите, но разве это не кобель?
Возмущенно гавкнув, псина вынуждает ее отшатнуться и убрать от чуткого носа пропахшую цитрусовыми духами шляпу, а сама при этом ложится, не позволяя мне проверить слова свекрови. Я кошусь на Егора, который мне усиленно кивает - ага, значит, спина у нас мужчина, попутно отбиваюсь от пальцев Яра, исследующих мою шею, и на ходу придумываю, как выкрутиться из ловушки.
- Ну да, - сообразив, соглашаюсь, - кобель и что?
- Но ведь Звезда - женского рода! - Свекровь стучит костяшками пальцев себе по лбу, но намекает явно на мои умственные способности.
- И что? - упрямо повторяю я. - А Сириус?
- Что Сириус?
Она не ждет от меня вразумительных пояснений, будто в курсе, что у нас в школе астрономию заменили дополнительными уроками физики. Но вводный-то урок, на котором заставили кое-что вызубрить намертво, у нас по астрономии был! Вот опираясь на него, я и поясняю свекрови:
- Сириус - мужского рода, но ведь звезда. Альдебаран - мужского рода, и звезда. А Бетельгейзе - вообще среднего, и что?
После моих пояснений, псина гордо выпрямляется и гавкает, усаживая свекровь на подвернувшийся в прихожей пуфик. С сегодняшнего дня собачий пуфик, но дама этого не знает, а потому сидит спокойно, даже величаво, выпрямив длинные ноги, и помахивая шляпой, как ручным вентилятором.
- И что же это у вас за порода? - спрашивает, скривившись, - гончая дворовая?
- Болонка, - ляпаю я, как и угрожала на улице.
И нечего так на меня смотреть! Предупреждала ведь? Предупреждала! Не нужно было меня провоцировать и приводить собаку в дом, при этом даже не объяснив, что у нас станет на одного мужчину больше. Я-то подумала, что будет у меня сообщница, защитница, а здесь... А отбиваюсь от свекрови я, как будто это я сегодня день сострадания устроила! Нет, странно все-таки, почему зачинщики молчат? Собака мне нужна или кому? Такое ощущение, что в песике нуждается свекровь, и потому выспрашивает все, выспрашивает, а я как тот торговец, что корову продавал, увиливаю и лгу.
- И давно? - не унимается свекровь.
- Ну... - прикидываю, и снова чисто наугад, - около двух месяцев.
- Около двух месяцев живет у вас или около двух месяцев ОН - болонка?
Такое ощущение, что это член гестапо, удачно переживший Великую Отечественную. Притворяюсь партизаном на допросе и молчу. Свекровь выжидающе смотрит, но я молчу. Отвлекаюсь на тиканье часов на кухне, на шум города за морозными стеклами, на иероглифы, которые Яр вычерчивает пальцем на моей шее.
- А документы у него есть?
- Оформляются, - говорит Яр.
Ну, наконец-то мы заговорили, а то отмалчивается, типа, не отвлекайте, занят творчеством. Я уступаю диалог ему, ну, должен же когда-нибудь и сын пообщаться с мамой, а я - как и Егор, выбираю позицию: я с вами, все вижу, но не говорю.
- Хотела бы я посмотреть, что там нацарапают в паспорте, - прищуривается свекровь. - За деньги они ему и королевскую родословную придумают.
- Титул не был решающим, когда мы выбирали собаку, - говорит Яр, вкладывая в эти слова некий смысл, который я улавливаю, но не понимаю. - Оформление займет несколько дней, но вряд ли ты оставишь отца одного так надолго.
- Конечно! - вскидывается свекровь. - Если бы я оставляла его одного больше чем на день, давно бы уже была в разводе!
- Поэтому...
- Поэтому твой отец тоже приехал, но мотается по делам. Вы увидитесь с ним за ужином. Вы ведь собирались нас пригласить на ужин? Или этот разговор в коридоре - максимум гостеприимства и мне нужно было позвать твоего отца с собой, посидеть у двери на коврике?
Если это был намек на ужин в моей квартире, то нет! Никто не собирался и не собирается приглашать их! Пусть я буду плохой невесткой - я бывшая, мне уже можно, пусть я разорюсь на каком-нибудь новомодном ресторане, но я даже ложкой не пошевелю, чтобы готовить для нее, а мои диетические хлебцы, которых не жаль, уже съедены.
Сделав вид, что ни минуты не могу без прикосновений Яра, ловлю его ладонь и больно - надеюсь на это - впиваюсь ногтями, без слов выражая свой протест.
- Я был уверен, что и с тобой мы увидимся не раньше ужина, но ты не оставила привычку врываться без предупреждения. - Во взгляде, брошенном на меня, мелькает намек на еще одно подтверждение моей склонности к БДСМ, но с матерью говорит невозмутимо.
- Да ладно! - женщина капризно надувает накрашенные губы. - Я за два дня предупредила тебя, чтобы ты успел все уладить, а ты...
Поднявшись с пуфика, она обходит Егора и рычащую псину, и в замешательстве осматривает зал.
- У вас так...
Проходит вглубь, склоняется над разбросанными снимками, нашими снимками, где каждый отличился лицом, и я уже предвижу, с каким удовольствием она пройдется по фотографиям каблуками - как бы случайно, все равно ведь валяются... Но нет. Ни шага дальше. Задерживает взгляд на приоткрытой дверце шкафа, где сложена наша с Яром одежда. На огромном диване. Усмехнувшись, проходит в комнату Егора.
- У вас так...
Отбрасывает шляпу на кресло, долго молчит, вновь осматривая учиненный нами бардак, а мне так не хочется оправдываться, играть роль любящей, терпеливой, сдержанной, а главное, незаметной.
- По-домашнему? - подсказываю я.
- Не привычно.
- По-домашнему, - настаиваю, - поэтому и непривычно.
Свекровь эффектно разворачивается на каблуках, сверкает в гневе глазами, как амазонка, которой приказали немедленно выйти замуж.
- То есть, - чеканит каждое слово практически по слогам, - ты хочешь сказать, что эта конура и есть дом?!
Еще недавно я могла только мечтать о какой-нибудь конуре, пусть гостинке, пусть комнате в коммуналке, но своей, собственной.
- Да, - говорю, - я действительно считаю эту квартиру домом.
- Для моих сыновей?! - Ее пальцы рисуют возмущенные пируэты, а соболиная шуба насмешливо искрится сединой, подчеркивая окружающую простоту. - Ты считаешь, им подходят эти условия?!
Я смотрю поочередно на Егора и на Яра, и я говорю уверенно за всех нас.
- Почему нет? Не слышала от них жалоб.
Егор хихикает в собачью шею, Яр сжимает мою ладонь и целует за ухом, пока моя воинственность направлена на борьбу не с ним.
- Они рождены для другого, - внушает свекровь. - Для другого, но ты, кажется, так и не поняла этого. Ты вообще не поняла, куда залезла в деревенских лаптях! Это высшее общество! Это цвет нации! Это элита! Это политика! Это деньги!
- Правда? - улыбаюсь ей мягко, хотя негодование просто раздирает на части. Меня несет, можно сказать, заносит на поворотах, но я упорно продолжаю жать на газ, игнорируя тормоза. - Я не буду касаться политики, потому что если у нас прокуроры насилуют девушек и спят со шлюхами в банях, это, конечно, цвет нации - никто даже не спорит. Я не буду касаться судей, которым граждане добровольно посевают кабинеты тысячами долларов - это всего лишь деньги, никто даже не спорит. Я не буду касаться высшего общества, потому что это и политики, и судьи, и прокуроры, которые, конечно же, неприкосновенны, не дай Бог замарать этот цвет нации, но! Скажите мне, для чего рождены ваши дети? Именно ваши? Потому что пока мне кажется, что для одиночества. В огромном доме, безликом доме, забитом слугами, которым все равно.
- Да ты... как ты...
- Вы знаете, как выглядела комната Егора? - перебиваю я.
Женщина хлопает наращенными ресницами, они такие длинные и большие, что не хуже широкополой шляпы гоняют воздух.
- Знаете? - повторяю я. - В том самом, огромном доме со слугами...
Прикрыв на секунду глаза, я мысленно вижу ту комнату и безошибочно перечисляю:
- Коричневый ковролин, практически черный, кровать, заправленная темным покрывалом, зеркальный шкаф, пустые полки на стенах и ноутбук.
- Ты хочешь сказать, что он в чем-то нуждался еще? Ты намекаешь, что мы не можем позволить ребенку все, что он хочет?
- Нет, я хочу спросить: что в комнате было лично Егора? Кроме ноутбука. Что говорило о том, что там живет пытливый, сообразительный подросток, который считает своим долгом искоренять несправедливость в отношении всех, кто никому не нужен?
Женщина застывает с очередной гримасой, словно не может придумать рассмеяться трагикомично или устроить скандал. И мне становится понятной причина ее замешательства.
- Вы когда-нибудь видели его комнату?
- Ах, ну конечно! - все-таки выбирает смех, истеричный, надрывный, искусственный.
А мне не смешно. И троим зрителям этой сцены тоже - ни капельки. Егор смотрит в пол, прижимая сильнее собаку. Яр сжимает и разжимает мою ладонь, напоминая, что он здесь, рядом, и как только я захочу или кто-то из нас перейдет за грань, вмешается. Мне так обидно за мальчика, что нет торжества над врагом.
- Его комната всегда запиралась на ключ, - говорю я.
И свекровь снимает маску заботливой мамы - слишком она для нее тесна, слишком давит, сдирая грим. А пока тщетно ищет другую, я спрашиваю:
- В доме Яра было несколько лестниц, но Егор любил спускаться по одной из них. Вы знаете по какой? По главной, боковой или...
- Да Господи! - взмах рукой. - Да по главной, конечно! Не будет мой сын, как прислуга, красться по запасной! Ты понимаешь это?!
- По веревочной, - говорю я. - Егор около двух лет занимается скалолазанием, вы знаете? Нет, по глазам вижу, что нет. А дом Ярослава - настоящий каменный замок, в котором только тени и ни одного человека, когда они так нужны. Вы знаете об этом? Да, по глазам вижу, что знаете. А эта квартира - да, в ней тесно... сейчас... потому что нас трое, не считая собаки, но мы есть... живые... И что бы там не было... Вы ведь знаете все, что случилось, верно? По глазам вижу, что да... Все мы больше чем просто не безразличны друг другу...
Что-то мелькает в глазах свекрови - глазах, таких похожих на глаза моего маленького темноволосого защитника и бывшего мужа, и я хватаюсь за эту соломинку.

- Вы мне не нравитесь. Я знаю, что это взаимно. Но пожалуйста, - говорю я осипшим голосом, - оставьте... с нами Егора...
Не знаю, заметила ли она невольную паузу. Мне главное, чтобы мальчика не отняли против его воли. Мне противно, мне плохо, мне не хочется ни о чем просить эту женщину, но я повторяю просьбу.
- Я могу купить такой же огромный дом, как у Яра, - говорю я, с благодарностью кутаясь в его объятия, прогоняющие холодящий страх, что меня не услышат. - Могу купить еще больше - было бы для кого. Пожалуйста, оставьте мне Егора, оставьте хотя бы его.
Яр притягивает меня ближе, беря на себя мою усталость, и я позволяю себе эту вольность, слабость - если угодно. Я слаба. Пусть так. Но несмотря на пересохшее горло и готовые вырваться на свободу слезы, я с усилием продолжаю просить своего врага.
- Пожалуйста... - Я уже не одна. За моей спиной живая опора. По ладони ползет энергия темноволосого мальчика. А у ног рычит мохнатое чудище. - Пожалуйста, не забирайте Егора.
Свекровь быстро-быстро моргает, прячет взгляд на секунду и пронизывает им меня, словно длинными спицами моток с пушистыми нитками. Я сказала ей все, что думаю, а теперь говорит она. Я могла промолчать, но что толку? От того, что я буду казаться молчаливой овцой, волк не перестанет облизываться и быть голодным.
- Я готовила для Ярослава жену, порядочную, милую, воспитанную, богатую, которая бы считала его своим собственным Богом. - Это она повторяется, это я уже слышала. - Но он выбрал тебя.
Он меня же и выбросил, но об этом я не хочу говорить. Не с ней. Не сейчас. Никогда.
- Ты ему не подходишь.
Это тоже не новость.
- Я решила так в первый день, как только тебя увидела, и мое мнение не изменилось.
А вот мое - кардинально.
Тогда я почти была уверена, что у нас все получится с Яром. Я так хотела этого, так мечтала... А сейчас я согласно с бывшей свекровью: мы с ним не подходим друг другу. Но хватит того, что так думаю я. Она этого не узнает. Хватит того, что обо всем знает Яр. В отношениях только двое, а мешанина на оптовых рынках.
- Ты могла бы скрасить будни какого-нибудь фермера или лесничего, - рассуждает она. - Такого же, как и ты, простака в лаптях. Ты не знаешь, как вести себя в приличном обществе, как держаться, да самое элементарное - что говорить свекрови...
- Предпочитаете лесть или комплиментов достаточно?
- Не поможет. Ты - не та невестка, о которой я когда-то мечтала.
- Да и вы, - не удерживаюсь от ответного комплимента, - не свекровь-идеал!
- Вот видишь! - подхватывает она. - Ты не считаешь нужным умаслить, даже если тебе что-то нужно... А жена такого человека, как Ярослав, должна создавать не проблемы, а связи. Я была уверена, что максимум, что между вами возможно - интрижка, а он взял и женился! Женился по-настоящему! И я не могла не приехать... Я хотела остановить весь этот фарс... Яр... подумай...
- Не понимаю... - оборачиваюсь к нему.
Его мать так возмущается, словно это свежая новость, а как же новость о нашем разводе?
- Не волнуйся, - улыбается мне и дышит холодом в сторону матери: - Ты забываешься.
- Ах, наверное, - мгновенно остывает она, - для меня пока еще непривычно, что все зашло так далеко... Я надеялась, что как и раньше...
- Нет, - обрывает надежды Яр.
- Ты просишь оставить Егора, - переключается на меня свекровь, - а я понять не могу, почему именно ты... Почему один мой ребенок хочет жить в этих жутких условиях вместо того, чтобы улететь в Нидерланды? Почему второй вместо свободы держится за тебя? Что в тебе есть особенного?
Она явно ожидает ответ, а я не знаю, что ей сказать. Лапти я не ношу, даже этим от прочих приезжих не отличаюсь. Что во мне есть особенного? Шаткий сказочный мир, в который иногда ускользаю? Жажда мести и в то же время нежелание мстить?
- Она просто нас любит! - разрывает давящую тишину Егор.
Да. Люблю. По-крайней мере, одного из вас точно, а второго... я не знаю, не хочу знать, не сейчас, слишком больно...
- А я?
Женщина делает к мальчику шаг, хочет погладить, но псина рычит, готовясь к прыжку. Прочь! Прочь! Чужой! И Егор не пытается пса успокоить, и не мчится к матери за объятиями. Взрослый, умный, лишенный ее любви, не спешит за подачкой.
- А ты любишь папу, - отвечает Егор.
- Да, конечно... я люблю твоего отца...- Опускает глаза на секунду, но вот снова вверх летит светлая бровь, снова маска воинственности на лице, примеряет латы, выбирает меч, рассматривая меня, видимо, недоумевая почему на мне домашние тапочки, а не лапти. - Что бы ты там себе не думала, я люблю своих сыновей.
Я не спорю. Может быть, любит, по-своему. Может, у нее только один объект ненависти - я.
- До вечера, - угрожает она ровным голосом, и уходит по-королевски, без малейших эмоций на красивом лице, и что вовсе невероятно - даже не вспомнив о шляпе-торшере, отдыхающей в кресле.
После пережитого стресса, не сговариваясь, плетемся на кухню. Я завариваю зеленый чай. Егор быстро сооружает на всех бутерброды, благо помимо собачьей еды они успели купить человеческую. Яр высматривает что-то в окно. Звезда, не дождавшись компании, хрустит честно заработанным кормом, тыкая мордой в яркую миску.
Ко мне возвращается чувство реальности и речь уже после первого бутерброда.
- И что это было?
Егор присматривается к салями, но я качаю головой.
- Да нет, - говорю, - я о дружеском визите вашей матери. Кто-нибудь понял, что значили ее слова, брошенные перед уходом? Я люблю своих сыновей... что бы я там не думала... Можно подумать, я утверждала обратное.
Хотя, да, намекала, если быть честной, но больше не на то, что не любит, а что совершенно не знает. И не хочет знать - вот что прискорбно.
- Ладно, - говорю, потому что все равно никто не ответил, - вопрос был риторическим.
С минуту жуем, пока Егор сознается, что понял, но не поверил. Он тут же получает щелчок по носу от своего брата и заверения, что ничего он не понял, а мать его, действительно, любит.
- Ну да, ну да, - Егор давится бутербродом. - Любит так, что к тебе отправила, а тебе я даром не был нужен. У тебя свадьбы-женитьбы, жены и их ухажеры, а тут я, Карлсон, который живет под крышей.
- Балда! - моя очередь дать ему по носу щелчок и обнять заодно.
- Просто я говорю правду, - тянется за еще одним бутербродом.
- Просто мама, - заступается Яр, - не всегда может показать свои чувства. Как и я.
- Ты хотел сказать никогда?
- Я сказал то, что сказал. Ты - мой брат и хочешь ты этого или нет, могу я показать это или нет, но никуда ты от меня не денешься.
- Денусь! К Злате!
- Злата тоже никуда... - умолкает на полуслове, улыбается, заметив мою растерянность. - Что касается матери, она всегда была строгой, уравновешенной, считала, что все эмоции, абсолютно все, настоящая леди должна скрывать.
- А она, конечно, считала себя настоящей леди, - я не спрашиваю, это и так понятно. - Не удивлюсь, если в предках у нее окажется кто-то с титулом.
Оба Самарские подозрительно замолкают.
- Нет, не говорите мне, что так и есть. Я уже поняла, что мой круг общения - лесничий и фермер, да и те, наверное, преуспевающие алкоголики; не топчитесь по моему самомнению еще больше. Или хотя бы лапти обуйте!
Егор хихикает, Яр успокаивает, что нет у его матери никаких аристократических корней, но, видимо, чтобы я не злорадствовала даже мысленно, добавляет:
- Они прослеживаются у нашего отца.
- Серьезно?
- Да, но такие дальние, что верит в них только мама.
- И кто же согласно древней родословной?
- Если бы мы жили в те времена, ты бы обращалась ко мне не иначе как "ваша светлость", или милорд - но это более личное и с моего позволения.
- Занимательная история, ваша светлость, - говорю я, поднимаясь из-за стола. Егор поспешно вскакивает за мной и бежит к себе в комнату. Псина, оставив на полу крошки, тоже махнула хвостом. - Но в нашем мире жестокие правила и дедовщина. У вас, милорд, дежурство по кухне.
- Без вопросов, - смиренно соглашается Яр, и я вот и думаю про себя, что что-то здесь мутновато, но никак понять не могу, в чем подвох.
Устало примостившись на диване, все думаю, думаю - о нас, о том, как странно вновь переплетаются судьбы - точнее, и не расплетались вовсе, как спаянные. И вдруг меня осеняет.
- Яр! - пытаюсь докричаться через характерные звуки уборки на кухне. - А зачем тебе вообще здесь оставаться?!
В общем-то, логичный вопрос и странно, что озарение снизошло только сейчас. Мать Яра убедилась, что мы якобы вместе живем, то есть, ребенок в семье - ее ведь именно это беспокоило? Вечером у нас совместный ужин. Но ничего не указывает на то, что Яр должен жить здесь. С таким же успехом он может просто подъехать на встречу, и мерзнуть на балконе не придется.
Логично?
Вполне.
Мы живем вместе. Ничего не подтверждает этого больше, чем бардак, который она застала свекровь. Теперь вопрос в том, оставит ли она нам Егора, раз выполнено главное условие, или плевать ей на наше совместное проживание.
Не будет же она отслеживать, спит со мной Яр или нет. В конце концов, это наше личное дело.
А если будет?
А если попытается опять доказать Яру, что я не подхожу ему, используя все тот же метод? И пока кто-то спрячется с видеокамерой на балконе, я буду лежать, сонная, беззащитная, открытая для разврата помимо воли?
Что если Егор - только предлог, а приехала она довести начатое до конца?
Моего конца, сведя в могилу...
Макар мне говорил, что если не надумаю вернуться к мужу, я в безопасности, а я... Я не вернулась - нет, но ведь со стороны все именно так и выглядит. Мы вместе, пара, с нами ребенок и вон даже собака...
- Тебе плохо? Злата! Что с тобой? Тебе плохо?
- Она не оставит Егора, - пытаюсь удержать скулеж, чтобы ребенка не пугать, - она вернулась, чтобы забрать и его...
- Злата... - Яр ложится рядом, так странно чувствовать его снова. - Злата, ты помнишь, я говорил, что постараюсь на деле доказать тебе, что ты для меня значишь?
- Разве ты это говорил?
- Почти. Другими словами. Не важно. - Обнимает меня, притягивает к себе, гладит по спине, успокаивая, разрушая не по кирпичику, а целыми блоками новую башню страха. - Я никогда не позволил бы тем, кто сделал это с нами, войти в твой дом. Никогда, слышишь?
Я слышу. Но я не понимаю.
- Ты знаешь, кто это был?
- Да.
- Ты хочешь сказать, что...
- Моя мать не слишком любит тебя - это правда. Она вообще не способна любить. Я так думаю. Только, пожалуйста, не говори Егору. Я солгал ему, и солгу еще много раз, если будет нужно. Я хочу, чтобы у него была мать. У каждого ребенка должна быть мать, которая его любит.
- Да, - говорю я, а перед глазами стоит лицо моего мертвого мальчика, - должна.
- Моя мать не делала этого, Злата. Я бы не привел ее в твой дом. Я хотел, чтобы ты сама поняла это, сама увидела.
- Не она?
- Нет.
- А кто?
- Я сам разберусь с ними. Они уже знают, что я знаю. Это большие деньги, Злата, и зависть. И еще любовь.
- Любовь?
- Я хочу, чтобы ты пока никуда не выходила одна.
- Почему?
- Потому что они могут попытаться забрать тебя снова.
- У кого забрать?
- У меня.
Он так странно говорит, я слышу и тут же забываю его слова. Они не складываются у меня в картинку. Может быть, отвлекает его дыхание у моего виска, может быть, его легкие набережные поцелуи моих пальцев, может быть, я немного устала и мне только мерещится его взгляд, полный раскаянья.
- Это Стас?
- И он тоже.
- И Лариса?
- И она.
- Почему?
Он молчит, только дышит тяжело, и целует, но уже не пальцы, а мои губы.
- Только двое или кто-то еще?
- Остальные к тебе не приблизятся. Не посмеют. А они... никогда не встречайся с ними одна, слышишь? Никогда без меня.
- Долго прятаться?
- Нет.
- Что ты сделаешь?
- Разберусь. Ты увидишь. Чуть позже.
- Я сама могу разобраться, - обижаюсь, хотя знаю, что это глупо, но с другой стороны - не более глупо чем спокойно лежать в объятиях Яра и нежиться в них и черпать удовольствие горечи, зная, что будущее с ним невозможно. - Я могу уложить твоего Стаса. Как тебя в коридоре. Легко.
- Да, на счет коридора... Я тогда притворялся.
- Что?!
- Я могу поиграть с тобой в эти игры... - мурлычет мне в ухо. - Только я. Могу поиграть и в другие, но не строй из себя камикадзе с другими, хорошо? Это опасно.
- Ты притворялся?!
- Мне хотелось увидеть, что ты сделаешь со мной на самом деле, когда думаешь, что я в твоей власти.
- Я не выбросила тебя с балкона.
- Нет, не выбросила. Вместо этого поцеловала.
- Ты врешь!
- Егор бы поправил, что правильно говорить "лжешь", - просто расплывается в довольной улыбке, по которой становится ясно, что поцелуй был: мой, самовольный.
- Егора заберут у меня?
- Нет. Он останется с нами.
- Но я... мы...
Закрывает мне рот поцелуем. Я пытаюсь сказать, что не надо, что я не хочу. Я пытаюсь его оттолкнуть. А потом устаю врать самой себе и целую в ответ. Ненавидя - целую.
Или снова я лгу?
Я не знаю. Мне так хорошо, что не хочется проверять реальность или сон со мной рядом. Мне так странно, но не хочется приходить в себя, уговаривать мстить и продумывать планы мести.
Те, кто думал меня растоптать, не должны управлять моей жизнью. Хватит! Не позволю им больше! Я хочу целовать - я целую. Я хочу обнимать - обнимаю. Я хочу задыхаться от пьянящих мужских поцелуев - пусть так. Пожалею? Возможно. Но не буду марионеткой в чьих-то руках.
Я сама собой управляю.
И мужчиной, что льнет ко мне, просит о поцелуях ...
- Блиин... - раздается у нас за спиной недовольное фырканье и совет перед уходом на кухню: - Шли бы вы со своими массажами в ванную!
Мы почти синхронно восстанавливаем дыхание. Бок о бок. Рука к руке. Два взгляда в один потолок.
- Представляю, что бы по этому поводу сказала бабуля, - бормочу я.
- Как мудрая женщина, она бы предложила нам всем переехать в квартиру побольше.
- Кстати, - встаю, привожу с помощью зеркала и пудры лицо в более-менее не смущенный вид, - я хотела поговорить с тобой по этому поводу.
- Ну-ну? - приподнимается на локте, наблюдая за мной.
- Тебе ведь вовсе не обязательно жить с нами в этой квартире!
- Ты так думаешь?
Киваю уверенно и привожу все свои доводы. Яр слушает с милой улыбкой, но так, снисходительно, то есть, сомнительно мне, что он услышал хоть слово.
- Я подумывал приставить к тебе охранника, но с недавних пор я больше не доверяю охране. Ты правильно подозреваешь, что приезд матери - только предлог, чтобы я мог перебраться к тебе поближе. Они попытаются взять реванш, Злата. А я попытаюсь им этого не позволить.
- Не понимаю, зачем им я.
- Здесь как раз все очень просто.
- Правда?
- Да, - поднимается с грацией льва, подкрадывается и рассматривает меня, медленно склоняя голову на один бок. Налюбовавшись - на другой. - Не так-то просто отнять у меня бизнес. Практически невозможно. По крайней мере, не им тягаться со мной. Мой бизнес - часть меня, это мои силы, мое время, моя молодость.
- А я?
- А ты - моя душа, мое сердце, мое дыхание. Но они это поняли раньше, чем я.
Мое дыхание обрывается. Сердце не бьется. Душа ушла в пятки.
Мне кажется, что я сплю, что стоит только открыть глаза и проснуться...
Но хочу ли я просыпаться?
Телефонный звонок избавляет меня от соблазна поверить. Он так вовремя и не вовремя одновременно. Яр о чем-то говорит, а я слышу его слова как фон, прокручивая в очередной раз и в очередной раз не веря - я душа, я дыхание, я его сердце...
- Кто звонил? - отвлекаюсь от невозможного.
- Мой отец.
- Что хотел?
- Предлагал устроить ужин в домашней обстановке, ты ведь слышала.
Нет, не слышала, хотя он, наверное, что-то и говорил в этом духе. Да, сейчас вспоминается... было...
- Почему ты ему отказал?
- Я не отказывал. Предложил ресторан. Ты не любишь готовить.
- Только поэтому?
- Нет. Не только. - Обнимает меня, прижимает как ребенка, которому снится кошмар, убаюкивает тихим шепотом. - Я пообещал, что те люди никогда не появятся в твоем доме.
- Твой отец...
- Да, думаю, и он тоже.
- Почему?
- Это я и хочу узнать.
- Это ты заставил приехать мать? Она не сама воспылала вдруг материнскими чувствами?
- Ты права, я ее подтолкнул, спровоцировал, но ты помнишь, да? - что нельзя говорить Егору. Пусть думает, что она пыталась, что на самом деле хотела, чтобы он жил с ней. Мне пора собираться.
- Нам пора.
- Ты останешься дома.
- Ага, разбежалась! - выкручиваюсь из объятий, рассматриваю содержимое шкафа. Яр стоит за спиной, слышу его дыхание, чувствую его недовольство, но мне все равно. Я хочу посмотреть в глаза человеку, который притворялся пуделем при слоне, а сам оказался монстром. - Ты меня не удержишь!
Яр со вздохом отходит в сторону, потом возвращается, снова занимая позицию сзади. Одна из его любимых - вдруг вспоминается.
- Ты хочешь позлить его? - спрашивает.
- Для начала.
- Ты хочешь ему отомстить?
- Да... Возможно... Не знаю...
Он отвлекает меня поцелуем в глаза, и я не сразу понимаю, что происходит, даже увидев золотое кольцо с пузатым бриллиантом на безымянном пальце.
- Начни с малого, - шепчет Яр, сжимая мои руки - не больно, но чтобы напрасно не вырывалась. - Улыбайся. Улыбайся, Злата, врагов это раздражает.