Дэя следовала за мной повсюду – сквозь страны и континенты. Отпускала ненадолго, чтобы насладиться моим отчаянием, а затем возвращалась вновь. Когда она настигала меня, все, кто оказывался рядом, умирали. Жизнь превратилась в бесконечную вереницу смертей и погонь.
– Мелани… – мелодичный голос змеиным ядом просочился сквозь тишину. – Мелани! Я обещала, что не сразу убью тебя, но мне кажется, время пришло. Что скажешь?
Она совсем рядом. Парой метров ниже, а может и меньше.
Дэя. Чудовище в обличии соблазнительной женщины, мой самый страшный кошмар. Я знала, что убежать не получится, поэтому попыталась с ней поговорить. Когда-то у меня это неплохо получалось.
– Что еще я могла сделать? Ты не оставила мне выбора!
– Выбор есть всегда, Мелани. Ты сделала свой, и мне он не понравился.
Когда-то ей не понравилось, что я называла ее вампиршей. Ничего хорошего из этого не вышло – мне в колено воткнули ручку.
– Я хотела защитить его!
– Защитила? – язвительный смех рикошетил от стен и отзывался болью в висках и в сердце. Сэт мертв. Мой любимый мертв. Дэя убивала его на моих глазах – в ту ночь я не сошла с ума лишь по какой-то нелепой случайности. Один короткий вопрос выбил почву из-под ног и остатки желания убегать, чтобы спастись. Я сползла по стене на ступени и закрыла руками лицо. Все бессмысленно, она права.
В предыдущую нашу встречу Дэя сказала, что от меня не осталось ничего. Прежняя Мелани – та, какой я была, когда мы встретились впервые, нравилась ей больше. Пожалуй, с этим сложно не согласиться. Закомплексованная девчонка, которая боялась лишний раз вставить слово в разговоре или взглянуть в глаза парню, казалась гораздо привлекательнее загнанного и опустошенного существа, которое все делает по инерции.
Шаги на лестнице: Дэя поднималась наверх. Стук каблуков. Она не изменила своему стилю. Миниатюрная, черноволосая и кареглазая, смерть и жестокость в сосуде экзотичной утонченности. Она стояла у противоположной стены, и в полутьме ее глаза казались бесконечными темными туннелями, как у кошки ночью.
– Ты права, – прозвучало устало, – время пришло. Но перед тем, как все закончится… Разве ты не сделала бы того же, чтобы Натан был жив?
Натан – ее единственная страсть и бесконечная слабость. Кровожадный убийца, психопат. Ее любимый, с которым они провели вместе и порознь больше тысячи лет.
Едва уловимое движение – и вот я уже почти не могу дышать. Дэя с силой сжимала пальцы на моей шее. Достаточно для сильной боли, но чуть-чуть не хватило до хруста. Того самого, с которым ломается гортань. За последнее время я слишком часто слышала этот звук, он стал для меня привычным, как голоса за окном или шуршание покрышек по асфальту.
– Не смей произносить его имя, – прошипела она мне в лицо. – Ты надругалась над его памятью, разрушила все.
Какая прелесть! Так могла бы говорить подруга, у которой я отбила парня, а не та, кому перевалило за три тысячи лет. Нет у меня подруг и никогда не было. Да и с вниманием сильного пола всегда возникали проблемы. Проще говоря, мужчины меня не замечали.
Не дави Дэя так сильно на горло, я бы хихикнула, но сейчас смогла только сдавленно хрюкнуть. Она разжала пальцы и с ненавистью смотрела мне в глаза. Я сдавленно втянула воздух, невольно схватилась рукой за шею и закашлялась. Уж что-что, а ненавидеть измененная умела.
Дэе не нужна любовь, и никогда не была нужна. Зато всегда нужен тот, кого она сможет ненавидеть. Теперь она выбрала своей мишенью меня. Я понимала, что больше не увижу пенных волн и лучей маяка, не вдохну свежий морской воздух. Моя жизнь оборвется здесь и сейчас.
Ничего страшного, снаружи меня все равно никто не ждет.
– Давай покончим с… – договорить я не успела.
Грудь обожгло отчаянной болью, и какие-то мгновения я тупо смотрела на пульсирующий кусок окровавленной плоти в ее изящной руке. Мое сердце. Дэя швырнула его вниз, как могла бы бросить бейсбольный мяч, а я повалилась на каменные ступени. Боль и холод растворились в темноте.
***
– Значит, ее звали Дэя?
– Зовут, – почему-то сказала я. Даже если представить, что Дэя существовала на самом деле, я не представляла, жива ли она, просто вырвалось.
Психолог пристально смотрела на меня, я же напротив старалась смотреть куда угодно, только не на нее. Ее лицо мне казалось слишком знакомым. Жесткий, цепкий взгляд, плотно сжатые губы, пепельные волосы. Интересно, она красится или цвет настоящий? Наверняка красится.
– Вы ветеринар, Эмили?
– Мелани.
– Мелани, конечно же, – Элла улыбнулась как ни в чем не бывало – добродушно и приветливо, и теперь смотрела так, будто я была ее младшей сестрой, которую она забыла поздравить с Днем Рождения. Не самая лучшая ассоциация.
Никогда не любила психологов, но сходить к ней меня уговорил Сэт.
Элла подвинула к себе ежедневник. Под пристальным взглядом светло-серых глаз мне становилось не по себе. Я не могла избавиться от ощущения, что такое уже было однажды. На меня смотрели так, будто видели насквозь. Если вам доводилось держать в руках рентгеновский снимок, вы наверняка поймете, о чем я. Ощущение, что тебя разобрали по косточкам.
– Расскажите о себе, Мелани.
Начинается. Я покосилась на наручные часы, но стрелка двигалась как оса, попавшая в загустевший мед. С начала сеанса не прошло и десяти минут. Вам нужна моя история, Элла? Любите копаться в грязном белье? Вот вам корзина, вот вам лопатка.
Меня зовут Мелани Вэйр, мне двадцать восемь лет. Я замужем за любимым мужчиной и занимаюсь тем, чем хотела заниматься всегда – помогаю животным. Несколько месяцев назад мне начали сниться кошмары, в которых Дэя преследует меня и заставляет убегать и прятаться. То, что я вижу во сне, с трудом укладывается в рамки человеческого восприятия. Жестокость, которую невозможно ни понять, ни, тем более принять. Дэю окружает кровь и грязь, болезненный надрыв и ненависть, в ее душе многовековая тьма.
В другой жизни я была под властью этой женщины – если можно так выразиться – около полугода. Она использовала меня, чтобы поближе подобраться к тому, о чем знать не положено, а потом просто вышвырнула за ненадобностью. Все, что у меня осталось – имя единственного существа, которое способно ее остановить. Дариан. Я нашла Его, но что было дальше, не помню. Во снах эта история тоже осталась за кадром, но Дэя меня преследовала за то, что я раскрыла ее планы.
– Когда вы попали в аварию, Мелани?
– Шестнадцатого июня.
– В июле начались кошмары и прочее? Правильно я понимаю?
– Все верно.
Понятно, к чему она клонит. Посттравматический синдром после дурацкого несчастного случая. Что-то произошло со светофором, сигнал с одной стороны сменился, с другой нет. Я шагнула на дорогу, а очнулась в больнице. Сэт держал меня за руку, а когда я открыла глаза, пробормотал:
– Как же ты меня напугала!
– Это я умею, – ответила я.
Знала бы, что следующие полгода сама буду пугаться всего подряд.
К кошмарам прилагались головные боли и странные ощущения. Временами мне не хватало воздуха, но это ничем не напоминало клаустрофобию или астму. Я чувствовала резкий удар, будто из меня разом выбивали весь воздух. Перед глазами темнело, голову сжимало в тисках, а в ушах по нарастающей шел шум. Казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки, а все сосуды в голове взорвутся. Такое бывает, когда с сильным насморком оказываешься в самолете, и он идет на посадку.
– Как это проявляется, Мелани? Сначала головные боли, потом остальное?
– Всегда по-разному. Когда-то сначала начинаю задыхаться, иногда закладывает уши.
Недавно произошло кое-что, но об этом мужу я пока не говорила. Не хочу, чтобы он сходил из-за меня с ума. Или сходил с ума вместе со мной. Пожалуй, второе звучит правильнее.
На прошлой неделе Сэт заснул, а я лежала в постели, тщетно считая овечек, берущих барьер. И неожиданно услышала голоса и шаги. Приглушенные, они доносились откуда-то издалека. Сначала я подумала, что мы забыли выключить телевизор, но когда спустилась вниз, он не работал. В лучших традициях тупых героинь ужастиков я одна обошла дом с бейсбольной битой, и никого не обнаружила. Все двери было плотно закрыты, окна тоже. Ни следа чужого присутствия. И никаких призраков.
Спустя пару дней стало еще хуже. Я уже почти заснула, когда моей щеки коснулось легкое дуновение ветра. «Наверное, забыли закрыть окно», – подумалось спросонья.
Кто-то склонился надо мной, и я открыла глаза, чтобы спросить Сэта, что ему нужно. Но увидела лишь комнату. Я лежала лицом к двери и медленно повернулась на спину, а затем на другой бок. Любимый спал рядом.
Я всхлипнула, сжимаясь в комок. Ощущение чужого присутствия не проходило. Там, за моей спиной кто-то стоял. Точнее, этот кто-то стоял совсем рядом. Чьи-то волосы коснулись щеки, одеяло под моей ладонью поползло в сторону. От неожиданности и ужаса я замерла, а потом незримый гость легко сжал мои пальцы. Я взвизгнула – да что там, заорала во всю глотку, вжалась в спинку кровати и обхватила себя руками.
– Мелани, что?! – взъерошенный Сэт выглядел таким встревоженным и родным, что я не выдержала. Бросилась ему на грудь и зашлась в беззвучных рыданиях. Он обнимал меня, ласково перебирал волосы, а я вжималась в него, как утопающая в спасательный круг. По спине струился холодный пот, по щекам горячие слезы, но я не могла рассказать ему о том, что произошло на самом деле. Просто не могла. Ему и без того хватало проблем на работе, чтобы еще наблюдать за тем, как его жена сходит с ума.
– Снова кошмары. Уже все в порядке, – разумеется, я солгала. Меня до сих пор трясло.
– Хорошо бы.
– Правда-правда.
– Обещай мне, что сходишь к Элле. Пожалуйста, Мел.
Я согласилась.
Не знаю, о чем я тогда думала. Психолог не спасет меня от призраков. С этим нужно разбираться самой.
– Вы никогда не пробовали вести дневник, Мелани?
Мне словно оплеуху отвесили. Там, в другой жизни, я в самом деле вела дневник, потому что это было нужно Дэе. Она хотела, чтобы я записывала все зверства, оставшиеся в ее памяти, чтобы облекла в слова грязь и боль, отчаяние и унижение, что не давали ей покоя. Но Элле я этого не говорила.
– Что? – переспросила я, хотя все отлично расслышала.
– Дневник, Мелани. Пишите все, что приходит в голову и отпускайте. Это помогает избавиться от кошмаров и подсознательных страхов. Наедине с собой вы раскрываетесь, становитесь свободнее, и истина выходит на поверхность.
Снова пристальный взгляд холодных глаз. Знакомый до жути. Кто и когда мог так на меня смотреть? По телу прошла дрожь, я невольно поежилась, обхватила себя руками и посмотрела в сторону окна. Закрыто.
Кабинет Эллы Марстерс являл собой образчик спокойствия, этакий островок благополучия в безумном суетном мире. Просторное помещение в светлых тонах, ореховый стол и стулья, мягкий диван, обтянутый бежевым жаккардом. Приглушенный свет бра бликами играл на запонках ее белого пиджака. Ее руки были ухоженными, если не сказать холеными, а пальцы слишком длинными для женщины. Впрочем, Элла и сама не маленькая, выше меня ростом, а я на свой никогда не жаловалась.
Она перелистнула несколько страниц, и мое внимание невольно привлек ее ежедневник. На мгновение показалось – тот самый, в котором я делала записи в своей несуществующей жизни. Тот же потертый корешок, загнутые уголки, даже следы моих слез на страницах.
Ну нет, это уже слишком! Не знаю, чем Элла залила свой блокнот, но я не стану заморачиваться.
– Я никогда не вела дневник, и не собираюсь.
– Почему, Мелани?
– Нет ничего смешнее, чем делиться своими мыслями с бумагой.
Я снова тайком взглянула на часы. Стрелка наконец-то доползла до нужной цифры. Я сделала то, о чем просил Сэт, и пусть мне это ни капельки не помогло, по крайней мере, моя совесть чиста.
– Спасибо за то, что уделили мне время, – я достала деньги и поднялась слишком поспешно – последнее не укрылось от ее внимания. Улыбка Эллы напоминала улыбку Чеширского кота[1], который знает все и обо всех, а при необходимости шустро растворится в воздухе.
– Одна из возможных причин того, что с вами происходит – благополучие.
Меня настолько огорошили эти слова, что я остановилась на полпути. Обернулась и растерянно посмотрела на нее.
– Мелани, сейчас у вас все настолько хорошо, что сознание подбрасывает вам неприятности. Человеку привычнее жить в мире, где есть место проблемам. Особенно если раньше ему приходилось нелегко, а потом все получилось. Выбросьте Дэю и все, что с ней связано, из головы. Всего один маленький шаг, Мелани. И вы будете свободны.
Снова дурацкое ощущение. Кажется, я уже слышала эти слова раньше. Я отмахнулась от дежавю, как от назойливой мухи.
Что бы там ни говорили, мое сознание самое странное на свете. Обычно люди рисуют себе картины идеального мира, а не продирающей жути. И все же мне хочется верить, что Элла права. Пусть так и будет, пожалуйста, пусть так и будет.
***
Любимые духи моей мамы. Она начала пользоваться ими очень давно. Она нанесла их и в тот день, когда наглоталась таблеток и легла спать в своей комнате. Патрисия и отец отсудили у нее дом, и еще какой-то моральный ущерб и издержки – я в юридической волоките не сильна. У мамы не осталось ничего, кроме развалин за спиной и разочарования. Не понимаю, почему она мне не позвонила. И теперь уже никогда не узнаю. Она не оставила ни письма, ни даже коротенькой записки.
Долгое время я ругала себя за то, что уехала в Сиэтл, ведь с тем же успехом я могла учиться на ветеринара и в Канзас-Сити. Возможно, тогда мама была бы жива. Возможно. Сестрица и папаша даже не явились на похороны.
Я покупала эти духи со дня ее смерти, а теперь мне их дарит Сэт. Когда-то я думала: «Если мы будем вместе, у меня не будет от него секретов». Я ошибалась. Он до сих пор считает, что мне нравится аромат.
Мне и правда нравится, но иначе. Мама жива, пока жива память. Стоит мне уловить нотки пачули, сливы и роз, мысленно я сразу возвращаюсь к ней. Возвращаюсь каждый день.
– Как твои пушистые пациенты? – голос Сэта вернул меня в реальность, а его улыбка отозвалась теплом в сердце.
Я не представляю, как описать чувство к нему. Это за гранью нежности и любви, даже близостью назвать сложно. Ощущение родного человека: того, за которым и в огонь, и в воду. Я смотрела на него и чувствовала, как меня заполняет светлая радость. Просто от сознания того, что он есть.
– Поправляются, – я убрала прядь волос за ухо и мгновенно перепачкалась в муке: мы готовили пирог. Я колдовала над тестом, а Сэт занимался начинкой.
– Как себя чувствует Райли?
– Переломы срастаются, сегодня он даже пытался подняться.
– Какой он молодец! Ты рада?
– Очень.
Райли – пес, которого сбила машина. Правильнее будет сказать, сбили машиной нарочно. Хозяева в этом уверены и даже подают в суд, а мне осталось только делать все, чтобы собака поправилась. Когда я смотрела на изуродованного пса на операционном столе, во мне включился режим хирурга. После я полчаса рыдала в туалете. Говорят, у врачей со временем притупляется умение чувствовать чужую боль как свою. Похоже, это не мой случай. Никогда не понимала зверства в принципе, но по отношению к животным особенно. Кто-то скажет, что и людям достается, но человек может за себя постоять, если не убежден в обратном. Прошлое меня многому научило, и этому в том числе.
Элла говорила, что у меня замечательная жизнь, но она кое-что не учла. Да, я занимаюсь тем, чем хотела всегда – помогаю животным, попавшим в беду. Каждый день в клинику привозят кошек и собак, и далеко не всегда на осмотр, на прививки или на стерилизацию. Часто ко мне попадают зверюшки, пострадавшие от рук человека.
Ужасающая, бездушная, осознанная жестокость. За время работы я насмотрелась такого, что Дэя на фоне всего уже не кажется самым страшным чудовищем. Интересно, эта сторона моей жизни попадает под определение благополучия и успеха, или теорию Эллы смело можно мести в сторону мусорного ведра?
Пирог отправился в духовку, а мы в гостиную. В преддверии Рождества мы смотрели «Отпуск по обмену»: старый фильм, но на удивление приятный. Сэт заснул прямо на диване. У него на работе творилось настоящее безумие, всем надо все срочно, желательно вчера. Ничего удивительного нет, конец года.
Я выключила телевизор, поправила диванные подушки и устроилась поудобнее. Когда мы только познакомились, мне было девятнадцать. Я сразу поняла, что хочу всю жизнь провести рядом с ним. Разумеется, тогда между нами ничего не было. Роман студентки и профессора – отличный сюжет для дешевой любовной истории, но не для жизни.
Судьба тоже так решила, поэтому разбросала нас на долгие годы, чтобы позже снова свести вместе. У жизни вообще странное чувство юмора. Когда тебе кажется, что все дерьмово, хуже и быть не может, неожиданно сверху падает огромная плюшка с орешками, взбитыми сливками и карамелью. Для меня таким подарком стал Сэт.
Я провела рукой по коротким темным волосам, в которых уже появилась первая седина, вгляделась в любимое лицо. Он что-то пробормотал во сне и улыбнулся. Мне хотелось бы верить, что сейчас он видит меня. Другая женщина была сильной и яркой, не в пример мне. Она прожила жизнь, которая стоила тысячи, и забрала с собой его сердце. Все, что мне оставалось – просто любить и надеяться, что когда-нибудь его душа оттает. Я в самом деле любящая жена. Вот только любящая не значит любимая. Теория идеальной жизни рушилась, как ветхий домик под натиском торнадо. Что умного ты теперь скажешь, Элла?
Откуда-то сверху донесся звук. Глухой, едва различимый, как будто кто-то забрался на крышу и оттуда пытался до меня достучаться. Я похолодела и приросла к дивану, понимая, что не могу пошевелиться, а стук тем временем повторился. Секундой позже наверху раздались шаги. Чувствуя, что меня сейчас стошнит собственным сердцем, я вскочила. Сэт что-то пробормотал во сне, но глаза не открыл.
Я не сказала Элле о том, что еще хорошенького со мной творится, потому что она наверняка выдала бы что-то в стиле: «Это страхи вашего разгулявшегося сознания», – и все в том же духе. Возможно, она была права. Если я не справлюсь с этим, это справится со мной. Кажется, что-то похожее говорила Дэя, а может, я сама сделала такой вывод после общения с ней. В последние дни у меня все в голове перепуталось. Господи, я что, всерьез думаю о вымышленной жизни, как о настоящей?!
Женские голоса. Они показались мне знакомыми, но я была слишком далеко, чтобы различить слова, понять, о чем они говорят. Кажется, их обладательницы ссорились.
Я глубоко вздохнула и направилась к лестнице. Шаг, еще шаг. Разумеется, это последствия той аварии. Ничего другого и быть не может. Не представляю, из каких закромов мой мозг вытащил Дэю и все, что с ней связано. Я живу в реальном мире, где сверхъестественные штучки – всего лишь выдумка фантастов. Не так давно я делала МРТ[2], но обследование ничего не показало. Сэт настаивает на повторном. Похоже, придется последовать его совету. Потому что из-за всей этой дряни нервы уже на пределе. Должно же быть какое-то логическое объяснение тому, что со мной творится!
Перила под рукой неестественно холодны. По коже прошел озноб, будто температура в доме упала по меньшей мере на десять градусов. Что-то не так с отоплением?
Я поднималась, но голоса не становились громче. Наверху хлопнула дверь и меня обдало порывом ветра. Снова это жуткое чувство – ощущение присутствия. Кто-то стоял за спиной.
Я вцепилась в перила так, что заболели пальцы, и медленно повернулась. Там не было никого, но мгновение спустя чье-то дыхание согрело теплом.
– Кто ты?! – сдавленно прошептала я. – Что тебя от меня нужно?
Не знаю, чего в тот момент пугало меня больше: возможность услышать ответ или же продолжать стоять в тишине, лицом к лицу с кем-то невидимым. Мамины духи. Аромат, за который я уцепилась, как за спасательный круг. Дети, когда им страшно, всегда бегут к родителям, но мне было некуда бежать. Я могла только вдыхать терпкие нотки, едва уловимым шлейфом застывшие на моей коже.
Резкий тонкий звук эхом разнесся по дому, ударил прямо в сердце, заставил его забиться с удвоенной силой. Дыхание перехватило, и я не сразу поняла, что этот мерзкий писк, который меня так напугал, издает таймер. Пирог наконец-то приготовился.
Наваждение отступило, я снова стояла на лестнице одна-одинешенька. Нужно было спуститься на кухню, достать выпечку и выключить духовку, но я медлила. Чего или кого я жду? Что мой незримый спутник или спутница снова польстит наш дом своим высочайшим вниманием? Что он или она заговорит со мной? Что безумие поглотит меня без остатка?
Пожалуй, своему новому состоянию я бы предпочла общество Дэи. Она была кошмаром, но хотя бы реальным. С тем, что реально, можно бороться. Но как справиться с тем, что ты не видишь и не способна понять?
– Я уж думала, не дождусь, – знакомый до дрожи голос совсем рядом. Нет, рядом – это не совсем точное определение. Он звучал в голове, совсем как когда-то, в другой жизни. В той жизни, что мне приснилась.
Я не сразу поняла, что таймер стих.
– Мелани? Мелани! – донеслось взволнованное снизу.
Нет ничего удивительного в том, что Сэт так волнуется. В последнее время со мной сложно.
– Неправильный ответ.
– Заткнись, заткнись, заткнись! – пробормотала я.
– Он – твой якорь, поэтому ты и цепляешься за него.
Я не знаю, о чем она говорит. И не хочу знать!
– Все ты знаешь.
– Нет! – последнее я выкрикнула в лицо мужу, который шагнул на лестницу. Белый, как мел, Сэт, его расширенные от ужаса глаза говорили о том, что выгляжу я не лучшим образом.
– Мелани, милая, что с тобой?
Он протянул мне руку, и я бросилась к нему.
– Надежный способ спрятаться, Мелани. Ты же так любишь убегать!
Меня трясло, я прижималась к любимому, но Дэя не унималась. Я схожу с ума или мои кошмары обрели силу наяву?
– Я всегда была реальностью, Мелани. Выдумка все остальное.
Страх – мерзкое чувство. Стоит впустить в себя его крохотную частицу, и он разрастется, разбросает споры по всему телу, превратится во всеобъемлющее нечто, схватит за горло и уже не отпустит.
– Сэт… – я тщетно цеплялась пальцами за плечи мужа, но чувствовала, что хватаю пустоту. Виски взорвались болью, я разжала руки и осела на ступени. Все, чего мне хотелось сейчас – очнуться в июне, за несколько дней до той злосчастной аварии. Я бы просто не шагнула тогда на дорогу, и не было бы никаких головных болей, никаких кошмаров. Ничего из того, что сейчас не дает мне покоя.
Словно в ответ на невысказанную мольбу, темнота смилостивилась надо мной: сомкнулась густым и плотным покрывалом, унося с собой звуки, запахи и всю мою жизнь.
----------------------------------------------------------------------------------
[1] Чеширский кот – персонаж книги Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Знаменит не только своими внезапными исчезновениями и улыбкой, но и заумными философскими разговорами.
[2] МРТ – магнитно-резонансная томография, метод исследования внутренних органов и тканей.
13.11.14 21:22 
Приятного чтения) Будем ждать вторую часть отзыва) 
Увы, на большинство вопросов до последней книги основного цикла без спойлеров мы ответить не могли.
Аннотация заинтриговала и заинтересовала, буду читать с большим удовольствием! 
Мы уж думали, что про Мелани все забыли. 
Можно сказать я извелась уже вся, гадая что же там))) Хотя когда обложку увидала еще, уже немножко догадалась о чем будет примерно сей сюрприз 
А что делать? Мы же только записываем)))
