Пламенный лед (СЛР, спорт, 18+)

Спасибо за продолжение.

Спасибо за продолжение
_________________

Спасибо! Ну что тут скажешь? Макс сопротивляется до последнего. То ему было все равно кто она (то есть Лиза ), когда не знал жива ли она. А теперь он не хочет подачек от "Серегиной сестрицы". Хорошо хоть дров в конце не наломал. Нет уверенности и надёжности в нем. Может пока? Но Лиза это чувствует и отдаляется, чтобы привыкать жить без Макса. Если так выпадет. Тревожно мне.

Макс, незаметно для себя, переступил определённую грань в своем отношении к Лизе. Сначала стало пусто, потом хранение каких-то ее личных вещей, а потом " лишь бы все с ней было хорошо ".

Сначала Макс доказывал себе состоятельность без Лизы, теперь Лиза доказывает себе то же самое. И тот и другая делали при этом больно друг другу.

Макс бесится, что Лиза выходит из под его контроля, а Лизе всё равно, что он бесится. Во всяком случае, так показывает.

Как же она здорово погасила вспышку Макса, просто обняв его! И молодец, что предложила остаться. И переживала за него и сама спокойствие обрела хоть на одну ночь. Ведь скучает.

А как макс не находит себе места у себя в квартире. Мается без Лизы, плохо ему. В полной мере прочувствовал, что она ему нужна.

.

Да он просто очеееееееень переживает за нее, совсем недавно в аварию попала и машину купила. По ночам вздрагивает, перед глазами картинки, но машину купила. Вот на кой черт ей это машина? Независимость свою хочет показать или что? Я бы наверное после аварии за руль ни за что бы не села, тем более когда рядом есть человек, который о тебе хочет заботиться.
Интересно, почему Женя ей сказал пару крепких словечек, если она просила помочь с машиной? Переживал или она его просила ничего не говорить Максу, и это его разозлило?

Танечка, спасибо за продолжение. За ребят рада: что Лиза, что Макс меняются в лучшую сторону.

Я тоже очень рада за них.


Спасибо за продолжение!
С нетерпением жду новые главы!
_________________

Очень жду продолжения Мы уже совсем близко к чемпионату России? чувствую накал страстей, особенно после случая на тренировке...

 » Глава 59

Челябинск, декабрь 2016 года
 
Погода в Челябинске значительно отличалась от московской. По пути к ледовой арене, где совсем скоро им с Максом предстояло бороться за право отправиться на первенство Европы и Мира, Лиза прятала нос в складки пушистого шарфа, придерживая ткань варежкой. Мороз хватал за щеки, не давал полноценно дышать. Несмотря на все старания, кончик носа у нее покраснел, а ресницы покрылись инеем. После привычных минус пяти тридцать два градуса ниже нуля казалось чем-то невообразимым. Даже Макс, всегда нормально переносивший холод, натянул шапку до самых бровей и почти не разговаривал.
- Никогда больше не буду жаловаться, что у нас на катке холодно, - сказала Лиза, когда они зашли в холл ледовой арены и сняли верхнюю одежду. Она потрясла замерзшей рукой и поднесла пальцы к губам, стараясь согреть их дыханием.
- Скажи спасибо федерации, - проворчал Макс. – Популяризация фигурного катания в регионах… Провели бы чемпионат в Москве или Питере, так нет.
- Ну, в чем-то они правы…
- Да в чем они правы?! – раздраженно бросил он, взяв Лизину сумку с коньками.
Она решила не спорить. Рука начала согреваться, кончики пальцев больно покалывало, а шарф от дыхания стал влажным. Меркулова, конечно, понимала, что развитие спорта и все такое это очень хорошо, но конкретно сейчас защищать федерацию не было никакого желания. Она вздохнула и умоляюще посмотрела на партнера.
- Дай сюда, - он ухватил ее руку и стал разминать тонкие пальцы.
Лиза морщилась, но терпела, и через полминуты пальцы у нее действительно согрелись.
Пока команда ждала вылета в Московском аэропорту, Женя успел зачитать несколько статей из интернета, благодаря чему ребята были более или менее осведомлены обо всех злоключениях, постигших челябинский Дворец спорта.
Ледовая арена «Трактор», принимающая в этом сезоне чемпионат России по фигурному катанию, была заложена в две тысячи седьмом году. Вообще Челябинск нуждался в новом Дворце спорта уже давно, потому как к моменту начала строительства прежняя арена эксплуатировалась уже более сорока лет. Только вот новенькому спортивному объекту, мягко говоря, как-то не везло, и за свою недолгую историю «Трактор» уже успел обзавестись кое-какой истинно российской биографией.
- «…Крыша попросту протекла, а в тринадцатом году арена получила повреждения при падении метеорита», - закончил Женя и, усмехнувшись, закрыл вкладку.
- А нам точно надо туда ехать? – Макс, развалившись на пластиковом стуле, попивал кофе.
- Ты знаешь, что за такие шутки бывает? - Лиза ткнула его коленкой в бедро.
- Все-все, - он миролюбиво приподнял руку, а потом обнял партнершу за плечи.
- А я читала, что там какая-то интересная конструкция под потолком. - Ксюша потянулась, и под тонким свитером обозначился небольшой округлый животик.
Лиза невольно задержала на нем взгляд, но уже через секунду Макс отвлек ее, легонько ущипнув за бок, а потом сунул в руки свой стаканчик с ароматным капучино.
 
Задрав голову, Лиза разглядывала медиа-куб, находящийся под сводами. Он представлял собой усеченную восьмигранную пирамиду, на каждой грани которой был расположен светодиодный видеоэкран. Именно про эту конструкцию говорила Ксюша, а теперь у Лизы появилась возможность увидеть все воочию.
Макс подошел сзади и, положив руки ей на плечи, проследил за ее взглядом.
- Любуешься?
- Изучаю обстановку.
- И сдалась она тебе, - усмехнулся он, аккуратно массируя ее податливое тело.
Меркулова довольно мурлыкнула. Как же давно он не делал ей массаж… Его пальцы точными умелыми движениями прошлись по ее плечам и шее, пробежали вниз вдоль позвоночника.
- Хочешь, помну тебе спину вечером?
- А Милу я куда дену? – прикрыв глаза от удовольствия, поинтересовалась она.
Пожалуй, не будь у Лизы соседки, устоять было бы куда сложнее. Она слишком соскучилась по его рукам, и не останавливало ее даже то, что одной спиной дело, вполне возможно, не ограничилось бы.
С той ночи Макс у нее больше не оставался. Виделись они только на тренировках и ни разу не разговаривали о том, что будет дальше, и внезапно для себя Лиза стала ощущать страх, природу которого объяснить не могла. По вечерам, возвращаясь домой, она все чаще ловила себя на мысли, что была бы рада, если бы Макс напросился к ней в гости. Он больше не подвозил ее до дома, и она скучала по минутам, когда они находились наедине в салоне его машины. Она и не подозревала, что эти минуты значат для нее так много.
Пока они готовились к чемпионату России, все было просто и понятно. Времени и сил на что-то помимо работы практически не оставалось, личные переживания перемешивались с переживаниями по поводу предстоящего старта, и потому меркли. Но что потом? Очень скоро чемпионат пройдет, и прикрываться работой станет невозможно. До окончания сезона, конечно, еще довольно далеко, главные старты впереди, но не через месяц, так через два-три ей все равно придется принять решение. Того, что было у них сейчас, Лизе катастрофически не хватало, но она боялась, что стоит им вновь сойтись, как все пойдет наперекосяк. Казалось бы, то, чего она так долго желала, свершилось, надо лишь сделать шаг навстречу, однако как раз этот шаг она сделать не решалась. На льду она всецело доверяла Максу свою жизнь, а вне катка совсем не была уверена в том, что действительно ему нужна.
 
Тренировка, по мнению Лизы, прошла безобразно. Вначале она два раза упала с выброса, а потом они с Максом сорвали поддержку во время проката куска короткой программы. Все произошло так быстро, что она толком испугаться не успела. Ощутила толчок, а в следующее мгновение полетела на лед. Но удара не последовало, вместо этого она оказалась крепко прижата к груди партнера. Лиза не помнила, чтобы когда-нибудь у него так часто колотилось сердце. Она, распахнув глаза, смотрела на него снизу вверх и постепенно начинала осознавать, что могло произойти. После этого Макс несколько минут стоял у борта, пытаясь успокоить собственные нервы, и на Лизу не смотрел. Миронов помалкивал, зная, что сейчас имеет куда большие шансы нарваться на грубость, нежели донести до разума подопечного что-то полезное.
- Это я виновата. - Лиза, решившись, тронула Макса за руку.
Тот так на нее глянул, что ей стало совсем не по себе.
- В чем?
- Мне надо было…
- Лиза! - он резко оборвал ее, не дав договорить. – Ты ничего не могла сделать. Лезвие попало в ямку. Что ты еще хочешь услышать?!
- Тогда почему ты злишься на меня?
Макс отвернулся. Она ничего не поняла, и он не был уверен, стоит ли объяснять. Руки у него все еще дрожали, сердце стучало где-то в горле, а направленных в их сторону взглядов он попросту не замечал. Он не смог бы сказать, как сумел поймать ее, даже если бы очень захотел это сделать. В тот момент он не руководствовался ни здравым смыслом, ни логикой, ни чем-либо еще. В нем сработали звериные инстинкты, о коих он ранее и не догадывался. Он просто знал, что должен удержать ее, защитить, уберечь. При одной мысли о том, что могло случиться, мышцы сковывало, а тело обдавало холодом. И, держа Лизу на руках, глядя в ее испуганные глаза, он все еще не мог поверить, что все обошлось. Никогда он не испытывал такого дикого страха, катаясь с Алисой, даже с сестрой ничего подобного не было. А ведь и тогда случались опасные ситуации…
- Макс… - у Лизы дрогнул голос. Она потянула его за руку, пытливо заглянула в глаза.
- Да не злюсь я на тебя, - выдавил он.
Лизу его слова не убедили. Поняв, что разговаривать с ней Самойлов не хочет, она отъехала от него на несколько метров и встала у бортика. Наплевав на все, он преодолел разделявшее их расстояние и, взяв ее за плечи, прижал к себе. Ласково погладил по спине и вздохнул.
- Я очень испугался, Лиз. Ты ни в чем не виновата, не забивай себе голову этой ерундой.
- Но ты ведь злишься на меня.
- Нет. - Он еще раз провел ладонью по ее спине. – Говорю же, просто очень испугался. Ты как?
- Что со мной сделается? – невесело усмехнулась Меркулова, отстраняясь от Макса.
Настроение у нее было поганое, и он очень хорошо ее понимал. Несмотря на то, что официально соревнования начинались только завтра, от тренировки зависело до пятидесяти процентов успеха. Важно было не только заявить свои амбиции, но и психологически подавить соперников. К тому же пара, претендующая на лидерство в сборной и имевшая все шансы на золото, неожиданно снялась со старта. Ходили слухи, что партнерша подхватила то ли грипп, то ли серьезную простуду, но причины, в общем-то, значения не имели. Значение имело лишь то, что теперь, в отсутствии явных лидеров, борьба становилась еще напряженнее.
- Прекрати, - строго сказал Макс. – Выйдем и откатаем.
- Угу, - вяло протянула Лиза, упрямо поджав губы.
Макс взял ее за руку, и они поехали к Миронову, поджидающему у бортика.
Оставаться на катке и дальше желания ни у кого не было, но и уходить с тренировки раньше времени ребята не спешили. Все понимали, что случившееся может повлиять на их завтрашнее выступление. Благодаря Максу все закончилось благополучно, но страх еще не отступил, и осознавали это, к сожалению, не только они, но и соперники.
- Вот что, - поразмыслив, проговорил Женя. – Для начала смените выражения лиц. Оба! – Он строго глянул вначале на Лизу, а потом на Макса. – Смотреть на вас тошно. Можно подумать, словно ничего подобного ни с одним из вас раньше не случалось. Первый раз на след чужого конька наткнулись, что ли?!
- Не первый, - по-прежнему мрачно отозвался Самойлов. – Но это другое. Если бы она упала…
- Она не упала, - твердо сказал тренер. – И прекрати об этом думать. Никто из вас в случившемся не виноват. Ты сделал все, что должен был сделать, Лиза цела. А теперь идите на лед и продолжайте тренировку. Лиз, ты как? – Он внимательно посмотрел на фигуристку. Страха в ее глазах он не увидел, и это служило хорошим знаком.
- Да нормально все со мной.
- Вот и хорошо.
- Катаем тот же кусок? – подал голос Макс.
Женя снова ненадолго задумался.
- Вам нужно почувствовать уверенность. Так что для начала сделайте поддержку, с которой у вас не возникает проблем, только, ради Бога, не первого уровня. Вам просто надо понять, что вы можете делать это и дальше. А вы можете, я в этом не сомневаюсь, да и вам самим не стоит.
В то время, как Миронов говорил, Лиза украдкой поглядывала на Макса. Меж его бровей образовалась складка, смотрел он все так же мрачно. Он переживал, и переживал, судя по всему, гораздо больше, чем она сама.
- Можем. - Лиза чуть заметно улыбнулась, но улыбка ее была обращена не к тренеру, а к партнеру. Она взяла Макса за руку. – Можем ведь?
- Да, - с мрачной решимостью ответил он, и они отъехали от бортика.
 
Вернувшись с тренировки, Лиза немного поболтала с соседкой, стараясь при этом не переходить на личные темы. Мила всегда отличалась чувством такта, за что Лиза была ей премного благодарна. Вот и на этот раз, поняв, что она не хочет вдаваться в подробности их с Максом взаимоотношений, Мила удовлетворилась несколькими весьма неопределенными фразами и прекратила всяческие попытки что-либо выспросить. Впрочем, читать между строк она умела. Лиза никогда не относилась к числу людей, готовых вывалить все свои переживания на первые попавшиеся уши, а как ни крути, подругами, тем более близкими, назвать их было нельзя.
Чуть позже Мила ушла к друзьям, предоставив Лизе возможность отдохнуть в одиночестве. Лиза в самом деле намеревалась немного полежать. Настроение ее все еще оставляло желать лучшего, но окончание тренировки внушило оптимизм. С поддержкой они в итоге справились, хотя в движениях появилась некоторая осторожность. Лиза знала, что через несколько дней это пройдет, вот только в запасе у них этих дней не было. Она забралась на постель и поджала ноги. Из-за мороза батареи топили так сильно, что стоило только на мгновение дотронуться до них пальцами, как руку тут же приходилось отдергивать. В результате воздух в комнате был сухой, и у нее побаливала голова. Перед тем, как лечь, она на несколько минут открыла форточку, но, подозревая, что в такой собачий мороз помещение выхолодится очень быстро, оставлять щелку надолго не решилась. Под одеялом оно, может, и ничего, но из теплой постели совсем скоро придется вылезать, а вылезать на холод неприятно вдвойне. Вытянувшись, Лиза понадеялась, что обойдется как-нибудь без открытого окна, и раздумывала, не поставить ли под батарею тазик с водой, чтобы увлажнить воздух, как в дверь постучали. Она практически не сомневалась, что на пороге увидит Макса, и не ошиблась.
- К тебе можно?
Он стоял, оперевшись рукой о стену. Лиза почему-то смутилась. То ли в облике его сквозило что-то хищное, то ли во взгляде…
- Можно подумать, от моего ответа что-то изменится, - усмехнулась она и отошла вглубь коридорчика.
Самойлов хмыкнул, прошел следом и затворил дверь. Лиза не знала, следует ли пригласить его в номер, но, рассудив, что ничего нового при любом раскладе не произойдет, сказала:
- Проходи.
- Ты одна?
- Угу.
Богатым интерьером комната похвастать не могла. Лиза остановилась возле стола, намереваясь выдвинуть стул и предложить Максу чашку чая, но тут он подошел ближе, и слова застряли у нее в горле.
Она смотрела на него снизу вверх, со странным волнением и трепетом ожидая, что же он сделает дальше. По-хорошему, ей стоило бы сказать что-нибудь небрежное, отшутиться и отойти на безопасное расстояние, но она не сдвинулась с места. Кончики мужских пальцев коснулись ее виска в том месте, где под волосами скрывался шрам, медленно переместились на лоб и, завершая свой путь, тронули нижнюю губу. Завороженная его действиями, Лиза едва дышала, глаза ее приобрели особую глубину и оттенок. Мысленно она уже сто раз сказала самой себе «нет», но вслух произнести этого не могла. Макс снова дотронулся до ее лица, на этот раз осторожно провел по следу от пореза, оставшемуся на щеке после аварии. Как он и предполагал, Лиза очень переживала, что на лице останется шрам. Он знал об этом.
- Думаю, скоро все совсем заживет, - сказал Макс так тихо, будто помимо них в комнате находился кто-то еще.
С самого начала он намеревался поцеловать ее, но в какой-то момент понял, что поцелуем все не ограничится. И, что самое главное, Лиза тоже все это понимала, понимала и не пыталась его остановить. Прекрасная возможность, которой он месяц назад непременно воспользовался бы. Однако теперь его что-то останавливало, и, опустив руку на спинку стула, он сжал пальцы.
- Я поставлю чайник, - отвернувшись, сказала Лиза, нарушив возникшую тишину.
Она чувствовала разочарование, невзирая на то, что так и не смогла понять, хотелось ли ей, чтобы между ними произошло то, что могло произойти, или нет.
- Пойдем лучше поедим, - Самойлов положил ладонь ей на запястье.
Лиза вздрогнула, остановилась и снова посмотрела на него. Он чуть сжал ее руку, и она ощутила внезапное чувство благодарности за то, что он сумел вовремя остановиться. Обвела взглядом комнату: две кровати, стоящие на расстоянии нескольких метров друг от друга, дешевый ковер грязно-серого цвета на полу, чужие женские вещи, напоминающие, что Мила может вернуться в любую минуту. Макс, проследивший за ее взглядом, понял ход ее мыслей, но говорить ничего не стал. На самом деле обстановка номера его вовсе не волновала, он и сам толком не мог объяснить, почему не сделал того, что намеревался.
- Ладно, пойдем, - согласилась Меркулова. – Только мне нужно одеться.
- Ты и так ничего.
Она наградила его укоризненным взглядом, подошла к шкафу и вытащила джинсы. Макс встал позади нее и принялся оглядывать содержимое полки. Лиза оказалась зажатой между его телом и шкафом, спиной она чувствовала тепло Макса, ткань его черной шерстяной водолазки касалась ее открытых рук.
- Надень это, - вытащив розовый свитер крупной вязки, сказал он. – Это же твое?
- А ты не оборзел? – Лиза выхватила свитер и обернулась.
- Пожалуйста.
Он обхватил ладонью ее затылок и быстро коснулся губами губ. Тут же отпустил и сделал шаг назад, опасаясь поддаться соблазну. Лиза вздохнула. Взяла джинсы, свитер и отправилась в ванную переодеваться. А когда по прошествии пяти минут они спускались в лифте на первый этаж, где находился ресторан, до Макса дошло, что бюстгальтер надеть она и не подумала.
 
На следующий день погода ничуть не изменилась, и Лиза по пути от такси до Ледовой арены снова прятала нос в шарф.
Открывали чемпионат России мужчины одиночники, именно им предстояло первыми катать в этом сезоне свою короткую программу. Далее эстафета передавалась спортивным парам, после прокатов которых должно было состояться официальное открытие соревнований, а завершали этот день спортсмены, выступающие в танцах на льду. Расписание Лизу вполне устраивало: она успела отдохнуть после утренней тренировки и теперь чувствовала себя посвежевшей. В Челябинске было на два часа позднее, чем в Москве, и эту разницу она почти не ощущала. Приехали они довольно рано, до выхода на лед оставалось чуть меньше двух часов, но нужно было еще размяться и привести себя в порядок. Она знала, что должна выйти на лед и сделать все от нее зависящее, чтобы они с Максом отобрались в основной состав сборной и получили возможность представлять Россию на первенстве Старого света. Это стало бы лучшим подарком на ее двадцатиоднолетие, но Лиза понимала, что все зависит только от нее самой. Чемпионат России так часто совпадал с днем ее рождения, что она успела к этому привыкнуть. Уже завтра ей исполнится двадцать один. Как же часто она выходила на лед в этот день и как же часто потом, закрывшись в ванной, плакала, смешивая тихие всхлипы с журчанием воды. Она вспомнила свой прошлый день рождения, и воспоминания отдались в сердце болью. Лиза прикусила губу, она и не заметила, как поникли ее плечи.
- Эй, - Макс заставил ее поднять голову. Они зашли в зал, где им предстояло провести следующие полчаса, разминаясь перед выходом на лед. – У тебя такой вид, будто ты сейчас разревешься.
- Обязательно, - вяло ответила Меркулова и отошла в пустой угол.
Помимо них в зале находилась еще одна пара, но эти фигуристы выступали раньше и, следовательно, в скором времени должны были закончить.
- Да что с тобой? –Он положил ладони ей на плечи.
Лиза заставила себя отогнать все посторонние мысли. Сейчас ей не следует думать ни о чем, кроме проката. Они должны выйти на лед и сделать все, что делали на тренировке, а для этого нужно избавиться от лишних эмоций и сконцентрироваться на своем выступлении. Она закрыла глаза, вдохнула и выдохнула. Произвольную программу парам предстояло катать только через день, а это значило, что завтра она вольна делать все, что пожелает. Вернее, то немногое из желаемого, что она может себе позволить, не нарушая спортивный режим.
- Ничего. - Лиза погладила кисть Макса, лежащую на ее плече, и повернулась к нему лицом. – Давай лучше начнем, а то время идет.
- И все-таки, Лиз.
- Просто задумалась. - Она изо всех сил попыталась непринужденно улыбнуться, но получилось совсем тускло и фальшиво.
Самойлов прищурился и, пока она соображала, что бы такое сказать ему лишь бы отстал, обхватил ее за талию и, подняв над полом, крутанул вокруг себя. От неожиданности она взвизгнула и ухватилась за его плечи, а когда вновь почувствовала под ногами пол, гневно толкнула в грудь ладошками.
- Еще раз сделаешь что-то подобное, и я тебя убью!
- Не убьешь, - в его синих глазах плясали дьявольские смешинки. – Тебе со мной еще кататься.
- Если ты еще раз меня так напугаешь, у меня начнется нервный тик, и кататься я все равно не смогу.
- Что-то ты не выглядишь испуганной, - с усмешкой произнес Макс, довольный тем, что удалось ее расшевелить. Она и в самом деле больше не казалась грустной, хандру как рукой сняло. Он обхватил Лизу за талию одной рукой, притянул к себе, склонился к ее уху и прошептал: - Эта маечка тебе очень идет. Только не вздумай надевать ее без лифчика.
- Пусти меня! – Она высвободилась и хотела наградить его парой ласковых, но, поймав все тот же смеющийся взгляд, закатила глаза и покачала головой.
- Ладно, - Макс стал серьезнее. – И правда нужно начинать, а то не успеем ни хрена.
 
По результатам жеребьевки им достался седьмой стартовый номер из двенадцати возможных. Смотреть на выступления спортсменов, катающихся раньше них, Макс и Лиза не стали, чтобы не сбиться с собственного ритма. Кроме того, всегда оставалась вероятность, что при плохом катании конкурентов создастся выигрышное настроение, а хорошее – расстроит. И то, и другое было совершенно ни к чему, и после ледовой разминки ребята ушли в раздевалку. Вновь появились у бортика они, лишь когда подходил к концу прокат пары, катающейся до них. Макс встал позади партнерши, руки его легли поверх ее рук. Это действовало успокаивающе на обоих, Лиза немного волновалась, но в целом чувствовала себя уверенно.
- От тебя пахнет шоколадом, - сказал Макс, поглаживая ее ладошку сквозь ажурную перчатку.
- Потому что я съела кусочек шоколадки.
- Пить не захочешь?
- Не захочу. Шоколадка была горькая, да и кусочек очень маленький.
- Зато ты теперь очень вкусно пахнешь.
Пара закончила свой прокат, и Макс помог Лизе снять наброшенную толстовку. Его взору тотчас же открылась ее изящная шейка и плечи, скрытые лишь тонкой тканью костюма. Лиза еще раз проверила шнуровку коньков, оправила юбку и, когда каток опустел, ступила на лед, за ней последовал и Самойлов.
Пока судьи выставляли оценки предыдущим участникам, они скользили вдоль борта у края площадки по крутым дугам, стараясь лучше прочувствовать лед и подготовить себя к прокату. Лиза выглядела сосредоточенной, в ее движениях не ощущалось ни нервного напряжения, ни страха. Волосы ее были уложены в изящную прическу, закрепленную маленькими переливающимися заколками и лаком, и Макс, отстающий на шаг, мог отчетливо разглядеть каждый светлый локон. Наконец огласили оценки предыдущих спортсменов, и диктор объявил их пару. Они, взявшись за руки, выехали к месту исходного положения.
Ладошки Лизы невесомо опустились на плечи Макса, щека коснулась его спины. Она закрыла глаза, он почувствовал ее короткий выдох, а спустя миг над катком разнеслись первые звуки их мелодии.
Его, как и прежде, скрывает цвет ночи, она стоит на свету и жаждет, чтобы тот, кому отданы все ее чувства, вышел из мрака. Она тянется, просит, в отчаянье цепляется за надежду. Стоило их взглядам скреститься, по телу Лизы прошла жаркая волна. Она слышала музыку, понимала, где она, видела заполненные трибуны и ощущала себя вне всего этого. Только они двое, скользящие по льду под откровения ее души, имели значение. Прикосновения рук, кончики пальцев, поворот головы. Изгиб спины, бег навстречу… Заход на поддержку и чувство полета. Она, покорная, нежная, лежала на его руке, потоки встречного воздуха ласково гладили ее лицо, веки ее были опущены, ресницы легонько трепетали. Параллельный прыжок, синхронный вдох, движения, в точности повторяющие движения партнера, отчаянный выброс с красивым приземлением и идеальным выездом. Шумом прибоя где-то на краю сознания послышались овации трибун. Юбка костюма льнула к бедрам, руки подчеркивали чувственность в те моменты, когда мужчина и женщина на долю секунды дотрагивались друг до друга. В какой-то миг при выезде с прыжка Лизе показалось, что она не удержится. Мгновенно собрав всю решимость, она мысленно приказала себе «стоять, держись». Едва заметно покачнулась, но не упала, и это придало сил и веры в то, что она сможет, что они смогут. И снова завораживающий вихрь, сплетенный из мелодии, слов, чувств и биения сердец подхватил двоих, закружил, увлек. Тонкий девичий стан под пальцами, горячая кожа, глаза, полные мольбы. Выбившаяся прядь светлых волос на лбу, дыхание совсем рядом, сплетение пальцев в попытке остановить ускользающее мгновение. Но он снова уходит, скрывается за цветом ночи, оставляя ее одну…
Музыка затихла. Лиза, дрожа, прижалась к мужской спине, ее грудь тяжело вздымалась в такт рваному горячему дыханию, бешено билось сердце. Она чувствовала разгоряченное тело Макса, вдыхала его запах и почти ничего не соображала. Ее переполняли чувства. Собственные чувства, ожившие в этой программе, такие ранимые, затаенные, что никто бы не рискнул предположить, что только что фигуристка, блестяще справившаяся со всеми элементами, обнажила душу, прожила саму себя, призналась в любви к человеку, стоящему рядом.
Со всех сторон слышались аплодисменты, трибуны гудели, на лед падали цветы и игрушки. Лиза, улыбаясь, помахала зрителям и, радостная, оказалась в объятьях партнера. Он прижал ее к себе, не переставая махать рукой болельщикам, потом взял за руку, и вместе они поклонились вначале одной стороне трибун, затем другой, после чего под непрекращающиеся овации направились в сторону поджидающих их у борта Жене и Ксюше. По пути к бортику Лиза нагнулась и подхватила со льда серого плюшевого мишку с трогательными круглыми ушками и красным сердечком в лапках. Лучезарно улыбнулась Максу и, оказавшись в объятьях Миронова, тихо засмеялась.
- Ты испортил мне потрясающую одиночницу, - улыбаясь, обратился Женя к подопечному. Его карие глаза лукаво блестели, улыбка была открытой и искренней.
- Что есть, то есть, - засмеялся Самойлов и снова обнял свою партнершу. – Лизка… - только и смог выдохнуть он, заглянув ей в глаза.
Давно Макс не видел ее такой довольной и счастливой, ее сердце билось так сильно, что он отчетливо ощущал каждый удар, и это рождало в груди его трепет. Прижав ее к себе с особой нежностью, он закрыл глаза. Как же хорошо чувствовать ее рядом, как же хорошо…

 » Глава 60

Челябинск, декабрь 2016 года
 
Решив, что свой День рождения она имеет право провести так, как ей угодно, Лиза провалялась в постели дольше обычного. Если уж совсем точно, встала она ближе к полудню, что было на нее не похоже. Мироновы поздравили ее еще в начале первого ночи, и теперь на тумбочке возле постели возвышался шикарный букет розовых роз. Двадцать один прекрасный цветок на длинных стеблях, покрытых колючими шипами. Лизе нравилось это сочетание нежных цветочных бутонов, одного грубого прикосновения к которым достаточно, чтобы разрушить их трогательную красоту, маленьких зеленых листиков и колючек, способных разодрать в кровь руки. Было в этом что-то вызывающе-отчаянное, правильное.
Сквозь сладкую дремоту она слышала, как Мила собирается на тренировку, но открывать глаза не стала и, оставшись в одиночестве, с наслаждением окунулась в тишину. Даже если бы она захотела упрекнуть соседку в том, что та не дает ей поспать, сделать это ей не позволила бы совесть. Мила никогда не шумела, зная, что она отдыхает, и Лиза порой поражалась, как ей удается так тихо собраться. Вот и на этот раз она оделась почти бесшумно, выдало ее разве что журчание воды в ванной. И все же, оставшись в одиночестве, Лиза почувствовала ту расслабленность, которой не бывает в присутствии чужого, пусть даже хорошо знакомого и приятного человека. Она потянулась, зевнула, перевернулась на бок и снова закрыла глаза. Ощущения праздника у нее не было, ничего особенного от этого дня она не ждала. С Максом они расстались вечером после ужина, он проводил ее до дверей номера и ушел к себе. Хотелось ли ей какого-то продолжения? Хотелось ли, чтобы он пришел, едва только часы покажут двенадцать? Может быть. Она знала, что этого не будет, и все же в тайне даже от самой себя ждала, что он придет или хотя бы отправит ей сообщение. Но пришли только Ксюша и Женя, поздравили, подарили ювелирный комплект – серьги и изящный золотой браслет сложного плетения. И еще тот самый красивый букет розовых роз. На душе у Лизы стало тепло, но радость ее была насквозь поддельная, искусно сыгранная. Она искренне обняла вначале Женю, потом его жену, приняла поздравления, выслушала пожелания. Чувство благодарности, нежности, глубокой привязанности охватило все ее сознание, когда Миронов с отеческой заботой прижал ее к себе, а Ксюша поцеловала в щеку. И все-таки она не ощущала радости, и это еще больше огорчало. Все ее попытки обрести самостоятельность ни к чему не привели, она вернулась в свою квартиру, но на деле ничего не поменялось.
И сейчас, глядя на букет, стоящий в простой, симпатичной вазе на ее прикроватной тумбочке, Лиза чувствовала почти то же самое, что чувствовала, когда Макс после секса с ней уезжал к другим женщинам. И, что хуже всего, она отдавала себе отчет в том, что ее день рождения мог быть для него точно таким же обычным днем, как много дней до.
Поднявшись, она сходила в душ, а после заварила зеленый чай и, размешав в нем ложку меда, встала у окна. Вечером она планировала сходить на Ледовую арену, посмотреть короткую программу женщин, но времени до этого оставалось предостаточно. Лиза пила чай мелкими глоточками, а тоска все больше и больше завладевала ею. За окном светило солнце, и редкие снежинки падали на тонкий металлический подоконник. Почти как дома… Почти как у него дома. Она, верно, слишком много думает, причем не о том, о чем следовало бы. Она чувствовала себя так, будто прожила не двадцать один год, а намного больше. Хотелось накинуть на плечи мягкую шаль, сесть в уютное кресло, подобрать под себя ноги и запустить пальцы в теплую шерсть кошки, лежащей на коленях. Лиза тряхнула головой, отгоняя от себя весь этот вздор, допила чай и поставила кружку на стол. Ну уж нет! Немного злясь на саму себя, она вытряхнула из шкафа все содержимое своей полки и стала раздумывать, что надеть.
Вскоре вернулась Мила. Щеки ее разрумянились от мороза, из-под шапки выбивались прядки каштаново-красных волос, глаза задорно блестели. В руках она держала большую плюшевую кошку с длинной белой шерстью и пуговками зеленых глаз. При виде своей соседки Лиза улыбнулась.
- Красота какая! – Она погладила мягкую игрушку.
- Нравится?
- Ага.
- Значит, я угадала, - Мила тоже улыбнулась. – С Днем рождения! – Она вручила Лизке подарок и кое-как приобняла ее. – Желаю тебе, чтобы счастье тебя никогда не покидало. Почаще улыбайся, моя хорошая, тебе это безумно идет!
- Спасибо, Мил. – Лиза положила кошку на кровать и обняла Милу в ответ. – Я буду стараться.
- И пусть все, о чем ты мечтаешь, сбудется. Мне кажется, это вполне реально. - Она внимательно, немного хитро посмотрела Лизе в глаза.
Ее намек был настолько прозрачен, что та смутилась и не стала ничего отвечать.
- Не знаю, Мил, - с сомнением вздохнула Меркулова и присела рядом с мягкой белой кошечкой. Погладила шерстку тонкими пальцами, потрогала ушки, коснулась розового язычка.
- Лизка, ну ты что?
Мила была удивлена ее подавленностью. Она чувствовала, что сейчас запросто может вывести Лизу на любые откровения, но пользоваться этим не стала. Все, что ей нужно было знать, она знала и так, а выпытывать чужие тайны, тормошить переживания, бередить душу, все это было ни к чему. Любопытство Милы никогда не переходило допустимую грань, и за это Лиза еще больше уважала ее.
- Да так… - Лиза дотянулась до своей тумбочки и взяла косметичку. – Не обращай внимания. Лучше пойдем съедим что-нибудь, я еще не завтракала.
- Слушай, Лиз, я Саше пообещала пообедать с ним, - виновато сказала Мила. – Я не думала…
- Забей.
Меркулова слегка припудрила нос и нанесла на губы бледно-розовую, почти прозрачную помаду.
Она догадывалась, что между Милой и ее партнером по танцам, с которым они катались уже несколько лет, начинает наклевываться нечто большее, чем просто рабочие отношения. Вообще-то Саша уже давно поглядывал на свою партнершу с какой-то особой нежностью, но до недавнего времени дальше этого ничего не заходило. Лиза покосилась на соседку. Та слегка зарделась, и на этот раз мороз был точно ни при чем. Сложив рассыпавшуюся косметику, Меркулова провела по волосам щеткой, брызнула духами на ключицы и запястья. Она знала, что выглядит хорошо. Она замечательно выспалась, а чашка зеленого чая, выпитая после душа, помогла ей взбодриться. Узкие черные джинсы подчеркивали длину ног, тонкий кашемировый свитер мягко облегал тело, даря ощущения уюта и тепла. Поводов для расстройства тоже не было: после короткой программы они с Максом занимали первую строчку текущей турнирной таблицы, пусть даже отрыв от ближайших соперников был ничтожно мал. За технику они набрали весьма прилично, а вот оценки за компоненты судьи придержали. Это, впрочем, Лизу совершенно не удивило и уж тем более не огорчило, ничего другого она и не ожидала. По большому счету, это был их первый серьезный старт, на котором они заявили о себе как фигуристы, претендующие на место в основном составе сборной страны. Пожалуй, никто не ожидал от них того, что они показали во время своей короткой программы. При мыслях об этом Лиза испытывала волнение, руки у нее холодели, пульс учащался. Но она знала, что радоваться победе слишком рано. Любая ошибка могла привести к плачевным последствиям, она не раз встречалась с этим, к сожалению, и на собственном горьком опыте. Их ближайшие соперники, после короткой программы занимающие второе место, два раза входили в лучшую пятерку мира, а пара, расположившаяся на третьей строчке, в текущем сезоне стала призером финала Гран-при.
Лиза вдела в уши маленькие золотые сережки-гвоздики и смазала руки кремом. У нее все замечательно, нет у нее поводов для того, чтобы расстраиваться. Резко задвинув ящик тумбочки, она выпрямилась.
Через несколько минут она вышла из номера, раздумывая над тем, как будет лучше добраться до спортивной арены. С одной стороны, на улице светило солнце и хотелось прогуляться, с другой – пугал мороз. Да и вряд ли солнца хватит еще на несколько часов, совсем скоро начнет темнеть, а бродить одной по незнакомому городу Лиза желанием отнюдь не горела. Задумавшись, она не сразу услышала за спиной шаги, а когда обернулась, увидела Макса.
- Куда собралась? – мазнув по ней взглядом, поинтересовался он.
Лиза, никак не ожидавшая встречи, поначалу несколько растерялась, но быстро пришла в себя. Как бы там ни было, а этой встрече она обрадовалась. Она уже давно не придавала своему дню рождения большого значения, легкая грусть, из года в год сопровождающая ее в этот день, никуда не делась, но в целом не произошло ничего такого, на что стоило бы обратить внимание.
- Хочу что-нибудь съесть. А ты?
- А я думал позвать тебя выпить кофе.
- Так чего не зовешь?
- Зову, - усмешка тронула его губы. – Давай только на минуту ко мне зайдем, я накину что-нибудь, а то, боюсь, околею.
- Так что ты сразу нормально не оделся?
На Максе были джинсы и светло-голубая рубашка с закатанными рукавами. При взгляде на его руки в животе у Лизы стало тепло, очень захотелось, чтобы Макс взял ее ладонь, как он это часто делал. Но на этот раз он к ней не прикоснулся. Они двинулись по коридору в обратном направлении на расстоянии полуметра друг от друга.
- Я же не думал, что ты уже готова. - Лиза ему ничего не ответила, и дальше они шли молча. Открыв дверь, Макс пропустил ее внутрь и зашел сам. – Проходи.
Она хотела сказать, что подождет в коридоре, но, поняв, что в комнате никого нет, зашла. По предметам, стоящим на прикроватной тумбочке, сразу же определила, какая из постелей принадлежит ему. Подумав, присела на край.
- Сегодня у девочек короткая. Пойдешь со мной вечером?
- Решила посмотреть на бывших конкуренток? – расстегивая пуговицы рубашки, спросил Макс с обычной усмешкой.
- Типа того.
- Пойдем сходим.
Он снял рубашку и надел теплый свитер под горло. Лиза отвернулась, опасаясь, что Макс может превратно расценить ее взгляд, тогда как она сама не была уверена в собственных чувствах и мыслях. Пока она старательно отводила глаза, он приблизился. На ее колени легла коробка, обернутая в серебристую упаковочную бумагу, уголок украшал голубой бантик.
- С Днем рождения, Лиза.
Ее пальцы прошлись по ребрам коробки, бант издал едва слышное шуршание. По размеру коробка была в точности такой же, как и в прошлом году. Метелью пронеслись воспоминания годичной давности, заставив руки Лизы похолодеть. Она понимала, что все изменилось, и все же в душу прокралось что-то мрачное, неприятное. Подняв на Макса взгляд, она посмотрела ему в глаза. Внимательно, серьезно, без тени улыбки. Он тут же все понял. Сел рядом, чуть позади. Лиза оказалась прижатой спиной к его груди, его теплые руки накрыли ее ладони. Пока она развязывала ленточку, его ладони так и лежали поверх ее кистей. Вместе они сняли шуршащую упаковку и раскрыли коробку. Внутри находились пушистые белоснежные варежки, украшенные голубой снежинкой-звездочкой, и точно такой же шарф с бело-голубыми бахромушками. Самойлов взял Лизкину руку и надел на нее мягкую рукавичку. Она пошевелила пальчиками и улыбнулась.
- Спасибо. - Пушистая варежка коснулась его щеки.
Глаза Лизы сияли, словно в коробке обнаружилось что-то совершенно необыкновенное, о чем прежде она могла только мечтать. Макс перехватил ее руку, погладил, а потом поцеловал Лизу в губы, не пытаясь углубить ласку или сделать ее более страстной.
- Давай сходим куда-нибудь в городе? Думаю, на ресепшене нам подскажут какое-нибудь уютное тихое местечко.
- Давай.
Перемена в Лизе была столь незначительна, что никто, кроме Макса, ее бы не заметил. Но он прекрасно видел огонек, зародившийся в глубине ее голубых глаз, видел мягкую улыбку. И чувства, которые он испытывал, глядя на нее такую, были несравнимы с тем, что он ощущал, когда она плакала. Какой же он был идиот… Держа Лизину ладошку в своих руках, Макс снова и снова осознавал, насколько сильно ошибался. В ней, в себе, в прошлом, в будущем. Неважно это все. Не важно. И если от ее слез ему тошно, а улыбка наполняет сердце радостью, то все это не просто так.
 
***
После утренней тренировки, с которой начался следующий день, фигуристы вернулись в гостиницу и разошлись по номерам. Макс пытался уговорить Лизу прогуляться, но она только плотнее укуталась в новый шарф и так рьяно замотала головой, что ему стало ясно: ни о какой прогулке и речи идти не может. И все-таки сидеть в четырех стенах Лизе не хотелось. Немного поболтав с Милой, она спустилась вниз, надеясь, что кто-нибудь из знакомых составит ей компанию за чашкой чая. Поначалу она думала позвать Ксюшу, но вспомнила, что та собиралась отдохнуть после поездки на ледовую арену, и не стала ее тревожить. Но отдыхать Ксюша не легла. Лиза увидела ее, подходя к гостиничному кафе, расположенному в холле первого этажа. Миронова с радостью составила ей компанию, и спустя несколько минут они уже сидели за крохотным квадратным столиком в углу зала.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила Лиза. Официантка принесла пузатый чайник и две чашки, расставила все на столе, а после отправилась за трубочкой с кремом. – Я думала, ты легла отдохнуть.
- Вот съем трубочку, а потом пойду отдыхать. - Ксения жалобно посмотрела на собеседницу и тут же весело улыбнулась. – У меня теперь такое бывает. Как захочется чего-то, так все - капец, пока не съем, не успокоюсь.
Лиза заставила себя улыбнуться. Ее улыбка была вполне искренней, и все же она чувствовала, как внутри что-то натянулось, вздрогнуло. Ксюша еще что-то говорила, а Лиза думала о том, что сделала шесть лет назад. Нет, она не жалела, она знала, что поступила правильно, что на тот момент это был единственно верный выход. Оправдывает ли ее это? Да, Лиза считала, что оправдывает, по крайней мере, в той степени, в которой это вообще возможно. И все же она так и не смогла до конца примириться с потерей, а именно потерей и был для нее этот аборт. У ее ребенка не было шансов. Ее ребенок не имел права появиться на свет, произнести свои первые слова, сделать первые шаги, и осознание этого как и прежде отдавалось в сердце болью. Она надеялась, что когда-нибудь эта боль ослабнет, но пока, видимо, было слишком рано.
- Лиз, я спросить хотела… - Ксюша облизала пальцы от сахарной пудры и выразительно посмотрела на Меркулову. – Про Макса.
- Про Макса… - хмыкнула та, чувствуя неловкость и Ксюшин интерес. – Спрашивай.
- Вы давно живете вместе?
- Жили. С мая, - ответила Лиза совершенно спокойно.
Ответ ее Ксению ошеломил. Миронова поперхнулась чаем и закашлялась.
- Ничего себе… - наконец вымолвила она. – Ну вы даете… И что, у вас все так серьезно? Так, погоди, что значит жили?
- А то и значит… - Лиза покрутила чашку на блюдечке. – Не знаю я, что у нас. Я домой вернулась.
- Но почему?
- Потому что Макс – еще та сволочь.
- С этим трудно поспорить, - вздохнув, согласилась Ксюша. Она вспомнила сегодняшнюю тренировку, кинула взгляд на Лизу и добавила с лукавой полуулыбкой: - И все-таки между вами что-то есть.
Лиза молча поболтала ложечкой в чае. Между ними было столько всего, что она и сама запуталась. И, как бы она ни относилась к Ксюше, поделиться этим с ней было выше ее сил.
 
***
Они замерли, стоя спиной к спине, пальцы рук переплелись, и в переплетении этом было столько чувств, что никакие слова на свете не могли бы выразить их. Два призрака, две тени, не имеющие права на любовь, обреченные на разлуку. Две жизни, вопреки всему сплетенные в одну, мужчина и женщина, продолжающие друг друга. Свою произвольную программу Лиза и Макс катали под саундтрек к канадскому сериалу «Lа fame Nikita», вышедшему в конце девяностых и ставшему весьма популярным в те годы. Нежная мелодия Love theme, написанная композитором Шоном Каллери, являлась темой главных героев и очень нравилась Лизе. Поначалу Макс отнесся к ее предложению использовать эту музыку в их произвольной скептически, но, прослушав композицию пару раз, изменил свое мнение. Для того, чтобы лучше почувствовать настроение, передаваемое музыкой, он даже посмотрел несколько эпизодов сериала, рассказывающего о жизни девушки, по ошибке обвиненной в убийстве полицейского и попавшей в секретную организацию под названием «Первый отдел». Опасность, жестокость, риск, боль, отчаянье, и в противовес всему этому недопустимая любовь, разрушить которую не смогли ни смерть, ни страх, ни предательство.
Макс слышал, как тихонько шуршит платье Лизы. Темно-серое, цвета «мокрый асфальт», с легким металлическим отливом, оно очень шло ей. Совершенно закрытое спереди, оно застегивалось у основания шеи, спина же оставалась обнаженной, длинные рукава не мешали наслаждаться изяществом рук, скорее, еще больше подчеркивали его. Глаза Лизы были слегка подведены черным карандашом, дымчато-серые тени придавали им особую выразительность и глубину. Волосы у нее достаточно отросли для того, чтобы Ксюша смогла зачесать их назад и уложить в гладкую строгую прическу. Девушки сошлись во мнении, что это куда более органично подходит к образу, чем прежние легкие завитки. Увидев Лизу перед стартом, Макс не удержался и сказал, что выглядит она очень сексуально, за что был награжден убийственным взглядом.
Костюм его, так же как и ее, был довольно строгим: кофта без рукавов с воротником стойкой и неглубоким треугольным вырезом и штаны, переходящие из темно-серого, в тон платья партнерши, в черный цвет. Задача перед Лизой и Максом стояла непростая: пройти по грани, доказать, что есть что-то сильнее всех возможных запретов, сильнее боли и страха, сильнее жизни и смерти. Что-то, над чем не властен ни человек, ни время. Две тени, два призрака, мужчина и женщина…
Первым прыжковым элементом в произвольной программе Миронов поставил четверной тулуп. Он понимал, что удачно выполнить этот элемент они смогут лишь в том случае, если на это у них будут силы, поэтому настоял, чтобы тулуп шел в самом начале. И все же сомнения оставались. Перед самым выходом пары на лед Женя еще раз спросил, уверены ли они и, получив от обоих утвердительны ответ, кивнул. Фигурное катание за последнее время сильно изменилось. И либо ты делаешь то, что никто до тебя не делал и становишься первым, либо смотришь, как другие раздвигают горизонты. Миронов отлично понимал, что Меркулова и Самойлов не из тех, кто готов следовать за кем-то, они слишком амбициозны, и в душе он был этому рад. С ними он мог пробовать то, чего не рискнул бы ни с кем из других своих спортсменов. Разве что… Да, Ксения могла бы добиться многого, но теперь это уже не важно. Женя неотрывно смотрел на фигуристов, зашедших на прыжок. За последнее время он видел этот четверной тулуп много раз, но сейчас, на чемпионате России, эмоции были совершенно другими. Никто из пар прежде не исполнял этот элемент в соревновательной программе, никто из женщин прежде не исполнял его во время стартов. Во рту у Жени пересохло, каждое движение спортсменов отдавалось в его собственном теле, словно он был с ними на льду. Толчок, оборот… два… три… они одномоментно коснулись льда лезвиями коньков. Трибуны замерли и взревели, со всех сторон слышались хлопки сотен рук. Миронов выдохнул, пульс зашкаливал, в голове шумело.
- Они сделали это! – срывающимся шепотом произнесла Ксюша, и голос ее четко донесся до Жениного слуха сквозь шум.
Быстрый взгляд на Лизу позволил Максу убедиться, что с ней все в порядке. Похожая на порыв ветра, легкая и чувственная, она скользила по льду, завораживая и притягивая взгляды. Соприкоснувшись руками, они разъехались в стороны, чтобы через секунду броситься навстречу друг другу с отчаянной стремительностью, ведомые лишь желанием вновь найти друг друга в бесконечном мраке. Еще мгновение, и тени, словно одно целое, закружились в совместном вращении. Взгляд глаза в глаза, ладонь на щеке, поворот головы… Тонкий изгиб женской фигуры в руках мужчины. Сплетение рук, отчаянье, осознание неминуемой разлуки, неизвестность, страх, немые признания…
Внезапно музыка оборвалась, над катком повисла оглушительная тишина. Зрителям, сидящим в первых рядах, стало слышно, как негромко скрипнули о лед лезвия коньков. Эта нежданная тишина натянула нервы, обдала холодом, заполонила собой все вокруг. В первые секунды Лиза плохо понимала, что делает. Заход на поддержку, толчок, и вот она, слегка выгнув спину, чувствуя бедром его ладонь, парит на руках у Макса, а все окружающее ее проносится мимо сплошным смазанным пятном. Лиза закрыла глаза, выдохнула, наслаждаясь каждым мгновением, вслушалась в мелодию, все еще звучащую у нее в голове. Снова оказавшись на льду, она посмотрела Максу в глаза и, почувствовав его уверенность, окончательно взяла себя в руки. Чувство спортивной злости взметнулось, как пламя костра, в который плеснули масло, стальная решимость, сквозившая во взгляде партнера, передалась и ей. До окончания произвольной оставалось почти две минуты, и сдаваться они не собирались.
Каскад параллельных прыжков, еще одна поддержка, выброс… Лиза ощущала, что силы ее уже на исходе, телом овладело чувство тяжести, и справляться с ним становилось все сложнее. На тренировках они много раз катали программу от начала до конца, так что эти ощущения были относительно привычными, но сейчас дало о себе знать нервное напряжение. Перед финальным вращением Макс, воспользовавшись моментом, легонько сжал ее руку. Со стороны казалось, что движение это всего лишь незначительный штрих программы, но мужчина и женщина, проживающие на льду историю двух теней, навсегда связанных бессмертным чувством любви, знали, что это не так.
Вращение отняло у Лизы остатки сил. Исполнять этот элемент в конце программы было сложно, но она сама попросила тренера поставить его в финале. Смотрелась такая концовка эффектно, и Миронов, поколебавшись, сдался. Но сегодня Лиза как никогда ощутила справедливость опасений наставника.
Опустившись на колени на расстоянии двух метров друг от друга, Лиза и Макс прижали ладони к невидимой преграде, разделяющей их. Взгляды, полные тоски и нежности, были устремлены друг на друга, за возможность прикоснуться они, казалось, отдали бы все. В глазах читалось обещание. Несмотря на боль, несмотря на страх, несмотря на время… Когда-нибудь… Две тени, призраки, навсегда соединенные бессмертным чувством.
Миронов, напряженный и взволнованный, встретил фигуристов у борта и сразу же укутал Лизу в олимпийку. Она была очень бледной, руки у нее подрагивали, улыбка выглядела неестественной, хотя держалась Лиза уверенно. Макс только запальчиво махнул рукой, не желая в первом порыве эмоций при свидетелях высказать все, что он думает.
Выставление оценок затягивалось. В ожидании судейского вердикта они сидели, взявшись за руки, плечи и бедра их соприкасались. Лиза, немного пришедшая в себя, старалась сделать вид, что ничего необычного не произошло, но беспокойный взгляд выдавал ее с головой.
- Ну что они так долго, - шепнула она так, чтобы расслышать ее смог только Макс и тут же почувствовала, как тот провел большим пальцем по костяшкам ее кисти.
От напряжения и переживаний у нее пульсировало в виске, но она не обращала на это внимания. Промедление было настолько мучительно, что Лиза едва могла сидеть на месте.
Наконец объявили результат. Если до этого момента у кого-то оставались сомнения насчет того, что именно они стали победителями этого чемпионата, то теперь все они были рассеяны.
Лиза радостно вскрикнула и тут же оказалась в объятьях Макса. Лицо ее осветила лучезарная улыбка, он смеялся, прижавшись лбом к ее лбу. Губы соприкоснулись в быстром поцелуе, почти невесомом, но абсолютно естественном для обоих.
- Господи, Макс… - шептала она, с силой сжимая его руки, не чувствуя, как по лицу катятся горячие слезы. – У нас получилось… ты понимаешь?! У нас получилось!

Спасибочки! Хочу ещё

О как же им тяжело и в жизни и в спорте.
Читаю их эмоции на прокате и понимаю, что сама не дышу. Макс изменился, не сам а в отношении к Лизе. Именно в этих главах я не увидела в нем ничего кроме нежности и силы.
Спасибо за главы, обожаю я эту пару!
_________________

Таня Поддержку сорвали прямо перед самым чемпионатом, теперь чувства Макса мне понятны еще больше, чем после тизера. А Миронов умничка, как же он чувствует своих спортсменов, какие слова подобрал, вроде и не сказал ничего такого, а ведь помогло. Ребятам бы у него поучиться так чувствовать друг друга. Картинки прокатов до сих пор перед глазами, очень сильно Они выиграли чемпионат России, а значит отобрались на Европу и мир Безумно рада за них, но что-то тревожно стало, на Европе будет Сергей... в прошлый раз он, не задумываясь подставил сестру, лишь бы быть первым