Линда Ховард "Независимая жена"

Был бы интересный сюжет, если бы Салли работала на конкурирующую фирму

Да интересно. Но... вспомним характер многих Ховардовских мужчин.
Они же диктаторы. Я думаю Риз не позволит ей уйти из "своего" журнала.
Он же видит, какая у неё самостоятельность. Большую он не допустит.
Бесит, только, что Риз гуляет. А он у Салли "единственный"

Девочки, большое спасибо за перевод! Прочитала, пуская слюни и теперь хочу еще Я надеюсь Салли еще заставит его побегать за ней и немного седых волос ему не помешает!

Романы Ховард всегда интересны, но в последних переводах мужчины козлы какие-то... Простите за грубость.

Девочки, спасибо вам за такой быстрый и классный перевод!
_________________

Припоминаю - припоминаю этот роман, но в оригинале дочитала. Особой ненависти у меня этот герой не вызвал, но тапком отходить его хотелось.

И особенно мне "нравится" 6 лет не вспоминал (удобное и "где-то" существование жены не считается), а потом опля! да ты красавица, ого! еще и умница и как удобно! мы не развелись, и фиг! ты у меня будешь встречаться с каким-то другим мужчиной. И сильно покоробила ситуация с выкидышом и его к этому отношению, вернее никакому. В этом отрывке, он - не просто адреналиновый маньяк и специалист своего дела, он какой-то малодушный. Ну и что, что сейчас не хотел ребенка, но ведь всякое могло случится, да и жена по существу еще ребенок, поддержи как-нибудь. Вот где должна была проявиться эта разница в 10 лет. А получилось, что он смалодушничал, ушел да еще и помои вылил на ее голову. Понятно дело, что своим нытьем она его довела, но ее родители недавно умерли, знакомая еще ближе, вот 18-летняя девчонка и цепляется за своего единственного бога и отраду, и между прочим больше боясь за его жизнь, чем за свое одиночество. Да и женился он не от большой любви, а от похоти.


Это не последние романы Это как раз первые. Хотя это дело не меняет: мужчины этого автора в основном однотипажные.

Может быть Ховард и хотела этим показать, то что хоть было ему 28 лет, но по своей сущности ему было те же самые 18, в голове секс, азарт, путешествие и ни какой ответственности. Согласитесь, прям 18 парень..И вот теперь, спустя 7 лет, они как бы оказались на одном уровне и теперь могут понять и услышать друг друга.
_________________

Девченки, ну что вы на него все так дружно напали?
Это для нас с вами норма поведения: жалеть, понимать, заботиться.
А они так устроены ( почти все): уходят оттуда, где полохо, туда, где хорошо.
И не потому что плохие, а потому что они просто другие.
И,в его понимании, он не сделал ничего плохого: без содержания не оставил, на улицу из дома не выбросил.
так что, все тип-топ. и он искренне не понимает всего того, о чем мы сейчас говорим и что чувствует ГГероиня.
_________________

MinaMurray это-то и бесит что не понимает что плохо поступил....
_________________

А может это ОНА истерила. Заставляла его отказаться от любимого дела.
Разве это справедливо?

Но они же и теперь не на одном уровне: Салли тащится от риска, а Рис-то остепенился и готов пустить корни.

 » Глава 4

Перевод – NatalyNN

Редактор - codeburger

Салли мрачно смотрела на клавиатуру пишущей машинки, пытаясь сложить слова в осмысленную фразу, но в голове было пусто, и она заправила в машинку чистый лист бумаги. Она всегда с таким энтузиазмом относилась к своей работе, что слова выливались в быстрые плавные предложения, но теперешний непреодолимый барьер связывал нервы в огромный узел. Никогда прежде не приключалась такая беда, и она была обескуражена. Как можно что-то написать, если тема надоела до слез? А эта статья просто скучна!
Бром возвратился после вызова в офис Грэга.
– Я отбываю, – объявил он, очищая поверхность своего стола. – В Мюнхен.
Салли повернулась к нему.
– Что-нибудь интересное?
– Встреча лидеров Общего Рынка. Там ожидаются какие-то неприятности, может даже саммит сорвется. Увидимся, когда вернусь.
– Да, конечно, – попыталась улыбнуться Салли.
Бром остановился у стола и коснулся ее плеча.
– Что-то не так, Сал? Ты уже пару недель выглядишь нездоровой. К доктору ходила?
– Все в порядке, – заверила она, и он уехал.
Оставшись в одиночестве, Салли снова повернулась к пишущей машинке и, нахмурилась. Ей не нужен доктор, невозможно вылечиться от скуки. Почему она сидит в офисе? Грэг знает, что лучше всего ей работается на поле боя, но прошло три недели с тех пор, как она возвратилась из Вашингтона, и не получила ни единого задания, даже маленького. Вместо этого утонула в материалах для статьи, которую может написать любой. Она старалась, но натолкнулась на каменную стену, и наконец рассердилась. Если Грэг не собирается использовать ее, она хочет знать почему!
Решительно выключила пишущую машинку и направилась к офису Грэга. Его там не оказалось, так что Салли присела, решив дождаться, и пока ждала, раздражение спало, но намерение не исчезло. Природное упорство, сделавшее ее классным репортером, придало твердую решимость до конца разобраться в том, почему Грэг внезапно стал игнорировать ее. У них всегда были отличные рабочие отношения и уважение, смешанное с привязанностью, а теперь похоже, будто Грэг больше не доверяет ей выполнять работу.
Ей пришлось почти сорок минут ждать возвращения начальника, и когда он открыл дверь и увидел ее, то на лице отразилось беспокойство прежде, чем он сумел скрыть эмоции.
– Привет, куколка, как продвигается статья? – приветствовал шеф.
– Никак. Я не могу ее написать.
Он вздохнул от прямолинейного заявления и сел за свой стол. Потом с минуту поиграл карандашом и сказал:
– У всех нас иногда бывают проблемы. Что не так со статьей? Чем-нибудь помочь?
– Просто скучно, – честно призналась она, и Грэг вздрогнул. – Не знаю, почему вы поручили мне такую ерунду, так вот я и пришла спросить – почему? Я хорошо делаю свою работу, но вы не позволяете мне заняться ею. Пытаетесь вынудить меня уйти? Рис решил, что не годится, чтобы жена работала на него, но и не хочет плохо выглядеть, уволив меня?
Грэг провел пальцами по седеющим каштановым волосам, жесткое твердое лицо напряглось.
– Поставь себя на мое место, – пробормотал он. – Ты не можешь просто отдохнуть какое-то время?
– Нет! – взорвалась Салли, затем взяла себя в руки, – извините, я догадываюсь, что это не ваша вина, вы всегда давали мне задания и знали, что я справлюсь. Это ведь Рис, не так ли?
– Он отстранил тебя от зарубежных командировок, – подтвердил Грэг.
Хотя Салли и приготовилась к чему-то подобному, но услышать слова, высказанные вслух и подтверждающие ее подозрения, было большим потрясением, чем она ожидала. Она побледнела и съежилась на стуле. Отстранил от командировок! Это просто смертельный удар. Всю страсть, которую она когда-то предложила Рису, она перенесла на свою работу, после того, как он ушел, и за эти годы узнала, что приносящая удовлетворение работа обогащает жизнь. Она не сомневалась, психолог скажет ей, что работа – просто замена того, чего она на самом деле хотела – именно этого мужчину, и возможно, сначала так и было. Но она больше не тот человек, которым была семь лет назад; она стала зрелой независимой женщиной и чувствовала себя как музыкант, у которого повреждены руки, как будто жизнь рухнула.
Горло перехватило от ужаса, и она просипела:
– Почему?
– Я не знаю, почему, – признался Грэг. – Послушай, милая, все, что я знаю – он отстранил тебя от зарубежных командировок. Ты по-прежнему можешь заниматься чем-нибудь в Штатах, и несколько заданий вполне подошли бы, но я держал тебя здесь, потому что кто угодно мог этим заняться, а я хотел, чтобы ты была свободна на случай, если произойдет что-нибудь важное. Возможно, я не прав. Я пытался сделать то, что лучше для журнала, хотя знал, что тебе трудно оставаться на одном месте так долго. Если что-нибудь подвернется – неважно что – ты возьмешься? Только скажи, и задание будет твоим.
– Разве это дело, – уныло ответила она, и он нахмурился.
Поражение – совсем не то, чего он ожидал от Салли. Потом она подняла взгляд, и темно-синие глаза вспыхнули гневом.
– Вообще-то, если вдуматься, да, я действительно хочу этого. Чего угодно! Если вы сможете услать меня куда-нибудь подальше хотя бы на полгода – было бы просто прекрасно. Единственный способ удержаться от убийства Риса – держаться вдали от него. Предполагается сохранять в секрете, что я отстранена от зарубежных командировок?
– Я так не думаю, – опроверг Грэг. – Я не стал говорить тебе только потому, что надеялся подобрать другую подходящую работу, но ничего не подошло. Почему же он тебя отстранил?
– Вот я и задам Рису тот же самый вопрос, – решилась она, и кошачья улыбка изогнула губы при мысли о предстоящем сражении с самонадеянным мужем.
Грэг отклонился на спинку кресла и изучал внезапно вспыхнувшее личико, горящее предвкушением борьбы. Минуту назад он волновался о ней, боясь, что живая энергия исчезла, но теперь уважительно усмехнулся. Салли расцветала, преодолевая препятствия, и благодаря этой особенности стала одним из лучших репортеров.
– Доделывай свои дела, – хрипло велел он. – Ты нужна мне в поле.
Аманда Мид, секретарь Риса, улыбнулась Салли, едва та вошла в приемную. Аманда была секретарем еще прежнего издателя, и знала всех сотрудников. Ее благоразумие и лояльность подтверждались тем, что не циркулировало никаких слухов о частном разговоре Салли с Рисом, за что Салли была ей благодарна. Она не хотела, чтобы о них пошли сплетни или чтобы Рис вбил себе в голову, что надо выбросить ее за борт, чтобы пресечь кривотолки.
– Привет, Салли, – приветствовала ее Аманда. – Могу я помочь тебе чем-нибудь, или ты хочешь увидеть босса?
– Босса, если можно, – ответила Салли.
– Через минуту, – подтвердила Аманда, – но у него встреча в двенадцать за обедом с мисс Уильямс, так что он вскоре уедет.
– Я ненадолго, – пообещала Салли. – Спроси, может ли он принять меня.
Аманда набрала внутренний номер, и Салли выслушала, как та объясняет причину беспокойства. Через несколько секунд секретарша повесила трубку и снова улыбнулась.
– Заходи, он свободен и в очень хорошем настроении в последнее время!
Салли засмеялась.
– Спасибо за информацию, хотя я и не собиралась просить о повышении!
Подойдя к кабинету Риса, она вошла внутрь и плотно закрыла за собой дверь, чтобы их переговоры не были подслушаны. Рис стоял перед огромным окном из зеркального стекла, глядя на полчища людей внизу, снующих вверх и вниз по улице. Он был без пиджака, запонки лежали на столе, закатанные рукава демонстрировали мускулистые предплечья. Когда он повернулся, она увидела, что он и без галстука; он больше походил на репортера, чем на издателя, и излучал исключительную мужественность.
– Привет, детка, – протянул он, грубый бархатистый голос содержал интимные нотки, заставившие участиться пульс. – Тебе потребовалось довольно много времени, чтобы добраться сюда. Я уж подумал, что ты опять играешь в прятки.
Что он имеет в виду? Грэг позвонил, чтобы предупредить Риса о ее прибытии? Нет, она только что оставила офис Грэга и, в любом случае, тот хотел, чтобы она была свободна в выборе заданий. В венах Грэга бежала не кровь, а чернила для принтера.
– Не понимаю, – коротко сказала она. – Что ты имеешь в виду – потребовалось много времени?
– Для того чтобы ты поняла, что отстранена от зарубежных командировок, – улыбнулся он, подходя к ней.
Прежде чем она попробовала уклониться, Рис встал перед ней, сжал ее локти твердыми теплыми руками, и она задрожала от этого прикосновения. Салли попыталась отодвинуться, но он стиснул пальцы, удерживая ее.
– Я собирался сказать тебе ночью, когда позвонил, но ты впала в бешенство, – продолжил он, все еще улыбаясь. – Так что я ждал, что ты придешь.
Салли упивалась сильными ощущениями, но теперь чувства зашкаливали из-за теплого мужского аромата его тела под свежим лосьоном после бритья. Он стоял достаточно близко, чтобы она заметила, что он по-прежнему, после всех этих лет, не носит майку, потому что она различала темные вьющиеся волосы на груди сквозь тонкую ткань рубашки. Она оторвала взгляд от его груди и подняла выше – к чисто выбритому подбородку, к губам, смягченным улыбкой, потом еще выше, навстречу внимательному взгляду темно-серых глаз под прямыми черными бровями.
Призвав всю силу воли, она сумела отвлечься от его физической привлекательности и почти прошептала:
– Почему? Ты же знаешь, насколько я люблю зарубежные командировки. Почему ты отстранил меня?
– Потому что я не только репортер, – сухо ответил Рис, приведя ее в замешательство.
Он отпустил ее локти, провел теплыми ладонями по рукам, присел на край стола и притягивал к себе, пока она не встала между его ногами. Даже в такой позиции он был выше нее, гипнотизирующие серые глаза смотрели прямо в ее глаза, подавляя протест против такой близости.
– Что ты имеешь в виду? – справилась с собой Салли, хотя голос звучал не громче, чем прежде.
Его пальцы массировали обнаженную кожу ее предплечий, и она невольно затрепетала.
– Я имею в виду, что не могу даже подумать о том, чтобы послать тебя в потенциально опасные ситуации, – мягко объяснил он. – Южная Америка, Африка, Ближний Восток – это политические бомбы, и я не хочу рисковать тем, что ты окажешься в одном из этих мест, когда там все взлетит на воздух. Европа… даже в Европе – похищения, террористические группы, взрывы бомб в аэропортах и на улицах. Для собственного душевного спокойствия я отстранил тебя от зарубежных командировок, хотя Дауни чуть не хватил удар, когда я сообщил ему об этом решении. Он уверен, что ты – одна из лучших, детка. Я мог бы свернуть ему шею, стоит вспомнить о переделках, в которые он тебя отправлял!
– Грэг профессионал, – встала на защиту Салли. – И я тоже. Я не беспомощная, Рис. Я обучена обращаться с оружием и закончила курсы самообороны. Я могу позаботиться о себе. Пребывание здесь сводит меня с ума! Я чувствую, словно меня выбросили на свалку!
Он засмеялся, достал со спины толстую косу, перекинул ее через плечо и уложил на груди. Рис начал играть с косой, проводя пальцами по гладким изгибам волос, и опять улыбнулся.
– Настоящая грива, – пробормотал он. – Хочется расплести тебе волосы и увидеть, как они рассыпаются по подушке, когда я занимаюсь с тобой любовью.
От этих слов Салли качнулась на каблуках, щеки побледнели. Из всего, что она предполагала услышать, такого она, конечно, не ожидала! Она подняла на него ошеломленные глаза и увидела зрачки, расширенные от вожделения; потом он дернул ее к себе, и она упала на него, оказавших в плену мощных ног и рук, обнявших ее.
Салли задохнулась от прикосновения твердого теплого тела и – как было всегда – все чувства встрепенулись, едва он коснулся ее. Борясь за самоконтроль, она повернула к нему лицо, решив потребовать, чтобы он отпустил ее, но он воспользовался этим, прижал ее еще сильнее, приспосабливая к изгибам своего тела, и наклонил голову. Его рот был горячим и энергичным и действовал на нее, как наркотик, она начала извиваться в его объятьях, пытаясь отделаться и от собственного отклика, и от этого мужчины. Собрав всю силу воли, Салли сильно сжала зубы, противясь проникновению его языка. Через мгновение он, часто дыша, поднял голову, глаза горели нетерпением.
– Открой рот, – хрипло скомандовал Рис. – Ты же чувствуешь, как я жажду поцеловать тебя. Позволь мне снова ощутить твой сладкий маленький язычок.
Он снова опустил голову, и на сей раз силы воли не хватило, чтобы воспротивиться ему. Ее чувства взорвались от наслаждения при прикосновении его губ, когда его язык требовательно ворвался и завладел ее сладким ртом. Застонав, он сжал руки, в ответ она ладонями провела по его рукам и плечам, потом обхватила за шею. Хрупкое тело сотрясалось в безумном смятении, вызванном его поцелуем, и она беспомощно выгнулась вдоль него, задыхаясь от потребности в его губах, когда ощутила, насколько сильно он возбужден.
Так было всегда. С самого первого поцелуя, соединившего их в прошлом, когда он занялся с ней любовью, физический отклик друг на друга был сильным и незамедлительным. Она никогда не хотела другого любовника, потому что инстинктивно понимала, что никакой другой мужчина не сможет возбудить ее так, как Рис, и даже теперь, несмотря на все веские причины не желать его. Ее тело просто не обращало внимание на разум, и через несколько мгновений она перестала сопротивляться. Она чувствовала себя исступленно живой и одновременно тонущей, вжимаясь в него, содрогаясь от нескончаемого удовольствия.
Когда Рис оторвал от нее рот, Салли была настолько слабой и дрожащей, что вынуждена была цепляться за него для поддержки. Его глаза триумфально сверкали, пока он одной рукой держал ее за талию, а другой обхватил подбородок и осыпал лицо и губы легкими поцелуями.
– М-м-м, – глубоко в горле простонал он, – ничего не изменилось. Ты по-прежнему как порох.
Его слова внесли толику здравомыслия в воспаленный мозг, и она изо всех сил попыталась отодвинуться хотя бы чуть-чуть. Да, это все еще порох, и он почти взорвался ей в лицо! Она просто идиотка, если позволит Рису использовать физическую привлекательность, чтобы заставить забыть причину ее появления.
– Рис… нет! – протестовала она, отклоняя лицо, пока он продолжал покусывать ее кожу. – Позволь мне уйти. Я пришла, чтобы поговорить с тобой…
– Мы поговорили, – хрипло уговаривал он, голос стал еще ниже и грубее – сигнал, сказавший ей, что он не хочет останавливаться. – А теперь я предпочитаю заняться любовью. Прошло много времени, но не достаточно, чтобы я забыл, как это было между нами.
– Но я забыла, – солгала она, еще раз избегая его поцелуя. – Перестань валять дурака! Я серьезно отношусь к своей работе, и мне не нравится мое отстранение, потому что ты решил, что женщина не может позаботиться о себе в кризисной ситуации.
Рис оставил попытки поцеловать ее, но смотрел на нее горящими от нетерпения глазами.
– Хорошо, поговорим о работе, сменим предмет разговора. Я не сказал, что думаю, будто женщина не может позаботиться о себе. Я сказал, что не хочу поставить тебя в опасную ситуацию, потому что вряд ли смогу это выдержать.
– Почему это тебя так волнует? – удивилась Салли. – Ты не очень-то беспокоился о моем благополучии с тех пор как ушел, так что не надо разрушать сейчас мою работу, демонстрируя озабоченность.
Он резко отпустил ее, и она отодвинулась на несколько сантиметров. Она порадовалась дистанции: необходимо полностью взять себя в руки, чтобы справиться с Рисом, а его близость омрачала рассудок эротической лихорадкой.
– Мое решение окончательное, – отрезал он. – Ты навсегда отстранена от зарубежных командировок.
Салли уставилась на него, в животе поднималась тошнота от его слов. Навсегда? Легче прекратить принимать пищу, чем отказаться от азартного возбуждения при опасности, которое дарила ей работа! Да он не придумал бы ничего страшнее для нее даже за годы.
– Ты просто ненавидишь меня, ведь так? – пробормотала она, темно-синие глаза от боли стали почти черными. – Что такого я сделала, что ты так ко мне относишься?
– Конечно, я не ненавижу тебя, – пылко возразил он, резко проведя рукой по черным волосам. – Я пытаюсь защитить тебя. Ты моя жена, и я не хочу, чтобы ты пострадала.
– Чушь! – закричала она, сжав кулаки. – Сидеть, как привязанная, на одном месте – это гораздо хуже того, что может случиться в командировке! Я здесь только наполовину живая. Я схожу с ума, час за часом глядя на эту чертову пишущую машинку, в голову совсем ничего не лезет, чтобы перенести на бумагу! И не говори мне, что я твоя жена! Все наши отношения свелись к тому, что мы почти год спали вместе, потом ты пошел своим путем, а я своим, и я гораздо счастливее сейчас, чем когда была с тобой. Ты еще более никчемный муж, чем я никудышная жена!
Салли остановилась и судорожно вздохнула, пытаясь справиться с желанием что-нибудь сломать или накинуться на него с кулаками. Несмотря на темперамент, обычно она не была настолько безудержной, и сознавала, что разочарование почти лишило ее самообладания.
– Никчемный или нет, ты – моя жена и ею останешься, – холодно заявил Рис, роняя слова как камни ей на голову. – И моя жена не будет ездить в зарубежные командировки!
– Почему бы тебе просто не пристрелить меня? – неистовствовала она, переходя на крик. – Это более милосердно, чем свести меня с ума от скуки! Черт бы тебя побрал, Рис, зачем ты вообще женился на мне! – сокрушалась она.
– Я женился, потому что пожалел тебя, – прямо сознался он.
Она вспыхнула от оскорбления.
– Ты… Ты жалел меня? – заорала она, взбесившись от ярости.
Еще никто так ее не унижал!
– Ты была такой маленькой и одинокой, – объяснял Рис спокойно, будто каждое слово не стегало по ее обнаженным нервам. – И так жаждала любви и общения. Я подумал: «Какого черта, почему бы и нет?» Мне было двадцать восемь лет. Самое время жениться. Кроме того, был еще дополнительный бонус.
– Да, – отрезала она, подойдя к окну, и посмотрела вниз на улицу, на что угодно, только чтобы не видеть дразнящего смуглого лица и язвительных глаз. – Ты получил защиту от всех преследующих подружек!
Салли с удовольствием представила, как бьет его кулаком по губам, но останавливала мысль, что Рис не позволит ей удрать безнаказанной. Он найдет, чем отплатить.
Он усмехнулся ее темпераменту и подошел сзади, так близко, что дыхание шевелило волосы у нее на виске.
– Нет, детка, дополнительный бонус – это то, как ты возбуждалась всякий раз, когда я дотрагивался до тебя. Ты выглядела такой тихой и покорной, пухленькой маленькой голубкой, но в постели превращалась в дикую кошку. Такой контраст сводил с ума.
– Могу себе представить, как ты умирал со смеху! – выпалила она, побагровев от обиды.
– О, нет, я никогда не смеялся, – заверил Рис, голос внезапно стал мягким и нежным. – Любовь между нами была слишком хороша. Никакая другая женщина никогда не походила на тебя. Ты совершенно изменилась во всем, кроме пылкого отклика на мои прикосновения.
Ее гордость была задета и она резко парировала:
– Забудь об этом. Это ничего не значит.
– Уверен, что значит. Это значит, что я снова обрел жену. Я хочу вернуть тебя, Салли, – вкрадчиво сообщил он.
Она с изумлением повернулась, встала перед ним, и вытаращилась на него глазами, огромными на маленьком лице.
– Ты издеваешься! – дрожащим голосом обвинила она. – Это невозможно!
– Не думаю, что совсем уж невозможно, – пробормотал Рис, поймав ее, притянул поближе к себе и спрятал лицо в ее волосах. – Я в любом случае никогда и не собирался позволить тебе уйти, – увещевал он низким и соблазнительным голосом.
Она знала, что он нарочно использует эротическую власть своего тембра, чтобы разоружить и завлечь ее, но осознание этого факта совсем не придавало сил для борьбы с ним. Она задрожала и попыталась отстраниться, но его захват усилился.
– Я думал, что ты сдашься и позовешь меня. Я был сыт по горло твоим ворчанием и решил преподать тебе урок, – признался он, поднимая голову и глядя в ее изумленное лицо. – Но ты не звонила, а я занимался карьерой, так время и прошло. Семь лет – долгий срок, который мы провели порознь, но за эти годы мы оба повзрослели, и я собираюсь снова потянуть за ту ниточку, которая все еще связывает нас, любимая!
– Не валяй дурака! – возразила Салли, покачав головой, отрицая его небрежное предположение, что у нее в этом вопросе нет выбора и она покорно пойдет по указанному пути.
Ему предстоит узнать о ней очень много нового!
– Ничего не получится, Рис. Мы теперь совершенно другие люди. Я больше не хочу на привязи сидеть дома. Есть так много всего, что мне хочется сделать, и я никогда не смогу охватить все. Я хочу идти вперед.
– Я иногда буду путешествовать, снимая документальные фильмы, контракт на которые подписал. Ты могла бы оставить работу и ездить со мной, – предложил он, и она подпрыгнула, как будто он бросил в нее змею.
– Бросить работу? – эхом отозвалась она, совершенно ошеломленная. – Рис, ты в самом деле спятил? Я не хочу проводить свою жизнь, следуя за тобой, как приклеенная! Это не только занятие, но и моя карьера тоже. Если ты так сильно хочешь, чтобы мы были вместе, брось свою работу.
Она сжала губы в твердую линию и вызывающе посмотрела на него.
– Я зарабатываю больше, чем ты, – протянул Рис. – Поэтому уйти – просто глупость. Кроме того, я владею этим журналом.
– Глупость – это вся эта идея насчет того, чтобы снова жить вместе, – взъярилась она. – Почему бы просто не развестись по-тихому? Не волнуйся, я не буду требовать алименты, я в состоянии сама себя обеспечить…
– Нет, – прервал он, подбородок напрягся, в глазах замерцал гнев. – Никакого развода, ни при каких обстоятельствах.
– Ладно, возможно, ты можешь помешать мне получить развод, – признала она. – Но я не обязана жить с тобой и не обязана работать на тебя. Есть другие журналы, газеты и агентства новостей, и я хороша в своей профессии. Мне не нужен ни ты, ни твой журнал.
– Вот как? Я уже говорил тебе раньше, что у меня много друзей, и если я намекну, что не хочу, чтобы тебя куда-то взяли, поверь мне, ты не будешь репортером. Возможно, ты сможешь получить работу в ресторане или водителем такси, но если я захочу, ты лишишься и ее.
Его глаза сузились, нацелившись на нее, и усмешка пересекла смуглое лицо.
– А пока что ты – все еще моя жена, и я собираюсь обращаться с тобой именно как с женой.
В словах была скрыта угроза, и Салли глубоко вздохнула. Нервы посылали тревожные сигналы, потому что она поняла, что он намерен возобновить свои брачные права.
– Я получу судебный ордер, предписывающий тебе держаться от меня подальше! – выпалила она, слишком сердитая, чтобы отступить, даже зная, что, осмелься она на это, Рис пойдет на любые меры, чтобы получить то, что хочет.
– Судебный ордер очень трудно получить, если в ход пущено нужное давление, – поддразнил он, наслаждаясь своей властью над ней. – И очень скоро тебе понравится быть рядом со мной, как раньше. Если я правильно помню, основой всех твоих жалоб было то, что меня никогда не было дома. Давай хотя бы попробуем начать все сначала, а? – промурлыкал он. – И ты хотела детей. У нас будут дети, столько, сколько захочешь. Собственно говоря, я готов начать делать их прямо сейчас.
Салли заскрипела зубами от ярости и еще больше от боли, что он посмел упомянуть о детях. Животное!
– У меня был сын, спасибо! – задохнулась она, набросившись на него с нестерпимой потребностью причинить ему боль в отместку за свои страдания. – И если я правильно помню, мистер Бэйнс, вы не хотели его! Я выносила его одна, родила одна и похоронила одна! Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в чем-либо от тебя!
– Меня не волнует, нуждаешься ли ты во мне, – заявил он, рот сжался в мрачную линию от ее неосторожных слов. – Я могу заставить тебя желать меня, и это все, что имеет значение. Можешь плевать в меня, стрелять, все что угодно, но мы оба знаем, что если я захочу, то возьму тебя. Просто уясни себе, что ты моя и я не позволю тебе уйти. Теперь я готов остепениться, на сей раз по-настоящему. Ты моя жена, и я не возражаю против нескольких детей, прежде чем мы состаримся.
Салли подавилась гневными словами, клокотавшими в горле, и отпрянула подальше от него.
– Нет, – решительно отказалась она. – «Нет» всему. «Нет» тебе, и «нет» твоим детям. Пусть кто-нибудь другой удостоится такой чести! Уверена, что Корал будет более чем счастлива приняться за эту работу, и, раз она ждет, не стану больше тебя задерживать!
Его хохот преследовал ее, когда она выскочила из кабинета, и Аманда Мид посмотрела на нее круглыми глазами. Салли молча хлопнула дверью и застыла посреди приемной, дрожа от ярости. Самое раздражающее – что она беспомощна. У Риса хватит власти, чтобы уничтожить ее карьеру, которую она так тщательно и любовно выстраивала, и он сделает это, не задумавшись ни на мгновение, если пожелает ее.
Она вернулась к своему столу и рухнула в кресло, дрожа внутри. Почему он делает это? Он не может быть серьезным… или может? Вспыхнули воспоминания о горячих поцелуях, и кровь прилила к щекам. Ничего не изменилось! Ему нужен от нее только секс, или теперь она представляет собой вызов его мужскому эго? Когда-то она принадлежала ему без остатка, и Салли предположила, что он просто не способен снести мысль, что теперь она его не хочет.
Единственное, в чем она не до конца уверена – что сама не хочет его. Занятия любовью с ним были фантастическими, и она так и не смогла забыть огненную магию его нежности. На минуту она погрузилась в восхитительные мечты о том, на что это будет похоже – снова стать его женой, жить с ним, спать с ним рядом и заниматься любовью; потом холодная действительность вторглась в мысли. Если она вернется к нему, то что? Рис уже отстранил ее. Он полностью лишит ее работы, возможно, снова сделает беременной. Салли с тоской подумала о ребенке, но она знала, что у Риса достаточно важных замыслов и помимо детей. Она могла представить себя с ребенком и Риса, становящегося скучающим и беспокойным, как было раньше, когда он разозлился, что она забеременела. Он не был преданным мужем тогда, не был и сейчас, так почему должен сделаться таковым потом?
Он устанет от нее, и она останется без работы с ребенком на руках. Трудно добиться ведущей позиции среди репортеров, для этого нужно больше, чем самоотверженность, может потребоваться целая жизнь. Если она оставит работу в поле, то потом будет тяжело встать в строй, найти для себя подходящую нишу, а если будет ребенок, что делать тогда?
Размышления о том, что может случиться, если она вернется к Рису, пугали, и Салли понимала, что, будь у нее выбор, она предпочла бы работу. Та никогда не подводила ее, в отличие от Риса. И ей нравилось то, чем она занималась. Она четко осознавала, насколько драгоценна независимость и не собиралась жертвовать ею ради физического удовольствия.
Салли не могла придумать, что предпринять. Характер требовал каких-то действий, но в этой ситуации она ничего не могла сделать. Рис заблокирует любые усилия для получения другой работы, если только она не исчезнет и не возьмет другое имя, переехав в другую часть страны. Мысль шокировала – перемена казалась слишком кардинальной, но до того, как нервы успокоились, она начала планировать. Почему такая незначительная деталь, как изменение личности, должна останавливать? Разве она не знает, что сможет справиться практически с любой ситуацией? Ей, конечно, не хотелось бы бросать эту конкретную работу, но она может найти другую, если постарается. Самое главное – держаться подальше от Риса.
До обеда осталось еще несколько минут, но Салли накрыла пишущую машинку чехлом, и перебросила сумку через плечо. Насколько она знала Риса, он начнет действовать немедленно, чтобы обложить ее со всех сторон, поэтому надо успеть многое предпринять, чтобы защитить себя.
Она поймала такси и поехала в банк, куда приходили чеки и был открыт ее депозитный счет, и закрыла и то, и другое. Она не знала, сумеет ли Рис заблокировать снятия с ее счетов, и решила не рисковать. За эти годы она сумела накопить несколько тысяч долларов, достаточно, чтобы содержать себя, пока будет искать другую работу, и женщина почувствовала себя более уверенно с банковским чеком в сумочке. Рис обнаружит, что она больше не беспомощная маленькая дурочка, которую легко запугать!
Салли редко хотела есть, но этим утром сожгла так много калорий, что живот недовольно заурчал. Импульсивно она остановилась у гриль-бара, который часто посещали сотрудники «Обзора», и заняла пустую кабинку в темном углу.
Глаза приспособились к пещерному полумраку, и она узнала некоторых сотрудников – либо сидящих в баре, либо поглощающих обед в одной из темных кабинок. Она заказала поджаренный тост с сыром и кофе и ждала свою еду, когда Крис опустил долговязое тело на стул напротив нее. Она впервые увидела его, с тех пор как он вернулся из Флориды, и заметила, насколько загорелым он выглядит, даже в полумраке бара.
– Флорида тебе на пользу, – прокомментировала Салли. – Как ты?
Он пожал плечами, спокойное лицо скривилось.
– Я по-прежнему в тупике, если ты об этом. Что насчет тебя, куколка? Прошел слух, что тебя отстранили.
– Верно, – признала Салли, нахмурившись. – Приказ сверху.
– Сам Бэйнс? И что ты натворила?
– Не что я натворила, а кто я такая. Он думает, что зарубежные командировки слишком опасны для меня.
Крис недоверчиво фыркнул.
– Перестань, Бэйнс слишком хороший корреспондент, чтобы отстранить тебя по такой идиотской причине. Скажи честно, Сал, что происходит? Я же видел, как он смотрел на тебя – тогда, в кафетерии.
– Честно, он думает, что зарубежные командировки слишком опасны для меня, – настаивала она. – Но это – только часть причины. Он думает, что я стану хорошим дополнением к личной коллекции скальпов, ну, ты понимаешь. К несчастью, я не согласна.
Крис тихонько присвистнул.
– Большой босс приударяет за тобой, да? Ладно, я согласен с ним – ты привлекательная маленькая ведьма. С одним различием – у меня никогда не хватало мужества всерьез заняться тобой.
Салли расхохоталась, зная, что все это время Крис очень хорошо к ней относился, но она никогда не интересовала его в романтическом смысле. Хотя он сам очень независимый человек, но его всегда влекло к домашним женщинам; он хотел кого-то, кто сможет обеспечить для него стабильную жизнь, когда он возвращается из своих странствий. А Салли слишком любила путешествовать, чтобы заинтересовать Криса. Он сохранял невинное лицо, пока Салли раскачивалась от смеха, держась за бока, но карие глаза искрились весельем.
Потом они вернулись, чтобы вместе поработать, и когда вступили в вестибюль, Крис нежно обнимал ее за талию. Первым человеком, которого увидела Салли, был Рис, ожидающий лифта, и когда он посмотрел на них и увидел обнимающего ее Криса, глаза сначала вспыхнули, потом сузились в разъяренные щелочки.
– Ой, беда, – прошептал ей Крис и усмехнулся.
Лифт открылся, Рис вошел внутрь, и Крис усугубил грех, обняв ее на прощанье и поцеловав в макушку. Последнее, что увидела Салли прежде, чем закрылась дверь лифта и муж исчез из вида, – убийственное выражение его лица.
_________________

Точно! Салли теперь просто обязана заявить, что не хочет вместе с ним сидеть у печки в халате и валенках, типо: изменишься- позвонишь!
ВАУ!!!! Пока я писала, появилась новая глава!
NatalyNN, codeburger, спасибо! День удался!
, не пугайтесь, это просто
всплеск эмоций, так хочется Риса поколотить.
Но последние фразы украсили сегодняшнюю главу:
Молодцы, Крис и Салли! уважаю!
_________________

Согласна! Наверняка он так и рассуждает! И вааще, по сравнению с Робертом, наш-то - просто душка!
_________________

NatalyNN, codeburger, спасибо за продолжение
Как же он меня бесит в этой главе. Буквально измывается над бедной женщиной. Самодовольный болван. Так бы и
_________________

Девушки, у меня просто нет слов, какие вы молодцы - такой замечательный перевод и так быстро Что может быть лучше, чем начать утро с Ховард ?
А Рис - самодовольный идиот! Убила бы!