Ингеборг:
05.12.11 16:20
» Глава 7 (часть вторая)
натаниэлла писал(а):А если тебе нужны стихи, загляни на мой блог. Там есть цикл "песни менестреля"
Нат, большое спасибо за предложение. Обязательно загляну.
А пока выкладываю продолжение.
Глава VII (часть вторая)
- И за что мне это наказание, не сестра, а деспот какой-то! Уже иду.
Я похлопала по одеялу.
- Устраивайся поудобнее. Голову – ко мне на колени.
- Хорошо еще, что ты не костлявая, - не удержался от подковырки братец, - не люблю стиральные доски.
Мне очень захотелось поддать коленкой ему в затылок, но больного бить нехорошо.
- Лежи смирно, а то ничего не получится.
«Мать Милосердная, ну зачем я это сказала! Дура безголовая!»
Карис рывком приподнялся и, схватив за плечи, молниеносно опрокинул меня на кровать.
- Опять колдовскими штучками решила заняться!
Я могла только изумленно смотреть. Таким брата я ещё никогда ни видела: в глазах – зеленое пламя, зрачки нехорошо сужены, а сам – напряжен, как натянутый лук.
- Карис, - я запнулась, - т-ты чего?
- Я же просил больше так не делать! Глупая, это же для тебя опасно!
- Пусти, - я поморщилась. Такой хваткой, не то что девушку, медведя можно удержать! - мне больно.
- Извини, - брат выпустил меня и чуть отодвинулся.
- Это не колдовство, - ледяным тоном сообщила я, - а оборотничество. И сегодня я управлюсь без этого.
- Увижу, что неправду сказала – отшлепаю, - буркнул Карис, но все-таки склонил голову мне на колени.
Я осторожно опустила правую ладонь ему на лоб, сосредотачиваясь на ощущениях.
«Болит, довольно сильно, но моих слабеньких способностей все-таки хватит. Вытаскивать я ничего не буду. Сделаем немножко по-другому».
Я просто использовала свою «настройку» на Кариса – раз я могу его чувствовать, значит, могу и передать. Нет, не силу, как в прошлый раз, а свои ощущения. У меня-то ничего не болит, а если получится, то и у Кариса всё пройдёт.
Я сидела, не снимая ладони с его лба, и тихонечко намурлыкивала что-то успокаивающее.
- Дара, - голос у Кариса стал сонно-разнеженным, - это же мамина колыбельная.
- Угу, - теперь я вспомнила. Иногда, мама пела нам вместо общей колыбельной, две - по отдельности для каждого. По странному совпадению я вспомнила колыбельную для Кариса.
- Спой полностью, пожалуйста.
- Вот и день уходит.
(1)
Спи, малыш, усни.
Слышишь, кто-то бродит?
Это сна шаги.
Тихо ночь крадется,
Спи, мой мальчик, спи.
Птицей в окна бьются
Детские мечты.
Лунный свет струится
Золотым дождем,
И легко ложится
На ресницы сном.
Шепчут звезды сказки
В небе до зари.
Закрывай же глазки.
Спи, малыш, усни.
Все получилось лучше некуда: к концу песни Карис уже смотрел сны и даже не заметил, как под головой, вместо моих колен, оказалась подушка. Я бы и сама легла спать, но сегодня мне очень надо было вырваться на волю. Вот только как это сделать?
Обычный способ здесь не годился. Вряд ли я смогу внятно объяснить ночному караулу, какая нелегкая понесла меня через городскую стену, когда все приличные люди давно спят.
Но если я сегодня не смогу прогуляться, волчица устроит мне такую веселую жизнь, что мало не покажется. В любое другое время мы могли бы договориться, но только не в Волчью Ночь.
Впрочем, в эту ночь гуляют все оборотни: начиная с медведей и заканчивая мышами (врать не буду, сама не видела, но говорят, что есть и такие). И как же им не повезло. Оборачиваешься себе мышью, высовываешь нос из спальни, и тут – ням! – тебя с удовольствием доедает любимый котик. Ужас!
Нет, волком мне нравится больше. Я сама кого угодно съем (ну, почти кого угодно).
«Жаль, что Карису второго облика не досталось. Мы бы сейчас так погуляли! Да, какой бы из него волк мог получиться! Ладно, хватит мечтать. Как же мне всё-таки из города выбраться? Через зеркало, что ли? Чего?!! А ведь кажется, Ведана что-то такое говорила: зеркало… поляна…».
Я присела на лавку и попробовала выудить из памяти тот давний, полузабытый разговор.
Очень печально, но, кажется, у меня вместо головы – решето, всё нужное выскочило напрочь. Хотя, откуда я тогда знала, что это может пригодиться - я ведь не маг. Их хлебом не корми – дай по зеркалам прогуляться. До чего люди не хотят себя утруждать – лишний раз из дома лень выйти.
Основательно перетряхнув все сохранившиеся воспоминания о разговорах с Веданой, я всё-таки сумела вытащить из клочков и обрывочков нечто полезное. Потом разложила всё по полочкам, посидела несколько минут, собираясь с духом, и, осенив себя, на всякий случай, охранительным знаком, подошла к зеркалу.
Зеркало самое обычное, но чуть маловато для моих целей, и это внушало опасения. А если не получится, что тогда? Перед глазами встала изумительная картинка: Карис просыпается, а от меня в комнате осталась только половина, вовсю дрыгающая ногами, второй же половины не видно вовсе, и где она – неизвестно. Красота, одним словом.
Я осторожно сняла с шеи амулет. На посторонний взгляд, самая обычная безделушка: серебряный овал с чеканкой – лежащий волк, на серебряной цепочке. А для меня дороже хранителя не было, пожалуй, ничего. Без него я бы уже давно гуляла на четырех лапах и обитала в логове, начисто позабыв о человеческой жизни. К счастью, потерять я его не могла ни в каком случае – наговор возвращения, наложенный умелым магом, очень сильная штука.
Впрочем, любуясь хранителем, я несколько отвлеклась, и моя хищная подруга не замедлила дать о себе знать. Я выгнала из головы все посторонние мысли и вспомнила симпатичную небольшую полянку, в лесу недалеко от города. Воображение не подвело: я словно наяву видела трепещущие ветви берёз, блики солнца на сочно-зеленой листве, рвущиеся ввысь черно-белые стволы, ощущала под ногами манящую упругость травяного ковра.
Я шагнула к зеркалу и прижала амулет к стеклу. Хранитель словно вплавился в стекло, и прозрачная глубь обернулась дымчато-серебристой завесой. Я, трепеща от ликования, (снова получилось!) шагнула за Грань, тут же мысленно обругав себя последними словами – уходить нужно уже волком, так безопаснее.
В глазах на мгновение потемнело, и я оказалась на той самой поляне.
«Давно пора, - довольно оскалилась волчица, - кого поймаем? Зайца или что-нибудь побольше?»
«Никого», – отрезала я, меняя облик. Всё-таки Хозяин Леса надо мной подшутил: темноволосая девушка становится мечтой охотника - серебристо-белой волчицей, хотя могло быть и хуже, например, черно-бурая лиса или соболь, в них лучше вообще не оборачиваться, если жить хочется.
Домой я вернулась очень поздно, а единственное, что сделала, перед тем, как провалиться в сон – сняла с зеркала амулет, и, зажав его в кулаке, рухнула в кровать.
- А-а-а! Ой, мама! Убью!
А что еще можно сказать, если твой сладкий сон грубо прерывается ковшом холодной воды? Ну и что, что почти всю ночь меня не было - это ещё не причина так гадко обращаться с любимой сестрой.
- Что за выражения! Просыпайся, соня.
Карис стоял рядом с моей кроватью, держа пустой ковш, и ехидно улыбался.
Я не подумав, ответила:
- Да чтоб ты провалился!
- Если не встанешь, провалюсь. Ещё немного, и мы опоздаем.
- Мама! – я вскочила с кровати и кинулась к лавке с одеждой, - Карис, уйди!
Впрочем, проспала не я одна. Братец, судя по впопыхах натянутым штанам, тоже встал совсем недавно, так что одевались мы со всей возможной быстротой. А из гостиницы вылетели, как олени, поднятые загонщиками, даже не поев.
Когда мы, встрепанные и нервные, примчались на площадь, на помосте уже шла какая-то весел
ина,
(2) но труппа была чужая. Похоже, мы успели в последнюю минуту. К счастью, Карис договорился с хозяином, что на первом выступлении мы показываем только номер с ножами.
Три фургона стояли полукругом позади помоста. Труппа, наверняка, собралась в хозяйском – он обычно самый просторный.
Угадала я точно. На месте возницы сидел Авет, и, похоже, караулил именно нас. На веснушчатой рожице отчетливо отражалась смесь нетерпения и любопытства: наверно, очень уж хотелось увидеть, что могут эти новенькие. Как-никак, в труппу мы попали, отчасти, с его помощью.
Теперь всё ясно – дамы в дверь, мужчины – через борт. Карис пошёл к Авету, а я, взлетев по ступенькам, открыла дверь и словно вернулась в детство, так всё было привычно и знакомо. На женской половине стоял дым коромыслом. Хозяйка закрепляла корону на волосах Феллы, а темноволосая красотка, вчера смотревшая на Кариса, как сладкоежка на горшок варенья, пыталась зашнуровать скромное серенькое платье. Я направилась прямо к ней.
- Давай помогу. Только возьмись за балку.
- А сможешь? – Айрена, кажется, ее так зовут, глянула на меня с сомнением. - Шнуровка капризная.
- Ничего, управлюсь.
Я постаралась на совесть, найдя золотую середину между стройностью и необходимостью дышать. Теперь мужской половине зрителей будет на что посмотреть, может, и денег побольше дадут, особенно если сравнят Айрену с собственными женами.
Так, совсем неплохо! После нашего номера, деньги пойду собирать я. Кто у них вообще додумался отправлять мальчишку? Здесь нужно обаяние.
Пока я размышляла, фургон опустел. Снаружи хозяин объявил «Историю о принцессе, служанке и рыцаре».
Конечно, я не могла упустить такой случай, надо же взглянуть, с кем нам предстояло работать, и присоединилась к зрителям. Не знаю, что случилось, но играли они намного лучше. Я от души смеялась, когда служанка начала гоняться за принцессой с веником (вечная история – две женщины делят мужчину).
По крайней мере, после того, как Авет вернулся с подносом, монет было заметно больше, чем вчера.
Всё еще улыбаясь, я направилась к фургону, но почти сразу остановилась. В голове испуганно билась одна-единственная мысль: «Где щит?!! Сейчас наша очередь!»
Я развернулась, отыскивая взглядом Кариса, но его нигде не было. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно: чуть не опоздали, да еще и вот-вот провалим номер, после такого нас вообще никто не возьмёт. Только и останется, что встать с миской на площади.
Я глянула на подмостки – там появилась высоченная ширма, за которой мелькали чьи-то силуэты. Я осторожно поднялась по ступенькам, следя, чтобы из-под темно-синего верхнего платья не выглянуло нижнее – для выступлений, и едва не свалилась в обморок. Карис, прихватив в помощники Авета, преспокойно устанавливал щит.
- Дара, - он наконец-то соизволил меня заметить, - иди, петли посмотри.
- И как он сюда попал? – спросила я, подойдя почти вплотную. – Вроде вчера, после тренировки, мы его во дворе оставили.
- Угу, - кивнул Карис, - но когда я наш фургон забирал, договорился в соседней лавке, что он у них постоит. А когда ты ушла обед заказывать, увез его сюда.
- Мог бы и предупредить, - выдохнула я, - я чуть с ума не сошла.
Зайдя за тыльную сторону щита, я оставила верхнее платье на незаметном крючке и распустила волосы. Потом прислушалась к себе и поняла, что волнуюсь. Хорошо, хоть платье длинное: если колени задрожат – видно не будет. Я мысленно сосчитала до десяти, вдохнула поглубже, обошла щит и нос к носу столкнулась с Карисом.
Братик, видимо, устав дожидаться меня, решил проверить петли лично. Я уверенно отстранила его:
- Пусти, пожалуйста, - продела руки в петли и, уже прислонившись к знакомой до мелочей поверхности, ясно поняла, что все будет хорошо.
Карис, поймав мой взгляд, улыбнулся в ответ и занял свое место – на другом краю помоста.
Рон и Севет утащили ширму, и мы оказались под прицелом множества глаз. По площади волнами пошел шепот, но едва первый кинжал воткнулся в щит над моей головой, толпа утихла. Молчание прерывали только восхищенные возгласы после каждого броска.
Последние кинжалы Карис отправил в полет одновременно, с двух рук. Трепещущие серебряные полосы вошли в дерево на уровне моих висков, и в то же мгновение тишина разразилась воплями восторга.
Выскользнув из кинжального контура, я ловко перехватила поднос у оторопевшего Авета и спустилась к зрителям. После первого же обхода, (всего их пришлось сделать три) поднос потяжелел настолько, что мне пришлось отдать его Карису.
Но теперь я точно знала, что уроки родителей не пропали зря.
1. С. Суворова «Колыбельная».
2. Веселина – фарс.
...